Лещенко Владимир. Звероликий

   – Смотрите!
   Закусив губу, Натали тыкала пальцем в палубу. С бездыханным телом Элмса‑Дануды происходили трансформации.
   Вначале оно просто почернело, но не так, словно тухлятина. Прежде серокожий гигант обернулся антрацитово‑черным упитанным негром. Зато потом здоровяк начал ссыхаться, как будто лопнувший рыбий пузырь. Еще, еще… Пока, наконец, перед ошеломленными зрителями не явилась темная мумия, вроде той, которые изготавливали в древности жители земли Мицраим.
   Ариэль сотворил жест, отгоняющий злую силу, и прошептал:
   – Барух Ата, Адонай, Элохейну, Мелех ха‑Олам, ше‑каха ло бе‑оламо…

Глава девятнадцатая
ЖИВОЙ ОСТРОВ

   – Где были твои дэвовы глаза! – брызгал слюной Трималхион. – Ты что, не видел, что это была зажигалка?!
   При этом набоб сунул под нос своему домашнему магу пистолет, извлеченный из отрубленной руки Элмса и на поверку оказавшийся искусно сработанной игрушкой.
   – Зажигарька? – взлетели вверх подведенные сурьмой брови ниппонца. – Неужери зажигарька?
   – Ну, что ты с него возьмешь? – осердясь, ударил руками о бедра Кир Александр. – Чучело заморское!
   Он был не прав и сам хорошо понимал это. Тояма действовал в полном соответствии с кодексом чести, предписывающим ему любой ценой защищать жизнь нанимателя. Однако от этого финансисту не становилось легче. С гибелью экстрасенса у него рвалась последняя, призрачная нить надежды возвратить к жизни Дария Констанция. Хотя…
   Возможно, таинственный невидимка Учитель Истины сумеет помочь. Если его схватить и хорошенько попросить о небольшой услуге. Конечно, маг, если судить по его деяниям, отнюдь не слабак, и изловить его будет проблематично. Но чтобы с такими помощниками да не справиться… Настоящие орлы!
   Трималхион горделиво окинул взором группу людей, копошащихся над трупом сераписского чудотворца.
 
   Крис поймал на себе взгляд бывшего работодателя и невесело усмехнулся.
   Набоб по‑прежнему считает, что вправе отдавать ему распоряжения. Ошибаетесь, доминус. Со смертью Элмса договор теряет силу. Если хотите и в дальнейшем пользоваться услугами нашей фирмы, следует заключить другое соглашение.
   Впрочем, обсудить финансовые вопросы можно будет и при более подходящих обстоятельствах. Предоставим это, разумеется, Натали. Уж девчонка своего не упустит. Прирожденная акула предпринимательства.
   Ох, но вот только будут ли эти, более подходящие обстоятельства?..
   Тоскливо глянул за борт.
   «Титаник» медленно двигался вперед на гигантской спине живого острова. Куда? Зачем? Ответить на эти проклятые вопросы Лайер не мог.
   – Посмотрите, коллега! – вдруг воскликнул Айсберг, продолжавший возиться с отрубленной дланью мумифицировавшегося чародея.
   Расторопный, однако, малый. И боец неплохой.
   Сыщик невольно почесал затылок. Да, знатно приложил его парень при их первой, столь памятной обоим встрече в кабинете покойного Грегуара.
   – Ни фига себе, шеф! – изумленно присвистнула Куркова, буквально не отлипавшая от капитана.
   «Интересно, – ревниво подумал Крис, – чья она, собственно, секретарша?»
   – Что там? – сделал он непроницаемую мину, но при взгляде на то, что ему продемонстрировали, мгновенно потерял деланное хладнокровие.
   Иудейский военный сумел снять со ссохшейся мертвой руки кожаную перчатку.
   Собственно, назвать это рукой язык не поворачивался. Скорее, лапа. Черная, со скрюченными пальцами, заканчивавшимися огромными изогнутыми кинжалами‑когтями.
   Аналогичное зрелище предстало их глазам и после того, как ту же операцию проделали с Элмсовой шуйцей.
   – Да, теперь понятно, отчего он всегда ходил в перчатках, – хмыкнула блондинка. – Такие «украшения» не выставишь на всеобщее обозрение. Но как такое могло с ним приключиться, шеф?
   – Не знаю. Нужны бы дополнительные исследования. Анализы там всякие. Но для этого необходима лаборатория со спецоборудованием…
   – Я срыхарь, – тактично вмешался ниппонец, – что такое бывает, когда черовека, превращенного в зомби, сришком дорго заставряют жить. Не отпускают на покой.
   – Именно, – поддержал его Уриил. – Об этом написано в нашем «Зогаре». Побочные признаки, так сказать.
   – «Зогар»? – сделал вид, что порылся в памяти Крис. – К сожалению, не читал. Кстати, капитан, а что это за артефакт вы упомянули в беседе с… покойным?
   – Артефакт? – удивился иудей. – Какой? Когда?
   «Скверный же из тебя актер, дорогуша», – ухмыльнулся про себя сыщик.
   – Что за артефакт? – навострил уши подошедший к ним Трималхион.
   – Мне померещилось, что наш новый друг упомянул что‑то вроде «Сридей лухот а‑брит»… Или еще как‑то так. Не расслышал.
   – Вам показалось, – сухо отрезал Айсберг.
   – Неужели? – огорчился сыщик. – Наверное, слуховые галлюцинации. Что, никто, кроме меня, больше не слышал?
   Глазами приказал Натали, начавшей было открывать свой прелестный ротик, заткнуться. А сам внимательно оглядел остальных участников разговора.
   Трималхион, накуксившись, покачал головой. Все верно он стоял слишком далеко от места допроса.
   Кузема с Афоней испуганно замычали:
   – Не слыхали, друг! Ты уж это, друг, не серчай! Уркварт Север развел руками:
   – Извини, брат…
   Сай Тояма, прижав к груди руки, виновато вздохнул и несколько раз поклонился.
   – Ладно, – легко согласился детектив. – Будем считать, что и впрямь померещилось. Простите, коллега.
   Уриил принял извинения с ледяным выражением лица.
   – Унесите это в холодильную камеру! – отдал приказ гоблинам Кристофер, брезгливо ткнув носком туфли в мумию, и поспешно повернулся к Горгию. – Разумеется, с вашего позволения, доминус капитан.
   Тот подтвердил распоряжение кинокефала и пригласил офицеров и «уважаемых пассажиров» в кают‑компанию, чтобы провести «экстренный совет по поводу сложившейся чрезвычайной ситуации».
 
   Комитет Спасения, сформированный накануне, после недолгих прений принял ряд неотложных решений. Капитан Горгий и старпом Оронтиус, как показалось Кристоферу, были весьма рады, что кто‑то готов снять с них хоть часть ответственности за происходящее. Впрочем, он их понимал: в конце концов, они моряки, а не колдуны, и тем более – не исследователи параллельных пространств.
   Команде надлежало осмотреть «Титаник» на предмет выявления всех механических и прочих повреждений и начать экстренный ремонт того, что можно отремонтировать в походных условиях. На них же возлагались заботы по розыску и спасению пассажиров, успевших эвакуироваться с судна до того, как оно оказалось в «столь необычном положении» (произнося эти слова Трималхион закашлялся). Контроль возлагался на капитана Горгия.
   На себя Кир Александр принял миссию пообщаться с пассажирами – для начала первого класса, на предмет их успокоения и возможного использования. Главным образом, чтобы имеющиеся среди них одиннадцать сенаторов местных сенатов и два – Имперского не вздумали начать командовать. Натали взялась помочь разобраться с пассажирскими вопросом уже среди двух оставшихся классов, для чего ей в помощь (именно так!) снова был придан Финней Ормус.
   И наконец, особо отобранному отряду добровольцев предстояло самое трудное и опасное задание: произвести, насколько это будет возможным, разведку «местности» (и снова неловкое покашливание доминуса председателя). На всякий случай, кроме оружия, смельчакам следует экипироваться и спасательными жилетами. Кто знает, что взбредет на ум невероятной твари, на спине которой все они сейчас путешествуют. Сейчас‑то она распласталась бревном на воде и, на первый взгляд, дремлет, потихоньку дрейфуя неведомо куда. А вдруг ей захочется нырнуть, окунуться? В случае чего разведчиков подберет дежурная шлюпка. Для этого из команды будут специально выделены пару человек с подзорными трубами для наблюдения за лазутчиками.
   Более оживленная дискуссия возникла вокруг того, кто именно войдет в означенный отряд. Крис даже не ожидал, что найдется столько охотников испытать судьбу.
   В конце концов, утвердили такой состав разведкоманды: Кристофер Лайер – командир, Уриил Айсберг и Сай Тояма – его помощники, Уркварт Север – эксперт по морским вопросам. Кроме того, было решено взять с собой двух‑трех тартесситов – как‑никак Хоренна им не вполне чужой. Ну, и силовая поддержка – гоблинская компания.
   – Вы ведь будете слушаться достопочтенного господина Лайера? – с напускной суровостью вопросила своих подопечных зеленоглазка.
   – Виват! – восторженно рявкнули слоноухие ребята.
 
   На экипировку отвели час.
   И пока гоблины выбирали оружие, повизгивая от удовольствия, а Уриил перебирал амулеты, Крис решил подробнее узнать, с кем, собственно, они имеют дело.
   Увы, про Хоренну ничего существенного найти не удалось. Судовая библиотека ничем помочь не могла.
   Богатейшее книжное собрание, загруженное в корабельный сервер, было там, где и прочее его содержимое. Приказало долго жить. А бумажные книги исчерпывались несколькими сотнями романов в ярких обложках из жизни пиратов – простых и космических, колдунов, эльфов, прекрасных патрицианок и благородных разбойников, ну и тому подобное чтиво.
   Так что ничего существенного узнать о создании, чьим гостеприимством они вынужденно пользовались, не удалось. Мускулистый мужик с трезубцем на главной площади Тартесса, разумеется, никакого отношения к исполинскому существу не имел.
   Из легенд было известно еще меньше. Вроде как Хоренна и впрямь не человек. Что он каким‑то способом создал Атлантиду, а потом породил предков атлантов. К гибели ее он вроде как тоже приложил руку. Или что там у него есть?
   И все.
   Плюс еще невнятные предположения Айсберга, что Хоренна – это не кто иной, как чудо‑зверь Левиафан, которого Господь на заре творения создал на потеху себе. Версия интересная, но научно не подтвержденная.
   Негусто, прямо скажем.
   К тому же из семи тартесситов, оказавшихся на «Титанике», лишь один, Гудан Риций, согласился идти с ними. Прочие либо сидели по каютам и бормотали молитвы этому полузабытому богу, либо вообще пребывали в полной прострации.
   Но так или иначе уже через час, запасшись едой, водой – одной канистрой на всех – и изрядным арсеналом, разведывательная экспедиция, спустившись по штормтрапу, двинулась прочь от корабля.
 
   Под ногами лежал ил, высохший в лучах солнца.
   По пути попадались гигантские раковины диаметром в человеческий рост, уже начавшие вонять тухлятиной диковинные рыбы, поросшие тиной валуны.
   А потом перед ними вдруг оказался обрыв, круто уходящий к морским волнам. Они постояли, посмотрели, как под серо‑черными волнами колыхаются исполинские конечности живого бога.
   Полюбовавшись необыкновенным зрелищем, разведчики вновь двинулись в путь вдоль берега.
   И еще через какое‑то время вся команда, синхронно замерев, пригнулась. Руки сами собой потянулись к оружию.
   Причина тревоги располагалась в нескольких футах.
   Крис протер глаза и непроизвольно перекрестился.
   На ноздреватой глыбе сидели три грифона. Самых натуральных, покрытых черной шерстью, с крыльями летучей мыши, львиными лапами и птичьими головами. Правда, что очень порадовало сыщика, некрупные. Величиной от силы с собаку.
   Неожиданно для всех Сай Тояма встал в полный рост и залился пронзительной птичьей трелью.
   – Это он чего, – не понял Север, – по‑своему лопочет?
   Лайер покачал головой. На ниппонский эта «речь» походила лишь отдаленно.
   Тем не менее грифоны что‑то поняли из серенады мага. Один из них, тот, что находился по центру, вытянул вперед шею и зашипел. Но не злобно, а скорее с любопытством. Сай ответил аналогичным шипением. Грифоны удивленно переглянулись между собой, перекинулись клекотом‑другим, а затем, словно по команде, взмыли вверх и удалились в одним им ведомом направлении.
   Разведчики перевели дух.
   – Надо же, Тояма‑сан, – обратился к ниппонцу детектив, – оказывается, в вас скрыта бездна талантов.
   – Аригато, – скромно потупился Сай.
   – Что, прежде доводилось встречаться с этими «птахами»? – поинтересовался Уркварт. ‑Так, по‑моему, на Гебе их не осталось?..
   – Точно, – подтвердил Айсберг. – И в книге «Зогар»…
   – Посмотрите! – перебил их Тояма и ткнул веером куда‑то вперед.
   – А? Что? – завертелся Лайер.
   – Да нет, не туда смотришь, дружище…
   Проследив за рукой Уркварта, Крис увидел появившиеся из лиловых низких волн скалистые островки. А на этих островках, если ему не изменяло зрение, присутствовали какие‑то руины и растительность.
   Кристофер слегка повеселел. Если им не удастся выбраться из этого мира, по крайней мере, тут можно будет обосноваться где‑то и помимо спины Хоренны.
   Они продолжили путь, старясь не задерживаться, – хрупкая корка подсохшего ила держала с трудом. Пару раз Уриил и гоблины проваливались, но могучий Уркварт и Крис успевали их оперативно вытащить.
   И вот они остановились в изумлении. Ибо уж чего‑чего, а этого увидеть тут не ожидали.
 
   Город этот был не такой уж большой и явно древний.
   Горки рассыпавшихся камней на месте хижин, занесенные каналы и останки величественных когда‑то древних зданий из глыб базальта в середине.
   Молча, они приблизились к руинам.
   Вокруг было видимо‑невидимо остатков сгинувшей цивилизации утонувшего острова: террасы, каменные платформы, мостовые из тесаного камня, руины непонятных построек, древние погребения. Были тут и сооружения, похожие на ступенчатые пирамиды. Могучие каменные блоки, лишь слегка обтесанные человеческими руками, а также остатки стен циклопической кладки, какие встречаются на Гебе в местах, где побывали атланты, – археологи до сих пор еще находят разрушенные города этого некогда великого народа.
   А прямо перед ними – странная аллея из двух рядов огромных каменных колонн высотой чуть ли не в десять человеческих ростов каждая. Увенчивали колонны полукруглые чаши.
   И вела эта аллея к сооружению, превосходившему прочие как размерами, так и внушительностью мрачных линий. Когда‑то громадина напоминала многоступенчатый зиккурат, но ныне его обломки были разбросаны вокруг.
   – Это похоже… – робко молвил Гудан Риций. – Похоже на…
   И не договорил.
   – На архитектуру атлантов? – помог ему Крис, у которого возникли те же ассоциации.
   Ибер кивнул.
   – Не слишком‑то благолепно построено, – констатировал Уркварт. – Египетские храмы получше сохранились да и покрасивее будут.
   – Эх, темнота! – вступился тартессит за далеких предков. – Ты сам подумай – когда Египет был, а когда – Атлан? Когда это все строилось, в Египте люди еще с деревьев, небось, толком не слезли. Не говоря уже о Британии твоей с Саксонией.
   – Можно подумать, у вас в Испании слезли, – не остался в долгу моряк.
   – Ладно, робяты‑друг, ну че вы лаетесь‑то, словно псы лютые? – примирительно бросил Кузема. – Вона наши пращуры так вообще пришли на Геб‑батюшку, когда и людей‑то боги еще не сотворили, но я ж нос не задираю. Верно, Афоня, друг?
   – Точно, друг!
   Оба спорщика дружно повернулись к представителям разумных меньшинств, видно, готовясь сказать одинаковые слова на тему того, что слушать рассуждения выродившейся нечисти им не с руки. Но промолчали, продолжая созерцать окружающее.
 
   Даже сейчас было понятно, что расположившийся перед ними храм был центром всего города. Заваленный илом канал прежде соединял храм с морем. Возле храма – многочисленные склепы, переходы, платформы, каменные мостики к каналу.
   – Думаю, нам следует осмотреть этот храм, – предложил Уриил.
   Никто не возразил.
   Перебравшись через засохший ил и каменные обломки, они вошли в храм. Размером он был с небольшой стадион. Стены высотой футов тридцать покрывали мозаика и вырубленные в камне письмена. В центре зала было нечто вроде люка, закрытого вырубленной из целой скалы крышкой.
   На стенах можно было распознать символические изображения, которые напоминали то ли иероглифы, то ли идеограммы. Стены были выложены из массивных блоков, которые перемежались с многочисленными алтарями, где были вырезаны зверские рожи разных гнусных созданий. Тут же обретался здоровенный идол, изображавший получеловека‑полукальмара, сидящего в колеснице, запряженной двумя акулами. Такой же идол в разнообразных позах был представлен на мозаике по стенам. Его сопровождали какие‑то многорукие обезьяны верхом на синих быках со связками черепов на шеях. Но эти уроды были не самым страшным, что тут было запечатлено.
   По левую руку от кальмарочеловека обретался целый клубок неких гадов, наверное, его свита. Многоглавые змеи с присосками вместо ртов. Скорпионы с человеческими головами. Но больше всего было косматых уродов с серповидными когтями на перепончатых крыльях и длинными головами на неестественно тонких шеях.
   – Чернокрылы, – бросил Риций. – Вот, значит, они какие. На Гебе их изображений не осталось. Я думал – все это только сказки.
   Но и летучие мыши‑переростки не были наиболее жуткими персонажами этих чудом сохранившихся древних мозаик.
   А изображали они поклонение людей, прислуживавших когда‑то в этом храме всяким чудовищам.
   Начиналась эта галерея выложенной самоцветами сценой, где жрецы вкладывали в раскрытую пасть громадного ящера вырванную из тела жертвы печень. На следующей картине они кормили пленниками акул в море. На третьей мозаике один из жрецов сам скармливал себя исполинскому крокодилу, при этом его целуя.
   И еще… И еще…
   После сцены, где жрецы бичами загоняли юных девушек в загон с теми же Чернокрылами, Крис прекратил осмотр, порадовавшись лишний раз, что Куркову они оставили на корабле.
   Тем более что нашлось нечто более интересное – плиты с выбитыми надписями. Лайер несколько приободрился – вязь напоминала письмена, еще использовавшиеся в Тартессе.
   – Может, попробуешь разобрать, что тут написано? – осведомился он у его жителя.
   – Э‑э, не знаю, доминус, – грустно хмыкнул тартессит. – Письмена ведь у нас хоть и старые, а языка атланского никто не знает. Ну, разве с десяток профессоров каких‑нибудь.
   – Хоть прочти, как это звучит…
   – Не стоит рисковать, Кариса‑сан, – усомнился Сай. – Нерьзя читать старые надписи всрух. Бывает опасно.
   – И все‑таки, – заупрямился кинокефал.
   Ибер кивнул и, придав лицу подобающее торжественное выражение, начал:

 
– Ум, Хоренна, зи ле хорро,
Ки са мьяна пу ин маха.
Нита ку лоти дорита,
Мисо кьят и са, Хоренна!
Купр дер йихх са, Хоренна!
Орккан исса укк, Хоренна!
Цинн наарра‑эт, Хоренна!
 

   – Достаточно! – поежился детектив, которому вдруг стало зябко. – И что это значит?
   Риций грустно пожал плечами.
   Ладно. Не так уж и важно, если вдуматься, сколько быков и рабов пожертвовал местный великий царек бессмертным богам.
   – Стоп, – вдруг сказал Кузема. – Я вот чего хочу сказать, друг. Что мы тута зрим, друг?
   – Идолов всяких… – процедил Уриил. – Мерзость языческую. Шма Исраэль, Адонай Элохейну, Адонай эхад!
   – Не, друг, – протестующе замахал лапищами гоблин. – Саттоква и Хас‑Турр – это ясен пень, друг. Боги!
   «Ясен пень? – подивился Крис. – Боги? Ну‑ну».
   – Че тама, друг, в центре зала?
   – Ну, люк какой‑то…
   – Вона, друг, люк! – захлопал ушами здоровяк. – А куда он ведет, друг?
   – В подвал, под землю, – пожал плечами Уркварт, да так и осекся.
   – Дык елы‑палы!
   И в самом деле, люк этот мог вести только… м‑м‑м… в глубь, так сказать, Хоренны.
   И Риций вдруг сбивчиво начал рассказывать – он вспоминал старые легенды.
   В них повествовалось, что жрецы атлантов спускались «во чрево Хоренны» и получали там «великую силу», и даже могли побудить бога что‑то делать для них.
   – Я даже помню комикс похабный на эту тему – у нас его даже запретить хотели. – Ибер усмехнулся. – Сидит мужик с небоскреб ростом, а жрецы к его пояснице лесенку приставили и лезут… хе‑хе, в недра…
   – А какая разница? – оборвал его Айсберг. – Все равно этот люк мы не сможем поднять. И, пожалуй, слава Создателю, что не сможем.
   – Нет, отчего же, – не согласился с ним Уркварт. – Снимем пару лебедок с «Титаника», человек тридцать поставим да, глядишь, потихоньку, полегоньку, за пару дней и сдвинем.
   – Нет! – взвизгнул испуганно Сай. – Нерьзя!
   – Тьфу ты! – сплюнул в сердцах моряк. – Что ты, будто попугай, заладил: нельзя да нельзя! Любопытно же!
   – Это опасно!..
   Некоторое время все колебались, обсуждая, что делать дальше.
   С одной стороны, было бы неплохо повнимательнее исследовать эти руины. С другой – перед ними сейчас куда более прозаические задачи, нежели изучение даже самых интересных памятников древности. Кто знает, сколько времени суждено им пребывать в этом самом Временном Кармане? Тем паче что никто даже не догадывался, что он, собственно, собой представляет.
   (Правда, на этот счет у Кристофера имелись свои соображения, но до поры до времени он решил их не озвучивать.)
   В конце концов, любопытство победило. Взгляд Криса упал на низкую резную арку в углу зала.
   – Давайте для начала поглядим хоть там, – предложил он.
   Нырнув в арочный проход, они оказались в совсем небольшой комнатенке. Лучи «вечного» фонарика, горевшего в этом мире вполнакала (кристалл, видимо, реагировал на местную магию), выхватили из темноты потолочную мозаику – чудовища великанских размеров, поедающие горы и топчущие целые города. А на каменных полочках стояли всякие мелкие предметы, блеснувшие металлом и огоньками самоцветов. Наверное, прежде здесь была сокровищница.
   Гоблины, не дожидаясь команды, принялись шустро все это собирать в мешки – и откуда взяли?
   – Поторапливайтесь, парни, пора возвращаться!
   Слоноухие недовольно хрюкнули, но подчинились.
   Когда они выбрались из галереи, Кристофер принялся рассматривать находки при красноватом свете негаснущего солнца.
   Это были небольшие грубые фигурки, в основном всяких невероятных тварей, отлитые из матово поблескивающего серого металла. Густо инкрустированные изумрудами, рубинами, аметистами и непонятными красновато‑синими камнями с металлическим блеском.
   – Кажется, платина, – хозяйственно оценил Уриил.
   Крис покачал на ладони одну – небольшую, с голубиное яйцо, вырезанную неведомым ухищрением из горного хрусталя и лишь оправленную в благородный металл. Странно, что привлекло его в этой штучке?
   – Гы‑гы! – хохотнул Афоня. – А я такую фиговину видел у нашего батюшки, друг!
   – У какого? – механически переспросил Кристофер.
   – Ну, дык, – замялся гоблин. – У этого, друг, что высох… У самозванца, вот!
   – Элмса, что ли?
   – Ага!
   Сыщик и иудейский капитан переглянулись. Что бы это значило?
   – Помогите! – раздался вдруг истерический женский крик. – Помоги‑и‑те‑е!!!
 
   …Лора Грофт, самая известная на Гебе расхитительница гробниц, небрежным движением головы закинула за плечо косу и внимательно огляделась по сторонам.
   (Тут бы нужно взять крупный план. Камера сначала наезжает на ее роскошный бюст в облегающем топике, потом выхватывает лицо и сосредоточивается на сияющих умом и отважной дерзостью глазах.)
   Вокруг лежали еще никем не исследованные развалины неведомого древнего города давно исчезнувшей цивилизации. Кто знает, когда здесь в последний раз ступала нога человека?
   Это точно. Вон сколько грязищи вокруг. А ведь у нее, как всем известно, аллергия на грязь. Бр‑р‑р!!! Ладно, фиг с ней, с грязью. Лишь бы выбраться отсюда поскорее.
   И как это ее угораздило влипнуть в такой переплет?
   Ну, погрузилась вместе со всеми в спасательную шлюпку. Благополучно отвалили от борта гибнущего корабля. Проплыли десяток‑другой футов. И тут Герту заинтересовал некий конус, торчащий из воды.
   Она нагнулась, чтобы лучше рассмотреть… И сверзилась прямо в воду. А эти клуши, вместо того чтобы орать да визжать, лучше бы кинули спасательный круг. Вот бестолочи. Одно слово – галлы. Что с них, варваров, возьмешь?
   Побарахтавшись чуток в на удивление теплой воде, кинодива, так и не научившаяся по‑настоящему хорошо плавать (в «Гибели Атлантиды» во всех морских эпизодах ее заменяла дублерша, в «Лукреции, дочери пирата» – тоже), камнем пошла ко дну.
   Очнулась она уже здесь, возле этих дурацких развалин, когда некая глупая птица решила проверить, а не падаль ли перед ней. Странная, надо сказать, птаха. Вся в шерсти, с перепончатыми, как у Бэтмена, крыльями и кошачьими лапами. Четырьмя вместо положенных двух.
   Герта ее быстренько урезонила, швырнув в уродину здоровущий камень. Что‑что, а уж камни‑то она метать научилась, когда пробовалась на роль юного царя Давида в сериале «Библейские истории». Играть пастушка, одолевшего великана Голиафа, из политкорректности тогда все‑таки решили пригласить парня, однако навыки камнемета у домины Грендаль остались. Вот и пригодились теперь.
   Как видно, крылатому монстру урок не пошел впрок. Слегка отлетев в сторону, он с угрожающим клекотом вновь спикировал на актрису. Той пришлось спасаться в близлежащих развалинах.
   Вбежав в какое‑то здание, Герта поскользнулась, при падении зацепилась за торчащую из стены палку и… провалилась в разверзшуюся прямо под ее ногами яму.