Страница:
Крис внутренне напрягся.
Хотя ординаторы и прочие разные коннекторы были для него темным лесом, он знал, что они действительно весьма надежны. Нет, разумеется, есть способы внести неполадки в их работу с помощью наведенных заклинаний. Но чтобы совсем отключить?
И потом, сдох не только ординатор, но и вся маготехника…
О, Всевышний!
Неужели проклятый Элмс начал действовать?
Но тогда он действительно величайший из магов, потому что доселе окончательно и бесповоротно испортить магическую связь не удавалось никому…
– Капитан, – вдруг пробурчал Сай Тояма. – Я в отричие от вас не понимаю море и корабрь – я простой скромный предсказатерь. Но я думаю, а нет ри на «Титанике» обычного радио? Мы бы могри связаться с берегом…
– Учитесь, – желчно бросил Горгий своим подчиненным. – Сухопутная… сухопутный человек подсказал нам такой простой выход. Надеюсь, мы не выбросили за борт тот старый сундук?
– Точно! – хлопнул себя по лбу старпом. – И как мне не пришло это в голову раньше?
Коротко поклонившись кэпу, он выбежал, хлопнув дверью. За ним устремился и маготехник, решив не мозолить глаза и без того недовольному начальству.
«А ведь и в самом деле странно, – промелькнуло у Криса. – Хоть я и не моряк, мне бы это первым пришло в голову. Или что – все уже так привыкли к коннекторам да ординаторам, что об обычной технике напрочь забыли?»
– Уважаемые пассажиры, – обратился капитан к присутствующим, – я еще раз прошу прощения за беспокойство, но прошу вас пока оставаться тут. Возможно, ваша помощь и ваши знания еще понадобятся, хотя от души надеюсь, что нет.
Вновь резко хлопнули двери, и в салоне появился, держа под мышкой секстант, четвертый помощник – самый молодой среди офицеров. Вид у него был какой‑то пришибленный.
– Ну, Марк, что вы там намерили? Надеюсь, не забыли еще обычную навигацию?
– Капитан, – потрясенно прошептал штурман. – Солнце… оно… даже не знаю, как вам сказать…
«Титаник», самое большое и самое роскошное судно в мире, продолжал свое движение вперед.
Пассажиры не подозревали ничего плохого – разве что только любители Орбирета недовольно фыркали, лишившись обожаемой забавы. А в остальном все было так же спокойно, как и в предыдущие дни плавания.
Хотя заметно похолодало да еще было слишком светло для вечерних часов.
Стояла ясная погода, и пассажиры, прогуливающиеся по открытым палубам, любовались зеленым гладким морем, иногда вздрагивая от зябкого ветра.
Холлы, бутики и рестораны первого класса, кафе и салоны второго были полны народу. А обитатели третьего класса, за неимением средств на подобную роскошь, собирались в харчевнях первой и второй палуб, в коридорах и переходах или просто в своих каютах – и тоже мирно беседовали.
Разнообразная прислуга – от шеф‑повара Гутана Лакшми до последнего кухонного мальчишки и младших стюардов – вообще ни о чем постороннем не думала. Какие мысли, когда требуется накормить и обиходить полторы тысячи душ?
В машинном отделении механики вслушивались в гул турбин, поругивая некстати сдохшую автоматику.
И все же некоторые стали замечать, что на корабле что‑то не так.
Матросы встревоженно провожали взглядами суетящихся начальников. Отдельные, чересчур восприимчивые к переменам погоды пассажиры ощущали непонятную тревогу и дискомфорт. Корабельные коты и кошки беспокойно дыбили шерсть и шипели.
Между тем приближался вечер.
Впередсмотрящий Клейтос Клеос с мостика внимательно всматривался в горизонт, удивляясь странному поведению солнца. Но удивление удивлением, а вахта вахтой. Магические сканеры – дело хорошее, но случается – подводят. А на борту не дрова, а живые люди.
Вдруг прямо по курсу «Титаника» Клейтос увидел что‑то черное, казавшееся на зеленом фоне морской волны мухой, ползущей по бутылочному стеклу.
Несколько мгновений он всматривался вдаль, затем, крякнув, приложил бинокль к глазам:
– Мать честная! Это что – кино снимают?
Прямо на «Титаник» шел большой парусник непонятного вида.
Тем временем в рубке связи старпом Оронтиус, маготехник Буридан и старший радист Фульвий Антоний, чертыхаясь, выволакивали из кладовой солидный железный сундук защитного цвета с облупившейся краской. Армейская коротковолновая радиостанция «Гермес 74‑Ф», списанная уже лет двадцать назад.
Антоний ловко воткнул разъем в розетку, затем загнал другой разъем – антенный – в уже порядком запылившееся гнездо. Щелкнул тумблерами, деловито надел на голову наушники, вглядываясь в разгорающиеся огоньки индикаторных ламп. Оронтиус пока включил радиоаппарат ближней связи – каким пользуются в портах и в прибрежных водах для связи с материком, чтобы даром не сажать дорогущие приемно‑передающие магокристаллы.
– Говорит борт 44‑01, говорит борт 44‑01! – произнес в микрофон Фульвий. – Пассажирское судно «Титаник» вызывает всех, кто его слышит!
Антоний сосредоточенно крутил верньер настройки, слушая эфир. И лицо его строжело. Ничего, кроме еле слышных грозовых разрядов, в наушниках не было.
Он еще раз прошелся по всем диапазонам – молчали даже радиомаяки.
Внезапно раздался торопливый стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в рубку ввалился мордастый здоровяк в показавшемся всем троим дурацким рогатом шлеме из тисненой кожи.
– Што за шорт! – рявкнул он на скверной латыни и возмущенно потряс перед носом Антония коннектором. – Я тут шдайт срошный звонок из Винланд, а вы вырубаете вся связь! Как это можно понимайт?
– Извините, уважаемый…
– Я к ваш сведений, Эрнакедеквист Эрнакедеквистсон, и про меня знайт даше ф ваша Александрия, – по‑бычьи прогудел винландец. – Мне нушен связь.
– Нет связи, – процедил Оронтиус, в котором проснулась старая нелюбовь коренного эйринца к викингам. – И не будет! – добавил он с неожиданным остервенением.
– Фот как? – фыркнул норманн. – Хорошо, я иду к капитан немедленно шаловайтся. А вам, херр… Не знайт, как фи там, надо бы не плавайт на корабль, а заведовайт общественный клозет. И я постарайтся, чтобы вы все там оказайтся…
И он вышел, не закрыв дверь. Из коридора донеслось нарочито громкое:
– Римляне… Ну што с них взяйт? А туда ше – лютший в мире лайнер! Как вообще такие по морю плавайт?
– Это дерьмо всякое плавает, а моряки по морю – ходят! – высунувшись из рубки, выкрикнул Оронтиус вслед викингу.
– Так вот, капитан, солнце… – Штурман только что не плакал. – Оно, как бы это вам сказать…
– Ну, говорите как есть. Вы его не нашли? – издевательски осведомился Горгий.
– Оно – не такое! – почти заорал Марк. – Не наше это солнце! У него даже цвет другой! И вообще, мы сейчас в центре Тибета по этому вашему солнцу!
– Скажите на милость, как скверно учат в нынешних мореходных школах, – вздохнул капитан.
– Может, секстант испортился? – робко предположил второй помощник.
Кристофер Лайер не слушал вспыхнувшую за этим перебранку.
Сосредоточившись, он закрыл глаза и осторожно напряг все свои чувства и способности, что делали кинокефалов непревзойденными знатоками чародейских наук.
И вздрогнул.
Эфирная, магическая составляющая окружающего мира заметно и странно изменилась.
Нет, она не была опасной, угрожающей, чуждой…
Она была ИНОЙ.
Пока Горгий трепал несчастного штурмана, Крис лихорадочно обдумывал ситуацию.
Конечно, он слышал о местах, где происходит всякая чертовщина, о том, что корабли иногда бесследно пропадают, о таинственно появляющихся и так же загадочно исчезающих островах и о многом другом.
Но неужели что‑то подобное могло произойти во вдоль и поперек исхоженной за многие века, известной и безопасной Атлантике? Но… кто сказал, что они сейчас в океане? И вообще…
Додумывать следующую мысль он не стал – испугался.
Кабачок «Золотая устрица» располагался на третьей, «второклассной» палубе.
Он отличался тем, что был стилизован под старую портовую таверну времен галеонов и бронзовых бомбард. И атмосфера там была соответствующая: ароматы рома и крепкого табака, спутников моряков старого времени, потемневшее дерево стен, компасы, астролябии и старинные пистолеты со шпагами на стенах – никаких подделок: все подлинное, купленное в антикварных лавках Сераписа и Массилии.
Публики тут сейчас было немного.
Несколько подростков, восхищенно оглядывающихся, – не иначе начитались романов из пиратской жизни. Парочка негромко хихикающих девиц‑гимназисток, явно воображающих себя очень смелыми и бросающими вызов строгой морали, раз они осмелились посетить такое место. Четверо студентов университета Парацельса, отправлявшихся на каникулы.
И Уркварт Север, видать, вспоминающий бурную молодость.
В данный момент он явно намеревался подсесть к девицам, поскольку что ж это за матросский кабак без девиц? И зачем девицам приходить в матросский кабак, ежели они не желают пообщаться с просоленными морскими волками, коих тут единственный представитель – сам Уркварт.
Студенты тем временем нервничали, терзаемые нехорошими и с каждой минутой усиливающимися предчувствиями.
Наконец старший из них решился задать Уркварту вопрос:
– Вот вы, доминус, вроде бы опытный моряк?..
– В прошлом, дружище, в прошлом, – добродушно произнес Север, оторвав взор от голых круглых коленок девушки‑египтянки в коротком платьице. – Но в общем‑то кое‑что понимаю в этом деле.
Гимназистки потупили взоры, видимо, восприняв его слова как‑то не так.
– Просто, – продолжил студент лучшей в мире чародейской школы, – как‑то тревожно. Вот мы и спрашиваем, может, буря надвигается или шторм? Возможно, приметы какие‑то есть. Ну, там… цвет воды, солнце… А то ведь и солнце, по‑моему, как‑то не так светит…
Отставной моряк посмотрел в иллюминатор на розовый солнечный диск, висящий низко над горизонтом.
– Парни, – бросил он протрезвевшим голосом. – А ведь и впрямь дело хреновое! Никогда в этих широтах так солнце стоять не будет.
– Оно будет висеть, – хихикнула одна из девушек, двусмысленно улыбаясь.
– Цыц! – осадил он ее. – И цвет, правду сказать, мне тоже не нравится. Это ж какая буря будет, ежели чего.
– Да что вы, в самом деле, – вступил в беседу бармен, одетый под морского разбойника из плохого фильма: сбитая на затылок широкополая шляпа, тельняшка и завязанный левый глаз. – Я тут уже с полудня торчу, и солнце так и светит. Прямо в иллюминатор.
– Что?!! – аж позеленел Уркварт. – Так что, оно с полудня не сдвинулось с места?.. Парни, давайте за мной, – сухо скомандовал он. – Надо бы с капитаном перемолвиться словечком.
– …«Титаник» вызывает Серапис! «Титаник» вызывает Серапис! Тьфу!!! Говорит пассажирское судно «Титаник» – ответьте кто‑нибудь…
Старпом бросил микрофон. Глядя на него, и Антоний отпустил ключ.
Вдруг что‑то изменилось в рубке. Как будто замерло все, даже окружающий их воздух. Затем вздрогнули все приборы, защелкали реле, заметались сполохи на экранах и индикаторах. Присутствующие радостно встрепенулись, но все вновь вернулось в прежнее состояние. А маготехник помрачнел, прикинув, какой мощи должен быть выброс магической энергии, заставивший взбеситься почти сдохшие приборы.
А потом до них донеслись удивленно‑растерянные возгласы.
Высыпавшие на мостик люди напряженно всматривались в приближающееся незнакомое судно. Даже кипящий возмущением винландец, не успевший высказать свои претензии, и тот вмиг забыл о необходимости срочно связаться с берегом.
Снизу, с палубы, донеслись удивленные голоса – пассажиры тоже заметили удивительное зрелище.
И в самом деле, большой парусник, который шел прямо на них, не был похож ни на какой из известных типов судов старого времени.
Квадратная корма, высоко поднятый нос, длинный бушприт, четыре мачты с косыми парусами. Носовое украшение черного дерева, окованное серебром, – львиная морда с птичьим клювом и драконьим гребнем. Огромная катапульта на палубе.
Моряки, облаченные в синие рубахи и набедренные повязки, суетились на снастях и палубе, не обращая внимания на идущего прямо на них исполина.
Вот нос парусника уперся в клепаную сталь корпуса.
Но ни треска, ни воплей слышно не было – судно беззвучно вошло в борт, исчезнув в недрах суперлайнера, а потом выскочило из‑под кормы.
А по правому и левому бортам уже появлялись другие корабли.
Со смешанным чувством удивления и опаски смотрели пассажиры «Титаника» на проходившие мимо них призрачные суда.
Впрочем, по‑настоящему никто не боялся.
– Мираж, Fata Morgana!!! – пронеслось по каютам и палубам.
Многие даже возвращались в каюты, устав от зрелища непрерывно появляющихся кораблей. Далеко не все могли понять, что они видят. Те же, кто понимал, молчали.
Вот, совсем рядом, из пустоты возник очередной корабль, смахивающий на имперский дромон шестивековой давности, но выкрашенный в глубоко‑синий цвет и с вызолоченными украшениями.
Человек в красном колпаке, стоявший на его мостике, вдруг засуетился, зажмурился, затем заорал, беззвучно открывая рот и тыча рукой в направлении «Титаника».
Он нас увидел, понял кинокефал.
На палубу выскочили еще несколько полуголых матросов, у двоих из них в руках были неуклюжие старинные ружья.
Один из них присел на колено и беззвучно выпалил в сторону лайнера.
– Ой, шеф! – истерично взвизгнула Натали, повиснув на руке сыщика.
Лайер невольно дернулся, но ничего не произошло, а спустя полминуты парусник остался за кормой, чтобы уступить место другим ископаемым.
За примитивным колесным пароходом трехсотлетней давности скользила хищная финикийская галера под пурпурным парусом – может быть, призрак тех времен, когда еще не были заложены камни Сераписа.
Неуклюжий трехпалубный линейный корабль времен Птолемея Шестьдесят Третьего, идущий под всеми парусами, и очень похожий на него линейник под белым флагом с косым синим крестом.
Натали приложила к глазам морской бинокль.
– Написано по‑русски, «Александр Первый»… – прочла она. – Не было, вроде, на Руси такого царя. И флаг не пойми какой…
И тут Крис догадался, что они видят.
И почти совсем не удивился.
Ну, в конце концов, всякий образованный человек знает, что кроме Геба есть и другие миры, соседствующие с ним.
Идущие в кильватере линкоры остались позади. Зато курс пересек скандинавский драккар.
– Восмошно, его ведейт мой великий предок Тостиг Собачий Хвост! – произнес восхищенный винландец.
– Может, и собачий хвост, – согласилась, чуть не прыснув со смеху, Куркова.
Иногда корабли появлялись из‑за горизонта, иногда – возникали в воздухе, как по волшебству.
Шхуны, корветы, галеры…
Попадались и совсем удивительные суда.
Как, скажите на милость, понимать, к примеру, такое зрелище – здоровенную, длиной не уступающую «Титанику» субмарину? Наверняка ее и безо всякой маготехники можно легко засечь под водой – лишь по шуму. И какой должен быть двигатель?
А что за непонятный, но явно боевой корабль размером больше их судна раза в полтора – серый, плоский, на палубе которого расположились рядами невозможные крылатые машины, словно сошедшие со страниц фантастических романов?
И что это за ярко‑красный с золотой звездой флаг на его мачте?
Вот еще боевой корабль – парусно‑паровой. На палубе вместе с нормальными орудиями – что‑то вроде больших сигнальных ракет, собранных в пучки. Надпись на борту, правда, сделана привычными латинскими буквами «Наполеон IV». В каких мирах правит рекс с таким птичьим именем?
Корабли все являлись и являлись.
Парусники, пароходы, теплоходы и бог весть еще какие «ходы».
Изредка команды суетились и махали руками в сторону идущего мимо исполина. Пару раз даже стреляли из пушек и катапульт. Но чаще не замечали.
Разнообразные лица на палубах: норманны, кельты, смуглокожие иберы. Черные как смоль африканские, узкоглазые азиатские, краснокожие индейские под пышными уборами из перьев.
Доспехи самого разнообразного вида. Рыцарские, как у тех, кто принес на Геб истинную веру в Творца, строгие римские кирасы, кольчуги и островерхие шлемы, вроде русских, бронзовые и кожаные, и совсем неизвестных образцов. Оружие – от медных топоров до автоматов и чего‑то совсем уж непонятного.
Костюмы различных эпох, а то и вообще диковинные. Сюртуки и цилиндры, мундиры всевозможных фасонов, бархатные камзолы ярких цветов – алые, изумрудные, голубые, расшитые золотой нитью и усыпанные жемчугом. Нелепые кружевные воротники, неуместные на палубах боевых кораблей. Короткие штаны с буфами и чулки – верх нелепости.
Несколько раз замечались на призрачных судах и женщины.
Платья их иногда поражали роскошью – сочных шелков и парчи, вычурных фасонов, с массивными золотыми застежками. На шеях и изящных руках блестели изумруды и бриллианты.
Натали даже пару раз пробормотала под нос: «А вот этот фасончик надо будет запомнить».
Может быть, им попадется флот Антония, идущий на первого из римских августов?
Или даже корабли атлантов, выдолбленные из стволов исполинских деревьев, что росли на сгинувшем легендарном острове?
А потом корабли исчезли – странный морской парад прекратился так же неожиданно, как и начался.
Последним был прошедший в каких‑то двух сотнях футов от «Титаника» парусник абсолютно незнакомой конструкции и с непонятным такелажем, где на носу и корме, несмотря на белый день, ярко сияли фонари, синеватый свет которых жутко напоминал огни святого Эльма. Палуба была пуста, но у среза кормы кинокефал заметил какую‑то одинокую фигуру, и он мог поклясться в этом: перед тем как странное судно исчезло, человек приветственно помахал ему рукой.
Крис вздохнул, приходя в себя.
Мысль, что они непонятным образом попали в мир иной и волны за бортом – это не знакомая им Атлантика, а неведомо какое море или океан, почему‑то почти не пугала его.
– Граждане, – обратился Лайер к окружающим его людям, все еще растерянно оглядывающим туманный горизонт. – Мне необходимо сообщить вам кое‑что очень важное… Пройдемте в салон.
…Первым неладное заметил все тот же Клейтос Клеос.
Не вполне еще отойдя от невиданного зрелища, он машинально обшаривал взглядом поверхность воды.
Именно поэтому ему удалось увидеть ЭТО.
Как будто серо‑зеленый шар приличных размеров, окруженный шарами поменьше. Их было не очень много – два… семь… одиннадцать.
А вот еще один шар в окружении мелких. Вид у них был совсем нестрашный, даже миролюбивый.
Но Клейтос насторожился.
Сферы не были похожи ни на какое из виденных им морских животных. Но тогда почему они так целеустремленно движутся? И именно по направлению к «Титанику»?
Вот их стало больше.
Клейтос перебежал на другую сторону мостика и увидел, что и с другого борта наблюдается точно такое же явление. Непонятные штуки как будто намеревались атаковать гигантский лайнер.
– Что‑то не нравится мне это, – с изрядной растерянностью пробормотал впередсмотрящий.
Но что это такое может быть?
А потом вдруг что‑то холодное и недоброе взяло в плен душу и сознание Клейтоса, всего лишь за мгновение погрузив его в тяжелое забытье.
(Алекс Юстас. Справочник автолюбителя. – Карфаген: Изд‑во «Гефест», 2752 год от основания Рима.)
Глава шестнадцатая
Хотя ординаторы и прочие разные коннекторы были для него темным лесом, он знал, что они действительно весьма надежны. Нет, разумеется, есть способы внести неполадки в их работу с помощью наведенных заклинаний. Но чтобы совсем отключить?
И потом, сдох не только ординатор, но и вся маготехника…
О, Всевышний!
Неужели проклятый Элмс начал действовать?
Но тогда он действительно величайший из магов, потому что доселе окончательно и бесповоротно испортить магическую связь не удавалось никому…
– Капитан, – вдруг пробурчал Сай Тояма. – Я в отричие от вас не понимаю море и корабрь – я простой скромный предсказатерь. Но я думаю, а нет ри на «Титанике» обычного радио? Мы бы могри связаться с берегом…
– Учитесь, – желчно бросил Горгий своим подчиненным. – Сухопутная… сухопутный человек подсказал нам такой простой выход. Надеюсь, мы не выбросили за борт тот старый сундук?
– Точно! – хлопнул себя по лбу старпом. – И как мне не пришло это в голову раньше?
Коротко поклонившись кэпу, он выбежал, хлопнув дверью. За ним устремился и маготехник, решив не мозолить глаза и без того недовольному начальству.
«А ведь и в самом деле странно, – промелькнуло у Криса. – Хоть я и не моряк, мне бы это первым пришло в голову. Или что – все уже так привыкли к коннекторам да ординаторам, что об обычной технике напрочь забыли?»
– Уважаемые пассажиры, – обратился капитан к присутствующим, – я еще раз прошу прощения за беспокойство, но прошу вас пока оставаться тут. Возможно, ваша помощь и ваши знания еще понадобятся, хотя от души надеюсь, что нет.
Вновь резко хлопнули двери, и в салоне появился, держа под мышкой секстант, четвертый помощник – самый молодой среди офицеров. Вид у него был какой‑то пришибленный.
– Ну, Марк, что вы там намерили? Надеюсь, не забыли еще обычную навигацию?
– Капитан, – потрясенно прошептал штурман. – Солнце… оно… даже не знаю, как вам сказать…
«Титаник», самое большое и самое роскошное судно в мире, продолжал свое движение вперед.
Пассажиры не подозревали ничего плохого – разве что только любители Орбирета недовольно фыркали, лишившись обожаемой забавы. А в остальном все было так же спокойно, как и в предыдущие дни плавания.
Хотя заметно похолодало да еще было слишком светло для вечерних часов.
Стояла ясная погода, и пассажиры, прогуливающиеся по открытым палубам, любовались зеленым гладким морем, иногда вздрагивая от зябкого ветра.
Холлы, бутики и рестораны первого класса, кафе и салоны второго были полны народу. А обитатели третьего класса, за неимением средств на подобную роскошь, собирались в харчевнях первой и второй палуб, в коридорах и переходах или просто в своих каютах – и тоже мирно беседовали.
Разнообразная прислуга – от шеф‑повара Гутана Лакшми до последнего кухонного мальчишки и младших стюардов – вообще ни о чем постороннем не думала. Какие мысли, когда требуется накормить и обиходить полторы тысячи душ?
В машинном отделении механики вслушивались в гул турбин, поругивая некстати сдохшую автоматику.
И все же некоторые стали замечать, что на корабле что‑то не так.
Матросы встревоженно провожали взглядами суетящихся начальников. Отдельные, чересчур восприимчивые к переменам погоды пассажиры ощущали непонятную тревогу и дискомфорт. Корабельные коты и кошки беспокойно дыбили шерсть и шипели.
Между тем приближался вечер.
Впередсмотрящий Клейтос Клеос с мостика внимательно всматривался в горизонт, удивляясь странному поведению солнца. Но удивление удивлением, а вахта вахтой. Магические сканеры – дело хорошее, но случается – подводят. А на борту не дрова, а живые люди.
Вдруг прямо по курсу «Титаника» Клейтос увидел что‑то черное, казавшееся на зеленом фоне морской волны мухой, ползущей по бутылочному стеклу.
Несколько мгновений он всматривался вдаль, затем, крякнув, приложил бинокль к глазам:
– Мать честная! Это что – кино снимают?
Прямо на «Титаник» шел большой парусник непонятного вида.
Тем временем в рубке связи старпом Оронтиус, маготехник Буридан и старший радист Фульвий Антоний, чертыхаясь, выволакивали из кладовой солидный железный сундук защитного цвета с облупившейся краской. Армейская коротковолновая радиостанция «Гермес 74‑Ф», списанная уже лет двадцать назад.
Антоний ловко воткнул разъем в розетку, затем загнал другой разъем – антенный – в уже порядком запылившееся гнездо. Щелкнул тумблерами, деловито надел на голову наушники, вглядываясь в разгорающиеся огоньки индикаторных ламп. Оронтиус пока включил радиоаппарат ближней связи – каким пользуются в портах и в прибрежных водах для связи с материком, чтобы даром не сажать дорогущие приемно‑передающие магокристаллы.
– Говорит борт 44‑01, говорит борт 44‑01! – произнес в микрофон Фульвий. – Пассажирское судно «Титаник» вызывает всех, кто его слышит!
Антоний сосредоточенно крутил верньер настройки, слушая эфир. И лицо его строжело. Ничего, кроме еле слышных грозовых разрядов, в наушниках не было.
Он еще раз прошелся по всем диапазонам – молчали даже радиомаяки.
Внезапно раздался торопливый стук в дверь, и, не дожидаясь разрешения, в рубку ввалился мордастый здоровяк в показавшемся всем троим дурацким рогатом шлеме из тисненой кожи.
– Што за шорт! – рявкнул он на скверной латыни и возмущенно потряс перед носом Антония коннектором. – Я тут шдайт срошный звонок из Винланд, а вы вырубаете вся связь! Как это можно понимайт?
– Извините, уважаемый…
– Я к ваш сведений, Эрнакедеквист Эрнакедеквистсон, и про меня знайт даше ф ваша Александрия, – по‑бычьи прогудел винландец. – Мне нушен связь.
– Нет связи, – процедил Оронтиус, в котором проснулась старая нелюбовь коренного эйринца к викингам. – И не будет! – добавил он с неожиданным остервенением.
– Фот как? – фыркнул норманн. – Хорошо, я иду к капитан немедленно шаловайтся. А вам, херр… Не знайт, как фи там, надо бы не плавайт на корабль, а заведовайт общественный клозет. И я постарайтся, чтобы вы все там оказайтся…
И он вышел, не закрыв дверь. Из коридора донеслось нарочито громкое:
– Римляне… Ну што с них взяйт? А туда ше – лютший в мире лайнер! Как вообще такие по морю плавайт?
– Это дерьмо всякое плавает, а моряки по морю – ходят! – высунувшись из рубки, выкрикнул Оронтиус вслед викингу.
– Так вот, капитан, солнце… – Штурман только что не плакал. – Оно, как бы это вам сказать…
– Ну, говорите как есть. Вы его не нашли? – издевательски осведомился Горгий.
– Оно – не такое! – почти заорал Марк. – Не наше это солнце! У него даже цвет другой! И вообще, мы сейчас в центре Тибета по этому вашему солнцу!
– Скажите на милость, как скверно учат в нынешних мореходных школах, – вздохнул капитан.
– Может, секстант испортился? – робко предположил второй помощник.
Кристофер Лайер не слушал вспыхнувшую за этим перебранку.
Сосредоточившись, он закрыл глаза и осторожно напряг все свои чувства и способности, что делали кинокефалов непревзойденными знатоками чародейских наук.
И вздрогнул.
Эфирная, магическая составляющая окружающего мира заметно и странно изменилась.
Нет, она не была опасной, угрожающей, чуждой…
Она была ИНОЙ.
Пока Горгий трепал несчастного штурмана, Крис лихорадочно обдумывал ситуацию.
Конечно, он слышал о местах, где происходит всякая чертовщина, о том, что корабли иногда бесследно пропадают, о таинственно появляющихся и так же загадочно исчезающих островах и о многом другом.
Но неужели что‑то подобное могло произойти во вдоль и поперек исхоженной за многие века, известной и безопасной Атлантике? Но… кто сказал, что они сейчас в океане? И вообще…
Додумывать следующую мысль он не стал – испугался.
Кабачок «Золотая устрица» располагался на третьей, «второклассной» палубе.
Он отличался тем, что был стилизован под старую портовую таверну времен галеонов и бронзовых бомбард. И атмосфера там была соответствующая: ароматы рома и крепкого табака, спутников моряков старого времени, потемневшее дерево стен, компасы, астролябии и старинные пистолеты со шпагами на стенах – никаких подделок: все подлинное, купленное в антикварных лавках Сераписа и Массилии.
Публики тут сейчас было немного.
Несколько подростков, восхищенно оглядывающихся, – не иначе начитались романов из пиратской жизни. Парочка негромко хихикающих девиц‑гимназисток, явно воображающих себя очень смелыми и бросающими вызов строгой морали, раз они осмелились посетить такое место. Четверо студентов университета Парацельса, отправлявшихся на каникулы.
И Уркварт Север, видать, вспоминающий бурную молодость.
В данный момент он явно намеревался подсесть к девицам, поскольку что ж это за матросский кабак без девиц? И зачем девицам приходить в матросский кабак, ежели они не желают пообщаться с просоленными морскими волками, коих тут единственный представитель – сам Уркварт.
Студенты тем временем нервничали, терзаемые нехорошими и с каждой минутой усиливающимися предчувствиями.
Наконец старший из них решился задать Уркварту вопрос:
– Вот вы, доминус, вроде бы опытный моряк?..
– В прошлом, дружище, в прошлом, – добродушно произнес Север, оторвав взор от голых круглых коленок девушки‑египтянки в коротком платьице. – Но в общем‑то кое‑что понимаю в этом деле.
Гимназистки потупили взоры, видимо, восприняв его слова как‑то не так.
– Просто, – продолжил студент лучшей в мире чародейской школы, – как‑то тревожно. Вот мы и спрашиваем, может, буря надвигается или шторм? Возможно, приметы какие‑то есть. Ну, там… цвет воды, солнце… А то ведь и солнце, по‑моему, как‑то не так светит…
Отставной моряк посмотрел в иллюминатор на розовый солнечный диск, висящий низко над горизонтом.
– Парни, – бросил он протрезвевшим голосом. – А ведь и впрямь дело хреновое! Никогда в этих широтах так солнце стоять не будет.
– Оно будет висеть, – хихикнула одна из девушек, двусмысленно улыбаясь.
– Цыц! – осадил он ее. – И цвет, правду сказать, мне тоже не нравится. Это ж какая буря будет, ежели чего.
– Да что вы, в самом деле, – вступил в беседу бармен, одетый под морского разбойника из плохого фильма: сбитая на затылок широкополая шляпа, тельняшка и завязанный левый глаз. – Я тут уже с полудня торчу, и солнце так и светит. Прямо в иллюминатор.
– Что?!! – аж позеленел Уркварт. – Так что, оно с полудня не сдвинулось с места?.. Парни, давайте за мной, – сухо скомандовал он. – Надо бы с капитаном перемолвиться словечком.
– …«Титаник» вызывает Серапис! «Титаник» вызывает Серапис! Тьфу!!! Говорит пассажирское судно «Титаник» – ответьте кто‑нибудь…
Старпом бросил микрофон. Глядя на него, и Антоний отпустил ключ.
Вдруг что‑то изменилось в рубке. Как будто замерло все, даже окружающий их воздух. Затем вздрогнули все приборы, защелкали реле, заметались сполохи на экранах и индикаторах. Присутствующие радостно встрепенулись, но все вновь вернулось в прежнее состояние. А маготехник помрачнел, прикинув, какой мощи должен быть выброс магической энергии, заставивший взбеситься почти сдохшие приборы.
А потом до них донеслись удивленно‑растерянные возгласы.
Высыпавшие на мостик люди напряженно всматривались в приближающееся незнакомое судно. Даже кипящий возмущением винландец, не успевший высказать свои претензии, и тот вмиг забыл о необходимости срочно связаться с берегом.
Снизу, с палубы, донеслись удивленные голоса – пассажиры тоже заметили удивительное зрелище.
И в самом деле, большой парусник, который шел прямо на них, не был похож ни на какой из известных типов судов старого времени.
Квадратная корма, высоко поднятый нос, длинный бушприт, четыре мачты с косыми парусами. Носовое украшение черного дерева, окованное серебром, – львиная морда с птичьим клювом и драконьим гребнем. Огромная катапульта на палубе.
Моряки, облаченные в синие рубахи и набедренные повязки, суетились на снастях и палубе, не обращая внимания на идущего прямо на них исполина.
Вот нос парусника уперся в клепаную сталь корпуса.
Но ни треска, ни воплей слышно не было – судно беззвучно вошло в борт, исчезнув в недрах суперлайнера, а потом выскочило из‑под кормы.
А по правому и левому бортам уже появлялись другие корабли.
Со смешанным чувством удивления и опаски смотрели пассажиры «Титаника» на проходившие мимо них призрачные суда.
Впрочем, по‑настоящему никто не боялся.
– Мираж, Fata Morgana!!! – пронеслось по каютам и палубам.
Многие даже возвращались в каюты, устав от зрелища непрерывно появляющихся кораблей. Далеко не все могли понять, что они видят. Те же, кто понимал, молчали.
Вот, совсем рядом, из пустоты возник очередной корабль, смахивающий на имперский дромон шестивековой давности, но выкрашенный в глубоко‑синий цвет и с вызолоченными украшениями.
Человек в красном колпаке, стоявший на его мостике, вдруг засуетился, зажмурился, затем заорал, беззвучно открывая рот и тыча рукой в направлении «Титаника».
Он нас увидел, понял кинокефал.
На палубу выскочили еще несколько полуголых матросов, у двоих из них в руках были неуклюжие старинные ружья.
Один из них присел на колено и беззвучно выпалил в сторону лайнера.
– Ой, шеф! – истерично взвизгнула Натали, повиснув на руке сыщика.
Лайер невольно дернулся, но ничего не произошло, а спустя полминуты парусник остался за кормой, чтобы уступить место другим ископаемым.
За примитивным колесным пароходом трехсотлетней давности скользила хищная финикийская галера под пурпурным парусом – может быть, призрак тех времен, когда еще не были заложены камни Сераписа.
Неуклюжий трехпалубный линейный корабль времен Птолемея Шестьдесят Третьего, идущий под всеми парусами, и очень похожий на него линейник под белым флагом с косым синим крестом.
Натали приложила к глазам морской бинокль.
– Написано по‑русски, «Александр Первый»… – прочла она. – Не было, вроде, на Руси такого царя. И флаг не пойми какой…
И тут Крис догадался, что они видят.
И почти совсем не удивился.
Ну, в конце концов, всякий образованный человек знает, что кроме Геба есть и другие миры, соседствующие с ним.
Идущие в кильватере линкоры остались позади. Зато курс пересек скандинавский драккар.
– Восмошно, его ведейт мой великий предок Тостиг Собачий Хвост! – произнес восхищенный винландец.
– Может, и собачий хвост, – согласилась, чуть не прыснув со смеху, Куркова.
Иногда корабли появлялись из‑за горизонта, иногда – возникали в воздухе, как по волшебству.
Шхуны, корветы, галеры…
Попадались и совсем удивительные суда.
Как, скажите на милость, понимать, к примеру, такое зрелище – здоровенную, длиной не уступающую «Титанику» субмарину? Наверняка ее и безо всякой маготехники можно легко засечь под водой – лишь по шуму. И какой должен быть двигатель?
А что за непонятный, но явно боевой корабль размером больше их судна раза в полтора – серый, плоский, на палубе которого расположились рядами невозможные крылатые машины, словно сошедшие со страниц фантастических романов?
И что это за ярко‑красный с золотой звездой флаг на его мачте?
Вот еще боевой корабль – парусно‑паровой. На палубе вместе с нормальными орудиями – что‑то вроде больших сигнальных ракет, собранных в пучки. Надпись на борту, правда, сделана привычными латинскими буквами «Наполеон IV». В каких мирах правит рекс с таким птичьим именем?
Корабли все являлись и являлись.
Парусники, пароходы, теплоходы и бог весть еще какие «ходы».
Изредка команды суетились и махали руками в сторону идущего мимо исполина. Пару раз даже стреляли из пушек и катапульт. Но чаще не замечали.
Разнообразные лица на палубах: норманны, кельты, смуглокожие иберы. Черные как смоль африканские, узкоглазые азиатские, краснокожие индейские под пышными уборами из перьев.
Доспехи самого разнообразного вида. Рыцарские, как у тех, кто принес на Геб истинную веру в Творца, строгие римские кирасы, кольчуги и островерхие шлемы, вроде русских, бронзовые и кожаные, и совсем неизвестных образцов. Оружие – от медных топоров до автоматов и чего‑то совсем уж непонятного.
Костюмы различных эпох, а то и вообще диковинные. Сюртуки и цилиндры, мундиры всевозможных фасонов, бархатные камзолы ярких цветов – алые, изумрудные, голубые, расшитые золотой нитью и усыпанные жемчугом. Нелепые кружевные воротники, неуместные на палубах боевых кораблей. Короткие штаны с буфами и чулки – верх нелепости.
Несколько раз замечались на призрачных судах и женщины.
Платья их иногда поражали роскошью – сочных шелков и парчи, вычурных фасонов, с массивными золотыми застежками. На шеях и изящных руках блестели изумруды и бриллианты.
Натали даже пару раз пробормотала под нос: «А вот этот фасончик надо будет запомнить».
Может быть, им попадется флот Антония, идущий на первого из римских августов?
Или даже корабли атлантов, выдолбленные из стволов исполинских деревьев, что росли на сгинувшем легендарном острове?
А потом корабли исчезли – странный морской парад прекратился так же неожиданно, как и начался.
Последним был прошедший в каких‑то двух сотнях футов от «Титаника» парусник абсолютно незнакомой конструкции и с непонятным такелажем, где на носу и корме, несмотря на белый день, ярко сияли фонари, синеватый свет которых жутко напоминал огни святого Эльма. Палуба была пуста, но у среза кормы кинокефал заметил какую‑то одинокую фигуру, и он мог поклясться в этом: перед тем как странное судно исчезло, человек приветственно помахал ему рукой.
Крис вздохнул, приходя в себя.
Мысль, что они непонятным образом попали в мир иной и волны за бортом – это не знакомая им Атлантика, а неведомо какое море или океан, почему‑то почти не пугала его.
– Граждане, – обратился Лайер к окружающим его людям, все еще растерянно оглядывающим туманный горизонт. – Мне необходимо сообщить вам кое‑что очень важное… Пройдемте в салон.
…Первым неладное заметил все тот же Клейтос Клеос.
Не вполне еще отойдя от невиданного зрелища, он машинально обшаривал взглядом поверхность воды.
Именно поэтому ему удалось увидеть ЭТО.
Как будто серо‑зеленый шар приличных размеров, окруженный шарами поменьше. Их было не очень много – два… семь… одиннадцать.
А вот еще один шар в окружении мелких. Вид у них был совсем нестрашный, даже миролюбивый.
Но Клейтос насторожился.
Сферы не были похожи ни на какое из виденных им морских животных. Но тогда почему они так целеустремленно движутся? И именно по направлению к «Титанику»?
Вот их стало больше.
Клейтос перебежал на другую сторону мостика и увидел, что и с другого борта наблюдается точно такое же явление. Непонятные штуки как будто намеревались атаковать гигантский лайнер.
– Что‑то не нравится мне это, – с изрядной растерянностью пробормотал впередсмотрящий.
Но что это такое может быть?
А потом вдруг что‑то холодное и недоброе взяло в плен душу и сознание Клейтоса, всего лишь за мгновение погрузив его в тяжелое забытье.
* * *
«…Вначале, перед поездкой на паромобиле, следует прогреть паровой котел, на что уйдет не меньше двадцати минут. Это, увы, неизбежная плата за скорость, дешевизну и бесшумность, неустранимый недостаток этих замечательных машин. Запалив топку и отрегулировав подачу угольной пыли и воздуха к горелкам, прислушайтесь, когда появится бульканье кипящей воды и свист пара. Потом проверьте давление пара при помощи стеклянной трубки, установленной на приборной доске слева. Будьте осторожны – если из‑за превышения давления трубка лопнет, то придется ждать, пока остановленная машина остынет, после чего придется менять трубку, доливать воду и вновь греть котел. В старых моделях, где топка и трубка вынесены наружу, наблюдать за давлением можно через зеркало заднего вида, одинаково предназначенное для наблюдения за дорогой и за трубкой‑манометром. Когда убедитесь, что все благополучно, подайте пар к цилиндрам».(Алекс Юстас. Справочник автолюбителя. – Карфаген: Изд‑во «Гефест», 2752 год от основания Рима.)
Глава шестнадцатая
ГОСТИ ИЗ БЕЗДНЫ
– Граждане, – обратился Лайер к окружающим его людям, все еще растерянно оглядывающим туманный горизонт. – Мне необходимо сообщить вам кое‑что очень важное… Пройдемте в салон.
Но Натали вдруг почти подпрыгнула.
– Кристофер… Ой, Кристофер, я тут вспомнила одну штуку!..
Сыщик удивился – Куркова его так почти никогда не называла.
– Подожди, я сейчас! – И стремительно унеслась прочь.
Удивленный и слегка усталый кинокефал проводил блондинку взглядом.
А она, забыв обо всем постороннем, спешила к себе, потому как вспомнила кое‑что, о чем ее шеф забыл, а вернее, и не знал никогда.
Натали, как лань, сбежала по трапу, заскочила в каюту и схватила ординатор. Зеленоглазка была так взволнована, что даже не сразу нашла серебристую, лежавшую на видном месте тарелку машинки.
«Архимед» недовольно замяукал, когда Куркова забарабанила по клавишам, вводя нестандартные команды. («Спасибо курсам программистов!»)
Несколько раз система самопроизвольно перезагружалась, и все приходилось начинать снова.
Но спустя какое‑то время все же показалась знакомая заставка «Римлянина» – последний сохраненный в кристалле оперативной памяти файл.
Так – с новостной строки…
Так, слон… Шао‑Бао… Тоннель под Босфором…
Вот оно!
Дрожа, Куркова прочла две строки сухого новостного курсива:
«По сообщениям из Сераписа, там только что было обнародовано очередное сенсационное предсказание так называемого Учителя Истины. Этот уже ставший знаменитым, но при этом остающийся неизвестным великий маг вышел на основные газеты и новостные программы и сообщил, что скоро произойдет величайшая в мире и самая ужасная из всех катастроф на море – исчезнет, став жертвой таинственных магических стихий океана, лайнер „Титаник“. Чародей также добавил, что не оставит несчастных пассажиров без помощи и намерен предпринять все усилия для их спасения…»
Дальше были корявые закорючки непрочитанных кодов. Уж что он там еще добавил – было непонятно. Над сообщением стояли дата и время. Сегодня, 14 апреля. Всего несколько часов назад.
Пробормотав ядреное проклятие, девушка схватила ординатор и вылетела стрелой из каюты. Только одна мысль владела ею – как можно скорее показать сообщение Крису.
– Так вот, – произнес сыщик, – возможно, я удивлю вас, но полагаю, что…
– Ну, не тяните время, – нетерпеливо бросил Кир Александр.
– Наш друг хочет, наверное, сказать, что мы попари в другой мир, – предположил Сай Тояма, и не единый мускул не дрогнул на его густо напудренном лице.
– Другой мир? – Капитан Горгий сжал в кулак бороду. – Вы думаете?
Присутствующие принялись на разные лады обсуждать эту идею.
Как ни странно, возражать никто не пытался.
В конце концов, именно в этих водах когда‑то появилась флотилия крестоносцев, что принесли на Геб истинную веру.
– М‑м‑м, выходит, мы попали в их мир? – встревоженно буркнул магнат.
Его тревогу можно было понять.
Трудно сказать, как тут воспримут пришельцев из ниоткуда. Тем более, насколько было известно из старых летописей, всякое древнее язычество и колдовство в том мире были давным‑давно искоренены и жестоко преследовались. Конечно, с одной стороны, минуло почти полтора десятка столетий, и нравы могли смягчиться. Но опять‑таки – случиться может все, что угодно, и тут вполне могло пройти не так уж много времени. Вдруг «Титаник» вынырнул задолго до славного похода крестоносных рыцарей?
– Нет, – вдруг вспомнил кое о чем ниппонец. – Это никак не может быть тот самый мир. В том мире сорнце было нормарьное, как написано в книгах, а тут оно в небе сровно прибитое…
И в самом деле.
– Важно не то, в какой мир мы попали, а как нам отсюда вернуться домой! – резонно изрек Трималхион. – Скажите, курсографы, по крайней мере, не сдохли? Может, мы сумеем пройти прежним путем и выскочить из той же дыры, в которую сюда провалились?
– А откуда вы про них знаете? – осведомился Горгий.
– Про курсографы‑то? Еще бы не знать – это ведь моя фирма поставляла их Ферштейну и Асинусу…
Крис поморщился – разговор явно зашел не туда. И вообще – окружающие как‑то странно вели себя. Эти переходы от суетливости к заторможенности, эти долгие словопрения по пустякам.
Словно подтверждая последнюю мысль, в дверях появился весьма возбужденно выглядевший матрос.
– Капитан! – возопил он. – Доминус Горгий! Там… какие‑то медузы за нами гонятся! И Клейтос… С вахтенным что‑то неладно. Валяется как труп – и не разбудить.
Началось, обреченно подумал сыщик, вместе со старпомом выходя на палубу.
Тут он нос к носу столкнулся с Урквартом. За спиной старого знакомого маячили два взволнованных парня лет двадцати.
Но Натали вдруг почти подпрыгнула.
– Кристофер… Ой, Кристофер, я тут вспомнила одну штуку!..
Сыщик удивился – Куркова его так почти никогда не называла.
– Подожди, я сейчас! – И стремительно унеслась прочь.
Удивленный и слегка усталый кинокефал проводил блондинку взглядом.
А она, забыв обо всем постороннем, спешила к себе, потому как вспомнила кое‑что, о чем ее шеф забыл, а вернее, и не знал никогда.
Натали, как лань, сбежала по трапу, заскочила в каюту и схватила ординатор. Зеленоглазка была так взволнована, что даже не сразу нашла серебристую, лежавшую на видном месте тарелку машинки.
«Архимед» недовольно замяукал, когда Куркова забарабанила по клавишам, вводя нестандартные команды. («Спасибо курсам программистов!»)
Несколько раз система самопроизвольно перезагружалась, и все приходилось начинать снова.
Но спустя какое‑то время все же показалась знакомая заставка «Римлянина» – последний сохраненный в кристалле оперативной памяти файл.
Так – с новостной строки…
Так, слон… Шао‑Бао… Тоннель под Босфором…
Вот оно!
Дрожа, Куркова прочла две строки сухого новостного курсива:
«По сообщениям из Сераписа, там только что было обнародовано очередное сенсационное предсказание так называемого Учителя Истины. Этот уже ставший знаменитым, но при этом остающийся неизвестным великий маг вышел на основные газеты и новостные программы и сообщил, что скоро произойдет величайшая в мире и самая ужасная из всех катастроф на море – исчезнет, став жертвой таинственных магических стихий океана, лайнер „Титаник“. Чародей также добавил, что не оставит несчастных пассажиров без помощи и намерен предпринять все усилия для их спасения…»
Дальше были корявые закорючки непрочитанных кодов. Уж что он там еще добавил – было непонятно. Над сообщением стояли дата и время. Сегодня, 14 апреля. Всего несколько часов назад.
Пробормотав ядреное проклятие, девушка схватила ординатор и вылетела стрелой из каюты. Только одна мысль владела ею – как можно скорее показать сообщение Крису.
– Так вот, – произнес сыщик, – возможно, я удивлю вас, но полагаю, что…
– Ну, не тяните время, – нетерпеливо бросил Кир Александр.
– Наш друг хочет, наверное, сказать, что мы попари в другой мир, – предположил Сай Тояма, и не единый мускул не дрогнул на его густо напудренном лице.
– Другой мир? – Капитан Горгий сжал в кулак бороду. – Вы думаете?
Присутствующие принялись на разные лады обсуждать эту идею.
Как ни странно, возражать никто не пытался.
В конце концов, именно в этих водах когда‑то появилась флотилия крестоносцев, что принесли на Геб истинную веру.
– М‑м‑м, выходит, мы попали в их мир? – встревоженно буркнул магнат.
Его тревогу можно было понять.
Трудно сказать, как тут воспримут пришельцев из ниоткуда. Тем более, насколько было известно из старых летописей, всякое древнее язычество и колдовство в том мире были давным‑давно искоренены и жестоко преследовались. Конечно, с одной стороны, минуло почти полтора десятка столетий, и нравы могли смягчиться. Но опять‑таки – случиться может все, что угодно, и тут вполне могло пройти не так уж много времени. Вдруг «Титаник» вынырнул задолго до славного похода крестоносных рыцарей?
– Нет, – вдруг вспомнил кое о чем ниппонец. – Это никак не может быть тот самый мир. В том мире сорнце было нормарьное, как написано в книгах, а тут оно в небе сровно прибитое…
И в самом деле.
– Важно не то, в какой мир мы попали, а как нам отсюда вернуться домой! – резонно изрек Трималхион. – Скажите, курсографы, по крайней мере, не сдохли? Может, мы сумеем пройти прежним путем и выскочить из той же дыры, в которую сюда провалились?
– А откуда вы про них знаете? – осведомился Горгий.
– Про курсографы‑то? Еще бы не знать – это ведь моя фирма поставляла их Ферштейну и Асинусу…
Крис поморщился – разговор явно зашел не туда. И вообще – окружающие как‑то странно вели себя. Эти переходы от суетливости к заторможенности, эти долгие словопрения по пустякам.
Словно подтверждая последнюю мысль, в дверях появился весьма возбужденно выглядевший матрос.
– Капитан! – возопил он. – Доминус Горгий! Там… какие‑то медузы за нами гонятся! И Клейтос… С вахтенным что‑то неладно. Валяется как труп – и не разбудить.
Началось, обреченно подумал сыщик, вместе со старпомом выходя на палубу.
Тут он нос к носу столкнулся с Урквартом. За спиной старого знакомого маячили два взволнованных парня лет двадцати.