Лисков Анатолий. Владыка смерти

приветствовал их... Все это время колдунья лежала без сознания во владениях
Смерти. Может, она этого и хотела - лежать и не просыпаться, потому что
пробуждение наверняка сулило ей неприятности.
Но Лилас проснулась...
Так и не закричав, она расслабилась и огляделась. Жалкий и убогий
пейзаж Внутреннего Мира не угнетал Лилас. Ее вообще мало занимала
окружающая обстановка. Однако она обратила внимание на то, что, кроме нее,
здесь, похоже, никого нет. Ей пришло в голову, что, хоть она и лежала тут
какое-то время без сознания, никто не пытался потревожить ее. Это слегка
приободрило колдунью.
Она не знала, кого боится сильнее: Владыку Смерти, чьим доверием
злоупотребляла и чью тайну нечаянно выдала, или Наразен из Мерха, убийству
которой она способствовала. Впрочем, ей придется вскоре встретиться с
обоими.
Когда Лилас хорошенько все обдумала, к ней вернулась большая часть
былой самоуверенности. Вскоре она поднялась на ноги, тряхнула гривой волос
и провела ладонями по своим гладким щекам. Затем она сотворила из
разреженного воздуха золотой пояс, чтобы скрыть шрам на безупречной
бархатной коже. Покончив с этим, она вышла из тени прикрытия каменных
колонн и неожиданно увидела приближающуюся фигуру Владыки Смерти.
Храбрость и решимость тут же покинули Лилас. В облике короля было
нечто, способное сокрушить все вокруг, потеряй он хоть на мгновение
железную власть над собой. Колдунья пала ниц перед своим повелителем. Когда
король подошел ближе, она задрожала, разразилась стенаниями и судорожно
вцепилась в край его белого плаща, скользнувший у нее над головой.
- Твоя раба умоляет тебя! - сквозь рыдания выкрикнула Лилас.
Владыка Смерти остановился и взглянул на свою бывшую служанку. Его
лицо сияло словно лик бога, и у Лилас перехватило дыхание. Она хватала ртом
воздух и не могла вымолвить ни слова. Колдунья, пожалуй, была даже рада
этому. Ей вдруг показалось, что сейчас нужно покаяться в поступке, о
котором Улум, возможно, и не подозревал.
- Ты помнишь, как ты умерла? - спросил Улум. Колдунья, задыхаясь,
проговорила;
- Я неосторожно произнесла одно заклинание, и какой-то чародей, более
могущественный, чем я, обратил его против меня. Прости мое безрассудство,
Владыка Владык!
Лежа у ног Владыки Смерти, Лилас неожиданно подумала, что если уж Улум
сделал ее своей посредницей, он мог бы сделать ее и неуязвимой. Ведь сейчас
у Владыки Смерти не осталось доверенного лица в мире людей. А может, у него
есть еще кто-нибудь, к кому он благоволит больше и кого защищает лучше, чем
защищал ее? Лилас подумала, что, служа Улуму, она поставила на карту свою
жизнь и потеряла ее, а Владыки Смерти, по-видимому, это вовсе не тронуло.
Колдунье показалось, что ее обманули, и от этого она стала храбрее.
- Осмелюсь предположить, величайший из королей, - сказала она, - что,
как твоя служанка, я все еще связана нашим договором и не могу вернуться к
земной жизни.
- Не можешь, - подтвердил Улум. В его голосе не было жестокости, но
звучал он неумолимо.
- Должна ли я служить тебе здесь?
- Твоя служба закончилась.
- Тогда отпусти меня, - попросила колдунья. - Я хотела бы все обдумать,
чтобы примириться с неизбежным.
- Ты вольна делать все, что пожелаешь, - ответил Улум. Он вдруг исчез
и появился в полумиле от нее.
Лилас скривилась от злобы. Попав во владения смерти, она до странности
быстро - а может, этого и следовало ожидать? - утратила благоговейный ужас
перед ним. А вместе со страхом куда-то ушло и обожание. Она снова
почувствовала себя хитрой, ловкой, и она вновь подумала о Наразен и о том,
что она помнила об этой женщине. Если Улум остался в неведении - а он явно
не подозревал о провалившихся замыслах колдуньи, - то Наразен и подавно
ничего не знает.
Во второй раз Лилас поднялась на ноги. Из призрачного воздуха она
сотворила графин вина и отпила добрый глоток. Иллюзия тут же привела ее в
состояние приятного опьянения. Подкрепившись таким образом, колдунья
выбрала направление и зашагала к своей цели. Она решила разыскать Наразен и
благодаря колдовскому искусству, присущему всем в этом подземном мире,
тотчас же поняла, где та находится.
После нескольких часов, а может, минут ходьбы Лилас вышла на берег
унылой реки с белой, как молоко, водой. На камне у реки сидела женщина.
Наразен выглядела совсем не так, как предполагала Лилас. Она и раньше
была синей от яда, но во время продолжительного пребывания в Мерхе ее тела
коснулось разложение. Кожа Наразен стала теперь почти черной; с темно-
синего лица смотрели золотые глаза с темно-синими белками. Волосы Наразен
стали пурпурными, как и ногти левой руки, лежавшей на левом колене. Эти
ногти стали почти такими же длинными, как и ладонь. Правая рука,
покоившаяся на другом колене, утратила плоть, превратившись в голую кость.
Колдунья застыла на месте. Наразен выглядела так необычно и устрашающе,
что даже Лилас не могла остаться к этому равнодушной. Некоторое время она
стояла молча, уставившись на бывшую королеву, а та не обращала на чародейку
никакого внимания, пребывая в тяжелом раздумье. Ее думы, словно яд,
бродящий в огромном чане, отражались на неподвижной маске лица. Наконец
Лилас крадучись подошла ближе.
Лилас распростерлась по земле перед Наразен и поцеловала темно-синюю
ногу.
Подняв веки, Наразен взглянула на колдунью.
- Внушающая благоговейный трепет госпожа, ты ли Наразен, королева
Мерха? - прошептала Лилас.
Наразен не ответила, но ее черные губы дрогнули.
- По красоте и величию узнала я тебя, - продолжала Лилас. - Ты
воистину грозна и царственна! Я бы назвала тебя Владычицей Смерти.
Наразен протянула правую руку - обнаженные кости - и приподняла
подбородок колдуньи. Лилас задрожала всем телом. Ей больше не нужно было
притворяться, она и в самом деле испугалась.
- Я - Наразен, - подтвердила королева. - То, что от нее осталось.
Лилас подползла ближе и поднялась на колени. Она взяла в ладони руку-
скелет и поцеловала ее. Наразен неприятно рассмеялась.
- Ты ничуть не изменилась, - сказала она. - Как была шлюхой, так и
осталась ею. Пойди поищи своего господина и на нем оттачивай свои уловки.
Или, после смерти, ты уже не так сильно любишь его?
- Не гони меня, старшая сестра, поведай, что печалит тебя, -
прошептала Лилас.
Наразен в ответ плюнула на серую землю. В ее душе больше не пылал
огонь. Кожа потемнела, рука превратилась в голую кость, но дело было не в
этом. Наразен никак не могла смириться со своей смертью. Больше года сидела
она здесь, размышляя о Лилас и о своем сыне, убивших ее. Может быть, иногда
она вспоминала и о чем-то синем - о яде в кубке, - но все это теперь
казалось бессмысленным. Ее преследовали мысли о Симму. Больше всего
королеву беспокоило то, что ее сын, живой и веселый, смеется над ее участью.
.. Жизнь во Внутреннем Мире творит странные вещи с мечтами о мести.
- Старшая сестра, - прошептала колдунья, кладя голову на колени
Наразен, - отчего ты сидишь здесь, в этом унылом месте, и отчего не
окружишь себя удивительными иллюзиями?
- Я дала клятву, - ответила Наразен. Колдунья улыбнулась, спрятав лицо
в складках черного платья Наразен.
- А я - нет, - сказала она, поднимая голову, и сотворила вокруг них
дворец, очень похожий на дворец в Мерхе. Воздух между колоннами расцветили
горячие солнечные лучи, а у ног Наразен появились шкуры леопардов. Бывшая
королева презрительно усмехнулась, но ее глаза слегка оживились.
- Если б я знала, как это сделать, я бы воздвигла здесь дворец из
обросших мхом камней и украсила бы его сокровищами из гробницы какого-
нибудь короля. - Раньше такая идея никогда не приходила ей в голову, но
Лилас словно смахнула пыль с мыслей королевы. - Но раз уж осуществление
этого замысла невозможно, мне кажется, я могу позволить себе хотя бы эту
иллюзию... Но как только увидишь Улума, немедленно развей мираж. Я не хочу,
чтобы он вообразил, будто я сдалась.
Лилас ухмыльнулась, снова пряча лицо в складках черного платья. Она
узнала о тайных желаниях, увидела скрытые уязвимые места. Теперь они с
Наразен стали заговорщиками.
- Но это вовсе не твоя слабость, моя дорогая сестра. Это моя слабость -
я очень хочу угодить тебе! Считай меня своей служанкой.
Левой рукой - той, что была облечена в плоть, - Наразен задумчиво
перебирала волосы колдуньи, поднимая густые пряди вверх и пропуская их
между пальцами, подобно струям воды.
Лилас терпеливо сносила эту ласку.

Глава 6

Лилас затеяла все это ради того, чтобы, используя свою ловкость,
сделать хоть немного мягче то жесткое ложе, на котором она оказалась.
Вообще-то Лилас не любила людей, но сейчас она считала себя обиженной
Владыкой Смерти. Чтобы избежать гнева Наразен, она притворилась, будто
обожает ее. Она творила для Наразен иллюзии - ведь королева, связанная
давней клятвой, делать этого не могла. Только однажды Наразен позволила
себе сотворить иллюзию, чтобы рассказать Улуму о посещении Мерха, - это
входило в их договор; да и то Наразен сотворила не все. Улум наблюдал ее
иллюзии, и лицо его, как всегда, оставалось бесстрастным. Наразен не
показала ему своего столкновения с Азрарном и того, как Симму бросил ее, а
Азрарн покарал ее за дерзость - дьявольски великодушно и ужасно. Владыка
Смерти получил меньше, чем должен был, но он ни о чем не спросил. Казалось,
он просто не заметил, что стало с правой рукой Наразен. Расплатившись с
Улумом, Наразен села на камень на берегу белой реки и сидела, охваченная
мрачными думами, пока к ней не пришла длинноволосая колдунья.
Наразен видела, что Лилас ее обманывает, и даже понимала, для чего та
это делает, однако заискивания колдуньи все же поддержали ее. Наразен лишь
усмехалась, сверля Лилас своими страшными, сине-желтыми, - как у ящерицы,
глазами. По поведению Лилас она заметила, что та и в самом деле охвачена
неподдельным страхом. Не была ли эта услужливость вызвана страхом? Королева
Наразен привыкла, что ее подданные унижаются и трепещут; привыкла к роскоши
своего дворца, от которой отреклась во Внутреннем Мире. И во всем виновата
была Лилас... Но теперь Наразен снова могла бродить по золотым покоям
дворца или скакать верхом по цветущим равнинам. А когда опускалась
призрачная ночь и призрачные звезды высыпали за призрачными окнами, Лилас -
льстивое, гибкое и прекрасное дитя - подкралась к Наразен, положила голову
на колени королевы, и роскошные волосы колдуньи рассыпались по черному
платью. А Наразен гладила эти чудесные волосы. Когда она касалась их левой,
живой рукой, Лилас улыбалась и закрывала глаза; когда же она делала это
рукой-костью, Лилас дрожала и крепче сжимала веки. По правде говоря, Лилас
даже наслаждалась своим страхом перед тем, кого, как ей казалось, она могла
хитростью держать в повиновении. Поэтому ей было приятно общество Наразен.
И, играя в обожание, колдунья не заметила, как перестала играть и стала
обожать Наразен по-настоящему. Играя обольстительницу, она сама пала
жертвой чар королевы.
Некоторые обитатели Внутреннего Мира отважились покинуть гранитный
дворец Улума, чтобы рассмотреть вблизи золотое сияние недавно возведенного
нового дворца, впрочем такого же иллюзорного, как и все остальные миражи в
этих землях. У дверей их встретила призрачная стража с обнаженными мечами.
Но вот из дворца вышла девушка, прикрытая лишь собственными волосами, и
повелела гостям пасть ниц перед ее госпожой. Этого и следовало ожидать;
величие того, чему служила Лилас, должно было превосходить величие всего
остального. А может, она развлекалась, ожидая, когда об этом узнает сам
Владыка, и если узнает, то что предпримет. Боевой дух Лилас поддерживали
презрение и негодование. Наразен же никогда не боялась Улума; по крайней
мере, королева не испытывала перед ним страха в буквальном смысле этого
слова. Конечно же, Владыка Смерти так и не пришел упрекнуть их. А что
касается его подданных, очарованных высокомерием ужасающей синей женщины,
то, засвидетельствовав свое почтение, они удалились. После этого уже не
одна Лилас величала Наразен Владычицей Смерти.

***

Однажды Лилас сидела у ног Наразен, и розовые бутоны ее грудей как бы
невзначай выглядывали из-под распущенных волос. Неожиданно королева, чье
тело уже долгие годы не знало плотских утех, схватила свою прелестную
мучительницу и сжала ее в сладострастных объятиях, руками и губами отдав
должное тому, что нашла под покровом волос. Лилас оказалась живой, гибкой и
покладистой, и вскоре их тела сплелись... Позже, в изнеможении раскинувшись
на леопардовых шкурах, женщины поведали друг другу свои тайны. Отныне их
связали узы иного рода.
Наразен каплю за каплей излила колдунье свою желчь. Лилас узнала, как
жаждет королева отомстить Симму. Узнав об этом, колдунья еще крепче
прильнула к Наразен. Она рассказала королеве об ужасной тайне, которую
доверил ей Улум, о тайне второго колодца. Наразен выслушала эту историю со
скучающим видом. Затем Лилас рассказала, что слышала, будто Азрарн
рассказал Симму о втором колодце, чтобы дать ему возможность совершить
подвиг - добыть бессмертие для людей.
- Я мертва, - прошептала Лилас, - я не могу помешать этому. Но Улум
все равно обвинит меня. Что же мне делать, о мудрая госпожа, дай мне совет!
- Лгунья, - ответила Наразен, перебирая густые шелковистые волосы
колдуньи. - Ты попалась в собственные сети, играя в свою игру. Ведь это ты
сама выдала тайну, когда еще была жива, разве не так? К тому же, я уверена,
ты пыталась заигрывать с Азрарном. Да-а, ты продашь кого угодно.
Тут Лилас почувствовала, что самое время сломаться, подобно хрупкому
тростнику. Она разрыдалась, уткнувшись в колени Наразен.
- Азрарн пришел ко мне ночью. Кто бы смог устоять перед ним? Я просто
не помнила себя от страха. А он читал мои воспоминания, словно открытую
книгу. Ведь ты знаешь, как он жесток! Я бы никогда не отважилась выступить
против него... - И она поцеловала руку-кость.
Наразен задумалась. Наконец она сказала:
- А не Азрарн ли любовник Симму? Припоминаю, он его очень любил. Но
Улум наверняка возненавидит Симму, если только Симму не придумает что-
нибудь. Как ты считаешь, он сумеет что-нибудь придумать?
Лилас прильнула к коленям бывшей королевы.
- Боюсь, что да. Именно этого я и боюсь.
- В покоях Владыки есть Волшебный Глаз - заглянув в него, можно
увидеть мир людей. Посмотрим, права ли ты... Интересно, может ли Улум,
внушающий страх, бояться?
Лилас внимательно посмотрела на Наразен, кожа у нее была почти такая
же темная, как у Владыки Смерти:
- Но Улум может обрушить свой гнев на меня. Я вовсе не хотела
раскрывать его тайны.., только вот подумает ли он об этом? И если он
истратит весь гнев на меня, то Симму.., моя королева, ведь ты хочешь, чтобы
пострадал Симму, а не твоя служанка?
- К этому все и шло, ведь правда? - улыбаясь, осведомилась Наразен. -
Ты стала полезной для меня - как ты думаешь - лишь для того, чтобы избежать
гнева Белого Плаща? Но в Улуме нет гнева.
- Я прошу...
- Проси.
Лилас скользнула к ногам Наразен, прижалась к ним. Она знала, что
победила.
Вскоре Наразен встала и вышла из зала. Лилас последовала за ней.
Они покинули освещенный ночной мираж, вернулись в неизменно серый
Внутренний Мир, где не было ни дней, ни ночей.
Странные вещи творит это царство с человеческими мечтами. Приступы
ненависти здесь бывают так же внезапны и непреодолимы, как и бесконечные
раздумья. Человеческие представления меняются самым неожиданным образом.
Страсти становятся неукротимыми, надежды смешными, желания безрассудными, а
требования непомерными. Да и может ли быть иначе в таком месте?

***

Улум вернулся - с поля битвы, из города, пораженного чумой, или от
смертного ложа одинокого старика - и заметил в своих апартаментах, среди
темных теней и пустоты, Наразен. Однажды он уже встречал ее здесь. А за ее
спиной, преклонив перед Улумом колени и спрятав лицо, съежилась от страха
колдунья. Заметил ли Владыка, как она судорожно цеплялась за черное платье
Наразен? Так обычно сжимают в руках талисман.
Наразен поправила складки своего платья и улыбнулась Улуму.
- Добро пожаловать домой, господин. Как поживает мир? Где ты там
побывал? Доставило ли тебе удовольствие долгое путешествие?
Улум молча разглядывал женщин. Колдунья вжалась в пол. Наразен
продолжала:
- Но думаю, кое-где ты все же не был. Не желаешь ли взглянуть в свое
волшебное зеркало? Владыка Смерти не взял Глаз у Наразен из рук, но она
повернула его так, чтобы Улум смог все увидеть. Королева довольно долго
держала его на вытянутых руках.
Казалось, Улум с самого начала знал, что королева Мерха - не простая
смертная, а некое знамение или даже враг. Владыка безучастно, как всегда,
заглянув в Глаз, и увидел розово-алый город, Симмурад. Он сразу понял, что
предвещает появление этого города. В лице Улума, казалось, ничего не
изменилось, но перемена все-таки произошла. Лилас ощутила ее и попыталась
спрятаться за Наразен.
Медленно тянулось время во Внутреннем Мире. Несколько дней заняло
пробуждение Лилас, обольщение Наразен и их заговор; еще несколько часов
понадобилось, чтобы найти Глаз и показать изображение в нем Владыке Улуму, -
в Мире Людей прошли годы. Пять лет пролетело над Симмурадом.
Симмурад был удивительным.
Розовый мрамор, золотистые башни, покрытые эмалью купола. Внизу, на
улицах, малолюдно, но все люди - мудрейшие и прекраснейшие. Очаровательные
женщины, чародейки с волосами до пояса и глазами, похожими на драгоценные
камни; красивые и сильные мужчины, мудрецы и волшебники.
Далеко разошлась молва о городе бессмертных.
Многие отправились на его поиски, многие умирали, так не и обретя
бессмертие. Некоторые нашли его, однако многих прогнали от ворот Симмурада.
Не кто иной, как Йолсиппа, бродяга, случайно получивший дар бессмертия, а
потому еще более ценивший его, сторожил медные врата. И когда кто-нибудь
подходил к ним, Йолсиппа кричал с высокой башни над вратами:
- Кто ты такой и что из себя представляешь? Назови свое имя и ремесло,
поведай о своих достоинствах, учености и силе. Что сможешь ты предложить в
обмен на драгоценнейший дар, которого жаждут все люди? Говори, но не
забывай, что потом тебе предстоит подтвердить делами свои слова.
Одних охватывал гнев, других - страх. Те, кто лгал, погибали, пытаясь
сделать то, чего сделать не могли. Лишь очень незначительное число мужчин и
еще меньшее - женщин имело достаточно смелости и знаний, чтобы проникнуть в
розово-алый Симмурад и получить в нефритовом наперстке каплю густой мутной
жидкости - эликсир вечной жизни.
Владыка Смерти видел все это. Он увидел сияние, исходящее от жителей
Симмурада, неугасимое внутреннее пламя. Но заметил ли он бледность их лиц?
Улум наблюдал за Симму. Бессмертный сидел в библиотеке с бесчисленными
полками, трещавшими под тяжестью книг, украшенных орнаментами и
драгоценными камнями. Симму читал, словно изголодавшийся человек, который
жадно глотает пищу и никак не может наесться. Он был один. Закрыв двери, он
читал так, как никогда не читал, живя в детские годы в храме. Его глаза
горели, пробегая страницы. Сейчас он уже не был похож на прежнего Симму -
худощавого мускулистого юношу с бронзовой кожей, героя, простодушного и не
прирученного, не связанного по рукам и ногам. Теперь Симму - хотя он все
еще оставался юн и красив и будет таким до конца времен - нес на себе
печать прожитых лет, и все в нем, казалось, застыло и окаменело.
Так же выглядела и изящная светловолосая девушка, притаившаяся за
дверью, - Кассафех, ставшая женой Симму пять лет назад после удивительно
пышной и необычайно величественной ночной церемонии в Симмураде. Молчаливая
Кассафех, со свинцово-серыми глазами, прикоснулась к двери, не осмеливаясь
постучать. В юности годы идут медленно. Пять лет вечной молодости
показались ей веками.
Бессмертные напоминали гипсовых кукол, чей механизм остановился. Понял
ли это Владыка Смерти? Нет, он видел лишь жизнь, которая не умрет.
Наразен, уже увидевшая в Глазе все, что она желала сейчас знать о
своем сыне и его судьбе, не сводила глаз с Улума. Она пристально наблюдала
за ним, внимательно вглядываясь в его лицо, позу, движения.
- Может ли бояться внушающий ужас? - спрашивала она Лилас. Теперь она
точно знала ответ.
Ни один человек не сомневался, что Владыка Смерти должен дрожать от
страха при мысли о такой угрозе. Так, повинуясь человеческой воле, Улум
впервые в жизни испугался.
Волшебный Глаз вдруг выскочил из рук Наразен и разбился. Он раскололся
на куски, а те рассыпались по полу мельчайшими осколками размером с крупицу
соли.
- Ты сердишься, мой господин? - спросила Наразен, гладя на Улума
влюбленными глазами. Она и в самом деле любила его; он поддерживал в ней
ненависть.
Светлые, сухие и широко открытые глаза Улума ослепительно сияли.
Ничего нельзя было прочесть на его лице, но тут заговорили его руки. Из
кончиков пальцев Владыки Смерти брызнула кровь. И как ни странно, она
оказалась такой же красной, как кровь человека. Кто знает, о чем он думал?
Может, он пытался вызвать в себе неистовый, кровавый гнев, потому что люди
ждали от Владыки Смерти именно этого? Там, куда падали капли крови, пол
покрывался трещинами. Красные пятна испещрили белые одежды Владыки. Теперь
его глаза раскрылись так широко, что лицо его превратилось в безумный лик.
- Азрарн дал Симму этот город, Азрарн - возлюбленный Симму, - сказала
Наразен. - Но Черный Кот - ничто пред Белым Псом... Найди же способ убить
Бессмертных.
Улум поднял кровоточащие руки и закрыл ими лицо. Его волосы и плащ
развевались сзади, словно в лицо Владыке дул сильный ветер; однако никакого
ветра не было. Владыка Смерти повернулся и вышел из гранитного дворца.
Закрыв лицо руками, он отправился через земли Внутреннего Мира. Кровь
капала на песок под его ногами. И там, куда она падала, вырастали красные
цветы с черными стеблями - маки, цветы смерти. Кровь Владыки окрасила тихие
белые воды Внутреннего Мира. Воды вспыхнули и запылали, облака черного дыма
поплыли по серому небу.
В железной скале был бездонный провал, и Владыка Смерти спустился в
него. Из пасти провала десятью ручьями потекла кровь. Оттуда не доносилось
ни шороха, лишь бесшумно текла кровь - кровь Улума, Владыки Смерти, одного
из Владык Тьмы.

Глава 7

Колдунья целую вечность неподвижно лежала у ног Наразен. Она все еще
боялась, что Владыка Смерти вернется - наказать ее за то, что она выдала
тайну, подарившую бессмертие людям. Но Улум, казалось, забыл о Лилас. Улум,
казалось, забыл обо всем. Он никого ни в чем не обвинил, он вообще не
сказал ни слова. Наконец Лилас поднялась и, как прежде, обняв колени
Наразен, вознесла хвалу ее уму и способности влиять на настроение Владыки.
Осколки Волшебного Глаза хрустели под их ногами. Снаружи один из рабов
Улума, заметив Наразен, поклонился ей до земли, и Лилас ухмыльнулась.

***

Владыка Улум сидел на плато в Восточных горах.
Далеко внизу, у горизонта, сверкало море; рядом, в скале, была
высечена лестница, поднимавшаяся сюда с берега. Само плато упиралось в
стену, и в этой стене сверкали медные ворота.
Улум сидел спиной к воротам. На каждом дюйме земной поверхности кто-
нибудь да умирал, поэтому Владыка Смерти мог перемещаться повсюду, ему были
доступны все уголки земли. Или почти все. Мир по краям окружало море и
вековечные горы, не постаревшие за прошедшие тысячелетия. В Симмураде же
никто никогда не умирал. И следовательно, только сюда, на это плато, мог
подняться Владыка Смерти, но не дальше...
По волшебству из скального камня, похожего на жемчуг, возникло удобное
кресло, и Улум опустился в него. За креслом выросло черное раскидистое
дерево - чтобы во время долгих-долгих рассветов Владыка Смерти, восседавший
в кресле, оставался в тени.
Руки его больше не кровоточили, одна лежала на колене, а другой он
подпирал подбородок. Его серебряные волосы закрывал белый капюшон,
наполовину скрывавший и лицо, словно вырезанное из черного полированного
дерева. Улум застыл, опустив черные веки, обрамленные густыми белыми
ресницами, но не спал. Люди, сидящие в такой позе, кажутся уязвимыми. Можно
себе представить, насколько жуткий вид был у Владыки, если он не выглядел
уязвимым даже с опущенными ресницами. Его веки походили на крышки сундуков
с древней мудростью.
Вдруг ресницы Улума дрогнули и глаза открылись.
Четверо всадников поднялись по ступеням на плато и остановили лошадей
в нескольких шагах от тенистого дерева, кресла и Смерти.
Измученные долгим путешествием, они изумленно и испуганно озирались по
сторонам.
- Ну а дальше что? - спросил всадник с луком за спиной.
- Здесь ворота, - отозвался второй.
- Даже сейчас я не совсем верю в то, что рассказывают об этом городе,
хоть мы и потратили на его поиски пять лет, - заявил третий.
Четвертый всадник повернул голову.
- Кто это сидит там, под деревом? - спросил он.
- Под каким деревом? Я не вижу ни одного дерева, - удивился третий
всадник.
- Я вижу только тень от скалы, - сказал первый.
- Там сидит человек в белом плаще, и голова его накрыта белым
капюшоном, - настаивал четвертый.
Второй всадник схватил его за рукав.
- Ты пытаешься сбить нас с толку, выдумывая всяких призраков! -