Лустбадер Э в. Зеро

- Он мертв? - спросил Кодзо Сийна, словно осведомляясь у торговца
рыбой, свежий ли у него улов.
- Запашок появился, - ответил, смеясь, Дэйдзо. - Они спрашивают, когда
я его сниму. Я ответил, что ему еще надо дозреть. Вот решу, что пора
скормить его им, тогда и сниму.
- Они теперь боятся Дэйдзо, как никогда не боялись своего вожака, -
сказал Каэру, пожилой молчаливый человек, по всей видимости, начисто
лишенный самолюбия. Он был главным стратегом. Это он изобрел способ
провозить в Японию груды импортных товаров и доставлять их на склад без
таможенного досмотра. - У них в глазах появился проблеск мысли. Они начинают
превращаться в армию.
Кодзо Сийна кивнул. Он тоже ценил ум Каэру. Может быть, в этом лысом
человеке он нашел родственную душу. Сийна был не из тех, кто недооценивает
силу мысли.
- Нам отчаянно не хватает пространства, - сказал Сийна. - Это знали
наши прадеды, когда шли завоевывать Китай. В перенаселенной стране нам негде
развернуться. Мы возимся, будто муравьи, и земля почернела от наших тел. Мы
уже ползаем друг по дружке, но нас это не заботит. Мы совершенно невозмутимы
перед лицом ужасного будущего, которое вот-вот станет настоящим. Война и
первые послевоенные годы показали, что народ способен творить чудеса. И если
предоставить ему такую возможность, чудо может повториться. Вот наша цель.
Поход будет недолгим, и от тебя, Дэйдзо, требуется превратить этот сброд в
боеспособную армию.
- Я подготовлю их, - пообещал Дэйдзо.
- А как насчет оружия? - спросил Сийна Каэру.
- Как вам известно, - ответил Дэйдзо, - ввоз наркотиков позволил
использовать ту же сеть и для доставки оружия. Реальная угроза исходит от
таможни. Если обнаружат хоть один из этих ящиков, начнется такая кутерьма,
что продолжать ввоз и сборку будет практически невозможно.
- Более того, - сказал Кодзо Сийна, - армейские подразделения будут
прочесывать весь порт в поисках других партий того же груза.
- Совершенно верно, - согласился Каэру. - Поэтому, наладив работу сети
по доставке наркотиков, я занялся таможней. Существует много способов
оказывать давление. Я выбираю самые действенные.
- А те чиновники, на которых оказывается давление, - спросил Сийна, -
что им известно?
- Волшебное слово, - сказал Каэру. - "Опиум". Они понятия не имеют, что
на самом деле лежит в этих ящиках.
- А Нобуо Ямамото? - спросил Сийна, глядя на Масаси. - Выполняет ли он
свои обязательства?
- Семьи Ямамото и Таки дружат много лет. - Масаси употребил слово,
обозначающее дружбу на всю жизнь, труднопереводимое с японского на другие
языки. - Нобуо предоставьте мне.
- Без него мы не сможем выступить, - напомнил Сийна.
- Я сказал, предоставьте его мне.
- Хорошо, - согласился Сийна. - Все идет по плану. Мы будем готовы
через десять дней. Для Японии начнется новая эра.
Мужчины церемонно поклонились. Дэйдзо бросил взгляд на часы.
- Мне пора.
Он вышел вместе с Каэру, оставив Масаси наедине с Сийной.
- Если бы у меня был сын, - сказал Кодзо Сийна, все еще разглядывая
мускулистое тело Масаси, - он был бы похож на вас.
- А вы... - отвечал Масаси. В комнате воняло потом. Его руки в черных
перчатках сжимали сверкающую хромом штангу. Масаси со стоном нагнулся, потом
выжал вес до конца. На выдохе опустил штангу. Он без труда выжимал сто
фунтов. - Вы враг моего отца.
- Был врагом, - поправил его Сийна. - Ваш отец умер.
- Я его наследник, - сказал Масаси. Он облизал залитые потом губы. - Я
оябун Таки-гуми. Я то, что осталось после Ватаро Таки.
Кодзо Сийна неподвижно смотрел на него. Стоя вплотную к Масаси, он
вспоминал, каким сильным было в юности его собственное тело. Теперь у него
остался единственный враг - время.
Масаси оставил штангу и тренажеры, снял с вбитого в стенку крюка
полотенце и на ходу вытерся. Остановившись перед Сийной, сунул полотенце ему
под нос.
- Вот, - сказал он, - полюбуйтесь, что есть у меня и чего вы давно
лишены. - Масаси отшвырнул полотенце в сторону. - Вы стары, Сийна. И слабы.
Я нужен вам, потому что я - ваши руки и ноги. Без меня вы просто беспомощный
старик, мечтающий о славе. Без меня ваши мечты не сбудутся. - Он наклонился
над сидевшим Сийной. - Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда вам опять
придет в голову взять верх в беседе в присутствии других. Это мои люди. Они
подчиняются мне. Вероятно, вы забыли, что здесь я вас только терплю.
- Я вношу свой вклад, - спокойно сказал Сийна, - как и все остальные.
- Смотрите, не переусердствуйте с этим вкладом, - пригрозил Масаси.
Когда Кодзо Сийна сел в поджидавшую машину, он все еще чувствовал на
своем лице жар от тела Масаси. Впервые в жизни он так остро ощутил
собственную, унизительную телесную немощь.
Сийна дал знак водителю, и машина тронулась. Въехали в город, и Сийна
сказал, куда ему нужно. Очутившись в районе Синдзуки, он приказал:
- Останови здесь и жди. У меня назначена встреча.
Водитель вылез и ступил на тротуар. Народу было много. Сийна посмотрел
на часы. Не скоро еще удастся где-нибудь смыть с лица запах пота Масаси.
Сийну вдруг захлествнула ярость, которую он старательно сдерживал. Он
стиснул кулаки. Даже такой выдержанный человек, как Кодзо Сийна, едва терпел
заносчивость Масаси.
В юности Сийна не сносил оскорблений. Он вспомнил, как однажды, когда
он учился в колледже, кто-то из старшекурсников высмеял его. Тогда Сийна был
молод и горяч. Он тотчас набросился на обидчика, и в награду за прыть его
вываляли в грязи возле школы. Но тем дело не кончилось. Сийна затаился. Он
перебрал множество способов мести. И наконец остановился на самом изящном, а
потому самом сладостном. В конце семестра, когда старшекурсник вместе с
другими подающими надежды выпускниками должен был держать экзамен, от итогов
которого зависело, попадет ли испытуемый в одно из престижных министерств,
Сийна перевел стрелки будильника. Парень на три часа опоздал на экзамен, и
его исключили. Не помогли даже мольбы могущественного папаши. Карьера сынка
была загублена.
Но когда Сийна увидел шагающего к машине человека, его кулаки
разжались. Он улыбнулся. Грубость Масаси была мгновенно забыта; сладостное
удовлетворение изощренной местью наполнило его душу.
Водитель распахнул заднюю дверцу. Подошедший заглянул в машину, потом
сел рядом с Сийной. Минуту спустя машина влилась в полуденный поток
транспорта.
- Как я уже сказал вам по телефону, - обратился Сийна к своему
спутнику, - я полностью в вашем распоряжении. - Он улыбнулся. - Я знаю один
чайный домик. Там очень тихо и удобно. Там мы будем пить чай, есть рисовые
лепешки, и вы расскажете мне, чем я могу быть вам полезен.
- Вы очень добры, Сийна-сан, - сказал его собеседник. - Думаю, мы
сумеем прийти к соглашению, которое отвечало бы нашим обоюдным желаниям.
Он подвинулся, и солнце осветило его лицо.
Это был Дзедзи Таки.


В 8.22 утра Лилиан сняла трубку телефона-автомата на главной улице
Джорджтауна. Она набрала местный номер, услышала щелчок, потом гудок, и
набрала номер телефона по ту сторону Атлантики, который помнила наизусть.
После третьего гудка ответил голос с заметным парижским акцентом.
Лилиан назвалась, но не своим настоящим именем.
- Мне нужно с ним поговорить, - бегло произнесла она по-французски.
- Его нет, - неуверенно ответил мужской голос на другом конце провода.
- Тогда свяжитесь с ним и передайте, чтобы позвонил мне, - настаивала
Лилиан. Она прочла вслух номер телефона-автомата. - Я пробуду здесь десять
минут.
- Я попробую, мад...
Она резко нажала на рычаг и тут же подняла трубку, незаметно
придерживая его. Разглядывая любителей попялиться на витрины, она делала
вид, будто разговаривает по телефону.
В ожидании звонка Лилиан попробовала успокоиться и собраться с мыслями.
Но ни о чем другом, кроме страшной опасности, грозившей сыну, думать не
могла. После смерти Филиппа и похищения Одри она и так едва держала себя в
руках. А теперь еще Майкл. Не слишком ли? Она закрыла глаза, пытаясь
сдержать подступающие слезы.
Телефон зазвонил через девять минут. Лилиан вздрогнула от
неожиданности, у нее заколотилось сердце. Она отпустила рычаг.
- Алло, - на французский лад сказала она.
- Бонжур, мадам, - произнес приятный мужской голос. - Как у вас дела?
- Я в ужасе, - призналась Лилиан.
- Этого следовало ожидать, - сказал голос. - Но вы не передумали?
- Я боюсь, - сказала Лилиан. - Впервые в жизни.
- Это значит, что вы живы, - ответил голос. - "Праздничный пир ощущений
опасностью назван".
- Который там у вас час? Никак не могу сообразить.
- Начало пятого вечера. А зачем вам это?
- Скоро вы пойдете домой к жене, - сказала она. - Я пытаюсь себе это
представить. Иногда полезно подумать о неприятном.
- Все будет в порядке, Лилиан.
- Все будет в порядке у вас. В вашем положении все очень просто.
- В моем положении, - произнес голос, - все не просто. Пожалуйста,
запомните это.
По улице проносились машины. Лилиан казалось, что она смотрит на экран
телевизора. Она уже начала отгораживаться от суеты жизни.
- Когда к вам попадет то, что нужно? - спросил голос.
- Завтра вечером.
Почему у нее так стучит сердце?
- Но вы все равно далеко.
Потому ли, что знала, как опасен может быть этот человек? Конечно, не
для нее. Для других.
- Вы все сделаете, как надо, - мягко произнес голос. - Я в вас верю.
Что касается вашей семьи, еще раз заверяю, что я не причастен к смерти
вашего мужа.
- Вы что-нибудь слышали об Одри?
- Боюсь, что нет. Ее похищение не меньшая загадка, чем гибель Филиппа.
Сейчас он говорил совсем как Джоунас. Впрочем, у этих двух мужчин
действительно много общего. Лилиан прижалась лбом к стеклу.
- Я устала, - сказала она. - Я так устала.
- Осталось совсем немного, - произнес голос. - Через три дня мы
встретимся и все кончится. Навсегда.
- А мои дети?
- Я сделаю все, что в моих силах, чтобы уберечь их от беды. Как Бог,
простирающий над ними свою длань.
- Может, мне тогда уповать на вас?
Собеседник непринужденно рассмеялся.
- Как, - сказал он, - разве вы еще не поняли? Вы ведь это и делаете.


- Ты хочешь очутиться со мной в постели? - спросил Майкл.
Элиан рассмеялась.
- Возможно. Пожалуй, да. - Они сидели в кухне, Элиан готовила обед. - А
почему ты спросил?
- Пытаюсь понять, зачем ты пригласила меня сюда.
- Затем, что мне так хотелось, - просто и откровенно ответила девушка.
Она умела быть откровенной. Подойдя к холодильнику, Элиан достала зелень.
- А как же твой дружок?
- Что мой дружок? - Она оторвала несколько листьев латука.
- Он же из якудзы.
Она повернулась, ее руки замерли.
- Откуда ты знаешь? Я тебе этого не говорила.
- Еще как говорила. Ты упомянула гири, а это слово из языка якудзы. Или
гири имеет отношение к твоей прошлой жизни в большом городе?
- Что ты знаешь о якудзе? - спросила Элиан, снова принимаясь за зелень.
Майкл встал.
- Достаточно, чтобы мне стало не по себе, если бы твой приятель сейчас
появился в дверях.
Элиан улыбнулась.
- После того как ты спас меня сегодня, мне трудно представить себе, чем
вообще тебя можно напугать.
- Пистолетом, - ответил Майкл и положил в рот листик салата.
Элиан смотрела, как он ест.
- В газетах много пишут о якудзе. Но откуда ты узнал про гири?
- Я несколько лет учился в Японии, - ответил Майкл. - Отец послал меня
туда. После войны он служил в американских войсках в Токио.
Элиан резала зелень.
- Чему ты учился в Японии?
- Живописи, - ответил он.
- А еще? - спросила она. - В твоем "джипе" я заметила катану. Ты умеешь
ею пользоваться?
- Я многому научился в Японии. Но самое главное - живопись.
- И ты этим зарабатываешь на жизнь? Живописью?
- Частично. Когда я рисую, я счастлив. Но приходится думать и о хлебе
насущном. - Он рассказал ей, что начал печатать репродукции картин.
Элиан улыбнулась, продолжая шинковать зелень.
- Как это здорово - взять в руки кисть и что-нибудь нарисовать. - Она
рассмеялась. - Я завидую тебе. Всякая пустота приводит меня в ужас. Чистые
страницы, чистые холсты. Мне все время хочется закрасить их черным цветом.
- Но тогда они исчезнут, - сказал Майкл.
- Нет, они мне просто больше не будут страшны. - Она отодвинула кучку
нарезанной зелени и принялась за грибы. - Заключенная в них анархия
становится управляемой или, по крайней мере, удерживается в рамках.
- Анархия?
- Да. Тебя никогда не пугало пустое чистое полотно? Слишком много
возможностей. Это сбивает с толку.
- Конечно, - сказал Майкл, - если подходишь к холсту, не зная заранее,
что собираешься нарисовать.
Элиан нахмурилась.
- А ты всегда знаешь, что собираешься делать? Это, должно быть, очень
скучно.
- Вот ты сама и ответила на свой вопрос. - Майкл улыбнулся. - Я знаю, с
чего и как начну... А дальше... - Он пожал плечами.
Она явно о чем-то задумалась.
- Насколько хорошо ты знаешь якудзу? Ты говорил, что некоторое время
жил в Японии. Ты встречал кого-нибудь из них?
- Может, и встречал, но мне об этом не известно. Наверное, они не очень
отличаются от других людей.
- Еще как отличаются, - сказала Элиан. - Они стоят особняком. Японское
общество считает их неприглядными, и они наслаждаются этой ролью. Слово
"якудза" составлено из иероглифов трех чисел. При сложении получается
количество очков, соответствующее проигрышу в азартных играх. Боевики якудзы
считают, что обречены быть героями в своем маленьком мирке.
- Судя по тому, что я о них знаю, - сказал Майкл, - такой романтизм не
очень вяжется с их общественной опасностью.
Она кивнула.
- Они очень опасны. - Элиан положила нож, включила одну из конфорок и
поставила на нее кастрюлю. - Может быть, я зря это говорю,- она одарила его
мимолетной улыбкой, - но ты обязан защищать меня до конца моих дней, так
ведь?
Майкл промолчал, и она продолжала:
- Дело в том, что мой приятель действует мне на нервы. Ты прав. Он из
якудзы. Знаешь, поначалу мне даже нравилось встречаться с ним. Нет, тебе
этого не понять.
- Он важная птица, - сказал Майкл. - Сам кахун. Очень даже понятно. -
Майкл положил в рот немного зелени. - И что произошло?
- Он очень груб, - сказала она, - кичится своим положением, любит
ввязываться в драки. Я терпеть этого не могу.
Майкл пожал плечами.
- Ты скажи ему. Элиан рассмеялась.
- Я говорила, а что толку? Он никого не слушает и делает, что хочет.
Слишком своеволен. Я ничего не могу сделать
- Можешь, - сказал Майкл, - если захочешь.
- Пистолет и мне действует на нервы, - сказала она, вдруг вскрикнула,
едва не выронив кастрюлю с кипятком, и принялась дуть на обожженную руку. -
Черт!
Майкл взял ее руку, повернул к себе; кожа покраснела, на месте ожога
вздувался волдырь.
- Какие-нибудь антисептики у тебя есть?
Элиан покачала головой.
- И бинтов тоже нет. Ничего, это не смертельно. - Она прижала губы к
ранке.
Майкл посмотрел на нее.
- Так твой друг тебе угрожал? - спросил он, возвращаясь к прерванному
разговору. - Размахивал пистолетом у тебя перед носом?
- Возможно, - сказала она, снова беря в руки нож, и слегка поморщилась
от боли. - Сначала он меня ударил.
- Господи, - Майкл подумал об Одри и Гансе. О том, что сотворил с
немцем.
- Он очень... сильный.
Тут бы Майклу сказать: "Сама впуталась в эту историю - сама и
выпутывайся", - но он этого не сказал. Почему? А если ее дружок и впрямь
работает на Итимаду? Строя из себя ревнивого любовника, Майкл мог бы
выиграть время, если его поймают возле дома толстяка. А время ему очень
пригодится, когда надо будет выбираться оттуда. Точно, подумал Майкл. Вот
оно. Найти повод для вторжения на участок Итимады оказалось детской забавой.
- На кого он работает, этот твой дружок? - спросил Майкл.
- Что ты собираешься делать?
- Если от наемных служащих мало проку, - сказал он, - обратись к
начальнику агентства.
Элиан рассмеялась.
- Какая прелесть.
- Я не шучу.
- Я тебе не верю.
- А ты испытай меня. На кого работает твой дружок?
- Есть такой толстяк Итимада. Он главный кахун якудзы на островах.
- А где он живет? - спросил Майкл, заранее зная ответ.
- Чуть дальше того места, где мы столкнулись. В Кахакулоа, помнишь?
- Мне пора, - сказал Майкл, направляясь к двери.
- Куда ты собрался? - Она вытерла руки о фартук. - Обед почти готов.
- Ты сказала, что я должен оберегать тебя.
Она обошла его и приблизилась к двери.
- Ты это серьезно?
Майкл взглянул на нее.
- А ты нет?
- Брось. - Она засмеялась, пытаясь обратить все в шутку. - А кроме
того, у них пистолеты. Скорострельные. Итимада не любит незваных гостей.
Майкл направился к двери.
- Замечательно, - сказал он. - Придется избегать линии огня.
- За каким чертом ты ввязываешься?
- Я тебе уже сказал.
- А я ни на секунду не поверила. Во-первых, мы только что встретились.
Во-вторых, почему нужно делать это именно сейчас, а не утром, как сделал бы
любой нормальный человек?
- Утром Итимада меня увидит, - сказал Майкл.
- Ты идешь не ради меня, - сказала Элиан. - Тебе самому что-то нужно от
Итимады.
- Возможно. - Он пожал плечами. - Что из того?
- Зачем было лгать мне? К чему вся эта болтовня про заботу обо мне?
- Это не болтовня, - ответил он.
Элиан удивленно покачала головой.
- Не могу понять, шутишь ты или говоришь серьезно.
- И не пытайся, - ответил Майкл. - Иногда я и сам себя не понимаю.
Увидев, что он все-таки собирается уходить, она сняла передник.
- Хорошо, тогда едем вместе.
- Ни в коем случае.
Она надела жакет, отбросила со лба волосы.
- Интересно, как ты собираешься попасть в темноте в поместье Итимады?
- Как-нибудь попаду, - сказал он.
- Ты уверен? Тебе известно о собаках, проводах под током, прожекторах?
- Элиан смотрела ему в глаза. - А кроме того, ты не знаешь, ни как зовут
моего дружка, ни как он выглядит.
Майкл понял, что без нее ему не обойтись. Он не хотел никого с собой
брать, но другого выхода не было. Эта женщина поняла, что он ей солгал, что
у него свои причины лезть на участок толстяка Итимады. Если он не возьмет ее
с собой, она вполне может тут же позвонить своему дружку. У Майкла не было
ни малейшего желания лезть на рожон.
- Хорошо, - буркнул Майкл, открывая дверцу. - Садись в машину. Но держи
язык за зубами и делай, что я тебе скажу, ладно?
- Конечно, босс, - ухмыльнулась Элиан. - Как скажете.


- Рука болит?
- Не очень.
Но он успел рассмотреть ее руку, когда она садилась в машину. Около
Лахайны Майкл свернул с шоссе, и дорога очень скоро вывела к аптеке. Он
купил бинт, мазь от ожогов, рулончик пластыря и небольшой флакон
аэрозольного антисептика.
Вернувшись в "джип", Майкл обработал обожженную руку Элиан аэрозолью,
убрал флакон в карман. Затем наложил мазь, забинтовал руку и закрепил
повязку пластырем.
- Ну как?
- Лучше, - сказала Элиан, - спасибо.
Они тронулись и поехали дальше на северо-запад. Справа от них
крепостной стеной высилась зубчатая громада Западных гор Мауи. Слева лунный
свет прочертил мерцающую дорожку по темной глади Тихого океана. Маячили
черные кресты мачт заякоренных рыбачьих судов. В бухту входил океанский
лайнер. Палубы лайнера сверкали цепочками огоньков. Ветер донес звуки
судового оркестра.
- Думаю, тебе нужен новый друг, - сказал Майкл.
- Лучше старый, но надежный, - ответила Элиан.
Они проезжали мимо Каанапали, самого большого курорта. Здесь было много
отелей, многоквартирных домов, ресторанов и даже единственный на всю округу
кинотеатр.
Через десять минут уже миновали Капалуа с его площадками для гольфа и
приближались к океану. Шоссе кончилось. Проехали мимо небольшого
универсального магазина, свернули направо, на стертую дорогу. Скоро они
достигнут самой северной точки Мауи. Дорога сделала поворот, и вот они уже
едут на юг, в Кахакулоа. Теперь лицо Элиан было в тени, а лунный свет
заливал дорогу впереди. Видно было плохо, пришлось сбавить скорость. От
напряжения у Майкла болели плечи: дорога в любой момент могла превратиться в
грязную кашу.
На пятьсот футов ниже волны дробились об острые камни утесов. Миновали
Флемминг-Бич. Оставался самый мучительный отрезок пути - вдоль утесов
Хонокохау.
Майкл выключил фары, сбавил ход. Он был вынужден двигаться с
погашенными фарами, иначе машину могли заметить охранники из поместья
толстяка Итимады.
Склоны Кахакулоа. Машина Элиан упала с обрыва в какой-нибудь четверти
мили отсюда.
Майкл проехал мимо закрытой калитки и сразу свернул на площадку,
специально выдолбленную в скале. Такие площадки были устроены вдоль всей
дороги, иначе встречные машины не могли бы разъехаться.
Майкл выключил мотор.
- Ладно, - сказал он. - Дальше ты не поедешь. Как зовут твоего дружка?
- Блуто.
- А тебя Оливковое Масло*. Элиан, как его зовут?
[* Блуто, Оливковое Масло - персонажи американских комиксов. (Прим.
ред.)]
- Если я скажу, ты меня оставишь здесь.
- Именно так я и сделаю.
- Я хочу пойти с тобой, - сказала она.
- Зачем?
- Если помнишь, ударили именно меня. Неужели ты не понимаешь, что я
могу тебе помочь?
- Можешь, если скажешь, как его зовут.
Элиан покачала головой.
- Ты сюда приехал не затем, чтобы при помощи толстяка Итимады
приструнить моего дружка.
- Но и ты сюда приехала совсем не за этим, не так ли?
Она пыталась разглядеть в полутьме лицо спутника.
- Похоже, мы оба не доверяем друг другу, - Элиан пожала плечами. - Что
ж, так и должно быть. Я тебя не знаю, поэтому не доверяю.
Это безумие, подумал Майкл. Я не могу вовлекать в свои дела
посторонних. Ему и в голову не пришло, что сам он был вовлечен только вчера.
- Оставайся здесь, Элиан. Серьезно тебе говорю.
Он взял сумку с катаной и вышел из машины. Подошел к калитке, достал из
сумки кусачки и принялся за проводку. Когда проем стал достаточно большим,
Майкл протиснулся на территорию владения Итимады.
Элиан тихо сидела в машине. Их разделяла сияющая в лунном свете
перерезанная колючая проволока. Стрекотали цикады, где-то в вышине пели
ночные птицы.
- Майкл, - прошептала она, - возьми меня с собой!
Он начал подниматься по холму параллельно дороге.
- Майкл, - сказала она, вставляя ключ в замок зажигания, - не оставляй
меня здесь. - Зажглись фары.
- О Господи! - воскликнул он. - Ты что, с ума сошла? Выключи
немедленно!
- Возьми меня с собой!
- Элиан, Христа ради, нас же увидят.
- Возьми меня с собой! Я тебе пригожусь. Ты слышал о капканах?
Майкл остановился. О капканах он не знал. В досье, что передал ему
Джоунас, о них не было ни слова.
Она увидела выражение его лица.
- Значит, не слышал. Их установили на прошлой неделе. Я знаю, где они
находятся.
Майкл посмотрел на звезды, взвешивая "за" и "против". Как узнать,
правду ли она говорит?
- Хорошо, - сказал он наконец. Далеко впереди залаяла собака.


Толстяк Итимада заметил свет у главных ворот, когда его вертолет
подлетел к дому. Он с утра искал Майкла Досса. Устав от дорог, весь день
провел в вертолете, подальше от грязи. И от возможной слежки со стороны Удэ.
Толстяка злило, что Майкл исчез, как в воду канул.
Пилот, рядовой боец якудзы по имени Вэйлеа Чарли, сказал:
- Хотите, я по радио свяжусь с домом, и они спустят собак? Или вы ждете
гостей?
- Погоди, - Итимада уже прижал к глазам бинокль ночного видения. Он
разглядел сидящую в машине женщину. Потом, когда фары погасли, проследил,
как она перешла через дорогу и пролезла сквозь умело проделанную в изгороди
дыру. Там ее кто-то поджидал. Это был мужчина. - Спустись пониже, - сказал
Итимада, - и быстро.
Вэйлеа Чарли заложил вираж; желудок толстяка, казалось, провалился в
яму. Толстяк сосредоточился, чтобы не потерять мужчину из поля зрения. У
бинокля была отличная разрешающая способность, но мужчина стоял спиной.
Толстяк отдал приказание, и вертолет опустился еще ниже.
Теперь толстяк сумел рассмотреть лицо мужчины получше, и сердце его
забилось. О Будда, подумал он. Чтобы узнать этого человека, Итимаде не нужен
был фотоснимок. Вылитый Филипп Досс двадцать лет назад.
- Забудь о собаках.
Приказав пилоту посадить вертолет на площадку в центре поместья, рядом
с домом, толстяк подумал об иронии судьбы. Целый день он искал сына Филиппа
Досса, а тот собственной персоной пожаловал к нему домой.
Гонка закончилась, подумал толстяк, когда вертолет подняв облако пыли,
сел на площадку. Я пришел первым.
Но когда он, пригнувшись, отошел на безопасное расстояние от
продолжавших вращаться лопастей, то понял, что собак кто-то все-таки
спустил. По лаю он определил, что доберманы напали на след.
Толстяк Итимада побежал на лай.


Майкл услышал лай собак. Они с Элиан были еще далеко от дома. Шум
вертолета достиг его слуха.
- Они знают, что мы здесь!
Майкл схватил Элиан за руку и бросился вперед.
- Не сюда, - сказала она, увлекая его влево. - Здесь полно ловушек. -
Элиан прижалась к нему. - Смотри под ноги. - Она провела Майкла мимо хорошо
замаскированного и весьма неприятного на вид капкана.
Теперь Майкл был рад, что взял ее с собой. Он достал из сумки несколько
небольших комков ваты, бросил их вправо, а сам повернул налево.
- Зачем ты это делаешь? - спросила Элиан.
По крайней мере, она не запыхалась, подумал Майкл, начиная долгий
подъем. Не стала обузой, как я опасался. В тени деревьев они остановились.
- Запекшаяся кровь, - сказал он. - Ею пользуются садоводы, чтобы
уберечь растения от зайцев. Надеюсь, кровь собьет собак со следа.
- Ненадолго, - ответила Элиан.
- Мне больше и не понадобится. Пойдем. - Майкл взял ее за руку.
Пригнувшись, они двинулись через пустошь, густо засыпанную песком. Впереди,
в просветах между деревьями, виднелись освещенные окна дома. Майкл не пошел