Макмертри Ларри. Город страсти

   – Извини, что я назвала тебя настоящим идиотом, – сказала Карла, когда Бобби Ли залез в их пикап. – От волнения я перестала соображать.
   – Ты не перестала соображать, – заметил Бобби Ли, самолюбие которого было сильно уязвлено. – Если бы ливийский террорист похитил меня, ты не выкупила бы меня и за тридцать центов.
   – Милый, я заплатила бы обязательно, – проговорила Карла, целуя его в щеку.
   – Очень сомневаюсь, чтобы хоть кто-то заплатил за меня, – продолжал Бобби Ли. – В этом городе меня никто никогда не любил…
   – Да кончай ты со своими террористами, – оборвал его Дуэйн. – В радиусе пяти тысяч миль нет ни одного террориста.
   – В этой машине сидит один, и ты женат на ней, – серьезно произнес Бобби Ли. – Карла Мур – террорист. Она терроризирует всех своей болтовней. Она терроризирует меня постоянно, когда я нахожусь рядом.
   – Это может означать только мою привязанность к тебе, – улыбнулась Карла, снова обнимая и целуя его.
   – Нет, это означает, что ты бездушная женщина, – ответил Бобби Ли, – а я несчастная жертва.
   – Было темно, и ты показался мне настоящим идиотом, – сказала Карла. – А теперь, при свете дня, я вижу, что ты обычный идиот.
   – Жаль, что мне не повезло в жизни, – задумчиво проговорил Бобби Ли. – Тогда мне не пришлось бы вкалывать на мужа, у которого жена – болтливый террорист.
   – Забудем об этом, – проговорила Карла. – Тебе мог попасться работодатель с женой, у которого характер гораздо хуже.
   Дуэйн краем глаза заметил, что от обычного для Карлы и Бобби Ли разговора Сонни мрачнеет. Всякий раз, когда настроение у Бобби Ли падало, у Карлы оно, наоборот, поднималось.
   От дома Бобби Ли до «Молочной королевы» путь был близкий, но Карла и Бобби Ли не переставали поддразнивать друг друга, а Сонни все мрачнел и мрачнел. Чем больше он мрачнел, тем меньше и меньше этот разговор нравился Дуэйну.
   – Вы оба сводите меня с ума, – не выдержал он.
   – Картина, которую я смотрел, называлась «Горящие холмы», – сказал Сонни. – Там в главных ролях Натали Вуд и Тэб Хантер.
   – Натали Вуд… Как жалко, что она утонула, – заметила Карла.
   В тот же день Сонни взял лом и принялся крушить балкон. Балкон оказался таким хлипким, что за час от него осталась лишь куча мусора.

ГЛАВА 33

   По настоянию Карлы было решено обратиться к невропатологу. Дуэйн поддержал жену, да и Сонни не особенно противился. О том, что произошло с ним, он предпочитал не распространяться. Лишь бы не говорить о неприятном, он отказался от двух приглашений на обед. Муры разузнали адрес одного невропатолога и договорились о приеме. Однако, когда они заехали за Сонни в назначенное утро, тот сел в БМВ без особого энтузиазма.
   – Хоть ты и разнес вдребезги свой балкон, это не означает, что у тебя все в порядке, – сказал Дуэйн.
   – Ты видишь эти фильмы в голове целиком или частями? – спросила Карла.
   Сонни надолго задумался. Вопрос показался ему интересным.
   – Почти все время я вижу «Горящие холмы», – ответил он.
   Помолчав несколько минут, он добавил, невесело рассмеявшись:
   – В мою голову словно встроен кассетный видеомагнитофон.
   – Фильм-то хороший? – спросила Карла. После того дня, как они заметили Сонни на балконе, настроение у нее менялось самым непредсказуемым образом. Несколько раз с ней случалась истерика, и она целыми днями пропадала у Джейси.
   Она также перестала носить тенниски с разными изречениями и девизами, перейдя на черные футболки.
   У Сонни не было никакого мнения на этот счет, и он промолчал. Дороге до Далласа, казалось, не будет конца. Все надолго замолчали, и каждый думал о своем. Когда их БМВ влился в сплошной поток машин, Дуэйн решил, что сегодня они вообще не доберутся до доктора.
   – Включи радио, Дуэйн, – предложила Карла. – Послушай информационные сообщения. Уличные пробки нам ни к чему.
   – А как ты назовешь это? – спросил Дуэйн, указывая на вереницы машин, уткнувшиеся почти бампер к бамперу на две мили и движущиеся от далласского аэропорта. Очертания города уже четко виднелись на расстоянии пятнадцати миль. Подобно горам Колорадо, они представлялись такими близкими и такими далекими. Через двадцать минут контуры зданий ничуть не приблизились.
   Медленно ползущие машины вызвали у Сонни новый приступ нервозности, и он проговорил:
   – Я не хотел причинять вам столько беспокойства. Я этого терпеть не могу.
   – Все причиняют всем неприятности, – заметила Карла. – Если ты не причиняешь никому неприятностей, считай, что ты мертв. Исходи из такой позиции.
   – Не смей так думать, – возразил жене Дуэйн, которому не хотелось, чтобы Сонни считал себя мертвым. – Просто считай, что ты отправился в тихое путешествие в Даллас со своими друзьями.
   – К тому же учти, что я причиняю Дуэйну неприятности каждый день, – заметила Карла.
   – И это нечестно, – продолжил Дуэйн. – Потому что действует только в одном направлении.
   – Ты о чем? – с напускным удивлением спросила Карла.
   – О том, что я не отвечаю на твои выпады.
   – Еще как отвечаешь. У меня умственное расстройство из-за того, что ты не говоришь мне, чем занимаешься со своими подругами.
   – Нечего говорить, – отшутился Дуэйн. – Все как обычно.
   Что касается его отношений с Сюзи Нолан, это было чистой правдой. Сюзи, в отличие от подавляющего большинства людей в Талиа, а возможно, и в любом другом месте, не страдала комплексами. С ней было проще, чем с любой другой близко знакомой женщиной. Их страстным желаниям, какими бы настоятельными они не были, ничего не угрожало и ничего их не осложняло; это слишком хорошо, чтобы в это можно было поверить. Вместе с тем все обстояло именно так.
   – Перестань лыбиться, или я выскочу из окна, – прервала его мечтания жена.
   Сонни даже вздрогнул от перспективы того, что Карла может выскочить на забитую машинами дорогу.
   – Шучу, шучу, – быстро проговорила она. – Я никуда не собираюсь выскакивать.
   На обследование Сонни ушло четыре часа, и почти все это время Дуэйн с Карлой сидели в БМВ и слушали записи Уилли Нелсона. У Карлы была большая подборка его песен. Дуэйну он тоже очень нравился, но через два часа ему уже захотелось услышать другой голос. Пусть даже Карлы. Пусть даже Дженни Марлоу.
   – У тебя нет ничего другого?
   – Я никого не желаю слушать, кроме Уилли, когда на меня накатывает депрессия.
   – Откуда она у тебя? Это с Сонни творится что-то серьезное.
   – Он не очень хорошо понимает нас. Он подумал, что я и вправду сигану из окна из-за того, что ты влюбился в Сюзи Нолан.
   – Я не влюбился в Сюзи Нолан.
   – Я признаю, что она на порядок выше Джанин. Дуэйн промолчал.
   – Ты можешь смело признаться, – продолжала Карла. – Я ничего не имею против.
   Дуэйн только рассмеялся.
   – Ты мне не веришь? – спросила Карла. – Я торжественно обещаю, что ничего не буду иметь против. Любопытство кого угодно может свести с ума.
   – А что здесь любопытного?
   – Каким сексом ты занимаешься со своими подружками? – не унималась Карла. – Я нервничаю, потому что ты ничего мне не рассказываешь об этом.
   – В таком случае слушай Уилли. Я не верю в рассказы о личной жизни.
   – Скорее всего, ты занимаешься с ними тем, чем никогда со мной не занимался. К тому же она молодая женщина. Я нервничаю потому, что ты спишь с молодыми женщинами.
   – Артур почти на пятнадцать лет моложе меня. Кроме того, он окончил Йельский университет. Пожалуй, он даст мне сто очков форы.
   – Тебе – да, но он не хочет давать их мне, – с мрачным видом заметила Карла.
   – Что так?
   – Потому что его больше всего интересуют мальчики. Артур вообще – это огромное разочарование. Сначала он был нормален, потом выяснилось, что не очень.
   Дуэйн сразу почувствовал себя легко и весело.
   – Кто-то теряет, кто-то находит.
   – Последнее время я больше теряю… Вот и ты нашел себе молодую женщину, а что будет дальше?
   – Сюзи Нолан моложе тебя только на два года.
   – Я знала, что добьюсь от тебя признания, – мрачно сказала Карла. – Я не могу винить ее за то, что она захотела тебя. Джуниор – полный нуль. Он утверждает, что с тех пор, как два года назад стал принимать таблетки от головной боли, сделался импотентом.
   – О чем вы с Джейси беседуете весь день напролет? – спросил Дуэйн.
   – Я не сказала бы тебе, даже если бы ты остался последним человеком на земле. Два года – большая разница, когда тебе должно стукнуть сорок семь.
   – Ты всегда была самой красивой женщиной в городе и остаешься ею сейчас, – ничуть не лукавя, произнес Дуэйн.
   – Я не была бы ею, если бы Джейси осталась в городе. У меня лучше кожа, зато у нее красивые скулы. Но Нелли с Джулией будут красивее меня. Ну что же, я хотя бы мать красивых детей.
   – Да что ты хочешь? – удивленно спросил Дуэйн. – Твоя жизнь течет как по маслу.
   – Правильно, течет как по маслу, если выкинуть из нее моих мужчин и моего мужа. Все мои неурядицы из-за них. Можно было бы податься в феминистки, но, пожалуй, слишком поздно.
   – Не впадай в хандру, думая, что я делаю что-то не так. Я в жизни не сделал ничего не так.
   – Я знаю. Ты напрочь лишен оригинальности. Вот почему мне приходится подыскивать себе мужчин. Живем ведь только раз. Всегда найдется кто-то, знающий то, чего не знаешь ты. Но истина заключается в том, что другие знают меньше тебя, Дуэйн.
   – С трудом верится.
   – Мужчины туповаты, – прибавила Карла, переворачивая кассету на обратную сторону.
   Последний час тянулся очень долго. Дуэйн подумал: а усидел бы Уилли Нелсон у кабинета врача четыре часа, и какую бы музыку он предпочел тогда слушать?
   Два раза, чувствуя, что не в силах больше сидеть в машине, он предлагал Карле пройтись по магазинам.
   – Я ненавижу хождения по магазинам, – пожав плечами, заявила Карла. – И если я за год истратила миллион, это не означает, что я люблю магазины.
   – Зачем тогда делать это? – удивленно спросил Дуэйн, заметив, что супруга шутит.
   – Сама не знаю… Ты не считаешь, что нам надо обратиться к консультанту по вопросам брака и семьи? Плохо, когда жизнь идет наперекосяк.
   – Я никакого «наперекосяк» не замечаю. Она течет плавно и медленно. Случаются, порой, недоразумения, но не более того.
   – Какое там! У меня чуть сердце не разорвалось, когда я увидела на балконе Сонни. Потом я поняла, что неправа. Оно уже было разбито. Тобой. Увидав его, я убедилась, что мое сердце давно разбито.
   Дуэйн в упор посмотрел на жену. Ее глаза, обычно дьявольские, были пусты – верный признак подавленного настроения. Он решил, что ситуация гораздо серьезнее, чем он думал.
   – Возможно, ты переслушала Уилли Нелсона. Карла вынула кассету из магнитолы и выкинула ее в окно. Затем взяла коробку из-под ботинок, в которой хранилось семьдесят восемь записей певца, и тоже швырнула ее в окно. Не удовлетворившись этим, она открыла бардачок, нашла там пять или шесть кассет, и их постигла такая же участь.
   Дуэйн ничего не сказал: Карла тоже молчала. В это время со стороны строительной площадки появились два плотника. Тротуар перед приемной доктора был завален кассетами. Плотники на ходу пили кофе из пластиковых стаканчиков. Они с любопытством принялись разглядывать кассеты. Это были тощие молодые ребята довольно жалкого вида. Они присели на корточки и принялись лениво перебирать кассеты. По-видимому, они, как и Карла, разбирались в них, так как тщательно обсуждали то, что на них записано. Раза два они посмотрели на стоящий БМВ, стараясь понять, какая связь между машиной и записями популярного певца. Карла надела свои самые темные очки, которые делали ее совершенно неузнаваемой, и следила за молодыми плотниками, рывшимися в ее записях. А те, как ни в чем не бывало, продолжали свое изучение, обмениваясь короткими репликами. Один из них принялся укладывать их рядом с собой в стопку.
   – Ты собираешься сидеть и смотреть, как забирают твое добро? – не выдержал Дуэйн.
   – Собираюсь, – ответила спокойно Карла.
   – Тебе самой надо обратиться к невропатологу, – сказал Дуэйн.
   Он вышел из машины и принялся собирать разбросанные кассеты. Молодые плотники в испуге уставились на него и отдали то, что отобрали себе. Один из них, уходя, двусмысленно улыбнулся Карле.
   Дуэйн собрал кассеты в коробку и отнес в машину Штук пятнадцать не уместились внутри коробки и образовали сверху небольшую пирамиду.
   Не успел он сесть за руль, как Карла опять швырнула полную коробку в окно. Затем выскочила из машины в ту сторону, куда удалились плотники.
   Не успела она дойти до стройки, как из офиса доктора вышел Сонни и сел на заднее сиденье. Затем, оглядевшись, заметил на тротуаре записи Уилли Нелсона.
   – Они Карлы? – спросил он.
   – Были, – подтвердил Дуэйн. – Кажется, они больше ей не нужны.
   – Их там много, – с испугом в голосе проговорил Сонни.
   – Видишь ли, один раз я их уже собрал, второй раз не буду, – сказал Дуэйн.
   – Я не думаю, что смог бы когда-нибудь жениться, – проговорил Сонни. – Я не выношу стрессов.
   – В таком случае потерпи еще немного, – предупредил Дуэйн.
   Он увидел Карлу, возвращающуюся с молодым плотником, который улыбался ей. Взревел мотор БМВ, машина въехала на тротуар и принялась утюжить валявшиеся на нем магнитофонные записи. Послышался хруст, подобный тому, когда под ногами трещат ракушки. Разделавшись с кассетами, Дуэйн выехал на проезжую часть.
   Карла с молодым плотником остановились как вкопанные. Затем парень повернулся и зашагал прочь. Карла медленно приблизилась к машине.
   – Ну, теперь берегись, – съежился Сонни. Дуэйн ничего не сказал.
   – От меня у вас сплошные огорчения, – продолжал Сонни. – Я-то всегда считал, что вы живете счастливо.
   Карла опустилась на колени и принялась осматривать раздавленные кассеты. Она смотрела на них так же лениво, как и плотники. Отобрав три штуки, она влезла в машину и улыбнулась мужу.
   – Ты как ребенок, Дуэйн, – сказала она. – И все-таки самые лучшие остались невредимыми.
   Дуэйн тут же рванул с места. Когда они проезжали мимо все того же плотника, он испуганно оглянулся.
   – Сомнительно, чтобы он тоже мог наладить мусорный контейнер, – сказал Дуэйн.
   – Если Ричи тебя так пробрал, мог бы пораньше что-нибудь сказать, – заметила Карла, одаривая его ослепительной улыбкой.
   Они миновали аэропорт, когда Дуэйн вспомнил о Сонни, который был у невропатолога. На севере, подобно серебряным ступенькам лестницы, десять реактивных самолетов расположились в строгом порядке перед заходом на посадку.
   – Побыстрее, Дуэйн, – попросила Карла.
   – А что?
   – Один из этих самолетов может врезаться в нас, – сказала она. – Я всегда не любила дороги, проходящие там, где летают самолеты.
   Она продолжала еще что-то говорить, но в этот миг над ними проревел громадный ДС-10, и в реве его двигателей потонули слова Карлы. Аэробус напомнил Дуэйну слона. От звуковой волны БМВ сильно тряхнуло. Карла закрыла глаза и обхватила голову руками.
   – Это еще одно ребячество с твоей стороны, – проворчала Карла, когда они покинули зону аэропорта.
   – Ты не права. Это чистое совпадение, – заметил Дуэйн. – Я не думаю, что Сонни впредь захочется ездить с нами.
   – Я тоже не хочу, если ты понимаешь, что я имею в виду, – сказала Карла.
   Она посмотрела на Сонни, который от напряжения побелел как полотно.
   – Что с твоей головой, Люк?
   – Доктор провел кучу разных обследований. Все станет известно, когда обработают полученные данные. У меня может быть что угодно.
   – У Дуэйна этого добра уже полно.

ГЛАВА 34

   На следующее утро Дуэйн проснулся, полный оптимизма. Это было странно, так как последнее время депрессия стала повседневной частью его жизни, как бритье, но сегодня ее как не бывало.
   Взяв с собой сорок четвертый, он направился в ванную, но в собачью будку не стал стрелять Он даже не дошел до горячей ванны, а сел в шезлонг и залюбовался восходом. В эти редкие минуты равнина, раскинувшаяся под домом, была прекрасна: солнечные лучи прорезали легкую золотистую дымку, окутавшую бурый бурьян и низкие мескитовые деревья.
   У Дуэйна так хорошо было на душе, что он пришел к выводу – последние месяцы я, должно быть, помутился разумом. Только человек с помутившимся разумом станет палить беспрестанно по собачьей будке, даже если она внешне похожа на пограничный форт.
   Шорти лежал на восточном краю площадки. В солнечных лучах он казался золотистым пятном с высунувшимся собачьим языком.
   С полчаса Дуэйн пребывал в состоянии умиротворения и покоя, пока равнина с холмами не приобрела своего обычного безобразного вида. Из дома вышла Минерва и подала ему чашку кофе. На ее лице он прочел осуждение.
   – Что с тобой? – спросил Дуэйн.
   – Мне не нравится, что у нас живет этот Джуниор Нолан, – ответила Минерва. – Приходится кормить лишний рот.
   – Через три недели Нелли выходит замуж, – напомнил ей Дуэйн. – Прибавится еще один.
   – Если выйдет, – усмехнулась Минерва.
   – Мы арендовали церковь и договорились с проповедником, – напомнил ей Дуэйн.
   – Я считаю, что у этого Джуниора Нолана есть свои виды, – стояла на своем Минерва.
   – Карла говорит, что у него просто хандра.
   – Он раскатал губы не на Карлу, – пояснила Минерва. – А на Нелли. У девочки мягкий характер, и я люблю ее. Я встречала матерей и похуже. Просто ее мучает одна проблема.
   – Какая?
   – Лень. Она очень не любит двигаться и готова лежать на спине целыми днями, а это привлекает мужчин.
   На этой веселой ноте она вернулась в дом. Спустя минуту из него вышла Карла, которая взяла телефон, стоявший на площадке, и подала его мужу.
   – Твоя очередная подружка.
   – Кто «моя очередная подружка»?
   – Снимай трубку и узнаешь.
   Дуэйн поднял трубку и минут десять слушал бормотание Дженни Марлоу. Время от времени он отнимал трубку от уха, давая послушать Карле. Дженни паниковала по поводу предстоящего празднества. Репетиции начинались менее чем через неделю, и ей срочно нужно было встретиться с Дуэйном и обсудить самые неотложные дела. Все надеются, что Джейси согласится сыграть Еву, а обращались ли к ней с таким предложением? Не могла бы с ней переговорить Карла? Или Сонни? Или он сам?
   – Ты сегодня куда-нибудь собираешься? – продолжала Дженни. – Я могла бы составить тебе компанию. Я прошла тест на беременность, и он оказался положительным.
   – У маленького Майка подскочила температура, – отговорился Дуэйн. – Мы ждем звонка от доктора. Обо всем поговорим на завтрашнем заседании.
   Смущенная Дженни быстро повесила трубку.
   – Ты здорово научился врать, – заметила Карла.
   – Я могу преуспеть во всем, если захочу, – усмехнулся Дуэйн. – Кроме того, у него всегда может подскочить температура. Разве не так?
   Маленький Майк страдал сильными приступами лихорадки.
   – Ты всегда оживаешь, когда замечаешь, как я ненавижу твое самообладание, – сказала Карла, вставшая сегодня, судя по всему, не с той ноги.
   – Ты не хочешь попросить Джейси выступить в роли Евы на празднике? – спросил он.
   – Нет!
   Подбежал Шорти и, требуя к себе внимания, уткнулся носом ей в живот.
   – Минерва утверждает, что Джуниор приударяет за Нелли, а не за тобой, – сказал Дуэйн.
   – Чистая правда, – согласилась Карла. – Просто удивительно, что я еще не тронулась умом ото всех вас. Мой муж – отъявленный лгун, гость в доме – бабник, который хочет трахнуть мою дочь, а собака так глупа, что сует свой нос, куда не следует.
   Она плеснула кофе на Шорти, чтобы отогнать его. Несколько капель упало на площадку, и Шорти, виляя хвостом, принялся их слизывать.
   – Куда ты сегодня собираешься? – немного помолчав, спросила Карла.
   – В Одессу. Только что мне в голову пришла одна замечательная идея. Я хочу продать установки.
   – Если ты так говоришь, то нам скоро придется обращаться к невропатологу. Кто их у тебя купит? Сейчас спад, а не бум.
   – Двенадцать миллионов – всего лишь две цифры со многими нулями. Эти нули меня парализуют. Я устал от них. Мне как-то надо снижать ссудный процент.
   – Объяви себя банкротом. Чего проще.
   – Проще некуда, но я не хочу быть банкротом. Я работал не для того, чтобы становиться банкротом.
   – В ближайшее время я не планирую тратить много денег, – проговорила Карла, обозревая дальние пастбища. – Теперь, когда я поняла, что меня беспокоит разбитое сердце, мне они ни к чему.
   – С чего это ты перешла на простые рубашки? – спросил Дуэйн.
   – С того, что мое сердце разбито и мне нечего больше сказать, – ответила Карла.
   – Подумай, нельзя ли под каким-нибудь благовидным предлогом спровадить Джуниора. Неприятности имеют тенденцию множиться. В особенности, если они связаны с Нелли.
   – Если я выпровожу его домой, тебе не видать своей новой подружки, – отреагировала Карла.
   – Все равно выпроводи!
   Дуэйн окликнул Шорти и вскоре уже мчался в город в надежде раздобыть немного наличных денег, прежде чем Дженни Марлоу начнет свое преследование.
   Руфь уже находилась в офисе. Надев спортивную обувь, она за столом выполняла разминку.
   – От Джанин поступило три сообщения. Они на машине, – доложила она.
   – Я очень спешу, – сказал Дуэйн. – Если она снова позвонит, скажи, что я поехал в Хьюстон.
   – А на самом деле?
   – В Одессу.
   – Ее голос был полон отчаяния, – добавила Руфь. – Я сомневаюсь, что она выдержит целый день.
   – Ничего. Выдержит.
   – Вот уж никогда не думала, что ты можешь бросить несчастную женщину в беде, – строго проговорила она.
   Дуэйн прошел к себе и позвонил Джанин, которая действительно была на грани нервного срыва.
   – Мне кажется, что я забеременела от Лестера, – чуть слышно, дрожащим голосом произнесла она.
   – В этой стране кто-то делает большие деньги на препаратах, стимулирующих рождение, – со вздохом произнес Дуэйн, мысленно прокручивая в голове наихудший сценарий, в котором Дженни попадает в интересное положение благодаря Дики, Джанин – благодаря Лестеру, Нелли – благодаря Джо, Джуниору или Бобби Ли, а Сюзи Нолан ожидает ребенка от Дики или от него самого. Тот факт, что последние два случая еще не рассматривались и не были подтверждены, ничего не менял.
   – Я хотела бы, чтобы он был твоим.
   – Я хотел бы, чтобы он был ничьим.
   – В довершение всего эта глупая Дженни не хочет давать ему развод, – пожаловалась Джанин. – Она говорит, что тоже беременна, но Лестер утверждает – такое невозможно. Когда ты навестишь меня, а?
   – Сегодня вечером, после совещания, – ответил Дуэйн. – Сейчас я прямиком еду в Одессу. Ты не унывай и держись. До конца света еще далеко.
   – Ты будешь точно?
   – Я буду точно.
   Руфь тут же выбежала на улицу и энергично разминалась.
   – Когда только ты оставишь эту глупую собаку дома, – сказала она.
   – Эта собака – единственное живое существо, которое меня любит, – улыбнулся Дуэйн.

ГЛАВА 35

   Дуэйн мчался по улицам Талиа, стараясь ускользнуть от встречи с Дженни Марлоу, когда, проезжая мимо «Молочной королевы», заметил у входа черный «мерседес» Джейси. Вероятно, она поджидала Карлу. Редкое утро проходило без того, чтобы женщины не встретились.
   Повинуясь импульсу, он остановил машину и вошел.
   Джейси сидела в глубине зала с чашкой кофе и газетой. По мокрым волосам можно было понять, что она недавно плавала в озере. На плечи она набросила полотенце и иногда теребила кончики волос.
   – Привет, – поздоровался Дуэйн.
   Джейси встретила его равнодушным взглядом. На ее лице остались слабые следы от очков, в которых она плавала.
   – Уходи, Дуэйн, – проговорила она. – Я больше не люблю тебя.
   – А почему? – испуганно спросил Дуэйн.
   – Потому что ты ведешь себя как последний дурак, – холодно глядя на него своими голубыми глазами, отрезала она.
   – Может, я не такой черный, каким меня рисуют. В особенности, если художник – Карла.
   – Ты еще чернее, но Карла любит тебя. Она даже не согласна с тем, что ты последний дурак. Это я уже добавила от себя.
   – Ты не хочешь выступить Евой на нашем празднике?
   – Евой? – переспросила удивленная Джейси.
   – Меня просили узнать, не примешь ли ты такое предложение.
   Джейси поднялась и бросила несколько монет на стол. Кроме полотенца, на ней были также тенниска и кроссовки.
   – Надо думать, ты играешь Адама. Верно?
   – Необязательно. С Адамом пока не решено. Джейси прошла мимо него, и Дуэйн последовал за ней. Она направилась к своей машине.
   – Ну что же, просьбу я передал, – сказал он. – Позвони Дженни Марлоу, если тебе это интересно. Она у нас главная.
   – Эта та маленькая и энергичная женщина, которая вышла за Лестера? – изумилась она. – Она заправляет у вас всеми делами?
   – Ее сфера только представления на родео. Дуэйн сел в пикап, чувствуя себя не в своей тарелке.
   К его удивлению, Джейси медленно подошла к машине и заглянула внутрь. Шорти, который в подобных случаях набрасывался на всех, положил голову между лап и покорно сжался.
   – Привет, собачка, – заговорила она с Шорти. – Ты куда направляешься, Дуэйн?
   – По делам, в Одессу. Это самый плохой город на свете.
   Джейси протянула руку и почесала Шорти за ухом. От ее прежней враждебности не осталось и следа. Дуэйну показалось, что она очень одинока.