Макмертри Ларри. Город страсти

   Подняв глаза, он также заметил, что три женщины, сидящие за соседним столиком, смотрят на него. Они, правда, мгновенно отвели глаза, хотя Чарлин Даггс и не пыталась притвориться, что не наблюдает за ним. Чарлин продолжала смотреть на него, и в ее взоре он прочел сочувствие. Ее подруги старательно глядели в сторону, явно ожидая, что Дуэйн заведет разговор на сексуальную тему. Они ожидали, что он примется подшучивать над шляпой Бобби Ли или невзрачными усами Эдди Белта.
   По их напряженным позам он догадывался, что они ждут от него чего-то такого, что развеяло бы скуку и беспокойство, одолевающие их. Они не будут привередничать, подхватят и разовьют любую мысль, какую он выскажет, только начни.
   Сам не зная почему, но Дуэйн решил не доставлять им такого удовольствия. Почему всегда он должен начинать первым? Пусть хотя бы раз начнет кто-то другой. Пусть Джанин что-то сделает; не все же ей заниматься установлением зрительных контактов. Пусть Дженни что-то сделает; не все же ей сеять сомнения среди людей.
   Он упорно продолжал молчать, размышляя о том, как несправедливо устроен мир. Он, как никто другой в городе, по уши в долгах. Ни у кого другого дети не вызывают столько проблем, как у него. Ни одна жена не тратит столько денег, как его. Его рабочие такие ленивые и некомпетентные. С какой стати, учитывая все это и массу других вещей, он должен развлекать любого, забредшего в «Молочную королеву»? Не он мэр этого города и тем более не управляющий этой забегаловкой.
   Нет, упрямо сказал себе Дуэйн, буду молчать до конца; пусть другие проявят хоть чуть-чуть инициативы. Достаточно того, что он руководит комитетом по празднованию столетия города и в случае фиаско на него навесят всех собак, – а судя по всему, так и случится. Хоть бы раз в жизни спокойно посидеть, не высовываясь.
   Молчание затягивалось. Бобби Ли и Эдди Белт, которые немедленно затеяли бы перепалку, очутившись в одно и то же время в офисе, словно онемели. Бобби Ли по-идиотски улыбался, из-под своего широкого сомбреро. Дуэйн вспомнил, что Нелли разругалась с Джо Кумсом. Он попытался отделаться от тяжелых дум. Разумеется, Нелли не может сразу переключиться на Бобби Ли после того, как с четырнадцати лет ежедневно отшивала его.
   Молчание холодной зимней тучей повисло в «Молочной королеве». Дженни вынула зеркальце и принялась внимательно изучать свой новый грим. Женщины из городского суда продолжали сидеть со стоическим выражением лица, словно им предстояло отправиться на похороны того, кого они едва знали.
   Один лишь Абилен в силу своего самолюбия не был обескуражен отказом Дуэйна оживить компанию. Разделавшись с едой, он неторопливо покинул заведение, водрузив на место солнцезащитные очки и покусывая зубочистку. За ним проследовала совершенно несчастная молодая девушка. Абилен даже не взглянул в сторону Дуэйна. Он и девушка сели в «линкольн» и уехали.
   – Он даже не открыл ей дверь, – заметила Лавел, но ее замечание не вызвало большой ярости среди феминисток. Никто и не ожидал, что Абилен поведет себя как джентльмен.
   – Я не сомневаюсь, что он заставил ее расплачиваться за съеденный чизбургер, – прибавила она. – Как я ненавижу мужчин, которые жалеют денег даже на дурацкий бутерброд.
   – Он всегда был трепло и жмот, – проговорил Дуэйн, посчитавший нужным хотя бы немного поддержать Лавел.
   Заметив за окном большой голубой пикап, свернувший с шоссе, он сразу почувствовал огромное облегчение. Карла в своей «супернове» отправилась на охоту. Его переполняло чувство восхищения женой. Наверное, даже любви. У Карлы, конечно, имелись свои недостатки, но где бы она ни появлялась, всегда что-нибудь да происходило. Что-что, а завести разговор или затеять ссору она всегда была готова.
   «Супернова» медленно объехала «Молочную королеву», вызвав тем самым некоторое оживление у присутствующих. Карла как бы присматривалась, не сидит ли в кафе тот, к кому она настроена особенно дружелюбно – или недружелюбно. Через минуту она войдет внутрь, выпьет кофе, и тогда начнется! Дамы из суда достали свои зеркальца и принялись поправлять прически.
   Ко всеобщему удивлению, Карла не вошла. Обогнув кафе, она немного отъехала и быстро и ловко подала машину задом, затормозив в нескольких дюймах от бампера пикапа Бобби Ли. Затем выпрыгнула из машины и скрылась из виду.
   Дуэйн взглянул на счастливого Бобби Ли и заметил, что выражение счастья сползло с его лица. Более того, оно, несмотря на щетину, стало бледным.
   – Что она собирается делать с твоим пикапом? – спросил он у Бобби Ли.
   – Мне остается только надеяться на лучшее, – упавшим голосом ответил Бобби Ли.
   Карла вновь появилась, залезла в машину Бобби Ли и отпустила сцепление. После чего постучала пальцем по окну «Молочной королевы». Все впились в нее глазами. Тогда Карла ткнула в него пальцем. Комбайнеры, которые не успели отправиться в Саскачеван, так и охнули – они не привыкли к местным обычаям и нравам.
   Прыгнув в свою «супернову», Карла рванула на полной скорости с места, волоча за собой, как щенка на привязи, грязный пикап Бобби Ли. Когда Карла выехала на магистральную дорогу, «датсун» подскочил пару раз и завалился набок. Но Карла только прибавила газу. Искры от волочащегося пикапа разлетались во все стороны.
   Дуэйн решил, что черные мысли, одолевавшие его в отношении Бобби Ли и Нелли, почти оправдались.
   Из всех следивших за разыгравшимся спектаклем Эдди Белт реагировал наиболее остро, прошептав:
   – О, черт! Смотри, что она вытворяет!
   На глазах у всех он схватил сахарницу, запрокинул голову и сыпанул в горло струйку песка.
   Дуэйн расхохотался. Он решил, что все-таки любит свою жену. Кто еще способен так напугать Эдди Белта, что тот принялся поглощать сахар прямо из банки.

ГЛАВА 45

   Первой пришла в себя Дженни Марлоу.
   – Почему ты сделал это? – спросила она Эдди. Эдди вытер ладонью губы и отпил воды.
   – Я испугался, что шлепнусь в обморок, – пояснил он. – При виде этого пикапа мне стало плохо. Она тащила его, словно теленка на клеймение.
   Заметив, что все на него смотрят, Эдди смутился.
   – Понимаете, на меня что-то нашло, – проговорил он. – У меня все оборвалось внутри. Говорят, что в таких случаях лучше всего помогает сахар. Он сразу попадает в кровеносную систему.
   Бобби Ли тоже был потрясен увиденным, но не настолько, чтобы терпеть долгое пребывание Эдди в центре всеобщего внимания.
   – Пикап вовсе не твой, а мой, черт возьми! – сердито заметил он. – Будь это твоя машина, ты умер бы на месте.
   – Не исключено, – согласился Эдди. Он так перепугался, что проглотил обиду.
   Дуэйн встал и выглянул в окно. Карла тащила пикап через весь город, и водители легковых машин и грузовиков едва успевали сворачивать в сторону, пораженные странным спектаклем.
   – Это мой единственный пикап, – совсем упавшим голосом проговорил Бобби Ли.
   – Интересно, что она имеет против тебя? – спросил Дуэйн.
   – Почем я знаю? Она из тех женщин, которые всегда найдут, к чему прицепиться.
   – Вроде твоей жены, Каролин? – спросил Дуэйн. Каролин отличалась вспыльчивым характером, и те, кому она была известна как женщина со вспыльчивым характером, отзывалась о Бобби Ли как о мужчине сомнительного поведения. Большинство же склонялось к мысли, что Каролин последние двенадцать лет удается более или менее держать мужа в ежовых рукавицах.
   – Да, Каролин из таких, – согласился Бобби Ли. – Любая женщина в этом глупом городе готова к чему угодно прицепиться в любую минуту.
   Лицо под сомбреро становилось все более и более мрачным.
   – Они могут зарезать без ножа, – добавил он.
   – Ты прав, – подхватил Эдди Белт, впервые за многие годы согласившись с коллегой.
   – Это не связано с Нелли, не так ли? – продолжал Дуэйн.
   – Не связано. Мы только что поженились, – монотонно ответил Бобби Ли.
   Дуэйн рассмеялся: именно такой ответ он и ожидал услышать.
   – Мне кажется, что в этом городе надо установить табло, наподобие тех, что стоят на фондовых биржах, – сказал он. – Только вместо того, чтобы указывать на нем котировки акций, следует сообщать информацию, относящуюся к разводам, беременностям, кто на ком женился или собирается жениться. Его можно было бы установить на лужайке перед зданием суда, заняв работой какого-нибудь паренька на целое лето, чтобы он ежедневно менял фамилии.
   – На лето? – удивилась Каролин. – Работы хватит на весь год.
   – Совершенно верно, – согласился с ней Дуэйн. – Потребуется постоянно вносить всякие изменения. В противном случае через два месяца кое-кто из женщин забудет, какая у нее была фамилия в последний раз.
   – Дуэйн, какие глупости приходят тебе в голову, – проговорила Джанин, вставая. – Я никогда не забуду свою фамилию, потому что не собираюсь ее менять, даже если пятьдесят раз выйду замуж.
   – Не беспокойся, во Вселенной не наберется пятидесяти мужчин, которые безумны настолько, чтобы решиться взять тебя в жены, – зло произнес Эдди.
   – Избыток сахара вызывает необратимые последствия в работе мозга, – небрежно бросила она, проходя мимо него.
   – А я считал, что вы с Нелли уже женаты, – сказал Дуэйн Бобби Ли.
   – Так оно и есть, но ничто не вечно под Луной, – ответил тот.
   – Хорошо, что у тебя такой подход, если ты женишься на Нелли, – заметил Дуэйн. – Больше чем на месяц ее не хватает.
   – Он все равно неправ, – заметила Лавел. – Мертвые вечны.
   Она сложила пальцы в пистолет и приставила указательный ко лбу Бобби Ли.
   – Бац!
   Чарлин Даггс мило всем улыбнулась и последовала за подругами к выходу.

ГЛАВА 46

   Дуэйн посадил Бобби Ли в свою машину и отвез в офис, где в одиночестве сидела Руфь.
   – Зачем ты оставляешь его на мою шею? – возмутилась женщина. – У меня есть дела поважнее, чем глазеть на мужчину, который носит сомбреро.
   – Я понимаю, но Карла украла его машину, – ответил Дуэйн. – Я не знаю, что с ним делать.
   – Отправляйся в кабинет Дуэйна и выспись, – скомандовала Руфь. – Там темно.
   Бобби Ли покорно направился туда, куда ему указали, и закрыл за собой дверь.
   – Ты не могла бы посчитать, сколько часов наработано у Абилена, и выписать чек на сумму, которую мы должны ему? – спросил Дуэйн. – Больше я не намерен его терпеть.
   – А кто его заменит? – спросила Руфь.
   – Я. Мне это поможет справиться с хандрой.
   Он обнаружил комбинезон в шкафу и надел его. Руфь посмотрела на него так, словно перед ней стоял провинившийся мальчик, но прикусила язык.
   Направляясь на буровую, он проехал мимо Лос Долорес и хотел остановиться, чтобы навестить Шорти, но, заметив машину Дика у входа, передумал. Припаркованная машина сына почему-то не вызывала у него большого шока или даже удивления.
   Не успев далеко отъехать от дома Джейси, в зеркале заднего обзора он заметил крошечное облако пыли. Его преследовал комочек голубоватого цвета. Дуэйн остановился и открыл дверь. Через минуту Шорти подлетел и бросился к нему на колени, обрадованный встречей.
   – Во-первых, никто не разрешал тебе покидать дом, – принялся отчитывать пса Дуэйн, но тот его не слушал. Шорти повалился на спину и принялся вилять хвостом, делая еще толще подстилку из двоих волос, затем виновато взглянул на Дуэйна, как бы ожидая, что тот примется его бить перчаткой.
   – Забудь про это, Шорти, – успокоил собаку Дуэйн. – Потерять тебя – не самое страшное на этом свете.
   Подъезжая к вышке, он услышал привычные звуки выстрелов. Рабочие, довольные тем, что за безделье им идет по восемь долларов и пятьдесят центов в час, палили по банкам из-под пива из своих дробовиков 22-го калибра. Когда Дуэйн подъехал, у них вытянулись лица.
   Дуэйн, не разгибаясь, работал весь день, заставив вкалывать и своих работников. Около шести показался Абилен. Шорти, ненавидевший этого человека, принялся рычать. Дуэйн сошел с платформы и вручил Абилену чек.
   – С сегодняшнего дня вы уволены.
   Абилен смерил его презрительным взглядом и процедил:
   – Не пройдет и трех месяцев, как ты, сукин сын, обанкротишься. Туда тебе и дорога!
   Дуэйн снова принялся за работу, чувствуя себя отлично. Он не разучился работать, а буровая вышка – неплохая штука, когда не хочется сидеть в офисе и мозолить глаза Руфи.
   Когда они возвращались назад, у Лос Долорес Шорти жалобно заскулил и решился даже провести лапой по его ноге. Дуэйн притормозил и открыл дверь. Шорти только того и надо было. Выскочив из кабины, он стремглав бросился к дому.
   – Она может возвратиться в Европу, и где ты тогда окажешься? – спросил Дуэйн, но Шорти даже не оглянулся.
   В городе Дуэйн остановится у магазина Сонни, чтобы купить упаковку пива, а заодно и проведать близнецов. Он ожидал увидеть их за кассовым аппаратом, но нет, на прежнем месте сидел Сонни и смотрел телевизор. Дуэйн заглянул на склад, но там ни детей, ни их пожиток не было видно.
   – Их не забрала случайно Карла? – спросил он.
   – Они у Джейси, – ответил Сонни.
   Дуэйн с минуту обдумывал услышанное, потом сказал:
   – Значит, она настроена на веселье.
   – У тебя отличные ребята, – улыбнулся Сонни. – Им бы только озорничать.
   – Озорничать – это мягко сказано. У них проявляется тенденция к убийству, – заметил Дуэйн, хотя ему всегда нравилось, когда кто-то хвалит его детей.
   – Сегодня мы продали сувениров на четыре сотни долларов, – похвастался Сонни. – Глядишь, юбилей и окупится.
   Произнес он это весело, не глядя в глаза Дуэйну. Дуэйн никогда не спрашивал о том, как он себя чувствует, но ему в голову пришла любопытная мысль: Сонни угнетает как раз то, что все старательно обходят молчанием причину болезни Сонни.
   – Как твоя голова? – спросил он.
   – Как тебе сказать… вот принимаю какие-то пилюли.
   – Помогают?
   – О, да! – оживился Сонни. – Я перестал видеть кино на небесах, и больше не забываю, где ставлю свою машину. Это уже хорошо.
   – Тон у тебя не очень веселый, – заметил Дуэйн.
   – Что правда, то правда, – признался Сонни. – От этих таблеток у меня в голове туман. Ощущение не из приятных.
   – Так что с твоей головой?
   – Просто она дегенерирует, – усмехнулся Сонни. – Невропатолог говорит, что надо пока попробовать таблетки, а потом уж переходить к чему-то более решительному… Знаешь, я бы предпочел смотреть кино на небе.
   – Последнее время было что-нибудь интересное?
   – Я видел «Убить пересмешника» на прошлой неделе, – улыбнулся Сонни. – Отличная картина. Я не видел ее с тех пор, как начал принимать эти таблетки.
   – Может быть, тебе повременить с таблетками, пока мы не отметим столетие, – предложил Дуэйн. – Когда наступят торжества, мозги нам всем очень понадобятся.
   – Я думаю, что мои мозги сейчас где-то в другом месте, – мрачно заключил Сонни.
   Дуэйн отправился домой. От разговора с Сонни настроение не улучшилось. Задумавшись, Дуэйн пришел к выводу, что с Сонни так было всегда. Даже в школе Сонни производил удручающее впечатление. Видимо, в раннем возрасте он убедил самого себя, что никогда и ни за что не получит то, чего хочет, хотя, по мнению Дуэйна, он мог бы многое иметь, приложи хотя бы незначительное усилие. Не Джейси, конечно, нет. Но существовал целый мир из вожделенных вещей, включая много других желанных и интересных женщин.
   Вместе с тем Сонни довольствовался автомойкой, магазином, прачечной и отелем, который был открыт только три недели в году. Что касается женщин, то после того, как его покинула Руфь, он никем не довольствовался. Он не допустил даже того, чтобы Карла соблазнила его, а Карла умела доводить мужчин до безумия.
   Иногда Дуэйн с Карлой говорили о том, что было бы неплохо устроить судьбу Сонни, подыскав ему хорошую жену или хотя бы стоящую подругу, но этим стараниям не суждено было сбыться.
   – Люку не так-то легко помочь, – вздыхала Карла. – Может быть, нам лучше оставить его в покое.
   Если я не могу влюбить его в себя, я не понимаю, как может заставить его полюбить кто-то еще!
   – Ты не единственная женщина, в которую можно влюбиться, – возражал Дуэйн.
   – Не единственная, но лучшая, – смеялась в ответ Карла.
   Дуэйн в тайне с ней соглашался, продолжая страстно любить жену уже не один десяток лет. Он редко видел Карлу уставшей. До появления Руфь она помогала ему в офисе, подменяла учителей в средней школе, тренировала детские бейсбольные команды и ухитрялась танцевать ночи напролет, вытаскивая его или кого попадется под руку в танцевальный зал.
   Вспомнив, как ловко она подцепила этим утром пикап Бобби Ли, он внезапно захотел увидеть ее, и нажал на газ. Нет, Карла бесподобна! Разве кто может сравниться с ней?
   Добравшись домой, он увидел, что машина Бобби Ли валяется на боку. Карла, очевидно, довольствовалась тем, что приволокла ее домой. Она, слава Богу, не подожгла пикап и не скинула с холма вниз с помощью газонокосилки.
   Ее БВМ нигде не было видно – только «супернова» и «бьюик» Минервы.
   Дуэйн отправился на кухню и, к большому своему облегчению, нашел на плите пережаренное мясо с фасолью. Может быть, все отправились потанцевать. Он сел за стол и принялся за мясо и бобы, приправленные острым соусом, лениво листая большую пачку скопившихся счетов.
   Вскоре на кухне появилась Минерва.
   – Кто велел тебе напялить комбинезон и отправляться на работу? – требовательно спросила она.
   – Я сам, – ответил Дуэйн.
   – Ты слишком долго был начальником, – поморщилась Минерва. – В этой одежде ты выглядишь глупо.
   – Так, значит, все правильно? Я начальник? Неудивительно, что я в долгах как в шелках.
   Минерва приблизилась к бару и с минуту испытующе смотрела на него, пока не выбрала себе «Куэрво гоулп». Затем налила стакан ледяной воды.
   – Некоторые любят класть лед в водку, но не я, – сказала Минерва. – В этом льду полно амеб.
   – Где банда? – спросил Дуэйн.
   – Они решили провести ночь у Джейси. Дуэйн чуть было не поперхнулся.
   – Что… все?
   – Все, кроме меня, – ответила Минерва. – Я подумала, что надо остаться дома, поскольку Карла не уверена, что у Джейси приличное кабельное телевидение.
   – Они отправились туда на всю ночь?
   – Я не знаю. Посмотри на календарь. Может, там указано, когда они собираются вернуться.
   На кухне висел огромный календарь, который купила Карла, с клетками-датами размером с открытку. Она верила в то, что, если задуманное записать, оно непременно сбудется, как и то, что не входило в ее планы.
   – Иногда мои планы не совпадают с желаниями, – вздыхала Карла.
   Года два назад Дуэйн долго смотрел и никак не мог понять, что же означает следующая запись: «Искусать зад Дуэйна».
   – Какое отношение мой зад имеет к твоим планам или желаниям? – однажды не выдержал он.
   – Тебя можно расшевелить, – отвечала жена. – Раньше, когда я принималась тебя кусать за зад, у тебя всегда вставал. Помнишь?
   Разве такое забудешь! Карла, охваченная страстью, волновала его необычайно. Ему нравилось, как вспыхивали ее глаза и двигался рот, когда она принималась быстро перечислять все его недостатки. Он до сих пор не утратил вкуса к этим играм, но годы брали свое, и эффект, конечно, был уже не тот.
   Карла также требовала от детей, чтобы они записывали на календаре свои планы, мотивируя это тем, что в случае чего их легче будет найти. Она попыталась выработать привычку к записи у Дики и Нелли, когда те были подростками, но у нее ничего не вышло.
   Дики идея понравилась, но его фразы часто беспокоили мать. Так, самая первая запись, сделанная им, гласила: «Отправился трахаться с девочками». Многие его планы имели криминальный уклон. В следующий раз он написал: «Поехал устраивать пожар». Или, к примеру, он мог оставить такую запись: «Отправился вправлять мозги Пинки». Пинки был его приятелем.
   Карле всегда приходилось рвать календари на мелкие кусочки и покупать новые, дабы уничтожить улики Дики, которые могли быть использованы против него в судебном процессе.
   То, что записывала Нелли, было, конечно, безопаснее, но и скучнее. Ее самой любимой фразой была следующая: «Отправилась потанцевать», а за ней следовала: «Пошла поспать».
   Дуэйн подошел к календарю, чтобы узнать, как долго его семья собирается пробыть у Джейси. Он уже успел очень соскучиться по крошке Барбет.
   Информационные сообщения на сегодняшний день были короткими. Утром Карла записала: «Пожелать Бобби Ли поскорее сдохнуть».
   Позднее, перейдя с голубого маркера на темно-красную помаду, она вывела: «Прощайте, синьор, всего хорошего!»
   Дуэйн решил, что это несерьезно. «Прощайте, синьор, всего хорошего!» было строкой из песни в стиле кантри, которая могла означать, что Карла снова в хорошем настроении.
   – Тебе лучше снять эту одежду, а то ее потом не отстираешь, – сказала Минерва.
   – Ты хочешь заняться стиркой прямо сейчас?
   – Если эта грязь въестся, от нее потом не избавишься.
   Дуэйн подошел к холодильнику и вынул из него пирог с заварным кремом.
   – Я успею съесть этот кусок? – спросил он.
   – Начальники, которые работают на промысле, только обманывают себя, – сказала Минерва. – Тебе нет смысла притворяться молодым. Ты уже не молод.
   Дуэйн сел и съел остаток пирога. Он догадывался, что делает это без благословения Минервы, но, с другой стороны, если сидеть и ждать благословения женщины, можно умереть с голоду. Подкрепившись, он встал, скинул одежду у стиральной машины и направился в ванную. Выдалась прекрасная ночь, и темное небо было усыпано яркими звездами.
   Как ни странно, на веранде лежал на спине Бобби Ли в окружении аккуратно расставленных банок из-под пива. Дуэйну пришлось переступить через них, чтобы забраться в ванную. Глаза Бобби Ли были открыты, но Дуэйна он не видел в упор.
   – Бобби, ты пьян вдрызг?
   – Пьянее не бывает. Как хорошо надраться до бесчувствия!
   Дуэйн блаженно погрузился в горячую воду. Где-то вдали мелькнули фары приближающейся машины. Минут через пять машина свернула к холму и подъехала к дому.
   – Карла пытается уничтожить нашу любовь, Нелли и мою, но у нее ничего не выйдет, – сообщил ему Бобби Ли. – От меня не так-то легко отделаться.
   – Я так и передам ей, – сказал Дуэйн, выбираясь из ванной.
   – Смотри не свались в один из этих бассейнов, а то утонешь, – предупредил он. – Ты настолько пьян, что даже не поймешь, когда очутишься в воде.
   – Надрался до бесчувствия, – радостно согласился Бобби Ли.
   Дуэйн пошел в спальню крошки Барбет, но там ее не оказалось.
   В их спальной комнате сидела Карла, положив старый номер «Плейгерл» на колени, но не читала.
   – Знаешь, – сказал ей Дуэйн, – у Джейси теперь не только наша собака, но еще и наши ребята.
   – Да… – согласилась Карла. – Я думаю, что ей хорошо от того, что они рядом.
   – А что тебя пригнало назад? – спросил он. Карла немного грустно посмотрела на него и тихо ответила.
   – Я собиралась остаться там, но потом поняла, что соскучилась по своему мужу.
   Дуэйн лег рядом и заключил жену в объятия. – Я по тебе тоже соскучился, милая.

ГЛАВА 47

   На следующее утро Дуэйн решил серьезно поговорить с Дики. Он сел на веранде и объявил о своем решении Карле. Бобби Ли пропал в одной из многочисленных комнат для гостей, но ни у кого не было сил искать его.
   – Если он выберется из лабиринта комнат, уговори его, чтобы он не бросал Каролин, – сказал Дуэйн. – Каролин мне нравится.
   – Мне она тоже нравится, – призналась Карла. – Тем более она не должна гробить себя из-за Бобби Ли.
   – Если уж вышла замуж или женился, то оставайся с тем человеком на всю жизнь, – заметил Дуэйн.
   – Зачем? – спросила Карла.
   – Я не знаю, зачем, – признался Дуэйн. – Я всегда считал, что так заведено.
   – Отлично, ты можешь оставаться со мной на всю жизнь, – проговорила Карла, дуя на кофе. Джейси утверждает, что Дики – самый сладкий из мальчиков, которых она когда-либо знала, – прибавила она.
   – Как она с ним познакомилась?
   – На почве марихуаны, – ответила Карла. – Крысенок начал продавать ей травку в первую же неделю после того, как она прибыла сюда, а нам – ни слова.
   Карла была чем-то озабочена, Дуэйн тоже выглядел кисло, хотя накануне они провели целый час, полный счастья… как в прежнюю золотую пору. Проснулись они бодрыми и веселыми, но бодрость и веселье давались им с трудом.
   – Ты чего такая кислая? – спросил он жену.
   – Потому что я дошла до точки, – пожав плечами, ответила Карла.
   – До какой еще точки?
   – Мужчины меня боятся, – пожаловалась Карла. – Им не нравится, что я элегантная.
   Она помолчала, потом сердито прибавила:
   – Проклятье! Им, кажется, даже не нравится, что я симпатичная. Я не могу понять, что им больше не нравится: что я элегантная или симпатичная?
   – Знаешь, ты и то, и другое.
   – Я это знаю, но дойти до точки означает, что мужчины вроде бы хотят меня, но и шарахаются от меня в сторону.
   Дуэйн протянул руку и принялся массировать шею и спину жены. Ее мускулы были тверды как камень.