Не столь были б Прытки,
Все было б в порядке,
Будь Кролик
Подлиньше.
"Что это Пух там говорит?", спросил
Кролик. "Что-то хорошее?"
"Нет", сказал Пух печально. "Ничего хорошего".
"Ладно, мне пришла мысль", говорит Кролик, "и вот
эта мысль. Мы берем Тиггера на длительную прогулку туда, где он никогда не был,
и теряем его там, а на следующее утро находим -- и он будет соґвершенно другим
Тиггером".
"Почему?", сказал Пух.
"Потому что он будет Скромным Тиггером, Пеґчальным
Тиггером, Меланхоличным Тиггером, Маґленьким и Виноватым Тиггером,
О-Кролик-Как-Я-Рад-Тебя-Видеть-Тиггером. Вот почему".
"А он будет по-прежнему рад видеть меня и Поґросенка?"
246
"Конечно".
"Это хорошо", сказал Пух.
"Мне было бы неловко, если бы
он всегда был Печальным", с сомнением сказал Поросенок.
"Тиггеры никогда не бывают
Печальными проґдолжительное время", объяснил Кролик. "Они с этим завязывают с
Поразительной Быстротой. Я спрашивал у Сыча, просто чтобы убедиться, и он
сказал, что они всегда из этого очень быстро выхоґдят. Но если нам удастся
сделать Тиггера Маленьґким и Печальным хотя бы на пять минут, то это уже будет
доброе дело".
"Кристофер Робин тоже так
думает?", спросил Поросенок.
"Да", говорит Кролик. "Он бы
сказал: 'Ты сделал доброе дело, Поросенок. Я бы сделал его сам, тольґко мне
нужно было делать другое доброе дело. Спаґсибо тебе, Поросенок'. И Пух,
конечно".
Поросенок после слов Кролика
почувствовал большую радость и сразу понял, что то, что они соґбираются сделать
с Тиггером, было безусловно добґрым делом, и поскольку Пух и Кролик делали это
дело вместе с ним, значит, это было такое дело, коґторое позволит даже очень
Маленькому Животноґму, проснувшись поутру, почувствовать себя в Своґей Тарелке.
Итак, оставался один вопрос: где они потеряют Тиггера?
"Мы возьмем его на Северный
Полюс", говорит Кролик. "Нам пришлось очень долго его открыґвать, так что
Тиггеру придется переоткрывать его еще дольше".
247
Теперь была очередь Пуха радоваться, ведь это он
первый открыл Северный Полюс, и, когда они пойдут туда, Тиггер сможет увидеть табличку,
где сказано "Открыт Пухом", и тогда Тиггер будет знать (чего он, возможно, не
знал до этого), с каким Медведем он имеет дело. С тем еще Медведем.
Итак, договорились начать на следующее утро и что
Кролик, который жил недалеко от Канги, Ру и Тиггера, прямо теперь пойдет к ним
и спросит Тигґгера, что он собирается делать завтра, потому что если он ничего
не собирается, то как насчет пойти завтра погулять и взять с собой Пуха и
Поросенка? И если Тиггер скажет "Да", все в порядке, а если он скажет "Нет__"
"Он не скажет", говорит Кролик. "Предоставьте это
мне". И он с озабоченным видом удалился.
Следующий день был совершенно другим днем. Вместо
жары и солнца был холод и туман. Когда Пух думал о себе самом, то это его не
беспокоило, но когда он думал о том количестве меда, который не сделают пчелы,
холод и туман вызывали его неґодобрение. Он так и сказал Поросенку, когда Пороґсенок
зашел за ним, а Поросенок сказал, что об этом он не подумал, "но представь, как
холодно и одиноґко будет потерянному на вершине Леса пропадать весь день и всю
ночь". Но когда он и Пух пришли к Кролику, Кролик сказал, что это как раз их
день, потому что Тиггер всегда бонсирует впереди всех, и, как только он
скроется из виду, они поспешат прочь, и он их больше никогда не увидит.
"Совсем никогда?", сказал Поросенок.
248
"Ладно, пока мы не найдем его на следующее утґро,
завтра или еще когда-нибудь. Пошли. Он нас ждет".
Придя к Канге, они обнаружили, что Ру, будучи
большим другом Тиггера, тоже собирается идти с ними, что создавало Затруднения.
Но Кролик шепґнул: "Предоставьте это мне", прижав лапу к Пухову уху, и подошел
к Канге.
"Думаю, Ру лучше с нами сегодня не ходить", гоґворит.
"Во всяком случае, не сегодня".
"Почему это?", спросил Ру, который, как предґполагалось,
вообще не слышал этот разговор.
"Холодный ненастный день", говорит Кролик, потирая
лапы. "А у тебя был кашель утром".
"Откуда ты знаешь?", сказал Ру с негодованием.
"О, Ру, ты мне не говорил", укоризненно сказала
Канга.
"Я просто поперхнулся печеньем", сказал Ру, "а не
то, что ты имеешь в виду".
"Я думаю, не сегодня, дорогуша. В другой день".
"Завтра?", говорит Ру с надеждой.
"Увидим", сказала Канга.
"Ты всегда видишь, и ничего не происходит", пеґчально
сказал Ру.
"В такой день вообще никто ничего не видит",
сказал Кролик. "Я не думаю, что мы пойдем очень далеко, а потом, днем, мы -- все
мы -- а, Тиггер, вот и ты. Пошли. До свиданья, Ру".
И они пошли. Сначала Пух, Кролик и Поросеґнок шли
вместе, а Тиггер бегал кругами, а потом, когда тропинка сделалась уже, Кролик,
Поросенок
249
и Пух пошли друг за другом, а Тиггер бегал вокруг
них овалами, и мало-помалу, когда вереск стал очень колючим с каждой стороны
тропинки, Тиггер бежал поверху или понизу впереди них и по времеґнам уже
начинал бонсировать Кролика, а по времеґнам не начинал. И по мере того, как они
поднимаґлись все выше, туман становился все гуще, так что Тиггер начинал
исчезать, и в тот момент, когда вы уже думали, что его здесь нет, он опять
появлялся, говоря "Ну давайте же", и вы не успевали еще ниґчего ответить, а его
уже и след простывал. Тут Кролик обернулся и толкнул Поросенка. "Скоро",
говорит. "Скажи Пуху". "Скоро", сказал Поросенок Пуху. "Чего скоро?", сказал
Пух Поросенку. Вдруг появился Тиггер, пробонсировал Кролика и снова исчез.
"Теперь!", сказал Кролик. Он прыгґнул в лощину, и Пух с Поросенком прыгнули
вслед за ним.
Они припали
к земле и затаились в папоротнике, прислушиваясь. Лес, когда вы
останавливаетесь и прислушиваетесь к нему, становится очень тихим. Они ничего
не видели и не слышали.
"Ш-ш-ш!", сказал Кролик.
"Я и так ш-ш-ш", сказал Пух.
Раздался звук топочущих лап...
затем все снова смолкло...
"Хэлло", сказал Тиггер и
зашумел вдруг так близко, что Поросенок от страха давно бы уже выґскочил, если
бы на нем не сидел Пух.
250
"Вы где?", позвал Тиггер.
Кролик толкнул Пуха, а Пух
поискал Поросенґка, чтобы его толкнуть, но не нашел, а Поросенок дышал так
часто, как только мог, и чувствовал неоґбыкновенную храбрость и возбуждение.
"Забавно", сказал Тиггер.
Последовало
минутное молчание, а затем они усґлышали, как он с топотом умчался вдаль. Они
еще немного подождали, пока Лес не сделался таким тихим, что уже начал пугать
их, и тогда Кролик встал и потянулся.
"Ну?", с гордостью шепнул он.
"Вот так мы? Точно как я говорил!"
"Я вот тут думал", говорит Пух. "Я думал__"
"Нет", говорит Кролик. "Не
надо. Бежим. Поґшли".
И они все поспешили прочь во главе с Кроликом.
"Теперь", говорит Кролик,
когда они пробежали немного, "мы можем поговорить. Что ты собирался сказать,
Пух?"
"Ничего особенного. Почему мы пошли именно сюда?"
"Потому что это дорога домой".
"О!", говорит Пух.
"Я думаю, это, скорее, направо", нервно
говорит Поросенок. "Что ты думаешь, Пух?"
Пух посмотрел на свои лапы. Он знал, что одна из
них была правой, и знал, что когда ты решил, что одна из них правая, то другая
становится левой, но
251
он никогда не мог вспомнить, как к этому подстуґпиться.82
"Ладно", медленно сказал он.
"Пошли", говорит Кролик. "Я знаю дорогу".
Они пошли. Через десять минут они остановиґлись.
"Это очень глупо", говорит Кролик, "но я на миґнуту
-- а, конечно. Пошли..."
"Ну вот мы и тут", сказал Кролик через десять
минут. "Нет, мы не тут".
"Теперь", говорит Кролик десять минут спустя, "я
полагаю, мы как раз -- или мы забрали немного вправо, чем я думал?..."
"Забавно", сказал Кролик через десять минут, "как
в тумане все одинаково. Ты заметил, Пух?"
Пух сказал, что он заметил.
"К счастью, мы знаем Лес довольно хорошо, а то
могли бы и заблудиться", говорит Кролик спустя полчаса, и он беззаботно
рассмеялся таким смехом, которым смеются, когда знают Лес так хорошо, что уж
заблудиться никак не могут.
Поросенок потянул Пуха за лапу.
"Пух!", шепнул он.
"Да, Поросенок!"
"Ничего", сказал Поросенок и взял Пуха за лапу. "Я
просто хотел убедиться, что это ты".
Когда Тиггер перестал ждать остальных, чтобы они
присоединились к нему, а они этого не сделали, и когда он устал оттого, что ему
никто не отвечает на его "Это я, пошли!", он подумал, что в таком случае он
пойдет домой. И он затопотал назад. И первое, что
252
спросила у него Канга, когда она его увидела: "А
вот наш хороший Тиггер. Как раз время для Укрепляюґщего Лекарства", и сразу
откупорила его для него.
Ру гордо сказал: "Я уже свое принял", а Тиггер
облизал ложку и сказал: "Я тоже". Тогда они с Ру стали слегка дружески
толкаться, и Тиггер случайґно перевернул один-два стула, а Ру случайно переґвернул
один нарочно, и Канга сказала: "Тогда бегиґте гулять".
"А куда нам бежать гулять?", говорит Ру.
"Может, пойти и набрать шишек", говорит Канґга,
давая им корзину.
Итак, они пошли к Шести Деревьям и там долго
бросались шишками, пока не забыли, зачем они воґобще сюда пришли, бросили
корзину под деревьяґми и вернулись домой обедать. И они как раз заканґчивали
обед, когда голову в дверь просунул Крисґтофер Робин.
"Где Пух", говорит.
"Тиггер, дорогуша, где Пух?", говорит Канга.
Тиггер объяснил, что произошло, в то время как Ру объяснял насчет своего кашля,
а Канга говорила им, чтобы они не говорили одновременно, так что прошло
некоторое время, прежде чем Кристофер Робин понял, что Пух, Поросенок и Кролик
потеґрялись в тумане на вершине Леса.
"Забавно", прошептал Тиггер Ру, "Тиггеры ниґкогда
не теряются".
"Почему это, Тиггер?"
"Просто не теряются, и все тут", объяснил Тигґгер.
"Так уж у них устроено".
253
"Ладно", говорит Кристофер Робин, "мы должґны
пойти и разыскать их, вот и все. Пошли, Тиггер".
"Я должен пойти и разыскать их", объяснил Тиггер
Ру.
"Можно, я тоже пойду?", спросил Ру нетерпеґливо.
"Я думаю, не сегодня, дорогуша", сказала Канга. "В
другой день".
"Ладно, если они завтра потеряются, можно, я их
найду?"
"Увидим", сказала Канга, и Ру, который знал, каґкова
цена этим "увидим", ушел в угол и стал пракґтиковаться в прыжках сам с собой,
отчасти потому, что он и так был не прочь попрыгать, а отчасти поґтому, что он
не хотел, чтобы Кристофер Робин и Тиггер думали, что он берет в голову из-за
того, что они уходят без него.
"Как бы то ни было, факт
остается фактом", гоґворит Кролик. "Мы сбились с пути".
Они отдыхали в небольшом песчаном карьере на
вершине Леса. Пух уже стал уставать от этого песчаґного карьера, и у него уже
возникло подозрение, что он преследует их, потому что, в каком бы направлеґнии
они ни начинали идти, заканчивалось все в одґном и том же месте, и каждый раз
он проплывал миґмо них в тумане, когда Кролик голосом триумфатоґра
провозглашал: "Теперь я знаю, где мы", а Пух грустно говорил: "И я", а
Поросенок вообще ничего не говорил. Он пытался подумать, что бы сказать, но
единственное, что ему приходило в голову, было
254
"На помощь, на помощь!", а говорить такое казаґлось
глупо, когда рядом с ним были Пух и Кролик.
"Ладно", говорит Кролик после долгого молчаґния,
на протяжении которого никто и не думал блаґгодарить его за прекрасную
прогулку. "Лучше буґдет, если мы пойдем, я полагаю. Какой путь мы изґберем?"
"А что, если", медленно говорит Пух, "как тольґко
мы отойдем от этой Ямы, мы снова попытаемся ее найти ".83
"Какой в этом толк?", говорит Кролик.
"Ладно", сказал Пух, "мы ищем дорогу домой и не
находим ее, поэтому я думаю, что если мы будем искать эту Яму, то можно быть
уверенным, что мы ее не найдем, что было бы Хорошей Вещью, потому что тогда бы
мы, может статься, нашли то, что мы ищем на самом деле".
"Не вижу в этом никакого смысла", сказал Кролик.
"Нет", скромно сказал Пух, "его тут и нету, но он собирался
тут быть, когда я начинал говорить. Проґсто с ним что-то стряслось по дороге".
"Если я отойду от этой Ямы, а потом пойду обґратно,
я, конечно, найду ее".
"Ладно, я думал, может, и не найдешь", говорит
Пух. "Я просто так думал".
"А ты попробуй", говорит вдруг Поросенок. "Мы тебя
здесь подождем".
Кролик фыркнул, чтобы показать, как глуп был
Поросенок, и исчез в тумане. После того как он проґшел сто ярдов, он повернулся
и пошел назад, а по-
255
еле того, как Пух и Поросенок прождали его двадґцать
минут, Пух встал.
"Я просто так подумал", говорит. "Ладно, Пороґсенок,
пойдем домой".
"Но Пух", закричал Поросенок, весь возбужденґный.
"Ты что, знал дорогу?"
"Нет", говорит Пух, "но у меня в буфете стоят
двенадцать банок с медом, и они давно зовут меня к себе. Я не мог их ясно
слышать, потому что Кролик все время говорил, но, если никто ничего не
говоґрит, кроме тех двенадцати банок, я думаю. Поросеґнок, я пойму,
откуда они меня зовут. Пойдем".
Они тронулись в путь, и долгое время Поросеґнок
ничего не говорил, чтобы не заглушать банки, потом он вдруг издал писк...
потому что теперь он начал понимать, где они находятся; но он не осмеґливался
сказать это громко на тот случай, если он ошибается. И только когда он начал
уверять себя, что уже не важно, продолжают или нет банки звать Пуха, прямо
рядом с ними раздался крик, и из туґмана вышел Кристофер Робин.
"О, вот вы где", сказал Кристофер Робин беспечґным
голосом, как будто он совсем не Волновался.
"Мы тут", говорит Пух.
"Где же Кролик?"
"Не знаю", говорит Пух.
"О -- ладно, я надеюсь, Тиггер его найдет. Он вроде
как вас всех ищет".
"Ладно", говорит Пух, "я пойду домой, перехваґчу
чего-нибудь. И Поросенку тоже не мешает, потоґму что мы ведь еще не__".
256
"Я пойду с вами", говорит Кристофер Робин. Итак,
они пошли к Пуху домой, а Тиггер тем вреґменем шнырял по Лесу, издавая громкие
пронзиґтельные Вопли, в поисках Кролика. И наконец Маґленький и Жалкий Кролик
услышал его. И Маґленький и Жалкий Кролик бросился сквозь туман на шум и вдруг
наткнулся на Тиггера, на Дружестґвенного Тиггера, Великого, Могучего и Спасительґного
Тиггера, Тиггера, который бонсировал, если он вообще бонсировал, так
восхитительно, как только могут бонсировать Тиггеры.
"О, Тиггер, как я рад тебя
видеть!", закричал Кролик.
Глава VIII.
БУРЯ
На полпути
между домом Пуха и домом Пороґсенка было Мыслительное Место, где они иногда
встречались, решив пойти и повидаться, и, если быґло тепло и не было ветра, они
там немного сидели и размышляли, что они будут делать теперь, когда они уже
встретились. Однажды, когда они решили ничего не делать, Пух сочинил об этом
стих, так чтоґбы каждый мог знать, для чего служит это место.
Задумчивое
Место Пух облюбовал. Здесь свои дела Медведь и
Поросенок Хорошенько обсудят.85
Вот однажды осенним утром, после того как
веґтер ночью сорвал все листья с деревьев и теперь пыґтался сорвать ветки, Пух
и Поросенок сидели в Мыслительном Месте и размышляли.
"Что я думаю", сказал Пух, "так это вот что я дуґмаю:
что мы пойдем в Медвежий Угол и поглядим на И-Ё, потому что, возможно, И-Ё-Хауз
снесло веґтром и, вероятно, ему бы пришлось по душе, если бы мы его снова
построили".
"Что я думаю", говорит Поросенок, "так это вот
что: что мы пойдем повидаем Кристофера Робина,
258
только его не будет дома и у нас из этого ничего
не получится".
"Пойдем и навестим всех", говорит Пух. "Потоґму
что, когда ты идешь по ветру много миль, и вдруг приходишь в чей-то дом, и тебе
говорят: "Хэлло, Пух, ты как раз вовремя, чтобы отведать добрый куґсочек
чего бы то ни было", и ты идешь и отведываґешь, то это то, что я называю
Дружеским Днем".
Поросенок подумал, что для того, чтобы пойти и
навестить всех, надо иметь Причину вроде Поиска малютки или Организации
Эскпотиции, и хорошо бы, если бы Пух мог ее придумать.
Оказалось, что Пух может.
"Мы пойдем, потому что сегодня Четверг", скаґзал
он, "и мы пойдем пожелать всем Очень Счастґливого Четверга. Пошли, Поросенок".
Они поднялись, и когда Поросенок снова сел, поґтому
что он не знал, что ветер такой сильный, Пуху пришлось ему помочь; и они
двинулись в Путь. Снаґчала они зашли к Пуху домой, так как он их приглаґсил в
гости; там они слегка перехватили того-сего, а потом они пошли к Канге,
поддерживая друг друга и крича "Правда ведь?", "Чего-чего?", "Я не слыґшу". К
моменту прихода к Канге они так вымотаґлись, что остались там на ланч. Когда же
они выґшли, им поначалу показалось, что было скорее хоґлодно, поэтому они так
быстро, как только могли, потопали к Кролику.
"Мы пришли пожелать тебе Очень Счастливого
Четверга", сказал Пух, войдя внутрь и выйдя наружу, просто чтобы убедиться, что
он сможет выйти опять.
259
"А что, собственно, такого происходит в Четґверг?",
спросил Кролик, и, когда Пух объяснил, то Кролик, чья жизнь была полна Важных
Дел, говоґрит: "О, я думал, вы действительно пришли с чем-нибудь дельным".
Тогда они присели на минутку и вскоре поплелись опять. Ветер теперь был позади
них, так что они могли не кричать.
"Кролик умный", сказал Пух задумчиво.
"Да", говорит Поросенок. "Кролик умный".
"И Мозги у него есть".
"Да", сказал Поросенок. "У Кролика есть Мозги".
Последовало продолжительное молчание.
"Я думаю", говорит Пух, "что именно поэтому он
никогда и ничего не понимает".
Кристофер Робин был дома, и он был так рад их
видеть, что они остались приблизительно до чая, и, когда они выпили Очень
Приблизительный Чай, такой чай, о котором потом тут же забываешь, они поспешили
в Медвежий Угол, чтобы повидать И-Ё и после этого поспеть к Настоящему Чаю у
Сыча.
"Хэлло, И-Ё", бодро закричали они.
"А!", говорит И-Ё. "Заблудились?"
"Мы просто пришли тебя повидать", сказал Поґросенок,
"и посмотреть, как твой дом. Смотри, Пух, он еще стоит!"
"Понимаю", говорит И-Ё. "Действительно, очень
странно. Должен был кто-то прийти и развалить его".
"Мы думали, может, его снесло ветром", говорит
Пух.
"А, так вот почему никто не беспокоится. Я дуґмал,
возможно, просто забыли".
260
"Ладно, мы были очень рады тебя видеть, И-Ё, а
теперь мы пойдем повидать Сыча".
"Это правильно. Вам понравится Сыч. Он тут
пролетал день или два назад и заметил меня. На саґмом деле он ничего не сказал,
как вы догадываетесь, но он понял, что это был я. Очень дружелюбно с его
стороны, подумал я тогда. Воодушевляет".
Пух и Поросенок немного помялись и говорят: "Ладно, И-Ё, всего хорошего" со
всей возможной медлительностью, но им предстоял долгий путь, и они не хотели
опаздывать.
"До свиданья", говорит И-Ё. "Надеюсь, тебя не
унесет ветром, Маленький Поросенок. Это было бы досадно. Тебя будет не хватать.
Люди будут говоґрить: 'Куда это понесло Маленького Поросенка!', и им вправду
это будет интересно. Ладно, до свидаґнья. И спасибо вам за то, что случайно
проходили мимо".
"До свиданья", окончательно сказали Пух и Поґросенок
и потопали к Сычу.
Ветер снова дул навстречу, и уши Поросенка
трепались на ветру, как знамена, и он еле-еле проґбивал себе дорогу вперед, и,
казалось, прошли чаґсы, прежде чем они оказались в укрытии Сто-Акрового Леса и
остановились отдохнуть и несколько нервозно послушать рычание бури на верхушках
деревьев.
"А вдруг дерево упадет, Пух, когда мы будем
внутри".
"А вдруг не упадет", сказал Пух, основательно
поразмыслив.
261
Поросенок не знал, что на это ответить, и через
некоторое время они очень бодро стучали и звониґли в дверь Сыча.
"Хэлло, Сыч", говорит Пух. "Я надеюсь, мы не
слишком опоздали к__ я имею в виду, как твои деґла, Сыч? Поросенок и я, мы
просто пришли потому что ведь сегодня Четверг".
"Садись, Пух, садись, Поросенок", сказал Сыч
ласково. "Устраивайтесь поудобнее".
Они поблагодарили его и устроились так удобґно,
как только могли.
"Потому что, видишь ли, Сыч, мы торопились к тебе,
чтобы поспеть вовремя к__ к тому, чтобы теґбя увидеть, прежде чем мы снова
уйдем".
Сыч торжественно кивнул.
"Поправьте меня, если я заблуждаюсь", сказал Сыч,
"но не прав ли я, высказав предположение, что на дворе сегодня весьма Бурный
день?"
"Весьма", сказал Поросенок, который мирно отґтаивал
уши и мечтал только об одном: в целости и сохранности добраться до своего дома.
"Так я и думал", говорит Сыч. "Именно в такой
бурный день мой дядя Роберт, чей портрет ты виґдишь на стене справа, как раз
вернулся утром с__ Что это?"
Раздался громкий треск.
"Берегись!", заорал Пух. "Берегись часов! Пороґсенок,
с дороги, я на тебя падаю".
"На помощь!", кричал Поросенок.
Пухова сторона пространства медленно запрокиґдывалась
вверх, а его стул скользил вниз на стул По-
262
росенка. Часы мягко сползли по камину, волоча за
собой вазу, пока все это не грохнулось на то, что неґкогда было полом. Анкл
Роберт, собираясь заменить собою каминный коврик, притащил вместе с собой часть
стены, в то время как ковер встретился с Пухоґвым стулом как раз в тот момент,
когда Пух собиралґся его покинуть, и вскоре вообще стало очень трудно
вспомнить, где находился север. Раздался еще один страшный треск. Затем
наступило молчание.
В углу комнаты начала извиваться скатерть. Заґтем
она свернулась в клубок и покатилась по комґнате. Потом она два раза подпрыгнула,
и из нее выґсунулись два уха. Они покатились опять по комнаґте и развернулись.
"Пух", нервно сказал Поросенок.
"Да?", говорит один из стульев.
"Где мы?"
"Я не вполне уверен", сказал стул.
"Мы -- мы в доме Сыча?"
"Я думаю, так, потому что мы только что собираґлись
пить чай, а мы его так и не пили".86
"О", говорит Поросенок. "Ладно, а Сыч что, всеґгда
почтовый ящик держит на потолке?"
"А что он -- его держит?"
"Да посмотри".
"Не могу", говорит Пух, "у меня на лице что-то
сидит. А это, Поросенок, не самое лучшее положеґние вещей, чтобы смотреть на
потолок".
"Ладно, в общем, он там".
"Ладно, может, он его поменял", говорит Пух.
"Просто для разнообразия".
263
Под столом, в углу комнаты, послышалось треґпыхание,
и перед ними снова предстал Сыч.
"Поросенок!", сказал Сыч в высшей степени разґдраженным
тоном. "Где Пух?"
"Я не вполне уверен", говорит Пух.
Сыч изменился в голосе и страшно нахмурился.
"Пух", сказал Сыч сурово, "это ты сделал?"
"Нет", скромно говорит Пух, "не думаю".
"Тогда кто же?"
"Я думаю, это ветер", сказал Поросенок. "Я дуґмаю,
твой дом опрокинуло ветром".
"О, неужели? Я думал, это Пух".
"Нет", говорит Пух.
"Если это ветер", сказал Сыч, рассматривая предмет
всесторонне, "тогда Пух здесь непричем. Ответственность не может быть на него
возложеґна". С этими милостивыми словами Сыч взлетел вверх, чтобы осмотреть
свой новый потолок.
"Поросенок!", позвал Пух громким шепотом.
Поросенок наклонился к нему.
"Да, Пух?"
"Что на меня не может быть возложено?"
"Он сказал, что не может тебя винить в том, что
произошло".
"О! А я думал, он имеет в виду -- о -- я пониґмаю".
"Сыч", говорит Поросенок. "Спускайся и помоґги
Пуху".
Сыч, который тем временем восхищался своим
почтовым ящиком, снова слетел вниз. Вдвоем они толкали и пихали кресло, и
спустя некоторое время
264
Пух освободился из-под его гнета и снова был в соґстоянии
оглядеться.
"Ладно!", говорит Сыч. "Хорошенькое дело!" "Что
будем делать, Пух? Может, ты что-нибудь придумаешь?", спросил Поросенок.
"Ладно, мне кое-что уже пришло
в голову. Это такая маленькая песенка, я ее сочинил". И он начал петь:
Я лежу вниз мордою,
Вгрызаясь в землю твердую.
Где хочу, там и лежу --
Занимаюсь спортом я.
Я лежу вниз брюхом,
К земле припавши ухом.
Что хочу, то и пою, назло клопам
и мухам.
Моя грудь уперлась в пол.
Я играю в волейбол.
Акробат я, что ли, в цирке,
Или совсем с ума сошел?
Лапы креслом отдавилки --
Сокрушотельный удар!
(Хоть в башке одни опилки,
Как считает Заходер.)
Как прийти в себе меня
После этакого дня?
"Вот и все", сказал Пух.
Сыч неодобрительно кашлянул и говорит, что если
Пух считает, что это все, то теперь самое время пораскинуть мозгами насчет
проблемы Спасения.
"Потому что", говорит Сыч, "мы не можем выйґти
посредством того, что использовалось ранее в каґчестве парадной двери, ибо на
нее свалилось нечто".
265
"А как же еще выйти?", тревожно спрашивает
Поросенок.
"Именно в этом заключается та проблема, Пороґсенок,
по поводу которой я просил Пуха пораскиґнуть мозгами".
Пух сел на пол, который был некогда стеной, и
уставился в потолок, который некогда исполнял обязанности другой стены с
парадной дверью, котоґрая некогда отлично справлялась с обязанностями парадной
двери, и принялся раскидывать мозгами.
"Ты можешь взлететь к почтовому ящику с Поґросенком
на спине?", спросил он Сыча.
"Нет", быстро говорит Поросенок, "он не может".
Сыч объяснил насчет Необходимых Дорсальных Мышц.
Он уже как-то объяснял это Пуху и Кристоґферу Робину и все ждал удобного случая
повторить объяснения, потому что это такая вещь, которую с легкостью можно
объяснять дважды, пока кто-то поймет, о чем вообще идет речь.
"Потому что, видишь ли, Сыч, если бы мы смогґли
переправить Поросенка к почтовому ящику, он мог бы протиснуться сквозь то
место, куда бросают письма, спуститься с дерева и сбегать за подмогой".
Поросенок не преминул заметить, что он стал
последнее время гораздо больше и что он не видит возможности, как
бы он этого ни хотел, на что Сыч возразил, что последнее время его почтовый
ящик стал гораздо больше, специально на тот случай, чтоґбы можно было бы
получать большие Письма, поґэтому, вероятно, Поросенок смог бы, на что Поросеґнок
говорит: "Но ты же сказал, что необходимая ты
266
знаешь что не выдержите, на что Сыч сказал:
"Нет, не выдержит, об этом и думать нечего", на что Поґросенок сказал: "Тогда
лучше подумать о чем-ниґбудь другом" и тут же сам приступил к этому.
Но Пух все продолжал раскидывать мозгами и
раскинул их по поводу того дня, когда он спас Поґросенка от наводнения и все
так им восхищались, и так как это случалось не часто, то он подумал, что было