клевал носом и говорил сам с собой: "Я еще не поґнял всего до конца". Потом он
вдруг стал думать обо всем, что хотел бы рассказать ему Кристофер Роґбин, когда
он вернется откуда-то, куда он собираетґся, и какая неразбериха начнется у
Медведя с Очень Низким I.Q., когда он попытается это понять. "Итак,
возможно, что Кристофер Робин не расскаґжет мне больше ничего", подумал он
печально.
Затем вдруг Кристофер Робин,
который все еще смотрел на мир сквозь сплетенные кисти рук, снова позвал Пуха.
"Да?", говорит Пух.
"Когда -- я -- когда -- Пух!"
"Да, Кристофер Робин?"
"Я не собираюсь больше заниматься Ничем!"
"Больше никогда?"
"Ладно, может быть, гораздо
меньше. Они мне не разрешают".103
Пух подождал, не скажет ли он
чего-нибудь еще. Но он снова замолчал.
"Да, Кристофер Робин", сказал Пух с надеждой.
"Пух, когда я -- ты
понимаешь -- когда я не буґду заниматься Ничем, ты будешь иногда прихоґдить?"
289
"Только я?"
"Да, Пух!"
"Ты тоже будешь здесь?"
"Да, Пух, на самом деле я буду. Я обещаю,
что буґду, Пух".
"Это хорошо", сказал Пух.
"Пух, обещай, что не забудешь меня никогда.
Даґже если мне будет сто лет".
Пух немного подумал.
"А сколько будет тогда мне?"
"Девяносто девять".
Пух кивнул.
"Обещаю", говорит.
Все еще с глазами, обращенными в мир, Кристоґфер
Робин опустил руку и почувствовал лапу Пуха.
"Пух", сказал Кристофер Робин серьезно, "если я --
если я не вполне__", он остановился и попроґбовал снова, "Пух, что бы ни
случилось, ты пойґмешь, правда?"
"Что пойму?"
"О, ничего". Он засмеялся и вскочил на ноги.
"Пошли".
"Куда?", сказал Пух.
"Куда угодно", говорит Кристофер Робин.
Итак, они пошли. Но куда бы
они ни шли и что бы ни случилось с ними по дороге, маленький мальґчик со своим
Медведем всегда будут играть в этом Зачарованном Месте на вершине Леса.104
КОММЕНТАРИИ
Winnie Пух
1. Повесть посвящена жене
Алана Милна и матери Кристофера Робина Милна Дороти де Селинкур. По слоґвам
Милна, главным достоинством Дороти, которое стаґло решающим в вопросе женитьбы
на ней, было следуюґщее: "Она смеялась моим шуткам" (см. [Milne 1939:86}).
2. Введение. Ср. с. 167
настоящего издания, а также коммент. 51.
3. Имеется в виду сборник
стихов для детей "Когда мы были очень маленькими", выпущенный А. Милном в 1924
г. (см. [Milne 1983}).
4. В предисловии к
сборнику, указанному в коммент. 3, говорится, что Кристофер Робин называл
лебедя Пух, потому что если ты зовешь его, а он не откликается, то ты можешь
притвориться, что ты сказал "Пух" (нечто вроде "Пф!"), "показывающее, как мало
он тебе нужен" [Milne 1983: 243}.
5. Обычное название
игрушечного медведя в английґском языке -- Teddy Bear. Эдуард -- полное имя от гипогористики 'Тедди'. Таким образом, Эдуард Бэр --
это как бы выросший и ставший взрослым Медведь.
6. В книге не дана прямая
мотивировка происхождеґния Леса и его обитателей. В первой главе Пух -- просто
291
обыкновенный игрушечный медведь, любимая игрушка,
о которой отец рассказывает мальчику истории. Эпизод в зоопарке, в котором
Кристофер Робин по каким-то таґинственным проходам попадает к живому настоящему
медведю, в дальнейшем тексте никак не развит и поэтому несколько повисает в
воздухе. Легко объяснить эту амбиґвалентность этиологии ВП, если принять
гипотезу, в соґответствии с которой эпизод в зоопарке происходит во сне.
Наблюдения, сделанные автором этих строк над заґписями снов (см. [Руднев
1999]', ср. также классические исследования 3. Фрейда [Фрейд 1991] и
В. Н. Топорова [ Топоров 1995]), показывают, что, как правило, всякое узґкое,
замкнутое, ступенчатое пространство является проґстранством сновидения, так же
как, впрочем, и для мифопоэтического сознания [Топоров1976]. Таким
образом, можно предположить, что Кристофер Робин приходит в зоопарк во сне и
встречается там с живым медведем. Моґтивация сном, весьма обычная в литературе,
открыто декларирована в "Алисе" Кэрролла, на которую Милн ориентировался и
реминисценции к которой есть в ВП.
7. См. "Обоснование перевода".
8. См. "Обоснование перевода".
9. См. "Обоснование перевода". Ther, конечно, ничеґго не значит. Кристофер Робин эмфатически
подчеркиґвает биполовую, андрогинную природу Пуха, где женґская (Winnie) и мужская (Пух) половины имеют, так сказать, равные
права.
10. Стихотворение переведено в
форме хокку, трехґстишия 5+7+5 слогов. Такая форма отвечает медитативґному
настроению стихотворения. О принципах перевоґда стихов см. "Обоснование
перевода".
292
11. Это стихотворение является во
многом ключевым для понимания прагмасемантической проблематики ВП. Сопоставление-отождествление
медведя с пчелой покоґится на основе фонетического сравнения соответствуюґщих
слов в английском языке -- bear (медведь) и bee (пчеґла). Можно предположить, что это сходство является
такґже этимологическим, так как оба эти слова представляют собой
звукоподражания: bear -- тот, кто рычит; bee -- тот, кто жужжит, гудит. В русском языке слово 'пчела'
по своґему происхождению (от др. русск. 'бъчела'), -- по-видиґмому, того же
корня и первоначального значения (того же корня слова 'бык' и 'букашка').
Помимо фонетико-этимологического сходства отождествление этих слов имеет
логико-семантический и онтологический смысл -- то, что можно назвать Парадоксом
Пуха. В этом стихоґтворении утверждается, что (дословный перевод) "это очень
забавная мысль, что, если бы Медведи были Пчеґлами, они бы строили свои гнезда
на дне деревьев. И, таґким образом (если бы Пчелы были Медведи), нам не нужно
было бы карабкаться по всем этим лестницам". Понять это контрфактическое
суждение можно только так: если бы медведи были пчелами, при этом оставаясь
медведями, то есть продолжая любить мед и не умея леґтать, они бы строили свои
гнезда внизу, и тогда пчелы, в свою очередь, поменявшись с медведями, сохранили
бы и то, и другое качество. Получается, что медведи, ставши пчелами не забывают
про то, что они все же медведи, и vice versa. В результате получаются два гибридных вида:
Медведи-Пчелы и Пчелы-Медведи. Логически они тожґдественны,
а прагматико-этиологически нет. Медведь, превратившийся в пчелу, -- это медведь
по происхождеґнию, и наоборот. В соответствии с этой логикой, если бы медведь
превратился в поросенка, он стал бы медведем-поросенком, то есть медведем по
происхождению и по сути и поросенком по обличью, и наоборот. То есть он
293
проявлял бы фундаментальные признаки поведения
медведя (например, любил бы мед), но был бы подобно Поросенку трусливым. Это
стихотворение переведено разностопным амфибрахием с чередованием двух 4-стопных
строк с мужскими окончаниями и двух 3-стопных с женскими -- сокращенно Ам 4433
ааББ. Этот размер в русской поэзии XX века ассоциируется с
творчеством Анны Ахматовой ("В тот год мы сошли друг от друга с ума...", "Одно,
словно кем-то встревоженный гром..."). По воспоминаниям современников
Ахматовой, она, приґдумывая стихотворение, гудела, как пчела.
12.
Стихотворение переведено разностопным хореем 4343 АбАб, традиционным в русской
поэзии размером колыбельной песни ("Спи, младенец мой прекрасный, / Баюшки-баю...")
[Гаспаров 1983}.
13.
Заключительные слова рассказа пародируют элеґменты этиологического мифа -- о
происхождении имен [Мелетинский 1976}.
14. От
звукоподражания hum -- хмыкать.
15. В этом
абзаце рефлексия над проблемой отсутстґвия самотождественности сочетается с
перинатальной тематикой (см. также вступительную статью, раздел 6). По сути,
глава посвящена вторичному переживанию своґего рождения Пухом с целью снятия
психологической травмы (для Пуха символом этой травмы является его тучность,
которая ассоциируется с беременностью, -- он наедается у Кролика и не может
вылезти из норы. Соотнесенность тучности и беременности является, по Э. Фромму,
универсальным символом [Fromm 1951}. Дыґра в земле, в которую
Пух лезет головой вперед, олицеґтворяет материнское лоно, так же как и сама
земля в ми-
294
фологии отождествляется с материнским лоном
(мать-сыра земля).
16. Здесь
происходит игра на прагматических параґдоксах и необходимых истинах. "Я здесь"
-- прагматичеґски истинное высказывание, "Меня здесь нет" -- прагмаґтически
ложное. Кролик, отрицая факт своего присутстґвия, самим фактом отрицания выдает
свое присутствие.
17. Как уже
говорилось выше (см. вступительную статью), Пух, который плохо разбирается в
абстрактной лексике (не понимает длинных слов и косвенных речеґвых актов) и,
напротив, очень силен в конкретной прагґматической стихии речевой деятельности.
Кажется триґвиальным, что Пух понимает, что кто-то должен сказать "Никого". Но,
вероятно, если бы сходный случай проґизошел с оторванным от речевой прагматики
Сычом, то последний мог бы удовлетвориться ответом вроде: "Ах, никого. Ну тогда
понятно. Приношу свои извинения!" Реалистичность Пуха ни в коей мере не
противоречит его логико-прагматическим способностям: для того, чтоґбы утвердить
ценность действительного мира, необхоґдимо понять и оценить то, как могли бы
обстоять дела в других положениях вещей (в других возможных мирах).
18. Мучения Пуха,
застрявшего на самом выходе из дыры, соответствуют, по С. Грофу, четвертой
перинаґтальной матрице -- характерное сочетание агрессивносґти и оптимизма [Гроф
1992}.
19. Описанное здесь
действие напоминает обряд кувады, описанный еще Тейлором и Фрезером, когда муж,
чтобы помочь рожающей женщине, проделывает магиґческие действия, связанные с
символическим рождениґем [Фрэзер 1992}.
295
20. Интерпретацию имени этого
персонажа см. в стаґтье "Обоснование перевода".
21. В оригинале Trespassers W -- обрывок объявлеґния,
которое могло бы висеть перед частным владением:
"Trespassers will be prosecuted" (Нарушители границ буґдут
преследоваться по закону) [Milne 1983: 398}.
22. На
уровне языка эллиптические высказывания И-Ё являются характерным примером
говорения ни о чем, которое развито в ВП чрезвычайно сильно (см. разґдел
8 вступительной статьи). На психологическом уровґне этой эллиптичности
соответствует неопределенность ситуации. И-Ё понимает: что-то с ним не в
порядке, но не знает, что именно.
23.
Невозмутимая покорность к такого рода вещам заставляет вспомнить произведения
Ф. Кафки.
24.
Утешение является достаточно сложным речевым актом. В терминах А. Вежбицкой его
экспликация могла бы выглядеть примерно так: "Зная, что ты находишься в плохих
обстоятельствах и что ты бы хотел находиться в хоґроших обстоятельствах, и
желая тебе этого, я говорю тебе, что обстоятельства переменятся" [Wiersbicka 1970]. Для Пуха это слишком абстрактно.
Сделать что-то полезное -- это сфера практической прагматики, в которой он
силен:
если потерян хвост, надо его найти, а если день
рождения, надо делать подарки. Два раза Пуху удается помочь И-Ё не пустыми
разговорами, а продуктивными действиями.
25. Пейзаж в ВП
достаточно своеобразен. Природа будто принимает живое участие в действии. Можно
скаґзать, что обитатели Леса настроены пантеистично. Солнґце, снег, ветер,
вода, холод, жара -- важные атрибуты, со-
296
провождающие ключевые главы книги. При этом солнце
несет бодрость, ветер -- разрушение, холод -- заставляет заботиться о жилье, вода
-- символ времени и смерти.
26. 1 акр = 0,4047 Га. По
воспоминаниям К. Милна, реальный лес-прототип Леса насчитывал пять акров [Milne 1983:80].
27. Пример широкого
использования дейксиса в ВП. Подробнее см. в разделе 8 вступительной
статьи.
28.
Каштаны.
29. Искаж. англ.
"Пожалуйста, звоните, если требуетґся ответ".
30. Искаж. англ.
"Пожалуйста, подергайте, если не требуется ответ".
31. Комизм здесь в том,
что Пух сам употребляет длинные слова.
32. Сыч стоит тут на
отвлеченно-семантической позиґции: предполагается, что чихнувший должен
осознавать, что он чихнул. Пух придерживается конкретно-прагмаґтической
позиции. Нельзя знать, что кто-то чихнул, если никто не чихал. Для Сыча знание
о собственном чихании входит в семантику слова 'чихнуть'. Для Пуха важно, что
чихнуть можно и не заметив этого, но вот услышать неґсуществующее чихание
невозможно.
33. Прагматическая защита
от безудержного речеупотребления состоит в отключении сознания одного из
участников беседы от разговора и переключении на что-то свое.
297
34. Характерное для ВП
речеупотребление, когда упор делается не на то, о чем говорится, а на
дейктическое оформление. В прагмасемантике языка именно это оформление особенно
важно. Единицами живой речи являются реплики в диалоге. При этом важно не
только то, что говорится, но сам факт, что это говоритґся. Так, фраза "Если ты
понимаешь, что я имею в виґду", одна из самых знаменитых в ВП, имеет не
столько семантический, сколько прагматический смысл. Значеґние этой фразы может
быть реализовано только в конґтексте ее конкретного употребления. Причем принциґпиально
важно, что у говорящего и слушающего деноґтат может не совпадать.
35.
По-английски Пух это слово произносит, как это делают дети, прибавляя лишний
звук: haycorns вместо acorns [Milne 1983: 400}.
36.
Стихотворение переведено 4-стопным хореем, одґной из семантических окрасок
которого в русской поґэзии является мотив бессонницы, утраты и смерти. Отґсюда
перекличка в переводе с пушкинским стихотвореґнием "Мне не спится, нет огня..."
("Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы"), которое входит в своеобґразный
4-стопнохореический цикл стихов Пушкина, связанных этой экспрессивно-семантической
окраской ("Бесы", "Зорю бьют...", "Если жизнь тебя обманет...", "Зимний вечер"
("Буря мглою небо кроет...").
37. Счет
овец, кроме того, что он считается средством от бессонницы, соответствует
стремлению героев ВП все пересчитывать. См. также раздел 9 вступительной
статьи.
38.
Выражение "святая простота" приписывается то Яну Гусу, то Джордано Бруно,
произнесшим его якобы
298
на костре, когда какая-то старушка принесла
подбросить в костер хворосту, чтобы лучше горело.
39. Дело
обстоит так-то и так-то -- выражение саґмого общего вида высказывания {Витгенштейн
1958}. Совпадение с Витгенштейном, безусловно, случайное. Вряд ли Милну
было знакомо имя еще не слишком изґвестного австрийского философа, хотя
"Логико-филоґсофский трактат" в это время был уже опубликован. Стремление к
абстрактному мышлению у Сыча выражаґется в использовании абстрактной лексики, у
И-Ё оно проявляется в абстрактной пропозициональности.
40. Загадка
трудна для Пуха до тех пор, пока она осґтается абстрактной. Как только загадка
переходит из сферы семантики в сферу прагматики -- то есть не что это значит, а
как это можно применять в практической жизни, "с чем это едят". Поэтому из Пуха
плохой утеґшитель, но очень хороший спаситель. Он часто не пониґмает простых
вещей, но догадывается о сложных.
41. К. Милн
в своих воспоминаниях пишет: "Я обоґжал мастерить различные вещи (Коттлстонским
Пироґгом, о котором однажды пел Пух, был чехол для яиц, сделанный мной)" [Milne 1976: 53}. Имеется в виду чеґхол, "которым
накрывают сваренное яйцо в рюмке, чтоґбы оно не остывало на столе" [Milne 1983:402}.
42. Канга
осуществляет здесь достаточно сложный тип речевого поведения. Она разговаривает
с Поросенґком так, как будто это Ру, который притворяется Пороґсенком. При
этом, чтобы дать Поросенку понять, как она к нему относится, она додумывает
речевые действия, коґторые она якобы некогда производила по отношению к
настоящему Ру (ср. [Кларк-Карлсон 1986}).
299
43. Пример речевой агрессии И-Ё,
которая в данном случае строится на приписывании собеседнику семантиґческих
пресуппозиций, которыми он на самом деле не располагает.
44. Фраза,
достойная английской философии, начиґная с Беркли и Юма и кончая Брэдли и
Расселом. Мир теряет смысл, перестает существовать, если нет субъекґта, который
мог бы его воспринимать.
45. С точки
зрения ребенка существование Северного и Южного Полюсов закономерно
предполагает сущестґвование Западного и Восточного. Если не разбираться в
астрономии, то отрицание взрослыми этих последних двух полюсов естественно
воспринимается со стороны ребенка как замалчивание чего-то запретного (вроде тоґго,
откуда родятся дети).
46. Сон
Пуха развертывается по классической фрейґдовской схеме -- это исполнение желания
(завоевание Восточного Полюса как укрепления своей позиции культурного
героя-первооткрывателя). Характерен моґтив леденящей воды, деструктивная роль
которой в ВП очевидна: наводнение, река, символизирующая время и
грядущее уничтожение детского мира (река находится на границе с Большим Миром).
47. В этой
главе присутствует элемент робинзонады -- бутылка, разрушительная стихия,
необитаемый остров, лодка.
48. В
оригинале missage вместо message. Перевод в свете того, что написано в разделе 5
вступительной стаґтьи, вполне оправданный.
300
49. В оригинале Floathing Bear, ассоциирующийся с "Летучим Голландцем".
50. Глава впервые публикуется на
русском языке. В перевод Б. Заходера стернианский метаописательный конец
предыдущей главы снят и к нему приставлено окончание данной главы примерно со
слов: "Все говориґли: "Открой его, Пух".
Дом в
Медвежьем Углу
51. От contradiction -- противоречие. Обыгрывается паронимия introduction и contradiction, на основании которой
Сыч и делает свой вывод, что первое является производным от второго.
52. Здесь используется так
называемая инклюзивная конструкция -- второе лицо множественного числа в соґчетании
с личным местоимением и (обычно) вопросиґтельной конструкцией {Гаспаров
1971}. Употребляется, как правило, при общении с маленькими детьми ("А кто
у нас такой большой!") или врача с пациентом ("Как мы сегодня себя чувствуем?").
53. Появление во сне коров, да
еще в сочетании с циґфрой семь заставляет вспомнить знаменитый сон фараґона из
Книги Бытия, где семь худых коров пожирают семерых тучных. Эсхатологическая
интерпретация сноґвидения фараона Иосифом Прекрасным накладывается на
прощальные мотивы, сопровождающие всю вторую книгу ВП.
54. Игра на прагмасемантике слова
"ушел". Прагмаґтические пространства путаются. Объективно прав Пух:
301
Поросенок действительно ушел из своего дома, а Пух
только что вошел в свой.
55. Прагматизм Пуха носит
мифологический харакґтер. Песня имеет смысл, когда она соответствует ситуаґции.
Поэзия тесно связана с ритуалом. Л. Н. Толстой счиґтал, что идеальная
литература, которую поют бабы, когда идут домой с поля. Вероятно, Пух бы с этим
согласился.
56. Тот факт, что слова
могут походить или не похоґдить на обозначаемые ими объекты, то есть быть чисто
иконическими или чисто конвенциональными знаками, для естественного языка
чрезвычайно важен. Р. О. Якобґсон считал, что иконизация знака является
существенґным процессом семиогенеза [Якобсон 1975].
57. И-Ё,
кроме одного раза (пожаловаться Кристофеґру Робину на пропавший дом), никогда
не приходил ни к кому в гости. Пуху такое могло в голову прийти тольґко в
измененном состоянии сознания.
58. Комизм
фразы в том, что Пух впускает неизвестґно кого только потому, что он сказал "Я"
(ср. Кролик: "Я бывают разные"). Возможно, простодушие Пуха объясґняется тем,
что в детской речи личные местоимения усґваиваются поздно (маленькие дети
говорят о себе в треґтьем лице). Поэтому говорящий "я" тем самым заслуґживает
доверия.
59.
Санкционированность появления Канги, Ру и Тиггера обеспечивает им автоматически
возможность натурализации в Лесу. Ср. как мучительно эта проблема ставится в
"Замке" Кафки, но какими сходными методаґми. Землемер К. утверждает, что в
замке знают о нем. К его неописуемому удивлению, в замке о нем действи-
302
тельно знают и т. д. (подробнее см. [Руднев
1999]). Знаґние Кристофером Робином чего-либо равнозначно приґзнанию
остальными того, что это нечто существует. Наґпомним, что реально Канга с Ру и
Тиггером были подаґрены Кристоферу родителями, когда ВП уже писался
вовсю [Milne 1976].
60. Как всегда, Пух
понимает значение высказывания Тиггера слишком буквально: если все нравится,
стало быть, и спать на полу. Однако слово "всё" в разговорной речи не совпадает
с универсальным квантором: оно может означать, например, большую степень
жизнерадостности говорящего, как в данном случае, а может быть, и наобоґрот --
"Мне все наскучило" (ср. [Пятигорский 1965}).
61. Можно возразить:
откуда Пуху знать традицию написания стихов гексаметром? А откуда ему знать,
что такое шиллинги и фунты?
62. Эта глава по
непонятным причинам не вошла в заґходеровский перевод ВП. Впервые она
опубликована на русском языке в 1990 г. [Milne 1990} в переводе Л. Бавриной и В. Руднева.
63. Комизм
ситуации состоит в том, что, с одной стоґроны, Пух подсчитывает банки с медом,
а с другой стороґны, не могут найти живого Малютку. Но друзей-и-родственников
Кролика в принципе невозможно подсчитать, хотя бы потому, что их время жизни
чрезвычайно коротґко: сегодня он есть, а завтра, глядишь, и нету.
64. В этом
плане межмировое пространство Пуха задаґется пропозициональной установкой
"выяснить". В реґзультате при всей кажущейся глупости и бесполезности этой
таксономии она обнаруживает глубинную адекват-
303
ность тому положению дел, которое она описывает:
снаґчала надо выяснить, где находится ближайший партнер Поросенок, с помощью
него выяснить, что такое предґставляет собой Малютка, выяснить, где он находится,
и т. д. После всего этого должен установиться режим максиґмальной межмировой
пространственно-эпистемической комплементарности: все знают о всех, кто где
находится.
65. Несмотря на
прагматический дисбаланс и деперґсонализацию, Пух адекватно оценивает ситуацию
как тяжелый случай.
66. Сцена имеет
безусловно эротическую подоплеку. Подробнее см. вступительную статью.
67. Размер, которым
написан подлинник, -- 3-стопный пеон III -- имеет в русской
стихотворной традиґции фольклорные ассоциации. Это размер имитации русской
протяжной песни ("Ах ты сукин сын, камаринґский мужик..."), как он и переведен
у Б. Заходера ("Хоґрошо живет на свете Винни-Пух..."). Мы перевели это
стихотворение разностопным ямбом 4242442 строфой, близкой к оригиналу --
абабвввв. Любители современґной русской литературной песни услышат здесь
отзвуки поэзии В. Высоцкого.
68. Передвижение по
пространству, один из самых элементарных сюжетных мотивов в литературе [Пропп
1986, Лотман 1992, Руднев 1999}, здесь доведено до абґсурда. Перепробовав
все возможные маршруты, Пух вновь возвращается домой, а потом идет к Поросенку,
который живет ближе всех.
69. и 70. Яркие примеры
характерного речевого повеґдения Поросенка, предваряющего всегда самый худший
из возможных вариантов.
304
71. По воспоминаниям Кристофера
Милна, его часто одевали в одежду для девочек [Milne 1976: 53].
72. Кристофер Робин вместо back soon (скоро верґнусь) пишет слитно backson, что воспринимается как фамилия Бэксон.
73. Этот
диалог характерен тем, что предмет разговоґра не называется. Сыч, не желая
признаться в своем неґумении читать, отделывается обтекаемыми формулиґровками,
с помощью которых он пытается выведать у Кролика, что тот имеет в виду. Фраза
"Если бы ты ко мне не пришел, то я сам бы пришел к тебе" является вдвойне
демагогической (ср. [Николаева 1988]) -- тем, что она, по сути, ничего не
значит, и тем, что она выраґжена в форме контрфактического суждения, которое в
принципе не является ни истинным, ни ложным (ср. [Даммит 1987}).
74. Тот
факт, что Поросенок видел Пуха, содержится уже в том факте, что Пух видел
Поросенка, поэтому репґлика Пуха кажется прагматически бессмысленной. Одґнако
можно предположить, что здесь Пух в определенґной степени "валяет Ваньку",
притворяясь тем безмозгґлым Пухом первой книги, которым он уже давно не
является. По-видимому, полное равнодушие, которое Пух проявляет к тревожным
поискам Кристофера Робиґна, показывает, что Пух в отличие от остальных соверґшенно
ясно понимает, что его-то Кристофер Робин не покинет никогда; так оно и
случилось.
75. И-Ё совершенно
не разбирается в прагматических законах Леса: если кто и приходит (Канга с Ру и
Тиггер), то, во всяком случае, никто никогда не уходит из Леса. В конце книги
уходит только Кристофер Робин.
305
76. Понятие Внешнего Мира недаром
возникает только к концу книги, незадолго перед уходом Кристоґфера Робина в
этот Мир. Экстериоризация и демаркаґция пространства Леса подготавливают
читателя к концу книги, как бы написал В. Б. Шкловский [Шкловґский 1925}.
77. Река в
мифологическом пространстве имеет функцию границы между миром живых и мертвых.
Здесь она очерчивает границу между Лесом и большим миром обыденного поведения
(ср. функцию огненной реки в фольклоре [Пропп 1986]). Река также
является символом энтропийного времени (ср. "Река времен" у Державина), которая
недаром появляется в конце книги вместе с мотивом ухода Кристофера Робина и
актуалиґзацией идеи линейного времени (см. последний раздел Вступительной
статьи).
78. Как ни
странно, И-Ё очень хорошо владеет прагґматической речевой демагогией, если она
имеет дестґруктивные цели: обидеть, унизить, показать отсутствие ума и
сообразительности у собеседников. Сложность и трагикомичность ситуации состоит
в том, что И-Ё издеґвается над Кроликом, сам находясь в весьма плачевном
положении, поэтому впервые симпатия читателя на стоґроне И-Ё, а не третируемых
им собеседников.
79.
Хладнокровие и остроумие И-Ё по контрасту с речевой беспомощностью остальных
участников сцены вызывает симпатию. Тот факт, что "одно из трех как раз будет
то самое", означает, что конъюнкция всех возможностей выражает их