Монро Люси. Вкус любви

   — Мы будем принимать ванну вместе? — Неужели этот писклявый голос принадлежит ей?
   Вместо ответа он шагнул вместе с ней в бурлящую воду.
   Саймон зашел сюда, чтобы выбросить презерватив, когда вид его огромной гидромассажной ванны подал ему идею нового соблазнения своей «пленницы». Он никогда не принимал ванну с женщиной. Он был с любовницами в душе, но в ванне — никогда.
   Она испытала с ним свой первый оргазм. Он решил, что его первая совместная ванна будет с ней.
   Она не сделала никакого движения, чтобы соскользнуть с его колен, когда их тела погрузились в горячую благоухающую воду. Саймон растворил в ней ароматическую соль, которую одна из аризонских кузин прислала ему на Рождество. Она пахла довольно приятно. Он надеялся, что Аманда тоже так думает. Кроме того, соль была на масляной основе, превратившей воду в смазку для всего тела.
   Он взял в ладонь одну из ее грудей и улыбнулся, вспоминая, как она призналась в размере своего бюстгальтера, будто это было преступление. Неужели она настолько несведуща в мужских желаниях, что не понимает, что его реакция на ее пышные округлости может быть чем угодно, только не отвращением?
   Она провела пальцем по его груди вокруг одного из сосков, отчего его член встал торчком в воде рядом с ее бедром.
   — Вообще-то это забавно, да? — спросила она.
   Он зачерпнул ладонью воды и вылил тонкой струйкой на набухшие соски цвета спелой клубники.
   — Аманда, «забавно» — это довольно скромное слово для того, что со мной сейчас происходит.
   Она рассмеялась, ее смех звучал ликующе.
   — О, Саймон!
   Он положил руку на ее щеку, поворачивая ее голову для поцелуя. Ее губы были податливые и теплые. Пока он играл с нежной плотью ее грудей, она с мурлыкающим звуком открыла рот, и он не замедлил воспользоваться шансом снова почувствовать ее вкус. Так сладко. Он никогда не сможет насытиться ее ртом.
   Она сосала его язык и массировала мускулы на его груди, словно кошка, перебирающая лапками, ион почувствовал, что вот-вот взорвется. Он мирился с пыткой этого поцелуя сколько мог, пока не понял, что вот еще секунда — и он кончит даже без ее прикосновения к его члену.
   Оторвавшись от ее рта, он прильнул губами к пульсирующей точке у основания ее горла.
   — Это так приятно, — простонала она, откидывая назад голову. — Саймон, все, что ты делаешь со мной, так приятно! — Она говорила так, будто ее действительно удивляло это.
   Похоже, она правда была удивлена. Она была замужем, но никогда не испытывала оргазма. Ее муж, должно быть, оказался скверным любовником, потому что она была необыкновенно отзывчивой.
   Она потерлась о его тело, но старательно избегала контакта сего затвердевшей плотью. Он не мог выносить такого поддразнивания. Не в этот раз. Наверное, никогда. Эта женщина действовала на него так сильно, что он даже представить себе не мог, что такое возможно.
   Он взял ее за бедра и, повернув к себе лицом, приподнял в воде, чтобы развести ее ноги. Когда он снова опустил ее себе на колени, она оказалась на нем верхом.
   Она вскинула голову и посмотрела на пего, ее глаза горели страстью.
   — Саймон?
   — Я хочу почувствовать на себе твою сладость, малышка.
   — О да. — Но она не пошевелилась.
   Слишком нетерпеливый, чтобы ждать, он нажал на ее таз, и ее скользкие от масла бедра заскользили по его бедрам, пока их тела не встретились. Он содрогнулся. Она тоже.
   Он подвинул ее так, что ее припухшая нежная плоть между ног оказалась напротив его возбужденного члена. Он приподнялся так, что его член коснулся ее самого чувствительного места.
   — Доставь нам удовольствие, дорогая.
   — Как?
   Сжав ее ягодицы, он провел ими по всей длине своего члена и надавил, когда ее напряженный клитор поравнялся с массой нервных окончаний у головки. Тогда он, скользя, снова опустил ее вниз, пока ее бедра не встретились с его мошонкой.
   Ее рот округлился в удивленную букву «О», которую он не мог не поцеловать.
   — Покатайся на мне.
   — Но ты же не внутри меня.
   Поскольку Саймон никогда раньше не принимал ванну с женщиной, он не знал, насколько хорошо презерватив работает в таких условиях. Да у него и не было терпения выяснять.
   — Это будет хорошо, поверь мне.
   Видимо, она поверила, потому что начала двигаться, совершая небольшое круговое движение каждый раз, когда ее клитор встречался с верхом широкой головки его возбужденного члена.
   — Это так изумительно. Я чувствую пузырьки в моем…
   — Тебе это нравится? — спросил он, двигая рукой так, чтобы его пальцы могли играть с пузырьками, нашедшими выход.
   — О… О… Да-а-а… Мне это нравится.
   Ее движения были так чувственны, и он был рад, что они уже занимались любовью. Он хотел, чтобы это продолжалось. И это продолжалось.
   Она каталась на нем, а наслаждение волна за волной омывало его вместе с маслянистой водой. Постепенно ее движения становились все более неистовыми, пока она не замерла на нем, выкрикнув его имя, а ее тело сотрясал казавшийся бесконечным оргазм.
   Он тоже кончил одновременно с ней. Эякулировал в воду. Чувственное ощущение бурлящей влаги вокруг усилило интенсивность, и его оргазм продолжался дольше, чем когда-либо раньше. Когда все кончилось, его голова откинулась назад, и он закрыл глаза. Аманда прильнула к его груди, словно увядший цветок, и он прижал ее к себе.
   Она поцеловала его в грудь, и он почувствовал, что эта нежная благодарность проникла до самых глубин его души.
 
   Аманда проснулась, не понимая, почему ее окружает живое тепло. Потом она вспомнила. Она в постели Саймона, в его объятиях. Его обнаженных объятиях. Это было почти так же, как в тот раз, когда она заснула, ожидая, что он ослабит свою хватку. Его рука лежала на ее груди, ее рука на его, и их ноги были переплетены.
   Только на этот раз она знала, что принадлежит ему.
   После ванны он принес ее в свою постель, не дав ей даже возможности вернуться в свою комнату.
   Она не возражала.
   Будь у нее выбор, она бы осталась в постели Саймона навсегда.
   При этой мысли она позволила себе улыбнуться и немного пофантазировать. Она представила, как Джейкоб приносит им необходимую провизию, пока они предаются распутству, не выходя из комнаты Саймона.
   Однако когда их тела соединялись, это не казалось распутством. В этом было что-то возвышенное, духовное. Интересно, чувствовал ли Саймон то же самое? Когда она выходила за Ланса, она была девственницей с очень маленьким опытом ласк и никогда не занималась сексом с другим мужчиной. До этого момента.
   Это было забавно — знать что они не женаты.
   Она предположила, что в этом вопросе тоже отстала от жизни. Однако, даже чувствуя себя странно из-за того, что произошло, она не собиралась отказываться от своего первого опыта настоящей страсти. Потому что было нечто, что поразило ее во время их сладострастной ванны. Нечто, слишком сильно похожее на настоящую любовь.
   Она полюбила Саймона Бранта. Действительно полюбила. Только из-за неодолимых эмоций, кипевших в ней, она принимала за любовь те вялые чувства, которые у нее были к Лансу, так же как ради одобрения своей семьи готова была идти на уступки любому ловкому манипулятору.
   То, что она чувствовала к Саймону, было так стихийно, что пугало ее. От мысли, что он может быть с другой женщиной, ее охватывала тоска, и она не могла представить, что когда-нибудь позволит другому мужчине прикасаться к ней так же, как это делал Саймон. Она была не настолько наивна, чтобы думать, что Саймон думает о каких-то долгосрочных обязательствах перед ней, но это не могло изменить ее чувств.
   Он сказал ей, что одним из препятствий между ними является тот факт, что они очень разные люди и их образ жизни не совпадает. Для нее это означало, что он не ищет способов что-то изменить. Кроме того, из-за отрицательного опыта в прошлом она сомневалась, что будет добиваться этого, даже если он и захочет постоянного будущего с ней. Мысль о том, чтобы снова выйти замуж, ужасала ее. После свадьбы мужчины меняются. Ланс был любезным и очаровательным, но только до медового месяца.
   Небольшие трения начались уже в их первую брачную ночь.
   Умом она понимала, что Саймон не был вторым Лансом. Однако чувства не всегда рациональны, а ее чувства слишком многое перенесли.
   Может быть, она эгоистична и безнравственна, что хочет взять от Саймона все, что сможет, чтобы заменить воспоминания о своем мучительном фиаско в браке ошеломительной красотой близости с Саймоном?
   Саймон пошевелился, его глаза открылись, и несколько секунд они просто смотрели друг на друга.
   — Который час?
   Она поднялась на локте, чтобы взглянуть через его плечо на часы.
   — Начало восьмого.
   — Мы пропустили ужин.
   Ее желудок откликнулся на эти слова, напомнив, что сегодня она пропустила и все другие трапезы тоже. Они занимались любовью весь день напролет.
   — Мы всегда можем спуститься и устроить набег на кухню.
   — Еще не так поздно. Джейкоб наверняка оставил что-нибудь для нас.
   Мысль о встрече с раздражительным дворецким после стольких часов в спальне Саймона пугала ее.
   — Наверное.
   Он взял ее за подбородок:
   — Что случилось?
   — Ничего.
   — Да ладно, малышка. Ты вдруг напряглась.
   — Джейкоб наверняка считает меня потаскухой.
   — Потаскухой? В южной Калифорнии все еще используют такие слова? — спросил он со смехом в голосе.
   — Нет, то есть я такого не слышала, но готова поспорить, Джейкоб использует.
   — Ты не потаскуха, Аманда.
   — Я знаю. Женщины и мужчины постоянно занимаются любовью без особых обязательств.
   Он провел пальцем по ее губам.
   — Но не ты.
   Она ощущала себя слишком уязвимой, но не могла лгать.
   — Не я.
   Он поцеловал ее так ласково, так нежно, что она почувствовала, как к глазам подступили слезы.
   — Это не просто секс, Аманда. Только не для меня.
   Ее дыхание превратилось в прерывистый вздох.
   — И не для меня.
   Больше он не сказал ничего, оставив ее гадать, чем же был этот день, если не просто сексом. Конечно, он не любит ее, но он говорил не так, будто прошедшие несколько часов были потворством физическому наслаждению и только.
   Этого должно быть достаточно. Она погладила его ладонь, лежавшую на ее лице.
   — Пойдем попробуем найти что-нибудь на ужин?
   Несколько секунд он ничего не говорил, его серые глаза искали что-то в ее глазах так, что ей захотелось закрыть их и спрятать все, что он мог там найти.
   Наконец он высвободил свою руку.
   — Конечно. — Он встал с кровати. — Оставайся тут, пока я схожу за твоим чемоданом.
   — Хорошо.
   Она с жадным восхищением смотрела, как он скрывает свою наготу под спортивными брюками. Его член был всего лишь наполовину возбужден, но он все равно был больше, чем у Ланса даже при полной эрекции.
   Этот мужчина хоть когда-нибудь бывает совершенно расслабленным?
   Однако было странно видеть его вот так. Сначала она этого не заметила, но когда они выходили из ванной, он все время старался отвернуться от нее, прикрываясь полотенцем, пока они не забрались в постель. И в последний раз, когда они занимались любовью, он закрывал простыней нижнюю часть своего тела до самого момента соединения их тел.
   И он не попросил ее надеть на него презерватив. Она была слишком робка, чтобы самой заговорить об этом, но ей хотелось потрогать его там.
   Может быть, потом она наберется смелости.
   Она как раз думала об этом, когда Саймон вернулся, неся не только ее чемодан, но и все остальные вещи.
   — Разве не легче было взять только чемодан? — Чтобы одеться, ей не нужен ноутбук.
   Он положил багаж в ногах кровати.
   — Потом нам все равно пришлось бы их нести сюда. Я подумал, что сэкономлю время.
   Это звучало так, будто она переезжает в его комнату.
   — А… Саймон?
   Он отвернулся, чтобы вытащить вещи из комода.
   — Что?
   — Я теперь сплю здесь?
   Он обернулся и посмотрел на нее.
   — А ты не хочешь? — Он говорил, словно защищаясь, выражение лица было настороженным.
   — Нет, я не против, просто это… Ты уверен, что я не помешаю? Что, если ты захочешь поработать?
   — Ты же спишь не в моей лаборатории.
   — Но Джейкоб сказал, что ты не любишь, когда даже он заходит убираться, если ты в рабочем настроении.
   Он достал из ящика джинсы и темно-серую футболку.
   — Если тебе нужно свое собственное пространство, только скажи.
   Но все, что ей было нужно, — это спать в объятиях Саймона, просыпаться вместе с ним и заниматься с ним любовью.
   — Я лучше останусь здесь.

Глава 13

 
   Следующим утром, глядя невидящими глазами на экран компьютера, Аманда задавала себе вопрос: благоразумно ли было остаться в спальне Саймона?
   Кого она пытается обмануть? Благоразумие с этим не имело ничего общего. В первый раз она приняла решение, основываясь только на эмоциях. Аманда проигнорировала все — временный характер этой связи, то, как это может отразиться на ее карьере, и даже как такой выбор может повлиять на остальных, включая Джейкоба и Эрика Бранта.
   Почему? Потому что она полюбила и вдруг обнаружила, что она чувство гораздо сильнее, чем разум, и более деятельное, чем здравый смысл. Оно и должно было быть таким, иначе как она могла позволить себе влюбиться в Саймона Бранта?
   Но сейчас, пока слияние не состоялось, если оно вообще состоится, он был не просто деловым партнером, он был ключевой фигурой в соперничестве с «Икстант корпорейшн», конкурентом. Учитывая его непримиримое отношение к этой сделке, он к тому же стоял между ней и ее успехом в работе. Их связь была временной. Они принадлежали совершенно разным мирам, и скоро наступит день, когда ей придется вернуться в свой мир. Он так решил, и он был прав.
   Любви не должно быть места ни в каком уравнении, включающем Саймона как переменную. Тем более если все признаки и делового, и личного уровня предрекают гибель любому постоянству между ними.
   Он не искал постоянных отношений с женщиной. Единственной движущей силой в его жизни были изобретения и компьютерные разработки.
   Единственная женщина, на которой он когда-либо собирался жениться, была полной противоположностью Аманде. Элейн Брант была худой, эффектной и светской. Тем вечером за ужином она вытащила Саймона из его самодостаточности гораздо легче, чем при всех стараниях смогла бы Аманда.
   Как могла она позволить себе полюбить кого-то, кто никогда не ответил бы на ее чувство?
   Видимо, этого невероятного безрассудства ей было недостаточно, чтобы осознать, что она потеряла остатки разума, и она легла с ним в постель. Хорошо. Эта часть была изумительна. Даже больше чем изумительна. Она перевернула всю ее жизнь. Теперь, когда она открыла в себе то чувственное создание, которое разбудили прикосновения Саймона, она уже никогда не будет прежней. Только вот что станете ней, когда он решит, что больше не хочет видеть ее в своей постели? Неприятие Ланса ранило ее; она боялась, что отказ Саймона может ее уничтожить.
   Если бы она могла найти в своем мозгу хоть пару еще способных соображать клеток, она бы убралась с этого острова и никогда больше не виделась с Саймоном. Потому что чем дольше она позволяет себе быть с ним, тем больнее ей будет, когда все это закончится.
   Хватило ли у нее ума подумать об этом вчера, когда он шел вверх по лестнице с ее вещами? Нет. Вместо этого она осталась жить в его комнате.
   Это было совершенно необъяснимо для нее. Она никогда не была импульсивной. Она всегда тщательно обдумывала все важные шаги в своей жизни. Вон сколько ей понадобилось времени, чтобы порвать с Лансом. И все же вчера она осталась в доме Саймона, а сегодня она уже жила с ним. Она чувствовала себя так, будто села на самый пугающий аттракцион в Диснейленде и не может выбраться оттуда.
   Вопросы, казавшиеся вчера незначительными, нависли над ней сегодня угрожающими мрачными гигантами.
   Что будет, если Дэниел узнает о ее связи с Саймоном? Гнев вскипел в ней при мысли, что он может подумать, будто она последовала его вкрадчивому совету.
   Когда Дэниел давал его, он считал, что она уже спит с Саймоном. Она знала, что это не так. Поэтому, как ни мерзок был совет, он не мог по-настоящему ранить ее. Теперь она действительно была любовницей Саймона, и ей казалось, что ее профессиональная честность скомпрометирована.
   Она знала, что не попытается повлиять на мнение Саймона при помощи секса, но все равно от сознания того, что Дэниел ждет от нее именно этого, она чувствовала себя отвратительно.
   Она ненавидела это чувство, но единственным способом избавиться от него, похоже, было прекратить отношения с Саймоном. Ее сердце мучительно сжалось, и она призналась себе, что уже перешла ту черту, до которой разрыв с Саймоном был бы эмоционально безболезненным.
   Она ответила на электронное письмо от одного из коллег, но эта проблема продолжала мучить ее.
   Может, ей стоит рассказать Саймону о рекомендации Дэниела и предупредить, что она не хочет, чтобы он принимал какие-то решения, основываясь на их близости? Он может отказаться от слияния из-за одного только отвращения к Дэниелу. Саймон обладал гораздо большей прямотой, чем ее босс. Его реакция на сообщение о том, чего от нее хотел Дэниел, наверняка будет как минимум такой же, как ее собственная. Нет. Ей определенно не следует говорить Саймону об этом, но она все же должна сказать ему, что их личные отношения не должны влиять на его решение.
   Если он передумает насчет слияния, она хочет, чтобы это было потому, что на него повлияли факты, которые она представила ему, а не секс.
   Все, что ей нужно, — только сказать ему.
   Вскочив из-за стола, который Саймон поставил в спальне для нее, она прошла по комнате и постучала в дверь его лаборатории. Он не ответил. Она подождала несколько секунд и постучала снова. Опять ничего. Она знала, что он там. Она постучала в последний раз и попробовала ручку. Ручка повернулась.
   Ну конечно, она повернулась.
   Ему же не нужно было запираться от Джейкоба. Дворецкий и подумать не мог, чтобы помешать Саймону во время работы. Что ж, она не будет ждать, пока Саймон в очередной раз «всплывет на поверхность», чтобы уладить эту проблему. Она не могла решить ее, терзая свою совесть, как голодный койот.
   Она открыла дверь и заглянула внутрь.
   Что за удивительная комната. Скорее похожая на лабораторию для большой команды инженеров, чем на святая святых одного человека, она оказалась по крайней мере на десять футов больше, чем главная гостиная этажом ниже.
   Вдоль трех стен без окон располагались автоматизированные рабочие места, а в центре огромное пространство разделяли два длинных стола. Несколько компьютерных систем на разных стадиях сборки целиком заполняли одно из рабочих мест, а внушительного вида агрегат со множеством кнопок и дисплеев стоял рядом на столе. Жужжание нескольких суперкомпьютеров ударило ей в уши, а по комнате распространялся запах озона.
   Ее взгляд упал на ближайший угол, заполненный оборудованием, как будто взятым прямое космического корабля. Она не очень разбиралась в технике, но одно из больших черных приспособлений показалось ей похожим на лазер, его красное свечение придавало комнате космический вид.
   Когда Аманда смогла оторвать взгляд от впечатляющего множества аппаратов, она обнаружила Саймона. Он был в другом конце комнаты, сидел за столом в форме буквы U, сделанным из такого же матового металла, как и мебель в его спальне. Быстрый стук компьютерных клавиш свидетельствовал о е го сосредоточенности на стоящем перед ним ноутбуке.
   Она направилась к нему и остановилась в паре футов от стола.
   — Саймон.
   Он продолжал печатать.
   — Саймон!
   Он вскинул голову, глаза расширились от потрясения при виде ее.
   Хорошо, что она не была корпоративным шпионом.
   Она могла бы сфотографировать в комнате нее до того, как он заметил ее.
   — Я стучала.
   Он бросил довольно рассеянный взгляд на дверь:
   — Я слышал.
   — Так почему же ты не ответил? — спросила она с некоторым раздражением. Она стояла там и стучала целых пять минут.
   Он нахмурился, взгляд его серых глаз скользнул на экран компьютера.
   — Я слишком занят работой.
   А она была помехой, на которую он не хотел тратить время. Ему не нужно это говорить. Кто еще стал бы стучать в его дверь? Зная, что это может быть только она, он предпочел не отвечать.
   Что ж, он определенно имел в виду именно это.
   Почему она вообще решила, что ей нужно обсуждать с ним этот вопрос о сексе и бизнесе? Очевидно, что Саймон не собирается менять свой образ жизни из-за нескольких часов в постели с ней. Он даже не потрудился ответить ей, когда она стучала.
   — Извини, что отвлекла тебя. — Она попятилась к двери. — Я ухожу. Больше не буду мешать, обещаю.
   У нее достаточно своей работы, и будет лучше сконцентрироваться на ней, чем изводить себя мыслями о совершенно невероятном — она в роли корпоративной Маты Хари, а Саймон в роли ее жертвы. Во всем виноват Дэниел со своим отвратительным предложением. Ее босс должен за многое ответить.
   Она развернулась и поспешила прочь из комнаты, тихонько закрыв за собой дверь.
   Она скользнула в кресло и снова вошла в систему удаленного доступа, чтобы поработать. Ей нужно информировать Дэниела о ситуации с Саймоном, сказать боссу, что Саймон выслушал ее предложение полностью, но все еще не изменил решения. Ей хотелось отложить это, потому что есть только два варианта ответа Дэниела. И ни одного из них она не могла ждать с нетерпением.
   Первый — что он снова начнет разговор о том, чтобы любым способом добиться сотрудничества с Саймоном, и на этот раз она может накричать на него. Второй — он так же легко решит, что пора прекратить бесполезно тратить время, и прикажет ей вернуться в Калифорнию.
   А она не хотела уезжать. Учитывая, что надежды на слияние практически нет, она могла бы взять отпуск и провести его с Саймоном так, чтобы бизнес не омрачал отношений между ними. И то при условии, что он захочет, чтобы она осталась.
   Если он не захочет, ей может понадобиться отпуск, чтобы взять себя в руки.
   Сейчас, когда она подумала об этом, она почти надеялась, что Дэниел прикажет ей пока забыть о слиянии. С совершенно иррациональным предвкушением она раскрыла мобильный телефон и набрала номер своей конторы. Телефон на том конце прозвонил дважды, когда она почувствовала руку на своем плече.
   Ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. В ее теле развилось шестое чувство, сообщавшее о присутствии Саймона.
   Она отключила телефон до того, как секретарь сняла трубку, и заставила себя повернуться и посмотреть Саймону в глаза. Он не выглядел сердитым.
   Она сглотнула и робко улыбнулась.
   — Извини, что я так вломилась.
   — Что тебе было нужно?
   Теперь, когда она думала об этом, мысль рассказать Саймону, что она не собиралась пытаться манипулировать им при помощи секса, казалась действительно глупой.
   — Ничего важного.
   — Ты приходила в мою лабораторию.
   Она кивнула:
   — Я знаю. Извини, — снова повторила она.
   — Я не против, чтобы ты приходила.
   У нее немного потеплело на душе от этого прямого заявления.
   — Но ты был в самом разгаре работы над чем-то, — сказала она, почти дословно повторяя его собственные слова.
   Он поморщился:
   — Мне следовало открыть дверь.
   — Почему? — Она пожала плечами. — Ты же не открываешь дверь Джейкобу?
   — Ты не Джейкоб.
   — Да, я не Джейкоб. — Не мужчина в возрасте, уж это точно. Не домоправительница. Не совсем любовница… не совсем деловой партнер. Что же она для Саймона?
   — Я действительно всегда рад тебя видеть. — Его улыбка была такой чувственной — хорошо, что она уже сидела, иначе у нее бы подкосились ноги.
   — Ты выйдешь сегодня к ужину? — спросила она, надеясь, что он не сочтет ее слишком надоедливой за этот вопрос.
   — Вообще-то я собирался пообедать вместе на палубе, а потом, может быть, провести тренировку по таэквондо.
   Она расцвела.
   — Мне бы очень этого хотелось.
   Он провел большим пальцем по ее ключице над поротом блузки.
   — Я хочу поцеловать тебя, но боюсь, если сделаю это, то утащу тебя обратно в постель.
   Наслаждение от мысли, что он находит ее до такой степени желанной, охватило ее.
   — Тебе правда нужно последить за этими наклонностями пещерного человека, которые у тебя развиваются.
   Он рассмеялся, звук был низкий, глубокий и очень, очень сексуальный.
   — Рядом с тобой я чувствую себя совсем примитивным, милая.
   Ей нравилось, когда он ее так называл.
   — Это взаимно.
   — Итак, зачем ты приходила в лабораторию?
   Она не смогла провести его. Почему она думала, что сможет? Он был гениальным изобретателем, натренированным детально видеть все факты.
   — Я передумала. Это было абсолютно не важно.
   — Так что все-таки? Ты передумала, или это было абсолютно не, важно?
   — И то и другое.
   Его палец переместился на чувствительное местечко за ее ухом, и ее сосредоточенность на предмете разговора значительно уменьшилась.
   — Ты пробудила мое любопытство. Оно будет грызть меня, и весь остаток дня я не смогу ничего сделать.
   Она не поверила этому ни на секунду. У этого человека способность фокусироваться лучше, чему телескопа «Хаббл».
   — Пытаешься развить во мне комплекс вины? — поддразнила она, задыхаясь от его ласки.
   — Получилось?
   Она округлила глаза.