Монро Люси. Вкус любви

   Описанная Джейкобом сцена едва не заставила Саймона согнуться пополам от желания. Он держал руку на ее груди и находился в таком беспамятстве, что не мог оценить этого.
   — Могло быть и хуже, сэр.
   — Куда хуже, Джейкоб?
   — За вами водится привычка раздеваться догола, когда вы вот так засыпаете в одежде.
 
   Саймон поставил Аманду в позицию для третьего упражнения.
   — Выбрасывайте руку вот так. — Он показал ей правильное движение.
   — О'кей. Думаю, я поняла.
   Они вместе проделали весь комплекс, и он проклинал свой сообразительный мозг зато, что тот предложил такую идею. Глядя на ее движения после того, что рассказал ему Джейкоб, Саймон почти потерял самоконтроль.
   Его рука была на ее груди.
   На одном из двух мягких холмов, которые так соблазнительно двигались под просторной футболкой, надетой для тренировки. Вероятно, она думала, что длинная широкая футболка в достаточной мере скроет ее пышные очертания. Она ошиблась.
   Облегающие шорты на два дюйма выглядывали из-под подола, оставляя обнаженными идеальной формы ноги. Изгибы ее тела были невероятно соблазнительны и совершенно не похожи на истощенный тип, популярный среди многих женщин.
   Ему хотелось спросить ее, почему она осталась с ним в постели, но у него было смутное подозрение, что это могла быть его вина. Если он упал на нее, он мог просто пригвоздить ее к кровати своим немалым весом. С той же вероятностью Саймон был виноват и в живописной картине, которую застал Джейкоб. Его сны были так отчетливы.
   Они закончили упражнение.
   Аманда вытерла пот с виска тыльной стороной ладони.
   — Это было забавно.
   — Я покажу вам одношаговую схватку.
   Ее карие глаза засветились.
   — Которую выделали в тот день, когда я была мишенью?
   — Чуть менее продвинутую.
   — Давайте сделаем это.
   Его фаллос немедленно среагировал на ее слова, хотя она говорила о боевых искусствах, а не о телах, сливающихся в одно в безумной страсти.
   Он приказал своему либидо взять выходной.
   О сексе не могло быть и речи в данный момент, а может быть, и никогда. Он не собирался совершить еще одну ошибку с женщиной. К тому же секс влияет на способность трезво мыслить. Аманда хочет слияния их компаний, того, что он твердо намерен предотвратить. Он не позволит своим гормонам влиять на его планы.
   Так или иначе, после несчастных лет в колледже и горьких уроков относительно женщин он научился контролировать свои сексуальные желания.
   Она быстро уловила принцип одношагового спарринга.
   — У вас хорошо получается, Аманда.
   — Спасибо. Вы гораздо терпеливее, чем мой инструктор по тай-бо. Она считает, что я безнадежна.
   — Ваш инструктор — женщина?
   — Конечно. — Она проделала серию упражнений, которые он показал ей, без единой ошибки. — Саймон?
   — Да?
   — Может, мы попробуем спарринг? Я устала делать все по порядку.
   — Но вы еще не знаете ударов ногами.
   — Разумеется, знаю. Я же не просто так целый год ходила на занятия тай-бо.
   — Хорошо. — Ему придется подстраивать под нее свои возможности, но ее недостаток навыка с лихвой возмещался энтузиазмом.
   Вскоре они оба истекали потом.
   Аманда сделала неосторожный выпад, видимо, пытаясь нанести рубящий удар. Он увернулся, полностью избежав контакта, но Аманда потеряла равновесие И упала вперед.
   Он поймал ее, инстинктивно прижав к своему телу. Ее ладони с громким шлепком опустились на его мокрую от пота грудь.
   — Уф! — пробормотала она.
   — Вы в порядке?
   Она кивнула, не отрывая от него глаз.
   — Спасибо, что поймали меня.
   — Нет проблем. — Он должен был отпустить ее, но пальцы не слушались посылаемого мозгом приказа. Они наслаждались прикосновением к шелковисто-гладкой коже, разгоряченной после упражнений.
   Ее губы тоже выглядели разгоряченными, они были красные и припухшие. Розовый кончик языка выглянул наружу и увлажнил полную нижнюю губу.
   Физическое ощущение их близости пронзило его с такой болью, которую можно было утолить только одним способом.
   Он начал опускать голову.
   Ее рот приоткрылся с легким вздохом. Он чувствовал запах ее пота. Он был не такой, как его. Женский. Сладкий! Его тело содрогнулось в первобытном ответе на призыв, принятый его обонятельными рецепторами.
   Она привстала на цыпочки, ее голова запрокинулась, губы потянулись к нему.
   — Саймон.
   Она произнесла его имя так возбуждающе. Он уже мог чувствовать амброзию ее губ, мог представить, как их влажные тела сливаются воедино. Он уже видел, как они сплетаются па матах на полу в упражнениях, совершенно не относящихся к боевым искусствам.
   Сексуальная энергия вибрировала между ними, пока его тело не переполнилось ею.
   Ее глаза закрылись, от этого она казалась такой ранимой и в то же время готовой к его поцелуям. Его рот был уже в дюйме от ее губ, когда в голове мелькнуло: что он все-таки делает?
   Он мысленно произнес слово, идеально описывающее то, что он хотел с ней сделать, и отступил назад.
   — Думаю, вы могли бы поработать над рубящими ударами.
   Ее глаза распахнулись, и она опустилась на пятки.
   — Рубящие удары?
   — Да. Вы же не хотите упасть лицом вперед, когда промахнетесь в своего противника. Вам нужно поработать над центром тяжести. — Он высвободил одну ее руку и за другую подвел к боксерскому мешку. Там он отпустил ее и продемонстрировал удар. Удар не слишком удался, но ноющее напряжение ниже талии все еще сковывало его движения. — Попробуйте вот так.
 
   Аманде потребовалось несколько секунд, чтобы смириться с тем, что только что произошло. Она уже приготовилась к поцелую всех поцелуев, а он в это время думал о ее центре тяжести.
   Унижение жгло ее кожу, как будто она обгорела на солнце, а ощущать себя отвергнутой было хуже, чем все удары вражеской армии. Она хотела, чтобы он поцеловал ее, а он хотел улучшить ее спортивные навыки.
   Это больно. Ей казалось, что его нога ударила не в наполненный песком мешок, а в ее грудь.
   Ее грудные мускулы так напряглись, что стало невозможно вздохнуть. Как могла она быть столь глупа? Разве ее бывший муж не вбил в ее сознание неизгладимую мысль о ее нежеланности? Неужели ей нужно напоминание об этом уроке?
   Вопросы вертелись в ее мозгу, один унизительнее другого. Понял ли Саймон, что она хотела, чтобы он поцеловал ее? Осознал ли он, что она хотела этого так сильно, что встала на цыпочки, чтобы быть ближе к нему? Где-то на втором году брака она поняла, что нельзя самой инициировать секс, чтобы не быть отвергнутой. Поэтому тот факт, что она чуть было не спровоцировала поцелуй, одновременно потряс и ужаснул ее.
   Она заставила себя взглянуть ему в лицо, ожидая увидеть в нем жалость.
   Он не смотрел на нее. Он смотрел на боксерский мешок. Он выполнил еще один идеальный удар. Бум. С таким звуком могло бы биться ее сердце, разрывавшееся от унижения. Мешок покачнулся.
   — Вы собираетесь попробовать? — Он повернулся к ней, но его взгляд был сфокусирован на чем-то за ее плечом.
   О, он все прекрасно понял. И его это смутило.
   Ей отчаянно хотелось убежать, найти безопасное место и зализывать там раны, но придется вынести все это. Если не ради собственной гордости, то хотя бы ради него. Ведь не его вина, что несчастное, сексуально изголодавшееся создание вроде нее зациклилось на нем, как на материализовавшейся фантазии.
   Она ударила ногой по мешку:
   — Вот так?
   Она знала, что попытка была жалкой, но он не стал критиковать ее.
   — Попробуйте еще.
   Она попробовала. Заставила себя сделать еще несколько попыток. Даже попросила его показать еще один удар и изобразила его, прежде чем сказать, что устала и готова пойти в душ.
   Она смогла держать себя в руках до тех пор, пока не оказалась под струями горячей воды. Тогда Аманда позволила себя разрыдаться.

Глава 7

   Саймон старался не смотреть на Аманду, выходящую из зала, и сконцентрировал свою энергию на серии ударов дракона. Они ничуть не помогли облегчить его почти физическое разочарование. Он хотел ее, черт возьми! Но она для него под запретом по слишком многим причинам.
   Так что он отступил, не поцеловав ее, и она последовала его примеру, сделав вид, будто ничего не случилось.
   Возможно, она почувствовала облегчение.
   Чем больше он узнавал ее, тем больше убеждался, что она не будет намеренно использовать секс, чтобы убедить его в выгодности своего предложения. Похоже, она просто была не из тех женщин, которые спят со своими деловыми партнерами.
   Она бы не поблагодарила его, если бы он перевел их отношения на интимный уровень. Возможно, она бы посчитала, что опустилась в профессиональном плане. Он знал такой тип. В «Брант компьютерз» были серьезные и занятые карьерой женщины.
   Компьютерная индустрия менялась, но предубеждение против женщин, занимающихся высокими технологиями, все еще существовало. В их индустрии женщинам часто приходилось бороться за уважение, и они были менее склонны рисковать профессиональной репутацией ради ничего не значащей интрижки.
   «Ты уверен, что это ничего бы не значило?»
   Он проигнорировал язвительный голос. Аманда явно давно спланировала свою жизнь, и в этой жизни не было места для мужчины, который тратит больше времени на эксперименты, чем на общение с другими людьми. Она никогда не бросит работу, чтобы переехать к нему на остров, а он не мог представить себя живущим в торопливом ритме южной Калифорнии.
   И все же он был заинтересован в ее дружбе. Сейчас она восхищала его еще больше, чем прежде, но он не знал способа, как найти в своей жизни место для долговременных отношений с женщиной, не мог предложить жене ничего ценного.
   Разве Элейн не дала это ясно понять пять лет назад?
 
   После душа Аманда вышла из комнаты и обнаружила, что Саймон опять исчез в лаборатории. Вопреки тому, что ей было необходимо поговорить с ним о слиянии, она не могла не чувствовать благодарность за эту передышку.
   Единственное, что могло ухудшить ее положение, — это если бы Джейкоб рассказал Саймону, что обнаружил ее в его постели. Он мог бы подумать, что она сделала это в отчаянной попытке соблазнить его.
   — Тем не менее к ужину он выйдет.
   — Как вы можете быть так уверены? — обернулась она к Джейкобу после этого заявления. — Судя по тому, что я знаю, еда привлекает его не больше, чем люди.
   — Босс пригласил к ужину мистера Эрика Бранта и его жену.
   — Эрик приедет? — Ее захлестнула волна облегчения. Может быть, кузен Саймона поможет ей убедить упрямца в выгодности слияния. И тогда она сможет вернуться в Калифорнию прежде, чем выстави г себя полной дурой, совершив еще какой-нибудь идиотский поступок вроде появления голой в постели Саймона, чтобы ее унижение стало полным.
   По крайней мере, перезванивая Дэниелу после занятий в спортзале, она могла сообщить ему хоть что-то позитивное.
 
   — Ты провела утро, тренируясь с ним, вместо того чтобы работать над нашим предложением? — Ядовитый тон Дэниела терзал и без того натянутые нервы.
   — Я уже говорила тебе. Он не будет ни о чем разговаривать, пока не закончит тренировку. Он почти так же предан боевым искусствам, как и работе.
   — Я думал, что ты предана «Икстант корпорейшн». Дело принимает нехороший оборот.
   — Так и есть.
   — И тем не менее он вернулся в лабораторию, не сказав с тобой ни слова о слиянии.
   Виновна, что тут отпираться.
   — Да.
   — Над чем он работает?
   — Альтернативный источник энергии.
   — Что?! Это не имеет ничего общего со следующим поколением компьютеров.
   — Саймон — изобретатель. Он работает сразу над несколькими проектами. Очевидно, что только некоторые из них предназначены для «Брант компьютерз».
   — Ладно, и что он сейчас делает для «Брант»?
   — Понятия не имею. — Неужели Дэниел всерьез думает, что Саймон поделится такой информацией с конкурентом? А до того, как они договорятся о слиянии, «Брант компьютерз» и «Икстант корпорейшн» остаются прямыми конкурентами.
   — Непохоже, что к настоящему моменту ты узнала что-то ценное. — Сарказм Дэниела причинял боль.
   Она всегда хорошо делала свою работу. Не ее вина, что Саймон так упрямо избегает разговора о слиянии. А мысль, что она должна знать, над чем он работает для «Брант», просто нелепа.
   — Меня послали сюда не как корпоративного шпиона, Дэниел. И честно говоря, если бы Саймон случайно обронил какую-то информацию на этот счет, я не стала бы ее передавать. Это было бы неэтично.
   — Думаю, да. — Но говорил он не слишком убежденно, и это насторожило ее. — Ты сказала, что сегодня Эрик Брант приедет к ужину.
   — Да. Он и его жена.
   — Что ж, будем надеяться, что он доведет до конца то, что не удалось тебе, и заставит Саймона выслушать наше предложение.
   Она полезла в сумку за аптацидом, но не нашла. Стала рыться в портфеле, прижимая к уху мобильный телефон.
   — Я стараюсь изо всех сил.
   Она нашла таблетку и бросила ее в рот.
   — Все твои усилия ничем не заканчиваются.
   Эти слова причинили ей острую боль. Работа, на которую она тратила большую часть своей жизни, всегда придирчиво оценивалась, и ее репутация профессионала была невероятно важна для нее. Если она когда-нибудь в чем-нибудь преуспела — так это в учебе в студенческие годы и потом как делающая карьеру женщина.
   Она не могла потерять это.
   Это была единственная вещь, которая не давала ей превратиться в ничто, как втом преследующем ее ночном кошмаре.
   — Я тебя когда-нибудь подводила, Дэниел?
   — Нет.
   — Тогда доверься мне сейчас.
   — Не заставляй меня об этом пожалеть.
   Вешая трубку, она дрожала. Две недели назад она на всех парах приближалась к успеху в «Икстант корпорейшн», а теперь чувствовала, что ее карьера висит на волоске.
 
   Эрик и Элейн прибыли раньше, чем Саймон вышел из своей лаборатории.
   — Есть успехи в обсуждении слияния? — спросил Эрик, садясь за стол в гостиной.
   Джейкоб принес напитки и сказал что-то о том, чтобы привести Саймона.
   — Мне удалось рассказать ему о рыночных перспективах объединенных компаний, и мы поговорили о соединении возможностей инженеров-проектировщиков. — Она не стала останавливаться на этом, потому что тот разговор не оказался успешным.
   — Саймон может быть очень упрямым. — Светловолосая Элейн удобно расположилась на подушках дивана. У нее были тонкие черты и мальчишеская стройность, несмотря на очевидную беременность. Ее шикарное облегающее шелковое платье зеленого цвета заставляло Аманду чувствовать себя огромной и безвкусной в черной гофрированной юбке и тонком свитере в мелкую клеточку. — А когда он не упрямится, он просто игнорирует весь остальной мир ради своих экспериментов. — Она улыбнулась Аманде. — Не завидую я вашей задаче удержать его внимание настолько долго, чтобы убедить его в выгодности этой сделки.
   — Вынужден признать, что его предубеждение против слияния наших компаний удивило меня. — Эрик сделал глоток виски. — Временами мне кажется, что он даже не осознает существования «Брант компьютерз».
   — Похоже, больше всего его беспокоит, что люди потеряют работу.
   — По-моему, все дело в этом. У Саймона чувствительное сердце, — задумчиво произнес Эрик.
   — Видели бы вы его с нашим малышом, — добавила Элейн. — Джо из него просто веревки вьет.
   Аманда представила, как Саймон учит маленького мальчика приемам таэквондо, и улыбнулась. Он был бы немного странным, но хорошим отцом.
   — Ему стоило бы завести собственных детей.
   Она понятия не имела, зачем сказала это. Она не настолько хорошо знала Брантов, чтобы делать такие замечания. Глаза Элейн расширились.
   — Я не могу представить его общающимся с женщиной достаточно долго, чтобы жениться, а уж тем более воспитывать ребенка.
   — Саймон, разумеется, не так рассеян, когда дело касается отношений. Если бы он был более внимателен, ты могла бы выйти за него, а не за меня. — Теплое отношение Эрика к жене не оставило у Аманды сомнений в его чувствах к этой женщине.
   — Глупенький! Я полюбила тебя почти с первой встречи. Даже если бы мы с Саймоном обручились, я все равно бы в конце концов вышла за тебя. — Она криво усмехнулась. — Мои слова звучат ужасно, но у любви свои законы.
   — Вы с Саймоном встречались? — спросила Аманда.
   — Да, но встречаться с гением изобретателем не самое приятное дело, уж поверьте мне.
   Аманда с трудом представляла, как можно бросить Саймона ради Эрика Бранта. Не то чтобы Эрик не был привлекательным и физически крепким мужчиной, просто Саймон был чрезмерно привлекательным и чрезмерно мощным в своей мужественности. Он был чрезмерен во всем.
   — Так что ты была совершенно права, когда позволила моему кузену убедить тебя попытать счастья с ним. — От голоса Саймона у Аманды заколотилось сердце.
   Она постаралась принять спокойный вид и повернулась к нему:
   — Привет, Саймон.
   Он кивнул ей.
   Элейн встала и подошла к Саймону, чтобы обнять его.
   — Привет, незнакомец. Тебе надо бы приехать повидаться с Джо. Он все гадает, куда подевался его дядюшка Саймон.
   Саймон обнял ее и поцеловал в щеку.
   — Скажи ему, что я заеду где-нибудь на следующей неделе.
   Вид Саймона рядом с бывшей подружкой вызвал у Аманды приступ ревности, которую у нее не было ни причин, ни даже малейшего права чувствовать.
   Элейн отступила назад.
   — Хорошо, но представления трехлетнего ребенка о времени не так точны. Он будет изводить меня, покаты не приедешь. — Она говорила это шутливым топом, так что Аманда решила, что Элейн на самом деле не против.
   Саймон и Эрик обменялись рукопожатием.
   — Как продвигаются эксперименты?
   Саймон пожал плечами:
   — Я дам тебе знать, когда получу что-то конкретное.
 
   — Итак, что ты думаешь о предложении Аманды?
   Саймон ждал этого вопроса с того момента, как спустился в гостиную и обнаружил там Элейн, объясняющую Аманде, почему отношения с ним так рискованны.
   — Она еще не закончила его презентацию.
   Эрик рассмеялся:
   — Что ж, я ставлю на Аманду. Если эта женщина не побоялась переехать жить рядом со старым скрягой вроде Джейкоба и эксцентричным оригиналом вроде тебя, ей наверняка хватит характера, чтобы справиться со своей задачей.
   Потеплевший при словах Эрика взгляд Аманды рассердил Саймона.
   — Я обещал выслушать то, что она хочет сказать, а не согласиться с ней.
   — Но, Саймон, в этом есть смысл. — Элейн умоляюще улыбнулась. — Вместе «Икстант» и «Брант» смогут конкурировать с крупнейшими компаниями на рынке так, как «Брант» в одиночестве не сможет никогда.
   — Вес компании на рынке не единственный аспект, который стоит рассмотреть. Для компании есть вещи поважнее, чем то, насколько большим сегментом рынка она командует.
   — Но это имеет решающее значение, — подала голос Аманда.
   Саймон переключил свое внимание на нее. То, как тонкий материал свитера облегал ее грудь, сводило его с ума весь вечер.
   — Это зависит от того, как вы на это смотрите.
   — Почему бы тебе не объяснить нам, как на это смотришь ты, — сказал Эрик, твердо отправляя мяч обратно на сторону Саймона.
   — «Икстант корпорейшн» — наш конкурент, не говоря уже о том, что у них множество акционеров и их акции свободно обращаются на рынке. Единственный способ объединиться с ней — это выставить и наши акции на свободную продажу. Этот аспект я не могу с легкостью отбросить.
   — Мне это тоже нелегко, но, Саймон, времена меняются. Если мы хотим оставаться конкурентоспособными, «Брант компьютерз» придется меняться вместе с ними.
   Саймон покачал головой:
   — Ты говоришь не о приобретении большей конкурентоспособности. Ты говоришь о новой форме управления нашей компанией. Без обид, Аманда, но это дрянная идея.
   Она посмотрела на него, и на ее лице отразилось почти страдальческое разочарование, но она не сказала ни слова. Эрик был не так сдержан.
   — Для «Брант компьютерз» это естественное продвижение вперед. Твоя работа не изменится. Ты по-прежнему будешь проводить свои исследования и опыты дома, в любимой тобой изоляции.
   — Ты предполагаешь, что я продолжу работать на «Брант».
   Он наблюдал, как раздраженное выражение на лице кузена сменяется потрясением, а затем испугом.
   Элейн изумленно открыла рот.
   — Конечно, ты будешь продолжать работать на «Брант». Мы же одна семья. Ты не можешь даже думать о том, чтобы продавать свои проекты другой компании.
   Он повернулся к женщине, на которой когда-то собирался жениться.
   — Почему нет?
   — Потому что это было бы предательством своей семьи!
   Он откинулся в кресле и скрестил руки на груди, пристально глядя на остальных.
   — Но не в том случае, если «Брант компьютерз» перестанет быть семейной компанией.
   Эрик выругался. Затем запустил пальцы в свои рыжеватые волосы, взъерошив их.
   — Я не ожидал, что ты так это воспримешь.
   — Очевидно.
   — Послушай, почему бы тебе не дать Аманде завершить презентацию, а потом мы еще поговорим?
   — Новые цифры о возможных продажах и росте не изменят моего решения. — Он и его старший кузен редко спорили, в основном потому, что обычно соглашались, но еще и потому, что оба были упрямы. Хотя Эрик и был четырьмя годами старше, он никогда не имел влияния на Саймона.
   — Чем это может повредить? Думаю, твой долг передо мной хотя бы выслушать ее.
   — С чего ты это решил?
   — В течение пяти лет я управляю компанией почти без твоего участия. Если тебе интересно мое мнение, то ты выбрал чертовски неудачное время, чтобы начать демонстрировать интерес к делам «Брант компьютера».
   — После той аварии ты был так же доволен разделением труда между нами, как и я.
   Эрик провел рукой по лицу и уронил ее на стол.
   — Да, был. Я и сейчас доволен. Не думаю, что мы с тобой могли бы работать вместе, как папа и дядя Джон до того, как они погибли. Они составляли отличную команду потому, что смотрели на вещи под одинаковым углом. Я неуверен, что на земле есть еще хоть один человек, который смотрит на жизнь так же, как ты, Саймон.
   Саймон не обиделся. Он знал, что Эрик не имел в виду ничего оскорбительного, но его слова попали в самый центр холодной пустоты внутри его. Пустоты, наполненной туманом одиночества, появившейся после смерти матери и никогда не покидавшей его.
   — Я не собираюсь вышвырнуть Аманду и отправить назад в Сиэтл.
   — И ты выслушаешь то, что она хочет сказать?
   — Я выслушаю.
   Эрик удовлетворенно кивнул.
   — Спасибо. — Голос Аманды привлек его внимание. Темно-карие глаза были полны решимости, которой он не мог не восхищаться, не важно, насколько неуместно ЭТО было.
 
   Эрик и Элейн уехали, чтобы успеть на паром, и Аманда снова оказалась наедине с Саймоном.
   Он наполнил два бокала бренди и протянул ей один, прежде чем сесть на противоположный конец дивана.
   — О'кей, начинайте обстрел.
   — Вы встречались с Элейн до того, как она вышла за Эрика? — О черт возьми! О чем она думает? Она вовсе не это собиралась сказать.
   Саймон был поражен ее странным вопросом не меньше, чем она сама. Что заставило ее спросить об этом? Она знала, что он собирался говорить с ней о слиянии. Может быть, виноваты три бокала вина, которые она выпила за ужином? Они настолько развязали ее язык, что она выдала личный интерес, который лучше было бы держать в секрете. Если так, то она никогда больше не будет пить. Она с глухим стуком поставила бокал на кофейный столик.
   — Я хотел жениться на ней.
   Если ее вопрос удивил его, то его ответ заставил ее онеметь от потрясения. Она изумленно уставилась на него. Он хотел жениться на Элейн?
   Саймон усмехнулся, глядя на реакцию Аманды.
   — Да. Это было совершенно нереально. Она гораздо счастливее с Эриком, чем могла бы быть со мной.
   — Вы любили ее?
   Он пожал плечами:
   — Мне просто хотелось ее тепла. Когда она была рядом, тени отступали.
   Для Аманды это прозвучало как определение любви с точки зрения эксцентричного изобретателя.
   — Как она встретилась с Эриком?
   — Я их познакомил. Он мой ближайший друг, моя семья. Это казалось совершенно естественным.
   — И они влюбились друг в друга.
   — Да.
   — Сейчас вы все кажетесь друзьями.
   — Так и есть. Я не держу зла ни на одного из них за то, что она выбрала его, если вы об этом подумали.
   — Подумала, — призналась она.
   — А какой в этом прок? Они же не хотели намеренно причинить мне боль.
   Но боль он чувствовал. Это она видела в глубине его грустных серых глаз.
   — Думаю, я не настолько понимающая. — Предательство Ланса все еще мучило ее, и она никогда не стала бы доверять этому человеку, если бы встретила снова.
   — Вы это знаете по опыту? — наугад спросил он.
   — Знаю. — Может быть, она бы лучше поняла его, если бы не была замужем за Лансом, если бы сделала свое открытие до их помолвки.
   — Что произошло?
   — У моего мужа была любовная связь.
   — Вы говорили, что не замужем.
   — Я развелась с ним. — И ее родители до сих пор винили ее за это. Так же как и старший брат. По их мнению, именно она первая нарушила брачные клятвы.
   — Вы так и не простили его.
   Она подумала о боли, которая все еще терзала ее после брака с человеком, полностью отказывавшим ей в женственности.
   — Это не так просто. Если вы хотите сказать, что я не могу стать его другом, как стали вы с Эриком и Элейн, вы правы. Но я не желаю ему зла. Так что в этом смысле я простила его.