Страница:
Саймон не успел ответить, потому что в этот момент разветвленная система аудиооповещения воспроизвела первые такты Пятой симфонии Бетховена. Он не любил дверные звонки.
— Я сам открою. Думаю, Аманда обойдется без очередной порции ваших дурных манер. — И ему хотелось встретить ее без свидетелей. Он хотел, чтобы ничто не отвлекало его при попытке выяснить, была ли его реакция на нее в офисе Эрика аномалией.
В ожидании, когда откроется дверь, Аманда судорожно стискивала ручку своего портфеля.
Ну хорошо, этот парень гений и так сексуален, что у нее сердце отбивает азбуку Морзе, но это не значит, что ему удастся сорвать сделку. Если он такой умный, он определенно должен увидеть суммарные выгоды от слияния с компанией «Икстант».
Ее портфель набит расчетами и диаграммами, на которые он не сможет не обратить внимание. Иначе придется усомниться в его гениальности.
«Так, перестань беспокоиться. Он просто человек с предвзятым мнением, которому нужно помочь избавиться от предубеждения».
Дверь распахнулась.
Саймон Брант стоял, придерживая дверь сильной, мускулистой рукой.
— Аманда. Добро пожаловать в мой дом.
Как это ему удается? Всего пять-шесть слов без единого намека на сексуальность, а у нее внутри растекается теплая сладость.
Просто мужчина.
Угу.
Правильно.
Ее губы, сложенные в профессиональную улыбку, боролись с мятежным искушением вытянуться, требуя поцелуев роскошного мужчины. О нет, сейчас не до мужчин.
— Мистер Брант.
Твердые губы изогнулись в улыбке, приоткрыв совершенно ровные белые зубы.
— По-моему, вы меня уже называли Саймоном.
— Саймон, — согласилась Аманда. — Спасибо за приглашение.
Он наклонил голову и отступил на шаг, приглашая ее войти.
Аманда переступила порог, и на какой-то миг ей вдруг показалось, что она сделала бесповоротный шаг, который изменит всю ее жизнь. Отгоняя это фантастическое ощущение, она протянула ему руку.
— Я надеюсь доказать вам все преимущества от предстоящего слияния компаний «Брант компьютерз» и «Икстант корпорейшн».
Саймон взял ее за руку, но не для того, чтобы просто пожать. Он стиснул ее пальцы и склонился вперед. У нее промелькнуло сумасшедшее предположение, что он собирается поцеловать ее руку, но он не сделал этого. Он просто наклонил голову то ли в восточном поклоне, то ли в обычном для Старого Света приветствии.
Саймон выпрямился и отпустил ее.
— Джейкоб приготовил ленч. Стол накрыт в большой комнате.
Неужели это скрытый намек на ее опоздание?
Саймон повернулся и повел ее внутрь дома, при этом он неслышно ступал по твердому паркету, в то время как ее каблуки выстукивали громкую дробь.
Саймон свернул вправо, и Аманда в изумлении остановилась перед входом в комнату. Теперь она понимала, почему он назвал ее большой. Она была огромной, по крайней мере шесть на двенадцать метров, но очаровывала она отнюдь не размерами. Вся двенадцатиметровая стена, противоположная входу, была из стекла с видом на залив и удаленную гору Ренье.
Саймон остановился и повернулся к ней:
— Нравится?
— Это фантастика. — Неудивительно, что, имея такой дом, Саймон предпочитает работать именно здесь.
— За исключением необходимых связей жесткости вся эта стена сделана из армированного и оконного стекла.
— А сколько здесь этажей?
— Три. Этажом ниже находятся гимнастический зал и бассейн. На этом этаже — апартаменты Джейкоба, кухня, гостиная и эта комната. А наверху — мои апартаменты и лаборатория.
Аманда окинула взглядом комнату. Она была обставлена в восточном стиле, но без глянца и лака. Вся мебель из ценных пород дерева имела строгие очертания и обивку естественных тонов.
— Это великолепно. Вам не может не нравиться жить здесь.
Этот дом был намного больше того, в котором она жила вместе с Лансом, и во многих отношениях великолепнее, и все же он больше воспринимался как дом. Он словно отражал жизненную философию владельца, на первый взгляд казавшуюся обманчиво простой.
— Благодарю вас. — Саймон взял ее за руку и подвел к накрытому столу у массивного каменного камина. Еще один такой же камин находился в другом конце комнаты. — Давайте поедим, и вы мне расскажете немного о себе.
Аманда позволила ему усадить себя, чувствуя неловкость от подобной учтивости со стороны делового партнера. В Лос-Анджелесе она привыкла к такому же обращению, как и ее партнеры по бизнесу мужского пола.
Развернув матерчатую салфетку и положив ее на колени, она сказала:
— Я не так уж интересна, а вот в предложении корпорации «Икстант» вы сможете найти много любопытного.
Его лицо осветилось улыбкой, а блеск его серых глаз привел ее в замешательство.
— Я предпочитаю узнать человека поближе, прежде чем обсуждать с ним дела. Наверное, это от того, что я работаю в семейной компании.
— Понятно.
— Хорошо.
Аманда посмотрела на заманчивые макароны с итальянской подливой, выложенные на плоской китайской тарелке.
— Это выглядит восхитительно.
— Джейкоб очень гордится своими кулинарными способностями:
— Он удивительный человек. — Она решила проявить дипломатичность.
Саймон рассмеялся, все больше настраивая Аманду на нерабочий лад.
— Можно, конечно, охарактеризовать его и так. А можно — как сварливого субъекта.
Попробовав вкуснейшие макароны, Аманда уже не помышляла о том, чтобы поинтересоваться, почему Саймон пользуется услугами такого невоспитанного работника. Она подумала, что для уединенно живущего гения, наверное, так же трудно найти помощника по хозяйству, как и для своенравного старика, который изумительно готовит, найти работу.
— Все же расскажите о себе, Аманда. — Это было сказано как бы между прочим, но его пристальный взгляд и низкий сдержанный голос говорили о другом: он ждет чего-то большего, чем просто краткие биографические данные.
Аманда поборола искушение поделиться с ним личными заботами.
— Я устроилась в корпорацию «Икстант» сразу после окончания колледжа по специальности «коммерческая деятельность». Уже второй год работаю в отделе планирования.
— Вы замужем?
Аманда не донесла вилку до рта.
— Вряд ли это имеет отношение к вопросу объединения компаний.
Одна черная бровь взметнулась вверх.
— Кажется, я уже объяснял, что предпочитаю вести дела с людьми, которых знаю.
— Я думала, вы имели в виду мою профессиональную деятельность.
Саймон наполнил вином сначала ее, а потом и свой бокал.
— Неужели?
Конечно, она так не думала. Но то, что он хотел узнать о ней, казалось нелепым. Она не относится к тому типу женщин, который мог бы представлять интерес для такого мужчины, как Саймон, да и для любого другого мужчины. Или это только ее бывший муж всячески старался внушить ей подобную мысль?
— Я пытаюсь рассказать вам о самых важных моментах моей жизни, связанных с карьерой.
— Меня интересует ваше семейное положение.
— Почему?
Саймон пожал плечами:
— Это связано с тем, кто вы. Я, например, холост и никогда не был женат. Редко встречаюсь с женщинами и много времени провожу в лаборатории, не обращая внимания на то, что происходит в мире.
— О-о… — Что она может ответить в этом случае? Аманда никак не могла понять, зачем он все это рассказывает ей. Наверное, ему необходимо составить собственное представление о людях, с которыми он вступает в деловые отношения. Наверное, это объясняется тем, что его партнерами по бизнесу до сих пор были в основном члены семьи или служащие семейной компании. — Я не замужем. — Аманда не добавила, что разведена. — У меня нет времени встречаться с мужчинами. — При этом признании что-то промелькнуло в его глазах. Она предположила, что он, как и она, заметил некоторую их схожесть в образе жизни. — И я всецело поглощена работой. — По сути, вне работы единственным близким ей человеком была Джиллиан. Джиллиан. Она ведь обещала ей.
— У вас есть телевизор? — Ей не верилось, что она посмела спросить об этом. Это было совершенно не профессионально с ее стороны, но он ведь сам только что выяснял ее семейное положение, хотя пригласил к себе в дом для делового разговора. Так что его не должно волновать, насколько профессионально она себя ведет.
Саймон наморщил лоб:
— Нет.
Аманде не удалось сдержать разочарованный вздох. Джиллиан очень огорчится.
— Однако думаю, у Джейкоба есть.
— У Джейкоба? — Аманду не так страшила перспектива просить Саймона выделить полчаса на выполнение данного Джиллиан обещания, как необходимость снова встречаться с Джейкобом.
— Да, он любит английские комедии.
Значит, он подключен к кабельной сети, и можно смотреть «мыльную оперу» Джиллиан.
— Моя лучшая подруга играет в дневной постановке. Она хочет, чтобы я посмотрела сегодняшнюю серию. Она очень гордится своей игрой.
Это стоило произнести хотя бы для того, чтобы увидеть изумление на лице Саймона. С того самого момента, как они встретились, он постоянно сбивал ее с толку, и ей было приятно ощутить, что она хоть немного отыгралась.
— Вы хотите смотреть «мыльную оперу»?
— Да. Подруга сказала, что нужно посмотреть только первые тридцать минут. Мне очень неудобно просить о перерыве ради этого — ведь я понимаю, что так дела не делаются, — но я пообещала. — Ожидая ответа Саймона, она вдруг подумала, что никогда не смогла бы обратиться с такой просьбой к его кузену — Эрику Бранту.
— Когда начинается сериал?
— В час дня.
Саймон повернул кисть, чтобы взглянуть на циферблат своих суперсовременных часов.
— Это меньше чем через час.
— Полагаю, вам хочется завершить встречу как можно скорее и вернуться к вашему проекту. — Она все равно должна получить по экспресс-почте кассету с записью программы от Джиллиан.
Саймон покачал головой:
— Обещания, данные друзьям, нужно выполнять. Я не против того, чтобы ненадолго прерваться. Я никогда не видел ни одной «мыльной оперы», извините, дневной постановки.
В этом не было ничего удивительного, но Аманду поразило его намерение присоединиться к ней.
— Вам не обязательно смотреть это со мной, — заверила она его.
— Я не могу пропустить это.
— Спасибо. — Казалось уместным поблагодарить его. — Может быть, я начну с некоторых цифр, характеризующих слияние наших компаний?
— Не люблю обсуждать дела во время еды. Расскажите еще о себе. Ваша лучшая подруга — актриса?
— Актер. — Аманда улыбнулась. — Слово «актриса» считается в актерской среде оскорбительным, и если бы она услышала это, она бы вцепилась вам ногтями в лицо.
— В таком случае хорошо, что ее здесь нет и она не могла слышать мою оплошность, не так ли? — В серых глазах Саймона промелькнули озорные искорки.
— Она немного агрессивна, — признала Аманда.
— А что ваша семья?
— Что — семья?
— Полагаю, не все они актеры.
На самом деле все они обладали изрядными актерскими способностями.
— У моих родителей фирма по торговле недвижимостью в Карлсбаде. Брат — адвокат. — Й самый законченный актер из всех.
— Сестер нет?
— Нет. А у вас?
— И братьев нет.
Аманда знала, что его отец несколько лет назад погиб в авиакатастрофе вместе с отцом Эрика.
— А что ваша мама?
Саймон побледнел.
— Она умерла от рака, когда мне было десять.
Аманда поняла, что боль утраты до сих пор глубоко сидит в нем, и это тронуло ее. Если бы умерла ее мать, стали бы ее отец и брат утруждать себя тем, чтобы сообщить ей об этом? Вероятно, стали бы, просто для соблюдения приличий, а не из-за того, что кто-то в ее семье испытывает к ней привязанность. Она была чужой в своей семье, нежеланной для родителей и нелюбимой братом.
— Мне очень жаль, — сказала Аманда, и это была чистая правда.
— Спасибо.
— Эрик сказал мне, что вы получили степень доктора в девятнадцать лет. Это очень впечатляет.
Саймон пожал плечами:
— Ум дается с рождением. Мои мать и отец учили меня не размениваться на мелочи.
— Но сделать так много, будучи таким молодым.
Вместо ответа Саймон протянул руку, и она зачарованно смотрела, как его загорелая мускулистая рука тянется все ближе и ближе к ее груди. Она не могла вымолвить ни слова, не могла даже пошевелиться.
Его пальцы замерли в сантиметре от ее груди.
— У вас здесь лапша. — Затем он попросту смахнул прилипшую лапшу с лацкана ее пиджака.
Глава 3
— Я сам открою. Думаю, Аманда обойдется без очередной порции ваших дурных манер. — И ему хотелось встретить ее без свидетелей. Он хотел, чтобы ничто не отвлекало его при попытке выяснить, была ли его реакция на нее в офисе Эрика аномалией.
В ожидании, когда откроется дверь, Аманда судорожно стискивала ручку своего портфеля.
Ну хорошо, этот парень гений и так сексуален, что у нее сердце отбивает азбуку Морзе, но это не значит, что ему удастся сорвать сделку. Если он такой умный, он определенно должен увидеть суммарные выгоды от слияния с компанией «Икстант».
Ее портфель набит расчетами и диаграммами, на которые он не сможет не обратить внимание. Иначе придется усомниться в его гениальности.
«Так, перестань беспокоиться. Он просто человек с предвзятым мнением, которому нужно помочь избавиться от предубеждения».
Дверь распахнулась.
Саймон Брант стоял, придерживая дверь сильной, мускулистой рукой.
— Аманда. Добро пожаловать в мой дом.
Как это ему удается? Всего пять-шесть слов без единого намека на сексуальность, а у нее внутри растекается теплая сладость.
Просто мужчина.
Угу.
Правильно.
Ее губы, сложенные в профессиональную улыбку, боролись с мятежным искушением вытянуться, требуя поцелуев роскошного мужчины. О нет, сейчас не до мужчин.
— Мистер Брант.
Твердые губы изогнулись в улыбке, приоткрыв совершенно ровные белые зубы.
— По-моему, вы меня уже называли Саймоном.
— Саймон, — согласилась Аманда. — Спасибо за приглашение.
Он наклонил голову и отступил на шаг, приглашая ее войти.
Аманда переступила порог, и на какой-то миг ей вдруг показалось, что она сделала бесповоротный шаг, который изменит всю ее жизнь. Отгоняя это фантастическое ощущение, она протянула ему руку.
— Я надеюсь доказать вам все преимущества от предстоящего слияния компаний «Брант компьютерз» и «Икстант корпорейшн».
Саймон взял ее за руку, но не для того, чтобы просто пожать. Он стиснул ее пальцы и склонился вперед. У нее промелькнуло сумасшедшее предположение, что он собирается поцеловать ее руку, но он не сделал этого. Он просто наклонил голову то ли в восточном поклоне, то ли в обычном для Старого Света приветствии.
Саймон выпрямился и отпустил ее.
— Джейкоб приготовил ленч. Стол накрыт в большой комнате.
Неужели это скрытый намек на ее опоздание?
Саймон повернулся и повел ее внутрь дома, при этом он неслышно ступал по твердому паркету, в то время как ее каблуки выстукивали громкую дробь.
Саймон свернул вправо, и Аманда в изумлении остановилась перед входом в комнату. Теперь она понимала, почему он назвал ее большой. Она была огромной, по крайней мере шесть на двенадцать метров, но очаровывала она отнюдь не размерами. Вся двенадцатиметровая стена, противоположная входу, была из стекла с видом на залив и удаленную гору Ренье.
Саймон остановился и повернулся к ней:
— Нравится?
— Это фантастика. — Неудивительно, что, имея такой дом, Саймон предпочитает работать именно здесь.
— За исключением необходимых связей жесткости вся эта стена сделана из армированного и оконного стекла.
— А сколько здесь этажей?
— Три. Этажом ниже находятся гимнастический зал и бассейн. На этом этаже — апартаменты Джейкоба, кухня, гостиная и эта комната. А наверху — мои апартаменты и лаборатория.
Аманда окинула взглядом комнату. Она была обставлена в восточном стиле, но без глянца и лака. Вся мебель из ценных пород дерева имела строгие очертания и обивку естественных тонов.
— Это великолепно. Вам не может не нравиться жить здесь.
Этот дом был намного больше того, в котором она жила вместе с Лансом, и во многих отношениях великолепнее, и все же он больше воспринимался как дом. Он словно отражал жизненную философию владельца, на первый взгляд казавшуюся обманчиво простой.
— Благодарю вас. — Саймон взял ее за руку и подвел к накрытому столу у массивного каменного камина. Еще один такой же камин находился в другом конце комнаты. — Давайте поедим, и вы мне расскажете немного о себе.
Аманда позволила ему усадить себя, чувствуя неловкость от подобной учтивости со стороны делового партнера. В Лос-Анджелесе она привыкла к такому же обращению, как и ее партнеры по бизнесу мужского пола.
Развернув матерчатую салфетку и положив ее на колени, она сказала:
— Я не так уж интересна, а вот в предложении корпорации «Икстант» вы сможете найти много любопытного.
Его лицо осветилось улыбкой, а блеск его серых глаз привел ее в замешательство.
— Я предпочитаю узнать человека поближе, прежде чем обсуждать с ним дела. Наверное, это от того, что я работаю в семейной компании.
— Понятно.
— Хорошо.
Аманда посмотрела на заманчивые макароны с итальянской подливой, выложенные на плоской китайской тарелке.
— Это выглядит восхитительно.
— Джейкоб очень гордится своими кулинарными способностями:
— Он удивительный человек. — Она решила проявить дипломатичность.
Саймон рассмеялся, все больше настраивая Аманду на нерабочий лад.
— Можно, конечно, охарактеризовать его и так. А можно — как сварливого субъекта.
Попробовав вкуснейшие макароны, Аманда уже не помышляла о том, чтобы поинтересоваться, почему Саймон пользуется услугами такого невоспитанного работника. Она подумала, что для уединенно живущего гения, наверное, так же трудно найти помощника по хозяйству, как и для своенравного старика, который изумительно готовит, найти работу.
— Все же расскажите о себе, Аманда. — Это было сказано как бы между прочим, но его пристальный взгляд и низкий сдержанный голос говорили о другом: он ждет чего-то большего, чем просто краткие биографические данные.
Аманда поборола искушение поделиться с ним личными заботами.
— Я устроилась в корпорацию «Икстант» сразу после окончания колледжа по специальности «коммерческая деятельность». Уже второй год работаю в отделе планирования.
— Вы замужем?
Аманда не донесла вилку до рта.
— Вряд ли это имеет отношение к вопросу объединения компаний.
Одна черная бровь взметнулась вверх.
— Кажется, я уже объяснял, что предпочитаю вести дела с людьми, которых знаю.
— Я думала, вы имели в виду мою профессиональную деятельность.
Саймон наполнил вином сначала ее, а потом и свой бокал.
— Неужели?
Конечно, она так не думала. Но то, что он хотел узнать о ней, казалось нелепым. Она не относится к тому типу женщин, который мог бы представлять интерес для такого мужчины, как Саймон, да и для любого другого мужчины. Или это только ее бывший муж всячески старался внушить ей подобную мысль?
— Я пытаюсь рассказать вам о самых важных моментах моей жизни, связанных с карьерой.
— Меня интересует ваше семейное положение.
— Почему?
Саймон пожал плечами:
— Это связано с тем, кто вы. Я, например, холост и никогда не был женат. Редко встречаюсь с женщинами и много времени провожу в лаборатории, не обращая внимания на то, что происходит в мире.
— О-о… — Что она может ответить в этом случае? Аманда никак не могла понять, зачем он все это рассказывает ей. Наверное, ему необходимо составить собственное представление о людях, с которыми он вступает в деловые отношения. Наверное, это объясняется тем, что его партнерами по бизнесу до сих пор были в основном члены семьи или служащие семейной компании. — Я не замужем. — Аманда не добавила, что разведена. — У меня нет времени встречаться с мужчинами. — При этом признании что-то промелькнуло в его глазах. Она предположила, что он, как и она, заметил некоторую их схожесть в образе жизни. — И я всецело поглощена работой. — По сути, вне работы единственным близким ей человеком была Джиллиан. Джиллиан. Она ведь обещала ей.
— У вас есть телевизор? — Ей не верилось, что она посмела спросить об этом. Это было совершенно не профессионально с ее стороны, но он ведь сам только что выяснял ее семейное положение, хотя пригласил к себе в дом для делового разговора. Так что его не должно волновать, насколько профессионально она себя ведет.
Саймон наморщил лоб:
— Нет.
Аманде не удалось сдержать разочарованный вздох. Джиллиан очень огорчится.
— Однако думаю, у Джейкоба есть.
— У Джейкоба? — Аманду не так страшила перспектива просить Саймона выделить полчаса на выполнение данного Джиллиан обещания, как необходимость снова встречаться с Джейкобом.
— Да, он любит английские комедии.
Значит, он подключен к кабельной сети, и можно смотреть «мыльную оперу» Джиллиан.
— Моя лучшая подруга играет в дневной постановке. Она хочет, чтобы я посмотрела сегодняшнюю серию. Она очень гордится своей игрой.
Это стоило произнести хотя бы для того, чтобы увидеть изумление на лице Саймона. С того самого момента, как они встретились, он постоянно сбивал ее с толку, и ей было приятно ощутить, что она хоть немного отыгралась.
— Вы хотите смотреть «мыльную оперу»?
— Да. Подруга сказала, что нужно посмотреть только первые тридцать минут. Мне очень неудобно просить о перерыве ради этого — ведь я понимаю, что так дела не делаются, — но я пообещала. — Ожидая ответа Саймона, она вдруг подумала, что никогда не смогла бы обратиться с такой просьбой к его кузену — Эрику Бранту.
— Когда начинается сериал?
— В час дня.
Саймон повернул кисть, чтобы взглянуть на циферблат своих суперсовременных часов.
— Это меньше чем через час.
— Полагаю, вам хочется завершить встречу как можно скорее и вернуться к вашему проекту. — Она все равно должна получить по экспресс-почте кассету с записью программы от Джиллиан.
Саймон покачал головой:
— Обещания, данные друзьям, нужно выполнять. Я не против того, чтобы ненадолго прерваться. Я никогда не видел ни одной «мыльной оперы», извините, дневной постановки.
В этом не было ничего удивительного, но Аманду поразило его намерение присоединиться к ней.
— Вам не обязательно смотреть это со мной, — заверила она его.
— Я не могу пропустить это.
— Спасибо. — Казалось уместным поблагодарить его. — Может быть, я начну с некоторых цифр, характеризующих слияние наших компаний?
— Не люблю обсуждать дела во время еды. Расскажите еще о себе. Ваша лучшая подруга — актриса?
— Актер. — Аманда улыбнулась. — Слово «актриса» считается в актерской среде оскорбительным, и если бы она услышала это, она бы вцепилась вам ногтями в лицо.
— В таком случае хорошо, что ее здесь нет и она не могла слышать мою оплошность, не так ли? — В серых глазах Саймона промелькнули озорные искорки.
— Она немного агрессивна, — признала Аманда.
— А что ваша семья?
— Что — семья?
— Полагаю, не все они актеры.
На самом деле все они обладали изрядными актерскими способностями.
— У моих родителей фирма по торговле недвижимостью в Карлсбаде. Брат — адвокат. — Й самый законченный актер из всех.
— Сестер нет?
— Нет. А у вас?
— И братьев нет.
Аманда знала, что его отец несколько лет назад погиб в авиакатастрофе вместе с отцом Эрика.
— А что ваша мама?
Саймон побледнел.
— Она умерла от рака, когда мне было десять.
Аманда поняла, что боль утраты до сих пор глубоко сидит в нем, и это тронуло ее. Если бы умерла ее мать, стали бы ее отец и брат утруждать себя тем, чтобы сообщить ей об этом? Вероятно, стали бы, просто для соблюдения приличий, а не из-за того, что кто-то в ее семье испытывает к ней привязанность. Она была чужой в своей семье, нежеланной для родителей и нелюбимой братом.
— Мне очень жаль, — сказала Аманда, и это была чистая правда.
— Спасибо.
— Эрик сказал мне, что вы получили степень доктора в девятнадцать лет. Это очень впечатляет.
Саймон пожал плечами:
— Ум дается с рождением. Мои мать и отец учили меня не размениваться на мелочи.
— Но сделать так много, будучи таким молодым.
Вместо ответа Саймон протянул руку, и она зачарованно смотрела, как его загорелая мускулистая рука тянется все ближе и ближе к ее груди. Она не могла вымолвить ни слова, не могла даже пошевелиться.
Его пальцы замерли в сантиметре от ее груди.
— У вас здесь лапша. — Затем он попросту смахнул прилипшую лапшу с лацкана ее пиджака.
Глава 3
Это не было случайностью. Присутствие Аманды действовало на Саймона сегодня с такой же потрясающей силой, как и в офисе его двоюродного брата.
И на Аманду их встреча действовала таким же образом.
Она подумала, что он собирался коснуться ее. Саймон понял это по ее расширившимся зрачкам, по тому, как она затаила дыхание, как заострились черты ее красивого лица. Тем не менее она не протестовала, не шевельнулась.
Она хотела его.
Возможно, так же сильно, как он хотел ее.
Но он не мог позволить себе пойти дальше. Не сейчас, а может быть, и никогда.
В ситуации, сложившейся вокруг их семейной компании, она была его противником. Саймон не мог рисковать, пока оставалась вероятность использования ею секса для того, чтобы склонить его к выгодному для нее решению. Он был почти уверен, что Аманда не опустится до такой тактики. Его инстинкт подсказывал, что, хотя она и пытается выглядеть исключительно деловой, ничто не выдает в ней хищную беспринципную бизнесвумен.
На самом деле она казалась по-настоящему милой, красивой женщиной, почему-то совершенно не сознающей своей женской привлекательности. Ему нужно было время, чтобы убедиться, правда ли это. Ему нужно было понаблюдать за ней и узнать ее. Аманда заинтриговала его. Ему хотелось понять, что ею движет, отчего в глазах появилась грусть, когда она сказала, что не замужем. Он хотел знать, почему изменился ее голос, когда она говорила о своей семье.
Впервые за пять лет Саймон подумал о дружбе с женщиной. Его тело яростно желало обладать ею, но он боялся отпугнуть ее своими габаритами и настойчивостью.
Саймон окинул взглядом ее лицо, очертаниями напоминающее сердце.
— Значит, вы часто смотрите шоу с вашей подругой?
— Каждый день, поверьте.
— У вас в офисе телевизор?
Похоже, Аманду ужаснула подобная мысль.
— Это было бы нарушением всех правил. Я записываю его на свой встроенный видео и смотрю перед сном, это помогает мне расслабиться.
— Вам нравится смотреть телевизор в постели? — Он ложился в постель только для того, чтобы спать или периодически заниматься любовью.
Аманда вертела в руках вилку, избегая встретиться с ним взглядом.
— Да. — Почему-то его вопрос заставил ее покраснеть. Может быть, от того, что он упомянул постель? Ведь и у него самого одна мысль об этом слове в ее присутствии вызвала интересные, но, к сожалению, неосуществимые фантазии.
— Какую роль исполняет ваша подруга в этом шоу? — спросил он, чтобы отвлечься от несвоевременно появившихся мыслей.
— Она выступила в роли непослушной дочери-подростка одного из влюбленных главных героев. Они оставили ее играть в других сериях. Это маленькая роль, но она занимается тем, чего всегда хотела, — играет.
— А вы любите то, чем занимаетесь?
— Для меня очень важна моя карьера.
— Но вы любите свою работу?
— Конечно. Я на пути к достижению своих целей. Нет сомнений, что большое место в ее планах занимает намеченное слияние с компанией «Брант компьютерз». Не повезло, но ей придется поискать какой-то другой способ удовлетворения своих амбиций. Пока слово Саймона что-то значит, компания «Брант компьютерз» останется в распоряжении семьи. Учитывая тот факт, что он не собирался расставаться со своей долей в компании, такое положение сохранится на всю его жизнь.
Саймон решил перевести разговор на не связанную с работой нейтральную тему:
— Один из моих университетских друзей сейчас актер в Нью-Йорке.
Остаток обеда они провели в обсуждении «мыльной оперы» ее подруги и разницы между игрой на сцене и на телевидении.
Следуя за Саймоном в апартаменты Джейкоба, Аманда не могла понять, как она оказалась так сбита с толку. Она целых сорок пять минут беседовала с Саймоном и после первой неудачной попытки ни разу больше не заговаривала о предложении. Единственный человек, которому удавалось так же увлекать ее разговором, была Джиллиан. Из-за ее неистовости. Саймон же был эксцентричным, не неистовым, но интересовался буквально всем, и его мозг, как универсальный компьютер, все откладывал в памяти.
— Вам нравятся «мыльные оперы», да? — спросил Джейкоб, когда Аманда устроилась на диване напротив телевизора с большим экраном.
Насмешливый тон старика вызвал у нее раздражение.
— Моя лучшая подруга играет в очень популярной дневной постановке.
— Ух ты, это сейчас? А как ее зовут?
— Джиллиан Синклер.
Джейкоб сел в раскладное кресло, оставив единственное свободное место на диване рядом с Амандой для Саймона.
— Покажите, когда она появится на экране, — сказал он так, будто сомневался в ее словах.
Аманда заставила себя не скрипеть зубами.
— Покажу.
Саймон сел рядом с ней.
— Это должно быть интересно.
Она повернула к нему голову и не смогла сдержать улыбку. Он выглядел очень неуверенным. Человеку, у которого никогда не было телевизора, дневная постановка должна показаться малопривлекательной. Аманда толком не знала, почему он решил смотреть с ней шоу. Может быть, его гениальный мозг интересовало все, сулившее новый опыт, даже такой сомнительный.
Зазвучала музыкальная заставка, и Аманда отвернулась к экрану, где появились титры участников. Джиллиан не участвовала в первой сиене, поэтому Аманда снова позволила себе взглянуть на Саймона. Он не смотрел на телевизор.
Его серые глаза были устремлены на нее.
— Вам не нравится женщина на экране.
Он был прав. Аманде не нравилась исполнительница главной роли в шоу, но как он догадался об этом?
— Мне не очень нравится этот сценарий.
— Если вам двоим хочется поговорить, сэр, стоит ли смотреть постановку? — прервал их раздраженный голос Джейкоба.
Саймон засмеялся:
— Мы будем вести себя тихо. В конце концов, это ваш телевизор.
Наступившая тишина не ослабила ее напряжения, вызванного присутствием Саймона Бранта. Напротив, усилила. Аманда, должно быть, вообразила, что чувствует жар, исходящий от его тела на расстоянии нескольких дюймов, но это ощущение не проходило. Ее бок со стороны Саймона попросту обдавало теплом.
Положение усугубилось, когда на экране наконец появилась Джиллиан.
— Вот Джиллиан, рыжая, — сказала она, указывая на свою подругу.
Она могла сказать также, что это полуголая девица, навалившаяся на белобрысого молодчика. Джиллиан играла любовную сцену. Неудивительно, что она была взволнованна. Это увеличивало ее вклад в повышение рейтинга постановки. Тем не менее это была не та сцена, которую Аманда предпочитала смотреть, сидя впервые за несколько лет рядом с мужчиной, разжигавшим в ней первобытные инстинкты.
Когда Джиллиан и блондин начали целоваться, она облизнула губы. Это был не «дежурный», а предполагавший всепоглощающую страсть поцелуй, и оба актера очень реалистично изображал и его.
У Аманды перехватило дыхание, и она попыталась скрыть свою реакцию кашлем, привлекшим внимание Джейкоба.
Саймон поймал ее взгляд и подмигнул ей.
Аманда почувствовала, как запылало ее лицо. Не мог же он знать, что, когда Джиллиан целовала своего любовника, она представляла себе, как его губы прижимаются к ее губам. Или мог?
Едва постановка в очередной раз прервалась на рекламу, Саймон повернулся к Аманде:
— Ваша подруга, несомненно, талантлива. Глядя на нее с этим парнем, ни за что не подумаешь, что они не испытывают страстного влечения друг к другу. Или это на самом деле так?
Аманда со смехом покачала головой:
— Нет, что вы. Он женат на очаровательной женщине, и у них четверо детей. Он обожает свою жену, а она любит его, что совсем не похоже на обычный голливудский брак. — Или, насколько она могла судить, на любой другой брак.
На лице Саймона появилось задумчивое выражение.
— Джиллиан замужем?
Почему он спрашивает? Она знала, что ее подруга — роскошная женщина. Неужели Саймон хочет познакомиться с ней?
— Нет. Но у нее есть парень.
Скорее целых шесть парней. В то время как Аманда вела жизнь монахини, Джиллиан в полной мере общалась с мужчинами.
Саймон прищурился, пристально изучая ее, отчего Аманде казалось, будто он пытается заглянуть ей в душу.
— Не знаю, я бы, наверное, взбесился, если бы увидел, как моя подруга целуется так с каким-то парнем.
Что бы там ни было написано на его лице, он не мог думать о ней, когда говорил это. Она не может возбуждать подобные мысли у мужчин, тем более таких ошеломляюще сексуальных, как Саймон.
— Это не по-настоящему.
— Как поцелуй может быть не настоящим?
Аманда и сама не очень ясно себе это представляла.
Джиллиан пыталась объяснить ей, но для Аманды это всегда значило слияние губ, касание тел. Близость.
Она пожала плечами:
— По ее словам, играть — значит ставить себя наместо кого-то другого, поэтому получается, будто целуешь не ты.
— А когда его член твердеет и упирается в ее живот, действует кто — герой или сам мужчина? — Саймон говорил невозмутимо, словно его интересовала исключительно техническая сторона вопроса.
Аманда в любом случае не могла дать этому научную оценку, к тому же она вообще плохо разбиралась в подобных вещах. Она не обладала большим опытом по части эрекции у мужчин.
— Вероятно, он не приходит в т-такое состояние.
Она заикалась. Опять. За исключением того дня, когда впервые встретила Саймона, Аманда не заикалась с шестого класса после завершения логопедического курса. Наверное, сказалось волнение.
— Да ладно, — скептически отозвался Саймон. — К нему прижалось прекрасное тело, их языки переплелись, вы видели, где была ее рука?
У Аманды что-то екнуло внутри, когда он назвал Джиллиан прекрасной. У них были совершенно разные фигуры.
— Джилл говорит, что при ярком свете, когда вокруг полно людей и на тебя давит необходимость сделать все как надо с первого дубля, у нее не появляется даже намека на возбуждение.
Что за разговор у них получается?
Саймон выразительно посмотрел на Аманду, но она так и не поняла, что бы это могло означать, хотя у нее вдруг перехватило дыхание и она почувствовала себя до смешного уязвимой.
— Это ничего не значит.
Что он имел в виду? Что это ничего не значило бы, если бы он прижимал к себе Джиллиан?
К счастью, возобновилось шоу, и Аманда была избавлена от необходимости поддерживать этот разговор.
В следующей сцене Джиллиан не участвовала, а затем последовал очередной рекламный блок, во время которого Джейкоб засыпал Аманду вопросами о том, как ее подруга начинала свою сценическую карьеру.
После этого началась еще одна сцена с участием Джиллиан.
Действие происходило в спальне, и Аманда могла думать только о том, что сама испытывала бы, окажись она в подобной ситуации с Саймоном. Она прекрасно отдавала себе отчет, что тратит время на неподобающее и опасное для душевного состояния занятие, и все же была не в силах остановить разбушевавшуюся фантазию. Она никогда прежде не реагировала таким образом при просмотре любовных сцен в исполнении Джиллиан, а таких сцен, видит Бог, было немало. Но в этот раз ее тело откликалось, будто она сама находилась в той постели.
Аманда ощутила, как налились желанием бедра, как, затвердев, уперлись в бюстгальтер соски, что случалось, когда она замерзала. Только сейчас она не ощущала холода. Ей было жарко. Так жарко, что хотелось снять пиджак, но она не могла. Не могла из-за проблем с сосками.
Она сгорела бы от стыда, если бы Саймон, а тем более Джейкоб, заметил признаки ее возбуждения. Наверное, последовало бы какое-нибудь грязное замечание в ее адрес, а заодно и в адрес шоу Джиллиан. Будто шоу имеет к этому какое-то отношение.
Во всем виновато ее жуткое воображение. И мужчина, который находится рядом с ней. Эксцентричные гении не должны быть такими сексуальными и излишне мужественными. Ему следовало бы носить очки в тонкой стальной оправе и строгую, наглухо застегнутую одежду, а не облегающие торс рубашки и джинсы, подчеркивающие линии его великолепного тела.
У Саймона, первобытным инстинктом ощутившего исходящий от Аманды едва заметный запах, затрепетали ноздри.
Возможно, ее подругу не возбуждают выступления в любовных сиенах перед камерой, но Аманда явно возбудилась, наблюдая это. Ее дыхание участилось, и Саймон готов был побиться об заклад и рискнуть своим новым компьютером, что, если бы она сняла свой пиджак, он бы увидел ее соски, проступившие сквозь тонкую ткань блузки. Его сводила с ума мысль о том, какие бы ощущения он испытывал, если бы они касались его ладони.
Интересно, они розовые или коричневые? Велики ли у нее кружочки? А соски у нее большие или маленькие? Черт. Ему хотелось коснуться ее. Ему хотелось смотреть на нее. Но ни то, ни другое не представлялось разумным или возможным, поэтому Саймон просто сидел на месте, изнывая от желания.
Он тоже был возбужден, что причиняло определенное неудобство и беспокойство: ведь Аманда могла заметить это.
И на Аманду их встреча действовала таким же образом.
Она подумала, что он собирался коснуться ее. Саймон понял это по ее расширившимся зрачкам, по тому, как она затаила дыхание, как заострились черты ее красивого лица. Тем не менее она не протестовала, не шевельнулась.
Она хотела его.
Возможно, так же сильно, как он хотел ее.
Но он не мог позволить себе пойти дальше. Не сейчас, а может быть, и никогда.
В ситуации, сложившейся вокруг их семейной компании, она была его противником. Саймон не мог рисковать, пока оставалась вероятность использования ею секса для того, чтобы склонить его к выгодному для нее решению. Он был почти уверен, что Аманда не опустится до такой тактики. Его инстинкт подсказывал, что, хотя она и пытается выглядеть исключительно деловой, ничто не выдает в ней хищную беспринципную бизнесвумен.
На самом деле она казалась по-настоящему милой, красивой женщиной, почему-то совершенно не сознающей своей женской привлекательности. Ему нужно было время, чтобы убедиться, правда ли это. Ему нужно было понаблюдать за ней и узнать ее. Аманда заинтриговала его. Ему хотелось понять, что ею движет, отчего в глазах появилась грусть, когда она сказала, что не замужем. Он хотел знать, почему изменился ее голос, когда она говорила о своей семье.
Впервые за пять лет Саймон подумал о дружбе с женщиной. Его тело яростно желало обладать ею, но он боялся отпугнуть ее своими габаритами и настойчивостью.
Саймон окинул взглядом ее лицо, очертаниями напоминающее сердце.
— Значит, вы часто смотрите шоу с вашей подругой?
— Каждый день, поверьте.
— У вас в офисе телевизор?
Похоже, Аманду ужаснула подобная мысль.
— Это было бы нарушением всех правил. Я записываю его на свой встроенный видео и смотрю перед сном, это помогает мне расслабиться.
— Вам нравится смотреть телевизор в постели? — Он ложился в постель только для того, чтобы спать или периодически заниматься любовью.
Аманда вертела в руках вилку, избегая встретиться с ним взглядом.
— Да. — Почему-то его вопрос заставил ее покраснеть. Может быть, от того, что он упомянул постель? Ведь и у него самого одна мысль об этом слове в ее присутствии вызвала интересные, но, к сожалению, неосуществимые фантазии.
— Какую роль исполняет ваша подруга в этом шоу? — спросил он, чтобы отвлечься от несвоевременно появившихся мыслей.
— Она выступила в роли непослушной дочери-подростка одного из влюбленных главных героев. Они оставили ее играть в других сериях. Это маленькая роль, но она занимается тем, чего всегда хотела, — играет.
— А вы любите то, чем занимаетесь?
— Для меня очень важна моя карьера.
— Но вы любите свою работу?
— Конечно. Я на пути к достижению своих целей. Нет сомнений, что большое место в ее планах занимает намеченное слияние с компанией «Брант компьютерз». Не повезло, но ей придется поискать какой-то другой способ удовлетворения своих амбиций. Пока слово Саймона что-то значит, компания «Брант компьютерз» останется в распоряжении семьи. Учитывая тот факт, что он не собирался расставаться со своей долей в компании, такое положение сохранится на всю его жизнь.
Саймон решил перевести разговор на не связанную с работой нейтральную тему:
— Один из моих университетских друзей сейчас актер в Нью-Йорке.
Остаток обеда они провели в обсуждении «мыльной оперы» ее подруги и разницы между игрой на сцене и на телевидении.
Следуя за Саймоном в апартаменты Джейкоба, Аманда не могла понять, как она оказалась так сбита с толку. Она целых сорок пять минут беседовала с Саймоном и после первой неудачной попытки ни разу больше не заговаривала о предложении. Единственный человек, которому удавалось так же увлекать ее разговором, была Джиллиан. Из-за ее неистовости. Саймон же был эксцентричным, не неистовым, но интересовался буквально всем, и его мозг, как универсальный компьютер, все откладывал в памяти.
— Вам нравятся «мыльные оперы», да? — спросил Джейкоб, когда Аманда устроилась на диване напротив телевизора с большим экраном.
Насмешливый тон старика вызвал у нее раздражение.
— Моя лучшая подруга играет в очень популярной дневной постановке.
— Ух ты, это сейчас? А как ее зовут?
— Джиллиан Синклер.
Джейкоб сел в раскладное кресло, оставив единственное свободное место на диване рядом с Амандой для Саймона.
— Покажите, когда она появится на экране, — сказал он так, будто сомневался в ее словах.
Аманда заставила себя не скрипеть зубами.
— Покажу.
Саймон сел рядом с ней.
— Это должно быть интересно.
Она повернула к нему голову и не смогла сдержать улыбку. Он выглядел очень неуверенным. Человеку, у которого никогда не было телевизора, дневная постановка должна показаться малопривлекательной. Аманда толком не знала, почему он решил смотреть с ней шоу. Может быть, его гениальный мозг интересовало все, сулившее новый опыт, даже такой сомнительный.
Зазвучала музыкальная заставка, и Аманда отвернулась к экрану, где появились титры участников. Джиллиан не участвовала в первой сиене, поэтому Аманда снова позволила себе взглянуть на Саймона. Он не смотрел на телевизор.
Его серые глаза были устремлены на нее.
— Вам не нравится женщина на экране.
Он был прав. Аманде не нравилась исполнительница главной роли в шоу, но как он догадался об этом?
— Мне не очень нравится этот сценарий.
— Если вам двоим хочется поговорить, сэр, стоит ли смотреть постановку? — прервал их раздраженный голос Джейкоба.
Саймон засмеялся:
— Мы будем вести себя тихо. В конце концов, это ваш телевизор.
Наступившая тишина не ослабила ее напряжения, вызванного присутствием Саймона Бранта. Напротив, усилила. Аманда, должно быть, вообразила, что чувствует жар, исходящий от его тела на расстоянии нескольких дюймов, но это ощущение не проходило. Ее бок со стороны Саймона попросту обдавало теплом.
Положение усугубилось, когда на экране наконец появилась Джиллиан.
— Вот Джиллиан, рыжая, — сказала она, указывая на свою подругу.
Она могла сказать также, что это полуголая девица, навалившаяся на белобрысого молодчика. Джиллиан играла любовную сцену. Неудивительно, что она была взволнованна. Это увеличивало ее вклад в повышение рейтинга постановки. Тем не менее это была не та сцена, которую Аманда предпочитала смотреть, сидя впервые за несколько лет рядом с мужчиной, разжигавшим в ней первобытные инстинкты.
Когда Джиллиан и блондин начали целоваться, она облизнула губы. Это был не «дежурный», а предполагавший всепоглощающую страсть поцелуй, и оба актера очень реалистично изображал и его.
У Аманды перехватило дыхание, и она попыталась скрыть свою реакцию кашлем, привлекшим внимание Джейкоба.
Саймон поймал ее взгляд и подмигнул ей.
Аманда почувствовала, как запылало ее лицо. Не мог же он знать, что, когда Джиллиан целовала своего любовника, она представляла себе, как его губы прижимаются к ее губам. Или мог?
Едва постановка в очередной раз прервалась на рекламу, Саймон повернулся к Аманде:
— Ваша подруга, несомненно, талантлива. Глядя на нее с этим парнем, ни за что не подумаешь, что они не испытывают страстного влечения друг к другу. Или это на самом деле так?
Аманда со смехом покачала головой:
— Нет, что вы. Он женат на очаровательной женщине, и у них четверо детей. Он обожает свою жену, а она любит его, что совсем не похоже на обычный голливудский брак. — Или, насколько она могла судить, на любой другой брак.
На лице Саймона появилось задумчивое выражение.
— Джиллиан замужем?
Почему он спрашивает? Она знала, что ее подруга — роскошная женщина. Неужели Саймон хочет познакомиться с ней?
— Нет. Но у нее есть парень.
Скорее целых шесть парней. В то время как Аманда вела жизнь монахини, Джиллиан в полной мере общалась с мужчинами.
Саймон прищурился, пристально изучая ее, отчего Аманде казалось, будто он пытается заглянуть ей в душу.
— Не знаю, я бы, наверное, взбесился, если бы увидел, как моя подруга целуется так с каким-то парнем.
Что бы там ни было написано на его лице, он не мог думать о ней, когда говорил это. Она не может возбуждать подобные мысли у мужчин, тем более таких ошеломляюще сексуальных, как Саймон.
— Это не по-настоящему.
— Как поцелуй может быть не настоящим?
Аманда и сама не очень ясно себе это представляла.
Джиллиан пыталась объяснить ей, но для Аманды это всегда значило слияние губ, касание тел. Близость.
Она пожала плечами:
— По ее словам, играть — значит ставить себя наместо кого-то другого, поэтому получается, будто целуешь не ты.
— А когда его член твердеет и упирается в ее живот, действует кто — герой или сам мужчина? — Саймон говорил невозмутимо, словно его интересовала исключительно техническая сторона вопроса.
Аманда в любом случае не могла дать этому научную оценку, к тому же она вообще плохо разбиралась в подобных вещах. Она не обладала большим опытом по части эрекции у мужчин.
— Вероятно, он не приходит в т-такое состояние.
Она заикалась. Опять. За исключением того дня, когда впервые встретила Саймона, Аманда не заикалась с шестого класса после завершения логопедического курса. Наверное, сказалось волнение.
— Да ладно, — скептически отозвался Саймон. — К нему прижалось прекрасное тело, их языки переплелись, вы видели, где была ее рука?
У Аманды что-то екнуло внутри, когда он назвал Джиллиан прекрасной. У них были совершенно разные фигуры.
— Джилл говорит, что при ярком свете, когда вокруг полно людей и на тебя давит необходимость сделать все как надо с первого дубля, у нее не появляется даже намека на возбуждение.
Что за разговор у них получается?
Саймон выразительно посмотрел на Аманду, но она так и не поняла, что бы это могло означать, хотя у нее вдруг перехватило дыхание и она почувствовала себя до смешного уязвимой.
— Это ничего не значит.
Что он имел в виду? Что это ничего не значило бы, если бы он прижимал к себе Джиллиан?
К счастью, возобновилось шоу, и Аманда была избавлена от необходимости поддерживать этот разговор.
В следующей сцене Джиллиан не участвовала, а затем последовал очередной рекламный блок, во время которого Джейкоб засыпал Аманду вопросами о том, как ее подруга начинала свою сценическую карьеру.
После этого началась еще одна сцена с участием Джиллиан.
Действие происходило в спальне, и Аманда могла думать только о том, что сама испытывала бы, окажись она в подобной ситуации с Саймоном. Она прекрасно отдавала себе отчет, что тратит время на неподобающее и опасное для душевного состояния занятие, и все же была не в силах остановить разбушевавшуюся фантазию. Она никогда прежде не реагировала таким образом при просмотре любовных сцен в исполнении Джиллиан, а таких сцен, видит Бог, было немало. Но в этот раз ее тело откликалось, будто она сама находилась в той постели.
Аманда ощутила, как налились желанием бедра, как, затвердев, уперлись в бюстгальтер соски, что случалось, когда она замерзала. Только сейчас она не ощущала холода. Ей было жарко. Так жарко, что хотелось снять пиджак, но она не могла. Не могла из-за проблем с сосками.
Она сгорела бы от стыда, если бы Саймон, а тем более Джейкоб, заметил признаки ее возбуждения. Наверное, последовало бы какое-нибудь грязное замечание в ее адрес, а заодно и в адрес шоу Джиллиан. Будто шоу имеет к этому какое-то отношение.
Во всем виновато ее жуткое воображение. И мужчина, который находится рядом с ней. Эксцентричные гении не должны быть такими сексуальными и излишне мужественными. Ему следовало бы носить очки в тонкой стальной оправе и строгую, наглухо застегнутую одежду, а не облегающие торс рубашки и джинсы, подчеркивающие линии его великолепного тела.
У Саймона, первобытным инстинктом ощутившего исходящий от Аманды едва заметный запах, затрепетали ноздри.
Возможно, ее подругу не возбуждают выступления в любовных сиенах перед камерой, но Аманда явно возбудилась, наблюдая это. Ее дыхание участилось, и Саймон готов был побиться об заклад и рискнуть своим новым компьютером, что, если бы она сняла свой пиджак, он бы увидел ее соски, проступившие сквозь тонкую ткань блузки. Его сводила с ума мысль о том, какие бы ощущения он испытывал, если бы они касались его ладони.
Интересно, они розовые или коричневые? Велики ли у нее кружочки? А соски у нее большие или маленькие? Черт. Ему хотелось коснуться ее. Ему хотелось смотреть на нее. Но ни то, ни другое не представлялось разумным или возможным, поэтому Саймон просто сидел на месте, изнывая от желания.
Он тоже был возбужден, что причиняло определенное неудобство и беспокойство: ведь Аманда могла заметить это.