Страница:
— Его тело.
— О, это великолепное тело, Джиллиан.
Подруга со смехом фыркнула:
— Аманда!
— Я ему тоже нравлюсь. Может быть, это не любовь, но это больше, чем все, что я когда-либо получала от Ланса. Саймон хочет, чтобы я была счастлива, пока я с ним. — Он делал множество разных мелочей, чтобы показать ей это, — например, устроил для нее этот импровизированный офис и выпросил у Джейкоба разрешение каждый день смотреть шоу Джиллиан по его телевизору. — И он никогда меня не критикует. Он как будто слеп и постоянно говорит мне, какая я красавица.
— Ой, дорогая моя!
— Джилл, это так удивительно, но когда я с ним, я чувствую себя не как Аманда Закери, деловая женщина и неудачница в браке.
— Ты не неудачница, — возмущенно возразила Джиллиан.
— Саймон тоже так говорит. Он не может понять, как это Ланс не хотел меня. Он сказал, что мой бывший наверняка был самым негодным любовником, если не мог доставить удовольствие такой чувственной женщине, как я. Ты можешь это представить?
— Я все время пыталась тебе объяснить, что не все мужчины такие, как то ничтожество, за которым ты была замужем.
— Может быть, и нет, но я не думаю, что отвечала бы другим мужчинам так, как Саймону. Я хочу его, Джилл, так, как никогда не хотела ни одного мужчину.
Джиллиан, которая с шестнадцати лет вела активную сексуальную жизнь, наверное, было очень трудно понять это. Но она не стала бы смеяться над Амандой. Она бы никогда этого не сделала, независимо оттого, какими различными иногда бывали их взгляды.
— Итак, расскажи мне об этом парне. Я уже поняла, что в постели он просто бог, но я хочу знать, каков он вне ее.
Джиллиан допрашивала Аманду о Саймоне еще минут двадцать, прежде чем позволила ей переменить тему. Не то чтобы Аманда не хотела говорить о мужчине, в которого влюбилась. Нет, она хотела, но чем больше она говорила о нем, тем более невероятным казалось, что такой мужчина может полюбить ее. И все же, когда через сорок минут она захлопнула свой телефон, Аманда улыбалась.
Первоначальная реакция Джилл удивила ее, но подруга закончила разговор, сказав:
— Продолжай в том же духе.
Следующим утром Аманда проснулась от ощущения, что рука Саймона нежно гладит ее по животу. Ее глаза открылись и встретились с серо-стальным взглядом.
Она улыбнулась:
— Привет.
Он поцеловал ее, нежно, ласково и очень, очень медленно.
— Привет.
— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросила она. Его брови сошлись на переносице, но потом его лицо просветлело.
— Сегодня юбилей — пять дней с тех пор, как мы первый раз занимались любовью. Как ты хочешь это отпраздновать?
Она почувствовала, как сжалось сердце. Он мог быть таким романтичным, даже при его склонности вдруг переключаться на какой-нибудь из своих проектов и забывать обо всем остальном.
— И это тоже, но я подумала о том, что сегодня суббота. Мне сегодня не нужно работать. А тебе?
Вряд ли он придерживается стандартного распорядка, но, может быть, у него тоже бывают выходные.
Он провел указательным пальцем вокруг ее правого соска, и плоть мгновенно набухла и затвердела.
— Единственное, над чем я хочу сегодня работать, — это мы.
Дыхание задержалось в ее груди на целых пять секунд, а потом со свистом вырвалось наружу. Неужели он правда сказал это? Что он хотел работать над ними… что существуют именно «они», а не просто два отдельных человека, которые отлично совместимы в постели.
Ее мысли прервались, когда он снова начал доказывать эту совместимость.
Саймон отнес Аманду в душ. Она была права. Рядом с ней в нем просыпались инстинкты первобытного человека, но ей это нравилось. Она могла бы надменно протестовать против его привычки постоянно подхватывать ее на руки, но она всегда прижималась к нему с доверчивой чувственностью, что, по его мнению, и вызывало эту привычку.
Черт, в Аманде все вызывало привыкание. Оттого, как она задержала дыхание, когда он в первый раз нащупывал вход в ее тело, до того, как она поддразнивала Джейкоба за то, что он влюбился в одну из главных героинь из сериала Джиллиан. Теплый солнечный свет, который, казалось, исходил от нее, рассеял все мрачные тени в его душе, кроме одной. Он не мог отогнать мысль, что скоро наступит день, когда она покинет его.
Поэтому он твердо решил дать ей самое полное наслаждение, пока она еще с ним. Его либидо откликнулось на это решение с энтузиазмом, которого он не знал с юности. Их последнее занятие любовью было быстрым и страстным, идеальное начало дня, который пройдет в ее обществе.
Он позволил ей соскользнуть со своего тела и открыл краны. Она любила более горячий душ, чем он, поэтому он установил температуру душевых насадок слева выше, чем справа.
Он почувствовал невесомое прикосновение к спине и повернулся, чтобы посмотреть на нее. На ее лице было странное выражение.
— Что такое?
— Я просто дотронулась, чтобы проверить, настоящий ли ты. — В ее глазах отражалось необъяснимое удивление.
У него едва не подогнулись колени.
— Я настоящий. — Он не только вел себя как пещерный человек, он и говорил так же, практически рыча в ответ ей.
— Да, — прошептала она восторженно. Потом улыбнулась и протянула руку, чтобы попробовать воду. — Горячая.
Он кивнул, все еще немного оглушенный благоговением, которое отразилось на ее лице в тот короткий миг.
Они вошли в огромную душевую кабину.
Он приказал построить ее такой, потому что любил простор вокруг себя. Пять душевых насадок были роскошью, в которой он решил себе не отказывать, что оказалось вдвойне удобным, когда они с Амандой мылись с ними. Он обнаружил несколько очень интересных применений для направленных струй воды, когда занимался с ней любовью, применений, которые заставляли Аманду краснеть и одновременно распадаться на части от наслаждения.
Но сегодня он хотел большего, чем просто заниматься любовью с этой прекрасной женщиной, полной волнующих противоречий. Он хотел, чтобы она занималась любовью с ним. Ему потребовалось время, по в конце кон нов он понял, что она почти никогда сама не инициирует их близость и что она очень сдержанна, когда прикасается к его телу. Он сразу же понял, что это не из-за того, что она не хочет этого. Она смотрела на него с жаждой, возбуждающей самые сокровенные его инстинкты, но никогда ничего не делала, чтобы утолить эту жажду.
Вначале он был рад. Он был очень осторожен, чтобы не испугать ее своим размером, но она ни малейшим намеком не показывала, что считает его обнаженную мужественность пугающей. Больше того, она сходила с ума, когда он касался ее своей возбужденной плотью так глубоко внутри, что не мог продвинуться дальше. В сравнении с ним она была крошечной, но ее страстность помогала им идеально сочетаться друг с другом.
Вот только она не прикасалась к нему, а Саймону ужасно хотелось почувствовать ее милые маленькие ручки на своем члене.
Он протянул ей мыло:
— Намылишь меня?
Она вскинула голову и посмотрела на него бездонными карими глазами, в которых можно было утонуть.
— Везде? — спросила она, как будто ей требовалось его разрешение.
О да.
— Пожалуйста.
Ее глаза зажглись предвкушением.
— Я все время хотела этого, но не была уверена… — Она умолкла и осторожно провела, лаская, мылом по его груди. — Ты ведь скажешь мне, если я сделаю что-то не так?
Будь проклят тот ублюдок, за которым она была замужем.
Саймон нежно взял ее лицо в ладони, заставляя Аманду посмотреть на него.
— Как бы ты ни дотронулась до меня, все будет правильно. Я умираю от желания почувствовать твои руки на моей коже. Аманда, разве ты не понимаешь, что ты самая лучшая любовница, которая у меня когда-либо была? Пожалуйста, малышка, не позволяй этому ублюдку остановить тебя и лишить меня того, чего ему не хватило ума захотеть.
Она просияла, хотя в ее глазах стояли слезы.
— Да. — Она отложила мыло. — Я хочу почувствовать тебя обеими руками, хорошо?
Он подумал, что потребуется время, чтобы эта нерешительность полностью исчезла.
— Более чем хорошо. Это идеально.
Больше говорить он не мог, потому что ее руки делали то, о чем он мечтал с того самого момента, как встретил ее. Она начала с головы, массируя кожу, играя с длинными прядями волос, прежде чем прикоснуться к его лицу легкими, словно бабочка, ласками. Когда она провела пальцами по его скулам, он закрыл глаза.
Кончиком пальца она обвела его губы.
— Я люблю твой рот, Саймон.
Он поймал губами ее палец.
— Мой рот любит тебя, малышка.
Она рассмеялась нежно, чувственно.
Потом ее руки оказались на его шее, едва касаясь бешено пульсирующей жилки.
— Твое сердце бьется слишком быстро, дорогой. Может быть, тебе нужно проверить кровяное давление.
— Это не поможет. Оно всегда высокое, когда ты рядом.
Легкий как пух поцелуй коснулся его пульса. Ее пальцы пробежали вниз по груди, кружась по маленьким коричневым дискам его сосков.
— Они такие же, как мои. Им тоже нравятся прикосновения.
Он не мог вымолвить ни слова. Все, что он мог, — это только застонать от дразнящего наслаждения, которое она дарила ему.
— Интересно, а другие вещи им нравятся?
Она чертовски хорошо знала, что нравятся. Прошлой ночью она сосала их до тех пор, пока он не набросился на нее так неистово, что всерьез боялся сделать ей больно.
Она прильнула губами к его соскам, сначала к одному, потом к другому. Там она не задержалась, и он не просил ее об этом, потому что не хотел, чтобы что-то останавливало ее на пути к главной цели. Нежно прикусив каждый сосок, она закончила ласкать эти эрогенные зоны.
Ее рот и руки опустились ниже, гладя живот, затвердевший от возбуждения. Она обвела каждый квадратик мышц на его животе.
— У тебя потрясающее тело. — Ее голос звучал хрипло и так сексуально, что сам был как ласка для ею ставшей сверхчувствительной кожи.
А потом она опустилась ниже.
Он перестал дышать в приливе мучительного наслаждения, ожидая, когда она коснется его самой интимной мужской плоти, но, стараясь довести его до безумия, она намеренно обогнула его член и стала массировать напряженные мускулы бедер. Она делала это всеми десятью пальцами, заставляя его трепетать и думать, как долго он сможет это выдерживать.
Когда она стала ласкать его под коленями, у него чуть не подогнулись ноги.
— Ты здесь очень чувствительный.
— Да, — едва смог вымолвить он.
— А здесь? Здесь ты тоже чувствительный? — Она провела рукой по внутренней поверхности его бедер так, что тыльная сторона ладони коснулась его мошонки.
Он пробормотал короткое англосаксонское слово, которое обычно старался не произносить в присутствии женщины.
Она рассмеялась:
— Еще нет, дорогой, но уже скоро.
Ему нравилось, когда она называла его «дорогой». В этом было что-то глубоко интимное, такое же интимное, как ее прикосновения.
— Аманда… — Он качнулся вперед, его возбужденная плоть коснулась ее лица. — Пожалуйста, малышка, дотронься до меня там.
Его руки упирались в нагретые влажные плитки душевой кабины, каждый мускул его тела напрягся в ожидании.
Поскольку она не ответила и несколько секунд не делала ничего, он открыл глаза и посмотрел вниз на нее. Она взирала на его член с каким-то восхищением. Он почувствовал, как выделилось немного семени в подтверждение того, как сильно его заводит этот взгляд.
Она увидела это и облизнула губы, заставляя его застонать. Потом осторожно протянула палец и дотронулась до капли влаги на кончике пениса. Потом поднесла его к губам и попробовала на вкус.
Он застонал. Она убьет его этим своим невинно-чувственным любопытством.
Она взглянула на него снизу вверх, ее глаза стали почти черными от желания.
— Мне это нравится.
— О, малышка… — Как может он хотеть погрузиться в нее каждым дюймом своего пульсирующего возбуждения, когда в то же самое время хочет обнять ее и поцеловать с нежностью, которой никогда не чувствовал ни к какой другой женщине?
Ее пальцы окружили его, и у него перехватило дыхание. Кончики пальцев не совсем соприкоснулись.
— Ты очень большой, да? Я хочу сказать, больше, чем средний. — Она говорила как исследователь, собирающий информацию, и это заставило его улыбнуться, несмотря на острое желание.
— Я не мерился с другими мужчинами, — уклончиво, но искренне ответил он.
— Ну, ты гораздо больше, чем Ланс.
Что-то в том, как она это сказала, задело его, и он вдруг интуитивно понял то, во что не мог поверить.
— Ты хочешь сказать, что тебе больше не с кем сравнить?
Она не смотрела на него, ее внимание было полностью поглощено его затвердевшим членом.
— Я никогда не была близка ни с каким мужчиной, кроме тебя и Ланса.
Он не стал бы называть то, что у нее было с бывшим мужем, близостью.
— Ты практически девственница!
Глава 15
— О, это великолепное тело, Джиллиан.
Подруга со смехом фыркнула:
— Аманда!
— Я ему тоже нравлюсь. Может быть, это не любовь, но это больше, чем все, что я когда-либо получала от Ланса. Саймон хочет, чтобы я была счастлива, пока я с ним. — Он делал множество разных мелочей, чтобы показать ей это, — например, устроил для нее этот импровизированный офис и выпросил у Джейкоба разрешение каждый день смотреть шоу Джиллиан по его телевизору. — И он никогда меня не критикует. Он как будто слеп и постоянно говорит мне, какая я красавица.
— Ой, дорогая моя!
— Джилл, это так удивительно, но когда я с ним, я чувствую себя не как Аманда Закери, деловая женщина и неудачница в браке.
— Ты не неудачница, — возмущенно возразила Джиллиан.
— Саймон тоже так говорит. Он не может понять, как это Ланс не хотел меня. Он сказал, что мой бывший наверняка был самым негодным любовником, если не мог доставить удовольствие такой чувственной женщине, как я. Ты можешь это представить?
— Я все время пыталась тебе объяснить, что не все мужчины такие, как то ничтожество, за которым ты была замужем.
— Может быть, и нет, но я не думаю, что отвечала бы другим мужчинам так, как Саймону. Я хочу его, Джилл, так, как никогда не хотела ни одного мужчину.
Джиллиан, которая с шестнадцати лет вела активную сексуальную жизнь, наверное, было очень трудно понять это. Но она не стала бы смеяться над Амандой. Она бы никогда этого не сделала, независимо оттого, какими различными иногда бывали их взгляды.
— Итак, расскажи мне об этом парне. Я уже поняла, что в постели он просто бог, но я хочу знать, каков он вне ее.
Джиллиан допрашивала Аманду о Саймоне еще минут двадцать, прежде чем позволила ей переменить тему. Не то чтобы Аманда не хотела говорить о мужчине, в которого влюбилась. Нет, она хотела, но чем больше она говорила о нем, тем более невероятным казалось, что такой мужчина может полюбить ее. И все же, когда через сорок минут она захлопнула свой телефон, Аманда улыбалась.
Первоначальная реакция Джилл удивила ее, но подруга закончила разговор, сказав:
— Продолжай в том же духе.
Следующим утром Аманда проснулась от ощущения, что рука Саймона нежно гладит ее по животу. Ее глаза открылись и встретились с серо-стальным взглядом.
Она улыбнулась:
— Привет.
Он поцеловал ее, нежно, ласково и очень, очень медленно.
— Привет.
— Ты знаешь, какой сегодня день? — спросила она. Его брови сошлись на переносице, но потом его лицо просветлело.
— Сегодня юбилей — пять дней с тех пор, как мы первый раз занимались любовью. Как ты хочешь это отпраздновать?
Она почувствовала, как сжалось сердце. Он мог быть таким романтичным, даже при его склонности вдруг переключаться на какой-нибудь из своих проектов и забывать обо всем остальном.
— И это тоже, но я подумала о том, что сегодня суббота. Мне сегодня не нужно работать. А тебе?
Вряд ли он придерживается стандартного распорядка, но, может быть, у него тоже бывают выходные.
Он провел указательным пальцем вокруг ее правого соска, и плоть мгновенно набухла и затвердела.
— Единственное, над чем я хочу сегодня работать, — это мы.
Дыхание задержалось в ее груди на целых пять секунд, а потом со свистом вырвалось наружу. Неужели он правда сказал это? Что он хотел работать над ними… что существуют именно «они», а не просто два отдельных человека, которые отлично совместимы в постели.
Ее мысли прервались, когда он снова начал доказывать эту совместимость.
Саймон отнес Аманду в душ. Она была права. Рядом с ней в нем просыпались инстинкты первобытного человека, но ей это нравилось. Она могла бы надменно протестовать против его привычки постоянно подхватывать ее на руки, но она всегда прижималась к нему с доверчивой чувственностью, что, по его мнению, и вызывало эту привычку.
Черт, в Аманде все вызывало привыкание. Оттого, как она задержала дыхание, когда он в первый раз нащупывал вход в ее тело, до того, как она поддразнивала Джейкоба за то, что он влюбился в одну из главных героинь из сериала Джиллиан. Теплый солнечный свет, который, казалось, исходил от нее, рассеял все мрачные тени в его душе, кроме одной. Он не мог отогнать мысль, что скоро наступит день, когда она покинет его.
Поэтому он твердо решил дать ей самое полное наслаждение, пока она еще с ним. Его либидо откликнулось на это решение с энтузиазмом, которого он не знал с юности. Их последнее занятие любовью было быстрым и страстным, идеальное начало дня, который пройдет в ее обществе.
Он позволил ей соскользнуть со своего тела и открыл краны. Она любила более горячий душ, чем он, поэтому он установил температуру душевых насадок слева выше, чем справа.
Он почувствовал невесомое прикосновение к спине и повернулся, чтобы посмотреть на нее. На ее лице было странное выражение.
— Что такое?
— Я просто дотронулась, чтобы проверить, настоящий ли ты. — В ее глазах отражалось необъяснимое удивление.
У него едва не подогнулись колени.
— Я настоящий. — Он не только вел себя как пещерный человек, он и говорил так же, практически рыча в ответ ей.
— Да, — прошептала она восторженно. Потом улыбнулась и протянула руку, чтобы попробовать воду. — Горячая.
Он кивнул, все еще немного оглушенный благоговением, которое отразилось на ее лице в тот короткий миг.
Они вошли в огромную душевую кабину.
Он приказал построить ее такой, потому что любил простор вокруг себя. Пять душевых насадок были роскошью, в которой он решил себе не отказывать, что оказалось вдвойне удобным, когда они с Амандой мылись с ними. Он обнаружил несколько очень интересных применений для направленных струй воды, когда занимался с ней любовью, применений, которые заставляли Аманду краснеть и одновременно распадаться на части от наслаждения.
Но сегодня он хотел большего, чем просто заниматься любовью с этой прекрасной женщиной, полной волнующих противоречий. Он хотел, чтобы она занималась любовью с ним. Ему потребовалось время, по в конце кон нов он понял, что она почти никогда сама не инициирует их близость и что она очень сдержанна, когда прикасается к его телу. Он сразу же понял, что это не из-за того, что она не хочет этого. Она смотрела на него с жаждой, возбуждающей самые сокровенные его инстинкты, но никогда ничего не делала, чтобы утолить эту жажду.
Вначале он был рад. Он был очень осторожен, чтобы не испугать ее своим размером, но она ни малейшим намеком не показывала, что считает его обнаженную мужественность пугающей. Больше того, она сходила с ума, когда он касался ее своей возбужденной плотью так глубоко внутри, что не мог продвинуться дальше. В сравнении с ним она была крошечной, но ее страстность помогала им идеально сочетаться друг с другом.
Вот только она не прикасалась к нему, а Саймону ужасно хотелось почувствовать ее милые маленькие ручки на своем члене.
Он протянул ей мыло:
— Намылишь меня?
Она вскинула голову и посмотрела на него бездонными карими глазами, в которых можно было утонуть.
— Везде? — спросила она, как будто ей требовалось его разрешение.
О да.
— Пожалуйста.
Ее глаза зажглись предвкушением.
— Я все время хотела этого, но не была уверена… — Она умолкла и осторожно провела, лаская, мылом по его груди. — Ты ведь скажешь мне, если я сделаю что-то не так?
Будь проклят тот ублюдок, за которым она была замужем.
Саймон нежно взял ее лицо в ладони, заставляя Аманду посмотреть на него.
— Как бы ты ни дотронулась до меня, все будет правильно. Я умираю от желания почувствовать твои руки на моей коже. Аманда, разве ты не понимаешь, что ты самая лучшая любовница, которая у меня когда-либо была? Пожалуйста, малышка, не позволяй этому ублюдку остановить тебя и лишить меня того, чего ему не хватило ума захотеть.
Она просияла, хотя в ее глазах стояли слезы.
— Да. — Она отложила мыло. — Я хочу почувствовать тебя обеими руками, хорошо?
Он подумал, что потребуется время, чтобы эта нерешительность полностью исчезла.
— Более чем хорошо. Это идеально.
Больше говорить он не мог, потому что ее руки делали то, о чем он мечтал с того самого момента, как встретил ее. Она начала с головы, массируя кожу, играя с длинными прядями волос, прежде чем прикоснуться к его лицу легкими, словно бабочка, ласками. Когда она провела пальцами по его скулам, он закрыл глаза.
Кончиком пальца она обвела его губы.
— Я люблю твой рот, Саймон.
Он поймал губами ее палец.
— Мой рот любит тебя, малышка.
Она рассмеялась нежно, чувственно.
Потом ее руки оказались на его шее, едва касаясь бешено пульсирующей жилки.
— Твое сердце бьется слишком быстро, дорогой. Может быть, тебе нужно проверить кровяное давление.
— Это не поможет. Оно всегда высокое, когда ты рядом.
Легкий как пух поцелуй коснулся его пульса. Ее пальцы пробежали вниз по груди, кружась по маленьким коричневым дискам его сосков.
— Они такие же, как мои. Им тоже нравятся прикосновения.
Он не мог вымолвить ни слова. Все, что он мог, — это только застонать от дразнящего наслаждения, которое она дарила ему.
— Интересно, а другие вещи им нравятся?
Она чертовски хорошо знала, что нравятся. Прошлой ночью она сосала их до тех пор, пока он не набросился на нее так неистово, что всерьез боялся сделать ей больно.
Она прильнула губами к его соскам, сначала к одному, потом к другому. Там она не задержалась, и он не просил ее об этом, потому что не хотел, чтобы что-то останавливало ее на пути к главной цели. Нежно прикусив каждый сосок, она закончила ласкать эти эрогенные зоны.
Ее рот и руки опустились ниже, гладя живот, затвердевший от возбуждения. Она обвела каждый квадратик мышц на его животе.
— У тебя потрясающее тело. — Ее голос звучал хрипло и так сексуально, что сам был как ласка для ею ставшей сверхчувствительной кожи.
А потом она опустилась ниже.
Он перестал дышать в приливе мучительного наслаждения, ожидая, когда она коснется его самой интимной мужской плоти, но, стараясь довести его до безумия, она намеренно обогнула его член и стала массировать напряженные мускулы бедер. Она делала это всеми десятью пальцами, заставляя его трепетать и думать, как долго он сможет это выдерживать.
Когда она стала ласкать его под коленями, у него чуть не подогнулись ноги.
— Ты здесь очень чувствительный.
— Да, — едва смог вымолвить он.
— А здесь? Здесь ты тоже чувствительный? — Она провела рукой по внутренней поверхности его бедер так, что тыльная сторона ладони коснулась его мошонки.
Он пробормотал короткое англосаксонское слово, которое обычно старался не произносить в присутствии женщины.
Она рассмеялась:
— Еще нет, дорогой, но уже скоро.
Ему нравилось, когда она называла его «дорогой». В этом было что-то глубоко интимное, такое же интимное, как ее прикосновения.
— Аманда… — Он качнулся вперед, его возбужденная плоть коснулась ее лица. — Пожалуйста, малышка, дотронься до меня там.
Его руки упирались в нагретые влажные плитки душевой кабины, каждый мускул его тела напрягся в ожидании.
Поскольку она не ответила и несколько секунд не делала ничего, он открыл глаза и посмотрел вниз на нее. Она взирала на его член с каким-то восхищением. Он почувствовал, как выделилось немного семени в подтверждение того, как сильно его заводит этот взгляд.
Она увидела это и облизнула губы, заставляя его застонать. Потом осторожно протянула палец и дотронулась до капли влаги на кончике пениса. Потом поднесла его к губам и попробовала на вкус.
Он застонал. Она убьет его этим своим невинно-чувственным любопытством.
Она взглянула на него снизу вверх, ее глаза стали почти черными от желания.
— Мне это нравится.
— О, малышка… — Как может он хотеть погрузиться в нее каждым дюймом своего пульсирующего возбуждения, когда в то же самое время хочет обнять ее и поцеловать с нежностью, которой никогда не чувствовал ни к какой другой женщине?
Ее пальцы окружили его, и у него перехватило дыхание. Кончики пальцев не совсем соприкоснулись.
— Ты очень большой, да? Я хочу сказать, больше, чем средний. — Она говорила как исследователь, собирающий информацию, и это заставило его улыбнуться, несмотря на острое желание.
— Я не мерился с другими мужчинами, — уклончиво, но искренне ответил он.
— Ну, ты гораздо больше, чем Ланс.
Что-то в том, как она это сказала, задело его, и он вдруг интуитивно понял то, во что не мог поверить.
— Ты хочешь сказать, что тебе больше не с кем сравнить?
Она не смотрела на него, ее внимание было полностью поглощено его затвердевшим членом.
— Я никогда не была близка ни с каким мужчиной, кроме тебя и Ланса.
Он не стал бы называть то, что у нее было с бывшим мужем, близостью.
— Ты практически девственница!
Глава 15
Тогда она подняла глаза, искоса глядя на него.
— Я не думаю, что можно быть практически девственницей, это все равно что быть почти беременной. Тут уж или да, или нет.
Он был не согласен. Элейн на третьем месяце беременности первым ребенком выглядела совершенно иначе, чем в последнем триместре. Определенно существуют различные степени беременности. И точно так же существуют ступени, по которым женщина движется от невинности к опытности.
— Ты очень невинна.
— Но я все время учусь. — Ее улыбка должна была бы предостеречь его, но не предостерегла.
Поэтому когда ее жаркий шелковисто-влажный рот сомкнулся на головке его возбужденного члена, его охватило пламя. Он потянулся к ней, а она ласкала его член обеими руками, одновременно кружа языком по его головке.
— Я сейчас кончу. Ты должна прекратить.
Она не послушалась. И не отняла губ. Она всосала его еще на дюйм глубже и продолжила двигаться неопытными, но невероятно эротичными движениями.
Ему казалось, что он вот — вот взорвется, но он хотел быть внутри ее, когда испытает оргазм. Это было самое сладкое ощущение, и оно стало неотъемлемой частью его полного удовлетворения. Он отстранил ее голову и быстро поднял вверх за подмышки, чтобы проникнуть в нее. Ее пальцы впились ему в плечи, когда она развела ноги. Сомкнув их позади него, она нанизала себя на его пульсирующую плоть одним медленным скользящим движением.
Она сама занималась любовью с ним.
Это было лучше, чем он мог представить, и он перешел через край почти сразу же. Она кончила вместе с ним, содрогаясь на его пульсирующем члене и сомкнув зубы на его плече в болезненном наслаждении.
Тяжело дыша после катастрофического взрыва, он с силой прижал ее к себе. Только когда рассудок начал медленно возвращаться к нему, другая сторона их потрясающего секса встала перед ним со всей своей подавляющей ясностью. Он взял ее без презерватива. Вернее, она взяла его. Но не в этом дело. Его стремящаяся оплодотворить сперма прямо сейчас струилась внутри ее, и это была единственная реальность, которую он мог воспринять.
Если она забеременеет, будет шанс, что он сможет убедить ее остаться с ним. Как только эта мысль оформилась его голове, он устыдился ее. Продлевать отношения таким образом? Это недостойно.
Чувство вины последовало за стыдом так же быстро, как сиамские близнецы друг за другом. Это на нем лежит ответственность. У нее никогда не было любовника вне брака, она была настолько девственна, насколько это возможно для однажды побывавшей замужем женщины. Это он соблазнил ее в душе, попросил прикоснуться к нему… потерял контроль и вошел в нее, не надев предварительно презерватив.
— Малышка?
— М-м?
— Я ничего не использовал.
Она пробормотала что-то в его грудь.
— Что?
Вдруг она вскинула голову и потрясенно посмотрела на него.
— Ты только что сказал, что не использовал ничего? — Потом она покачала головой, ее глаза были широко распахнуты и немного испуганы. — Ну конечно, нет. Мы же были в душе. — Она посмотрела вниз, на их все еще соединенные тела. — О, Саймон, мне так жаль.
Даже сейчас ему не хотелось отпускать ее, и он подхватил ее рукой сзади.
— Это не ты забыла о контроле рождаемости.
Она поморщилась от его слов, отчего он почувствовал себя еще хуже, но не попыталась отстраниться.
— Вообще-то мы оба забыли. Я даже не думала об этом, и это моя вина, что ты забыл. Я соблазнила тебя и довела до такого неистовства, что ты вряд ли мог вспомнить о подобной мелочи. — Она говорила не настолько расстроено, как должна бы.
Если бы он не считал это совершенно невозможным, он бы предположил, что она даже гордится собой!
— Защита не такая уж и мелочь.
— Ну, это и не всегда норма для занятий любовью.
— Очевидно, — сказал он. — Беременность очень вероятна? — Он должен был спросить.
Она покраснела, и если бы он не чувствовал себя таким виноватым, он бы рассмеялся. Она без малейшего колебания взяла его в рот, но покраснела, когда он спросил ее о менструальном цикле.
Она закусила губу — эта привычка Аманды вызывала в нем одновременно желание защитить и сексуальное влечение.
— Тебе нужна правда или умиротворяющая ложь?
— Правда.
— Если я правильно помню уроки биологии, мы на внешней границе зоны.
Он не мог объяснить, какая надежда пустила в нем корни, как не мог объяснить и внезапный прилив вожделения, заставивший его член снова затвердеть.
Ее глаза расширились.
— Саймон?
Он почувствовал, что сам краснеет. Как сказать современной женщине, состоящей с тобой в свободных от обязательств сексуальных отношениях, что мысль сделать ее беременной так мощно возбуждает?
— Думаю, мне лучше отпустить тебя.
Ее темно-карие глаза были наполнены желанием.
— М-м… мы ведь уже и так навредили, как могли, да?
Это она пытается сказать, что не хочет, чтобы он отпускал ее? Его возбуждение стало сильнее от этой мысли.
— Согласно статистике, добавочный риск беременности от повторного незащищенного сношения минимален.
Она рассмеялась, ее дыхание стало прерывистым, когда он начал двигаться внутри ее.
— Ты прямо как лектор в университете.
— Я чувствую себя мужчиной, который стоит на грани чего-то умопомрачительного.
— Ты говоришь такие милые вещи.
Аманда была первой женщиной, которая считала его романтичным.
— А ты иногда говоришь слишком много, — прорычал он в ее губы, прежде чем наброситься на них.
Два часа спустя, насытившись вкуснейшим поздним завтраком, приготовленным Джейкобом, держась за руки, они гуляли вдоль берега. Аманда пыталась набраться хладнокровия, чтобы сказать, что ему не нужно беспокоиться насчет заражения от нее какой-нибудь неприличной болезнью, но до этого они оба избегали разговора об их незащищенном сексе, и она не знала, как снова поднять эту тему.
Она вдыхала чистый соленый воздух, наслаждаясь тем, как он пробуждает ее чувства.
— Знаешь, я понимаю твое желание жить на острове. Здесь так свежо, так чисто и так тихо.
Он сжал ее руку.
— Мне это нравится.
— Мне тоже. — Что удивительно, учитывая, где она привыкла жить. — Правда, вода холодная.
Они гуляли босиком, и ее пальцы занемели от холодного прибоя.
— Если бы она была теплее, пляжи на этом острове не были бы так пустынны.
— Думаю, ты прав. — Но все же она бы предпочла, чтобы к пальцам вернулась чувствительность.
— Мой бассейн подогревается. — Его голос понизился до сексуального тона, посылающего чувственные сигналы в самые сокровенные уголки ее тела.
— Да?
— Ты еще ни разу не была в нем.
— Я не привезла купальник. — Она паковала вещи для деловой поездки, которой к тому же полагалось быть гораздо короче, чем получилось.
Он улыбнулся ей, его обычно холодные серые глаза потеплели от желания.
— Плавать без купальника — одно из преимуществ своего собственного бассейна.
— Раньше я никогда не купалась голышом. — Она никогда и не хотела этого. Она всегда была слишком не уверена в себе, чтобы выставить свое тело напоказ, но мысль сделать такое вместе с Саймоном скорее приятно щекотала нервы, чем пугала. И все же…
— Что, если Джейкоб зайдет сообщить, что тебе звонят, или что-то еще?
— Я скажу ему не беспокоить нас.
— Тогда он точно будет знать, что мы делаем. — Едва эти слова слетели с ее губ, она поняла, как смешно они звучат. Как будто Джейкоб до сих пор не заметил, что она переселилась в постель его босса.
Саймон не ответил, нос извиняющимся видом поднял свои часы и заговорил в них:
— Да, Джейкоб?
— Мастер Джо на проводе.
— Я сейчас приду.
Он посмотрел на Аманду:
— Это мой племянник. Я обещал приехать повидаться с ним на этой неделе, но забыл. — Он погладил ее по щеке. — Все слегка сдвинулось.
Она улыбнулась, наслаждаясь ощущением, когда он касался ее вот так.
— Тебе лучше встретиться с ним сегодня, если ты хочешь успеть сдержать свое обещание.
Саймон кивнул.
— Придется отложить наше купание до другого раза. Идем, мне лучше подняться до того, как он уговорит Джейкоба рассказать ему еще одну историю о разведчиках. В прошлый раз Элейн злилась на меня целую неделю.
— Почему? — спросила она, задыхаясь, вынужденная спешить, чтобы поспеть за Саймоном.
— Истории Джейкоба бывают довольно страшными.
Аманда не удивилась.
— Джейкоб любит сгустить краски.
Несколькими секундами позже они подошли к дому, и она оставила Саймона разговаривать по телефону, В сама поднялась наверх проверить электронную почту. От Джилл пришло сообщение, и она ответила на него. Было еще письмо от матери. Ее агентство недвижимости оценивало квартиру в доме, где жила Аманда, и мать хотела узнать, не желает ли Аманда тоже продать свою.
Аманда удалила сообщение, не ответив на него. В конце концов, это не более чем навязчивая электронная реклама, а она никогда не отвечала на «макулатурную» почту. Она проигнорировала болезненное чувство, возникшее от осознания, что это торговое предложение — первый случай, когда ее мать побеспокоилась связаться с ней за более чем шесть месяцев.
— Ты сможешь быть готова к выходу через десять минут? — спросил Саймон с порога.
Она отвернулась от компьютера и встала.
— К выходу куда?
— В гости к Джо, забыла?
— Я не думала, что ты захочешь взять меня с собой.
— Почему же нет?
— Это семейное дело. Я же не вхожу в вашу семью. — Ее собственные родители и брат не обращались с ней как с членом семьи, так зачем же родственникам Саймона желать ее присутствия?
— Ты моя девушка. Этого достаточно.
— Твоя девушка?
— Да, моя девушка. У тебя с этим какие-то сложности? — Он настороженно посмотрел на нее.
Она покачала головой:
— Я просто не подозревала, что ты хочешь, чтобы кто-то знал о нас.
Саймон запустил руку в свои длинные черные волосы — он явно был разочарован.
— Когда я такое говорил? Я никогда не воспринимал тебя как просто делового партнера, с которым мне удалось переспать. Я думал, ты понимаешь это.
— Я понимаю. — Их отношения не могли быть постоянными, но все же они никогда не сводились только к постели. Она не знала, что сказать, чтобы это сердитое выражение исчезло с его прекрасного лица. — Я сейчас переоденусь.
Выбирать ей особо было не из чего, но она решила, что для визита к его племяннику подойдет простая одежда. Поэтому надела джинсы и белую блузку, которую обычно носила с костюмом. Она закатала рукава и оставила три верхние пуговицы расстегнутыми.
Аманда сунула ноги в белые сандалии и повернулась к Саймону.
— Я готова.
Он переоделся в черные джинсы и подходящую футболку. Волосы завязал в хвост и выглядел невероятно привлекательно.
А еще он выглядел очень серьезным.
— Аманда, тебя смущает, что мои родственники узнают, что мы с тобой вместе?
— Нет! — Она поспешила к нему и положила руки ему на плечи. — Я просто не хотела навязываться, вот и все.
— Думаю, твоему боссу будет очень неловко, когда он поймет, что ты спишь с врагом.
«Неловко» — это не то слово, каким она описала бы реакцию Дэниела на такую новость. «Ликование» подошло бы гораздо лучше.
— Ты не враг, — только и сказала она.
— Да, я не враг. — Он посмотрел на нее с загадочным выражением в серых глазах. — Интересно, будешь ли ты помнить об этом, если слияние не состоится.
Он не дал ей возможности ответить, а просто вывел из комнаты. Они торопливо спустились по лестнице и вышли через гостиную на палубу.
— Куда мы идем?
Он потянул ее к лестнице, соединяющей палубу с двором.
— К моему кузену.
— Но машина…
— Мы поплывем на лодке. Эрик встретит нас у причала.
— О-о. — Она прошла вслед за Саймоном до конца палубы, где он поднял ее на борт небольшой яхты.
— У штурвала Джейкоб, но мне нужно отдать швартовы. — Он стал отвязывать веревки, державшие лодку у причала, и когда последняя была развязана, запрыгнул на борт. Через пару минут, убрав снасти, он вернулся к Аманде.
— Это занимает чуть больше часа и не так быстро, как паром, но зато нам не придется беспокоиться о том, чтобы не опоздать на него, когда мы будем возвращаться домой.
— Джейкоб говорил, что на острове у многих есть собственные лодки.
— Я не думаю, что можно быть практически девственницей, это все равно что быть почти беременной. Тут уж или да, или нет.
Он был не согласен. Элейн на третьем месяце беременности первым ребенком выглядела совершенно иначе, чем в последнем триместре. Определенно существуют различные степени беременности. И точно так же существуют ступени, по которым женщина движется от невинности к опытности.
— Ты очень невинна.
— Но я все время учусь. — Ее улыбка должна была бы предостеречь его, но не предостерегла.
Поэтому когда ее жаркий шелковисто-влажный рот сомкнулся на головке его возбужденного члена, его охватило пламя. Он потянулся к ней, а она ласкала его член обеими руками, одновременно кружа языком по его головке.
— Я сейчас кончу. Ты должна прекратить.
Она не послушалась. И не отняла губ. Она всосала его еще на дюйм глубже и продолжила двигаться неопытными, но невероятно эротичными движениями.
Ему казалось, что он вот — вот взорвется, но он хотел быть внутри ее, когда испытает оргазм. Это было самое сладкое ощущение, и оно стало неотъемлемой частью его полного удовлетворения. Он отстранил ее голову и быстро поднял вверх за подмышки, чтобы проникнуть в нее. Ее пальцы впились ему в плечи, когда она развела ноги. Сомкнув их позади него, она нанизала себя на его пульсирующую плоть одним медленным скользящим движением.
Она сама занималась любовью с ним.
Это было лучше, чем он мог представить, и он перешел через край почти сразу же. Она кончила вместе с ним, содрогаясь на его пульсирующем члене и сомкнув зубы на его плече в болезненном наслаждении.
Тяжело дыша после катастрофического взрыва, он с силой прижал ее к себе. Только когда рассудок начал медленно возвращаться к нему, другая сторона их потрясающего секса встала перед ним со всей своей подавляющей ясностью. Он взял ее без презерватива. Вернее, она взяла его. Но не в этом дело. Его стремящаяся оплодотворить сперма прямо сейчас струилась внутри ее, и это была единственная реальность, которую он мог воспринять.
Если она забеременеет, будет шанс, что он сможет убедить ее остаться с ним. Как только эта мысль оформилась его голове, он устыдился ее. Продлевать отношения таким образом? Это недостойно.
Чувство вины последовало за стыдом так же быстро, как сиамские близнецы друг за другом. Это на нем лежит ответственность. У нее никогда не было любовника вне брака, она была настолько девственна, насколько это возможно для однажды побывавшей замужем женщины. Это он соблазнил ее в душе, попросил прикоснуться к нему… потерял контроль и вошел в нее, не надев предварительно презерватив.
— Малышка?
— М-м?
— Я ничего не использовал.
Она пробормотала что-то в его грудь.
— Что?
Вдруг она вскинула голову и потрясенно посмотрела на него.
— Ты только что сказал, что не использовал ничего? — Потом она покачала головой, ее глаза были широко распахнуты и немного испуганы. — Ну конечно, нет. Мы же были в душе. — Она посмотрела вниз, на их все еще соединенные тела. — О, Саймон, мне так жаль.
Даже сейчас ему не хотелось отпускать ее, и он подхватил ее рукой сзади.
— Это не ты забыла о контроле рождаемости.
Она поморщилась от его слов, отчего он почувствовал себя еще хуже, но не попыталась отстраниться.
— Вообще-то мы оба забыли. Я даже не думала об этом, и это моя вина, что ты забыл. Я соблазнила тебя и довела до такого неистовства, что ты вряд ли мог вспомнить о подобной мелочи. — Она говорила не настолько расстроено, как должна бы.
Если бы он не считал это совершенно невозможным, он бы предположил, что она даже гордится собой!
— Защита не такая уж и мелочь.
— Ну, это и не всегда норма для занятий любовью.
— Очевидно, — сказал он. — Беременность очень вероятна? — Он должен был спросить.
Она покраснела, и если бы он не чувствовал себя таким виноватым, он бы рассмеялся. Она без малейшего колебания взяла его в рот, но покраснела, когда он спросил ее о менструальном цикле.
Она закусила губу — эта привычка Аманды вызывала в нем одновременно желание защитить и сексуальное влечение.
— Тебе нужна правда или умиротворяющая ложь?
— Правда.
— Если я правильно помню уроки биологии, мы на внешней границе зоны.
Он не мог объяснить, какая надежда пустила в нем корни, как не мог объяснить и внезапный прилив вожделения, заставивший его член снова затвердеть.
Ее глаза расширились.
— Саймон?
Он почувствовал, что сам краснеет. Как сказать современной женщине, состоящей с тобой в свободных от обязательств сексуальных отношениях, что мысль сделать ее беременной так мощно возбуждает?
— Думаю, мне лучше отпустить тебя.
Ее темно-карие глаза были наполнены желанием.
— М-м… мы ведь уже и так навредили, как могли, да?
Это она пытается сказать, что не хочет, чтобы он отпускал ее? Его возбуждение стало сильнее от этой мысли.
— Согласно статистике, добавочный риск беременности от повторного незащищенного сношения минимален.
Она рассмеялась, ее дыхание стало прерывистым, когда он начал двигаться внутри ее.
— Ты прямо как лектор в университете.
— Я чувствую себя мужчиной, который стоит на грани чего-то умопомрачительного.
— Ты говоришь такие милые вещи.
Аманда была первой женщиной, которая считала его романтичным.
— А ты иногда говоришь слишком много, — прорычал он в ее губы, прежде чем наброситься на них.
Два часа спустя, насытившись вкуснейшим поздним завтраком, приготовленным Джейкобом, держась за руки, они гуляли вдоль берега. Аманда пыталась набраться хладнокровия, чтобы сказать, что ему не нужно беспокоиться насчет заражения от нее какой-нибудь неприличной болезнью, но до этого они оба избегали разговора об их незащищенном сексе, и она не знала, как снова поднять эту тему.
Она вдыхала чистый соленый воздух, наслаждаясь тем, как он пробуждает ее чувства.
— Знаешь, я понимаю твое желание жить на острове. Здесь так свежо, так чисто и так тихо.
Он сжал ее руку.
— Мне это нравится.
— Мне тоже. — Что удивительно, учитывая, где она привыкла жить. — Правда, вода холодная.
Они гуляли босиком, и ее пальцы занемели от холодного прибоя.
— Если бы она была теплее, пляжи на этом острове не были бы так пустынны.
— Думаю, ты прав. — Но все же она бы предпочла, чтобы к пальцам вернулась чувствительность.
— Мой бассейн подогревается. — Его голос понизился до сексуального тона, посылающего чувственные сигналы в самые сокровенные уголки ее тела.
— Да?
— Ты еще ни разу не была в нем.
— Я не привезла купальник. — Она паковала вещи для деловой поездки, которой к тому же полагалось быть гораздо короче, чем получилось.
Он улыбнулся ей, его обычно холодные серые глаза потеплели от желания.
— Плавать без купальника — одно из преимуществ своего собственного бассейна.
— Раньше я никогда не купалась голышом. — Она никогда и не хотела этого. Она всегда была слишком не уверена в себе, чтобы выставить свое тело напоказ, но мысль сделать такое вместе с Саймоном скорее приятно щекотала нервы, чем пугала. И все же…
— Что, если Джейкоб зайдет сообщить, что тебе звонят, или что-то еще?
— Я скажу ему не беспокоить нас.
— Тогда он точно будет знать, что мы делаем. — Едва эти слова слетели с ее губ, она поняла, как смешно они звучат. Как будто Джейкоб до сих пор не заметил, что она переселилась в постель его босса.
Саймон не ответил, нос извиняющимся видом поднял свои часы и заговорил в них:
— Да, Джейкоб?
— Мастер Джо на проводе.
— Я сейчас приду.
Он посмотрел на Аманду:
— Это мой племянник. Я обещал приехать повидаться с ним на этой неделе, но забыл. — Он погладил ее по щеке. — Все слегка сдвинулось.
Она улыбнулась, наслаждаясь ощущением, когда он касался ее вот так.
— Тебе лучше встретиться с ним сегодня, если ты хочешь успеть сдержать свое обещание.
Саймон кивнул.
— Придется отложить наше купание до другого раза. Идем, мне лучше подняться до того, как он уговорит Джейкоба рассказать ему еще одну историю о разведчиках. В прошлый раз Элейн злилась на меня целую неделю.
— Почему? — спросила она, задыхаясь, вынужденная спешить, чтобы поспеть за Саймоном.
— Истории Джейкоба бывают довольно страшными.
Аманда не удивилась.
— Джейкоб любит сгустить краски.
Несколькими секундами позже они подошли к дому, и она оставила Саймона разговаривать по телефону, В сама поднялась наверх проверить электронную почту. От Джилл пришло сообщение, и она ответила на него. Было еще письмо от матери. Ее агентство недвижимости оценивало квартиру в доме, где жила Аманда, и мать хотела узнать, не желает ли Аманда тоже продать свою.
Аманда удалила сообщение, не ответив на него. В конце концов, это не более чем навязчивая электронная реклама, а она никогда не отвечала на «макулатурную» почту. Она проигнорировала болезненное чувство, возникшее от осознания, что это торговое предложение — первый случай, когда ее мать побеспокоилась связаться с ней за более чем шесть месяцев.
— Ты сможешь быть готова к выходу через десять минут? — спросил Саймон с порога.
Она отвернулась от компьютера и встала.
— К выходу куда?
— В гости к Джо, забыла?
— Я не думала, что ты захочешь взять меня с собой.
— Почему же нет?
— Это семейное дело. Я же не вхожу в вашу семью. — Ее собственные родители и брат не обращались с ней как с членом семьи, так зачем же родственникам Саймона желать ее присутствия?
— Ты моя девушка. Этого достаточно.
— Твоя девушка?
— Да, моя девушка. У тебя с этим какие-то сложности? — Он настороженно посмотрел на нее.
Она покачала головой:
— Я просто не подозревала, что ты хочешь, чтобы кто-то знал о нас.
Саймон запустил руку в свои длинные черные волосы — он явно был разочарован.
— Когда я такое говорил? Я никогда не воспринимал тебя как просто делового партнера, с которым мне удалось переспать. Я думал, ты понимаешь это.
— Я понимаю. — Их отношения не могли быть постоянными, но все же они никогда не сводились только к постели. Она не знала, что сказать, чтобы это сердитое выражение исчезло с его прекрасного лица. — Я сейчас переоденусь.
Выбирать ей особо было не из чего, но она решила, что для визита к его племяннику подойдет простая одежда. Поэтому надела джинсы и белую блузку, которую обычно носила с костюмом. Она закатала рукава и оставила три верхние пуговицы расстегнутыми.
Аманда сунула ноги в белые сандалии и повернулась к Саймону.
— Я готова.
Он переоделся в черные джинсы и подходящую футболку. Волосы завязал в хвост и выглядел невероятно привлекательно.
А еще он выглядел очень серьезным.
— Аманда, тебя смущает, что мои родственники узнают, что мы с тобой вместе?
— Нет! — Она поспешила к нему и положила руки ему на плечи. — Я просто не хотела навязываться, вот и все.
— Думаю, твоему боссу будет очень неловко, когда он поймет, что ты спишь с врагом.
«Неловко» — это не то слово, каким она описала бы реакцию Дэниела на такую новость. «Ликование» подошло бы гораздо лучше.
— Ты не враг, — только и сказала она.
— Да, я не враг. — Он посмотрел на нее с загадочным выражением в серых глазах. — Интересно, будешь ли ты помнить об этом, если слияние не состоится.
Он не дал ей возможности ответить, а просто вывел из комнаты. Они торопливо спустились по лестнице и вышли через гостиную на палубу.
— Куда мы идем?
Он потянул ее к лестнице, соединяющей палубу с двором.
— К моему кузену.
— Но машина…
— Мы поплывем на лодке. Эрик встретит нас у причала.
— О-о. — Она прошла вслед за Саймоном до конца палубы, где он поднял ее на борт небольшой яхты.
— У штурвала Джейкоб, но мне нужно отдать швартовы. — Он стал отвязывать веревки, державшие лодку у причала, и когда последняя была развязана, запрыгнул на борт. Через пару минут, убрав снасти, он вернулся к Аманде.
— Это занимает чуть больше часа и не так быстро, как паром, но зато нам не придется беспокоиться о том, чтобы не опоздать на него, когда мы будем возвращаться домой.
— Джейкоб говорил, что на острове у многих есть собственные лодки.