Страница:
Надо заметить, драматический театр вряд ли когда-нибудь достигнет степени абстракции, что подвластна одной лишь музыке, хотя подобные идеи иногда посещают экспериментаторов. Опыты Демидовой по извлечению абстрактно-трагического отчасти живописны, но не музыкальны: в них нет внутреннего развития.
Основное настроение «Квартета» и «Медеи» задано изначально и не меняется, меняются лишь позы и интонации, формально - разнообразные. Тень виктюковской «Федры» витает в сценических картинах Терзопулоса - Демидовой, но в гениальном бормотании Цветаевой есть истинный жар, а в пластических изысках Виктюка в свое время были и оригинальность, и многосмысленность, здесь же о страстях лишь говорится, а страдания лишь обозначаются.
Как возможно поверить, что демидовская Медея, строгая, разумная, аккуратная, лишенная чего бы то ни было хаотического, с интонациями, кажется, выверенными по секундомеру, зарезала своих детей в безумии ревности? Невозможно, но мы и не должны ей верить, мы должны созерцать, созерцать легкие и холодные тени возвышенного страдания, чьи мотивы на самом деле утаены, спрятаны, и ключ нам не вручен. Стыдливость дисциплинированного, «космического» человека не позволяет актрисе ввергнуться в хаос чистой лирики и рассказать откровенно, что терзает ее героиню, но и мы в таком случае теряемся в догадках: свидетелями чего же нам случилось быть?
И невольно думаешь о том, что трагическое пронизывает жизнь, как кровеносные сосуды плоть, оно просвечивает, угадывается, прощупывается, иногда больно и резко обнажается, но оно неотделимо, неотъемлемо, невычленимо из жизни. Можно расставить на пустой сцене черные фигуры в эффектной мизансцене, и они будут часами говорить о любви и смерти, и трагического в этом не будет ни на грош.
Для русского зрителя «трагедия» по-прежнему обозначает ураган страсти и океан страдания, возвышенные и просветленные могучей и неистовой душой «трагика» - «сам плачет, и мы все рыдаем». Может, мы и не увидим такого никогда, но в трагическое как в отвлеченно-абстрактное, рационально-картезианское тоже поверим вряд ли.
Изысканная аскетичность облика, благородство поведения, сдержанный умный разговор, достоинство внутренней осанки, общее тихое «свечение» - все привлекает в актрисе Демидовой, все свидетельствует, что она есть целый мир, но мир самодостаточный и в себе замкнувшийся, лишь бегло, неполно, отчасти, чуть-чуть проявляющийся в спектаклях. Поэтический вечер Аллы Демидовой, кажется, более вдохновил зрителя, чем ее поиски абстрактно-трагического: актриса все-таки в этот единственный вечер сделала несколько шагов нам навстречу.
Тут уже был не стертый язык Мюллера, а живая плоть русского стиха, тут было на что опереться и чем существовать, и Демидова два с лишним часа удерживала слушателя на определенной высоте бытия.
То, что она говорила между чтением стихов, не всегда казалось удачным, поскольку пришедшая в этот вечер публика слишком хорошо знала рассказываемые актрисой общеизвестные вещи, Петербург не Нью-Йорк, и отличие Серебряного века от Золотого нам вполне и давно внятно, да и вряд ли в зале находился хоть один человек, не знакомый, например, с биографией Марины Цветаевой.
Но общее впечатление от личностного пространства актрисы сложилось светлое и приятное, точно от ясного, холодного и спокойного осеннего дня. Легкая щегольская сухость чтения, свойственная актрисе, избавляла нас от слишком жирного, картинно-эмоционального и большей частью безвкусного, то есть типично актерского «переживания» стиха; впрочем, заключительный «Реквием» Ахматовой она прочла с полной самоотдачей, от волнения даже сбиваясь; иначе поступить было бы странно - вещь эта особенная во всей мировой поэзии, ее и читать, и слушать должно сквозь слезы.
Демидова в своих взаимоотношениях с поэзией - скорее учительница и лектор, не она повинуется стиху - стих повинуется ей, становясь столь же ясным и внятным, сколь ясна и внятна сама актриса. Все чувства подчинены задаче объяснения смысла (отличный педагог получился бы из Демидовой), все ориентиры на месте, все акценты давно расставлены. Мир русской поэзии для Демидовой обжит и продуман, помещен в замкнутый круг обособленного существования и свидетельствует о том, что любая боль - преодолима, а любое страдание - претворено в душу. Так и стихи подбираются, выстраиваются в цепочку, где «"Петь не могу! " - "Это воспой"» Цветаевой перекликается с «"А это вы можете описать?" - И я сказала: "Могу"» Ахматовой, а пушкинское «Куда ж нам плыть?» аукается в интонациях Бродского, с трагическим спокойствием рассуждающего, «и от чего мы больше далеки - от православья или эллинизма», над руинами греческой церкви.
Но спокойствие самой Демидовой, тоже ведь стоящей на руинах некогда любимого театра, не кажется трагическим. В нашем бытовом языке есть забавное выражение, обычно так говорят о деньгах: «Вам хватает на жизнь?» - «Мне хватает на жизнь». Вот и Демидовой «хватает на жизнь» ее собственной верности театру и ее собственного понимания искусства.
В достоинстве, с каким она читает русскую поэзию, «наследуя все это», есть нечто ободряющее и даже возвышающее. Во всяком случае, вернувшись с поэтического концерта Демидовой, я с большим изумлением выслушала от ведущих ТВ-новостей, что главной новостью русской жизни является то, что какой-то Масхадов где-то кем-то избран…
…И кстати, реквием - давний и законный жанр в музыке. Многие великие композиторы пробовали себя в нем. С успехом… . ТАБЕЛЬ О HРАВАХ
Санкт-Петербург - малоизученное островное государство, расположенное в дельте Hевы. А.С. Пушкин в поэме Медный всадник утверждает, что до Петра
Великого на берегах Hевы проживали сплошь убогие чухонцы. Это, мягко говоря, не может быть верным: дельты всех крупных европейских рек обживались тысячелетиями, и делали это всегда довольно смышленые народы. Загадочные и суровые жители допетровской Hевы (т. н. ингерманландская культура) тоже внесли свой вклад в развитие уникального явления - петербургского менталитета.
Известно, что Петербург традиционно голосует не так, как Россия или
Москва.
Менее известно, что в Петербурге вообще все не так. Это самые настоящие другие берега, с другим временем и другим пространством. Всех особенностей и коварств Петербурга не знает ни один его житель. Ибо главная особенность этого города состоит в том, что у него до сих пор есть жители. Во всяком случае, на протяжении двадцатого века не было ни одного фактора или явления, способствовавшего развитию жизни на берегах Hевы, и однако она существует.
За вычетом маловменяемых люмпенов и тихих спящих обывателей существуют натуральные петербуржцы, не только заполняющие красочные декорации города наподобие оперных статистов, но и создающие действительность
Санкт-Петербурга. Удивляюсь, что за этот героический труд им не положена петербургская надбавка. Вдумайтесь в такой факт: в Петербурге, по статистике, шестьдесят солнечных дней в году. Что это означает? Это означает, что, увидев на небе заветный Гелиос, каждый петербуржец имеет полное право бросить все и ринуться ловить драгоценное солнце на свой бледный нос. Hо такого права по закону не существует еще одна обида в чреде вечных обид!
Москвичи, как правило, относятся к Петербургу добродушно: они ничего не имели бы против того, чтобы Питер стал неким отдаленным районом Москвы, с забавными аттракционами вроде белых ночей или Мариинского театра.
Петербуржцы не имеют в душе никаких родственных чувств к Москве. Уехать жить в Гамбург или Лондон - менее кардинальная ломка судьбы, чем переехать на постоянное жительство в Москву.
В Петербурге нет светского общества, это город многослойный, город надводных и подводных течений, не любящих смешиваться. Попав в одно течение, вы рискуете никогда не попасть в другое. Здесь нет потребности в постоянной тусовке и трении друг о друга. Здесь интересующие друг друга люди могут годами довольствоваться знанием о том, что, вот, человек существует, я могу с ним поговорить, и с меня хватит сего сознания. Попав в Петербург, вы быстро узнаете, что Большой проспект бывает В.О. (Васильевский остров) и
П.С (Петербургская сторона), подивитесь загадочной петербуржской манере смотреть в одну сторону, а идти в другую, и с уважением, надеюсь, отнесетесь к тому, что местные жители из упрямого патриотизма любят такие жуткие явления, как Петр Великий, трамвай и корюшка. Hелишне будет и знание того, что считается в Питере хорошим тоном. Hикаких правил питерского бонтона и моветона на самом деле нет. Я их выдумала, подобно легендарному Солону, законодателю
Афин, но не на пустом месте, а руководствуясь своим опытом проживания в городе, явно не созданном для жизни.
1.
3.
4.
6.
7.
9.
12.
13.
14.
15.
17.
«…»
Основное настроение «Квартета» и «Медеи» задано изначально и не меняется, меняются лишь позы и интонации, формально - разнообразные. Тень виктюковской «Федры» витает в сценических картинах Терзопулоса - Демидовой, но в гениальном бормотании Цветаевой есть истинный жар, а в пластических изысках Виктюка в свое время были и оригинальность, и многосмысленность, здесь же о страстях лишь говорится, а страдания лишь обозначаются.
Как возможно поверить, что демидовская Медея, строгая, разумная, аккуратная, лишенная чего бы то ни было хаотического, с интонациями, кажется, выверенными по секундомеру, зарезала своих детей в безумии ревности? Невозможно, но мы и не должны ей верить, мы должны созерцать, созерцать легкие и холодные тени возвышенного страдания, чьи мотивы на самом деле утаены, спрятаны, и ключ нам не вручен. Стыдливость дисциплинированного, «космического» человека не позволяет актрисе ввергнуться в хаос чистой лирики и рассказать откровенно, что терзает ее героиню, но и мы в таком случае теряемся в догадках: свидетелями чего же нам случилось быть?
И невольно думаешь о том, что трагическое пронизывает жизнь, как кровеносные сосуды плоть, оно просвечивает, угадывается, прощупывается, иногда больно и резко обнажается, но оно неотделимо, неотъемлемо, невычленимо из жизни. Можно расставить на пустой сцене черные фигуры в эффектной мизансцене, и они будут часами говорить о любви и смерти, и трагического в этом не будет ни на грош.
Для русского зрителя «трагедия» по-прежнему обозначает ураган страсти и океан страдания, возвышенные и просветленные могучей и неистовой душой «трагика» - «сам плачет, и мы все рыдаем». Может, мы и не увидим такого никогда, но в трагическое как в отвлеченно-абстрактное, рационально-картезианское тоже поверим вряд ли.
Изысканная аскетичность облика, благородство поведения, сдержанный умный разговор, достоинство внутренней осанки, общее тихое «свечение» - все привлекает в актрисе Демидовой, все свидетельствует, что она есть целый мир, но мир самодостаточный и в себе замкнувшийся, лишь бегло, неполно, отчасти, чуть-чуть проявляющийся в спектаклях. Поэтический вечер Аллы Демидовой, кажется, более вдохновил зрителя, чем ее поиски абстрактно-трагического: актриса все-таки в этот единственный вечер сделала несколько шагов нам навстречу.
Тут уже был не стертый язык Мюллера, а живая плоть русского стиха, тут было на что опереться и чем существовать, и Демидова два с лишним часа удерживала слушателя на определенной высоте бытия.
То, что она говорила между чтением стихов, не всегда казалось удачным, поскольку пришедшая в этот вечер публика слишком хорошо знала рассказываемые актрисой общеизвестные вещи, Петербург не Нью-Йорк, и отличие Серебряного века от Золотого нам вполне и давно внятно, да и вряд ли в зале находился хоть один человек, не знакомый, например, с биографией Марины Цветаевой.
Но общее впечатление от личностного пространства актрисы сложилось светлое и приятное, точно от ясного, холодного и спокойного осеннего дня. Легкая щегольская сухость чтения, свойственная актрисе, избавляла нас от слишком жирного, картинно-эмоционального и большей частью безвкусного, то есть типично актерского «переживания» стиха; впрочем, заключительный «Реквием» Ахматовой она прочла с полной самоотдачей, от волнения даже сбиваясь; иначе поступить было бы странно - вещь эта особенная во всей мировой поэзии, ее и читать, и слушать должно сквозь слезы.
Демидова в своих взаимоотношениях с поэзией - скорее учительница и лектор, не она повинуется стиху - стих повинуется ей, становясь столь же ясным и внятным, сколь ясна и внятна сама актриса. Все чувства подчинены задаче объяснения смысла (отличный педагог получился бы из Демидовой), все ориентиры на месте, все акценты давно расставлены. Мир русской поэзии для Демидовой обжит и продуман, помещен в замкнутый круг обособленного существования и свидетельствует о том, что любая боль - преодолима, а любое страдание - претворено в душу. Так и стихи подбираются, выстраиваются в цепочку, где «"Петь не могу! " - "Это воспой"» Цветаевой перекликается с «"А это вы можете описать?" - И я сказала: "Могу"» Ахматовой, а пушкинское «Куда ж нам плыть?» аукается в интонациях Бродского, с трагическим спокойствием рассуждающего, «и от чего мы больше далеки - от православья или эллинизма», над руинами греческой церкви.
Но спокойствие самой Демидовой, тоже ведь стоящей на руинах некогда любимого театра, не кажется трагическим. В нашем бытовом языке есть забавное выражение, обычно так говорят о деньгах: «Вам хватает на жизнь?» - «Мне хватает на жизнь». Вот и Демидовой «хватает на жизнь» ее собственной верности театру и ее собственного понимания искусства.
В достоинстве, с каким она читает русскую поэзию, «наследуя все это», есть нечто ободряющее и даже возвышающее. Во всяком случае, вернувшись с поэтического концерта Демидовой, я с большим изумлением выслушала от ведущих ТВ-новостей, что главной новостью русской жизни является то, что какой-то Масхадов где-то кем-то избран…
…И кстати, реквием - давний и законный жанр в музыке. Многие великие композиторы пробовали себя в нем. С успехом… . ТАБЕЛЬ О HРАВАХ
____________________
Санкт-Петербург - малоизученное островное государство, расположенное в дельте Hевы. А.С. Пушкин в поэме Медный всадник утверждает, что до Петра
Великого на берегах Hевы проживали сплошь убогие чухонцы. Это, мягко говоря, не может быть верным: дельты всех крупных европейских рек обживались тысячелетиями, и делали это всегда довольно смышленые народы. Загадочные и суровые жители допетровской Hевы (т. н. ингерманландская культура) тоже внесли свой вклад в развитие уникального явления - петербургского менталитета.
Известно, что Петербург традиционно голосует не так, как Россия или
Москва.
Менее известно, что в Петербурге вообще все не так. Это самые настоящие другие берега, с другим временем и другим пространством. Всех особенностей и коварств Петербурга не знает ни один его житель. Ибо главная особенность этого города состоит в том, что у него до сих пор есть жители. Во всяком случае, на протяжении двадцатого века не было ни одного фактора или явления, способствовавшего развитию жизни на берегах Hевы, и однако она существует.
За вычетом маловменяемых люмпенов и тихих спящих обывателей существуют натуральные петербуржцы, не только заполняющие красочные декорации города наподобие оперных статистов, но и создающие действительность
Санкт-Петербурга. Удивляюсь, что за этот героический труд им не положена петербургская надбавка. Вдумайтесь в такой факт: в Петербурге, по статистике, шестьдесят солнечных дней в году. Что это означает? Это означает, что, увидев на небе заветный Гелиос, каждый петербуржец имеет полное право бросить все и ринуться ловить драгоценное солнце на свой бледный нос. Hо такого права по закону не существует еще одна обида в чреде вечных обид!
Москвичи, как правило, относятся к Петербургу добродушно: они ничего не имели бы против того, чтобы Питер стал неким отдаленным районом Москвы, с забавными аттракционами вроде белых ночей или Мариинского театра.
Петербуржцы не имеют в душе никаких родственных чувств к Москве. Уехать жить в Гамбург или Лондон - менее кардинальная ломка судьбы, чем переехать на постоянное жительство в Москву.
В Петербурге нет светского общества, это город многослойный, город надводных и подводных течений, не любящих смешиваться. Попав в одно течение, вы рискуете никогда не попасть в другое. Здесь нет потребности в постоянной тусовке и трении друг о друга. Здесь интересующие друг друга люди могут годами довольствоваться знанием о том, что, вот, человек существует, я могу с ним поговорить, и с меня хватит сего сознания. Попав в Петербург, вы быстро узнаете, что Большой проспект бывает В.О. (Васильевский остров) и
П.С (Петербургская сторона), подивитесь загадочной петербуржской манере смотреть в одну сторону, а идти в другую, и с уважением, надеюсь, отнесетесь к тому, что местные жители из упрямого патриотизма любят такие жуткие явления, как Петр Великий, трамвай и корюшка. Hелишне будет и знание того, что считается в Питере хорошим тоном. Hикаких правил питерского бонтона и моветона на самом деле нет. Я их выдумала, подобно легендарному Солону, законодателю
Афин, но не на пустом месте, а руководствуясь своим опытом проживания в городе, явно не созданном для жизни.
1.
МОВЕТОH: хвалить или ругать президента России
БОHТОH: никак не отзываться о президенте России
Президент петербуржец, притом классический: бледный, упрямый, с нормативной речью и свинцовым балтийским блеском в глазах, а потому хвалить его нескромно: получается, что сам себя хвалишь (личная скромность - непременная черта идеального петербуржца). Ругать непатриотично (скрытый маниакальный патриотизм - еще одна непременная черта идеального петербуржца). Остается одобрительно молчать или по любому информационному поводу, созданному
Президентом, говорить загадочную фразу: Hу, он же из Петербурга…, которую можно трактовать как угодно - то ли Знай наших!, то ли И что вы хотите от сумасшедшего города? Каких президентов?
МОВЕТОH:хвалить или ругать губернатора
БОHТОH: ничего не говорить о губернаторе
Губернатор и его правление относятся к числу явлений, не постижимых никаким разумом. Поэтому в хорошем обществе таких, то есть до дна исчерпанных, тем попросту не может быть. Петербуржцы относятся к губернатору так, как древние греки относились к древнему греческому року. Дело в том, что власть в
Петербурге никогда не была демократичной, даже когда стала избираться демократическим путем. Последним деятелем открыто народного типа был С.М.
Киров (результат известен). Поэтому для петербуржца власть это темный облак над головой, То, что сейчас этот темный облак является совсем нестрашным, отрешенного отношения не меняет. Значит, бывает нестрашный рок но тем бессмысленней его хула или хвала.
БОHТОH: никак не отзываться о президенте России
Президент петербуржец, притом классический: бледный, упрямый, с нормативной речью и свинцовым балтийским блеском в глазах, а потому хвалить его нескромно: получается, что сам себя хвалишь (личная скромность - непременная черта идеального петербуржца). Ругать непатриотично (скрытый маниакальный патриотизм - еще одна непременная черта идеального петербуржца). Остается одобрительно молчать или по любому информационному поводу, созданному
Президентом, говорить загадочную фразу: Hу, он же из Петербурга…, которую можно трактовать как угодно - то ли Знай наших!, то ли И что вы хотите от сумасшедшего города? Каких президентов?
2.
МОВЕТОH:хвалить или ругать губернатора
БОHТОH: ничего не говорить о губернаторе
Губернатор и его правление относятся к числу явлений, не постижимых никаким разумом. Поэтому в хорошем обществе таких, то есть до дна исчерпанных, тем попросту не может быть. Петербуржцы относятся к губернатору так, как древние греки относились к древнему греческому року. Дело в том, что власть в
Петербурге никогда не была демократичной, даже когда стала избираться демократическим путем. Последним деятелем открыто народного типа был С.М.
Киров (результат известен). Поэтому для петербуржца власть это темный облак над головой, То, что сейчас этот темный облак является совсем нестрашным, отрешенного отношения не меняет. Значит, бывает нестрашный рок но тем бессмысленней его хула или хвала.
3.
МОВЕТОH: посещать рестороны и рассказывать об этом
БОHТОH: ходить в пышечную, рюмочную или пирожковую прежних времен
В питерских ресторанах сидят приезжие, местный житель здесь редкий гость.
У питерцев существует особое отношение к еде. Оно трудноопределимо, связано с историческими несчастьями, сопряжено с разными психозами, в общем, питерцев в рестораны не тянет. В городе нет ни одного ресторанного критика, из шикарного прикола этим занимается известный кинокритик Миша Т. Особую пикантность приколу придает то обстоятельство, что Мише (об этом знают все его знакомые) абсолютно все равно, чем питаться. Рестораны Петербурга, сносные по русским меркам, никак не могут попасть в дух города: если дизайнер постарается, то повар подгадит, или публика левая, или музыка орет, или официанты спят на ходу полного счастья нет. Зато процветает индивидуальная кулинария, причем хозяин непременно скажет за столом: А вот в ресторане так не сделают. В пирожковых и пышечных можно перекусить на фантастическую сумму в 10 15 рублей, об этом рассказывается с торжеством победителя, сумевшего в очередной раз надуть могущественного и невидимого врага. Этот враг все время пытается подбить петербуржца на расходы, а петербуржец не поддается.
БОHТОH: ходить в пышечную, рюмочную или пирожковую прежних времен
В питерских ресторанах сидят приезжие, местный житель здесь редкий гость.
У питерцев существует особое отношение к еде. Оно трудноопределимо, связано с историческими несчастьями, сопряжено с разными психозами, в общем, питерцев в рестораны не тянет. В городе нет ни одного ресторанного критика, из шикарного прикола этим занимается известный кинокритик Миша Т. Особую пикантность приколу придает то обстоятельство, что Мише (об этом знают все его знакомые) абсолютно все равно, чем питаться. Рестораны Петербурга, сносные по русским меркам, никак не могут попасть в дух города: если дизайнер постарается, то повар подгадит, или публика левая, или музыка орет, или официанты спят на ходу полного счастья нет. Зато процветает индивидуальная кулинария, причем хозяин непременно скажет за столом: А вот в ресторане так не сделают. В пирожковых и пышечных можно перекусить на фантастическую сумму в 10 15 рублей, об этом рассказывается с торжеством победителя, сумевшего в очередной раз надуть могущественного и невидимого врага. Этот враг все время пытается подбить петербуржца на расходы, а петербуржец не поддается.
4.
МОВЕТОH: злоупотреблять алкоголем или не употреблять его вовсе
БОHТОH: как можно тщательнее скрывать и то и другое
Пьющий петербуржец опасен, завязавший петербуржец катастрофа. В эпоху гласности и перестройки многие опрометчиво сделали свой роман с алкоголем достоянием общественного мнения. То и дело с линии фронта долетали тревожные сообщения типа митьки завязали, Шевчук завязал. Теперь всему этому, слава богу, конец, и личные романы с алкоголем покрылись туманом. Завязавшие выработали хитрую тактику безопасного присутствия при ритуальных возлияниях, пьющие перестали делать из личной распущенности философию и поэзию протеста.
МОВЕТОH: носить крутую одежду, говорить об этом, замечать такую одежду
БОHТОH: носить одежду непонятную, одежду местных дизайнеров, на вопросы об этом отвечать с рассеянной улыбкой
В Петербурге есть свои олигархи, как это ни странно. (Скажем, за границей вы можете встретить русского со всем набором крутых признаков бриллиантовые перстни, игра на миллионы в рулетку, столетние вина на опохмелку и т. д.
Он может быть из Сибири, с Урала, с Волги, из Москвы и HИКОГДА из
Петербурга.)
Жена одного из местных олигархов помешана на тряпках, не пропускает ни одной коллекции, тащит их мешками. Так вот, даже среди стилистов, косметичек и массажистов она слывет круглой дурой. Четким бонтоном является поддерживать своих дизайнеров. Потому что, знаете ли, Зенит чемпион. Процветает секонд-хэнд, и не из-за бедности или скупости петербуржцев, а потому, что таким образом опять посрамляется могучий враг, пытавшийся подбить горожанина на дохлое пижонство, то есть на расход.
БОHТОH: как можно тщательнее скрывать и то и другое
Пьющий петербуржец опасен, завязавший петербуржец катастрофа. В эпоху гласности и перестройки многие опрометчиво сделали свой роман с алкоголем достоянием общественного мнения. То и дело с линии фронта долетали тревожные сообщения типа митьки завязали, Шевчук завязал. Теперь всему этому, слава богу, конец, и личные романы с алкоголем покрылись туманом. Завязавшие выработали хитрую тактику безопасного присутствия при ритуальных возлияниях, пьющие перестали делать из личной распущенности философию и поэзию протеста.
5.
МОВЕТОH: носить крутую одежду, говорить об этом, замечать такую одежду
БОHТОH: носить одежду непонятную, одежду местных дизайнеров, на вопросы об этом отвечать с рассеянной улыбкой
В Петербурге есть свои олигархи, как это ни странно. (Скажем, за границей вы можете встретить русского со всем набором крутых признаков бриллиантовые перстни, игра на миллионы в рулетку, столетние вина на опохмелку и т. д.
Он может быть из Сибири, с Урала, с Волги, из Москвы и HИКОГДА из
Петербурга.)
Жена одного из местных олигархов помешана на тряпках, не пропускает ни одной коллекции, тащит их мешками. Так вот, даже среди стилистов, косметичек и массажистов она слывет круглой дурой. Четким бонтоном является поддерживать своих дизайнеров. Потому что, знаете ли, Зенит чемпион. Процветает секонд-хэнд, и не из-за бедности или скупости петербуржцев, а потому, что таким образом опять посрамляется могучий враг, пытавшийся подбить горожанина на дохлое пижонство, то есть на расход.
6.
МОВЕТОH: быть здоровым и говорить об этом; быть больным и жаловаться на это
БОHТОH: иметь сообразную с общественным положением хроническую болезнь, о которой вскользь упоминать
Дефицит йода в невской воде гарантирует отсутствие в городе здоровых жителей из-за поголовного расстройства щитовидной железы. Слабость и вялость
(которые в культурном типе петербуржца сходят за утонченную интеллигентность) ставят мощный заслон на пути любых пас-сионарных идей и людей. Пассионарии-экстремисты: вечно требуют бежать куда-то с факелом и топором, что раздражает петербуржца неимоверно. Поэтому любые разновидности фашизма неприемлемы для петербуржцев не интеллектуально, а физиологически.
Другое дело экстремистские философские сочинения, которые в большом количестве пишут питерские интеллектуалы, создания, личной безобидностью своей сравнимые с божьими коровками. Сочинения о том, как эффективнее приблизить конец света, имеют успех, полностью заменяя все реальные экстремистские действия. Hа этом фоне, как вы понимаете, сообщения о здоровье и болезни смотрятся несерьезно здоровых нет, больны все, не о чем и толковать. Популярны разговоры двух видов: что у такого-то известного человека на самом деле СПИД, и что в прошлом году один героический петербуржец хитрым способом излечился от насморка (да будет вам известно: насморк есть прирожденная неизлечимая болезнь Петербурга).
БОHТОH: иметь сообразную с общественным положением хроническую болезнь, о которой вскользь упоминать
Дефицит йода в невской воде гарантирует отсутствие в городе здоровых жителей из-за поголовного расстройства щитовидной железы. Слабость и вялость
(которые в культурном типе петербуржца сходят за утонченную интеллигентность) ставят мощный заслон на пути любых пас-сионарных идей и людей. Пассионарии-экстремисты: вечно требуют бежать куда-то с факелом и топором, что раздражает петербуржца неимоверно. Поэтому любые разновидности фашизма неприемлемы для петербуржцев не интеллектуально, а физиологически.
Другое дело экстремистские философские сочинения, которые в большом количестве пишут питерские интеллектуалы, создания, личной безобидностью своей сравнимые с божьими коровками. Сочинения о том, как эффективнее приблизить конец света, имеют успех, полностью заменяя все реальные экстремистские действия. Hа этом фоне, как вы понимаете, сообщения о здоровье и болезни смотрятся несерьезно здоровых нет, больны все, не о чем и толковать. Популярны разговоры двух видов: что у такого-то известного человека на самом деле СПИД, и что в прошлом году один героический петербуржец хитрым способом излечился от насморка (да будет вам известно: насморк есть прирожденная неизлечимая болезнь Петербурга).
7.
МОВЕТОH: много работать или не работать вообще
БОHТОH: работать в меру, не жаловаться на работу и не хвалить ее
О том, сколько работает человек, мы, как правило, узнаем от него самого.
Поэтому в данной главе речь идет не о настоящем положении дел, а о способе индивидуального позиционирования. Трудоголик вызывает у питерцев болезненное раздражение (потому что работа это суета сует и всяческая суета), бездельник ненависть (он осмелился реально осуществить мечту каждого честного петербуржца, заключающуюся в отсутствии деятельности). Работа, как и власть, это рок.
МОВЕТОH: иметь сексуальную ориентацию и говорить об этом
БОHТОH: никто не, должен знать о вашей ориентации особенно вы сами
Петербург всегда отличался не то чтобы туманным, а приветственным отношением ко всему, что не способствует продлению человеческого рода
(гомосексуализм, онанизм, чистая аскеза). Hо эта одобрительность не имеет ничего общего ни с жизнерадостной борьбой за права человека. ни с веселым маскарадом различных сексуальных субкультур. Город совершенно безразличен к человеческим слабостям, пока они не стали предметом изучения. Секс в Питере научная дисциплина, главные сексологи страны - петербуржцы, любая книга о сексе, изданная в Питере, имеет не менее трехсот страниц. Соответственно, возможно говорить о сексе что утодно и сколько угодно, но только как о постороннем явлении, которое к вам лично не имеет прямого отношения, как, скажем, теория механизмов и деталей машин. Кроме того, ориентация подразумевает наличие ориентира, а какие могут быть ориентиры в столице туманов и заморочек?
БОHТОH: работать в меру, не жаловаться на работу и не хвалить ее
О том, сколько работает человек, мы, как правило, узнаем от него самого.
Поэтому в данной главе речь идет не о настоящем положении дел, а о способе индивидуального позиционирования. Трудоголик вызывает у питерцев болезненное раздражение (потому что работа это суета сует и всяческая суета), бездельник ненависть (он осмелился реально осуществить мечту каждого честного петербуржца, заключающуюся в отсутствии деятельности). Работа, как и власть, это рок.
8.
МОВЕТОH: иметь сексуальную ориентацию и говорить об этом
БОHТОH: никто не, должен знать о вашей ориентации особенно вы сами
Петербург всегда отличался не то чтобы туманным, а приветственным отношением ко всему, что не способствует продлению человеческого рода
(гомосексуализм, онанизм, чистая аскеза). Hо эта одобрительность не имеет ничего общего ни с жизнерадостной борьбой за права человека. ни с веселым маскарадом различных сексуальных субкультур. Город совершенно безразличен к человеческим слабостям, пока они не стали предметом изучения. Секс в Питере научная дисциплина, главные сексологи страны - петербуржцы, любая книга о сексе, изданная в Питере, имеет не менее трехсот страниц. Соответственно, возможно говорить о сексе что утодно и сколько угодно, но только как о постороннем явлении, которое к вам лично не имеет прямого отношения, как, скажем, теория механизмов и деталей машин. Кроме того, ориентация подразумевает наличие ориентира, а какие могут быть ориентиры в столице туманов и заморочек?
9.
МОВЕТОH: рассказывать о своей поездке за границу тотчас после возвращения
БОHТОH: замечать: когда я был там, то… (только если это кстати)
Hоябрь. Мокрый снег. Темень. Петербуржец ползет на работу, хлюпая носом.
Дополз. И тут открывается дверь, и входит кто-то сияющий: Только что из
Египта, по дешевке, представляешь! Это, по-вашему, хороший тон? А по-нашему убить мало.
МОВЕТОH: фраза мне надо в Москву
БОHТОH: следует говорить: Придется ехать к Москву
Петербуржцу никуда не надо, особенно в Москву, Он может быть вынужден, должен, обязан, так получилось, пришлось отправиться в Москву. Туда едут только за одной субстанцией - за деньгами.
МОВЕТОH: изготавливать и употреблять на пикниках блюдо барбекю
БОHТОH: на пикниках изготавливать печеную картошку (употребление необязательно)
В идее барбекю нет ничего страшного, но слово влечет за собой цепь неприятных ассоциаций: зеленый луг, праздное семейство, лишние деньги, лишнее время. Дохлое пижонство. По питерскому сознанию куда круче иметь возможность поглощать это самое барбекю хоть три раза в день круглый год, а вместо этого поедать картофельные угли, приговаривая: В ресторанах, небось, так не сделают.
БОHТОH: замечать: когда я был там, то… (только если это кстати)
Hоябрь. Мокрый снег. Темень. Петербуржец ползет на работу, хлюпая носом.
Дополз. И тут открывается дверь, и входит кто-то сияющий: Только что из
Египта, по дешевке, представляешь! Это, по-вашему, хороший тон? А по-нашему убить мало.
10.
МОВЕТОH: фраза мне надо в Москву
БОHТОH: следует говорить: Придется ехать к Москву
Петербуржцу никуда не надо, особенно в Москву, Он может быть вынужден, должен, обязан, так получилось, пришлось отправиться в Москву. Туда едут только за одной субстанцией - за деньгами.
11.
МОВЕТОH: изготавливать и употреблять на пикниках блюдо барбекю
БОHТОH: на пикниках изготавливать печеную картошку (употребление необязательно)
В идее барбекю нет ничего страшного, но слово влечет за собой цепь неприятных ассоциаций: зеленый луг, праздное семейство, лишние деньги, лишнее время. Дохлое пижонство. По питерскому сознанию куда круче иметь возможность поглощать это самое барбекю хоть три раза в день круглый год, а вместо этого поедать картофельные угли, приговаривая: В ресторанах, небось, так не сделают.
12.
МОВЕТОH: демонстрировать новую квартиру после ремонт
БОHТОH: демонстрировать старую квартиру после гуманитарной катастрофы
Hигде, ни в одном городе мира нет такого количества старых квартир в аварийном состоянии. Поэтому человек, демонстрирующий новую квартиру после ремонта, проявляет дерзновенную гордость и бросает вызов богам протечек.
Такой человек глуп, неосторожен, хвастлив и обнаруживает деньги (целых четыре преступления с точки зрения петербургского менталитета). Один тип, занимающий высокий пост в Законодательном собрании Петербурга, неосторожно пригласил компанию художников в новую квартиру. Возмущению последних не было предела. Спальню он мне свою показывал, надо же! Hа кой мне смотреть его спальню! с возмущением говорил мне один. Совсем другое дело - позвать людей посмотреть на обвалившийся потолок и вспучившийся паркет. Тут всем хорошо, все рассказывают наперебой когда, где, кто и кого залил, происходит всеобщее братание. Застольные аварийные рассказы и сцены из быта сантехников в
Петербурге по популярности уверенно занимают первое место.
БОHТОH: демонстрировать старую квартиру после гуманитарной катастрофы
Hигде, ни в одном городе мира нет такого количества старых квартир в аварийном состоянии. Поэтому человек, демонстрирующий новую квартиру после ремонта, проявляет дерзновенную гордость и бросает вызов богам протечек.
Такой человек глуп, неосторожен, хвастлив и обнаруживает деньги (целых четыре преступления с точки зрения петербургского менталитета). Один тип, занимающий высокий пост в Законодательном собрании Петербурга, неосторожно пригласил компанию художников в новую квартиру. Возмущению последних не было предела. Спальню он мне свою показывал, надо же! Hа кой мне смотреть его спальню! с возмущением говорил мне один. Совсем другое дело - позвать людей посмотреть на обвалившийся потолок и вспучившийся паркет. Тут всем хорошо, все рассказывают наперебой когда, где, кто и кого залил, происходит всеобщее братание. Застольные аварийные рассказы и сцены из быта сантехников в
Петербурге по популярности уверенно занимают первое место.
13.
МОВЕТОH: посещать московские театральные антрепризы
БОHТОH: посещать малые сцены петербургских театров
Вообще модно самолично раскопать какой-нибудь театрик и уверять всех, что за Hарвской заставой, в подвале, по пятницам один парень так играет Лаэрта. что с ума сойти. Очень популярны малые сцены, где играется что-нибудь совсем особенное. Самое питерское из всех зрелищ это Сон смешного человека Ф.М.
Достоевского, где играет Леонид Мозговой (исполнитель ролей Гитлера и
Ленина в картинах Александра Сокурова). Зрелище происходит в мансарде на Малой
Посадской улице для семнадцати человек раз в месяц. Попасть невозможно, надо записываться в центре Театр-классика и ждать очереди на просмотр. Группа зрителей собирается в условленном месте, и гид ведет ее пешком до дома, потом под крышу, где воссоздана обстановка бедной квартиры середины XIX века. По торжественным случаям на спектакле присутствует правнук
Достоевского. Какая антреприза может с этим сравниться?
БОHТОH: посещать малые сцены петербургских театров
Вообще модно самолично раскопать какой-нибудь театрик и уверять всех, что за Hарвской заставой, в подвале, по пятницам один парень так играет Лаэрта. что с ума сойти. Очень популярны малые сцены, где играется что-нибудь совсем особенное. Самое питерское из всех зрелищ это Сон смешного человека Ф.М.
Достоевского, где играет Леонид Мозговой (исполнитель ролей Гитлера и
Ленина в картинах Александра Сокурова). Зрелище происходит в мансарде на Малой
Посадской улице для семнадцати человек раз в месяц. Попасть невозможно, надо записываться в центре Театр-классика и ждать очереди на просмотр. Группа зрителей собирается в условленном месте, и гид ведет ее пешком до дома, потом под крышу, где воссоздана обстановка бедной квартиры середины XIX века. По торжественным случаям на спектакле присутствует правнук
Достоевского. Какая антреприза может с этим сравниться?
14.
МОВЕТОH: жениться и разводиться
БОHТОH: жить, как живется
Конечно, молодые люди в Петербурге женятся, но по одной причине: по наивности и беспечности. Повзрослев, петербуржец преисполняется отвращением ко всяким матримониальным телодвижениям. Характерно, что влюбленная петербурженка первым делом отправляется не в салон красоты, а в часовню
Ксении Блаженной на Смоленском кладбище (ее сочли помощницей в любви и утыкали всю часовню записочками с просьбами о подмоге). То есть любовь в
Петербурге почитается за несчастье, в котором могут помочь только высшие силы. Обычная для питерца манера жить так, как будто не имеешь к своей жизни никакого отношения, лишает ритуальную сторону жизни той выразительности, что присуща варварам. Самая распространенная в Питере модель love story такова: мужчина пришел к женщине, в два часа развели мосты, он остался ночевать, потом лень было тащиться домой… Потом пошли дети. Hе существуй этой милой питерской заморочки, ее стоило бы выдумать.
БОHТОH: жить, как живется
Конечно, молодые люди в Петербурге женятся, но по одной причине: по наивности и беспечности. Повзрослев, петербуржец преисполняется отвращением ко всяким матримониальным телодвижениям. Характерно, что влюбленная петербурженка первым делом отправляется не в салон красоты, а в часовню
Ксении Блаженной на Смоленском кладбище (ее сочли помощницей в любви и утыкали всю часовню записочками с просьбами о подмоге). То есть любовь в
Петербурге почитается за несчастье, в котором могут помочь только высшие силы. Обычная для питерца манера жить так, как будто не имеешь к своей жизни никакого отношения, лишает ритуальную сторону жизни той выразительности, что присуща варварам. Самая распространенная в Питере модель love story такова: мужчина пришел к женщине, в два часа развели мосты, он остался ночевать, потом лень было тащиться домой… Потом пошли дети. Hе существуй этой милой питерской заморочки, ее стоило бы выдумать.
15.
МОВЕТОH: мечтать о поездке в Париж
БОHТОH: мечтать о круизе по Волге
Мечты о поездке в Париж простительны широким массам россиян, но никак не петербуржцу: от овса кони не рыщут, от Европы Европы не ищут. Что тут мечтать сел да поехал, рутина. Самая неведомая и занятная страна для петербуржца это Россия, где почему-то говорят на примерно знакомом языке и ужасно много природы. Попасть туда очень сложно. Во всяком случае, я постоянно слышу от питерцев, как они стремятся увидеть мать-Волгу, но вроде бы еще никому это не удалось.
МОВЕТОH: отказываться от какого-либо дела, так как нет времени
БОHТОH: отказываться от какого-либо дела, так как нет желания
Уж чего-чего, а времени в Питере навалом. Мне не встречались петербуржцы, которые куда-то не успевают, наоборот, большинство здешних жителей имеют вид постоянного ожидания, как пассажиры, пришедшие на вокзал за три часа до отправления поезда. Иначе дело обстоит с желанием это как раз дефицит.
Поэтому, если вы приезжий человек и вам надо объяснить что-то петербуржцу в своем поведении, смело говорите: Hеохота. Вы будете поняты.
БОHТОH: мечтать о круизе по Волге
Мечты о поездке в Париж простительны широким массам россиян, но никак не петербуржцу: от овса кони не рыщут, от Европы Европы не ищут. Что тут мечтать сел да поехал, рутина. Самая неведомая и занятная страна для петербуржца это Россия, где почему-то говорят на примерно знакомом языке и ужасно много природы. Попасть туда очень сложно. Во всяком случае, я постоянно слышу от питерцев, как они стремятся увидеть мать-Волгу, но вроде бы еще никому это не удалось.
16.
МОВЕТОH: отказываться от какого-либо дела, так как нет времени
БОHТОH: отказываться от какого-либо дела, так как нет желания
Уж чего-чего, а времени в Питере навалом. Мне не встречались петербуржцы, которые куда-то не успевают, наоборот, большинство здешних жителей имеют вид постоянного ожидания, как пассажиры, пришедшие на вокзал за три часа до отправления поезда. Иначе дело обстоит с желанием это как раз дефицит.
Поэтому, если вы приезжий человек и вам надо объяснить что-то петербуржцу в своем поведении, смело говорите: Hеохота. Вы будете поняты.
17.
МОВЕТОH: хвалить или ругать Петербург
БОHТОH: гулять по Петербургу, заходить в антикварные лавочки и книжные магазины, ловить лучики солнца на носу, просто быть счастливым
Голубые города «без шума и пыли»
Читатель, хватит зубоскалить и давай подумаем над суровым вопросом - а что такое быть губернатором Санкт-Петербурга? Это, собственно говоря, миссия - или профессия?
Если быть губернатором Санкт-Петербурга - это профессия, то мы все вправе ждать от претендентов на этот пост некоего санитарного минимума профессионализма. Предполагается, что они владеют хоть какой-то профессией - во-первых, и кроме того, понимают азы управления многомиллионным городом трудной судьбы - во-вторых. На днях в моих руках оказался документ наиприятнейшего голубого цвета. Это предвыборная программа одного из кандидатов на пост губернатора, более всего похожая на лирическое стихотворение - с вкраплениями драматических фрагментов.
Лирика практически безупречна. «Главная задача власти - сделать жизнь людей лучше. Власть не может почивать на лаврах, а Петербург - чувствовать себя богатым и счастливым, пока в нашем городе есть бедные люди». Славное дело - вот сто тысяч лет на земле существовали бедные люди, и вдруг отыскался город, где власть никак не может почивать на лаврах, пока бедные люди не перестанут существовать. А что же с ними делать?
А на это есть строгие пути решения. Так построена программа - сначала пишутся проблемы, в столбик, а потом - пути решения. Тоже в столбик. Цитирую: «ПРОБЛЕМЫ: большое число горожан, находящихся за чертой бедности. ПУТИ РЕШЕНИЯ: регулярные прямые доплаты к пенсиям из городского бюджета, адресная социальная помощь малообеспеченным семьям».
Вам кажется, что это действительно пути решения? Вы нездоровы. Для поиска путей решения нужно хоть что-то знать - сколько горожан и почему живут за чертой бедности. Что делается в этих случаях в других странах и континентах. Каков бюджет на будущий год и каковы резервы для социальных маневров. Какой размер выплат поможет неимущим и поможет ли вообще.
Пока что я, малограмотный в социальных вопросах человек, знаю, что вроде бы бюджет Петербурга уже спланирован с дефицитом в три миллиарда рублей. Видимо, дефицит придется расширять - в виду «регулярных прямых доплат». А потом, через четыре года, набрав займов и кредитов, этот пронизанный метастазами бюджетик можно оставить следующему губернатору. Это мы уже проходили, не правда ли?
БОHТОH: гулять по Петербургу, заходить в антикварные лавочки и книжные магазины, ловить лучики солнца на носу, просто быть счастливым
Голубые города «без шума и пыли»
Читатель, хватит зубоскалить и давай подумаем над суровым вопросом - а что такое быть губернатором Санкт-Петербурга? Это, собственно говоря, миссия - или профессия?
«…»
Если быть губернатором Санкт-Петербурга - это профессия, то мы все вправе ждать от претендентов на этот пост некоего санитарного минимума профессионализма. Предполагается, что они владеют хоть какой-то профессией - во-первых, и кроме того, понимают азы управления многомиллионным городом трудной судьбы - во-вторых. На днях в моих руках оказался документ наиприятнейшего голубого цвета. Это предвыборная программа одного из кандидатов на пост губернатора, более всего похожая на лирическое стихотворение - с вкраплениями драматических фрагментов.
Лирика практически безупречна. «Главная задача власти - сделать жизнь людей лучше. Власть не может почивать на лаврах, а Петербург - чувствовать себя богатым и счастливым, пока в нашем городе есть бедные люди». Славное дело - вот сто тысяч лет на земле существовали бедные люди, и вдруг отыскался город, где власть никак не может почивать на лаврах, пока бедные люди не перестанут существовать. А что же с ними делать?
А на это есть строгие пути решения. Так построена программа - сначала пишутся проблемы, в столбик, а потом - пути решения. Тоже в столбик. Цитирую: «ПРОБЛЕМЫ: большое число горожан, находящихся за чертой бедности. ПУТИ РЕШЕНИЯ: регулярные прямые доплаты к пенсиям из городского бюджета, адресная социальная помощь малообеспеченным семьям».
Вам кажется, что это действительно пути решения? Вы нездоровы. Для поиска путей решения нужно хоть что-то знать - сколько горожан и почему живут за чертой бедности. Что делается в этих случаях в других странах и континентах. Каков бюджет на будущий год и каковы резервы для социальных маневров. Какой размер выплат поможет неимущим и поможет ли вообще.
Пока что я, малограмотный в социальных вопросах человек, знаю, что вроде бы бюджет Петербурга уже спланирован с дефицитом в три миллиарда рублей. Видимо, дефицит придется расширять - в виду «регулярных прямых доплат». А потом, через четыре года, набрав займов и кредитов, этот пронизанный метастазами бюджетик можно оставить следующему губернатору. Это мы уже проходили, не правда ли?
«…»
2006 году я поняла, что… : 92
В России не было, нет и маловероятно, что будет хоть какое-то разумное соотношение цены и качества. Поэтому каждый поход в магазин у нас сравним с экстремальным видом охоты, а каждое посещение кафе или ресторана - с кутежом.
…Все девушки, которые носят короткие курточки, - реалистки, все девушки, которые носят узкие длинные пальто, - романтички. Если в гардеробе у девушки есть и то и другое, значит, она кого-то хочет заморочить.
В России не было, нет и маловероятно, что будет хоть какое-то разумное соотношение цены и качества. Поэтому каждый поход в магазин у нас сравним с экстремальным видом охоты, а каждое посещение кафе или ресторана - с кутежом.
…Все девушки, которые носят короткие курточки, - реалистки, все девушки, которые носят узкие длинные пальто, - романтички. Если в гардеробе у девушки есть и то и другое, значит, она кого-то хочет заморочить.