Страница:
Никакой идеализации 80-90 годов в моем мировоззрении нет в помине. Я все эти годы жила вместе со всеми, никуда не отлучаясь больше чем на две недели и то изредка. Я здешняя, сама из местного времени. Все видела. Но что было то было - какое-никакое общее информационное поле в Петербурге было создано и работало. Сегодня это поле полностью разрушено и не работает. О настоящей жизни города ни из телевидения, не из радио, не из газет узнать невозможно - остались только фрагменты, маленькие полянки вроде журнала «Город». Как сказал поэт, «улица корчится безъязыкая» - только в нашем случае корчится многомиллионный безъязыкий мегаполис, у которого даже нет полноценного городского телевещания. В любом сибирском городе два-три местных канала, у нас - ни одного!
Задыхаются от отсутствия воздуха молодые таланты - актеры, режиссеры, музыканты - некому даже рассказать о них. В полном информационном вакууме живут ученые - а что у нас в городе с наукой вообще, кто знает? В полном молчании принимаются градостроительные решения, которые потом приводят к взрыву общественного негодования, но и эти взрывы еле слышны - нет информации! Мечемся, переписываемся по электронной почте, переспрашиваем друг друга - что происходит? Кто сказал? Куда идти?
Такие дела. Такое у нас сегодня «местное время». С густым затхлым запахом отстойной провинции.
Рената в Земфире
10(96) от 6 марта 2008 // Татьяна Москвина
В старейшем петербургском кинотеатре «Аврора» состоялась премьера неигровой картины режиссера Ренаты Литвиновой «Зеленый театр в Земфире» (Зеленый театр - известная концертная площадка Москвы). Это не больше, но и не меньше, как концерт певицы, снятый и смонтированный с любовью и тщательностью. Может быть, впервые мы видим Литвинову, столь самоотверженно думающую не о себе, а о другом творческом человеке.
НА СТАДИИ замысла фильм назывался «Земфира в Зеленом театре». Но потом название перевернули: не годится принижать кумира каким-то там пространством. Это кумир должен своей божественной пяткой всякое пространство попирать. Не Земфира в Зеленом театре, а Зеленый театр в Земфире!
Структура картины проста: ход концерта, где Земфира поет свои популярные песни, два раза прерывается интервью. Во время интервью Земфира предстает уже не цветной, а черно-белой, глаза дерзкие сияют, речь свободна и насмешлива. Общий смысл фильма написан крупными буквами на плакате, которым машет во время концерта поклонник, «Земфира - богиня!».
Вот ведь оно как. До сих пор мы думали, что богиня - это Рената Литвинова.Тем более что она вроде бы так считала и сама, называя свой режиссерский дебют с собой в главной роли «Богиня: как я полюбила». Оказалось, однако, что самым божественным свойством Литвиновой стала проявленная ею способность увлечься творчеством другого человека. Аналитического в этой картине нет ничего - Литвинова не собирается понимать или познавать такое явление, как Земфира, хотя и задает какие-то вопросы, получая какие-то ответы. Все это малосущественно. Главное другое - выразить впечатление радостного изумления, светлого восторга перед личностью Земфиры, на это время забыв о себе (Литвиновой в фильме нет ни тени).
Литвинова - неплохой режиссер для неигрового кино. У нее нет оригинальных идей, но материалом она распоряжается хорошо, со вкусом, рука тверда в монтаже, композиция изящна и легка (вспомните фильм «Нет смерти для меня» с Мордюковой, Окуневской и другими). Фильм про Земфиру она сделала хорошо для картин такого рода, пригласила выдающегося оператора Сергея Мачильского, смонтировала не без изящества. Поклонники Земфиры, скорее всего, будут недовольны, поскольку многие из них, как настоящие религиозные фанатики, считают, будто только им одним известна истина об их богине.
Одна английская пьеса называется «Входит свободный человек». Вот так можно сказать о выходящей на сцену Земфире. Она никому не подражает, ни на кого не оглядывается. Ее несовершенные песни попадают в душу из-за удивительной интонации, чистой, искренней и бесконечно трогательной. Не обращаешь внимания ни на сильный элемент ахинеи в текстах, ни на однообразие заунывной, повторяющейся музыки - так пронзает острием голоса. И это голос свободного, смелого человека, который умудряется в тоскливом мире подражаний и пародий быть собой и сохранить себя.
Что ж, возможно всякое отношение к этому художественному жесту. Можно, вздохнув о том, что «вред любви очевиден», подивиться тому, как вполне уникальное дарование Литвиновой занимается тем, что может сделать любой грамотный телережиссер. А можно быть до конца правдивым и сказать себе: «Эх! Хорошо быть молодым, худым, свободным, любимым и талантливым! Так завидно - даже смотреть противно!» Зачем же сироту зарезали? 6(92) от 7 февраля 2008 // Татьяна Москвина Зачем же сироту зарезали? «Самый лучший фильм» - картина с участием звезд из телешоу «Комеди Клаб», вышедшая недавно на экраны, быть может, сделает хорошие кассовые сборы. Ведь на нашем русском «острове невезения», почитай, все аборигены знают и любят «комедиантов». Но, как говаривала Фаина Раневская, «деньги проешь, а стыд останется». После просмотра этой мнимовеселой белиберды в душе отчего-то осталось чувство жалости и печали.
ПО ОТНОШЕНИЮ к «Комеди Клаб» я представляю собой мечту французских просветителей - невинного человека из джунглей. Я не видела ни одного выпуска этого шоу и не знаю, кто такие Гарик Харламов, Павел Воля, Михаил Галустян и прочие, при виде которых нормальный человек, очевидно, должен падать в обморок от смеха и счастья. Так что смотрю невинным взглядом и что вижу - то пою.
«Самый лучший фильм» - это вроде бы кино, то есть скорее капустник, снятый средствами кино, пародийное шоу в форме кино. В картине нет ни профессионального сценария, ни значимых режиссерской и операторской работ. Стало быть, это нельзя анализировать с точки зрения искусства кино или даже кино как ремесла. Но мне и посмеяться особо на этом фильме не удалось. Поэтому я буду «анализировать это», если хотите - из чисто садистских побуждений.
Придурок Вадик, сын алкоголика, на собственной свадьбе пыхнул сигареткой с травкой, да так сильно, что попал на тот свет. Там имеется зеленый лужок и сердитый дедушка с седыми усами, похожий на нехилого мафиозо. Это секретарь Г. Бога (Армен Джигарханян), ведущий расследование жизни придурка Вадика. В разных эпизодах этого расследования пародируется разное «новое русское кино», подобно тому, как в голливудских залепухах такого сорта пародируется кино американское. Когда герой служит в армии - пародируется «9 рота» Бондарчука, когда вспоминают девяностые годы - на экране возникает карикатурная «Бригада» - пять черных машин «Ока», загримированных под «Бумер». Но проблема в том, что узнаваемого нового кино у нас очень мало, поэтому из девяностых мы сразу перепрыгиваем в стилистику «Ночного Дозора», а потом вообще к прародителям, то есть в Голливуд.
«9 рота», где плохо играет даже такое чудо, как Михаил Пореченков, сама по себе подражательна и в художественном смысле ничтожна. Вот и думай - как Дмитрию Нагиеву можно исхитриться спародировать ужасно наигрывающего актера Пореченкова в не оригинальном ни в чем фильме Бондарчука? Берем одно кривлянье, умножаем на другое, возводим в куб и получаем Нагиева в «Самом лучшем фильме». «Бригада» - кино, рабски подражающее американской ленте «Однажды в Америке». Ничего своего, подлинного, нескопированного нет и в «Ночном Дозоре». Так что же интересного в том, чтобы пародировать подражание, высмеивать копию?
В том-то и беда, что легко смеяться Голливуду, где наработана мощная база суперзнаменитых, знаковых картин, которые все узнают мгновенно. А как спародируешь маленький дохлый зоопарк отечественного кино, который сам-то почти весь - сплошь пародия, кривое отражение, слабая копия? Все равно что сироту зарезать.
И поэтому пародийный запал «Самого лучшего фильма» быстро иссякает. Объект насмешки заменяют прямо по ходу картины - им становится шоу-бизнес в лице мнимого Димы Билана (Павел Воля), нечистой силы, которая прикидывается любимым артистом и соблазняет румяную дочь банкира (Елена Великанова). Ее и освобождает наш Вадик - Харламов после сногсшибательной драки на фаллоимитаторах. После чего и попадает к секретарю Г. Бога, который выясняет - нашему придурку совсем в другое ведомство…
Шутки шутками, а мироощущение этого фильма прямо-таки жуткое. Впечатление затхлого, кошмарного тупика. Недаром у героя нет матери (образ матери - это обычно образ Родины, любви, жизни). Друзья у него тоже условные - вместе можно выпить и пыхнуть, не более того. Примечателен грустный эпизод на рынке, где герои видят вывеску «Продажа друзей». Там в клетке сидит брошенный всеми Чебурашка и напрасно спрашивает, где крокодил Гена… Исключительно грубо и вульгарно трактуется и «половой вопрос»: все телки - лживые, лицемерные шлюхи. Даже кукольно красивая невеста Вадика - и та пукает, обожравшись бобов. Вообще ничего привлекательного в этом мире, наполненном пукающими и блюющими кретинами, нет. Не зря отпущенный обратно в земную жизнь Вадик пыхает еще раз, чтоб попасть обратно на тот свет.
Фильм, видимо, сочиняли «бригадой», пытались сделать смешно и «прикольно». Но глаза у всех артистов печальные и нет настоящей веселости. Бедная наша молодежь, которая явилась в мир, где у всех кормушек сидят папаши, которые сами проживут до ста лет и рулить не дадут никому никогда! Бедные ребятки, которым даже продать нечего, кроме юмора и друзей! Бедные крошки, не знающие вкуса настоящих продуктов, настоящих страстей, настоящей жизни! Какое дерьмо они смотрят вместо комедий… И, кстати, вспоминается персонаж М. Ефремова в фильме «12» - артист, кричащий человеку толпы: «Что вы ржете? Что вы все время ржете? Ты еще в зал не вошел, а уже рожу приготовил к ржанью! А ржете вы, чтобы забыть, как вам страшно!»
Замечу еще, что это грабить можно бригадами, а для создания кинокомедии нужен прежде всего один человек - кинорежиссер, имеющий комедийный талант. Других способов создания кинокомедии нет. Кроме того, комедия - это совсем не обязательно насмешки над человеческой физиологией. Что в ней, кстати, такого уж смешного? Да, люди писают и какают, ну и что? Именно эти писающие и какающие люди создали огромную цивилизацию, построили Рим и Париж, слетали на Луну, изобрели компьютер и телевизор. В комедиях Чарли Чаплина, Билли Уайлдера, Леонида Гайдая, Александра Рогожкина нет никаких неопрятных насмешек над телесным «низом», а это великие и всем понятные фильмы, их смотрели миллионы.
Артисты «Комеди Клаб» обаятельны, резвы, некоторые даже талантливы. Остроумно высмеивает замашки лжекумира Павел Воля, явно не пустой человек Гарик Харламов. Но они сами идут ложной тропой в какое-то тоскливое «королевство кривых зеркал» и ведут туда своих зрителей. К стихии настоящего юмора «Самый лучший фильм» имеет столько же отношения, сколько фаллоимитатор - к своему живому прообразу. Михалков опять на «Оскаре» 8(94) от 21 февраля 2008 // Татьяна Москвина Присяжные отказываются участвовать в судьбе мальчика из-за занятости 24 февраля есть все основания приятно поволноваться за отечественное искусство: в Лос-Анджелесе пройдет церемония вручения «Оскара», где картина Никиты Михалкова «12» претендует на звание «Лучшего зарубежного фильма 2007 года». Вместе с «Монголом» Сергея Бодрова и «Катынью» Анджея Вайды. Шансы у Михалкова есть, его фильм незауряден по мировым стандартам. Хотя это было бы что-то сверхъестественное - получить «Оскара» дважды - один золотой дядюшка за «Утомленных солнцем» у Никиты Сергеевича уже на полочке.
- ВАШ фильм «12» посмотрела публика, о нем написала критика. Есть известные строчки у Маяковского - «Я хочу быть понят моей страной, а не буду понят - что ж? По родной стране пройду стороной, как проходит косой дождь». Как вы считаете, вас поняли?
- Да. Есть по большому счету один критерий: ты сам знаешь, для чего ты это сделал? Своим трудом - «доволен ли ты им, взыскательный художник»? Мне абсолютно без разницы, что о моей картине думают люди, выискивающие в ней какой-то политический заказ, конъюнктуру, тайные цели. Я знаю, что хотел сказать. Я знаю, как работали мои ребята. Другое дело - кого-то может не устраивать, ЧТО я сказал, но это и есть разность позиций. А если мне будут говорить, что снял старомодное кино или что у меня плохо работают артисты, - на такие мнения мне наплевать.
Эта картина - о вечных вопросах. О том, что человек - не средство, а цель. Присяжные в «12» отказываются в финале участвовать в судьбе мальчика потому, что действительно очень заняты. У кого-то операции, кто-то уезжает по делам, и все это правда, и позиция их понятна. Но разве это настоящая правда - поговорить и разойтись, бросить человека?
- Когда я смотрела «12», у меня было разное отношение к героям - кто-то нравился больше, кто-то раздражал. И вдруг в какой-то момент я понимаю, что они все, в общем, симпатичные люди, что деформации все на поверхности, не в существе. У вас бывает так, что вы злитесь на человека, вы им раздражены - но в глубине души все равно испытываете безотчетную симпатию?
- Да, вы правы фантастически. Я их всех люблю! Даже дурака этого демократа с его мокрыми губами - он, кстати, говорит совершенно справедливые вещи о том, что цивилизованный мир живет по закону, а у нас вечный бардак. Он прав стопроцентно, но по-другому у нас быть не может. Я могу смеяться над этими людьми, улыбаться над ними, могу раздражаться, но они - все мои. Мои люди, моя боль и моя любовь. И когда звонят Вале Гафту и говорят - как вы могли сняться в этом антисемитском фильме, он мне рассказывал, - я поражаюсь уровню бреда.
- А еще говорили, да так убежденно, что персонаж, которого играет С. Арцыбашев, тот самый демократ, - это пародия на Валерию Новодворскую.
- Слушайте, я не считаю Новодворскую такой великой личностью, чтоб запечатлеть ее образ в своем творчестве. Она милая женщина, со своими прибамбасами, и мы с ней даже один раз обнимались. И она говорила мне, что хорошо ко мне относится. Но при чем тут фильм? Или вот погнали волну, что персонаж Юрия Стоянова - это, значит, продюсер Дмитрий Лесневский. Встретил его в ресторане и говорю: «Дима, я вас видел два раза в жизни, ни вы, ни ваша мама мне ничего плохого не сделали, почему вы верите людям, которые несут чушь, что я сделал пародию на вас? Какие у меня могут быть с вами счеты? Разговор идет о маменькином сынке, который волею судеб, абсолютно не зная страны, оказался в том месте, откуда он может вещать миллионам людей, и думает, что знает, как это делать, а он этого делать не умеет и не может. Потому, что он ничего про людей не знает. При чем тут вы? Вы продюсируете замечательные, настоящие, глубокие картины Звягинцева, зачем мне вас трогать? Для чего вы верите тем, кто зачем-то хочет нас поссорить?» Он отвечает: ну все так говорят.
- Это старая история - выхватывают отдельные черты персонажа и буквально накладывают на реальность. Еще Гоголь жаловался: напишешь, что вышел из дому майор, и все майоры дружно скажут - э, он это про нас!
- Это вообще свойство нашей интеллигенции - все время искать какие-то химерические подтексты.
- А вам вообще нравятся люди как вид живых существ?
- Моя мама, Наталья Петровна Кончаловская, могла общаться абсолютно с любым человеком. Если это печник Давыд - она обсуждает с ним, как класть печь, и спорит, и ругается. А если в другом кругу идет разговор про Диккенса - это разговор про Диккенса, который читан в подлиннике. Когда ей делали операцию катаракты глаза, ее хотели положить в кремлевскую больницу, а она сказала «нет», вспомнив пословицу «полы паркетные, врачи анкетные». И поехала в одинцовскую больницу. Я прихожу к ней - в палате человек 12 старух перевязанных, и мама им рассказывает про Эдит Пиаф, а они, затаив дыхание, слушают. Что, она это делала, чтоб быть поближе к «пейзанам»? Да просто ей были интересны любые люди, любые! Я тешу себя надеждой, что, может быть, я в нее уродился.
- Значит, у вас нет образа врага, а ведь у большинства людей сознание темное, они ищут врагов и находят. Тут дело даже не в том, что они художественных произведений не понимают, они не понимают и этой вашей позиции. Им кажется, что вы притворяетесь.
- Ну, тут уж ничего не поделаешь! Что бы со мной было, если бы я на каждый чих отвечал! Обижался, писал бы гневные письма в редакции… Иногда думаешь: эх, найти бы в подъезде водопроводную трубу да шарахнуть обидчика по башке, а потом представишь себе - господи ты боже мой, гнев пройдет, а бедняга с разбитой головой… нехорошо. Слава Богу, я могу высказаться в творчестве, могу в художественной форме изложить все свои мысли и чувства.
- Нет, Никита Сергеевич, вы по женскому вопросу в последнем фильме отмолчались. Вы в долгу перед женщинами России вообще и русскими актрисами в частности.
- Правда, правда. Каюсь. Очень хочу снять теперь и «женский» фильм. Тем более для такого количества актрис - это заветная мечта.
- Вы то активно вмешиваетесь в общественную жизнь, то отходите, как будто махнув рукой. С чем связана эта цикличность? Ведь, насколько можно понять, нет у вас никакого сознательного плана, заказа?
- У меня многое в жизни происходит чисто интуитивно, никакого плана и тем паче «заказа» нет и в помине. Я уж начитался после «Сибирского цирюльника», что снял его и там играл царя, чтоб стать президентом! Бред полный… Искренне убежден, что на все воля божья. Знаете - «никогда не спрашивай у Бога «за что?» - спрашивай «зачем?».
- Так у Бога можно спрашивать что угодно - и за что, и зачем, и почему, все равно ответа не будет.
- Будет! Если человек задает этот вопрос - «зачем?» - он находит ответ, может, неправильный, но находит. Мужчина, которого мы потеряли 7(93) от 14 февраля 2008 // Татьяна Москвина Абдулов не считал себя великим… Фото Г. УСОЕВА Прошли сорок дней со дня смерти артиста Александра Абдулова - в православной традиции такой срок положен на остаточные мытарства грешной души. После чего она отбывает, куда предписано, и наши земные глупости, наверное, уже не слышит. От истории жизни и смерти Абдулова не стоит отделываться пустыми и ничего не значащими словами о том, что, вот-де, «ушел трагически из жизни великий актер…». Хотелось бы потолковать серьезней.
КСТАТИ сказать, если и есть какое-то прямо-таки враждебное для Александра Абдулова слово, так это слово «величие». Величия в нем не было решительно никакого. Он сам себя великим не считал и даже относился к собственному несомненному таланту с явным пренебрежением. У меня сложилось впечатление, что он не ценил и не уважал свой талант в должной мере.
Зато этот талант ценил и уважал единственный в жизни Абдулова «отец родной» - Марк Анатольевич Захаров. Только в зоне его воздействия Абдулов творчески расцветал и плодоносил. Захаров давал артисту оригинальные роли, экспериментировал (и всегда удачно) с его амплуа, выращивал бережной и твердой рукой, не давая закостенеть в маске красавчика.
И потому миловидный принц телефильма «Обыкновенное чудо» на сцене Ленкома превращался то в анархиста-сифилитика из «Оптимистической трагедии», то в шелапутного местечкового еврея «Поминальной молитвы», то в злобного, саркастического учителишку-игрока в «Варваре и еретике». Актер действительно рос, и его поначалу анемичное, маловыразительное лицо становилось все умнее, все значительнее, на нем уже стали отпечатываться прожитые и продуманные годы. Все это благодаря Захарову превращалось в осознанное и настоящее творчество.
Но стоило Абдулову оказаться вне «зоны Захарова», вне умной заботы о своем таланте, начиналась по большей части растрата, эксплуатация, подмена. Постыдный, непрофессиональный кинематограф 90-х обрушился на голову актера всей тяжестью фальши и пошлятины. За эту почти уголовную халтуру платили немалые деньги. И вот бедный актер уже бравирует тем, что берет за съемочный день сколько-то там тысяч долларов - только, позвольте спросить, где ж теперь эти тысячи долларов и где эти фильмы, за съемочные дни которых эти доллары отваливали? Когда после смерти Абдулова телеканалы решили в доказательство его величия что-то показать с участием артиста, выяснилось, что показывать-то особо нечего, кроме все тех же старых добрых картин Марка Захарова.
У него были забавные, симпатичные работы в непритязательных комедиях вроде «Артистки» Говорухина, за которую он получил посмертного «Золотого орла». Вот уж ирония судьбы: в советские времена на такие легкие шуточки никто и внимания не обращал, а теперь оказалось - редкость. Поскольку, как говорится, «утрачен секрет изготовления тульских пряников». Но такие безделушки - это еще лучшее, что подвернулось. Подавляющее большинство киноработ Абдулова сразу погрузилось в реку забвения, поскольку находилось внутри чудовищных картин. Актер не несет за это полной ответственности. Но все-таки он в этой мути активно участвовал и эту дрянь плодил и умножал. Не сопротивлялся. Не возражал…
Несчастные, сбитые с толку люди думают, что талант, совесть, достоинство - это что-то не вполне реальное и малосущественное, а вот деньги, имущество - вещи несомненные и важные. Между тем хоть сколько-нибудь внимательный взгляд на жизнь без труда открывает, что неуважение к своему таланту, растрата его ведет к горестным последствиям в жизни человека, и никакие деньги тут не помогут. Боюсь, что и к самому себе Абдулов относился беспощадно, без надлежащего уважения. Какие-то вихри вились вокруг него, набивали всякий мусор в жизнь. Он давно производил впечатление человека, явно страдающего хроническими болезнями, при том что о здоровье не заботился вовсе, пока не припекло. Расставшись с Ириной Алферовой, Абдулов стал героем глянцево-помоечных журнальчиков, на вонючих страницах которых какие-то девки постоянно откровенничали насчет интимных связей с ним. Случайные связи, случайные собутыльники, случайные роли, жизнь наспех, кое-как, тем, что подвернется… Трудно было не заметить привкуса безответственного, безобразного отношения актера к своей жизни. И в этом он был ох как не одинок!
В том-то и дело, что если «великим» Александра Абдулова назвать неловко, то уж «народным» артистом он был в полной мере. Абдулов явил собой современного русского мужчину в его символическом виде и основных свойствах. Если актеры - это витрина нации, то, глядя на актера Абдулова, можно многое понять о некоторых наших мужчинах.
Русские мужчины - это существа в юности смутно-привлекательные, обаятельные, талантливые. Милые дети, избалованные мамочками, резвые, игривые и шаловливые.
Пропустив какой-то важный момент в развитии, они перестают взрослеть. Они стареют, спиваются, сатанеют от неудач, но не взрослеют. Так и остаются избалованными мальчиками, желающими играть в игры и быть вечно любимыми. Они шарахаются от всякой ответственности, исступленно мечтают, невероятно много пьют. Никогда и ни под каким видом не думают о здоровье. Чрезвычайно и немотивированно агрессивны. Постоянно ввязываются в какие-то авантюры. Не доживают до 60 лет (средний возраст нашего мужчины - 59). Обычно, когда их хоронят, на кладбище присутствуют осиротевшие женщины в большом количестве - мать, жены, подруги, пара дочерей…
Упаси Боже меня осуждать покойного актера! Он много сделал и много перестрадал. Я лишь обращаю ваше внимание на тесную связь Александра Абдулова с распространенным русским мужским типом личности и судьбы. Я не могу, не в состоянии этот тип личности и такую судьбу одобрить и приветствовать! Ведь они гибнут, гибнут каждый день от лихачества на дорогах, от пьянства, от ужасного, безответственного отношения к себе, оставляют жен и детей, оставляют недоделанные дела, оставляют культуру, где так ценен каждый путный человек.
Оставляют Родину, и без того талантами уже не богатую. И вот вспоминаешь Абдулова, и разбирает горечь и досада - в чем же нам, русским, природа отказывает? Ни в чем. А что мы с этим дарами потом делаем? Во что превращаем свою жизнь?
На эти вопросы, конечно, общего ответа нет. Каждый отвечает за себя…
ОШИБКИ ЛЮБВИ
1(35) от 11 января 2007 // Татьяна МОСКВИНА В Московском театре имени Маяковского идут премьерные спектакли по пьесе Эдварда Олби «Шаткое равновесие» (перевод В. Вульфа и А. Дорошевича). Пьеса, написанная почти полвека назад американским интеллектуалом, живо задевает современного зрителя. Отчего? Спектакль держится на «трех китах», трех артистах - Евгения Симонова (Агнес), Ольга Прокофьева (Клэр), Михаил Филиппов (Тоби). Их персонажи живут вместе много лет, но узы, связывающие их, сложны, тяжки, перекручены как корабельные снасти. Мужчина с трудом и муками сохраняет весьма шаткое равновесие между двумя сестрами - на мудрой и величественной Агнес он женат, у них есть беспутная дочь Джулия (Зоя Кайдановская), которая возвращается домой после каждого неудачного замужества. Другую сестру, яркую, задиристую Клэр, как можно догадаться, герой давно любит. Люди в этой хрупкой семейной лодочке подобрались порядочные, тонкие, умные и разговорчивые (в пьесах Олби все умны и несчастны и все говорят афоризмами). Неожиданно в семейную дисгармонию, где все и так напряжено до предела, входит странное обстоятельство в лице старых друзей - семейной четы, мужа Гарри и жены Эдны (Евгений Парамонов, Надежда Бутырцева). Они в страхе и отчаянии, они просят приютить их в доме. Но чего они боятся, что их угнетает? Странность ситуации, ее комизм и поэтичность освещает причудливым светом семейную жизнь хороших людей, которые от любви друг к другу сделали жизнь друг друга невыносимой. Сергей Арцибашев, режиссер спектакля, и сам прекрасный артист добротной старой психологической школы. Для него, чуждого абстракций, ценящего вещество жизни на вкус и цвет, было нелегко справиться с коварным интеллектуальным блеском и холодной конструкцией безжалостного к людям американского классика. Но Арцибашев справился, и «Шаткое равновесие» в Театре имени Маяковского - это не пустопорожнее говорение красивых и эффектных фраз. Мысль спектакля я бы сформулировала так: тот побеждает в жизни, кто сквозь одиночество и страхи, ошибки любви и любовные ошибки, груз возраста и тяжесть долга проносит и сохраняет свое человеческое достоинство. Актерскую задачу в спектакле не назовешь легкой. Надо суметь показать сложное - историю отношений, клубок чувств, связавших персонажей давно. Герои немолоды - не первый год отчаянно пьянствует Клэр, философствует Агнес, с трудом двигается переполненный болью Тоби, и нужно эту давность истории иметь внутри себя. Очень убедителен красивый и печальный Тоби - Михаил Филиппов (три года не выходил на сцену в новой роли и вот блеснул). Ясно, что все бури в душе этого человека уже прогремели, он живет по инерции, в которой видны следы прошлых чувств, он в состоянии вечной обороны от мира, но вместе с тем сколько в нем деликатности, ума, достоинства. Известная широкому зрителю по исполнению роли Жабы Аркадьевны в «Моей прекрасной няне» Ольга Прокофьева не использовала никаких нажитых штампов и явилась глубокой, пикантной, трагикомической Клэр. Евгении Симоновой в сложной роли Агнес можно было бы пожелать большего внутреннего драматизма, чтоб героиня не застыла в статическом величии мудрой хозяйки. Но в целом актерский ансамбль сложился, и сложился для высокой цели: рассказать о «шатком равновесии» в человеческой душе любви и эгоизма, одиночества и понимания других, страха перед жизнью и отваги жить. Добротный спектакль без малейших следов пошлости. Неминуемый зрительский успех и злобное шипение из стана «авангардистов». О бедных русских с юмором и любовью 52(86) от 26 декабря 2007 // Татьяна Москвина Удивительные дела творятся в Большом драматическом театре имени Г.А. Товстоногова (С.-Петербург)! На этой сцене, строго ориентированной со дня основания на классический репертуар, стали вдруг появляться ЖИВЫЕ АВТОРЫ. На премьере спектакля «Берендей» (режиссер А. Максимов) кланяться выходил смущенный бородатый человек - автор пьесы Сергей Носов. «Я для этого театра что-то вроде привидения…» - признался он