О`Бэньон Констанс. Соловьиная ночь

   Кэссиди обошла гостиницу и обессиленно прислонилась спиной к кирпичной стене. Здесь было совсем темно, и Генри не смог бы ее найти. Она была так слаба, что не могла пошевелиться.
   Кэссиди долго стояла не шевелясь, не зная, куда идти и что делать. Возвращаться в гостиницу было нельзя. С Генри произошло что-то ужасное, и для нее было бы лучше вообще никогда не видеть его.
   Наконец к ней вернулась способность здраво рассуждать, и она решила, что нужно предпринять.
   Кэссиди взглянула на дорогу и увидела, что несколько мужчин грузят в повозку овощи. Один из них сказал, что собирается отправиться в Лондон.
   Едва не падая от слабости, Кэсскди пересекла мощенную булыжником улицу и приблизилась к мужчине, сидящему на козлах.
   — Прошу вас, добрый господин, — тихо взмолилась она, — у меня нет Денег, но не могли бы вы взять меня с собой в Лондон?
   Отчаяние, написанное на лице девушки, заставило возницу кивнуть.
   — Милости прошу, мисс, — сказал он. — Буду рад, если вы составите мне компанию.
   Он помог ей забраться в повозку и даже накрыл одеялом.
   Пока они не выехали из деревни, Кэссиди била дрожь: она боялась, что Генри станет ее преследовать.
   Возвращаться в дом к тетушке Мэри было нельзя. Брат отыскал бы ее там и заставил поехать с ним.
   Кэссиди знала лишь одного человека, который мог ей помочь и с которым Генри никогда бы не осмелился спорить.
   Кэссиди должна была искать убежища у Рейли
   Винтера.

Глава 20

   Дворецкий занемог и лежал в постели. Оливеру пришлось самому подняться и, чертыхаясь, идти смотреть, кто заявился в такой поздний час. Его раздражение сменилось беспокойством, когда он увидел на пороге едва живую от усталости мисс Марагон.
   — Я должна немедленно видеть герцога, — проговорила она, задыхаясь.
   — Пожалуйте в гостиную, мисс Марагон, — кивнула Оливер. — Я доложу его светлости.
   Кэссиди обессиленно опустилась в большое кожаное кресло и, склонив голову, закрыла глаза. Герцог поможет ей — она была в этом уверена.
 
   Обнимая одной рукой Габриэллу Канде, Рейли восседал во главе стола. Вечеринка затянулась далеко за полночь.
   — Выпьем за самую прелестную пару во всем Лондоне, за хозяина и хозяйку! — провозгласил тост лорд Джастин, поднимая бокал.
   Габриэлла глядела на Рейли влюбленными глазами, но в душе жестоко страдала: Рейли смотрел на нее с восхищением, но не более того. Ей, конечно, повезло, что она сидела рядом с ним во главе стола в качестве его любовницы, но ей было этого мало. Увы, она знала, что сердце Рейли никогда не будет ей принадлежать.
   — За ярчайшую звезду, которая сияет на лондонской сцене вот уже несколько сезонов! — продолжал лорд Джастин, выразительно взглянув на Габриэллу. — За ее дивный голос, который пленил одного из самых завидных холостяков в нашем королевстве!
   Рейли поставил бокал на стол. Слуга наполнил бокал вином, и герцог жестом отослал слугу.
   — Ты сегодня неутомимо красноречив, Джастин, — пробормотал Рейли, почувствовав, что вечеринка уже утомила его. — Может быть, мы…
   В этот момент к нему наклонился Оливер и что-то прошептал на ухо. Рейли тут же поднялся из-за стола и извинился перед гостями, что должен их ненадолго покинуть.
   — Продолжайте без меня, — сказал он. Габриэлла недовольно поджала губы и сказала ему вслед:
   — Не задерживайся!
 
   Когда Рейли вошел в гостиную, Кэссиди, шатаясь от слабости, поднялась на ноги.
   — Ваша светлость, — молвила она, — прошу вас, помогите мне!
   Он едва успел подбежать к ней и подхватить на руки.
   Рейли бережно уложил Кэссиди на диван и послал Оливера за рюмкой шерри, а когда Кэссиди попыталась встать, он удержал ее.
   — Что случилось, мисс Марагон? — спросил он.
   — Пожалуйста, помогите мне, ваша светлость.
   Мой брат забрал у меня Арриан и отослал в другой город. Он обязан вернуть ее назад. Я пришла к вам, потому что вы говорили, что судьба ребенка вам небезразлична.
   Оливер принес шерри, и Рейли поднес рюмку к губам Кэссиди.
   — Выпейте! — сказал он. — Это должно вас успокоить. Потом вы мне все подробно расскажетвь
   Кэссиди сделала глоток и почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло.
   — Генри отправил Арриан в воспитательный дом в Брайтоне. Вы должны ее спасти. Ведь она вам тоже приходится племянницей…
   — Когда это случилось?
   Кэссиди взглянула на большие напольные часы.
   — Они уехали шесть часов назад… — прошептала она.
   Рейли повернулся к Оливеру.
   — Немедленно заложи экипаж и отправляйся в Брайтон. Привези ребенка сюда!
   Бывший ординарец без колебаний кивнул.
   — Будет сделано, ваша светлость!
   — И еще, Оливер, — добавил Рейли, — передай гостям мои извинения и скажи, что вечер окончеи.
   Кэссиди поднялась на ноги.
   — У вас гости, ваша светлость. Это я должна уйти!
   — Ничего подобного! — воскликнул Рейли.
   Он сделал знак Оливеру, и тот, не мешкая, отправился исполнять приказание.
   Когда Кэссиди опустилась в мягкое кресло, в ее глазах засветилась благодарность.
   — А в воспитательном доме вашему слуге разрешат забрать Арриан? — спохватилась она.
   — Позвольте вас уверить, что Оливер на редкость настойчив. Он доставит сюда девочку в целости и сохранности.
   Кэссиди взяла его за руку.
   — Я всегда буду это помнить, ваша светлость! — воскликнула она. — Не представляю себе, как бы я смогла жить без Арриан.
   Ее волосы были растрепаны, платье помято, а одна щека испачкана. Рейли мог только догадываться, чего ей пришлось натерпеться в дороге.
   — Я не могу вернуться к брату, — с ужасом прошептала она. — Но он найдет меня, куда бы я ни убежала…
   — Почему вы так его боитесь?
   — Он всегда был жесток со мной, но теперь Генри словно помешался. Я не смогу простить ему, что он отнял у меня племянницу!
   — В таком случае, — сказал Рейли, — самым лучшим выходом из этой ситуации была бы наша женитьба, мисс Марагон. Ваш брат не посмел бы к вам и пальцем притронуться, если бы вы стали моей женой.
   Кэссиди опустила голову.
   — Я вообще не могу быть ничьей женой, ваша светлость, — едва слышно прошептала она.
   Он взял ее за подбородок.
   — Это еще почему?
   — Это касается только меня, — щеки девушки залила краска смущения.
   Он заметил в ее глазах страх.
   — Могу ли я просить вас все-таки довериться мне? — настаивал Рейли.
   Взглянув ему в глаза, Кэссиди решила, что может быть искренней.
   — Меня… обесчестили, — произнесла она одним духом и отвернулась. — Ни один мужчина не захочет взять меня в жены…
   Рейли помолчал, а потом спросил:
   — У вас был любовник?
   Ей было так стыдно, что она не решалась поднять на него глаза.
   — Нет, у меня не было любовника, — робко сказала она. — По своей воле я не отдалась бы мужчине… Это случилось, когда я была в Ньюгейте. — Кэссиди остановилась, чтобы перевести дыхание. — Один из тюремщиков, тот, который обещал продать меня в публичный дом, он… Я находилась без сознания и, к счастью, ничего не помню.
   Рейли закрыл глаза. Он воспринял ее горе как свое собственное. Ему было нелегко говорить, но он должен был это знать.
   — Вы уверены, что не беременны? — спросил он. Ее щеки стали пунцовыми. Подобное ей даже в голову не приходило.
   — Конечно, уверена! — воскликнула она.
   — Больше можете ничего не говорить, мисс Марагон, — мягко сказал Рейли.
   — Я никому не рассказывала об этом. Даже тетушке Мэри. Я бы и вам не сказала, если бы не была вынуждена объяснить, почему не могу выйти за вас замуж…
   — Это единственная причина, почему вы не хотите стать моей женой?
   Глядя в его добрые глаза, Кэссиди захотелось склонить голову к нему на плечо.
   — Разве этого мало, ваша светлость? — спросила она.
   — Для меня это не препятствие, — ответил Рейли.
   — Неужели вас не останавливает то, что… — начала Кэссиди.
   — Вероятно, мне следует объяснить вам, почему я должен вступить в брак, — прервал он ее. — Видите ли, принц выразил желание, чтобы я женился. Это равносильно приказу.
   В этот момент дверь распахнулась и в комнату вошла Габриэлла.
   — Рейли, ты передал, чтобы я уходила, и даже не собираешься меня проводить?
   Кэссиди посмотрела на красавицу в тонком золотистом платье, недоумевая, кто она такая.
   — Увидимся завтра, Габриэлла, — раздраженно сказал Рейли. — Неужели ты не видишь, что сейчас я занят?
   Габриэлла перевела взгляд на скромно одетую девушку, которую поначалу приняла за служанку.
   — Если у тебя есть более приятное общество, чем я, то мне придется позволить лорду Джастину проводить меня домой, — пригрозила она Рейли, надеясь возбудить в нем ревность.
   Он лишь взял ее за локоть и, проводив до двери, сказал:
   — Да, Габриэлла, в добрый час!
   Закрыв за ней дверь, Рейли снова повернулся к Кэссиди.
   — Простите за то, что нас прервали, — сказал он, присаживаясь рядом. — На чем мы остановились?
   — Эта женщина очень красива! — вырвалось у Кэссиди.
   — Габриэлла?.. Ну да, полагаю, вы правы.
   — Должно быть, вы влюблены в нее?
   — Мисс Марагон, не могли бы вы забыть о ней и вернуться к нашей беседе? — было заметно, что Рейли начинает терять терпение. — Я вновь сделал вам предложение стать моей женой. И вновь вы мне отказали…
   — Тогда зачем вы меня об этом спрашиваете? — удивилась Кэссиди. — Вы же знаете, что ответ будет всегда один.
   — Не подозревал, что вы настолько упрямы, — проворчал он. — Если бы вы знали, как мне нужен наследник! Как бы там ни было, я делаю вам предложение в последний раз, и больше вы от меня об этом не услышите…
   — Если иметь сына — ваше единственное желание, — резонно заметила Кэссиди, — то в этом вам могла бы помочь любая женщина. А та дама, которая только что была здесь, судя по всему, очень вам симпатизирует.
   Раздражение заставило Рейли забыть о вежливости.
   — Мисс Марагон, — воскликнул он. — Ни один порядочный мужчина не женится на женщине вроде Габриэллы Канде!
   Кэссиди удивленно приподняла брови.
   — Так она ваша… любовница?
   — Мисс Марагон, позвольте вам все объяснить. Моя мать родом из купеческого сословия. Она принесла семейству Винтеров огромное состояние, однако всегда считалась недостойной партией для моего отца. Всякий раз, когда родственники презрительно отзывались о ней, я страдал не меньше, чем она. Я не могу жениться на женщине, недостойной того, чтобы называться герцогиней Равенуорт.
   — Ах, так… — пробормотала Кэссиди.
   — Кроме того, — продолжал Рейли, — я не намерен жениться на женщине, которая бы посягала на мою личную жизнь. У нас с вами не должно быть иллюзий. Я не люблю вас, а вы не любите меня. Наш брак должен стать браком по расчету. У меня одна цель — возродить семейное гнездо в его былом величии. Мне кажется, что вы не стали бы требовать излишне много внимания и отрывать меня от работы…
   — А чего вы, собственно, хотите получить от жены? — не могла удержаться от вопроса Кэссиди.
   — Многого от вас не потребуется, — заверил Рейли. — Вы будете свободно распоряжаться деньгами, и у вас ни в чем не будет нужды. Если пожелаете, то можете жить большую часть года здесь, в Лондоне, в моем доме, рядом с вашей тетушкой… Но я, естественно, рассчитываю, что вы подарите мне наследника…
   Она не могла сдержать улыбки.
   — Ваша светлость, что если случится непредвиденное и вместо сына ваша супруга подарит вам дочь? — поинтересовалась она.
   — В этом случае я буду настаивать на том, чтобы она рожала до тех пор, пока не произведет на свет мальчика, — серьезно ответил он.
   — Нечего сказать, — усмехнулась Кэссиди, — завидная доля — превратиться в племенную кобылицу!
   На секунду в глазах Рейли промелькнуло сомнение. Разве он не предложил ей, кроме всего прочего, титул, деньги и полную свободу?
   — Не будьте слишком поспешны, отказывая мне, — сказал он с легкой улыбкой. — К вашему сведению, мои племенные кобылицы содержатся образцовым образом!
   — Прекрасная перспектива для вашей невесты, — сухо проговорила она.
   — Хочу внести окончательную ясность в наш разговор, мисс Марагон, — продолжал Рейли. — Я никогда не полюблю вас… — он пристально взглянул ей в глаза, словно хотел убедиться, что она его правильно поняла. — Однако если вы не ждете от супружества бурной страсти, то найдете в моем лице превосходного мужа. После того как вы произведете на свет младенца мужского пола, я не буду иметь ничего против, если вы поищете на стороне этой самой бурной страсти и тому подобного… Если это, конечно, не будет выходить за рамки приличий, — оговорился он.
   — Так, значит, вы не будете возражать, если ваша жена заведет любовника? — изумилась Кэссиди. — Значит ли это, что и вы будете считать себя вправе развлекаться с любовницами?
   — Раз уж мы заговорили откровенно, — вздохнул Рейли, — то должен признаться, для меня это не имеет решающего значения, поскольку я вообще не верю в любовь.
   — Хочу заметить, ваша светлость, — сказала Кэссиди, — у вас весьма своеобразные взгляды на супружество.
   — Я верю лишь в искренние отношения.
   — Но не в видимость таковых? Он улыбнулся.
   — Ваш острый язычок заставляет меня пересмотреть мое предложение…
   — Конечно, в качестве жены вам лучше подошла бы женщина, не слишком далекая в умственном отношении! — сказала Кэссиди.
   Он внимательно посмотрел на нее и возразил:
   — Отнюдь нет. Она бы мне быстро наскучила. Несколько мгновении Кэссиди размышляла над его предложением. Если бы она сделалась супругой герцога, Генри не смог бы больше распоряжаться ее жизнью. То, что произошло сегодня вечером, не на шутку испугало ее. Кроме того, следовало подумать и о будущем Арриан. С помощью герцога девочку можно было бы прекрасно устроить в жизни.
   — Прежде чем вы вновь отвергнете мое предложение, мисс Марагон, — начал Рейли, — позвольте рассказать вам о тех шагах, которые в случае нашего брака я намерен предпринять в отношении вашей племянницы. После женитьбы я сразу положу в банк на ее имя сто тысяч фунтов. Как только вы подарите мне наследника, я положу на ваш счет сумму, втрое превышающую первую…
   — Похоже, вы очень хотите сына. Его взгляд потемнел.
   — Да, сын для меня все, — сказал Рейли, глядя ей прямо в глаза. Потом его губы тронула легкая улыбка. — Принимая во внимание, что во всем происшедшем с вами есть и моя вина, я намерен дать вам год для того, чтобы вы смогли как следует окрепнуть, а уж затем приступать к исполнению супружеских обязанностей.
   — То есть ровно год до того, как вы… — пробормотала Кэссиди и остановилась.
   — До того, как я действительно смогу назвать вас своей женой, — докончил он за нее.
   Год был немалый срок. За это время многое могло случиться. Считаться замужней дамой и не иметь никаких супружеских обязанностей — это было именно то, в чем сейчас так нуждалась Кэссиди… И все же в ее душе что-то дрогнуло. Ведь она должна будет родить этому мужчине сына!
   — Учитывая все обстоятельства, ваша светлость, — проговорила Кэссиди, — я принимаю предложение. Я готова сыграть с самим дьяволом, лишь бы добиться того, что мне нужно.
   Под дьяволом она, естественно, подразумевала его, и Рейли невольно улыбнулся.
   — Каковы же будут ваши условия, мисс Марагон?
   — Я хочу, чтобы у меня была возможность растить племянницу и иметь сносные условия жизни.
   Он уверенно кивнул, словно заранее знал, что ему удастся склонить ее к согласию.
   — Прекрасный ответ и прекрасное решение проблем, — сказал Рейли и, взяв Кэссиди за руку, коснулся ее губами. — Все прочее отдаю на ваше с тетушкой усмотрение. Единственное мое пожелание — чтобы церемония бракосочетания была как можно более скромной и произошла как можно быстрее. Я и так слишком долго отсутствовал в Равенуортском замке, — он встал. — Я немедленно распоряжусь, чтобы вас отвезли к тетушке… — и с улыбкой добавил: — С твоего позволения, Кэссиди!
   — Конечно, Рейли, — ответила она.
   Он проводил ее до двери.
   — Экипаж, на котором тебя отвезут к тетушке Мэри, уже готов. Если не возражаешь, то завтра утром я приеду, и мы обсудим детали нашего бракосочетания.
 
   Итак, свадьба должна была состояться через три дня, и в ожидании намеченной даты Кэссиди охватило тревожное предчувствие.
   Каждый день привозили подарки от жениха, и она была тронута щедростью Рейли. Ее спальня уже не вмещала прекрасные цветы, выращенные в его оранжерее, и букеты расставляли по всему дому. Но самый прекрасный подарок от будущего супруга Кэссиди получила как раз накануне свадьбы.
   Дяди и тетушки не было дома. Кэссиди сидела в гостиной, когда дворецкий доложил, что явился Оливер Стюарт. Верный слуга герцога без промедления вошел в комнату и протянул Кэссиди малышку Арриан. Кэссиди радостно вскрикнула и прижала девочку к груди.
   — Ах, Оливер, благодарю вас! Я уже начала бояться, что никогда ее не увижу…
   — И совершенно напрасно, — заявил Оливер, довольный, что сделал ее счастливой. — Его светлость просил вам кое-что передать, — добавил он. — Управляющий подыскал нескольких нянек, и завтра с утра они придут сюда, чтобы вы сами выбрали ту, которая покажется вам подходящей. Управляющий заверил, что у них самые прекрасные рекомендации и вам больше не о чем беспокоиться.
   Кэссиди качала спящую малышку на руках.
   — Его светлость добивается всего, к чему стремится, — сказала она. — Все идет так, как он пожелает.
   — Так оно и есть, мисс Марагон, — согласился Оливер. — Я еще не видел, чтобы ему кто-нибудь возражал. Мне сказали, что его светлость уже получил от вашего брата благословение на ваш брак.
   — Передайте ему… мою безграничную благодарность! — облегченно воскликнула Кэссиди.
   — Обязательно передам, мисс Марагон!
   Бывший ординарец Рейли взял шляпу и направился к двери, но потом в нерешительности остановился у порога, и Кэссиди ждала, что он еще скажет.
   — Мисс Марагон, — пробормотал Оливер, — позвольте вам признаться, что я очень рад, что именно вы будете нашей герцогиней!
   Он застенчиво мял в руках шляпу, а Кэссиди ласково ему улыбнулась.
   — Спасибо, Оливер.
   Когда Кэссиди с ребенком на руках поднималась к себе наверх, ее душа наполнилась счастьем и покоем. Она поклялась себе, что больше никто и никогда не отберет у нее Арриан.

Глава 21

   В день их свадьбы ярко светило солнце. Кэссиди поднялась с постели и подошла к окну. В небе переливалась радуга. Как странно было сознавать, что сегодня вся ее жизнь изменится самым решительным образом. В ее сердце больше не было ни печали, ни сомнений. Она была уверена, что поступила совершенно правильно.
   Кэссиди повернулась к зеркалу. Ах, если бы она снова сделалась такой же красивой, как прежде! Но сейчас она все еще выглядела так, словно еще не оправилась от тяжелой болезни. Ее фигура поражала худобой, волосы потеряли свой блеск и казались безжизненными, на бледном лице почти не выделялись бескровные губы… А как ей хотелось быть сегодня красивой!
   Тетушка приготовила для нее изумительное белоснежное свадебное платье. Платье было украшено тончайшими кружевами и ниспадало к полу пышными складками. К сожалению, белый цвет лишь подчеркивал бледность Кэссиди.
   В ее волосы, без затей зачесанные назад, вплели голубые незабудки.
   — Ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила леди Мари. — Еще не поздно отказаться.
   — Я выйду за него замуж, — сказала Кэссиди.
   — То, что ты выходишь замуж за прекрасного мужчину, в этом я не сомневаюсь, — проговорила тетушка. — Но вот причины, которые заставляют тебя сделать это, нельзя назвать удовлетворительными… Ты желаешь, чтобы Арриан ничто не угрожало, а Рейли хочет иметь жену, с которой у него было бы поменьше хлопот.
   — У него и не будет со мной хлопот, — улыбнулась Кэссиди. — Он будет жить у себя в Равенуорте, а я здесь, в Лондоне, с вами!
   Леди Мэри улыбнулась. Зная энергичную и увлекающуюся натуру племянницы, она сомневалась в том, что пресловутый договор между будущими супругами продлится целый год.
   — Я так ужасно выгляжу! — пожаловалась Кэссиди, растирая щеки ладонями, чтобы они хоть немного разрумянились. — Я просто дурнушка, — вздохнула она, поймав в зеркале взгляд тетушки. — Мне всегда казалось, что я красивая, но теперь вижу, что от моей красоты не осталось и следа…
   — Ты еще не поправилась. Вот и все, — сказала тетя Мэри. — Когда ты выздоровеешь, то снова похорошеешь.
   Она снова улыбнулась, подумав о том, какой сюрприз ждет Рейли, когда он поймет, что взял в жены не только красавицу, но и весьма своенравную и волевую особу. Кэссиди не понадобится много времени, чтобы перевернуть жизнь герцога вверх дном.
   — Нам пора, дорогая, — сказала леди Мэри, надевая на шею Кэссиди жемчужное ожерелье. — Распорядитель уже здесь, а свидетельница со стороны невесты ждет уже больше часа.
   Внезапно в глазах Кэссиди отразилась паника.
   — Тетушка, кажется, мне не нужно было соглашаться на это! — воскликнула она.
   — Ты дала слово и должна держать его, Кэссиди. А также не забывай о том, что после церемонии его светлость отправится к себе в замок, а ты останешься со мной.
   — Я готова, — тяжко вздохнув, произнесла Кэссиди.
   — Кстати, я получила письмо от Генри. Кэссиди замерла на месте.
   — И что он пишет?
   — Он глубоко потрясен всем происшедшим и от всей души желает тебе счастья. Он даже прислал подарок, — улыбнулась леди Мэри. — Думаю, это улучшит твое настроение.
   — Какой подарок? — пробормотала Кэссиди.
   — Свой портрет в полный рост. Чтобы ты никогда не забывала его.
   Тетушка и ее племянница весело расхохотались. Потом леди Мэри взяла Кэссиди за руку.
   — Хватит на сегодня о Генри, — сказала она. — Забудь о нем.
   — С радостью, тетя! — откликнулась Кэссиди.
   Опираясь на руку тетушки, Кзссиди медленно спустилась вниз. Лишь однажды у нее тревожно сжалось сердце — перед тем, как войти в зал, где должна была состояться церемония бракосочетания.
   Переступив порог гостиной, она тепло улыбнулась дяде Джорджу. Потом взглянула на мужчину, который должен был стать ее супругом.
   На Рейли были синие брюки, двубортный фрак, прекрасно подогнанный на его могучей фигуре, и тонкая белоснежная сорочка. На шее у него был изысканный шелковый платок. Он и в самом деле был настоящим красавцем, и Кэссиди вновь удивилась тому, что именно ее он избрал в жены.
   Рейли вежливо кивнул Кэссиди и, подойдя, предложил ей руку.
   — Мы можем начинать?
   Она взяла его под руку, и он заметил, что ее рука слегка дрожит. Когда они двинулась вперед, ей показалось, что она теперь полностью отдалась во власть этому человеку. И снова ее охватила паника. Она с радостью бы убежала к себе наверх и заперлась в спальне. Рейли взглянул в ее испуганные зеленые глаза, и ему захотелось как-то успокоить невесту, подобрать такие слова, которые убедили бы ее в том, что с ним ей нечего опасаться. Он наклонился и тихо прошептал:
   — Я оставляю за тобой право в любой момент разорвать наш союз, если ты того пожелаешь. Однако я очень надеюсь, что тебе понравится быть моей женой…
   Кэссиди посмотрела на него и увидела, что его глаза весело искрятся. Страха ее как не бывало.
   — Даю вам слово, ваша светлость, что никогда этого не сделаю!
   Рейли сделал знак священнику, чтобы тот начинал церемонию. Его преподобие был высок, дороден и относился к своим обязанностям с чрезвычайной серьезностью. Он торжественно произнес слова, которые испокон веков произносились в момент, когда мужчина и женщина соединялись в брачном союзе.
   Рейли отвечал его преподобию с такой же серьезностью. Вслед за ним и Кэссиди запинаясь проговорила:
   — …Клянусь быть верной, пока смерть не разлучит нас.
   Но, когда его преподобие стал поздравлять ее и Рейли с заключением брака и желать счастья, на Кэссиди от волнения лица не было.
   — Не отворачивайтесь от Бога, и счастье не оставит вас! — сказал священник. — Пусть Господь дарует вам обоим долгую жизнь и наградит многочисленным потомством!
   Кэссиди почувствовала, что у нее подкашиваются ноги, и она вцепилась в руку супруга. Видя, как она побледнела, Рейли тут же подхватил ее на руки.
   — Пожалуй, новобрачной стоит прилечь, — обеспокоенно сказал он.
   Неся Кэссиди на руках, Рейли направился вслед за тетушкой Мэри, а дядя Джордж остался со священником, чтобы завершить необходимые формальности.
   — Вот сюда, — проговорила леди Мэри, быстро поднимаясь по ступенькам, — здесь ее спальня!
   Рейли заметил, что у Кэссиди под глазами залегли темные круги и как она прерывисто дышит. Он чувствовал, как лихорадочно трепещет ее сердце.
   — Не падай духом, малышка! — нежно сказал он ей. — Я о тебе позабочусь. Все будет хорошо.
   Кэссиди прижалась щекой к его груди и почувствовала себя в безопасности. Она поняла, что он действительно готов принять все ее неприятности на свои сильные плечи. Она благодарно опустила веки.
   Леди Мэри опередила молодоженов и распахнула дверь спальни. Постель уже успели расстелить, и Рейли нежно опустил Кэссиди на мягкую перину. Потом он повернулся к леди Мэри.
   — Кажется, ей сделалось дурно. Я пришлю к ней своего доктора. Нужно, чтобы он ее осмотрел.
   — Ее снова лихорадит. Врач уверял меня, что это скоро пройдет.