О`Бэньон Констанс. Соловьиная ночь

   — Ах, Рейли! Какой сюрприз! Я и не предполагала, что вы явитесь в Лондон так скоро.
   ;Он, прищурившись, смотрел на нее.
   — Неужели, мадам? После вашего интригующего письма мне казалось, вы меня с нетерпением ждете.
   Не обращая внимания на его недовольный тон, леди Мэри взяла его под руку.
   — Хотите поприветствовать Джорджа?
   — Я не одет для такого случая, — проворчал он. — Скажите Кэссиди, что я уже здесь и жду ее в библиотеке.
   Леди Мэри старалась не выдать своего удовлетворения. Она не сомневалась, что ее план сработает.
   — Почему бы вам самому не сказать об этом Кэссиди? — наигранно удивилась она, поднимая веер. — Вот же она!
   Рейли воззрился на красавицу с золотыми волосами, на которую обратил внимание, как только вошел в залу.
   — Вы шутите, леди Мэри! — пробормотал он. — Вы полагаете, что я бы не узнал свою собственную жену?
   Леди Мэри едва сдерживала смех.
   — Должно быть, так, ваша светлость! — кивнула она. — Поскольку Кэссиди действительно перед вами. — Она чуть понизила голос. — Умоляю, только не подайте повода, чтобы окружающие заметили, что вы не узнали собственной жены, иначе сплетням не будет конца!
   — С вашего позволения, мадам, — еле сдерживаясь, прошептал Рейли, — я подойду к жене!
 
   Лорд Джастин поднес к губам руку Кэссиди.
   — Меня восхищает ваше чувство юмора и ум! — сказал он. — Ваше появление в Лондоне — подобно дыханию свежего ветра! Можете быть уверены, все мужчины мечтают быть у ваших ног!
   Стоя за спиноч Джастина, Рейли едва сдерживал гнев. Прочие кавалеры уже узнали герцога и поспешили стушеваться.
   — Вижу, ты снова упражняешься в красноречии, Джастин, — мрачно проговорил Рейли.
   Кэссиди быстро обернулась. Ее глаза приветливо засияли. Увидев мужа, она почувствовала, как ее сердце радостно забилось. Однако Рейли по-прежнему не сводил взгляда с Джастина. Последний же торопливо выпустил руку Кэссиди и, усмехнувшись, воскликнул:
   — Всегда рад тебя видеть, Рейли! Впрочем, ты мог бы отсутствовать и подольше, а я бы наслаждался обществом твоей супруги.
   — Надеюсь, ты извинишь нас, — язвительно сказал Рейли, — нам с женой нужно побеседовать наедине!
   — Не буду вам мешать, — кивнул Джастин и неохотно отошел.
   Он понимал, что Рейли вернется в Лондон не в духе. Однако он также видел, что жена его друга скучает, и не жалел, что подружился с ней.
   Кэссиди заметила, что Рейли избегает смотреть ей в глаза.
   — Тебе не кажется, что ты был не очень вежлив с лордом Джастином? — сказала она. — Все-таки он твой друг!
   Наконец, Рейли отважился взглянуть в знакомые зеленые глаза.
   — Не уверен, что он по-прежнему мой друг, мадам. Скорее он похож на вашу комнатную собачонку!
   Кэссиди заметила, что на них начинают обращать внимание. Понизив голос, она прошептала мужу:
   — Ты меня в чем-то обвиняешь, Рейли? Он резко взял ее за кисть.
   — Полагаю, вам уже удалось сделать наши отношения темой для сплетен. Если мы задержимся здесь еще ненадолго, то у кумушек будет достаточно поводов чесать языками! — прошептал он в ответ.
   Он заставил ее подняться с кресла, и Кэссиди была вынуждена последовать за ним. Она бросила взгляд на тетушку, надеясь, что та придет ей на помощь.
   Леди Мэри встретила их у выхода и протянула Рейли мантилью Кэссиди.
   — На улице прохладно, — сказала она. — Думаю, ей это не помешает!
   Кажется, тетушка Мэри вовсе не собиралась выручать Кэссиди из этой щекотливой ситуации. Напротив, она лишь поцеловала племянницу в щеку и одобрительно кивнула Рейли.
   — Куда ты меня везешь? — спросила Кэссиди, когда Рейли набросил на ее плечи накидку.
   Рейли взял ее за локоть и показал глазами на дверь.
   — Я забираю вас с собой, как это и полагается, мадам, — ответил он и повернулся к леди Мэри. — Пришлите, пожалуйста, ее вещи!
   — Я не поеду без Арриан! — запротестовала Кэссиди. — Я ей нужна!
   — Я позабочусь о малышке, — заверила леди Мэри племянницу. — Поезжай с мужем!
   Кэссиди хотела возразить, однако Рейли даже не дал ей опомниться. Коротко кивнув тетушке, он подхватил Кэссиди под руку, подвел к карете и усадил внутрь. Карета тут же тронулась, и Кэссиди, съежившись на сиденье, забилась в уголок, не зная, что ждать дальше.
   Оба долго молчали.
   — Не понимаю, Рейли, — наконец заговорила Кэссиди, — почему ты вдруг повел себя как тиран. Ты даже не поинтересовался моим мнением, а ведь я и так с радостью бы отправилась с тобой… Ты даже не сообщил мне, что собираешься приехать в Лондон!
   — Уверен, ты и без того об этом знала, — проворчал Рейли.
   — Откуда мне было знать? — удивилась Кэссиди. — Когда ты уезжал, то заявил мне, что вернешься не раньше, чем через год. Я поверила твоему обещанию, а ты его нарушил.
   — Неужели ты думала, что сделаешь честь моей семьи объектом глупой болтовни, а я не приму никаких мер? — язвительно спросил Рейли. — Ты вела себя непозволительно, Кэссиди! — добавил он резко.
   Кэссиди принялась было оправдываться:
   — Но это чепуха! Уверяю тебя, что я не сделала ничего такого, что могло бросить тень на честь семьи — твоей или моей… Если уж говорить по правде, то это именно ты опозорил меня, драгоценный супруг! — прибавила она не менее резко.
   За окном мелькали тусклые фонари. Кэссиди не могла рассмотреть выражения лица Рейли, но чувствовала, что он пристально смотрит на нее.
   — И чем же я тебя опозорил? — поинтересовался Рейли. — Что ты имеешь в виду?
   Кэссиди плотней закуталась в накидку.
   — Я говорю об этой актрисе, мисс Габриэлле — твоей любовнице!
   Рейли слегка откинулся на сиденье.
   — Откуда тебе о ней известно? Полагаю, от Джастина?
   — Джастин — настоящий джентльмен. Он никогда не рассказывал мне о твоих женщинах! О твоих отношениях с мисс Канде я узнала из ее собственных уст. Насколько я понимаю, в тот вечер в твоем доме она как раз заняла место твоей официальной пассии!
   Рейли почувствовал, что загнан в угол. Как муж может оправдаться перед женой в том, что у него есть любовница? Он пошел на попятный.
   — Я не намерен обсуждать это с тобой, — пробормотал он.
   — Мне хорошо известно, что женам не полагается знать о таких вещах. Если же они узнают об этом, то должны делать вид, что ничего не замечают. Однако мы оба знаем, что я не совсем обычная жена, — заявила Кэссиди, — и я не собираюсь мириться с подобным положением!
   Рейли смутился. Ни перед одной женщиной он еще не чувствовал себя виноватым. Он уже начал жалеть, что вообще приехал в Лондон.
   — Чепуха какая-то! — снова пробормотал он.
   — Я так не считаю, Рейли, — твердо сказала Кэссиди. — Припомни наш разговор перед женитьбой, Ты, кажется, заверял меня, что у нас нет взаимных обязанностей. Мы не клялись друг другу в верности.
   Рейли потрясло то, что она сумела использовать его собственные слова против него самого. Он допустил непоправимую ошибку, когда принялся объяснять Кэссиди, какими желает видеть их супружеские отношения.
   — Я вовсе не хочу заставить тебя признаться, что ты была мне неверна, Кэссиди, — сказал он.
   — Не пугай меня, Рейли! — парировала она. — В отличие от тебя я не выставляла перед тобой своего любовника!
   — Давай не будем говорить сегодня об этом, — предложил он. — Почему бы тебе не поучиться в этом смысле у своей тетушки и не проявить мягкость, свойственную женщинам?
   — Я люблю свою тетушку и готова брать с нее пример. Однако ее брак с дядей Джорджем — это совсем не то, что наше супружество! — заявила Кэссиди. — Тетушка Мэри любит своего мужа. Она отнюдь не глупая женщина, но я часто замечала, что, желая угодить дяде Джорджу, притворяется, что вся инициатива исходит исключительно от него. Что касается меня, то я не желаю подчиняться ни одному мужчине. Человек, который меня полюбит, должен принять меня такой, какая я есть, и его не должно уязвлять то, что я привыкла мыслить и действовать самостоятельно!
   — Осмелюсь предположить, что именно поэтому ты до сих пор не выходила замуж, — заметил Рейли.
   — Ты не ошибся, — признала Кэссиди.
   — Хоть в чем-то мы соглашаемся, — усмехнулся Рейли, приподняв черную бровь.
   Рейли никак не ожидал, что такая юная хрупкая девушка, как Кэссиди, способна дать подобный отпор взрослому мужчине. Жаль, что он не помнил об их первой встрече!
   — Полагаю, ты в курсе сплетен относительно нашей женитьбы, Кэссиди? — поинтересовался он.
   — Увы, да, — ответила она. — И не скажу, чтобы мне было приятно ощущать себя в глупой роли брошенной жены! Женщины хихикают за моей спиной, а мужчины позволяют в моем присутствии вольности — ведь рядом со мной нет мужа, который смог бы оградить меня от подобных посягательств!
   — А Джастин — он ограждал тебя от посягательств? — осведомился Рейли.
   — Он мой друг. Так же, как и твой.
   — Насколько я помню, Джастин всегда начинал увиваться за моими женщинами…
   Джастин даже пытался отбить у него Габриэллу, однако Рейли предпочел умолчать об этом.
   — Джастин спасал меня от одиночества, — сказала Кэссиди.
   Ее злило, что она должна оправдываться.
   — О да, — саркастически воскликнул Рейли. — Он всегда приходит на помощь дамам!
   — Я сумела убедиться в том, что он твой настоящий друг. Он никогда не сказал о тебе ни одного дурного слова — только хорошее, — и я уважаю его за это!
   — Ну а меня — меня ты не уважаешь? — спросил Рейли.
   — Я еще недостаточно хорошо вас знаю, ваша светлость, — нахмурилась Кэссиди.
   — У меня есть имя! — возмутился он. — Называй меня по имени! А кроме того, — добавил Рейли, — смею тебя заверить, Кэссиди, с сегодняшнего дня у тебя будет возможность узнать меня лучше!
   Кэссиди задрожала от смутного страха.
   — Что ты имеешь в виду? — едва слышно прошептала она.
   В этот момент карета остановилась и Рейли спрыгнул на землю.
   — Я имею в виду то, мадам, что этой ночью намерен исполнить свой супружеский долг и положить конец досужим сплетням!
   Кэссиди отпрянула назад, словно от удара.
   — Но ведь ты обещал не делать этого… Рейли взял ее за руку и провел в дом.
   — Обстоятельства вынуждают меня нарушить свое обещание! — шепнул он ей на ухо.
   Не говоря ни слова, Кэссиди последовала за мужем. Дворецкий шагнул вперед и снял с нее мантилью. Она чуть было не обратилась к нему за помощью, но поняла, что здесь ей никто не сможет помочь…
   — Скажи слугам, чтобы нас никто не беспокоил! — приказал Рейли дворецкому.
   — Слушаюсь, ваша светлость, — кивнул тот.
   Когда Рейли повел Кэссиди по лестнице, она чувствовала себя птицей, пойманной в сеть. В то же время она ощущала неясный и властный зов плоти. Рейли шел рядом, и его рука лежала у нее на талии.
   Затем Рейли распахнул дверь и предложил Кэссиди войти. Она быстро прошла к окну, надеясь держаться подальше от мужа. Окно оказалось открытым, и легкий полуночный ветерок повеял на нее прохладой, словно хотел немного ободрить.
   Взглянув на Рейли, Кэссиди заметила, что тот задумчиво рассматривает ее.
   Кроме знакомых зеленых глаз, Рейли видел перед собой совершенно новую женщину. Она была стройна; ее волосы блестели, словно золотой нимб. Она была так прекрасна, что он не мог отвести от нее взгляда.
   Желая избежать неловкой паузы, Рейли подошел к камину, в котором плясали языки пламени.
   — Нам предстоит еще очень многое узнать друг о друге, Кэссиди, — проговорил он. — Мы женаты, но пока еще совсем чужие…
   — Не уверена, что хотела бы узнать тебя лучше, Рейли, — призналась Кэссиди. — Кажется, я все еще тебя боюсь.
   — Прости, если я действительно тебя пугаю… Но я никогда не сделаю тебе больно, Кэссиди, — сказал он, и его глаза потеплели. — Каждый человек — будь то мужчина или женщина — чего-то боится…
   Кэссиди вскинула на него глаза, удивленная подобным признанием.
   — Трудно поверить, что и тебя может что-то пугать! — вырвалось у нее.
   — Увы, это так.
   Она сделала шаг в его сторону и спросила с любопытством:
   — Что же может испугать такого мужчину, как ты? Его губы тронула улыбка.
   — Меня пугаешь ты… Ты кажешься мне необыкновенной девушкой, которую я пустил в свою жизнь, но характера которой я совсем не знаю. Не представляю, что мне с тобой делать, Кэссиди!
   Незаметно для себя Кэссиди приблизилась к герцогу совсем близко.
   — Вы можете отпустить меня, ваша светлость, — прошептала она. — Никто из нас не желал этого брака. Если вы отпустите меня назад к моей тетушке, то сможете вернуться к своей любовнице.
   — Я не могу этого сделать, Кэссиди, — сказал Рейли, трогая локон на ее щеке. — Очень жаль, что ты узнала о мисс Канде, но ты должна поверить, что с тех пор, как мы поженились, я с ней не виделся.
   — У меня нет оснований сомневаться в ваших словах… — Кэссиди подняла на него лукавый взгляд. — За исключением того, что вы дали мне год, — напомнила она.
   Вдруг он коснулся кончиками, пальцев ее щеки, а потом — шеи. У нее перехватило дыхание.
   Темные глаза Рейли скользнули по ее лицу, а затем — к ложбинке между грудями. Его пальцы осторожно играли ее волосами.
   Какая-то потаенная струна вибрировала в ее душе от одного звука его голоса. Кэссиди почувствовала, как ее охватывает жаркое томление.
   — Может быть, ты не будешь возражать против того, чтобы я нарушил это обещание, Кэссиди? — проговорил Рейли. — Может быть, ты сможешь хотя бы на одну ночь притвориться, что мы мужчина и женщина, которые вступили в брак по любви?
   Кэссиди смотрела ему в глаза и чувствовала, что ее воля парализована.
   — Для чего тебе это? — прошептала она, чувствуя, как ее охватывает странный озноб. — Мы поженились не так, как это обычно делают другие люди. Ты знаешь, что мы не любим друг друга.
   Рейли ответил ей обезоруживающей улыбкой.
   — Если тебе это удобнее, давай притворимся, что мы любовники, — предложил он.
   — У меня такое чувство, Рейли, — сказала Кэссиди, — что если женщина отдает тебе свое сердце, то очень скоро перестает быть для тебя желанной!
   — Только не ты, Кэссиди, — прошептал он. Когда его губы коснулись ее губ, Кэссиди потеряла способность двигаться и думать. Ей лишь хотелось покрепче прижаться к его горячему телу, жар которого согревал не только ее сердце, но и душу.
   В его поцелуе было столько сладости, что она невольно ответила на него. Когда же его рука скользнула по ее спине к талии и он с такой силой прижал Кэссиди к себе, что она почувствовала, как напряжено его мужское естество, — ее захлестнуло горячее желание.
   Страсть Рейли была подобна урагану, и Кэссиди была беззащитна перед ней, словно цветок, с которого ветер обрывает лепестки…

Глава 25

   С жалобным стоном Кэссиди оторвала свои губы от губ, которые лишали ее воли к сопротивлению и требовали от нее того, чего она не хотела дать. В отчаянной попытке освободиться Кэссиди с размаху ударила Рейли по щеке. Он крепко схватил ее за руку, и они долго смотрели друг другу в глаза. На его щеке заалел след от пощечины, а в ее взгляде отразилось смущение.
   — Я не хотела тебя ударить, — растерянно пробормотала она. — Не знаю, как это получилось. Я в жизни ни на кого не поднимала руку…
   Рейли отошел к камину и посмотрел на пляшущие языки пламени. Он думал о женщине, на которой женился.
   — Для меня это тоже в диковинку, , — заметил он. — Ни разу в жизни женщина не давала мне пощечину.
   Он несколько раз протяжно вздохнул, словно хотел смягчить этим сердце своей юной супруги. Ему не стоило давать волю рукам и пугать Кэссиди.
   — Прости меня, Рейли, — сказала она, потупившись. — Просто когда ты поцеловал меня, я почувствовала, что теряю голову. Не знаю, что произошло со мной…
   — Я тоже не знаю, что на меня нашло, Кэссиди, — сказал он.
   Ему припомнился ее рассказ о Ньюгейте и о страшном тюремщике, и он мысленно выругал себя за недостаток чуткости.
   — Может, выпьешь бокал вина? — спросил он с улыбкой.
   — Нет, — сказала она, покачав головой, — я хочу владеть собой.
   Когда Рейли шагнул к ней, она отодвинулась и смущенно произнесла:
   — Я никогда не собиралась в тебя влюбляться, Рейли. А когда столкнулась в магазине с твоей любовницей мисс Канде, то буквально возненавидела тебя. Много раз я повторяла себе, что именно твой брат повинен в смерти моей сестры. У меня нет никакой уверенности, что тебе можно доверять…
   — И все же ты вышла за меня, — резонно заметил он.
   — Тогда у меня не было другого выхода, — вздохнула Кэссиди.
   Он взял ее за руку и, притянув к себе, крепко обнял.
   — Ты вовсе не обязана мне верить. Можешь даже ненавидеть меня, если это тебе нужно, но только не отказывай в том, что принадлежит мне по праву!
   Чуть слышно всхлипнув, Кэссиди спрятала лицо у него на груди. Она чувствовала его силу каждой своей клеткой. Как долго она не позволяла себе даже думать о Рейли! Теперь она увидела, что лишь обманывала себя. Обман рассеялся, и вся она была охвачена единственным желанием — принадлежать ему.
   Его руки гладили ее спину, и он обнимал ее все крепче.
   — Давай ляжем в постель, моя маленькая герцогиня, — прошептал Рейли, касаясь губами ее щеки.
   Удивленная силой желания, охватившего ее, Кэссиди повернулась к Рейли, и их губы встретились.
   — Но ведь мы оба знаем, что я не… — начала она, но его поцелуй заставил ее умолкнуть.
   Желание было так сильно, что ей захотелось слиться с Рейли в одно целое.
   Он чуть отстранился и прошептал:
   — Не думай о том, что случилось в Ньюгейте. Для меня это не имеет никакого значения. У меня вообще никогда не было девственницы…
   Он снова поцеловал ее с таким жаром, что она едва не задохнулась. Ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечность. Кэссиди даже не испытала смущения, когда Рейли расстегнул ее платье и оно упало вниз на пол.
   Кэссиди вздрогнула от сладкой истомы, когда его жадный рот впился в ее плечо. Потом его губы скользнули ниже — к ее груди и напряженным соскам, которые он поцеловал сквозь шелковую нижнюю сорочку.
   — Нет, — задыхаясь, пробовала протестовать она, — не делай этого! Так нельзя!
   Но Рейли лишь улыбнулся, видя ее смятение.
   — Почему же нельзя? — прошептал он, глядя, как вздымаются ее груди. — Ведь мы муж и жена!
   Кэссиди заметила, что ее грудь просвечивает сквозь тонкую шелковую сорочку, и поспешно закрылась ладонями.
   — Нет, я не готова к этому! — воскликнула она. Но он властно отвел ее руки.
   — Но ты будешь готова, не успеет пролететь эта ночь! — заверил Рейли. — Поверь, я не сделаю ничего, что ты сама не захочешь, Кэссиди.
   Ее распущенные золотые волосы упали ей на лицо. Ее нежные груди под шелковой сорочкой светились, словно атлас.
   Рейли почувствовал, что тоже дрожит, и взял ее за плечи.
   — Давай заставим замолчать всех негодяев, которые называют тебя герцогиней-девственницей!
   — Но тот тюремщик…
   — Забудь этого человека. Для нас он просто не существует.
   Не успела Кэссиди ответить, как Рейли снова начал ее целовать, и она так опьянела от его поцелуев, что едва держалась на ногах. Когда Реили подхватил ее на руки, она даже не запротестовала. Неловкость и страх вдруг исчезли. Вместо них было одно лишь всепоглощающее желание, от которого Кэссиди буквально задыхалась.
   Ее голова опустилась на подушку, и Кэссиди увидела над собой завораживающие глаза Реили.
   — Ты все еще боишься меня, Кэссиди? — спросил он, беря ее за подбородок и заставляя смотреть прямо в глаза.
   — Кажется, нет… Но я не знаю, что ты ждешь от меня.
   — Ты хочешь быть моей женой?
   — Я… не знаю, — пробормотала Кэссиди. — Не знаю, как ею стать… — добавила она.
   Реили слегка улыбнулся.
   — Ну это не самое главное, — шепнул он.
   Он лег рядом и, взяв ее руку, один за другим поцеловал каждый палец. Ему хотелось, чтобы она расслабилась.
   — Кэссиди, — проговорил Реили, поглаживая ее длинные волосы, — ты похожа на дикую птичку. На соловья, которого я однажды поймал. Он случайно залетел в мои сети. Когда я нашел его, соловей был изранен и очень напуган.
   Она старалась сосредоточиться на его рассказе, однако взгляд Реили скользил по ее грудям, и от этого у нее прерывалось дыхание. Зов плоти снова душил Кэссиди.
   — И что же дальше? — прошептала она.
   Реили медленно притянул жену к себе, и ее голова легла к нему на плечо. Вдруг он почувствовал, как Кэссиди напряглась.
   — После того, как я высвободил бедняжку из сетей, — продолжал он, — я осторожно положил птичку на ладонь. Я чувствовал, как бешено колотится маленькое сердечко, — ладонь Реили легла на ее грудь. — Вот так, как твое сейчас…
   От желания у Кэссиди кружилась голова.
   — И… ты позволил ей улететь? — пробормотала она.
   Рука Реили нежно ласкала ее груди, и она закусила губу, чтобы не закричать. Она и сама не понимала, что так влечет ее к Реили, откуда это страстное желание прижаться к нему.
   — Нет, Кэссиди, — продолжал Реили, — я не отпустил птичку. Потому что сначала я должен был залечить ее раны и научить доверять мне.
   Его горячие руки коснулись ее кожи, и он снял с Кэссиди нижнюю сорочку. При этом он не прекращал ласкать ее груди, которые, словно по волшебству, округлились и напряглись.
   — Нежно-нежно я разгладил ее перышки, — говорил Реили, проводя пальцами по ее коже и заставляя Кэссиди дрожать от желания.
   — Что же потом? — с трудом пробормотала она. Взгляд необыкновенных зеленых глаз сделался глубоким и томным.
   Рука Реили коснулась ее живота.
   — Как и ты, соловей сначала меня боялся, — шептал он, дотрагиваясь губами до ее уха, а другой рукой поглаживая ее по волосам. — Но со временем я заслужил доверие птички…
   Его руки опустились к ее бедрам, и Кэссиди тихо застонала.
   — В конце концов я раскрыл ладонь, а соловей сидел на ней и не хотел улетать, — сказал Рейли.
   — Как, он даже не попытался упорхнуть? — удивилась она, хотя и сама знала, что никогда не попытается от него убежать.
   — Абсолютно, — заверил Рейли. — Но, когда соловей окреп, я сам подбросил его в воздух и заставил лететь, — его губы скользили по ее щеке. — Он долго кружил в воздухе около меня, Кэссиди, и только потом решился улететь насовсем…
   Его рука оказалась у нее между ног, продолжая нежно ласкать ее плоть. Когда Рейли заговорил снова, его голос от волнения зазвучал глухо:
   — И клянусь тебе, Кэссиди, в течение всего лета каждую ночь этот соловей пел в саду под окном моей спальни! — его губы едва касались ее губ. — А сегодня ты запоешь для меня, мой маленький соловей!
   Рейли и сам не понимал, почему ему припомнился случай с соловьем. Ведь это случилось так давно. Он лишь знал, что подобрал Кэссиди, подобно той птичке со сломанным крылом, и теперь он, ее муж, тоже должен был помочь ей вернуться к полнокровной жизни…
   Ее кожа была нежной и гладкой, а от тела исходил пьянящий аромат, словно от экзотического цветка. Он восторгался ею, хотя никогда не думал, что способен терять из-за женщины голову.
   Рейли чувствовал, что в нем проснулось желание обладать ею. Причем не только ее телом, но ее душой. Он хотел, чтобы она привязалась к нему, как тот соловей, и не могла его покинуть.
   Он смотрел в ее зеленые глаза, которые были так невинны, но в которых сверкало столько жизни. Ему казалось, что она подшучивает над ним. Прильнув к ее губам жадным поцелуем, Рейли надеялся, что уничтожит последние преграды, разделявшие его и Кэссиди.
   Он сорвал с себя одежду и крепко обнял жену, закрыв глаза и наслаждаясь прикосновением к ее атласной коже.
   — Если ты что-нибудь понимаешь в соловьях, Рейли, — чуть слышно прошептала Кэссиди, — тебе должно быть известно, что у них поют только самцы, но не самочки!
   — Ну тогда, моя соловушка, — ответил он, — сегодня ночью ты заставишь петь меня!
   Кэссиди влекло к его горячему рту. Ей хотелось слиться с Рейли в одно целое, без остатка раствориться в этой бурной мужской стихии.
   — Никогда не думала, что между мужчиной и женщиной происходит такое… — проговорила она, неотрывно глядя в темную бездну его глаз. Она и думать забыла о страшном тюремщике из Ньюгейта. — Мне никто никогда об этом не рассказывал…
   — Это еще не все, — сказал Рейли, еле сдерживая свою страсть.
   Ему предстояло повести Кэссиди по волшебной стране любовного наслаждения. Он старался не думать, что был не первым ее мужчиной. Как бы там ни было, он был единственным мужчиной, которого она знала и помнила!
   Рейли не осмеливался углубляться в размышления о Кэссиди. Ничего подобного он не испытывал ни с одной другой женщиной. Возможно, потому, что на Кэссиди он был женат.
   Вдруг Кэссиди ужаснулась тому, что происходит. Она схватила простыню и попыталась прикрыться.
   — Нельзя ли нам подождать до другого раза? — с надеждой спросила она.
   — Нет, Кэссиди, — сказал Рейли.
   Он взял ее руки и положил к себе на грудь.
   — Это должно произойти сегодня ночью, — решительно добавил он. — Не бойся. Я буду очень нежен с тобой!
   Когда Рейли наклонился над ней и развел ее ноги, Кэссиди вдруг увидела его набухший член, и ее глаза округлились от страха.
   — Ты ведь не собираешься… — пролепетала она. Но он закрыл ее рот поцелуем, и она почувствовала, что снова капитулирует перед ним. Чувствуя, как он заскользил между ее ног, она открылась ему и приготовилась испытать наслаждение, о котором он столько говорил ей.
   Их тела слились, и он легко проник в нее — наполнил ее собой, и сердце Кэссиди затрепетало от неизведанного ощущения счастья.