Страница:
Вик не мог не признать, что в чем-то свирепый гном был прав, если встать на его точку зрения.
— Бабаркер высказывал подобные аргументы в своей книге «Верная цена: история мошенника», — сказал он.
— Он действительно умеет читать? — спросил Кобнер.
Брант пожал плечами.
— Он так говорит.
Кобнер посмотрел на Вика.
— А где бы ты нашел книги вне библиотеки мага, половинчик? Книги — это просто легенды, мифы, которые бедняки рассказывают друг другу.
— Нет, — возразил Вик. — Раньше книги были не только у магов. В каждом городе была библиотека.
— И все могли туда ходить? — спросил Кобнер. — Бесплатно?
— Нет, — ответил Вик. — Обычно академии и библиотеки брали небольшую плату за их использование. И писцы за плату копировали книги для желающих.
— Не знаю, зачем бы кому-нибудь понадобилась книга, — покачал головой Кобнер.
— Гоблины их ищут в Мысе Повешенного Эльфа, — сказал один из людей. Все остальные повернулись к нему. — Я слышал об этом, — пояснил он. Это был долговязый парень, явно совсем недавно начавший бриться. Его русая челка падала на серые глаза.
— И где ты такое слышал, Хамуаль? — спросил Брант, внезапно заинтересовавшись.
— В тавернах возле доков, — ответил Хамуаль. — Когда гарнизонные стражники проверяют корабли на предмет заболеваний, они ищут и книги тоже. Орфо Кадар платит за каждую найденную книгу золотой.
Вика охватило неудержимое волнение.
— И что, нашли какие-нибудь?
Хамуаль откинул челку.
— Нет. Я слышал, гоблины жаловались, что с тех пор, как Орфо Кадар захватил Мыс Повешенного Эльфа, не нашли ни одной книги.
— Ну, одна у нас есть, — сказал Брант, снова открыв дневник Вика.
— Дай-ка посмотреть, — проворчал Кобнер. Брант бросил ему книгу, и гном поймал ее и быстро перелистал, потом закрыл. — Ты, конечно, можешь объявить, что это книга, но вряд ли ты получишь за нее золотой. В ней нет разных цветов. Не очень хорошо сделано.
— Не очень хорошо сделано? — взорвался Вик. — Да как ты можешь такое говорить? Ты же никогда раньше книг не видел! Кто ты такой, чтобы меня судить? — Полный гнева, библиотекарь шагнул ближе к гному. — Я сам сделал страницы и переплет. У меня не было ни чернил, ни красок. Я пользовался углем потому, что больше ничего не было. И вышло очень удачно. Я хорошо пишу. Мне часто говорили, что у меня красиво получается буква Д. А если бы ты умел читать, олух, ты бы понял, что у меня лирический стиль, и… — Внезапно он понял, что стоит на ботинках гнома и таращится снизу вверх прямо ему в лицо.
Кобнер сердито посмотрел на него в ответ.
— Ты мне на ноги наступаешь.
— Ой! — Вик был испуган и пристыжен. Он быстро отошел подальше. — Извини. — Он все ждал, когда же гном взмахнет своим громадным топором и срубит ему голову с плеч.
— По-моему, ты его оскорбил, — сказал Брант из-за спины Вика.
Кобнер потряс лохматой головой и сплюнул, заставив Вика отскочить, чтобы плевок не попал на его босые ноги.
— Чего я не люблю, — сказал гном, — так это половинчиков, которые не знают своего места. У меня от этого аж зудеть все внутри начинает. Может, скажешь, что мешает мне порубить его на мелкие кусочки и оставить на корм волкам?
— Головоломка, — ответил Брант. — Он художник. Возможно, он сумеет нам помочь с головоломкой.
— А если не сумеет, тогда можно будет его порубить в капусту? — просящим тоном поинтересовался Кобнер.
— А может, стоит изучить этот вопрос с книгами, — сказал Брант. — Мы могли бы посадить нашего нового друга Вика за работу, делать книги, которые мы бы могли продавать Орфо Кадару.
— Ты хочешь, чтобы я писал книги для гоблина? — сказал Вик. — Да я ни за что…
Кобнер провел заскорузлым пальцем по лезвию своего топора.
— Писк половинчиков действует мне на нервы.
Вик сглотнул и замолчал. Потом демонстративно сложил руки на груди.
— Не буду.
— Отлично, — сказал Кобнер. — Тогда я тебя порублю в капусту, и все дела.
— Ой да оставь ты его, Кобнер, — сказал Хамуаль. — Разве ты не видишь, что он просто боится?
— Вижу, — отозвался Кобнер. — Хуже ничего и быть не может, чем перепуганный половинчик, такой способен на что угодно. Им вдруг начинает казаться, что они десяти футов роста и неуязвимы.
Хамуаль присел на корточки перед Виком и улыбнулся.
— А мне он нравится. Он забавный. — Юноша полез в карман и достал яблоко. — Есть хочешь?
Вик поколебался, но при виде съестного у него предательски заурчало в животе. Яблоко было красное и пахло так сладко…
— Да.
Хамуаль дал Вику яблоко и снова начал рыться у себя в карманах.
— Кажется, у меня еще было немножко сыра. — Достав сыр, он тоже отдал его Вику.
— Спасибо, — сказал Вик. — Я перед тобой в долгу.
— Нет, ты мне ничем не обязан, — сказал Хамуаль. — Мне было приятно угостить тебя. — Он засучил рукава, показывая шрамы на запястьях. — Я тоже был рабом, пока Брант меня не спас.
— Пора ехать, — сказал Брант. — Пока мы до дома доберемся, уже почти стемнеет.
Сжимая в руках яблоко и кусок сыра, Вик с благодарностью принял предложение Хамуаля помочь ему забраться в седло. Оказавшись на лошади, он занялся едой, смакуя сладкий сок яблока и резкий вкус сыра. Не успел он оглянуться, как все доел. Хамуаль дал ему напиться из висевшей у него на седле кожаной фляги с водой.
Они направились в глубь Леса Клыков и Теней. Деревья здесь были такие пышные, что сквозь купол листвы солнце редко добиралось до земли. Иногда издали доносился странный крик или рычание. У Вика мурашки бегали по коже, и он то и дело нервно оглядывался.
Его спутники почти не разговаривали, внимательно следя за узкой звериной тропой, по которой они ехали. Кобнер отдал дневник Вика другому гному, который небрежно его перелистал, а потом передал человеку постарше. Тот вовсе его не открывал, а сразу протянул ехавшему рядом Хамуалю.
Хамуаль глянул на Вика, держа дневник в руке.
— Можно?
Вик почти не колебался. Они не умеют читать, напомнил он себе. Секреты Рассветных Пустошей и Хранилища Всех Известных Знаний были в безопасности.
— Да, — ответил он, отчасти надеясь на похвальные замечания. Пиратам на «Одноглазой Пегги» его работа нравилась — почему бы ей не понравиться и ворам? Хотя Кобнеру, похоже, не нравилось ничто на свете.
Вик понемногу научился держаться на лошади, не съезжая поминутно то вправо, то влево. В животе у него впервые за много дней оказалась приличная еда. Вик устал, согрелся, укрытый плащом от ветра, и задремал.
— Ну же, Вик, просыпайся! Приехали!
Вик проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он захлопал глазами и увидел стоявшего рядом Хамуаля, спросонок едва вспомнив его имя.
Где-то вдалеке закричала сова, в ответ ей раздался волчий вой. Наступила ночь, заполнив все пространство между деревьями и кустами темнотой, так что они превратились в плотную черную стену вокруг поляны, на которой стоял дом. По звездному небу несся Джурджан Быстрый и Дерзкий.
Бревенчатый дом выглядел старым и потрепанным. Он был высотой в три этажа и прижимался к высокому утесу. Вик решил, что такой дом невозможно заметить, пока на него прямо-таки не наткнешься. Из кривой каменной трубы шел дым; он поднимался вверх и таял в деревьях, росших на вершине утеса. Рядом с домом в сарайчике стояли лошади.
— Где это мы? — спросил Вик, сваливаясь с седла на землю.
— Это наш дом, — ответил Хамуаль.
— Вы здесь живете? — Вик увидел, как из дома вышли еще трое. По походке сразу понятно было, что это гномы. Они несли боевые топоры и молоты, а у одного из них был еще и фонарь, свет которого едва рассеивал тьму.
— Только пока мы работаем в Мысе Повешенного Эльфа, — ответил Хамуаль. Он взял за поводья свою лошадь и лошадь Вика и отвел их в сарай.
— Пока работаете? — повторил Вик. Он еще слабо соображал. Ему снились Рассветные Пустоши, но сны были плохие. Он был в библиотеке, и оказалось, что он не умеет читать, а потом он вдруг очутился в мастерской отца и не смог собрать фонарь Ардамона. Во сне он был совсем один и очень боялся чего-то, а сон все повторялся, пока его не разбудили.
— Ну да, — Хамуаль завел лошадей в стойла. — Рано или поздно в любой местности воров обнаруживают и работа становится опасной.
Он начал расседлывать лошадей. Брант и все остальные занимались своими животными.
— Я думал, воровство всегда опасно, — сказал Вик.
— Так и есть. — Хамуаль закрыл двери в стойла и бросил в каждое по охапке сена. — Но оно становится еще опаснее, когда тебя обнаружит местная гильдия воров. А в Мысе Повешенного Эльфа гильдия воров платит дань Орфо Кадару. — Он вернул Вику дневник.
Вик кивнул в знак благодарности и быстро спрятал книгу за пазуху.
— Вы не входите в местную гильдию воров?
— Нет, — гордо ответил юноша. — Мы независимые. Брант говорит, что мы вымирающее племя.
— Не упускай половинчика из виду, Хамуаль, — ворчливо скомандовал Кобнер, закинув топор на плечо и направляясь к дому. — Если он убежит в лес, я не хочу утром наступить на его кишки, которые не доела тварь, поймавшая его ночью.
Вик взглянул в темноту, окружавшую поляну. Честно говоря, он сразу отбросил идею побега. Если они большую часть дня потратили на то, чтобы добраться до дома верхом, то пешком ему точно не дойти обратно, особенно в темноте и при том, что он проспал почти всю дорогу. Да и зачем ему возвращаться в Мыс Повешенного Эльфа? Там его ждала только смерть.
— Прежде чем заводить его в дом, — сказал, проходя мимо, Брант, — заставь его помыться и дай ему чистую одежду. Эта вонь не даст мне спокойно поесть.
— Обязательно, — сказал Хамуаль.
— Поесть? — Вик навострил уши. Он так давно не ел по-настоящему, что уже и не помнил, каково это — набить живот как следует, так, чтобы пуговицы лопались.
— После мытья, — твердо сказал Брант. — А потом поговорим о том, для чего я тебя купил, мой маленький художник. Хотя должен признаться, что, увидев твою так называемую книгу, я порадовался своему решению.
— А если не выйдет, — сказал Кобнер, — я его изрублю в фарш. Даже волки не найдут то, что от него останется.
Мрачная перспектива, подумал Вик.
— Ты хочешь, чтобы я мылся вот тут? — спросил Вик, уставившись на освещенный луной ручей, который падал со скалы за бревенчатым домом. Хотя в горах даже ночью было теплее, чем в стоявшем у моря Мысе Повешенного Эльфа, Вик был уверен, что в воде он замерзнет насмерть.
— Этот ручей начинается от горячих источников наверху в горах, — объяснил Хамуаль. — Здесь неподалеку спящий вулкан. Я слышал от моряков в тавернах, что есть еще вулканы к югу и к востоку отсюда, и они время от времени выплевывают в океан целые острова.
Вик осторожно подошел к ручью. Вблизи он увидел сероватый пар, висевший над водой и заползавший на оба берега. Уже смелее он шагнул поближе к воде. Опустив в нее пальцы, он ощутил прохладу.
— Она не горячая, — возмутился Вик.
— Но и не холодная, — ответил Хамуаль. Он принес мыло, полотенца и одежду, которая, похоже, принадлежала одному из гномов. — И тебе не дадут поесть, пока ты не помоешься. От тебя и правда воняет, даже против ветра.
Все еще недовольный, Вик начал раздеваться.
— А тут есть водяные змеи?
— Нету. Мы здесь все время купаемся.
— А черепахи? — спросил Вик, все еще колеблясь. — Черепахи тоже очень больно кусаются.
Хамуаль потянул носом, как идущий по следу пес.
— Чувствуешь запах?
— Какой?
— Свежего хлеба.
Вик принюхался и на этот раз почувствовал. От легкого запаха дрожжей у него заурчало в животе.
— Да.
— Лаго печет свежий хлеб каждые два-три дня, — сказал Хамуаль. — Сегодня, должно быть, как раз такой день. А месяц назад он нашел в лесу улей. Он смешал соты с маслом, так что оно стало сладкое и нежное. — Хамуаль улыбнулся в предвкушении.
— Медовое масло? — пробормотал Вик. Он поспешно шагнул в воду и взял мыло. Даже если через час воры его убьют, он умрет с полным желудком. Это уже было что-то. Но даже намыливаясь, библиотекарь мучился любопытством. — Ты говорил, что был рабом, пока Брант тебя не спас.
— Да, — Хамуаль сидел на пригорке возле ручья, приглядывая за лесом. — У моего отца были игорные долги, и он продал меня гоблинам-работорговцам. Брант меня освободил. Он и Сонне тоже взял к себе. Она была уличной карманницей, пока не попалась паре эльфийских торговцев. — Лицо парня помрачнело. — Они были просто гады, из тех наемников, что убивали в Самаркинтауне людей, восставших против хозяев. Мы едва успели ее вытащить. Брант выбрал нас всех, а потом и мы его признали за старшего. У меня никогда раньше не было настоящей семьи, Вик, а теперь есть.
Открытый и убежденный тон Хамуаля тронул Вика. При встрече с Брантом он сам испытал только страх. Приятно было узнать, что у Бранта была и другая сторона.
— Он хороший человек, — сказал Хамуаль.
— Для вора? — спросил Вик.
— Мы и есть воры, — ответил Хамуаль. — Это единственное дело, которое дает нам средства к жизни и позволяет быть свободными и не зависеть от какого-нибудь лорда. Если принимаешь на себя защиту лорда, то заодно берешь на себя его проблемы и цели и можешь умереть за них. Вот только никто из нас не встречал лорда, за которого мы согласились бы умереть.
— А Брант?
Хамуаль ни на секунду не помедлил с ответом.
— Я бы умер за него, и я знаю, что и он бы сделал то же самое, случись такая необходимость.
— Сколько вас тут? — Вик намылил волосы и бороду. Честно говоря, это было очень приятно.
— Двенадцать, считая Бранта. Двоих мы потеряли меньше недели назад — их убили люди воровской гильдии. Так мы и узнали, что они нас заметили.
— Тогда не пора ли вам уходить из Мыса Повешенного Эльфа? — Закончив с мытьем, Вик вышел из ручья и взял у юноши полотенце.
— А мы и уходим, — сказал Хамуаль. — Но Брант уверен, что перед уходом мы сможем провернуть еще одно дело. Пока он тебя не нашел, он чуть не махнул на это рукой, но теперь… — Он пожал плечами. — Посмотрим. Брант очень осторожный человек.
— Но не тогда, когда увлекается чужими секретами, — возразил Вик.
— Тогда дело становится опасным, — согласился Хамуаль. — Он будто перестает замечать риск. Кобнер от этого просто бесится.
Хотя ему дали одежду гнома, Вику она подходила плохо. Библиотекарю пришлось закатать рукава и штанины, и все равно все висело мешком. Он чувствовал себя приютским сиротой, да так, наверное, и выглядел. Но ему было наплевать на это — ведь он сидел за длинным столом в одной из комнат бревенчатого дома, наслаждаясь чудесными блюдами.
Сначала он побаивался приниматься за ужин, не зная, не использует ли Брант еду как метод особо изощренной пытки, чтобы добраться до секретов Вика. Но все же он с рассеянным видом положил себе обжаренной в масле репы, тушеного дикого лука, жареного огурца с перцем, тоненьких ванильных блинчиков со свежей малиной и запил все это черничным чаем. Никто ничего не сказал, так что он взял еще сладкого картофеля со специями и орехами, дрожжевых рулетиков по два на один укус, морковно-чесночного пудинга, зеленых бобов, гороха, несколько ломтиков дыни-канталупки и зубастой дыни, которую очистили от колючих семян, давших ей такое имя.
Разговаривали во время еды мало, и Вику это нравилось. Приятно было сидеть за столом с людьми, которые знали, что еда — это еда, а разговор — это разговор и смешивать их вовсе не обязательно. Все это напоминало ему обеды с двеллерами. Только вот двеллеры не убивали после трапезы товарищей по застолью.
Постепенно Брант, Сонне, Хамуаль и все остальные закончили есть, изумленно наблюдая за двеллером. Вик заметил их потрясение, но постарался не обращать внимания на такую ерунду. Если это окажется его последняя еда, то он по крайней мере получит от нее удовольствие. Ему трудно было забыть две недели голода, на который его обрекли гоблины-работорговцы.
— Ей-богу, — тихим потрясенным голосом сказал Лаго, — половинчик лопнет прежде, чем отставит тарелку.
Остальные воры засмеялись, а Вик очень сосредоточенно их проигнорировал.
Лаго, как уже понял маленький библиотекарь, был весьма интересным типом. Этот старый и сгорбленный гном отлично готовил, а за готовкой и выпечкой любил петь старые застольные песни — да так, что его голос громыхал по всему дому.
Только Кобнер сумел съесть больше Вика — но, впрочем, сердитый гном и начал раньше двеллера. Вик был уверен, что Кобнер столько съел не от голода, а из вредности. А когда Кобнер наконец отставил тарелку, вид у него был не очень довольный.
Вик пребывал в самом приятном состоянии — между полной сытостью и расстройством желудка.
— Да, — сказал Лаго, когда они с Хамуалем убрали тарелки со стола, — это можно будет внукам рассказывать. Ты когда-нибудь видел, чтобы такой маленький человечек столько съел зараз?
— Никогда, — воскликнула Сонне, восхищенно уставившись на Вика. — Не знаю, сможет ли он помочь тебе с головоломкой, Брант, но развлечение из него отличное.
— Развлечений нам не нужно, — сказал Брант, вставая из-за стола. — Нам нужно разъяснение. Поговорим в большой комнате.
Маленький библиотекарь пошел за ворами в другую комнату на том же этаже, придерживая штаны, поскольку ему не дали ремня. Рукава и штанины его костюма свободно болтались при ходьбе.
Комната, в которую они пришли, была действительно большая и просторная. Три длинные кушетки и несколько стульев заполняли пространство перед огромным камином, в котором ярко горел огонь. Брант уселся ближе всех к огню, потом достал из ящичка у своих ног ароматный сверток. Еще в ящике было несколько трубок.
— Ты куришь? — спросил Брант.
— Да, — мгновенно ответил Вик. Он благодарно принял от своего хозяина-тюремщика трубку, табак, а потом огонь. Он уселся на кушетке между Хамуалем и одним из гномов, чувствуя себя особенно маленьким от такого соседства.
— Как ты знаешь, — сказал Брант, — мы воры. Но мы независимые воры и не служим никакому королю и никакому знамени. Мир сейчас пребывает в хаосе, и почти невозможно найти место, где бы тебя не подавляли. — Он разжег трубку и с довольным видом затянулся дымом. — Так что мы стали сами себе семьей. Мы прибыли в Мыс Повешенного Эльфа три месяца назад и занялись своим делом с истинным умением и гордостью. К несчастью, местную гильдию воров, очень большую и успешную, контролирует Орфо Кадар. Ты понимаешь, почему это стало проблемой для нас?
Вик довольно попыхивал трубкой, внимательно слушая. Никто в Библиотеке никогда не был знаком с настоящими ворами, и двеллер понимал, что если сумеет выжить и вернется домой, добытые им сведения будет интересно и поучительно читать.
— Ты знаешь, как устроена гильдия воров? — спросил Брант.
Вик вытащил трубку изо рта, и все в комнате повернулись к нему. Кобнер так хмуро уставился на него, что Вик ни на секунду не усомнился: гном только и ждет, когда наконец двеллер докажет, что недостоин внимания Бранта. Вик откашлялся.
— Не то чтобы я много знал о ее устройстве, но я, кажется, понимаю причины ее создания.
— Скажи мне то, что знаешь, — отозвался Брант.
— Каждый король, лорд или правитель знает, что когда большая группа людей живет в городских условиях, то развивается и некая инфраструктура среди тех, кто охотится на этой территории.
Кобнер помрачнел еще сильнее.
— Именно, — закивал Брант. — Давай дальше.
— Как только криминальный элемент укрепляется в городе, — продолжил Вик, вспоминая «Трактат о торговых городах и ловцах момента, или Повести о теневом властителе» Форбиша Хагладена, — а этого никогда нельзя полностью избежать, у правителей остается только два выхода.
— И каких же? — спросил Брант.
— Они могут принять самые строгие меры против воров и черного рынка, — сказал Вик. — Однако при этом им придется арестовывать и значительную часть собственного населения, потому что легкие деньги — сильное искушение. А работа в городе то есть, то нет, и ее не всегда хватает, чтобы человек мог прокормить большую семью. Если правитель достаточно долго придерживается такого курса…
— То рано или поздно почувствует сопротивление именно тех людей, которых он хотел защитить, — закончил Брант и довольно улыбнулся. — Для умелого художника ты отлично соображаешь.
Вик смущенно порозовел, но тут же понял, как неуместно это выглядело посреди людей, которые запросто убьют его этой же ночью, если решат, что ему нельзя доверять.
— И какой же другой путь? — спросил Брант.
— Повернуться лицом к преступникам, — немедленно ответил Вик. Когда он только начал читать на эту тему, то совершенно запутался. Великий магистр Лудаан однажды днем сел с ним и объяснил ему все, о чем говорил Хагладен. — Тут правитель должен найти человека, который достаточно силен, чтобы захватить контроль над криминальным элементом, который готов рисковать своей жизнью, и заставить воров ввести подотчетную систему воровства.
— Очень интересно, — сказал Брант, гордо оглядев остальных. — И какая же это система?
— Правитель и главный вор, — сказал Вик, — должны договориться, у кого воровать и как, и где воровать нельзя. Эти условия можно в любое время изменить по взаимной договоренности. За это главному вору передают контроль над некоторыми легальными предприятиями…
— Например, складами и тавернами в доках, — вставил Брант.
— …чтобы честные заработки помогли главному вору выжить, когда правителю придется принимать активные меры против преступности, чтобы успокоить граждан. — Вик пыхнул трубкой.
— А что с этого получает правитель? — спросил Брант.
— До определенной степени подконтрольный криминальный элемент, — сказал Вик. — Плюс какой-то процент от криминальных доходов попадает в казначейство на тот случай, если понадобится построить новые дороги или показать народу особое великодушие.
— Великолепно! — воскликнул Брант. — А основная задача любой гильдии воров в том, чтобы…
— Избавиться от воров, которые не подчиняются системе или получают слишком большие доходы от криминальной деятельности.
— Именно, — сказал Брант. — А это как раз мы. — Он снова зажег погасшую трубку. — Меня удивляют твои знания. Может, ты и правда умеешь читать.
На секунду в комнате воцарилась тишина, потом все воры расхохотались — настолько нелепой показалась всем такая мысль.
Вик покраснел, но промолчал.
— За последние несколько недель, — сказал Брант, — мы привлекли внимание не только гильдии воров, но и самого Орфо Кадара. И то и другое опасно даже по отдельности. А вместе получается, что глупо долго задерживаться в Мысе Повешенного Эльфа.
— Но ты именно этого и хочешь, — напомнил Вик.
— Правильно. Я сейчас. — Брант встал и вышел из комнаты. Скоро он вернулся с пурпурным бархатным мешочком. — Мы нашли это среди ценностей во время одного дела. В Мысе Повешенного Эльфа мы вычислили и ограбили нескольких членов городских торговых гильдий. Не слишком важных, но достаточно богатых, чтобы оправдать риск. Мы добились успеха. Но этот мешочек, — он потряс его и послышался звон, — был хорошо запрятан у одного из гоблинских торговцев, любимца Орфо Кадара. Он живет в городе почти столько же, сколько и сам Орфо. — Брант помедлил, снова встряхнув мешок. — Хочешь увидеть, что там?
Маленький библиотекарь смотрел на мешочек с тревогой и любопытством. Его, как настоящего двеллера, интриговал любой закрытый сосуд. Но в то же время он знал, что если не справится с его содержимым, то Кобнер с ним разберется по-своему.
— Да, — ответил он.
Не колеблясь, Брант высыпал содержимое мешочка себе в руку.
16. ТАЙНА КЕЛЬДИАНСКОЙ МОЗАИКИ
— Бабаркер высказывал подобные аргументы в своей книге «Верная цена: история мошенника», — сказал он.
— Он действительно умеет читать? — спросил Кобнер.
Брант пожал плечами.
— Он так говорит.
Кобнер посмотрел на Вика.
— А где бы ты нашел книги вне библиотеки мага, половинчик? Книги — это просто легенды, мифы, которые бедняки рассказывают друг другу.
— Нет, — возразил Вик. — Раньше книги были не только у магов. В каждом городе была библиотека.
— И все могли туда ходить? — спросил Кобнер. — Бесплатно?
— Нет, — ответил Вик. — Обычно академии и библиотеки брали небольшую плату за их использование. И писцы за плату копировали книги для желающих.
— Не знаю, зачем бы кому-нибудь понадобилась книга, — покачал головой Кобнер.
— Гоблины их ищут в Мысе Повешенного Эльфа, — сказал один из людей. Все остальные повернулись к нему. — Я слышал об этом, — пояснил он. Это был долговязый парень, явно совсем недавно начавший бриться. Его русая челка падала на серые глаза.
— И где ты такое слышал, Хамуаль? — спросил Брант, внезапно заинтересовавшись.
— В тавернах возле доков, — ответил Хамуаль. — Когда гарнизонные стражники проверяют корабли на предмет заболеваний, они ищут и книги тоже. Орфо Кадар платит за каждую найденную книгу золотой.
Вика охватило неудержимое волнение.
— И что, нашли какие-нибудь?
Хамуаль откинул челку.
— Нет. Я слышал, гоблины жаловались, что с тех пор, как Орфо Кадар захватил Мыс Повешенного Эльфа, не нашли ни одной книги.
— Ну, одна у нас есть, — сказал Брант, снова открыв дневник Вика.
— Дай-ка посмотреть, — проворчал Кобнер. Брант бросил ему книгу, и гном поймал ее и быстро перелистал, потом закрыл. — Ты, конечно, можешь объявить, что это книга, но вряд ли ты получишь за нее золотой. В ней нет разных цветов. Не очень хорошо сделано.
— Не очень хорошо сделано? — взорвался Вик. — Да как ты можешь такое говорить? Ты же никогда раньше книг не видел! Кто ты такой, чтобы меня судить? — Полный гнева, библиотекарь шагнул ближе к гному. — Я сам сделал страницы и переплет. У меня не было ни чернил, ни красок. Я пользовался углем потому, что больше ничего не было. И вышло очень удачно. Я хорошо пишу. Мне часто говорили, что у меня красиво получается буква Д. А если бы ты умел читать, олух, ты бы понял, что у меня лирический стиль, и… — Внезапно он понял, что стоит на ботинках гнома и таращится снизу вверх прямо ему в лицо.
Кобнер сердито посмотрел на него в ответ.
— Ты мне на ноги наступаешь.
— Ой! — Вик был испуган и пристыжен. Он быстро отошел подальше. — Извини. — Он все ждал, когда же гном взмахнет своим громадным топором и срубит ему голову с плеч.
— По-моему, ты его оскорбил, — сказал Брант из-за спины Вика.
Кобнер потряс лохматой головой и сплюнул, заставив Вика отскочить, чтобы плевок не попал на его босые ноги.
— Чего я не люблю, — сказал гном, — так это половинчиков, которые не знают своего места. У меня от этого аж зудеть все внутри начинает. Может, скажешь, что мешает мне порубить его на мелкие кусочки и оставить на корм волкам?
— Головоломка, — ответил Брант. — Он художник. Возможно, он сумеет нам помочь с головоломкой.
— А если не сумеет, тогда можно будет его порубить в капусту? — просящим тоном поинтересовался Кобнер.
— А может, стоит изучить этот вопрос с книгами, — сказал Брант. — Мы могли бы посадить нашего нового друга Вика за работу, делать книги, которые мы бы могли продавать Орфо Кадару.
— Ты хочешь, чтобы я писал книги для гоблина? — сказал Вик. — Да я ни за что…
Кобнер провел заскорузлым пальцем по лезвию своего топора.
— Писк половинчиков действует мне на нервы.
Вик сглотнул и замолчал. Потом демонстративно сложил руки на груди.
— Не буду.
— Отлично, — сказал Кобнер. — Тогда я тебя порублю в капусту, и все дела.
— Ой да оставь ты его, Кобнер, — сказал Хамуаль. — Разве ты не видишь, что он просто боится?
— Вижу, — отозвался Кобнер. — Хуже ничего и быть не может, чем перепуганный половинчик, такой способен на что угодно. Им вдруг начинает казаться, что они десяти футов роста и неуязвимы.
Хамуаль присел на корточки перед Виком и улыбнулся.
— А мне он нравится. Он забавный. — Юноша полез в карман и достал яблоко. — Есть хочешь?
Вик поколебался, но при виде съестного у него предательски заурчало в животе. Яблоко было красное и пахло так сладко…
— Да.
Хамуаль дал Вику яблоко и снова начал рыться у себя в карманах.
— Кажется, у меня еще было немножко сыра. — Достав сыр, он тоже отдал его Вику.
— Спасибо, — сказал Вик. — Я перед тобой в долгу.
— Нет, ты мне ничем не обязан, — сказал Хамуаль. — Мне было приятно угостить тебя. — Он засучил рукава, показывая шрамы на запястьях. — Я тоже был рабом, пока Брант меня не спас.
— Пора ехать, — сказал Брант. — Пока мы до дома доберемся, уже почти стемнеет.
Сжимая в руках яблоко и кусок сыра, Вик с благодарностью принял предложение Хамуаля помочь ему забраться в седло. Оказавшись на лошади, он занялся едой, смакуя сладкий сок яблока и резкий вкус сыра. Не успел он оглянуться, как все доел. Хамуаль дал ему напиться из висевшей у него на седле кожаной фляги с водой.
Они направились в глубь Леса Клыков и Теней. Деревья здесь были такие пышные, что сквозь купол листвы солнце редко добиралось до земли. Иногда издали доносился странный крик или рычание. У Вика мурашки бегали по коже, и он то и дело нервно оглядывался.
Его спутники почти не разговаривали, внимательно следя за узкой звериной тропой, по которой они ехали. Кобнер отдал дневник Вика другому гному, который небрежно его перелистал, а потом передал человеку постарше. Тот вовсе его не открывал, а сразу протянул ехавшему рядом Хамуалю.
Хамуаль глянул на Вика, держа дневник в руке.
— Можно?
Вик почти не колебался. Они не умеют читать, напомнил он себе. Секреты Рассветных Пустошей и Хранилища Всех Известных Знаний были в безопасности.
— Да, — ответил он, отчасти надеясь на похвальные замечания. Пиратам на «Одноглазой Пегги» его работа нравилась — почему бы ей не понравиться и ворам? Хотя Кобнеру, похоже, не нравилось ничто на свете.
Вик понемногу научился держаться на лошади, не съезжая поминутно то вправо, то влево. В животе у него впервые за много дней оказалась приличная еда. Вик устал, согрелся, укрытый плащом от ветра, и задремал.
— Ну же, Вик, просыпайся! Приехали!
Вик проснулся от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Он захлопал глазами и увидел стоявшего рядом Хамуаля, спросонок едва вспомнив его имя.
Где-то вдалеке закричала сова, в ответ ей раздался волчий вой. Наступила ночь, заполнив все пространство между деревьями и кустами темнотой, так что они превратились в плотную черную стену вокруг поляны, на которой стоял дом. По звездному небу несся Джурджан Быстрый и Дерзкий.
Бревенчатый дом выглядел старым и потрепанным. Он был высотой в три этажа и прижимался к высокому утесу. Вик решил, что такой дом невозможно заметить, пока на него прямо-таки не наткнешься. Из кривой каменной трубы шел дым; он поднимался вверх и таял в деревьях, росших на вершине утеса. Рядом с домом в сарайчике стояли лошади.
— Где это мы? — спросил Вик, сваливаясь с седла на землю.
— Это наш дом, — ответил Хамуаль.
— Вы здесь живете? — Вик увидел, как из дома вышли еще трое. По походке сразу понятно было, что это гномы. Они несли боевые топоры и молоты, а у одного из них был еще и фонарь, свет которого едва рассеивал тьму.
— Только пока мы работаем в Мысе Повешенного Эльфа, — ответил Хамуаль. Он взял за поводья свою лошадь и лошадь Вика и отвел их в сарай.
— Пока работаете? — повторил Вик. Он еще слабо соображал. Ему снились Рассветные Пустоши, но сны были плохие. Он был в библиотеке, и оказалось, что он не умеет читать, а потом он вдруг очутился в мастерской отца и не смог собрать фонарь Ардамона. Во сне он был совсем один и очень боялся чего-то, а сон все повторялся, пока его не разбудили.
— Ну да, — Хамуаль завел лошадей в стойла. — Рано или поздно в любой местности воров обнаруживают и работа становится опасной.
Он начал расседлывать лошадей. Брант и все остальные занимались своими животными.
— Я думал, воровство всегда опасно, — сказал Вик.
— Так и есть. — Хамуаль закрыл двери в стойла и бросил в каждое по охапке сена. — Но оно становится еще опаснее, когда тебя обнаружит местная гильдия воров. А в Мысе Повешенного Эльфа гильдия воров платит дань Орфо Кадару. — Он вернул Вику дневник.
Вик кивнул в знак благодарности и быстро спрятал книгу за пазуху.
— Вы не входите в местную гильдию воров?
— Нет, — гордо ответил юноша. — Мы независимые. Брант говорит, что мы вымирающее племя.
— Не упускай половинчика из виду, Хамуаль, — ворчливо скомандовал Кобнер, закинув топор на плечо и направляясь к дому. — Если он убежит в лес, я не хочу утром наступить на его кишки, которые не доела тварь, поймавшая его ночью.
Вик взглянул в темноту, окружавшую поляну. Честно говоря, он сразу отбросил идею побега. Если они большую часть дня потратили на то, чтобы добраться до дома верхом, то пешком ему точно не дойти обратно, особенно в темноте и при том, что он проспал почти всю дорогу. Да и зачем ему возвращаться в Мыс Повешенного Эльфа? Там его ждала только смерть.
— Прежде чем заводить его в дом, — сказал, проходя мимо, Брант, — заставь его помыться и дай ему чистую одежду. Эта вонь не даст мне спокойно поесть.
— Обязательно, — сказал Хамуаль.
— Поесть? — Вик навострил уши. Он так давно не ел по-настоящему, что уже и не помнил, каково это — набить живот как следует, так, чтобы пуговицы лопались.
— После мытья, — твердо сказал Брант. — А потом поговорим о том, для чего я тебя купил, мой маленький художник. Хотя должен признаться, что, увидев твою так называемую книгу, я порадовался своему решению.
— А если не выйдет, — сказал Кобнер, — я его изрублю в фарш. Даже волки не найдут то, что от него останется.
Мрачная перспектива, подумал Вик.
— Ты хочешь, чтобы я мылся вот тут? — спросил Вик, уставившись на освещенный луной ручей, который падал со скалы за бревенчатым домом. Хотя в горах даже ночью было теплее, чем в стоявшем у моря Мысе Повешенного Эльфа, Вик был уверен, что в воде он замерзнет насмерть.
— Этот ручей начинается от горячих источников наверху в горах, — объяснил Хамуаль. — Здесь неподалеку спящий вулкан. Я слышал от моряков в тавернах, что есть еще вулканы к югу и к востоку отсюда, и они время от времени выплевывают в океан целые острова.
Вик осторожно подошел к ручью. Вблизи он увидел сероватый пар, висевший над водой и заползавший на оба берега. Уже смелее он шагнул поближе к воде. Опустив в нее пальцы, он ощутил прохладу.
— Она не горячая, — возмутился Вик.
— Но и не холодная, — ответил Хамуаль. Он принес мыло, полотенца и одежду, которая, похоже, принадлежала одному из гномов. — И тебе не дадут поесть, пока ты не помоешься. От тебя и правда воняет, даже против ветра.
Все еще недовольный, Вик начал раздеваться.
— А тут есть водяные змеи?
— Нету. Мы здесь все время купаемся.
— А черепахи? — спросил Вик, все еще колеблясь. — Черепахи тоже очень больно кусаются.
Хамуаль потянул носом, как идущий по следу пес.
— Чувствуешь запах?
— Какой?
— Свежего хлеба.
Вик принюхался и на этот раз почувствовал. От легкого запаха дрожжей у него заурчало в животе.
— Да.
— Лаго печет свежий хлеб каждые два-три дня, — сказал Хамуаль. — Сегодня, должно быть, как раз такой день. А месяц назад он нашел в лесу улей. Он смешал соты с маслом, так что оно стало сладкое и нежное. — Хамуаль улыбнулся в предвкушении.
— Медовое масло? — пробормотал Вик. Он поспешно шагнул в воду и взял мыло. Даже если через час воры его убьют, он умрет с полным желудком. Это уже было что-то. Но даже намыливаясь, библиотекарь мучился любопытством. — Ты говорил, что был рабом, пока Брант тебя не спас.
— Да, — Хамуаль сидел на пригорке возле ручья, приглядывая за лесом. — У моего отца были игорные долги, и он продал меня гоблинам-работорговцам. Брант меня освободил. Он и Сонне тоже взял к себе. Она была уличной карманницей, пока не попалась паре эльфийских торговцев. — Лицо парня помрачнело. — Они были просто гады, из тех наемников, что убивали в Самаркинтауне людей, восставших против хозяев. Мы едва успели ее вытащить. Брант выбрал нас всех, а потом и мы его признали за старшего. У меня никогда раньше не было настоящей семьи, Вик, а теперь есть.
Открытый и убежденный тон Хамуаля тронул Вика. При встрече с Брантом он сам испытал только страх. Приятно было узнать, что у Бранта была и другая сторона.
— Он хороший человек, — сказал Хамуаль.
— Для вора? — спросил Вик.
— Мы и есть воры, — ответил Хамуаль. — Это единственное дело, которое дает нам средства к жизни и позволяет быть свободными и не зависеть от какого-нибудь лорда. Если принимаешь на себя защиту лорда, то заодно берешь на себя его проблемы и цели и можешь умереть за них. Вот только никто из нас не встречал лорда, за которого мы согласились бы умереть.
— А Брант?
Хамуаль ни на секунду не помедлил с ответом.
— Я бы умер за него, и я знаю, что и он бы сделал то же самое, случись такая необходимость.
— Сколько вас тут? — Вик намылил волосы и бороду. Честно говоря, это было очень приятно.
— Двенадцать, считая Бранта. Двоих мы потеряли меньше недели назад — их убили люди воровской гильдии. Так мы и узнали, что они нас заметили.
— Тогда не пора ли вам уходить из Мыса Повешенного Эльфа? — Закончив с мытьем, Вик вышел из ручья и взял у юноши полотенце.
— А мы и уходим, — сказал Хамуаль. — Но Брант уверен, что перед уходом мы сможем провернуть еще одно дело. Пока он тебя не нашел, он чуть не махнул на это рукой, но теперь… — Он пожал плечами. — Посмотрим. Брант очень осторожный человек.
— Но не тогда, когда увлекается чужими секретами, — возразил Вик.
— Тогда дело становится опасным, — согласился Хамуаль. — Он будто перестает замечать риск. Кобнер от этого просто бесится.
Хотя ему дали одежду гнома, Вику она подходила плохо. Библиотекарю пришлось закатать рукава и штанины, и все равно все висело мешком. Он чувствовал себя приютским сиротой, да так, наверное, и выглядел. Но ему было наплевать на это — ведь он сидел за длинным столом в одной из комнат бревенчатого дома, наслаждаясь чудесными блюдами.
Сначала он побаивался приниматься за ужин, не зная, не использует ли Брант еду как метод особо изощренной пытки, чтобы добраться до секретов Вика. Но все же он с рассеянным видом положил себе обжаренной в масле репы, тушеного дикого лука, жареного огурца с перцем, тоненьких ванильных блинчиков со свежей малиной и запил все это черничным чаем. Никто ничего не сказал, так что он взял еще сладкого картофеля со специями и орехами, дрожжевых рулетиков по два на один укус, морковно-чесночного пудинга, зеленых бобов, гороха, несколько ломтиков дыни-канталупки и зубастой дыни, которую очистили от колючих семян, давших ей такое имя.
Разговаривали во время еды мало, и Вику это нравилось. Приятно было сидеть за столом с людьми, которые знали, что еда — это еда, а разговор — это разговор и смешивать их вовсе не обязательно. Все это напоминало ему обеды с двеллерами. Только вот двеллеры не убивали после трапезы товарищей по застолью.
Постепенно Брант, Сонне, Хамуаль и все остальные закончили есть, изумленно наблюдая за двеллером. Вик заметил их потрясение, но постарался не обращать внимания на такую ерунду. Если это окажется его последняя еда, то он по крайней мере получит от нее удовольствие. Ему трудно было забыть две недели голода, на который его обрекли гоблины-работорговцы.
— Ей-богу, — тихим потрясенным голосом сказал Лаго, — половинчик лопнет прежде, чем отставит тарелку.
Остальные воры засмеялись, а Вик очень сосредоточенно их проигнорировал.
Лаго, как уже понял маленький библиотекарь, был весьма интересным типом. Этот старый и сгорбленный гном отлично готовил, а за готовкой и выпечкой любил петь старые застольные песни — да так, что его голос громыхал по всему дому.
Только Кобнер сумел съесть больше Вика — но, впрочем, сердитый гном и начал раньше двеллера. Вик был уверен, что Кобнер столько съел не от голода, а из вредности. А когда Кобнер наконец отставил тарелку, вид у него был не очень довольный.
Вик пребывал в самом приятном состоянии — между полной сытостью и расстройством желудка.
— Да, — сказал Лаго, когда они с Хамуалем убрали тарелки со стола, — это можно будет внукам рассказывать. Ты когда-нибудь видел, чтобы такой маленький человечек столько съел зараз?
— Никогда, — воскликнула Сонне, восхищенно уставившись на Вика. — Не знаю, сможет ли он помочь тебе с головоломкой, Брант, но развлечение из него отличное.
— Развлечений нам не нужно, — сказал Брант, вставая из-за стола. — Нам нужно разъяснение. Поговорим в большой комнате.
Маленький библиотекарь пошел за ворами в другую комнату на том же этаже, придерживая штаны, поскольку ему не дали ремня. Рукава и штанины его костюма свободно болтались при ходьбе.
Комната, в которую они пришли, была действительно большая и просторная. Три длинные кушетки и несколько стульев заполняли пространство перед огромным камином, в котором ярко горел огонь. Брант уселся ближе всех к огню, потом достал из ящичка у своих ног ароматный сверток. Еще в ящике было несколько трубок.
— Ты куришь? — спросил Брант.
— Да, — мгновенно ответил Вик. Он благодарно принял от своего хозяина-тюремщика трубку, табак, а потом огонь. Он уселся на кушетке между Хамуалем и одним из гномов, чувствуя себя особенно маленьким от такого соседства.
— Как ты знаешь, — сказал Брант, — мы воры. Но мы независимые воры и не служим никакому королю и никакому знамени. Мир сейчас пребывает в хаосе, и почти невозможно найти место, где бы тебя не подавляли. — Он разжег трубку и с довольным видом затянулся дымом. — Так что мы стали сами себе семьей. Мы прибыли в Мыс Повешенного Эльфа три месяца назад и занялись своим делом с истинным умением и гордостью. К несчастью, местную гильдию воров, очень большую и успешную, контролирует Орфо Кадар. Ты понимаешь, почему это стало проблемой для нас?
Вик довольно попыхивал трубкой, внимательно слушая. Никто в Библиотеке никогда не был знаком с настоящими ворами, и двеллер понимал, что если сумеет выжить и вернется домой, добытые им сведения будет интересно и поучительно читать.
— Ты знаешь, как устроена гильдия воров? — спросил Брант.
Вик вытащил трубку изо рта, и все в комнате повернулись к нему. Кобнер так хмуро уставился на него, что Вик ни на секунду не усомнился: гном только и ждет, когда наконец двеллер докажет, что недостоин внимания Бранта. Вик откашлялся.
— Не то чтобы я много знал о ее устройстве, но я, кажется, понимаю причины ее создания.
— Скажи мне то, что знаешь, — отозвался Брант.
— Каждый король, лорд или правитель знает, что когда большая группа людей живет в городских условиях, то развивается и некая инфраструктура среди тех, кто охотится на этой территории.
Кобнер помрачнел еще сильнее.
— Именно, — закивал Брант. — Давай дальше.
— Как только криминальный элемент укрепляется в городе, — продолжил Вик, вспоминая «Трактат о торговых городах и ловцах момента, или Повести о теневом властителе» Форбиша Хагладена, — а этого никогда нельзя полностью избежать, у правителей остается только два выхода.
— И каких же? — спросил Брант.
— Они могут принять самые строгие меры против воров и черного рынка, — сказал Вик. — Однако при этом им придется арестовывать и значительную часть собственного населения, потому что легкие деньги — сильное искушение. А работа в городе то есть, то нет, и ее не всегда хватает, чтобы человек мог прокормить большую семью. Если правитель достаточно долго придерживается такого курса…
— То рано или поздно почувствует сопротивление именно тех людей, которых он хотел защитить, — закончил Брант и довольно улыбнулся. — Для умелого художника ты отлично соображаешь.
Вик смущенно порозовел, но тут же понял, как неуместно это выглядело посреди людей, которые запросто убьют его этой же ночью, если решат, что ему нельзя доверять.
— И какой же другой путь? — спросил Брант.
— Повернуться лицом к преступникам, — немедленно ответил Вик. Когда он только начал читать на эту тему, то совершенно запутался. Великий магистр Лудаан однажды днем сел с ним и объяснил ему все, о чем говорил Хагладен. — Тут правитель должен найти человека, который достаточно силен, чтобы захватить контроль над криминальным элементом, который готов рисковать своей жизнью, и заставить воров ввести подотчетную систему воровства.
— Очень интересно, — сказал Брант, гордо оглядев остальных. — И какая же это система?
— Правитель и главный вор, — сказал Вик, — должны договориться, у кого воровать и как, и где воровать нельзя. Эти условия можно в любое время изменить по взаимной договоренности. За это главному вору передают контроль над некоторыми легальными предприятиями…
— Например, складами и тавернами в доках, — вставил Брант.
— …чтобы честные заработки помогли главному вору выжить, когда правителю придется принимать активные меры против преступности, чтобы успокоить граждан. — Вик пыхнул трубкой.
— А что с этого получает правитель? — спросил Брант.
— До определенной степени подконтрольный криминальный элемент, — сказал Вик. — Плюс какой-то процент от криминальных доходов попадает в казначейство на тот случай, если понадобится построить новые дороги или показать народу особое великодушие.
— Великолепно! — воскликнул Брант. — А основная задача любой гильдии воров в том, чтобы…
— Избавиться от воров, которые не подчиняются системе или получают слишком большие доходы от криминальной деятельности.
— Именно, — сказал Брант. — А это как раз мы. — Он снова зажег погасшую трубку. — Меня удивляют твои знания. Может, ты и правда умеешь читать.
На секунду в комнате воцарилась тишина, потом все воры расхохотались — настолько нелепой показалась всем такая мысль.
Вик покраснел, но промолчал.
— За последние несколько недель, — сказал Брант, — мы привлекли внимание не только гильдии воров, но и самого Орфо Кадара. И то и другое опасно даже по отдельности. А вместе получается, что глупо долго задерживаться в Мысе Повешенного Эльфа.
— Но ты именно этого и хочешь, — напомнил Вик.
— Правильно. Я сейчас. — Брант встал и вышел из комнаты. Скоро он вернулся с пурпурным бархатным мешочком. — Мы нашли это среди ценностей во время одного дела. В Мысе Повешенного Эльфа мы вычислили и ограбили нескольких членов городских торговых гильдий. Не слишком важных, но достаточно богатых, чтобы оправдать риск. Мы добились успеха. Но этот мешочек, — он потряс его и послышался звон, — был хорошо запрятан у одного из гоблинских торговцев, любимца Орфо Кадара. Он живет в городе почти столько же, сколько и сам Орфо. — Брант помедлил, снова встряхнув мешок. — Хочешь увидеть, что там?
Маленький библиотекарь смотрел на мешочек с тревогой и любопытством. Его, как настоящего двеллера, интриговал любой закрытый сосуд. Но в то же время он знал, что если не справится с его содержимым, то Кобнер с ним разберется по-своему.
— Да, — ответил он.
Не колеблясь, Брант высыпал содержимое мешочка себе в руку.
16. ТАЙНА КЕЛЬДИАНСКОЙ МОЗАИКИ
Сначала Вик решил, что в руке у Бранта просто драгоценности, и он не знал, что вора так смутило в них. Они высыпались, сияя всеми цветами, — изумруды, сапфиры, рубины, бриллианты и аметисты.
Вик знал, что сами по себе они представляли немалое состояние.
— Видишь? — тихо спросил Брант.
Сначала Вик ничего не увидел и ужасно перепугался. Мгновение-другое он не замечал ничего, кроме зловещей ухмылки Кобнера. Потом острые глазки двеллера, которые никогда не могли устоять перед блестящими штучками, заметили то, что имел в виду Брант.
— Камни подходят друг к другу, — зачарованно выдохнул Вик. Сам того не заметив, он потянулся к блестящей кучке на ладони у Бранта.
— Да, — сказал Брант. — Ты знаешь, что это?
— Это кельдианское, — сказал Вик. Брант нервно отдернул руку.
— Что кельдианское?
— Эти драгоценности, — взволнованно воскликнул Вик. Он встал и подошел к Бранту. — Они подходят друг к другу, образуют мозаику, картинку.
— Картинку чего?
— Не знаю, — честно сказал Вик. — Того, что этот конкретный кельдианец считал очень важным.
— Я никогда не слышал про кельдианцев, — сказал Брант.
— И я тоже, — отозвалась Сонне, подходя поближе. В глазах у нее горел живой интерес.
— По мне, так он это на ходу сочиняет, — пробурчал Кобнер, — чтобы мы его не трогали.
— Да нет же, — настаивал Вик. — То, что вы о кельдианцах не слышали, только показывает, насколько стара эта находка. — Он заколебался прежде, чем задать следующий вопрос, но это было необходимо. — Вы уверены, что взяли все?
Вик знал, что сами по себе они представляли немалое состояние.
— Видишь? — тихо спросил Брант.
Сначала Вик ничего не увидел и ужасно перепугался. Мгновение-другое он не замечал ничего, кроме зловещей ухмылки Кобнера. Потом острые глазки двеллера, которые никогда не могли устоять перед блестящими штучками, заметили то, что имел в виду Брант.
— Камни подходят друг к другу, — зачарованно выдохнул Вик. Сам того не заметив, он потянулся к блестящей кучке на ладони у Бранта.
— Да, — сказал Брант. — Ты знаешь, что это?
— Это кельдианское, — сказал Вик. Брант нервно отдернул руку.
— Что кельдианское?
— Эти драгоценности, — взволнованно воскликнул Вик. Он встал и подошел к Бранту. — Они подходят друг к другу, образуют мозаику, картинку.
— Картинку чего?
— Не знаю, — честно сказал Вик. — Того, что этот конкретный кельдианец считал очень важным.
— Я никогда не слышал про кельдианцев, — сказал Брант.
— И я тоже, — отозвалась Сонне, подходя поближе. В глазах у нее горел живой интерес.
— По мне, так он это на ходу сочиняет, — пробурчал Кобнер, — чтобы мы его не трогали.
— Да нет же, — настаивал Вик. — То, что вы о кельдианцах не слышали, только показывает, насколько стара эта находка. — Он заколебался прежде, чем задать следующий вопрос, но это было необходимо. — Вы уверены, что взяли все?