Одом Мэл. Бродяга

   — Не знаю, — сказал Брант. — Мы забрали все, что было там.
   — Если у вас все, — сказал Вик, — вы и представить себе не можете, сколько такая вещь стоит.
   — А сколько, по-твоему? — спросил Брант. — В золотых монетах?
   Вик удивленно заморгал.
   — В золотых монетах?
   — Да. Мне бы не помешала красивая круглая сумма, — сказал Брант. — И не беспокойся, если она не будет точно соответствовать твоей оценке. Когда продаешь такие вещи, все зависит от того, кто находится в более отчаянной ситуации, ты или покупатель. Иногда можно больше выручить при продаже целиком, а иногда по частям.
   — Продать? — воскликнул Вик, удивляясь, что его бедные израненные уши не дергает от возбуждения. — По частям? — На мгновение он просто лишился дара речи. — Вы не можете этого сделать!
   Брант нахмурился.
   — Что-то ты слишком заинтересовался этими камушками, мой маленький художник. Они принадлежат нам, а не тебе.
   — Они могут оказаться важны для разгадки части кельдианской истории! — воскликнул Вик.
   — История была вчера, — заявил Брант. — Вчерашний день меня не интересует. Важно только то, за сколько я смогу это продать в будущем.
   — Пожалуйста, — умоляюще сказал Вик, — я хочу на них посмотреть.
   Брант заколебался.
   — Это я уже понял по твоей реакции. Но теперь я сомневаюсь, стоит ли это делать. Я думал, что ты как художник увидишь в этих камнях что-то, чего не вижу я. Так и вышло, но теперь я в некотором замешательстве.
   Вик не отходил, слегка дрожа от возбуждения. Он читал о кельдианских мозаиках в Библиотеке, но ни одна из отправленных туда мозаик еще не была найдена. Конечно, пока в Хранилище были разобраны далеко не все помещения. Он выдохнул и постарался вести себя спокойно.
   — Ты меня сюда привез, чтобы посмотреть на эти камни, — сказал он как можно более ровным тоном. — Если ты этого не сделаешь, то получится, что ты рисковал зря.
   — Откуда ты знаешь об этих… кельдианских мозаиках? — спросил Брант.
   — Я о них читал, — ответил Вик. На этот раз никто не засмеялся.
   — Может, я сумею ее собрать, — сказал Вик. — Дай мне хотя бы попробовать. Если получится, то вы будете лучше знать, что вам досталось. — Упомянуть о продаже он себя заставить не смог.
   — За тобой все время будут наблюдать, — предупредил его Брант.
   — Это пожалуйста. — Вик протянул руки и почувствовал, как Брант пересыпает к нему в ладони прохладные камни. Они были маленькими, размером едва ли с ноготь его мизинца. Люди или гномы едва ли сумели бы толком их удержать и рассмотреть стыки. — Мне нужен рабочий стол. Хороший фонарь. И возможно, ювелирные инструменты, если стыки были повреждены.
   — Тогда в столовую, — сказал Лаго. — Там самый большой в доме стол.
   Вик, осторожно держа в ладонях камни, пошел за старым гномом. Тайна, оказавшаяся вдруг прямо перед его носом, заставила его забыть о страхе перед новыми товарищами. Он был им нужен, но ему самому еще важнее было узнать тайну кельдианской мозаики.
 
   — Кельдианские эльфы, — сказал Вик, подталкивая маленький рубин к предыдущему прилаженному им камню, — жили далеко к востоку от Мечты. Или Мыса Повешенного Эльфа, как вы его называете. Так что я не знаю, как один из них мог сюда попасть.
   Брант, Сонне, Лаго, Кобнер, Хамуаль и другие воры расселись вокруг стола, наблюдая за тем, как он работал.
   — Но возможно, — продолжил Вик, размышляя вслух, — эти камни не принадлежали кельдианскому эльфу. Они могли принадлежать кому-то еще, кто заказал такую мозаику.
   — А если они не принадлежали кельдианскому эльфу, тогда что? — спросила Сонне.
   — Все равно это очень важная находка, — сказал Вик, стараясь как следует внушить им эту мысль.
   — А если принадлежали? — настойчиво поинтересовался Брант.
   — Тогда еще важнее. — Вик перебрал рубины, не находя подходящего к тому, который он вставил только что. Возможно, надо было сменить цвет. Он начал пробовать аметисты. У него уже заболели от работы спина и плечи. Близилось утро. В первые несколько часов воры вообще не разговаривали, внимательно наблюдая за его действиями и не желая его отвлекать. Вик надеялся, что все кусочки были на месте, иначе бы он просто умер от возбуждения и любопытства.
   — Почему? — спросил Хамуаль.
   — Потому что каждый мастер создавал свой собственный шедевр, нечто такое, что обещало ценный дар тому, кто сумеет расшифровать мозаику.
   — Это ты о сокровище, так ведь? — спросил Брант.
   — Не знаю, — ответил Вик. — Иногда кельдианские эльфы создавали мозаики, в которых рассказывалась история их жизни.
   — Просто потрясающе, — сказал Брант с сарказмом. — Обожаю слушать истории давно умерших кельдианских эльфов.
   — По-моему, это и правда было бы потрясающе, — честно отозвался Вик. — Ты не можешь себе представить, насколько мало известно о кельдианских эльфах. Они были мастерами-ремесленниками и работали на королей и королев по всему миру, но только если сами того хотели.
   — А ты не можешь себе представить, насколько мне на это наплевать, — ответил Брант. — Я не знаком ни с одним кельдианским эльфом, так что их секреты меня не интересуют. Только у живых бывают интересные секреты, мой маленький художник, особенно если они их прячут. Тогда другие готовы заплатить за их раскрытие.
   Вик не обратил внимания на это замечание и с нарастающим интересом продолжал разбираться в мозаике. Семнадцатый по счету аметист, который он попробовал, легко встал на место. Он снова потянулся за аметистами, уверенный, что и следующий кусочек надо искать среди них.
 
   — Это череп, — сказала Сонне на следующий день, заглядывая через плечо Вика.
   У библиотекаря уже слезились глаза и отчаянно ныли плечи. Он посмотрел на маленький череп из двенадцати аметистов и двух темных сапфиров, которые изображали глазные впадины. Череп лежал в сторонке от других камней.
   — Да.
   Сонне поставила на стол рядом с Виком чашку свежего черничного чая.
   — Спасибо, — сказал маленький библиотекарь, отыскивая следующий кусочек мозаики.
   — Ты уже знаешь, что это такое? — спросила девушка, садясь рядом.
   — Нет, — признался Вик. Нетерпение заставляло его работать не отрываясь. Несколько раз он безнадежно застревал и начинал собирать новые кусочки, не закончив предыдущих. Сейчас у него было уже пять отдельных фрагментов, но сборка шла не быстрее, а, наоборот, медленнее. — Я даже не знаю, все ли детали на месте.
   — А Бранту ты это сказал?
   — Нет, — Вик поморщился. — Мне и тебе не стоило этого говорить. — Он вытер пот с лица и с надеждой посмотрел на девушку. — Пожалуйста, не дай ему прервать меня, пока я не выясню, получится у меня или нет. Мне надо это закончить, Сонне. Обязательно надо. — Он искал слова, чтобы объяснить свои чувства, но нужных не находил. Ведь рядом с ним были воры, а не библиотекари, призванные противостоять темному невежеству мира, которое попытался высвободить лорд Харрион.
   — Я знаю, — сказала она. — И Брант тоже знает. — Она покачала головой. — Не понимаю, что тобой движет, половинчик, и какая часть твоих историй истинна, но я уверена, что если эта задача вообще выполнима, то ты с ней справишься.
   — Справлюсь, — пообещал Вик. А в голове у него звучал голос Великого магистра Фролло, повторявший, что должность библиотекаря третьего уровня уже была выше его способностей, что он неудачник. Нет, я не просто библиотекарь третьего уровня, яростно подумал Вик.
   — Но Хамуаль и Карик видели утром в холмах гоблинских солдат. К счастью, они прошли мимо нашей тропы и никого не заметили.
   — Что тут делают гоблины? — Вик копался в изумрудах, отыскивая подходящую деталь к фрагменту, над которым сейчас работал. Из подслушанных разговоров воров он знал, что обычно гоблины спустя рукава патрулировали основные торговые дороги, ведущие в Мыс Повешенного Эльфа и из него.
   — Ищут нас, — ответила Сонне. — Что же еще?
   Вик не знал, что гоблины могут тут делать еще, и не брался даже гадать. Он глотнул черничного чая и снова сосредоточился на работе. Изумруд, который он взял, не подошел. И следующие десять тоже. Двеллер разочарованно вздохнул.
   — Отдохни, половинчик. В доме есть лишние постели. От сна в седле толку мало.
   — Я знаю, — сказал Вик. — Сейчас, еще чуть-чуть. — Он даже не заметил, как Сонне вышла из комнаты.
 
   Вик проснулся оттого, что рядом разговаривали. Он открыл глаза и обнаружил, что лежит на одной из кушеток в большой комнате, хотя совершенно не помнил, как там оказался. Вокруг было темно, огонь в камине почти погас. Вик решил, что сейчас раннее утро. В комнате было прохладно, но его укрыли тяжелым одеялом.
   Непрошеный сон Вика тревожили навеянные книгами кошмары о лорде Харрионе и боях с ним. Библиотекарь так устал, что пока не проснулся, даже не знал, что все это было сном. Впрочем, он и теперь не был уверен, что проснулся до конца.
   — Гоблины встали лагерем всего в нескольких часах езды отсюда, — говорил Брант. — Не знаю, сколько мы сможем прятаться даже здесь.
   — Лучше бы нам было собраться и уйти, — проворчал Кобнер. — Если задержимся, гоблины отрежут нам выход к торговым путям и к Северной дороге. Нам останется только идти через Лес Клыков и Теней к деревням половинчиков в Бухте Черных Ворот, которые то ли существуют на самом деле, то ли нет.
   — Ну так мы уходим или остаемся? — спросил Брант.
   Вик в полудреме прислушивался к тишине, с бьющимся сердцем ожидая ответа. За последние несколько дней усердной работы над головоломкой он поговорил с большинством воров. Брант позволял им всем высказаться, когда надо было выбрать дальнейший путь, но окончательное решение принимал сам. Он обращался с ними как с семьей, и со слов Хамуаля и Сонне Вик знал, что все они в какой-то мере были обязаны ему своей жизнью. Несмотря на свою резкость, Брант был очень привязан к своим людям, и они все знали это, но его лидерство под сомнение не ставилось.
   — По-моему, надо остаться, — сказала Сонне. — Еще на день. Я никогда не видела, чтобы работали так усердно, как половинчик. Он это заслужил.
   — И рискнуть при этом собственной жизнью? — запротестовал Кобнер. — Мы ему ничего не должны. Он для нас никто. Скорее всего, именно после его исчезновения из города гоблины так нами заинтересовались.
   — Нет, — ответил Брант. — Вика собирались отправить на арену. Если бы он там остался, то сегодня был бы уже мертв. И он для нас не никто. Я его купил, и я не позволю его бросить только потому, что из-за него возникают мелкие осложнения.
   — Тут не о мелких осложнениях речь, — возразил Кобнер. — Нас убить могут, либо гоблины, либо Пурпурные Плащи чертова Фомхина Мхоута. Они нас ищут с тех самых пор, как мы забрали эти камушки.
   — Кобнер, — резко сказал Брант. — Каждый, кто присоединялся к этой группе, создавал свои сложности. Даже ты.
   На некоторое время в комнате воцарилось молчание.
   — Так речь об этом? — спросил наконец Кобнер. — Ты хочешь его добавить к нашей группе?
   — У него мало общего с другими двеллерами из этих мест, — сказал Брант. — Мы это заметили еще тогда, когда Хамуаль и Карик следили за загонами и за рабочими бригадами, в которые его направляли.
   Вик удивился; он и не подозревал, что за ним наблюдали. Конечно, в тот момент его больше беспокоили отношения с другими двеллерами. И простое желание выжить.
   — Мы можем его отпустить, — сказал Кобнер.
   — И с каких это пор мы так поступаем? — поинтересовался Лаго.
   — Малыш не выживет в глуши, — тихо заметил Хамуаль. — Я вчера за ним наблюдал. Он не привык к жизни на природе. Откуда бы он ни был, опыта в таких вещах у него мало.
   — Говорю вам, — сказал Кобнер, — не стоит принимать его в нашу группу. Мы станем слишком бросаться в глаза. Если вы беспокоитесь, что он будет мучиться, я могу отвести его в лес и перерезать ему горло, да и оставить его там.
   — Ты правда мог бы так поступить? — спросила Сонне.
   — Если б я думал, что половинчик погубит меня или кого-нибудь из вас, — сказал Кобнер, — то я бы перерезал ему горло, распевая «Помолвку Токнера Двита».
   Вик знал, что это была юмористическая баллада, которую гномы поют в тавернах, когда хорошо выпьют. Он вздрогнул, чувствуя, что уже никогда не сможет воспринимать эту песню как прежде.
   — Хватит, — сказал Брант тихо и уверенно. — Я принял на себя ответственность за него, когда купил его у Булиана Тоудаса. У меня было предчувствие насчет этих камешков и того, что они подходят друг к другу. Посмотрите на стол — малыш добился куда большего, чем все мы.
   — Мы приблудных никогда не брали, — проворчал Кобнер.
   — Кобнер, — многозначительно сказал Брант, — когда бы не приблудные, у меня бы вообще не было семьи. Я уже потерял одну семью под топором палача по приказу тирана, решившего объявить себя королем. Я не собираюсь терять вторую из-за разногласий в наших рядах.
   — А если половинчик все-таки окажется для нас опасен? — поинтересовался Кобнер.
   — Тогда я сам сделаю то, что надо, — сказал Брант, — как всегда делал. Но мозаика может привести нас к другим богатствам, а ты, надеюсь, помнишь, что они нам нужны. Мы хорошо жили, пока работали в Мысе Повешенного Эльфа, но чтобы устроиться на новом месте, необходимы время и деньги. Если малыш поможет нам в этом, поможет позаботиться о семье, то я готов подождать.
   — Еще день, — сказал Кобнер.
   — Еще день, — подтвердил Брант.
   Разговор о том, кто в конце концов будет перерезать ему горло, утомил Вика. Его невольно пробирал озноб, а в голове шумело. Он заставил себя встать на ноги и вышел в столовую, где воры уже отходили от стола.
   — Вик, — сказал Брант с неуверенной улыбкой, — я не знал, что ты уже проснулся. Надеюсь, мы не разбудили тебя своей болтовней.
   — Нет, — соврал Вик. У него промелькнула мысль попробовать сбежать через лес. Но куда он пойдет? Он ничего не знал об этих местах, а все двеллеры здесь кому-нибудь принадлежали.
   — Хорошо. Мы как раз обсуждали твои успехи. Ты многого добился с этими камешками, но надо помнить о том, что здесь могут быть не все детали.
   Маленький библиотекарь повернулся к вору.
   — Я могу закончить мозаику. Я уже почти разгадал ее. — Он посмотрел на стол, где пять собранных кусков лежали посреди сотни рассыпанных камешков. — Я понял, в чем моя ошибка.
   — Время работает против нас, мой маленький художник.
   Вик сел на стул, на котором провел тридцать часов подряд, пока, очевидно, не отключился, после чего его перенесли на кушетку. Он взял кусок с аметистовым черепом и вставил в него изумруд. Когда он проснулся, почти вся картинка сама собой выстроилась у него в голове — подарок от беспокойного подсознания.
   — Это вовсе не лебединая песня кельдианского мастера, — объявил он. Пальцы его начали двигаться быстрее, зрение обострилось. Возбуждение Вика росло, несмотря на сомнительное будущее в компании воров.
   — Тогда что же это? — спросил Брант.
   — Карта, — ответил Вик. Он укрепил еще шесть изумрудов, потом потянулся за другим фрагментом и легко присоединил его к первому. Теперь он действовал куда увереннее, и его волнение начало передаваться собравшимся вокруг ворам.
   — Карта чего? — тихо спросил Брант.
   — Не знаю, — признался Вик. Он поставил на место еще двадцать камней и присоединил еще один кусок. Оставалось только два больших фрагмента и около пятидесяти отдельных камней. — Но тут три измерения, видите? — Он взял три соединенные части в руки и показал им.
   — Это комната, — сказал Хамуаль.
   — Комната с черепом, — добавила Сонне, взволнованно покусывая нижнюю губу.
   — Понимаете, — сказал Вик, — я все время представлял себе мозаику плоской, двумерной, и из-за этого руки делали не то, что нужно. При двух измерениях у мозаики были бы только высота и ширина. При третьем добавляется глубина, возникает объем. — Через несколько минут он собрал все части и тут же понял, что именно изображала мозаика.
   Брант взял у Вика мозаику и поставил ее в центр стола. Она сверкала и искрилась при свете фонаря. Все вместе это выглядело как стены, окружавшие нечто вроде постели, на которой лежал череп.
   — Что это? — спросил Лаго.
   — Это склеп, — ответил Вик, чувствуя холодок внутри.
   — И что такого особенного в этом склепе? — спросил Брант.
   — Вот это. — Вик щелкнул пальцем по затылку черепа. Череп, прикрепленный двумя изумрудами к своему ложу, откинулся вперед. Под ним скрывался один из двух опалов, которые среди прочего нашлись в мешочке.
   — Что это? — спросил Кобнер.
   — Ключ, — ответила Сонне хриплым шепотом. Глаза ее блестели.
   — Ключ к чему? — спросил Хамуаль.
   Вик снова шевельнул пальцем, отодвигая сцепленные камни, которые образовывали нечто вроде портрета на стене за черепом. Там был силуэт замочной скважины, сделанный из еще одного, надпиленного опала. Вик обвел прямоугольник, показанный рельефом благодаря размещению камней.
   — К этой двери.
   — И куда она ведет? — спросил Брант.
   — Не знаю, — ответил Вик.
   — Может, это чья-то шутка, — сказал Кобнер. — Дурацкая затея, в результате которой нас ждет только смерть.
   — А может, это сокровище, — сказал Брант, и в его черных глазах вспыхнуло пламя. — Кто бы стал так возиться, если бы за дверью ничего не было? — Он покачал головой. — Нет, я готов рискнуть. Кто со мной?
   Все воры согласились с ним, хотя Кобнер тянул до последнего.
   — Ну и хорошо, — сказал Брант с энтузиазмом, — значит, решено. — Он потрепал Вика по голове. — Ты оказался отличным вложением капитала, мой маленький художник. Как по-твоему, где находится этот склеп?
   Вик повертел мозаику в руках, показывая знак, составленный из изумрудов и рубинов, который образовался, когда он сцепил два больших куска.
   — Я только могу сказать, что там будет вот такой кричащий петух. — Он постучал по значку.
   Изумрудный петух был украшен рубиновым гребешком и рубиновыми пятнами на крыле. Перья хвоста были из темно-синего сапфира. Изображение заключаюсь внутри аметистового знаменного поля, образованного соединением деталей наверху.
   — Склеп, должно быть, несложно найти, — сказал Брант, — даже в Мысе Повешенного Эльфа. Если мы отправимся сегодня утром — до рассвета всего несколько часов, — то попадем в город за пару часов до заката.
   Несмотря на то что на Мысе Повешенного Эльфа не было новых кладбищ, все же там хватало могильщиков — рабы выкапывали большие общие могилы для тех жертв арены, от которых осталось слишком много кусочков, чтобы их можно было скормить акулам в гавани. И старых кладбищ в городе было множество. Компания прибыла в город перед закатом, и Брант разделил всех на шесть групп по два человека, оставив Вика при себе и Сонне.
   Вик умудрился снова заснуть в седле, хотя его и пугала поездка обратно в город. Эта способность спать где угодно удивляла воров, но им не приходилось жить в двеллерском доме, где младшие дети забирались повсюду. За всю поездку они только раз чуть не столкнулись с гоблинским патрулем, но успели спрятаться, и гоблины их не заметили.
   Вик сидел на лошади, которую выделил ему Брант, на этот раз держа поводья сам, и смотрел на чугунные ворота кладбища Безмятежный Приют, которые едва держались на петлях. Кладбище заросло зеленью, а некоторые склепы были повреждены заклинанием, которым лорд Харрион ударил по Разрушенному Берегу, — повреждены так, что их было уже не восстановить.
   Брант поехал впереди; Джурджан Быстрый и Дерзкий превращал его в еле заметную тень на фоне кладбищенской темноты. Копыта лошади звенели в тишине. Издалека доносился слабый шум до сих пор открытых городских таверн.
   Маленький библиотекарь ехал следом за Брантом, все время оглядываясь. За ним ехала Сонне, и по ней было заметно, что ей это место нравилось ничуть не больше, чем Вику.
   Рассматривая склепы, Вик заметил, что некоторые из них были открыты. На земле лежали обломки узорчатых гробов, с которых были содраны золотые украшения. Воры крали не только у живых — даже давно умершие не были в безопасности.
   Вик огорченно спросил себя, не таков ли и он сам. Ему казалось, что то, что они собирались сделать, немногим отличалось от действий вандалов, разбросавших вокруг скелеты. Но с другой стороны, кто-то же составил карту-мозаику, карту, которую умные и находчивые люди могли расшифровать. Зачем оставлять карту, если не хочешь, чтобы спрятанное нашли? Это должно быть важно — но что можно прятать в склепе?
   С моря принесло туман; он прокатился по гавани и девяти уступам и постепенно окутывал город. Клубы тумана, как извивающиеся призраки, ползли по кладбищу. Вик пытался убедить себя в том, что в планах их команды не было ничего дурного.
   Над кладбищем слабым эхом разносился шум города, лежавшего по другую сторону сломанных ворот. По мощеным улицам время от времени грохотали колеса телег. В тумане и тьме Вик еле видел окна заведений, работавших ночью. Проходили по улицам и ночные патрули гоблинов Орфо Кадара. Лица их в неровном свете уличных факелов и их собственных фонарей были жесткими и мрачными.
   Дважды библиотекарь замечал волков, тащивших кости между могилами. Его лошадь попятилась от их запаха, но, к счастью, не встала на дыбы.
   Сонне подняла и взвела арбалет, висевший у нее на седле. Щелчок прозвучал на все кладбище. Присутствие оружия заставило Вика почувствовать себя лучше; жаль только, что арбалет был не за его спиной.
   Брант систематически обследовал кладбище. Он осматривал склеп за склепом и даже не обратил внимания на холодный ветерок, заставивший Вика задрожать.
   Минут через двадцать — очень длинных с точки зрения Вика минут — Брант остановил свою лошадь. Вик поднял фонарь, открыв его крышку. Желтый конус света прорезал туманную мглу и осветил разбитое окно склепа.
   Если бы они не искали именно петуха, подумал Вик, глядя на лежавшую на земле раму с осколками цветного витража, то они бы его ни за что не нашли.
   От петуха осталась только красно-зеленая голова, которую легко можно было принять за красный цветок. Белое поле вокруг нее было сделано из выбеленного известняка, который давным-давно почернел от времени. Большую часть осколков на земле скрыли сорняки, но внимательный взгляд Бранта, а потом и Вика, заметил их.
   — Подержи мою лошадь, — прошептал Брант Вику, когда тот снова закрыл крышку фонаря. — Будь наготове. — Вор перекинул ногу через седло и скользнул на землю. Поводья он передал Вику.
   Одетый в черное Брант растаял в темноте. Только то, что Вик точно знал его маршрут, позволяло вообще заметить его фигуру. Одну руку вор держал на рукояти меча. Лошадь Вика фыркнула и начала переступать с ноги на ногу. Вик наблюдал за оградой кладбища, боясь, что скоро их заметит один из охранников.
   Сонне двинула свою лошадь вперед, подведя ее к Вику, чтобы открыть себе поле для стрельбы.
   Брант подошел к передней стороне склепа и заглянул внутрь. Железные двери были приоткрыты и окутаны тенями. На пороге лежала кость ноги, но Вик не мог издали определить, принадлежала ли она эльфу или человеку. Вытащив меч, Брант вошел в склеп.
   У Вика перехватило дыхание. Хотя он провел с ворами всего несколько дней, он научился уважать их за то, что они всегда действовали вместе. Все, кроме Кобнера, хорошо к нему относились. Вик понимал, что в основном тут дело было в примере, который подавал Брант. Вик сам не стал бы заниматься воровством, но он уважал профессионализм Бранта. А еще он сейчас беспокоился потому, что без Бранта Кобнер вполне мог осуществить свою угрозу и перерезать Вику горло в каком-нибудь тихом уголке леса.
   Минута тянулась очень долго, потом началась следующая. Вик нервно оглядывался назад. Мимо ворот кладбища проехала еще одна пара гоблинов-охранников. Библиотекарь вздохнул от облегчения, когда ни один из них не заглянул на кладбище.
   Прошла еще минута.
   Вик посматривал на склеп, начиная беспокоиться все больше. Что-нибудь могло случиться с Брантом, а они ничего и не узнали бы. В темноте могло затаиться какое-нибудь чудовище. Маленький библиотекарь принюхался, пытаясь уловить звериный запах, потом прислушался — не шуршат ли когти, не скрипят ли зубы, грызущие кость… Темнота была все такой же полной. И все равно… а вдруг они тут не одни? А что, если в склепе живет целый выводок опасных тварей? Он посмотрел на Сонне и прошептал:
   — Может, нам лучше…
   — Тихо! — отозвалась она. — Мы Бранта не бросим. — Она не отводила глаз от входа в склеп.
   Пристыженный, Вик замолчал. Он посмотрел на деревья над головой, удостоверяясь, что никто не ползет по голым ветвям, чтобы неожиданно броситься на них сверху.
   Потом из склепа появилась тень.
   Привстав на стременах, Сонне подняла арбалет.
   — Сонне, — тихо позвал Брант и на секунду вышел под лунный свет так, чтобы его было хорошо видно. Выглядел он недовольным. — Кто-то уже побывал в склепе. Ключа там нет. — Он подошел к своей лошади и забрал у Вика поводья.
   — Ну, шансы и так были невелики, — сказал Вик, стараясь убедить скорее себя, чем Бранта. — Невозможно определить, как давно ключ оставили в склепе. А скважину ты нашел?
   — Нашел, — сказал Брант. — Поэтому и хочу, чтобы ты тоже взглянул на нее.
   — Я? — Вот уж чего Вику точно не хотелось… — Неужели ты думаешь, что я что-то найду, если ты…
   — Слезай с лошади, — приказала Сонне. — У нас мало времени.