Паркер К.. Пробирная палата (Фехтовальщик - 3)

   - Думаю, ему известно лишь то, о чем мы заявляли открыто, а значит, Лордану невдомек, насколько в действительности важен для нас Партек. Управляющий на секунду замялся, потом продолжал:
   - Откровенно говоря, я и сам не вполне уверен. Какова сейчас официальная линия?
   Префект вздохнул:
   - Он важен для нас. Не так, конечно, как пять лет назад, но все же достаточно. Дело не в том, что Партек сделал и может сделать: беда в том, что он на свободе, а мы так и не смогли его поймать. Это очень досадно. - Он нахмурился и почесал ухо. - Любопытно, чем меньше достижения этого человека в действительности, тем громче звучит легенда, его прославляющая. В юго-восточном регионе многие убеждены, что Партек твердо контролирует западный полуостров и собирает армию для большого похода. Вот почему так важно приколотить его голову к воротам Ап-Силаса. Если это получится, нам будет чем гордиться.
   - Другими словами,- сказал управляющий,- мы вынуждены дать Горгасу Лордану то, что он просит?
   - Не обязательно. - Префект помолчал. Безумец на улице умолк: наверное, кто-то принял решительные меры. - Не вижу причин заменять большую проблему маленькой. Если я правильно помню, Горгас Лордан брат нашего Бардаса Лордана.
   - Да, брат героя, - усмехнулся управляющий. - Верно. Вот уж удивительная семейка, если земля Месоги дает таких людей, то, может быть, союз с месогцами не так уж невыгоден. Конечно, оба немного полоумные, но нельзя не восхищаться их упорством и жизненной силой.
   - Можно, - усмехнулся префект. - Я не могу восхищаться тем, что доставляет мне трудности. Давайте посмотрим, что мы имеем. Бардас Лордан нужен нам в игре против вождя Темрая, а значит, мы не можем позволить себе резких действий в отношении Горгаса Лордана, чтобы не оттолкнуть его брата от себя...
   - Мне трудно с этим согласиться, - вмешался управляющий. - Судя по всему, Бардас всей душой ненавидит Горгаса - за этим стоит некая совершенно невероятная история. Напомните, чтобы я рассказал при случае, когда будет время, - так что из-за этого я бы не волновался. Но Горгас до безумия любит Бардаса...
   Префект поднял руку:
   - Это уж слишком. Извините, продолжайте. Я лишь нахожу, что в их отношениях очень трудно разобраться.
   - Мне тоже, - с улыбкой заметил управляющий. - Но признайтесь, судьбы этих двух братьев куда более интригующи, чем квартальные отчеты.
   Тяжелые тучи, закрывавшие солнце, странным образом рассеялись, и яркий луч на мгновение ослепил префекта. Он передвинул стул.
   - Знаете, я вполне обхожусь без интригующих историй, если нет необходимости вести дела с какими-то шумными, крикливыми людишками, живущими в малоприятных, необустроенных углах. С другой стороны, Бардас Лордан действительно редкий фрукт. Итак, о чем это мы?
   Префект откинулся назад и задумчиво потер подбородок.
   - Нам нужен Бардас в игре против Темрая. Горгас захватил Партека. Мы не хотим демонстрировать свою дружбу с Горгасом, и Бардас не будет возражать, если мы не завяжем с его братом тесных контактов. Что там с этим клипером? Он подался вперед. - Горгас все еще удерживает корабль?
   Управляющий, растерянно разглядывающий тонкую резьбу, украшавшую край стола, кивнул, переключаясь с цветочных узоров на не менее затейливые узоры политических интересов.
   - Да, и это тоже ставит нас в неудобное положение. Видите ли, вокруг Темрая слишком большое оживление: переписка, обмен документами, наем судов, финансовые расчеты... Любой, у кого хватит ума сложить все вместе, легко сделает правильный вывод.
   - А у Горгаса с умом все в порядке, пусть он даже и ведет себя как безумец, - сострил префект. - Да, согласен, ситуация неприятная. Я, признаться, думал побряцать оружием, пошуметь из-за задержки нашего корабля, надеясь, что он с перепугу выдаст нам и Партека, но теперь понятно, что это только привлекло бы внимание Горгаса к тому, что именно попало ему в руки.
   Управляющий поджал губы.
   - Я бы предпочел посмотреть на это с иной точки зрения. Как бы вы расценили молчание властей по поводу захваченного вами курьерского судна? Наверное, задали бы себе вопрос: а почему провинция не поднимает шум? Почему они так легко проглотили оскорбление? Подозреваю, что Горгас умышленно позволяет себе такие вольности, дожидаясь нашей реакции. В противном случае у него просто не было бы причин дергать зверя - то есть нас - за хвост.
   - Интересное замечание, - согласился префект. - О черт! Этот Горгас действует мне на нервы. Знаете, в данный конкретный момент я бы ничуть не пожалел, если бы братья Лорданы оказались не столь живучи.
   Администратор улыбнулся:
   - Кстати, возможно, мы не так уж бессильны. Я думаю о сестре Лорданов.
   Префект резко повернул голову:
   - Знаете, я ведь совсем позабыл о ней. Нисса Лордан, управлявшая банком и так раздражавшая наших друзей из Ордена Шастела.
   - Верно, это она, - подтвердил управляющий. - В настоящее время пользуется нашим гостеприимством.
   - Правильно. Но какие у нее отношения с братьями? Понятно, что они то ли любят ее, то ли ненавидят. Но нельзя ли поточнее?
   Управляющий кивнул:
   - Да, я понимаю. Горгас, на мой взгляд, относится к сестре очень тепло, хотя она поставила его в весьма сложное положение после падения Сконы, когда сбежала со всеми деньгами, предоставив ему право драться. Но, думаю, Горгас не в обиде на нее: когда дело касается семьи, он склонен многое прощать.
   Префект вскинул брови, но не стал задерживать внимание на этом пункте.
   - А Бардас? Он тоже ее любит?
   - Не думаю, - ответил управляющий. - Хотя вряд ли и ненавидит. Зато ее дочь открыто поклялась убить его, не знаю только, имеет ли это отношение к нашим делам.
   - Опять же сложности. - Префект покачал головой. - Ладно, не обращайте внимания. Полагаю, мне все равно придется ознакомиться со всеми материалами, прежде чем принимать решения. Но ведь вы уже что-то задумали, верно?
   Сыновья Неба улыбаются редко: может быть, поэтому их улыбки столь прекрасны.
   - Пожалуй, нет. Я лишь хочу сказать, что она может нам пригодиться, если ситуация начнет выходить из-под контроля. Следует позаботиться об обеих, о дочери и матери. В настоящее время они находятся на положении нелегальных иностранцев. Пусть так пока и будет.
   Префект поднялся и подошел к окну, под которым росло старое фиговое дерево. При желании он мог дотянуться до его верхушки.
   - Боюсь, сейчас для нас самое важное - заполучить Партека. Если он снова ускользнет, мне придется отвечать на весьма неприятные вопросы. Делайте, что хотите. Разумеется, я предпочел бы избежать какого-либо союза с Горгасом, но если без этого не обойтись, постарайтесь облечь наши обязательства в такую форму, которая не обязывала бы нас ни к чему и в то же время удовлетворила его запросы. Уверен, вы с этим справитесь. Следующий приоритет - Перимадея. Здесь нет необходимости в спешке, как в деле с Партеком, так что будьте осторожнее во всем, что касается Бардаса Лордана. Во всем остальном я полагаюсь на ваше разумение. - Префект отвернулся от окна, и его лицо снова оказалось в тени. - Когда мы начинаем рассматривать подобного рода людей на индивидуальном уровне, всегда возникает опасность Партека, и все остальные не имеют даже малейшего политического значения. Он пожал плечами и присел на край стола. - Я имею в виду, что если вы придете к выводу, что для захвата Партека нужно взять две дивизии и несколько арендованных нами судов и аннексировать Месогу, не мучайте себя сомнениями. Я не предлагаю это как обязательное решение, - добавил префект, - лишь напоминаю, что нужно держать в уме конечную цель путешествия и не отвлекаться на мелочи. То же касается Шастела и прочих крошечных королевств. Если им суждено исчезнуть, пусть исчезают. Нам важно экономить силы и решать проблемы с минимумом затрат.
   Управляющий поднялся.
   - Важный пункт, - сказал он. - Не беспокойтесь, я доставлю Партека. Но вы не станете возражать, если это будет сделано аккуратно и элегантно, не так ли? В конце концов, чтобы послать армию, не нужно большого воображения. А вот послать ее, не понеся расходов, это уже совсем другое дело.
   - Ужасно, - пробормотала Исъют Месатгес, поправляя впившуюся в плечо лямку. - Люди горят желанием покупать, а мне нечего продать.
   Еще один тихий денек. Обычно для того, чтобы пройти по мосту, нужно около получаса, но сегодня на это потребовались всего несколько минут. Гидо Глайа, которому срочно требовались три рулона зеленого бархата для исполнения заказа недельной давности, уныло кивнул.
   - Если такое продлится, - сказал он, - мы все разоримся. Если только раньше не умрем от скуки.
   Он взял в руки образчик ткани, от которого отказался накануне. Другого бархата на Острове не было.
   - В конце концов я приду завтра и куплю то, что есть, если меня не опередит кто-то другой. Пойдем выпьем. Если на этом несчастном клочке суши еще осталась выпивка.
   В "Золотом дворце" они обнаружили Венарта Аузелла и Тамина Вотца, с мрачным видом сидевших за полупустым кувшином вина. Увидев вошедших, Венарт поднял голову. В его глазах блеснула надежда.
   - Гидо, - воскликнул он, - древки для топоров. Ты раздобыл их для меня?
   Гидо пододвинул стул, подавив зевок, подсел к столу.
   - Перестань, за кого ты меня принимаешь? За волшебника? Фокусника? Или, по-твоему, я с утра помчался на берег, чтобы вытесать их для тебя из каких-нибудь обломков?
   - Я так понимаю, что у тебя их нет, - с несчастным видом прокомментировал Венарт. - Значит, придется идти к братьям Доче и как-то оправдываться, объяснять...
   - Что мой корабль, как и твой, и все прочие, стоит в гавани, - оборвал его Гидо. - Братья Доче знают это не хуже нас с тобой. Успокойся, Вен, все в порядке. Никто не предъявит тебе никаких претензий. Не тебе ведь грозят штрафами или чем похуже идиоты из гильдии портных Коллеона. И раз уж ты об этом упомянул, - продолжал он, - скажи, нет ли у тебя трех рулонов зеленого бархата?
   Венарт нахмурился:
   - У меня нет, но ты можешь попробовать поговорить с Триц. Я точно знаю, что она закупила немало всякой всячины пару месяцев назад, когда распродавали Ремваут Джорс, по-моему, был там и зеленый бархат, хотя...
   - Спасибо! - Гидо вскочил со стула. - Случайно не знаешь, почем она его покупала?
   - Гидо! Триц моя сестра!
   - Ладно, кто не пытается... сам знаешь. Спасибо.
   Он убежал, а Исъют перелила содержимое его стакана в свой.
   - В наше время ни в чем нельзя быть уверенным, - пояснила она в ответ на вопросительный взгляд Венарта. - Если так будет продолжаться, могут начаться ограничения.
   Тамин Вотц рассмеялся:
   - Есть одно обстоятельство, которого я никак не пойму. Ладно, нашим кораблям запрещено входить и выходить из порта, но почему не видно иностранных судов? Или вы считаете, что Империя прибрала к своим рукам все?
   - Не исключено, - сказал Венарт. - А почему бы и нет? - обиженно добавил он, когда Исъют не сдержалась и хихикнула.
   - Одним богам известно, насколько большая у них армия, а уж денег им не занимать, это и так ясно.
   - Ты так считаешь? - Тамин Вотц улыбнулся, выливая в стакан последние оставшиеся в кувшине капли. - В связи с этим хочу кое-что сказать. Интересно, как мало мы в действительности знаем об Империи. Да, конечно, мы полагаем, что знаем вполне достаточно, но это же совсем не так. Все равно что смотреть в небо. То есть мы все видим его каждый день, оно там. Но видеть и знать - далеко не одно и то же. Нам ведь неизвестно, для чего существует небо, из чего оно состоит. То же самое и с Империей. По крайней мере, мне так кажется.
   Поглядев по сторонам, Исъют заметила на соседнем столике тарелку с оливками.
   - Я читала одну книжку, - сообщила она, бросая в рот сразу три оливки, - так там говорится, что небо на самом деле просто огромный кусок голубой материи, а звезды - маленькие дырочки, через которые идет свет. И дождь тоже, хотя в это мне слабо верится. Ибо в таком случае после каждого дождя самые большие лужи были бы под Полярной звездой.
   Тамин удивленно посмотрел на нее:
   - Я и не знал, что ты читаешь книги. Наверное, в них что-то заворачивают, да?
   - Как смешно. - Исъют выплюнула три косточки. - Чтоб ты знал, у меня на складе целый ящик с книгами. Огромный. Я даже не могу сдвинуть его с места, - грустно добавила она. - Эй, Вен, тебе это вряд ли интересно, да?
   - Нет, не интересно, - ответил Венарт, покачивая стакан с остатками вина. - Но, думаю, он прав. Насчет Империи. Я, например, не имею ни малейшего представления, насколько она велика. Знаю только, что велика.
   - По-моему, - сказал Тамин, - слишком велика. Я даже слышал рассказы о гражданской войне.
   - Вот как? - Исъют подняла голову. - А, подожди. Ты имеешь в виду слухи о Партеке? Дело в том, что я случайно узнала...
   Тамин покачал головой:
   - Я говорю о настоящей гражданской войне, а не каких-то бессмысленных актах насилия со стороны кучки пиратов. Нет, речь идет о серьезной схватке между императорской семьей и каким-то военачальником на юго-востоке. Возможно, все преувеличено и раздуто, так часто бывает. Но, полагаю, частица правды в этом есть. И у меня имеется собственная точка зрения. Я не совсем понимаю, что случается в такой ситуации. Если где-то идет настоящая гражданская война, то не должны ли они бросить все и поспешить домой? Или это в порядке вещей?
   Венарт пожал плечами:
   - Какая разница? Уверенным можно быть в одном: Империя никогда не трогала нас. И, думаю, не тронет.
   - Неужели? Почему ты так считаешь? - полюбопытствовал Тамин.
   - Ну, прежде всего, у них нет собственного флота, а мы все же живем на Острове. Или ты думаешь, что мы находимся на вершине горы, а вокруг просто лужи от дождя?
   - Теперь у них есть флот, - вставила Исъют. - Наш.
   - Пусть. Но вряд ли они используют наш флот против нас самих.
   - Чего не знаю, того не знаю. А уж если речь об этом, то им и не нужен флот, если его нет у нас.
   - Тогда как они доберутся сюда без кораблей? Пешком? Венарт покачал головой:
   - Нет, я просто не представляю, что Империя когда-либо нападет на нас. Это же бессмысленно. Они так не поступают.
   - Это ты так думаешь. Но мы ведь согласились, что почти ничего не знаем об Империи.
   Венарт терпеливо вздохнул:
   - Их интересует надежность их собственных границ. Мы находимся в море. Все. Тут не о чем говорить.
   - Может быть, ты и прав, - сказал Тамин. - Мне только кажется, что мы должны знать о них больше, вот и все. Например, никто не знает, каков объем нашей торговли с Империей, а ведь это касается всех нас. Что, если мы упускаем какие-то прекрасные возможности заработать?
   Венарт почесал ухо.
   - Смею предположить, что им не нужно то, что мы продаем. В самой Империи можно найти что угодно. И я вовсе не уверен, что хотел бы иметь с ними какие-то дела. Не знаю почему, но от них у меня мурашки по коже.
   - В том-то и дело, - сказал Тамин. - Мы сторонимся их, потому что боимся. А ведь нас считают нацией торговцев, а?
   - Ну, не знаю, - ответил Венарт. - Может, это относится только ко мне. Но они такие... большие и...
   - Они пугают тебя, верно?
   Венарт кивнул:
   - Да, Империя вселяет страх. Я всегда нервничаю, когда веду с ней какие-то дела. И ничего не могу с собой поделать.
   - Это потому, что ты ничего о ней не знаешь, - улыбнулся Тамин.
   - Ага, - пробормотала Исъют. - Когда узнаешь их побольше, то поймешь, что они просто душки.
   - Геннадий?
   Геннадий сел. Было темно. На соседней кровати ворочался во сне Теудас. Кто-то позвал его по имени.
   - Геннадий. Это я.
   - О, - сказал он вслух и закрыл глаза.
   Он снова был в Городе (когда же это кончится?). По обе стороны невообразимо широкой улицы горели дома и склады, и пламя пожаров позволяло видеть все как днем. Геннадий стоял посреди дороги, и только это спасало его от бушевавшего вокруг сражения. Люди дрались, падали и убивали друг друга там, под скатами крыш пылающих зданий.
   - Извини, - сказал Алексий. - Мне тут и самому не нравится, но ничего не поделаешь - я здесь.
   Геннадий поежился. Он не чувствовал пламени пожарищ, хотя и должен был бы.
   - Хорошенькое ты выбрал местечко. Вообще-то я здесь никогда раньше не бывал. Хотя заносило меня в самые разные уголки.
   Алексий вытянул руку, указывая на что-то:
   - Вон там. Видишь того человека с длинными волосами? Крыша вот-вот рухнет, и он погибнет под ней. Это важно. Вот, смотри!
   Патриарх кивнул, и Геннадий увидел, как падают стены небольшого здания, как взлетают вверх столбы искр. Из-под руин донесся чей-то слабый вскрик.
   - Мне понадобились века, чтобы понять важность того, что случилось, продолжал Алексий. - И все же я дошел до сути. Если бы этот человек остался жив, он принял бы участие в состязании лучников. Посланная им стрела ударилась бы о край мишени, отклонилась и - да, такое случается очень редко, один шанс из миллиона - попала бы в глаз жены вождя Темрая. Женщина погибла бы и никогда не стала его женой, а вождь женился бы на другой, и многое пошло бы иначе.
   - Понятно, - не совсем искренне сказал Геннадий. - Это ты и хотел мне сообщить, да?
   Алексий покачал головой:
   - Нет, конечно, нет. Я лишь хотел объяснить, почему я в последнее время так часто бываю здесь. Нет... дело в том, что я должен предупредить...
   - Извините.
   Геннадий только теперь заметил, что наступил на какого-то мертвеца. Он знал, что, конечно, ничего не может с этим поделать, потому что все уже случилось, а кроме того, в действительности он находится не там, но не ходить же по людям.
   Геннадий опустился на колени.
   - Извините, - повторил он.
   Но человек, похоже, не слышал. Его раны впечатляли - одна, глубокая, режущая, шла по диагонали от шеи к ключице, другая, колотая, шириной в ладонь, зияла под ребрами.
   - Раны от алебарды, - заметил Алексий откуда-то из-за спины Геннадия.
   - От алебарды? Я и не знал, что люди Темрая пользуются этим оружием.
   - Они и не пользуются, - ответил Алексий, и когда Геннадий поднял голову, то понял, они уже не в Перимадее.
   - Скона?
   - Да, - подтвердил Алексий. - То, что ты видишь, это разграбление Сконы Орденом Шастела.
   Геннадий нахмурился. За его спиной, хотя он этого и не видел, горели многочисленные склады, и люди дрались, чтобы пробиться к трапам, но корабли уже ушли, и люди падали в воду. Несколько судов затонули, получив пробоины: их обстреливали из катапульт, стоявших на палубах принадлежащих Ордену барж.
   - Но ведь этого не было, - сказал он.
   - Строго говоря, ты прав, - согласился Алексий. - Бардас Лордан предотвратил такое развитие событий, заставив Горгаса отказаться от войны, так что не случилось ни осады, ни разграбления города, тем не менее ты здесь. Не веришь мне - спроси своего друга.
   - Хочешь сказать, что это должно было случиться.
   - О боги, конечно, нет. Ты просто начитался Трифануса. По-моему, бессмысленно притягивать оценочные суждения к изучению Закона. Все равно что утверждать, будто солнце всходит на западе. Я лишь хочу сказать, что это случилось. В некотором смысле.
   Геннадий поднялся:
   - Ты меня совсем запутал. И, пожалуйста, не пытайся ничего объяснять. Боюсь, моя жажда чистых знаний уже не та, что прежде. Так о чем ты хотел меня предупредить?
   - Ах да. - Алексий снова протянул руку. - Посмотри туда.
   Скона успела исчезнуть: теперь они стояли посреди большого лагеря кочевников, в окружении палаток и временных частоколов. Лагерь, по всей вероятности, подвергся нападению: там и тут горели палатки, проносились всадники с зажженными факелами. Из-под копыт выскакивали люди: некоторые из них тут же падали, сраженные лихими наездниками. Прямо перед собой Геннадий увидел фургон. Верх почти весь сгорел, и голые металлические ободы торчали, словно ребра, с которых содрали кожу. Под фургоном, за колесом, сидел мальчишка, испуганно таращившийся на всадника. Тот, в свою очередь, смотрел на паренька. Геннадий не видел лица воина из-за опущенного забрала шлема...
   - Кто это? - спросил он.
   - Догадайся.
   - Понимаю, - протянул Геннадий.
   Какой-то мужчина попытался проскользнуть мимо всадника, чтобы спрятаться за грудой пустых бочек. Увидев его, воин наклонился и нанес удар сверху по голове мужчины.
   - Значит, с этого все и началось.
   Алексий улыбнулся:
   - Боюсь, ты не все понял. Ты ведь предполагаешь, что это один из первых набегов Максена на равнинные племена, да? Тот, во время которого погибла вся семья Темрая, на глазах у будущего вождя.
   Геннадий кивнул:
   - А разве это не он под фургоном?
   - Конечно. Но посмотри на доспехи всадников. Геннадий раздраженно пожал плечами.
   - Очень жаль, но я, как ты знаешь, не специалист в военной области. Что такого особенного в этих доспехах?
   - На всадниках доспехи имперской тяжелой кавалерии, - пояснил Алексий. - А то, что ты наблюдаешь, можно назвать аннексией того, что было Перимадеей, провинцией. И да, человек на лошади, вон там, это Бардас Лордан, а мальчик под фургоном - вождь Темрай. Конечно, мальчиком его назвать трудно, сейчас ему двадцать четыре - двадцать пять лет, но он выглядит довольно юным для своего возраста, особенно когда ему страшно. Ну и конечно, фургон помогает, дает тень.
   Геннадий снова огляделся:
   - Ладно, если это так, то почему я не вижу Город? Или хотя бы развалины.
   Алексий улыбнулся:
   - Вождь Темрай решил, что было бы самоубийством оставаться на месте и сражаться с Империей, тем более что он уже знал, кто стоит во главе армии. "Если им нужна Перимадея, - сказал он. - Пусть придут и возьмут!", после чего приказал своим людям собраться и увел их на равнины, откуда они и пришли. Но провинцию такой ход событий не устраивал. Кто ушел, тот может вернуться, а потому с врагом надо разделаться сейчас. И вот власти провинции отправили на равнины Бардаса, полагаясь на его знание местности и большой опыт. Разумеется, он повел туда, куда, по его мнению, должны были уйти люди Темрая, где они должны были разбить лагерь и где надеялись, избавившись от опасности, отдохнуть. Последовало кровавое побоище - его-то ты и видишь, - и тысячи кочевников сложили головы. Но многие остались в живых. Остаток жизни Бардас провел, гоняясь за ними. Пока не умер от воспаления легких, а его заместитель, некий Теудас Морозин - не знаю, знакомо ли тебе это имя, вернул армию домой. К тому времени Империя отстроила Перимадею, и Морозин поселился там. Хотя отдыхать ему, бедняге, оставалось недолго. Через какое-то время у границы появились вдруг племена, ведомые сильным, молодым вождем, который был еще совсем ребенком в тот день, когда Бардас сжег лагерь и убил его семью. Он знал, что мира не будет, пока стоит город. Этот вождь оказался военным гением. Теудас Морозин, спешно вызванный и поставленный во главе защитников, проявил себя выдающимся организатором на фоне апатии и беспомощности, необычайных даже по имперским стандартам, но Город пал, а Теудас уцелел в числе немногих...
   Геннадий лениво поаплодировал.
   - Очень хорошо. Чудесная работа. Так точно и убедительно. Только я не верю ни одному твоему слову.
   - Не веришь?- удивленно переспросил Алексий. - Перестань, с каких это пор ты стал таким пессимистом? Посмотри.
   Он снова протянул руку, и Геннадий опять оказался посреди улицы в горящей Перимадее, только на этот раз он видел еще и самого себя, глубокого старца с недоуменно-сонным выражением лица, которого тащил по дороге...
   - Теудас Морозин, - произнес Геннадий тоном фокусника, только что извлекшего из уха букет роз. - Да, должен признать, в этом облачении он действительно похож на Бардаса.
   - Даже меч тот же самый, - сказал Алексий. - Гюэлэн, палаш, отданный Горгасом Бардасу за день до опустошения. Бардас передал его на хранение Эйтли Зевкис, а та вручила его Теудасу, когда Бардас умер. Вот так... умели делать вещи в старину. Знаешь, самое большое впечатление на людей производят обычно такие вот детали.
   Геннадий закрыл глаза, что было ошибкой, потому что он сразу же оказался под Ап-Эскатоем. Из всех галлюцинаций эта нравилась ему меньше всего...
   - Не галлюцинация, - поправил Алексий. - И не оптическая иллюзия, не трюк, устроенный с помощью зеркал, ничего подобного, и тебе это прекрасно известно. Все, что ты видишь, реально. Нереален только ты сам.
   Геннадий открыл глаза, собираясь возразить, но заколебался.
   То разграбление Сконы... Это ведь в будущем, правда?
   - Ага!- просиял Алексий. - Наконец-то! Много же тебе понадобилось времени, чтобы догадаться. Но я знал, что ты сообразишь. Вот именно, этого еще не случилось. Но если ты просто не прочитал последнюю страницу книги, это же не означает, что история не написана.
   - Вообще-то, - признался Геннадий, - я всегда читаю сначала конец. Мне потом легче оценивать нюансы. Ты утверждаешь, что из-за того, что ничего этого не произошло здесь... - Он нахмурился. - Оно произошло где-то еще?
   Алексий прислонился к стене галереи. От него шел запах кориандра.
   - Теперь ты идешь в правильном направлении. Наконец-то начинаешь понимать, насколько в действительности прост Закон. Впрочем, винить тебя в том, что ты не понимал этого прежде, я не могу. Мне и самому понадобилось немало времени, ты не поверишь, через какие трудности я прошел... Помнишь, как мы, бывало, рассуждали о том, возможно ли использовать Закон, чтобы заглянуть в будущее? Мы должны были понять. Но оказались преступно глупы, чтобы осознать очевидное: будущее можно увидеть, потому что оно уже произошло.
   - Ты снова меня запутал, - грустно сказал Геннадий.
   - Ох, - простонал Алексий, и Геннадий ощутил, как задрожала вдруг вся галерея, а воздух сгустился от посыпавшейся пыли.