Паркер К.. Пробирная палата (Фехтовальщик - 3)

   Юноша пожал плечами:
   - Ладно, тогда пойдем сами. Отсюда, должно быть, недалеко до Ап-Амоди.
   - Вообще-то, - не согласился Геннадий, - Ап-Амоди в другой стороне. Я, может быть, и не волшебник, но карту читать умею. Куда бы мы ни пошли, главное, чтобы мы не попали в Ап-Эскатой.
   - Ап-Эскатой... Это не там ли?..
   - Вот именно. Как я уже сказал, это не то место, которое я предложил бы в качестве цели нашего путешествия.
   - Теудас потер подбородок перепачканной в грязи рукой и задумчиво посмотрел на дядю.
   - А если Бардас действительно там? Я знаю, что он будет искать нас, обязательно будет. Так что нам ничто не угрожает.
   Геннадий вздохнул:
   - На твоем месте я бы на это не рассчитывал. Даже если предположить, что мы сумеем добраться до него раньше, чем нас поймают, или отправим ему весточку, нет никаких оснований надеяться, что он сможет сделать для нас хоть что-то. Мы даже не знаем, офицер он сейчас или нет.
   Племянник посмотрел на него так, словно услышал нечто оскорбительное.
   - Бардас не допустит, чтобы с нами что-то случилось. Если только он узнает, что у нас неприятности...
   - Может быть. Но у нас много шансов умереть так, что он ничего и не узнает. Послушай, пойдем вдоль побережья, к Ап-Амоди. Только бы не зайти слишком далеко и не оказаться в Перимадее.
   Юноша кивнул:
   - А дорогу вы знаете?
   Геннадий покачал головой:
   - Я стараюсь представить, как выглядит карта, но картина получается неясная. И насчет расстояний тоже не спрашивай. Может, нам понадобится один день, а может быть, и три недели.
   - О! - Теудас явно растерялся и даже, похоже, испугался, что совсем не понравилось Геннадию. - А вы ничего не можете сделать? Ну, я имею в виду... у вас же есть какие-то силы?
   Геннадий улыбнулся:
   - Извини, нет.
   - Ничего?
   - Ничего.
   Племянник поднялся:
   - Ладно. Если бы нас преследовали, то уже догнали бы. Куда идти? Хотя бы приблизительно?
   Геннадий задумался:
   - Я бы сказал - на северо-восток, это, должно быть, там. Лишь бы не попалась гора, речка или что-нибудь еще. В Шастеле картография не считается точной наукой.
   Некоторое время юноша смотрел на преграждавшие путь кусты, потом рубанул по зарослям алебардой.
   - Ну что ж, пора трогаться. Пойдем назад, может, найдем ту же тропинку.
   - А если наткнемся на солдат?
   - Тогда нам конец. Но через эти заросли нам не пробиться. Только до того высокого дерева будем идти не меньше недели.
   Геннадий со вздохом последовал за ним.
   Алексий, думал он, где ты, черт возьми, пропадаешь, когда нужен мне? Мог хотя бы подсказать, куда идти.
   Но, конечно, Геннадий и сам понимал, что так не бывает. Можно сколько угодно ломать голову над тем, почему три года назад он стал очевидцем той короткой, нелепой битвы, явленной ему Законом. Фактом являлось то, что Закон не был инструментом, не был чем-то таким, чем можно пользоваться. Просто с тобой что-то происходило, как неудача или дождь.
   Геннадий поплелся вперед, стараясь попадать в следы, оставленные племянником.
   Я слишком стар для таких путешествий. И если буду идти с такой скоростью, то вряд ли стану старше.
   - Тропинка должна быть где-то здесь. - Голос юноши вывел его из замкнутого круга мыслей. - Наверное, мы ее пропустили.
   - Весьма возможно, - уныло согласился Геннадий. - Темнеет. Думаю, нам лучше остановиться и переждать до утра.
   - Ладно. - Теудас тут же опустился на землю и положил рядом алебарду. Я проголодался.
   - Если хочешь есть, попробуй найти что-нибудь. Только не думаю, что в этих болотах можно отыскать какую-то живность, кроме, разве что, солдат.
   Племянник помотал головой:
   - Я ничего не видел.
   - Тогда придется потерпеть. Постарайся ни о чем не думать. Особенно о еде.
   - Ладно.
   Через пару минут мальчишка уже спал. Геннадий закрыл глаза, но толку было мало, сон упрямо не шел. Когда же он наконец уснул, то легче от этого не стало.
   - Геннадий?
   Он снова оказался в том же сне: горели тростниковые крыши, рушились балки, вздымая в небо облака пыли, искр и черного дыма.
   - Алексий? Что ты здесь делаешь?
   Так и есть, Патриарх уже стоял перед ним.
   - Не знаю. Я не был здесь очень давно. Где ты?
   - А я надеялся, что ты мне скажешь, - ответил Геннадий. - Что ты видишь?
   - Что я вижу? Падение Перимадеи. А что ты хочешь, чтобы я видел?
   Геннадий нахмурился:
   - Я с племянником. Мы заблудились в болотах где-то между Ап-Эскатоем и Ап-Амоди. Я рассчитывал, что ты подскажешь, что нам делать?
   - Извини. - Алексий пожал плечами. - Ты сказал Ап-Эскатой? Любопытно. Я был там недавно.
   - Интересно. Восхитительно. С нетерпением жду возможности прочитать твою монографию по этой теме. А ты не можешь поднапрячься и попробовать определить, где мы? Это нам очень помогло бы.
   - Я бы с удовольствием, но ты же знаешь, как это делается. Кстати, чисто из любопытства, что ты делаешь в болотах на спорной территории? Насколько я знаю, у тебя была тихая, спокойная работа в Шастеле.
   Алексий по-прежнему стоял на фоне горящей Перимадеи. Геннадий старался не смотреть.
   - Надеюсь, она у меня и осталась, хотя если я не вернусь в ближайшее время, там решат, что я умер, и отдадут ее кому-то другому. Нет, я ездил на Остров, повидаться с племянником.
   - Племянник? Ах да, помню. Тот мальчик, которого Бардас Лордан спас в Городе и взял с собой в Скону. Что ж, тоже любопытно.
   - Да, конечно, - с ноткой нетерпения сказал Геннадий. - Дело в том, что Эйтли Зевкис... ты помнишь ее?
   - Конечно, она служила у Бардаса, а сейчас торгует чем-то на Острове, да?
   - Так и есть. В общем, когда несколько лет назад Бардас попал в полосу невезения, она взяла мальчишку с собой на Остров и тогда же открыла банк Шастела. После этого у нее все шло хорошо, и ей даже потребовалось открыть корреспондентское отделение в Шастеле. Ну вот она и решила, что будет неплохо, если юный Теудас...
   - Твой племянник.
   - Да. Названный в мою честь и...
   - А разве ты Теудас?
   - Да. Теудас Морозин.
   - О боги! Мы знали друг друга столько лет, а я и не догадывался, что... Извини, продолжай.
   - Так вот, Эйтли решила, что было бы неплохо, - терпеливо продолжал Геннадий, - если бы молодой Теудас провел какое-то время с ее агентом в Шастеле, открыл там отделение, научился кое-чему, освоил дело и, конечно, побыл рядом со мной, потому что я практически единственный живой родственник - ну, если не считать, конечно, его отца, который снова исчез. Впрочем, он никогда и не был-то настоящим отцом.
   - Прекрасная мысль. И что случилось?
   Геннадий вздохнул:
   - Как всегда, моя удача. Через день или два после того, как мы покинули остров, Шастел начал войну с провинцией из-за какого-то несчастного, заброшенного островка - хотя на самом деле все произошло из-за проблем с Ап-Эскатоем. Очевидно, в Шастеле испугались того, что может произойти дальше, - и вот теперь флот провинции блокирует пролив в Эскати. Будь у нас головы на плечах, мы бы просто вернулись и отправились в окружную или в крайнем случае отсиделись бы потихоньку в Ап-Амоди до того времени, когда стихнет звон сабель. Но нет же, нам ведь надо показать, какие мы умные и ловкие, и обойти блокаду. И вот в результате корабль напоролся на скалы, а потом мы наскочили на патруль и теперь сидим на болоте.
   - Понятно. Вот уж невезение. Жаль, что я не могу помочь.
   - Мне тоже жаль. Но раз не можешь, то ничего не поделаешь. Ну а как ты? Все хорошо?
   Алексий - не настоящий, конечно, а тот, которого чувствовал Геннадий пожал плечами.
   - Неплохо. - Умирающий копейщик стал заваливаться на него, и он отступил в сторону. - Плохо лишь то, что почти не высыпаюсь. Знаешь, постоянно какие-то кошмары.
   - И у тебя тоже? Те же, что и у меня?
   - Нет, нет. После нашей последней встречи началось другое. Постоянно вижу осаду Ап-Эскатоя. Наверное, это как-то связано с Лорданом, хотя не помню, чтобы его там видел. Просто какие-то очень мерзкие подземные тоннели, темнота, проваливающиеся потолки и дерущиеся во мраке люди. Ну, теперь осада закончилась, так что, может быть, и сон прекратится.
   - Будем надеяться, - сказал Геннадий, стараясь подпустить в голос нотку сочувствия. - Рад сообщить, что у меня уже...
   - Дядя?
   Геннадий открыл глаза:
   - Что? А, это ты.
   Юноша смотрел на него:
   - Вы с кем-то разговаривали.
   - Да? - Геннадий уклонился от прямого ответа. - Наверное, что-то приснилось. И... хм, что я говорил?
   Племянник улыбнулся:
   - Понятия не имею. Вы что-то бормотали, мне показалось, на каком-то другом языке. У вас такое часто бывает? Я имею в виду, вы часто разговариваете во сне?
   Геннадий нахмурился:
   - Откуда же мне знать. Видишь ли, если я о чем-то говорю во сне, то я же не знаю об этом.
   Глава 3
   - Так это вы, да? - спросил писарь, глядя на Бардаса снизу вверх. Герой.
   На подоконнике сидел скорпион, самка с только что родившимися детенышами, вцепившимися ей в спину. Бардас насчитал девять штук. Самка сделала несколько шажков, остановилась и замерла, настороженно подняв клешни. Писарь то ли ничего не видел, то ли уже не обращал внимания на такие мелочи.
   - Это я, - сказал Бардас. - По крайней мере я Бардас Лордан, а называли меня словами и похуже.
   Писарь поднял бровь.
   - Ну-ну, - сказал он. - Чувство юмора, да? Тогда вы поладите с префектом, у него тоже есть чувство юмора, во всяком случае, он отпускает шуточки. Скорее производитель, чем потребитель, если вы понимаете, что я имею в виду.
   Бардас кивнул:
   - Спасибо.
   Писарь пошевелил длинными ухоженными пальцами.
   - Мы здесь тоже слышали о вас, - сказал он. - Вы, конечно, человек интересный. Префект коллекционирует интересных людей. Исследователь человеческой натуры. - Писарь отмахнулся от надоедливой мухи.
   Интересный объект для изучения.
   - Мне так и говорили.
   Самка скорпиона продолжала путь по подоконнику, но писарь уже заметил ее периферийным зрением, подняв полукруглую костяную линейку, лежавшую перед ним на складном столе, приподнялся, подался вперед и нанес сокрушительный удар, в результате которого и самка, и все ее девять отпрысков превратились в бесформенное, размазанное бурое пятно.
   - Не беспокойтесь, - сказал писарь, - они не такие опасные, какими их изображают. Конечно, если вас укусят, то на пару дней вы опухнете и больно будет ужасно. Но умирают довольно редко. По крайней мере я помню лишь несколько случаев.
   - Приятно слышать, - сказал Бардас.
   Писарь вытер линейку о полинявшие обои и положил ее на стол.
   - Так, значит, вы когда-то были фехтовальщиком, - задумчиво заметил он. - Я слышал об этом. Вы убивали людей, чтобы решать судебные споры.
   - Верно.
   - Замечательно. Что ж, полагаю, в таком способе есть свои преимущества: возможно, он справедливее, несомненно, менее болезнен и жесток для участников. Но что касается меня, то я предпочел бы зарабатывать на жизнь иначе.
   - Бывают и неплохие моменты, - сказал Бардас.
   - Да, наверное, лучше, чем копать тоннели.
   - На свете много более интересных занятий.
   - Я вам верю. - Писарь поднял со стола небольшой нож с коротким, тонким лезвием и начал подстригать перо. - Вот увидите, префект - человек справедливый, без предрассудков, что в общем-то редкость для армейского офицера. Будьте с ним честны, и он будет честен с вами.
   - Буду иметь в виду.
   Через окно в комнату просочился аромат какого-то цветка, сильный и сладкий. Наверное, перечная лоза, предположил Лордан, заметивший, что стены префектуры увиты ее побегами. Кроме того, в помещении стоял не совсем свежий запах, исходивший от ароматизированных палочек, которые сжигали, чтобы заглушить другие крепкие, приторные ароматы. На парапете над окном щебетала неизвестная птичка.
   - Разумеется, большинство старших офицеров...
   Писарь так и не успел закончить предложение, потому что дверь открылась, и в комнату вошел человек в форме. Не глядя на умолкших мужчин, он прошествовал в кабинет и закрыл за собой дверь.
   - Сейчас он вас примет, - сказал писарь и пододвинул к себе лежавшие на столе бумаги.
   Бардас поднялся и вошел в кабинет.
   Префект был высоким, даже по стандартам Сынов Неба, мужчиной, смуглее большинства из тех, кого Бардас встречал в Ап-Эскатое, что давало основание отнести его к уроженцам внутренних провинций, а следовательно, к избранным. Он был лыс, а бороду подстригал коротко. Верхняя фаланга мизинца на левой руке отсутствовала.
   - Бардас Лордан, - сказал префект. Бардас кивнул.
   - Садитесь, пожалуйста.
   Префект изучающе посмотрел на вошедшего, потом кивком указал на свободный стул.
   - У вас должно быть удостоверение от вашего командира в Ап-Эскатое.
   Бардас вынул из-за отворота рукава маленький латунный цилиндр и передал префекту. Тот осторожно отвинтил крышку и, подцепив ногтем листок бумаги, извлек его из контейнера.
   - Пожалуйста, подождите, - сказал он, разворачивая листок. Лицо его слегка напряглось. - Замечательная карьера. Вы были заместителем командующего в армии Максена.
   Бардас кивнул.
   - Удивительно. Несколько лет в качестве фехтовальщика - весьма занимательное занятие - и недолгий период службы в звании генерал-полковника в Перимадее. - Префект поднял голову. - Я, конечно, читал об этом. Великолепная оборона, учитывая все обстоятельства. Ну а последний приступ, несомненно, стал возможным только в результате предательства, так что вашей вины нет.
   - Спасибо.
   - И после этого, - неспешно продолжал префект, - несколько неясная роль в войне между Орденом Шастела и Сконой; ладно, в это мы вдаваться не будем, весьма необычный поворот событий, если верить отчетам. - Он выдержал паузу, но Бардас промолчал, и префект продолжал: - А затем вы записываетесь солдатом и проводите - так, посмотрим, - да, три года, ни больше ни меньше, в шахтах Ап-Эскатоя. Очень, очень достойно, как ни смотри. - Префект снова взглянул на Лордана с совершенно непроницаемым выражением. - Вы стали легендой.
   - Я об этом не думал.
   Префект еще немного подумал и рассмеялся.
   - Нет, конечно, нет. Так, что тут у нас еще? Ах да, ваш брат, Горгас, тот самый Горгас Лордан, организовавший военный переворот в Месоге. Видно, в вашей семье солдатское ремесло в почете. Еще одна замечательная карьера. Вашему брату не откажешь в проницательности, в стратегической прозорливости. На мой взгляд, значение Месоги как потенциального театра конфронтации прискорбно недооценено.
   Бардас немного подумал.
   - Да, Горгас вам понравился бы. Хотя в нашей семье самая сообразительная - моя сестра.
   Префект снова улыбнулся:
   - Вы так думаете? Выстроить процветающий бизнес и затем потерять его так быстро в результате серии мелких недоразумений. Впрочем, не стану утверждать, что мне известны все факты. - Он снова помолчал. - В общем, впечатляющее резюме для сержанта инженерных войск. Признаюсь, мне любопытно, как случилось, что человека ваших талантов и опыта занесло в провинцию. Я бы решил, что вы заслуживаете чего-то более... хм, значительного.
   - Ну, вы же знаете, как это бывает, - сказал Бардас. - Войны, похоже, следуют за мной. Стоит мне где-то обосноваться, как через какое-то время туда приходят войска. На этот раз я решил, что лучше я найду войну прежде, чем она - меня.
   Префект посмотрел на него, как будто не вполне понял.
   - Интересная перспектива. В любом случае ваша служба при осаде Ап-Эскатоя заслуживает вполне осязаемой награды, а у нас, в провинции, знают, как важно заботиться о своих людях. Думаю, мы сможем изыскать такую ситуацию, которая принесет вам заслуженное вознаграждение и позволит применить ваши таланты с большей пользой, чем в шахтах. - Он взглянул на обратную сторону листка. - Вижу, у вас есть практический опыт работы на мануфактуре.
   - Я делал луки, - подтвердил Бардас.
   - Хорошо получалось?
   - Неплохо. Многое ведь зависит от того, удается ли раздобыть нужные материалы.
   Префект нахмурился, потом кивнул:
   - Совершенно верно. Наш отдел снабжения проявляет особое внимание к тому, чтобы все наши требования исполнялись точно в срок. И, конечно, мы с такой же тщательностью подходим к вопросу контроля за качеством. Вот почему Пробирная палата играет столь важную роль в производственном процессе.
   - Пробирная палата, - повторил Бардас. - Извините, я даже не знаю, что это такое.
   Неизвестно почему, но префект, похоже, даже обрадовался.
   - А вы и не должны знать, - весело сказал он. - Это весьма специализированный отдел. Если коротко, Пробирная палата - это место, где мы проверяем оружие, выпускаемое для наших солдат. Она является одним из подразделений арсенала в Ап-Калике, хотя мы испытываем и образцы из провинций всей западной части Империи. - Префект побарабанил пальцами по столу, быстро, по-военному, словно отдавая приказ. - Ваша должность равноценна званию сержанта, точнее, старшего сержанта, так что можете рассматривать это назначение как серьезное повышение. Разумеется, это не боевое задание, но осмелюсь предположить, что после столь длительного пребывания на передовой перемена придется вам по вкусу. Хотя, понятно, именно сочетание административных сотрудников палаты и вашего немалого боевого опыта предопределило такой вариант. Так что выбор вас на эту должность логичен и закономерен. При условии, - добавил префект, - что и вы его одобряете.
   Бардас кивнул:
   - Да, конечно. Ничего не имею против. Меня сейчас устраивает все, что не подразумевает убийства людей в темных тоннелях. Спасибо.
   Префект смотрел на него, слегка наклонив голову, с видом человека, против своего желания отказывающегося от решения неразрешимой проблемы.
   - Не за что, - сказал он. - Если хотите, загляните завтра, в любое время после полудня. Мой писарь приготовит все необходимые бумаги. Добраться до места можно с почтой. Не то чтобы так уж надо спешить, но путь неблизкий, и обычными средствами попасть туда затруднительно. - Префект поднялся, давая понять, что разговор окончен. Бардас последовал его примеру. - Ну что ж, сержант Лордан, желаю вам удачи. Уверен, в Ап-Калике вы покажете себя с наилучшей стороны.
   - Сделаю все, что будет в моих силах, - ответил Бардас. Он открыл дверь, но задержался уже на пороге.
   - Извините, один небольшой вопрос. Как вообще проверяют качество доспехов?
   Префект развел руками.
   - Вот уж не знаю, - сказал он. - Могу лишь предположить, что их подвергают каким-то испытаниям, схожим с теми, которые характерны для боевых условий.
   Бардас кивнул.
   - Бьют по ним мечами, - сказал он. - Что-то вроде того. Должно быть, весело. Благодарю вас.
   Он повернулся и закрыл за собой дверь, прежде чем префект успел вымолвить что-то еще.
   Конечно, Бардасу приходилось слышать о почте. Так или иначе все в Империи сталкивались с ней, обычно в том смысле, что спешили убраться с ее пути. Каждый знал, что почтовые лошади не останавливаются ни перед чем, им разрешалось сбивать с ног любого, кто не успевал освободить дорогу, а кучера почтовых карет с большим удовольствием хватались за любую возможность воспользоваться данной привилегией.
   - Три остановки в течение дня для смены лошадей, - объяснил Бардасу курьер, - и еще две ночью. Воду и еду берите с собой, а если захочется отлить, то делай это на ходу. Где твои вещи? Это все?
   Бардас кивнул:
   - Да, только дорожный мешок.
   - И никаких доспехов?
   - Нет, - ответил Бардас. - Саперы не утруждают себя доспехами в подкопах.
   Курьер пожал плечами и дал сигнал конным сопровождающим.
   - Наверное, ты прав. Кстати, тебе повезло - сегодня места в карете предостаточно, груза совсем немного. Если хочешь, садись со мной впереди, на козлы, а нет - так ложись сзади, если найдешь место, куда приткнуться. Решай сам.
   Бардас не раздумывая поднялся на козлы, ступив на спицу переднего колеса, как делал перед ним курьер.
   - Для начала поеду здесь, - сказал он, - хотя бы полюбуюсь пейзажем.
   Курьер расхохотался:
   - Милости прошу. Надеюсь, тебе понравятся местные скалы. Это все, что можно увидеть, пока не проедем Толламбек.
   Карета представляла собой удивительное сооружение: широкая и низкая спереди, громадные задние колеса с толстыми железными ободами, прочные, размером с лук стальные пружины и массивные ступицы.
   - Отлично проходит повороты, - похвалил свое транспортное средство курьер. - А еще ее практически невозможно опрокинуть, разве что если уж очень постараться. Сделано на совесть, - добавил он, похлопывая по карете здоровенной, мясистой ладонью. - Что ж, так и должно быть. Им ведь и достается. Представь, сколько всего надо перевозить. Знаешь, как нас называют? Кровеносные сосуды Империи.
   Бардас кивнул. Он уже успел заметить кувшины с вином, запечатанные замысловатыми сургучными печатями, рулоны дорогих тканей, какую-то мебель, закрытую плотной накидкой, бочонок со стрелами и три или четыре деревянных сундука.
   - Полный набор, самое необходимое, - прокомментировал он. - Конечно, без почты не обойтись.
   Едва они выехали за пределы лагеря, как курьер подстегнул лошадей, и те перешли на легкий галоп. Колеса застучали по камням, карета запрыгала, так что Бардас расстался с надеждой на приятное путешествие и сосредоточился на том, чтобы усидеть на месте и не прикусить язык. Пейзаж, как и было обещано, представлял собой однообразную череду серых скал. Время от времени карета проезжала мимо людей и ослов, которые опасливо сторонились, прижимаясь к камням в подкопах, чтобы пропустить несущуюся громадину.
   Как саперы в подкопах, подумал Бардас.
   - Ты ведь герой, да? - спросил курьер.
   - Ну, наверное.
   - Что? Не слышу.
   - Да, - крикнул Бардас. - Наверное.
   - А? Ладно. Каждому свое, - проревел курьер, и эхо его зычного голоса запрыгало между скалами, как будто играло с ними в салки. - Ползать в темноте - это не по мне. Никогда бы не согласился.
   - Я тоже.
   - Что?
   - Я говорю, что мне это тоже не по вкусу, - прокричал Бардас. - Не очень-то веселое занятие.
   Курьер нахмурился.
   - Ты не должен так говорить, - прогремел он. - Как-никак ты же герой, черт бы тебя побрал.
   Бардас понял, что продолжать разговор на таком уровне у него не хватает энергии.
   - Я, пожалуй, лягу сзади.
   - Валяй.
   Перебраться с козел назад оказалось не так-то просто, но в конце концов ему все же удалось переползти через ящики и втиснуться в узкую нишу. Удивительно, но, несмотря на грохот и невообразимую тряску, Бардасу не понадобилось много времени, чтобы уснуть.
   Когда он проснулся и открыл глаза, то увидел стоящего над ним курьера.
   - Вставай, - весело сказал почтарь. - Первая смена. На твоем месте я бы постарался размять косточки. Следующий перегон долгий.
   Бардас хмыкнул и попробовал подняться, что оказалось куда труднее, чем можно было предположить. К тому времени, когда ноги обрели наконец способность шевелиться, и он неуклюже спустился на землю, уставших лошадей уже выпрягли. Свежие ничем не отличались от прежних: их прикрывали такие же буро-коричневые попоны, гривы и хвосты были также коротко подрезаны. На каждом животном стояли клеймо и серийный номер, достаточно большие, чтобы различить их даже издалека.
   Курьер стоял неподалеку, поливая себе на руки и лицо из кожаного мешка.
   - Хочешь освежиться?- крикнул он.- Смыть дорожную пыль, а?
   Бардас осмотрел себя и только теперь заметил, насколько грязны его одежда и сапоги.
   - Да, надо бы,- согласился он, и почтарь, зачерпнув воды из бочки, передал мех ему.
   Вода была немного замутненная и прохладная.
   - Пора ехать, - сказал курьер и, повернувшись, бросил какую-то команду одному из сопровождающих.
   Бардас не расслышал, что именно он приказал. Лошадей уже сменили, и теперь двое мужчин ползали под каретой, смывая грязь с осей и проверяя штыри.
   - Залезайте, - продолжал курьер. - Тронемся, как только они закончат работу, так что ждать никого не будем. Даже тебя.
   Бардас кое-как вскарабкался на козлы. Он едва успел втиснуться между бочкой и деревянным ящиком, как карета медленно сдвинулась с места.
   Как и обещал курьер, второй перегон оказался куда длиннее первого. Казалось, ему не будет конца. Дороги в Империи славились своей прямизной и тем, что по возможности избегали подъемов и спусков, в провинции инженеры предпочитали избегать возни с прорубкой тоннеля через какой-нибудь холм, а если и делали это в исключительных случаях, то, вероятно, только для того, чтобы доказать, что и они кое на что способны.
   Бардас смотрел на кувшины с финиками, фигами и вишнями, залитыми свежим медом, на коробки со шляпками, на подставки для ног, ящики с книгами (их было много) и латунные цилиндры со свернутыми картинами. Сколько же нужно было затратить труда, проложить дорогу, срезав при этом склон горы, ради того, чтобы префект смог получить свежий виноград и последнюю антологию поэзии. Но ведь Империя могла позволить себе такое, не так ли? Почему бы и нет? Начать с того, что и холмы-то ведь не отличались особенной привлекательностью.
   После второй смены лошадей у Бардаса появился попутчик. Точнее, попутчица.
   - Подвиньтесь, - сказала она. Бардас посмотрел на нее и подвинулся.
   - Я всегда беру с собой собственные продукты, - продолжала женщина, роясь в огромной плетеной корзине, которая с трудом поместилась между нагроможденными друг на друга и перевязанными веревками ящиками. - Слишком часто езжу этим маршрутом, чтобы травить себя правительственными пайками.
   Она вынырнула из-под коробок, как крыса из дыры в полу, с плоским, увесистым пакетом из листьев лозы. Бардас ощутил запах меда.
   - Конечно, чтобы в животе что-то осталось при такой тряске, - говорила новая пассажирка, - надо иметь не желудок, а кое-что покрепче. Скажу вам честно, почтовая карета для пищеварения хуже корабля.