Прашкевич Геннадий Мартович. Человек Чубайса

   "А почему нет? - любезно улыбнулся директор. - Из Москвы мне звонили, специфика таких проверок нам известна. Задавайте вопросы, я отвечу. По крайней мере, час я вам могу уделить."
   "Но я пока ещё не знаю, какие вопросы следует задавать."
   "Вот как? - удивился директор. - А для чего тогда вы приехали?"
   "У нас большая программа, - замялся я. - Надо изучить поставки, сбыт, разобраться с бухгалтерией, поговорить с разными людьми. Завод-то на боку, завод поднимать надо."
   Это директору не понравилось. Он нахмурился:
   "С кем, собственно, вы собираетесь говорить?"
   "Ну, с начальником отдела снабжения, - перечислил я. - С начальником отдела сбыта, с главным технологом, непременно с энергетиками, непременно с замами по капстроительству и по социалке. Само собой, с начальником отдела ценных бумаг и инвестиций. Честно говоря, затруднительно мне сейчас перечислить всех. Мало ли кто нам понадобится? Это выяснится по ходу работы."
   "Вы не назвали главбуха", - насторожился директор.
   "С главбухом мы обязательно встретимся. Как же без главбуха?"
   Директор недовольно поджал губы. Похоже, он действительно не понимал или не хотел понимать смысла нашей комиссии. Он столько всяких комиссий перевидал на своем веку, что ещё одна его просто не интересовала. "Завод лежит на боку..." Это его обидело. Он не зря спросил про главбуха. С одной стороны главбух по долгу своему обязан работать на государство, контролируя налоговые отчисления, с другой - именно он обязан облегчать жизнь завода. Информация, полученная Валентином, подтверждала, что в последние полтора года отношения директора со Спикером не складывались, поэтому, наверное, он и спросил про главбуха. Думал, наверное, нельзя ли его подставить?
   "Хватит вам недели?" - подумав, спросил директор.
   "На что?" - удивился я.
   "Насколько я понимаю, - тоже удивился директор (очень мы в то утро удивляли друг друга), - вы прилетели, чтобы разобраться в ситуации? - Он пересилил себя: - Помочь заводу?"
   "Конечно."
   "Ну, вот видите, - обрадовался он. - Я вчера созванивался с Москвой, с тем-то и с тем-то, - он назвал имена замов собственного министра и укоризненно покачал головой, не отметив с моей стороны адекватной, по его понятиям, реакции. - Давайте сделаем так, - он поощрительно улыбнулся. Прямо сейчас вы отправляетесь по интересующим вас отделам, изучаете, беседуете, я обо всем распоряжусь. А вот завтра... Завтра прямо с утра на Волгу, на рыбалку, есть у нас особенные места. "Выдь на Волгу, чей стон раздается?" - лукаво процитировал он, не понимая скрытого смысла цитаты. А какая ушица! Какая ушица! - мечтательно завел он глаза. Наверное, он ненавидел ушицу. Наверное, ему приходилось слишком многих кормить этой волжской ушицей. - Вы знаете, мы купили собственный виноградник на юге. Мы держим там собственных мастеров, сами попробуете. Любите коньяк? - он мечтательно возвел глаза и я понял, что он и коньяк ненавидит. Наверное, ему слишком многих приходилось поить этим коньяком. - Сегодня подъедут наши бельгийские коллеги, в компании с ними и отправимся. - (Вот для кого он надел английский костюм.) - Вы встречали рассвет на Волге?"
   Судя по всему, он и рассветы ненавидел.
   Да и чем, собственно, я мог его заинтересовать?
   По хорошему-то он и меня должен был ненавидеть, как рассветы на Волге, как собственный коньяк и ушицу. Я же приехал мешать ему. Я приехал выявлять воров и разгильдяев на его заводе. Я приехал, чтобы понять, с кого начинаются воровство и хищения - с вахтера на проходной или прямо с директора и его замов? Откуда идут на завод комплектующие и что за люди конкретно этим занимаются? И каковы взгляды работников завода на всех уровнях, скажем, на такое устаревшее качество души, как порядочность? И много ли вообще несут с завода рабочие? И на какие цели уходят живые деньги, они ведь все равно должны быть. Тонут эти деньги в директорском фонде или директорский фонд давно заменен на что-то вроде общака для немногих? Кто, наконец, конкретно занимается договорами на поставку продукции, векселями, ценными бумагами, бартером? Или может, подумал я, глядя на директора, что-то почувствовавшего в моем взгляде, у тебя специально висят на бюджете полупустые детские сады и школы, и на электроэнергию и квартплату цены ты специально занижаешь, чтобы заткнуть рот работникам?
   Не знаю, что там выразилось в моих глазах, но директор подобрался.
   Он, несомненно, был воробей стреляный. Он даже улыбнулся мне, но не продолжил беседу, понял её бесперспективность. Все, что понадобится, кивнул он, получите у моих завов. Секретарша вас познакомит.
   И встал, не протянув мне руки.
   В приемной я застал только Валентина, который пробился все-таки к комсомольскому сердцу секретарши. По крайней мере, теперь она отвечала на его вопросы и даже смеялась. А отечественный кофе они пили под швейцарскую шоколадку, которую без живых денег не купишь. Я не стал им мешать. Если Валентин разговорился, значит, по делу. А Лазаря нашел в своем люксе.
   - Ты почему здесь?
   - В нашем номере Ксюша работает, - ухмыльнулся Лазарь (он жил в номере с Ксюшей). - Со Спикером, значит, с Игорем Моисеичем. Сильно они расположены к активной работе.
   - А ты чего здесь торчишь?
   - Так я же говорю, в нашем номере Ксюша со Спикером работает, вот я и перебрался к тебе. Я им девочек заказал.
   - Каких девочек?
   Лазарь ухмыльнулся:
   - Ну, Ксюша - гигант. Он очень умный. Он сразу сошелся со Спикером. Оказывается, у Спикера племянница учится в Энске в нархозе, это Валентин выяснил, а Ксюша читает лекции по экономике, понятно, знает всю профессуру. Девочка в детстве осталась без родителей, своей семьи у Спикера нет, вот он и вырастил племянницу. Дура круглая, кажется. Но дело не в этом. С подачи Валентина Ксюша сразу просек интересы Спикера. Ты не смотри, что Авксентий Львович похож на мышь, - ещё раз подчеркнул Лазарь. - Он очень умная мышь, ничто человеческое ему не чуждо. У Спикера конфликт с директором, ему в Энск хочется к племяннице, он в Волжске живет один. Понемножку съезжает с ума: кажется ему, что директор приказал нашпиговать квартиру "жучками". Валентин проверил, ничего там такого нет. Что-то крепко не поделили Спикер с директором, мы, похоже, подъехали вовремя. Сдаст Спикер директора. Тем более, Спикер не дурак выпить. Известно, на халяву даже осторожные главбухи пьют, - ухмыльнулся Лазарь и было непонятно, злит его Спикер своей банальностью или веселит? - Девочки приедут через час, а Ксюша сейчас готовит Игоря Моисеича к восприятию очень сильной информации. Леха через заводскую сеть скачал заводскую бухгалтерию на наш ноутбук. Плевая у них электронная защита, считай, живут без защиты. Спикер опупеет, когда увидит собственную бухгалтерию. Ксюша мастер доводить клиентов до нужной кондиции. У него на это особенный талант. Да и в самом деле, что за дела? Двадцать тысяч рабочих, экспорт - полмиллиарда, не в рублях, понятно, продукция всем нужная, а завод лежит на боку! Короче, Ксюша - мастер. Он прозвонил тонкую нервную систему Спикера. Оказывается, тонкая нервная система Спикера охотно откликается на молоденьких проституток и на французские коньяки.
   Тонкая нервная система Спикера действительно охотно откликалась на молоденьких проституток и на французские коньяки. Еще на хорошую жратву она откликалась.
   "Мы, Моисеич, классную тачку тебе подарим, ты заработал, - подогревал страсти Ксюша, попыхивая своей неизменной трубкой. Он только что просмотрел цифровые данные, снятые Лазарем и Лехой с заводской бухгалтерии. - Мы тебе такую тачку подарим, что она горючего тратить не будет."
   "Сломанную, что ли?" - удивился Спикер.
   "Экономичную."
   "Люблю!"
   "Правда, Моисеич, ты хорошие деньги заработал, - кивнул Ксюша. Считай, бедность тебе не грозит, если в какую-нибудь аферу не вляпаешься. И спросил: - В какой банк пойдешь?"
   "В банк? Да ты что? - высоким голосом удивился Спикер. - Я сам даю банкирам конфиденциальные консультации, как им понадежнее украсть денежки вкладчиков и понадежнее затаиться, а ты говоришь - в банк!"
   "Ты прав, конечно, но я могу подсказать надежное местечко, понимающе кивнул Ксюша, возвращаясь к компьютеру. - Какие-то неполные у вас отчеты. Вроде цифры на месте, а убедительности нет."
   "А когда это, собственно, в отчетах отражалось все?"
   "Это верно, отчеты и не могут быть полными. - В общем, Ксюша не осуждал жадность Спикера. Если сразу раскололся, если заговорил сразу, значит, не может больше терпеть, наболело, страдает за людей, готов вскрывать назревшие нарывы. - Но ты сам посмотри, Моисеич. Мы неназойливо прошлись по территории завода и что увидели? Заборы частично повалены, частично разобраны, выноси с территории, что хочешь. И выносят, мешками выносят, мы сами видели. Жирный вахтер на входе приторговывает казенными мелочами. Я в упрек ставлю не жирность, сам понимаешь, а неприкрытую торговлю. Впрочем, Моисеич, даже это все мелочи. До каких-то пор на такие мелочи можно закрывать глаза. Главное в том, что прячется за цифрами отчетности, особенно за теми цифрами, которые в отчетность не попали. Как-то запутано все. Поверить не могу, чтобы всей этой хитроумной механикой заправлял директор. Я его видел. Вашему директору общение с иностранцами нравится, не зря отстроил такой поместительный коттедж с бассейном. Нет у директора никакой возможности держать под контролем все цифры, а, значит, должен существовать на заводе человек, который построил собственную систему контроля и управления. Страна наша богата талантами, в том числе криминальными. Какими им, кстати, быть, если законы никак не начнут работать, правда? Сдается мне, кто-то командует заводом без директора. А мы, Моисеич, очень интересуемся такими талантами. Есть ведь на заводе такой человек?"
   "В самую точку!"
   "Назовешь?"
   "А для чего мы встретились? Назову. Есть у нас один человечек, глаза Спикера хищно поблескивали, он с волнением ждал девочек. - Сам понимаешь, распоряжения этого человечка в бумагах не отражаются, но достаточно его устного приказа, чтобы поменять трактор на горючку, а горючку превратить в наличные. Даже отпускную цену на продукцию он определяет. - Спикер остро глянул на Ксюшу: - Ты в Энске присмотри за моей племянницей, как договорились. Ее, шалаву, дважды уже отчисляли из института. Хочу, чтобы получила твердое образование, я ведь не бессмертен."
   "Мое слово твердое, присмотрю."
   "Ну, а что касается нашего директора..."
   "Нет, погоди, Моисеич. Про директора потом. Ты мне про незаметного человечка расскажи."
   "На самом деле его все знают, - блеснул глазами Спикер. - И все боятся. Он всего лишь второй зам, но ты не смотри на то, что он якобы второй. Делами именно он вертит. Исторически сложилось, что он сперва под обкомом ходил, а потом остался под коммунистами, уже с поддержкой нашего активного большинства. Пояс-то у нас красный. Этого человечка в Москве знают. Ты удивишься, но он и в кремлевскую администрацию вхож. Простой, приветливый, звезды двигают его словом. Директору коттедж построил, профсоюз развратил подачками. Специально занижает квартплату, чтобы люди не пыхтели, а их полугодовую зарплату дважды, а то и трижды прокручивает в надежных банках. Короче, умелый человечек, заслуженным авторитетом пользуется. - недовольно пошлепал губами Моисеич. - Я, Авксентий, так и быть, сдам его вам. Только не знаю, хватит ума твоему Семину правильно обращаться с таким человечком? Я ведь тоже рискую. И, кстати, сдаю не по злобе, а потому, что это заводу поможет."
   Наверное, Спикер действительно так думал.
   Ксюша и не собирался его разочаровывать. Конечно, не по злобе, усмехнулся он про себя. Самые громкие дела всегда построены не на злобе. Тебя девочки, например, не любят, а в дом проститутку заказать страшно. Мало ли что? А тут интересные люди сваливаются с неба. С их помощью сразу целый блок проблем решить можно: от отношений с начальством до девочек. Надо быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться такой возможностью. А главное, гарантии есть, тратиться не надо, перспектива появляется на старости лет. Старость, конечно, пока условна, но в наше время старость заработать совсем не трудно. Она ведь нынче определяется не возрастом.
   - Ты пей, Моисеич, - благосклонно кивнул Ксюша. - Вот икорку глотай, тебе скоро понадобится. Матушка-природа понадежней "Виагры", но я и "Виагру" могу предложить.
   - Ну?
   - А вот и ну! - удовлетворенно кивнул Ксюша в сторону компьютера и вынул погасшую трубку изо рта. - Ты только посмотри, как мы хорошо с тобой поработали! - И быстро спросил: - Вчера тебе из Москвы звонили?
   - Я уже тебе говорил.
   - Ты все понял?
   - Конечно.
   - Ну, значит, пруха тебе кругом, значит, и в Москве будут тобой довольны, - кивнул Ксюша. Он действительно был доволен результатами состоявшегося разговора. - А племянницу твою мы поддержим, обязательно поддержим, это я обещаю. И девочки прибудут вот-вот. Видишь, сколько хорошего в один день?
   Спикер усмехнулся.
   Он тоже был не дурак. Он понимал свои преимущества.
   - Из Москвы-то мне звонили и просили вам всячески помочь, это точно, - усмехнулся он. - Только, Авксентий, ты тоже играй в открытую.
   - Ты о чем?
   - Я о Минце.
   - А что Минц? Что тебе Минц? - Ксюша ощутил явственную тревогу. Ни о каком Минце он не знал, никогда не слышал, не намекали ни на какого Минца ни Семин, ни Якушев. Но выдать свое незнание Ксюша не хотел. - Чем тебе помешал Минц?
   - Ну, как? - взглянул на часы Спикер (ожидание девочек притупило его осторожность). - Если вы тут, зачем Минц роет ту же канаву? Или вы специально подпустили его к директору?
   - Да плюнь ты! - Ксюша с облегчением откликнулся на стук в дверь: открыто!
   Ксюша любил и умел поговорить. Девочек, заказанных Лазарем, он сразу пригласил в комнату и весело указал пальцем на вдруг притихшего Спикера:
   "Любите и жалуйте! Большой человек!"
   "А он не генеральный прокурор? - притворно испугалась одна из девочек, пухленькая, маленькая, улыбчивая, явно ещё не пообтесавшаяся. Ксюша так и решил: она ещё не пообтесалась. - А то двери-окна запрут, а потом по телику все подробности показывают!"
   "Помолчи, подруга, - сказала вторая, высокая, белокурая. - Дай я тебя пожалею. - Она ласково прижалась животом к Спикеру и погладила рукой его редкую, но вставшую дыбом шевелюру. - Если ты прокурор, все равно повеселимся, правда? - И, не отрываясь от Спикера, деловито спросила: - Чем угощаешь, папуля? Чем радовать будешь? Учти, у нас город коммунистический, красный, значит, никакого секса в нем нет. Понимаешь, папуля? Чтобы доказать обратное, хорошо поесть надо."
   "Секса, говоришь, нет? - посочувствовал Ксюша. - А с кем же вы работаете?"
   "Ну, клиенты всегда найдутся. Клиенты не зависят от секса, отмахнулась белокурая, все ещё ласково прижимая к горячему животу задыхающегося от волнения Спикера. Звали её, конечно, Наташка, а её пухленькую подружку - Маринка. - Только скупые очень, с ума сойдешь."
   "А зачем тебе деньги?" - заинтересовался Спикер. Он, наконец, проявил первые признаки жизни - активной и порочной. Делано отбиваясь от его жадных рук, Наташка рассмеялась:
   "Ну, ты даешь, прокурор! Если не понимаешь, зачем мне деньги, значит, ты совсем уже старенький. Скоро, наверное, умрешь."
   "Ты что такое несешь, дура?" - остолбенел Спикер.
   "Шучу я, папуля. Ванная где у вас?"
   "Почище отмойся, дура! - сердито крикнул вслед Наташке Спикер и спросил Маринку, жадно подтаскивая её к себе длинными, вдруг отросшими, как у спрута, щупальцами: - Она всегда такая дура?"
   "Она умная."
   "А чего по рукам пошла, если умная?"
   "А сколько можно жить в долг? - притворно рассердилась Маринка. - Ты же видишь, папуля, у Наташки все при себе, она классная девка, только с мужьями ей не везло. Первые двое чуть не со свадьбы сразу в тюрьму ушли. У нас заработать негде, вот мужики и уходят - сперва в бандиты, потом в тюрьму. Ты же сам их туда отправляешь, папуля, - она, видимо, окончательно определила Спикера в прокуроры. - Мы в красном поясе живем. Мы бедные, папуля, отсюда наша грубость. Вот вы все кричите, руками машете: где сексуальное белье, почему белье не соответствует? А где взять деньги на сексуальное белье? Мы бедные. Да ещё настроение надо поддерживать. На это нужны средства, а ты спрашиваешь. Вот как с вами работать без настроения? Ведь всякое бывает. Наташку как-то один вызвал. Только легли, а он вытащил Макара, положил на стол и весело так говорит: сейчас тебя оттрахаю и застрелюсь. Наташка подумала, что он так прикалывается с Макаром, а он оттрахал её и застрелился. А ещё было, - вдруг увлеклась Маринка, - вызвал Наташку один козел, лежит на диване и плачет. Наташка спрашивает: чего, мол, плачешь? Если не можешь, поможем, не хочешь, заставим. А козел говорит: ах, жена у меня умерла! Страдает."
   "Вредная ты, Маринка."
   "Почему?"
   "Ты же видишь, хороший человек положил руку тебе на колено, а ты несешь всякую чепуху. Обнимай девчонку покрепче, Моисеич, - посоветовал Ксюша вспотевшему от волнения Спикеру. - Волоки прямо в спальню! А ты, погрозил он пальцем расшалившейся Маринке, - отделай его так, чтобы он месяц думал только о тебе. Сможешь?"
   "Мы все сможем, - заявила, появляясь из ванной Наташка. До пояса она была голая и, надо сказать, ей это шло. Груди у Наташки были замечательные. - Ты кого хочешь больше, папуля?"
   "Сперва тебя!"
   "Ты хороший, папуля", - непонятно чему обрадовалась Наташка и втолкнула Спикера в спальню.
   Испакостят кровать, одобрительно подумал Ксюша и шлепнул по руке совсем уж расшалившуюся Маринку:
   "Это ты брось. Вот скинуть с себя все лишнее можешь, у нас тут не холодно, но больше ничего. Хоть голая гуляй передо мной, но руки не распускай, я не люблю с проститутками."
   "Ты гей, что ли?" - умно не поняла Маринка.
   "А это тоже не твое дело, - ответил Ксюша, неторопливо раскуривая трубку. - Пока они там барахтаются, тащи все на стол. Да, да, прямо из холодильника, - разрешил он. - И расскажи, дура, как у тебя-то это случилось в первый раз?"
   "Ой! - обрадовалась Маринка, заглядывая в холодильник. - Выпивка класс! А почему такая рыба? Потому что семга? Гляди, Папуля, она прозрачная! Ой, и икра для нас? Ой, какая твердая колбаса! Ее варить надо, так не откусишь. Давай жахнем коньячку, папуля!"
   Она жахнула рюмку "Камю" и ошеломленно выдохнула:
   "Вот это да! Вот это класс! Если честно, я в первый раз боялась. Меня Наташка уговорила. Чем с пацанами блядовать, говорит, ничего с них, козлов, кроме аборта, не слупишь, лучше ублажать таких классных мужиков, как ты, папуля. Ну и что, что живот, у тебя деньги есть! Правда? А Наташка умная, она дело знает. Ой, какая классная рыба! Я поем, потом душ приму, ладно? "Мамкой" у Наташки была её подруга, впервые она меня и доставила на одну хату. Въезжаешь, папуля, как интересно? Хата, правда, оказалась не богатая, да и вызвали меня дед Архип и Ленька. Читал такую книжку? Вот, думаю, до чего дошло, старый с малым связался, ударились в разврат. А старик с "мамкой" пошептался и заявляет: ему, дескать, пора, он, дескать, уходит! А мальчишка молоденький, лет шестнадцать ему, покраснел, так вежливо спрашивает: вы хотите кофе? Ну, прямо так на вы и спрашивает, умру! Ну, отвечаю, от тебя сильно хочу. А хотите печенья? От тебя, отвечаю, ещё сильнее хочу. А хотите чаю? От тебя хочу, хочу непременно! А хотите немного вина? Ой, хочу, хочу, хочу! Полапала его немножко, приласкала, к себе прижала, распушила, он весь зажегся: это, дескать, любимый дед подарил мне вас на мое совершеннолетие. Совсем хорошенький мальчишечка. Поздравляю вас, говорю, вот вам от меня подарок. И сую ему презерватив. А это зачем? покраснел он. А затем, говорю, что без презерватива я тебя и на пушку к себе не подпущу. Мальчишка опять ударился в краску. Весь такой чистый, ласковый, я прямо расстроилась. А тут ещё старый звонит. Беру трубку, старый сердится: ты, дескать, дура, там не валандайся, я тебя заказал всего на два часа, вот за два часа все покажи мальчишке! Мне весело стало. Спрашиваю маленького: тебе как, сразу все показать? А он краснеет, как рак. А разве можно? - спрашивает. - Маринка весело засмеялась. - Вот, папуля, как было у меня в первый раз. Считай, повезло. Всегда бы так. Но потом, папуля, скажу, пошли сплошные козлы. Ну, как на подбор. Только тот мальчишечка был как в сказке!"
   "Я вижу."
   "Ой, папуля, гляди, какие у меня груди! Правда, красивые?"
   "Что есть то есть, - хладнокровно согласился Ксюша. - Только ты ими не тряси. Я таких видел больше, чем груш."
   "Хочешь меня?"
   "Слушай меня внимательно, - усмехнулся Ксюша и Маринка, что-то разобрав, сразу примолкла. - Сегодня, считай, удачный выдался день. Ты и твоя подруга получите хорошие деньги. Я тебе прямо сейчас выдам часть, можешь заныкать от сутенера, я разрешаю. Скажете сутенеру, дескать, что попались вам скучные старички, смотреть не на что, голимые сморчки, что с таких накрутишь? А на самом деле я дам вам много."
   "А за что?"
   "А за то, Маринка, что там в спальне на полу за изголовьем кровати, на которой сейчас бесятся твоя подружка и мой приятель, неслышно крутится диктофон, а поставил я его, кажется, не совсем удачно. Они, кажется, не туда легли головами. Как налезли друг на друга, так и легли. А я должен потом услышать каждое слово."
   "Ты, папуля, извращенец? Тебя слова зажигают?"
   "Тебе этого знать не надо. Но хочешь считать так, считай."
   "А какие слова нужны? Я могу кучу наговорить, ты только подскажи ."
   "Ты все-таки дура, Маринка. Мне нужны не твои слова, а слова моего приятеля. Понимаешь? Именно его слова, никакие другие меня не зажигают. Ксюша сунул обомлевшей девице зеленый стольник, чего она никак не ждала. Это только для вас с Наташкой. Когда будешь играться в спальне, опусти блудливую ручонку под диван, передвинь машинку как надо. Диктофон маленький, у тебя получится. И уж вы с Наташкой порадуйте Моисеича, поддайте ему жару, пусть он покричит, постонет от души. Ну, а потом пусть расслабится, поболтает о жизни, пооткровенничает. То да се, да как зарабатывает? Ну, все, как в лучших домах Лондона. Мне именно это нужно."
   "Ты, папуля, из КГБ?"
   "А тебе как хочется?"
   "Ой, я молчу!"
   "Тогда беги помогай подружке."
   Ксюша не жалел Спикера.
   Пленка не обязательно пойдет в дело. Может, просто ляжет с другими материалами в сейф. В конце концов, может, она вообще никогда и никому не понадобится, сам Спикер о ней не узнает, Ну, если только потребуется... И племянницу, шалаву, можно при надобности пугнуть... Так не бывает, чтобы что-нибудь в жизни ни на что не пригодилось... И девки хорошие, усмехнулся Ксюша. Провинциальные девки, глупые, но ещё чистые, если так можно сказать, ещё не окончательно обнаглели. У них бархатные губы, такие приятно целовать, пусть Спикер радуется. Он многого от нас захотел, пусть многое получит. Его тут держали под тройным контролем, пусть оттянется. Вон как заторчал, откуда что берется? Правда, ноги у девок, что надо, пусть работают. Им еще, наверное, нравится работать, у них, наверное, ещё мечты есть. Маринка с её бархатными губками и грудью мечтает, небось, об иностранце. Не понимает дура, что лучше в красном поясе жить, чем иностранцу давать. Хотя, почему так? - рассудительно подумал Ксюша, любовно раскуривая трубку. Если, скажем, выйдет Маринка за иностранца, то за бугром она изменять будет уже не нашим российским гражданам, а иностранцам. А это патриотично. Вот Наташка, та, похоже, серьезнее. Эта Спикера измочалит, как гроза, она ему пережжет все пробки. Наташка, наверное, и мечтает о собственном борделе: собрать со всего города таких вот Маринок и стать им за "мамку". Она такое дело потянет.
   Осторожно притворив дверь в спальню, Ксюша дотянулся до телефона:
   - Андрей Семеныч, у нас тут дело во всю идет, мы бухгалтерию уже растеребили. Но в процессе всплыла какая-то странная рыба. Некая рыба Минц, вы о таком слышали? Да, да, Минц. Вроде он из Москвы и копает ту же канаву. Вот зачем, спрашивается?
   - Да, есть такой Минц, имя Изадор Андреевич, редкое имя. Прибыл в Волжск из Москвы за три дня до нашего появления, постоянно крутится вокруг директора, - уже к вечеру сообщил Якушев. - Живет в заводском профилактории в корпусе для иностранных гостей. Проходит как бы по рангу иностранного гостя. С этим Минцем прилетел Леонтьев Дмитрий Васильевич, по молодости Дима. В недавнем прошлом успешный каратист. Работают в паре, но Дима, конечно, под Минцем. Интересуются заводской бухгалтерией, финансовыми потоками, готовят некие деловые рекомендации, не отказываются от фуршетов и от рыбалок. Вы, Андрей Семенович, обратите на Минца внимание. Работает он на того же человека или, скажем так, на то же ведомство, что и мы. Кстати, ужинает Минц, как правило, в гостиничном ресторане. Думаю, потому, что это самый дорогой ресторан города.
   Я кивнул.
   На того же человека... На то ведомство...
   Якушев, наверное, не ошибся. Большой человек всегда относился к своему ведомству бережно и внимательно, как конструктор подводных лодок относится к своим детищам: у него на каждую деталь, на каждую систему была своя дублирующая. Если неизвестный мне Минц копает ту же канаву, решил я, почему к нему не присмотреться? Иногда дичь удобнее не убивать, а просто отнимать её у другого хищника.
   "Петр Анатольевич, - позвонил я в Москву. - У нас тут много интересного. Действительно много."
   "Ну?"
   Я взглянул на Якушева:
   "Очень много интересного, вот только объявились странные конкуренты..."
   "Ну?"
   "Некто Минц..."
   "Знаю Изадора Андреевича, - коротко ответил Большой человек. - Чем он тебе мешает?"
   "Ну как? - удивился я. - Параллельно идем. Мне нужно знать, что к чему?.. Вот, к примеру, надо мне делиться с указанным Изадором Андреевичем полученной информацией?"