Рау Александр. Ястреб на перчатке

   Гийом пробежал глазами послание:
   – Ничего удивительного, ты бы видел глаза Риккардо, когда он смотрел на нее. Как думаешь это устроить?
   – Поручу архиепископу Мендоры, он быстро найдет выход.
   – Поторопись, Патриция беременна. – Маг потянулся за чашкой кофе, в последнее время он пристрастился к этому напитку.
   – Беременна? – переспросил король.
   Маг кивнул.
   – Может, это и к лучшему, – сказал Хорхе и указал рукой на столик для игры в «Смерть Короля». – Сыграем еще одну партию? Кстати, утром срочный курьер доложил: Жофре де Монтеха, ставший графом Кундера, убит, – как бы между делом сказал король, расставляя фигуры.
 
   Солнце светило очень ярко.
   Жофре де Монтеха – граф Кундера – во главе длинной процессии подъезжал к церкви. Его офицер женился на девушке из старой аристократии Кундеры. Уговаривать родных пришлось силой, но приданое они дали богатое.
   Невеста была бледна и все время падала в обморок. Как бы не вычудила чего в церкви.
   Графство поволновалось, пошумело и затихло. Привыкло. Даже старые недобитки типа Гаспара Фахарадо окончательно присмирели. Его дети будут здесь хозяевами. Не зря он ходил по лезвию ножа, много раз рискуя жизнью. Это его графство.
   Жофре вспомнил Феру и улыбнулся. Он по-своему любил жену, считая, что они прекрасно подходят друг другу.
   На колокольне храма граф заметил каких-то людей. Подозрительный, он хотел спросить у начальника стражи, к чему они, звонить ведь еще рано, но не успел.
   Тяжелый арбалетный болт, выпущенный опытным стрелком, прошил пышный камзол и кольчугу под ним – Жофре был осторожен, – пробил два ребра, легкое и на палец вышел из спины.
   Граф Кундера упал с коня. Небо вдруг закружилось, горло наполнилось кровью.
   Он понял, что потерял все, к чему стремился, все, чего достиг. Это было обидней, чем сама смерть. Жофре хотел взвыть, но лишь закашлял, поперхнулся собственной кровью и умер.
 
   – Как он умер? – поинтересовался Гийом. Он давно ожидал этого известия.
   – Наш любезный Риккардо перед смертью оставил приказ – убить его в отместку за старое предательство. Солдаты в цветах дома де Вега расстреляли из арбалетов Жофре и его старших офицеров на площади в центре города. Потом напали на казармы, перебили оставшихся офицеров и часть наемников. Кундерцев не трогали. После чего ушли из города. Три сотни стрелков и рыцарей.
   – И, само собой, действовали они абсолютно самостоятельно, без поддержки местных дворян и горожан, – рассмеялся маг.
   – Само собой, – хмыкнул король. – Графиня Фера якобы тут же отравилась, не перенеся гибели мужа, и графом стал ее двоюродный брат Гаспар. У меня на столе письмо от кундерских дворян в его поддержку. Рядом письма из Кардеса – посмертный привет от Риккардо, из Ла Клавы, Боскана и Санчо – от живых.
   – Что будешь делать?
   – Ничего. Штраф наложу за беспорядки, и все. Кого карать? – видно, случай этот Хорхе изрядно развеселил.
 
   Вечером Феррейра зашел в особняк своего заклятого друга и верного врага королевского мага Гийома. Маг ждал его, достав из запасов пару бутылок элитного вина.
   – Помянем Риккардо де Вегу, графа Кардеса, хороший был человек. Настоящий. – Маг протянул гвардейцу бокал.
   Тот кивнул. Выпили молча, не чокаясь.
 
   Патриция бродила по комнатам особняка Васкесов – ее особняка. Слуги сторонились молодую госпожу, старались не попадаться ей на глаза. Девушка была на грани истерики. Стоило ей закрыть глаза, всплывала картина: две могилы рядом на кладбище. На одной имя «Альфонс», на другой «Риккардо».
   Все вокруг давило на нее. Она начинала ненавидеть Мендору. Ослепительный город, что дал ей так много счастья и в конце концов разбил жизнь. Здесь она встретила Васкеса и здесь же потеряла Риккардо. Сверкала в подвенечном платье и надела траурный наряд.
   Патриция начинала понимать Риккардо, который не любил этот город. Ей захотелось покинуть его, выйти за кольцо стен, освободиться. Взгляд скользнул по высоким шкафам, заставленным книгами – она была в библиотеке. Вспомнила о прощальном подарке Риккардо.
   «Пат, любимая, там книга на столе. «Три друга». Возьми ее. Открой, когда вернешься в столицу, когда будет совсем плохо…»
   Вернулась в свои покои, достала из сундука тяжелую толстую книгу в массивном переплете. Книга давила на колени. Маленькая рысь – подарок паасинов – неспешно подошла к ней, лизнула ладонь и улеглась рядом, урча.
   «Это повесть о настоящей любви и дружбе. О том, что так редко встречается в нашем мире. Но читать нужно осторожно, первая часть ее вызывает радость, вторая слезы…»
   Пат погладила ее мягкую шерстку. Потом решилась и открыла тяжелую обложку. На первой странице, закрывая название и иллюстрацию, лежало письмо.
   Патриция взяла увесистый конверт, ее била дрожь. Ножичка для открывания конвертов под рукой не было. Она распечатала его ногтями, в спешке сломав один.
   Достала сложенный вдвое лист бумаги и маленький золотой кулон.
   Буквы тщательно выписаны, зная почерк Риккардо, она догадалась, что он не один час провел, добиваясь такого результата, выкинув в корзину десяток черновых вариантов.
   «Патриция, я люблю тебя! Я бы написал эти четыре слова десять тысяч раз, если бы это могло хоть что-то изменить. Если ты читаешь эти строки, меня нет в живых, но все равно, я люблю тебя! Помни об этом! Я счастлив, что ты была в моей жизни. Больно, что мы не смогли быть вместе, но это судьба. Ты меня не любила, но благодарю тебя за то, что позволяла мне себя любить. Я мечтал о том, что ты станешь моей женой, матерью моих детей, хозяйкой Осбена.
   Добиться этого при жизни я не смог, попытаюсь после смерти. Ты еще об этом не знаешь, Пат, но ты моя жена. Да. Хорхе не откажет мне в этой просьбе. Теперь ты – графиня Кардес. Отдаю мой край в твои руки.
   Прости меня, Пат. Я не мог не сделать тебе этот подарок. Не обижайся, я люблю тебя!
   Как бы я хотел быть этим письмом, чтобы меня касались твои руки. Пожалуйста, не плачь, Пат. Все будет хорошо, любимая…
   Навеки твой Риккардо…»
   Патриция дрожащими руками раскрыла медальон, пальцы плохо ее слушались. Внутри лежали три алых с белой точкой пера, а на внутренней стороне крышки выгравированы изображение ястреба и три слова: «Теперь он твой».
   Она еще раз посмотрела на письмо, медленно, осторожно перебирая каждую строчку, каждое слово, каждую букву, словно надеясь прочитать что-то новое, что до того пропустила.
   Патриции вспомнился поэтический вечер. Риккардо, светящийся от счастья – вчера он добился ее руки, встает, поправляет складку на камзоле и декламирует четверостишие, сочинить которое он должен был на ходу:

 
Друзья, я открою вам
Простую досады тайну.
Только от сердца взлетают
Слезы к нашим глазам.
 

   Слезы, срываясь с ее глаз, капали на тонкую остийскую бумагу, размывая чернила. Небо плакало вместе с ней, мощный ливень небывалой силы обрушился на Мендору, хотя еще за миг до этого небо было чистое. Капли колотили по стеклу комнаты, заглушая рыдания. Но ничто не вечно, все имеет начало и конец.
   Патриция вдруг зажмурилась от яркого света. Подошла к окну, распахнула ставни, в комнату ворвался свежий живительный воздух. В небе над городом сверкала разноцветная радуга.
   Патриция обняла себя и улыбнулась, грустно, но улыбнулась. Почувствовала, что голодна, в последнее время у нее резко улучшился аппетит.