Мои руки будто налились свинцом, колени расплавились. Хотелось откинуться назад и заснуть навечно, но я попыталась встать.
– Ma sceur![40] Надо найти мою сестру!
– Tout est bien, madame.[41]
Меня уложили обратно на подушки.
Снова грохот ботинок. Двери. Выкрики. Elle и Даниэля Жанно уводят в наручниках.
– Где Райан? Вы знаете Эндрю Райана?
– Успокойтесь. Все будет хорошо.
Английский.
Я попыталась говорить нормальным голосом.
– Райан в порядке?
– Расслабьтесь.
Потом рядом оказалась Гарри, ее огромные глаза наполнены сонной дымкой.
– Мне страшно, – пробормотала она глухим слабым голосом.
– Все хорошо. – Я обняла ее онемевшими руками. – Я заберу тебя домой.
Гарри опустила голову мне на плечо, я – ей. Потом, вспомнив кое-что из религиозных наставлений детства, закрыла глаза, сцепила перед собой руки и, тихо заплакав, начала молиться за Эндрю Райана.
35
Благодарности
– Ma sceur![40] Надо найти мою сестру!
– Tout est bien, madame.[41]
Меня уложили обратно на подушки.
Снова грохот ботинок. Двери. Выкрики. Elle и Даниэля Жанно уводят в наручниках.
– Где Райан? Вы знаете Эндрю Райана?
– Успокойтесь. Все будет хорошо.
Английский.
Я попыталась говорить нормальным голосом.
– Райан в порядке?
– Расслабьтесь.
Потом рядом оказалась Гарри, ее огромные глаза наполнены сонной дымкой.
– Мне страшно, – пробормотала она глухим слабым голосом.
– Все хорошо. – Я обняла ее онемевшими руками. – Я заберу тебя домой.
Гарри опустила голову мне на плечо, я – ей. Потом, вспомнив кое-что из религиозных наставлений детства, закрыла глаза, сцепила перед собой руки и, тихо заплакав, начала молиться за Эндрю Райана.
35
Через неделю я сидела во дворике своего дома в Шарлотте, тридцать шесть экзаменационных работ лежали справа от меня, тридцать седьмая – на столике перед глазами. Небо голубое, как обычно в Южной Каролине, сад – сочно-зеленый. Рядом на магнолии вовсю старается пересмешник.
– Восхитительно средняя работа, – сказала я, ставя три с плюсом на голубой обложке и несколько раз обводя оценку.
Птенчик поднял голову, потянулся и скользнул за добычей.
Коленка постепенно заживала. Небольшой шрамик с волосок на коже – ничто по сравнению с ущербом психике. После ужасов в Энджел-Гуардиане в Квебеке я два дня шарахалась от каждой тени и вздрагивала от каждого звука, в особенности от лая. Потом вернулась в Шарлотт, кое-как пережила остаток семестра. Дни заполняла всевозможными делами, ночами было сложнее. В темноте разум расслаблялся, и приходили видения, которые я подавляла днем. Иногда я спала с включенной лампой.
Затрещал телефон, я сняла трубку. Я ждала этого звонка.
– Bonjour, доктор Бреннан. Comment ca va?[42]
– Ca va bien[43], сестра Жюльена. Скажите лучше, как Анна?
– Похоже, лекарства помогают. – Она понизила голос. – Я ничего не знала о биполярном расстройстве, но врач дала мне множество литературы, и я учусь. Я никогда не понимала угнетенного состояния Анны, верила объяснениям ее матери. Девочка то уходила в себя, то вдруг становилась энергичной и жизнерадостной. Я не знала, что у нее... как называется?
– Маниакальная фаза?
– C’est ca[44]. У нее так быстро менялось настроение.
– Я рада, что Анне лучше.
– Да, слава Богу. Она тяжело переживала смерть профессора Жанно. Пожалуйста, доктор Бреннан, я должна знать, что произошло с этой женщиной, ради Анны.
Я глубоко вздохнула. Что сказать?
– Все неприятности доктора Жанно происходили от любви к брату. Даниэль Жанно всю жизнь организовывал одну секту за другой. Дейзи верила, что он хочет как лучше, а общество презирает его незаслуженно. Ее карьера в Американской академии пострадала из-за жалоб родителей, детей которых она направляла на конференции и семинары Даниэля. Дейзи отказалась от преподавательской работы и занялась исследованиями, переехала в Канаду. Она поддерживала брата несколько лет. Когда Даниэль связался с Elle, Дейзи начала сомневаться. Она считала Elle психопаткой, между двумя женщинами завязалась борьба за Даниэля. Дейзи хотела защитить брата, но боялась ему навредить. Жанно знала, что Даниэль и секта Elle действуют в кампусе, хотя университет и пытался их отвадить. Поэтому, когда с ними познакомилась Анна, Дейзи решила следить за общиной через свою ассистентку. Жанно никогда не входила в секту. Она узнала, что новички поступали из круга студентов через консультационный центр. Мою сестру нашли таким же образом в общинном колледже в Техасе. Это волновало Дейзи все больше, она боялась обвинения в соучастии из-за прошлых грехов.
– Кто такая Elle?
– Ее настоящее имя Сильвия Будре. Сведения о ней отрывочны. Ей сорок четыре, родилась в Бэ-Комо, отец – иннуит[45], мать – коренная жительница Квебека. Мать умерла, когда дочери исполнилось четырнадцать, отец – алкоголик. Он постоянно избивал девочку и заставлял заниматься проституцией. Сильвия так и не окончила школу, но ее показатель интеллекта гораздо выше среднего. Будре пропала после исключения из школы, затем появилась в Квебеке где-то в середине семидесятых, предлагала психическое исцеление за скромную плату. Со временем у нее появилось несколько последователей, Сильвия стала главой секты, которая расположилась в охотничьем домике рядом с Сен-Анн-де-Бопре. Им постоянно не хватало денег, возникали проблемы из-за несовершеннолетних членов группы. Четырнадцатилетняя девочка забеременела, ее родители обратились к властям.
Секта распалась; Будре пошла дальше. Она на какое-то время задержалась в секте под названием "Небесный путь" в Монреале, но потом ушла. Как и Даниэль Жанно, Сильвия переходила из секты в секту, появилась в Бельгии где-то в восьмидесятых годах, там проповедовала смесь шаманизма и нового спиритуализма. Основала секту, куда входил также очень богатый человек по имени Жак Гильон. Будре встретила Гильона в "Небесном пути" и увидела в нем решение денежных проблем. Гильон попал под ее чары и постепенно согласился продать собственность и передать ей свое имущество.
– Никто не возражал?
– Налоги уплачены, а семьи у Гильона нет, поэтому никаких вопросов не возникало.
– Mon Dieu!
– В середине восьмидесятых секта переехала из Бельгии в США. Они основали общину в графстве Форт-Бенд в Техасе, Гильон несколько раз ездил в Европу и обратно, возможно, переводил деньги. В последний раз он въехал в США два года назад.
– Что с ним случилось? – спросила сестра Жюльена дрожащим голосом, едва слышно.
– Полиция считает, его закопали где-то на ранчо.
Послышался шелест материи.
– Брат Жанно встретил Будре в Техасе и попал в ее сети. К тому времени она уже называла себя Elle. Там же появился Дом Оуэнс.
– Тот человек из Южной Каролины?
– Да. Оуэнс – мелкий целитель и дилетант в мистицизме. Он съездил на ранчо в Форт-Бенд и заразился идеями Elle. Пригласил ее в Южную Каролину, в общину на остров Святой Елены. Она завладела его сектой.
– Но выглядит это довольно безобидно. Травы, чары и целительство. Как они могли привести к насилию и убийствам?
Как объяснить безумие? Я не хотела пересказывать отчет психиатров, лежащий на моем столе, или путаные записки самоубийц, найденные в Энджел-Гуардиане.
– Будре много читала, особенно книги по философии и экологии. Она решила, что Земля будет уничтожена, но прежде она заберет с собой последователей. Будре считала себя ангелом-хранителем преданных ей людей, а здание в Энджел-Гуардиане – отправной точкой.
Молчание.
– Они ей правда верили?
– Не знаю. Не думаю, что Elle целиком полагалась на ораторское искусство. Скорее всего в ход шли наркотики.
Снова молчание.
– Думаете, они верили настолько, чтобы желать смерти?
Я подумала о Катрин. Потом о Гарри.
– Не все.
– Грешно проповедовать самоубийство, так же как и насильственно удерживать живые души.
Хороший переход.
– Сестра, вы читали отчет, который я послала по поводу Элизабет Николе?
Пауза на том конце провода затянулась. Закончилась она глубоким вздохом.
– Да.
– Я много прочитала про Або Габаса. Он был уважаемым философом и оратором, его знали по всей Европе, в Африке и Северной Америке из-за борьбы с работорговлей.
– Я понимаю.
– Они с Эжени Николе плыли во Францию на одном пароходе. Эжени вернулась в Канаду с маленькой дочерью. – Я вздохнула. – Кости не врут, сестра Жюльена. И не судят. Только взглянув на череп Элизабет, я сразу поняла, что она – дитя двух рас.
– Это не означает, что она узница. – Нет.
Снова молчание. Потом сестра Жюльена медленно заговорила:
– Незаконного ребенка в кругу Николе действительно не приняли бы. А черная девочка смешанной расы в то время вообще означала катастрофу. Возможно, Эжени посчитала монастырь самым гуманным выходом из положения.
– Да. Но хоть Элизабет и не сама выбрала свою судьбу, это не умаляет ее заслуг. Судя по записям, она проделала героическую работу во время эпидемии оспы, спасла тысячи жизней. Сестра, есть ли у нас святые в Северной Америке, предки которых – азиаты, коренные американцы или африканцы?
– Ну, я точно не знаю.
В голосе монахини появилось что-то новое.
– Какую выдающуюся роль могла бы сыграть Элизабет для тех верующих, которые страдают от притеснений из-за своего неевропейского происхождения.
– Да. Да. Мне надо поговорить с отцом Менаром.
– Можно вас спросить, сестра?
– Bien sur.[46]
– Элизабет явилась мне во сне и произнесла строки, которые я никак не могу вспомнить. Когда я спросила, кто она, Элизабет ответила: "Надень наряд, чей черен цвет".
– "Отшельница, ты вся – терпенье, Раздумье, самоотреченье!
Надень наряд, чей черен цвет,
И пускай тебе вослед
Струится он волною темной,
Окутай столой плечи скромно
И низойди ко мне, но так,
Чтоб был величествен твой шаг".[47]
– Удивительная вещь – человеческий разум, – засмеялась я. – Я читала его много лет назад.
– Хотите послушать мое любимое?
– Конечно. Прекрасная мысль.
В машине я то включала, то выключала радио, пыталась разобрать, что дребезжит на приборной доске, и просто барабанила пальцами.
Простояла на светофоре в Вудлоне чуть не целую вечность.
"Это была твоя идея, Бреннан".
Правильно. Но разве у меня все идеи хорошие?
Я приехала в аэропорт и сразу же направилась к месту получения багажа.
Райан пристраивал сумку на левое плечо. Правая рука висела на перевязи. Двигался он с непривычной осторожностью. Но выглядел неплохо. Очень даже неплохо.
Он приехал на лечение. Вот и все.
Я помахала ему рукой и позвала. Райан улыбнулся и указал на спортивную сумку, едущую мимо него по кругу.
Я кивнула и начала прикидывать, какой ключ перекочует в другую связку.
– Всем bonjour.
Я легко обняла его, так, как обычно обнимают взятых на поруки. Он отступил, и слишком голубые глаза осмотрели меня с ног до головы.
– Ничего прикид.
Я надела джинсы и футболку, в которой мой бюст подпрыгивал на ухабах не слишком высоко.
– Как долетел?
– Стюардесса пожалела меня и пересадила поближе к носу.
Еще бы.
По пути домой я спросила, как поживают его раны.
– Три застряли в ребрах, одна прострелила легкое. Остальные пули предпочли мышцы. Не очень страшно, только крови много потерял.
Это самое "не очень страшно" потребовало трехчасовой операции.
– Тебе больно?
– Только когда дышу.
Через пару минут он присоединился ко мне во дворике. Сквозь листья магнолии просвечивало солнце, а пересмешника сменил оркестр певчих воробьев.
– Ничего прикид, – сказала я, протягивая ему стакан. Райан переоделся в шорты и футболку. Его ноги были цвета непрожаренной трески, вокруг лодыжек болтались спортивные носки.
– Зимовал в Ньюфаундленде?
– Загар вызывает меланому.
– Придется искать тень.
Мы уже обсудили события в Энджел-Гуардиане. Сначала в больнице, потом, когда поступило больше сведений, по телефону.
Райан дозвонился по мобильному до полицейского поста района Рувиль, пока я соскребала лед с дорожного знака. Когда мы не объявились, диспетчер послал грузовик очистить дорогу для команды следователей. Офицеры обнаружили Райана без сознания, вызвали подкрепление и "скорую".
– Значит, твоя сестра больше не лечится космической энергией?
– Нет, – улыбнулась я и покачала головой. – Она заехала сюда на пару дней, потом вернулась в Техас. Скоро изобретет еще какой-нибудь способ свернуть себе шею.
Мы потягивали чай.
– Ты читал отчеты психиатров?
– Бредовая ложная самоидентификация с элементами мании величия и паранойи. Что это, черт возьми, значит?
Такой же вопрос заставил меня порыться в медицинской литературе.
– Мания антихриста. Человек считает себя или окружающих дьяволом. В случае с Elle она проецировала свое заблуждение на детей Хайди. Elle читала о материи и антиматерии, верила, что они должны находиться в равновесии. Она объяснила, что один из младенцев был антихристом, другой чем-то вроде космической поддержки. Она еще говорит?
– Не хуже диджея на радио. Признает, что послала группу уничтожения в Сен-Жовит убить младенцев. Симоне пыталась вмешаться, ее пришлось застрелить. Потом убийцы приняли наркотик и подожгли дом.
Я подумала о старухе, чьи кости изучала.
– Симоне, наверное, пыталась защитить Хайди и Брайана. Звонила на остров Святой Елены, потом организовала их переезд из Техаса, когда Даниэль Жанно появился дома у Шнайдеров.
Пальцы оставляли овальные отпечатки на запотевшем стакане с чаем.
– Почему Симоне продолжала звонить, когда Хайди и Брайан уже уехали с острова?
– Хайди поддерживала связь с Дженнифер Кэннон, а Симоне обращалась к последней за новостями. Узнав об этом, Elle приказала убить Кэннон.
– Изгнание дьявола при помощи собак, ножей и кипящей жидкости, как в случае с беременной Кэрол Кэмптуа.
Меня все еще передергивало при одном воспоминании.
– Кэмптуа продолжала заниматься проституцией?
– Бросила. Забавно, что Elle ее представил бывший клиент. Кэмптуа хоть и жила в секте время от времени, внешние связи тоже не обрывала, поскольку ребенка зачала не от члена группы, а значит, не от одобренного донора спермы. Вот почему Elle приказала совершить ритуал изгнания дьявола.
– А Амали Привенчер?
– Здесь много неясностей. Может, она заступилась за Дженнифер.
– Elle верила, что ей необходима психическая сила пятидесяти шести душ, чтобы подчинить энергию для конечного перехода. Она не рассчитывала на потерю Кэмптуа. Тогда ей понадобилась Гарри.
– Почему именно пятьдесят шесть?
– Число как-то связано с пятьюдесятью шестью шахтами Обри в Стоунхедже.
– Что за шахты?
– Ямки, которые вначале рыли, а потом быстро засыпали. Возможно, с их помощью предсказывали лунные затмения. Elle вплетала в свою веру всяческие эзотерические тайны.
Я глотнула чая.
– Она одержима идеей равновесия. Вещество и антивещество. Контролируемое зачатие. Ровно пятьдесят шесть человек. Она выбрала Энджел-Гуардиан не только из-за названия, но еще потому, что он располагается на одинаковом расстоянии от общин в Техасе и Южной Каролине. Удивительное совпадение, правда?
– Какое?
– Моя сестра живет в Техасе. Я работаю в Квебеке и всю жизнь езжу в Каролину. Везде, где бы я ни появлялась, была Elle. Такие длинные руки, просто жуть берет. Сколько людей попадает в секты?
– Наверняка не скажешь.
Со стороны соседского дворика полилась музыка Вивальди.
– Как твой друг Сэм воспринял новость, что тела на остров привез один из его служащих?
– От восторга не прыгал.
Я вспомнила, как Джой нервничал у грузовика, когда мы возвращались с места захоронения.
– Джой Эспиноза работал на Сэма почти два года.
– Да. Он входил в секту Оуэнса, но жил с матерью. Именно она звонила в социальную службу. Похоже, он еще и отец Карли. Вот почему Катрин сбежала с ним, когда дела пошли из рук вон плохо. Кажется, она ничего не знала об убийствах.
– Где они теперь?
– Девушка с ребенком у двоюродной сестры. Джой обсуждает свое недавнее прошлое с шерифом Бейкером.
– Кому-нибудь предъявили обвинение?
– Elle и Даниэлю по три обвинения в убийствах первой степени – за смерти Дженнифер Кэннон, Амали Привенчер и Кэрол Кэмптуа.
Райан сорвал лист магнолии и провел им по бедру.
– Что еще было в анализе?
– По словам назначенного судом психиатра, Elle страдает от множественного бредового психоза в тяжелой форме. Она уверена, что скоро наступит конец света в виде повсеместной экологической катастрофы, а ей суждено спасти человечество путем переноса верующих подальше от Апокалипсиса.
– Куда?
– Не уточняет, но тебя с собой явно не пригласит.
– Как люди покупаются на такую чушь? – повторил мой вопрос к Реду Скайлеру Райан.
– Секта набирала людей, разочаровавшихся в своем окружении, привлекала их любовью, давала им чувство значимости и предлагала простые ответы на все вопросы плюс немного наркотиков.
Легкий ветерок качнул ветви магнолии и принес с собой запах мокрой травы. Райан промолчал.
– Elle, может, и сумасшедшая, но зато обладает недюжинным умом и даром убеждения. Даже сейчас ее последователи остаются преданными лидеру. К ней разрешены и посещения, и, когда она читает проповеди, никто и словом ей не возражает.
– Да-а-а. – Райан потянулся, поднял загипсованную руку и удобнее устроил ее на груди. – Она очень хитрая. Elle никогда не гналась за множеством последователей. Создавала маленькую, но сплоченную группу. Деньги Гильона тоже помогали особо не высовываться. Пока клубок не начал распутываться, она почти не ошибалась.
– А что с котом? Жестокая и глупая выходка.
– Дело рук Дома Оуэнса. Elle приказала ему вывести тебя из игры. Он заявляет, что не собирался причинять физический вред людям, поэтому попросил нескольких студентов из Шарлотта как-нибудь тебя напугать. Они придумали штуку с котом. Взяли беднягу в приюте для бездомных животных.
– Как они меня нашли?
– Обнаружили какой-то счет у тебя в кабинете. Там стоял твой домашний адрес.
Райан потягивал чай.
– Кстати, твое приключение в День святого Патрика в Монреале тоже дело рук студентов.
– Откуда ты узнал?
Он улыбнулся и помахал стаканом.
– Похоже, студенты опекали Жанно не меньше, чем она их. Один парень увидел, что преподавательница чем-то расстроена, и решил, что во всем виновата ты. Затем предупредил тебя на свой страх и риск.
Я сменила тему.
– Думаешь, Оуэнс принимал участие в убийстве Дженнифер и Амали?
– Он все отрицает. Заявляет, что, узнав о телефонных звонках, доложил обо всем Elle. Та сказала, что они с Даниэлем отвезут девушек обратно в Канаду.
– Почему Оуэнса не было в Энджел-Гуардиане?
– Он решил завязать. Может, испугался реакции Elle на потерю Джоя, Катрин и Карли или вообще не верил в космические переходы. В любом случае у него оставалась еще пара сотен тысяч долларов Гильона, и преподобный направился на запад, когда остальные уехали на север. Американские федералы поймали его в натуралистической коммуне в Аризоне. Elle не набрала бы своих пятидесяти шести душ даже с Гарри.
– Есть хочешь?
– Давай.
Мы сделали салат, потом насадили на вертел цыпленка и овощи для шашлыка. Ушло за горизонт солнце, густеющие сумерки путались в ветвях и отбрасывали длинные тени. Мы поели во дворике, за разговором наблюдая, как опускается ночь. Беседа, естественно, опять скатилась к убийствам.
– Наверное, Дейзи Жанно думала, что может убедить брата остановить безумие.
– Да, но Elle добралась до Жанно первой: заставила Даниэля убить ее и кинуть в подвал, куда позже засунули и тебя. Ты, по их мнению, не представляла особой опасности, поэтому тебя просто ударили по голове. Когда ты сумела освободиться и начала доставлять неприятности, Elle взбесилась и решила изгнать из тебя дьявола, как из Дженнифер и Амали.
– Даниэль помог Elle убивать Дженнифер и Амали, он главный подозреваемый в деле о Кэрол Кэмптуа. А кто убийцы из Сен-Жовита?
– Наверное, мы так и не узнаем. Никто не собирается нас посвящать.
Райан допил чай и откинулся на спинку стула. Птиц сменили сверчки. Где-то далеко в ночи завыла сирена. Мы долгое время молчали.
– Помнишь, я рассказывала об эксгумации в Мемфремагоге?
– Святая.
– Одна из монахинь приходится тетей Анне Гойетт.
– Благодаря монахиням у меня до сих пор болят костяшки.
Я улыбнулась. Еще одно доказательство неравенства полов. Я рассказала ему о Элизабет Николе.
– Все они были узниками в той или иной степени. Гарри. Катрин. Элизабет.
– Elle. Анна. Тюрьмы бывают разные.
– Сестра Жюльена поделилась со мной одной цитатой. Виктор Гюго в "Отверженных" называет монастырь оптическим прибором, с помощью которого человек способен мельком узреть вечность.
Трещали сверчки.
– Это не вечность, Райан, но мы приближаемся к концу тысячелетия. Как думаешь, в мире есть еще люди, проповедующие Армагеддон и ритуалы коллективного самоубийства?
Райан ответил не сразу. Магнолия зашелестела над головой.
– Религиозные мошенники, играющие на разочаровании, отчаянии, низкой самооценке или страхе, будут всегда. Но если хоть кто-то из этих психопатов сойдет с поезда в моем городе, я долго думать не стану. Откровение Райана.
Я наблюдала за листвой, хлопающей по камню.
– А ты, Бреннан? Ты мне поможешь?
Фигура Райана чернела на фоне неба. Я не видела его глаз, но знала, что они смотрят прямо на меня.
Я взяла Райана за руку.
– Восхитительно средняя работа, – сказала я, ставя три с плюсом на голубой обложке и несколько раз обводя оценку.
Птенчик поднял голову, потянулся и скользнул за добычей.
Коленка постепенно заживала. Небольшой шрамик с волосок на коже – ничто по сравнению с ущербом психике. После ужасов в Энджел-Гуардиане в Квебеке я два дня шарахалась от каждой тени и вздрагивала от каждого звука, в особенности от лая. Потом вернулась в Шарлотт, кое-как пережила остаток семестра. Дни заполняла всевозможными делами, ночами было сложнее. В темноте разум расслаблялся, и приходили видения, которые я подавляла днем. Иногда я спала с включенной лампой.
Затрещал телефон, я сняла трубку. Я ждала этого звонка.
– Bonjour, доктор Бреннан. Comment ca va?[42]
– Ca va bien[43], сестра Жюльена. Скажите лучше, как Анна?
– Похоже, лекарства помогают. – Она понизила голос. – Я ничего не знала о биполярном расстройстве, но врач дала мне множество литературы, и я учусь. Я никогда не понимала угнетенного состояния Анны, верила объяснениям ее матери. Девочка то уходила в себя, то вдруг становилась энергичной и жизнерадостной. Я не знала, что у нее... как называется?
– Маниакальная фаза?
– C’est ca[44]. У нее так быстро менялось настроение.
– Я рада, что Анне лучше.
– Да, слава Богу. Она тяжело переживала смерть профессора Жанно. Пожалуйста, доктор Бреннан, я должна знать, что произошло с этой женщиной, ради Анны.
Я глубоко вздохнула. Что сказать?
– Все неприятности доктора Жанно происходили от любви к брату. Даниэль Жанно всю жизнь организовывал одну секту за другой. Дейзи верила, что он хочет как лучше, а общество презирает его незаслуженно. Ее карьера в Американской академии пострадала из-за жалоб родителей, детей которых она направляла на конференции и семинары Даниэля. Дейзи отказалась от преподавательской работы и занялась исследованиями, переехала в Канаду. Она поддерживала брата несколько лет. Когда Даниэль связался с Elle, Дейзи начала сомневаться. Она считала Elle психопаткой, между двумя женщинами завязалась борьба за Даниэля. Дейзи хотела защитить брата, но боялась ему навредить. Жанно знала, что Даниэль и секта Elle действуют в кампусе, хотя университет и пытался их отвадить. Поэтому, когда с ними познакомилась Анна, Дейзи решила следить за общиной через свою ассистентку. Жанно никогда не входила в секту. Она узнала, что новички поступали из круга студентов через консультационный центр. Мою сестру нашли таким же образом в общинном колледже в Техасе. Это волновало Дейзи все больше, она боялась обвинения в соучастии из-за прошлых грехов.
– Кто такая Elle?
– Ее настоящее имя Сильвия Будре. Сведения о ней отрывочны. Ей сорок четыре, родилась в Бэ-Комо, отец – иннуит[45], мать – коренная жительница Квебека. Мать умерла, когда дочери исполнилось четырнадцать, отец – алкоголик. Он постоянно избивал девочку и заставлял заниматься проституцией. Сильвия так и не окончила школу, но ее показатель интеллекта гораздо выше среднего. Будре пропала после исключения из школы, затем появилась в Квебеке где-то в середине семидесятых, предлагала психическое исцеление за скромную плату. Со временем у нее появилось несколько последователей, Сильвия стала главой секты, которая расположилась в охотничьем домике рядом с Сен-Анн-де-Бопре. Им постоянно не хватало денег, возникали проблемы из-за несовершеннолетних членов группы. Четырнадцатилетняя девочка забеременела, ее родители обратились к властям.
Секта распалась; Будре пошла дальше. Она на какое-то время задержалась в секте под названием "Небесный путь" в Монреале, но потом ушла. Как и Даниэль Жанно, Сильвия переходила из секты в секту, появилась в Бельгии где-то в восьмидесятых годах, там проповедовала смесь шаманизма и нового спиритуализма. Основала секту, куда входил также очень богатый человек по имени Жак Гильон. Будре встретила Гильона в "Небесном пути" и увидела в нем решение денежных проблем. Гильон попал под ее чары и постепенно согласился продать собственность и передать ей свое имущество.
– Никто не возражал?
– Налоги уплачены, а семьи у Гильона нет, поэтому никаких вопросов не возникало.
– Mon Dieu!
– В середине восьмидесятых секта переехала из Бельгии в США. Они основали общину в графстве Форт-Бенд в Техасе, Гильон несколько раз ездил в Европу и обратно, возможно, переводил деньги. В последний раз он въехал в США два года назад.
– Что с ним случилось? – спросила сестра Жюльена дрожащим голосом, едва слышно.
– Полиция считает, его закопали где-то на ранчо.
Послышался шелест материи.
– Брат Жанно встретил Будре в Техасе и попал в ее сети. К тому времени она уже называла себя Elle. Там же появился Дом Оуэнс.
– Тот человек из Южной Каролины?
– Да. Оуэнс – мелкий целитель и дилетант в мистицизме. Он съездил на ранчо в Форт-Бенд и заразился идеями Elle. Пригласил ее в Южную Каролину, в общину на остров Святой Елены. Она завладела его сектой.
– Но выглядит это довольно безобидно. Травы, чары и целительство. Как они могли привести к насилию и убийствам?
Как объяснить безумие? Я не хотела пересказывать отчет психиатров, лежащий на моем столе, или путаные записки самоубийц, найденные в Энджел-Гуардиане.
– Будре много читала, особенно книги по философии и экологии. Она решила, что Земля будет уничтожена, но прежде она заберет с собой последователей. Будре считала себя ангелом-хранителем преданных ей людей, а здание в Энджел-Гуардиане – отправной точкой.
Молчание.
– Они ей правда верили?
– Не знаю. Не думаю, что Elle целиком полагалась на ораторское искусство. Скорее всего в ход шли наркотики.
Снова молчание.
– Думаете, они верили настолько, чтобы желать смерти?
Я подумала о Катрин. Потом о Гарри.
– Не все.
– Грешно проповедовать самоубийство, так же как и насильственно удерживать живые души.
Хороший переход.
– Сестра, вы читали отчет, который я послала по поводу Элизабет Николе?
Пауза на том конце провода затянулась. Закончилась она глубоким вздохом.
– Да.
– Я много прочитала про Або Габаса. Он был уважаемым философом и оратором, его знали по всей Европе, в Африке и Северной Америке из-за борьбы с работорговлей.
– Я понимаю.
– Они с Эжени Николе плыли во Францию на одном пароходе. Эжени вернулась в Канаду с маленькой дочерью. – Я вздохнула. – Кости не врут, сестра Жюльена. И не судят. Только взглянув на череп Элизабет, я сразу поняла, что она – дитя двух рас.
– Это не означает, что она узница. – Нет.
Снова молчание. Потом сестра Жюльена медленно заговорила:
– Незаконного ребенка в кругу Николе действительно не приняли бы. А черная девочка смешанной расы в то время вообще означала катастрофу. Возможно, Эжени посчитала монастырь самым гуманным выходом из положения.
– Да. Но хоть Элизабет и не сама выбрала свою судьбу, это не умаляет ее заслуг. Судя по записям, она проделала героическую работу во время эпидемии оспы, спасла тысячи жизней. Сестра, есть ли у нас святые в Северной Америке, предки которых – азиаты, коренные американцы или африканцы?
– Ну, я точно не знаю.
В голосе монахини появилось что-то новое.
– Какую выдающуюся роль могла бы сыграть Элизабет для тех верующих, которые страдают от притеснений из-за своего неевропейского происхождения.
– Да. Да. Мне надо поговорить с отцом Менаром.
– Можно вас спросить, сестра?
– Bien sur.[46]
– Элизабет явилась мне во сне и произнесла строки, которые я никак не могу вспомнить. Когда я спросила, кто она, Элизабет ответила: "Надень наряд, чей черен цвет".
– "Отшельница, ты вся – терпенье, Раздумье, самоотреченье!
Надень наряд, чей черен цвет,
И пускай тебе вослед
Струится он волною темной,
Окутай столой плечи скромно
И низойди ко мне, но так,
Чтоб был величествен твой шаг".[47]
– Удивительная вещь – человеческий разум, – засмеялась я. – Я читала его много лет назад.
– Хотите послушать мое любимое?
– Конечно. Прекрасная мысль.
* * *
Повесив трубку, я взглянула на часы. Пора идти.В машине я то включала, то выключала радио, пыталась разобрать, что дребезжит на приборной доске, и просто барабанила пальцами.
Простояла на светофоре в Вудлоне чуть не целую вечность.
"Это была твоя идея, Бреннан".
Правильно. Но разве у меня все идеи хорошие?
Я приехала в аэропорт и сразу же направилась к месту получения багажа.
Райан пристраивал сумку на левое плечо. Правая рука висела на перевязи. Двигался он с непривычной осторожностью. Но выглядел неплохо. Очень даже неплохо.
Он приехал на лечение. Вот и все.
Я помахала ему рукой и позвала. Райан улыбнулся и указал на спортивную сумку, едущую мимо него по кругу.
Я кивнула и начала прикидывать, какой ключ перекочует в другую связку.
– Всем bonjour.
Я легко обняла его, так, как обычно обнимают взятых на поруки. Он отступил, и слишком голубые глаза осмотрели меня с ног до головы.
– Ничего прикид.
Я надела джинсы и футболку, в которой мой бюст подпрыгивал на ухабах не слишком высоко.
– Как долетел?
– Стюардесса пожалела меня и пересадила поближе к носу.
Еще бы.
По пути домой я спросила, как поживают его раны.
– Три застряли в ребрах, одна прострелила легкое. Остальные пули предпочли мышцы. Не очень страшно, только крови много потерял.
Это самое "не очень страшно" потребовало трехчасовой операции.
– Тебе больно?
– Только когда дышу.
* * *
Когда мы добрались до пристройки, я показала Райану комнату для гостей и пошла в кухню за чаем со льдом.Через пару минут он присоединился ко мне во дворике. Сквозь листья магнолии просвечивало солнце, а пересмешника сменил оркестр певчих воробьев.
– Ничего прикид, – сказала я, протягивая ему стакан. Райан переоделся в шорты и футболку. Его ноги были цвета непрожаренной трески, вокруг лодыжек болтались спортивные носки.
– Зимовал в Ньюфаундленде?
– Загар вызывает меланому.
– Придется искать тень.
Мы уже обсудили события в Энджел-Гуардиане. Сначала в больнице, потом, когда поступило больше сведений, по телефону.
Райан дозвонился по мобильному до полицейского поста района Рувиль, пока я соскребала лед с дорожного знака. Когда мы не объявились, диспетчер послал грузовик очистить дорогу для команды следователей. Офицеры обнаружили Райана без сознания, вызвали подкрепление и "скорую".
– Значит, твоя сестра больше не лечится космической энергией?
– Нет, – улыбнулась я и покачала головой. – Она заехала сюда на пару дней, потом вернулась в Техас. Скоро изобретет еще какой-нибудь способ свернуть себе шею.
Мы потягивали чай.
– Ты читал отчеты психиатров?
– Бредовая ложная самоидентификация с элементами мании величия и паранойи. Что это, черт возьми, значит?
Такой же вопрос заставил меня порыться в медицинской литературе.
– Мания антихриста. Человек считает себя или окружающих дьяволом. В случае с Elle она проецировала свое заблуждение на детей Хайди. Elle читала о материи и антиматерии, верила, что они должны находиться в равновесии. Она объяснила, что один из младенцев был антихристом, другой чем-то вроде космической поддержки. Она еще говорит?
– Не хуже диджея на радио. Признает, что послала группу уничтожения в Сен-Жовит убить младенцев. Симоне пыталась вмешаться, ее пришлось застрелить. Потом убийцы приняли наркотик и подожгли дом.
Я подумала о старухе, чьи кости изучала.
– Симоне, наверное, пыталась защитить Хайди и Брайана. Звонила на остров Святой Елены, потом организовала их переезд из Техаса, когда Даниэль Жанно появился дома у Шнайдеров.
Пальцы оставляли овальные отпечатки на запотевшем стакане с чаем.
– Почему Симоне продолжала звонить, когда Хайди и Брайан уже уехали с острова?
– Хайди поддерживала связь с Дженнифер Кэннон, а Симоне обращалась к последней за новостями. Узнав об этом, Elle приказала убить Кэннон.
– Изгнание дьявола при помощи собак, ножей и кипящей жидкости, как в случае с беременной Кэрол Кэмптуа.
Меня все еще передергивало при одном воспоминании.
– Кэмптуа продолжала заниматься проституцией?
– Бросила. Забавно, что Elle ее представил бывший клиент. Кэмптуа хоть и жила в секте время от времени, внешние связи тоже не обрывала, поскольку ребенка зачала не от члена группы, а значит, не от одобренного донора спермы. Вот почему Elle приказала совершить ритуал изгнания дьявола.
– А Амали Привенчер?
– Здесь много неясностей. Может, она заступилась за Дженнифер.
– Elle верила, что ей необходима психическая сила пятидесяти шести душ, чтобы подчинить энергию для конечного перехода. Она не рассчитывала на потерю Кэмптуа. Тогда ей понадобилась Гарри.
– Почему именно пятьдесят шесть?
– Число как-то связано с пятьюдесятью шестью шахтами Обри в Стоунхедже.
– Что за шахты?
– Ямки, которые вначале рыли, а потом быстро засыпали. Возможно, с их помощью предсказывали лунные затмения. Elle вплетала в свою веру всяческие эзотерические тайны.
Я глотнула чая.
– Она одержима идеей равновесия. Вещество и антивещество. Контролируемое зачатие. Ровно пятьдесят шесть человек. Она выбрала Энджел-Гуардиан не только из-за названия, но еще потому, что он располагается на одинаковом расстоянии от общин в Техасе и Южной Каролине. Удивительное совпадение, правда?
– Какое?
– Моя сестра живет в Техасе. Я работаю в Квебеке и всю жизнь езжу в Каролину. Везде, где бы я ни появлялась, была Elle. Такие длинные руки, просто жуть берет. Сколько людей попадает в секты?
– Наверняка не скажешь.
Со стороны соседского дворика полилась музыка Вивальди.
– Как твой друг Сэм воспринял новость, что тела на остров привез один из его служащих?
– От восторга не прыгал.
Я вспомнила, как Джой нервничал у грузовика, когда мы возвращались с места захоронения.
– Джой Эспиноза работал на Сэма почти два года.
– Да. Он входил в секту Оуэнса, но жил с матерью. Именно она звонила в социальную службу. Похоже, он еще и отец Карли. Вот почему Катрин сбежала с ним, когда дела пошли из рук вон плохо. Кажется, она ничего не знала об убийствах.
– Где они теперь?
– Девушка с ребенком у двоюродной сестры. Джой обсуждает свое недавнее прошлое с шерифом Бейкером.
– Кому-нибудь предъявили обвинение?
– Elle и Даниэлю по три обвинения в убийствах первой степени – за смерти Дженнифер Кэннон, Амали Привенчер и Кэрол Кэмптуа.
Райан сорвал лист магнолии и провел им по бедру.
– Что еще было в анализе?
– По словам назначенного судом психиатра, Elle страдает от множественного бредового психоза в тяжелой форме. Она уверена, что скоро наступит конец света в виде повсеместной экологической катастрофы, а ей суждено спасти человечество путем переноса верующих подальше от Апокалипсиса.
– Куда?
– Не уточняет, но тебя с собой явно не пригласит.
– Как люди покупаются на такую чушь? – повторил мой вопрос к Реду Скайлеру Райан.
– Секта набирала людей, разочаровавшихся в своем окружении, привлекала их любовью, давала им чувство значимости и предлагала простые ответы на все вопросы плюс немного наркотиков.
Легкий ветерок качнул ветви магнолии и принес с собой запах мокрой травы. Райан промолчал.
– Elle, может, и сумасшедшая, но зато обладает недюжинным умом и даром убеждения. Даже сейчас ее последователи остаются преданными лидеру. К ней разрешены и посещения, и, когда она читает проповеди, никто и словом ей не возражает.
– Да-а-а. – Райан потянулся, поднял загипсованную руку и удобнее устроил ее на груди. – Она очень хитрая. Elle никогда не гналась за множеством последователей. Создавала маленькую, но сплоченную группу. Деньги Гильона тоже помогали особо не высовываться. Пока клубок не начал распутываться, она почти не ошибалась.
– А что с котом? Жестокая и глупая выходка.
– Дело рук Дома Оуэнса. Elle приказала ему вывести тебя из игры. Он заявляет, что не собирался причинять физический вред людям, поэтому попросил нескольких студентов из Шарлотта как-нибудь тебя напугать. Они придумали штуку с котом. Взяли беднягу в приюте для бездомных животных.
– Как они меня нашли?
– Обнаружили какой-то счет у тебя в кабинете. Там стоял твой домашний адрес.
Райан потягивал чай.
– Кстати, твое приключение в День святого Патрика в Монреале тоже дело рук студентов.
– Откуда ты узнал?
Он улыбнулся и помахал стаканом.
– Похоже, студенты опекали Жанно не меньше, чем она их. Один парень увидел, что преподавательница чем-то расстроена, и решил, что во всем виновата ты. Затем предупредил тебя на свой страх и риск.
Я сменила тему.
– Думаешь, Оуэнс принимал участие в убийстве Дженнифер и Амали?
– Он все отрицает. Заявляет, что, узнав о телефонных звонках, доложил обо всем Elle. Та сказала, что они с Даниэлем отвезут девушек обратно в Канаду.
– Почему Оуэнса не было в Энджел-Гуардиане?
– Он решил завязать. Может, испугался реакции Elle на потерю Джоя, Катрин и Карли или вообще не верил в космические переходы. В любом случае у него оставалась еще пара сотен тысяч долларов Гильона, и преподобный направился на запад, когда остальные уехали на север. Американские федералы поймали его в натуралистической коммуне в Аризоне. Elle не набрала бы своих пятидесяти шести душ даже с Гарри.
– Есть хочешь?
– Давай.
Мы сделали салат, потом насадили на вертел цыпленка и овощи для шашлыка. Ушло за горизонт солнце, густеющие сумерки путались в ветвях и отбрасывали длинные тени. Мы поели во дворике, за разговором наблюдая, как опускается ночь. Беседа, естественно, опять скатилась к убийствам.
– Наверное, Дейзи Жанно думала, что может убедить брата остановить безумие.
– Да, но Elle добралась до Жанно первой: заставила Даниэля убить ее и кинуть в подвал, куда позже засунули и тебя. Ты, по их мнению, не представляла особой опасности, поэтому тебя просто ударили по голове. Когда ты сумела освободиться и начала доставлять неприятности, Elle взбесилась и решила изгнать из тебя дьявола, как из Дженнифер и Амали.
– Даниэль помог Elle убивать Дженнифер и Амали, он главный подозреваемый в деле о Кэрол Кэмптуа. А кто убийцы из Сен-Жовита?
– Наверное, мы так и не узнаем. Никто не собирается нас посвящать.
Райан допил чай и откинулся на спинку стула. Птиц сменили сверчки. Где-то далеко в ночи завыла сирена. Мы долгое время молчали.
– Помнишь, я рассказывала об эксгумации в Мемфремагоге?
– Святая.
– Одна из монахинь приходится тетей Анне Гойетт.
– Благодаря монахиням у меня до сих пор болят костяшки.
Я улыбнулась. Еще одно доказательство неравенства полов. Я рассказала ему о Элизабет Николе.
– Все они были узниками в той или иной степени. Гарри. Катрин. Элизабет.
– Elle. Анна. Тюрьмы бывают разные.
– Сестра Жюльена поделилась со мной одной цитатой. Виктор Гюго в "Отверженных" называет монастырь оптическим прибором, с помощью которого человек способен мельком узреть вечность.
Трещали сверчки.
– Это не вечность, Райан, но мы приближаемся к концу тысячелетия. Как думаешь, в мире есть еще люди, проповедующие Армагеддон и ритуалы коллективного самоубийства?
Райан ответил не сразу. Магнолия зашелестела над головой.
– Религиозные мошенники, играющие на разочаровании, отчаянии, низкой самооценке или страхе, будут всегда. Но если хоть кто-то из этих психопатов сойдет с поезда в моем городе, я долго думать не стану. Откровение Райана.
Я наблюдала за листвой, хлопающей по камню.
– А ты, Бреннан? Ты мне поможешь?
Фигура Райана чернела на фоне неба. Я не видела его глаз, но знала, что они смотрят прямо на меня.
Я взяла Райана за руку.
Благодарности
Большое спасибо за предоставленную информацию доктору Рональду Куломбу, специалисту по пожарам, миссис Кэрол Пекле, специалисту в области химии, доктору Роберту Дориону, ответственному за одонтологию в лаборатории юридических наук и судебной медицины, и мистеру Луису Метивьеру из управления следователя провинции Квебек.
Доктор Уолтер Беркбай, судебный антрополог управления судебно-медицинского эксперта округа Пим, штат Аризона, предоставил сведения об извлечении обгоревших останков. Доктор Роберт Брулье, глава отделения медицины новорожденных и респираторной медицины в детской больнице Монреаля, помог с данными о росте младенцев.
Меня очень поддержали мистер Курт Копелан, следователь округа Бофорт, мистер Карл Макклеод, шериф округа Бофорт, и детектив Нил Плеер из департамента шерифа округа Бофорт. Детектив Майк Маникс из государственной полиции Иллинойса ответил на множество вопросов по поводу расследования убийств. Доктор Джеймс Табор, профессор религиозных наук в Университете Северной Каролины, поделился информацией о культах и религиозных движениях.
Мистер Леон Саймон и мистер Пол Райчс рассказали о Шарлотте и его истории. Я также очень обязана последнему за поправки к рукописи. Доктор Джеймс Вудвард, советник в Университете Северной Каролины, всеми силами помогал мне во время написания книги.
Особую благодарность я испытываю еще к трем людям. Доктор Дэвид Тоб, мэр Бофорта и экстраординарный приматолог, неизменно давал мне советы, несмотря на то что вопросы сыпались на него как из рога изобилия. Доктор Ли Гофф, профессор энтомологии в Гавайском университете в Маноа, не покидал меня, хотя я постоянно мучила его разговорами о жуках. Доктор Майкл Биссон, профессор антропологии в Университете Макгилла, рассказывал мне об Университете Макгилла, Монреале и практически обо всем, что мне хотелось знать.
При написании романа мне особенно помогли две книги: Майкл Блисс "Эпидемия: история оспы в Монреале", "Харпер Коллинз", Торонто, 1991; Маргарет Телер Сингер и Яниа Лалич "Культы среди нас: скрытая опасность в нашей обыденной жизни", "Джоси-Басс паблишере", Сан-Франциско, 1995.
Я благодарна за любовную заботу своему агенту Дженифер Рудольф Уолш и редакторам Сьюзан Кирк и Марии Рейт. Без них Темпе не смогла бы рассказывать свои истории.
Доктор Уолтер Беркбай, судебный антрополог управления судебно-медицинского эксперта округа Пим, штат Аризона, предоставил сведения об извлечении обгоревших останков. Доктор Роберт Брулье, глава отделения медицины новорожденных и респираторной медицины в детской больнице Монреаля, помог с данными о росте младенцев.
Меня очень поддержали мистер Курт Копелан, следователь округа Бофорт, мистер Карл Макклеод, шериф округа Бофорт, и детектив Нил Плеер из департамента шерифа округа Бофорт. Детектив Майк Маникс из государственной полиции Иллинойса ответил на множество вопросов по поводу расследования убийств. Доктор Джеймс Табор, профессор религиозных наук в Университете Северной Каролины, поделился информацией о культах и религиозных движениях.
Мистер Леон Саймон и мистер Пол Райчс рассказали о Шарлотте и его истории. Я также очень обязана последнему за поправки к рукописи. Доктор Джеймс Вудвард, советник в Университете Северной Каролины, всеми силами помогал мне во время написания книги.
Особую благодарность я испытываю еще к трем людям. Доктор Дэвид Тоб, мэр Бофорта и экстраординарный приматолог, неизменно давал мне советы, несмотря на то что вопросы сыпались на него как из рога изобилия. Доктор Ли Гофф, профессор энтомологии в Гавайском университете в Маноа, не покидал меня, хотя я постоянно мучила его разговорами о жуках. Доктор Майкл Биссон, профессор антропологии в Университете Макгилла, рассказывал мне об Университете Макгилла, Монреале и практически обо всем, что мне хотелось знать.
При написании романа мне особенно помогли две книги: Майкл Блисс "Эпидемия: история оспы в Монреале", "Харпер Коллинз", Торонто, 1991; Маргарет Телер Сингер и Яниа Лалич "Культы среди нас: скрытая опасность в нашей обыденной жизни", "Джоси-Басс паблишере", Сан-Франциско, 1995.
Я благодарна за любовную заботу своему агенту Дженифер Рудольф Уолш и редакторам Сьюзан Кирк и Марии Рейт. Без них Темпе не смогла бы рассказывать свои истории.