Роббинс Гарольд. Бетси

   — Никогда, — я покачал головой. — Да и зачем? Где мы тогда окажемся? Во всяком случае, не там, куда хотели бы попасть.
   — Что «же мне теперь делать? Ждать его здесь?
   — Ни в коем случае. Пусть он все время гоняется за тобой. Не дай ему почувствовать, что ради него ты готова на добровольное заключение. Сегодня же улетай в Лондон.
   — Наверное, ты прав, — раздумчиво протянула она. — Что я ему скажу?
   — Будь честной. Скажи, что покидаешь страну, чтобы не компрометировать его. Ты, мол, слишком уважаешь его, чтобы допустить такое. Тем самым ты пробудишь в нем чувство вины.
   Она смотрела на меня.
   — Последний шанс. Раз ты не просишь меня, попрошу я. Ты женишься на мне?
   — Нет.
   Из ее глаз брызнули слезы. Я протянул к ней руки, и она упала в мои объятья.
   — Я предчувствовала, что так и случится. Пыталась сказать тебе это в аэропорту Сан-Франциско. Почему ты меня отпустил?
   — У меня не было выхода. Мы уже выбрали свой путь.
   Она прижалась к моей груди.
   — Отнеси меня в постель.
   Я ничего не понимал. Все изменилось, но осталось прежним. В постели. Прекрасным и удивительным.
   А потом мы поехали в аэропорт. Я посадил ее на самолет, вылетающий в Лондон, а сам успел на последний рейс в Детройт.
   Мы сидели в кабинете особняка Хардеманов в Грос-Пойнт вокруг небольшого старинного столика. Лорен, Дэн Уэйман, Номер Один и я.
   Все молчали, пока Номер Один подробно излагал наши планы Лорену и Уэйману. Когда же он закончил, ответная реакция последовала незамедлительно.
   — Извини, дед, но мы не можем на это пойти, — изрек Лорен. — Слишком велик риск. Нельзя ставить на кон будущее компании ради одного автомобиля.
   Номер Один хмыкнул.
   — А как, по-твоему, образовалась эта компания?
   Именно под такую идею. Ради одного автомобиля.
   — Времена изменились, — возразил Лорен. — Экономика сегодня совсем другая. Многообразие сфер деятельности — основа успеха нашей компании.
   — Я не ставлю под сомнение важность других отделений. Но не могу согласиться с тем, что они — основа успеха. Наоборот, они практически проглотили нашу компанию. Автостроение у нас в загоне. Хвост вертит собакой.
   — За тридцать лет, прошедших с момента твоего ухода с поста президента, изменились условия, в которых мы работаем, — гнул свое Лорен. — Новейшие американские модели на рынке — «генри джи» и «эдзель». И посмотри, каков результат. «Крайслер» сошел с рельс, а «эдзель» едва не разорил «Форд».
   — Крайслер добился бы успеха, если б не отступил, но он не автостроитель. А «эдзель» не остановил «Форд».
   Они развиваются куда динамичнее, чем прежде, и в следующем году начинают выпуск малолитражек. Неужели ты думаешь, что они пошли бы на такое, если б думали, что потеряют на этом деньги?
   — Они не могут иначе, — упорствовал Лорен. — Потому что должны чем-то ответить иностранным конкурентам. Мы — нет. Мы удовлетворены той нишей, каковую занимаем в настоящее время.
   — Вы — возможно, а я — нет, — отрезал Номер Один. — Я не хочу быть сбоку припеку в бизнесе, основателем которого считаю и себя, — он взглянул на меня, вновь на Лорена. — Если таково твое отношение, я не вижу основании для того, чтобы продолжать строить автомобили.
   — Вполне возможно, что в следующем году так и будет, — кивнул Лорен. — Мы не можем работать себе в убыток.
   — Из автостроения мы можем уйти лишь одним путем — через мой труп, — холодно процедил Номер Один.
   Лорен промолчал. Выглядел он плохо. Черные мешки под глазами, осунувшееся лицо. На мгновение я даже пожалел его. Ему доставалось со всех сторон. И дома, и на работе. Но после его следующих слов жалость моя испарилась бесследно.
   Заговорил он тем же ледяным тоном, что и дед. Казалось, в комнате они остались вдвоем.
   — Вчера прошло срочное заседание совета директоров. Приняты три решения. Первое — уволить Анджело Перино с поста вице-президента. Второе — возбудить уголовное дело против Анджело Перино за самовольные действия, нанесшие урон компании. Третье — обратиться в суд штата Мичиган с просьбой назначить управляющего твоими акциями нашей компании до того, как медицинская комиссия подтвердит, что ты в здравом уме и можешь нести полную ответственность за свои действия.
   Номер Один вздохнул.
   — Вот, значит, какую ты выбрал игру?
   Лорен кивнул. Поднялся.
   — Пошли, Дэн. Совещание окончено.
   — Не совсем, — Номер Один пододвинул к Лорену лист бумаги. — Прочти.
   Лорен глянул на лист. Лицо его побледнело, вытянулось еще больше.
   — Ты этого не сделаешь!
   — Уже сделал. В полном соответствии с законом.
   Смотри сам. Печать суда по делам корпораций штата Мичиган. Как владелец контрольного пакета акций я вправе уволить одного или всех директоров компании, имея на то причину или без оной. Так что ваше вчерашнее заседание не имеет юридической силы. Вы все уволены с понедельника.
   Лорен так и застыл.
   — Ты лучше сядь, — предложил Номер Один.
   Лорен не шелохнулся.
   — У тебя есть выбор. Можешь уйти, но можешь и остаться. Твой отец и я не всегда жили душа в душу, но умели находить общий язык.
   Лорен сел.
   Номер Один кивнул.
   — Вот и хорошо. А засим перейдем к делу, ради которого мы и собрались. Я обещал твоей дочери построить новый автомобиль и, клянусь Богом, слово свое сдержу.
   Я искоса глянул на Лорена. Наверное, было бы лучше, если б он заговорил, подумал я. Потом наши взгляды встретились, и я понял, что не ошибся.
   Что бы там ни думал Номер Один, война только началась.

Книга вторая
1970 год

Глава 1

   Как обычно, он проснулся за несколько минут до звонка будильника. Полежал в постели, наблюдая, как меняются цифры на электронных часах и приближается момент, когда зазвучит музыка. Кнопку отключения звонка он нажал за секунду до шести часов.
   Перекинул ноги через край кровати, попал в шлепанцы, по пути в ванную подхватил халат. Закрыл за собой дверь, прежде чем зажечь свет, чтобы не разбудить жену. Потянулся к пачке сигарет, лежавшей на полочке под зеркалом. Достал одну, закурил, опустился на сиденье унитаза. Выкурил подряд три сигареты и уже подумывал о четвертой, когда из-за двери донесся голос жены.
   — Дэн?
   — Да.
   — Как у тебя?
   — Ничего, — пробурчал он, поднялся, натянул пижамные штаны. Распахнул дверь. — Этот доктор ни черта не понимает в том, о чем говорит.
   — Понимает, — она нажала на телефонном аппарате кнопку внутренней связи. — Мейми, мы проснулись, — сказала она и повернулась к мужу. — Ты весь как натянутая струна. Тебе надо расслабиться.
   — Ни черта мне не надо. У меня лишь запор, ничего более. Запоры у меня с детства. Но тогда не было придурков-докторов, лечащих психоанализом. Таким, как я, давали экс-лаке^[13] и указывали, где расположен ближайший туалет.
   — Как ты вульгарен.
   — При чем тут вульгарность? Мне просто надо просраться. Где у нас слабительное?
   — Я его выбросила. Ты сам себе вредишь, изо дня в день принимая экс-лаке. Твой организм разучился функционировать естественным образом.
   — Значит, купи его снова, — рявкнул он. — Я не могу функционировать естественным образом после двадцати одного года семейной жизни, так что прошу тебя признать это как факт, — и он вернулся в ванную, громко хлопнув дверью.
   Мейми вошла в спальню с полным подносом. Осторожно опустила его на кровать рядом с Джейн Уэйман.
   — Доброе утро, миз Уэйман, — широкая улыбка осветила чернокожее лицо. Она бросила короткий взгляд на дверь ванной. — Как сегодня миста Уэйман?
   Джейн пожала плечами. Взяла гренок.
   — Как всегда.
   — Бедный, — сочувственно покивала Мейми. — Если б он разрешал мне готовить ему на завтрак овсянку. Лучшего средства от запоров не найти.
   — Ты его знаешь, — она густо намазала гренок джемом. — Он лишь пьет кофе.
   — Потому-то у него такой крепкий желудок, — Мейми направилась к двери. — Скажите ему, что он должен есть на завтрак овсянку.
   Едва служанка закрыла за собой дверь, зазвонил телефон. Джейн сняла трубку.
   — Слушаю, — раздраженно бросила она, но тон ее сразу же переменился. — Нет, Лорен, все нормально. Я проснулась и завтракаю. Сейчас позову Дэна.
   Звать ей не пришлось. Он уже выглядывал из ванной, с еще оставшейся на одной щеке мыльной пеной. Электрических бритв он не признавал.
   — Лорен, — она закрыла рукой микрофон. — Почему он звонит так рано?
   Уэйман не ответил. Пересек спальню, взял трубку, поднес ее к уху, выпачкав в пене.
   — Доброе утро, Лорен, — он вытер пену с трубки свободной рукой. — Как долетел?
   — Нормально. Но рейс задержали на два с половиной часа. Не смог бы ты позавтракать со мной и заодно ввести в курс дел, чтобы я мог подготовиться к сегодняшнему заседанию?
   — Буду у тебя через двадцать минут, — и Дэн положил трубку на рычаг. — Лорен хочет, чтобы я позавтракал с ним, — пояснил он жене. — Сегодня заседание совета директоров, и ему нужно знать, как идут дела.
   — Если б он уделял им побольше времени, а не шастал по всей Европе за своей английской шлюхой, ему не пришлось бы беспокоить тебя в шесть утра.
   — Не стоит так говорить. В скором будущем нам всем придется принять ее как миссис Хардеман. Что ты тогда будешь делать?
   — То же, что и теперь. Игнорировать ее. Бедная Алисия. Сколько она пережила.
   — Бедная Алисия, — передразнил жену Уэйман. — За свои переживания бедная Алисия получит при разводе шесть миллионов долларов. Так что я ее ничуть не жалею.
   — А я жалею. Всех денег мира не хватит, чтобы компенсировать ее страдания.
   — По крайней мере мне больше не придется надевать к обеду смокинг, — он прошел в ванную, быстро добрился, вернулся в спальню, начал одеваться. — Включи радио и послушай транспортный прогноз на утро.
   Джейн нажала нужную клавишу. Тяжелый рок заполнил комнату. Она уменьшила громкость.
   — Я думаю, тебе не следовало уходить от «Форда».
   Там во всяком случае тебе не звонили в шесть утра, да и запоры мучили меньше.
   Он не ответил, засовывая рубашку в брюки. Подол попал в молнию.
   — Черт, — выругался Уэйман, пытаясь расстегнуть ее.
   — Кто знает, — продолжала Джейн, — быть может, ты уже стал бы там президентом.
   — Никогда. Я не был у них в фаворе. Меня держали на мелочевке.
   — Здесь тебе тоже не быть президентом. Несмотря на все обещания Лорена. Особенно сейчас, когда в компанию влезла мафия.
   — Джейн, ты слишком много говоришь. Сколько раз я должен повторять, что Перино не имеет ни малейшего отношения к мафии.
   — Все знают, что его дед был крупным мафиози. Мой-то продавал ему грузовики, на которых привозили из Канады виски.
   — К тому же твой дед был его постоянным клиентом.
   И столько пил, что старику Перино скорее всего не пришлось заплатить за эти грузовики ни цента. Но Анджело тут ни при чем.
   — Ты его защищаешь. А он стал исполнительным вице-президентом, заняв твое место.
   — Я не защищаю его, Джейн, — возразил Уэйман. — И он исполнительный вице-президент автостроительного отделения. Я же по-прежнему первый вице-президент всей компании.
   — Он не отчитывается перед тобой, как другие, так?
   — Нет. Он подчиняется непосредственно совету директоров. И не отчитывается даже перед Лореном.
   — Этот ужасный старик, — не унималась Джейн. — Это все его проделки. Ну почему он не остался во Флориде?
   Ответить Дэн не успел, потому что музыка сменилась голосом диктора.
   — Шесть тридцать утра. Передаем транспортный прогноз. Все автострады свободны, за исключением Индастриэл экспрессуэй. Пробка у Ривер-Руж. Пользуйтесь Автострадой 10, Вудвард-авеню. — Выключи.
   Джейн вновь нажала клавишу, и голоса как не бывало.
   — А что за заседание у вас сегодня? Ходят слухи, что старик хочет назначить Перино президентом компании.
   — Это возможно. Но не сейчас. Перино еще должен показать, на что он способен. Особенно теперь, когда мы готовимся преобразоваться в открытое акционерное общество. Даже старик это понимает. А пока Лорен и я руководим теми отделениями, что приносят прибыль, и дела наши идут все лучше и лучше.
   Покончив с галстуком, он надел пиджак.
   — Я ухожу. Увидимся вечером, — он наклонился над кроватью и поцеловал Джейн в щечку.
   — Постарайся прийти к восьми часам. На обед у нас ростбиф, и я не хочу, чтобы он пережарился.
   Дэн кивнул и направился к двери. На пороге оглянулся.
   — Не забудь купить экс-лаке. Трех дней вполне достаточно, чтобы понять, на что годен этот психоаналитик.
   Джейн подождала, пока отъедет машина, переставила поднос с завтраком с кровати на пол, сняла трубку и нажала кнопку внутренней связи.
   — Да, мэм, — ответила Мейми.
   — Я немного посплю. Разбуди меня в девять. Я не хочу опаздывать на урок тенниса.
   Она положила трубку на рычаг и погасила свет.
   Улыбнулась, улегшись на подушку. Новый тренер по теннису просто душка. Когда его мускулистое тело прижималось к ней сзади (он старался улучшить технику удара справа), по ее коже бежали мурашки.
   Мерное гудение мощного, в двести семьдесят пять лошадиных сил, двигателя под капотом черного «сандансера» успокоило Уэймана. По узкой боковой дороге он доехал до Автострады 10. Посмотрел налево, направо. Машин нет. И свернул в сторону Детройта, справедливо полагая, что довольно быстро доберется до Грос-Пойнт по Вудвард-авеню и далее по Эдзель Форд фриуэй.
   «Сандансер» чутко реагировал на самое легкое нажатие на педаль газа, прибавляя или уменьшая скорость в полном соответствии с желанием водителя.
   Лорен ждал его в столовой.
   — Извини, что припоздал.
   — Пустяки. Лучше помоги мне войти в курс дел, — он указал на стопку номеров «Аутомобил ньюс», лежащих на полу.
   — Ничего особенного. Все только и говорят о малолитражках, что поступят на рынок осенью. Упоминают о «гремлине», но в основном речь идет о «пинто» и «веге», которые сойдут с конвейера первыми.
   Уэйман изучающе смотрел на Лорена. Тот выглядел посвежевшим, отдохнувшим. А несколько месяцев назад казалось, что он при последнем издыхании. Но тот период остался в прошлом. И теперь Лорен, похоже, терпеливо ждал тех событий, которые не могли не произойти.
   — У меня хорошие новости, — Лорен сел за стол. — Я заключил ту сделку в Западной Германии.
   — Поздравляю! — Дэн улыбнулся.
   — Они готовы приступить к производству незамедлительно. Всего набора. Холодильники, кухонные плиты, телевизоры. То есть мы выходим на все страны Общего рынка с широким спектром товаров.
   — Значит, наша прибыль за этот год возрастет более чем на два миллиона! — с энтузиазмом воскликнул Уэйман. — А за три года мы получим не меньше пятнадцати миллионов.
   Лорен кивнул.
   — В следующем месяце тебе придется слетать туда и окончательно отшлифовать все документы. Я также обещал прислать бригаду технических специалистов, чтобы обучить их персонал.
   — Нет проблем, — Уэйман потер руки. — Хорошая новость для сегодняшнего заседания совета директоров.
   Деньги начинают литься, как дождь.
   — Совет волнует совсем иное.
   Уэйман кивнул. Он знал, о чем говорит Лорен. Новых директоров, представляющих банки и страховые компании, финансирующие их новый проект, интересовали лишь предложения Номера Один.
   — Странно, — продолжал Лорен. — Мы делаем деньги, а их помыслы связаны с новым автомобилем, создание которого — немалый риск. Ты знаешь, даже в Европе меня спрашивали только о нем. Складывается такое впечатление, что они все хотят поучаствовать в этом деле.
   — И что же ты им говорил? — поинтересовался Дэн.
   — Напускал тумана и обещал, что в свое время мы все обсудим. Каким бы я выглядел дураком, если б сказал правду: что я знаю о новом автомобиле ничуть не больше, чем они, — он помолчал. — Между прочим, а как там у них?
   — Они закончили модернизацию трех спортивных машин. Но это было не одну неделю назад. С тех пор ничего не слышно.
   — А о новом автомобиле?
   — Ни звука. Может, мы что-то узнаем на сегодняшнем заседании. Нас попросили одобрить перевод отдела дизайна и проектирования автомобилей на Западное побережье.
   — И когда он собирается это сделать?
   — Через несколько недель. Говорит, что к тому времени закончится реконструкция завода.
   — Мой дед будет на заседании?
   — Его ждут. Он всегда появляется, если обсуждается что-либо, связанное с новым автомобилем.
   — Можно мне войти, папа? — их беседу прервал мелодичный голосок.
   Лорен поднял голову. Его лицо, до этого серьезное, расплылось в улыбке.
   — Конечно, Бетси.
   Она подошла к отцу, поцеловала его в щеку.
   — Ты съездил удачно?
   Лорен кивнул. Она посмотрела на Дэна.
   — Доброе утро, мистер Уэйман.
   И повернулась к отцу, не дожидаясь ответа. В голосе ее послышался упрек.
   — Ты не говорил мне, что мы собираемся выпускать «сандансер супер спорт».
   На лице Лорена отразилось недоумение.
   — Мы что?
   — Спортивную модель, — пояснила Бетси.
   Мужчины переглянулись.
   — К чему такая таинственность? — наскакивала на Лорена дочь. — Я в конце концов член семьи. И никому ничего не скажу.
   Мужчины по-прежнему молчали.
   Бетси потянулась через стол к кофейнику. Налила себе чашку и с ней направилась к двери.
   — Ладно, не говорите, если нет желания. Но я видела ее на Вудвард-авеню прошлой ночью. А знаешь, что я тебе скажу, папа?
   Лорен покачал головой.
   Бетси гордо улыбнулась.
   — Ни одна машина не мчалась так быстро!

Глава 2

   Лорен оторвался от отчета.
   — Ты уверен в этих цифрах?
   Бэнкрофт энергично закивал.
   — Финансовый отдел их проверил. Дэн говорит, что проиграть мы не можем. У меня есть твердые заказы на три тысячи автомобилей. То есть два миллиона чистой прибыли. Владельцы автосалонов ждут не дождутся этой модели.
   — Новости распространяются быстро, — пробурчал Дорен.
   — В последние три недели машина еженощно появляется на Вудвард-авеню. И теперь каждый любитель быстрой езды мечтает заполучить такую же.
   — А что говорит Анджело?
   — Утверждает, что разработал ее не для продажи.
   Это испытательные экземпляры, ничего более, — Бэнкрофт глубоко вздохнул. — О боже, впервые за десять лет торговцы автомобилями звонят мне, а не наоборот. Даже мистер Спаркс из чикагского «Супер кар март». Представляете теперь, какой спрос на эту машину?
   — Я хотел бы взглянуть на нее, — Лорен отодвинул отчет. — Пока я видел только чертежи.
   — Нет ничего проще, — ответил Бэнкрофт. — Одна из них на испытательном кольце. Накручивает пятьдесят тысяч миль.
   Лорен поднялся.
   — Пошли, — он нажал кнопку внутренней связи. — Позвоните Дэну Уэйману, — попросил он секретаря. — Скажите ему, что мы все едем на полигон.
   Небо затянули облака. Дул порывистый ветер. То и дело принимался дождь. Полигон находился за аэропортом Уиллоу-Ран к юго-западу от города, и им понадобилось сорок пять минут, чтобы добраться туда по Индастриэл экспрессуэй. Еще пять минут по боковой петляющей меж деревьев дороге, и они остановились перед воротами в заграждении из колючей проволоки. Росшая вдоль него аккуратно подстриженная живая изгородь надежно укрывала полигон от посторонних глаз.
   Из будочки у ворот вышел охранник. Второй с любопытством наблюдал за ними из окна.
   Первый охранник неторопливо зашагал к их машине.
   Он был не в привычной серой униформе службы безопасности компании, а в темно-синей, указывающей на принадлежность к агентству Барнса.
   — Что вам угодно, господа? — осведомился он приятным баритоном.
   Бэнкрофт, сидевший за рулем, опустил стекло и высунулся из окна.
   — Я — мистер Бэнкрофт. Это мистер Хардеман и мистер Уэйман.
   Охранник вежливо кивнул.
   — Добрый день, господа, — но не двинулся с места, загораживая дорогу.
   Бэнкрофт раздраженно глянул на него.
   — Ну что вы стоите? Дайте нам проехать.
   Охранник невозмутимо посмотрел на него.
   — У вас есть пропуск?
   Бэнкрофт чуть не выпрыгнул из штанов.
   — Какой, к черту, пропуск? — заорал он. — Мистер Хардеман — президент компании, а мы — вице-президенты.
   — Извините, господа, — титулы не произвели на охранника ни малейшего впечатления. — Будь вы Господом Богом, Иисусом Христом и Моисеем, я не пропущу вас без пропуска, подписанного мистером Перино или мистером Дунканом. Таковы полученные мною указания, — и он направился к будочке.
   Лорен вылез из машины.
   — Охранник, — позвал он.
   Тот обернулся.
   — Да, сэр?
   — Здесь ли мистер Перино или мистер Дункан?
   Охранник кивнул.
   — Мистер Дункан здесь.
   — Вас не затруднит позвонить ему и сказать, что мы приехали и хотели бы попасть на полигон.
   По тону чувствовалось, что говорит человек, имеющий право командовать, и охранник после недолгого колебания скрылся в будочке и взялся за телефонную трубку.
   Сказав несколько слов, он положил ее на рычаг и остался в будочке, наблюдая за незваными гостями через окно.
   Лорен достал сигарету, закурил. Бэнкрофт и Уэйман вылезли из машины, подошли к нему.
   — Почему он использует агентство Барнса, а не наших людей? — спросил Лорен Уэймана.
   — Анджело им не доверяет. Он вспомнил, что при испытаниях модели с шестицилиндровым двигателем воздушного охлаждения его чертежи попали к «Шеви» чуть ли не раньше, чем легли на ваш стол.
   — Анджело не доверяет никому, кроме инженеров, механиков и водителей-испытателей, — добавил Бэнкрофт. — Где же этот чертов Дункан?
   Он подошел к будке.
   — Вы говорили с ним? — спросил он охранника.
   — Нет, сэр. Он на трассе с водителем. Но ему все передадут.
   — О господи! — Бэнкрофт выудил из кармана сигару, сунул в рот, но раскуривать не стал и вернулся к Лорену и Уэйману.
   Зарядил мелкий дождь, и они залезли в машину. Прошло десять минут, прежде чем к воротам подъехал автомобиль. Из него вылез Дункан, дал знак охраннику, и ворота раскрылись. Он направился к их машине.
   — Извините за задержку, но мы вас не ждали.
   — Все нормально, Джон, — успокоил его Лорен. — Я столько слышал о вашем детище, что разом собрался, решив посмотреть на него.
   Дункан улыбнулся.
   — Я рад, что вы приехали. Езжайте за мной.
   Следом за ним они добрались до испытательного кольца. Поставили машины на стоянку. Вылезли.
   — Пройдем в гараж, — предложил Дункан. — Там сухо.
   Под дождем они зашагали к гаражу, расположенному внутри кольца. Несколько мужчин играли за столом в карты. Девушка, свернувшись калачиком на диване, читала книгу в мягкой обложке.
   — Мужчины — механики, — пояснил Дункан. — Девушка — из команды испытателей.
   Бэнкрофт оценивающе оглядел ее.
   — Анджело и тут не прогадал.
   — Среди водителей женщины составляют пятьдесят процентов, и очень редко автомобили покупаются без их одобрения. Анджело пришел к выводу, что при разработке новой модели необходимо учитывать их точку зрения.
   — У этой дамы есть и другие достоинства, — гнул свое Бэнкрофт.
   — Она — первоклассный испытатель.
   — Где машина? — спросил Лорен.
   Дункан подошел к электронному пульту и нажал кнопку. Замигали разноцветные лампочки.
   — Проходит мимо контрольного пункта три в дальнем конце испытательного кольца, — нажатие другой кнопки, и по дисплею побежали цифры. — Входит в крутой поворот на скорости семьдесят одна и шестьсот двадцать семь тысячных мили в час, — высвеченное число начало уменьшаться. — Пятьдесят две мили, сорок семь и шесть десятых. Это на серпантине.
   Дункан повернулся к ним.
   — Смотрите на дисплей. На прямой скорость будет возрастать, и мимо нас она промчится, делая сто шестьдесят миль в час.
   Они и так не отрывали глаз от экрана. Цифры начали быстро меняться. За считанные секунды скорость перевалила за сто сорок миль и продолжала расти. Издалека До них донесся рев двигателя.
   Он ревел все громче, и они двинулись к двери гаража.
   Сквозь пелену дождя просвечивали две белые точки. И чуть ли не мгновенно они превратились в слепящие шары, машина молнией пролетела мимо и растворилась в сером дожде.
   — Сто шестьдесят восемь, семьсот пятнадцать тысячных, — услышали они голос Дункана, оставшегося у пульта.
   — Какова максимальная скорость? — Лорен вернулся к пульту.
   — Пока мы зафиксировали сто девяносто одну милю.
   Но сейчас дождь, и я запретил разгоняться больше ста шестидесяти пяти.
   — Сколько миль прошла машина?
   — Тридцать восемь тысяч. Еще через две тысячи мы проведем полное техническое обслуживание и снова отправим ее на испытательное кольцо.
   — Двигатель работает нормально?
   — Просто отлично. Я ожидал худшего. Мы же его лишь форсировали. Показания всех датчиков стабильны.
   — Я бы хотел взглянуть на машину, — сказал Лорен.
   — Сейчас мы ее остановим, — и Дункан нажал другую кнопку на пульте.
   Над гаражом зажглась и начала вращаться желтая мигалка. Дункан склонился над микрофоном.
   — Дункан Пирлессу. Дункан Пирлессу. Прием.
   В динамике затрещало. Затем раздался мужской голос.
   — Пирлесс Дункану. Я вас слышу. Прием.
   — Сбрось скорость и остановись у гаража. Прием.
   — Что-нибудь не так? — в голосе испытателя слышалось раздражение. — По-моему, все в полном порядке.
   Прием.