Страница:
— Отключился, — сообщил Колл. — Без эксцессов, шел строго по маршруту. Простофиля; не было нужды меня беспокоить — любой из твоих вышибал легко справился бы с этой задачей.
Спустился Хлыст. Выражение лица непроницаемое.
— Ну что? — Чейн поднял голову. — Нашел?..
— Ага. Все в порядке. — Хакер уселся на стул и налил себе соку. — Я могу с этим работать. Ледоруб первосортный, с таким можно и на корпорацию идти.
— Отлично. Именно на корпорацию мы собираемся. — Наемник вновь уткнулся в схемы.
— Кстати, — Макс усмехнулся, — ты не знаешь, кто все это время висел у меня на хвосте? Не успел я подключиться, как он приклеился ко мне, не отходя ни на шаг.
Штурмовики заухмылялись.
— Хм, — раздалось в наушнике. — И на старуху бывает проруха.
— Ничего, переживешь, — ответил Чейн обоим оппонентам. — Если с технической поддержкой все в порядке, самое время обговорить подробности. Третий, зови остальных.
Наемники без спешки собрались.
— Итак, господа, — сказал Чейн, когда все расселись, — все крайне просто. Наш наниматель желает заполучить мощный экспериментальный процессор, имеющий статус «ноу-хау». Разумеется, гораздо дешевле прибегнуть к услугам гайдзинов вроде нас с вами, нежели тратиться на самостоятельные разработки. — Третий и Пятый засмеялись, но тут же смущенно притихли. — Кроме того, нет никакой гарантии, что «IGQ» не пустит товар в производство раньше, оформив все нужные патенты, — насколько нам известно, они уже неплохо продвинулись. В Гонконге процессоры проходят финальные испытания. Таким образом, господа, — заключил наемник, — нам предстоит изъять пару-тройку этих чипов, вступив с ними в прямой физический контакт. Было бы наивно полагать, что секретные разработки подключены к глобальной или лаже локальной сети. Нет — они находятся в одной из строго охраняемых лабораторий. Поэтому вот что мы предпримем…
…Два часа они обсуждали подробности. Когда каждый наконец уяснил индивидуальную задачу, они развели в камине огонь и сожгли все документы. Затем вновь разошлись по комнатам — отдыхать, пока еще можно. Четвертый — Чейн знал это точно — медитировал, усевшись в позе «лотоса».
Когда за окнами стало смеркаться, они отправились в путь.
Чейн решил действовать этим вечером. Тянуть дальше было бессмысленно — напряжение нарастало с каждым часом, сказываясь на нервах далеко не лучшим образом. Более того, тянуть было опасно — они сидели здесь уже неделю, и аборигены стали невзначай интересоваться странными соседями.
Кроме того, Чейн не любил делать все в последний момент.
Разбившись на пары, штурмовики вышли из дома с интервалами в несколько минут. Им предстояло пройти пешком несколько кварталов, прежде чем поймать такси. Каждый тащил сумку с оружием и снаряжением. Восьмой и Девятый остались на базе, получив конкретные инструкции. Чейн, соответственно, отправлялся в одиночестве. Его внешность изменилась неузнаваемым образом — половину лица закрывала густая черная борода, глаза же закрывали большие выпуклые очки. Они были прозрачны в обе стороны, однако позволяли видеть в инфракрасном спектре.
До начала операции оставалось чуть больше двух часов — этого было достаточно, чтобы каждое звено успело добраться до цели, учитывая непредвиденные обстоятельства. Все переговоры в эфире откладывались до назначенного срока.
Кое-кто из команды считал, что время выбрано не вполне удачно, однако Чейн настоял на своем. Рабочий день успел закончиться, а охрана едва приступила к дежурству. В такое время их еще можно было застать врасплох. Во всяком случае, наемник на это наделся. В противном же случае… об этом не хотелось и думать.
Он отмерил положенные кварталы, замирая в тени каждый раз, стоило лишь мелькнуть в отдалении смазанной тени. Прохожие проходили мимо, не догадываясь, какой опасности подвергались в эти секунды. Каждый наемник тащил на себе кучу оружия, не считая других опасных игрушек. Если бы какой-нибудь служитель закона попытался замедлить их продвижение, то, вероятно, это был бы последний день в его жизни.
Наконец Чейн уселся на заднее сиденье такси. Ему предстояло преодолеть считанные километры, прежде чем он смог бы обзавестись собственным транспортом. Специально для этой цели каждое звено получило подложные документы, благо агентств подобного рода вГонконге хватало.
На оформление ушло не меньше получаса. В итоге наемник осторожно пробирался по улицам на сером неприметном седане, аренда которого тем не менее стоила не так уж и дешево. Чейн внимательно приглядывался к машинам, следующим неподалеку. Он был уверен, что слежки не было, однако такого понятия, как перестраховка, для него попросту не существовало.
А за окнами пробуждался Гонконг. Стряхивая дневную полудрему, мегаполис зажигал на небе собственные звезды. Мелькали голограммы, неоновый огонь оставлял на сетчатке пылающие пятна. Это изрядно отвлекало, однако наемник тащился, словно черепаха, педантично выполняя каждое правило. Если полиция всё-таки его остановит, стало быть, это высшее предостережение.
Однако этого так и не случилось — дешевый седан удостаивался лишь пренебрежительных взглядов. Постепенно Чейн достиг промышленного сектора. За прошедшую неделю он бывал здесь почти каждый день, но от завода «IGQ» держался подальше. На внешний периметр были изведены сотни метров пленки, и чуть меньше — на записи переговоров охраны.
Таково правило, неподвластное самому времени, — подготовка может занять целые годы, тогда как само мероприятие будет реализовано в считанные минуты.
Чейн въехал в узкий переулок и заглушил мотор. Близлежащие здания представляли собой превосходные наблюдательные посты — они были совершенно пусты, если не считать крыс и насекомых. При строительстве завода корпорация выкупила несколько близлежащих кварталов, рассчитывая на расширение, однако дела пошли не настолько успешно. В итоге же заводской периметр не расширился ни на метр со дня постройки, а сам забор окружали безжизненные бетонные коробки. Охрана проводила здесь регулярные чистки, дабы маргинальные элементы не беспокоили честных тружеников. Последнее такое мероприятие имело место на прошлой неделе, поэтому Чейн не слишком беспокоился по этому поводу.
Он достал из багажника сумку и, закрыв все дверцы, пошел к ближайшему подъезду. Каждый наемник заранее знал, где ему полагается находиться. Семь человек растянулись вдоль переднего края периметра, в которых находились ворота.
Чейн поднялся на третий этаж, прислушиваясь к каждому шороху. По углам бродили сквозняки и смутные тени. Здесь не было ни окон, ни дверей. Все металлические коммуникации разобрали и утащили бездомные. Однако все, в чем нуждался наемник, представляло собой небольшое окошко.
Достав бинокль, Чейн тщательно изучил открывавшийся вид. Внутренний периметр лежал как на ладони. Вроде бы ничего необычного — КПП у ворот светится желтым, остальное пространство совершенно безлюдно. Черная громада завода, кое-где также светятся окна. Аналогичную картину наемник наблюдал уже несколько раз — охранники не любили выходить наружу без особых причин, предпочитая отсиживаться у головизоров. До смены дежурных в караулке оставалось два с лишним часа.
Хмыкнув, наемник отложил бинокль и начал переодеваться. Серый деловой костюм сменился серым же комбинезоном, снабженным множеством кармашков, — одежда диверсанта. Кобуры были вшиты на бедрах и прямо под мышками. Предназначенное для них оружие составляло два пистолета и мини-«Узи». Если пистолетные патроны были боевыми, то в удлиненную обойму пулемета Чейн напичкал капсулы с транквилизаторами. Японская корпорация желала всего-навсего получить экспериментальный процессор, а не начинать полномасштабную войну.
Снятую одежду наемник аккуратно сложил в сумку. Поглядев на часы, он вновь взял бинокль и принялся ждать. Ровно через четыре минуты радиостанция ожила, и по шифрованной волне начали поступать сообщения. Все три звена успешно «вышли на точки».
Чейн достал телефон и набрал номер. Ответил Восьмой:
— Скажи Девятому, пусть приступает. У нас все готово.
— Понял, — отозвался верзила. — Девятый, время пошло.
Наемник убрал телефон, поднял бинокль и вновь изучил пространство за воротами. У остальных вид открывался не столь впечатляющий, но, чтобы протрубить тревогу, достаточно было и одного наблюдателя. На данный момент боги прислушивались к молитвам наёмника.
Желтые пятна то и дело перемигивались на стенах завода, состоявших из восьми этажей. Искомая лаборатория находилась на четвертом, что было еще не самым худшим вариантом. Однако путь к ней преграждал высоченный забор, по гребню которого тянулись оголенные силовые кабели. И далее — огромные ворота в бетонной стене.
Такие минуты Чейн не любил — томительное ожидание, когда оставалось только молиться. Исход мероприятия решали не столько последующие действия, сколько эти минуты. Все, что необходимо, было сделано. Самое же удручающее заключалось в том, что многое зависело от такого переменчивого фактора, как простая удача. Для профессионального наемника это качество стояло едва ли не на первом месте.
Прошло девять минут. Чейн вздрогнул, когда телефон в кармане издал короткую трель. «Все в порядке, — гласило сообщение, — начинайте». Наемник не смог удержаться от довольной ухмылки: эти три слова говорили о том, что Хлыст проник внутрь и развил там бурную деятельность. Если бы хотя бы один символ в сообщении был ошибочным, Чейн без колебаний свернул бы всю операцию. Такое с ним уже случалось — из десяти операций, как правило, три с треском проваливались. Как правило — из-за того самого фактора.
— Второй, Третий, — сказал он в рацию. — Вперед.
Несколько секунд спустя из ближайшей подворотни появились две быстрые тени. Они были одеты в серые комбинезоны упомянутого кроя, а также черные маски. Согнувшись, штурмовики крадучись передвигались во тьме. Наемник видел их только потому, что знал, куда следует смотреть.
Не замедляя движения, они стремительно продвигались к светлой полосе, образованной прожекторами. Когда до этой черты оставались считанные метры, откуда-то с другой стороны раздался щелчок — глушитель смягчил хлесткий звук. Стреляли из снайперской винтовки, и одна из видеокамер, расставленных по периметру забора, разлетелась осколками.
Две гибких фигуры переступили границу и двинулись дальше. Достигнув забора, они забросили на гребень веревки с тройными кошками. Подъем в семь с лишним метров они преодолели за восемь секунд и почти синхронно оказались на вершине.
Тем временем из-за углов ближайших зданий вынырнули два других звена. Постепенно сближаясь, они одновременно вошли в сектор, оставшийся без видеонаблюдения. Каждый нес на спине компактный рюкзак. Не успели они достигнуть бетонной стены, как Второй и Третий перерезали обесточенную проводку и спрыгнули вниз.
Четверо штурмовиков, затаившись, прижались к стене. Чейн мысленно отсчитывал секунды. Адреналин поступал в кровь резкими толчками, сердце стучало, словно мотор, а нервы натянулись стальными канатами. На двадцать третьей секунде бронированное окно в караулке почернело, но миг спустя вновь вспыхнуло желтым.
— Все чисто, — доложил Второй. — Первый — пошел.
Четверо штурмовиков забросили на стену собственные кошки и начали подъем. Чейн спустился на улицу, перепрыгивая через несколько ступеней. Сумка с одеждой опустилась рядом с багажником автомобиля — на большее времени уже не оставалось, да и не было там ничего важного. Наемник оставил при себе рацию, оружие и белый халат, одевать который было еще преждевременно. А также, конечно, прямоугольный кусочек пластика с бородатой физиономией на голограмме.
Расстояние до забора он преодолел легкой трусцой. Штурмовики успели перебраться на другую сторону, где теперь готовили для охраны несколько сюрпризов. Поплевав на ладони, Чейн схватился за одну из веревок и начал подъем. Узлы значительно облегчали задачу, однако сам наемник решил, что слишком постарел для всего этого дерьма. Другим организаторам каким-то образом удавалось отсиживаться перед мониторами, в то время как он по-прежнему все делал сам — вероятно, сказывалась загадочная славянская натура…
Оказавшись на гребне, он поглядел вниз и, зажмурившись, спрыгнул. Земля больно толкнула в ступни, удар докатился до желудка. Прихрамывая, Чейн потрусил в сторону завода. Второй и Третий, нейтрализовав часовых в караулке, с автоматами наготове прикрывали остальных. Шестой и Седьмой приблизились вплотную к воротам и лихорадочно колдовали над своими игрушками, в то время как Четвертый с Пятым вкапывали что-то под землю.
Похромав мимо, Чейн поравнялся с бетонной стеной и свернул за угол. Вынув из-за пазухи белый халат, он принялся лихорадочно натягивать его поверх комбинезона. Бесформенное одеяние превосходно скрыло пистолеты и мини-«Узи», а пластиковая табличка повисла на грудном кармане.
Выглянув из-за угла, он увидел, что штурмовики окончили свои дела и отходят к забору. Небольшие изменения, которые они внесли в конструкцию ворот, со стороны были практически незаметны.
— Первый, удачи, — сказал Третий.
Чейн кивнул. Не было нужды загрязнять эфир.
Вместо этого он поглядел на часы и вновь усмехнулся. Они шли точно по графику. Где-то внутри завода взвыли сирены — будто трубы Судного дня. Все было рассчитано по секундам.
Пятый тем временем извлек из рюкзака ручной гранатомет. Мелькнула желтая вспышка, штурмовик опрокинулся на спину, а ворота в заборе окутало пламя. Когда огненная пелена немного спала, обнаружилось, что металлические створки превратились в жалкие лохмотья. Прямо по центру зияла огромная дыра, в которую мог бы въехать танк.
Чейн оправил халат, убедившись, что табличка висит на нужном месте. Считанные секунды спустя от этого будет зависть очень многое. Вероятно — его собственная жизнь.
Макс Хлыст был неприятно удивлен, обнаружив, что кое-кто на этом деле уже успел погореть. Более того, это был его старый знакомый, бедолага Колл. Макс всегда считал, что шашни с корпорациями не доведут его до добра, однако теперь такой аргумент потерял свою актуальность. Они погружались вдвоем, плечом к плечу.
У самого Макса никогда не было Призрака. Он считал это приобретение рискованным и непрофессиональным. К тому же не собирался жить вечно, а потому не хотел, чтобы кто-либо смог изучить его оцифрованный слепок. Сама мысль о том, что некто копается в его мертвых мозгах, посещала хакера в ночных кошмарах. Исследователь неминуемо бы обнаружил, какой же все-таки жалкой тварью и сволочью был покойный Макс… Как ни странно, Хлыст желал оставить после себя воспоминания, не подтвержденные ни одним доказательством.
Поэтому сейчас он работал, всеми силами стараясь насолить корпорации. От Призрака практически не было проку, он больше крутился под ногами. Основную же работу делал злокачественный вирус. Он прошел через защитный лед завода, как нож сквозь масло. Охранные системы даже не успели распознать резидента, а потом было поздно — вирус вывел из строя большую их часть.
Макс то и дело сверялся с часами. Это было для него в новинку — прежде он работал в одиночку или же с приятелями-хакерами, однако теперь приходилось думать о наемниках, сидевших где-то снаружи. Первым делом хакер обрубил электропитание силовых кабелей, о чем внутри завода даже не догадывались.
Затем, когда пришло время, Хлыст недрогнувшей рукой включил тревогу. Массивы и охранные системы принялись пульсировать, пытаясь обнаружить диверсантов. Макс и Призрак подбрасывали им все новую информацию. Им требовалось создать внутри завода такое впечатление, будто началась Третья мировая, а Китайская народная армия ведет наступление всем развернутым фронтом. Судя по переполоху, что начался внутри, им это вполне удалось.
Хакеры пробирались по внутренним сетям, невидимые и агрессивные. Вирус бушевал где-то позади, сводя на нет любые попытки нейтрализации. К услугам Макса и Призрака были предоставлены гигантские объемы информации, и Хлыст начал ненароком задумываться о пополнении бюджета. Массивы, обнаженные и доступные, лежали перед ним словно на ладони.
Неожиданно с периметра донеслись сигналы тревоги несколько другого характера. Макс знал, что идет точно по графику, и все-таки слегка удивился. Снаружи что-то взрывалось, причем он, Хлыст, к этому не имел никакого отношения… Довольно необычное впечатления для человека, почувствовавшего себя властелином вселенной.
Ворота разъехались в стороны, и охранники посыпались наружу. Количество определяет качество; наемников было несуразно меньше, однако они были лучше подготовлены. Опасаться следовало лишь офицеров, откомандированных родной корпорацией. Всех остальных нанимали в Гонконге.
Они бестолково вывалились наружу плотной гурьбой. Каждый предусмотрительно натянул на голову противогаз и вооружился штатным автоматом. Лазерные лучи, протянувшиеся поперек ворот, в тусклом полумраке были совершенно невидимы. Стоило какому-то торопыге задеть один из пролетавших фотонов, как детонаторы взорвались.
Чейн крепко зажмурился. Баки с краской, установленные по обе стороны ворот, расплескали содержимое на многие метры. Взрывчатки было явно недостаточно, чтобы ранить или даже контузить, однако свою задачу она выполнила. Более дюжины резвых охранников во мгновение ока оказались заляпаны оранжевой краской. Густая липкая жидкость попала на оружие и противогазы. Сумерки сменились кромешной тьмой, раздались испуганные вопли.
Дальнейшее шло как по сценарию. Бросая оружие, охранники начали в панике бегать вокруг, сталкиваясь и размахивая руками. Большая часть практически одновременно начала стаскивать бесполезные противогазы. Немного отдышавшись, охранники направились в сторону забора. Из покореженных ворот показались несколько фигур, затянутых в черное, и жертва с готовностью проглотила наживку.
Еще пять-шесть торопливых шагов, и взорвались баки со слезоточивым газом, врытые вдоль асфальтовой полосы. Густое белесое облако окутало охранников. Более-менее организованная группа превратилась вбеспомощную толпу. Лишившись противогазов, они кашляли и истекали слезами, враз растеряв какую-либо боеспособность.
Однако наемникам этого показалось мало. Они прошли в ворота и принялись поливать толпу автоматным огнем. Те, что еще стояли на ногах, валились на землю как подкошенные. Ампулы с транквилизаторами с легкостью пробивали одежду и кожу. Кроме того, они действовали даже надежнее, нежели обычные пули. Никто не пытался сопротивляться, и несколько секунд спустя земля перед воротами была усыпана человеческими телами.
Чейн решил, что ему пора.
Он оторвался от стены и, продолжая прихрамывать, направился в сторону центральных ворот. Следовало поторопиться, пока не прибыло подкрепление или же охранные системы не перекрыли все подступы. Под ногами лежали бездыханные тела, распластанные в нелепых позах. Штурмовики укрылись за останками ворот, но Чейн продолжал чувствовать на себе внимательные (едва ли не заботливые) взгляды.
Предбанник был огромных размеров. Белые кафельные стены, желтый безжизненный свет. В противоположном конце раздался топот торопливых шагов, нецензурная брань и звон амуниции. Чейн схватился правой рукой за стену, левую же прижал ко рту. Когда охранники вынырнули из-за угла, он старательно зашёлся в мучительном кашле.
Сердце бешено стучало в груди, а уровень адреналина, казалось, превысил любые пределы. Изображая мучения, наемник будто невзначай выставил пластиковую табличку; белый халат, конечно, также сыграл свою роль. Рядовые охранники протопали мимо.
Но офицер задержался.
— Что с вами, сэр? — глухо донеслось из противогаза. Кореец заботливо поддерживал Чейна. — Вы в порядке? Не ранены?..
— Нет-нет… — Наемник вновь зашелся в приступе кашля. — Со мной все в порядке, просто газу наглотался…
Но офицер не спешил, внимательно изучая удостоверение. Фактически документ был настоящим, за исключением одной мелочи — документального подтверждения в заводских картотеках. Тем не менее распознать это визуально не представлялось возможным. Неожиданно Чейн заметил насмешку в раскосых темных глазах. «Белый халат» попал в переделку, поглядите-ка на него…
Наемник выпрямился и нервно махнул рукой.
— Идите-ка, — велел он тоном, не терпящим возражений. — Там черт знает что творится… Идите же!..
Офицер козырнул к противогазу и продолжил путь.
Чейн испустил вздох облегчения. Он старательно хромал и кашлял, пока не вышел из предбанника. От смены дежурных, которым полагалось находиться здесь круглосуточно, остался только какой-то юнец. Он нервно тискал автомат и прислушивался к вою сирен, на появление же фигуры в белом халате не обратил никакого внимания.
Кашлянув, наемник побрел в сторону лестницы. Всего в холле находилось одиннадцать лифтовых шахт, а также пять лестниц, пронзавших тело завода насквозь. Чейну было достоверно известно, куда ведет каждая. Если даже ему придется сменить курс, он без особых проблем найдет другие варианты. Один-единственный человек мог затеряться в этих цехах, складах и лабораториях на годы.
Самое трудное было позади — он проник внутрь, остальное было делом техники. Преодолев первый пролет, Чейн исподтишка огляделся, после чего продолжил путь обычной походкой. Несколько раз навстречу спускались охранники и «белые халаты». С последними наемник обменивался вежливыми кивками, первых же игнорировал, как и положено труженику интеллектуального труда.
Классовая ситуация на заводе «IGQ» ничем не отличалась от той, что имела место на большинстве подобных предприятий. Рабочая сила разделялась наподобие каст в Древней Индии, причем инженеры и другие «белые халаты», естественно, причислялись к брахманам эры «хай-тех».
Это было только на руку Чейну. Теперь он видел, что сделал правильный выбор. Собственно, альтернативы было две — вентиляционные скважины и та, что реализовывалась в данный момент. «Вентиляционный» вариант был сравнительно конспиративнее, но и времени занял бы больше. Кроме того, наемник с детства не любил замкнутые пространства, в систему же вентиляции были встроены особые заслонки — как раз на случай незваных гостей.
Лобовой атаки, разумеется, они предпринять не могли. «VERLOT» сама этого не хотела, потому как открытая диверсия могла спровоцировать нешуточный скандал. На данный момент человеческие жертвы были равны нулю.
Наконец наемник достиг площадки четвертого этажа. В коридоре было пусто, как в брюхе бездомного. Сирены продолжали орать на разные голоса и тональности, что уже почти не раздражало. Глубоко вздохнув, Чейн двинулся в конец коридора.
Лаборатория была обозначена табличкой «Кабинет № 67» и даже в заводской документации проходила под грифом «строго секретно». Естественно, что усиленные меры безопасности предусмотрены не были. Охрана даже не потрудилась выставить пост — в конце концов, на заводе находились куда более важные объекты (к примеру, та же касса с месячным жалованьем сотрудников). Тем не менее на бронированной двери красовался кодовый замок, не поддающийся взлому. Убрать это препятствие с дороги можно было двумя способами: парой килограммов тротила либо же вводом нужного кода.
Чейн поднял руку и затаил дыхание. В мозгу бешено мелькали хаотичные образы: Макс по прозвищу Хлыст пробирается по киберпространству, вдоль квадратных массивов; Призрак нащупывает информационный канал и бросает в атаку ледоруб; защитный лед поддается, исходит алыми трещинами… Почему-то вирус представлялся наемнику в образе черной акулы. Еще его преследовало ощущение, будто хакеры подглядывают за ним с потолка — именно там были установлены видеокамеры (предположительно, обесточенные).
Он выпустил переработанный воздух и вдавил единственную клавишу — «О». К этому времени Макс должен был взломать код, сбросить счетчик и вырубить сигнализацию. Несколько мгновений показались Чейну мостиком, переброшенным через бездонную вечность.
Наконец где-то глухо щелкнули запоры. Ухмыльнувшись, наемник потянул ручку. Металлическая плита освободила проход без единого скрипа. За нею находилось просторное помещение, чье назначение становилось очевидно с первого взгляда. Чейн вошел и прикрыл дверь. Он тайком пробрался в царство Науки, а теперь намеревался обокрасть сокровищницу. Впрочем, такова природа промышленного шпионажа.
У стен громоздились металлические столы, заставленные компьютерами, электронными микроскопами, а также массой других инструментов, назначение которых наемнику было не вполне понятно. Впрочем, его здесь интересовали только две вещи. Профессионально оглядевшись, Чейн направился к столам, занимавшим центр помещения. Экспериментальные процессоры, находящиеся на индивидуальных степенях сборки, были небрежно рассыпаны без какого-либо прикрытия.
Наемник достал и развернул сумку из несгораемого материала, которая могла уместиться в сжатом кулаке, после чего принялся сгребать процессоры. Кое-что даже пришлось оставить — насколько Чейн видел, это был явный брак.
Спустился Хлыст. Выражение лица непроницаемое.
— Ну что? — Чейн поднял голову. — Нашел?..
— Ага. Все в порядке. — Хакер уселся на стул и налил себе соку. — Я могу с этим работать. Ледоруб первосортный, с таким можно и на корпорацию идти.
— Отлично. Именно на корпорацию мы собираемся. — Наемник вновь уткнулся в схемы.
— Кстати, — Макс усмехнулся, — ты не знаешь, кто все это время висел у меня на хвосте? Не успел я подключиться, как он приклеился ко мне, не отходя ни на шаг.
Штурмовики заухмылялись.
— Хм, — раздалось в наушнике. — И на старуху бывает проруха.
— Ничего, переживешь, — ответил Чейн обоим оппонентам. — Если с технической поддержкой все в порядке, самое время обговорить подробности. Третий, зови остальных.
Наемники без спешки собрались.
— Итак, господа, — сказал Чейн, когда все расселись, — все крайне просто. Наш наниматель желает заполучить мощный экспериментальный процессор, имеющий статус «ноу-хау». Разумеется, гораздо дешевле прибегнуть к услугам гайдзинов вроде нас с вами, нежели тратиться на самостоятельные разработки. — Третий и Пятый засмеялись, но тут же смущенно притихли. — Кроме того, нет никакой гарантии, что «IGQ» не пустит товар в производство раньше, оформив все нужные патенты, — насколько нам известно, они уже неплохо продвинулись. В Гонконге процессоры проходят финальные испытания. Таким образом, господа, — заключил наемник, — нам предстоит изъять пару-тройку этих чипов, вступив с ними в прямой физический контакт. Было бы наивно полагать, что секретные разработки подключены к глобальной или лаже локальной сети. Нет — они находятся в одной из строго охраняемых лабораторий. Поэтому вот что мы предпримем…
…Два часа они обсуждали подробности. Когда каждый наконец уяснил индивидуальную задачу, они развели в камине огонь и сожгли все документы. Затем вновь разошлись по комнатам — отдыхать, пока еще можно. Четвертый — Чейн знал это точно — медитировал, усевшись в позе «лотоса».
Когда за окнами стало смеркаться, они отправились в путь.
* * *
Чейн решил действовать этим вечером. Тянуть дальше было бессмысленно — напряжение нарастало с каждым часом, сказываясь на нервах далеко не лучшим образом. Более того, тянуть было опасно — они сидели здесь уже неделю, и аборигены стали невзначай интересоваться странными соседями.
Кроме того, Чейн не любил делать все в последний момент.
Разбившись на пары, штурмовики вышли из дома с интервалами в несколько минут. Им предстояло пройти пешком несколько кварталов, прежде чем поймать такси. Каждый тащил сумку с оружием и снаряжением. Восьмой и Девятый остались на базе, получив конкретные инструкции. Чейн, соответственно, отправлялся в одиночестве. Его внешность изменилась неузнаваемым образом — половину лица закрывала густая черная борода, глаза же закрывали большие выпуклые очки. Они были прозрачны в обе стороны, однако позволяли видеть в инфракрасном спектре.
До начала операции оставалось чуть больше двух часов — этого было достаточно, чтобы каждое звено успело добраться до цели, учитывая непредвиденные обстоятельства. Все переговоры в эфире откладывались до назначенного срока.
Кое-кто из команды считал, что время выбрано не вполне удачно, однако Чейн настоял на своем. Рабочий день успел закончиться, а охрана едва приступила к дежурству. В такое время их еще можно было застать врасплох. Во всяком случае, наемник на это наделся. В противном же случае… об этом не хотелось и думать.
Он отмерил положенные кварталы, замирая в тени каждый раз, стоило лишь мелькнуть в отдалении смазанной тени. Прохожие проходили мимо, не догадываясь, какой опасности подвергались в эти секунды. Каждый наемник тащил на себе кучу оружия, не считая других опасных игрушек. Если бы какой-нибудь служитель закона попытался замедлить их продвижение, то, вероятно, это был бы последний день в его жизни.
Наконец Чейн уселся на заднее сиденье такси. Ему предстояло преодолеть считанные километры, прежде чем он смог бы обзавестись собственным транспортом. Специально для этой цели каждое звено получило подложные документы, благо агентств подобного рода вГонконге хватало.
На оформление ушло не меньше получаса. В итоге наемник осторожно пробирался по улицам на сером неприметном седане, аренда которого тем не менее стоила не так уж и дешево. Чейн внимательно приглядывался к машинам, следующим неподалеку. Он был уверен, что слежки не было, однако такого понятия, как перестраховка, для него попросту не существовало.
А за окнами пробуждался Гонконг. Стряхивая дневную полудрему, мегаполис зажигал на небе собственные звезды. Мелькали голограммы, неоновый огонь оставлял на сетчатке пылающие пятна. Это изрядно отвлекало, однако наемник тащился, словно черепаха, педантично выполняя каждое правило. Если полиция всё-таки его остановит, стало быть, это высшее предостережение.
Однако этого так и не случилось — дешевый седан удостаивался лишь пренебрежительных взглядов. Постепенно Чейн достиг промышленного сектора. За прошедшую неделю он бывал здесь почти каждый день, но от завода «IGQ» держался подальше. На внешний периметр были изведены сотни метров пленки, и чуть меньше — на записи переговоров охраны.
Таково правило, неподвластное самому времени, — подготовка может занять целые годы, тогда как само мероприятие будет реализовано в считанные минуты.
Чейн въехал в узкий переулок и заглушил мотор. Близлежащие здания представляли собой превосходные наблюдательные посты — они были совершенно пусты, если не считать крыс и насекомых. При строительстве завода корпорация выкупила несколько близлежащих кварталов, рассчитывая на расширение, однако дела пошли не настолько успешно. В итоге же заводской периметр не расширился ни на метр со дня постройки, а сам забор окружали безжизненные бетонные коробки. Охрана проводила здесь регулярные чистки, дабы маргинальные элементы не беспокоили честных тружеников. Последнее такое мероприятие имело место на прошлой неделе, поэтому Чейн не слишком беспокоился по этому поводу.
Он достал из багажника сумку и, закрыв все дверцы, пошел к ближайшему подъезду. Каждый наемник заранее знал, где ему полагается находиться. Семь человек растянулись вдоль переднего края периметра, в которых находились ворота.
Чейн поднялся на третий этаж, прислушиваясь к каждому шороху. По углам бродили сквозняки и смутные тени. Здесь не было ни окон, ни дверей. Все металлические коммуникации разобрали и утащили бездомные. Однако все, в чем нуждался наемник, представляло собой небольшое окошко.
Достав бинокль, Чейн тщательно изучил открывавшийся вид. Внутренний периметр лежал как на ладони. Вроде бы ничего необычного — КПП у ворот светится желтым, остальное пространство совершенно безлюдно. Черная громада завода, кое-где также светятся окна. Аналогичную картину наемник наблюдал уже несколько раз — охранники не любили выходить наружу без особых причин, предпочитая отсиживаться у головизоров. До смены дежурных в караулке оставалось два с лишним часа.
Хмыкнув, наемник отложил бинокль и начал переодеваться. Серый деловой костюм сменился серым же комбинезоном, снабженным множеством кармашков, — одежда диверсанта. Кобуры были вшиты на бедрах и прямо под мышками. Предназначенное для них оружие составляло два пистолета и мини-«Узи». Если пистолетные патроны были боевыми, то в удлиненную обойму пулемета Чейн напичкал капсулы с транквилизаторами. Японская корпорация желала всего-навсего получить экспериментальный процессор, а не начинать полномасштабную войну.
Снятую одежду наемник аккуратно сложил в сумку. Поглядев на часы, он вновь взял бинокль и принялся ждать. Ровно через четыре минуты радиостанция ожила, и по шифрованной волне начали поступать сообщения. Все три звена успешно «вышли на точки».
Чейн достал телефон и набрал номер. Ответил Восьмой:
— Скажи Девятому, пусть приступает. У нас все готово.
— Понял, — отозвался верзила. — Девятый, время пошло.
Наемник убрал телефон, поднял бинокль и вновь изучил пространство за воротами. У остальных вид открывался не столь впечатляющий, но, чтобы протрубить тревогу, достаточно было и одного наблюдателя. На данный момент боги прислушивались к молитвам наёмника.
Желтые пятна то и дело перемигивались на стенах завода, состоявших из восьми этажей. Искомая лаборатория находилась на четвертом, что было еще не самым худшим вариантом. Однако путь к ней преграждал высоченный забор, по гребню которого тянулись оголенные силовые кабели. И далее — огромные ворота в бетонной стене.
Такие минуты Чейн не любил — томительное ожидание, когда оставалось только молиться. Исход мероприятия решали не столько последующие действия, сколько эти минуты. Все, что необходимо, было сделано. Самое же удручающее заключалось в том, что многое зависело от такого переменчивого фактора, как простая удача. Для профессионального наемника это качество стояло едва ли не на первом месте.
Прошло девять минут. Чейн вздрогнул, когда телефон в кармане издал короткую трель. «Все в порядке, — гласило сообщение, — начинайте». Наемник не смог удержаться от довольной ухмылки: эти три слова говорили о том, что Хлыст проник внутрь и развил там бурную деятельность. Если бы хотя бы один символ в сообщении был ошибочным, Чейн без колебаний свернул бы всю операцию. Такое с ним уже случалось — из десяти операций, как правило, три с треском проваливались. Как правило — из-за того самого фактора.
— Второй, Третий, — сказал он в рацию. — Вперед.
Несколько секунд спустя из ближайшей подворотни появились две быстрые тени. Они были одеты в серые комбинезоны упомянутого кроя, а также черные маски. Согнувшись, штурмовики крадучись передвигались во тьме. Наемник видел их только потому, что знал, куда следует смотреть.
Не замедляя движения, они стремительно продвигались к светлой полосе, образованной прожекторами. Когда до этой черты оставались считанные метры, откуда-то с другой стороны раздался щелчок — глушитель смягчил хлесткий звук. Стреляли из снайперской винтовки, и одна из видеокамер, расставленных по периметру забора, разлетелась осколками.
Две гибких фигуры переступили границу и двинулись дальше. Достигнув забора, они забросили на гребень веревки с тройными кошками. Подъем в семь с лишним метров они преодолели за восемь секунд и почти синхронно оказались на вершине.
Тем временем из-за углов ближайших зданий вынырнули два других звена. Постепенно сближаясь, они одновременно вошли в сектор, оставшийся без видеонаблюдения. Каждый нес на спине компактный рюкзак. Не успели они достигнуть бетонной стены, как Второй и Третий перерезали обесточенную проводку и спрыгнули вниз.
Четверо штурмовиков, затаившись, прижались к стене. Чейн мысленно отсчитывал секунды. Адреналин поступал в кровь резкими толчками, сердце стучало, словно мотор, а нервы натянулись стальными канатами. На двадцать третьей секунде бронированное окно в караулке почернело, но миг спустя вновь вспыхнуло желтым.
— Все чисто, — доложил Второй. — Первый — пошел.
Четверо штурмовиков забросили на стену собственные кошки и начали подъем. Чейн спустился на улицу, перепрыгивая через несколько ступеней. Сумка с одеждой опустилась рядом с багажником автомобиля — на большее времени уже не оставалось, да и не было там ничего важного. Наемник оставил при себе рацию, оружие и белый халат, одевать который было еще преждевременно. А также, конечно, прямоугольный кусочек пластика с бородатой физиономией на голограмме.
Расстояние до забора он преодолел легкой трусцой. Штурмовики успели перебраться на другую сторону, где теперь готовили для охраны несколько сюрпризов. Поплевав на ладони, Чейн схватился за одну из веревок и начал подъем. Узлы значительно облегчали задачу, однако сам наемник решил, что слишком постарел для всего этого дерьма. Другим организаторам каким-то образом удавалось отсиживаться перед мониторами, в то время как он по-прежнему все делал сам — вероятно, сказывалась загадочная славянская натура…
Оказавшись на гребне, он поглядел вниз и, зажмурившись, спрыгнул. Земля больно толкнула в ступни, удар докатился до желудка. Прихрамывая, Чейн потрусил в сторону завода. Второй и Третий, нейтрализовав часовых в караулке, с автоматами наготове прикрывали остальных. Шестой и Седьмой приблизились вплотную к воротам и лихорадочно колдовали над своими игрушками, в то время как Четвертый с Пятым вкапывали что-то под землю.
Похромав мимо, Чейн поравнялся с бетонной стеной и свернул за угол. Вынув из-за пазухи белый халат, он принялся лихорадочно натягивать его поверх комбинезона. Бесформенное одеяние превосходно скрыло пистолеты и мини-«Узи», а пластиковая табличка повисла на грудном кармане.
Выглянув из-за угла, он увидел, что штурмовики окончили свои дела и отходят к забору. Небольшие изменения, которые они внесли в конструкцию ворот, со стороны были практически незаметны.
— Первый, удачи, — сказал Третий.
Чейн кивнул. Не было нужды загрязнять эфир.
Вместо этого он поглядел на часы и вновь усмехнулся. Они шли точно по графику. Где-то внутри завода взвыли сирены — будто трубы Судного дня. Все было рассчитано по секундам.
Пятый тем временем извлек из рюкзака ручной гранатомет. Мелькнула желтая вспышка, штурмовик опрокинулся на спину, а ворота в заборе окутало пламя. Когда огненная пелена немного спала, обнаружилось, что металлические створки превратились в жалкие лохмотья. Прямо по центру зияла огромная дыра, в которую мог бы въехать танк.
Чейн оправил халат, убедившись, что табличка висит на нужном месте. Считанные секунды спустя от этого будет зависть очень многое. Вероятно — его собственная жизнь.
Макс Хлыст был неприятно удивлен, обнаружив, что кое-кто на этом деле уже успел погореть. Более того, это был его старый знакомый, бедолага Колл. Макс всегда считал, что шашни с корпорациями не доведут его до добра, однако теперь такой аргумент потерял свою актуальность. Они погружались вдвоем, плечом к плечу.
У самого Макса никогда не было Призрака. Он считал это приобретение рискованным и непрофессиональным. К тому же не собирался жить вечно, а потому не хотел, чтобы кто-либо смог изучить его оцифрованный слепок. Сама мысль о том, что некто копается в его мертвых мозгах, посещала хакера в ночных кошмарах. Исследователь неминуемо бы обнаружил, какой же все-таки жалкой тварью и сволочью был покойный Макс… Как ни странно, Хлыст желал оставить после себя воспоминания, не подтвержденные ни одним доказательством.
Поэтому сейчас он работал, всеми силами стараясь насолить корпорации. От Призрака практически не было проку, он больше крутился под ногами. Основную же работу делал злокачественный вирус. Он прошел через защитный лед завода, как нож сквозь масло. Охранные системы даже не успели распознать резидента, а потом было поздно — вирус вывел из строя большую их часть.
Макс то и дело сверялся с часами. Это было для него в новинку — прежде он работал в одиночку или же с приятелями-хакерами, однако теперь приходилось думать о наемниках, сидевших где-то снаружи. Первым делом хакер обрубил электропитание силовых кабелей, о чем внутри завода даже не догадывались.
Затем, когда пришло время, Хлыст недрогнувшей рукой включил тревогу. Массивы и охранные системы принялись пульсировать, пытаясь обнаружить диверсантов. Макс и Призрак подбрасывали им все новую информацию. Им требовалось создать внутри завода такое впечатление, будто началась Третья мировая, а Китайская народная армия ведет наступление всем развернутым фронтом. Судя по переполоху, что начался внутри, им это вполне удалось.
Хакеры пробирались по внутренним сетям, невидимые и агрессивные. Вирус бушевал где-то позади, сводя на нет любые попытки нейтрализации. К услугам Макса и Призрака были предоставлены гигантские объемы информации, и Хлыст начал ненароком задумываться о пополнении бюджета. Массивы, обнаженные и доступные, лежали перед ним словно на ладони.
Неожиданно с периметра донеслись сигналы тревоги несколько другого характера. Макс знал, что идет точно по графику, и все-таки слегка удивился. Снаружи что-то взрывалось, причем он, Хлыст, к этому не имел никакого отношения… Довольно необычное впечатления для человека, почувствовавшего себя властелином вселенной.
Ворота разъехались в стороны, и охранники посыпались наружу. Количество определяет качество; наемников было несуразно меньше, однако они были лучше подготовлены. Опасаться следовало лишь офицеров, откомандированных родной корпорацией. Всех остальных нанимали в Гонконге.
Они бестолково вывалились наружу плотной гурьбой. Каждый предусмотрительно натянул на голову противогаз и вооружился штатным автоматом. Лазерные лучи, протянувшиеся поперек ворот, в тусклом полумраке были совершенно невидимы. Стоило какому-то торопыге задеть один из пролетавших фотонов, как детонаторы взорвались.
Чейн крепко зажмурился. Баки с краской, установленные по обе стороны ворот, расплескали содержимое на многие метры. Взрывчатки было явно недостаточно, чтобы ранить или даже контузить, однако свою задачу она выполнила. Более дюжины резвых охранников во мгновение ока оказались заляпаны оранжевой краской. Густая липкая жидкость попала на оружие и противогазы. Сумерки сменились кромешной тьмой, раздались испуганные вопли.
Дальнейшее шло как по сценарию. Бросая оружие, охранники начали в панике бегать вокруг, сталкиваясь и размахивая руками. Большая часть практически одновременно начала стаскивать бесполезные противогазы. Немного отдышавшись, охранники направились в сторону забора. Из покореженных ворот показались несколько фигур, затянутых в черное, и жертва с готовностью проглотила наживку.
Еще пять-шесть торопливых шагов, и взорвались баки со слезоточивым газом, врытые вдоль асфальтовой полосы. Густое белесое облако окутало охранников. Более-менее организованная группа превратилась вбеспомощную толпу. Лишившись противогазов, они кашляли и истекали слезами, враз растеряв какую-либо боеспособность.
Однако наемникам этого показалось мало. Они прошли в ворота и принялись поливать толпу автоматным огнем. Те, что еще стояли на ногах, валились на землю как подкошенные. Ампулы с транквилизаторами с легкостью пробивали одежду и кожу. Кроме того, они действовали даже надежнее, нежели обычные пули. Никто не пытался сопротивляться, и несколько секунд спустя земля перед воротами была усыпана человеческими телами.
Чейн решил, что ему пора.
Он оторвался от стены и, продолжая прихрамывать, направился в сторону центральных ворот. Следовало поторопиться, пока не прибыло подкрепление или же охранные системы не перекрыли все подступы. Под ногами лежали бездыханные тела, распластанные в нелепых позах. Штурмовики укрылись за останками ворот, но Чейн продолжал чувствовать на себе внимательные (едва ли не заботливые) взгляды.
Предбанник был огромных размеров. Белые кафельные стены, желтый безжизненный свет. В противоположном конце раздался топот торопливых шагов, нецензурная брань и звон амуниции. Чейн схватился правой рукой за стену, левую же прижал ко рту. Когда охранники вынырнули из-за угла, он старательно зашёлся в мучительном кашле.
Сердце бешено стучало в груди, а уровень адреналина, казалось, превысил любые пределы. Изображая мучения, наемник будто невзначай выставил пластиковую табличку; белый халат, конечно, также сыграл свою роль. Рядовые охранники протопали мимо.
Но офицер задержался.
— Что с вами, сэр? — глухо донеслось из противогаза. Кореец заботливо поддерживал Чейна. — Вы в порядке? Не ранены?..
— Нет-нет… — Наемник вновь зашелся в приступе кашля. — Со мной все в порядке, просто газу наглотался…
Но офицер не спешил, внимательно изучая удостоверение. Фактически документ был настоящим, за исключением одной мелочи — документального подтверждения в заводских картотеках. Тем не менее распознать это визуально не представлялось возможным. Неожиданно Чейн заметил насмешку в раскосых темных глазах. «Белый халат» попал в переделку, поглядите-ка на него…
Наемник выпрямился и нервно махнул рукой.
— Идите-ка, — велел он тоном, не терпящим возражений. — Там черт знает что творится… Идите же!..
Офицер козырнул к противогазу и продолжил путь.
Чейн испустил вздох облегчения. Он старательно хромал и кашлял, пока не вышел из предбанника. От смены дежурных, которым полагалось находиться здесь круглосуточно, остался только какой-то юнец. Он нервно тискал автомат и прислушивался к вою сирен, на появление же фигуры в белом халате не обратил никакого внимания.
Кашлянув, наемник побрел в сторону лестницы. Всего в холле находилось одиннадцать лифтовых шахт, а также пять лестниц, пронзавших тело завода насквозь. Чейну было достоверно известно, куда ведет каждая. Если даже ему придется сменить курс, он без особых проблем найдет другие варианты. Один-единственный человек мог затеряться в этих цехах, складах и лабораториях на годы.
Самое трудное было позади — он проник внутрь, остальное было делом техники. Преодолев первый пролет, Чейн исподтишка огляделся, после чего продолжил путь обычной походкой. Несколько раз навстречу спускались охранники и «белые халаты». С последними наемник обменивался вежливыми кивками, первых же игнорировал, как и положено труженику интеллектуального труда.
Классовая ситуация на заводе «IGQ» ничем не отличалась от той, что имела место на большинстве подобных предприятий. Рабочая сила разделялась наподобие каст в Древней Индии, причем инженеры и другие «белые халаты», естественно, причислялись к брахманам эры «хай-тех».
Это было только на руку Чейну. Теперь он видел, что сделал правильный выбор. Собственно, альтернативы было две — вентиляционные скважины и та, что реализовывалась в данный момент. «Вентиляционный» вариант был сравнительно конспиративнее, но и времени занял бы больше. Кроме того, наемник с детства не любил замкнутые пространства, в систему же вентиляции были встроены особые заслонки — как раз на случай незваных гостей.
Лобовой атаки, разумеется, они предпринять не могли. «VERLOT» сама этого не хотела, потому как открытая диверсия могла спровоцировать нешуточный скандал. На данный момент человеческие жертвы были равны нулю.
Наконец наемник достиг площадки четвертого этажа. В коридоре было пусто, как в брюхе бездомного. Сирены продолжали орать на разные голоса и тональности, что уже почти не раздражало. Глубоко вздохнув, Чейн двинулся в конец коридора.
Лаборатория была обозначена табличкой «Кабинет № 67» и даже в заводской документации проходила под грифом «строго секретно». Естественно, что усиленные меры безопасности предусмотрены не были. Охрана даже не потрудилась выставить пост — в конце концов, на заводе находились куда более важные объекты (к примеру, та же касса с месячным жалованьем сотрудников). Тем не менее на бронированной двери красовался кодовый замок, не поддающийся взлому. Убрать это препятствие с дороги можно было двумя способами: парой килограммов тротила либо же вводом нужного кода.
Чейн поднял руку и затаил дыхание. В мозгу бешено мелькали хаотичные образы: Макс по прозвищу Хлыст пробирается по киберпространству, вдоль квадратных массивов; Призрак нащупывает информационный канал и бросает в атаку ледоруб; защитный лед поддается, исходит алыми трещинами… Почему-то вирус представлялся наемнику в образе черной акулы. Еще его преследовало ощущение, будто хакеры подглядывают за ним с потолка — именно там были установлены видеокамеры (предположительно, обесточенные).
Он выпустил переработанный воздух и вдавил единственную клавишу — «О». К этому времени Макс должен был взломать код, сбросить счетчик и вырубить сигнализацию. Несколько мгновений показались Чейну мостиком, переброшенным через бездонную вечность.
Наконец где-то глухо щелкнули запоры. Ухмыльнувшись, наемник потянул ручку. Металлическая плита освободила проход без единого скрипа. За нею находилось просторное помещение, чье назначение становилось очевидно с первого взгляда. Чейн вошел и прикрыл дверь. Он тайком пробрался в царство Науки, а теперь намеревался обокрасть сокровищницу. Впрочем, такова природа промышленного шпионажа.
У стен громоздились металлические столы, заставленные компьютерами, электронными микроскопами, а также массой других инструментов, назначение которых наемнику было не вполне понятно. Впрочем, его здесь интересовали только две вещи. Профессионально оглядевшись, Чейн направился к столам, занимавшим центр помещения. Экспериментальные процессоры, находящиеся на индивидуальных степенях сборки, были небрежно рассыпаны без какого-либо прикрытия.
Наемник достал и развернул сумку из несгораемого материала, которая могла уместиться в сжатом кулаке, после чего принялся сгребать процессоры. Кое-что даже пришлось оставить — насколько Чейн видел, это был явный брак.