Страница:
Должно быть, глава Ордена стоял, как тогда, давным-давно — в глухой подворотне, залитой сумраком и звездным светом. В тот день случилось нечто, повлиявшее на жизни гангстеров, а одна жизнь исчезла. Сгинула, сгорела ослепительной вспышкой.
Как и в тот раз, среди присутствующих нашелся некто, готовый заслонить Черепа собственным телом (или матрицей, что не принципиально). С той разницей, что в прошлом бандит еще не увлекался имплантацией крошечных бомб в сосуды мозга.
Как бы там ни было, здесь и сейчас Курт ничего этого еще не знал. Он отреагировал рефлекторно, без права на раздумья. Мохнатые тела мчались навстречу друг другу. Гравитация, хотя и присутствовала, оказалась почти номинальной. Прыжок длился немыслимо долго: для объективной реальности. Даже для форсажа, хотя тот и не торопился на выручку. Казалось, удивительное состояние обладало своим собственным норовом, а также небрежным представлением о пунктуальности.
Наконец. Бабах!
Траектории слились. Курт врезался в противника — матрицы, вцепившись друг в друга, полетели к паркетному полу. Взаимный маршрут приобрел неизбежный крен. Силуэт в черном плаще промчался по правую сторону — не достать.
Старик наконец обнаружил агрессивное, максимально-близкое соседство (собственно, игнорировать его было попросту невозможно). Жуткая голова лязгнула челюстями, намереваясь цапнуть Курта за плечо. «Штатный киллер» быстро отпрянул. Острые когти хлестнули «всадника» по груди. Тот, оскалившись, предпринял попытку схватить Волка за правую руку, пальцы же другой сжались в кулак и нанесли прямой удар.
Нужно ли говорить, что оба — неимоверно неуклюжих — маневра не увенчались успехом. Курт выдернул лапу из захвата, полоснул Старика по брюшине и уклонился от кулака. Боксерский удар, лишенный какого-либо упора в неподвижную поверхность, не имел ни единого шанса — прошел вскользь по предплечью. Курт вцепился противнику в глотку; «всадник» оттолкнул лапу, и Волк обманным движением отхватил от черной шкуры порядочный клок. Байты информации, кружась и испаряясь, замерли в пространстве…
… А матрицы, сцепившись в клубок, пронеслись над полом и врезались в груду «антикварного» хлама. Там были старинные кресла, чучело рыси, стопки книг и стеллажи с алхимическим инвентарем — взрыв стеклянных осколков, брызнувших во все стороны. Раскидав этот бардак, чудовища оттолкнули друг друга слитным движением и вскочили на ноги.
У Курта это вышло значительно быстрее — гладиаторская Яма приучила его, что лежащий значительно ближе к состоянию трупа. Воспользовавшись паузой, «штатный киллер» интуитивно себя осмотрел. Невзирая на бурную потасовку и не менее бурную посадку (среди древнего хлама обнаружилось немало колюще-режущих поверхностей, помимо попросту твердых), на теле не осталось никаких следов. Как правило, врезавшись в гору реторт и пробирок, человек рисковал угодить в реанимацию с сотней ранений. Однако Курт отделался несколькими царапинами. И те, судя по характерной форме и положению, были автографами Старика.
Это натолкнуло Волка на определенные догадки. Чтобы убедиться, он поглядел на противника. «Всадник», отряхивая со шкуры стеклянные крошки, вставал на ноги. Неторопливые, неоправданно медленные движения не вязались с мощным телом, служившим воплощением силы и ловкости. Нужно полагать, именно так Старик поднимался с киберкушетки (ведь нужно же ему было вставать! — даже учитывая массаж, катетеры, внутривенное питание и прочие «удобства»), а механическая память существовала и вне телесной оболочки.
Но речь не о том. Черный монстр тоже не понес существенных ранений — во всяком случае, произведенных падением. Вместе с тем некоторые участки представляли собою обширные раны: шкура болталась лохмотьями, разрезы истекали не кровью, но мутно-зеленоватой субстанцией. Раны чернели безобразными подпалинами и как будто дымились. Конфигурация также была весьма типичной — зияющие дыры, обрамленные лоскутами кожи, перетекали в параллельные относительно друг друга окончания (в количестве, как правило, четырех единиц). Ни одна пробирка или колба не могла оставить столь характерных отметин (чучело рыси — возможно, — но замшелую бестию ничуть не занимало происходящее).
Потрясенный, Курт взглянул на свои лапы. Так и есть. Длинные пальцы покрывала та самая субстанция. «Кровь». Когти же светились внутренним светом, фосфоресцировали мертвяще-белым излучением, в котором легко угадывались болотные светлячки (известные также как огни святого Патрика), уводящие путников к страшной и скорой погибели…
Сомнений нет: когти Волка стали оружием. Не механическим, как в обычной реальности, — потому как в киберпространстве механика не имела значения, — а операционно-алгоритмическим. Иными словами, компьютерным вирусом. Проникая в матрицы через внешние повреждения, программа-резидент разъедала объект изнутри, точно яд с отравленного клинка. Достаточно крошечной, почти незаметной царапины, и…
Курт подверг свои раны вторичному, более пристальному осмотру. Оказалось, что разрезы также начали едва заметно дымиться. Стало быть, Старик не был беспомощной жертвой. Его вирус попал в матрицу Хурта и начал странствие по виртуальным венам. Сознавать это было весьма неприятно.
Перед Волком проплыл ряд стройных символов. Казалось, на расстоянии тридцати-сорока сантиметров. Протяни руку и непременно коснешься… На самом деле, конечно, это была все та же бегущая строка, только исходила она изнутри, а не снаружи:
«Внимание!! Заражение. Неизвестный продукт. Зарегистрированы вирусоподобные операции. Ведется обработка — 24%».
«Заражение», — думал Курт. Он инфицирован. Каким-то виртуальным киберсифилисом. Только этого не хватало…
«Всадник», судя по озабоченно-скошенной морде, осуществил манипуляции аналогичного свойства. Его повреждения были значительно больше, но имело ли это значение? «Штатный киллер» не привык к столь туманным обстоятельствам. Если кого-либо (даже метаморфа) хлестнуть по шкуре когтистой пятерней, бедолага вполне мог погибнуть от кровопотери. Так обстояли дела в объективной реальности. Здесь же, в виртуальности, из ран не фонтанировали байты, заменяющие кровь, а лишь сочились какие-то зеленые сгустки (вероятно, инфицированные кластеры). Вирус же тем временем убивал изнутри.
Старик опустил лапу, прикоснулся к «пятипалой» дыре в черной шкуре, после чего вновь поднес пальцы к морде. Его глазам предстало фосфоресцирующее вещество. Жуткая физиономия обнажила клыки. Лапа небрежно отряхнула заразу.
Инфицированные байты, сверкая и затухая, поплыли в виртуальной среде.
02:09…
Черный монстр ринулся в атаку. На сей раз он стремился к Курту: сообразил, что до Черепа не добраться, пока на дороге стоит этот. Курт оскалился и бросился навстречу.
Краем глаза он заметил движение. Череп, сохранявший до последнего момента абсолютную пассивность, разразился действием. Руки выхватили из-под плаща пистолеты. Это были ТТ — казалось, те самые, каким-то образом перенесенные из объективной реальности в виртуальную, — длинные вороненые стволы, хищный блеск металла… Кусок информации. Игрушки, муляж или… внутри находились пули? Если второе, то оный боекомплект должен представлять определенную опасность.
Едва Волк подумал об этом, как глава Ордена мотнул головой: мол, в сторону! Отодвинь свою мохнатую задницу! — и вдавил спусковые крючки. Между «антикварным» декором грохнули выстрелы. Пули — чрезвычайно убедительно для абстрактной среды — засвистели вокруг. Миниатюрные снаряды штопорами ввинчивались в пространство, оставляя за собою отчетливо видимые инверсионные следы. Емкости с реактивами разлетелись фейерверком стекла и (наверное) химической угрозы. Дверца «старинной» конторки превратилась в горстку килобайтов, считавших себя деревянными щепками. В пергаментах появились сквозные, идеально круглые дыры. Вряд ли в них легче узреть истину. Источники сомнительных знаний были безнадежно испорчены. Вирусы попали внутрь, уничтожая любую информацию, что оказалась в пределах досягаемости — независимо оттого, что это: виртуальная плоть или предмет «старинной» обстановки. Данные исчезли. Если только где-то не сохранились копии и перезагрузка не будет произведена нажатием пары клавиш.
Вместительность магазинов ТТ приближалась к беспредельной. Пули угодили куда угодно и, при всей каверзности случая, не могли обойти вниманием и основной объект. Шкура монстра взорвалась, прошитая насквозь, сразу в нескольких местах. Из ран брызнула знакомая субстанция.
Старик пошатнулся, но не застопорил хода, даже не замедлил.
Курт тем временем, чтобы его не скосило очередями Черепа (да-да, стрельба виртуальных ТТ более напоминала Калашников), подпрыгнул и уцепился за один из стеллажей. Искусственная гравитация позволила проделать трюки, невозможные в реальности. Удерживая стеллаж одной лапой, Курт по инерции летел дальше. Стеллаж дал опору и угол поворота. Волк разжал пальцы, и его подбросило на шкаф, жалобно заскрипевший под его весом. При этом «штатный киллер» ни на секунду не спускал глаз с противника. Глава «Всадников» также вознамерился поупражняться в гимнастике, но Курт уже прыгал со шкафа. Рухнув на ветхий диван (под ногами заскрипело, хрустнуло и затрещало), он оказался аккурат перед носом Старика. В этот самый момент пружины дивана подбросили метаморфа высоко вверх. Сделав сальто над головой ошеломленного «всадника», он совершил посадку позади противника. И — не стал терять ни секунды.
Положив лапу на затылок монстра, а второй — схватив за подбородок, Волк с силой дернул. И… свернул Старику шею. Позвонки хрустнули — столь звонкими становятся ветви в знойную пору; голова повернулась под неестественным углом. Желтый глаз, казалось, бросил на убийцу последний осмысленный взгляд. В нем рельефно проступили озера боли и хребты отчаяния.
Разжав лапы, Курт шагнул назад. Черное чудовище еще мгновение стояло, точно столетняя сосна, сокрушенная визгом бензопил, а затем плашмя рухнуло наземь — во весь исполинский рост.
Ни конвульсий, ни крови из пасти. Ни малейшего признака жизни.
Курт удовлетворенно отряхнул ладони. Теперь он смог себе признаться, что не ждал подобного конца: все вышло так легко… Он-то — до самого последнего мгновения, — подозревал, что голова попросту повернется в руках на 180 градусов, как будто крепится к телу шарнирами или жгутами резины…
Но нет, справедливость восторжествовала. Волк не воспользовался ни клыками, ни когтями (а значит, и вирусом), — просто сломал шею. Механическая деформация. Дизайнеры могли бы сделать матрицу неощутимой к подобному воздействию, однако… не сделали. Неуязвимость противоречила то ли базовым конструкторским принципам, то ли воззрениям, лежащим глубоко под поверхностью: победит сильнейший. Так будет честно (категория, размытая у кибердеятелей любого пошиба, просыпающаяся, впрочем, в самый непредсказуемый момент)…
Честно и в то же время легко.
Слишком легко.
В сознании Курта начали роиться сомнения — осиный улей, бесцеремонно растревоженный чьей-то нахальной рукой.
Волк слышал, как, не разбирая дороги, по «антикварному» лабиринту ломится Череп. Он, конечно, спешил поглядеть на труп заклятого врага. Должно быть, бандиту не верилось, что это наконец-то произошло. Необходимо убедиться, и немедленно…
Поравнявшись с Куртом, глава Ордена затормозил, едва не встав на дыбы. Глаза с алчностью стервятника нашарили беспросветно-черную матрицу, широко разбросавшую все четыре конечности. На губах гангстера расцвела зловещая улыбка. В ней проступали суровый триумф и неподдельная радость. С таким ликованием люди целиком и полностью принимают зло, которое творят и, более того, искренне одобряют. — Вот и все, — пробормотал Череп. — И все… Волк подумал, что отныне безволосому жить будет куда как скучнее. Враг отправился на тот свет; дело сделано. Жажда мести сменится тоскливой пустотой, гложущей изнутри. Сам Курт представлял это сугубо абстрактно — его жажда мести была сильна, как никогда. Унылая пустота ничуть не страшила.
— Молодец, волчонок! — сказал глава Ордена. — Получишь преми…
Между «получишь» и «преми…» гангстер пнул чудовище под ребра. Матрица покачнулась и, на излете «преми…» начала стремительно… исчезать. Ее не впитывал паркет, не поглощали трещинки. Отнюдь. Глава «Всадников» попросту таял, улетучивался на глазах. Растворял себя в пространстве, или пространство растворяло его. Шкура испарилась в первую очередь, но под нею, вопреки ожиданиям (Курт подсознательно рассчитывал увидеть иное), не обнаружилось ни костей, ни плоти.
Сырая пустота.
Лапы истончались, становились прозрачными, после чего исчезли совсем. Монстр таял так, как тает кусок масла в кипятке. На полу не осталось ни единого следа. Продукты гниения, как и сам процесс, относились к вселенной материальных вещей.
Вдруг «штатный киллер» понял, где он видел подобное. В плохих компьютерных играх, когда, «убивая» противника, игрок наблюдал, как «мертвец» превращается в пустое место. Эта мера обусловлена, прежде всего, экономией физической памяти… И, как правило, на смену одному врагу приходили трое.
Курт с опаской оглядел лабиринт. Внутри образовалось нехорошее предчувствие. Он знал — вот-вот что-то случится.
Виртуальное тело растворилось полностью.
Череп взревел. Его огорчение не поддавалось описанию. Сжимая в руках по ТТ, он суетливо крутился на месте. Не успел он сполна упиться победой, как «труп» врага куда-то подевался — буквально провалился сквозь землю! Невероятная наглость.
Нужно полагать, «всадник» просочился в недра системы, по-прежнему подключенный к Сети. Его выбросило, «выбило» из конструкта, но, формально говоря, он оставался on-line. «Ищейка» и «червь» блокировали любые поползновения, направленные на «EXIT», отключение или какие-либо схожие операции.
Старик падал, падал в бездну, пытался ухватиться за бестелесные стены, истошно вопил, бился в мониторы, пытался докричаться до подчиненных с той стороны, продирался через джунгли хитроумного софта, но операционные щупальца находили его повсюду и, схватив за шкирку, тащили обратно…
Стало быть, вот-вот…
01:37…
Где-то раздался хлопок. Сухой и резкий, словно удар хлыста. В фантастических фильмах с аналогичным звуком происходила телепортация, — воздух заполнял вакуум, образовавшийся на месте исчезнувших объектов… Но в конструкте отсутствовал воздух. Звук сопровождал не исчезновение, а…
Курт почувствовал, что противник вернулся; почувствован столь же явственно, как чувствовал (в обычных обстоятельствах) жару или холод. Система выбросила Старика обратно — с неумолимостью палача, спускающего рычаг гильотины.
За нагромождениями мебели послышались тяжелые шаги. Волк прислушался, но не мог определить ни местоположение идущего, ни приблизительный вектор движения. Виртуальность представляла собой скопище условностей. Одной из таких условностей был и слух. Курт знал, что к ним кто-то идет, но уточнить детали оказалось затруднительно. В этом месте не существовало звуковых волн, а значит, звуки не отражались от поверхностей, не попадали в уши, не стучали в мембраны.
«Кто-то идет». На большее волчий слух оказался неспособен.
Череп, который слышал ничуть не хуже, поднял пистолеты. Он не знал, куда целиться, а потому топтался на месте. Растерянности как не бывало. Враг объявился, а значит, пришло время действовать. И, возможно, вновь испытать недавний триумф.
Курт заметил противника первым. Старик продвигался, не таясь, по своему замшелому царству. Матрица на нем осталась все та же: иссиня-черная шкура, когти, пылающие глаза… Ни намека на былые ранения. Ни единой царапинки. Черный монстр родился заново: в ледяном горниле операционной среды.
Заметив обоих противников, «всадник» на мгновение замер, после чего перешел в атаку. Когти на ногах царапали паркет. Судя по всему, недавний урок Старику на пользу не пошел.
Глава Ордена по-прежнему находился в неведении. Он разворачивался в противоположную сторону, даже не догадываясь, что за спиной у него, в считанных шагах, готовится к прыжку огромная тварь. Курту не оставалось ничего другого, как вновь броситься на перехват. Он сделал для разгона пару шагов и нырнул в пространство. Метаморфы сцепились вторично.
Не теряя времени, Курт полоснул противника по морде. Когти впились в виртуальную плоть, прочертили глубокие борозды. Уродливая морда стала еще безобразнее. Волк рассчитывал повредить глаза (сознавая, что радужка, сетчатка и хрусталик не играют в Сети ни малейшего значения), но достиг цели лишь отчасти. Когти рассекли щеку, левую бровь и губу. Из ран, заливая, в числе прочего, и левый глаз, хлынула зеленая отрава. Старик взревел — ему не понравилось.
Увернувшись от черной лапы, Курт пихнул «всадника» ногой. Жуткие объятия прервались. Оба монстра полетели на пол. Курт опрокинул какое-то кресло, не испытывая боли и почти отстраненно созерцая собственное падение. Старик тем временем влетел в книжный стеллаж. Фолианты упорхнули во все стороны, точь-в-точь выводок толстобрюхих птиц.
Все участники действа оказались на равном расстоянии друг от друга. Равнобедренный треугольник. «Всадник», Череп, Страйкер. Все трое были плохими и злыми. Хорошего — ни одного.
Глава Ордена наконец-то запеленговал угрозу и поднял оба ТТ.
Старик стартовал с места, будто вылетел из торпедного аппарата. Он несся к Черепу, а пули пробивали в матрице здоровенные дыры. Впрочем, это «всадника» не останавливало.
«Штатный киллер» метнулся навстречу. Заступить дорогу он не успевал (да и не считал необходимым лезть под обстрел), а потому врезался в мохнатый бок, твердость коего, как Курту показалось, не уступала железобетонной колонне. Волк ощутил лишь удар: ни вспышки боли, ни хруста ребер (своих и, преимущественно, противника). Два тела сцепились и полетели в сторону. Краем глаза Курт видел, как пули чертят над затылком инверсионные маршруты.
Старик затрепыхался, забился. Курт и не пытался его удержать, сознавая тщетность подобных потуг. Чудовище силилось достать его когтями, но из-за неудобного положения нанесло Волку лишь несколько царапин. Острые зубы щелкали в удручающей близости от плеч «штатного киллера».
Наконец Курт отпихнул противника и вскочил на ноги. При этом он изловчился полоснуть когтями брюхо Старика и пнуть по спине (сугубо по привычке, — на виртуальные матрицы побои не действовали). «Всадник» также выказал из ряда вон выходящую прыть. Оказавшись в вертикальном положении, монстр без запинки рванулся в атаку. Длинные лапы кромсали пространство. Вдоль серповидных когтей мелькали синие искры, сулившие Волку массу неприятностей.
01:15…
Секунды натягивались до предела и лопались с резиновым треском.
«Анализ, сопоставление: 47%»…
Курт пребывал в неведении, что произойдет до того, как его машинная половина, — существующая где-то за гранью и считающая, считающая… — завершит анализ. Вирус, блуждающий по абстрактным венам, окажется быстрее? Матрица взорвется, растворится, как сделал Старик? Волк начинал понимать, что к чему, но раздумывать ему было некогда.
Избежав удара «электрических» когтей, Курт нагнулся и контратаковал. Левая лапа размашисто хлестнула по бедру чудовища, тогда как правая полоснула намеченную рану на брюхе. Когти вновь окрасились светящейся зеленью.
На «всадника», однако, рисковая акция не произвела ни малейшего впечатления. Он прыгнул вперед, выставив когти, будто вознамерился стереть Курта с лица виртуальности. Морда — оскаленная, исполосованная когтями, сочащаяся отравой, — казалась кадром из ночного кошмара… Кошмара, снятого Феллини.
— Отойди! — крикнул Череп. — Висишь на прицеле!
Легко сказать «отойди». Волк и сам знал, что «висит на прицеле». Пули проносились вокруг, не попадая в «штатного киллера» по счастливой случайности (впрочем, возможно, и попадали, только Курт не ощущал ранений). А, кроме того, Старик то и дело норовил вступить в ближний бой или заслониться противником — в этом случае ему не приходилось опасаться ТТ.
Курт уклонялся, блокировал удары, атаковал и контратаковал. При всем желании (и самолюбии) он не смог бы сказать, что это — тяжелейший бой в его жизни. Впечатление создавалось такое, что Старик влез в эту шкуру по ошибке и не очень-то понимал, что с ней теперь делать. Будь на его месте настоящий метаморф, Курту пришлось бы гораздо хуже. «Всадник», судя по всему, пытался применить навыки далекой молодости — боксерские удары, захваты и броски, что не очень сочеталось с гигантским ростом и ядовитыми когтями. Техника боя Волков была совершенно иной. Старик ничего этого не знал, да и не мог, в сущности, знать. Он был обычным безволосым, считавшим метаморфов чудовищами из комиксов, фильмов и компьютерных игр (чем и объяснялась гипертрофированная внешность). Столкнувшись же с истинной сутью вещей, — даже за пределами физического тела Курт оставался самим собой, — глава «Всадников» понял, что риск превысил допустимую норму.
Иными словами, дерьмо попало в вентилятор.
Увернувшись от очередного выпада, Курт нашарил взглядом широкое препятствие. Старик оттеснял противника именно туда, еще несколько секунд — и Волк уткнется в помеху. Этим препятствием был огромный письменный стол, заваленный и заставленный книгами, склянками, папирусами, чернильницами и перьями. Схватив первое, что попалось под руку, — а подвернулся ему угловатый микроскоп, сработанный под старину, — Курт запустил им прямо в морду монстра. Микроскоп со свистом преодолел дистанцию и врезался аккурат между глаз «всадника». Попадание сопроводил громкий стук, какой получается, если ударить палкой по тяжелому пустотелому предмету. Ошеломленный, Старик застыл. Столь коварный прием оказался для него полнейшей неожиданностью.
Пользуясь возможностью, Череп выстрелил в неподвижную мишень. Зелень брызнула из ран. Бестия содрогнулась и пришла в себя.
Черное тело полетело к Курту. В тот самый момент, когда избежать столкновения, казалось, было уже невозможно, «штатный киллер» подпрыгнул и оказался на столешнице упомянутого предмета обстановки. Старик с разгона наскочил на стол. Он, возможно, и нацепил на себя эффектную матрицу, но под нею (за пылающими глазами, шерстью и виртуальными мышцами) сидел тот же старик… В таком почтенном возрасте мысли не позволяют вести себя столь возмутительным образом. В частности, скакать и прыгать по мебели, точь-в-точь бешеный орангутанг. Посему схватка была проиграна, еще не начавшись.
Причина, как всегда, находилась в голове.
Курт нагнулся и вторично сломал «всаднику» шею.
Все тот же сухой треск.
00:57…
Курт выпрямился и машинально отряхнул ладони. Он не мог поверить, что вновь сделал это. Свернул виртуальной матрице шею — своими виртуальными лапами.
Монстр опал, оплыл на столе. Будто из черной шкуры выпустили воздух. Как и прежде, ни конвульсий, ни судорог. Мгновение Старик сохранял неподвижность. Затем под тяжестью (опять же, всего лишь условность) нижней половины тела сполз на пол. «Штатный киллер» инстинктивно отступил. Но виртуальный мертвец покойно лежал на спине, раскинув в сторону руки и ноги, вытаращив огромные глаза. Неподвижные, стеклянные шарики с черными зрачками.
Отрава вытекала из многочисленных ран.
Череп подскочил к сточу, держа наготове пистолеты с взведенными курками. Бледная физиономия на мгновение осветилась ухмылкой, но тут же осунулась.
Курт ждал.
Гангстер, наученный горьким уроком, не спешил ни с похвалами, ни с ликованием.
И правда: считаные мгновения спустя матрица повторила свой фокус. Начала растворяться, испаряться и исчезать. Череп поднял пистолет и со злости выпустил в «труп» пулю-вирус. Не успев образоваться, отверстие тут же растаяло — как и виртуальное тело под ним. Глава Ордена выругался, помянув маму Старика, а также ее взаимоотношения с крупным рогатым скотом.
Матрица растворилась окончательно.
«Дурацкие игры, — подумал Курт.
— Дурацкие призраки, дурацкое киберпространство…»
Не слезая со стола, Волк продолжал оглядываться. Сейчас-то он знал, что «всадник» появится вновь. Стоит пройти считанным секундам… Поэтому следовало обнаружить противника до того, как он обнаружит их. Времени оставалось всего ничего…
Череп заменил в ТТ обоймы. Под плащом, оказывается, у него имелся целый арсенал. В отличие от опустошенных магазинов — с синими метками, — новые были помечены красным. Другая разновидность вируса? Очевидно.
Разглядывать собственные когти у Курта не было желания. Слишком часто он выскребал из-под них — там, снаружи, — засохшую кровь, чтобы интересоваться еще и киберотравой. Все, что он хотел — это выбраться из жуткого места как можно скорее… Но в этом и заключалась главная трудность.
Как уже говорилось, Курт начал понимать что к чему. Сейчас же у него образовалось несколько свободных секунд, чтобы обдумать проблему.
Непреложные факты состояли в том, что убить в киберпространстве невозможно. Как и в битве операторов, состоявшейся за пределами конструкта, итог рукопашного поединка заключался в ликвидации не пользователя, а виртуальной оболочки. Уничтоженная вирусом (или, в случае со свернутой шеей, — при получении «увечий, несовместимых с жизнью»), матрица улетучивалась в недра системы, чтобы перезагрузиться из исходных файлов. Отличие состояло в том, что киберкрыс могло выбросить как из Сети, так и из операционной среды. Старику же, запертому в конструкте резидентными вирусами, это не грозило… В противном случае ничто не имело бы смысла.
Как и в тот раз, среди присутствующих нашелся некто, готовый заслонить Черепа собственным телом (или матрицей, что не принципиально). С той разницей, что в прошлом бандит еще не увлекался имплантацией крошечных бомб в сосуды мозга.
Как бы там ни было, здесь и сейчас Курт ничего этого еще не знал. Он отреагировал рефлекторно, без права на раздумья. Мохнатые тела мчались навстречу друг другу. Гравитация, хотя и присутствовала, оказалась почти номинальной. Прыжок длился немыслимо долго: для объективной реальности. Даже для форсажа, хотя тот и не торопился на выручку. Казалось, удивительное состояние обладало своим собственным норовом, а также небрежным представлением о пунктуальности.
Наконец. Бабах!
Траектории слились. Курт врезался в противника — матрицы, вцепившись друг в друга, полетели к паркетному полу. Взаимный маршрут приобрел неизбежный крен. Силуэт в черном плаще промчался по правую сторону — не достать.
Старик наконец обнаружил агрессивное, максимально-близкое соседство (собственно, игнорировать его было попросту невозможно). Жуткая голова лязгнула челюстями, намереваясь цапнуть Курта за плечо. «Штатный киллер» быстро отпрянул. Острые когти хлестнули «всадника» по груди. Тот, оскалившись, предпринял попытку схватить Волка за правую руку, пальцы же другой сжались в кулак и нанесли прямой удар.
Нужно ли говорить, что оба — неимоверно неуклюжих — маневра не увенчались успехом. Курт выдернул лапу из захвата, полоснул Старика по брюшине и уклонился от кулака. Боксерский удар, лишенный какого-либо упора в неподвижную поверхность, не имел ни единого шанса — прошел вскользь по предплечью. Курт вцепился противнику в глотку; «всадник» оттолкнул лапу, и Волк обманным движением отхватил от черной шкуры порядочный клок. Байты информации, кружась и испаряясь, замерли в пространстве…
… А матрицы, сцепившись в клубок, пронеслись над полом и врезались в груду «антикварного» хлама. Там были старинные кресла, чучело рыси, стопки книг и стеллажи с алхимическим инвентарем — взрыв стеклянных осколков, брызнувших во все стороны. Раскидав этот бардак, чудовища оттолкнули друг друга слитным движением и вскочили на ноги.
У Курта это вышло значительно быстрее — гладиаторская Яма приучила его, что лежащий значительно ближе к состоянию трупа. Воспользовавшись паузой, «штатный киллер» интуитивно себя осмотрел. Невзирая на бурную потасовку и не менее бурную посадку (среди древнего хлама обнаружилось немало колюще-режущих поверхностей, помимо попросту твердых), на теле не осталось никаких следов. Как правило, врезавшись в гору реторт и пробирок, человек рисковал угодить в реанимацию с сотней ранений. Однако Курт отделался несколькими царапинами. И те, судя по характерной форме и положению, были автографами Старика.
Это натолкнуло Волка на определенные догадки. Чтобы убедиться, он поглядел на противника. «Всадник», отряхивая со шкуры стеклянные крошки, вставал на ноги. Неторопливые, неоправданно медленные движения не вязались с мощным телом, служившим воплощением силы и ловкости. Нужно полагать, именно так Старик поднимался с киберкушетки (ведь нужно же ему было вставать! — даже учитывая массаж, катетеры, внутривенное питание и прочие «удобства»), а механическая память существовала и вне телесной оболочки.
Но речь не о том. Черный монстр тоже не понес существенных ранений — во всяком случае, произведенных падением. Вместе с тем некоторые участки представляли собою обширные раны: шкура болталась лохмотьями, разрезы истекали не кровью, но мутно-зеленоватой субстанцией. Раны чернели безобразными подпалинами и как будто дымились. Конфигурация также была весьма типичной — зияющие дыры, обрамленные лоскутами кожи, перетекали в параллельные относительно друг друга окончания (в количестве, как правило, четырех единиц). Ни одна пробирка или колба не могла оставить столь характерных отметин (чучело рыси — возможно, — но замшелую бестию ничуть не занимало происходящее).
Потрясенный, Курт взглянул на свои лапы. Так и есть. Длинные пальцы покрывала та самая субстанция. «Кровь». Когти же светились внутренним светом, фосфоресцировали мертвяще-белым излучением, в котором легко угадывались болотные светлячки (известные также как огни святого Патрика), уводящие путников к страшной и скорой погибели…
Сомнений нет: когти Волка стали оружием. Не механическим, как в обычной реальности, — потому как в киберпространстве механика не имела значения, — а операционно-алгоритмическим. Иными словами, компьютерным вирусом. Проникая в матрицы через внешние повреждения, программа-резидент разъедала объект изнутри, точно яд с отравленного клинка. Достаточно крошечной, почти незаметной царапины, и…
Курт подверг свои раны вторичному, более пристальному осмотру. Оказалось, что разрезы также начали едва заметно дымиться. Стало быть, Старик не был беспомощной жертвой. Его вирус попал в матрицу Хурта и начал странствие по виртуальным венам. Сознавать это было весьма неприятно.
Перед Волком проплыл ряд стройных символов. Казалось, на расстоянии тридцати-сорока сантиметров. Протяни руку и непременно коснешься… На самом деле, конечно, это была все та же бегущая строка, только исходила она изнутри, а не снаружи:
«Внимание!! Заражение. Неизвестный продукт. Зарегистрированы вирусоподобные операции. Ведется обработка — 24%».
«Заражение», — думал Курт. Он инфицирован. Каким-то виртуальным киберсифилисом. Только этого не хватало…
«Всадник», судя по озабоченно-скошенной морде, осуществил манипуляции аналогичного свойства. Его повреждения были значительно больше, но имело ли это значение? «Штатный киллер» не привык к столь туманным обстоятельствам. Если кого-либо (даже метаморфа) хлестнуть по шкуре когтистой пятерней, бедолага вполне мог погибнуть от кровопотери. Так обстояли дела в объективной реальности. Здесь же, в виртуальности, из ран не фонтанировали байты, заменяющие кровь, а лишь сочились какие-то зеленые сгустки (вероятно, инфицированные кластеры). Вирус же тем временем убивал изнутри.
Старик опустил лапу, прикоснулся к «пятипалой» дыре в черной шкуре, после чего вновь поднес пальцы к морде. Его глазам предстало фосфоресцирующее вещество. Жуткая физиономия обнажила клыки. Лапа небрежно отряхнула заразу.
Инфицированные байты, сверкая и затухая, поплыли в виртуальной среде.
02:09…
Черный монстр ринулся в атаку. На сей раз он стремился к Курту: сообразил, что до Черепа не добраться, пока на дороге стоит этот. Курт оскалился и бросился навстречу.
Краем глаза он заметил движение. Череп, сохранявший до последнего момента абсолютную пассивность, разразился действием. Руки выхватили из-под плаща пистолеты. Это были ТТ — казалось, те самые, каким-то образом перенесенные из объективной реальности в виртуальную, — длинные вороненые стволы, хищный блеск металла… Кусок информации. Игрушки, муляж или… внутри находились пули? Если второе, то оный боекомплект должен представлять определенную опасность.
Едва Волк подумал об этом, как глава Ордена мотнул головой: мол, в сторону! Отодвинь свою мохнатую задницу! — и вдавил спусковые крючки. Между «антикварным» декором грохнули выстрелы. Пули — чрезвычайно убедительно для абстрактной среды — засвистели вокруг. Миниатюрные снаряды штопорами ввинчивались в пространство, оставляя за собою отчетливо видимые инверсионные следы. Емкости с реактивами разлетелись фейерверком стекла и (наверное) химической угрозы. Дверца «старинной» конторки превратилась в горстку килобайтов, считавших себя деревянными щепками. В пергаментах появились сквозные, идеально круглые дыры. Вряд ли в них легче узреть истину. Источники сомнительных знаний были безнадежно испорчены. Вирусы попали внутрь, уничтожая любую информацию, что оказалась в пределах досягаемости — независимо оттого, что это: виртуальная плоть или предмет «старинной» обстановки. Данные исчезли. Если только где-то не сохранились копии и перезагрузка не будет произведена нажатием пары клавиш.
Вместительность магазинов ТТ приближалась к беспредельной. Пули угодили куда угодно и, при всей каверзности случая, не могли обойти вниманием и основной объект. Шкура монстра взорвалась, прошитая насквозь, сразу в нескольких местах. Из ран брызнула знакомая субстанция.
Старик пошатнулся, но не застопорил хода, даже не замедлил.
Курт тем временем, чтобы его не скосило очередями Черепа (да-да, стрельба виртуальных ТТ более напоминала Калашников), подпрыгнул и уцепился за один из стеллажей. Искусственная гравитация позволила проделать трюки, невозможные в реальности. Удерживая стеллаж одной лапой, Курт по инерции летел дальше. Стеллаж дал опору и угол поворота. Волк разжал пальцы, и его подбросило на шкаф, жалобно заскрипевший под его весом. При этом «штатный киллер» ни на секунду не спускал глаз с противника. Глава «Всадников» также вознамерился поупражняться в гимнастике, но Курт уже прыгал со шкафа. Рухнув на ветхий диван (под ногами заскрипело, хрустнуло и затрещало), он оказался аккурат перед носом Старика. В этот самый момент пружины дивана подбросили метаморфа высоко вверх. Сделав сальто над головой ошеломленного «всадника», он совершил посадку позади противника. И — не стал терять ни секунды.
Положив лапу на затылок монстра, а второй — схватив за подбородок, Волк с силой дернул. И… свернул Старику шею. Позвонки хрустнули — столь звонкими становятся ветви в знойную пору; голова повернулась под неестественным углом. Желтый глаз, казалось, бросил на убийцу последний осмысленный взгляд. В нем рельефно проступили озера боли и хребты отчаяния.
Разжав лапы, Курт шагнул назад. Черное чудовище еще мгновение стояло, точно столетняя сосна, сокрушенная визгом бензопил, а затем плашмя рухнуло наземь — во весь исполинский рост.
Ни конвульсий, ни крови из пасти. Ни малейшего признака жизни.
Курт удовлетворенно отряхнул ладони. Теперь он смог себе признаться, что не ждал подобного конца: все вышло так легко… Он-то — до самого последнего мгновения, — подозревал, что голова попросту повернется в руках на 180 градусов, как будто крепится к телу шарнирами или жгутами резины…
Но нет, справедливость восторжествовала. Волк не воспользовался ни клыками, ни когтями (а значит, и вирусом), — просто сломал шею. Механическая деформация. Дизайнеры могли бы сделать матрицу неощутимой к подобному воздействию, однако… не сделали. Неуязвимость противоречила то ли базовым конструкторским принципам, то ли воззрениям, лежащим глубоко под поверхностью: победит сильнейший. Так будет честно (категория, размытая у кибердеятелей любого пошиба, просыпающаяся, впрочем, в самый непредсказуемый момент)…
Честно и в то же время легко.
Слишком легко.
В сознании Курта начали роиться сомнения — осиный улей, бесцеремонно растревоженный чьей-то нахальной рукой.
Волк слышал, как, не разбирая дороги, по «антикварному» лабиринту ломится Череп. Он, конечно, спешил поглядеть на труп заклятого врага. Должно быть, бандиту не верилось, что это наконец-то произошло. Необходимо убедиться, и немедленно…
Поравнявшись с Куртом, глава Ордена затормозил, едва не встав на дыбы. Глаза с алчностью стервятника нашарили беспросветно-черную матрицу, широко разбросавшую все четыре конечности. На губах гангстера расцвела зловещая улыбка. В ней проступали суровый триумф и неподдельная радость. С таким ликованием люди целиком и полностью принимают зло, которое творят и, более того, искренне одобряют. — Вот и все, — пробормотал Череп. — И все… Волк подумал, что отныне безволосому жить будет куда как скучнее. Враг отправился на тот свет; дело сделано. Жажда мести сменится тоскливой пустотой, гложущей изнутри. Сам Курт представлял это сугубо абстрактно — его жажда мести была сильна, как никогда. Унылая пустота ничуть не страшила.
— Молодец, волчонок! — сказал глава Ордена. — Получишь преми…
Между «получишь» и «преми…» гангстер пнул чудовище под ребра. Матрица покачнулась и, на излете «преми…» начала стремительно… исчезать. Ее не впитывал паркет, не поглощали трещинки. Отнюдь. Глава «Всадников» попросту таял, улетучивался на глазах. Растворял себя в пространстве, или пространство растворяло его. Шкура испарилась в первую очередь, но под нею, вопреки ожиданиям (Курт подсознательно рассчитывал увидеть иное), не обнаружилось ни костей, ни плоти.
Сырая пустота.
Лапы истончались, становились прозрачными, после чего исчезли совсем. Монстр таял так, как тает кусок масла в кипятке. На полу не осталось ни единого следа. Продукты гниения, как и сам процесс, относились к вселенной материальных вещей.
Вдруг «штатный киллер» понял, где он видел подобное. В плохих компьютерных играх, когда, «убивая» противника, игрок наблюдал, как «мертвец» превращается в пустое место. Эта мера обусловлена, прежде всего, экономией физической памяти… И, как правило, на смену одному врагу приходили трое.
Курт с опаской оглядел лабиринт. Внутри образовалось нехорошее предчувствие. Он знал — вот-вот что-то случится.
Виртуальное тело растворилось полностью.
Череп взревел. Его огорчение не поддавалось описанию. Сжимая в руках по ТТ, он суетливо крутился на месте. Не успел он сполна упиться победой, как «труп» врага куда-то подевался — буквально провалился сквозь землю! Невероятная наглость.
Нужно полагать, «всадник» просочился в недра системы, по-прежнему подключенный к Сети. Его выбросило, «выбило» из конструкта, но, формально говоря, он оставался on-line. «Ищейка» и «червь» блокировали любые поползновения, направленные на «EXIT», отключение или какие-либо схожие операции.
Старик падал, падал в бездну, пытался ухватиться за бестелесные стены, истошно вопил, бился в мониторы, пытался докричаться до подчиненных с той стороны, продирался через джунгли хитроумного софта, но операционные щупальца находили его повсюду и, схватив за шкирку, тащили обратно…
Стало быть, вот-вот…
01:37…
Где-то раздался хлопок. Сухой и резкий, словно удар хлыста. В фантастических фильмах с аналогичным звуком происходила телепортация, — воздух заполнял вакуум, образовавшийся на месте исчезнувших объектов… Но в конструкте отсутствовал воздух. Звук сопровождал не исчезновение, а…
Курт почувствовал, что противник вернулся; почувствован столь же явственно, как чувствовал (в обычных обстоятельствах) жару или холод. Система выбросила Старика обратно — с неумолимостью палача, спускающего рычаг гильотины.
За нагромождениями мебели послышались тяжелые шаги. Волк прислушался, но не мог определить ни местоположение идущего, ни приблизительный вектор движения. Виртуальность представляла собой скопище условностей. Одной из таких условностей был и слух. Курт знал, что к ним кто-то идет, но уточнить детали оказалось затруднительно. В этом месте не существовало звуковых волн, а значит, звуки не отражались от поверхностей, не попадали в уши, не стучали в мембраны.
«Кто-то идет». На большее волчий слух оказался неспособен.
Череп, который слышал ничуть не хуже, поднял пистолеты. Он не знал, куда целиться, а потому топтался на месте. Растерянности как не бывало. Враг объявился, а значит, пришло время действовать. И, возможно, вновь испытать недавний триумф.
Курт заметил противника первым. Старик продвигался, не таясь, по своему замшелому царству. Матрица на нем осталась все та же: иссиня-черная шкура, когти, пылающие глаза… Ни намека на былые ранения. Ни единой царапинки. Черный монстр родился заново: в ледяном горниле операционной среды.
Заметив обоих противников, «всадник» на мгновение замер, после чего перешел в атаку. Когти на ногах царапали паркет. Судя по всему, недавний урок Старику на пользу не пошел.
Глава Ордена по-прежнему находился в неведении. Он разворачивался в противоположную сторону, даже не догадываясь, что за спиной у него, в считанных шагах, готовится к прыжку огромная тварь. Курту не оставалось ничего другого, как вновь броситься на перехват. Он сделал для разгона пару шагов и нырнул в пространство. Метаморфы сцепились вторично.
Не теряя времени, Курт полоснул противника по морде. Когти впились в виртуальную плоть, прочертили глубокие борозды. Уродливая морда стала еще безобразнее. Волк рассчитывал повредить глаза (сознавая, что радужка, сетчатка и хрусталик не играют в Сети ни малейшего значения), но достиг цели лишь отчасти. Когти рассекли щеку, левую бровь и губу. Из ран, заливая, в числе прочего, и левый глаз, хлынула зеленая отрава. Старик взревел — ему не понравилось.
Увернувшись от черной лапы, Курт пихнул «всадника» ногой. Жуткие объятия прервались. Оба монстра полетели на пол. Курт опрокинул какое-то кресло, не испытывая боли и почти отстраненно созерцая собственное падение. Старик тем временем влетел в книжный стеллаж. Фолианты упорхнули во все стороны, точь-в-точь выводок толстобрюхих птиц.
Все участники действа оказались на равном расстоянии друг от друга. Равнобедренный треугольник. «Всадник», Череп, Страйкер. Все трое были плохими и злыми. Хорошего — ни одного.
Глава Ордена наконец-то запеленговал угрозу и поднял оба ТТ.
Старик стартовал с места, будто вылетел из торпедного аппарата. Он несся к Черепу, а пули пробивали в матрице здоровенные дыры. Впрочем, это «всадника» не останавливало.
«Штатный киллер» метнулся навстречу. Заступить дорогу он не успевал (да и не считал необходимым лезть под обстрел), а потому врезался в мохнатый бок, твердость коего, как Курту показалось, не уступала железобетонной колонне. Волк ощутил лишь удар: ни вспышки боли, ни хруста ребер (своих и, преимущественно, противника). Два тела сцепились и полетели в сторону. Краем глаза Курт видел, как пули чертят над затылком инверсионные маршруты.
Старик затрепыхался, забился. Курт и не пытался его удержать, сознавая тщетность подобных потуг. Чудовище силилось достать его когтями, но из-за неудобного положения нанесло Волку лишь несколько царапин. Острые зубы щелкали в удручающей близости от плеч «штатного киллера».
Наконец Курт отпихнул противника и вскочил на ноги. При этом он изловчился полоснуть когтями брюхо Старика и пнуть по спине (сугубо по привычке, — на виртуальные матрицы побои не действовали). «Всадник» также выказал из ряда вон выходящую прыть. Оказавшись в вертикальном положении, монстр без запинки рванулся в атаку. Длинные лапы кромсали пространство. Вдоль серповидных когтей мелькали синие искры, сулившие Волку массу неприятностей.
01:15…
Секунды натягивались до предела и лопались с резиновым треском.
«Анализ, сопоставление: 47%»…
Курт пребывал в неведении, что произойдет до того, как его машинная половина, — существующая где-то за гранью и считающая, считающая… — завершит анализ. Вирус, блуждающий по абстрактным венам, окажется быстрее? Матрица взорвется, растворится, как сделал Старик? Волк начинал понимать, что к чему, но раздумывать ему было некогда.
Избежав удара «электрических» когтей, Курт нагнулся и контратаковал. Левая лапа размашисто хлестнула по бедру чудовища, тогда как правая полоснула намеченную рану на брюхе. Когти вновь окрасились светящейся зеленью.
На «всадника», однако, рисковая акция не произвела ни малейшего впечатления. Он прыгнул вперед, выставив когти, будто вознамерился стереть Курта с лица виртуальности. Морда — оскаленная, исполосованная когтями, сочащаяся отравой, — казалась кадром из ночного кошмара… Кошмара, снятого Феллини.
— Отойди! — крикнул Череп. — Висишь на прицеле!
Легко сказать «отойди». Волк и сам знал, что «висит на прицеле». Пули проносились вокруг, не попадая в «штатного киллера» по счастливой случайности (впрочем, возможно, и попадали, только Курт не ощущал ранений). А, кроме того, Старик то и дело норовил вступить в ближний бой или заслониться противником — в этом случае ему не приходилось опасаться ТТ.
Курт уклонялся, блокировал удары, атаковал и контратаковал. При всем желании (и самолюбии) он не смог бы сказать, что это — тяжелейший бой в его жизни. Впечатление создавалось такое, что Старик влез в эту шкуру по ошибке и не очень-то понимал, что с ней теперь делать. Будь на его месте настоящий метаморф, Курту пришлось бы гораздо хуже. «Всадник», судя по всему, пытался применить навыки далекой молодости — боксерские удары, захваты и броски, что не очень сочеталось с гигантским ростом и ядовитыми когтями. Техника боя Волков была совершенно иной. Старик ничего этого не знал, да и не мог, в сущности, знать. Он был обычным безволосым, считавшим метаморфов чудовищами из комиксов, фильмов и компьютерных игр (чем и объяснялась гипертрофированная внешность). Столкнувшись же с истинной сутью вещей, — даже за пределами физического тела Курт оставался самим собой, — глава «Всадников» понял, что риск превысил допустимую норму.
Иными словами, дерьмо попало в вентилятор.
Увернувшись от очередного выпада, Курт нашарил взглядом широкое препятствие. Старик оттеснял противника именно туда, еще несколько секунд — и Волк уткнется в помеху. Этим препятствием был огромный письменный стол, заваленный и заставленный книгами, склянками, папирусами, чернильницами и перьями. Схватив первое, что попалось под руку, — а подвернулся ему угловатый микроскоп, сработанный под старину, — Курт запустил им прямо в морду монстра. Микроскоп со свистом преодолел дистанцию и врезался аккурат между глаз «всадника». Попадание сопроводил громкий стук, какой получается, если ударить палкой по тяжелому пустотелому предмету. Ошеломленный, Старик застыл. Столь коварный прием оказался для него полнейшей неожиданностью.
Пользуясь возможностью, Череп выстрелил в неподвижную мишень. Зелень брызнула из ран. Бестия содрогнулась и пришла в себя.
Черное тело полетело к Курту. В тот самый момент, когда избежать столкновения, казалось, было уже невозможно, «штатный киллер» подпрыгнул и оказался на столешнице упомянутого предмета обстановки. Старик с разгона наскочил на стол. Он, возможно, и нацепил на себя эффектную матрицу, но под нею (за пылающими глазами, шерстью и виртуальными мышцами) сидел тот же старик… В таком почтенном возрасте мысли не позволяют вести себя столь возмутительным образом. В частности, скакать и прыгать по мебели, точь-в-точь бешеный орангутанг. Посему схватка была проиграна, еще не начавшись.
Причина, как всегда, находилась в голове.
Курт нагнулся и вторично сломал «всаднику» шею.
Все тот же сухой треск.
00:57…
Курт выпрямился и машинально отряхнул ладони. Он не мог поверить, что вновь сделал это. Свернул виртуальной матрице шею — своими виртуальными лапами.
Монстр опал, оплыл на столе. Будто из черной шкуры выпустили воздух. Как и прежде, ни конвульсий, ни судорог. Мгновение Старик сохранял неподвижность. Затем под тяжестью (опять же, всего лишь условность) нижней половины тела сполз на пол. «Штатный киллер» инстинктивно отступил. Но виртуальный мертвец покойно лежал на спине, раскинув в сторону руки и ноги, вытаращив огромные глаза. Неподвижные, стеклянные шарики с черными зрачками.
Отрава вытекала из многочисленных ран.
Череп подскочил к сточу, держа наготове пистолеты с взведенными курками. Бледная физиономия на мгновение осветилась ухмылкой, но тут же осунулась.
Курт ждал.
Гангстер, наученный горьким уроком, не спешил ни с похвалами, ни с ликованием.
И правда: считаные мгновения спустя матрица повторила свой фокус. Начала растворяться, испаряться и исчезать. Череп поднял пистолет и со злости выпустил в «труп» пулю-вирус. Не успев образоваться, отверстие тут же растаяло — как и виртуальное тело под ним. Глава Ордена выругался, помянув маму Старика, а также ее взаимоотношения с крупным рогатым скотом.
Матрица растворилась окончательно.
«Дурацкие игры, — подумал Курт.
— Дурацкие призраки, дурацкое киберпространство…»
Не слезая со стола, Волк продолжал оглядываться. Сейчас-то он знал, что «всадник» появится вновь. Стоит пройти считанным секундам… Поэтому следовало обнаружить противника до того, как он обнаружит их. Времени оставалось всего ничего…
Череп заменил в ТТ обоймы. Под плащом, оказывается, у него имелся целый арсенал. В отличие от опустошенных магазинов — с синими метками, — новые были помечены красным. Другая разновидность вируса? Очевидно.
Разглядывать собственные когти у Курта не было желания. Слишком часто он выскребал из-под них — там, снаружи, — засохшую кровь, чтобы интересоваться еще и киберотравой. Все, что он хотел — это выбраться из жуткого места как можно скорее… Но в этом и заключалась главная трудность.
Как уже говорилось, Курт начал понимать что к чему. Сейчас же у него образовалось несколько свободных секунд, чтобы обдумать проблему.
Непреложные факты состояли в том, что убить в киберпространстве невозможно. Как и в битве операторов, состоявшейся за пределами конструкта, итог рукопашного поединка заключался в ликвидации не пользователя, а виртуальной оболочки. Уничтоженная вирусом (или, в случае со свернутой шеей, — при получении «увечий, несовместимых с жизнью»), матрица улетучивалась в недра системы, чтобы перезагрузиться из исходных файлов. Отличие состояло в том, что киберкрыс могло выбросить как из Сети, так и из операционной среды. Старику же, запертому в конструкте резидентными вирусами, это не грозило… В противном случае ничто не имело бы смысла.