Страница:
чтобы лица эти, взамен обладания собственностью, утешали себя уважением таковой. (Наши времена! Наши!!!).
В–четвертых, я желал бы, чтоб вы как можно деятельнее сносились между собой и сообщали друг другу результаты ваших личных наблюдений. А еще лучше бы, если бы вы, хотя раз в месяц, собирались здесь, у меня, для совместного обсуждения возникающих в вашей практике вопросов и для получения от меня обязательных для вас разрешений и наставлений. Господа! я сам ничего больше, как первый урядник вверенного мне стана, и хотя в качестве станового пристава стою во главе вашей дружины, но пользуясь моим титулом лишь для того, чтобы, подобно недавно встретившемуся со мной на станции генералу Фарафонтьеву, объявить вам: и я и вы – одна семья! Все мы под богом ходим, все тщетно спрашиваем себя: что сей сон значит? Будем же действовать единодушно и единомысленно! и встанем грудью против общего врага! (Нигилисты, коммунисты, враги народа, мировой империализм, вновь коммунисты, чеченцы и т.д.)
Засим, что касается до прочих обывателей, то прошу вас дать мне время осмотреться, прежде нежели я решу, как с ними поступить. Теперь же скажу кратко: есть обыватели благонамеренные и есть неблагонамеренные, есть благонадежные и есть неблагонадежные. Подобно тому как и государства: бывают государства благоустроенные, но бывают и совсем расстроенные. Все это, конечно, выяснится по мере ознакомления моего с здешнею местностью; а до тех пор предлагаю вам одно: действуйте неукоснительно, но приберегите решительный натиск, покуда я, обнажив меч, не встану перед вами с кличем: горе строптивым!
Вот все, что я имел вам сказать для первого знакомства. Кажется, не забыл ничего…» (Конец цитаты).
Во–первых, заметьте, что это писано всего через 17 лет после освобождения крестьян от рабства. Этих лет с лихвой хватило для создания разветвленной и строго ранжированной государственной системы не только слежки, но и прямого угнетения взамен крепостного права.
Во–вторых, хотя Салтыков–Щедрин и пишет от лица рядового станового пристава, сам этот пристав по тупости ума не смог бы составить столь исчерпывающую и подробную инструкцию своим подчиненным, тем более что он прямо ссылается: «мы имеем и некоторые особливые указания». То есть это идет с самого «верха» империи.
В третьих, система с 16 века никогда не прекращалась, только совершенствовалась исходя из требования дня. В 16 веке чистый «сыск и правеж» над беглыми, а также «держать и не пущать» – примитивно. Но и времена – примитивные. В 19 веке – строгая развернутая «становая» (районная) система подавления номинальной свободы человека, главное из которой – запугивание. В двадцатом веке – на каждом предприятии, заводе, фабрике, колхозе. В результате чего, несмотря на повышение производительности труда, прокормить эту армию бездельников становилось невозможно.
В четвертых, кабак в те времена – это и ресторан, и нынешняя дискотека, и клуб, и театр, вообще все, что ныне считается учреждением досуга для народа. В связи с этим вернусь к водке, которой посвящены у меня многие работы. Хазары (казаки–разбойники) сперва просто ловили людей по лесам и продавали в рабство. Затем стали среди них жить, спаивая народ в церквах и на этой основе закабаляя его. Закабалив и превратив смердов (свободный землепашец) в крепостных, водку пить запретили. Вплоть до 1861 года. С освобождением крестьян кабаки стали плодиться как грибы, и кабатчик стал оплотом государства. Крестьяне по все России даже массово противостояли кабакам, за что были наказаны военно–полевыми судами. (См. «Трезвенное движение в БСЭ). О перманентном отношении коммунистов и нынешних «демократов» к водке вы и без меня знаете.
В пятых, обратите внимание на помещиков – отработанный материал. А чтобы было понятней, вспомните кем являются ныне бывшие секретари КПСС – миллионный отработанный отряд бывших властителей на заводах, фабриках, в колхозах, институтах и так далее, вплоть до Кремля. Отношение к ним сегодня такое, как описал его Салтыков–Щедрин на примере бывших помещиков. Даже слова вложил в уста станового пристава те же самые презрительно–пренебрежительные, какие и сегодня слышны в отношении бывших секретарей.
И, наконец, в шестых. «Сочинители и газетчики» в 16 веке на Руси не могли существовать, так как даже в начале 17 века сам царь Шуйский не умел ни читать, ни писать. И даже боярским детям иностранной грамоте учиться было запрещено. Но вред от простого календаря уже знал. Ибо, когда иностранный купец привез в Московию на продажу пачку календарей, царь втихаря выкупил их все и сжег. Заметьте также, что во времена крепостного права грамотными были только помещики, и то далеко не все. И писали они только про «Дворянские гнезда», да «про любовь», а о судьбе народа раздумывали только три человека – Радищев, Некрасов, да полунемец Герцен. С окончанием рабства бывшие рабы потянулись к знаниям и уже через 17 лет царский КГБ стал считать газетчиков и сочинителей самым страшным российским злом. Теперь же их покупают оптом и в розницу, а не продающихся – уничтожают, физически или нравственно.
Исходя из изложенного, сколько бы ни говорили нам власти, что спецслужбы защищают нас от внешних врагов, не верьте им – врут. Тем более что как только они «поймают» какого–либо «иностранного шпиона» (не в гэбэшной литературе, а наяву), так и нахлебываются говна до отвала. Но самый главный показатель их не только в никчемности, но и продажности – это то, что чуть ли не половина гэбешнков, попавших за рубеж, тут же переходят на сторону «противника». И торгуют нашими секретами. И выдают «подельников». Отсюда следует, что и этот столп – гнилой, краеугольный камень – чистейшая глина.
Столп № 4. Самодержавие, православие, соборность (народность).Я этот столп подробно рассматривал в других своих работах. Здесь отмечу его – тезисно. Этот столп–триумвират – сущее безобразие. Посмотрите сами. Самодержавие, родственное самодурству, в демократическом обществе не может быть ни столпом, ни частью столпа, так как самодержавие (то есть сам все держу как скотину в хлеву: и суд и расправу, и народ, и землю) может иметь место только в рабской стране. Недаром английские и прочие короли и королевы в развитых странах только лишь олицетворяют царствие по традиции, но давно уже не правят ничем абсолютно. Оно, было, и Ельцин чуть не стал таким царем, но пришел Путин и принялся «восстанавливать вертикаль власти», назначив именно себя на вершине этой вертикали. Все остальные – если и не слуги его, то вассалы, обязанные смотреть туда, куда глядят его собственные глаза. Чем не самодержавие? Скажет генеральному прокурору делать то–то и то–то, тот бежит и делает. Не скажет, прокурор под ногами у себя ничего не видит. Озадачит пенсионный фонд – тот пенсии прибавит, как будто от этого приказания в пенсионном фонде деньги выросли, а раньше засуха была, и поступивший в казну пенсионный налог иссыхал на корню. И так далее по любому ведомству, включая губернии. По любому вопросу. А что ныне самодержавие стало называться вертикалью президентской власти, так разве суть в названии? Однако он не говорит судьям, чтоб судили по закону, а не произвольно. Ишь забывчивый какой! И чиновникам не говорит, чтоб не брали взяток. Или уже сказал? Ах, они непослушные такие. Отсюда следует, что эта самая «вертикаль» стала такой своеобразной, такой самодержавной, такой беззаконной. Но зато – беспрекословно исполнительной.
Я только никак не пойму, как может сосуществовать самодержавие и капитализм? В Англии как только капитализм грянул, так самодержавие сразу же прекратилось. Да и у нас в России царь ничего не мог поделать с капиталистами, субсидировавшими революционеров. И заметьте, самодержавие практически прекратилось к 1917 году, но тут явились коммунисты, и восстановили его под другим названием, «демократического централизма». Это, когда вся страна должна слушаться политбюро, так называемый «центр демократии». А само политбюро народ выслушает, конечно, пока Феликс Эдмундович спит, но выполнять ничего не обязано, «централизм» ведь все–таки. То есть царская вертикаль власти. И как это Путин не догадается, что он вводит именно самодержавие?
Перейдем к православию. Всю одиозность этой религии – служанки самодержавия я рассмотрел во многих своих работах. Здесь затрону только два аспекта. Как именно «отделенная от государства» религия, которую исповедует не более 10 процентов населения (80 процентов ни в бога, ни в черта не верят, а 10 процентов исповедуют другие религии), может являться столпом государства? Это то же самое, что назвать столпом государства русских алкоголиков. Во–первых, их больше 10 процентов, во–вторых, это будет более похоже на истину. Ибо не пьет у нас в стране только тот, кому не наливают или очень уж болит печень.
Второй аспект заключается в том, что верить в бога начинают или с детства, или – никогда. Примеры, когда некоторые образованные женщины уходят в монастырь от большого жизненного стресса, являются не правилом, а исключением. Поэтому мне совершенно непонятно, как это полковник КГБ, у которого еще при вступлении в эту организацию спросили: веруешь? Или не примем, вдруг поверил в бога 50 лет от роду, когда большинство россиян начинают задумываться о пенсии. Или он и до того, как стал президентом, верил в бога? Тогда почему врал своим начальникам из КГБ? Ведь эта организация по самому ее самозванному определению должна иметь не только «горячие сердца», но и «чистые руки». Не думает же он в самом деле, что президентство ему послано богом? Лучше бы молился на Ельцина в качестве бога и на дочку его в качестве богородицы, оно и нам понятно бы было.
То есть, религия никаким столпом в России быть не может, тем более, православная, которую ныне сильно теснит католичество на фоне крепнущего ислама. Недаром господин Редигер обеспокоился и велит гнать католических священников вон из страны, что «вертикаль» исправно и выполняет. Взамен театральных крестных знамений президента. Вот КГБ – это столп, хотя и ложный.
С «соборностью», переименованной из–за архаичности в «народность», дело обстоит весьма туманно, так как никто кроме академиков–языковедов не знает, что это такое? Проясняю. Царские идеологи под это слово хотели подвести то, что «около 200 народов живут одной семьей». Ибо «собор» – это и простое «собрание трудящихся», и собрание в церкви–соборе (вселенский собор), и даже кабак, где локоть к локтю сидят и пьют водку крестьяне, купцы, разночинцы, мастеровые и прочие обыватели. Весь идиотизм такого предположения можно увидеть на примере зоопарка, если там убрать все вольеры и клетки, оставив только общий для всех животных забор, в просторечии – граница. Я уж не буду живописать, что там случится, вы и без меня можете весь этот бардак представить.
Потом, когда «дорогие россияне» (все 200 народов) перестали понимать слово «собор» (осталось только собрание, например, дворянское) ибо «собирать» народы в кучу против их воли стало неприличным, идеологи подыскали новое словечко – народность. И снова вышла ерунда. Ведь в этой «народности» надо подразумевать грамматическое наречие, обозначающее не предмет, а состояние. Точно так, кстати, как и «соборность», то есть не само собрание, а состояние собравшихся. Между тем, существительное «народность» – это всего лишь оскорбительное обозначение властями маленького народа. То есть, не народ, а всего лишь народность. Когда академики от пропаганды применили это слово, у них должно было по идее получиться, что народность – это такое состояние кучи народа, когда все они друг другу или сват, или брат. Или гости на свадьбе. Вот это–то «единение» за водкой и закуской и должно было обозначаться наречием «народность». Пока не подерутся, разумеется. Но драку в отличие от «народностной» свадьбы они вообще не рассматривали, они рассматривали это примерно как Эдем, то есть рай. Но академики на то и академики, чтобы разбираться в этой чуши, остальной народ вообще не понимал смысла этой «народности» в качестве наречия. Но если каждый божий день кричать с амвона «аллилуйя», то в конечном итоге это слово так всосется в сознание, что без него никак не обойтись, хотя ни один и не понимает, что это такое.
В результате я только и спрошу: нужен нам такой бессмысленный трехглавый столп?
Столп № 5. «Чужая» собственность.Подробно эту штуку в сравнении российского понимания и западного я рассмотрел в других работах. Здесь же можно было бы ограничиться выше приведенной цитатой из Салтыкова–Щедрина о том, что лиц, не имеющих собственности, не нужно агитировать ее приобретать, достаточно требовать, чтобы эти лица, взамен обладания собственностью, утешали бы себя уважением таковой. То есть, приказано уважать чужую собственность, никогда не имея своей, и не зная фактически, что это такое. Совершенно дурацкая «хитрость», не правда ли?
Выше я писал, ссылаясь на западных авторов 16 века, что все на русской земле, включая людей с их честью и достоинством, принадлежит великому князю. Князь, конечно, давал кое–кому частичку, как это принято у бандитов из так называемого «общака», но список таких счастливчиков – раз, два и обчелся. Остальной народ жил, не только сам принадлежа князю, но даже вместе со своими чашками, ложками и горшками. Потом список привилегированных бояр стал шириться, появились дворяне, но 95 процентов народа все равно ничего не имело, кроме своей (как сегодня говорят) виртуальной души. Наступили зачатки капитализма, и кое–что с собственностью стало проясняться. В частности, выяснилось, что она может принадлежать любому, кто ее сколотил. Но это продолжалось не более жизни одного поколения, с 1861 по 1917 год. Потом пришли коммунисты, и вся собственность страны оказалась государственной, то есть стала принадлежать опять царю, в форме генерального секретаря ЦК КПСС.
Теперь я хочу спросить, какое может быть представление у 95 процентов населения страны о собственности, никогда за предшествующие 500 лет не обладавшего собственностью? Если вы все же не можете сообразить, то вспомните пример М. Задорнова о вкусовых качествах ананаса, полученных у того, кто его не только не ел, но и никогда не видел. Поэтому население считает собственность просто божьим даром какому–либо человеку, но отнюдь не плодами его разумного труда. И всеми своими силами старается эту божью несправедливость уравновесить методом воровства. И ни одному не может прийти в голову стыдиться этого, ибо он, воруя, только старается сделать как можно более справедливее. И он никак не может понять, как это от «всенародной собственности» он не может отрезать себе кусочек?
В таких условиях и в связи с этим возникает непреодолимое противоречие между собственностью и государством–империей типа России. Как только значительная часть населения начинает иметь собственность, их называют сегодня средним классом, так государство–империя начинает разваливаться на составные части. Для недоверчивых приведу исторические примеры.
Как только стало чересчур много дворян, притом подавляющая их часть только назывались дворянами, имея по несколько десятков душ рабов, так среди них сразу же появлялись умники, которым это положение переставало нравиться. Прямо с этой предпосылки они начинали соображать о справедливости, естественно, среди себе подобных. В своем большинстве о чувствах рабов они пока не задумывались, хотя встречались дворяне и с более широким кругозором, например, поэт Некрасов. И как только большинству из «передового класса» становилось это ясно, так в ту же минуту этот «класс» переставал быть «столпом отечества». И царю его приходилось ликвидировать. Насчет ликвидации вы опять можете мне не поверить, поэтому пока читайте дальше, запомнив свое сомнение, я его ниже разрешу. Пока же я скажу, что не столько царю «приходилось ликвидировать», ибо среди царей умных – раз, два и обчелся, сколько спецслужбам. У них для этого были всегда аналитики, такие же как сегодня г–н Павловский со своим «фондом эффективной политики».
В общем, на смену дворянам явились кабатчики, малая часть из которых, сколотив немереный капитал на спаивании своего народа по желанию высоких властей, стали капиталистами. Но и капиталистов становилось все больше и больше, а удельный вес самых богатых из них неумолимо падал. Естественно, падало и их влияние в общей куче капиталистов. А это влияние как раз и составляло точный расчет: никто в империи кроме них, естественно, не должен обладать собственностью в сколько–нибудь ощутимом виде. Ибо собственность – это власть по своему усмотрению. Взрастал средний класс уже из ранее обездоленных рабов, их назвали кулаками. Неустанным трудом, строгим расчетом и бережливостью они пробивали себе путь. И в свою очередь, этот средний новый класс задумался над справедливостью. И империя вновь затрещала по всем своим швам. Отделились Финляндия, Прибалтика, Польша, Украина, Средняя Азия и даже Бессарабия. Все остальные народы, я имею в виду их передовой класс – средний класс не захотели жить и работать под идиотским лозунгом «самодержавие, православие, соборность». Им хотелось чего–то более определенного и ощутимого. Вместо журавля в небе – синицу в руках.
И тут явились коммунисты. Самым наглым образом обманув народ в полном его составе насчет собственности, они ее опять сделали той же самой, что была в 16 веке, то есть вся – великого князя, хотя он и назывался генеральным секретарем. Но, народ–то «разболтался», вот поэтому именно и произошел сталинизм, а вовсе не от шизофрении Сталина. Если хочешь сохранить империю в первозданном виде – всех, не держащих язык за зубами, — на каторгу, вернее, в ГУЛаг.
Оно бы так продолжалось вечно, но рабский труд, как известно, малопроизводителен, и страна села на нефтяную «иглу». Мы даже не умели сшить себе платья как следует, не говоря уже о народном автомобиле. Простой хлеб ежегодно покупали за нефть. А если вы – об атомных бомбах и ракетах, то эти «радости» и Северная Корея имеет, жуя в полном своем составе газонную траву. Но это была не единственная причина «революции» 91 года и перехода к частной собственности. Спецслужбы прекрасно видели, что вот–вот экономика рухнет, люди оголодают, и империя пойдет вразнос. И сделали революцию. В других своих работах я показал, что было именно так. Целью революции было завладеть государственной собственностью, продать ее за рубеж и самим туда же смотаться, пропивать свое «достояние».
Но ума не хватило все рассчитать, «фондов эффективной политики» у них еще не было. Были только «борцы с инакомыслием» типа нынешнего «американца» по фамилии Калугин. И вышло, что пока они размахивали руками, большая часть собственности оказалась в руках «березовских» и «гусинских», не имевших никакого отношения к спецслужбам, но обладавших умом и хваткой. Поэтому побег с полными карманами на Французскую Ривьеру откладывался. Надо было сперва отобрать собственность у незапланированных выскочек. Этим сейчас и занимаются во главе с президентом.
Между тем, явились «фонды эффективной политики», заявили о своих возможностях и нанялись к властям и службам, в первую очередь к «специальным». «Фонды эффективной политики» как дважды два доказали безмозглым по причине отвычки от рынка властям, что еще не все потеряно, есть шанс все возвратить на круги своя. А если уж не удастся, то только тогда уж бежать на Ривьеру, отобрав тем временем у скороспелых олигархов их «неправедное» добро. Перво–наперво надо было уничтожить только что народившийся средний класс, я имею в виду «челноков», кустарей–одиночек на ниве копчения колбас из мороженого мяса и так далее. А то они вновь задумались о равноправии. А равноправие, как я уже сказал, это конец империи. Надо было поставить народ в такое денежное положение, чтоб хватало только на еду и квартплату, но не на смену места жительства и работы, не говоря уже о смене власти. Сразу же потом надо было сделать прокуратуру и суд еще хуже, чем они были при коммунистах, чтоб народ не обольщался. На третьем месте стояло «восстановление вертикали власти», чтоб избранные ранее и много возомнившие о себе президенты республик и губернаторы знали, с чьей руки они отныне будут слизывать еду. Для простого же народа, на момент его краткосрочного очухивания от водки, придумали Чечню, для интеллектуалов технического плана – «новый» поворот сибирских рек, для интеллектуалов–гуманитариев – проблему Бен Ладена и Саддама Хуссейна.
А сами принялись «воплощать в жизнь» придумки «фондов эффективной политики». Грянул «дефолт», средний класс в одночасье вымер, после долгих мытарств с прокурорской чехардой остановились на Устинове, назначили «проверенного» в прокурорах министра юстиции. Провели еще ряд перестановок, самой заметной фигурой в которых был Степашин, лизавший сквозь слезы руку, снявшую его с работы. И этого ему, естественно не забыли. Отблагодарили работой, начальник которой ранее сильно их огорчал, суя свой нос туда, куда даже собака не сует свой х..
Перспектива начала проясняться, а затем и выстроилась как на плацу: лет эдак с десяток можно еще прожить, а потом уж – бежать окончательно, тем более что детки подросли, и все бегло болтают по–английски.
Но, я все же пишу в данном раздельчике не историю, а про собственность. Коммунисты хотят вернуться к «общегосударственной собственности», которую продавать и даже дарить можно лично. Олигархи «скороспелые», то есть не из КГБ, а «самостийные», так сказать самородки, хотят ее настолько укрупнить, чтоб им сам черт, а не только спецслужбы, не был страшен. Олигархов от спецслужб ничем не отличить от олигархов самостийных, разве что они сейчас соревнуются, чья возьмет. А потом они быстренько опять устроят рабство на основе бесплатной работы «дорогих россиян» на основе партии «единороссийской» власти, которую ударными темпами создают. «Правые силы», которые собственно и представляют самостийных олигархов, хотят удержаться на плаву за счет фиглярства, обращаясь к тем (среднему классу), которых ныне нет в природе. «Яблоко» же скисло пред лицом возобновляющегося ГУЛага. Ибо без него ныне снова не обойтись. Недаром американцы так спешили в Ирак. Я это потому говорю, что этому самому кислому «яблоку» никак не приходит в голову позвать в свои ряды весь российский народ на почве Второзакония, то есть отделения юриспруденции от идеологии. Ведь это так просто: пусть юриспруденция торжествует, независимо ни от чего.
Как только юриспруденция по–западному восторжествует, так сразу же возникнет вопрос о собственности, то есть о том, как ее поделили? Как ее «приобрели» олигархи за три копейки? Суд ее непременно национализирует на время, а затем вновь поделит, по справедливости. И весь народ поставит в равные стартовые условия. Затем, конечно, одни ее быстренько пропьют, другие – приумножат. И пойдет развитие по западному образцу. Не так быстро, разумеется, ибо народу надо отвыкнуть от 500–летней привычки не иметь собственность в своих руках по праву, но – воровать ее.
И уж только затем встанет вопрос о самой империи, которой при таких условиях несдобровать. Так что столп «царской», но в то же время и «ничейной» собственности для всего народа – ложный столп.
Столп № 6. Чрезмерная ответственность народа перед властями.В любом, даже самом демократическом, обществе ответственность народа перед законом велика. Но не это самое главное, главное – неотвратимость наказания за проступок с тем, чтобы народ не забывал об ответственности. Но еще главнее то обстоятельство, что на народ и его власти действует один и тот же закон.
Ответственность за нарушение закона на Западе, судя по взгляду из России, не очень уж и сурова. Нам даже бывает смешно, когда мы узнаем, что за такой–то проступок дали не только считанные месяцы тюрьмы, но даже и недели отсидки. У нас же минимум – это год. Притом, только за то, что у тебя в кармане власти нашли столовый или перочинный ножик. К ножикам уголовный кодекс подошел весьма скрупулезно. Тут и длина лезвия, и его ширина, и не только толщина, но и загиб лезвия учитывается. Так что и перочинный ножик может легко сойти за недопустимое к ношению оружие. Недаром у нас чуть ли не половина ран, нанесенных потерпевшим, квалифицируется как нанесенная шилом, либо отверткой. Народ знает, что даже за кухонный нож его легко посадят, даже если он никогда не вытаскивал его из кармана. За одно наличие в кармане.
За воровство же, например, простой доски, особенно если она принадлежит не частному человеку, а властям, минимальный срок – год. Если же доска длинная, и ее нести надо вдвоем, то немедленно вступает в силу осложнение – групповое хищение в сговоре, и тут уже – три года тюрьмы – это минимум. А если ты, отсидев год за прошлую доску, снова тащишь доску, притом длинную, вдвоем с сыном, то могут и десять лет впаять как неисправимому рецидивисту, втягивающему в свою преступную деятельность молодежь. И как организатор преступного сообщества. И всем властям, включая судей, плевать, что несешь ты эту доску перекрыть щель в прохудившейся крыше своей избушки на курьих ножках. В каковой даже свиней на Западе держать не станут, а если кто и станет держать, то его немедленно посадят в тюрьму недельки на две за издевательство над животными.
В–четвертых, я желал бы, чтоб вы как можно деятельнее сносились между собой и сообщали друг другу результаты ваших личных наблюдений. А еще лучше бы, если бы вы, хотя раз в месяц, собирались здесь, у меня, для совместного обсуждения возникающих в вашей практике вопросов и для получения от меня обязательных для вас разрешений и наставлений. Господа! я сам ничего больше, как первый урядник вверенного мне стана, и хотя в качестве станового пристава стою во главе вашей дружины, но пользуясь моим титулом лишь для того, чтобы, подобно недавно встретившемуся со мной на станции генералу Фарафонтьеву, объявить вам: и я и вы – одна семья! Все мы под богом ходим, все тщетно спрашиваем себя: что сей сон значит? Будем же действовать единодушно и единомысленно! и встанем грудью против общего врага! (Нигилисты, коммунисты, враги народа, мировой империализм, вновь коммунисты, чеченцы и т.д.)
Засим, что касается до прочих обывателей, то прошу вас дать мне время осмотреться, прежде нежели я решу, как с ними поступить. Теперь же скажу кратко: есть обыватели благонамеренные и есть неблагонамеренные, есть благонадежные и есть неблагонадежные. Подобно тому как и государства: бывают государства благоустроенные, но бывают и совсем расстроенные. Все это, конечно, выяснится по мере ознакомления моего с здешнею местностью; а до тех пор предлагаю вам одно: действуйте неукоснительно, но приберегите решительный натиск, покуда я, обнажив меч, не встану перед вами с кличем: горе строптивым!
Вот все, что я имел вам сказать для первого знакомства. Кажется, не забыл ничего…» (Конец цитаты).
Во–первых, заметьте, что это писано всего через 17 лет после освобождения крестьян от рабства. Этих лет с лихвой хватило для создания разветвленной и строго ранжированной государственной системы не только слежки, но и прямого угнетения взамен крепостного права.
Во–вторых, хотя Салтыков–Щедрин и пишет от лица рядового станового пристава, сам этот пристав по тупости ума не смог бы составить столь исчерпывающую и подробную инструкцию своим подчиненным, тем более что он прямо ссылается: «мы имеем и некоторые особливые указания». То есть это идет с самого «верха» империи.
В третьих, система с 16 века никогда не прекращалась, только совершенствовалась исходя из требования дня. В 16 веке чистый «сыск и правеж» над беглыми, а также «держать и не пущать» – примитивно. Но и времена – примитивные. В 19 веке – строгая развернутая «становая» (районная) система подавления номинальной свободы человека, главное из которой – запугивание. В двадцатом веке – на каждом предприятии, заводе, фабрике, колхозе. В результате чего, несмотря на повышение производительности труда, прокормить эту армию бездельников становилось невозможно.
В четвертых, кабак в те времена – это и ресторан, и нынешняя дискотека, и клуб, и театр, вообще все, что ныне считается учреждением досуга для народа. В связи с этим вернусь к водке, которой посвящены у меня многие работы. Хазары (казаки–разбойники) сперва просто ловили людей по лесам и продавали в рабство. Затем стали среди них жить, спаивая народ в церквах и на этой основе закабаляя его. Закабалив и превратив смердов (свободный землепашец) в крепостных, водку пить запретили. Вплоть до 1861 года. С освобождением крестьян кабаки стали плодиться как грибы, и кабатчик стал оплотом государства. Крестьяне по все России даже массово противостояли кабакам, за что были наказаны военно–полевыми судами. (См. «Трезвенное движение в БСЭ). О перманентном отношении коммунистов и нынешних «демократов» к водке вы и без меня знаете.
В пятых, обратите внимание на помещиков – отработанный материал. А чтобы было понятней, вспомните кем являются ныне бывшие секретари КПСС – миллионный отработанный отряд бывших властителей на заводах, фабриках, в колхозах, институтах и так далее, вплоть до Кремля. Отношение к ним сегодня такое, как описал его Салтыков–Щедрин на примере бывших помещиков. Даже слова вложил в уста станового пристава те же самые презрительно–пренебрежительные, какие и сегодня слышны в отношении бывших секретарей.
И, наконец, в шестых. «Сочинители и газетчики» в 16 веке на Руси не могли существовать, так как даже в начале 17 века сам царь Шуйский не умел ни читать, ни писать. И даже боярским детям иностранной грамоте учиться было запрещено. Но вред от простого календаря уже знал. Ибо, когда иностранный купец привез в Московию на продажу пачку календарей, царь втихаря выкупил их все и сжег. Заметьте также, что во времена крепостного права грамотными были только помещики, и то далеко не все. И писали они только про «Дворянские гнезда», да «про любовь», а о судьбе народа раздумывали только три человека – Радищев, Некрасов, да полунемец Герцен. С окончанием рабства бывшие рабы потянулись к знаниям и уже через 17 лет царский КГБ стал считать газетчиков и сочинителей самым страшным российским злом. Теперь же их покупают оптом и в розницу, а не продающихся – уничтожают, физически или нравственно.
Исходя из изложенного, сколько бы ни говорили нам власти, что спецслужбы защищают нас от внешних врагов, не верьте им – врут. Тем более что как только они «поймают» какого–либо «иностранного шпиона» (не в гэбэшной литературе, а наяву), так и нахлебываются говна до отвала. Но самый главный показатель их не только в никчемности, но и продажности – это то, что чуть ли не половина гэбешнков, попавших за рубеж, тут же переходят на сторону «противника». И торгуют нашими секретами. И выдают «подельников». Отсюда следует, что и этот столп – гнилой, краеугольный камень – чистейшая глина.
Столп № 4. Самодержавие, православие, соборность (народность).Я этот столп подробно рассматривал в других своих работах. Здесь отмечу его – тезисно. Этот столп–триумвират – сущее безобразие. Посмотрите сами. Самодержавие, родственное самодурству, в демократическом обществе не может быть ни столпом, ни частью столпа, так как самодержавие (то есть сам все держу как скотину в хлеву: и суд и расправу, и народ, и землю) может иметь место только в рабской стране. Недаром английские и прочие короли и королевы в развитых странах только лишь олицетворяют царствие по традиции, но давно уже не правят ничем абсолютно. Оно, было, и Ельцин чуть не стал таким царем, но пришел Путин и принялся «восстанавливать вертикаль власти», назначив именно себя на вершине этой вертикали. Все остальные – если и не слуги его, то вассалы, обязанные смотреть туда, куда глядят его собственные глаза. Чем не самодержавие? Скажет генеральному прокурору делать то–то и то–то, тот бежит и делает. Не скажет, прокурор под ногами у себя ничего не видит. Озадачит пенсионный фонд – тот пенсии прибавит, как будто от этого приказания в пенсионном фонде деньги выросли, а раньше засуха была, и поступивший в казну пенсионный налог иссыхал на корню. И так далее по любому ведомству, включая губернии. По любому вопросу. А что ныне самодержавие стало называться вертикалью президентской власти, так разве суть в названии? Однако он не говорит судьям, чтоб судили по закону, а не произвольно. Ишь забывчивый какой! И чиновникам не говорит, чтоб не брали взяток. Или уже сказал? Ах, они непослушные такие. Отсюда следует, что эта самая «вертикаль» стала такой своеобразной, такой самодержавной, такой беззаконной. Но зато – беспрекословно исполнительной.
Я только никак не пойму, как может сосуществовать самодержавие и капитализм? В Англии как только капитализм грянул, так самодержавие сразу же прекратилось. Да и у нас в России царь ничего не мог поделать с капиталистами, субсидировавшими революционеров. И заметьте, самодержавие практически прекратилось к 1917 году, но тут явились коммунисты, и восстановили его под другим названием, «демократического централизма». Это, когда вся страна должна слушаться политбюро, так называемый «центр демократии». А само политбюро народ выслушает, конечно, пока Феликс Эдмундович спит, но выполнять ничего не обязано, «централизм» ведь все–таки. То есть царская вертикаль власти. И как это Путин не догадается, что он вводит именно самодержавие?
Перейдем к православию. Всю одиозность этой религии – служанки самодержавия я рассмотрел во многих своих работах. Здесь затрону только два аспекта. Как именно «отделенная от государства» религия, которую исповедует не более 10 процентов населения (80 процентов ни в бога, ни в черта не верят, а 10 процентов исповедуют другие религии), может являться столпом государства? Это то же самое, что назвать столпом государства русских алкоголиков. Во–первых, их больше 10 процентов, во–вторых, это будет более похоже на истину. Ибо не пьет у нас в стране только тот, кому не наливают или очень уж болит печень.
Второй аспект заключается в том, что верить в бога начинают или с детства, или – никогда. Примеры, когда некоторые образованные женщины уходят в монастырь от большого жизненного стресса, являются не правилом, а исключением. Поэтому мне совершенно непонятно, как это полковник КГБ, у которого еще при вступлении в эту организацию спросили: веруешь? Или не примем, вдруг поверил в бога 50 лет от роду, когда большинство россиян начинают задумываться о пенсии. Или он и до того, как стал президентом, верил в бога? Тогда почему врал своим начальникам из КГБ? Ведь эта организация по самому ее самозванному определению должна иметь не только «горячие сердца», но и «чистые руки». Не думает же он в самом деле, что президентство ему послано богом? Лучше бы молился на Ельцина в качестве бога и на дочку его в качестве богородицы, оно и нам понятно бы было.
То есть, религия никаким столпом в России быть не может, тем более, православная, которую ныне сильно теснит католичество на фоне крепнущего ислама. Недаром господин Редигер обеспокоился и велит гнать католических священников вон из страны, что «вертикаль» исправно и выполняет. Взамен театральных крестных знамений президента. Вот КГБ – это столп, хотя и ложный.
С «соборностью», переименованной из–за архаичности в «народность», дело обстоит весьма туманно, так как никто кроме академиков–языковедов не знает, что это такое? Проясняю. Царские идеологи под это слово хотели подвести то, что «около 200 народов живут одной семьей». Ибо «собор» – это и простое «собрание трудящихся», и собрание в церкви–соборе (вселенский собор), и даже кабак, где локоть к локтю сидят и пьют водку крестьяне, купцы, разночинцы, мастеровые и прочие обыватели. Весь идиотизм такого предположения можно увидеть на примере зоопарка, если там убрать все вольеры и клетки, оставив только общий для всех животных забор, в просторечии – граница. Я уж не буду живописать, что там случится, вы и без меня можете весь этот бардак представить.
Потом, когда «дорогие россияне» (все 200 народов) перестали понимать слово «собор» (осталось только собрание, например, дворянское) ибо «собирать» народы в кучу против их воли стало неприличным, идеологи подыскали новое словечко – народность. И снова вышла ерунда. Ведь в этой «народности» надо подразумевать грамматическое наречие, обозначающее не предмет, а состояние. Точно так, кстати, как и «соборность», то есть не само собрание, а состояние собравшихся. Между тем, существительное «народность» – это всего лишь оскорбительное обозначение властями маленького народа. То есть, не народ, а всего лишь народность. Когда академики от пропаганды применили это слово, у них должно было по идее получиться, что народность – это такое состояние кучи народа, когда все они друг другу или сват, или брат. Или гости на свадьбе. Вот это–то «единение» за водкой и закуской и должно было обозначаться наречием «народность». Пока не подерутся, разумеется. Но драку в отличие от «народностной» свадьбы они вообще не рассматривали, они рассматривали это примерно как Эдем, то есть рай. Но академики на то и академики, чтобы разбираться в этой чуши, остальной народ вообще не понимал смысла этой «народности» в качестве наречия. Но если каждый божий день кричать с амвона «аллилуйя», то в конечном итоге это слово так всосется в сознание, что без него никак не обойтись, хотя ни один и не понимает, что это такое.
В результате я только и спрошу: нужен нам такой бессмысленный трехглавый столп?
Столп № 5. «Чужая» собственность.Подробно эту штуку в сравнении российского понимания и западного я рассмотрел в других работах. Здесь же можно было бы ограничиться выше приведенной цитатой из Салтыкова–Щедрина о том, что лиц, не имеющих собственности, не нужно агитировать ее приобретать, достаточно требовать, чтобы эти лица, взамен обладания собственностью, утешали бы себя уважением таковой. То есть, приказано уважать чужую собственность, никогда не имея своей, и не зная фактически, что это такое. Совершенно дурацкая «хитрость», не правда ли?
Выше я писал, ссылаясь на западных авторов 16 века, что все на русской земле, включая людей с их честью и достоинством, принадлежит великому князю. Князь, конечно, давал кое–кому частичку, как это принято у бандитов из так называемого «общака», но список таких счастливчиков – раз, два и обчелся. Остальной народ жил, не только сам принадлежа князю, но даже вместе со своими чашками, ложками и горшками. Потом список привилегированных бояр стал шириться, появились дворяне, но 95 процентов народа все равно ничего не имело, кроме своей (как сегодня говорят) виртуальной души. Наступили зачатки капитализма, и кое–что с собственностью стало проясняться. В частности, выяснилось, что она может принадлежать любому, кто ее сколотил. Но это продолжалось не более жизни одного поколения, с 1861 по 1917 год. Потом пришли коммунисты, и вся собственность страны оказалась государственной, то есть стала принадлежать опять царю, в форме генерального секретаря ЦК КПСС.
Теперь я хочу спросить, какое может быть представление у 95 процентов населения страны о собственности, никогда за предшествующие 500 лет не обладавшего собственностью? Если вы все же не можете сообразить, то вспомните пример М. Задорнова о вкусовых качествах ананаса, полученных у того, кто его не только не ел, но и никогда не видел. Поэтому население считает собственность просто божьим даром какому–либо человеку, но отнюдь не плодами его разумного труда. И всеми своими силами старается эту божью несправедливость уравновесить методом воровства. И ни одному не может прийти в голову стыдиться этого, ибо он, воруя, только старается сделать как можно более справедливее. И он никак не может понять, как это от «всенародной собственности» он не может отрезать себе кусочек?
В таких условиях и в связи с этим возникает непреодолимое противоречие между собственностью и государством–империей типа России. Как только значительная часть населения начинает иметь собственность, их называют сегодня средним классом, так государство–империя начинает разваливаться на составные части. Для недоверчивых приведу исторические примеры.
Как только стало чересчур много дворян, притом подавляющая их часть только назывались дворянами, имея по несколько десятков душ рабов, так среди них сразу же появлялись умники, которым это положение переставало нравиться. Прямо с этой предпосылки они начинали соображать о справедливости, естественно, среди себе подобных. В своем большинстве о чувствах рабов они пока не задумывались, хотя встречались дворяне и с более широким кругозором, например, поэт Некрасов. И как только большинству из «передового класса» становилось это ясно, так в ту же минуту этот «класс» переставал быть «столпом отечества». И царю его приходилось ликвидировать. Насчет ликвидации вы опять можете мне не поверить, поэтому пока читайте дальше, запомнив свое сомнение, я его ниже разрешу. Пока же я скажу, что не столько царю «приходилось ликвидировать», ибо среди царей умных – раз, два и обчелся, сколько спецслужбам. У них для этого были всегда аналитики, такие же как сегодня г–н Павловский со своим «фондом эффективной политики».
В общем, на смену дворянам явились кабатчики, малая часть из которых, сколотив немереный капитал на спаивании своего народа по желанию высоких властей, стали капиталистами. Но и капиталистов становилось все больше и больше, а удельный вес самых богатых из них неумолимо падал. Естественно, падало и их влияние в общей куче капиталистов. А это влияние как раз и составляло точный расчет: никто в империи кроме них, естественно, не должен обладать собственностью в сколько–нибудь ощутимом виде. Ибо собственность – это власть по своему усмотрению. Взрастал средний класс уже из ранее обездоленных рабов, их назвали кулаками. Неустанным трудом, строгим расчетом и бережливостью они пробивали себе путь. И в свою очередь, этот средний новый класс задумался над справедливостью. И империя вновь затрещала по всем своим швам. Отделились Финляндия, Прибалтика, Польша, Украина, Средняя Азия и даже Бессарабия. Все остальные народы, я имею в виду их передовой класс – средний класс не захотели жить и работать под идиотским лозунгом «самодержавие, православие, соборность». Им хотелось чего–то более определенного и ощутимого. Вместо журавля в небе – синицу в руках.
И тут явились коммунисты. Самым наглым образом обманув народ в полном его составе насчет собственности, они ее опять сделали той же самой, что была в 16 веке, то есть вся – великого князя, хотя он и назывался генеральным секретарем. Но, народ–то «разболтался», вот поэтому именно и произошел сталинизм, а вовсе не от шизофрении Сталина. Если хочешь сохранить империю в первозданном виде – всех, не держащих язык за зубами, — на каторгу, вернее, в ГУЛаг.
Оно бы так продолжалось вечно, но рабский труд, как известно, малопроизводителен, и страна села на нефтяную «иглу». Мы даже не умели сшить себе платья как следует, не говоря уже о народном автомобиле. Простой хлеб ежегодно покупали за нефть. А если вы – об атомных бомбах и ракетах, то эти «радости» и Северная Корея имеет, жуя в полном своем составе газонную траву. Но это была не единственная причина «революции» 91 года и перехода к частной собственности. Спецслужбы прекрасно видели, что вот–вот экономика рухнет, люди оголодают, и империя пойдет вразнос. И сделали революцию. В других своих работах я показал, что было именно так. Целью революции было завладеть государственной собственностью, продать ее за рубеж и самим туда же смотаться, пропивать свое «достояние».
Но ума не хватило все рассчитать, «фондов эффективной политики» у них еще не было. Были только «борцы с инакомыслием» типа нынешнего «американца» по фамилии Калугин. И вышло, что пока они размахивали руками, большая часть собственности оказалась в руках «березовских» и «гусинских», не имевших никакого отношения к спецслужбам, но обладавших умом и хваткой. Поэтому побег с полными карманами на Французскую Ривьеру откладывался. Надо было сперва отобрать собственность у незапланированных выскочек. Этим сейчас и занимаются во главе с президентом.
Между тем, явились «фонды эффективной политики», заявили о своих возможностях и нанялись к властям и службам, в первую очередь к «специальным». «Фонды эффективной политики» как дважды два доказали безмозглым по причине отвычки от рынка властям, что еще не все потеряно, есть шанс все возвратить на круги своя. А если уж не удастся, то только тогда уж бежать на Ривьеру, отобрав тем временем у скороспелых олигархов их «неправедное» добро. Перво–наперво надо было уничтожить только что народившийся средний класс, я имею в виду «челноков», кустарей–одиночек на ниве копчения колбас из мороженого мяса и так далее. А то они вновь задумались о равноправии. А равноправие, как я уже сказал, это конец империи. Надо было поставить народ в такое денежное положение, чтоб хватало только на еду и квартплату, но не на смену места жительства и работы, не говоря уже о смене власти. Сразу же потом надо было сделать прокуратуру и суд еще хуже, чем они были при коммунистах, чтоб народ не обольщался. На третьем месте стояло «восстановление вертикали власти», чтоб избранные ранее и много возомнившие о себе президенты республик и губернаторы знали, с чьей руки они отныне будут слизывать еду. Для простого же народа, на момент его краткосрочного очухивания от водки, придумали Чечню, для интеллектуалов технического плана – «новый» поворот сибирских рек, для интеллектуалов–гуманитариев – проблему Бен Ладена и Саддама Хуссейна.
А сами принялись «воплощать в жизнь» придумки «фондов эффективной политики». Грянул «дефолт», средний класс в одночасье вымер, после долгих мытарств с прокурорской чехардой остановились на Устинове, назначили «проверенного» в прокурорах министра юстиции. Провели еще ряд перестановок, самой заметной фигурой в которых был Степашин, лизавший сквозь слезы руку, снявшую его с работы. И этого ему, естественно не забыли. Отблагодарили работой, начальник которой ранее сильно их огорчал, суя свой нос туда, куда даже собака не сует свой х..
Перспектива начала проясняться, а затем и выстроилась как на плацу: лет эдак с десяток можно еще прожить, а потом уж – бежать окончательно, тем более что детки подросли, и все бегло болтают по–английски.
Но, я все же пишу в данном раздельчике не историю, а про собственность. Коммунисты хотят вернуться к «общегосударственной собственности», которую продавать и даже дарить можно лично. Олигархи «скороспелые», то есть не из КГБ, а «самостийные», так сказать самородки, хотят ее настолько укрупнить, чтоб им сам черт, а не только спецслужбы, не был страшен. Олигархов от спецслужб ничем не отличить от олигархов самостийных, разве что они сейчас соревнуются, чья возьмет. А потом они быстренько опять устроят рабство на основе бесплатной работы «дорогих россиян» на основе партии «единороссийской» власти, которую ударными темпами создают. «Правые силы», которые собственно и представляют самостийных олигархов, хотят удержаться на плаву за счет фиглярства, обращаясь к тем (среднему классу), которых ныне нет в природе. «Яблоко» же скисло пред лицом возобновляющегося ГУЛага. Ибо без него ныне снова не обойтись. Недаром американцы так спешили в Ирак. Я это потому говорю, что этому самому кислому «яблоку» никак не приходит в голову позвать в свои ряды весь российский народ на почве Второзакония, то есть отделения юриспруденции от идеологии. Ведь это так просто: пусть юриспруденция торжествует, независимо ни от чего.
Как только юриспруденция по–западному восторжествует, так сразу же возникнет вопрос о собственности, то есть о том, как ее поделили? Как ее «приобрели» олигархи за три копейки? Суд ее непременно национализирует на время, а затем вновь поделит, по справедливости. И весь народ поставит в равные стартовые условия. Затем, конечно, одни ее быстренько пропьют, другие – приумножат. И пойдет развитие по западному образцу. Не так быстро, разумеется, ибо народу надо отвыкнуть от 500–летней привычки не иметь собственность в своих руках по праву, но – воровать ее.
И уж только затем встанет вопрос о самой империи, которой при таких условиях несдобровать. Так что столп «царской», но в то же время и «ничейной» собственности для всего народа – ложный столп.
Столп № 6. Чрезмерная ответственность народа перед властями.В любом, даже самом демократическом, обществе ответственность народа перед законом велика. Но не это самое главное, главное – неотвратимость наказания за проступок с тем, чтобы народ не забывал об ответственности. Но еще главнее то обстоятельство, что на народ и его власти действует один и тот же закон.
Ответственность за нарушение закона на Западе, судя по взгляду из России, не очень уж и сурова. Нам даже бывает смешно, когда мы узнаем, что за такой–то проступок дали не только считанные месяцы тюрьмы, но даже и недели отсидки. У нас же минимум – это год. Притом, только за то, что у тебя в кармане власти нашли столовый или перочинный ножик. К ножикам уголовный кодекс подошел весьма скрупулезно. Тут и длина лезвия, и его ширина, и не только толщина, но и загиб лезвия учитывается. Так что и перочинный ножик может легко сойти за недопустимое к ношению оружие. Недаром у нас чуть ли не половина ран, нанесенных потерпевшим, квалифицируется как нанесенная шилом, либо отверткой. Народ знает, что даже за кухонный нож его легко посадят, даже если он никогда не вытаскивал его из кармана. За одно наличие в кармане.
За воровство же, например, простой доски, особенно если она принадлежит не частному человеку, а властям, минимальный срок – год. Если же доска длинная, и ее нести надо вдвоем, то немедленно вступает в силу осложнение – групповое хищение в сговоре, и тут уже – три года тюрьмы – это минимум. А если ты, отсидев год за прошлую доску, снова тащишь доску, притом длинную, вдвоем с сыном, то могут и десять лет впаять как неисправимому рецидивисту, втягивающему в свою преступную деятельность молодежь. И как организатор преступного сообщества. И всем властям, включая судей, плевать, что несешь ты эту доску перекрыть щель в прохудившейся крыше своей избушки на курьих ножках. В каковой даже свиней на Западе держать не станут, а если кто и станет держать, то его немедленно посадят в тюрьму недельки на две за издевательство над животными.