Нынешняя полиция напоминала вооруженный лагерь.
Ты совсем заработалась, подумала Хилари Ренд.
Она повернулась от окна кабинета к шести сотрудникам, сидевшим на стульях, выстроенных перед ее столом.
– Господа, знакомьтесь: Бэйзил Плимптон. Поговорим о канализации.
Первыми работниками коммунального хозяйства были выгребалы, иначе – золотари. Появились они восемьсот лет назад и занимались тем, что чистили вонючие средневековые британские нужники, по два фунта за отхожее место (и это на пороге четырнадцатого столетия!). Работа была опасная: в 1326 году золотарь по имени Ричард, по прозвищу Парашник, свалился не в чью-нибудь, а в свою выгребную яму и "погиб страшною смертью, утопши в собственном дерме".
Около 1596 года сэр Джон Харингтон изобрел ватерклозет. Сэр Джон изготовил два образца: один для себя, другой для своей кузины, королевы Елизаветы I. Увы, изобретение не прижилось, и к началу 1810 года миллионный Лондон задыхался от смрада двухсот тысяч отхожих мест, переполняемых нечистотами, загрязнявшими подземные реки и в итоге опорожнявшимися в Темзу.
Даже пешая прогулка по улице в то время могла обернуться рискованным предприятием. Английский домашний санузел в ту пору был представлен ночным горшком. Его содержимое выплескивалось из окна с криком "гардалу-у!" (от французского gardez l'eau[26]), и горе тому англичанину, кто владел только родным наречием!
К середине прошлого века назрела настоятельная необходимость что-то предпринять. В сороковые годы девятнадцатого столетия в Англии свирепствовала холера. 1858-й прошел под знаком Великого Зловония: лондонский воздух в тот год сделался столь отвратителен, что окна палаты общин занавесили шторами, пропитанными хлорной известью. Стали поговаривать о переезде правительства в верховье реки, в Хэмптон-Корт.
Проблему решил сэр Джозеф Базальжетт, инженер, член муниципальной комиссии по градоустройству. В период между 1859 и 1865 годами он создал шесть "отводных стоков". Они используются и по сей день. Три таких стока тянутся с запада на восток параллельно Темзе в северной части бассейна реки, три – в южной. Эти стоки-перехватчики соединяются с основной канализацией, выводящей потоки нечистот на север и на юг, и отводят их на восток, препятствуя попаданию в Темзу.
Канализационной системе сегодняшнего Лондона более ста лет. Она работает по принципу самотека. Отходы из проложенных под улицами города небольших местных стоков общей протяженностью 13 тысяч миль, изливаются в семьсот миль главных туннелей, идущих на север и на юг. Кое-где под их кирпичными сводами текут подземные реки, когда-то открыто стремившие воды через Лондон.
Сто с лишним миль отводных стоков начинаются в западной части города туннелями не более четырех футов высотой. Благодаря их яйцевидной форме вода по ним течет тем быстрее, чем ниже ее уровень. По мере продвижения на восток высота этих туннелей, забирающих содержимое основных стоков, достигает одиннадцати футов. Накопленные отходы, проделав немалый путь вниз по течению, сбрасываются в Бекстонский очистной комплекс на севере и Пламстедский – на юге. Ежедневно подземные каналы Лондона пропускают через себя полмиллиона галлонов сточных вод.
Инженер Бэйзил Плимптон, представитель Управления водным хозяйством Темзы, мужчина средних лет, сопровождал свой рассказ активной и выразительной жестикуляцией. О канализации он мог говорить бесконечно и, читая лекцию, напоминающую скорее драматический монолог, выкуривал сигарету за сигаретой. Когда Хилари Ренд наконец представила его Брейтуэйту и четырем детективам Ярда, в ее кабинете плавали густые облака сизого табачного дыма.
– Позвольте дать вам некоторое представление о том, с чем вы столкнулись, – Плимптон взмахнул руками. – Две с лишним тысячи лет Лондон существует не только над, но и подземлей. Под нами – и построенная римлянами канализация, и прорытые в средние века туннели и подземелья, чье точное расположение неизвестно. До середины прошлого века канализация строилась частным порядком. Ни о каком централизованном ведении записей и речи нет. Даже известная нам сеть стоков столь загадочна, что ее исследование и специальная видеосъемка завершатся дай Бог к середине девяностых годов.
Во время второй мировой войны после немецких бомбежек в развороченной взрывами земле открылось такое, о чем мы и не подозревали. В нашу канализационную систему входит сто пятьдесят миль неоготических основных стоков. По ним можно обойти весь Лондон. На любой лондонской улице примерно через каждые сто футов вы найдете люки, ведущие в эти туннели. Кроме того, с ней сообщаются тысячи миль частных стоков. Они узкие, и ходить по ним трудно, но в принципе можно.
Прибавьте к этому восемьдесят две мили трубопроводов, двадцать миль правительственных коммуникаций, сотни тысяч миль туннелей для телефонных, телевизионных и электрических кабелей, трубы для подачи чистой воды и газа, гидравлику, подземку, туннели для других видов транспорта, дороги и каналы под Темзой, донные части каналов, укрепленные подземные убежища и сооружения, которые служили обороне города в прошлом и, возможно, еще послужат в будущем, заброшенные склады и погреба, старые, давно пустующие банковские хранилища – и все те скрытые от любопытных глаз диковины, что неизбежно скапливаются под городом, где землю копают и перекапывают в течение двух тысячелетий.
Вдобавок все эти системы, густо пронизывающие толщу земли у нас под ногами, либо соединяются, либо перекрываются, либо переплетаются между собой.
– Короче говоря, – подытожила Ренд, – чтобы контролировать этот лабиринт, полиции следует в несколько тысяч раз увеличить штат Ярда?
– Да. И работать вам придется в полной темноте. Мест, где в туннели просачивается свет с поверхности, очень мало.
В кабинете установилась тишина: детективы переваривали услышанное. Что если эта информация нужна не только для охоты на Убийцу из канализации? Вдруг Вампир и Джек-Взрывник тоже использовали подземную сеть проходов? По городу рыщут сразу три опасных маньяка...
– Давайте рассматривать проблемы по очереди, – решила Ренд. – Начнем с происшествия у моста Блэкфрайерс.
– Там в Темзу открывается Флитский ливневый коллектор, – вставил Плимптон, для наглядности изобразив руками заглавное "Т".
– Вот факты, – продолжала Хилари. – В Ярд поступил вызов категории 999. Какой-то мужчина – он говорил с американским акцентом – сообщил, что у подножия стены набережной произошло несчастье. Прибыв на место, речная полиция обнаружила на камнях русла реки кровь, несколько глиняных птичек и бинокль с вставленными в окуляры шипами, похожий на тот, что хранится в экспозиции Черного музея Скотланд-Ярда. Труп ни под мостом, ни в Темзе не нашли. Однако наши сотрудники обратили внимание на то, что огромная дверь, закрывающая устье расположенного неподалеку стока, прикрыта неплотно – как выяснилось, из-за застрявшей на выходе тачки. Осмотр выявил следы, указывающие на то, что тело затащили в канализационный туннель. Что, по-вашему, это могло бы означать?
– Ну-с, – Плимптон подошел к плану лондонской канализации, прикнопленному к стене, и показал на нем искомое место, – сначала вы должны понять, как работает сток. Базальжетт, построивший нашу систему, перегородил основные туннели дамбами. Эти дамбы встают на пути потока нечистот и заворачивают его во вспомогательные магистрали "запад" и "восток", препятствуя тем самым попаданию сточных вод в Темзу. Однако в период дождей отводные каналы перестают справляться с объемом заполнения основных стоков, и избыток воды, перехлестывая через дамбы, попадает в разгрузочные ливневые стоки и по ним в Темзу. В северном течении реки – сорок стоков, в южном – тридцать. Под Темзой стоков нет.
– Поскольку нас интересует канализация в верхнем течении реки, нельзя ли нам сосредоточить поиски там и вдвое сократить объем работы? – спросила Ренд.
– Под Темзой есть и другие туннели, и если он пользуется люками, то может перейти через реку по любому мосту.
– А если он уносит тела в одно из ответвлений канализации или куда-то в ее окрестности?
– Нет. Тогда ему будет очень нелегко перейти через реку.
– А подробнее? – сказала Хилари.
– Лондонская канализационная система работает по принципу самотека, и отводные стоки проложены ниже основных протоков "север" и "юг". Если впустить в канализацию реку, систему затопит и она выйдет из строя. Поэтому устья всех стоков в Темзу снабжены тяжелыми металлическими заслонками, которые открываются под давлением потока только наружу, выпуская содержимое канализационных туннелей, но не позволяя речной воде хлынуть внутрь.
Вся дождевая вода попадает прямиком в канализацию. Когда уровень потока в канализации выше уровня воды в реке во время отлива, заслонки открываются и выпускают сточные воды. Когда уровень воды в реке выше уровня потока в канализации, заслонки закрыты и сточные воды либо оказываются заперты в подземных туннелях, либо устремляются в другие ливневые стоки.
– Значит, – сказала Ренд, – сток возле моста Блэкфрайерс открывается только во время отлива?
– Да.
– И когда сточные воды вытекут, заслонка должна захлопнуться?
– Да.
– Однако в нашем случае поток вынес к устью стока тачку. Заслонка захлопнулась раньше, чем тачка упала в реку; в результате ее заклинило. И кто-то получил доступ в канализацию со стороны реки.
– Возможно. То-то повезло! Там не было брошенной лодки?
– Нет.
– Тогда, если только ваш убийца не пересек Темзу вплавь и не спустился по лестнице с набережной – не забывайте, сверху он не мог видеть устье стока, – остается единственная возможность: он пришел и ушел через канализацию. Во сколько это произошло, вы говорите?
– Примерно в половине восьмого утра.
Плимптон пожал плечами.
– По-видимому, нападение произошло на обнажившейся полосе речного дна. Затем тело затащили в незакрытый сток. Остается выяснить, откуда появилась жертва. Из канализации вместе с убийцей?
– Нет, это не вяжется ни с биноклем со встроенными шипами, ни с тем, что труп унесли. Мне кажется, ловушку расставили на случайную жертву. На кого-нибудь с реки или на прохожего с набережной. Место преступления определил случай – тачка, застрявшая в устье стока. Если бы не заклинило заслонку, преступник нанес бы удар в другом месте.
– Кого бы вы ни искали, – заметил Плимптон, – ему неслыханно везет. Или он хорошо знает канализацию. Все заслонки на устьях стоков двойные, одна – наружная, другая, дублирующая, устанавливается внутри туннеля. Если они не захлопнулись, срабатывает сигнализация. Сами заслонки такие тяжелые, что мы открываем их при помощи блока и тали. Попасть в канализацию и уйти по туннелю преступник мог только одним путем: поднять труп по лесенке-трапу, расположенной рядом с внутренней заслонкой, перелезть через верх и спуститься с другой стороны. Это вообще-то можно сделать. По-моему, Черная Пантера тоже пользовался канализацией?
– Да, – ответила Ренд. – Но вот убийца там. Куда он может уйти?
– По основным стокам очень легко уйти на север и на юг. Они пронизывают весь Лондон. А вот по отводным стокам можно двигаться только с запада на восток: здесь поток постоянный. К тому же понадобится резиновый плот. Но, опять-таки, и это осуществимо. Впрочем, проблема движения – лишь одна из многих. В канализации вас подстерегают бесчисленные опасности: внезапные сильные приливы, недостаток кислорода на определенных участках сети, скопление газов, образующихся в процессе гниения, в частности, сероводорода – он ядовит – и горючего метана. Да и обстановка там не из приятных. Туннели наводнены крысами, мышами, грибами, плесенью, угрями, лягушками и сотней иных малоприятных созданий. За 1965 год в лондонской канализации убили 4 650 000 бурых крыс. Сейчас их насчитывается там еще десять миллионов. Нужен особый склад психики, чтобы любить канализацию.
– Значит, мы ищем работника коммунального хозяйства? – спросила Ренд.
Плимптон покачал головой.
– Если бы все было так просто. Но увы. Все присутствующие слышали о цифровых картах? Нет? Хорошо, я объясню, что это такое. Берем карту, составленную Картографическим управлением Великобритании, помещаем на чертежную доску и сверху накладываем очень мелкую сетку, сплетенную из тысяч тончайших проволочек. Перекрестья этих проволочек будут соответствовать точкам горизонтальной плоскости. Затем наносим глубины: каждая точка в той или иной степени смещается по вертикали. Все это заносится в компьютер и хранится в виде сорока проекций, или "слоев". Когда мы вызываем цифровую карту, на экране появляется трехмерное изображение. Нажатием клавишей на клавиатуре можно получить любой профиль или вид сверху. Перспектива задается вращением верньера. Всякий, кто располагает такой картой лондонской канализации, может, введя в компьютер определенную последовательность команд, проложить маршрут или ряд маршрутов между любыми двумя ее точками.
Плимптон помолчал.
– В мае прошлого года кто-то вломился в контору Управления водным хозяйством Темзы в Дрейтон-парке. Взломщики унесли дискеты с цифровыми картами, составленными Комиссией по газификации Северной Темзы, Городской комиссией по электрификации, Городским отделом телекоммуникаций, отделом здравоохранения при Большом городском совете и нами. Если тот, кто украл эти карты, умеет пользоваться компьютером, он может составить миллионы разных подземных маршрутов, позволяющих пробраться в любой уголок Лондона.
– Господи! – прошептал детектив-инспектор Дерик Хон.
Вскоре в кабинете остались только старший суперинтендент детектив Хилари Ренд, консультант Министерства внутренних дел врач-психиатр Уинстон Брейтуэйт и детектив-инспектор Дерик Хон, правая рука старшего суперинтендента. Хон был без шляпы и потому зачесал на блестящую лысину несколько прядей.
Пили чай.
– Носом чую, – проговорил Хон, – из всех, о ком заявлено как о пропавших, самая вероятная жертва нападения под мостом Блэкфрайерс – это адвокат Чалмерс. Он слишком хорошо жил, чтобы все бросить, а кроме того, от моста рукой подать до Миддл-Темпл.
– Согласна, – кивнула Ренд. – И еще мне кажется, Убийца из канализации – американец с восточного побережья Штатов. Сужу по голосу: вызовы 999 записываются на пленку.
– Министерство внутренних дел проверяет это, – отозвался Дерик Хон. – Но из-за нынешнего обменного курса янки просто запрудили город. Насколько нам известно, Убийца из канализации впервые заявил о себе восемь дней назад. Может быть, он в Лондоне всего пару недель. А может, очень давно.
– Уинстон, как по-вашему, зачем Убийца из канализации оставляет на месте преступления разные предметы? Цилиндр и разбитое зеркало на Стоунгейтском кладбище. Окровавленный бинокль со встроенными в окуляры шипами и несколько глиняных птичек под мостом Блэкфрайерс. Оба преступления схожи.
Доктор задумался, потом сказал:
– Подобные попытки привлечь к себе внимание – например, дразнить полицию, оставляя на месте преступления загадочные улики, – типичны и для психотиков, и для психопатов. Такой субъект убежден в своем превосходстве над остальными: он хитрее, умнее, лучше их; он никогда не ошибается, а если все-таки порой даст маху, то исключительно по вине окружающих. По сути, такой убийца говорит: "Я не могу ошибиться. Вам до сих пор не удавалось поймать меня? Посмотрим, что вам даст это". Здесь, – пояснил Брейтуэйт, – мы имеем дело с самоутверждением. В крупных городах вроде Лондона подобные бессистемные убийства порождают всплески паники – этого и добивается преступник. Оставляя таинственные, темные по смыслу «улики» и тем самым заставляя полицию ломать голову над мотивом преступления, он получает двойное удовлетворение. Это игра, в которой правила диктует убийца. Он говорит: «Вы должны расшифровать мое послание и прислушаться ко мне – а не то пеняйте на себя!» В восьмидесятые годы прошлого века Джек-Потрошитель изводил лондонскую полицию язвительными эпистолами. Пример из недавнего прошлого – Зодиак, славший в полицию Сан-Франциско письма, зашифрованные с помощью астрологического креста, наложенного на круг. Когда их наконец удалось расшифровать, в одном из них прочли: «Я буду заново рожден в Раю, господином над теми, кого убил».
Кроме того, Зодиак прислал американским полицейским обрывок рубашки своей жертвы. Но и Джек-Потрошитель однажды отправил в Ярд кусок почки убитой им женщины. Невил Хит, Чарльз Мэнсон, Бостонский душитель, Петер Кюртен, Сын Сэма, Охотник за головами – все вели себя одинаково. То же сделал на прошлой неделе и ваш Джек-Взрывник с его цветами.
Однако подобная игра обрекает убийцу на провал. В действительности он страстно жаждет известности. Но анонимная известность – сущая мука, убийца горько разочарован. Приходит миг, когда нельзя дольше безнаказанно оставаться в центре внимания – а без новых преступлений слава меркнет... Порочный круг замыкается, и преступник вынужден вновь убивать, убивать, убивать.
Конечно, порой к славе настоящего преступника примазывается подражатель. Он совершает похожие преступления или выступает с заявлениями, которые психологически служат к вящей славе истинного убийцы – вспомните поддельные письма и пленки в деле Йоркширского потрошителя. Настоящий убийца может разоблачить самозванца только одним способом: вновь убить и опять сделаться центральной фигурой. Психологическая потребность в личной известности почти стопроцентно гарантирует такую реакцию. Или же, – продолжал Брейтуэйт, – может быть, в вашем случае истинная причина поддразниваний – это желание бросить вызов лично вам и тем самым дать противнику-полицейскому конкретный облик. Даже Мориарти хочется перехитрить не кого-нибудь, а Шерлока Холмса.
– А что вы думаете о предметах, оставленных Убийцей из канализации? – спросила Ренд.
Брейтуэйт покачал головой.
– Трудный вопрос, Хилари. Их связь с преступлениями – плод больного рассудка.
– Надо попытаться, – настаивала детектив. – Это единственная зацепка.
– Ладно. Начнем с бинокля. Вы говорите, похожий есть в Черном музее?
– Да. В 1945 году девушка из Саутгемптона получила его по почте в подарок на девятнадцатилетие. В приложенной карточке говорилось, что если она опробует его, то будет "сражена наповал" тем, как он приближает предметы. Однако ножи по чистой случайности привел в действие отец девушки. Того, кто прислал бинокль, мы не нашли.
– Вы, конечно, просмотрели список посетителей Черного музея?
– Да. Но убийца с равным успехом мог прочесть о нашем бинокле в книге.
– Ну ладно, – сдался Брейтуэйт. – Теперь о керамических птичках. Их можно толковать более широко. Воспользуемся методом свободных ассоциаций. Назовите мне первое, что приходит вам в голову, когда вы слышите слово "птицы".
– "Пел соловей на Беркли-сквер", – ответила Хилари. – Птицы над "белыми скалами Дувра".
– Альфред Хичкок, – встрял Хон.
– "Малиновка, малиновка к нам прилетит весной"...
– Стоп! – прищелкнул пальцами Брейтуэйт. – Я это видел. Хичкоковские "Птицы"!
– Помните фермера с выклеванными глазами? – спросил Хон.
Все озадаченно переглянулись. Наконец Ренд нарушила затянувшееся молчание:
– Давайте подумаем не торопясь.
– Чтобы прикончить жертву, Убийца из канализации использует необычное оружие, – подсказал Брейтуэйт.
– И оставляет нам, – добавил Хон. – А потом сам звонит в Ярд, чтобы прилив наверняка не успел унести бинокль.
– И рассыпает на месте убийства горсть глиняных птичек, чтобы мы могли связать ослепление жертвы с конкретным фильмом ужасов. Ну и что? – недоуменно спросила Ренд.
– Давайте перейдем к находкам с кладбища Стоунгейт, – предложил Брейтуэйт. – С чем ассоциируются зеркало и цилиндр?
– Безумный Шляпник, – сказала Хилари. – "Алиса в Стране чудес" и "Алиса в Зазеркалье".
– "Фред Астер", – сказал Хон. – В. К. Филдс. "Щеголь с Пикадилли". "Призрак..."
Громкий стук в дверь помешал ему договорить. В комнату заглянул полисмен из отдела расследования убийств.
– Похоже, опять, шеф. В луна-парке около Хемпстед-Хит.
Нападение
Ванкувер, Британская Колумбия
5:07
Чандлер вернулся в "Прибрежный" ранним утром – или, если угодно, поздней ночью – на втором дыхании и под впечатлением от разговора с Карадоном. Мысль его бурно работала, тело же, одеревеневшее от многочасового сидения в машине сперва у клуба "Ид", потом у игорного клуба и, наконец, возле особняка Хенглера, нещадно ломило. Цинк знал, что если не разомнет сведенные мышцы, то не сможет нормально выспаться.
Поэтому он поднялся в номер, переоделся в теплую куртку, прихватил перчатки на цигейке, вышел из гостиницы через черный ход и в обход Коул-Харбор по Сиуолл направился в парк Стенли.
Человека, шедшего за ним следом, он не заметил.
Сид Джинкс, хотя и оставался по-прежнему в черной рубашке и белом галстуке, сменил пиджак и плащ на короткую кожаную куртку. Шляпа и очки тоже исчезли.
Возвращения легавого Джинкс ждал на автостоянке. Его первоначальный план был таков: дойти за фараоном до его комнаты и, когда он станет отпирать дверь, наехать на него с пером. Конечно, прикончит эту сволочь Сид потом, когда сдерет с него шкуру. Нет, просто, приставив легавому нож к почкам, он вместе с ним зайдет в номер, свяжет голубчика, сунет ему в пасть кляп и примется за дело.
Но парочка, появившаяся в коридоре, все испортила.
Пока Чандлер в вестибюле гостиницы ждал лифт, Джинкс взлетел по пожарной лестнице на восьмой этаж и затаился за дверью в коридор. Ему не повезло: именно эту минуту парочка, развлекавшаяся в городе, выбрала для возвращения в свой номер напротив люкса инспектора.
Джинкс вернулся в вестибюль выработать новый план. Но едва он уселся, чтобы обдумать создавшееся положение, кто бы вы думали появился из лифта и вышел из отеля? Легавый, с которого Сиду заказали живьем снять шкуру.
Сейчас, шагая за Чандлером по плавному изгибу Сиуолл к парку Стенли, Джинкс нащупал в кармане скорняжный нож. И поправил на плече сумку, где лежал электропарализатор "Тэйзер".
Цинк быстрым шагом углубился в парк, полной грудью вдыхая холодный морской воздух, порывами налетавший с Тихого океана. Он миновал гребной и яхт-клуб, темными силуэтами очерченные на фоне ослепительного неонового сияния мириад окон в многоэтажных башнях делового центра города. Был час отлива, и мокрый песок у подножия Сиуолл блестел в лунном свете серебром. Из зоопарка доносился вой полярного волка.
Цинк, профессионал высокого класса, прекрасно понимал: Рэю Хенглеру опять удалось ускользнуть из сетей. Пусть КККП и Министерству юстиции известно, что рок-продюсер – король наркобизнеса, но где доказательства? Мотоклуб Ирокеза, "Охотников за головами", поймали с поличным – но покуда Рэй Хенглер связан с байкерами, решающих доказательств этой связи им не видать.
После перестрелки на бойне, закончившейся арестом Ирокеза, Бэрк Худ с Кэлом Уичтером устроили так, что байкера выпустили под залог, хотя выдвинутые против него обвинения – распространение наркотиков, вооруженное нападение, ношение и применение запрещенного оружия – предусматривали содержание под стражей. По чистой случайности примерно в это же время в конторе адвоката Глена Троя с его ведома и одобрения прокурору, занимавшемуся делом Хенглера, ненавязчиво предложили взятку. Вышестоящее начальство приказало взять деньги – во-первых, чтобы под этим предлогом до поры замять дело и, во-вторых, чтобы создать прецедент и подготовить почву для выдвижения в будущем дополнительных обвинений против Хенглера. В глазах силы, стоящей за байкером, взятка сделала бы розыгрыш, задуманный ими на свой страх и риск, менее подозрительным.
Чандлер знал, эта сила – Рэй Хенглер. Но доказательств у него по-прежнему не было.
Миновав ворота острова Мертвых, инспектор остановился и закурил. Увенчанные белыми гребнями буруны, дробясь о перемычку, соединявшую парк с островом в бухте, обдавали ее тучами брызг. Цинк пошел дальше.
С исчезновением Ирокеза они лишились единственного выхода на Хенглера. Конечно, и байкер и Хенглер пользовались услугами одного адвоката, но что с того? В ту же контору обращались и сотни других криминальных элементов в городе. Да, Хенглер был в "Иде" в ночь, когда исчез Ирокез, и, как продюсер, имел доступ за кулисы. Следовательно, Ирокез мог пройти за занавес и с помощью подъемника спуститься в подвал – вероятно, самый обычный, граничащий с соседним подвалом или выходящий на улицу. Но, опять-таки, что с того? Поскольку Хенглер лично не встречался с Ирокезом, важнейшего звена в цепи улик по-прежнему недоставало.
Теперь Ирокез испарился, и Хенглер будет гулять на свободе.
Цинк притоптал окурок и двинулся вперед, в сторону Аллилуйя-Пойнт и Девятичасовой пушки. Он сошел с набережной Сиуолл и свернул налево, к тотемам и Броктон-Пойнт.