Страница:
— Чем собираетесь скрасить остаток дня, мистер Келли? — поприветствовал меня старик. — Что могло случиться за те несколько часов, которые мы не виделись?
— Бизнес, Советник, голый бизнес. Я насчет Мондо-Бич... есть одна компания, «Аве Хиггинс, инкорпорейтед» называется. Я — единственный владелец. Она совершенно ничего не производит, но существует.
— Ну и?
— У моего деда был троюродный брат, намного младше его самого. Жил в Канаде в полном уединении. Ходили слухи, что он сказочно богат, но точно никто ничего не знал. По крайней мере, иногда он присылал из ряда вон выходящие подарки. Однажды даже подогнал старому Камерону беговую лошадь. Так вот, если тебе не претит соврать немножко, просто упомяни, что ты получил чек, а на письме стоит штемпель Канады, и можно не сомневаться, что Альф с Денни додумают все остальное. Они припомнят старого родственничка и решат, что тот в очередной раз протягивает руку помощи, как это уже бывало при жизни Камерона.
— Ложь мне совершенно не к лицу, приятель. Знаешь, я ведь и в самом деле представляю интересы «Баррин индастриз».
— Но ты ведь только делаешь свое дело, старина. Они выставили пляж на продажу, попросили за него определенную цену, и теперь все их условия выполнены... к тому же первый осколок собственности перешел члену семьи. Ладно, так и быть, для успокоения совести можешь сказать им, кто покупатель. И если они действительно так сильно нуждаются в этих деньгах, то продадут, никуда не денутся.
— А почему ты хочешь скрыть это?
— Маленький сюрприз для любимой семейки. Да и Макмиллан начнет прыгать, как бес на сковородке. Его всего затрясет, бедолагу, как только он проведает, что один из родственничков зарыл мешок с золотом. Просто переведи собственность на «Аве Хиггинс», и все бумаги будут у тебя на руках уже через пару дней. Ну как, сделаешь?
— Вести твои дела еще веселее, чем быть защитником по делу об изнасиловании. Да, я смогу сделать это, если немного поступлюсь своими принципами. Кстати, кто твой адвокат?
— С этого самого момента — ты, всемогущий Хантер. Ищи в своей почте большой пакет.
Когда старик попрощался со мной, я позвонил в «Вестерн Юнион», послал телеграмму, чтобы большой пакет передали Хантеру прямо в руки, и сделал последнюю попытку дозвониться до Дика Лагена, однако его секретарша сказала мне, что в данный момент Дика нет на месте, но с ним можно будет связаться примерно через час. Я направился в маленький двухкомнатный офис, расположенный в неприглядном здании на другом конце города, где один малый в грязном кожаном фартуке с радостью продал мне «чистый» пистолет 45-го калибра, ременную кобуру, пару дополнительных обойм и две коробки стандартных армейских патронов. Я проверил пушку, зарядил обоймы, вставил одну в магазин и снял пистолет с предохранителя. Малый сунул в карман деньги, кивнул, вернулся на свою скамеечку и начал прилаживать спусковой крючок к разобранному заморскому оружию.
Снаружи гремел гром, и стало понятно, что без дождя опять не обойдется. Я был рад, что все же прикупил себе плащ.
Глава 10
— Бизнес, Советник, голый бизнес. Я насчет Мондо-Бич... есть одна компания, «Аве Хиггинс, инкорпорейтед» называется. Я — единственный владелец. Она совершенно ничего не производит, но существует.
— Ну и?
— У моего деда был троюродный брат, намного младше его самого. Жил в Канаде в полном уединении. Ходили слухи, что он сказочно богат, но точно никто ничего не знал. По крайней мере, иногда он присылал из ряда вон выходящие подарки. Однажды даже подогнал старому Камерону беговую лошадь. Так вот, если тебе не претит соврать немножко, просто упомяни, что ты получил чек, а на письме стоит штемпель Канады, и можно не сомневаться, что Альф с Денни додумают все остальное. Они припомнят старого родственничка и решат, что тот в очередной раз протягивает руку помощи, как это уже бывало при жизни Камерона.
— Ложь мне совершенно не к лицу, приятель. Знаешь, я ведь и в самом деле представляю интересы «Баррин индастриз».
— Но ты ведь только делаешь свое дело, старина. Они выставили пляж на продажу, попросили за него определенную цену, и теперь все их условия выполнены... к тому же первый осколок собственности перешел члену семьи. Ладно, так и быть, для успокоения совести можешь сказать им, кто покупатель. И если они действительно так сильно нуждаются в этих деньгах, то продадут, никуда не денутся.
— А почему ты хочешь скрыть это?
— Маленький сюрприз для любимой семейки. Да и Макмиллан начнет прыгать, как бес на сковородке. Его всего затрясет, бедолагу, как только он проведает, что один из родственничков зарыл мешок с золотом. Просто переведи собственность на «Аве Хиггинс», и все бумаги будут у тебя на руках уже через пару дней. Ну как, сделаешь?
— Вести твои дела еще веселее, чем быть защитником по делу об изнасиловании. Да, я смогу сделать это, если немного поступлюсь своими принципами. Кстати, кто твой адвокат?
— С этого самого момента — ты, всемогущий Хантер. Ищи в своей почте большой пакет.
Когда старик попрощался со мной, я позвонил в «Вестерн Юнион», послал телеграмму, чтобы большой пакет передали Хантеру прямо в руки, и сделал последнюю попытку дозвониться до Дика Лагена, однако его секретарша сказала мне, что в данный момент Дика нет на месте, но с ним можно будет связаться примерно через час. Я направился в маленький двухкомнатный офис, расположенный в неприглядном здании на другом конце города, где один малый в грязном кожаном фартуке с радостью продал мне «чистый» пистолет 45-го калибра, ременную кобуру, пару дополнительных обойм и две коробки стандартных армейских патронов. Я проверил пушку, зарядил обоймы, вставил одну в магазин и снял пистолет с предохранителя. Малый сунул в карман деньги, кивнул, вернулся на свою скамеечку и начал прилаживать спусковой крючок к разобранному заморскому оружию.
Снаружи гремел гром, и стало понятно, что без дождя опять не обойдется. Я был рад, что все же прикупил себе плащ.
Глава 10
Когда я вошел в ресторан «Спиндлтоп» на Западной Сорок седьмой улице, Ли с Розой уже допивали по второму мартини. Они сидели наверху и подписывали на конвертах имена, ругаясь по поводу каждого из них.
Я придвинул к себе стул и произнес:
— Уютное местечко.
Роза глуповато улыбнулась и подняла стакан:
— Привет, большой человек!
— Приятно увидеть тебя в одежде, — ответил я.
— Ей гораздо лучше с голой задницей, — выдал Ли. Он свернул конверт и засунул его во внутренний карман пиджака.
Я показал знаком, чтобы мне принесли выпить, и когда официант выполнил заказ, Ли откинулся на стуле и косо взглянул на меня:
— Похититель младенцев!
— Завидуешь? — подтрунил над ним я.
— Пусть так, Дог. Если принять во внимание все имеющиеся слухи, тебя вполне можно обвинить в законном изнасиловании.
— Только не его, — с легкостью парировала Роза. — Совращение — да. Изнасилование — нет. Он умеет делать так, что девчонки сами умоляют его об этом.
Я бросил на нее быстрый взгляд, а Ли осклабился:
— Не переживай ты так, малыш. Мой девиз — поделись с ближним своим. Роза говорит, что ты похож на козырную карту. Приятно думать, что вы, парни с квадратной головой, по крайней мере научились сглаживать углы.
— Черт побери, да ты, оказывается, болтушка, куколка моя, — укоризненно покачал я головой.
— Болтушка? Я превознесла вас до небес, мистер. Любой самодовольный юнец голову отдаст на отсечение, чтобы добиться подобной похвалы.
— Видать, времена сильно переменились, — нарочито вздохнул я.
— Что за бред? — захохотал Ли. — Неужто ты забыл эти наши вылазки в Лондон, старина? В одной постели был ты с длинноногой Рен, а в другой — я с диспет-чершей из женского военного армейского корпуса, из пятого дивизиона. И мы менялись местами, как только начинала выть сирена. Так что, парень...
— Я и впрямь позабыл про это.
— Она что, оставила после себя какие-то неприятные воспоминания, Дог? — захихикала Роза.
— Нет, просто нам обоим пришлось раскошелиться на аборт для Рен. Мы же не знали, кто из нас ее обрюхатил.
— Ну, хватит об этом, — проворчал Ли и взялся за стакан, пытаясь залить тревогу, которая начала клубиться в его взгляде. Наконец он отставил коктейль и одобрительно кивнул мне: — Отличный прикид, старина. Я все еще под впечатлением.
— Это называется высокий стиль, — прокомментировала Роза. — Добро пожаловать в современный мир.
— А я из него и не выходил.
Ли снова искоса бросил на меня странный взгляд.
— О чем это вы тут болтали? — перевел я разговор.
— О вечеринке, — пояснил Ли. — Первоклассная, воскресная, с большим размахом. Пытаюсь вот составить список гостей.
— По какому поводу?
— Разве Шарон ничего тебе не сказала? Черт побери, да она вытрясла из Уолта Джентри несколько миллионов для папочки С.С. Кейбла! Все они пойдут на новый совместный проект с «Кейбл-Ховард продакшнз». Старина С.С. выкупил права на бестселлер этого года и теперь собирается полностью изменить имидж секс-эксплуататора на благодетеля гениальных актеров.
— И что за книга?
— "Плоды труда".
Я хрюкнул и прикурил сигарету.
— Надо же, такое название — и совершенно никакого секса?
— Ты что, с луны свалился? Секс есть во всем. Смотря с какой стороны это все преподнести. Говорят, С.С. нашел современный подход и решил рассказать обо всем так, как оно есть на самом деле.
— И как же оно есть на самом деле? — усмехнулся я.
Ли поглядел на Розу и рассмеялся:
— И он еще меня спрашивает! Ну ты даешь, друг мой. Пока что я не нашел ничего, что могло бы заменить секс.
— Может, ты просто плохо искал?
— Чушь собачья. Назови хоть что-нибудь, что было бы лучше.
Я пожал плечами и как следует затянулся.
— Не лучше, но чувства те же. По крайней мере, для некоторых.
— И что же это такое?
Теперь они оба смотрели на меня с огромным интересом.
— Помнишь, как ты впервые убил, Ли? Это был бомбардировщик «хенкель», там, над Каналом. Ты видел, как двое парней выпрыгнули из него, но так и не успели раскрыть свои парашюты. Что ты тогда почувствовал?
Ли дернул плечом и поморщился.
— Меня мутило, — признался он.
Мне пришлось снова усмехнуться:
— Прямо как твой первый сексуальный опыт, помнишь? Ты мне сам рассказывал. Ты хотел вступить в банду, и тебе надо было пройти посвящение. И они не придумали ничего лучше, как заставить тебя оттрахать толстозадую шлюху на рваной софе в гараже. Тебя, пай-мальчика из приличной семьи! Тогда тебя тоже мутило.
— Ну и что, мне же было всего четырнадцать.
— Но ты ведь до сих пор помнишь все в деталях, старина, — покачал я головой. — Ладно, теперь перейдем ко второму убийству. Что ты почувствовал в тот раз? Я как раз отошел от тебя, когда ты подбил тот «МИ-109» и летел за ним до тех пор, пока тот не свалился и не взорвался. В тот вечер ты закатил сабантуй в честь этого события.
— Послушай, Дог...
— Это еще не все, друг мой. После того случая ты открыл настоящую охоту. Постоянно искал случая убить. Стоило на горизонте появиться предполагаемой жертве, как ты тут же бросал вызов, кидался в схватку и в результате — убивал. А потом праздновал это в баре, бахвалился перед сослуживцами, потом пыл твой немного остывал, но спустя некоторое время ты снова открывал охоту. Но стоило тебе пресытиться, как все это прекратилось. Игра превратилась в рутину.
— Хрень собачья, Дог! Убийство и секс не одно и то же!
— Оргазм называют «маленькая смерть», или не так?
Роза подперла кулачком подбородок и как-то странно глядела на нас.
— Знаешь, Ли, а ведь он прав. — Она заглянула мне прямо в глаза. — Скажи, Дог, а ты испытывал удовольствие от убийства?
— После первого же раза я понял, что эти вещи похожи, как две капли воды.
— Я тебя не об этом спрашивала.
— Вполне возможно, — затушил я окурок. — Но я не очень-то задумывался над этим, пока все не кончилось. На войне все иначе, и чувства не исключение.
— Дог... — Лицо моего друга словно одеревенело, а глаза лихорадочно блестели.
— Что?
— А что ты чувствуешь теперь, после всех этих исследований?
— Большинство людей никогда так и не узнают, что такое убивать.
— Я спрашивал не о большинстве. Я о тебе, убийстве и сексе.
— В обоих случаях дело обстоит одинаково. Ты или проигрываешь, или выигрываешь. Или наслаждаешься, или презираешь. И если ты победитель — это здорово. Если аутсайдер — печально.
— А ты, Дог? Кто ты?
— Как видишь, я все еще жив и счастлив, старина.
— Ты пугаешь меня, — вздрогнул Ли.
Он был настолько серьезен, что я невольно нахмурился:
— Подумай об этом, когда в следующий раз завалишь очередную красотку. Ты вполне можешь оказаться скрытым маньяком, жаждущим убийств.
— Тогда придется бросить это дело вообще, — вмешалась Роза. — Мыслители любят проводить душещипательные беседы, но лично мне Сократ в постели ни к чему.
С лица Ли наконец-то сошла застывшая маска, и на ее место пришла дурацкая улыбочка.
— Да, детка, ты знаешь, как поставить парня на место! Скажешь, как отрежешь. Вечно такие словечки подберешь...
— Именно слова заставляют этот мир вращаться, — раздался голос у нас над головой. Мы все разом оглянулись и увидели Дика Лагена с полупустым стаканом виски в руке. — Не против, если я присоединюсь к вам? В конце концов, меня тоже приглашали.
Я выдвинул стул и махнул рукой:
— Садись.
— Вы уже ели?
— Как раз собираемся, — ответил Ли.
— Отлично. Тогда я присоединюсь к вам и оставлю свой счет на ваше усмотрение. Мы, газетчики, всегда так поступаем.
— Даже и думать забудь, — криво усмехнулся Ли. — Мы с тебя обязательно удержим.
Мы поели супу, за которым последовали бифштекс и кофе. Ли с Розой снова погрузились в список гостей, а Лаген прикурил длинную тонкую сигару и в полном удовлетворении отвалился от стола.
— Мои сотрудники покопались в вашем прошлом, мистер Келли.
— Ну и как, удачно?
— Достаточно удачно, чтобы заинтриговать меня.
— Да что ты говоришь! — Я выудил из пачки сигарету, и Дик дал мне прикурить.
— Ты уволился из армии в Европе в 1945 году.
— Это всем известно.
— И, будучи гражданином США, должен был платить налоги согласно нашему законодательству, — продолжил он.
— А разве не все так делают?
— Точно. Только вот с одной разницей — твои налоги достигли невероятных размеров, так что, произведя нехитрые математические вычисления, мы пришли к выводу, твои капиталы — это нечто!
— Что доказывает мою кристальную честность. Я добросовестный налогоплательщик, — сказал я.
— В этом-то как раз никто и не сомневается. Меня интересует совсем другое. А именно — источник доходов.
— А ты любопытный сукин сын.
— Мне и раньше такое говорили. В любом случае, мои ищейки начали копать с удвоенной силой и нарыли кое-какую любопытную информацию.
— Что же, если не секрет?
— Полное отсутствие информации, вот что, — сказал Дик. — Ты открыто заявлял в декларации о своих доходах, но источник почему-то всегда оставался одним и тем же — инвестиции. Однако ничто в твоем прошлом не указывает на то, что в этой сфере у тебя наблюдались какие-то особые способности, или хотя бы склонности к... инвестированию, а тут такие потрясающие успехи. По правде говоря, все указывает на совершенно противоположное.
— И что?
— Не хочешь немного прояснить данный вопрос?
— Да что-то не особо.
— Тогда, может, я немного поразмышляю над этим?
— Милости просим, — сказал я.
— Отлично. Так вот, доходы могут поступать из двух источников — легального и нелегального. А так как никаких неопровержимых доказательств существования легального источника не найдено, вывод только один — источник был нелегальным.
— Знаешь, — сказал я, — ты слишком много дергаешься для парня, который узнал меня всего каких-то пару дней назад.
— Дела семейства Баррин — интересный объект для исследования.
— Надеюсь, персонал у тебя компетентный.
— О, в этом можешь не сомневаться. Лучшие из лучших. Бывшие сотрудники ФБР, офицеры полиции в отставке, газетчики высшего ранга, которые знают, с какой стороны подойти к делу. То, что они не в состоянии раскопать, покупают. Средств на такие вещи я не жалею. Так что если мы захотим что-нибудь разузнать, мы обязательно добьемся своего, и мои многочисленные публичные разоблачения — доказательство тому... Наверное, следует особо отметить, что мои источники настолько достоверны, что порой доходит до смешного: комитеты конгресса пользуются моими записями, чтобы ограничить определенные деловые сделки или обвинить какую-нибудь весьма известную персону в наглом нарушении общественных интересов.
— Что ж, поздравляю, отличная работа! И что же вы раскопали на мой счет?
Дик Лаген хитро улыбнулся и выпустил колечко дыма:
— Абсолютно ничего. Именно поэтому дело и кажется мне настолько интригующим. В определенных кругах мои люди постоянно натыкаются на непреодолимую стену. А с одним и вовсе обошлись по-свински. Попытки купить информацию так же ни к чему не привели: здесь встречалось все — от демонстративного нежелания понимать, о чем идет речь, до неприкрытых угроз. Одно лишь упоминание имени Дог, или в других местах El Lobo, получало такую ответную реакцию, которая пугала даже моих самых бывалых агентов. Подобный случай — первый в моей практике.
— И что же такого в этом имени, старина? Ты же знаешь, что поэт сказал о розах.
— Только вот пахнет от вас совсем не так хорошо, мистер Догерон Келли. Нельзя сказать, что человек по имени Дог — особа популярная. По крайней мере, в определенных кругах.
— У тебя есть враги, Дик?
— Конечно, и это оправданно. Я специально взращиваю их. Это часть моего бизнеса.
— Знаешь кого-нибудь, у кого их нет? — спросил я.
Он подумал немного и покачал головой:
— Что-то не могу припомнить.
— А я — могу.
— Правда? И кто же это, если не секрет? — снисходительно улыбнулся Лаген.
— Они все мертвы, — спокойно ответил я.
Секунд десять он не мог отвести от меня взгляда, потом затянулся своей сигарой, выпустил дым и стал глядеть, как тот поднимается к потолку.
— Кто мертв, мистер Келли, эти люди... или враги?
— Вам решать, мистер Лаген, — сказал я.
Ли и Роза перестали болтать и обратились в слух. Ли снова напрягся, в глазах — тревога, как у парня, который переходит улицу и внезапно замечает, как огромный грузовик несется прямо на него. И перед ним неразрешимая дилемма — то ли отскочить назад, то ли прыгнуть вперед.
— У Лагена к тебе нездоровый интерес, Дог, — выдал Ли после долгого молчания.
— А, — отмахнулся я, — у него всегда был пунктик насчет Барринов.
— Нет, тут дело в тебе самом, а не в твоей семейке.
— Не выдумывай!
Ли повернулся ко мне, весь один большой вопрос:
— Почему, дружище?
— Что почему?
— Брось, Дог. Я знаком с его методами. Еще ни разу не было, чтобы этот сукин сын остался без ответов на свои вопросы. Он и это дельце добьет, не сомневайся. Ни за что не отступится.
— А я все еще верю в неприкосновенность частной жизни. И желаю ему удачи.
Ли кивнул и уставился вперед:
— Судя по тому, каким тоном ты это произносишь, удачи ему не видать как своих ушей.
— Может, и так.
— Большинство людей не способно так здорово замести следы.
— Большинство — да, — согласился с ним я.
— Мне тоже все это кажется весьма странным.
— Все, что тебе надо сделать, так это спросить, Ли.
— Да, ты и раньше это говорил.
— Тогда спрашивай.
— Боюсь я твоих ответов.
— Тогда не спрашивай.
— Пожалуй, не буду, — решил он.
Я сказал Ли, что заеду за ним около пяти, и он пошел отдать кое-какие распоряжения насчет вечеринки. Такси понесло меня вниз по улице, в салон «Веллер-Фабрей, Тейлорз». Пара безупречных молодых людей в деловых утренних костюмах обслуживала двоих достопочтенных джентльменов: владельца крупной нефтяной компании и управляющего газетным синдикатом. На строгий суд последних были выставлены бесчисленные рубашки и галстуки, на которых не было ценников. Марка и стиль говорили сами за себя.
Менеджер, сидевший в самом дальнем конце помещения, по-деловому улыбнулся мне и тут же оставил свои бухгалтерские отчеты, чтобы поздороваться. Он пожал мне руку и, сам того не осознавая, заговорил по-испански:
— Приятно снова видеть вас, мистер Келли. Уверен, что костюмы пришлись вам по вкусу.
— Идеальная работа. Извините, что в прошлый раз не сообщил вам о своем визите.
— Я все понимаю.
— Мой приятель был немного расстроен.
— Он ничего не понял.
— Грубовато вы обращаетесь с клиентами, друг мой.
— Подобное отношение позволяет мне делать то, что я делаю, и получать от этого удовольствие. Теперь давай-те вернемся к вам. — Он взял меня за руку и повел в сторону примерочных.
— На континенте возня какая-то, — сказал я.
— Один уходит, другой приходит, — выразительно пожал он плечами.
— Кто-то хочет прихлопнуть меня. Они уже сделали попытку через Турка.
— "Сделали попытку", — повторил он. — Этим все сказано. Хотя должен признаться, что я весьма удивлен. По-моему, именно Турок был бы рад оставить все как есть.
— Вот и я так думаю. Наверняка, кто-то им просто прикрывается.
— Похоже на то, но, с другой стороны, у него может хватить ума ввязаться самому. Последний случай невероятно навредил его имиджу... и его маленькой империи. Не забывайте, что именно Турок собственноручно стер с лица земли Луиса Альбо и перехватил его операцию.
— Тогда он был гораздо моложе. И ему терять было нечего.
— А теперь есть?
— Я ушел в отставку, друг мой. Это событие всколыхнуло войска.
— Но вы живы, — сказал он. — Ходят упорные слухи, что у вас есть нечто, что полностью гарантирует вашу безопасность.
— Как знать.
— Тогда вам лучше решить, каким путем идти.
— Конечно. А пока закиньте удочку и давайте посмотрим, откуда ветер дует. И если в этом деле может быть преимущество, я хочу, чтобы оно оказалось на моей стороне.
— Хорошо, я попробую. — Он протянул мне руку, и я пожал ее. — Надеюсь, что не открываю старые раны.
— Об этом можете не волноваться.
Я уже повернулся к выходу, но он остановил меня, тронув за руку:
— Мистер Келли...
— Да?
— Почему вы... бросили свое занятие? Вы же знали, что произойдет.
— Знать-то знал, но надеялся, что этого не будет. Скажем так, я просто до чертиков устал от этого марафона со стрельбой и насилием.
Ли смешал пару коктейлей и принес один мне в спальню. Я уже снял плащ и вешал его в гардероб, когда он с тревогой в голосе проговорил:
— Это еще зачем?
Я обернулся и увидел, что Ли уставился на пушку, болтающуюся у меня на поясе.
Тяжесть пистолета 45-го калибра казалась настолько естественной, что я и думать о нем забыл.
— Ты же сам считал деньги, — попытался выкрутиться я. — Миллионы превращают человека в мишень.
— Но они же в банке. — Голос моего друга дрожал.
— Это известно только тебе.
— Дог... — Прежде чем он успел закончить, в коридоре раздался очень громкий и весьма настойчивый звонок в дверь.
Ли отставил стакан и пошел открывать. Я снял пушку с ремня, пристроил ее в шкафу на полке рядом с коробкой патронов и последовал за ним.
Взгляд белого как полотно Ли лихорадочно метался между двумя мужчинами, стоявшими перед ним. Одному из них, приземистому, плотному, похожему на борца, было далеко за сорок; другой — на несколько лет моложе, тощий, угловатый, но со всеми признаками охотничьего пса. Им даже не стоило утруждаться и показывать свои значки: у этих двоих на лбу было написано, что они копы. Не важно, в какой стране ты находишься, клеймо это везде одно и то же.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал я.
Старший уставился на меня, нахмурил брови и спросил:
— Мистер Келли?
Ли встал между нами — старый пилот, прикрывающий своего товарища по полетам:
— Послушай, у них нет ордера на обыск...
— Спокойно, малыш. Их же пригласили. — Я вопросительно поглядел на копа. — Разве нет?
— До известной степени.
Я попробовал коктейль, и он мне чрезвычайно понравился, поэтому я от всей души отхлебнул из стакана.
— Чем могу служить?
Мой вопрос немного выбил их из колеи. Это и что-то еще, но они и сами не могли понять, что именно.
— Можете рассказать, чем занимались сегодня? — потребовал тот, который представился сержантом Тобано.
— Вплоть до минуты.
— Свидетели?
— Всю дорогу. А что?
Сержант протянул руку, и второй подал ему конверт. Расправив бумажку у себя на бедре, он пристально поглядел на меня:
— Как насчет, скажем, одиннадцати тридцати утра сегодняшнего дня?
— Мы как раз возвращались в город.
— Мы?
— Двое моих друзей и водитель автомобиля.
— Продолжайте.
Я еще разок отхлебнул спиртного, отставил стакан и взялся за сигареты.
— Сначала мы забросили моего друга адвоката... кстати, его зовут Лейланд Хантер, и со мной осталась девушка по имени Шарон Касс. Мы доехали до гаража, и я проводил ее до дому.
— Какого гаража?
— Убей — не помню. Где-то в районе восточных пятидесятых.
— Гараж «Дениер»?
— Точно!
Сержант открыл конверт, вытащил на свет божий две фотографии 8 х 10 и протянул их мне. Я внимательно посмотрел на снимки. Сидевший рядом со мной Ли поперхнулся и закашлялся. И не без причины. Вид у Брайди Грека и Маркхама был еще тот. Оба казались мертвее мертвых, вокруг — кровища, лицо Маркхама превратилось в месиво, а у Брайди между ног торчал ломик для колки льда.
— Просто ужас, — сказал я.
— Узнаете их? — спросил коп.
— А что, должен?
— Не надо отвечать вопросом на вопрос, мистер Келли. Посмотрите-ка хорошенько.
— Ну, двое парней в общественном сортире.
— С чего вы взяли, что это общественный туалет?
— Да кто в наше время пользуется дома писсуарами? — сказал я, не отводя взгляда от снимков. Мне становилось все веселее. — И каким же боком здесь я?
— Это туалет в гараже «Дениер». Вы посещали его, когда заезжали туда.
— Так и было. Я спрашивал интенданта, где сортир, попросил подругу подождать меня и пошел отлить. Закончил, застегнул ширинку, помыл руки и вышел.
— Видели этих двоих?
— Когда входил — не видел. — Я вернул фото, и сержант засунул их назад в конверт. — Так все же я-то тут при чем?
— Интендант запомнил лимузин, в котором вы прибыли. Мы проверили права, связались с вашим другом Лейландом Хантером, а тот в свою очередь назвал вас.
— Если хотите, я могу дать вам адрес моей подруги.
— Не стоит утруждаться. Он у нас уже имеется.
— Ну и?
Копы переглянулись, не в силах решить, разозлил я их или озадачил. Тот, что помоложе, сказал:
— Мы думали, что вы могли что-нибудь видеть. Они вошли следом за вами. Один спросил, не ведет ли этот проход на улицу, но интендант ответил, что нет, там туалет, и они направились туда.
— Когда я выходил, никого поблизости не было, — сообщил я ему. — Хотя там завались машин, я мог и не заметить их за ними.
Сержант Тобано натянуто улыбнулся:
— Что-то фотографии не произвели на вас особого впечатления. Не то что на вашего друга.
— Мне и раньше приходилось видеть мертвецов, сержант.
— Это не мертвецы, мистер Келли.
— Черт! — выдохнул Ли.
— Ладно, спасибо и на этом. — Оба двинулись по направлению к двери. — Может, мы еще вернемся.
Тобано уже коснулся ручки двери, когда я спросил:
— А кто заснял все это, сержант?
— Один свободный фотограф, который случайно оказался на месте событий сразу после вашего ухода. Хотел подзаработать на них.
— И теперь он главный подозреваемый?
— Не-а. Так получилось, что один из мальчишек, который паркует машины, вошел в сортир вместе с ним. Этот, кстати, свалился в обморок.
Я придвинул к себе стул и произнес:
— Уютное местечко.
Роза глуповато улыбнулась и подняла стакан:
— Привет, большой человек!
— Приятно увидеть тебя в одежде, — ответил я.
— Ей гораздо лучше с голой задницей, — выдал Ли. Он свернул конверт и засунул его во внутренний карман пиджака.
Я показал знаком, чтобы мне принесли выпить, и когда официант выполнил заказ, Ли откинулся на стуле и косо взглянул на меня:
— Похититель младенцев!
— Завидуешь? — подтрунил над ним я.
— Пусть так, Дог. Если принять во внимание все имеющиеся слухи, тебя вполне можно обвинить в законном изнасиловании.
— Только не его, — с легкостью парировала Роза. — Совращение — да. Изнасилование — нет. Он умеет делать так, что девчонки сами умоляют его об этом.
Я бросил на нее быстрый взгляд, а Ли осклабился:
— Не переживай ты так, малыш. Мой девиз — поделись с ближним своим. Роза говорит, что ты похож на козырную карту. Приятно думать, что вы, парни с квадратной головой, по крайней мере научились сглаживать углы.
— Черт побери, да ты, оказывается, болтушка, куколка моя, — укоризненно покачал я головой.
— Болтушка? Я превознесла вас до небес, мистер. Любой самодовольный юнец голову отдаст на отсечение, чтобы добиться подобной похвалы.
— Видать, времена сильно переменились, — нарочито вздохнул я.
— Что за бред? — захохотал Ли. — Неужто ты забыл эти наши вылазки в Лондон, старина? В одной постели был ты с длинноногой Рен, а в другой — я с диспет-чершей из женского военного армейского корпуса, из пятого дивизиона. И мы менялись местами, как только начинала выть сирена. Так что, парень...
— Я и впрямь позабыл про это.
— Она что, оставила после себя какие-то неприятные воспоминания, Дог? — захихикала Роза.
— Нет, просто нам обоим пришлось раскошелиться на аборт для Рен. Мы же не знали, кто из нас ее обрюхатил.
— Ну, хватит об этом, — проворчал Ли и взялся за стакан, пытаясь залить тревогу, которая начала клубиться в его взгляде. Наконец он отставил коктейль и одобрительно кивнул мне: — Отличный прикид, старина. Я все еще под впечатлением.
— Это называется высокий стиль, — прокомментировала Роза. — Добро пожаловать в современный мир.
— А я из него и не выходил.
Ли снова искоса бросил на меня странный взгляд.
— О чем это вы тут болтали? — перевел я разговор.
— О вечеринке, — пояснил Ли. — Первоклассная, воскресная, с большим размахом. Пытаюсь вот составить список гостей.
— По какому поводу?
— Разве Шарон ничего тебе не сказала? Черт побери, да она вытрясла из Уолта Джентри несколько миллионов для папочки С.С. Кейбла! Все они пойдут на новый совместный проект с «Кейбл-Ховард продакшнз». Старина С.С. выкупил права на бестселлер этого года и теперь собирается полностью изменить имидж секс-эксплуататора на благодетеля гениальных актеров.
— И что за книга?
— "Плоды труда".
Я хрюкнул и прикурил сигарету.
— Надо же, такое название — и совершенно никакого секса?
— Ты что, с луны свалился? Секс есть во всем. Смотря с какой стороны это все преподнести. Говорят, С.С. нашел современный подход и решил рассказать обо всем так, как оно есть на самом деле.
— И как же оно есть на самом деле? — усмехнулся я.
Ли поглядел на Розу и рассмеялся:
— И он еще меня спрашивает! Ну ты даешь, друг мой. Пока что я не нашел ничего, что могло бы заменить секс.
— Может, ты просто плохо искал?
— Чушь собачья. Назови хоть что-нибудь, что было бы лучше.
Я пожал плечами и как следует затянулся.
— Не лучше, но чувства те же. По крайней мере, для некоторых.
— И что же это такое?
Теперь они оба смотрели на меня с огромным интересом.
— Помнишь, как ты впервые убил, Ли? Это был бомбардировщик «хенкель», там, над Каналом. Ты видел, как двое парней выпрыгнули из него, но так и не успели раскрыть свои парашюты. Что ты тогда почувствовал?
Ли дернул плечом и поморщился.
— Меня мутило, — признался он.
Мне пришлось снова усмехнуться:
— Прямо как твой первый сексуальный опыт, помнишь? Ты мне сам рассказывал. Ты хотел вступить в банду, и тебе надо было пройти посвящение. И они не придумали ничего лучше, как заставить тебя оттрахать толстозадую шлюху на рваной софе в гараже. Тебя, пай-мальчика из приличной семьи! Тогда тебя тоже мутило.
— Ну и что, мне же было всего четырнадцать.
— Но ты ведь до сих пор помнишь все в деталях, старина, — покачал я головой. — Ладно, теперь перейдем ко второму убийству. Что ты почувствовал в тот раз? Я как раз отошел от тебя, когда ты подбил тот «МИ-109» и летел за ним до тех пор, пока тот не свалился и не взорвался. В тот вечер ты закатил сабантуй в честь этого события.
— Послушай, Дог...
— Это еще не все, друг мой. После того случая ты открыл настоящую охоту. Постоянно искал случая убить. Стоило на горизонте появиться предполагаемой жертве, как ты тут же бросал вызов, кидался в схватку и в результате — убивал. А потом праздновал это в баре, бахвалился перед сослуживцами, потом пыл твой немного остывал, но спустя некоторое время ты снова открывал охоту. Но стоило тебе пресытиться, как все это прекратилось. Игра превратилась в рутину.
— Хрень собачья, Дог! Убийство и секс не одно и то же!
— Оргазм называют «маленькая смерть», или не так?
Роза подперла кулачком подбородок и как-то странно глядела на нас.
— Знаешь, Ли, а ведь он прав. — Она заглянула мне прямо в глаза. — Скажи, Дог, а ты испытывал удовольствие от убийства?
— После первого же раза я понял, что эти вещи похожи, как две капли воды.
— Я тебя не об этом спрашивала.
— Вполне возможно, — затушил я окурок. — Но я не очень-то задумывался над этим, пока все не кончилось. На войне все иначе, и чувства не исключение.
— Дог... — Лицо моего друга словно одеревенело, а глаза лихорадочно блестели.
— Что?
— А что ты чувствуешь теперь, после всех этих исследований?
— Большинство людей никогда так и не узнают, что такое убивать.
— Я спрашивал не о большинстве. Я о тебе, убийстве и сексе.
— В обоих случаях дело обстоит одинаково. Ты или проигрываешь, или выигрываешь. Или наслаждаешься, или презираешь. И если ты победитель — это здорово. Если аутсайдер — печально.
— А ты, Дог? Кто ты?
— Как видишь, я все еще жив и счастлив, старина.
— Ты пугаешь меня, — вздрогнул Ли.
Он был настолько серьезен, что я невольно нахмурился:
— Подумай об этом, когда в следующий раз завалишь очередную красотку. Ты вполне можешь оказаться скрытым маньяком, жаждущим убийств.
— Тогда придется бросить это дело вообще, — вмешалась Роза. — Мыслители любят проводить душещипательные беседы, но лично мне Сократ в постели ни к чему.
С лица Ли наконец-то сошла застывшая маска, и на ее место пришла дурацкая улыбочка.
— Да, детка, ты знаешь, как поставить парня на место! Скажешь, как отрежешь. Вечно такие словечки подберешь...
— Именно слова заставляют этот мир вращаться, — раздался голос у нас над головой. Мы все разом оглянулись и увидели Дика Лагена с полупустым стаканом виски в руке. — Не против, если я присоединюсь к вам? В конце концов, меня тоже приглашали.
Я выдвинул стул и махнул рукой:
— Садись.
— Вы уже ели?
— Как раз собираемся, — ответил Ли.
— Отлично. Тогда я присоединюсь к вам и оставлю свой счет на ваше усмотрение. Мы, газетчики, всегда так поступаем.
— Даже и думать забудь, — криво усмехнулся Ли. — Мы с тебя обязательно удержим.
Мы поели супу, за которым последовали бифштекс и кофе. Ли с Розой снова погрузились в список гостей, а Лаген прикурил длинную тонкую сигару и в полном удовлетворении отвалился от стола.
— Мои сотрудники покопались в вашем прошлом, мистер Келли.
— Ну и как, удачно?
— Достаточно удачно, чтобы заинтриговать меня.
— Да что ты говоришь! — Я выудил из пачки сигарету, и Дик дал мне прикурить.
— Ты уволился из армии в Европе в 1945 году.
— Это всем известно.
— И, будучи гражданином США, должен был платить налоги согласно нашему законодательству, — продолжил он.
— А разве не все так делают?
— Точно. Только вот с одной разницей — твои налоги достигли невероятных размеров, так что, произведя нехитрые математические вычисления, мы пришли к выводу, твои капиталы — это нечто!
— Что доказывает мою кристальную честность. Я добросовестный налогоплательщик, — сказал я.
— В этом-то как раз никто и не сомневается. Меня интересует совсем другое. А именно — источник доходов.
— А ты любопытный сукин сын.
— Мне и раньше такое говорили. В любом случае, мои ищейки начали копать с удвоенной силой и нарыли кое-какую любопытную информацию.
— Что же, если не секрет?
— Полное отсутствие информации, вот что, — сказал Дик. — Ты открыто заявлял в декларации о своих доходах, но источник почему-то всегда оставался одним и тем же — инвестиции. Однако ничто в твоем прошлом не указывает на то, что в этой сфере у тебя наблюдались какие-то особые способности, или хотя бы склонности к... инвестированию, а тут такие потрясающие успехи. По правде говоря, все указывает на совершенно противоположное.
— И что?
— Не хочешь немного прояснить данный вопрос?
— Да что-то не особо.
— Тогда, может, я немного поразмышляю над этим?
— Милости просим, — сказал я.
— Отлично. Так вот, доходы могут поступать из двух источников — легального и нелегального. А так как никаких неопровержимых доказательств существования легального источника не найдено, вывод только один — источник был нелегальным.
— Знаешь, — сказал я, — ты слишком много дергаешься для парня, который узнал меня всего каких-то пару дней назад.
— Дела семейства Баррин — интересный объект для исследования.
— Надеюсь, персонал у тебя компетентный.
— О, в этом можешь не сомневаться. Лучшие из лучших. Бывшие сотрудники ФБР, офицеры полиции в отставке, газетчики высшего ранга, которые знают, с какой стороны подойти к делу. То, что они не в состоянии раскопать, покупают. Средств на такие вещи я не жалею. Так что если мы захотим что-нибудь разузнать, мы обязательно добьемся своего, и мои многочисленные публичные разоблачения — доказательство тому... Наверное, следует особо отметить, что мои источники настолько достоверны, что порой доходит до смешного: комитеты конгресса пользуются моими записями, чтобы ограничить определенные деловые сделки или обвинить какую-нибудь весьма известную персону в наглом нарушении общественных интересов.
— Что ж, поздравляю, отличная работа! И что же вы раскопали на мой счет?
Дик Лаген хитро улыбнулся и выпустил колечко дыма:
— Абсолютно ничего. Именно поэтому дело и кажется мне настолько интригующим. В определенных кругах мои люди постоянно натыкаются на непреодолимую стену. А с одним и вовсе обошлись по-свински. Попытки купить информацию так же ни к чему не привели: здесь встречалось все — от демонстративного нежелания понимать, о чем идет речь, до неприкрытых угроз. Одно лишь упоминание имени Дог, или в других местах El Lobo, получало такую ответную реакцию, которая пугала даже моих самых бывалых агентов. Подобный случай — первый в моей практике.
— И что же такого в этом имени, старина? Ты же знаешь, что поэт сказал о розах.
— Только вот пахнет от вас совсем не так хорошо, мистер Догерон Келли. Нельзя сказать, что человек по имени Дог — особа популярная. По крайней мере, в определенных кругах.
— У тебя есть враги, Дик?
— Конечно, и это оправданно. Я специально взращиваю их. Это часть моего бизнеса.
— Знаешь кого-нибудь, у кого их нет? — спросил я.
Он подумал немного и покачал головой:
— Что-то не могу припомнить.
— А я — могу.
— Правда? И кто же это, если не секрет? — снисходительно улыбнулся Лаген.
— Они все мертвы, — спокойно ответил я.
Секунд десять он не мог отвести от меня взгляда, потом затянулся своей сигарой, выпустил дым и стал глядеть, как тот поднимается к потолку.
— Кто мертв, мистер Келли, эти люди... или враги?
— Вам решать, мистер Лаген, — сказал я.
Ли и Роза перестали болтать и обратились в слух. Ли снова напрягся, в глазах — тревога, как у парня, который переходит улицу и внезапно замечает, как огромный грузовик несется прямо на него. И перед ним неразрешимая дилемма — то ли отскочить назад, то ли прыгнуть вперед.
* * *
Мы закинули Розу на другой конец города в салон красоты, а сами поехали в офис Ли. Прохожие на улицах держались поближе к домам, стараясь уберечься от беспощадно хлещущих струй дождя, а те, кто отваживался идти посередине, выдерживали бесконечные дуэли зонтиками с такими же, как они, бедолагами. Щетки на ветровом стекле походили на взбесившиеся стрелки часов, которые своим тиканьем пытались заглушить визг мокрых шин.— У Лагена к тебе нездоровый интерес, Дог, — выдал Ли после долгого молчания.
— А, — отмахнулся я, — у него всегда был пунктик насчет Барринов.
— Нет, тут дело в тебе самом, а не в твоей семейке.
— Не выдумывай!
Ли повернулся ко мне, весь один большой вопрос:
— Почему, дружище?
— Что почему?
— Брось, Дог. Я знаком с его методами. Еще ни разу не было, чтобы этот сукин сын остался без ответов на свои вопросы. Он и это дельце добьет, не сомневайся. Ни за что не отступится.
— А я все еще верю в неприкосновенность частной жизни. И желаю ему удачи.
Ли кивнул и уставился вперед:
— Судя по тому, каким тоном ты это произносишь, удачи ему не видать как своих ушей.
— Может, и так.
— Большинство людей не способно так здорово замести следы.
— Большинство — да, — согласился с ним я.
— Мне тоже все это кажется весьма странным.
— Все, что тебе надо сделать, так это спросить, Ли.
— Да, ты и раньше это говорил.
— Тогда спрашивай.
— Боюсь я твоих ответов.
— Тогда не спрашивай.
— Пожалуй, не буду, — решил он.
Я сказал Ли, что заеду за ним около пяти, и он пошел отдать кое-какие распоряжения насчет вечеринки. Такси понесло меня вниз по улице, в салон «Веллер-Фабрей, Тейлорз». Пара безупречных молодых людей в деловых утренних костюмах обслуживала двоих достопочтенных джентльменов: владельца крупной нефтяной компании и управляющего газетным синдикатом. На строгий суд последних были выставлены бесчисленные рубашки и галстуки, на которых не было ценников. Марка и стиль говорили сами за себя.
Менеджер, сидевший в самом дальнем конце помещения, по-деловому улыбнулся мне и тут же оставил свои бухгалтерские отчеты, чтобы поздороваться. Он пожал мне руку и, сам того не осознавая, заговорил по-испански:
— Приятно снова видеть вас, мистер Келли. Уверен, что костюмы пришлись вам по вкусу.
— Идеальная работа. Извините, что в прошлый раз не сообщил вам о своем визите.
— Я все понимаю.
— Мой приятель был немного расстроен.
— Он ничего не понял.
— Грубовато вы обращаетесь с клиентами, друг мой.
— Подобное отношение позволяет мне делать то, что я делаю, и получать от этого удовольствие. Теперь давай-те вернемся к вам. — Он взял меня за руку и повел в сторону примерочных.
— На континенте возня какая-то, — сказал я.
— Один уходит, другой приходит, — выразительно пожал он плечами.
— Кто-то хочет прихлопнуть меня. Они уже сделали попытку через Турка.
— "Сделали попытку", — повторил он. — Этим все сказано. Хотя должен признаться, что я весьма удивлен. По-моему, именно Турок был бы рад оставить все как есть.
— Вот и я так думаю. Наверняка, кто-то им просто прикрывается.
— Похоже на то, но, с другой стороны, у него может хватить ума ввязаться самому. Последний случай невероятно навредил его имиджу... и его маленькой империи. Не забывайте, что именно Турок собственноручно стер с лица земли Луиса Альбо и перехватил его операцию.
— Тогда он был гораздо моложе. И ему терять было нечего.
— А теперь есть?
— Я ушел в отставку, друг мой. Это событие всколыхнуло войска.
— Но вы живы, — сказал он. — Ходят упорные слухи, что у вас есть нечто, что полностью гарантирует вашу безопасность.
— Как знать.
— Тогда вам лучше решить, каким путем идти.
— Конечно. А пока закиньте удочку и давайте посмотрим, откуда ветер дует. И если в этом деле может быть преимущество, я хочу, чтобы оно оказалось на моей стороне.
— Хорошо, я попробую. — Он протянул мне руку, и я пожал ее. — Надеюсь, что не открываю старые раны.
— Об этом можете не волноваться.
Я уже повернулся к выходу, но он остановил меня, тронув за руку:
— Мистер Келли...
— Да?
— Почему вы... бросили свое занятие? Вы же знали, что произойдет.
— Знать-то знал, но надеялся, что этого не будет. Скажем так, я просто до чертиков устал от этого марафона со стрельбой и насилием.
Ли смешал пару коктейлей и принес один мне в спальню. Я уже снял плащ и вешал его в гардероб, когда он с тревогой в голосе проговорил:
— Это еще зачем?
Я обернулся и увидел, что Ли уставился на пушку, болтающуюся у меня на поясе.
Тяжесть пистолета 45-го калибра казалась настолько естественной, что я и думать о нем забыл.
— Ты же сам считал деньги, — попытался выкрутиться я. — Миллионы превращают человека в мишень.
— Но они же в банке. — Голос моего друга дрожал.
— Это известно только тебе.
— Дог... — Прежде чем он успел закончить, в коридоре раздался очень громкий и весьма настойчивый звонок в дверь.
Ли отставил стакан и пошел открывать. Я снял пушку с ремня, пристроил ее в шкафу на полке рядом с коробкой патронов и последовал за ним.
Взгляд белого как полотно Ли лихорадочно метался между двумя мужчинами, стоявшими перед ним. Одному из них, приземистому, плотному, похожему на борца, было далеко за сорок; другой — на несколько лет моложе, тощий, угловатый, но со всеми признаками охотничьего пса. Им даже не стоило утруждаться и показывать свои значки: у этих двоих на лбу было написано, что они копы. Не важно, в какой стране ты находишься, клеймо это везде одно и то же.
— Добрый вечер, джентльмены, — сказал я.
Старший уставился на меня, нахмурил брови и спросил:
— Мистер Келли?
Ли встал между нами — старый пилот, прикрывающий своего товарища по полетам:
— Послушай, у них нет ордера на обыск...
— Спокойно, малыш. Их же пригласили. — Я вопросительно поглядел на копа. — Разве нет?
— До известной степени.
Я попробовал коктейль, и он мне чрезвычайно понравился, поэтому я от всей души отхлебнул из стакана.
— Чем могу служить?
Мой вопрос немного выбил их из колеи. Это и что-то еще, но они и сами не могли понять, что именно.
— Можете рассказать, чем занимались сегодня? — потребовал тот, который представился сержантом Тобано.
— Вплоть до минуты.
— Свидетели?
— Всю дорогу. А что?
Сержант протянул руку, и второй подал ему конверт. Расправив бумажку у себя на бедре, он пристально поглядел на меня:
— Как насчет, скажем, одиннадцати тридцати утра сегодняшнего дня?
— Мы как раз возвращались в город.
— Мы?
— Двое моих друзей и водитель автомобиля.
— Продолжайте.
Я еще разок отхлебнул спиртного, отставил стакан и взялся за сигареты.
— Сначала мы забросили моего друга адвоката... кстати, его зовут Лейланд Хантер, и со мной осталась девушка по имени Шарон Касс. Мы доехали до гаража, и я проводил ее до дому.
— Какого гаража?
— Убей — не помню. Где-то в районе восточных пятидесятых.
— Гараж «Дениер»?
— Точно!
Сержант открыл конверт, вытащил на свет божий две фотографии 8 х 10 и протянул их мне. Я внимательно посмотрел на снимки. Сидевший рядом со мной Ли поперхнулся и закашлялся. И не без причины. Вид у Брайди Грека и Маркхама был еще тот. Оба казались мертвее мертвых, вокруг — кровища, лицо Маркхама превратилось в месиво, а у Брайди между ног торчал ломик для колки льда.
— Просто ужас, — сказал я.
— Узнаете их? — спросил коп.
— А что, должен?
— Не надо отвечать вопросом на вопрос, мистер Келли. Посмотрите-ка хорошенько.
— Ну, двое парней в общественном сортире.
— С чего вы взяли, что это общественный туалет?
— Да кто в наше время пользуется дома писсуарами? — сказал я, не отводя взгляда от снимков. Мне становилось все веселее. — И каким же боком здесь я?
— Это туалет в гараже «Дениер». Вы посещали его, когда заезжали туда.
— Так и было. Я спрашивал интенданта, где сортир, попросил подругу подождать меня и пошел отлить. Закончил, застегнул ширинку, помыл руки и вышел.
— Видели этих двоих?
— Когда входил — не видел. — Я вернул фото, и сержант засунул их назад в конверт. — Так все же я-то тут при чем?
— Интендант запомнил лимузин, в котором вы прибыли. Мы проверили права, связались с вашим другом Лейландом Хантером, а тот в свою очередь назвал вас.
— Если хотите, я могу дать вам адрес моей подруги.
— Не стоит утруждаться. Он у нас уже имеется.
— Ну и?
Копы переглянулись, не в силах решить, разозлил я их или озадачил. Тот, что помоложе, сказал:
— Мы думали, что вы могли что-нибудь видеть. Они вошли следом за вами. Один спросил, не ведет ли этот проход на улицу, но интендант ответил, что нет, там туалет, и они направились туда.
— Когда я выходил, никого поблизости не было, — сообщил я ему. — Хотя там завались машин, я мог и не заметить их за ними.
Сержант Тобано натянуто улыбнулся:
— Что-то фотографии не произвели на вас особого впечатления. Не то что на вашего друга.
— Мне и раньше приходилось видеть мертвецов, сержант.
— Это не мертвецы, мистер Келли.
— Черт! — выдохнул Ли.
— Ладно, спасибо и на этом. — Оба двинулись по направлению к двери. — Может, мы еще вернемся.
Тобано уже коснулся ручки двери, когда я спросил:
— А кто заснял все это, сержант?
— Один свободный фотограф, который случайно оказался на месте событий сразу после вашего ухода. Хотел подзаработать на них.
— И теперь он главный подозреваемый?
— Не-а. Так получилось, что один из мальчишек, который паркует машины, вошел в сортир вместе с ним. Этот, кстати, свалился в обморок.