Страница:
— Кто его убил?
— Никто не знает. Думают, что была попытка перехватить товар. Убийца исчез бесследно.
— Черт! — выругался я. — И у кого теперь товар?
На том конце провода раздалось хихиканье:
— В том-то и шутка. Ни у кого. Курьер предвидел обман и решил перестраховаться. Поменял пакеты. Настоящие до сих пор где-то лежат себе преспокойненько. Если бы все прошло гладко, то курьер взял бы деньги и только потом сказал, где тайник. К несчастью, он слишком многое предусмотрел, а вот собственное убийство — не смог.
— Есть какие-нибудь наметки?
— Насколько мне известно, пока никаких. Курьер был настоящим профи. Теперь открыта большая охота. Типа... как это вы говорите?.. кто нашел — тот и молодец.
— Кто работает с нашей стороны?
— Ирландец О'Киф и Пьер Дюмон.
— Черт! О'Киф и так на заметке в Берлине, а...
— Всего лишь обвинение в нападении. Вряд ли кто его узнает. Кроме того, — снова захихикал мой собеседник, — волноваться надо тебе, а не ему.
— То есть? — не понял я.
— На этом деле стоит твоя печать. Твой «заказ по почте», если можно так выразиться. Ходят упорные слухи, что курьер ничего такого не подозревал и пакетов не менял. То есть это первоклассный, хорошо спланированный перехват товара, а убийство — всего лишь попытка отвлечь внимание и сбить всех со следа.
— Мило!
— Кое-кто очень зол. Сам Ле Флер назначил награду за находку товара или за твою голову.
Ле Флер — цветок. Слишком красивое имя для выродка в человеческом обличье.
Этот ублюдок сидит где-то, словно король, и нажимает на кнопки, которые приводят в действие механизм убийства. И не важно кто ты — последний наркоман или дипломат, — кнопка нажата — и тебя нет. Его империя построена на наркотиках, и все, кого он не смог выжить с рынка, либо уничтожены, либо работают под его крылышком. Все, да не совсем. И в большой лодке бывают маленькие дырочки, которые не поддаются никакому контролю, и если эти дырочки начнут увеличиваться, то весь корабль пойдет к чертовой матери на дно.
— Это может вывести его из подполья, — заметил я.
— Нет, боюсь, что нет, хотя слишком многие хотели бы узнать, кто он на самом деле такой. И если это все же произойдет, все, кто занимает более или менее солидное положение, будут стараться убрать его со своего пути. Наша эпоха — эпоха науки и техники. Налет бомбардировщиков, точечные удары по цели — вещь вполне выполнимая и в финансовом, и в организационном плане.
— Все равно сложновато, — сказал я.
— Согласен. Но ведь легче вытащить муху из компота, чем выливать весь, а мухой этой считают тебя, Дог. Одного из членов синдиката даже назначили твоим палачом, решив сыграть на его врожденной злобности и подозрительности, подбили его на то, чтобы он выкрал тебя... ну а потом, конечно, убил.
— Турок?
— Точно. Им уже известно, что случилось с двумя его людьми. Или ребятам удастся выполнить задуманное в ближайшем будущем, или Ле Флер обратит на Турка особое внимание. А это совершенно нежелательно.
— Черт, так вот почему он так упорствует! Они предприняли еще одну попытку, но мне повезло по чистой случайности. А моему другу повезло не так сильно, его чуть не прикончили.
— Не следует оставлять друзей без защиты, Дог.
— Скажи это Турку.
— Возможно, он не принял твою отставку всерьез.
— Придется. Никто не приезжал за последние несколько дней?
Мой собеседник помолчал немного, постукивая кончиками пальцев по аппарату.
— Никто, если брать во внимание наши обычные каналы, но это ничего не значит. Насколько мне известно, сутки назад в Мехико и в Неваду прибыл груз. Может, кого-нибудь прислали этим рейсом. А ночью береговая охрана упустила быстроходный крейсер, который направлялся в сторону Майами. Так что никакой уверенности быть не может.
— Ладно, в таком случае начнем плясать оттуда. Мне нужны два иностранца примерно моего телосложения и роста, особых примет не имеется. По-английски говорят с акцентом, возможно бельгийским. Одежда новая и очень дорогая, но они носят коричневые ботинки с темными костюмами, так что это может стать зацепкой. Проверьте кинотеатры, где крутят фильмы на иностранных языках, гостиницы, обслуживающие подобных клиентов, рестораны... ну вы сами знаете.
— Понятно.
— Кто-то явно подготовил для них прикрытие, так что у них имеются свои контакты. Не думаю, что у них было время сделать приличные документы, так что это тоже может помочь. Скорее всего, они будут расплачиваться наличностью, чтобы сэкономить деньги на кредитных картах. — Я слышал, как скрипело перо о бумагу: мой собеседник делал необходимые пометки. — Дальше... у одного из них пушка 38-го калибра, другой упакован никелированным двадцать вторым в тяжелом исполнении.
Скрежет внезапно прекратился.
— Арнольд Белл, — проговорил он.
— Бельгийский подданный.
— Дог, ты же знаешь, что это за человек, правда ведь?
— Слышал пару историй.
— Лучше его никого нет. Всегда работает в одиночку, потому что ему так нравится. Отправил на тот свет одиннадцать важных персон. Единственный провал — в деле с генералом де Голлем. Тогда его чуть не схватили. Был очень близок к провалу. Но только близок. До сих пор ни разу ни на чем не попался. Дог... твоя голова нужна им позарез.
— Тогда зачем ему второй?
— Скорее всего, затем, что со страной он знаком не слишком хорошо. Как ты сказал... коричневые ботинки?
— Похоже, им обоим нужен курс переподготовки.
— Когда позвонишь?
— Завтра.
— Времени слишком мало.
— Сделай, что сможешь, — сказал я. — Кстати, как ты объяснил скрытую телефонную линию ребятам из Казначейства?
Мне показалось, что я вижу, как он безразлично пожал плечами.
— Коммерческая необходимость. Конкуренты идут на все, чтобы узнать имена и адреса наших избранных клиентов.
Копа звали сержант Тобано.
Он допрашивал двух несчастных и освободился только к началу третьего, но обратил на меня внимание только тогда, когда дежурный указал на скамейку в дальнем конце комнаты, где я терпеливо ожидал своей очереди. Вид у Тобано был усталый, щеки небриты, одежда помята, и создавалось такое впечатление, что он обижен на весь белый свет.
В глазах сквозило безразличие, и, сунув руки в карманы, сержант произнес:
— Я ждал, что мы снова увидимся.
— Почему?
— Предчувствие.
— Давайте поболтаем немного, — предложил я.
— Пошли в офис, вон туда, — махнул он рукой.
Я проследовал за ним в отделанную деревом комнатку, отдававшую прошлым веком, подождал, пока Тобано закроет дверь, и уселся на стул перед заваленным бумагами столом прямо напротив него.
— Ну, послушаем, — сказал он.
Я добыл карандаш, накарябал номер на клочке бумаги и подтолкнул его к Тобано:
— Сначала позвоните.
— Что?! — Тон был возмущенно-резким.
— Просто позвоните. Это местный номер.
Тобано не двинулся. Он сидел как истукан, вперившись в меня черными орлиными глазами, словно старался на всю жизнь запечатлеть мой образ в своей памяти. Потом все же потянулся к телефону.
— Если это еще одна шутка, то тебе несдобровать.
Он набрал номер и, когда на том конце сняли трубку, оторвал взгляд от бумаги и перевел его на меня, глаза его превратились в щелки. Он представился, начал было говорить, что перед ним сидит некто по имени Догерон Келли, но дальше этого дело не пошло. Сержант дважды обескураженно кивнул, сказал «ладно» и дал отбой. Затем набрал другой номер, проверил первый и положил трубку на место.
— У тебя неплохие связи, Келли.
— Иногда бывает полезно.
— Так и быть, на этот раз оставим все как есть. Только попрошу не забывать, что я не дам спуску любому, кто переступит черту или начнет вмешиваться в мои дела. У тебя есть десять минут, так что начинай.
— Вы следили за теми двумя парнями, которые немного пострадали в туалете гаража.
— Простая предосторожность.
— Они скрываются.
— И ты хочешь знать где, — продолжил Тобано.
— Точно.
— Зачем?
— Если желаете, я сам побегаю по городу, поищу их.
Коп обдумал мою фразу, понял, что я вполне способен разыскать парней, и кивнул:
— Грек в меблированных комнатах в Вест-Сайде. — Он нацарапал адрес на клочке бумаги с моим номером и кинул его мне. — Маркхам зарегистрировался в «Ормин-отеле». Они выписались в разное время и поехали разными машинами, но это им не помогло.
— Им ведь не предъявили никакого обвинения?
— Нельзя привлечь человека только за то, что его избили. Они даже счет в больнице оплатили.
Я отодвинул стул и поднялся:
— Если вы все-таки потрудились снять отпечатки пальцев у этих двоих, пока они валялись без сознания, передайте их парням из Вашингтона, пусть пробьют в европейских отделениях.
— Сделаю.
— До сих пор держите эту парочку под колпаком?
— Послание дошло до кого надо.
— Я бы не был так в этом уверен.
— Почему же они все-таки сбежали из больницы? — задумался Тобано.
— Может, меня испугались.
Я сидел за столом из темного орехового дерева напротив Лейланда Хантера и с удовольствием потягивал коктейль, осматривая зал в поисках знакомых лиц и удивляясь акустическим особенностям помещения, благодаря которым даже самые громкие голоса превращались в едва различимый шепот.
— Хорошо живешь, — протянул я.
Хантер улыбнулся и пожал плечами:
— Нельзя отбиваться от стаи. Кроме того, неплохой способ произвести впечатление на наиболее упертых клиентов. Заказать что-нибудь?
Я кивнул, и не успел Хантер нажать на кнопку, как у нашего столика, словно из-под земли, вырос официант. Старик сделал заказ на двоих и взялся за стакан.
— Надеюсь, копы к тебе не слишком приставали, — сказал я.
— Да нет. Хотя надо заметить, что давненько я с ними уже не сталкивался.
— Хочешь знать, что произошло?
— Не особенно. Пока что ты не спрашивал у меня совета. Он тебе нужен?
— Не-а.
— Ну и ладно. Что еще у тебя на уме?
— Вопрос с Мондо-Бич решен окончательно?
Хантер отхлебнул из бокала маленький глоточек, наслаждаясь вкусом.
— Дело полностью улажено. Все прошло без сучка и задоринки. Как ты и предполагал, твои кузены решили, что деньги пришли от давно потерянного родственника. Подозреваю, они намереваются в скором будущем возобновить эти отношения.
Я ухмыльнулся и выбил из пачки сигарету.
— Все-таки им эти денежки нужны были позарез. Это было ясно с самого начала. — Я прикурил и задул спичку. — Не сомневаюсь, что старикан все равно не стал бы ничего у них покупать.
Хантер серьезно кивнул:
— Не стану спорить. Он умер десять лет назад. Я сделал запрос из чистого любопытства, и мне удалось выяснить это только по счастливой случайности. Да, родственничек действительно был сказочно богат, но во время уранового бума вложил все в это дело и разорился. Но старикан не сдавался до последнего, все надеялся на удачу. Погиб в шахте.
— Наверное, выжал из жизни все, что можно.
— Возможно, но к каким житейским удовольствиям ты стремишься?
Я вытащил из кармана чек с прикрепленной к нему бумажкой с инструкциями и протянул его Хантеру:
— Купи мне дом, Советник. Потом найми бригаду, пусть сделают ремонт, приведут все в порядок, но ничего не меняют.
Он внимательно разглядел заметки, тщательно изучил чек, а потом посмотрел на меня поверх очков:
— Покупка будет не на твое имя?
— Ты же сам видишь, чего я хочу.
— Не слишком ли ты стар для подобных игр?
— Это не игра, друг мой.
— Могу я спросить, почему ты это делаешь?
— Конечно. У меня самого никогда не было дома. Хочу, чтобы хоть кто-то другой насладился этим чувством. Какие-нибудь сложности?
— Нет. Полагаю, это тоже дело срочное?
— Погляди на чек, — сказал я. — Это же очевидно.
— Ну ты и мудила, Догерон Келли! — рассмеялся он.
— Что за выражения! Ты же культурный человек!
— Херня! — осклабился он. — Теперь все?
— Нет.
— Этого я и боялся.
— Всего лишь один вопрос. Почему Денни и Ал так и не женились?
Хантер поглядел на меня, помолчал и залпом осушил бокал.
— Я все думал, когда же ты спросишь.
Официант принес наш заказ, расставил тарелки и удалился. Хантер попробовал еду, одобрительно кивнул и вытер салфеткой рот.
— Сразу после войны была сделана пара договоренностей. Полагаю, ты помнишь, как семья решала такие вопросы.
— Еще бы не помнить!
— К несчастью, твои сестрицы испортили все дело своим дурацким поведением. И хотя Баррины всегда занимали верхнюю ступеньку социальной лестницы, вторая сторона была шокирована настолько, что отказалась от этой затеи.
— И это все?
— Не совсем. Дальше только слухи, но получается так, что и Деннисон и Альфред всегда превыше всего ставили карьеру. Оба предпочитали заправлять состоянием Барринов. Одно время Денни выказывал интерес к вдове Хейвлок, но та, вместе со всем своим богатством, вышла замуж за отпрыска из семьи, владеющей сетью магазинов. Кузен Альфред все крутился вокруг незамужних, и могу от себя добавить, весьма непривлекательных дочек богатеньких родителей, но и у него ничего не выгорело. Всем этим людям, сколотившим свое состояние за время войны, не по вкусу парни типа Альфреда. Думаю, они понимали, за чем тот на самом деле охотится.
— А теперь? Тоже ничего?
— Они уже вышли из возраста молодых женихов, Дог. Да и с финансовой стороны тоже партия незавидная; — В его глазах загорелся какой-то нехороший огонек. — На прошлой неделе, когда мы были в Линтоне, я полистал бухгалтерские книги. Твои кузены подписали несколько довольно крупных важных контрактов. На бумаге все выглядит очень даже здорово, но доклады от управляющих фабрикой очень меня тревожат. — Хантер остановился на минутку, словно ожидая, пока я усвою услышанное. — «Баррин» не сумеет выполнить свои обязательства, если только не проведет полную реконструкцию, но денег на нее нет и взять неоткуда.
— Да брось, Хантер, не могут же они быть такими дураками!
— Тогда ответ очевиден, не так ли?
— Они рассчитывают на какой-то финансовый источник, — согласился я. — Но на какой?
— Это, друг мой, тайна за семью печатями.
— И какова же стоимость переоборудования?
— Грубо говоря, несколько миллионов.
— Насколько грубо?
— Около пятнадцати миллионов.
— Да уж, грубо, ничего не скажешь, — хмыкнул я. — Они ведь не собираются начать работу, а потом просить отсрочки, правда?
— С этими контрактами такой фокус не пройдет. Нет, они на что-то надеются.
— Выставят на продажу Гранд-Сита?
— О, они бы и продали, да только покупателей вот нету. Может, года через два все переменится, но они не в состоянии так долго ждать. Контракты вступают в силу в следующем месяце. Деньги, полученные за Мондо-Бич, уже вложены в обновление, так что отступать они явно не собираются.
— Это хорошо, — сказал я ему.
— Даже лучше, чем ты думаешь. Я тут слышал кое-что.
— И что же?
— Кросс Макмиллан готов предъявить свои права на следующем же заседании совета директоров. Оно состоится за неделю до того, как контракты вступают в силу. Вот увидишь, «Баррин индастриз» обанкротится.
От удивления у меня даже рот раскрылся.
— Во дела!
Но Хантер не улыбнулся в ответ. Он сидел и сверлил меня взглядом, а потом проворчал:
— Твое происхождение дает о себе знать. Ешь давай!
Я взял такси, забросил Хантера в офис, а сам направился к Флатирон-Билдинг. Ал Де Веччио по-прежнему жевал салями и хлебал кофе из огромной кружки. К уху была прижата телефонная трубка. Договорив, он предложил мне перекусить, но я отказался и уселся в свободное кресло-качалку.
— Ты попал в газеты, малыш, — сказал он мне. — Сумасбродка Мерриман и Лаген наклепали о тебе статейки. Видел?
— Не-а.
— Мерриман представила тебя так, будто ты круче всех кинозвезд, вместе взятых. Настоящий секс-символ.
— Мило с ее стороны.
— А Лаген — это вообще нечто. Задает гипотетические вопросы... вернулся ли ты для того, чтобы взять в свои руки умирающую «Баррин индастриз» и все такое.
— Тоже пойдет на пользу, может, цена на акции поднимется.
— Только не при нынешнем состоянии рынка. — Ал отставил кружку и откинулся назад. — С чем пришел, Дог?
Я посмотрел в окно на простиравшийся внизу Манхэттен. Очертания Эмпайр-Стейт-Билдинг едва просматривались сквозь густой туман.
— Связан ли ты с мафией, Ал?
Он перестал раскачиваться и вытаращил глаза:
— Что?!
— Рэкет. Банды. Организованная преступность.
— Послушай, если я итальянец...
— Брось весь этот этнический бред, Ал. Ты заправлял бухгалтерией сети отелей «Куддер». Ты основал «Дейввелл продактс» и отработал все детали для объединения «Вартон».
— Как, черт подери, тебе удалось раскопать все это?
— приподнялся он.
— Так, небольшая домашняя работа.
Он медленно опустился в кресло, на лице отразилось изумление.
— Опять эта чертова домашняя работа! Здесь все чисто, иначе я никогда не взялся бы за это дело.
— И что ты почувствовал, когда узнал, кто за всем этим стоит?
Ал отхлебнул кофе и, скорчив гримасу, раздраженно отставил кружку.
— Вот дерьмо! — ругнулся он от души. — Придется выразить тебе свое уважение, старина, но черт подери, как же мне этого не хочется! Что касается твоего первого вопроса, то мои криминальные связи были равны нулю, и всегда будут равны нулю. Они предлагали мне два лакомых дельца, но я посоветовал им засунуть бабки себе в задницу, на том все и кончилось.
— Как тебя угораздило ввязаться в это в первый раз?
— Легко, друг мой, легче легкого. Парни действовали через подставных лиц, которых я всегда считал чистыми, и прошло немало времени, прежде чем я догадался, что отмываю грязные деньги. Я даже передал информацию федералам, но там все и заглохло. Взятки — великая сила, и на самом верху ими тоже не брезгуют. У некоторых наших чиновников горячие потные лапки. — Он снова пристально поглядел на меня и покачал головой.
— Ох, парень, парень...
— Так как насчет связей? — повторил я.
— Забудь об этом. — Ал насупился и замолчал. Через минуту он поднял на меня глаза: — А что?
— В Марселе затерялась партия героина, которая предназначалась к поставке в Штаты. Я хочу знать, кто получатель.
— Да ты совсем сбрендил, Дог!
— Я не имею к этому бизнесу никакого отношения, если тебя, конечно, волнует именно это.
Ал встал, походил по комнате и остановился возле меня.
— А к какому бизнесу ты имеешь отношение, черт побери?
— На данный момент к бизнесу выживания.
— Парень, ты просто чокнутый! Неужели ты думаешь, что я стану задавать кому-нибудь подобные вопросы? Думаешь, собственноручно накину петлю на шею? Думаешь, я стану вмешиваться в наркобизнес?
— Конечно, так и думаю, Ал. Чего сопротивляться-то?
— Сам подставляйся!
Я улыбнулся во все тридцать два зуба:
— Выбора все равно не осталось. Теперь тебе придется узнать, во что ты вляпался.
Руки его беспомощно упали, а потом он огорченно развел их в стороны:
— Что же я делал не так? Подавал милостыню, не забывал ближнего своего, посещал нужные клубы...
— Хватит паясничать, — оборвал я его. — Для начала обратимся к фактам.
— Так и поступим.
— Лучше тебе присесть.
Я не стал слишком сильно вдаваться в подробности. Иногда лучше позволить людям самим делать выводы. Совесть и комплекс вины — прекрасные орудия, а у Ала Де Веччио было и то и другое. Все, что мне было от него нужно, — хотя бы намек, небольшая зацепочка, которая могла бы привести меня к тому, кто покупает героин большими партиями. Конечно, есть и другие способы выяснить это, но у Ала был доступ, и если он просто раскроет уши, то может услышать именно то, что надо.
Конечно, понадобилось определенное время, но он все же решился помочь мне, да и то только потому, что над моей задницей нависла реальная угроза. Других причин не было.
— Как ты думаешь, сколько это займет? — спросил я.
Ал пожал плечами:
— "Дейввелл" просит, чтобы я провел у них аудит. Я хотел отказаться. Может, стоит начать там.
— Когда?
— Во вторник. Ты не против, если я подключу к этому кого-нибудь еще?
— Оставляю на твое усмотрение.
— Если мне это удастся, ты станешь моим должником по гроб жизни. Никогда не желал возвращаться к оружию, ты понимаешь.
— Думай головой, и пушка тебе не понадобится.
— Да и чтобы кто-то уложил меня в ванну, мне тоже не хочется.
При воспоминании о том, как Ли чудом выжил, я сжал руки так, что костяшки пальцев побелели.
— Это было до того, как я почуял опасность. Теперь его квартира под замком, на этаже дежурит частный охранник, а сам Ли соблюдает осторожность.
— А как насчет других твоих друзей?
— Мишень — я. Им известно, что у меня никогда не было никаких связей на этом берегу Атлантики. Или я останусь один, или буду готов прикрыть всех.
— Тогда тебе придется заиметь глаза на макушке.
— Не трясись, — сказал я. — Им даже может показаться, что я ничего не предпринимаю.
— Сам знаешь, что это утопия.
— Но всегда есть такая вероятность.
— Ладно, думай как хочешь. Вот идиот, и как только я дал себя уболтать и ввязался во все это? Ладно, по крайней мере, хоть на какое-то время убережешь меня от ада. Если мне удастся что-нибудь раскопать, я позвоню по тому номеру или застану тебя на квартире.
— Отлично.
— Что собираешься делать?
Я подмигнул ему и поднялся с кресла:
— У меня свидание с одной курочкой по имени Шарон Касс. Она собирается повести меня на ужин с Уолтом Джентри и своим боссом. Нет ничего лучше, чем жить на широкую ногу, старина.
Ал грязно выругался, и я ушел даже не попрощавшись.
— Почему бы и нет? — не сдавалась Шарон. — Это сбережет нам месяцы поисков подходящего места, к тому же там есть электричество, здания построены как раз в то время, а управление согласно на все.
Наверное, произнося последнюю фразу, Шарон пришлось скрестить под столом пальцы, но мне было все равно.
Наконец С.С. обрел дар речи и пробормотал:
— Шарон, ты что, рехнулась? У нас еще даже рабочего сценария нет. И бюджет не...
Шарон хитро улыбнулась:
— Контракт с Уолтом тоже еще не подписан. А так как ты ждешь, что я брошу свою честь на матрац во имя твоей великой картины, самое меньшее, что ты можешь для меня сделать, так это немного ублажить свою лучшую сотрудницу.
— Ублажить тебя!
— Так точно, а то ведь Уолт может и отказаться. Все очень просто. Проще пареной репы.
Кейбл аж поперхнулся и закашлялся и снова поглядел на Уолта, а когда тот кивнул, подтверждая слова Шарон, повернулся ко мне:
— Ты инициатор этого... этой...
— На меня можешь не смотреть, — вытаращил я глаза. — Я поддержал идею, только и всего. По правде говоря, звучит весьма реалистично... если тебе, конечно, нравится реализм... а мне отводится роль бульдозера, который должен подтолкнуть владельцев в нужном направлении. Я читал книгу и могу с полной ответственностью утверждать, что на фабрике «Баррин» в Линтоне имеется все необходимое, включая исторические детали. Фактически, правдивость обстановки будет только на руку всей этой истории.
— Это шантаж! — заявил Кейбл. — А шантаж уголовно наказуем!
— Заставлять женщину преступать нормы морали ради вашей наживы — тоже! — промурлыкала Шарон.
— Ты уволена! — ткнул в нее пальцем С.С. Кейбл.
— Ты принята! — тут же подхватил Уолт Джентри. — Теперь проект в твоих руках, крошка.
Кейбл обратил на меня беспомощный взгляд:
— Видишь, как ловко они расставляют капканы? Деловая этика ничего для них не значит. Договоренность — пустые слова. Ты пытаешься...
— Пока еще никто договоренности не отменял, — напомнил я ему. — Вроде бы как ты сам пытаешься это сделать.
— Черт с вами! — махнул рукой Кейбл. — Посмотрим мы на вашу фабрику. И если она окажется ничего, то почему бы и нет? Еще проблемы? — Он оглядел окружающих, но никто ничего не сказал. — Можно снова нанять эту девицу? Не могу себе позволить, чтобы она работала на кого-то еще.
— Никто не знает. Думают, что была попытка перехватить товар. Убийца исчез бесследно.
— Черт! — выругался я. — И у кого теперь товар?
На том конце провода раздалось хихиканье:
— В том-то и шутка. Ни у кого. Курьер предвидел обман и решил перестраховаться. Поменял пакеты. Настоящие до сих пор где-то лежат себе преспокойненько. Если бы все прошло гладко, то курьер взял бы деньги и только потом сказал, где тайник. К несчастью, он слишком многое предусмотрел, а вот собственное убийство — не смог.
— Есть какие-нибудь наметки?
— Насколько мне известно, пока никаких. Курьер был настоящим профи. Теперь открыта большая охота. Типа... как это вы говорите?.. кто нашел — тот и молодец.
— Кто работает с нашей стороны?
— Ирландец О'Киф и Пьер Дюмон.
— Черт! О'Киф и так на заметке в Берлине, а...
— Всего лишь обвинение в нападении. Вряд ли кто его узнает. Кроме того, — снова захихикал мой собеседник, — волноваться надо тебе, а не ему.
— То есть? — не понял я.
— На этом деле стоит твоя печать. Твой «заказ по почте», если можно так выразиться. Ходят упорные слухи, что курьер ничего такого не подозревал и пакетов не менял. То есть это первоклассный, хорошо спланированный перехват товара, а убийство — всего лишь попытка отвлечь внимание и сбить всех со следа.
— Мило!
— Кое-кто очень зол. Сам Ле Флер назначил награду за находку товара или за твою голову.
Ле Флер — цветок. Слишком красивое имя для выродка в человеческом обличье.
Этот ублюдок сидит где-то, словно король, и нажимает на кнопки, которые приводят в действие механизм убийства. И не важно кто ты — последний наркоман или дипломат, — кнопка нажата — и тебя нет. Его империя построена на наркотиках, и все, кого он не смог выжить с рынка, либо уничтожены, либо работают под его крылышком. Все, да не совсем. И в большой лодке бывают маленькие дырочки, которые не поддаются никакому контролю, и если эти дырочки начнут увеличиваться, то весь корабль пойдет к чертовой матери на дно.
— Это может вывести его из подполья, — заметил я.
— Нет, боюсь, что нет, хотя слишком многие хотели бы узнать, кто он на самом деле такой. И если это все же произойдет, все, кто занимает более или менее солидное положение, будут стараться убрать его со своего пути. Наша эпоха — эпоха науки и техники. Налет бомбардировщиков, точечные удары по цели — вещь вполне выполнимая и в финансовом, и в организационном плане.
— Все равно сложновато, — сказал я.
— Согласен. Но ведь легче вытащить муху из компота, чем выливать весь, а мухой этой считают тебя, Дог. Одного из членов синдиката даже назначили твоим палачом, решив сыграть на его врожденной злобности и подозрительности, подбили его на то, чтобы он выкрал тебя... ну а потом, конечно, убил.
— Турок?
— Точно. Им уже известно, что случилось с двумя его людьми. Или ребятам удастся выполнить задуманное в ближайшем будущем, или Ле Флер обратит на Турка особое внимание. А это совершенно нежелательно.
— Черт, так вот почему он так упорствует! Они предприняли еще одну попытку, но мне повезло по чистой случайности. А моему другу повезло не так сильно, его чуть не прикончили.
— Не следует оставлять друзей без защиты, Дог.
— Скажи это Турку.
— Возможно, он не принял твою отставку всерьез.
— Придется. Никто не приезжал за последние несколько дней?
Мой собеседник помолчал немного, постукивая кончиками пальцев по аппарату.
— Никто, если брать во внимание наши обычные каналы, но это ничего не значит. Насколько мне известно, сутки назад в Мехико и в Неваду прибыл груз. Может, кого-нибудь прислали этим рейсом. А ночью береговая охрана упустила быстроходный крейсер, который направлялся в сторону Майами. Так что никакой уверенности быть не может.
— Ладно, в таком случае начнем плясать оттуда. Мне нужны два иностранца примерно моего телосложения и роста, особых примет не имеется. По-английски говорят с акцентом, возможно бельгийским. Одежда новая и очень дорогая, но они носят коричневые ботинки с темными костюмами, так что это может стать зацепкой. Проверьте кинотеатры, где крутят фильмы на иностранных языках, гостиницы, обслуживающие подобных клиентов, рестораны... ну вы сами знаете.
— Понятно.
— Кто-то явно подготовил для них прикрытие, так что у них имеются свои контакты. Не думаю, что у них было время сделать приличные документы, так что это тоже может помочь. Скорее всего, они будут расплачиваться наличностью, чтобы сэкономить деньги на кредитных картах. — Я слышал, как скрипело перо о бумагу: мой собеседник делал необходимые пометки. — Дальше... у одного из них пушка 38-го калибра, другой упакован никелированным двадцать вторым в тяжелом исполнении.
Скрежет внезапно прекратился.
— Арнольд Белл, — проговорил он.
— Бельгийский подданный.
— Дог, ты же знаешь, что это за человек, правда ведь?
— Слышал пару историй.
— Лучше его никого нет. Всегда работает в одиночку, потому что ему так нравится. Отправил на тот свет одиннадцать важных персон. Единственный провал — в деле с генералом де Голлем. Тогда его чуть не схватили. Был очень близок к провалу. Но только близок. До сих пор ни разу ни на чем не попался. Дог... твоя голова нужна им позарез.
— Тогда зачем ему второй?
— Скорее всего, затем, что со страной он знаком не слишком хорошо. Как ты сказал... коричневые ботинки?
— Похоже, им обоим нужен курс переподготовки.
— Когда позвонишь?
— Завтра.
— Времени слишком мало.
— Сделай, что сможешь, — сказал я. — Кстати, как ты объяснил скрытую телефонную линию ребятам из Казначейства?
Мне показалось, что я вижу, как он безразлично пожал плечами.
— Коммерческая необходимость. Конкуренты идут на все, чтобы узнать имена и адреса наших избранных клиентов.
* * *
Друзья Лейланда Хантера очень облегчили мои поиски. Брайди Грек на пару с Маркхамом были выписаны из больницы по собственной просьбе и против воли врачей. Единственное, что они упустили из виду, — что копы по своей натуре люди весьма любопытные и суют свой нос даже в те дела, которые не касаются их напрямую. Один из детективов неофициально попросил, чтобы его известили, случись какая-нибудь необычная выписка. И служащий регистратуры, у которого был брат в органах, согласился.Копа звали сержант Тобано.
Он допрашивал двух несчастных и освободился только к началу третьего, но обратил на меня внимание только тогда, когда дежурный указал на скамейку в дальнем конце комнаты, где я терпеливо ожидал своей очереди. Вид у Тобано был усталый, щеки небриты, одежда помята, и создавалось такое впечатление, что он обижен на весь белый свет.
В глазах сквозило безразличие, и, сунув руки в карманы, сержант произнес:
— Я ждал, что мы снова увидимся.
— Почему?
— Предчувствие.
— Давайте поболтаем немного, — предложил я.
— Пошли в офис, вон туда, — махнул он рукой.
Я проследовал за ним в отделанную деревом комнатку, отдававшую прошлым веком, подождал, пока Тобано закроет дверь, и уселся на стул перед заваленным бумагами столом прямо напротив него.
— Ну, послушаем, — сказал он.
Я добыл карандаш, накарябал номер на клочке бумаги и подтолкнул его к Тобано:
— Сначала позвоните.
— Что?! — Тон был возмущенно-резким.
— Просто позвоните. Это местный номер.
Тобано не двинулся. Он сидел как истукан, вперившись в меня черными орлиными глазами, словно старался на всю жизнь запечатлеть мой образ в своей памяти. Потом все же потянулся к телефону.
— Если это еще одна шутка, то тебе несдобровать.
Он набрал номер и, когда на том конце сняли трубку, оторвал взгляд от бумаги и перевел его на меня, глаза его превратились в щелки. Он представился, начал было говорить, что перед ним сидит некто по имени Догерон Келли, но дальше этого дело не пошло. Сержант дважды обескураженно кивнул, сказал «ладно» и дал отбой. Затем набрал другой номер, проверил первый и положил трубку на место.
— У тебя неплохие связи, Келли.
— Иногда бывает полезно.
— Так и быть, на этот раз оставим все как есть. Только попрошу не забывать, что я не дам спуску любому, кто переступит черту или начнет вмешиваться в мои дела. У тебя есть десять минут, так что начинай.
— Вы следили за теми двумя парнями, которые немного пострадали в туалете гаража.
— Простая предосторожность.
— Они скрываются.
— И ты хочешь знать где, — продолжил Тобано.
— Точно.
— Зачем?
— Если желаете, я сам побегаю по городу, поищу их.
Коп обдумал мою фразу, понял, что я вполне способен разыскать парней, и кивнул:
— Грек в меблированных комнатах в Вест-Сайде. — Он нацарапал адрес на клочке бумаги с моим номером и кинул его мне. — Маркхам зарегистрировался в «Ормин-отеле». Они выписались в разное время и поехали разными машинами, но это им не помогло.
— Им ведь не предъявили никакого обвинения?
— Нельзя привлечь человека только за то, что его избили. Они даже счет в больнице оплатили.
Я отодвинул стул и поднялся:
— Если вы все-таки потрудились снять отпечатки пальцев у этих двоих, пока они валялись без сознания, передайте их парням из Вашингтона, пусть пробьют в европейских отделениях.
— Сделаю.
— До сих пор держите эту парочку под колпаком?
— Послание дошло до кого надо.
— Я бы не был так в этом уверен.
— Почему же они все-таки сбежали из больницы? — задумался Тобано.
— Может, меня испугались.
* * *
Пятьдесят лет назад один чертовски богатый судовладелец завещал свой особняк в центре Ист-Сайда только что появившемуся на свет юридическому братству. И то, что раньше представляло собой общежитие для нищих легальных сыщиков, со временем превратилось в один из наиболее известных частных клубов Нью-Йорка, доступ в который был открыт только лучшим представителям этой профессии, способным мановением руки разрушать и созидать целые империи.Я сидел за столом из темного орехового дерева напротив Лейланда Хантера и с удовольствием потягивал коктейль, осматривая зал в поисках знакомых лиц и удивляясь акустическим особенностям помещения, благодаря которым даже самые громкие голоса превращались в едва различимый шепот.
— Хорошо живешь, — протянул я.
Хантер улыбнулся и пожал плечами:
— Нельзя отбиваться от стаи. Кроме того, неплохой способ произвести впечатление на наиболее упертых клиентов. Заказать что-нибудь?
Я кивнул, и не успел Хантер нажать на кнопку, как у нашего столика, словно из-под земли, вырос официант. Старик сделал заказ на двоих и взялся за стакан.
— Надеюсь, копы к тебе не слишком приставали, — сказал я.
— Да нет. Хотя надо заметить, что давненько я с ними уже не сталкивался.
— Хочешь знать, что произошло?
— Не особенно. Пока что ты не спрашивал у меня совета. Он тебе нужен?
— Не-а.
— Ну и ладно. Что еще у тебя на уме?
— Вопрос с Мондо-Бич решен окончательно?
Хантер отхлебнул из бокала маленький глоточек, наслаждаясь вкусом.
— Дело полностью улажено. Все прошло без сучка и задоринки. Как ты и предполагал, твои кузены решили, что деньги пришли от давно потерянного родственника. Подозреваю, они намереваются в скором будущем возобновить эти отношения.
Я ухмыльнулся и выбил из пачки сигарету.
— Все-таки им эти денежки нужны были позарез. Это было ясно с самого начала. — Я прикурил и задул спичку. — Не сомневаюсь, что старикан все равно не стал бы ничего у них покупать.
Хантер серьезно кивнул:
— Не стану спорить. Он умер десять лет назад. Я сделал запрос из чистого любопытства, и мне удалось выяснить это только по счастливой случайности. Да, родственничек действительно был сказочно богат, но во время уранового бума вложил все в это дело и разорился. Но старикан не сдавался до последнего, все надеялся на удачу. Погиб в шахте.
— Наверное, выжал из жизни все, что можно.
— Возможно, но к каким житейским удовольствиям ты стремишься?
Я вытащил из кармана чек с прикрепленной к нему бумажкой с инструкциями и протянул его Хантеру:
— Купи мне дом, Советник. Потом найми бригаду, пусть сделают ремонт, приведут все в порядок, но ничего не меняют.
Он внимательно разглядел заметки, тщательно изучил чек, а потом посмотрел на меня поверх очков:
— Покупка будет не на твое имя?
— Ты же сам видишь, чего я хочу.
— Не слишком ли ты стар для подобных игр?
— Это не игра, друг мой.
— Могу я спросить, почему ты это делаешь?
— Конечно. У меня самого никогда не было дома. Хочу, чтобы хоть кто-то другой насладился этим чувством. Какие-нибудь сложности?
— Нет. Полагаю, это тоже дело срочное?
— Погляди на чек, — сказал я. — Это же очевидно.
— Ну ты и мудила, Догерон Келли! — рассмеялся он.
— Что за выражения! Ты же культурный человек!
— Херня! — осклабился он. — Теперь все?
— Нет.
— Этого я и боялся.
— Всего лишь один вопрос. Почему Денни и Ал так и не женились?
Хантер поглядел на меня, помолчал и залпом осушил бокал.
— Я все думал, когда же ты спросишь.
Официант принес наш заказ, расставил тарелки и удалился. Хантер попробовал еду, одобрительно кивнул и вытер салфеткой рот.
— Сразу после войны была сделана пара договоренностей. Полагаю, ты помнишь, как семья решала такие вопросы.
— Еще бы не помнить!
— К несчастью, твои сестрицы испортили все дело своим дурацким поведением. И хотя Баррины всегда занимали верхнюю ступеньку социальной лестницы, вторая сторона была шокирована настолько, что отказалась от этой затеи.
— И это все?
— Не совсем. Дальше только слухи, но получается так, что и Деннисон и Альфред всегда превыше всего ставили карьеру. Оба предпочитали заправлять состоянием Барринов. Одно время Денни выказывал интерес к вдове Хейвлок, но та, вместе со всем своим богатством, вышла замуж за отпрыска из семьи, владеющей сетью магазинов. Кузен Альфред все крутился вокруг незамужних, и могу от себя добавить, весьма непривлекательных дочек богатеньких родителей, но и у него ничего не выгорело. Всем этим людям, сколотившим свое состояние за время войны, не по вкусу парни типа Альфреда. Думаю, они понимали, за чем тот на самом деле охотится.
— А теперь? Тоже ничего?
— Они уже вышли из возраста молодых женихов, Дог. Да и с финансовой стороны тоже партия незавидная; — В его глазах загорелся какой-то нехороший огонек. — На прошлой неделе, когда мы были в Линтоне, я полистал бухгалтерские книги. Твои кузены подписали несколько довольно крупных важных контрактов. На бумаге все выглядит очень даже здорово, но доклады от управляющих фабрикой очень меня тревожат. — Хантер остановился на минутку, словно ожидая, пока я усвою услышанное. — «Баррин» не сумеет выполнить свои обязательства, если только не проведет полную реконструкцию, но денег на нее нет и взять неоткуда.
— Да брось, Хантер, не могут же они быть такими дураками!
— Тогда ответ очевиден, не так ли?
— Они рассчитывают на какой-то финансовый источник, — согласился я. — Но на какой?
— Это, друг мой, тайна за семью печатями.
— И какова же стоимость переоборудования?
— Грубо говоря, несколько миллионов.
— Насколько грубо?
— Около пятнадцати миллионов.
— Да уж, грубо, ничего не скажешь, — хмыкнул я. — Они ведь не собираются начать работу, а потом просить отсрочки, правда?
— С этими контрактами такой фокус не пройдет. Нет, они на что-то надеются.
— Выставят на продажу Гранд-Сита?
— О, они бы и продали, да только покупателей вот нету. Может, года через два все переменится, но они не в состоянии так долго ждать. Контракты вступают в силу в следующем месяце. Деньги, полученные за Мондо-Бич, уже вложены в обновление, так что отступать они явно не собираются.
— Это хорошо, — сказал я ему.
— Даже лучше, чем ты думаешь. Я тут слышал кое-что.
— И что же?
— Кросс Макмиллан готов предъявить свои права на следующем же заседании совета директоров. Оно состоится за неделю до того, как контракты вступают в силу. Вот увидишь, «Баррин индастриз» обанкротится.
От удивления у меня даже рот раскрылся.
— Во дела!
Но Хантер не улыбнулся в ответ. Он сидел и сверлил меня взглядом, а потом проворчал:
— Твое происхождение дает о себе знать. Ешь давай!
Я взял такси, забросил Хантера в офис, а сам направился к Флатирон-Билдинг. Ал Де Веччио по-прежнему жевал салями и хлебал кофе из огромной кружки. К уху была прижата телефонная трубка. Договорив, он предложил мне перекусить, но я отказался и уселся в свободное кресло-качалку.
— Ты попал в газеты, малыш, — сказал он мне. — Сумасбродка Мерриман и Лаген наклепали о тебе статейки. Видел?
— Не-а.
— Мерриман представила тебя так, будто ты круче всех кинозвезд, вместе взятых. Настоящий секс-символ.
— Мило с ее стороны.
— А Лаген — это вообще нечто. Задает гипотетические вопросы... вернулся ли ты для того, чтобы взять в свои руки умирающую «Баррин индастриз» и все такое.
— Тоже пойдет на пользу, может, цена на акции поднимется.
— Только не при нынешнем состоянии рынка. — Ал отставил кружку и откинулся назад. — С чем пришел, Дог?
Я посмотрел в окно на простиравшийся внизу Манхэттен. Очертания Эмпайр-Стейт-Билдинг едва просматривались сквозь густой туман.
— Связан ли ты с мафией, Ал?
Он перестал раскачиваться и вытаращил глаза:
— Что?!
— Рэкет. Банды. Организованная преступность.
— Послушай, если я итальянец...
— Брось весь этот этнический бред, Ал. Ты заправлял бухгалтерией сети отелей «Куддер». Ты основал «Дейввелл продактс» и отработал все детали для объединения «Вартон».
— Как, черт подери, тебе удалось раскопать все это?
— приподнялся он.
— Так, небольшая домашняя работа.
Он медленно опустился в кресло, на лице отразилось изумление.
— Опять эта чертова домашняя работа! Здесь все чисто, иначе я никогда не взялся бы за это дело.
— И что ты почувствовал, когда узнал, кто за всем этим стоит?
Ал отхлебнул кофе и, скорчив гримасу, раздраженно отставил кружку.
— Вот дерьмо! — ругнулся он от души. — Придется выразить тебе свое уважение, старина, но черт подери, как же мне этого не хочется! Что касается твоего первого вопроса, то мои криминальные связи были равны нулю, и всегда будут равны нулю. Они предлагали мне два лакомых дельца, но я посоветовал им засунуть бабки себе в задницу, на том все и кончилось.
— Как тебя угораздило ввязаться в это в первый раз?
— Легко, друг мой, легче легкого. Парни действовали через подставных лиц, которых я всегда считал чистыми, и прошло немало времени, прежде чем я догадался, что отмываю грязные деньги. Я даже передал информацию федералам, но там все и заглохло. Взятки — великая сила, и на самом верху ими тоже не брезгуют. У некоторых наших чиновников горячие потные лапки. — Он снова пристально поглядел на меня и покачал головой.
— Ох, парень, парень...
— Так как насчет связей? — повторил я.
— Забудь об этом. — Ал насупился и замолчал. Через минуту он поднял на меня глаза: — А что?
— В Марселе затерялась партия героина, которая предназначалась к поставке в Штаты. Я хочу знать, кто получатель.
— Да ты совсем сбрендил, Дог!
— Я не имею к этому бизнесу никакого отношения, если тебя, конечно, волнует именно это.
Ал встал, походил по комнате и остановился возле меня.
— А к какому бизнесу ты имеешь отношение, черт побери?
— На данный момент к бизнесу выживания.
— Парень, ты просто чокнутый! Неужели ты думаешь, что я стану задавать кому-нибудь подобные вопросы? Думаешь, собственноручно накину петлю на шею? Думаешь, я стану вмешиваться в наркобизнес?
— Конечно, так и думаю, Ал. Чего сопротивляться-то?
— Сам подставляйся!
Я улыбнулся во все тридцать два зуба:
— Выбора все равно не осталось. Теперь тебе придется узнать, во что ты вляпался.
Руки его беспомощно упали, а потом он огорченно развел их в стороны:
— Что же я делал не так? Подавал милостыню, не забывал ближнего своего, посещал нужные клубы...
— Хватит паясничать, — оборвал я его. — Для начала обратимся к фактам.
— Так и поступим.
— Лучше тебе присесть.
Я не стал слишком сильно вдаваться в подробности. Иногда лучше позволить людям самим делать выводы. Совесть и комплекс вины — прекрасные орудия, а у Ала Де Веччио было и то и другое. Все, что мне было от него нужно, — хотя бы намек, небольшая зацепочка, которая могла бы привести меня к тому, кто покупает героин большими партиями. Конечно, есть и другие способы выяснить это, но у Ала был доступ, и если он просто раскроет уши, то может услышать именно то, что надо.
Конечно, понадобилось определенное время, но он все же решился помочь мне, да и то только потому, что над моей задницей нависла реальная угроза. Других причин не было.
— Как ты думаешь, сколько это займет? — спросил я.
Ал пожал плечами:
— "Дейввелл" просит, чтобы я провел у них аудит. Я хотел отказаться. Может, стоит начать там.
— Когда?
— Во вторник. Ты не против, если я подключу к этому кого-нибудь еще?
— Оставляю на твое усмотрение.
— Если мне это удастся, ты станешь моим должником по гроб жизни. Никогда не желал возвращаться к оружию, ты понимаешь.
— Думай головой, и пушка тебе не понадобится.
— Да и чтобы кто-то уложил меня в ванну, мне тоже не хочется.
При воспоминании о том, как Ли чудом выжил, я сжал руки так, что костяшки пальцев побелели.
— Это было до того, как я почуял опасность. Теперь его квартира под замком, на этаже дежурит частный охранник, а сам Ли соблюдает осторожность.
— А как насчет других твоих друзей?
— Мишень — я. Им известно, что у меня никогда не было никаких связей на этом берегу Атлантики. Или я останусь один, или буду готов прикрыть всех.
— Тогда тебе придется заиметь глаза на макушке.
— Не трясись, — сказал я. — Им даже может показаться, что я ничего не предпринимаю.
— Сам знаешь, что это утопия.
— Но всегда есть такая вероятность.
— Ладно, думай как хочешь. Вот идиот, и как только я дал себя уболтать и ввязался во все это? Ладно, по крайней мере, хоть на какое-то время убережешь меня от ада. Если мне удастся что-нибудь раскопать, я позвоню по тому номеру или застану тебя на квартире.
— Отлично.
— Что собираешься делать?
Я подмигнул ему и поднялся с кресла:
— У меня свидание с одной курочкой по имени Шарон Касс. Она собирается повести меня на ужин с Уолтом Джентри и своим боссом. Нет ничего лучше, чем жить на широкую ногу, старина.
Ал грязно выругался, и я ушел даже не попрощавшись.
* * *
Обычно С.С. Кейбл был способен отбить любой вопрос с завидной ловкостью профессионального жулика, но когда Шарон бросила ему вызов, он застыл на месте и изумленно поглядел в сторону Уолта Джентри, пытаясь выкрутиться. Уолт глупо улыбнулся, недвусмысленно давая понять на чьей он стороне, и бросил Большого Голливудского Тигра на произвол судьбы.— Почему бы и нет? — не сдавалась Шарон. — Это сбережет нам месяцы поисков подходящего места, к тому же там есть электричество, здания построены как раз в то время, а управление согласно на все.
Наверное, произнося последнюю фразу, Шарон пришлось скрестить под столом пальцы, но мне было все равно.
Наконец С.С. обрел дар речи и пробормотал:
— Шарон, ты что, рехнулась? У нас еще даже рабочего сценария нет. И бюджет не...
Шарон хитро улыбнулась:
— Контракт с Уолтом тоже еще не подписан. А так как ты ждешь, что я брошу свою честь на матрац во имя твоей великой картины, самое меньшее, что ты можешь для меня сделать, так это немного ублажить свою лучшую сотрудницу.
— Ублажить тебя!
— Так точно, а то ведь Уолт может и отказаться. Все очень просто. Проще пареной репы.
Кейбл аж поперхнулся и закашлялся и снова поглядел на Уолта, а когда тот кивнул, подтверждая слова Шарон, повернулся ко мне:
— Ты инициатор этого... этой...
— На меня можешь не смотреть, — вытаращил я глаза. — Я поддержал идею, только и всего. По правде говоря, звучит весьма реалистично... если тебе, конечно, нравится реализм... а мне отводится роль бульдозера, который должен подтолкнуть владельцев в нужном направлении. Я читал книгу и могу с полной ответственностью утверждать, что на фабрике «Баррин» в Линтоне имеется все необходимое, включая исторические детали. Фактически, правдивость обстановки будет только на руку всей этой истории.
— Это шантаж! — заявил Кейбл. — А шантаж уголовно наказуем!
— Заставлять женщину преступать нормы морали ради вашей наживы — тоже! — промурлыкала Шарон.
— Ты уволена! — ткнул в нее пальцем С.С. Кейбл.
— Ты принята! — тут же подхватил Уолт Джентри. — Теперь проект в твоих руках, крошка.
Кейбл обратил на меня беспомощный взгляд:
— Видишь, как ловко они расставляют капканы? Деловая этика ничего для них не значит. Договоренность — пустые слова. Ты пытаешься...
— Пока еще никто договоренности не отменял, — напомнил я ему. — Вроде бы как ты сам пытаешься это сделать.
— Черт с вами! — махнул рукой Кейбл. — Посмотрим мы на вашу фабрику. И если она окажется ничего, то почему бы и нет? Еще проблемы? — Он оглядел окружающих, но никто ничего не сказал. — Можно снова нанять эту девицу? Не могу себе позволить, чтобы она работала на кого-то еще.