– Ну, где же вы? – позвал Люс, успевший скрыться из виду.
– Мы догоним! – крикнула девочка.
Би не двигалась с места, только с опаской поглядывала в сторону лестницы.
– Я тебя не брошу, идем! – Эмили потянула подругу вперед.
– Там нет крыс? – оказавшись на первой ступеньке, спросила она.
– Нет, – подтвердила девочка. – Во всем доме нет ни одной. Так говорит Альхен, а ей можно верить.
– Ну ладно... – Робин сделала еще шаг.
Так, не спеша, девочки преодолели лестницу. Никодемас и Люс отошли уже слишком далеко... и намека на свет лампы невозможно было разглядеть в густой черноте.
– Давай вернемся за свечой, – предложила Эмили.
– Флагра Аргентэус. – На ладошке Роби вспыхнул яркий белый огонь. – И нет проблем. Возьми, он не жжется.
– Спасибо. – Девочка зачерпнула пляшущие языки волшебного пламени. – Я так не умею...
– Везет... – улыбнулась та. – У нас с мамой часто нет ни света, ни свечей.
Подружки двинулись вглубь, неся перед собой импровизированные факелы. Эмили не столько следила за дорогой, сколько любовалась красотой огонька на своей ладони. Он терял легкие, невесомые искорки и казался теплым. В какой-то момент робкое пламя угасло...
– Ой... – расстроилась она.
– А ты рукой не маши и не дыши на него, – посоветовала Би, протягивая свою порцию света.
– Я постараюсь, – пообещала Эмили.
На пороге большого зала Робин снова застопорилась:
– Я туда не хочу, – голос дрожал, как волшебный огонек на ее ладони.
– Тише!..
Но было поздно. Эхо подхватило фразу и заметалось под потолком истошным криком! Би упала на коленки, обхватила голову руками и пронзительно взвизгнула, чего делать вообще не стоило. Тут-то и начался настоящий кошмар! Визг превратился в рев самых страшных диких зверей, которых только способно выдумать детское воображение.
На другом конце зала открылась дверь бойлерной. Затыкая уши, оттуда выскочил Люс. Эмили тщетно уговаривала подругу, чтоб та перестала визжать. Естественно, огонек погас. В темноте Люсьен чуть не споткнулся о девочек, чем напугал Роби еще сильнее.
Обезумив от страха, она вскочила и бросилась бежать... наугад, выставив перед собой руки. «Догонялки в темноте» – игра глупая и опасная, можно ненароком свернуть шею. Только юная мисс Варлоу совершенно не думала об этом, когда мчалась вслед за подругой, не разбирая дороги.
– Робин, стой!!! – кричала она.
Куда там... Редкий заяц сможет так долго и быстро улепетывать! Рев сумасшедшего эха потерялся, а Эмили почувствовала, что если сделает еще хоть шаг – упадет замертво! Жаль, что папа просил никому не показывать Орин... его свет сейчас очень пригодился бы.
– Роби, где ты? – осторожно позвала девочка, но ответа не последовало.
От бессмысленной погони болел бок, так сильно, что перехватывало дыхание. Она не выдержала, опустилась на грязный холодный пол и... расплакалась. Альхен всегда говорила, что в слезах нет ничего предосудительного, но Эмили все равно старалась сдерживаться.
– Прости меня... – прошептал кто-то совсем рядом.
– Робин, это ты? – девочка вздрогнула.
– Я, – призналась подруга.
– Ты меня прости... – Эмили смахнула воду с лица. – Нужно было рассказать про эхо в том зале.
– Мы заблудились? – Би сменила тему.
– Нет, – соврала она.
– Хорошо... Флагра Аргентэус. – Огонек выхватил из темноты грубые каменные стены и низкий потолок.
– Мы под библиотекой! – обрадовалась девочка.
– Ты видишь сквозь камень? – изумилась подруга.
– Мне больно смеяться, – предупредила Эмили, прикрывая ладошкой рот. – Конечно, нет. Вот корни. Они проросли прямиком из библиотеки.
Робин с удовольствием выслушала историю о Падди и пропавших семенах, пока мисс Варлоу переводила дыхание и мучительно соображала, в какую сторону следует двигаться.
– Вот вы где! – Люс сдвинул брови и поднял повыше фонарь.
– Простите, сэр, – Роби потупилась.
– Ничего. – Он взял девочек за руки и повел обратно к бойлерной.
На этот раз через чертов шумный зал все трое крались, как мыши. Но внутри их ждал неприятный сюрприз.
За дверью пегас загнал Никодемаса в угол, недвусмысленно сверкая кровавыми щелочками глаз, а мальчик отчаянно защищался, размахивая перед собой тонким блестящим клинком.
– Ветерок! – пролепетала Эмили.
– Уберите от меня эту тварь! – Никодемас не сводил взгляда с пегаса.
– Говорил я Патрику. – Люс спрятал девочек за спину. – Ветерок твой все же дикий зверь. Драконья кровь... не шутки!..
– Пусти! – Орин вспыхнул крошечной звездочкой.
Она перестала бояться в тот первый день, когда увидела малютку-пегаса под бойлером. Ветерок окреп и набрался сил, но Эмили верила, что он остался тем же доверчивым малышом, слушавшим колыбельную для чудовищ.
– Это я... – прошептала она, протягивая руку с пылающим кристаллом вперед. – Никодемас мой друг, оставь его... пожалуйста.
Ветерок внимательно следил за сиянием, а когда он шагнул навстречу свету, Эмили услышала, как Люсьен отступил за порог. Через несколько минут пегас уже лежал на своей золотой подстилке, сложив крылья, только изредка поглядывая на Никодемаса.
– Похоже, я ему не понравился, – сообщил мальчик, пряча клинок.
– Бывает. – Люс сидел на импровизированной кровати. – Наш Ветерок не промах... Общается исключительно с девочками.
– Вы еще поладите, – попыталась подбодрить Никодемаса Робин.
– Обойдусь как-нибудь, – отмахнулся тот.
Время в подвале летело незаметно.
После ужина ребята в сопровождении Гретты, с разрешения родителей Эмили, отправились в библиотеку – посмотреть на дерево. Им удалось выпросить у женщины «сказку на сон грядущий».
Гренни нацепила на нос очки, открыла выбранную друзьями книгу и устроилась в кресле под лампой. Но даже когда сказка подошла к концу, никому не хотелось спать!
– Это был лучший день в моей жизни! – призналась Би, забираясь в постель в отведенной ребятам комнате рядом с детской.
– Шутишь, – нахмурилась Эмили. – Мне стыдно, что все так...
– Как? – рассмеялся Никодемас. – О таких приключениях мечтают все!
– Мы же чуть не... – Она задумалась, подбирая нужное слово.
– Чуть – не считается! – подмигнула подруга.
– А я еще и сразился с драконом! – добавил мальчик. – Артур засохнет от зависти.
– Он и так похож на палку, куда ему сохнуть? – Эмили втянула щеки и постаралась изобразить Боунса.
Ей пора было оставить ребят, а девочка никак не могла оторваться. Дважды в комнату заглядывала Леди Аэрин, но им удавалось выторговать следующие «пять минут».
– Ты обещал кое-что рассказать... – вдруг вспомнила Робин.
– Я... давай завтра? – Никодемас усиленно разглядывал кружево на пододеяльнике.
– Да... лучше завтра. – Эмили отлично помнила, за что Чарли едва не лишился жизни.
– Нет, – уперлась та.
Мальчик, до того сидевший в превращенном в кровать кресле, поднялся и нехотя перебрался поближе к подругам.
– Если вы любите грустные истории... – пожал плечами он.
– Любим, – кивнула Би.
– Потом не жалуйтесь. – Никодемас глубоко вздохнул. – Я никогда не видел отца. Говорили, что он военный и служит очень далеко... Однажды утром... мама получила письмо и долго плакала... А когда я вернулся из школы, она умерла. Она предала меня... бросила...
– Люди умирают... у меня умерла бабушка... – Робин протянула руку, чтоб потрепать его по плечу, но мальчик грубо оттолкнул ее.
– Ты не понимаешь! – Черные глаза блестели. – Она убила себя!..
Никодемас подскочил, слетел с кровати, как ужаленный, и скрылся с головой под своим одеялом. Девочки несколько мгновений сидели будто громом пораженные. Даже Эмили, предполагавшая трагическую развязку заранее, не знала, что делать.
Она не заметила, кто первый решился приблизиться к белоснежному холмику...
– Прости, – прошептала Би.
– Не смейте меня жалеть! – прошипел тот. – Я сильный. Сильных не жалеют. Я привык... мне лучше одному. Спокойной ночи.
– Мы тебя сейчас не оставим. – Эмили попыталась стащить с мальчика одеяло, но он крепко держал его изнутри.
– Отстаньте! – огрызнулся Никодемас. – Я один на свете, меня предала даже мать! И вы меня предадите... Я никому не нужен...
– Ты не один. – Роби присела на краешек его кровати. – У тебя есть тетя...
– Как же... Инфеста меня ненавидит, – выплюнул он. – Она появилась из ниоткуда, когда дедушки с бабушкой не стало. Прибрала к рукам дом и радуется... сволочь!
Тут дверь открылась и в комнату вошла Альхен:
– Что тут у вас происходит? – строго спросила она.
– Ничего... – в один голос соврали подруги.
– А вот я в этом что-то сомневаюсь, – возразила мадам Александра и добавила, обращаясь к Никодемасу: – Можно вас на минутку, молодой человек?
– Нельзя, – гнусаво отозвался тот.
– У-у-у... – протянула женщина. – Кто-то распустил нюни, как девчонка?
– Прекрати! – Эмили знала, что кричать на Альхен бесполезно.
– В общем, у меня предложение, – не обращая внимания на девочку, продолжила та. – Ночная прогулка по саду... правда, плакс я с собой не возьму.
– Я не плакса. – Мальчик сел и часто заморгал влажными глазами.
– Вот и замечательно, – Альхен удовлетворенно улыбнулась. – Одевайтесь.
Робин спряталась за ширмой. Перспектива еще одного приключения перед сном несказанно радовала.
– Би, прости, что толкнул, – вдруг сказал Никодемас.
– Ничего... заслужила, – равновесие постепенно восстанавливалось.
Эмили выскользнула из комнаты, чтоб сменить незабудкового цвета ночную рубашку на платье.
Встретившись вновь в коридоре, ребята наткнулись на Сэра Ханса в бордовом стеганом халате.
– Альхен, куда вы их ведете? – осведомился он.
– Последние теплые ночи... почему бы и не прогуляться, – с наносной беззаботностью отозвалась та. – Вы нас не видели, Сэр.
– Да-да, конечно. – Мистер Варлоу закрыл ладонью глаза. – Идите быстрее, пока я вас не вижу.
– Спасибо, папа! – шепнула Эмилия уже на лестнице.
Дайна решительно ничего не понимала. Танцоры имели железное алиби! Собственно, глупо думать, что все окажется так просто.
За окном зажглись фонари, а значит, пора было выбираться из дома. Она помнила, что кобольды – существа ночные. Тормошить их, пока солнце не сядет, да еще и в выходной, – негуманно, по меньшей мере. Дайна придерживалась позиции человечного отношения ко всему разумному, не настроенному агрессивно.
Отправляться в гости без подарка невежливо, так что мисс Уиквилд собрала в найденную на кухне корзинку сушеного мяса, яблок, купленной к ужину сдобы и немного сладостей.
Найджел не приветствовал визитов к кобольдам, поэтому она решила его не тревожить. Едва ли форма Танцора обрадует жителей трущоб, в переодевании не было смысла.
Непродолжительное мельтешение ярких пятен – и она уже стояла посреди узкой улочки. О фонарях тут речи не шло. Череда низеньких покосившихся лачуг да запах плесени – унылый пейзаж.
Путешествие закончилось у трухлявой двери, сквозь щели которой брезжил тусклый огонек... Краска облупилась и висела жалкими лохмотьями... страшно стучать: казалось, все сооружение не переживет этого. Но Дайна все же постучала.
По ту сторону раздалось настороженное сопение, затем шарканье – и, наконец, ржавые петли жалобно застонали, а на пороге появился хозяин. Рыжая с проседью собачья морда с трудом угадывалась в ворохе тряпок. Шепти пронзительно чихнул.
– Будь здоров, мой друг, – улыбнулась мисс Уиквилд.
– У Шепти гости? – не поверил своим глазам кобольд.
– Да, – кивнула Дайна.
– В дом... потолок... низко. Голова... осторожно, – кашель походил на лай.
– Я... принесла тебе немного еды. – Согнувшись в три погибели, она прошла внутрь, чувствуя, как за шиворот с потолка сыпется всякая дрянь.
– Зачем?! – обиделся кобольд. – Старому Шепти просто приятно. Моей достаточно внимание.
– А есть «твоей» не хочется разве? – Дайна поставила корзинку на стол, оказавшийся обыкновенным очищенным от коры пнем, и принялась доставать гостинцы.
Хозяин ветхой хибары прошаркал в угол, где кучей лежала прелая солома вперемешку с драными одеялами и свалявшейся шерстью. Интерьер единственной комнатки, в которой и без гостей-то тесновато, разнообразием не отличался. По центру располагался круглый очаг из камней и глины, окон в домике кобольдов не бывает, только крошечное отверстие в потолке, для дыма. Кроме кучи мусора, служившей Шепти кроватью, креслом и диваном одновременно, да стола-пня с огарком свечи в жестяной банке, пара сломанных шкафчиков с оборванными... или обгрызенными дверцами, заставленных грязными черепками. И больше ничего.
Кобольд глотал слюну, влюбленно поглядывая на аппетитный мясной кусище. Коричневый в светлых пятнах нос сделался влажным, а усики мелко подергивались.
– Не стесняйся, – подбодрила мисс Уиквилд.
– Шепти не стесняется. – Он нервно теребил голый хвост длинными когтистыми пальчиками. – Подарки не просто так. Леди нуждается в Шепти?
– Тебя не проведешь! – Дайна всплеснула руками и чуть не ударилась головой.
– Шепти старый и мудрый, – прокашлял кобольд.
– Поэтому он сперва подкрепится, а после продолжит беседу. – Стариковское упрямство начинало раздражать.
Наконец здравый смысл победил, и мисс Уиквилд спокойно опустилась на одно колено у очага. У Шепти не хватало сил и терпения на чирканье кремнем, поэтому бедняга подхватил простуду. Дайна добровольно развела огонь и починила в хибарке все, на что ей хватило мастерства. Непередаваемое одиночество и нищета жилища поразили, хотелось сделать что-то особенное, чтоб эта крысиная нора хоть на короткий срок превратилась в дом.
Мисс Уиквилд принесла воды, собранной в бочки из-под сидра во время дождя. Нагрела немного, набрала неглубокую миску и заставила кобольда парить лапы. Он недоверчиво поглядывал на чистое целое одеяло, на которое Дайна потратила гору сил и нервов.
Через пару часов Шепти смотрел на гостью с неподдельным обожанием и истинно собачьей преданностью.
– Леди Дайна – новый бог кобольдов! – Он почесался и немедленно съел найденное под ногтями.
– Не говори так. – Что маленький, хоть и вполне разумный зверек, может знать о вере? – Я не бог и не могу им быть.
– Шепти знает правду! – зашипел тот. – Раньше кобольды поклонялись Повелителю Желаний, но он их бросил. Он ничему не учил. Шепти теперь сам сможет чинить. Шепти научит других. Посмотрел и все понял! Мудрый старый Шепти.
Мисс Уиквилд чувствовала, что спорить бесполезно. Едва ли бедняга чему-нибудь на самом деле научился... лишь бы не расстроился, когда обнаружит это.
– Хорошо, – устало кивнула она. – Твоему новому богу нужна помощь.
– Приказывайте, – с готовностью отозвался Шепти.
Совесть неприятно заворочалась где-то в горле – но усилия не могут просто так пропасть! Дайна вовсе не собиралась воспользоваться доверчивостью маленького диковатого народца, ей просто нужны были ответы.
– Тысячу лет назад в лабиринте умерла старуха-предсказательница. – Мисс Уиквилд тщательно подбирала слова. – Она оставила на стене надпись...
Тут-то Дайна и поняла всю абсурдность ситуации... Вероятность того, что кобольды грамотны, колеблется в районе нуля. Извиниться и уйти?
– Шепти не помнит... слишком давно. – Рыжая мордочка поникла. – Но Шепти знает историю.
Кобольд соскользнул с лежанки, прошаркал к шкафчику и долго чем-то гремел. Вернувшись, он крепко прижимал к груди прямоугольник из красной глины.
– Шепти слышал... у кобольдов не было бога... давно. – Зверек вскарабкался обратно на кучу, помогая себе одной лапкой. – Жили в пещерах. Темно... спокойно... Пришли люди и сделали из дома тюрьму. Не плохие и не хорошие... просто люди. Стали запирать туда других людей.
– Лабиринт Трибунала? – Мисс Уиквилд старательно поддерживала беседу.
– Да, – кивнул тот. – Потом у кобольдов появился бог. Кобольдам помог человек. Но человек недолго был гостем под землей. Однажды человека не стало. Нет человека, только рисунок. Благодарные кобольды сохранили... вот... рисунок больше не нужен. Есть новый бог.
Шепти протянул пыльную глиняную табличку. Дайна приняла ее, не очень-то представляя, что может там увидеть. На обратной стороне обнаружился слабый оттиск. Скорее символ, чем надпись... Мисс Уиквилд точно пыталась перейти бездонную пропасть по тонкому прутику, жалобно потрескивающему под ногами. Но, как водится, другой путь искать некогда.
– Я вернусь. – Что-то же нужно было сказать!..
– Шепти будет ждать. – Он склонил рогатую голову.
Улица ожила. Туда-сюда сновали деловитые кобольды, еще не подозревавшие о появлении «нового бога».
– Мама не разрешает не спать так поздно, – призналась Робин.
– А Инфеста знает, что я плевал на ее мнение, – фыркнул Никодемас. – Она только наказывает... пока может. Когда-нибудь я дам сдачи.
– Ты поднимешь руку на женщину?! – изумилась та.
– Не мешай мечтать, – обиделся мальчик.
Качели ласково поскрипывали, а яблоня больше не роняла на ребят своих плодов. Альхен деликатно удалилась, раздав ценные указания, как-то: не прыгать в колодец или не кричать громко.
– Прибью тетку, стану сам себе хозяин. – Никодемас прикрыл глаза. – Лучше одному, чем с такой родней, как она.
– У тебя должен быть где-то отец. – Эмили сначала ляпнула, а уж потом подумала.
– Это вряд ли, – мальчик тряхнул волосами. – Письмо... Мать получила письмо о том, что его больше... нет. И... бросила меня. Я ее презираю, даже... ненавижу!!
– А ты вообще любишь кого-нибудь?! – не выдержала Би. – Только и слышим от тебя: «того ненавижу», «этого ненавижу»...
Повисла пауза, нарушаемая только стрекотом одинокого сверчка, да такая тягучая, что почти осязаемая. Возможно, вопрос задан не так... и не тогда... К голосам ночного сада внезапно добавились пронзительные писклявые рыдания. У Эмилии перехватило дыхание.
На ветке одной из ближних яблонь сидела Клео! Девочка всеми силами старалась заглушить плач, но без толку!
– Какая грустная история, – всхлипывала кроха. – Бедный... бедный маленький Воробышек!
– Э-э-это что?.. или кто? – Никодемас прищурился.
– Мы принцесса, – пискнула та.
– Клео, что ты делаешь?! – пролепетала Эмили.
– Клео? – тут же переспросил друг.
– Да... – Девочка бессильно опустила руки.
Минуты шли, но добывайка не умирала...
– Ты меня обманула? – Не сказать, чтоб это обстоятельство сильно расстроило.
– Мисс сердится? – Клео стрелой слетела вниз. – Мисс сердится! Мисс сердится! Мисс сердится!
– Не сержусь! Прекрати! – Но та не слушала.
Добывайка без умолку повторяла одно и то же. Оставалось дождаться, пока в крошечную головку придет следующая мысль и вытеснит эту.
– Ты ее понимаешь? – Никодемас таращился на Эмилию, как если бы она стояла на голове.
– Да... – осторожно призналась она.
– И что она говорит? – наконец вышла из ступора Робин.
– «Мисс сердится»... «Мисс» – это я. – Достойное продолжение сумасшедшего дня.
– У тебя же есть имя! – Би глупо хлопала ресницами.
– А ей оно не понравилось! – перекрикивая писк, сообщила Эмили.
– Вы хотели знать, люблю ли я кого-нибудь? – Мальчик хитро прищурился. – Я буду любить ее!
Вдруг Клео притихла и прислушалась. Махнув ребятам пухленькой ручкой, она скрылась в траве, а через несколько мгновений на тропинке между деревьями показалась Альхен с предложением отправиться спать.
Друзья послушно согласились, потому как даже Никодемас вымотался за этот шумный, безумный, полный настоящих опасностей и приключений день.
Истошные крики Гретты подняли на ноги всех. Причиной утреннего переполоха оказались пролитые чернила и...
– Взгляните на себя в зеркало, мисс! – причитала женщина.
– А что? Очень даже... – Эмили придирчиво рассматривала тучу плотных косичек, закрепленных розовыми ленточками.
Клео начала выполнять обещание.
– Не хотите ли вы сказать, что сотворили это с собой сами? – И без того немаленькие глаза сделались еще шире.
– Некоторые дикие племена... – В дверь вошла Альхен.
– Слава Богу, мы не они! – оборвала ее гренни.
– В принципе, все поправимо. – Мадам Александра миролюбиво улыбнулась.
– А стол? Добывайки существуют... и пакостят! – Гретта готова была под гиперглазом изучить каждый дюйм пятна серебряных чернил, если бы он у нее был.
– Но в мышеловки никто не попался, – вставила реплику девочка.
– Хитрые маленькие вредители умнее, чем я думала. – Напоминание о «стратегическом поражении» только разозлило.
– Старая сова потеряла хватку. – Альхен издевательски хмыкнула. – Дикарские косички сейчас распустим, стол я вымою лично. Хватит шуметь. Домыслы – не повод для криков.
Ворча себе под нос, гренни удалилась. Не успела Эмили моргнуть, как в комнату робко постучали.
– Можно войти? – спросила Робин.
– Да. – Девочка устроилась на мягком стульчике перед зеркалом.
– Что-то случилось? – Первым почему-то протиснулся Никодемас.
– Нет, – пожала плечами Эмили. – Просто Гретте не понравилась моя прическа.
– Э-э-э... и мне что-то не очень, – мальчик скривился.
– Поразительная искренность! – обиделась она. – Ай!
Мадам Александра принялась расплетать «художества» Клео.
– Терпение, – чуть повысила голос женщина. – Сидите смирно, и больно не будет.
– Хорошо. – Эмили настроилась на довольно неприятную процедуру.
Девочка не ошиблась... Целый час Альхен распутывала тугие шнурочки, а когда работа была окончена, стало ясно, что лучше бы она оставила все как есть.
– Ужас! – выдохнула Эмили.
– Ну-у-у... да, – с опаской согласился Никодемас.
– Ни на что другое я и не рассчитывала, – призналась мадам Александра. – К счастью, и это поправимо.
– Хочется надеяться... – Из зеркала на девочку смотрело жутко лохматое нечто.
Самой себе Эмили напоминала лет сто не стриженую овечку. Голова многократно увеличилась в размерах! Под хихиканье друзей девочка отправилась в ванную комнату.
Водные процедуры возымели действие: прическа приняла приемлемый вид, но оказалась пышнее и кудрявее, чем обычно.
После завтрака ребята отправились в сад. Из-за Никодемаса поход в подвал к Ветерку пришлось отменить: мальчик наотрез отказался возвращаться в бойлерную. Друзья выторговали себе пару свободных часов перед тем, как сесть за уроки (домашнюю работу как раз никто не отменил).
– Давайте играть в прятки! – предложила Би.
– Только ты водишь. – Эмили спрыгнула с качелей.
– Считать до... тридцати, – закончил мальчик, окидывая кусты цепким взглядом.
– Хорошо, тогда за спиной у меня не стоять, – предупредила Робин. – И пугать меня не нужно. Кого найду, поможет мне искать.
Отвернувшись к дереву, она начала отсчет, а ребята переглянулись и разбежались в разные стороны.
Эмили отлично знала сад. Кусты сирени под окнами библиотеки казались непролазными, в них мог спрятаться даже Люс... или папа. А уж крошечная девочка и подавно! Заняв удобную для обзора позицию, она затаилась и стала ждать.
Сначала ничего не происходило. Потом мимо прокралась Би в полной уверенности, что никто ее не видит. Эмилии пришлось зажать рот ладошкой, чтоб не рассмеяться, – до того у подруги было потешное выражение лица.
Альхен прошествовала к дому широкими шагами, но тоже не заметила наблюдения. В руках она несла пухлый конверт. Через некоторое время девочка заскучала, подмывало выбраться из укрытия и отправиться на разведку, но здравый смысл заставлял сидеть тихо.
Тут-то до ее ушей и донеслись голоса...
– Мы с женой подпишем, но... – папа осекся.
– Я все понимаю, Сэр, – ответила мадам Александра. – Просто есть вещи, которые лучше сделать сейчас.
Больше Эмили ничего не услышала – Альхен закрыла окно.
Неприятное чувство, будто девочка проглотила холодную скользкую змею. Вроде ничего особенного в обрывке разговора и не было, только интонация взрослых отчего-то показалась тревожной.
Эмили крепко задумалась. В этот момент что-то упало ей на шею! Девочка судорожно замотала головой, пытаясь стряхнуть нежелательного гостя.
– Я тебя нашла! В кустах! – радостно воскликнула Робин, как раз проходившая мимо.
– Кто б сомневался, – расстроилась Эмили, выбираясь из укрытия. – Посмотри, у меня там ничего нет?
– Где? – удивилась подруга.
– На спине. – Девочка приподняла волосы.
– Нет. – Би отрицательно покачала головой.
Довольно обидно проиграть из-за пустяка, но во всем есть свои прелести. Например, больше не нужно сидеть на земле в одиночестве. Правда, Никодемаса не пришлось искать вообще, поскольку он сам вышел на дорожку.
– Угадайте, кого я видел? – взволнованно начал мальчик.
– Не люблю угадывать, – наморщила лоб Эмили.
– И я, – собезьянничала Робин.
– Скучные вы, – отмахнулся тот. – Я прятался за ящиком с песком у коттеджа и видел, как в него вошла... Ди!
Подружки переглянулись.
– Ничего себе новости! – Эмили отряхнула подол платья от пыли.
– Предлагаю пошпионить. – Черные глаза вспыхнули озорным огнем.
– Я «за»! – Роби подняла вверх оба больших пальца.
Гуськом ребята прокрались туда, где официально началась дружба Никодемаса и Эмилии. Она невольно улыбнулась, вспоминая грязную тогу-штору и разбитую коленку.
– Тихо, – одними губами произнес мальчик.
Ему не пришлось повторять дважды. Робин даже зажала себе рот для верности. Любопытство заставляло сердца биться чаще и обостряло слух.
– Покажи, – предложила Альхен.
– Едва ли это то, что я искала, – голос учительницы звучал виновато.