Мадам Александра бесконечно добра, но отцу скорее всего расскажет и про падение, и про пирс. Это же не какие-нибудь залитые чернилами бумаги или дырочка на раздражающем розовом платье. Папа, естественно, ругаться не станет: посмотрит в глаза так, что захочется провалиться сквозь землю, и отправит сюда, «в комнату, подумать над своим поведением».
В любом случае, дела плохи, хотя теперь Эмили точно знала, что у нее есть друг.
Дайна запахнула форменную мантию, ставшую второй кожей. В волшебной утренней мгле можно было идти без Маски. До рассвета оставалось еще время, главное – не попасться людям на глаза. Для этого не нужно прилагать особых усилий – спасибо все той же форме. Достаточно не делать резких движений и не кричать.
Мисс Уиквилд не проявляла способностей к настоящему полету, но жалеть об этом приходилось слишком редко. Вот сейчас она с огромным удовольствием шла по спящему кварталу на самом краю города. Не имело значения, что путь предстоял нешуточный, просто хотелось почувствовать, как жизнь бьется внутри, как стучит сердце и пульсирует кровь.
Дайна не любила суету, царившую в Центральном Управлении Ордена, и про себя жалела тех, кто по роду деятельности обязан появляться там регулярно. Общее приподнятое настроение подкреплялось предписанием явиться в течение суток в штаб своего подразделения. Иными словами, в «Улье» ее сегодня не увидят.
С чего это, интересно, такая честь? Неужели наконец-то закончились простые задания? Мисс Уиквилд последние несколько лет тратила талант и силы впустую: на отлов мелких контрабандистов, на проверки лояльности Танцоров... еще более безупречных, чем она сама... Бедняжке начало казаться, что в Ордене не верят в нее!
Мысли роились в голове... Время от времени, всплывал в памяти разговор с Найджелом. Выпроводить старого прохвоста стоило немалых усилий. Удивлял его страх перед вмороженным в ледяной столб трупом (называя вещи своими именами), который больше не может никому ничего причинить. Зрела уверенность в том, что стоит только показать людям тело побежденного врага – многое изменится...
Штаб-квартиру всех Танцоров кто-то метко окрестил «Театром Теней». Только вот попасть туда «на представление» ой как непросто, даже имея приглашение. Дело в том, что природа «Театра» не давала ему оставаться на одном месте. Кочующее строение, невидимое невооруженным глазом, вдобавок еще и защищенное всеми мыслимыми и немыслимыми способами, – идеальная база ударной силы самой влиятельной организации.
Дайна резко остановилась, закрыла глаза и прислушалась к себе... Все звуки внешнего мира потерялись, оставляя стук сердца, сейчас больше похожий на гром. Рокот звал ее...
Где-то в городе Проводник. Кто-то знакомый... Далеко отсюда бьется чужое сердце... гулко и мерно. Игра в «прятки» – неотъемлемая часть пути. Как бы парадоксально это ни звучало, есть Тени, которым требуется четырнадцать-пятнадцать часов на поиски!
Но мисс Уиквилд не желала даже думать о возможности подобного позора. Она и без этого не чувствовала былой уверенности. Самолюбие подгоняло плетью, обжигая внутренности.
Шаг превратился в бег, а вскоре Маска заняла свое привычное место. Дайна чувствовала, что Проводник рядом. Сквозь черную ткань она отчетливо разглядела практически неприметную стрелочку, нанесенную на вывеску бакалеи.
Снова и снова петляла она по узким проулкам, проносилась по широким аллеям и пересекала небольшие скверы, пока, наконец, впереди не открылась набережная. Облокотившись о холодный камень, мужчина задумчиво рассматривал пойманную городом в ловушку Реку.
– Я знала, что найду тебя здесь. – Дыхание сбилось.
– Вот и умница, – всегда влажные ярко-голубые глаза смотрели сквозь черный покров прямо в душу. – Рад видеть, но, увы, не имею возможности разговаривать. Все же я при исполнении. Готова?
– Да, – кивнула Дайна, не подозревая, на что именно соглашается.
– Тогда... прошу! – Укутанный в шикарный вязаный шарф Проводник картинно отступил в сторону и протянул руку.
Мисс Уиквилд непонимающе уставилась на застывшую фигуру. Мужчина терпеливо ждал.
– Что мне сделать? – насторожилась Дайна.
– Пф-ф... – Мимолетное проявление эмоций вновь сменил официальный тон. – Вашу руку, Леди. Умение плавать не обязательно.
От смущения щеки залила краска. С сообразительностью явно произошло нечто страшное этим утром. С другой стороны, если подсознательно рассчитывать на сложности, простое задание покажется невыполнимым.
Однажды ей уже приходилось прыгать с моста, но всякий раз память тела о боли падения мешала сделать решающий шаг. Мисс Уиквилд зажмурилась, а уже через мгновенье приземлилась на площадке в центре холла.
Звенящая тишина жадно ловила шорох шагов. Стандартная девушка за стеклом кабинки справок обернулась на звук. Предъявив ей бланк с предписанием, Дайна получила направление и чуть не задохнулась от удивления. Вызов в Департамент Наблюдения при Зале Призм мог означать только одно...
Лифт бесшумно плыл вниз. Где-то в глубине души хотелось поторопить время. Черное одеяние поблескивало в свете ламп. Она смахнула покрывавшую голову ткань, и прямые темно-каштановые волосы легли на спину.
За дверью лифта встретили идеально-белые стены. Флегматичные работники Департамента Наблюдения, облаченные в серебристую форму, не обращали никакого внимания на прибывшую. Дайне еще не приходилось иметь дела с этими ребятами, так что она решила просто подождать, благо мягкие кресла в тон стен буквально манили.
Чем конкретно занимался Департамент Наблюдения, доподлинно знал только Сэр Джулиус Коллоу, помимо самих Наблюдателей, разумеется. Официально их деятельность сводилась к курированию локальных призматических подстанций, отслеживанию потенциальных танцоров, оказанию содействия службам миграционного контроля, и прочей информационной поддержке. Поскольку законом охраняется право на частную жизнь, Департамент Наблюдения строго засекречен.
– Здравствуйте, Леди, – бархатный голос принадлежал незнакомому мужчине в очках с толстыми стеклами. – Следуйте за мной.
Однообразный коридор не кончался, а обилие белого начинало угнетать... За широкими стеклянными дверями шла непрерывная работа, о сути которой оставалось только догадываться. Когда же впереди свет сделался значительно более тусклым, мисс Уиквилд уже знала конечную точку пути.
Тьма вокруг сгущалась. Лампы исчезли вовсе. Наблюдатель-проводник переступал точно по робко мерцающим полосочкам на полу, а вот Дайна чувствовала себя весьма комфортно.
За последней дверью находилось сердце резиденции Танцоров – Зал Призм! Мужчина остановился, поправил очки и негромким шепотом заговорил:
– Шуметь, делать резкие движения, применять магию или Знания Аркана, смотреть в кристалл дольше пяти-десяти секунд строго воспрещается, мы не можем гарантировать вам жизнь в случае несоблюдения наших предписаний. – Наблюдатель извлек из папочки, которую нес все это время под мышкой, лист и крошечную коробочку. – Вам полагается подтвердить факт разъяснения техники безопасности.
Пока мисс Уиквилд обмакивала палец в чернила на губке и оставляла отпечаток, мужчина продолжал инструктаж:
– Вы можете почувствовать легкое недомогание, звон в ушах, сухость во рту или тошноту. Подобное совершенно нормально – если же вы ощутите привкус крови, немедленно обратитесь ко мне. Сегодня и всегда для вас я Джон Смит, – коротким поклоном закончилась нудная официальная часть.
Документ отправился в папку, и можно было продолжить путь.
– Попрошу плотно закрыть глаза, – сообщил мистер Смит. – Взгляду Тени особенно тяжело первые несколько секунд. Дайте руку, я поведу вас.
Последовав совету, женщина закрыла сомкнутые веки ладонью для верности, а щупленький Наблюдатель крепко стиснул ее запястье.
– Осторожно... ступенька... – шепнул он.
Как и подобает Тени, Дайна плавно вплыла за порог и замерла... Знакомый бирюзовый свет, частый гость ночных кошмаров, будто ждал ее! Мисс Уиквилд медленно убрала руку от лица. Свет щекотал ноздри и наполнял все тело колючими ледяными осколками.
– Можете открыть глаза, – подал голос Наблюдатель. – Не более пяти секунд...
В ответ мисс Уиквилд отрицательно покачала головой, но уже через мгновение поборола внутренний страх. Правда, смелости хватило лишь на крошечные щелочки, но и этого оказалось достаточно! От боли пришлось снова зажмуриться.
– Попробуйте еще раз, – предложил мистер Смит. – Будьте так добры.
Вторая попытка действительно стала менее болезненной. Различалась большая круглая комната, пропитанная пульсирующим голубым светом, исходящим от невообразимого размера кристалла в центре... Сверкнула мысль о Маске, но тут же погасла. И без глупых пояснений понятно, что любое колебание приведет к неконтролируемой реакции.
Наверное, поэтому конечности сделались свинцовыми и не желали подчиняться. Чувство паники, до этого незнакомое, заставляло дрожать.
– Не буду вас дольше мучить, – вздохнул Наблюдатель. – Держитесь за меня крепче.
Идти вслепую – невелико удовольствие... Стоило мраку вокруг Дайны сгуститься, как она немедленно открыла глаза.
– Большинство Танцоров реагируют на наш свет подобным образом, – не оборачиваясь, пояснил мистер Смит. – Мы изучали природу Призмы, но так и не сумели до конца понять причину. Считается, что дело в... вашей восприимчивости к свету вообще. Увы, опыты на Тенях проводить запрещено, по закону вы тоже являетесь людьми.
В голосе сквозило глубочайшее разочарование... Дайну начало подташнивать только оттого, что какое-то насекомое в телескопических очках относится к тем, кто его защищает, как к объекту эксперимента!
– Минуточку... – тихо скрипя зубами, заговорила она. – Попытки заставить меня смотреть на кристалл тоже являются «опытами». Не боитесь, что я выдвину против вас обвинения перед Трибуналом?
– Против кого конкретно? – Щуплый Наблюдатель медленно развернулся на каблуках. – Некоего Смита или всего Департамента? Вы, как я понял, новичок... Тогда послушайте!.. Танцор имеет право написать рапорт своему непосредственному начальнику. Меня непременно уволят. Мои дети и жена умрут от голода. Но ситуацию это никак не изменит. Призму нужно изучать! Каждый день вы используете ее энергию, даже не задумываясь об этом. Вот теперь пишите что хотите.
– Так меня пригласили только ради «эксперимента»? – ядовито бросила Дайна.
– Никак нет, – не менее ядовито отозвался ученый. – За мной. Не отставайте.
Женщине вдруг стало стыдно. Она, понимая свое сомнительное превосходство, старалась уязвить человека, молча и упорно делающего свое дело! Наблюдатели, диспетчеры, инженеры, – все они обеспечивают миру связь, телепортационные каналы и возможность обнаруживать окна перехода с точками возврата...
– Пришли, – сухо отрапортовал мистер Смит.
– Простите мое непонимание, – Дайна чувствовала, что должна сказать это, иначе вина будет разъедать душу не один день.
– Извинения приняты, – мужчина прерывисто вздохнул. – А вызвали вас по чрезвычайно важному поводу. Этой ночью зафиксирована Частичная Остановка Времени.
«Что ж... появление еще кого-то, способного на такое, – возможность снять с себя ответственность», – подумала она, а вслух сказала:
– Какие сведения вы можете мне предоставить? – Внешнее спокойствие давалось безо всяких проблем.
– По правилам мы не имеем права давать вам сведения о семье, – снова затянул волынку занудный тип, – исключительно из морально-этических соображений. Считается, что у вас могут возникнуть эмоции, задевать которые нельзя. В любом случае, родителям девочки послано уведомление, а на ваше имя снят дом в ближайшем к объекту городе. Желаю удачи.
С этими словами Джон Смит вручил свою папку Дайне и предложил ей пройти через боковую дверь, минуя лабораторию и Зал Призм.
Для себя же мисс Уиквилд твердо решила написать-таки рапорт, чтоб тщательнее подбирали персонал. Неизвестно, чего можно ожидать от человека, настолько не понимающего роли и сути Танцоров.
Глава 2.
Большие и маленькие перемены
Эмили так намаялась за прошлый день и невероятно длинную, полную приключений ночь, что уснула мгновенно. Она открыла глаза, когда солнце уже стояло высоко, а Патрик отбыл в город. Леди Аэрин несколько раз приходила будить дочь, но та никак не реагировала. Бурчала что-то вроде «ну еще минуточку» – и мгновенно засыпала вновь.
«Леность не к лицу девочке из приличной семьи», – такой приговор вынесла миссис Варлоу и в наказание оставила соню без завтрака. От расстройства у мамы снова началась мигрень, из-за которой вместо занятий Эмили просто сидела в библиотеке и читала в гордом одиночестве.
Ей не разрешалось забираться на стул с ногами, но поскольку никто не видел, можно было сделать это. Живот отчаянно урчал: то ли от голода, то ли от немытых яблок. Эмили вяло водила пальчиком по грубой бумаге, а все ее мысли находились очень далеко отсюда.
Тут взгляд упал на странный черный конверт на отцовском столе...
Девочка немедленно протянула руку и поднесла его к лицу. Письма внутри не оказалось (наверное, папа вынул его утром и унес вместе с остальной почтой, чтоб прочесть на работе), зато сам конверт выглядел потрясающе: черный пергамент казался бархатным, а надпись была сделана серебряными чернилами.
Разобрать текст в поле адреса целиком не удалось бы все равно: самое интересное – оторвано, а ведро для бумаг пустовало. Перевернув конверт тыльной стороной, Эмили увидела красивый штамп: круг, внутри которого замерла в неистовом танце человеческая фигурка.
Отложив бесполезную вещь, девочка снова принялась за чтение – только выходило из рук вон плохо. Строчки рассыпались, слова превращались в бессмысленный набор букв, а сюжет никак не желал запоминаться. Если бы не мама, которая обязательно спросит, о чем говорилось в книге, она бы уже сто раз бросила и занялась чем-нибудь другим.
Эмили давилась классической драмой, как если бы это была манная каша! Спустя какое-то время сосредоточиться все же удалось, и дело двинулось веселее.
Ключ, полученный ночью от мадам Александры, лежал в кармане и ждал, пока «библиотечная повинность» закончится. Хотя мисс Варлоу мечтала иметь такой для личных нужд. Дверь, отпираемая им, вела в ту часть дома, о которой мать не имела ни малейшего представления: кухня, подвал и прочие места, «не достойные внимания Леди». Но... мечтать не вредно.
Запомнив страничку, девочка отложила книгу и бросила тоскливый взгляд в окно. День обещал быть долгим и неинтересным. Эмили обошла стеллажи в поисках чего-нибудь более приятного. Семейство Варлоу ценило книги – можно было смело поспорить, что папа прочел все. И не раз... и не два. Даже те книги, до которых сама она ни за что бы не дотянулась, взобравшись на лестницу.
Мерное течение мыслей грубо прервал тревожный хрустальный звон... Эмилия сильно удивилась: ведь для отца рано! Девочка не успела начать беспокоиться, как в холле сделалось шумно. На всякий случай, она вернулась за стол и открыла нудную пьесу.
На пороге библиотеки появились оба родителя: мистер и миссис Варлоу были чем-то крайне озабочены.
– Выйди вон! – приказал вместо приветствия отец.
Из глаз брызнули слезы, и Эмили опрометью бросилась прочь. Когда дверь хлопнула, сквозь стук собственных каблучков по полу девочка услышала, как папа впервые на ее памяти повысил голос.
«Дождались!» – рыкнул он, а мама сдавленно ахнула.
Коттедж казался самым безопасным местом во Вселенной, когда все встало с ног на голову. Альхен сидела и внимательно смотрела на Эмилию, между всхлипами прихлебывающую мятный чай. От расстройства бедняжка смела со стола все булочки и конфеты. Она никак не могла поверить в то, что папочка... самый добрый человек на свете – кричал!
А когда поверила, очень испугалась, потому как должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, чтоб вывести его из равновесия настолько.
– Ну-ну... – мадам Александра протянула девочке платок. – Небо на землю не упало, все остальное мы переживем.
– Может, дело в письме? – Эмили промокнула глаза.
– Не понимаю... – насторожилась та.
– Я видела на столе странный конверт: черный с серебряным рисунком, – пояснила она.
– Вздор! – отмахнулась Альхен.
И так это было сказано, что стало намного легче. Колотившееся сердце успокоилось, а слезы иссякли.
– Чуть не забыла. – Эмили достала из кармашка ключ и передала его женщине.
– Умница. – Мадам Александра положила его в ящик буфета. – Теперь умойся. Мы же хотим быть сильными?
Окна библиотеки как раз выходили на коттедж, и девочка украдкой поглядывала в ту сторону, гадая, что же все-таки случилось.
Но неведение не могло длиться вечно. На стене вздрогнул один из крошечных колокольчиков: тот, что висел почти на самом краю.
– Господа вызывают меня к себе, – сообщила кухарка.
– А я? – робко спросила мисс Эмили.
– А ты остаешься. – Альхен подняла бровь. – Но не волнуйся: думаю, все устроится.
Она ласково улыбнулась и вышла. Девочка не могла понять, почему у мадам Александры не было детей. Хотя чаще всего Эмили задумывалась над этим из эгоистических побуждений, когда не с кем было играть и нечем заняться.
...Оставшись одна, она немедленно кинулась к ящику буфета, достала заветный ключик и выскользнула на улицу, не понимая до конца, что собирается делать. Любопытство гнало девочку вперед. Отдышавшись немного уже внутри, Эмили прокралась на второй этаж. Дверь в библиотеку оказалась плотно заперта, но вот замочная скважина никуда не делась.
Мадам Александра стояла спиной, за столом сидел отец:
– Что теперь, Ханс? – всхлипнула мама, но самой Леди Аэрин нигде не было видно.
– Это всего лишь рекомендации, дорогая, – попытался успокоить жену тот.
– Боюсь, что нет, – заметила Альхен. – Господа, вы прекрасно знаете, кем я была до прихода сюда. Прошу, позвольте мне попытаться уладить ситуацию.
– Как скоро мы получим результат? – Складывалось ощущение, что мама вот-вот разрыдается.
– Потребуется какое-то время, – спокойно ответила та.
– А пока – придется подчиниться, – подытожил отец.
– От вас не требуют ничего сверхъестественного или ограничивающего ваши права, – Альхен говорила подчеркнуто деловым тоном.
Подслушивать было нехорошо, а подглядывать и того хуже – но как бы иначе понять, когда стоит ретироваться? Эмили стрелой слетела по лестнице, чтоб никто и не подумал, что она сует нос в дела взрослых.
Совесть скреблась где-то глубоко в душе, ведь мисс Варлоу была воспитанной девочкой. Кроме того, разговор показался ей несвязной ерундой. С другой стороны... возможно, приди Эмили еще раньше, она могла бы понять больше? Но что толку теперь ломать голову.
Стыд причудливо наложился на разочарование, и от избытка чувств она бессильно опустилась на бортик фонтана. Из-за каких-то своих проблем папа обидел ее!.. Захотелось расплакаться, но тут ушей достиг звук открываемой и закрываемой двери.
Петляя, точно заяц, девочка домчалась до коттеджа, но так и не успела вернуть ключ на его законное место: за столом уткнувшись носом в газету, сидел Люс. От неожиданности бедняжка застыла на пороге.
Старый друг поднял взгляд и приветливо улыбнулся:
– Наслышан о твоих приключениях, – сообщил он.
– Ну... – выдохнула Эмили. – У меня же должны быть хоть какие-то приключения.
– Думаю, теперь у тебя их будет больше, чем можно представить. – Мадам Александра смотрела сердито.
Девочка потупилась. Совесть принялась скрестись и кусаться с новой силой.
Альхен подошла ближе и протянула руку. Мисс Эмилия удивленно посмотрела на пустую ладонь:
– Тут ничего нет, – машинально сказала она.
– Естественно, – фыркнула кухарка. – Ключ.
– Я... э-э-э... Вот.
Девочка, краснея, вернула взятое без спроса.
– Больше... – начала мадам Александра.
– ...я так никогда не буду! – горячо закончила Эмили.
– Надеюсь на это. – Альхен спрятала ключ в карман.
Люсьен снова уткнулся в газету, делая вид, что ничего не произошло. А мисс Эмилия Варлоу мысленно добавила «мелкую кражу» к своим проступкам за сегодня и сникла.
Мадам Александра не спешила пояснять причину последних событий, скорее всего считая, что доморощенная шпионка все поняла и так. От общего молчания, прерываемого только шелестом бумаги, становилось гадко. Эмили уже хотела отправиться к родителям и спросить у них, как вдруг...
– Советую тебе сегодня лечь рано и хорошенько выспаться, – бросила не в меру загадочная блондинка. – Завтра с утра я везу тебя в город.
– Зачем? – оживилась она.
– За спросом. – Альхен хитро прищурилась. – Похоже, что твоя мечта сбывается.
Пока Эмили пыталась сообразить, какая именно мечта завтра станет реальностью, мадам Александра сказала все сама:
– Кто-то отправится в школу! – но в желтых глазах читалось что-то настораживающее. – Да, и еще... в библиотеке кого-то уже ждут.
Неожиданно свалившиеся новости оглушили маленькую мисс. Альхен осторожно подтолкнула Эмилию к двери.
Сердце колотилось где-то в горле. На ватных ногах она кое-как добралась до нужного места и постучала. Мысли отчаянно не желали выстраиваться, вместо этого просто путались и скакали.
– Входи, – голос отца звучал устало.
Эмили проскользнула в комнату. Ей было немного страшно: вдруг папа снова станет кричать? Хотя... он сам неоднократно пытался уговорить маму доверить образование тем, кто этим занимается профессионально.
– Наверное, я должен извиниться, – мистер Варлоу не мог не почувствовать напряжение, висевшее в воздухе. – Я был несдержан. Если кто-нибудь попробует повысить на тебя голос, скажи мне.
– Хорошо.
Эмили поняла, что теперь уж точно расплачется. Она подбежала к отцу и уткнулась в его темно-зеленый жилет. Ханс поднял дочь к себе на колени и ласково потрепал по щеке:
– Ты, наверное, уже знаешь, что завтра мадам Александра ведет тебя в школу? – спросил тот и виновато добавил: – Я не смогу сделать этого сам, поскольку буду очень занят. Мама не поедет тем более, для нее это равносильно катастрофе вселенского масштаба. Скажи мне одно, ты хочешь туда или нет?
– Хочу, – не задумываясь, ответила Эмили.
– Тогда я спокоен.
Мистер Варлоу усадил дочь на стол и отошел к окну. Пока отец рассматривал сад сквозь стекло, девочка старалась уловить его мысли, почувствовать настроение... Мисс Эмилия очень хотела радоваться, но ей это никак не удавалось. В горле комом стояло «утреннее происшествие». Почему она не могла найти в себе смелость и прямо спросить о том, что тревожит?
– Знаешь, я ведь тоже ходил в школу, – наигранная беззаботность выглядела вполне естественно. – Это мама у нас... но скучать ей не пришлось. Вокруг всегда были сестры.
Родная и двоюродные тетушки казались редкими занудами и едва ли могли составить веселую компанию в чем-либо.
– Ты, главное, никого никогда не бойся.
Точно было что-то важное в словах, только вот что?
– А я разве кого-то когда-то боялась? – с вызовом в голосе осведомилась Эмили, в этот момент сильно напоминавшая самой себе отца.
– Вот и умница...
Мужчина развернулся к дочери лицом. На его ладони лежала удивительная вещь: крупный медальон из черного камня в виде косматой собачьей головы, держащей в зубах прозрачный круглый кристалл, поблескивавший сотнями идеально одинаковых граней.
– Нравится? – почти прошептал мистер Варлоу.
Эмилия оживленно закивала.
– Хочешь носить его?
А разве можно ответить «нет»?
– Конечно! – она немного смутилась, потому что не была уверена в заслуженности такого подарка.
– Это «Орин», – продолжил тот. – Вещь, которую я хранил специально для тебя, но все как-то не подворачивалось случая отдать.
Глаза Эмили так и заискрились! Приняв от отца Орин, она тут же просунула голову в серебряную цепочку.
– Я никогда-никогда его не сниму! – пообещала девочка.
– Не сомневаюсь. – Ханс Варлоу едва заметно погрустнел. – Спрячь и никому не показывай.
Эмили послушно опустила амулет за пазуху: камень оказался неожиданно теплым. Теперь у нее есть свое собственное сокровище! Спрыгнув со стола, девочка крепко обняла отца, насколько хватило рук.
– Одна просьба, – вспомнил тот. – Сходи к матери и успокой ее. У бедняжки разболелась голова.
Как же трудно дожидаться, пока сумбурный день превратится в вечер, чтоб можно было, забравшись под одеяло, хорошенько надо всем поразмыслить. Спать не хотелось – да и как тут заснешь, когда завтра вся жизнь изменится?
Необыкновенный подарок мирно лежал под сорочкой и грел. Эмилии казалось, что странный амулет говорит ей: «Я с тобой, не волнуйся».
Поминутно доставать Орин, разглядывать блестящий черный камень и прозрачный кристалл – невероятно приятное и увлекательное занятие. Собачьи глаза казались влажными. Возможно, просто от звездного света, беспрепятственно проникавшего сквозь лишенное шторы окно.
«...вы прекрасно знаете, кем я была до прихода сюда». В привычной обстановке мысли приходили в норму... А действительно, кем была Альхен? Это самое загадочное «до» означало и «до рождения Эмили».
Что девочка знала? Мадам Александра всегда ходила в своей жемчужной блузе и брюках, заправленных в высокие сапоги со шпорами, а на поясе у нее красовался широкий ремень с массивной пряжкой в виде оскалившейся кошачьей морды. Эта женщина умела все, за что ни бралась, будь то приготовление праздничных блюд или починка бойлера в подвале!