Страница:
Этот король Гибальд жил со своим двором в Вормсе на Рейне, и было у него три сына и прекрасная собою дочь. И вот случилось так, что однажды жарким днём красавица подошла к окну подышать свежим воздухом, а тут – глянь, откуда ни возьмись, подлетел огромный ужасный дракон, так что весь замок будто пламенем объяло. Он унёс с собой прекрасную девицу Флоригунду по воздуху, через горы и леса, так что тень его покрыла горы на целую четверть мили. Отец и мать пришли в такой ужас, что и описать невозможно. Особливо мать лила слёзы день и ночь, так что все глаза себе выплакала.
Дракон же принёс девицу к себе на Драконову гору, улёгся, положил голову к ней на колени и заснул. Но так как он был огромен и силён сверх всякой меры, то от одного его дыхания содрогалась вся Драконова гора. Можете легко вообразить, каково было красавице оставаться у такого мерзкого чудища и змия, как она тосковала, томилась и какие испускала вопли – всё это и описать невозможно.
Однажды, было это в день пасхи, дракон обернулся человеком, и тут красавица сказала ему: «Дражайший господин мой, как дурно поступили вы со мной, моим дорогим отцом, матерью и возлюбленными братьями. Прошло уже много дней, как вы принесли меня сюда, а мне так хотелось бы повидать моего горячо любимого отца, мать и братьев; если вы отнесёте меня к ним, я торжественно клянусь вернуться с вами на эту гору или последовать за вами туда, куда вам будет угодно». На эти слова чудище ответило красавице: «Напрасно ты просишь об этом, ибо ты не только не увидишь никогда более отца, мать и братьев, но и вообще ни одной живой человеческой души». Это поразило девицу, как удар грома в самое сердце. Её охватил такой страх и ужас, что она не могла вымолвить ни слова, а он сказал ей: «Тебе незачем так сокрушаться, а тем более стыдиться меня, ибо через пять лет, считая от сегодняшнего дня, я вновь стану человеком, так что ты должна провести со мной ещё пять лет и один день, тогда ты станешь моей женой; знай же, что тебе предстоит, ибо впоследствии ты попадёшь со мной в преисподнюю, где каждый день равен году». Как услышала девица эту ужасную речь, чуть было не лишилась чувств и вся затрепетала. Однако затем она от всего сердца воззвала к господу на небесах, уповая на его драгоценное милосердие и благодать, и от души помолилась, чтобы он по крайности сберёг хоть душу её (которую он искупил не златом или серебром, а своей бесценной кровью), а если будет на то его милостивая воля, освободил и избавил бы её от тяжкого заточения. Затем девица молвила: «Ах, если бы мои братья ведали, где моя темница, я знаю, они помогли бы мне выбраться отсюда или расстались бы с жизнью. И так же точно мой дорогой отец не пожалел бы жизни. А более всего я скорблю о моей любимой матушке, я знаю, она день-деньской, как и я, плачет кровавыми слезами».
В таких воплях и стенаниях целомудренная девица проводила день и ночь, так что нередко, обессиленная, падала без чувств на землю.
Здесь король рассылает по всему свету гонцов искать свою дочь Флоригунду
Как при дворе короля Гибальда состоялся турнир, на котором Зигфрид вышел победителем
Как Зигфрид проводил чужеземных королей, князей и господ восвояси и что произошло и приключилось далее
Как закованный в латы рыцарь напал на Зигфрида на большой дороге, как Зигфрид одолел и умертвил его и что с ним далее приключилось
Как Зигфрид швырнул карлика о камень
Зигфрид сражается с великаном Вульфграмбером за ключи от Драконовой горы
Как великан Вульфграмбер поклялся Зигфриду. что поможет ему добыть красавицу из драконовой горы
Карлик надевает на Зигфрида шапку-невидимку чтобы великан не увидел его
Дракон же принёс девицу к себе на Драконову гору, улёгся, положил голову к ней на колени и заснул. Но так как он был огромен и силён сверх всякой меры, то от одного его дыхания содрогалась вся Драконова гора. Можете легко вообразить, каково было красавице оставаться у такого мерзкого чудища и змия, как она тосковала, томилась и какие испускала вопли – всё это и описать невозможно.
Однажды, было это в день пасхи, дракон обернулся человеком, и тут красавица сказала ему: «Дражайший господин мой, как дурно поступили вы со мной, моим дорогим отцом, матерью и возлюбленными братьями. Прошло уже много дней, как вы принесли меня сюда, а мне так хотелось бы повидать моего горячо любимого отца, мать и братьев; если вы отнесёте меня к ним, я торжественно клянусь вернуться с вами на эту гору или последовать за вами туда, куда вам будет угодно». На эти слова чудище ответило красавице: «Напрасно ты просишь об этом, ибо ты не только не увидишь никогда более отца, мать и братьев, но и вообще ни одной живой человеческой души». Это поразило девицу, как удар грома в самое сердце. Её охватил такой страх и ужас, что она не могла вымолвить ни слова, а он сказал ей: «Тебе незачем так сокрушаться, а тем более стыдиться меня, ибо через пять лет, считая от сегодняшнего дня, я вновь стану человеком, так что ты должна провести со мной ещё пять лет и один день, тогда ты станешь моей женой; знай же, что тебе предстоит, ибо впоследствии ты попадёшь со мной в преисподнюю, где каждый день равен году». Как услышала девица эту ужасную речь, чуть было не лишилась чувств и вся затрепетала. Однако затем она от всего сердца воззвала к господу на небесах, уповая на его драгоценное милосердие и благодать, и от души помолилась, чтобы он по крайности сберёг хоть душу её (которую он искупил не златом или серебром, а своей бесценной кровью), а если будет на то его милостивая воля, освободил и избавил бы её от тяжкого заточения. Затем девица молвила: «Ах, если бы мои братья ведали, где моя темница, я знаю, они помогли бы мне выбраться отсюда или расстались бы с жизнью. И так же точно мой дорогой отец не пожалел бы жизни. А более всего я скорблю о моей любимой матушке, я знаю, она день-деньской, как и я, плачет кровавыми слезами».
В таких воплях и стенаниях целомудренная девица проводила день и ночь, так что нередко, обессиленная, падала без чувств на землю.
Здесь король рассылает по всему свету гонцов искать свою дочь Флоригунду
Король и его супруга, нагоревавшись вволю, посовещались меж собой и порешили разослать гонцов во все концы света – искать свою дочь Флоригунду. Потом они каким-то образом разведали, что её держит взаперти дракон на своей Драконовой горе и что освободить её может один единственный рыцарь после неслыханных приключении и опасностей.
Тем временем прошло без малого четыре года, как девица оказалась на Драконовой горе. И можно с уверенностью сказать, что к исходу пятого года это приключение ничем хорошим для неё бы не кончилось.
Зигфрид меж тем достиг полного расцвета своих сил, так что, поймав медведя или льва, он хватал его в охапку и вешал на дерево, чем многих приводил в изумление. Однажды Зигфрид, отправившись на поиски прекрасной Флоригунды, заехал дальше обычного, и тут на узкой тропе повстречался ему огромный медведь. Зигфрид мужественно напал на него, убил и затем повесил на ближайшем дереве, ибо таков был теперь его обычай. А тут случилось, что король Гибальд со своей свитой выехал на охоту, чтобы немного развеять свои грустные мысли; сам того не замечая, он углубился в лес, прочь от своих спутников, и никого с ним не было, кроме Зигфрида, который постоянно находился при нём; и вдруг, откуда ни возьмись, навстречу королю выскочил большой сильный кабан. Король хотел пронзить зверя копьём, но Зигфрид опередил его и мечом снёс кабану голову, так что тот мёртвый свалился на землю, чему король немало удивился.
Когда же слава о благородном Зигфриде разнеслась по всем землям и странам, король Гибальд стал всё более и более выказывать ему своё расположение. Вскоре после того король французский, король испанский, король английский, шотландский и многие другие явились к королю Гибальду, чтобы утешить его и его супругу по случаю похищения их дочери. И тут он велел объявить турнир, чтобы посмотреть, как будет биться Зигфрид. Ибо на него он возлагал все свои надежды, так как слышал, что слава о нём разнеслась в самые дальние страны. И вот каждый стал ждать назначенного дня, чтобы увидеть, кто окажется лучшим на турнире и удостоится наивысшей похвалы.
Тем временем прошло без малого четыре года, как девица оказалась на Драконовой горе. И можно с уверенностью сказать, что к исходу пятого года это приключение ничем хорошим для неё бы не кончилось.
Зигфрид меж тем достиг полного расцвета своих сил, так что, поймав медведя или льва, он хватал его в охапку и вешал на дерево, чем многих приводил в изумление. Однажды Зигфрид, отправившись на поиски прекрасной Флоригунды, заехал дальше обычного, и тут на узкой тропе повстречался ему огромный медведь. Зигфрид мужественно напал на него, убил и затем повесил на ближайшем дереве, ибо таков был теперь его обычай. А тут случилось, что король Гибальд со своей свитой выехал на охоту, чтобы немного развеять свои грустные мысли; сам того не замечая, он углубился в лес, прочь от своих спутников, и никого с ним не было, кроме Зигфрида, который постоянно находился при нём; и вдруг, откуда ни возьмись, навстречу королю выскочил большой сильный кабан. Король хотел пронзить зверя копьём, но Зигфрид опередил его и мечом снёс кабану голову, так что тот мёртвый свалился на землю, чему король немало удивился.
Когда же слава о благородном Зигфриде разнеслась по всем землям и странам, король Гибальд стал всё более и более выказывать ему своё расположение. Вскоре после того король французский, король испанский, король английский, шотландский и многие другие явились к королю Гибальду, чтобы утешить его и его супругу по случаю похищения их дочери. И тут он велел объявить турнир, чтобы посмотреть, как будет биться Зигфрид. Ибо на него он возлагал все свои надежды, так как слышал, что слава о нём разнеслась в самые дальние страны. И вот каждый стал ждать назначенного дня, чтобы увидеть, кто окажется лучшим на турнире и удостоится наивысшей похвалы.
Как при дворе короля Гибальда состоялся турнир, на котором Зигфрид вышел победителем
И вот, когда настал назначенный день, все явились на поле боя в доспехах и с оружием, а площадка была поделена поровну, так, чтобы ни у кого не было преимущества перед другими. Нам бы следовало теперь рассказать о каждом рыцаре по отдельности, но это оказалось бы слишком длинным. Мы же намерены описать эту историю наикратчайшим образом. А если кому охота прочитать о подобных рыцарских поединках, тот найдёт их в «Императоре Октавиане», «Прекрасной Магелоне», «Петре с серебряными ключами», «Белом рыцаре», «Господине Мумпельгарте, прозванном господином Кристофером», «Гуго» и особливо в «Рыцаре Понто» и прочих, к коим я и отсылаю читателя. Заметим только, что здесь сражались на рыцарский манер и многие рыцари были выбиты из седла. Но Зигфрид ни разу даже не покачнулся в седле, поэтому по окончании турнира его объявили победителем и наградили красивой золотой цепью, на которой висел драгоценный камень. Когда это увидели все присутствующие короли, князья, графы и господа, благородный Зигфрид с их ведома и согласия был посвящён в рыцари и ему были оказаны все подобающие почести. Было бы слишком долго рассказывать, что за пышные и великолепные празднества сопровождали это торжество. Посему я отсылаю благосклонного читателя к вышеупомянутым историям.
Как Зигфрид проводил чужеземных королей, князей и господ восвояси и что произошло и приключилось далее
Когда все именитые рыцари распрощались с королём и рыцарь Зигфрид проводил их восвояси, он вновь вернулся ко двору и застал короля Гибальда и его супругу исполненных скорби и печали. Ибо как только зашёл у них разговор об их дочери Флоригунде, тоска и тревога объяли им сердце. Зигфрид принялся утешать их, как только мог, и молвил: «Ваше величество, оставьте вашу безмерную скорбь. Я надеюсь, с божьей помощью, вскоре освободить вашу дочь». Слегка ободрённые этими словами, они поужинали и легли спать. Ночью Зигфриду приснилось, будто он видит прекрасную Флоригунду, и это преисполнило его великой радости. Когда же ночь миновала и солнце мало-помалу возвестило наступление дня, Зигфрид проснулся, встал и оделся. И вздумалось ему поохотиться. Он взял своих гончих и выехал с ними совсем один на охоту. И вот оказался он в густом лесу, таком, что и дичь не осмелилась бы показаться. Тут, глянь, одна из лучших его собак устремилась в чащу, Зигфрид, снедаемый любопытством, – за ней, и неожиданно напал на след дракона, унёсшего красавицу. Три дня, не пивши и не евши, скакал Зигфрид за гончей по следу змия, пока на четвёртое утро не добрался до вершины горы. (Здесь Зигфриду пришлось голодать поболее, чем раньше, когда он впервые пришёл к кузнецу, о чём уже рассказывалось выше.) Однако Зигфрид не думал о себе, а всё о прекрасной Флоригунде. Меж тем, заметив, что конь его начал слабеть, он спешился, расседлал его и дал ему попастись немного, потому что овса у него с собой не было. А так как он и сам ослабел, то захотелось ему прилечь на траву. Вдруг, откуда ни возьмись, из леса выбегает огромный лев – и прямо на Зигфрида. Завидев это, он смекнул, что тут не до отдыха, смело ухватил его за пасть и, подобно Самсону, разодрал на части, так что лев пал мёртвым к его ногам. Тогда он поднял зверя и повесил его на дерево, оседлал коня, сел на него и поспешил за своей гончей, ибо она продолжала вести его по следу.
Как закованный в латы рыцарь напал на Зигфрида на большой дороге, как Зигфрид одолел и умертвил его и что с ним далее приключилось
Зигфрид вновь сел на коня и успел проехать совсем немного, как ему повстречался рыцарь, весь закованный в латы, и обратился к нему с такой речью: «Кто бы ты ни был, молодой человек, поистине говорю тебе, ты не сделаешь ни шагу дальше, не скрестив со мной меча. Итак, сдавайся в плен, а если нет, ты погибнешь от моей руки». С этими словами он выхватил меч из ножен. Не долго думая, Зигфрид схватился за свой добрый меч и молвил: «Кто бы ты ни был, отважный рыцарь, защищайся как подобает мужу, ибо скоро это тебе понадобится, я научу тебя, как нападать на большой дороге на мужественного рыцаря».
И они стали биться, да так сильно, что кругом искры полетели. Тут рыцарь в латах молвил Зигфриду: «Говорю тебе, витязь, сдавайся мне в плен, ибо на тебе нет доспехов, поэтому ты не можешь устоять против меня». Зигфрид же молвил: «Я скоро рассеку твои доспехи», и тут он схватил меч обеими руками и нанёс им рыцарю такой жестокий удар, что сбил с него забрало. Тогда рыцарь сказал Зигфриду: «Плохо же тебе придётся за это, до сих пор я тебя щадил». Тут он изо всех сил замахнулся мечом, думая рассечь Зигфриду голову. Но Зигфрид проворно отбил удар и угодил рыцарю в шею, так что тот упал с коня на землю. Зигфрид так же проворно соскочил с коня, подбежал к рыцарю, осмотрел его раны и, увидев, что они смертельны, пожалел, что так изранил рыцаря. Он снял с него доспехи, полагая, что, вдохнув свежего воздуха, рыцарь придёт в себя. Это и вправду пошло тому на пользу, ибо рыцарь смог произнести ещё несколько слов. Зигфрид молвил: «Теперь скажи мне, благородный рыцарь, откуда ты родом, как тебя зовут и в чём причина, что ты так злодейски напал на меня?». Рыцарь ответствовал: «Я бы всё сказал тебе, если бы только на это хватило сил, но скажи мне, кто такой ты сам?». Зигфрид, которому великая охота была узнать от рыцаря что-нибудь новое, сразу ответил ему: «Меня зовут роговой Зигфрид». Услышав это, рыцарь молвил: «Благородный рыцарь, если ты тот, за кого себя выдаёшь, я много наслышан о тебе, но вижу, что мне осталось недолго жить, поэтому, благородный Зигфрид, возьми мой щит и латы, скоро они тебе пригодятся, ибо здесь в этом лесу живёт огромный великан по имени Вульфграмбер, он победил меня, так что я стал его пленником. Ибо сам я родом из Киликии, выехал на поиски приключений, невзначай забрёл сюда в лес, а здесь этот великан одолел меня и сделал своим вассалом. Пока я не покорю ему ещё пять рыцарей, я не буду вновь свободен. С тех пор я покорил ему всего лишь одного, а впредь мне уже никого не доведётся покорить. А ещё, суровый рыцарь Зигфрид, я хотел рассказать тебе об удивительном происшествии, приключивщемся в этом лесу с драконом, который держит в плену прекрасную девицу, но увы! я умираю». С этими словами он испустил дух. Когда Зигфрид услышал эти слова и увидел, что рыцарь так внезапно скончался, он чуть было не лишился чувств. Долгое время раскидывал он умом, как ему взяться за своё дело, и горько оплакивал рыцаря. «Ах, благородный рыцарь, – говорил он, – если бы господу было угодно сохранить тебе жизнь, чтобы я мог побольше узнать от тебя, где найти прекрасную Флоригунду. Но увы! тому не бывать!». Из его, рыцаря, доспехов Зигфрид взял всего лишь щит и шлем. «Ибо, молвил он, я уже три дня ничего не ел и так ослаб, что всех доспехов мне не снесть, а моя кожа (иными словами – роговая оболочка) – неплохие латы». С этими словами он надел на голову шлем, надел на руку щит, вновь сел на коня и поехал прямо в лес по следу, надеясь разыскать и спасти прекрасную Флоригунду или расстаться с жизнью. В такой тоске и тревоге он пребывал немало времени, не ведая, что находится так близко от Драконовой горы; и вот когда он дал шпоры коню, чтобы ускакать прочь из лесу, глянь, откуда ни возьмись, навстречу ему едет на вороном коне карлик по имени Эгвальд в роскошных одеждах, шитых золотом и серебром, усеянных драгоценными камнями, какие ему и пристало носить. Ибо он был несметно богатый король, что можно было понять по драгоценной золотой короне на его голове.
И они стали биться, да так сильно, что кругом искры полетели. Тут рыцарь в латах молвил Зигфриду: «Говорю тебе, витязь, сдавайся мне в плен, ибо на тебе нет доспехов, поэтому ты не можешь устоять против меня». Зигфрид же молвил: «Я скоро рассеку твои доспехи», и тут он схватил меч обеими руками и нанёс им рыцарю такой жестокий удар, что сбил с него забрало. Тогда рыцарь сказал Зигфриду: «Плохо же тебе придётся за это, до сих пор я тебя щадил». Тут он изо всех сил замахнулся мечом, думая рассечь Зигфриду голову. Но Зигфрид проворно отбил удар и угодил рыцарю в шею, так что тот упал с коня на землю. Зигфрид так же проворно соскочил с коня, подбежал к рыцарю, осмотрел его раны и, увидев, что они смертельны, пожалел, что так изранил рыцаря. Он снял с него доспехи, полагая, что, вдохнув свежего воздуха, рыцарь придёт в себя. Это и вправду пошло тому на пользу, ибо рыцарь смог произнести ещё несколько слов. Зигфрид молвил: «Теперь скажи мне, благородный рыцарь, откуда ты родом, как тебя зовут и в чём причина, что ты так злодейски напал на меня?». Рыцарь ответствовал: «Я бы всё сказал тебе, если бы только на это хватило сил, но скажи мне, кто такой ты сам?». Зигфрид, которому великая охота была узнать от рыцаря что-нибудь новое, сразу ответил ему: «Меня зовут роговой Зигфрид». Услышав это, рыцарь молвил: «Благородный рыцарь, если ты тот, за кого себя выдаёшь, я много наслышан о тебе, но вижу, что мне осталось недолго жить, поэтому, благородный Зигфрид, возьми мой щит и латы, скоро они тебе пригодятся, ибо здесь в этом лесу живёт огромный великан по имени Вульфграмбер, он победил меня, так что я стал его пленником. Ибо сам я родом из Киликии, выехал на поиски приключений, невзначай забрёл сюда в лес, а здесь этот великан одолел меня и сделал своим вассалом. Пока я не покорю ему ещё пять рыцарей, я не буду вновь свободен. С тех пор я покорил ему всего лишь одного, а впредь мне уже никого не доведётся покорить. А ещё, суровый рыцарь Зигфрид, я хотел рассказать тебе об удивительном происшествии, приключивщемся в этом лесу с драконом, который держит в плену прекрасную девицу, но увы! я умираю». С этими словами он испустил дух. Когда Зигфрид услышал эти слова и увидел, что рыцарь так внезапно скончался, он чуть было не лишился чувств. Долгое время раскидывал он умом, как ему взяться за своё дело, и горько оплакивал рыцаря. «Ах, благородный рыцарь, – говорил он, – если бы господу было угодно сохранить тебе жизнь, чтобы я мог побольше узнать от тебя, где найти прекрасную Флоригунду. Но увы! тому не бывать!». Из его, рыцаря, доспехов Зигфрид взял всего лишь щит и шлем. «Ибо, молвил он, я уже три дня ничего не ел и так ослаб, что всех доспехов мне не снесть, а моя кожа (иными словами – роговая оболочка) – неплохие латы». С этими словами он надел на голову шлем, надел на руку щит, вновь сел на коня и поехал прямо в лес по следу, надеясь разыскать и спасти прекрасную Флоригунду или расстаться с жизнью. В такой тоске и тревоге он пребывал немало времени, не ведая, что находится так близко от Драконовой горы; и вот когда он дал шпоры коню, чтобы ускакать прочь из лесу, глянь, откуда ни возьмись, навстречу ему едет на вороном коне карлик по имени Эгвальд в роскошных одеждах, шитых золотом и серебром, усеянных драгоценными камнями, какие ему и пристало носить. Ибо он был несметно богатый король, что можно было понять по драгоценной золотой короне на его голове.
Как Зигфрид швырнул карлика о камень
Как только карлик, то бишь король Эгвальд, завидел рогового Зигфрида, он учтиво приветствовал его, на что Зигфрид ответил с благодарностью и весьма подивился его драгоценным одеждам, а особливо чрезвычайно затейливой короне. А также свите, которая его сопровождала, а именно: тысяча карликов, все нарядные и в доспехах, которые предложили Зигфриду свою службу. Ибо добрая слава о нём донеслась и до этих карликов. Так как карлик, то бишь король Эгвальд, не мог прийти в себя от удивления от встречи с Зигфридом, как и почему тог попал в эти Края, он спросил его: что за причина привела его сюда одного, ведь к тому же здесь очень опасно оставаться. Зигфрид возблагодарил господа, указавшего ему путь-дорогу, дабы он мог осуществить свои намерения, и попросил короля Эгвальда, чтобы тот дал ему почувствовать в полной мере свою преданность и учтивость и указал бы, как быстрее добраться до Драконовой горы. Когда же карлик заговорил с Зигфридом и назвал его по имени, Зигфрид изумился и молвил: «Раз ты так хорошо меня знаешь, тебе без сомнения известно, как зовут моих родителей, я же, – продолжал он, – хотел бы знать, живы ли они». Карлик ответствовал: «Твоего отца зовут Зигхард, и он царствует в Нидерландах, твоя мать из благородного рода, зовётся Адельгунда, и оба они ещё живы». Когда Зигфрид услышал, что карлик обо всём так хорошо осведомлён, он подумал: дела мои пойдут ещё на лад. Ибо он полагался на свою силу, которая была равна силе двадцати четырёх отважных мужей. И затем он попросил короля указать ему дорогу на Драконову гору. Тут Эгвальд-король сильно перепугался и молвил: «Ты не должен желать этого, ибо на Драконовой горе живёт ужаснейший дракон, он держит в плену молодую девицу, королевскую дочь, которую ни один человек не может вызволить, её отца зовут Гибальд, а девицу – Флоригунда». При этих словах Зигфрид возликовал безмерно, что наконец-то он узнал наверное, где найти королевскую дочь, и сказал карлику, что этого ему довольно и что он ничего так страстно не желает, как спасти красавицу от проклятого дракона. Когда король Эгвальд услышал, что Зигфрид не хочет отступиться от своего намерения, он попросил у него дозволения удалиться с миром, ибо здесь он долее не останется. Зигфрид воткнул свой меч в землю и трижды поклялся, что не отступит ни на шаг, пока не освободит красавицу. Карлик же молвил: «Хотя бы ты ещё трижды поклялся и хотя бы ты одолел полмира, всё равно всё будет тщетно и напрасно. Поэтому считай, что жизни твоей уже пришёл конец, разве что ты отправишься сейчас же восвояси». Зигфрид молвил: «Ах, государь мой Эгвальд, этого не может быть, такому не бывать, не гоже вам пугать меня, лучше помогите мне спасти красавицу». Но так как карлик очень боялся опасных приключений, он хотел бежать, Зигфрид же схватил его за волосы и швырнул о каменную стену, да так, что его прекрасная корона рассыпалась на кусочки. Тогда карлик, то бишь король Эгвальд, молвил: «Умерь свою ярость, благородный рыцарь Зигфрид, и смени гнев на милость, пощади мою жизнь, я подам тебе совет и помощь, как могу». Зигфрид молвил: «Пусть дьявол отплатит тебе за это, говори». Тогда карлик, то бишь король Эгвальд, молвил: «Здесь у нас живёт великан по имени Вульфграмбер, ему принадлежит вся эта местность, под его властью находится тысяча человек, во всём ему покорных. Он-то и хранит ключи от Драконовой горы». Тут Зигфрид возрадовался безмерно и молвил: «Покажи мне его поскорее, чтобы я мог прийти на помощь красавице и спасти её, если же ты откажешься, то умрёшь». И тот показал ему дорогу к горе у каменной стены, где жил великан. Когда Зигфрид услыхал это, он постучался в дверь и приказал великану выйти к нему. Как только великан услышал это, он в гневе и ярости выскочил из дома с железной жердью в руке и, завидев Зигфрида, закричал: «Какой дьявол привёл тебя в этот лес, не надейся унести отсюда ноги!». Зигфрид молвил: «Вот уже четыре года ты держишь взаперти в Драконовой горе красавицу, она плачет и тоскует, посему я требую, чтобы ты выдал мне её, ибо я знаю, что ключ от Драконовой горы у тебя». Услышав эти слова, великан исполнился гнева и ярости, схватил железную жердь и обрушил на Зигфрида такой чудовищный удар, что с деревьев кругом посыпались сучья, а жердь почти наполовину ушла в землю. Но удар пришёлся мимо, так что не причинил витязю ни малейшего вреда, ибо Зигфрид успел отпрянуть в сторону.
Зигфрид сражается с великаном Вульфграмбером за ключи от Драконовой горы
Великан, увидев, что промахнулся, разъярился ещё более и обрушился на витязя с такой силой, как если бы хотел разрубить его на куски Но Зигфрид быстро и проворно отскочил на три пяди назад и выхватил свой добрый меч И в то время как великан от столь сильного удара выпустил жердь из рук, Зигфрид снова прыгнул вперёд и нанёс ему такую глубокую рану, что кровь хлынула из неё ручьём. Тогда великан промолвил, полный гнева: «Эй ты, молокосос, неужели ты отваживаешься сразиться со мной, когда меня убоялось целое войско. Ты бы лучше пожелал оказаться за тысячу миль отсюда, но на это не надейся, – ибо ныне тебе пришёл конец. Я покажу тебе, на что я способен» И с этими словами он снова обрушил на витязя такой могучий удар, что жердь целиком ушла в землю. Он, без сомнения, сразил бы Зигфрида, но тот снова проворно отскочил в сторону, не испытав ни малейшего вреда, и затем, нимало не мешкая, дал великану в свою очередь понять, что и он не младенец – он снова нанёс ему глубокую рану в живот, так что тот чуть было не упал наземь. Это рассердило великана свыше всякой меры. Он спасся бегством за каменную стену и перевязал, как мог, свои раны Зигфрид между тем стоит и размышляет, как бы ему всё же спасти красавицу, и вновь стучится в жилище великана, который ответил ему, что не заставит себя долго ждать, скоро выйдет, и тут ему будет крышка. Тем временем великан надел доспехи – золотой панцирь, закалённый в крови дракона. Шлем же его был сделан прочно и искусно сверх всякой меры. Щит был из доброй стали, толщиной в ступню, а в руках у него была жердь не хуже первой, такая острая со всех четырёх граней, что с одного удара могла расколоть колесо телеги, каким бы прочным железом оно ни было оковано. Сверх того, у него на боку висел огромный, искусно выкованный меч. Вооружённый таким образом, он снова выскочил из-за каменной стены, исполненный гнева и ярости, а когда он носил всё это оружие, то не боялся сразиться с целым войском, и обратился к рыцарю Зигфриду. «Ну-ка, скажи, маленький злодей, какого дьявола ты сюда явился, чтобы убить меня в моём собственном доме?». Зигфрид молвил: «Ты лжёшь, как пёс, я вызвал тебя выйти ко мне». – «Что? – вскричал великан – Так ты ещё и хорохоришься? Ты ещё трижды пожалеешь, что явился сюда Я повешу тебя на первом дереве». – «Ах, злодей, – отвечал Зигфрид – Ты думаешь, я за этим пришёл? Поистине, нет, господь не попустит этого И я говорю тебе прямо, если ты не поможешь мне добыть красавицу из Драконовой горы, я прикончу тебя; и будь ты хоть сам дьявол, господь бог ещё сильнее, он отдаст тебя в мои руки» – «Чтоб я помог тебе добыть девушку? – воскликнул великан – Тому не бывать, ты ещё не знаешь моей силы и мощи, вот погоди, я тебя так проучу, что тебе будет не до женщин» – «Хвастун, – молвил Зигфрид, – помоги мне добыть красавицу, или я проучу тебя и покажу, кто я такой и на что способен». С этими словами они набросились друг на друга с такой яростью что из шлемов и мечей посыпались искры Зигфриду мнилось, что он всё ещё у своего хозяина-кузнеца бьёт по наковальне, он собирался так же точно вогнать в землю великана, и это ему почти что удалось Он нанёс врагу страшный удар, затем вскочил на коня, ибо по сравнению с великаном был слишком мал ростом, и мечом нанёс ему смертельную рану, так что тот упал на землю Затем, после долгого поединка, он нанёс великану Вульфграмберу такой удар, что тот рухнул на землю, и кровь его полилась ручьями.
Когда великан оказался поверженным с шестнадцатью глубокими ранами, он взмолился, чтобы рыцарь пощадил его жизнь и вынужден был, вопреки своей воле, отдать должное отважному рыцарю «Теперь, – сказал он, – ты можешь по праву носить звание рыцаря, ибо ростом ты невелик и по сравнению со мной почитай что дитя, а всё равно ты меня одолел. Если ты оставишь мне жизнь, я отдам тебе все свои доспехи и самого себя в залог своей верности». Зигфрид же молвил «Тебе нечего опасаться меня, если только ты поможешь мне добыть красавицу Флоригунду из Драконовой горы». И великан обещал быть ему верным помощником в этом деле.
Когда великан оказался поверженным с шестнадцатью глубокими ранами, он взмолился, чтобы рыцарь пощадил его жизнь и вынужден был, вопреки своей воле, отдать должное отважному рыцарю «Теперь, – сказал он, – ты можешь по праву носить звание рыцаря, ибо ростом ты невелик и по сравнению со мной почитай что дитя, а всё равно ты меня одолел. Если ты оставишь мне жизнь, я отдам тебе все свои доспехи и самого себя в залог своей верности». Зигфрид же молвил «Тебе нечего опасаться меня, если только ты поможешь мне добыть красавицу Флоригунду из Драконовой горы». И великан обещал быть ему верным помощником в этом деле.
Как великан Вульфграмбер поклялся Зигфриду. что поможет ему добыть красавицу из драконовой горы
Тут великан Вульфграмбер поклялся Зигфриду торжественной клятвой, что поможет ему добыть красавицу. «Тогда и я клянусь (молвил Зигфрид) сохранить тебе жизнь», и сам, как мог, перевязал великану раны и сказал ему: «Ты легко мог бы избежать этих ран, ибо если бы мы с такой же силой бились за красавицу, мы, без сомнения, добыли бы её А теперь скажи-ка, друг, – молвил Зигфрид, – как нам лучше всего взобраться на Драконову гору» «Это я тебе покажу», – молвил вероломный великан (ибо, как вы скоро услышите, недолго держал он своё слово) и повёл его в мрачное ущелье, по дну которого протекал бурный поток, так что шум от него отдавался жутким эхом и воем меж скалами и Драконовой горой. И вот, пока они шли этим ущельем и Зигфрид ничего не опасался, а только страстно ждал минуты, когда узрит красавицу и дракона; пока он шёл, погружённый в эти мысли, великан смекнул: «Настал час сквитаться с тобой за нанесённые раны», и тут этот вероломный злодей нанёс рыцарю сзади такой страшный удар, что тот упал на землю и кровь хлынула у него изо рта и из носа Никогда ещё Зигфриду не доводилось получать такой сильный удар кулаком, какой был ему ныне нанесён бесчестным плутовским способом Великан, без сомнения, прикончил бы его, если бы тем временем не появился карлик Эгвадьд и не спас Зигфриду жизнь своим искусством. Падая, Зигфрид, однако, успел прикрыться щитом, чтобы защитить себя от новых ударов, и вот он лежал под ним без чувств и без сознания.
Карлик надевает на Зигфрида шапку-невидимку чтобы великан не увидел его
И вот, когда Зигфрид лежал таким образом на земле под своим щитом, появился карлик и надел на него шапку-невидимку, чтобы великан не увидел его. Тут великан забегал вокруг как бешеный, не понимая, что случилось. «Дьявол, что ли, тебя унёс, – говорил он, – или господь бог? Только что ты лежал передо мной простёртый на земле, а теперь тебя нет, что за чудо?» Тут карлик не мог не посмеяться про себя, поднял Зигфрида, усадил его, и сам сел рядом с ним Придя в себя, Зигфрид от всего сердца поблагодарил карлика «Господь воздаст тебе, – молвил он, – за то, что ты так благородно поступил со мной, между тем как я этого у тебя совсем не заслужил». «Да, благородный рыцарь, – молвил карлик, – тебе есть за что благодарить господа, ибо не приди я вовремя на помощь, тебе пришлось бы совсем худо, но прошу тебя, не думай впредь о красавице и не пытайся освободить её, чтобы с тобой не приключилось ещё что-нибудь похуже Ибо теперь в шапке-невидимке ты можешь, ничего не опасаясь, покинуть это место». Зигфрид молвил: «Напрасны и тщетны твои просьбы, неужто я на – прасно и тщетно потратил столько труда и усилий? Тому не бывать, и будь у меня тысяча жизней, я рискнул бы всеми, даже если бы мне не осталось ни одной». С этими словами он сорвал с себя шапку-невидимку, схватил обеими руками меч и, полный ярости и гнева, мужественно бросился на великана, коему нанёс ещё восемь глубоких ран Тогда великан вскричал: «Ты такой маленький человечек, а бьёшь с такой силой! Что проку тебе в моей гибели, раз после меня не останется никого в целом свете, кто помог бы тебе добыть девицу». Зигфрид вспомнил о великой любви, которую питал к красавице, и оставил великану жизнь, а потом молвил – «Тогда убирайся, но только иди передо мной и показывай мне дорогу к девице, а не то я отрублю тебе голову, даже если весь мир провалится в тартарары заодно с тобой!». Великан, увидев, что Зигфрид не шутит, взял в руки ключ, пошёл перед ним прямо к Драконовой горе и отпер дверь, которая была запрятана под землёй на глубине восьми саженей и замкнута. Когда дверь была отперта, Зигфрид вырвал у него ключ и сказал «А теперь убирайся прочь, низкий вероломный негодяй, и покажи мне дорогу к девице, не то ты заплатишь мне головой за своё предательство»
И вот, пока они подымались на огромную скалу, оба порядком устали, особенно великан; тот охотно присел бы отдохнуть, ибо раны его давали себя чувствовать, но Зигфрид силой подгонял его идти вперёд.
И вот, пока они подымались на огромную скалу, оба порядком устали, особенно великан; тот охотно присел бы отдохнуть, ибо раны его давали себя чувствовать, но Зигфрид силой подгонял его идти вперёд.