долине Моргула, ему нужно готовиться к опасностям. Я тоже в
конце концов отчаялся и решил возвращаться домой. И тут, бла-
годаря случайной удаче, я увидел то, что искал: следы мягких
ног на илистом берегу пруда. След был свежий и вел не к Мордо-
ру, а от него. По краям мертвых болот шел я по нему и наконец
нашел. Блуждая среди стоячих озер, глядя в воду до самого нас-
тупления тьмы, я поймал его, Горлума. Он был вымазан зеленой
слизью. Боюсь, что он никогда не сможет полюбить меня: он меня
укусил, я не был с ним вежлив. Ничего я не смог получить из
его рта, кроме следов зубов. Я думаю, это была худшая састь
моего путешествия - дорога назад, когда я следил за ним днем и
ночью, заставляя его идти за собой с веревкой на шее, пока он
не смирился из-за отсутствия еды и питья. Так я привел его в
чернолесье. Здесь я передал его эльфам, так как мы договори-
лись об этом заранее. И я был рад избавиться от его общества:
уж очень он вонял. Надеюсь, мне никогда больше не придется
смотреть на него. Но пришел Гэндальф, и начались их долгие
разговоры.
-- Да, долгие и утомительные, - согласился Гэндальф , но
небесполезные. Прежде всего, его рассказ о потере Кольца сог-
ласуется с тем, что нам сейчас впервые открыто рассказал Биль-
бо. Но я узнал также, что Кольцо Горлума досталось ему из ве-
ликой реки вблизи полей радости. Я узнал также, что он владел
им долго. Множество жизней своего маленького народа. Власть
Кольца продлила его годы много дольше обычной продолжительнос-
ти жизни. Но такой властью обладает только великое Кольцо.
А если и этого доказательства недостаточно, Гальдор, то
есть еще одно испытание, которому я подверг его. На этом самом
Кольце, которое вы все видите гладким и круглым, имеется над-
пись: письмена, о которых говорил Исилдур, все еще могут быть
прочтены, если у кого-нибудь хватит силы воли бросить Кольцо
на время в огонь. Я сделал это, и вот что прочел.
Аш наэг дурбатулук, аш наэг димбатул
Аш наэг тракатулук агх бурзум-ищ кримпатул.
Голос чародея поразительно изменился. Он внезапно стал
угрожающим, властным, твердым, как камень. Тень, казалось,
легла на полуденное солнце, и на пороге на мгновение сгусти-
лась тьма. Все вздрогнули, а эльфы закрыли уши.
-- Никогда раньше никто не осмеливался произносить слова
этого языка в имладрисе, Гэндальф Серый, - сказал Элронд, ког-
да уже тень прошла, и все с облегчением вздохнули.
-- Будем надеяться, что больше этого не произойдет ни-
когда, - ответил Гэндальф. - И тем не менее я не прошу у вас
прощения, мастер Элронд. Ибо если мы не хотим, чтобы вскоре
этот язык звучал во всех уголках запада, все должны понять:
эта вещь действительно то, чем ее считают мудрые, - сокровище
врага, преисполненное всей его злобой, в нем заключена большая
часть его силы. К нам из черных годов дошли слова, услышав ко-
торые кузнецы Эрегиона поняли, что они преданы:
А одно, Всесильное - Властелину Мордора,
Чтоб соединить их, чтоб лишить их воли,
Чтоб навек обьединить в их земной юдоли
Под владычеством всесильным
Властелина Мордора
Знайте также, друзья, что я еще кое-что узнал у Горлума.
Он неохотно говорил, и речь его была неясна, но вне всяких
сомнений он был в Мордоре, и все, что он узнал, там у него вы-
пытали. Так враг узнал, что Кольцо найдено, что оно уже давно
в Уделе, и поскольку его слуги следовали за Кольцом чуть ли не
до нашей двери, он уже скоро узнает, а может уже знает, что
оно здесь.
Все некоторое время сидели молча. Наконец заговорил Бо-
ромир.
-- Он маленький, говорите вы, этот Горлум? Маленький, но
великий в обманах. Что с ним стало? На какую судьбу вы обрекли
его?
-- Он в тюрьме, но это не так плохо для него, - сказал
Арагорн. - Он много страдал. Несомненно, его пытали, и страх
перед Сауроном черной тенью лежит у него на сердце. Я рад, что
он содержится под стражей эльфов в Лихолесье. Его злоба велика
и дает ему великую силу, которую трудно заподозрить в таком
тщедушном изможденном существе. Он мог причинить много зла,
оставаясь на свободе. И я не сомневаюсь, что ему позволили по-
кинуть Мордор ради какого-то злого поручения.
-- Увы! Увы! - воскликнул Леголас, и в его прекрасном
эльфийском голосе прозвучало глубокое отчаяние. - Теперь я
должен сообщить новость, с которой я был послан. Новость нехо-
роша, но только сейчас я понял, какой плохой она может ока-
заться для нас всех. Смеаргол, ныне называемй Горлумом, бежал.
-- Бежал! - воскликнул Арагорн. - Действительно, но-
вость! Боюсь, мы все о ней горько пожалеем. Как же народ Тран-
дуила мог так оплошать?
-- Не из-за недостатка бдительности, - ответил Леголас,
- но, может быть, из-за нашей излишней доброты. И мы боимся,
что пленник получил помощь от других и что о наших делах из-
вестно больше, чем мы бы хотели. Мы сторожили это создание
днем и ночью, как просил Гэндальф. Но Гэндальф просил нас за-
ботиться о нем, и у нас не хватило духу держать его в темнице
под землей, где его охватили бы черные мысли.
-- Вы были менее добры ко мне, - сказал Глойн с блеском
в глазах, вспомнив о своем давнем заключении в глубоких залах
королевства эльфов.
-- Продолжайте! - сказал Гэндальф. - Пожалуйста, не пре-
рывай, мой добрый Глойн. Это было печальное недоразумение,
давно уже разрешенное. Если начать вспоминать все взаимные
обиды эльфов и гномов, лучше уж просто отказаться от Совета.
Глойн встал и поклонился, а Леголас продолжал.
-- В хорошую погоду мы выводили Горлума в лес, там было
одно высокое дерево в стороне от остальных, и он любил на него
взбираться. Мы часто разрешали ему подниматься до самых высо-
ких ветвей, где он ловил свежий ветер, но у подножья дерева мы
оставляли стражу. Однажды он отказался спуститься, а стража не
подумала взбираться за ним: он умел взбираться по ветвям при
помощи рук и ног. Стражники просто сидели у дерева до самой
темноты.
В эту самую летнюю ночь, темную и беззвездную, на нас
неожиданно напали орки. Через некоторое время мы отогнали их:
было их много, и они были полны ярости, но пришли они с гор и
были непривычны к нашим лесам. Когда битва окончилась, мы об-
наружили, что Горлум исчез, а его охрана перебита или захваче-
на в плен. Нам казалось очевидным, что нападение было органи-
зовано для освобождения Горлума и что он заранее знал об этом.
Мы не можем догадаться как это было сделано, но Горлум хитер,
а у врага имеется множество шпионов. Темные существа, изгнан-
ные в год падения дракона, вернулись назад в еще большем коли-
честве, и Лихолесье - теперь злое место, за исключением только
нашего королевства.
Мы не смогли вновь захватить Горлума. Мы обнаружили его
след среди множества следов орков, он уходил в глубь леса и
поворачивал на юг. Но здесь он исчез, а мы не смели продолжать
преследование: мы дошли почти до Дол Гулдура, а это по-прежне-
му злое место. Мы не ходим тем путем.
-- Ну, что ж, он бежал, - сказал Гэндальф спокойно. - У
нас нет времени снова искать его. Но он может еще сыграть
роль, которую не предвидели ни он, ни Саурон.
А теперь я отвечу на другой вопрос Гильдора. Что с Сару-
маном? Каков будет его совет нам в этом положении? Эти события
я должен изложить полностью. До сих пор их слышал только Эл-
ронд, да и то в кратце, но они касаются нас всех, и все мы
должны принять решение. Это пока последняя глава в сказании о
Кольце.
-- В конце июня я находился в Уделе, но облако беспо-
койства лежало у меня на сердце, и я отправился к южным грани-
цам этой маленькой земли. Я предчувствовал опасность, еще
скрытую от меня, но становящуюся все ближе. Здесь до меня дош-
ли новости о войне и поражения Гондора, а когда я услышал о
черной тени, холод охватил мое сердце. Но я не нашел ничего,
кроме нескольких беженцев с юга: мне показалось, что они чего-
то боятся, но не хотят говорить о причине своего страха. Тогда
я повернул на восток и север и поехал вдоль Неторного Пути.
Неподалеку от Пригорья я увидел путника, сидящего на пригорке
у дороги, около него паслась лошадь. Это был Радагаст Карий,
который одно время жил в Росгобеле у границ Лихолесья. Он из
нашего клана, но я много лет не видел его.
Он воскликнул: "Гэндальф! Я искал вас. Но я чужеземец в
этих местах. Все, что я узнал, это что вас можно найти в дикой
местности со странным названием Удел."
"Ваши сведения верны, - сказал я. - Но не говорите так,
если встретите кого-нибудь из местных жителей. Вы теперь вбли-
зи границ Удела. Что же вы хотите от меня? Должно быть, у вас
дело важное. Вы никогда не пускались в путь, разве что из-за
неотложного дела."
"У меня срочное поручение, - сказал он. - Плохие новос-
ти. - Он оглянулся, как будто обочины дороги могли иметь уши.
- Назгулы. Девять опять бродят, - прошептал он. - Они тайно
пересекли реку и двинулись на запад. Они приняли облик всадни-
ков в черном."
Я понял, чего я опасался, еще не зная об опасности.
"У врага, должно быть, большая необходимость или цель,
- сказал Радагаст, - но я не могу догадаться, что они ищут в
этих отдаленных безлюдных местах?"
"Что вы имеете в виду?" - спросил я.
"Я слышал, что всадники всех расспрашивают
о земле под названием Удел."
"Удел, - повторил я, сердце у меня сжалось. Даже мудрые
опасаются противостоять девяти, когда те собираются вместе под
главенством своего вождя. Он был великим королем и колдуном
древности, а сейчас внушает смертельный страх. - Кто сказал
вам это и кто вас послал?" - спросил я.
"Саруман белый, - ответил Радагаст. - Он велел мне пе-
редать, что если вы нуждаетесь в помощи, он вам поможет, но вы
должны немедленно обратиться к нему за помощью - иначе будет
слишком поздно."
Эта весть вселила в меня надежду. Ведь Саруман белый ве-
личайший из нашего клана. Конечно, Радагаст - умелый волшеб-
ник, мастер изменения формы и цвета. Но Саруман долго изучал
искусство самого Врага, и поэтому мы часто могли предугадать
его действия. Благодаря изобретательности Сарумана мы сумели
изгнать врага из Дол Гулдура. Может быть, он сумел найти ору-
жие, которое сможет отогнать девятерых?
"Я иду к Саруману", - сказал я.
"Тогда вы должны отправляться немедленно, - сказал Ра-
дагаст, - я потратил много времени на поиски вас, а дни бегут
быстро. Мне было сказано отыскать вас до середины лета, а этот
день уже наступил. Даже если вы отправитесь немедленно, вы
вряд ли успеете добраться до Сарумана раньше, чем девять оты-
щут землю, которая им нужна. Я же немедленно возвращаюсь на-
зад."
С этими словами он сел на свою лошадь и уже готов был
ускакать.
"Постойте! - сказал я. - Нам потребуется ваша помощь и
помощь ваших живых существ. Пошлите вести всем зверям и пти-
цам, вашим друзьям. Попросите их приносить все новости, касаю-
щиеся этого дела, Саруману или Гэндальфу. Пусть шлют вести в
Ортханк."
"Я сделаю это", - сказал он и поскакал от меня прочь,
будто все девять гнались за ним.
Я не мог сразу последовать за ним. Весь день я провел в
седле и очень устал, так же как и моя лошадь. К тому же мне
было необходимо обдумать положение. Я остановился на ночь в
Пригорье и решил, что у меня нет времени возвращаться в удел.
Никогда я не делал большей ошибки.
Однако я написал письмо Фродо и доверил его своему дру-
гу, владельцу гостиницы, с уговором, что тот перешлет письмо.
Я выехал на рассвете, после долгого пути я добрался до жилища
Сарумана. Это далеко на юге в Изенгарде, в конце туманных гор,
недалеко от прохода Рохан. Боромир может рассказать вам, что
это большая открытая долина, лежащая между туманными горами и
северными подножьями Эред Нимраса, белых гор его дома. Изен-
гард - это пояс крутых скал, стеной окружающих долину, а в се-
редине долины находится каменная башня, называемая Ортханк.
Она построена не Саруманом, а давным-давно людьми Нуменора, и
она очень высока и полна тайн. Ее нельзя достичь, иначе, как
преодолев кольцо Изенгарда: а в этом кольце есть единственные
ворота.
Поздно вечером подьехал я к этим воротам, подобным ог-
ромной арке в скальной стене, они всегда строго охраняются. Но
охрана ворот ждала меня. Мне было сказано что и Саруман меня
ждет. Я вьехал под арку, и ворота молча закрылись за мной.
Внезапно я почувствовал страх, хотя его причина мне была неяс-
на.
Я подьехал к подножью Ортханка, на лестнице меня встре-
тил Саруман и отвел меня в свой высокий кабинет. На пальце у
него было кольцо.
"Наконец-то вы пришли, Гэндальф", - сказал он серьез-
но, но в глазах его, казалось, был белый свет, как будто он
скрывал смех в сердце своем.
"Да, я пришел, - сказал я, - я прошу вас о помощи, Са-
руман Белый."
Этот титул, казалось, разгневал его. "Неужели, Гэндальф
Серый? - фыркнул он. - О помощи? Редко кому приходилось
слышать, чтобы просил о помощи мудрый и хитрый Гэндальф, кото-
рый бродит по миру и занимается всеми делами, касаются они его
или нет."
Я посмотрел на него в изумлении.
"Но если я не ошибаюсь, - сказал я, - положение сейчас
таково, что требуется обьединение всех наших сил."
"Может быть, и так, - сказал он, - хотя эта мысль приш-
ла к вам поздно. Как долго, хотелось бы мне знать, скрывали вы
от меня, главы совета, дело величайшей важности? Что привело
вас сюда из вашего укрытия в Уделе?"
"Девять снова в пути, - ответил я. - Они пересекли ре-
ку. Так мне сказал Радагаст."
"Радагаст Карий! - засмеялся Саруман, более не в силах
скрывать свое презрение. - Радагаст, птичий вождь! Радагаст
простак! Радагаст глупец! Но у него хватило ума сыграть пред-
назначенную ему роль. Ибо вы пришли, а в этом была цель моего
послания. И вот вы стоите здесь, Гэндальф Серый, и отдыхаете
от путешествий. Ибо я, Саруман мудрый, Саруман Создатель Коль-
ца, Саруман многоцветный!"
Я поглядел на него и увидел, что его одежда, казавшаяся
белой, на самом деле и не белая, но разноцветная, и когда он
двигался, его одежда сверкала и изменяла оттенки.
"Мне больше нравится белый цвет", - сказал я.
"Белый! - фыркнул он. - Он служил только началом. Белую
одежду можно перекрасить. Белую страницу можно переписать, а
белый свет можно погасить."
"В таком случае он больше не будет белым, - сказал я. А
тот, кто ломает вещь, чтобы посмотреть, что получится, остав-
ляет тропу мудрости."
"Можете не говорить со мной, как с одним из тех глуп-
цов, которых вы называете своими друзьями, - сказал он. - Я
призвал вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваши указания,
а для того, чтобы вы сделали выбор."
Он встал и начал декламировать, как будто произносил за-
ранее подготовленную для меня речь.
"Древние дни прошли. Средние дни проходят. Начинаются
молодые дни. Время эльфов кончилось, теперь начинается наше
время: мир людей, которым мы должны править. Но у нас должна
быть власть и сила, чтобы навести порядок, какой нужен нам,
ибо только мудрые могут предвидеть добро.
И слушайте, Гэндальф, мой старый друг и помощник! - ска-
зал он, подходя ближе и говоря теперь более мягким голосом. -
Я говорю мы, ибо так и будет, если вы присоединитесь ко мне.
Встает новая власть. Старые союзы и старая политика для нас
теперь бесполезны. Никакой надежды на эльфов или умершего Ну-
менора. Остается только один выход. Мы можем присоединиться к
власти. Это будет мудро, Гэндальф! В этом наша надежда. Победа
ее близка, и те, кто помог ей, будут богато вознаграждены. С
ростом власти будут расти и ее верные друзья, и мы, мудрые,
такие, как вы и я, своим терпением добвемся такого положения,
чтобы управлять ею, контролировать ее. Мы будем ждать благоп-
риятного случая, мы скроем свои мысли, мы будем, возможно, со-
вершать злые дела, преследуя высокую цель - знания, право, по-
рядок: все, чего мы напрасно старались достичь, а наши слабые
и ленивые друзья служили нам скорее помехой, чем поддержкой.
Так больше не должно быть, так больше не будет, произойдет ре-
шительное изменение в наших средствах, но не в наших целях."
"Саруман, - сказал я, - я слышал такие речи и раньше,
но только из уст посланников Мордора. Не могу поверить, что вы
призвали меня так далеко, только чтобы утомить мои уши." Он
искоса поглядел на меня и замолчал, задумавшись.
"Что ж, я вижу, этот путь вас не устраивает, - сказал
он наконец. - А если я вам предложу лучший план?"
Он подошел и положил руку мне на плечо.
"А почему нет, Гэндальф? - прошептал он тихо. - Почему
бы и нет? Правящее Кольцо. Если мы овладеем им, власть перей-
дет к нам. Именно поэтому я и призвал вас сюда. У меня на
службе много глаз, и я думал, вы знаете, где находится эта
драгоценная вещица. Разве не так? Иначе зачем же Девять расс-
прашивали об Уделе, и какие дела там у вас?"
И он не смог скрыть внезапного блеска глаз.
"Саруман, - сказал я, отстраняясь, - только одна рука
может владеть Кольцом, и вы отлично знаете это, так что не
трудитесь говорить мы! Но я не дам вам его, нет, я не сообщу
вам о нем ничего, теперь, когда я понял, что у вас на уме. Вы
были главой совета, но вы не смогли скрыть свою сущность.
Итак, выбор, по-видимому, заключается в том, чтобы подчиниться
либо Саурону, либо вам. Я не сделаю ни того, ни другого. Есть
ли у вас другое предложение про запас?"
Теперь он был холоден и спокоен.
"Да, - сказал он, - я и не ожидал, что вы проявите муд-
рость. Но я дам вам возможность присоединиться ко мне добро-
вольно и тем самым избавить себя от многих беспокойств и стра-
даний. Третья возможность - оставаться здесь до конца."
"До какого конца?"
"Пока вы не откроете мне, как найти кольцо. У меня есть
способы убедить вас. Или пока оно не будет найдено вопреки вам
и правитель найдет время заняться вами, скажем, для того, что-
бы найти достойное вознаграждение за помехи и дерзость Гэн-
дальфа серого."
"Это может оказаться нелегким делом", - заметил я.
Он засмеялся: мои слова были пустой угрозой, и он знал
это.
Они поместили меня одного в башне Ортханка, в месте, от-
куда Саруман обычно наблюдал звезды: спуститься оттуда можно
было только по узкой лесенке из многих тысяч ступеней, и доли-
на оттуда кажется расположенной далеко внизу. Я взглянул на
нее и увидел, что если раньше она была зеленой и прекрасной,
то теперь покрылась ямами и кузницами. Волки и орки поселились
в Изенгарде, ибо Саруман собрал огромные силы, чтобы соперни-
чать с Сауроном. Над всей долиной висел темный дым, окутывая
стены Ортханка. Я одиноко стоял на острове в облаках. У меня
не было возможности бежать, и дни мои были горькими. Я страдал
от холода, к тому же там было немного места, где бы я мог бро-
дить взад и вперед, размышляя о всадниках на севере.
Я был уверен в том, что всадники действительно возникли
вновь, хотя слова Сарумана могли оказаться ложью. Задолго до
прибытия в Изенгард слышал я новости, в значении которых не-
возможно было ошибиться. Страх за друзей в Уделе поселился в
моем сердце, но я продолжал надеяться. Я надеялся, что Фродо,
получив мое письмо, немедленно пуститься в путь, и достигнет
Раздола раньше, чем начнется смертоносное преследование. Одна-
ко и мой страх, и моя надежда оказались напрасными. Надежда
моя основывалась на толстяке из Пригорья, а страх - на хитрос-
ти и коварстве Саурона. Но толстяк, продающий эль, имел слиш-
ком много забот, а сила Саурона все еще меньше, чем кажется.
Но в кольце Изенгарда мне, пойманному в ловушку и одинокому,
было трудно представить себе, что охотники, перед которыми все
бежит или сдается, потерпят неудачу в Уделе.
-- Я видел вас! - воскликнул Фродо. - Вы ходили взад и
вперед. Луна отражалась в ваших волосах.
Гэндальф удивленно замолчал и посмотрел на него.
-- Это был только сон, - обьяснил Фродо, - но сейчас я
вдруг вспомнил о нем. Я почти забыл его. Это было некоторое
время назад, я думаю, уже после того, как я покинул Удел.
-- Тогда сон твой пришел поздно, - сказал Гэндальф , как
ты увидишь. Я был в трудном положении. Те, кто хорошо меня
знает, согласятся, что я редко бывал в таком затруднении и не
привык переносить такие неудачи. Гэндальф серый пойман, как
муха, предательской сетью паука! Но даже самый хитрый паук мо-
жет изготовить недостаточно прочную нить.
Вначале я опасался - и на это, несомненно, надеялся Са-
руман, - что Радагаст также пал. Однако я не уловил ни намека
на что-либо неладное в его голосе или виде во время нашей
встречи. Если бы я уловил хоть что-нибудь, я не отправился бы
в Изенгард или сделал бы это более осторожно. Так подумал и
Саруман, поэтому он скрыл свое намерение и обманул своего пос-
ланника. Было бы бесполезно пытаться склонить честного Рада-
гаста к предательству. Но он сам верил в свои слова и поэтому
убедил и меня.
Но в этом заключалась и слабость плана Сарумана. Ибо Ра-
дагаст не видел причин, почему бы ему не выполнить мою прось-
бу. Он отправился в Лихолесье, где у него было много старых
друзей. И орлы гор далеко разлетелись во все стороны и увидели
собирающихся волков и орков, и увидели девять всадников, разь-
езжающих туда и сюда, и услышали новость о побеге Горлума. И
они послали вестника, чтобы сообщить эти новости мне.
Поэтому однажды в лунную ночь на исходе лета Гвайхир
крылатый владыка, самый быстрый из великих орлов, никем не за-
меченный, подлетел к Ортханку. Он нашел меня на вершине башни.
Я заговорил с ним, и он унес меня, прежде чем Саруман узнал об
этом. Я был уже далеко от Изенгарда, когда волки и орки вышли
из ворот и пустились в погоню.
"Далеко ли ты можешь нести меня?" - Задал я вопрос
Гвайхиру.
"Много лиг, - ответил он, - но не до конца земли. Я
послан нести новости, а не груз."
"Тогда мне нужен на земле конь, - сказал я, - и конь
очень быстрый: никогда раньше я так не торопился."
"Я отнесу тебя в Эдорас, где в своих залах обитает вла-
дыка Рохана, - сказал он, - это не очень далеко отсюда."
Я обрадовался, потому что в Риддермарке, в Рохане, живут
рохирримы, повелители коней, и лошади, выращенные здесь, высо-
ко ценятся повсюду между Туманными и Белыми горами.
"Как ты думаешь, можно ли по-прежнему доверять людям
Рохана?" - спросил я у Гвайхира, потому что измена Сарумана
подорвала мою веру в людей.
"Они платят ежегодную дань лошадьми, отсылая их в Мор-
дор, - ответил он. - Но они еще не в рабстве. Однако, если,
как ты говоришь, Саруман перешел на сторону зла, их судьба ре-
шена."
Незадолго до рассвета он посадил меня в земле Рохан. Мой
рассказ приближается к концу. Осталось рассказать совсем нем-
ного. В Рохане уже действовала ложь Сарумана, и король этой
земли не стал слушать мои предупреждения. Он просил меня взять
коня и уходить. Я выбрал понравившегося мне коня, чем он был
очень недоволен. Я взял лучшую в его земле лошадь, никогда
раньше не попадался мне лучший конь.
-- Тогда это должно быть действительно благородное жи-
вотное, - сказал Арагорн, - но это больше всех новостей огор-
чает меня: вот какую дань получает Саурон. Совсем не так было,
когда я находился на той земле.
-- Готов поклясться, что и сейчас не так там, - сказал
Боромир. - Это ложь, которая идет от врага. Я знаю людей Роха-
на, наших союзников, правдивых и смелых, до сих пор живущих в
землях, которые мы давным-давно отдали им.
-- Тень Мордора лежит на самых отдаленных землях, - от-
ветил Арагорн. - Саруман оказался во власти этой тени. Рохан
окружен. Кто знает, что вы найдете там, вернувшись?
-- Но они не будут покупать свою жизнь ценой лошадей, -
сказал Боромир. - Они любят своих лошадей, как детей. И не без
причины, ибо лошади Риддермарки пришли с полей севера, далеко
от тени, их раса, так же как раса их хозяев, ведет свое проис-
хождение от свободных дней древности.
-- Это верно! - сказал Гэндальф. - И один из этих коней,
должно быть, родился на рассвете мира. Лошади Девяти не могут
соперничать с ним: он неутомим и быстр, как ветер. Они назвали
его Обгоняющим Тень. Днем шкура его блестит как серебро, ночью
подобна тени, и он везде проходит незаметно. Свет горит в его
копытах! Никогда раньше ни один человек не ездил на нем вер-
хом, но я взял его и приручил, и так быстро он нес меня, что я
достиг Удела, когда Фродо находился в курганах, хотя я выехал
из Рохана в тот же день, что и он из Хоббитона.
Но страх рос во мне. Приехав на север, я услышал новости
о всадниках, и хотя я выигрывал у них день за днем, они все
еще были впереди меня. Я узнал, что они разделились: несколько
остались на восточной границе, недалеко от Неторного Пути, а
другие вторглись в Удел с юга. Я приехал в Хоббитон, но Фродо
там уже не было. Я поговорил со старым Скромби. Много слов, но
мало толку. Он говорил главным образом о скором прибытии новых
владельцев Торбы-на-Круче.
"Все меняется, - говорил он, - и меняется к худшему."
И это он повторял много раз.
"Надеюсь, самого плохого вы не увидите", - сказал я
ему. Но из его рассказа я наконец понял, что Фродо оставил
Хоббитон менее недели назад и что в тот же вечер на холм при-
езжал Черный Всадник. Я поехал оттуда в страхе. Прибыв в Бак-
ленд, я увидел там смятение, как будто кто-то сунул палку в
муравейник. Дом в Крикхэллоу был пуст, дверь в него открыта,
на пороге лежал плащ Фродо. На некоторое время надежда остави-
ла меня, и я не стал узнавать новости - они несколько успокили
бы меня. Я отправился по следу всадников. Путь был труден, по-
тому что они ехали многими путями, а я был один. Но мне пока-
залось, что один или два из них проехали через Пригорье. Я то-
же отправился туда, к тому же мне нужно было несколько слов
сказать хозяину гостиницы.
Его зовут Наркисс, подумал я. Если отьезд Фродо задер-
жался по его вине, то я выплавлю из него все сало. Я поджарю
старого дурака на медленном огне. Он ожидал этого и, увидев
мое лицо, упал и начал плавиться на месте.
-- Что вы с ним сделали? - в тревоге воскликнул Фродо. -
Он был очень добр к нам и делал все, что мог.
Гэндальф рассмеялся.
-- Не бойся! - сказал он. - Я не кусаюсь и очень редко
лаю. Я был так обрадован новостями, которые он сообщил мне,
перестав хныкать, что простил толстяка. Как это случилось, я
не мог догадаться, но я узнал, что вы были в Пригорье накануне
ночью и выехали утром вместе с Бродяжником.
"Бродяжник!" - воскликнул я, подпрыгнув от радости.
конце концов отчаялся и решил возвращаться домой. И тут, бла-
годаря случайной удаче, я увидел то, что искал: следы мягких
ног на илистом берегу пруда. След был свежий и вел не к Мордо-
ру, а от него. По краям мертвых болот шел я по нему и наконец
нашел. Блуждая среди стоячих озер, глядя в воду до самого нас-
тупления тьмы, я поймал его, Горлума. Он был вымазан зеленой
слизью. Боюсь, что он никогда не сможет полюбить меня: он меня
укусил, я не был с ним вежлив. Ничего я не смог получить из
его рта, кроме следов зубов. Я думаю, это была худшая састь
моего путешествия - дорога назад, когда я следил за ним днем и
ночью, заставляя его идти за собой с веревкой на шее, пока он
не смирился из-за отсутствия еды и питья. Так я привел его в
чернолесье. Здесь я передал его эльфам, так как мы договори-
лись об этом заранее. И я был рад избавиться от его общества:
уж очень он вонял. Надеюсь, мне никогда больше не придется
смотреть на него. Но пришел Гэндальф, и начались их долгие
разговоры.
-- Да, долгие и утомительные, - согласился Гэндальф , но
небесполезные. Прежде всего, его рассказ о потере Кольца сог-
ласуется с тем, что нам сейчас впервые открыто рассказал Биль-
бо. Но я узнал также, что Кольцо Горлума досталось ему из ве-
ликой реки вблизи полей радости. Я узнал также, что он владел
им долго. Множество жизней своего маленького народа. Власть
Кольца продлила его годы много дольше обычной продолжительнос-
ти жизни. Но такой властью обладает только великое Кольцо.
А если и этого доказательства недостаточно, Гальдор, то
есть еще одно испытание, которому я подверг его. На этом самом
Кольце, которое вы все видите гладким и круглым, имеется над-
пись: письмена, о которых говорил Исилдур, все еще могут быть
прочтены, если у кого-нибудь хватит силы воли бросить Кольцо
на время в огонь. Я сделал это, и вот что прочел.
Аш наэг дурбатулук, аш наэг димбатул
Аш наэг тракатулук агх бурзум-ищ кримпатул.
Голос чародея поразительно изменился. Он внезапно стал
угрожающим, властным, твердым, как камень. Тень, казалось,
легла на полуденное солнце, и на пороге на мгновение сгусти-
лась тьма. Все вздрогнули, а эльфы закрыли уши.
-- Никогда раньше никто не осмеливался произносить слова
этого языка в имладрисе, Гэндальф Серый, - сказал Элронд, ког-
да уже тень прошла, и все с облегчением вздохнули.
-- Будем надеяться, что больше этого не произойдет ни-
когда, - ответил Гэндальф. - И тем не менее я не прошу у вас
прощения, мастер Элронд. Ибо если мы не хотим, чтобы вскоре
этот язык звучал во всех уголках запада, все должны понять:
эта вещь действительно то, чем ее считают мудрые, - сокровище
врага, преисполненное всей его злобой, в нем заключена большая
часть его силы. К нам из черных годов дошли слова, услышав ко-
торые кузнецы Эрегиона поняли, что они преданы:
А одно, Всесильное - Властелину Мордора,
Чтоб соединить их, чтоб лишить их воли,
Чтоб навек обьединить в их земной юдоли
Под владычеством всесильным
Властелина Мордора
Знайте также, друзья, что я еще кое-что узнал у Горлума.
Он неохотно говорил, и речь его была неясна, но вне всяких
сомнений он был в Мордоре, и все, что он узнал, там у него вы-
пытали. Так враг узнал, что Кольцо найдено, что оно уже давно
в Уделе, и поскольку его слуги следовали за Кольцом чуть ли не
до нашей двери, он уже скоро узнает, а может уже знает, что
оно здесь.
Все некоторое время сидели молча. Наконец заговорил Бо-
ромир.
-- Он маленький, говорите вы, этот Горлум? Маленький, но
великий в обманах. Что с ним стало? На какую судьбу вы обрекли
его?
-- Он в тюрьме, но это не так плохо для него, - сказал
Арагорн. - Он много страдал. Несомненно, его пытали, и страх
перед Сауроном черной тенью лежит у него на сердце. Я рад, что
он содержится под стражей эльфов в Лихолесье. Его злоба велика
и дает ему великую силу, которую трудно заподозрить в таком
тщедушном изможденном существе. Он мог причинить много зла,
оставаясь на свободе. И я не сомневаюсь, что ему позволили по-
кинуть Мордор ради какого-то злого поручения.
-- Увы! Увы! - воскликнул Леголас, и в его прекрасном
эльфийском голосе прозвучало глубокое отчаяние. - Теперь я
должен сообщить новость, с которой я был послан. Новость нехо-
роша, но только сейчас я понял, какой плохой она может ока-
заться для нас всех. Смеаргол, ныне называемй Горлумом, бежал.
-- Бежал! - воскликнул Арагорн. - Действительно, но-
вость! Боюсь, мы все о ней горько пожалеем. Как же народ Тран-
дуила мог так оплошать?
-- Не из-за недостатка бдительности, - ответил Леголас,
- но, может быть, из-за нашей излишней доброты. И мы боимся,
что пленник получил помощь от других и что о наших делах из-
вестно больше, чем мы бы хотели. Мы сторожили это создание
днем и ночью, как просил Гэндальф. Но Гэндальф просил нас за-
ботиться о нем, и у нас не хватило духу держать его в темнице
под землей, где его охватили бы черные мысли.
-- Вы были менее добры ко мне, - сказал Глойн с блеском
в глазах, вспомнив о своем давнем заключении в глубоких залах
королевства эльфов.
-- Продолжайте! - сказал Гэндальф. - Пожалуйста, не пре-
рывай, мой добрый Глойн. Это было печальное недоразумение,
давно уже разрешенное. Если начать вспоминать все взаимные
обиды эльфов и гномов, лучше уж просто отказаться от Совета.
Глойн встал и поклонился, а Леголас продолжал.
-- В хорошую погоду мы выводили Горлума в лес, там было
одно высокое дерево в стороне от остальных, и он любил на него
взбираться. Мы часто разрешали ему подниматься до самых высо-
ких ветвей, где он ловил свежий ветер, но у подножья дерева мы
оставляли стражу. Однажды он отказался спуститься, а стража не
подумала взбираться за ним: он умел взбираться по ветвям при
помощи рук и ног. Стражники просто сидели у дерева до самой
темноты.
В эту самую летнюю ночь, темную и беззвездную, на нас
неожиданно напали орки. Через некоторое время мы отогнали их:
было их много, и они были полны ярости, но пришли они с гор и
были непривычны к нашим лесам. Когда битва окончилась, мы об-
наружили, что Горлум исчез, а его охрана перебита или захваче-
на в плен. Нам казалось очевидным, что нападение было органи-
зовано для освобождения Горлума и что он заранее знал об этом.
Мы не можем догадаться как это было сделано, но Горлум хитер,
а у врага имеется множество шпионов. Темные существа, изгнан-
ные в год падения дракона, вернулись назад в еще большем коли-
честве, и Лихолесье - теперь злое место, за исключением только
нашего королевства.
Мы не смогли вновь захватить Горлума. Мы обнаружили его
след среди множества следов орков, он уходил в глубь леса и
поворачивал на юг. Но здесь он исчез, а мы не смели продолжать
преследование: мы дошли почти до Дол Гулдура, а это по-прежне-
му злое место. Мы не ходим тем путем.
-- Ну, что ж, он бежал, - сказал Гэндальф спокойно. - У
нас нет времени снова искать его. Но он может еще сыграть
роль, которую не предвидели ни он, ни Саурон.
А теперь я отвечу на другой вопрос Гильдора. Что с Сару-
маном? Каков будет его совет нам в этом положении? Эти события
я должен изложить полностью. До сих пор их слышал только Эл-
ронд, да и то в кратце, но они касаются нас всех, и все мы
должны принять решение. Это пока последняя глава в сказании о
Кольце.
-- В конце июня я находился в Уделе, но облако беспо-
койства лежало у меня на сердце, и я отправился к южным грани-
цам этой маленькой земли. Я предчувствовал опасность, еще
скрытую от меня, но становящуюся все ближе. Здесь до меня дош-
ли новости о войне и поражения Гондора, а когда я услышал о
черной тени, холод охватил мое сердце. Но я не нашел ничего,
кроме нескольких беженцев с юга: мне показалось, что они чего-
то боятся, но не хотят говорить о причине своего страха. Тогда
я повернул на восток и север и поехал вдоль Неторного Пути.
Неподалеку от Пригорья я увидел путника, сидящего на пригорке
у дороги, около него паслась лошадь. Это был Радагаст Карий,
который одно время жил в Росгобеле у границ Лихолесья. Он из
нашего клана, но я много лет не видел его.
Он воскликнул: "Гэндальф! Я искал вас. Но я чужеземец в
этих местах. Все, что я узнал, это что вас можно найти в дикой
местности со странным названием Удел."
"Ваши сведения верны, - сказал я. - Но не говорите так,
если встретите кого-нибудь из местных жителей. Вы теперь вбли-
зи границ Удела. Что же вы хотите от меня? Должно быть, у вас
дело важное. Вы никогда не пускались в путь, разве что из-за
неотложного дела."
"У меня срочное поручение, - сказал он. - Плохие новос-
ти. - Он оглянулся, как будто обочины дороги могли иметь уши.
- Назгулы. Девять опять бродят, - прошептал он. - Они тайно
пересекли реку и двинулись на запад. Они приняли облик всадни-
ков в черном."
Я понял, чего я опасался, еще не зная об опасности.
"У врага, должно быть, большая необходимость или цель,
- сказал Радагаст, - но я не могу догадаться, что они ищут в
этих отдаленных безлюдных местах?"
"Что вы имеете в виду?" - спросил я.
"Я слышал, что всадники всех расспрашивают
о земле под названием Удел."
"Удел, - повторил я, сердце у меня сжалось. Даже мудрые
опасаются противостоять девяти, когда те собираются вместе под
главенством своего вождя. Он был великим королем и колдуном
древности, а сейчас внушает смертельный страх. - Кто сказал
вам это и кто вас послал?" - спросил я.
"Саруман белый, - ответил Радагаст. - Он велел мне пе-
редать, что если вы нуждаетесь в помощи, он вам поможет, но вы
должны немедленно обратиться к нему за помощью - иначе будет
слишком поздно."
Эта весть вселила в меня надежду. Ведь Саруман белый ве-
личайший из нашего клана. Конечно, Радагаст - умелый волшеб-
ник, мастер изменения формы и цвета. Но Саруман долго изучал
искусство самого Врага, и поэтому мы часто могли предугадать
его действия. Благодаря изобретательности Сарумана мы сумели
изгнать врага из Дол Гулдура. Может быть, он сумел найти ору-
жие, которое сможет отогнать девятерых?
"Я иду к Саруману", - сказал я.
"Тогда вы должны отправляться немедленно, - сказал Ра-
дагаст, - я потратил много времени на поиски вас, а дни бегут
быстро. Мне было сказано отыскать вас до середины лета, а этот
день уже наступил. Даже если вы отправитесь немедленно, вы
вряд ли успеете добраться до Сарумана раньше, чем девять оты-
щут землю, которая им нужна. Я же немедленно возвращаюсь на-
зад."
С этими словами он сел на свою лошадь и уже готов был
ускакать.
"Постойте! - сказал я. - Нам потребуется ваша помощь и
помощь ваших живых существ. Пошлите вести всем зверям и пти-
цам, вашим друзьям. Попросите их приносить все новости, касаю-
щиеся этого дела, Саруману или Гэндальфу. Пусть шлют вести в
Ортханк."
"Я сделаю это", - сказал он и поскакал от меня прочь,
будто все девять гнались за ним.
Я не мог сразу последовать за ним. Весь день я провел в
седле и очень устал, так же как и моя лошадь. К тому же мне
было необходимо обдумать положение. Я остановился на ночь в
Пригорье и решил, что у меня нет времени возвращаться в удел.
Никогда я не делал большей ошибки.
Однако я написал письмо Фродо и доверил его своему дру-
гу, владельцу гостиницы, с уговором, что тот перешлет письмо.
Я выехал на рассвете, после долгого пути я добрался до жилища
Сарумана. Это далеко на юге в Изенгарде, в конце туманных гор,
недалеко от прохода Рохан. Боромир может рассказать вам, что
это большая открытая долина, лежащая между туманными горами и
северными подножьями Эред Нимраса, белых гор его дома. Изен-
гард - это пояс крутых скал, стеной окружающих долину, а в се-
редине долины находится каменная башня, называемая Ортханк.
Она построена не Саруманом, а давным-давно людьми Нуменора, и
она очень высока и полна тайн. Ее нельзя достичь, иначе, как
преодолев кольцо Изенгарда: а в этом кольце есть единственные
ворота.
Поздно вечером подьехал я к этим воротам, подобным ог-
ромной арке в скальной стене, они всегда строго охраняются. Но
охрана ворот ждала меня. Мне было сказано что и Саруман меня
ждет. Я вьехал под арку, и ворота молча закрылись за мной.
Внезапно я почувствовал страх, хотя его причина мне была неяс-
на.
Я подьехал к подножью Ортханка, на лестнице меня встре-
тил Саруман и отвел меня в свой высокий кабинет. На пальце у
него было кольцо.
"Наконец-то вы пришли, Гэндальф", - сказал он серьез-
но, но в глазах его, казалось, был белый свет, как будто он
скрывал смех в сердце своем.
"Да, я пришел, - сказал я, - я прошу вас о помощи, Са-
руман Белый."
Этот титул, казалось, разгневал его. "Неужели, Гэндальф
Серый? - фыркнул он. - О помощи? Редко кому приходилось
слышать, чтобы просил о помощи мудрый и хитрый Гэндальф, кото-
рый бродит по миру и занимается всеми делами, касаются они его
или нет."
Я посмотрел на него в изумлении.
"Но если я не ошибаюсь, - сказал я, - положение сейчас
таково, что требуется обьединение всех наших сил."
"Может быть, и так, - сказал он, - хотя эта мысль приш-
ла к вам поздно. Как долго, хотелось бы мне знать, скрывали вы
от меня, главы совета, дело величайшей важности? Что привело
вас сюда из вашего укрытия в Уделе?"
"Девять снова в пути, - ответил я. - Они пересекли ре-
ку. Так мне сказал Радагаст."
"Радагаст Карий! - засмеялся Саруман, более не в силах
скрывать свое презрение. - Радагаст, птичий вождь! Радагаст
простак! Радагаст глупец! Но у него хватило ума сыграть пред-
назначенную ему роль. Ибо вы пришли, а в этом была цель моего
послания. И вот вы стоите здесь, Гэндальф Серый, и отдыхаете
от путешествий. Ибо я, Саруман мудрый, Саруман Создатель Коль-
ца, Саруман многоцветный!"
Я поглядел на него и увидел, что его одежда, казавшаяся
белой, на самом деле и не белая, но разноцветная, и когда он
двигался, его одежда сверкала и изменяла оттенки.
"Мне больше нравится белый цвет", - сказал я.
"Белый! - фыркнул он. - Он служил только началом. Белую
одежду можно перекрасить. Белую страницу можно переписать, а
белый свет можно погасить."
"В таком случае он больше не будет белым, - сказал я. А
тот, кто ломает вещь, чтобы посмотреть, что получится, остав-
ляет тропу мудрости."
"Можете не говорить со мной, как с одним из тех глуп-
цов, которых вы называете своими друзьями, - сказал он. - Я
призвал вас сюда не для того, чтобы выслушивать ваши указания,
а для того, чтобы вы сделали выбор."
Он встал и начал декламировать, как будто произносил за-
ранее подготовленную для меня речь.
"Древние дни прошли. Средние дни проходят. Начинаются
молодые дни. Время эльфов кончилось, теперь начинается наше
время: мир людей, которым мы должны править. Но у нас должна
быть власть и сила, чтобы навести порядок, какой нужен нам,
ибо только мудрые могут предвидеть добро.
И слушайте, Гэндальф, мой старый друг и помощник! - ска-
зал он, подходя ближе и говоря теперь более мягким голосом. -
Я говорю мы, ибо так и будет, если вы присоединитесь ко мне.
Встает новая власть. Старые союзы и старая политика для нас
теперь бесполезны. Никакой надежды на эльфов или умершего Ну-
менора. Остается только один выход. Мы можем присоединиться к
власти. Это будет мудро, Гэндальф! В этом наша надежда. Победа
ее близка, и те, кто помог ей, будут богато вознаграждены. С
ростом власти будут расти и ее верные друзья, и мы, мудрые,
такие, как вы и я, своим терпением добвемся такого положения,
чтобы управлять ею, контролировать ее. Мы будем ждать благоп-
риятного случая, мы скроем свои мысли, мы будем, возможно, со-
вершать злые дела, преследуя высокую цель - знания, право, по-
рядок: все, чего мы напрасно старались достичь, а наши слабые
и ленивые друзья служили нам скорее помехой, чем поддержкой.
Так больше не должно быть, так больше не будет, произойдет ре-
шительное изменение в наших средствах, но не в наших целях."
"Саруман, - сказал я, - я слышал такие речи и раньше,
но только из уст посланников Мордора. Не могу поверить, что вы
призвали меня так далеко, только чтобы утомить мои уши." Он
искоса поглядел на меня и замолчал, задумавшись.
"Что ж, я вижу, этот путь вас не устраивает, - сказал
он наконец. - А если я вам предложу лучший план?"
Он подошел и положил руку мне на плечо.
"А почему нет, Гэндальф? - прошептал он тихо. - Почему
бы и нет? Правящее Кольцо. Если мы овладеем им, власть перей-
дет к нам. Именно поэтому я и призвал вас сюда. У меня на
службе много глаз, и я думал, вы знаете, где находится эта
драгоценная вещица. Разве не так? Иначе зачем же Девять расс-
прашивали об Уделе, и какие дела там у вас?"
И он не смог скрыть внезапного блеска глаз.
"Саруман, - сказал я, отстраняясь, - только одна рука
может владеть Кольцом, и вы отлично знаете это, так что не
трудитесь говорить мы! Но я не дам вам его, нет, я не сообщу
вам о нем ничего, теперь, когда я понял, что у вас на уме. Вы
были главой совета, но вы не смогли скрыть свою сущность.
Итак, выбор, по-видимому, заключается в том, чтобы подчиниться
либо Саурону, либо вам. Я не сделаю ни того, ни другого. Есть
ли у вас другое предложение про запас?"
Теперь он был холоден и спокоен.
"Да, - сказал он, - я и не ожидал, что вы проявите муд-
рость. Но я дам вам возможность присоединиться ко мне добро-
вольно и тем самым избавить себя от многих беспокойств и стра-
даний. Третья возможность - оставаться здесь до конца."
"До какого конца?"
"Пока вы не откроете мне, как найти кольцо. У меня есть
способы убедить вас. Или пока оно не будет найдено вопреки вам
и правитель найдет время заняться вами, скажем, для того, что-
бы найти достойное вознаграждение за помехи и дерзость Гэн-
дальфа серого."
"Это может оказаться нелегким делом", - заметил я.
Он засмеялся: мои слова были пустой угрозой, и он знал
это.
Они поместили меня одного в башне Ортханка, в месте, от-
куда Саруман обычно наблюдал звезды: спуститься оттуда можно
было только по узкой лесенке из многих тысяч ступеней, и доли-
на оттуда кажется расположенной далеко внизу. Я взглянул на
нее и увидел, что если раньше она была зеленой и прекрасной,
то теперь покрылась ямами и кузницами. Волки и орки поселились
в Изенгарде, ибо Саруман собрал огромные силы, чтобы соперни-
чать с Сауроном. Над всей долиной висел темный дым, окутывая
стены Ортханка. Я одиноко стоял на острове в облаках. У меня
не было возможности бежать, и дни мои были горькими. Я страдал
от холода, к тому же там было немного места, где бы я мог бро-
дить взад и вперед, размышляя о всадниках на севере.
Я был уверен в том, что всадники действительно возникли
вновь, хотя слова Сарумана могли оказаться ложью. Задолго до
прибытия в Изенгард слышал я новости, в значении которых не-
возможно было ошибиться. Страх за друзей в Уделе поселился в
моем сердце, но я продолжал надеяться. Я надеялся, что Фродо,
получив мое письмо, немедленно пуститься в путь, и достигнет
Раздола раньше, чем начнется смертоносное преследование. Одна-
ко и мой страх, и моя надежда оказались напрасными. Надежда
моя основывалась на толстяке из Пригорья, а страх - на хитрос-
ти и коварстве Саурона. Но толстяк, продающий эль, имел слиш-
ком много забот, а сила Саурона все еще меньше, чем кажется.
Но в кольце Изенгарда мне, пойманному в ловушку и одинокому,
было трудно представить себе, что охотники, перед которыми все
бежит или сдается, потерпят неудачу в Уделе.
-- Я видел вас! - воскликнул Фродо. - Вы ходили взад и
вперед. Луна отражалась в ваших волосах.
Гэндальф удивленно замолчал и посмотрел на него.
-- Это был только сон, - обьяснил Фродо, - но сейчас я
вдруг вспомнил о нем. Я почти забыл его. Это было некоторое
время назад, я думаю, уже после того, как я покинул Удел.
-- Тогда сон твой пришел поздно, - сказал Гэндальф , как
ты увидишь. Я был в трудном положении. Те, кто хорошо меня
знает, согласятся, что я редко бывал в таком затруднении и не
привык переносить такие неудачи. Гэндальф серый пойман, как
муха, предательской сетью паука! Но даже самый хитрый паук мо-
жет изготовить недостаточно прочную нить.
Вначале я опасался - и на это, несомненно, надеялся Са-
руман, - что Радагаст также пал. Однако я не уловил ни намека
на что-либо неладное в его голосе или виде во время нашей
встречи. Если бы я уловил хоть что-нибудь, я не отправился бы
в Изенгард или сделал бы это более осторожно. Так подумал и
Саруман, поэтому он скрыл свое намерение и обманул своего пос-
ланника. Было бы бесполезно пытаться склонить честного Рада-
гаста к предательству. Но он сам верил в свои слова и поэтому
убедил и меня.
Но в этом заключалась и слабость плана Сарумана. Ибо Ра-
дагаст не видел причин, почему бы ему не выполнить мою прось-
бу. Он отправился в Лихолесье, где у него было много старых
друзей. И орлы гор далеко разлетелись во все стороны и увидели
собирающихся волков и орков, и увидели девять всадников, разь-
езжающих туда и сюда, и услышали новость о побеге Горлума. И
они послали вестника, чтобы сообщить эти новости мне.
Поэтому однажды в лунную ночь на исходе лета Гвайхир
крылатый владыка, самый быстрый из великих орлов, никем не за-
меченный, подлетел к Ортханку. Он нашел меня на вершине башни.
Я заговорил с ним, и он унес меня, прежде чем Саруман узнал об
этом. Я был уже далеко от Изенгарда, когда волки и орки вышли
из ворот и пустились в погоню.
"Далеко ли ты можешь нести меня?" - Задал я вопрос
Гвайхиру.
"Много лиг, - ответил он, - но не до конца земли. Я
послан нести новости, а не груз."
"Тогда мне нужен на земле конь, - сказал я, - и конь
очень быстрый: никогда раньше я так не торопился."
"Я отнесу тебя в Эдорас, где в своих залах обитает вла-
дыка Рохана, - сказал он, - это не очень далеко отсюда."
Я обрадовался, потому что в Риддермарке, в Рохане, живут
рохирримы, повелители коней, и лошади, выращенные здесь, высо-
ко ценятся повсюду между Туманными и Белыми горами.
"Как ты думаешь, можно ли по-прежнему доверять людям
Рохана?" - спросил я у Гвайхира, потому что измена Сарумана
подорвала мою веру в людей.
"Они платят ежегодную дань лошадьми, отсылая их в Мор-
дор, - ответил он. - Но они еще не в рабстве. Однако, если,
как ты говоришь, Саруман перешел на сторону зла, их судьба ре-
шена."
Незадолго до рассвета он посадил меня в земле Рохан. Мой
рассказ приближается к концу. Осталось рассказать совсем нем-
ного. В Рохане уже действовала ложь Сарумана, и король этой
земли не стал слушать мои предупреждения. Он просил меня взять
коня и уходить. Я выбрал понравившегося мне коня, чем он был
очень недоволен. Я взял лучшую в его земле лошадь, никогда
раньше не попадался мне лучший конь.
-- Тогда это должно быть действительно благородное жи-
вотное, - сказал Арагорн, - но это больше всех новостей огор-
чает меня: вот какую дань получает Саурон. Совсем не так было,
когда я находился на той земле.
-- Готов поклясться, что и сейчас не так там, - сказал
Боромир. - Это ложь, которая идет от врага. Я знаю людей Роха-
на, наших союзников, правдивых и смелых, до сих пор живущих в
землях, которые мы давным-давно отдали им.
-- Тень Мордора лежит на самых отдаленных землях, - от-
ветил Арагорн. - Саруман оказался во власти этой тени. Рохан
окружен. Кто знает, что вы найдете там, вернувшись?
-- Но они не будут покупать свою жизнь ценой лошадей, -
сказал Боромир. - Они любят своих лошадей, как детей. И не без
причины, ибо лошади Риддермарки пришли с полей севера, далеко
от тени, их раса, так же как раса их хозяев, ведет свое проис-
хождение от свободных дней древности.
-- Это верно! - сказал Гэндальф. - И один из этих коней,
должно быть, родился на рассвете мира. Лошади Девяти не могут
соперничать с ним: он неутомим и быстр, как ветер. Они назвали
его Обгоняющим Тень. Днем шкура его блестит как серебро, ночью
подобна тени, и он везде проходит незаметно. Свет горит в его
копытах! Никогда раньше ни один человек не ездил на нем вер-
хом, но я взял его и приручил, и так быстро он нес меня, что я
достиг Удела, когда Фродо находился в курганах, хотя я выехал
из Рохана в тот же день, что и он из Хоббитона.
Но страх рос во мне. Приехав на север, я услышал новости
о всадниках, и хотя я выигрывал у них день за днем, они все
еще были впереди меня. Я узнал, что они разделились: несколько
остались на восточной границе, недалеко от Неторного Пути, а
другие вторглись в Удел с юга. Я приехал в Хоббитон, но Фродо
там уже не было. Я поговорил со старым Скромби. Много слов, но
мало толку. Он говорил главным образом о скором прибытии новых
владельцев Торбы-на-Круче.
"Все меняется, - говорил он, - и меняется к худшему."
И это он повторял много раз.
"Надеюсь, самого плохого вы не увидите", - сказал я
ему. Но из его рассказа я наконец понял, что Фродо оставил
Хоббитон менее недели назад и что в тот же вечер на холм при-
езжал Черный Всадник. Я поехал оттуда в страхе. Прибыв в Бак-
ленд, я увидел там смятение, как будто кто-то сунул палку в
муравейник. Дом в Крикхэллоу был пуст, дверь в него открыта,
на пороге лежал плащ Фродо. На некоторое время надежда остави-
ла меня, и я не стал узнавать новости - они несколько успокили
бы меня. Я отправился по следу всадников. Путь был труден, по-
тому что они ехали многими путями, а я был один. Но мне пока-
залось, что один или два из них проехали через Пригорье. Я то-
же отправился туда, к тому же мне нужно было несколько слов
сказать хозяину гостиницы.
Его зовут Наркисс, подумал я. Если отьезд Фродо задер-
жался по его вине, то я выплавлю из него все сало. Я поджарю
старого дурака на медленном огне. Он ожидал этого и, увидев
мое лицо, упал и начал плавиться на месте.
-- Что вы с ним сделали? - в тревоге воскликнул Фродо. -
Он был очень добр к нам и делал все, что мог.
Гэндальф рассмеялся.
-- Не бойся! - сказал он. - Я не кусаюсь и очень редко
лаю. Я был так обрадован новостями, которые он сообщил мне,
перестав хныкать, что простил толстяка. Как это случилось, я
не мог догадаться, но я узнал, что вы были в Пригорье накануне
ночью и выехали утром вместе с Бродяжником.
"Бродяжник!" - воскликнул я, подпрыгнув от радости.