Страница:
придать изданию.
Если бы, далее, издатель нашел нужным, я готов был бы дать к книге
предисловие. Сам по себе роман не нуждается в пояснениях. Но так как имя
автора неизвестно, то предисловие, может быть, могло бы оказаться нелишним.
Лично я склонен, впрочем, думать, что иллюстрации Диего Ривера совершенно
достаточны для успеха книги.
Л.Троцкий
13 августа 1937 г.
1. Моя борьба со Сталиным имеет глубокие социальные корни. Октябрьская
революция произведена была в интересах трудящихся масс - против всех
привилегированных. Однако по историческим причинам, в обсуждение которых мы
здесь не можем входить, над массами рабочих и крестьян поднялся новый
привилегированный слой: всемогущая советская бюрократия. Сталин является ее
вождем. Так называемые "троцкисты" борются за интересы трудящихся против
новых угнетателей. Если бы господство бюрократии утвердилось окончательно,
тогда все завоевания Октябрьской революции были бы уничтожены. Наоборот,
если трудящимся удастся свергнуть правящую касту, тогда страна сможет
развиваться в сторону социализма. Борьба имеет, следовательно, непримиримый
характер. Окончательный исход ее зависит как от внутренних, так и от
международных причин.
2. Новая конституция СССР представляет попытку юридически закрепить
бесконтрольное господство правящей клики и ее вождя. Конституция имеет
бонапартистский характер, т. к. пытается неограниченную власть прикрыть
фальшивым плебисцитом.
3. О внутренних опасностях отвечено уже выше. Внешние опасности связаны
с надвигающейся войной. Ведя непрерывную борьбу против народа, советская
бюрократия ослабляет оборону страны. Об этом свидетельствует, в частности,
недавняя позорная капитуляция Москвы перед Японией в вопросе об Амурских
островах397. Ликвидация сталинской диктатуры властно диктуется также и
интересами обороны страны.
4. Я закончил книгу о московских процессах под заглавием "Преступления
Сталина". Сейчас я возвращаюсь к работе над биографией Ленина.
5. Единственное полное удовлетворение дает человеку мысль. Умственная
работа сравнительно мало зависит от внешних обстоятельств. Если под руками
есть книги, бумага и перо, этого достаточно для того, чтоб формулировать
выводы собственного жизненного опыта или опыта других и тем участвовать в
подготовке будущего. Неправильно поэтому было бы сказать, что я отказался от
политики. Я не участвую в текущей политике, в частности я не вмешиваюсь во
внутреннюю жизнь той страны, которая оказала мне великодушное
гостеприимство. Но моя литературная деятельность, посвящена ли она теории
или истории, всегда имеет в виду дальнейшие судьбы человечества и стремится
оказать освободительному движению трудящихся посильное содействие. В этом
широком смысле слова вся моя деятельность имеет политический характер.
В течение сорока лет моей революционной борьбы я стоял у власти около
восьми лет. В течение этого периода я нисколько не чувствовал себя
счастливее. Равным образом я не вижу основания относиться к своему изгнанию,
как к личному несчастью. Изгнание вытекло из условий революционной борьбы и
в этом смысле является естественным логическим звеном моей жизни.
6. Моя нынешняя жизнь мало отличается от той, которую я вел в Кремле:
она посвящена работе. О характере этой работы наиболее существенное сказано
выше. Я полностью удовлетворен условиями своего пребывания в Мексике.
Правда, агенты Сталина (мне незачем называть их по имени) делают, что могут,
чтобы отравить мое существование и здесь. Но долгий опыт научил меня
относиться к ним с равнодушием, к которому примешивается крупица презрения.
Прибавлю в заключение, что значительная часть моего времени посвящена
содействию работе Международной Следственной Комиссии по поводу московских
процессов. Я предоставил в распоряжение Комиссии несколько сот оригинальных
документов, главным образом писем, и свыше ста свидетельских показаний.
Заседания пленарной комиссии откроются 17 сентября. Работы подкомиссий - в
Нью-Йорке и Париже - идут непрерывно: проверка документов, допросы
свидетелей и пр. Комиссии состоят не из "троцкистов", а из моих политических
противников. Но, разумеется, это не агенты ГПУ, а честные и безупречные
люди. Прибавлю, что Комиссия неоднократно приглашала в свой состав
представителей московского правительства, Коминтерна и "друзей СССР". Все
они трусливо отказывались от участия, чтобы иметь затем возможность кричать
о "пристрастности" Комиссии. Я надеюсь, что в работах пленарной Комиссии
примут участие также и авторитетные представители мексиканского
общественного мнения.
В начале сентября выходит в Нью-Йорке стенографический отчет заседаний
следственной подкомиссии в Койоакане (600 печатных страниц)398. За ним
последует второй том, заключающий в себе все представленные Комиссии
документы399. Международная Следственная Комиссия будет иметь таким образом
возможность построить свои заключения на гранитном фундаменте строго
проверенных фактов. Я не сомневаюсь ни на минуту, что приговор Комиссии и
мирового общественного мнения будет убийственен для сталинской бюрократии и
ее "друзей".
Уверенность в собственной правоте и борьба за торжество истины над
ложью и фальсификацией приносят самое высокое удовлетворение, какое доступно
человеку. Я исполнен живейшей благодарности мексиканскому народу и его
правительству, которые дали мне возможность в критический период моей жизни
беспрепятственно вести борьбу против самого чудовищного из политических
подлогов.
Л.Троцкий
16 августа 1937 г.
1. Япония хочет превратить Китай в свою "Индию". Чтоб обеспечить
господство над этой гигантской страной, нужно западную часть Тихого океана
превратить в Японское море. Австралия замыкает это будущее "Японское море" с
юга. Японии необходимо найти опорную базу в Австралии.
Стратегическое положение вашего континента не может не разжигать
аппетиты японских милитаристов. Вы живете слишком далеко и от
Великобритании, и от Соединенных Штатов. Ближайшая британская морская база
Сингапур может иметь только вспомогательное и временное значение.
Помимо этих чисто военных соображений, притягательная сила Австралии
сама по себе очень велика. На Японских островах приходится более 175 человек
населения на квадратный километр. В Австралии около одного человека.
Австралия богата разными видами сырья, которого не хватает Японии. Каждый
австралиец, включая и грудных младенцев, потребляет в среднем около ста
килограммов мяса в год, тогда как на итальянца приходится всего 15
килограммов (пышный национализм Муссолини имеет, как видим, очень постный
характер), а на японца приходится совсем микроскопическая величина.
Не будет преувеличением сказать, что судьба Австралии, по крайней мере
на 50%, решается ныне в Шанхае и вообще в Китае. Поддержка освободительной
борьбы китайского народа против японских хищников представляет одно из
важнейших условий защиты независимости Австралии и Новой Зеландии.
2 и 3. Я не могу, к сожалению, похвалиться близким знакомством с
социальной и политической жизнью Австралии. Мне никогда не приходилось
бывать в Австралии, и я не имел возможности следить за ее прессой. Однако
русская и мировая литература, посвященная экономическим условиям Австралии,
ее социальному законодательству, достаточно обильна. Наши народники, в
частности, часто цитировали Австралию и Новую Зеландию как образец нового
социального режима. Незачем говорить, что я с интересом следил за вашим
социальным законодательством, возможность которого обусловлена естественными
богатствами страны, с одной стороны, системой протекционизма, с другой.
Я не думаю, однако, что ваше законодательство создает особый тип
социального развития, принципиально отличный от других капиталистических
стран. Решающее значение имеет вопрос о формах собственности.
Капиталистическая конкуренция ведет также и в Австралии, как свидетельствует
статистика, к концентрации собственности в форме финансового капитала и к
возрастающему углублению социальных противоречий. Отсюда раньше или позже
должны вытечь соответственные политические последствия.
Несомненно, социальные отношения Австралии более устойчивы, чем в
большинстве других стран, особенно европейских. Но это устойчивость не
абсолютная и не вечная. Ближайший мировой кризис, которого следует ждать
через два-три года, когда военные программы великих держав приблизятся к
завершению, потрясет и Австралию. Ближайшая война, которой, - увы! - видимо,
остается недолго ждать, неизбежно вовлечет и Австралию в свой водоворот. Эти
перспективы не очень отрадны, но они отвечают действительности, и было бы
преступным легкомыслием закрывать на них глаза.
4. Политика Гитлера есть политика агрессивного империализма. Политика
Сталина есть политика самосохранения новой привилегированной касты. Гитлер
ищет "дружбы" Великобритании. Сталин ищет военного союза с Францией и через
Францию сближения с Великобританией. Если эти планы не удадутся, союз
Гитлера со Сталиным станет не только возможностью, но и неизбежностью...
если только Гитлер и Сталин удержат до того времени власть. Я за это не
ручаюсь.
5. Большевистская партия в годы гражданской войны рассматривала террор
как неизбежное временное орудие, сопутствующее, как свидетельствует история,
каждой революции. Задачей этого террора было освободить народ от старых
насильственных оков и расчистить пути для развития социалистического
общества.
Нынешний террор советской бюрократии имеет не революционный, а
реакционный характер. Его задача - помочь формированию нового правящего
класса и прежде всего оградить всемогущую советскую бюрократию от всякой
оппозиции, от всякой критики.
6. Вопрос о моем возвращении в СССР не есть личный вопрос. Я не могу
заменить Сталина во главе нынешнего государственного аппарата, который имеет
насквозь реакционный и антинародный характер. Но я твердо надеюсь на то, что
народы СССР, проделавшие в нынешнем столетии три революции, найдут способы
покончить с деспотизмом сталинской бюрократии и расчистить пути для
свободного социалистического развития. Вся моя деятельность преследует эту
цель.
Л.Троцкий
17 августа 1937 г.
Ответы на вопросы Алвина М. Джозефи401, "Нью-Йорк Гералд Трибюн"402,
Нью-Йорк
1. В настоящее время много людей в Америке очень заинтересовано
окончательным исходом испанской гражданской войны. Изучающими этот вопрос
делается много попыток предвидеть ее финал. Каков, по вашему мнению, будет
окончательный исход этой борьбы, и чем мотивируется ваше мнение? Как скоро,
думаете вы, наступит конец?
1. Лучшими помощниками генерала Франко403 являются Негрин404 и его
союзник Сталин. При помощи реакционной социальной политики и не менее
реакционных репрессий они убивают освободительные надежды испанских крестьян
и революционный энтузиазм рабочих. Только этим объясняются военные неудачи
республиканцев и затяжной характер войны. Народ видит все меньше и меньше
разницы между программами и режимами обоих воюющих лагерей. Голое
противопоставление "демократии" фашизму очень мало говорит уму и сердцу
масс, особенно во время войны, когда в обоих лагерях царит фактически
военная диктатура. Рабочие и крестьяне способны на величайшие жертвы, если
ясно знают, за что борются. Гражданская война побеждает прежде всего смелой
социальной программой. Если бы "республиканцы" могли иметь такую программу и
немедленно приступили к ее осуществлению на занимаемой ими территории,
девять десятых всего населения Испании были бы охвачены могучим
революционным порывом, и генерал Франко со своими бандами безжизненно повис
бы в воздухе. Правительство Негрина-Сталина, которое в тылу ведет войну с
рабочими и крестьянами, неспособно обеспечить военную победу. Но даже если
допустить, что Негрин одержит победу над Франко, из такой чисто военной
победы выросла бы новая военная диктатура, мало чем отличающаяся от
диктатуры Франко. Без социальной революции победа фашизма или
полуфашистского милитаризма в Испании совершенно неизбежна, независимо от
хода военных операций.
Если гражданская война в нынешнем ее виде затянется на длительный
период при возрастающем безразличии народных масс, она может закончиться
деморализацией обоих воюющих лагерей и компромиссом генеральских верхушек с
целью установления совместной военной диктатуры.
2. Считаете ли вы, что существует какой-либо легальный или моральный
базис для итальянского и германского вмешательства в союзе с восставшими?
2. Не понимаю, о каком "легальном" или "моральном" базисе для
итальянской или германской интервенции405 в Испании может вообще идти речь!
Реальным "базисом" фашистской интервенции являлись: вероломно-выжидательная
политика Великобритании, трусливо-бессильная политика Леона Блюма во Франции
и рабская зависимость политики Сталина от Лондона и Парижа. Правительства
Берлина и Рима имели достаточно случаев убедиться, что речи о международной
борьбе демократии против фашизма представляют собой чистейшее шарлатанство.
На самом деле борьба ведется за стратегические позиции в Средиземном море и
за испанское сырье. Рим и Берлин ничуть не испугались поэтому мнимого
"единого демократического фронта" и решились на чисто разбойничье вторжение
во внутреннюю жизнь Испании. Мы имеем здесь репетицию будущей мировой войны,
в которой принципы "демократии" будут играть еще меньшую роль, чем в
нынешней борьбе держав вокруг Испании.
3. Считали ли бы вы, что существует какой-либо легальный или моральный
базис для английского, французского или русского вмешательства в союзе с
лоялистами?
3. Разумеется, для оказания помощи законному испанскому правительству у
Англии, Франции или СССР было неизмеримо больше "легальных" оснований, чем у
Муссолини или Гитлера - для помощи мятежному генералу. Но, как сказано выше,
роли великих держав ни в малейшей степени не определяются моральными или
юридическими принципами. Советская бюрократия хочет на спине испанского
народа завоевать доверие французской и английской буржуазии. Военная помощь
со стороны СССР была поэтому заранее обусловлена обязательством испанского
правительства вступить в открытую борьбу против революционных рабочих и
крестьян. ГПУ перенесло свой аппарат на почву Испании для истребления всех
сторонников пролетарской революции. Убийство анархиста Дуррути406, Андрея
Нина и других вождей ПОУМа (которые, к слову сказать, не имели ничего общего
с троцкизмом) было организовано советскими агентами ГПУ под руководством
консула Антонова-Овсеенко, по непосредственным инструкциям из Москвы. Сталин
говорит Лондону и Парижу: "Вы можете положиться на меня!"
4. По поводу Германии и Италии: считаете ли вы вероятной
продолжительность фашистского режима в этих двух странах? Как долго, сказали
бы вы, эти режимы могут существовать? Каков, по вашему мнению, будет финал
этих режимов? Какая социальная система наследует фашизму?
4. Фашистские режимы возникли прежде всего в тех странах, где
социальные противоречия достигли особенной остроты. Фашизм подавил эти
противоречия, но не устранил их. Раньше или позже они должны прорваться
наружу. Лучшим помощником фашизма является, повторяю, нынешний Коминтерн,
который парализует рабочие массы чудовищными тактическими зигзагами по
команде из Москвы и систематически деморализует международный революционный
авангард, отучая рабочих "вождей" мыслить или просто подкупая их.
Возрождение действительного революционного Интернационала, независимого как
от буржуазных правительств, так и от реакционной московской дипломатии,
быстро вернет рабочим массам доверие к себе самим и пробудит революционное
движение в Германии и Италии. В случае мировой войны фашистские
правительства в первый период могут обнаружить перевес над своими
противниками, но внутренние социальные противоречия быстро примут в Германии
и Италии, лишенных к тому же сырья и продовольствия, неслыханную остроту.
Война опрокинет много режимов. Но первыми ее жертвами - это можно сказать с
уверенностью - явятся режимы Муссолини и Гитлера. На смену им может придти
только политическое господство рабочего класса и социалистическое
переустройство общества.
5. Считаете ли вы, что внутренние дела Германии и Италии могут
принудить их углубляться все больше и больше в испанскую борьбу?
5. Я не думаю, что Германия и Италия слишком углубятся в испанскую
борьбу: это грозило бы конфликтом между ними самими; между тем, на данной
стадии они заинтересованы в демонстрации своей солидарности. Поскольку дело
идет о борьбе против социалистической революции в Испании, Гитлер и
Муссолини не могут желать лучшего жандарма, чем Сталин. Наконец, степень
вмешательства определяется закулисными международными группировками, в
частности стремлением Гитлера не слишком отталкивать Великобританию. Однако
точные предсказания на этот счет вряд ли возможны.
6. Перед лицом фашизма во всем свете не верите ли вы в единый фронт
всех либеральных групп? Готовы ли вы принять участие в таком едином фронте,
помогая тем самым разрушению мирового фашизма?
6. Из всего сказанного выше вытекает с достаточной ясностью, что я ни
на минуту не верю в возможность и эффективность международного союза
"либеральных групп" для борьбы с фашизмом. Опыт Италии, Германии, Австрии и
других стран свидетельствует, что "либеральные группы" совершенно бессильны
в борьбе с фашизмом, который выдвигает против них демагогическую социальную
программу и обрекает их на полное ничтожество. Бороться с фашизмом можно
только на почве действительной, серьезной, революционной социальной
программы, способной сплотить не только пролетариат, но и угнетенные массы
мелкой буржуазии. Поскольку "либеральные группы" являются противниками
революционной программы, постольку они способны лишь парализовать инициативу
масс и толкать их в лагерь фашизма. Формула "антифашизма" очень удобна для
жонглирования господ депутатов, профессоров, журналистов и просто салонных
болтунов. Рабочему, безработному, бедняку-крестьянину, разоренному фермеру
или обанкротившемуся мелкому торговцу, вообще подавляющему большинству
населения голая формула "антифашизма" не говорит решительно ничего. Шумиха
всякого рода "антифашистских" парадов, банкетов, коалиций и пр. и пр.
способна только сеять иллюзии и облегчать работу реакции. Стереть с лица
земли египетскую язву фашизма могут только миллионы и десятки миллионов
трудящихся, угнетенных, эксплуатируемых. Но им нужна для этого революционная
программа и революционная организация.
7. Почему существуют разногласия между лидерами испанского
республиканского правительства?
7. Политические разногласия в так называемом "республиканском" лагере
Испании прямо или косвенно определяются антагонизмом классовых интересов.
Правительство Негрина хочет во что бы то ни стало спасти режим частной
собственности. Как показывают разгромы рабочих организаций, аресты,
подложные обвинения, расстрелы из-за угла или в спину, охрана интересов
капитала неизмеримо важнее для Негрина, чем соблюдение принципов демократии.
Испанские крестьяне, наоборот, хотят получить землю. Рабочие хотят
избавиться от эксплуатации путем экспроприации средств производства. Во
время революции социальные антагонизмы достигают крайнего напряжения.
Каждому политику приходится выбирать: с буржуазией и с правительством
Негрина против рабочих и крестьян или с рабочими и крестьянами - против
Негрина. Ларго Кабальеро не хочет рвать с рабочими, но боится рвать с
буржуазией. Отсюда его колеблющаяся ("центристская") политика. Анархистские
рабочие массы Каталонии хотят социальной революции, хотя идеи их на этот
счет смутны. Но анархистские вожди при первом столкновении с суровой
действительностью выбросили вон свой анархизм и стали вульгарными
буржуазными министрами. Вожди ПОУМа стояли "в принципе" за социалистическую
революцию, но на деле боялись оторваться от анархистских вождей. Вместо
того, чтобы смело стать во главе революционных масс, вожди ПОУМа колебались,
выжидали, заключали верхушечные блоки, вступали в реакционные министерства и
тем дезориентировали массы. Ложной политикой рабочих организаций объясняется
тот факт, что испанский пролетариат, несмотря на свои исключительные боевые
качества, которые могли ему дважды и трижды обеспечить полную победу, видел
до сих пор одни только поражения. Без подлинно революционной партии
пролетариат не может прийти к победе.
8. Могу ли я спросить, что по вашему мнению важнее: выиграть сначала
войну или же провести социальные реформы еще до ее окончания?
8. Вопрос, на мой взгляд, неправильно поставлен. Опыт испанской войны,
как и всех великих гражданских войн, в том числе и в Соединенных Штатах, в
60-х годах прошлого века, показывает, что нельзя выиграть гражданскую войну
без открытого провозглашения и фактического осуществления программы великих
социальных реформ. Кто обещает массам реформы после окончания войны, тот
обманывает массы, и тому массы законно не верят. Именно поэтому
правительство Негрина-Сталина и терпит постыдные поражения.
9. Почему разногласия между лоялистскими лидерами не могут быть
отложены до победного окончания войны?
9. Разногласия касаются вопроса о том, как вести войну: при помощи
полицейского террора над массами или при помощи мер социальной революции.
"Отложить" эти разногласия до конца войны значит предоставить правительству
Негрина полную свободу для подготовки катастрофы, т. е. военного поражения и
торжества фашизма.
10. Если бы России пришлось руководить объединенным фронтом против
мирового фашизма и вступить в войну с Германией и Италией, согласны ли вы
были бы принять участие в такой борьбе и предложить Сталину ваше содействие?
10. Если бы СССР оказался в войне с фашистским государством, то все мои
сторонники, все вообще действительные революционеры изо всех сил
поддерживали бы в этой войне СССР и Красную Армию, несмотря на сталинскую
диктатуру. Так, в августе 1917 года большевики боролись в первых рядах
против восстания реакционного генерала Корнилова, несмотря на существование
правительства Керенского.
11. Надеетесь ли вы когда-либо примириться со Сталиным или же это вне
всякой возможности?
11. Сталин является вождем привилегированной бюрократии и новой
аристократии выскочек и потому на международной арене выступает как чисто
реакционный фактор. О примирении моем с такой политикой и с теми, кто ее
проводит, не может быть и речи.
12. Хотели бы вы вернуться в Россию? Надеетесь ли вы когда-либо
вернуться?
12. Я не могу ставить этот вопрос в чисто сентиментальной плоскости:
все зависит от политических условий. Я не сомневаюсь, что трудящиеся массы
СССР низвергнут тираническую диктатуру деморализованной бюрократии.
Разумеется, я готов принять участие в такого рода освободительной борьбе.
13. Могу ли я спросить, какие реформы или изменения произвели бы вы в
случае вашего возвращения в Россию и получения необходимых полномочий?
13. Дело идет не обо мне лично, а о той программе, которую трудящиеся
массы СССР должны осуществить и несомненно осуществят после низвержения
нынешней бонапартистской диктатуры. Важнейшие реформы, на мой взгляд,
таковы: восстановление самой широкой советской демократии и легализация
борьбы партий; ликвидация несменяемой бюрократической касты путем выборности
всех чиновников; выработка хозяйственных планов при прямом участии самого
населения и в его интересах; устранение вопиющих и оскорбительных форм
неравенства; ликвидация чинов, орденов и всех других отличий нового
советского дворянства; радикальное изменение внешней политики в духе
принципов интернационализма. Одной из частных, но важных мер я считаю
гласный и открытый пересмотр всех последних судебных процессов, реабилитацию
невиновных, суровую кару для организаторов подлога.
14. Имеете ли вы какое-либо заявление, которое я мог бы взять с собой,
касающееся политического, экономического или социального положения в
Соединенных Штатах?
14. Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, т. к. я строго
придерживаюсь принципа невмешательства во внутреннюю жизнь не только
Мексики, но и ее могущественного соседа - Соединенных Штатов.
Л.Троцкий
23 августа 1937 г.
P.S. Настоящие ответы должны быть напечатаны полностью и дословно. В
противном случае они должны быть мне возвращены.
Л.Т[роцкий]
Не для печати, только для членов организаций
Всем организацияим, примыкающим к Четвертому Интернационалу. Проверка
идей и людей на опыте Испанской революции
Испанская революция имеет в глазах передовых рабочих громадное значение
не только как историческое событие первостепенной важности, но и как высшая
Если бы, далее, издатель нашел нужным, я готов был бы дать к книге
предисловие. Сам по себе роман не нуждается в пояснениях. Но так как имя
автора неизвестно, то предисловие, может быть, могло бы оказаться нелишним.
Лично я склонен, впрочем, думать, что иллюстрации Диего Ривера совершенно
достаточны для успеха книги.
Л.Троцкий
13 августа 1937 г.
1. Моя борьба со Сталиным имеет глубокие социальные корни. Октябрьская
революция произведена была в интересах трудящихся масс - против всех
привилегированных. Однако по историческим причинам, в обсуждение которых мы
здесь не можем входить, над массами рабочих и крестьян поднялся новый
привилегированный слой: всемогущая советская бюрократия. Сталин является ее
вождем. Так называемые "троцкисты" борются за интересы трудящихся против
новых угнетателей. Если бы господство бюрократии утвердилось окончательно,
тогда все завоевания Октябрьской революции были бы уничтожены. Наоборот,
если трудящимся удастся свергнуть правящую касту, тогда страна сможет
развиваться в сторону социализма. Борьба имеет, следовательно, непримиримый
характер. Окончательный исход ее зависит как от внутренних, так и от
международных причин.
2. Новая конституция СССР представляет попытку юридически закрепить
бесконтрольное господство правящей клики и ее вождя. Конституция имеет
бонапартистский характер, т. к. пытается неограниченную власть прикрыть
фальшивым плебисцитом.
3. О внутренних опасностях отвечено уже выше. Внешние опасности связаны
с надвигающейся войной. Ведя непрерывную борьбу против народа, советская
бюрократия ослабляет оборону страны. Об этом свидетельствует, в частности,
недавняя позорная капитуляция Москвы перед Японией в вопросе об Амурских
островах397. Ликвидация сталинской диктатуры властно диктуется также и
интересами обороны страны.
4. Я закончил книгу о московских процессах под заглавием "Преступления
Сталина". Сейчас я возвращаюсь к работе над биографией Ленина.
5. Единственное полное удовлетворение дает человеку мысль. Умственная
работа сравнительно мало зависит от внешних обстоятельств. Если под руками
есть книги, бумага и перо, этого достаточно для того, чтоб формулировать
выводы собственного жизненного опыта или опыта других и тем участвовать в
подготовке будущего. Неправильно поэтому было бы сказать, что я отказался от
политики. Я не участвую в текущей политике, в частности я не вмешиваюсь во
внутреннюю жизнь той страны, которая оказала мне великодушное
гостеприимство. Но моя литературная деятельность, посвящена ли она теории
или истории, всегда имеет в виду дальнейшие судьбы человечества и стремится
оказать освободительному движению трудящихся посильное содействие. В этом
широком смысле слова вся моя деятельность имеет политический характер.
В течение сорока лет моей революционной борьбы я стоял у власти около
восьми лет. В течение этого периода я нисколько не чувствовал себя
счастливее. Равным образом я не вижу основания относиться к своему изгнанию,
как к личному несчастью. Изгнание вытекло из условий революционной борьбы и
в этом смысле является естественным логическим звеном моей жизни.
6. Моя нынешняя жизнь мало отличается от той, которую я вел в Кремле:
она посвящена работе. О характере этой работы наиболее существенное сказано
выше. Я полностью удовлетворен условиями своего пребывания в Мексике.
Правда, агенты Сталина (мне незачем называть их по имени) делают, что могут,
чтобы отравить мое существование и здесь. Но долгий опыт научил меня
относиться к ним с равнодушием, к которому примешивается крупица презрения.
Прибавлю в заключение, что значительная часть моего времени посвящена
содействию работе Международной Следственной Комиссии по поводу московских
процессов. Я предоставил в распоряжение Комиссии несколько сот оригинальных
документов, главным образом писем, и свыше ста свидетельских показаний.
Заседания пленарной комиссии откроются 17 сентября. Работы подкомиссий - в
Нью-Йорке и Париже - идут непрерывно: проверка документов, допросы
свидетелей и пр. Комиссии состоят не из "троцкистов", а из моих политических
противников. Но, разумеется, это не агенты ГПУ, а честные и безупречные
люди. Прибавлю, что Комиссия неоднократно приглашала в свой состав
представителей московского правительства, Коминтерна и "друзей СССР". Все
они трусливо отказывались от участия, чтобы иметь затем возможность кричать
о "пристрастности" Комиссии. Я надеюсь, что в работах пленарной Комиссии
примут участие также и авторитетные представители мексиканского
общественного мнения.
В начале сентября выходит в Нью-Йорке стенографический отчет заседаний
следственной подкомиссии в Койоакане (600 печатных страниц)398. За ним
последует второй том, заключающий в себе все представленные Комиссии
документы399. Международная Следственная Комиссия будет иметь таким образом
возможность построить свои заключения на гранитном фундаменте строго
проверенных фактов. Я не сомневаюсь ни на минуту, что приговор Комиссии и
мирового общественного мнения будет убийственен для сталинской бюрократии и
ее "друзей".
Уверенность в собственной правоте и борьба за торжество истины над
ложью и фальсификацией приносят самое высокое удовлетворение, какое доступно
человеку. Я исполнен живейшей благодарности мексиканскому народу и его
правительству, которые дали мне возможность в критический период моей жизни
беспрепятственно вести борьбу против самого чудовищного из политических
подлогов.
Л.Троцкий
16 августа 1937 г.
1. Япония хочет превратить Китай в свою "Индию". Чтоб обеспечить
господство над этой гигантской страной, нужно западную часть Тихого океана
превратить в Японское море. Австралия замыкает это будущее "Японское море" с
юга. Японии необходимо найти опорную базу в Австралии.
Стратегическое положение вашего континента не может не разжигать
аппетиты японских милитаристов. Вы живете слишком далеко и от
Великобритании, и от Соединенных Штатов. Ближайшая британская морская база
Сингапур может иметь только вспомогательное и временное значение.
Помимо этих чисто военных соображений, притягательная сила Австралии
сама по себе очень велика. На Японских островах приходится более 175 человек
населения на квадратный километр. В Австралии около одного человека.
Австралия богата разными видами сырья, которого не хватает Японии. Каждый
австралиец, включая и грудных младенцев, потребляет в среднем около ста
килограммов мяса в год, тогда как на итальянца приходится всего 15
килограммов (пышный национализм Муссолини имеет, как видим, очень постный
характер), а на японца приходится совсем микроскопическая величина.
Не будет преувеличением сказать, что судьба Австралии, по крайней мере
на 50%, решается ныне в Шанхае и вообще в Китае. Поддержка освободительной
борьбы китайского народа против японских хищников представляет одно из
важнейших условий защиты независимости Австралии и Новой Зеландии.
2 и 3. Я не могу, к сожалению, похвалиться близким знакомством с
социальной и политической жизнью Австралии. Мне никогда не приходилось
бывать в Австралии, и я не имел возможности следить за ее прессой. Однако
русская и мировая литература, посвященная экономическим условиям Австралии,
ее социальному законодательству, достаточно обильна. Наши народники, в
частности, часто цитировали Австралию и Новую Зеландию как образец нового
социального режима. Незачем говорить, что я с интересом следил за вашим
социальным законодательством, возможность которого обусловлена естественными
богатствами страны, с одной стороны, системой протекционизма, с другой.
Я не думаю, однако, что ваше законодательство создает особый тип
социального развития, принципиально отличный от других капиталистических
стран. Решающее значение имеет вопрос о формах собственности.
Капиталистическая конкуренция ведет также и в Австралии, как свидетельствует
статистика, к концентрации собственности в форме финансового капитала и к
возрастающему углублению социальных противоречий. Отсюда раньше или позже
должны вытечь соответственные политические последствия.
Несомненно, социальные отношения Австралии более устойчивы, чем в
большинстве других стран, особенно европейских. Но это устойчивость не
абсолютная и не вечная. Ближайший мировой кризис, которого следует ждать
через два-три года, когда военные программы великих держав приблизятся к
завершению, потрясет и Австралию. Ближайшая война, которой, - увы! - видимо,
остается недолго ждать, неизбежно вовлечет и Австралию в свой водоворот. Эти
перспективы не очень отрадны, но они отвечают действительности, и было бы
преступным легкомыслием закрывать на них глаза.
4. Политика Гитлера есть политика агрессивного империализма. Политика
Сталина есть политика самосохранения новой привилегированной касты. Гитлер
ищет "дружбы" Великобритании. Сталин ищет военного союза с Францией и через
Францию сближения с Великобританией. Если эти планы не удадутся, союз
Гитлера со Сталиным станет не только возможностью, но и неизбежностью...
если только Гитлер и Сталин удержат до того времени власть. Я за это не
ручаюсь.
5. Большевистская партия в годы гражданской войны рассматривала террор
как неизбежное временное орудие, сопутствующее, как свидетельствует история,
каждой революции. Задачей этого террора было освободить народ от старых
насильственных оков и расчистить пути для развития социалистического
общества.
Нынешний террор советской бюрократии имеет не революционный, а
реакционный характер. Его задача - помочь формированию нового правящего
класса и прежде всего оградить всемогущую советскую бюрократию от всякой
оппозиции, от всякой критики.
6. Вопрос о моем возвращении в СССР не есть личный вопрос. Я не могу
заменить Сталина во главе нынешнего государственного аппарата, который имеет
насквозь реакционный и антинародный характер. Но я твердо надеюсь на то, что
народы СССР, проделавшие в нынешнем столетии три революции, найдут способы
покончить с деспотизмом сталинской бюрократии и расчистить пути для
свободного социалистического развития. Вся моя деятельность преследует эту
цель.
Л.Троцкий
17 августа 1937 г.
Ответы на вопросы Алвина М. Джозефи401, "Нью-Йорк Гералд Трибюн"402,
Нью-Йорк
1. В настоящее время много людей в Америке очень заинтересовано
окончательным исходом испанской гражданской войны. Изучающими этот вопрос
делается много попыток предвидеть ее финал. Каков, по вашему мнению, будет
окончательный исход этой борьбы, и чем мотивируется ваше мнение? Как скоро,
думаете вы, наступит конец?
1. Лучшими помощниками генерала Франко403 являются Негрин404 и его
союзник Сталин. При помощи реакционной социальной политики и не менее
реакционных репрессий они убивают освободительные надежды испанских крестьян
и революционный энтузиазм рабочих. Только этим объясняются военные неудачи
республиканцев и затяжной характер войны. Народ видит все меньше и меньше
разницы между программами и режимами обоих воюющих лагерей. Голое
противопоставление "демократии" фашизму очень мало говорит уму и сердцу
масс, особенно во время войны, когда в обоих лагерях царит фактически
военная диктатура. Рабочие и крестьяне способны на величайшие жертвы, если
ясно знают, за что борются. Гражданская война побеждает прежде всего смелой
социальной программой. Если бы "республиканцы" могли иметь такую программу и
немедленно приступили к ее осуществлению на занимаемой ими территории,
девять десятых всего населения Испании были бы охвачены могучим
революционным порывом, и генерал Франко со своими бандами безжизненно повис
бы в воздухе. Правительство Негрина-Сталина, которое в тылу ведет войну с
рабочими и крестьянами, неспособно обеспечить военную победу. Но даже если
допустить, что Негрин одержит победу над Франко, из такой чисто военной
победы выросла бы новая военная диктатура, мало чем отличающаяся от
диктатуры Франко. Без социальной революции победа фашизма или
полуфашистского милитаризма в Испании совершенно неизбежна, независимо от
хода военных операций.
Если гражданская война в нынешнем ее виде затянется на длительный
период при возрастающем безразличии народных масс, она может закончиться
деморализацией обоих воюющих лагерей и компромиссом генеральских верхушек с
целью установления совместной военной диктатуры.
2. Считаете ли вы, что существует какой-либо легальный или моральный
базис для итальянского и германского вмешательства в союзе с восставшими?
2. Не понимаю, о каком "легальном" или "моральном" базисе для
итальянской или германской интервенции405 в Испании может вообще идти речь!
Реальным "базисом" фашистской интервенции являлись: вероломно-выжидательная
политика Великобритании, трусливо-бессильная политика Леона Блюма во Франции
и рабская зависимость политики Сталина от Лондона и Парижа. Правительства
Берлина и Рима имели достаточно случаев убедиться, что речи о международной
борьбе демократии против фашизма представляют собой чистейшее шарлатанство.
На самом деле борьба ведется за стратегические позиции в Средиземном море и
за испанское сырье. Рим и Берлин ничуть не испугались поэтому мнимого
"единого демократического фронта" и решились на чисто разбойничье вторжение
во внутреннюю жизнь Испании. Мы имеем здесь репетицию будущей мировой войны,
в которой принципы "демократии" будут играть еще меньшую роль, чем в
нынешней борьбе держав вокруг Испании.
3. Считали ли бы вы, что существует какой-либо легальный или моральный
базис для английского, французского или русского вмешательства в союзе с
лоялистами?
3. Разумеется, для оказания помощи законному испанскому правительству у
Англии, Франции или СССР было неизмеримо больше "легальных" оснований, чем у
Муссолини или Гитлера - для помощи мятежному генералу. Но, как сказано выше,
роли великих держав ни в малейшей степени не определяются моральными или
юридическими принципами. Советская бюрократия хочет на спине испанского
народа завоевать доверие французской и английской буржуазии. Военная помощь
со стороны СССР была поэтому заранее обусловлена обязательством испанского
правительства вступить в открытую борьбу против революционных рабочих и
крестьян. ГПУ перенесло свой аппарат на почву Испании для истребления всех
сторонников пролетарской революции. Убийство анархиста Дуррути406, Андрея
Нина и других вождей ПОУМа (которые, к слову сказать, не имели ничего общего
с троцкизмом) было организовано советскими агентами ГПУ под руководством
консула Антонова-Овсеенко, по непосредственным инструкциям из Москвы. Сталин
говорит Лондону и Парижу: "Вы можете положиться на меня!"
4. По поводу Германии и Италии: считаете ли вы вероятной
продолжительность фашистского режима в этих двух странах? Как долго, сказали
бы вы, эти режимы могут существовать? Каков, по вашему мнению, будет финал
этих режимов? Какая социальная система наследует фашизму?
4. Фашистские режимы возникли прежде всего в тех странах, где
социальные противоречия достигли особенной остроты. Фашизм подавил эти
противоречия, но не устранил их. Раньше или позже они должны прорваться
наружу. Лучшим помощником фашизма является, повторяю, нынешний Коминтерн,
который парализует рабочие массы чудовищными тактическими зигзагами по
команде из Москвы и систематически деморализует международный революционный
авангард, отучая рабочих "вождей" мыслить или просто подкупая их.
Возрождение действительного революционного Интернационала, независимого как
от буржуазных правительств, так и от реакционной московской дипломатии,
быстро вернет рабочим массам доверие к себе самим и пробудит революционное
движение в Германии и Италии. В случае мировой войны фашистские
правительства в первый период могут обнаружить перевес над своими
противниками, но внутренние социальные противоречия быстро примут в Германии
и Италии, лишенных к тому же сырья и продовольствия, неслыханную остроту.
Война опрокинет много режимов. Но первыми ее жертвами - это можно сказать с
уверенностью - явятся режимы Муссолини и Гитлера. На смену им может придти
только политическое господство рабочего класса и социалистическое
переустройство общества.
5. Считаете ли вы, что внутренние дела Германии и Италии могут
принудить их углубляться все больше и больше в испанскую борьбу?
5. Я не думаю, что Германия и Италия слишком углубятся в испанскую
борьбу: это грозило бы конфликтом между ними самими; между тем, на данной
стадии они заинтересованы в демонстрации своей солидарности. Поскольку дело
идет о борьбе против социалистической революции в Испании, Гитлер и
Муссолини не могут желать лучшего жандарма, чем Сталин. Наконец, степень
вмешательства определяется закулисными международными группировками, в
частности стремлением Гитлера не слишком отталкивать Великобританию. Однако
точные предсказания на этот счет вряд ли возможны.
6. Перед лицом фашизма во всем свете не верите ли вы в единый фронт
всех либеральных групп? Готовы ли вы принять участие в таком едином фронте,
помогая тем самым разрушению мирового фашизма?
6. Из всего сказанного выше вытекает с достаточной ясностью, что я ни
на минуту не верю в возможность и эффективность международного союза
"либеральных групп" для борьбы с фашизмом. Опыт Италии, Германии, Австрии и
других стран свидетельствует, что "либеральные группы" совершенно бессильны
в борьбе с фашизмом, который выдвигает против них демагогическую социальную
программу и обрекает их на полное ничтожество. Бороться с фашизмом можно
только на почве действительной, серьезной, революционной социальной
программы, способной сплотить не только пролетариат, но и угнетенные массы
мелкой буржуазии. Поскольку "либеральные группы" являются противниками
революционной программы, постольку они способны лишь парализовать инициативу
масс и толкать их в лагерь фашизма. Формула "антифашизма" очень удобна для
жонглирования господ депутатов, профессоров, журналистов и просто салонных
болтунов. Рабочему, безработному, бедняку-крестьянину, разоренному фермеру
или обанкротившемуся мелкому торговцу, вообще подавляющему большинству
населения голая формула "антифашизма" не говорит решительно ничего. Шумиха
всякого рода "антифашистских" парадов, банкетов, коалиций и пр. и пр.
способна только сеять иллюзии и облегчать работу реакции. Стереть с лица
земли египетскую язву фашизма могут только миллионы и десятки миллионов
трудящихся, угнетенных, эксплуатируемых. Но им нужна для этого революционная
программа и революционная организация.
7. Почему существуют разногласия между лидерами испанского
республиканского правительства?
7. Политические разногласия в так называемом "республиканском" лагере
Испании прямо или косвенно определяются антагонизмом классовых интересов.
Правительство Негрина хочет во что бы то ни стало спасти режим частной
собственности. Как показывают разгромы рабочих организаций, аресты,
подложные обвинения, расстрелы из-за угла или в спину, охрана интересов
капитала неизмеримо важнее для Негрина, чем соблюдение принципов демократии.
Испанские крестьяне, наоборот, хотят получить землю. Рабочие хотят
избавиться от эксплуатации путем экспроприации средств производства. Во
время революции социальные антагонизмы достигают крайнего напряжения.
Каждому политику приходится выбирать: с буржуазией и с правительством
Негрина против рабочих и крестьян или с рабочими и крестьянами - против
Негрина. Ларго Кабальеро не хочет рвать с рабочими, но боится рвать с
буржуазией. Отсюда его колеблющаяся ("центристская") политика. Анархистские
рабочие массы Каталонии хотят социальной революции, хотя идеи их на этот
счет смутны. Но анархистские вожди при первом столкновении с суровой
действительностью выбросили вон свой анархизм и стали вульгарными
буржуазными министрами. Вожди ПОУМа стояли "в принципе" за социалистическую
революцию, но на деле боялись оторваться от анархистских вождей. Вместо
того, чтобы смело стать во главе революционных масс, вожди ПОУМа колебались,
выжидали, заключали верхушечные блоки, вступали в реакционные министерства и
тем дезориентировали массы. Ложной политикой рабочих организаций объясняется
тот факт, что испанский пролетариат, несмотря на свои исключительные боевые
качества, которые могли ему дважды и трижды обеспечить полную победу, видел
до сих пор одни только поражения. Без подлинно революционной партии
пролетариат не может прийти к победе.
8. Могу ли я спросить, что по вашему мнению важнее: выиграть сначала
войну или же провести социальные реформы еще до ее окончания?
8. Вопрос, на мой взгляд, неправильно поставлен. Опыт испанской войны,
как и всех великих гражданских войн, в том числе и в Соединенных Штатах, в
60-х годах прошлого века, показывает, что нельзя выиграть гражданскую войну
без открытого провозглашения и фактического осуществления программы великих
социальных реформ. Кто обещает массам реформы после окончания войны, тот
обманывает массы, и тому массы законно не верят. Именно поэтому
правительство Негрина-Сталина и терпит постыдные поражения.
9. Почему разногласия между лоялистскими лидерами не могут быть
отложены до победного окончания войны?
9. Разногласия касаются вопроса о том, как вести войну: при помощи
полицейского террора над массами или при помощи мер социальной революции.
"Отложить" эти разногласия до конца войны значит предоставить правительству
Негрина полную свободу для подготовки катастрофы, т. е. военного поражения и
торжества фашизма.
10. Если бы России пришлось руководить объединенным фронтом против
мирового фашизма и вступить в войну с Германией и Италией, согласны ли вы
были бы принять участие в такой борьбе и предложить Сталину ваше содействие?
10. Если бы СССР оказался в войне с фашистским государством, то все мои
сторонники, все вообще действительные революционеры изо всех сил
поддерживали бы в этой войне СССР и Красную Армию, несмотря на сталинскую
диктатуру. Так, в августе 1917 года большевики боролись в первых рядах
против восстания реакционного генерала Корнилова, несмотря на существование
правительства Керенского.
11. Надеетесь ли вы когда-либо примириться со Сталиным или же это вне
всякой возможности?
11. Сталин является вождем привилегированной бюрократии и новой
аристократии выскочек и потому на международной арене выступает как чисто
реакционный фактор. О примирении моем с такой политикой и с теми, кто ее
проводит, не может быть и речи.
12. Хотели бы вы вернуться в Россию? Надеетесь ли вы когда-либо
вернуться?
12. Я не могу ставить этот вопрос в чисто сентиментальной плоскости:
все зависит от политических условий. Я не сомневаюсь, что трудящиеся массы
СССР низвергнут тираническую диктатуру деморализованной бюрократии.
Разумеется, я готов принять участие в такого рода освободительной борьбе.
13. Могу ли я спросить, какие реформы или изменения произвели бы вы в
случае вашего возвращения в Россию и получения необходимых полномочий?
13. Дело идет не обо мне лично, а о той программе, которую трудящиеся
массы СССР должны осуществить и несомненно осуществят после низвержения
нынешней бонапартистской диктатуры. Важнейшие реформы, на мой взгляд,
таковы: восстановление самой широкой советской демократии и легализация
борьбы партий; ликвидация несменяемой бюрократической касты путем выборности
всех чиновников; выработка хозяйственных планов при прямом участии самого
населения и в его интересах; устранение вопиющих и оскорбительных форм
неравенства; ликвидация чинов, орденов и всех других отличий нового
советского дворянства; радикальное изменение внешней политики в духе
принципов интернационализма. Одной из частных, но важных мер я считаю
гласный и открытый пересмотр всех последних судебных процессов, реабилитацию
невиновных, суровую кару для организаторов подлога.
14. Имеете ли вы какое-либо заявление, которое я мог бы взять с собой,
касающееся политического, экономического или социального положения в
Соединенных Штатах?
14. Позвольте мне не отвечать на этот вопрос, т. к. я строго
придерживаюсь принципа невмешательства во внутреннюю жизнь не только
Мексики, но и ее могущественного соседа - Соединенных Штатов.
Л.Троцкий
23 августа 1937 г.
P.S. Настоящие ответы должны быть напечатаны полностью и дословно. В
противном случае они должны быть мне возвращены.
Л.Т[роцкий]
Не для печати, только для членов организаций
Всем организацияим, примыкающим к Четвертому Интернационалу. Проверка
идей и людей на опыте Испанской революции
Испанская революция имеет в глазах передовых рабочих громадное значение
не только как историческое событие первостепенной важности, но и как высшая