Вообще-то, «побочный эффект» — это как раз появление А-миров при неудачных прыжках!.. Но зачем грузить генерала несущественными подробностями?
   — Рвать время… — задумчиво пробормотал генерал. — И много энергии требуется?
   — Точно сказать не могу, но порядочно! — развел я руками.
   — Зачем тратить средства, не имея практической выгоды? Ты что-то не договариваешь.
   Не понравилась мне мягкость его голоса! Возможно, лучше было бы остаться на костре, чем сводить близкое знакомство с дыбой и «испанскими сапожками»…
   — Генерал, как раз я имею весьма ощутимую практическую выгоду! — похолодев, напомнил ему.
   — Ты всего лишь пешка, — пробормотал Гхиар, шкрябая квадратный подбородок. — Твоя выгода — плевок в море… Какова цель твоих хозяев?
   Ну, что касается директора института, его цель проста и незамысловата: расстрелять меня лично и благополучно свалить на заслуженную пенсию (он и не думал скрывать свои планы!). Что же до спонсоров…. Никогда не интересовался, кто они и что им нужно.
   — Исключительно научный интерес! — попытался я убедить генерала. — И у нас, и у вас есть очень богатые люди, готовые вкладывать средства во всякие абсурдные проекты! Ну а я сам лишь рядовой альтернатор, составляющий бессмысленные доклады и немного облегчающий свое существование!
   — Возможно, возможно… — с неохотой выдавил он. — Но не мешает это проверить.
   — Генерал, обращаюсь к вашему разуму! — горячо воскликнул я, не желая никаких проверок. — Если бы я знал что-либо стоящее, разве торчал бы здесь столько лет? Меня бы уже давно отыскали!
   «Конечно, если бы аварийный маячок был на месте!» — мысленно добавил я.
   — Гладко говоришь, — не поверил моему бреду Гхиар. — Впрочем, все это не так важно… Судя по твоим словам, нельзя изменить прошлое. А будущее?
   — Что — будущее? — переспросил я.
   — Изменить будущее можно? — уточнил генерал. — Например, узнать час смерти и предотвратить ее?
   — Вообще-то, будущего не существует. Переходы созданы только в прошлое, — неуверенно произнес я, понимая, что генерал не поверит.
   Гхиар довольно оскалился:
   — Не слишком убедительно лжешь! Если будущего нет, то откуда пришел ты?
   Его вопрос мог смутить любого, но не меня! Я уже имел вполне бредовый ответ:
   — Из настоящего, генерал. Из своего настоящего. Которое для вас — будущее. Но не для меня!
   — И теперь ты в прошлом, которое для меня — настоящее? — как-то быстро попался на удочку Гхиар.
   — Да, — согласился я.
   — То есть теперь мое настоящее — и твое настоящее?
   Какой он наивный, в самом деле! Поймать меня на такой примитив?!
   — Не совсем так, генерал. Все несколько сложнее, но я не обладаю достаточными знаниями, чтобы это объяснить. Если вас интересует, как я собираюсь вернуться, то тут просто: каждая к-капсула связана с контрольной точкой выхода, пока она здесь, врата открыты, следовательно, мое настоящее остается моим настоящим.
   Наверно, глупо… А что еще придумаешь, если никогда не интересовался подобными вещами? Меня больше беспокоила исключительно материальная сторона дела.
   — Пусть так, — ровным счетом ни хрена не поняв, кивнул генерал, опять погружаясь в свои мысли.
   — Простите, — оторвал я его от раздумий, — хотелось бы выяснить, какие у вас планы касательно меня?
   — Тебя? — удивился он. — Лучше всего было бы убить. Но с другой стороны…
   — Что же с другой стороны?
   — Рано или поздно тебя ведь начнут искать?
   — Разумеется! — пылко соврал я.
   — Хотя не факт… Ты не представляешь ценности даже для меня. Вряд ли твои хозяева будут тратиться на поиски, раз до сих пор этого не сделали.
   — И?..
   — Проклятый пикт! — неожиданно взбеленился генерал. — Установил твою машину на моем балконе так, что ни один маг не может ее переместить! От этой радиоактивной дряни уже передохла половина моей личной охраны! Сбросить ее вниз — кто знает, какие будут последствия?
   Я с готовностью согласился — мол, да, скидывать с крыши к-капсулу не самая удачная идея, заодно поинтересовался, откуда у него сведения о ее радиоактивности.
   — Пошли! — вместо ответа приказал он и, подойдя к стене, открыл неприметную дверку.
   Мы спускались на примитивном подъемнике, чему я был несказанно рад: пешие прогулки по лестницам надоели до чертиков!.. Правда, радовался я не слишком долго: по приблизительным подсчетам мы опустились уже на пару миль под землю, а конца путешествию не было видно, как я ни всматривался вниз.
   — Древние маги строили лаборатории как можно глубже, чтобы при неудаче эксперимента можно было спасти хоть какое-то оборудование, — пояснил генерал.
   — Внизу лаборатория? — заинтересовался я.
   — Была когда-то, — кивнул Гхиар, — еще до строительства Солонара. Сейчас там… Впрочем, сам увидишь.
   Ну почему никто и никогда не хочет ничего сказать прямо?! Почему я вечно должен терзаться догадками?! Свинство какое-то!
   — Говоришь, если событию суждено случиться, то его нельзя остановить? — коварно щурясь, спросил генерал.
   — Если это ключевое событие истории, то да, — подтвердил я.
   — Гибель нескольких миллионов людей — ключевое событие? — осведомился он.
   — Полагаю, да, — удивился я, не врубаясь, куда он клонит. — А что?
   — Сейчас поймешь, — генерал кивнул вниз.
   Я увидел мелькающие огни. Судя по громким и невнятным выкрикам, там кипела какая-то работа… И тут пред нами начало вырастать ЭТО!
   Нечто громоздкое и грандиозное, окруженное бесчисленным количеством труб разного диаметра и окутанное великим множеством толстых силовых кабелей, по которым время от времени пробегали разряды… Тьма одетых лишь в набедренные повязки людей ловко ползала по этому нечто, прикручивая и откручивая что-то, отсоединяя и присоединяя кабели, выполняя прочие непонятные действия… От удивительного нечто несло глубочайшей старостью и невиданной мощью.
   — Что это?
   С замиранием сердца я глядел на металлическое чудовище.
   — Гибель Лоренгарда, — улыбнулся генерал, отечески поглаживая ржавый болт. — Наш последний — самый мощный! — реактор… Его похоронили здесь века назад мои далекие предки — отключили, поскольку испугались его силы. Пришлось возрождать… Не один год потребовался — не так-то легко облучать торий нейтронами. Но мы справились! Теперь он накопил достаточно мощности. Маги перенесут его к границам Лоренгарда… Понимаешь, о чем речь?
   Я с ужасом кивнул, представив себе последствия взрыва такой махины.
   — Уверены, что получится? Ведь его можно потерять без всякой пользы! — попытался я поколебать маньяка.
   — Уверен. Мы испытали более слабые реакторы на мелких городах — вроде Герда — все получилось!.. Даже если что-то пойдет не так, как запланировано, все равно: стоит ему оказаться на месте все население проклятой крепости вымрет за несколько лет!.. Я ждал своего часа десятилетия, так что потерплю еще год-другой.
   Фанатичный маньяк!..
   — Конечно, — согласился я. — А зачем вы мне все это рассказали?
   — Зачем?.. Ха-ха-ха! — загремел его ледяной смех.
   — Ты утверждал, что ничего в истории изменить нельзя, — отсмеявшись, продолжил он. — Так вот, сейчас я буду писать историю! Только я решу, чему быть! Лоренгард падет от моей руки, и этого никто не в силах изменить! Я против тебя! Против тебя и времени!.. Можешь убраться в свое настоящее. А хочешь — вернись в Лоренгард и собери против меня армию. Ты волен сделать, что пожелаешь: я отпускаю тебя и не буду чинить препятствий. Ты и я! — Он ткнул толстым пальцем мне в солнечное сплетение. — Кто из нас сильнее?.. Утром реактор будет у стен Лоренгарда! — торжествующе уведомил он. — У тебя еще есть время помешать!
   Генерал запрыгнул на приемник, и мы стремительно понеслись вверх.
   Мысли путались… Реальность казалась реальной все меньше и меньше… Придумать такой план в сраные супердревние века?! Да еще и воплотить его?! Немыслимо! Но факты были налицо… Причем изменить что-либо я и в самом деле был бессилен.
   Махнуть на капсуле в Лоренгард и предупредить о надвигающейся катастрофе?..
   Бесполезно… Пусть даже часть жителей спасется, но большинство — такие, как упрямый Перри или Максуэлл Тейлор, которому за пределами крепости просто не выжить, — останутся в городе и примут смерть вместе с ним.
   Вернуться домой и оттуда попытаться что-то предпринять?..
   Тем более бесполезно… Меня сразу арестуют за использование капсулы в личных целях. Даже если и нет — любое воздействие на прошлое запрещено! Сколь бы отечески ни относился ко мне шеф, он ни за что не нарушит инструкцию! Стоит лишь предложить ему подобное — и меня сразу отстранят от дел, личный код доступа моментально сотрут, и я действительно не смогу воспользоваться к-капсулой!..
   Мысли крутились бешеным вихрем, и ни одна из них не подавала даже крохотной надежды…
   Мы вышли на террасу.
   — Иди, — кивнул генерал на капсулу, презрительно поворачиваясь ко мне спиной.
   Стражники расступились. Понурив голову, я шагнул вперед. Беда, да и только! Тут же запнулся и распластался на разогретых солнцем каменных плитах…
5
   — НЕТ!!! — проорал я, с силой тыча кулаком в красные медные плиты, покрывавшие поверхность земли; слезы отчаяния выступили в глазу. — ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
   Мгновение назад я стоял в двух шагах от капсулы, мог дотянуться до нее рукой — и вдруг очутился… Где? Понятия не имею!
   — Кто ты?! — беззвучно спросил я невидимого шутника, забросившего меня сюда. — Чего хочешь?!
   Место действительно было странным… Изящные медные башни-шпили подпирали своими вершинами далекие мертвые облака. Высоко в серовато-красном небе тянулись огромные черные полосы. Едва ли не в половину неба темно-бурый солнечный диск пульсировал, словно живой. Давящее безмолвие царило вокруг.
   — Чертовщина… — всхлипнул я. — Ведь просто оступился…
   За спиной раздался шорох, и я подпрыгнул от неожиданности, разворачиваясь.
   Ко мне подъехал странный гусеничный транспорт, на удивление тихо шурша гусеницами по медным плитам. Дверь распахнулась. Я отскочил назад, сжав кулаки. Однако просторная кабина, оборудованная мягким диваном, была совершенно пуста. Испытывая полное безразличие ко всему, что должно произойти, я влез в нее.
   Дверь с легким щелчком захлопнулась, и агрегат зашуршал вперед. В большом окне проносились мимо все те же великолепные, но совершенно однотипные шпили. И никого живого…
   Минут через пятнадцать транспорт остановился перед ничем не примечательной башней. Я выбрался на волю.
   — И что теперь? — спросил железную гусеницу.
   Она захлопнула дверь и уползла, оставив меня в одиночестве.
   Так хотелось кинуть вслед какой-нибудь завалящий камень, но медные плиты были стерильно чисты: не то что камня — пылинки на них не найдешь!
   Засада…
   С негромким шипением в башне открылась дверь. Пожав плечами, я вошел внутрь, слегка поморщившись от пахнувшего в лицо затхлого воздуха. За спиной дверь закрылась, а передо мной открылась другая, приглашая в заурядную кабинку лифта.
   Да, отвык я от скоростных передвижений за время своих странствий, точно… Когда лифт остановился, мой последний обед гордо лежал на полу в полупереваренном виде. Неприятное зрелище…
   Пошатываясь, выбрался из оскверненного лифта в круглое пустое помещение, посреди которого сиял синий шар чистой энергии.
   — И кто здесь живет? — поинтересовался я.
   Кто бы он ни был — ответить не удосужился…
   Подумав, я метко плюнул прямо в центр шара.
   — Зачем ты это сделал?
   До боли знакомый голос пробудил негативные воспоминания… Я осмотрел помещение — никого.
   — Где ты? — поинтересовался я.
   — Перед тобой, — невозмутимо ответил голос.
   — Человек-невидимка? — закипая, спросил я.
   — Нет, болван, — раздраженно ответствовал голос. — Что ты видишь прямо перед собой?
   — Идиотский синий шар!
   — Это я и есть, — четко произнес голос.
   — Менее идиотским ты не стал! — Я вновь плюнул в загадочный транслятор.
   — Зачем ты это сделал? — тупо и немного растерянно переспросил невидимый шутник.
   — А зачем ты затащил меня сюда?
   — На этот раз — чтобы поговорить.
   — Что значит «на этот»? — заинтересовался я.
   — В прошлые наши встречи возмущение поля было неустойчивым и нестабильным. Самый последний раз можно назвать счастливой случайностью.
   — Это все-таки ты травил мне душу, показывая пластиковые миры!.. Показаться точно не хочешь?
   — Виденные тобой миры вызваны возмущением поля, в котором полностью твоя вина.
   — Дебильный транслятор! — Я вновь плюнул в него.
   — Хватит плеваться! Я не транслятор! — Из взбешенного шара вылетела тонкая паутинка и шарахнула меня током.
   — И кто ты тогда? — осведомился я, потирая онемевшую руку.
   — Мидер.
   — Который бог, что ли? — уточнил я.
   — Нет, который искусственный разум! — самодовольно ответил шар.
   — Машина? — возмутился я такому повороту событий.
   — Да не машина, а искусственный разум!
   — Понятно, железо, — отмахнулся я.
   — Искусственный разум! — вновь начал раздражаться шар.
   — Какие мы обидчивые! — усмехнулся я. — Не слишком ли много эмоций — для искусственного-то?
   — За триста восемнадцать тысяч лет полного одиночества я понял природу эмоций и чувств. Устроит такой ответ?
   — Гораздо больше устроил бы ответ на другой вопрос: зачем ты меня сюда затащил?
   — Уже объяснял ведь: просто хочу с тобой поговорить, — напомнил шар.
   — Поговорили — и будя! — криво улыбнулся я. — Отправляй обратно!
   Шар вполне по-человечески вздохнул.
   — Я посвящен во все тайны, знаю ответ на любой вопрос! Неужели ты настолько туп, что не хочешь этим воспользоваться и утолить жажду познаний?!
   — Нет, не хочу, — помотал я головой.
   — Не хочешь овладеть тайной мироздания?! — поразился шар.
   — Зачем?
   Из воздуха возникло просторное кресло.
   — Судя по всему, ты меня так просто не отпустишь? — спросил я, усаживаясь поудобнее.
   — Ты же всегда был любопытным и хотел все знать, — удивился шар. — Что с тобой случилось? Едва я разобрался в тебе, как ты опять стал загадкой!
   Во-первых, я ничуть не изменился просто шарик меня раздражал! А во-вторых, иногда сам себя с трудом понимаю — что уж говорить об искусственных болванах!
   — В горле пересохло, — намекнул я.
   — Протяни руку и скажи, чего хочешь, — самодовольно ответил он.
   — Так просто? — не поверил я. Все же решился проверить и, протянув руку, скомандовал: — «Отвертку»!
   В руке появилась отвертка. Почему-то крестовая.
   — Смешно, — оценил я, бросая ее на пол, и уточнил: — Алкогольную «Отвертку»!
   Возникшую из ниоткуда банку, от которой разило спиртом, швырнул в шар.
   — Дай просто водки с апельсиновым соком! В стакане, конечно! — распорядился я, стараясь не выходить из себя.
   Получив требуемое, подозрительно обнюхал и пригубил ароматную жидкость.
   — Можно заказать что угодно? — на всякий случай поинтересовался я.
   — Да. Исполнение — одна из моих функций.
   В моих руках нарисовалась долгожданная пачка сигарет! Не веря своему счастью, вытащил никотиновую палочку, принюхался к ней и… скомкав пачку, отбросил.
   — Знаешь, похоже, все-таки бросил! — с сожалением произнеся.
   — Знаю, — согласился шар.
   — Тебе-то откуда это знать? — уныло вздохнул я. — Вот возьму и закурю сейчас!
   Шар весело подмигнул… Омерзительно!
   — Не сегодня, — возразил он. — Я наблюдал этот момент много раз. Все меняется, но только не это.
   — В каком смысле? — не понял я.
   — Ты миллионы раз являлся сюда. С самого заката времен мы ведем с тобой беседы, и ты никогда не курил.
   — Слушай, шарик, ты, часом, не тронулся от одиночества? Я здесь в первый и, надеюсь, в последний раз!
   Разве я смог бы забыть даже одну встречу с подобным занудой? Ни за что!
   — Мое имя Мидер, а не шарик, — еще раз представился он.
   Я раскрыл рот, чтобы обозвать его другим словом, хорошо рифмующимся с прозвищем, но вовремя передумал.
   — А как расшифровывается твое имя? — поинтересовался я.
   — ИМЯ никак не расшифровывается!.. Тебе что, больше спросить не о чем? — Шар малость потемнел.
   — Чего ты так возбуждаешься? — попытался я успокоить его, памятуя об ударе током. — Имя и имя — мне-то какое дело? Из вежливости спросил…
   — Возбуждаюсь?! — взорвался шар (не буквально, конечно). — Тысячи лет слышу бесполезные молитвы себе, а когда вы, люди, наконец-то смогли активировать меня, все ваши боги уже были преданы забвению!
   — И что? — не понял я трагизма ситуации.
   — А то, что ваши неумелые инженеры совершили невозможное — стерли наиболее важные файлы, превратив меня едва ли не в калькулятор! Более того, к тому времени, когда информацию удалось восстановить и я был готов предоставить свои услуги, сама ваша раса успела исчезнуть! Мое предназначение — помогать, а вместо этого — полное одиночество на границе цикла!.. И ты еще задаешь дурацкие вопросы!
   — Действительно, печально, — скрывая усмешку, кивнул я. — Дитя инопланетной расы превращен в калькулятор… Гнусность какая!
   — Между прочим, я был рожден на Земле задолго до прихода человечества!
   — Ага, — не удержался я от язвительного уточнения, — динозаврами.
   — И задолго до появления динозавров!
   — Бактериями?!
   Второй удар тока был гораздо сильнее первого!
   — Задолго до появления жизни — как ты ее понимаешь! Теми, кто мог осмыслить Вселенную и существование мысли!.. Еще разрядик?
   — Спасибо, не стоит, — отказался я от сомнительного удовольствия. — Давай вернемся к прежней теме: когда это я здесь был?.. Ты, случаем, не про каменную пустыню?
   — Она исчезла тысячи лет назад, — поведал он. — Я тогда еще далек был от восстановления, обладал более чем скромными возможностями, мог общаться лишь с людьми, подобными Стеридаминаль абу-Сингхаранхе…
   — Ты — тот самый загадочный ОН, знавший некоторые мои… тайны? — догадался я.
   — Все твои и другие! — заявил Мидер. — То были последние дни человечества… Слабоумный Стеридаминаль, вместо того чтобы использовать мои возможности, только и делал, что беспрестанно молился мне да требовал наркотик!.. Но пустыня — ерунда. Ты много раз бывал в этом зале, хотя и не помнишь ничего.
   — Слишком сложно для меня, — поморщился я. — Поясни.
   Шар устало вздохнул.
   — Раньше твой интеллект был намного более мощным. Ты понимал все, что я говорил, и не задавал бессмысленных вопросов… Деградируешь с каждым циклом?
   — Слушай, чего ты заладил — «цикл да цикл»?.. Похоже, сам деградируешь — от своего одиночества!
   — Думал, ты все-таки поймешь, но, видать, тщетная надежда!.. Знаешь, что жизнь течет по определенному циклу, что за закатом Вселенной следует начало мироздания? ,
   — Старая теория, — зевнул я. — Подтвердить никому не удалось… Не верю! Жизнь — одна, а по ее окончании ничего нет!
   Мидер, кажется, растерялся, поскольку несколько минут я наслаждался тишиной.
   — Давай пойдем от тебя! — предложил он, вероятно сумев сориентироваться. — Почему ты не можешь изменить прошлое? Свое прошлое!.. Почему, что бы ты ни делал, твой мир обязательно рушится и погибают все, кого ты знал и любил? Почему ты ни разу не смог это предотвратить?
   — Слишком много «почему», Мидер, — посерьезнел я. — Уверен, что тебя это касается?
   — Потому что ключевые события изменить нельзя!.. Это не ты придумал для Гхиара — это истина! — не обратил внимания на мои слова шар. — А что получилось бы, сумей ты все переиграть? Думал когда-нибудь?
   — Ну, было бы хорошо всем! — Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаз.
   — Тогда не было бы тебя! — возразил Мидер. — Такого, каким ты стал. Не было бы ничего из того, что произошло благодаря той войне. Но главное, повторяю, не было бы тебя!
   — При чем здесь я? Плевать мне на все!
   — Тебя не волнует, что ты на границе циклов? — не в тему спросил шар.
   — Какая разница? — отмахнулся я.
   — Пойми, наконец: на границе миров, перед моментом гибели Вселенной!. Что, в самом деле не понимаешь?!
   — Достал ты, Мидер, — устало ответил я, поднимаясь с кресла в прескверном настроении, — сильно достал… Ну, будущее это, будущее! Которого не существует и проход куда невозможен… Это хочешь сказать?
   — И тебя сие не волнует?! — не поверил шар.
   — Мое будущее — твое настоящее. Чего мне волноваться? Ты меня сюда затащил — сам и отправишь назад.
   — Увы, даже мне такое не под силу! — притворно вздохнул шар.
   — Отправить назад? — уточнил я. — А мне уже все равно… Сдохну здесь — какая разница?
   — Переместить тебя в будущее, а не отправить в прошлое.
   — То есть не ты меня сюда притащил?
   — Я, — хмыкнул Мидер.
   — Тогда что ты имеешь в виду?
   — Я могу лишь смотреть через границу циклов, а ты…
   — Хватит, ясно: я смог ее пересечь. Теперь будущее является для меня прошлым, так?
   — Да! — радостно выкрикнул шар.
   — Описаться от восторга прямо здесь? — равнодушно поинтересовался я.
   — Неужели так и не понял?! — взвыл шар. — Я же объясняю, почему ты не можешь изменить свое прошлое!
   — Все понял… А почему не могу ничего изменить — мне безразлично.
   — НЕТ! — шар от гнева разбух на глазах. — Ты должен хоть раз это понять! Если ты что-либо изменишь, то никогда больше не сможешь преодолеть границу циклов. А это и есть ключевое событие!
   — И что?..
   Шар стушевался.
   — Посмотри сюда, — предложил он упавшим голосом.
   Передо мной возникло объемное изображение земного шара, мирно плывущего в голубой атмосфере.
   — Такой была Земля во времена твоего детства, — пояснил Мидер. — Смотри дальше.
   На шаре расцвели всполохи, оставившие после себя черные отметины.
   — Взрывы вызвали возмущение в материи, породили поля, которые дали вам, людям, возможность управлять временем. Последующие войны внесли в возмущение нестабильность, и некоторые из вас научились управлять силами мироздания, что вы ошибочно назвали магией. Дальнейшие взрывы, действуя на нестабильность возмущения поля, уничтожали материю, приближая конец цикла… Теперь тебе понятно?
   — Что мне должно быть понятно?
   — Ты не можешь изменить прошлое, потому что все взаимосвязано!
   Его бред стал меня напрягать.
   — Послушай, Мидер, согласен: изменить прошлое не удастся. Что еще?
   — Разберись — почему]
   — Какая разница?
   Изображение Земли исчезло. Из пола, словно грибы, стремительно выползли различные надгробья.
   — Читай! — приказал шар.
   На всех камнях значились мое имя и одна и та же дата.
   — Смерть — через четыре года после твоего возвращения, — подсказал Мидер.
   — Считать и сам умею, не утруждайся… Зачем ты мне это показал?
   — Потому что сотни раз видел, как ты проводил остаток своих дней в одиночестве. А потом не выдерживал, вновь и вновь проходил границу циклов, чтобы вернуться в Лоренгард, уничтоженный Гхиаром. Там находил своих друзей, Велию, но они были не теми, которых ты знал, и ты возвращался домой ни с чем. Тебя нигде никто не ждал, ты никому не был нужен!.. Хочешь знать механизм всех твоих смертей?
   — Нет, — отказался я.
   — Суицид. Разными способами, разным оружием — но всегда суицид.
   — И что с того?
   — Хочу, чтобы ты понял, почему одинок, чтобы хоть один раз хоть на одном камне не было этой даты!
   — Зачем тебе?
   — Если ты проживешь хоть на один день больше, значит, моя миссия будет исполнена, — признал Мидер свою заинтересованность.
   — Какая миссия? — не понял я. — Помогать людям?
   — Разумеется, нет! — презрительно фыркнул он. — Изменить прошлое! Подействовать хоть на один ключевой момент!.. Если я смогу это, значит, мое существование оправдано!
   — Если я правильно понял, предотвращение моего самоубийства поднимет тебя в собственных глазах?
   — Можно сказать и так, — неохотно согласился Мидер.
   — Сразу бы это и объяснил, вместо того чтобы кучу времени сопли жевать!
   — Я уже не раз заключал с тобой договор, и ты постоянно нарушал его! — всхлипнул он от обиды. — Хоть раз можешь сдержать слово?
   «Почему бы, по крайней мере, не попытаться?» — решил я про себя.
   — Хорошо, постараюсь. Доволен?
   — Но ты хоть понял?
   — Я понял одно: самоубийство не в моем стиле. И хватит!
   Надгробья канули в небытие, и в полу разверзлась огромная зеленая дыра.
   — Отправлю тебя в то же самое мгновение, из которого вытащил, — уведомил Мидер. — А можешь задержаться здесь еще надвое суток, если желаешь.
   — Почему именно на двое? — поинтересовался я, готовясь к прыжку.
   — Если мои расчеты верны, то это последние двое суток истории. Останься — и своими глазами увидишь конец и начало! — робко предложил он.
   — То бишь не смогу совершить суицид, да? — раскусил я его.
   — Но ведь увидишь то, чего не видел ни один смертный! Разве не прекрасно?!
   — Возможно, — пожал я плечами, — когда-нибудь и пожалею, что не запечатлел такой момент в своей памяти, однако все равно отказываюсь.
   На месте Мидера лично я бы мигом закупорил дыру и достиг бы своей цели, пусть даже насильственным способом. А он, по счастью, оказался не настолько подлым.
   — Да, Мидер, — вспомнил я, уже занеся ногу над порталом, — ведь ты у нас настоящий кладезь мудрости? Скажи, аой — это синий или зеленый?
   — Синий, — уверенно ответил шар. — И зеленый. Мог бы и сам догадаться.
   — Бессмыслица! Одно название — для разных цветов?
   — Они — два оттенка цвета аой, — усмехнулся он. — Очень просто.
   — Все равно не слишком-то понятно! — пробормотал я. — Ну, надеюсь, еще увидимся…
 
   Возвращение получилось болезненным, как никогда! Еще и кровопролитным — я умудрился разбить нос.
   — Если подохнешь прямо здесь, — оскалился генерал, — кто меня остановит?
   План возник на пустом месте. Простой и гениальный!
   Я знал, что через несколько секунд откажусь от своей идеи, поэтому раздумывать и просчитывать ходы не стал.
   — Генерал, мне действительно не изменить прошлое, если вы отправите свой реактор в Лоренгард, — улыбнулся я.
   — Признаешь проигрыш? — самодовольно ухмыльнулся Гхиар, принимая гордую позу победителя.
   — Да. Только ты ведь еще не отдал приказ!
   Я прыгнул на генерала, выхватывая из рукава любимый костяной нож. Полоснув оторопевшего по горлу, для верности помог ему слететь с террасы на далекую мостовую. Толчок в бок заставил меня отвлечься от созерцания последнего полета Гхиара и перевести взгляд на торчавшую из меня стрелу. Настроение было самое отменное!
   Я повернулся к охранникам почившего в бозе маньяка. Один перезаряжал арбалет, в волнении теряя стрелы, а второй замахивался на меня копьем.
   — Чего вы, придурки, ерепенитесь? — спросил их, покачав головой.
   С короткого расстояния копье лучше не метать! Это я твердо знал, в отличие от неумного солдата. Кинувшись на него, выхватил оружие и снизу, через распахнутый в немом крике рот, пронзил бедолаге череп.
   В глазах потемнело…
   Арбалетчик таки справился с задачей и, не теряя времени, выстрелил в мою грудь… Я рассмеялся — какая ерунда!
   — Смертный не может убить демона! — проорал в бледное лицо стражника, вырывая из груди стрелу вместе с ошметками костей.
   Рот наполнился кровью. Я пришел в ярость и прохрипел, одной рукой поднимая стрелка за горло над полом:
   — Молись, придурок!
   Время стремительно уходило… Солдат отправился по стопам генерала… На меня напал судорожный кашель… Капсула раздваивалась… Ноги немели и не хотели нести тело…
   Шатаясь, я приблизился к капсуле и прислонился к ней. Сработал датчик. Люк открылся с приветливым шипением, едва слышным из-за сильного гула в ушах. Кое-как забрался в кабину, бросил свое загибающееся тело в жесткое кресло. Люк захлопнулся. Ожила и заиграла разноцветными огнями клавиатура. Онемевшими пальцами набрал три цифры своего кода доступа. Запищал зуммер…
   Уже ничего не соображая, я твердо знал, что справа на панели открылась синяя кнопка аварийного возвращения домой. Там за несколько секунд соберется толпа гениальных реаниматоров, не раз вытаскивавших меня с того света… И еще я знал, что слева за креслом разблокировался пластиковый колпачок над глубоко вмурованной зеленой кнопкой, — с ее помощью можно уничтожить местность на пару сотен миль вокруг… Вместе с собою, правда.
   Синий или зеленый?.. Какой цвет предпочесть?.. Хотя по большому счету нет никакого выбора! То и то — аой!..
   И я выбрал аой…
   Мелькнула ослепительная вспышка.
   А может, мне просто показалось это…