Страница:
- Значит, ты действительно жив. - еле прошептала Ариада. Не сдержав нахлынувших чувств, она со слезами радости кинулась на шею пришельца.
- Ну-ну, не надо плакать, - попытался утешить ее Генри, - .я ведь не
умер. тогда отчего же эти слезы.
- От радости и огорчения, - всхлипывая, ответила та. Макензи с
непониманием взглянул на нее. - Я рада тому, что ты остался жить, и огорчаюсь твоему предстоящему отъезду.
- Ты ведь знала, что этого не миновать. Я обязан вернуться.
- Да, знаю, - печально вздохнула она, - .и все же я думала.
хотела. полагала, что ты изменишь свое решение, - призналась она.
- Ты желаешь невозможного, - ласково проговорил фаворит. - Мое место
там.
- Ты прав, - не сразу решилась собеседница произнести эти слова.
Ты должен уехать, и я не стану препятствовать твоему отъезду. Спустя несколько часов космолет был снаряжен и ожидал единственного пассажира на стартовой площадке. На космодром попрощаться с Макензи пришло много народа. Среди них были старые знакомые и те, кого Генри вовсе не знал. Большинство из них, наслышанные о героических подвигах землянина, пришли поблагодарить его за избавление от короля-самозванца. Были среди них и такие, кто пожаловал туда затем, чтобы поглазеть на восставшего из мертвых. Попрощавшись со всеми, кого он знал, Генри подошел к Флуберу.
- Надеюсь, ты простишь меня за мой поступок? - спросил старый
приятель, обменявшись рукопожатием (как того научил землянин).
- Поверь мне, дружище, если бы я не простил, то никогда бы не
согласился принять участие в перевороте.
- Ты прав, - усмехнулся собеседник. - И я благодарен тебе за все.
- Да что ты! Моей заслуги в этом нет. Кого здесь следует величать
героем, так это тебя.
- Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся?
- Не могу обещать, но все может быть в этой жизни. Ариада стояла подле них, с печальным выражением слушая их разговор. Простившись с другом, Генри приблизился к королеве. Глаза ее были задумчиво желтыми, она пыталась сдержать слезы. предательские слезы, так и норовившие выдать смятение ее души. Она не кинулась ему на шею со слезами и поцелуями, хотя и страстно желала сделать это. Уязвленная гордость помогла ей устоять перед этим порывом. Она чувствовала себя отвергнутой и покинутой. Крушение надежд, взлелеянных в душе Ариады ранило ее сердце. Воздушные замки, мысленно возводимые королевой, разрушились до основания, и все ее розовые мечты поблекли. Горячая любовь обожгла ей сердце, превратив его в пепел. Единственное, что ей оставил жестокий рок, это воспоминания, отравляющие радость. Несмотря на печальные думы, Ариада старалась выглядеть спокойной и уравновешенной, что не очень-то ей удавалось. Она молчала, хотя в душе у нее накопилось столько слов. Безмолвствовал и землянин. Он чувствовал себя предателем, лжецом и обманщиком. Никак не мог простить себя за то, что, ища собственное спасение, он сыграл на чувствах королевы. Он хотел бы попросить у нее прощения, сказать, что кается в содеянном, но эта откровенность могла еще больше ранить ее, поэтому он решил промолчать. Его уста безмолвствовали, но говорили глаза и руки, с нежностью обнимающие руки каллаксийской красавицы. Макензи сказал все, не сказав ничего.
* * *
- Он возвращается, повелитель Зид.
- Кто?
- Тот, кого мы считали мертвым.
- Не может этого быть! Ты ведь сказал, что ему пришел конец. Как ты
это объяснишь, Ксенос?
- Я думал, что это так, - склонив голову, виноватым голосом
отозвался Ксенос. - Но я ошибся.
- Ошибся? - вознегодовал верховный жрец Зид. - Твоя ошибка может стоить
нам жизни, да и не только нам, но и ЕГО, тоже. Если Пространство выживет, - погибнем мы.
- Но у нас есть Время, - возразил Ксенос.
- У нас его нет! - гневно воскликнул собеседник. - Ты все еще не
смог его найти.
- Да, повелитель Зид. Но я найду его, обязательно найду.
- Боюсь, что это произойдет слишком поздно, - задумчиво
отреагировал верховный жрец. - Даже если ты найдешь посланника Времени, это не значит, что он сумеет покорить посланника Пространства. Он слишком молод, неопытен и бессилен, а посланник Пространства уже завладел силой Разума и силой Света.
- Мы отыщем посланника Времени и завладеем с его помощью тремя
оставшимися Сильми. Тогда перевес будет на нашей стороне, а значит, и победителями в этой войне выйдем мы! - подал идею Ксенос.
- Твой план слишком рискован, но он мне нравится, - признался Зид.
- Если не сможем убить посланника Пространства, прибегнем к осуществлению твоего замысла. Ступай, найди его и изничтожь, - велел он. Ксенос в знак покорности склонил голову и удалился исполнить повеление верховного жреца.
* * *
Возможно, вам этот диалог показался загадочным и непонятным, но все тайны скоро раскроются. Все, что требуется от тебя, любознательный книголюб - это испытать свое терпение и дочитать эту историю до конца. Я искренне желаю утолить твое любопытство и не разочаровать тебя, но прежде чем вернуть твое внимание к главному герою этого повествования, нам надлежит поговорить о жизни и смерти. На свете существуют только две "вечные истины", это две сестры - жизнь и смерть. Одна из них наделена властью вознаграждать, другая - лишать. Многие из людей полагают, что после смерти нет больше жизни. Но кто бы так ни полагал, он глубоко заблуждается. Если выразиться математической или логической формулировкой, то можно сказать, что у каждого начала есть свой конец. По-моему, взглянув на это выражение с другой стороны, получится, что у каждого конца также существует свое начало. Так почему же у конца смерти не может быть своего начала - жизни, только не здесь, не в этом мире, а в параллельном. Отчего же не в этом мире, спросите вы? Все очень просто: на этом свете не должно быть аналогов повтора и двойственности. Даже близнецы, внешне схожие друг с другом, отличаются характером. Такой чертой обладают и не схожие наружностью близнецы, описанные в последующих главах сего романа. Вот мы и прояснили одну из "вечных истин" нашей жизни - все в жизни единично, и уникальная мысль бессмертна. Давайте же сменим тему и арену действий и узнаем, наконец, что же произошло с нашим странствующим героем. Стартовав с Каллаксии, космолет лег курсом на Землю. Однако он не достиг пункта назначения и не высадил своего пассажира на его родной планете. Нет, ничего дурного ни с Генри, ни с экипажем каллаксийского космолета не произошло. Повстречав на своем пути грузовой корабль, направлявшийся на Землю, Генри Макензи изъявил желание долететь остаток пути со своими соплеменниками. Это решение было подсказано ему предосторожностью. Его появление на Земле на борту каллаксийского корабля могло вызвать политический резонанс между двумя недавно заключившими мирный договор планетами. Своим спутникам с грузового корабля Макензи сообщил, что был в числе делегации, посетившей Каллаксию с дипломатической целью, и задержался там, чтобы разрешить некоторые вопросы государственной важности. О деталях своей поездки Генри отказался говорить, сославшись на секретность данной информации. Это была лучшая ложь, которую он только смог придумать. Раскрыть истинные события, приключившиеся с ним на далекой планете, он не пожелал, посчитав, что излишняя болтливость может обернуться бедой против него. Корабль землян прибыл в Форталезу, портовый город на северо-востоке Бразилии. Оттуда на санкрафте Генри добрался до Эдинбурга. Он горел желанием увидеться с родными и близкими, но по уставу Галактической службы безопасности разведчикам, прибывшим с задания, всенепременно следовало явиться в локальную штаб-квартиру. В его нынешнем положении доклад о произошедшем с ним мог занять много часов, а то и дней, и при этом Макензи не разрешили бы увидеться с родными. Отсрочив необходимые формальности на несколько часов, генерал-майор поставил на первый план личные интересы. Поддавшись чувствам, он лишился благоразумия и забыл об осторожности. Ему хотелось отправиться в свою квартиру, немного отдохнуть, а затем и заняться выполнением намеченных планов. Однако встреча с Гвендолин, которая, повидимому, все еще жила там, и предстоящий сложный разговор лишили его желания идти туда. И он решил оставить выяснение отношений на потом. Тогда к нему пришла идея навестить своего друга Дисмаса. Вторая мысль показалась ему более объективной и рациональной. От Брэстеда он мог бы узнать обо всем, что происходило в его отсутствие. Макензи дошел до дома, в котором проживал его друг детства, и, набрав код входной двери здания, прошел в фойе. Вызвал на связь интеллэйд квартиры Брэстеда и вместо ожидаемого разрешения получил отказ.
- Что еще за новости?! - возмутился посетитель и снова нажал на
вызов. В динамиках акустической системы вновь послышался голос домашнего интеллэйда.
- Что вам угодно? - вежливо спросил тот.
- Что мне угодно? - недовольно повторил Генри. - Я велел тебе дать
доступ к лифту, а ты, бестолковое подобие мозга, отказал.
- Верно, - подтвердил интеллэйд, не придавая значения колкости в свой
адрес.
- Кажется, тебя пора расплавить, - процедил сквозь зубы визитер.
Ладно, не хочешь открывать двери, тогда подключи к связи своего хозяина. Домашний помощник, помолчав несколько секунд, дал ответ:
- Хозяин не желает говорить с вами.
- Скажи ему, что с ним хочет говорить Генри Макензи.
- Хозяин не желает говорить с вами, - повторил ответчик монотонным
голосом.
- Как это не желает говорить? - обозлился гость. - Ты назвал мое имя?
- Да.
- И он отказался говорить со мной?
- Точно.
- Этого не может быть! - вознегодовал человек.
- Может, - ровным голосом подтвердил тот и отключился от связи. Генри опять нажал на кнопку вызова системного интеллэйда.
- Что вам угодно? - вежливо спросил голос в динамиках.
- Я приказываю тебе немедленно открыть мне дверь или я возьму да
войду туда штурмом.
- В таком случае я вызову охрану, - сказал невозмутимый кибермозг. Связываться с охраной у Макензи не было ни малейшего желания. Светиться в обществе до визита в штаб-квартиру ему было нельзя. Отбросив запальчивую идею, он ушел к себе домой. Теперь ему уже было все равно, увидит ли он там Белфорд или нет. Генри хотел отдохнуть, а лучшего места, чем собственная квартира, он не мог сыскать. Однако и в собственный дом он не смог попасть.
- Это что еще за выходки? Юджин, сейчас же открой дверь! В противном
случае.
- Я ведь сказал, что не могу. Хозяин отправит меня на преждевременный
отдых, если я впущу вас в квартиру.
- Юджин, ты что, совсем сдурел? Это моя квартира и я твой хозяин.
- Боюсь, Генри Макензи, вы потеряли право на владение этой
недвижимостью.
- Что значит потерял? Когда? - изумился экс-хозяин.
- Через пять лет после вашего отъезда, если быть точнее, в апреле 3350
года.
- В апреле пятидесятого? Ты что-то путаешь, Юджин. Сейчас еще октябрь
сорок девятого. Интеллэйд умолк на долю секунды, чтобы перепроверить информацию в своем банке данных.
- Нет, все именно так, как я сказал. И, кстати, на моем календаре
сегодняшняя дата указана как двадцать шестое октября 3356 года. Макензи побледнел, услышав эту информацию. Система домашнего интеллэйда никогда не давала сбоя в работе, и Генри посчитал этот источник правдивым. "Меня не было на Земле одиннадцать лет.. - с огорчением подумал молодой человек. - Но как такое могло произойти?" По его подсчетам, все путешествие у него заняло четыре года. Однако вычисления его оказались неверными. И все же Генри с трудом верилось в услышанное. Он не чувствовал себя постаревшим на одиннадцать лет, и объяснение случившемуся казусу он мог найти только одно: гравитационная плотность на Каллаксии и Терронге способствовала замедлению течения времени, и ход его биологических часов изменился в соответствии со скоростью течения времени окружающей среды. Год, проведенный в окружении овелийцев, приравнялся к пяти земным годам, а три года рабства на Терронге - шести годам на Земле. Этот научный подход объяснял сложившееся положение.
Несмотря на длительное отсутствие, он считал, что несправедливо и беззаконно было лишать его собственности. После обильной и резкой брани Генри повелительным тоном спросил у интеллэйда о новом владельце его квартиры.
- При всем своем уважении к вам я не могу этого сказать. Это
противоречит предписаниям, вы же знаете это. Макензи ничего не ответил. Однако в его молчании не было и намека на спокойствие. Гнев и ярость вскипали в нем с таким жаром, что он был не в силах произнести ни слова. "Леод! Я должен поехать в Кинеллан, - подумал Генри, вспомнив о своих приемных родителях. - Они-то уж точно приютят меня. Если только. " Мысль, мелькнувшая в сознании, откликнулась тяжелым колоколом в голове. Ему было страшно даже подумать о том, что родителей его больше нет в живых. Прошло одиннадцать лет, довольно большой промежуток времени для людей в пожилом возрасте. Но он не хотел верить в их кончину и всячески пытался отогнать от себя эту мысль. С такими тяжелыми думами он дошел до станции санкрафта. В кармане у него еще оставалось немного денег, одолженных ему капитаном грузового корабля, на котором он прибыл на Землю. Часть денег он потратил на приобретение одежды, сшитой по земной моде и соответствующей сезону (в непривычном одеянии каллаксийцев он не мог разгуливать по улицам). Оставшейся суммы должно было хватить на легкий обед и дорогу. По прибытии домой он рассчитывал использовать свои сбережения, однако без удостоверения личности это невозможно было осуществить. Ему следовало бы при этих обстоятельствах немедля отправиться в управление ГСБ, но он не мог подавить в себе желание повидаться с родителями. Макензи подсчитал оставшиеся у него деньги и с облегчением обнаружил, что их у него хватит на дорогу до Стравпеффера. Состав подъехал к перрону, осуществил посадку пассажиров и, спустя несколько минут, проделав сотни миль, санкрафт достиг пункта назначения. Доехав до Кинеллана, Генри направился к замку Леод. Встав у ограды, он залюбовался великолепным, громадным строением с величественными башнями, коническими крышами и красными стенами. Одинокий гигант, окруженный вековыми деревьями, выглядел угрюмым и пустынным, еще никто и никогда не видел его таким. Сад вокруг замка разросся и казался заброшенным. Кусты прекрасных и благородных роз, некогда росших у окон первого этажа, потеряли свою прелесть, утонув в грубых сорняках. Неухоженный сад, темные окна и стаи воронов, с тревожными криками летавших в округе, придавали Леоду хмурый вид. В былые времена даже в осеннюю и зимнюю пору поместье никогда не выглядело столь жутким, и нынешняя обстановка говорила о необитаемости замка. Генри знал, что для семьи Макензи Леод был родовым гнездом и имел большое значение. Прежние хозяева не стали бы забрасывать уход за поместьем, и это обстоятельство свидетельствовало о кончине графа Кромарти и его супруги, и о переходе прав на владение поместьем в руки нового, притом халатного собственника. Печальная догадка расстроила Генри. Нынешний вид дома, где генерал-майор Генри Макензи провел самые счастливые дни своей жизни, огорчил его. Он стоял у ограды в нерешительности, со жгучим желанием в последний раз повидать Леод и навестить могилу родителей. Подавив голос разума, он решился войти в замок. Помня код системного охранника, набрал комбинацию цифр на табло панели, встроенной в пилоны ворот. Ему повезло, теперешний хозяин поместья не сменил код, и эта оплошность владельца помогла визитеру проникнуть во двор. Автоматическая дорожка не функционировала, и Макензи пришлось пешком добраться до здания. Вблизи оно выглядело еще более грозным и неприступным. Пройдя к парадному входу, Генри обнаружил открытую дверь с взломанным замком. Находка встревожила прежнего поселенца Леода. Он оглянулся по сторонам, пытаясь разыскать того, кто совершил этот взлом. Однако поблизости никого не оказалось. Прошел в просторный холл, холодный и темный, но и тут никого не обнаружил. "Вероятно, взломщики побывали здесь давно, - подумал Генри. - Но почему охранная система не вызвала службу безопасности? Странно все это!"
- Свет! - произнес Генри, однако освещение в холле не включилось. "Может быть, электрогенератор вышел из строя? - предположил молодой человек. - Или его преднамеренно испортили злоумышленники. Постой! Если это случилось бы давно, то и системная охрана у ворот также не функционировала бы. Но когда я пришел, все работало, значит, воры еще здесь!" И тут, словно в подтверждение своих догадок, он услышал стук с верхнего этажа.
- Они здесь! - вскричал Генри и побежал по лестнице с намерением
поймать преступников. Его не тревожила численность грабителей и то, что он был безоружен, главное для него в ту минуту было поймать взломщиков. Поднялся на третий этаж, прислушался, стуки и шорохи доносились из картинной галереи. Похоже, воры собирались ограбить коллекцию семейных портретов. Генри не задумываясь побежал в галерею, украшенную угрюмыми портретами предков семьи Макензи. Вошел в длинную комнату, отделанную лакированной резной панелью, и застыл в проходе, увидев царивший там беспорядок. По всей площади галереи были разбросаны лоскутки материи, что-то дымило и догорало в камине, открытые окна и ставни били о раму от борея, разыгравшегося снаружи. С десяток черных ворон, отбиваясь друг от друга, пировали на полу. Посередине помещения стоял большой стол, не являющийся частью прежнего интерьера. Примечательным было не наличие новой мебели, а состояние, в котором она находилась. С четырех углов стола выступали железные десятидюймовые подпорки с веревками, а центр был перепачкан кровью. Генри приблизился к столу и увидел крупные пятна крови, пропитавшие дерево. Это место напомнило ему жуткие сцены пыток прошлых тысячелетий. Приложив пальцы на поверхность стола, он обнаружил, что кровь еще не успела свернуться и застыть. Это означало, что преступники, совершавшие бесчинства, были где-то неподалеку. Теплая зола в камине также подтверждала его предположение. На глаза Генри попался один из лоскутков ткани, которыми был усеян пол. Они, словно осенняя листва, гонимая ветром, кружили по комнате... Взяв один из лоскутков, Макензи изумился, узнав надпись на нем. Эта была подпись художницы, нарисовавшей сие прекрасное полотно, превратившееся ныне в груду мусора. Молодой человек взглянул на картину, висевшую на противоположной стене, и огорченно ахнул. Любимое полотно леди Кромарти с изображением Генри было изрезано на мелкие кусочки, и на стене осталась только золоченая рама с несколькими дюймами остиса[121]. Некоторые из лоскутков остиса пошли на топку камина. Вредители, вероятно, разбирались в изобразительном искусстве, да и в топливных материалах тоже, раз избрали для очага именно эту картину. В отличие от других тканей используемый в художестве остис был наиболее подходящим для сжигания горючим веществом. Кто бы ни содеял это, он находился где-то поблизости. Генри подошел к окну, предположив, что правонарушитель мог уйти оттуда. Оглядел сад и вздрогнул, увидев стаю ворон, слетевшихся полакомиться чем-то большим, свисающим с одной из толстых ветвей старого орешника. Не раздумывая, он выбежал из галереи и побежал по лестнице вниз. Вышел в сад и торопливо зашагал в направлении дерева. Приблизился к месту и, разглядев то, над чем пировали падальщики, застыл на месте. В пустых пределах гулял осенний ветер, покачивая бездыханное тело повешенного человека. Страшно изуродованный прожорливыми птицами, окровавленный труп принадлежал женщине. Длинные волосы ее были спутаны, некогда белое платье едва прикрывало тело, а на босых ногах и кистях рук были кровавые браслеты, следы, оставшиеся после мучительных пыток. Эта жуткая картина на фоне хмурого неба казалась еще более зловещей. На почерневшем от свинцовых туч небе вспыхнула фиолетовая нить дрожащего света. Громовой удар с такой мощью потряс сферу, что все вокруг вздрогнуло и всколыхнулось. Испуганные силой звука вороны слетели с дерева, и Генри, узрев повешенную, передернулся от жути. Узнал умершую и попятился назад, с выражением беспредельного ужаса в глазах. Его окатило ледяной волной, сердце сжалось в груди, словно застыло и потеряло свой ритм биенья, а разум отчаянно кричал, пытаясь опровергнуть жестокую реальность. Все в глазах Генри померкло и потускнело. Окружающий мир погрузился в черные тона. Все вокруг казалось умершим. мертвым. конченым. Черный цвет ужаса и горя не тронул лишь окровавленное тело той, которую безжалостно предали смерти. Макензи был сильнейшим образом потрясен увиденным и, обезумевши, бессмысленно что-то шептал. Тяжелые удары грома заглушали его слова и отдавались в его ушах продолжительным гулом. Небо терзали и резали кривые огненные нити молнии. Внезапно начавшаяся гроза разбушевалась с небывалой силой. Вой ветра, грохот небес и ливень, обрушившийся на землю с небывалой силой, будто являлись предвестниками грядущих бед. Спустив повешенную с дерева, Генри уложил ее на землю и встал возле нее на колени. Ему было страшно взглянуть на нее.. страшно подумать, что это была она, повелительница его сердца - Гвендолин Белфорд. Дрожащими холодными пальцами он снял с шеи петлю, удавившую его возлюбленную. На посиневшем от удушья лице были следы от ран, оставленные убийцей и стервятниками. В области груди было кровяное пятно. Изверг умертвил свою жертву, вырвав ей сердце, и вздернул на дереве, отдав ее на растерзание мертвяков. Обильная небесная вода, овладев телом умершей, принялась смывать кровавые пятна - свидетельства человеческой жестокости. Генри сидел в оцепенении и невидящим взглядом уставился на женщину, многие годы занимавшую его мысли и мечты. Так много он хотел сказать ей при встрече, так долго он ждал их свидания, строил планы. планы на будущее, которому больше никогда не быть. Никогда еще ему не доводилось видеть смерть так близко, смерть, похитившую родного и любимого человека. Он был потрясен, оглушен и убит горем. Желал повернуть время вспять и предотвратить насилие, свершенное над его любимой, но ничего невозможно было изменить. Сознание утраты, словно тысячи острых клинков, пронзило все существо молодого человека, и он, схватившись за голову, завопил. исступленно, беспамятно и дико.
Г л а в а 29
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Случается, что наказание влечет за собою
преступление.
С. Лец
- Чистосердечное признание смягчит вашу вину. Говорите, это вы
убили Гвендолин Белфорд?
- Сколько раз вам повторять, я не совершал этого преступления.
- Но камеры слежения показывают обратное, - возразил следователь МСБ
Джозеф Синклер подозревавшемуся в убийстве Генри Макензи. - Я жду вашего признания. Получив сигнал системы охраны замка Леод, контрольный патруль прибыл на место и, обнаружив там преступление, задержал подозреваемого для допроса.
- Мне не в чем признаваться. Ваши операторы ошибаются.
- Я сам просматривал записи, и там явно видно, что это ваших рук
дело. Так что не стоит отнекиваться. Против вас неопровержимое доказательство - микрочип камеры AVI. Мы всегда доверяли этому источнику, так поступим и в этот раз.
- Знаю я этот ваш AVI, - вполголоса пробормотал Макензи. - Никчемная
аппаратура с перебоями в системной работе.
- Что бы вы там ни говорили, у нас есть все основания думать, что
убийство Гвендолин Белфорд совершили вы.
- Мистер Синклер, ваше обвинение абсурдно! С чего бы это я стал убивать
ее?
- Вот это-то мы и пытаемся выяснить. И если вы признаетесь во всем
содеянном, обещаю, что это обстоятельство будет учтено при вынесении вам приговора.
- Приговор надо выносить не мне, а истинному виновнику этого
убийства, - с жаром выпалил подозреваемый. - Ваше упрямство и непрофессионализм только помогают преступнику. Вы играете против закона. против правосудия.
- Замолчите! - повысил голос Синклер. - Я не потерплю такого рода
обвинений в свой адрес. Я тридцать лет работаю в этой сфере и всегда прекрасно исполнял свои обязанности. Если вы не хотите признаваться, дело ваше. Мы все равно ведь докопаемся до истины.
- Глубоко же вам придется копать, - слетела колкость с уст
задержанного.
- Не волнуйтесь, у нас есть для этого свои методы.
- Тогда удачи вам.
- Значит, вы отказываетесь помочь нам?
- Я уже помог вам, чем только мог. Я ведь признался, что не совершал
этого.
- Но камеры.
- Не знаю, кто и как принял мой облик. Но кто бы это ни был - человек
или сам дьявол, очевидно, что он хотел поставить меня под удар. Его слова заставили следователя призадуматься. " А что если он прав? - подумал Джозеф. - Если я допущу такую фатальную ошибку, то моей карьере придет конец".
- Так уж и быть, мы снова просмотрим записи, - уступив, проговорил
Синклер. - Но до того времени вам придется остаться в участке.
- Мне ведь еще не предъявлено обвинение, - не согласился Макензи с
работником МСБ.
- Пока еще нет, - неохотно признался следователь. - Но вы должны
будете провести ночь в участке, хотя бы для вашей собственной безопасности. Если ваши предположения верны, то человек, принявший ваш облик, может покушаться и на вас, - желая припугнуть подозреваемого, сказал Синклер.
- Ну-ну, не надо плакать, - попытался утешить ее Генри, - .я ведь не
умер. тогда отчего же эти слезы.
- От радости и огорчения, - всхлипывая, ответила та. Макензи с
непониманием взглянул на нее. - Я рада тому, что ты остался жить, и огорчаюсь твоему предстоящему отъезду.
- Ты ведь знала, что этого не миновать. Я обязан вернуться.
- Да, знаю, - печально вздохнула она, - .и все же я думала.
хотела. полагала, что ты изменишь свое решение, - призналась она.
- Ты желаешь невозможного, - ласково проговорил фаворит. - Мое место
там.
- Ты прав, - не сразу решилась собеседница произнести эти слова.
Ты должен уехать, и я не стану препятствовать твоему отъезду. Спустя несколько часов космолет был снаряжен и ожидал единственного пассажира на стартовой площадке. На космодром попрощаться с Макензи пришло много народа. Среди них были старые знакомые и те, кого Генри вовсе не знал. Большинство из них, наслышанные о героических подвигах землянина, пришли поблагодарить его за избавление от короля-самозванца. Были среди них и такие, кто пожаловал туда затем, чтобы поглазеть на восставшего из мертвых. Попрощавшись со всеми, кого он знал, Генри подошел к Флуберу.
- Надеюсь, ты простишь меня за мой поступок? - спросил старый
приятель, обменявшись рукопожатием (как того научил землянин).
- Поверь мне, дружище, если бы я не простил, то никогда бы не
согласился принять участие в перевороте.
- Ты прав, - усмехнулся собеседник. - И я благодарен тебе за все.
- Да что ты! Моей заслуги в этом нет. Кого здесь следует величать
героем, так это тебя.
- Надеюсь, мы еще когда-нибудь увидимся?
- Не могу обещать, но все может быть в этой жизни. Ариада стояла подле них, с печальным выражением слушая их разговор. Простившись с другом, Генри приблизился к королеве. Глаза ее были задумчиво желтыми, она пыталась сдержать слезы. предательские слезы, так и норовившие выдать смятение ее души. Она не кинулась ему на шею со слезами и поцелуями, хотя и страстно желала сделать это. Уязвленная гордость помогла ей устоять перед этим порывом. Она чувствовала себя отвергнутой и покинутой. Крушение надежд, взлелеянных в душе Ариады ранило ее сердце. Воздушные замки, мысленно возводимые королевой, разрушились до основания, и все ее розовые мечты поблекли. Горячая любовь обожгла ей сердце, превратив его в пепел. Единственное, что ей оставил жестокий рок, это воспоминания, отравляющие радость. Несмотря на печальные думы, Ариада старалась выглядеть спокойной и уравновешенной, что не очень-то ей удавалось. Она молчала, хотя в душе у нее накопилось столько слов. Безмолвствовал и землянин. Он чувствовал себя предателем, лжецом и обманщиком. Никак не мог простить себя за то, что, ища собственное спасение, он сыграл на чувствах королевы. Он хотел бы попросить у нее прощения, сказать, что кается в содеянном, но эта откровенность могла еще больше ранить ее, поэтому он решил промолчать. Его уста безмолвствовали, но говорили глаза и руки, с нежностью обнимающие руки каллаксийской красавицы. Макензи сказал все, не сказав ничего.
* * *
- Он возвращается, повелитель Зид.
- Кто?
- Тот, кого мы считали мертвым.
- Не может этого быть! Ты ведь сказал, что ему пришел конец. Как ты
это объяснишь, Ксенос?
- Я думал, что это так, - склонив голову, виноватым голосом
отозвался Ксенос. - Но я ошибся.
- Ошибся? - вознегодовал верховный жрец Зид. - Твоя ошибка может стоить
нам жизни, да и не только нам, но и ЕГО, тоже. Если Пространство выживет, - погибнем мы.
- Но у нас есть Время, - возразил Ксенос.
- У нас его нет! - гневно воскликнул собеседник. - Ты все еще не
смог его найти.
- Да, повелитель Зид. Но я найду его, обязательно найду.
- Боюсь, что это произойдет слишком поздно, - задумчиво
отреагировал верховный жрец. - Даже если ты найдешь посланника Времени, это не значит, что он сумеет покорить посланника Пространства. Он слишком молод, неопытен и бессилен, а посланник Пространства уже завладел силой Разума и силой Света.
- Мы отыщем посланника Времени и завладеем с его помощью тремя
оставшимися Сильми. Тогда перевес будет на нашей стороне, а значит, и победителями в этой войне выйдем мы! - подал идею Ксенос.
- Твой план слишком рискован, но он мне нравится, - признался Зид.
- Если не сможем убить посланника Пространства, прибегнем к осуществлению твоего замысла. Ступай, найди его и изничтожь, - велел он. Ксенос в знак покорности склонил голову и удалился исполнить повеление верховного жреца.
* * *
Возможно, вам этот диалог показался загадочным и непонятным, но все тайны скоро раскроются. Все, что требуется от тебя, любознательный книголюб - это испытать свое терпение и дочитать эту историю до конца. Я искренне желаю утолить твое любопытство и не разочаровать тебя, но прежде чем вернуть твое внимание к главному герою этого повествования, нам надлежит поговорить о жизни и смерти. На свете существуют только две "вечные истины", это две сестры - жизнь и смерть. Одна из них наделена властью вознаграждать, другая - лишать. Многие из людей полагают, что после смерти нет больше жизни. Но кто бы так ни полагал, он глубоко заблуждается. Если выразиться математической или логической формулировкой, то можно сказать, что у каждого начала есть свой конец. По-моему, взглянув на это выражение с другой стороны, получится, что у каждого конца также существует свое начало. Так почему же у конца смерти не может быть своего начала - жизни, только не здесь, не в этом мире, а в параллельном. Отчего же не в этом мире, спросите вы? Все очень просто: на этом свете не должно быть аналогов повтора и двойственности. Даже близнецы, внешне схожие друг с другом, отличаются характером. Такой чертой обладают и не схожие наружностью близнецы, описанные в последующих главах сего романа. Вот мы и прояснили одну из "вечных истин" нашей жизни - все в жизни единично, и уникальная мысль бессмертна. Давайте же сменим тему и арену действий и узнаем, наконец, что же произошло с нашим странствующим героем. Стартовав с Каллаксии, космолет лег курсом на Землю. Однако он не достиг пункта назначения и не высадил своего пассажира на его родной планете. Нет, ничего дурного ни с Генри, ни с экипажем каллаксийского космолета не произошло. Повстречав на своем пути грузовой корабль, направлявшийся на Землю, Генри Макензи изъявил желание долететь остаток пути со своими соплеменниками. Это решение было подсказано ему предосторожностью. Его появление на Земле на борту каллаксийского корабля могло вызвать политический резонанс между двумя недавно заключившими мирный договор планетами. Своим спутникам с грузового корабля Макензи сообщил, что был в числе делегации, посетившей Каллаксию с дипломатической целью, и задержался там, чтобы разрешить некоторые вопросы государственной важности. О деталях своей поездки Генри отказался говорить, сославшись на секретность данной информации. Это была лучшая ложь, которую он только смог придумать. Раскрыть истинные события, приключившиеся с ним на далекой планете, он не пожелал, посчитав, что излишняя болтливость может обернуться бедой против него. Корабль землян прибыл в Форталезу, портовый город на северо-востоке Бразилии. Оттуда на санкрафте Генри добрался до Эдинбурга. Он горел желанием увидеться с родными и близкими, но по уставу Галактической службы безопасности разведчикам, прибывшим с задания, всенепременно следовало явиться в локальную штаб-квартиру. В его нынешнем положении доклад о произошедшем с ним мог занять много часов, а то и дней, и при этом Макензи не разрешили бы увидеться с родными. Отсрочив необходимые формальности на несколько часов, генерал-майор поставил на первый план личные интересы. Поддавшись чувствам, он лишился благоразумия и забыл об осторожности. Ему хотелось отправиться в свою квартиру, немного отдохнуть, а затем и заняться выполнением намеченных планов. Однако встреча с Гвендолин, которая, повидимому, все еще жила там, и предстоящий сложный разговор лишили его желания идти туда. И он решил оставить выяснение отношений на потом. Тогда к нему пришла идея навестить своего друга Дисмаса. Вторая мысль показалась ему более объективной и рациональной. От Брэстеда он мог бы узнать обо всем, что происходило в его отсутствие. Макензи дошел до дома, в котором проживал его друг детства, и, набрав код входной двери здания, прошел в фойе. Вызвал на связь интеллэйд квартиры Брэстеда и вместо ожидаемого разрешения получил отказ.
- Что еще за новости?! - возмутился посетитель и снова нажал на
вызов. В динамиках акустической системы вновь послышался голос домашнего интеллэйда.
- Что вам угодно? - вежливо спросил тот.
- Что мне угодно? - недовольно повторил Генри. - Я велел тебе дать
доступ к лифту, а ты, бестолковое подобие мозга, отказал.
- Верно, - подтвердил интеллэйд, не придавая значения колкости в свой
адрес.
- Кажется, тебя пора расплавить, - процедил сквозь зубы визитер.
Ладно, не хочешь открывать двери, тогда подключи к связи своего хозяина. Домашний помощник, помолчав несколько секунд, дал ответ:
- Хозяин не желает говорить с вами.
- Скажи ему, что с ним хочет говорить Генри Макензи.
- Хозяин не желает говорить с вами, - повторил ответчик монотонным
голосом.
- Как это не желает говорить? - обозлился гость. - Ты назвал мое имя?
- Да.
- И он отказался говорить со мной?
- Точно.
- Этого не может быть! - вознегодовал человек.
- Может, - ровным голосом подтвердил тот и отключился от связи. Генри опять нажал на кнопку вызова системного интеллэйда.
- Что вам угодно? - вежливо спросил голос в динамиках.
- Я приказываю тебе немедленно открыть мне дверь или я возьму да
войду туда штурмом.
- В таком случае я вызову охрану, - сказал невозмутимый кибермозг. Связываться с охраной у Макензи не было ни малейшего желания. Светиться в обществе до визита в штаб-квартиру ему было нельзя. Отбросив запальчивую идею, он ушел к себе домой. Теперь ему уже было все равно, увидит ли он там Белфорд или нет. Генри хотел отдохнуть, а лучшего места, чем собственная квартира, он не мог сыскать. Однако и в собственный дом он не смог попасть.
- Это что еще за выходки? Юджин, сейчас же открой дверь! В противном
случае.
- Я ведь сказал, что не могу. Хозяин отправит меня на преждевременный
отдых, если я впущу вас в квартиру.
- Юджин, ты что, совсем сдурел? Это моя квартира и я твой хозяин.
- Боюсь, Генри Макензи, вы потеряли право на владение этой
недвижимостью.
- Что значит потерял? Когда? - изумился экс-хозяин.
- Через пять лет после вашего отъезда, если быть точнее, в апреле 3350
года.
- В апреле пятидесятого? Ты что-то путаешь, Юджин. Сейчас еще октябрь
сорок девятого. Интеллэйд умолк на долю секунды, чтобы перепроверить информацию в своем банке данных.
- Нет, все именно так, как я сказал. И, кстати, на моем календаре
сегодняшняя дата указана как двадцать шестое октября 3356 года. Макензи побледнел, услышав эту информацию. Система домашнего интеллэйда никогда не давала сбоя в работе, и Генри посчитал этот источник правдивым. "Меня не было на Земле одиннадцать лет.. - с огорчением подумал молодой человек. - Но как такое могло произойти?" По его подсчетам, все путешествие у него заняло четыре года. Однако вычисления его оказались неверными. И все же Генри с трудом верилось в услышанное. Он не чувствовал себя постаревшим на одиннадцать лет, и объяснение случившемуся казусу он мог найти только одно: гравитационная плотность на Каллаксии и Терронге способствовала замедлению течения времени, и ход его биологических часов изменился в соответствии со скоростью течения времени окружающей среды. Год, проведенный в окружении овелийцев, приравнялся к пяти земным годам, а три года рабства на Терронге - шести годам на Земле. Этот научный подход объяснял сложившееся положение.
Несмотря на длительное отсутствие, он считал, что несправедливо и беззаконно было лишать его собственности. После обильной и резкой брани Генри повелительным тоном спросил у интеллэйда о новом владельце его квартиры.
- При всем своем уважении к вам я не могу этого сказать. Это
противоречит предписаниям, вы же знаете это. Макензи ничего не ответил. Однако в его молчании не было и намека на спокойствие. Гнев и ярость вскипали в нем с таким жаром, что он был не в силах произнести ни слова. "Леод! Я должен поехать в Кинеллан, - подумал Генри, вспомнив о своих приемных родителях. - Они-то уж точно приютят меня. Если только. " Мысль, мелькнувшая в сознании, откликнулась тяжелым колоколом в голове. Ему было страшно даже подумать о том, что родителей его больше нет в живых. Прошло одиннадцать лет, довольно большой промежуток времени для людей в пожилом возрасте. Но он не хотел верить в их кончину и всячески пытался отогнать от себя эту мысль. С такими тяжелыми думами он дошел до станции санкрафта. В кармане у него еще оставалось немного денег, одолженных ему капитаном грузового корабля, на котором он прибыл на Землю. Часть денег он потратил на приобретение одежды, сшитой по земной моде и соответствующей сезону (в непривычном одеянии каллаксийцев он не мог разгуливать по улицам). Оставшейся суммы должно было хватить на легкий обед и дорогу. По прибытии домой он рассчитывал использовать свои сбережения, однако без удостоверения личности это невозможно было осуществить. Ему следовало бы при этих обстоятельствах немедля отправиться в управление ГСБ, но он не мог подавить в себе желание повидаться с родителями. Макензи подсчитал оставшиеся у него деньги и с облегчением обнаружил, что их у него хватит на дорогу до Стравпеффера. Состав подъехал к перрону, осуществил посадку пассажиров и, спустя несколько минут, проделав сотни миль, санкрафт достиг пункта назначения. Доехав до Кинеллана, Генри направился к замку Леод. Встав у ограды, он залюбовался великолепным, громадным строением с величественными башнями, коническими крышами и красными стенами. Одинокий гигант, окруженный вековыми деревьями, выглядел угрюмым и пустынным, еще никто и никогда не видел его таким. Сад вокруг замка разросся и казался заброшенным. Кусты прекрасных и благородных роз, некогда росших у окон первого этажа, потеряли свою прелесть, утонув в грубых сорняках. Неухоженный сад, темные окна и стаи воронов, с тревожными криками летавших в округе, придавали Леоду хмурый вид. В былые времена даже в осеннюю и зимнюю пору поместье никогда не выглядело столь жутким, и нынешняя обстановка говорила о необитаемости замка. Генри знал, что для семьи Макензи Леод был родовым гнездом и имел большое значение. Прежние хозяева не стали бы забрасывать уход за поместьем, и это обстоятельство свидетельствовало о кончине графа Кромарти и его супруги, и о переходе прав на владение поместьем в руки нового, притом халатного собственника. Печальная догадка расстроила Генри. Нынешний вид дома, где генерал-майор Генри Макензи провел самые счастливые дни своей жизни, огорчил его. Он стоял у ограды в нерешительности, со жгучим желанием в последний раз повидать Леод и навестить могилу родителей. Подавив голос разума, он решился войти в замок. Помня код системного охранника, набрал комбинацию цифр на табло панели, встроенной в пилоны ворот. Ему повезло, теперешний хозяин поместья не сменил код, и эта оплошность владельца помогла визитеру проникнуть во двор. Автоматическая дорожка не функционировала, и Макензи пришлось пешком добраться до здания. Вблизи оно выглядело еще более грозным и неприступным. Пройдя к парадному входу, Генри обнаружил открытую дверь с взломанным замком. Находка встревожила прежнего поселенца Леода. Он оглянулся по сторонам, пытаясь разыскать того, кто совершил этот взлом. Однако поблизости никого не оказалось. Прошел в просторный холл, холодный и темный, но и тут никого не обнаружил. "Вероятно, взломщики побывали здесь давно, - подумал Генри. - Но почему охранная система не вызвала службу безопасности? Странно все это!"
- Свет! - произнес Генри, однако освещение в холле не включилось. "Может быть, электрогенератор вышел из строя? - предположил молодой человек. - Или его преднамеренно испортили злоумышленники. Постой! Если это случилось бы давно, то и системная охрана у ворот также не функционировала бы. Но когда я пришел, все работало, значит, воры еще здесь!" И тут, словно в подтверждение своих догадок, он услышал стук с верхнего этажа.
- Они здесь! - вскричал Генри и побежал по лестнице с намерением
поймать преступников. Его не тревожила численность грабителей и то, что он был безоружен, главное для него в ту минуту было поймать взломщиков. Поднялся на третий этаж, прислушался, стуки и шорохи доносились из картинной галереи. Похоже, воры собирались ограбить коллекцию семейных портретов. Генри не задумываясь побежал в галерею, украшенную угрюмыми портретами предков семьи Макензи. Вошел в длинную комнату, отделанную лакированной резной панелью, и застыл в проходе, увидев царивший там беспорядок. По всей площади галереи были разбросаны лоскутки материи, что-то дымило и догорало в камине, открытые окна и ставни били о раму от борея, разыгравшегося снаружи. С десяток черных ворон, отбиваясь друг от друга, пировали на полу. Посередине помещения стоял большой стол, не являющийся частью прежнего интерьера. Примечательным было не наличие новой мебели, а состояние, в котором она находилась. С четырех углов стола выступали железные десятидюймовые подпорки с веревками, а центр был перепачкан кровью. Генри приблизился к столу и увидел крупные пятна крови, пропитавшие дерево. Это место напомнило ему жуткие сцены пыток прошлых тысячелетий. Приложив пальцы на поверхность стола, он обнаружил, что кровь еще не успела свернуться и застыть. Это означало, что преступники, совершавшие бесчинства, были где-то неподалеку. Теплая зола в камине также подтверждала его предположение. На глаза Генри попался один из лоскутков ткани, которыми был усеян пол. Они, словно осенняя листва, гонимая ветром, кружили по комнате... Взяв один из лоскутков, Макензи изумился, узнав надпись на нем. Эта была подпись художницы, нарисовавшей сие прекрасное полотно, превратившееся ныне в груду мусора. Молодой человек взглянул на картину, висевшую на противоположной стене, и огорченно ахнул. Любимое полотно леди Кромарти с изображением Генри было изрезано на мелкие кусочки, и на стене осталась только золоченая рама с несколькими дюймами остиса[121]. Некоторые из лоскутков остиса пошли на топку камина. Вредители, вероятно, разбирались в изобразительном искусстве, да и в топливных материалах тоже, раз избрали для очага именно эту картину. В отличие от других тканей используемый в художестве остис был наиболее подходящим для сжигания горючим веществом. Кто бы ни содеял это, он находился где-то поблизости. Генри подошел к окну, предположив, что правонарушитель мог уйти оттуда. Оглядел сад и вздрогнул, увидев стаю ворон, слетевшихся полакомиться чем-то большим, свисающим с одной из толстых ветвей старого орешника. Не раздумывая, он выбежал из галереи и побежал по лестнице вниз. Вышел в сад и торопливо зашагал в направлении дерева. Приблизился к месту и, разглядев то, над чем пировали падальщики, застыл на месте. В пустых пределах гулял осенний ветер, покачивая бездыханное тело повешенного человека. Страшно изуродованный прожорливыми птицами, окровавленный труп принадлежал женщине. Длинные волосы ее были спутаны, некогда белое платье едва прикрывало тело, а на босых ногах и кистях рук были кровавые браслеты, следы, оставшиеся после мучительных пыток. Эта жуткая картина на фоне хмурого неба казалась еще более зловещей. На почерневшем от свинцовых туч небе вспыхнула фиолетовая нить дрожащего света. Громовой удар с такой мощью потряс сферу, что все вокруг вздрогнуло и всколыхнулось. Испуганные силой звука вороны слетели с дерева, и Генри, узрев повешенную, передернулся от жути. Узнал умершую и попятился назад, с выражением беспредельного ужаса в глазах. Его окатило ледяной волной, сердце сжалось в груди, словно застыло и потеряло свой ритм биенья, а разум отчаянно кричал, пытаясь опровергнуть жестокую реальность. Все в глазах Генри померкло и потускнело. Окружающий мир погрузился в черные тона. Все вокруг казалось умершим. мертвым. конченым. Черный цвет ужаса и горя не тронул лишь окровавленное тело той, которую безжалостно предали смерти. Макензи был сильнейшим образом потрясен увиденным и, обезумевши, бессмысленно что-то шептал. Тяжелые удары грома заглушали его слова и отдавались в его ушах продолжительным гулом. Небо терзали и резали кривые огненные нити молнии. Внезапно начавшаяся гроза разбушевалась с небывалой силой. Вой ветра, грохот небес и ливень, обрушившийся на землю с небывалой силой, будто являлись предвестниками грядущих бед. Спустив повешенную с дерева, Генри уложил ее на землю и встал возле нее на колени. Ему было страшно взглянуть на нее.. страшно подумать, что это была она, повелительница его сердца - Гвендолин Белфорд. Дрожащими холодными пальцами он снял с шеи петлю, удавившую его возлюбленную. На посиневшем от удушья лице были следы от ран, оставленные убийцей и стервятниками. В области груди было кровяное пятно. Изверг умертвил свою жертву, вырвав ей сердце, и вздернул на дереве, отдав ее на растерзание мертвяков. Обильная небесная вода, овладев телом умершей, принялась смывать кровавые пятна - свидетельства человеческой жестокости. Генри сидел в оцепенении и невидящим взглядом уставился на женщину, многие годы занимавшую его мысли и мечты. Так много он хотел сказать ей при встрече, так долго он ждал их свидания, строил планы. планы на будущее, которому больше никогда не быть. Никогда еще ему не доводилось видеть смерть так близко, смерть, похитившую родного и любимого человека. Он был потрясен, оглушен и убит горем. Желал повернуть время вспять и предотвратить насилие, свершенное над его любимой, но ничего невозможно было изменить. Сознание утраты, словно тысячи острых клинков, пронзило все существо молодого человека, и он, схватившись за голову, завопил. исступленно, беспамятно и дико.
Г л а в а 29
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Случается, что наказание влечет за собою
преступление.
С. Лец
- Чистосердечное признание смягчит вашу вину. Говорите, это вы
убили Гвендолин Белфорд?
- Сколько раз вам повторять, я не совершал этого преступления.
- Но камеры слежения показывают обратное, - возразил следователь МСБ
Джозеф Синклер подозревавшемуся в убийстве Генри Макензи. - Я жду вашего признания. Получив сигнал системы охраны замка Леод, контрольный патруль прибыл на место и, обнаружив там преступление, задержал подозреваемого для допроса.
- Мне не в чем признаваться. Ваши операторы ошибаются.
- Я сам просматривал записи, и там явно видно, что это ваших рук
дело. Так что не стоит отнекиваться. Против вас неопровержимое доказательство - микрочип камеры AVI. Мы всегда доверяли этому источнику, так поступим и в этот раз.
- Знаю я этот ваш AVI, - вполголоса пробормотал Макензи. - Никчемная
аппаратура с перебоями в системной работе.
- Что бы вы там ни говорили, у нас есть все основания думать, что
убийство Гвендолин Белфорд совершили вы.
- Мистер Синклер, ваше обвинение абсурдно! С чего бы это я стал убивать
ее?
- Вот это-то мы и пытаемся выяснить. И если вы признаетесь во всем
содеянном, обещаю, что это обстоятельство будет учтено при вынесении вам приговора.
- Приговор надо выносить не мне, а истинному виновнику этого
убийства, - с жаром выпалил подозреваемый. - Ваше упрямство и непрофессионализм только помогают преступнику. Вы играете против закона. против правосудия.
- Замолчите! - повысил голос Синклер. - Я не потерплю такого рода
обвинений в свой адрес. Я тридцать лет работаю в этой сфере и всегда прекрасно исполнял свои обязанности. Если вы не хотите признаваться, дело ваше. Мы все равно ведь докопаемся до истины.
- Глубоко же вам придется копать, - слетела колкость с уст
задержанного.
- Не волнуйтесь, у нас есть для этого свои методы.
- Тогда удачи вам.
- Значит, вы отказываетесь помочь нам?
- Я уже помог вам, чем только мог. Я ведь признался, что не совершал
этого.
- Но камеры.
- Не знаю, кто и как принял мой облик. Но кто бы это ни был - человек
или сам дьявол, очевидно, что он хотел поставить меня под удар. Его слова заставили следователя призадуматься. " А что если он прав? - подумал Джозеф. - Если я допущу такую фатальную ошибку, то моей карьере придет конец".
- Так уж и быть, мы снова просмотрим записи, - уступив, проговорил
Синклер. - Но до того времени вам придется остаться в участке.
- Мне ведь еще не предъявлено обвинение, - не согласился Макензи с
работником МСБ.
- Пока еще нет, - неохотно признался следователь. - Но вы должны
будете провести ночь в участке, хотя бы для вашей собственной безопасности. Если ваши предположения верны, то человек, принявший ваш облик, может покушаться и на вас, - желая припугнуть подозреваемого, сказал Синклер.