Тюдор Элизабет. Война времен

   - Больше мне нечего делать! Я пришла, чтобы уберечь тебя от неприятностей.
   - Правда? - с усмешкой проговорил племянник. - А разве у меня есть неприятности? Это какие же? Поведайте мне, тетушка, раз я сам их не замечаю.
   - Не смей говорить со мной таким тоном! - выкрикнула она в ответ. - Я имею право...
   - Нет, не имеете! - перебил Мельсимор.
   Женщина покраснела от злости. Герман понял, что в пылу чувств допустил непозволительную грубость.
   - Не стоит так горячиться, тётушка. Я отнюдь не хотел вас обидеть. Просто я не люблю, когда кто-то вмешивается в мою личную жизнь.
   - Хм, - миссис Уильямс покачала головой. - Вот по этой причине ты и одинок, Герман. Ты никогда не хотел, чтобы тебе давали совет и направляли в нужное русло.
   - Я же не мальчик, чтобы меня водили за ручку. Я взрослый человек и имею право сам решать, что и как мне делать.
   - Ты слишком молод, чтобы понять суть вещей, - ответила она.
   - Как-нибудь разберусь... Я живу, как хочу и никому не позволю командовать мною.
   Женщина умолкла, и в комнате повисла тишина.
   - Сейчас я понимаю, почему тебя бросила Мелиса, - нарушила она молчание. Мало того, что ты грубиян, ты к тому же тщеславный и высокомерный эгоист! С таким, как ты, не захочет жить ни одна женщина на свете.
   - Ну и прекрасно! - сердито воскликнул племянник. - Я тоже по горло сыт нравоучениями. Уж лучше быть одиноким, чем связываться с сумасбродными лживыми сплетницами ... - он прошёл к своему письменному столу и уселся.
   - Сумасбродными лживыми сплетницами? - кипя от негодования, повторила миссис Уильямс. - Да как ты смеешь так отзываться обо всём женском поле?! Ты самодовольный мужлан! Ты, который, выйдя из чрева матери...
   - Послушайте...
   - Нет, это ты послушай меня, - подойдя к письменному столу, она впилась в племянника злым взглядом. - Ты думаешь, что умнее всех? Но не радуйся, твоё одиночество будет не вечным. Та, - показала леди на дверь, подразумевая сэли, - которую ты считаешь лучше всех, ещё причинит тебе такую сердечную боль, что по сравнению с ней Мелиса будет ангелом! - пророчествовала Элеонора.
   Она выпрямилась во весь рост и стремительными шагами направилась к двери. И столкнулась на пороге с ошеломленной Нанси.
   - Сэр Мельсимор! Сэр Мельсимор!
   - Что случилось, Нанси? - Герман подбежал к ней. - Что-то с Зей-Би? Ей стало хуже?
   - Нет, - качая головой, ответила девушка. - Аннабел сказала мне, что тетя Клотильда плоха...
   - Как? Почему я ничего не знаю?
   - Ничего не знаете?
   - Нет. Меня не оповестили об этом.
   - Но девочка сказала мне, что именно вы велели ей позвать меня.
   - Я? - в замешательстве спросил Герман. - Я ничего ей не приказывал. Я просто велел ей спуститься вниз к няне Клотильде, - заявил он. - Так значит, она не пошла вниз...
   - А где ты её оставила? - спросила леди Уильямс, задержавшись в дверях.
   - В бирюзовой гостевой комнате... в восточном крыле.
   - В гостевой комнате? - Герман опешил. - Как вы могли поверить словам маленькой девочки и примчаться сюда, оставив больную одну?
   Нанси потупила глаза.
   - Больную! - воскликнула в истерике седовласая женщина. - Так значит, ты оставила Аннабел с больной наедине?! Если эта... тифозная заразит девочку, я... я не знаю, что с тобой сделаю! - накинулась она на служанку.
   Герман выскочил из кабинета и побежал по направлению к восточному крылу. Возле дверей гостевой комнаты на посту, как всегда, клевал носом сторож. Герман взъярился:
   Подойдя к рыжебородому охраннику, он гаркнул:
   - Тревога!!!
   - А? Что? Где? - вздрогнув и очнувшись, пробормотал тот, и увидев над собой хозяина, попытался подняться.
   - А...а, сэр Мельсимор... Я просто...
   - Ты у меня поплатишься... - погрозил ему Герман и вошёл в комнату.
   Зей-Би всё так же лежала в постели, и её бледное лицо не выражало никаких эмоций. В кресле рядом с кроватью, свернувшись калачиком, посапывала Аннабел. Он подошёл к девочке и погладил её длинные каштановые волосы.
   "Как она похожа на свою мать, - подумал Герман, вспомнив облик своей сестры. - И в то же время как жаль, что ты похожа на неё..."
   Тут в комнату ворвалась миссис Уильямс.
   - Где она? Где Аннабел? - причитала она.
   - Тсс, - племянник приложил указательный палец к губам. - Она здесь. Сладко спит.
   - Спит?! - взволнованно повторила леди и быстрыми шагами приблизилась к ним. - Ах! - воскликнула женщина в отчаянии. - С ней что-то случилось! Она никогда бы не уснула в это время дня.
   - Не стоит так волноваться. Может быть, она просто устала.
   - Нет! С ней явно что-то случилось, - настаивала женщина.
   - Перестаньте, тётя, - отмахнувшись, молвил Герман. - Что плохого в том, что девочка уснула?
   - Уснула? А может быть, она не уснула, а заразилась. И, как эта бродяжка, больше не проснётся? - показывая рукой на Зей-Би, спросила она со страхом.
   - Но ведь Зей-Би ничем не больна, иначе и мы бы заразились, - ответил Мельсимор.
   - Да? - никак не могла угомониться женщина. - Тогда почему же она никак не придёт в себя?
   Герман не знал ответа.
   - Молчишь? Значит я права?! О Боже! - воскликнула она, схватившись за голову. - Что я теперь скажу Одетте? Как я ей объясню происшедшее?
   От громких причитаний женщины сон девочки был нарушен. Её веки дрогнули, и она открыла глаза. Увидев над собою бабушку, которая истерически кричала, упрекая в чём-то дядю, Аннабел с любопытством посмотрела на них.
   - Что случилось, бабушка?
   - Девочка моя, почему ты уснула? - присев рядом с ней и поглаживая ей волосы, спросила миссис Уильямс.
   - Плосто мне очень захотелось спать... - она запнулась, так как память постепенно стала возвращаться к ней. - Дядя Гелман! - воскликнула Аннабел. - Я только что лазговаливала с ангелом-хланителем...
   - Правда? - Герман, улыбнувшись, приподнял брови.
   - Да. Он поплосил моей помощи, и я ему помогла.
   - В самом деле? Ну и как же ты ему помогла?
   - Я сделала то, что он плосил, а потом он сказал, что я спасла ей жизнь, гордо заявила девочка.
   - Ну, если так, то это замечательно! - с восторгом воскликнул Герман. Он столь искренне восхищался, что миссис Уильямс показалось, что её племянник сошёл с ума, обращая внимание на фантастические россказни Аннабел.
   - А кому ты помогла, Анна? - спросил он в том же тоне.
   - Перестань, Герман! - одёрнула его женщина. - Девочке приснился сон, а ты всё это воспринял за реальность.
   - Нет, бабушка, всё это было наяву, - тщетно пыталась убедить её Аннабел.
   - Нет, детка, тебе приснился сон, и ты приняла это за явь.
   - Нет, это было наяву, - заныла девочка.
   - Перестань! - сухо бросила леди Уильямс. - Если ты начнешь так непристойно себя вести, то ты никогда не станешь настоящей леди, - пригрозила она и, взяв её за руку, потащила за собой.
   - Ну, пусть она выскажется, тётя. Даже если это сон, нельзя же так грубо затыкать ей рот, - возмутился дядя.
   - Да, но ведь это не было сном. Всё это было наяву, - настаивала Аннабел.
   - Вот видишь? - сверкнула глазами Элеонора. - Её присутствие в этом доме портит её манеры. - И, ничего больше не произнеся, направилась к дверям, таща за собой ребёнка.
   - Но я не хочу домой, - захныкала девочка.
   - Перестань! Ты начинаешь мне надоедать! - сердито выговорила леди.
   - Ах, так?! - надулась Аннабел и так отдёрнула свою руку, что женщина не смогла удержать её запястье в своей руке. Девочка подбежала к дяде и прильнула к нему, ища поддержки.
   - Ах, Анна, Анна. Разве можно так мучить бабушку? - взяв её на руки, пожурил Герман.
   - Можно, - выкрикнула запальчиво та. - Ведь она меня мучает. Она не велит мне, а ведь я говолю плавду.
   Миссис Уильямс, рассерженная капризами своей внучатой племянницы, приблизилась к ним и протянула руку, чтобы отобрать её у дяди.
   - Нет, я не пойду с ней, - запротестовала девочка. - Я хочу, чтобы ты отвёз меня домой.
   Герман не знал, как быть.
   - Боюсь, дорогая, это невозможно...
   - Но почему? Почему ты не можешь сделать этого?
   - Ну... потому что я сейчас не могу сделать этого.
   - Почему? - не отставала она.
   - Ну... - Герман на мгновенье задумался, ища оправдательный аргумент, потому что... видишь эту женщину, - показывая на Зей-Би, сказал он, - она сейчас очень больна и за ней нужен постоянный уход.
   - Нет, - прервала его племянница. - Ей больше не нужен уход, - уверенно протараторила она.
   - Откуда тебе знать, плутовка?
   - Я знаю. Ангел-хланитель спас её с моей помощью, и Зей-Би уже выздоловела.
   Герман обомлел, когда он услышал из уст девочки имя "Зей-Би".
   "Ведь я не произносил её имени, - подумал он, - а если Аннабел не врёт и..."
   Его мысли прервала леди Уильямс.
   - Герман, если эта упрямица никак не отстанет, ты проводишь нас?
   - Нет, - ответил племянник. - Я себя плохо чувствую.
   Однако женщина поняла истинную причину его отказа.
   - Хорошо, я не настаиваю, но хотя бы проводи нас до кареты, - попросила она, видя, что Аннабел в буквальном смысле слова вцепилась в Германа.
   Скрепя сердце, он направился к дверям, неся девочку на руках, миссис Уильямс последовала за ним!
   - Сейчас самое время, - сказал Алекс вслух.
   - Нет, Алекс, - вставая с постели, возразила сэли. - Я не могу так поступить с Германом. Ведь он спас мне жизнь.
   Нейрокомп, сделав паузу, вновь заговорил.
   - И что же ты собираешься предпринять?
   - Не знаю. В лес я не могу вернуться, там ещё более опасно, чем здесь, поэтому у меня есть один выход - остаться здесь, в "Голден Сиид".
   - Но ведь ты не можешь здесь вечно жить.
   - Да, я знаю, - с горечью ответствовала та. - Но я надеюсь, что Марк-Сон найдёт меня в скором времени.
   - А если нет? - безжалостно задал нейрокомп этот вопрос.
   - Если нет... - задумалась геноконцентрат над тем, что, скорее всего, могло стать явью, - то мне не останется иного выхода, как уйти отсюда и искать другое убежище для себя. Ведь это место не единственное на земле. Есть ведь и другие города и поселения.
   - Хорошо, предположим, что ты уйдешь в другой город, найдёшь себе жильё, размышлял Алекс вслух. - Но что ты будешь делать, когда капсулы пищи и воды закончатся?
   Вот этот вопрос больше всего и беспокоил Зей-Би.
   - Послушай... - вдруг сказала она. - Я ведь геноконцентрат, не так ли?
   - Ну и что?
   - Меня создали по образу и подобию человека, а значит, у меня должны быть и те органы, которыми можно принимать и переваривать пищу...
   - Нет, - компьютер рассеял её иллюзии. - Нет, Зей-Би, ты не сможешь усваивать земную пищу.
   - Но почему? - недоумевала сэли.
   - Я твой нейрокомпьютер, и мне ли не знать, что может твой организм.
   Зей-Би поникла.
   - Ну что ж... - в отчаянии вздохнула сэли, - остаётся только один выход, если Марк-Сон всё же не найдёт меня, то придётся самоуничтожиться.
   Судя по воцарившейся паузе, даже для всезнающего компьютера её заявление было полной неожиданностью, чтоб не сказать огорчительным признанием.
   - Нет, Зей-Би. Это не выход, - наконец выдавил из себя умный Алекс.
   - Да, но это единственное, что я могу предпринять.
   - Возможно, - уклончиво отозвался комп, выгадывая время для размышления.
   Вопрос своей жизни и смерти геноконцентрат решал сам, и ни человек, ни нейрокомпьютер не мог принудить его изменить своё решение. Этого-то и опасался Алекс. Если его хозяйка решила самоуничтожить себя, то и он вместе с ней прекращал своё существование.
   - Возможно, ты права, - повторил он. - Но это не единственный выход...
   - Ты можешь предложить мне что-то другое?
   - Конечно же, да! - компа обрадовали нотки надежды в её голосе. - Сила разума, твоя воля, вот что тебе нужно, - намекнул он.
   - Я не понимаю тебя, Алекс.
   - Я знаю, что это противозаконно, но думаю, что старейшины тебя простят.
   - Человеческая энергия! - наконец, дошло до сэли. - Так, значит, ты хочешь сделать из меня преступницу? - голос у неё изменился. - Хорошее же это дело. Нейрокомп подталкивает свою владелицу на преступление.
   - Но ты всё равно уже преступила грань, - сухо заявил тот. - Вспомни тех людей, на виноградной плантации. Ты ... похитила... ну скажем так, лишила их биологической энергии, и такой ценой добилась своей цели.
   - Но цели благой! Ведь я защищала мирных крестьян. Эти варвары перебили бы их всех, - напомнила геноконцентрат.
   - Это не оправдание. Да к тому же совет старейшин может обвинить тебя во вмешательстве во временной континуум. И тогда присвоение чужой энергии покажется пустяком перед этим обвинением.... - комп внезапно запнулся. - Сюда кто-то идёт.
   - Кто? - насторожилась сэли.
   - По ритму шагов могу сказать, что это Герман.
   - И что же мне делать, остаться или уйти? Если я останусь, то могу насыщаться человеческой энергией и здесь...
   - Думаю, лучше, если ты покинешь замок. Одно твоё присутствие вызывает подозрения и кривотолки...
   - Раз так, - задумчиво сказала Зей-Би, - значит, мне пора пробуждаться.
   Зей-Би подошла к креслу возле кровати и уселась.
   - Алекс, - обратилась она к нему мысленно.
   - Да.
   - Если Марк-Сон прибудет в это время, сможет ли он найти меня здесь?
   - Конечно, сможет, - уверенно ответствовал тот.
   - Почему ты так уверен?
   - Зей-Би, если я говорю, что торн сможет тебя найти, значит, так оно и есть.
   Тихо отворилась дверь, и в комнату бесшумно проскользнула чья-то статная фигура. Вошедший, осторожно закрыв за собой дверь, на цыпочках приблизился к кровати, где недавно ещё лежала Зей-Би.
   Г л а в а 27.
   - Зей-Би. Я думаю, что хватить откладывать отбытие.
   - Но, Алекс...
   - Нет, Зей-Би, уже прошла неделя, с тех пор как ты пришла в себя после того несчастного случая, а ты ещё никак не решаешься.
   - Я знаю, Алекс, но обстоятельства сейчас не те, и мой уход неправильно поймут.
   - А мне кажется, что именно после попытки покушения Гарольда на тебя никто не сочтёт твой уход подозрительным. Ты вправе думать о своей безопасности, как и любой человек.
   В словах нейрокомпа таилась правда.
   "Герман из-за меня в ссоре со своим братом, - подумала сэли, - и пока они окончательно не перессорились, мне надо как можно быстрее уйти из "Голден Сиид".
   Разум геноконцентрата твердил ей одно, но сердце не соглашалось с ним.
   После обеда Герман уединился в своём кабинете. Его одолевали тягостные мысли
   - Ах, Гарольд, Гарольд, - со вздохом проговорил он. - Что же мне с тобой делать?
   "Как же мне вразумить тебя? Как объяснить мои чувства? - в безвыходности думал он. - Я ещё никогда не видел его в таком состоянии. Он будто с цепи сорвался. Почему? Почему он так враждебен к Зей-Би? Его раздражает одно её присутствие в замке. А его безумный поступок вообще не имеет никаких оправданий. Как столь схожий на меня внешностью человек ничуть не похож на меня характером? Родная кровь - чужая душа..."
   Герман обхватил рукой голову и тупо уставился на бумаги, лежавшие перед ним.
   "Но ему придётся смириться. Ему придётся принять то, что Зей-Би отныне будет жить здесь. Здесь... Зей-Би.... А разве она хочет жить здесь? О чём она думает? Что решает? Для меня эта женщина - сплошная загадка.... Наверное, чтобы узнать её, понадобятся годы... если не вся жизнь, - он закрыл глаза и перед его взором встал образ женщины, с которой он мечтал провести всю свою жизнь. - Ах, Зей-Би... - упоённо грезил он. - Ты именно то, что я искал всю свою жизнь. Ты для меня как сладостный источник в знойной пустыне.... Как же я люблю тебя! - всё ещё витая в облаках, он рисовал радужные картины будущей идиллии. Хотя он, в сущности, не знал свою "избранницу". - Какая разница, знаю я её или нет, - решил он. - К примеру, Мелису я знал настолько хорошо, как никто другой, однако не смог предугадать её алчности и бессердечности. Нет! Знать человека - не главное в любви, - рассуждал он. - Самое главное любить... и быть любимым. Да... это и есть самое главное".
   Он поднял голову и от неожиданности подскочил в кресле. На него смотрели выразительные зелёные глаза.
   - Зей-Би, - дрожащим голосом произнёс он. - Как ты здесь очутилась? Я и не слышал, как ты вошла.
   - Я хотела поговорить с тобой. Дверь была не заперта, - объяснила сэли.
   "Даже если бы и была заперта, думаю, ей не составило бы труда войти сюда", - проскользнула у него эта мысль, которая не осталась тайной для геноконцентрата.
   - Ты не занят? Я не помешала тебе? - спросила Зей-Би.
   - Нет. Я просто...
   - Задумался, - докончила за него сэли и, пройдя к другому креслу, уселась в него.
   - Верно, - кивнув, ответил тот. - Ну.... О чём же ты хотела со мной поговорить?
   - Я знаю, что ты будешь против, - начала она неуверенно, - но я должна это сделать, однако не подумай, что мне легко далось это решение... и всё же долг обязывает меня...
   - Я ничего не понимаю, - в полном замешательстве перебил он. - Говори конкретнее.
   - Ну... в общем... я решила покинуть "Голден Сиид". Я ухожу отсюда. На этот раз навсегда...
   - Почему? - выдавил он из себя.
   - Я же сказала, что долг обязывает меня...
   - Какой ещё долг?
   - Я же говорила, что служу в гвардии короля...
   - Брось это, Зей-Би, - отмахнулся юноша. - Неужели ты думаешь, что я поверю в эту чушь?
   Геноконцентрат вздохнула.
   - Да, я знаю, ты мне не веришь, - печально сказала она. - Однако так или иначе, мне надобно уехать отсюда. Больше этого я ничего не могу сказать тебе, - она встала и направилась к двери.
   Герман, вскочив с места, подбежал к ней и, положив руку на её плечо, резко повернул сэли лицом к себе.
   - Как это понять: "больше этого я ничего не могу сказать"? Ты думаешь, что тебе всё дозволено - уходить и приходить, когда вздумается, и при этом никаких объяснений?
   - Объяснений? Я ведь сказала, что долг призывает меня...
   - А мне наплевать, что долг призывает тебя! - выкрикнул Герман. - Какой ещё к чёрту долг? Вспомни, что произошло с тобой в прошлый раз. Ты чуть не погибла, - задыхаясь от негодования, произнёс он. - И сейчас я не позволю тебе уйти.
   - Увы, Герман, - спокойно промолвила та. - Я должна уйти. Хочешь ты этого или нет, но я всё равно уйду.
   - Значит, на моё мнение и мои чувства тебе наплевать?
   Геноконцентрат пристально посмотрела на него.
   - Прости, но я должна это сделать, - проговорила Зей-Би после долгого молчания, и её глаза выразили глубокую душевную боль.
   - Но почему? Почему, Зей-Би? - смягчив тон, повторял Мельсимор.
   "Долг", - хотела было сказать сэли.
   - Я должна уйти и это наилучшее решение, к какому я могла прийти. Так будет лучше...
   - Лучше? Для кого?
   - Лучше для всех. Для всех нас! Поэтому не пытайся отговорить меня. Давай расстанемся хорошими друзьями, - сказала сэли, протягивая руку.
   Рука её повисла в воздухе.
   - Как хорошие друзья? - уязвлённо сказал он. - Разве мы только друзья? Разве я для тебя ничего не значу?
   - Значишь. Я же сказала, что для меня ты друг и притом очень хороший, говоря это, геноконцентрат почувствовала, что лжёт. Однако ей не составило труда подавить в себе это чувство.
   - Хороший друг, - с горечью повторил Герман и, подойдя к сэли ещё ближе, положил руки ей на плечи. У него перехватило дыхание. Глаза отуманили слезы. Возможно, для тебя я друг, но знай, что для меня ты есть и будешь той, которую я люблю.
   Зей-Би вздрогнула, услышав это слово, значения которого она не знала. Однако чувство, которое охватило всё её существо, должно быть, было тем, что ощущал её "хороший друг". Ноги сэли стали ватными, и она потеряла ориентацию во времени и пространстве. Она внимательно посмотрела в карие глаза человека, стараясь там найти ответ на мысли, гложущие её разум. Однако мысли Германа были ещё более нелогичными и сумбурными. Они застыли в таком положении с минуты две, и только монотонный знакомый голос смог вывести Зей-Би из состояния оцепенения.
   - Зей-Би, очнись. Приди в себя, Зей-Би, - просил он, впервые фиксируя те чувства, которые владели ныне геноконцентратом. - Зей-Би, очнись, - твердил бдительный помощник
   - Прости, прости меня, Герман, - проговорила сэли дрожащим от волнения голосом. - Но я не смогу стать тем, кем ты хочешь видеть меня...
   - По-че-му? - жалобно протянул человек.
   - Я не могу, - сказала она с такой болью, что человеку стало не по себе. Я... - "я - геноконцентрат, не могу и не должна жить чувствами", - хотела она сказать, но слова застряли у неё в горле. - Я должна уйти, - наконец собравшись с духом, вымолвила она.
   - Должна уйти... - как эхо повторил Герман, и его руки, как подбитые крыла, упали с её плеч.
   Его лицо сделалось суровым, а в глазах сквозила холодная ненависть.
   - Ну что ж.... Если моя любовь для тебя ничего не значит, если тебе наплевать на чувство любви, значит, ты не достойна, чтобы тебя любили.
   Лицо Зей-Би побелело, но она не могла опровергнуть это оскорбительное обвинение. В его словах таилась истина, которую, даже не подозревая об этом, он нашёл, а истина была в том, что она, Зей-Би, была геноконцентратом и в её понятии не было места чувству любви. "Подчинение" - вот что стояло во главе её существования. Ей были чужды земные чувства, но слова, сказанные человеком, будто кинжал вонзились в её сердце. Да, ей открылась неведомая грань человеческого бытия и жизни и только теперь она осознала сущность своих поступков и действий. Геноконцентрат, не чая того, ранила сердце человека, и, осознав это сейчас, почувствовала то, что люди называли угрызениями совести. Ведь её создали, чтобы помогать человечеству, а не вредить ему. Это "прозрение" причиняло боль её разумному существу, где все функции были "разложены по полочкам". Глаза Зей-Би, обычно лучившиеся жизненной энергией, вмиг потускнели.
   "Да, человек, ты снова одержал верх, ты снова победил, - подумала она с горечью. - Ты совершенство! Ты мой творец, а я лишь твоё подобие, лишённое чувств и прав. Я - геноконцентрат, созданный, чтобы служить и охранять тебя".
   Зей-Би отвела взгляд в сторону, чтобы не дать человеку заметить её боль.
   - Прощайте, сэр Мельсимор, - бросила она через плечо и выбежала из кабинета.
   На сей раз Герман не кинулся догонять её. Его самолюбие было слишком уязвлено. Долго стоял он, неподвижно смотря на открытую дверь, откуда выбежала его возлюбленная.
   - Прощай, зеленоглазая тайна моя... - прошептал он.
   Г л а в а 28.
   Было раннее утро. Густо моросило. Холодные капли дождя капали на усталые веки сэли. Безостановочно прошагав всю ночь, она чувствовала ноющую боль в ногах, а самое главное, мозг работал вяло, "со скрипом". Бессонница двух дней сказывалась. Однако, несмотря ни на что, Зей-Би решила ни в коем случае не останавливаться. Пустынной степи, по которой она шла уже вторую ночь, не было конца. Ни единого живого существа, ни единого человека, чтобы восполнить биоэнергетический запас. Только высохшая трава, только слякоть и холод. К счастью, обогреватели на комбинезоне всё ещё работали. Однако основная проблема была не решена. До населённого пункта, в который сэли стремилась попасть, было ещё слишком далеко. Единственным её утешением был Алекс, всегда понимающий её и всегда помогающий ей. Однако в это промозглое утро даже он не мог приободрить свою хозяйку. Её физическое истощение усугублялось нервным напряжением. Душа её ныла, и совесть не давала покоя. Все мысли геноконцентрата были связаны с одним-единственным человеком - с Германом. Воспоминания о нём лишали Зей-Би внутреннего равновесия.
   Нейрокомпьютер, чувствуя её душевное состояние, старался как можно больше общаться с ней.
   - Зей-Би, Зей-Би! - воскликнул нейрокомп после длительного молчания.
   - Да, Алекс, - уныло ответила та.
   - Я принимаю очень сильные тепловые лучи. Это где-то на расстоянии километра от тебя, - заявил он.
   - Правда? - чуть воспрянув духом, спросила сэли. - Как ты думаешь, это уже город?
   - Возможно и так, - ответил комп.
   Нейрокомп просканировал пространство и несколько секунд спустя, суммировал данные.
   - Да. Это определённо город, - обнадёживающе проговорил он.
   - Ну, наконец-то, - вздохнула сэли облегчённо.
   - К полудню ты будешь уже на месте.
   Было ровно двенадцать часов дня, когда Зей-Би шагала по узким улицам небольшого города. Большинство зданий в городе представляло собой двухэтажные особняки, однако и убогих лачуг тоже хватало. Горожане этого странного города выглядели неприветливыми и подозрительными. Те немногие прохожие, которых Зей-Би встретила на своём пути, пренебрежительно поглядывали на неё.
   - Алекс.
   - Да, Зей-Би.
   - Мне кажется, люди в этом городе не очень-то психически нормальные.
   - С чего это ты решила?
   - А ты посмотри, как они косятся на меня.
   Нейрокомп с минуту помолчал, анализируя ситуацию.
   - Ты совершенно права. Однако, я думаю причина не в тебе самой, а в твоей одежде. Знаешь, если кто-нибудь из них появился бы в наше время на улице Дейлингборта в своём странном наряде, то и его сочли бы сумасшедшим. То же самое и в твоей ситуации, а посему могу предложить только одно: тебе нужно сменить одежду.
   - Но как? Ведь всю ту одежду, которую мне дали, я оставила в "Голден Сиид".
   - А тебе и не нужна эта одежда. Ты можешь раздобыть её и здесь.
   - Не думаю, что кто-то одолжит здесь мне одежду без денег.
   - Да, это будет немного трудно сделать...
   - А вообще возможно?
   Алекс, призадумавшись, продолжал:
   - Ты знаешь, что в этом времени люди очищают свою одежду водой.
   - Ну и...
   - А то, что после очищения они вешают её на тонкую веревку. И вот, когда они оставят там свою одежду, ты заберёшь её.
   - Заберу?! - воскликнула сэли. - Не оставив ничего взамен?
   - Да, - невозмутимо ответил комп.
   - Но ведь это кража! Я не хочу быть воровкой.
   - Это не совсем так...
   - Нет, это именно так, - отрезала геноконцентрат. - Мне надо найти другой выход.
   - Другого выхода нет, Зей-Би. Или ты решишься на этот поступок или же тебя арестуют.
   На это Зей-Би не нашлась, что ответить.