Тюдор Элизабет. Война времен

   "Как лошадь на торгах", - подумал Мельсимор.
   Когда палец криптонийца оказался между коренными зубами, Герман сильно сжал челюсти. Старик взвыл от боли и стал шлёпать пленника по лицу. Герман резко открыл глаза и уставился на старикана злым, ненавидящим взглядом. Однако старик ничуть не испугался. Он был только изумлён тем, что узник в сознании. Юноша плюнул ему в лицо, ожидая бурной реакции. Криптониец медленно провёл рукавом своей одежды по лицу. Герман ожидал хотя бы пощёчины, однако этот человек был или слишком воспитан, или же задумал более коварный план расплаты. Криптониец повернулся и молча ушёл. Мельсимор, перебирая в памяти самые жестокие пытки своего времени, мысленно приготовился выдержать любую телесную боль. Он верно предугадал действие старика. Однако месть была намного болезненней, чем предполагал пленный. Сильный продолжительный разряд тока ударил в него. Он корчился, пытаясь высвободиться.... Сила разряда нарастала, причиняя человеку ужасную боль. Герман взвыл. Вдруг сердце его затрепеталось и остановилось. В глазах померкло, и уже не было ничего - ни боли, ни света...
   Г л а в а 5.
   - Введите ему двойную дозу LN 1528, - скомандовал голос в микродинамиках
   Приказ был исполнен тотчас. Старик снова вошёл в "лабораторию Х", служащую для "исследований". После изрядной дозы LN 15, Герман пришёл в сознание, а вернее, вернулся к жизни. Он открыл глаза и увидел перед собой ненавистного старика.
   - Теперь ты понял, кто здесь главный? - надменно спросил криптониец.
   Пленник беззвучно зашевелил губами.
   - Что ты сказал? - нагнулся мучитель к пленному.
   - Пошёл... ты... к чёрту! - повторил тот более внятно.
   Старик опешил. Он был удивлён не только его словам, но и языку, на котором тот произнёс их.
   - Ты владеешь английским языком? - уставился на пленника криптониец.
   - В совершенстве, старый хрыч!
   - Но этого не может быть! - всё ещё изумлялся старик, пропустив "хрыча" мимо ушей.
   - Это твоё рождение было невозможным... Знала бы твоя мать, что родит на свет дьявола, ещё беременной распорола бы себе брюхо, - с отвращением выругался Герман.
   Но старик ничуть не рассердился. Скорее, он радовался, что пленник знал его родной язык.
   - Наконец-то появился хоть кто-то, с кем я смогу поговорить, - прошамкал старик.
   - У тебя в плену сотни таких, - язвительно напомнил Мельсимор.
   - Нет, они не такие, - покачал старик отрицательно головой. - Они не люди, а ты... ты человек!
   - Ты заблуждаешься, старик. Я такой же, как и все они, - попытался он внушить тому. - Возможно, твои приборы устарели, как и ты сам, поэтому не способны дать истинный результат.
   - Н-е-е-е-т, - улыбаясь, протянул старик. - Меня не проведёшь. Даже без этих тестов я смог бы различить тебя средь тысяч лжелюдей. Твоё упрямство и гордыня, твой темперамент делают тебя истинным человеком. Твоя...
   - Рассказывай эти сказки своей бабушке, - перебил он криптонийца. - Я знаю нескольких геноконцентратов поупрямее меня, - неожиданно заявил он.
   - Как ты их именуешь? Геноконцентраты... удивительное прозвище для лжелюдей.... Но сколь бы они ни были совершенны, им далеко ещё до человеческой расы...
   "Очевидно, старикан помешался на величии рода человеческого", - усмехнулся Герман в душе.
   - Раз ты так высоко ценишь эту расу, то может, всё же пойдешь мне на уступку и освободишь меня? - испытующе спросил житель 17 века.
   - О да! Конечно же! - поспешно согласился криптониец и, подойдя к стене с многочисленными кнопками и датчиками, нажал на некоторые из них.
   Путы отпали с пленника. Он спрыгнул с лежанки.
   - Так-то лучше, - разминая мышцы, проговорил он вслух.
   Криптониец подошёл к нему и Герман лишь сейчас заметил, что по сравнению с ним тот был очень мал ростом.
   - Позвольте представиться, - вежливо обратился старик к Герману. - Доктор Джоханс Лоран.
   - Герман Фридрих Мельсимор, - назвался молодой человек и протянул руку, как это полагалось при знакомстве.
   Лоран удивился его жесту, но ответно протянул свою руку, дабы не обидеть человека. Они пожали друг другу руки, как это делалось несколькими столетиями назад.
   - Надеюсь, мы будем друзьями? - спросил криптониец.
   - Возможно, - уклончиво ответил другой.
   Старик, ничего не ответив, лишь пристально посмотрел на него. Герману показалось, что тот пытался прочесть его мысли, поэтому он усилием воли вызвал в себе энергетическую волну, активизирующую биополе и препятствующую экстрасенсорному проникновению. Этому нехитрому методу он научился у Марк-Сона, который обучил его не только вионийскому языку, но и контрэкстрасенсорным приёмам самозащиты. Мысли другого были интимной сферой и незаконное проникновение в сознание каралось правовыми нормами.
   "Возможно, здесь это не столь тяжкий проступок", - мелькнула у юноши мысль.
   - Ты что-то хотел спросить? - поинтересовался Мельсимор, смутив тем самым старика.
   - Нет, нет, - пробормотал тот. - Пойдем, я покажу тебе моё хозяйство, предложил доктор Джоханс. Герман безмолвно следовал за ним.
   Доктор Лоран не стал показывать юноше все свои владения, лишь самую малую часть. Они побывали в исследовательском корпусе и вскоре дошли до комнаты, где криптониец решил поселить своего гостя. В помещении кроме лежанки и стола со стулом, ничего не было.
   - Ты прости, я не ждал гостей. Возможно, здесь ты не найдёшь всех тех удобств, к каким ты привык, но всё же это лучше, чем ничего, - извинился хозяин.
   - Ничего, не такое ещё видели, - бросил Герман. Перешагнув через порог, он вошёл в своё новое пристанище.
   - Я зайду за тобой позже, - заявил старик на прощание, и дверь автоматически закрылась перед ним.
   Герман вздохнул облегчённо. Теперь он был наедине с самим собой и мог не торопясь подумать о происшествиях минувшего дня. Он подошёл к подобию кровати и лёг на твёрдую поверхность. Эта комната, как и все остальные, была вся белой. Потолок, пол, стены, дверь и даже предметы в комнате были окрашены в один цвет.
   "Как в сумасшедшем доме", - усмехнулся он про себя.
   Герман закрыл глаза и перед ним встал образ Зей-Би, вспомнил про то, как тюремная охрана умертвила его возлюбленную. Он открыл глаза и вскочил с кровати.
   - Негодяи! - крикнул юноша в ярости и кинулся к двери.
   "Этот сумасшедший старикан ответит мне за всё!" - твёрдо решил Герман.
   Он провёл большим пальцем правой руки, как это делал криптониец, по коробке реле, расположенной у двери. Однако дверь не отворилась. Человек несколько раз повторил это действие. Увы...
   - Ах ты, подлый старикан! - закричал он, дубася кулаками по двери. Провёл меня как наивного мальчишку....
   Вскоре он понял, что криками делу не поможешь.
   - Мне надо придумать план побега, - стал он размышлять. - Но как отсюда выбраться? Даже если дверь откроется, мне спасенья нет. Я на другой планете, вокруг этого логова сплошь отравленная вода, и к тому же я даже не знаю, как управлять подводной лодкой, не говоря уже о космическом корабле.
   Герман заметался по комнате.
   - Если бы у меня был нейрокомпьютер, я смог бы поговорить с кем-нибудь из команды "Центури"....
   Он взглянул на квантовые часы, подаренные ему некогда Ким-Бергом, соседом Марк-Сона. Часы показывали три часа пополудни земного времени. Время приёма жизненно важных капсул. Поочерёдно вставив их в "распределительный" пояс, изобретённый Марк-Соном специально для человеческого организма, Герман сел на стул и положил ноги на стол, как он это любил делать в своё время после обеда. Ему показалось, что после приёма капсул голова стала лучше работать. Злость отошла на второй план, теперь он думал, как бы перехитрить старика криптонийца. Если... когда-нибудь ему ещё доведётся увидеть того. Возможно, его заточение в этой комнате было не временным, а пожизненным. От этой мысли ему стало не по себе.
   "Нет... нет... только не отчаиваться... отчаянье - верная смерть..." внушал он себе. По всей вероятности, чужаки именно этого и хотели - сломить его волю и покорить его себе.
   "Чёрта с два! Не дождётесь! Никогда! - Герман ударил кулаком по столу и вновь стал кружить по комнате, как лев в клетке. - Надо подумать... пораскинуть умом... Я не должен превратиться в безропотную тварь... Они не сумеют сломить меня!" - твердил он себе.
   Прошло две недели
   Герман лежал на кровати и, уставившись в потолок, напевал грустную песенку, памятную с детства. Одиночество не пугало его, но заточение на чужой планете у враждебных и психически неуравновешенных инопланетян могло поколебать стойкость любого человека. Даже сон не шёл в глаза из-за страха быть убитым во сне...
   Прошло два месяца.
   Герман, забившись в угол комнаты, лихорадочно дремал. Он оброс бородой и волосами, лицо осунулось, под глазами появились синяки. На лбу была рана, оставшаяся после истерических самоистязаний. Он перестал принимать жизненно важные капсулы. Мысль о вечном одиночестве сокрушала его надежду...
   Спустя несколько часов.
   Мельсимор лежал на полу своей камеры заключения. Его лицо касалось пластикового покрытия пола. Медленно проводя пальцем по белоснежной плоскости, он уже в который раз читал эти стихи, некогда услышанные им в детстве.
   Зову я смерть. Мне видеть невтерпеж
   Достоинство, что просит подаянья,
   Над простотой глумящуюся ложь,
   Ничтожество в роскошном одеянье,
   И совершенству ложный приговор,
   И девственность, поруганную грубо,
   И неуместной почести позор,
   И мощь в плену у немощи беззубой,
   И прямоту, что глупостью слывет,
   И глупость в маске знатока искусства,
   И вдохновения зажатый рот,
   И служащие злу благие чувства.
   Всё мерзостно, что вижу я вокруг...
   Но как тебя покинуть, милый друг!29
   Строки поэта-соотечественника во многом отражали душевную смуту Германа... Последние строки: "Но как тебя покинуть, милый друг!" вызвали воспоминания о Зей-Би, и слёзы обожгли ему глаза. Он всё ещё не верил, не мог смириться с мыслью о её гибели...
   "Сумей достойно прожить свою жизнь и умри с честью, как истинный Мельсимор".... - вспомнил Герман предсмертные слова своего отца.
   Его взгляд был прикован к двери.
   - Я сокрушу эту дверь!
   Мельсимор подхватил стул и направился к преграде. Несколько раз ударил стулом о дверь, но она не поддавалась. Тогда юноша посмотрел на кодовый замок возле дверного проёма.
   "Возможно, разломав замок, я смогу выбраться отсюда", - подумал Герман и набросился со стулом на приборы в стене.
   - Не думаю, что это наилучший выход, - услышал юноша чей-то голос в комнате.
   - Кто тут? - испуганно спросил в пустоту, никто ему не ответил.
   "Я, наверное, схожу с ума", - решил он и с ещё большим остервенением накинулся на кодовый замок.
   - Разве, сломав замок, ты сможешь выбраться? - вновь раздался тот же голос.
   - Кто ты? - уронив стул, тихо спросил Герман.
   - Уж точно не твоя совесть, - ответил он.
   - Что ты хочешь от меня? - пройдя на середину комнаты, он стал озираться вокруг.
   - Хочу увидеть твой разум, - неожиданно ответил голос.
   - Хочешь раскроить мне череп, так давай, чего же ты медлишь? - взъярился узник.
   Донёсся хохот.
   - Если бы я хотел увидеть твои мозги, я сделал бы это намного раньше того, как ты попал в "комнату мыслителя".
   - "Комната мыслителя"?! - переспросил Герман.
   - Именно, - подтвердил неизвестный. - Здесь ты должен был закалить свой разум и дать ему выбраться из этой комнаты.... без тебя. Ты же потерял его.
   - Ты ещё больше безумен, чем этот псих доктор... как его там зовут... Как, по-вашему, я могу выбраться отсюда, все также оставаясь здесь? Ведь я одно единое целое, и душа и тело.
   - К сожалению, ты не выдержал экзамен, - вновь заговорил некто.
   - Экзамен? Я сейчас покажу вам, как следовало бы его сдать! - пригрозил он и, взяв с пола стул, побежал к двери.
   Удар! Ещё удар! Треск и грохот, и замок разломался в куски. Что-то заискрило. Искорка попала на синтетическую обшивку, дверь задымилась. Дым клубами окутал всю комнату. Герман почувствовал удушье и потерял сознание.
   Г л а в а 6.
   - Введите ему двойную дозу LN 15, - снова скомандовал голос в микродинамиках.
   Через несколько минут человек, лежавший на белой лежанке, открыл глаза. Перед ним стоял тот же старик с длинными седыми волосами.
   - И долго я буду по твоей милости томиться в "комнате мыслителя"?
   - Я ничего не понимаю, - неожиданно признался старик. - Никакой "комнаты мыслителя" в этом центре нет.
   Его слова и жесты были настолько убедительны, что Герман стал сомневаться в своей правоте. Он опустил голову на лежанку и напряг память. Каждый мучительный миг, проведённый в одиночестве; стресс, страх, истерики, боль, затем чей-то незнакомый повелительный голос, неистовое желание сломать замок и его последствие - пожар...
   - Ты лжёшь мне, старик! Я всё прекрасно помню.
   Криптониец, почёсывая подбородок, задумался.
   - Возможно, это негативная память из-за перенесённого шока, - наконец заговорил он вновь.
   - Какого ещё шока?
   - Понимаешь ли, - старик помедлил, - когда разряд тока начал повышаться, твой организм не выдержал и ты умер.
   - Да ну? - иронически спросил пленник.
   - К сожалению, да, - всерьёз подтвердил криптониец.
   - Значит, я и сейчас мёртв? - с сарказмом произнёс молодой человек.
   - Нет. Теперь ты жив.
   - Но ведь ты пытался убить меня, - неугомонно твердил Герман.
   - Я бы никогда не убил единственного человека на этой планете, - с гордостью заявил старик. - Не считая меня, конечно же, - добавил он и подошёл к приборам в стене.
   Нажав несколько кнопок, криптониец освободил юношу и, подойдя к нему, помог встать.
   - Отныне мы должны быть как одна семья, - встав напротив Германа, проговорил он. - Ты и я... мы будем отличной командой, - взволнованно объявил он. Старик умолк и, указав на дверь, жестом руки велел юноше следовать за ним.
   Они вышли из комнаты пыток, и криптониец молчаливо поспешил по коридору в неизвестном направлении. Герман неотступно следовал за ним. Как бы доктор Джоханс ни был обходителен со своим новым "другом", человек из прошлого времени Земли не мог ему довериться. Чувство тревоги не покидало его. Мельсимор решил быть осторожным и перепроверять каждое слово чужака. Вся эта история с негативной памятью никак не укладывалась у него в голове, и Герману казалось, что его просто водят за нос. Однако юноша решил помалкивать, ведь прежде чем решиться на что-то, он должен был всё хорошенько обдумать, а для этого ему нужно было уединённое место и время.
   Наконец, пройдя немалое расстояние по хорошо освещённому коридору и миновав небольшие, смежные друг с другом помещения, старик остановился перед очередной дверью. По тому, как он долго возился с кодом замка, Герман понял, что именно сюда криптониец так стремился попасть. Доктор Лоран стоял спиной к юноше, заслонив собой кодовый циферблат, но криптониец не подумал, что разница в росте не скрывает от его гостя цифр, набираемых им. Внимательно следя за каждым его движением, Герман запомнил всю комбинацию цифр.
   Компьютер дал доступ, и дверь исчезла в стене. Приятный аромат из помещения ворвался в коридор.
   - Проходи, - вежливо предложил криптониец.
   - Нет. Думаю, лучше будет пропустить хозяина вперёд, - подавляя в себе тревогу, возразил тот.
   Старик, ничего не ответив, вошел. Гость последовал за ним. Помещение было намного просторнее всех остальных, какие существовали на этой подводной станции. Интерьер заворожил юношу всей своей живостью и изысканной красотой. Он увидел самую чудесную оранжерею в своей жизни. Огромный зал, наполненный множеством растений, каждое из которых отличалось неповторимыми цветами, плодами, окраской, формами. Казалось, в этом зале были собраны все растения вселенной. Посередине этой громадной оранжереи был ограждённый бассейн, источник которого находился в глубине зала, там, где сплетались восходившие до самого куполообразного потолка тёмно-зелёные ветви неизвестного растения. Воздух там был насыщен озоном и пропитан ароматами цветов.
   Старик подошёл к фиолетовому шару, лежащему у бассейна. Он сел на этот предмет как на стул и тут шар медленно взлетел в воздух. На фиолетовой сфере не было ни кнопок управления, ни видимых примет двигателей.
   Криптониец облетел свой чудесный дендрарий и приземлился возле гостя.
   - Ну как, понравилась тебе моя оранжерея?
   - Она превосходна!
   - Это самое лучшее из всех моих творений, - гордо продолжал хозяин. - На её реставрацию мне понадобилось десятки лет.
   - Реставрацию? - переспросил Герман. - А разве это не ты создал этот райский уголок? - изумился он.
   - Нет, не я, - признался криптониец. - Вот уже два столетия, как я нашёл эту планету и этот заброшенный научный центр...
   - Два столетия? - не поверил Герман своим ушам. - Сколько же тебе лет? засмеялся он.
   - Намного больше, чем ты можешь себе представить, - рассердился старик его тону. - Твоё невежество простительно, но я не потерплю насмешек.... Даже от тебя! - ткнув пальцем юноше в плечо, сердито предупредил долгожитель.
   - Прости, я не хотел обидеть тебя.
   - Прощаю, - снисходительно буркнул он.
   - Хочешь покататься на шаре? - неожиданно предложил тот Герману.
   Доктор Лоран решил не возвращаться больше к прежней теме разговора, поэтому лучшее, что он мог придумать, - это отвлечь внимание гостя своим изобретением. Герман нехотя кивнул в знак согласия, хотя и опасался лететь на неизвестном аппарате, тем более, что это было собственностью криптонийца. Однако своим отказом он мог вновь обидеть хозяина. Старик подвёл фиолетовый шар к гостю и велел тому "оседлать" его.
   - Но я не знаю, как им управлять.
   - Ничего, я научу тебя, - хмыкнул криптониец и первым сел верхом на шар.
   Герман изумленно приподнял брови. Старик, усевшись сам, лишил того возможности занять место. Но не успел юноша заикнуться, как неожиданно шар вырос в размерах, предоставив место и Герману.
   "Сколько ещё чудес я здесь увижу?" - промелькнуло у землянина в голове.
   Шар медленно взлетел.
   - Знаешь, как называется этот шар? - вдруг спросил старик.
   - Нет.
   - "Универсал"! - воодушевленно провозгласил тот. - А знаешь почему?
   - Нет.
   - Потому что он принимает любые формы и движется в любом направлении. Достаточно только моего хотения...
   - Чего? - не понял его юноша.
   - Хотения. Ну, то есть, желания, - повторил хозяин. - Это значит, что лишь моё желание движет шар в нужном направлении. Ты понимаешь то, что я говорю?
   Мельсимор отрицательно покачал головой.
   - Я покажу, - старик указал рукой на самый верх оранжереи. - Взлетаем вверх! - решительно произнёс он, и фиолетовый шар взмыл до самого потолка. - А теперь вон туда, - старик указал туда, где росли большие яркие цветы. Шар плавно переместился в нужном направлении.
   "Как птица", - подумал Герман.
   - Теперь понятно? - вновь спросил криптониец.
   - Понять-то я понял, только не уверен, что у меня получится.
   - Получится, - добродушно заверил старик. - Возможно, не сразу, но обязательно получится.
   Шар опустился. Хозяин помолчал, взирая на чудеса своей оранжереи.
   - Ну, я пошёл, - повернувшись к двери, сказал он.
   Внезапное решение чужака насторожило юношу.
   "Что ещё придумал этот старый дьявол?"
   - Можно, я ещё немного побуду здесь? - попросил гость, чувствуя, что в оранжерее он будет в большей безопасности, чем снаружи.
   - Если ты так хочешь, - уклончиво ответствовал хозяин и, нажав несколько кнопок на кодовом замке, открыл дверь. - Ах да! Чуть не забыл! Если захочешь искупаться в бассейне, можешь смело сделать это. Вода чистая, - осведомил он, и тонкие губы расплылись в подобии улыбки.
   Дверь оранжереи закрылась.
   - Ну, слава богу! - облегчённо вздохнул Мельсимор.
   Он подошёл к бассейну и, нагнувшись к кроваво-красной воде, стал принюхиваться к ней. Она была без запаха, а попробовать на вкус он побоялся, памятуя о "комнате мыслителя". И кто знает, что ещё замышлял этот коротышка старикан.
   "Лучше я займусь этим шаром", - решил человек про себя и подошёл к "универсалу".
   Герман сконцентрировал своё внимание на шаре, как учил делать это Ким-Берг и изъявил свою волю в словах. Фиолетовый круг внезапно растёкся, как вода из сосуда, и снова вырос в той форме, которую Герман пожелал, выговорив сие слово вслух.
   - Невероятно! - воодушевленно вскрикнул тот.
   Перед ним стояла кровать фиолетового цвета. Он приблизился к предмету и дотронулся до него пальцем, чтобы удостовериться в его реальности. Кровать действительно стояла перед ним. Герман сначала сел, и затем лёг на своё новое ложе. Изобретение криптонийца могло менять физические свойства. Мельсимор сплёл пальцы на затылке и положил ногу на ногу, так ему лучше думалось.
   "Вот было бы здорово, если эта вещичка ещё и взлетела бы", - подумал он, и "кровать" тут же оторвалась от пола.
   - Ну и чудеса! - воскликнул человек, смотря вниз.
   Герман сосредоточился, и "кровать" стала медленно набирать высоту. Вскоре он настолько освоил это чудо-изобретение, что летел на своей "кровати", как на сказочном ковре - самолёте.
   - Приземляемся! - крикнул юноша, и "кровать" резко полетела вниз.
   Крутой поворот лишил Германа равновесия, и он упал с "универсала". По чистой случайности он не разбился вдребезги, - под ним был бассейн и он врезался в кроваво-красную водную массу. Герман был отличным пловцом, но глубина засасывала его. Он нашёл в себе силы всплыть и добраться до края бассейна и уцепился за его ограждение. Выплёвывая попавшую в носоглотку воду, Герман выбрался из бассейна. Сдавалось, что все тревоги были уже позади, когда внезапно он почувствовал неимоверную слабость в организме. Окружающие предметы стали расплываться в глазах...
   Г л а в а 7.
   - Мартин, Мартин, - звал голос из темноты.
   Молодой человек, лежавший на большой и мягкой кровати, открыл глаза. Рядом с ним сидел старый человек с длинными седыми волосами в темных очках.
   - Ну, наконец-то ты очнулся! - радостно воскликнул старик.
   Юноша смотрел на него в недоумении и растерянности.
   - Кто вы?
   - Кто я? - возмутился старик. - Я твой отец!
   - О-т-е-ц?!
   - Сынок, - присев поближе, заговорил старик - как же ты не помнишь меня своего отца? - старик умолк на мгновенье и продолжал, но на сей раз более агрессивно. - Я знаю, это всё геноконцентраты и их неизвестное нам оружие. Это они лишили тебя памяти. Я не должен был отпускать тебя на наших военных кораблях, - "отец" заходил по комнате, говоря скорее с самим собой, чем с "сыном". - Это дело солдат, а ты... ты мой сын! Тебе не подобает воевать наравне со своими подчинёнными.
   - Подчинёнными? Военные корабли? - бормотал Мартин.
   - Ты вспомнил?! - обрадовался "отец".
   - Нет, - ответил молодой человек. - Я ничего не помню.
   - Ну, ладно, - взяв его за руку, мягко промолвил мужчина. - Скоро ты всё вспомнишь, и я помогу тебе в этом. А теперь вставай. Нам пора...
   - Куда? - тяжело поднявшись с ложа, спросил Мартин.
   - Править и властвовать, сын. У нас много пленных и с ними со всеми один я не справлюсь, - заявил доктор Лоран.
   Юноша встал с кровати и приблизился к зеркалу, которое стояло возле его "отца", чтобы поглядеть на себя. Мартин был мускулистым молодым человеком лет двадцати пяти. Кожа его была белой, но с заметным солнечным загаром. Светло-карие выразительные глаза, прямой нос и твёрдый сжатый рот. Белые короткие волосы и брови того же цвета диссонировали с молодым волевым лицом. Белый балахон опускался до самых пят, имел длинные рукава и был подпоясан золотым ремнём. На ногах лёгкая обувь того же цвета.
   Мартин всё вглядывался в своё отражение в надежде вспомнить хоть что-нибудь о себе и о жизни, которую прожил. Однако прошлое выпало из памяти. Его как бы и не было.
   - Не горюй, - похлопывая "сына" по плечу, успокаивал старик. - Скоро ты всё вспомнишь, - уверенно сказал он.
   Мартин ничего не ответил.
   - Пойдём, - бросил доктор Джоханс и, нажав на кодовый замок, открыл дверь. "Сын" молча последовал за ним.
   Прошло две недели. Мартин постепенно привыкал к новому образу жизни. Но вспомнить о себе и о своём прошлом ему так и не удалось. "Отец" целыми днями пропадал в своём исследовательском центре, и "сыну" одному приходилось управлять своими подчинёнными. Говоря управлять, мы чуть преувеличиваем, так как "их народ", как выразился доктор Лоран, были лишь воины-киборги. Все они были на одно лицо и в одинаковой униформе. Правда, среди них были и простые работники, служащие центра, такие же киборги, как и воины. Они только и умели, что поддакивать и беспрекословно выполнять приказы. Так что вскоре Мартину надоела эта однообразная обыденность, и он решил занять себя другим. Но самое любопытное, он начал воспринимать старика доктора Лорана как своего отца. Хотя и не помнил ни младенчества, ни детства своего, никаких сокровенных и милых сердцу подробностей, которые сопутствуют жизни под родительским - отцовским и материнским призором...
   - Отец, - обратился он к старику, шедшему с ним по длинному лабиринтообразному коридору, - что ты скажешь, если я выкажу тебе своё желание заняться исследованиями, как и ты? - посмотрев на старика, спросил Мартин.
   - Что я скажу? Скажу, что буду рад тебя видеть в нашем центре.
   - Спасибо! Я так боялся, что ты мне откажешь. Вот уже несколько дней хотел попросить тебя, да вот никак не мог решиться...
   - Что плохого в том, что человек стремится познать истину, многозначительно изрёк новоиспечённый отец.
   - Тогда я зайду к тебе завтра? - радостно спросил сын.
   - Да хоть сейчас! - засмеялся криптониец.