Когда в 1996 году на территории бывшего царства инков была найдена мумия женщины, которую пресса почему-то окрестила «Хуанитой», президент Клинтон тоже поспешил ознакомиться с сенсацией. После чего радостно заявил журналу Тайм:
   «Знаете, если бы я не был женат, я бы ее с удовольствием пригласил на свидание. Ну просто очень симпатичная мумия!»
   (Этот отдельно взятый президент весьма почетное место в моей коллекции занимает. Проблема: должен ли я его теперь еще и под рубрикой «некрофилия» провести?)
   Он же в ходе борьбы за президентство в 1992 году, отметая обвинения в том, что потреблял наркотики:
   «Марихуану я однажды курил. Но не затягивался».
   (Понимаю, что фраза эта даже в России могла уже всем оскомину набить. Но не привести ее здесь не могу по причине ее выдающегося идиотизма, а равно и практической полезности. Я теперь, ежели меня спрашивают, говорю, что водку я, конечно, пью. Но избави Бог — не проглатываю).
   В 1944 году, на самом пике Второй Мировой войны Фала, собачка президента Рузвельта, заблудилась на Алеутских островах, куда она прилетела вместе с хозяином. На операцию по спасению президентской любимицы были брошены самолеты и поисковые группы, что влетело казне в миллионы долларов. На поднятый в прессе шум Франклин Делано Рузвельт отреагировал абсолютно официальным образом так:
   «Я считаю, что вправе чувствовать себя оскорбленным, и я протестую против ложных и клеветнических измышлений, затрагивающих достоинство моей собаки».
   Принимая в 1960 году в Белом Доме премьер-министра Канады Джона Дифенбейкера, президент Дуайт Эйзенхауэр торжественно произнес:
   «Все присутствующие почитают за несомненную честь принимать сегодня в качестве почетного гостя премьер-министра великой Канадской республики!»
   (Допускаю, что писем из Канады Эйзенхауэру никто не писал — иначе он увидел бы на марках портрет главы государства, Ее Величества королевы Елизаветы II. Но, с другой стороны, не такая уж для американцев далекая и экзотическая страна…)
   Надо сказать, Канаде и канадским политикам на этот счет в Штатах особенно везет. Когда в 1965 году тогдашний премьер-министр Канады Лестер Пирсон приехал с визитом в США, президент Линдон Джонсон пригласил его на свое техасское ранчо следующим образом:
   «Мистер Вильсон, я хочу показать вам настоящий Техас».
   Позже, когда Пирсон уже уехал, а до Джонсона, наконец, дошло, что как-то оно нехорошо получилось (не сразу, как видим, дошло — ну да ведь те самые качества и оцениваем), он принялся звонить в Оттаву с извинениями. На что Пирсон спокойно ответил: «Ничего, ничего. Это пустяки, сенатор Голдуотер».
   Когда на президентском совете обсуждался вопрос о Кубе и связанных с ней проблемах — эмбарго, военная помощь анти-кастровским элементам и прочее — госсекретарь Хейг, удивленный тем, что проблема делается почти что из ничего, сказал Рейгану:
   «Вы мне только слово скажите, и я этот е…ный остров в автомобильную стоянку превращу».
   («Стратагема поллитровки» — она же имени Александра Македонского — и по сей день прекрасно себя чувствует в тех же самых высоких кабинетах. А куда ж она денется?)
   Конгрессмен Тим Мур вынес на обсуждение в конгрессе штата Техас предложение: объявить благодарность законодательного собрания Альберту де Сальво за его самоотверженную деятельность во имя «своей страны и своего штата.»
   В проекте резолюции говорились среди прочего, что «этот внимательный к нуждам других джентльмен позволил многим — и особенно одиноким — людям по-новому взглянуть на проблемы, касающиеся их будущего. Штат Массачусетс официально отметил его деятельность и нестандартные методы решения демографических проблем и прикладной психологии».
   Тут стоит заметить, что все, сказанное в проекте, было правдой до единого слова. Знаменитый на всю Америку де Сальво — или, как его обычно называли, «Бостонский душитель» — действительно нагнал страху на население Бостона, заставив каждого дрожать за завтрашний день и уменьшив народонаселение на десяток-другой человек (за что и был — официально, как Тим Мур и указал — штатом Массачусетс приговорен к смерти).
   Надо думать, конгрессмен Мур решил поразвлечься, пошутить, снять стресс однообразных и унылых заседаний. В таком разе шутка удалась на все сто. Предложение Мура конгрессом штата было принято с ходу — единогласно и с энтузиазмом.
   (Участникам игры: здесь почтенных законодателей логично оценивать в целом — как единый и слаженный организм.)
   В 1994 году конгрессмен штата Канзас Мелвин Нойфельд пытался набрать нужные голоса для проталкиваемого им законопроекта. Его коллега, Ричард Олдритт, обработке не поддавался, и тогда Нойфельд пригрозил, что настучит жене Олдритта о его похождениях с другими дамами. Тут, конечно, Олдритт обещал подумать, но подумав, все-таки проголосовал против. За что и был наказан — друг Мелвин как обещал, так и сделал. Настучал, то есть, по полной программе. И… схлопотал разбирательство в комиссии конгресса, которая занялась уже его собственной особой — на предмет, как вы понимаете, шантажа.
   Окружной судья Хью Блэк (выборная должность — мы же здесь в подавляющем большинстве случаев с народными избранниками дело имеем) был в 1997 году уличен в том, что из своего рабочего кабинета в здании суда названивал по номерам «телефонного секса» (где вам за несколько долларов в минуту жарко надышат в трубку и наговорят вещей, которые не на каждом заборе пишутся). Этой специфической услугой почтенный представитель закона воспользовался 124 раза (причитающиеся за предоставленную «дистанционную эротику» денежки включаются в телефонный счет, так что карман самого судьи Блэка нимало не пострадал). В отставку судья все же подал, а мотивировал ее тем, что стал испытывать «все более серьезные проблемы со слухом». (Что может быть и правдой, хотя… куда же он в сеансах телефонного секса трубку-то прикладывал?)
   А окружной судья в Оклахоме Мелинда Моннет в 1994 году стала предметом разбирательства в верховном суде штата. Причем речь шла именно об интересующем нас предмете: насколько госпожа Моннет ориентируется в окружающей ее реальности. Оказалось, неважно ориентируется. Среди прочего верховный суд убедила в этом история развода судьи Моннет. Ну, развелась и развелась — с кем не бывает. Но уже через два месяца после этого своей немалой, уверяю вас, властью постановила, что бывший муж имеет теперь право ее… удочерить. Каковой акт сама же официально и утвердила.
   Опрошенные верховным судом однокашники Мелинды подтвердили, что и во время учебы на юридическом факультете она была «более чем странной». (Что не помешало одним людям ее кандидатуру на выборах выставить, а другим за нее проголосовать. Утвердив тем самым на судейской должности).
   В 1994 году в той же Оклахоме сенатор Джон Монкс страстно выступил в защиту петушиных боев, которые сенатор неизменно называл «спортом». Любопытна аргументация Монкса в защиту любимого развлечения:
   «Первое, что сделают коммунисты, захватив власть в этой стране — запретят петушиные бои, вот что они сделают!»
   Городской совет в Оук Гроув, штат Кентукки, пытался разобраться с проблемой: не является ли массажное заведение «Нью Лайф Массаж» просто вывеской для обычного подпольного борделя. Патти Белью, член горсовета, развеяла все сомнения на этот счет. Бордель как бордель, сказала она, и массажистки не массажистки, а самые что ни на есть проститутки. И полицейским там на лапу дают регулярно, чтобы без проблем все так и шло.
   Насколько надежна информация, предоставленная уважаемой мисс Белью? Абсолютно надежна, сказала она. «Я сама там работаю».
   В Бразилии, в городе Варзеа Гранде, на выборах в городской совет двадцатидвухлетняя Алессандра Гонсалвеш вышла с интересной программой. Она объявила, что если избиратели отдадут свои голоса ей, то она проедет по всему городу на открытой платформе в костюме Евы — то есть, в чем мать родила.
   В интервью газете Коррео Бразилиенсе сеньорита Гонсалвеш высказалась не без логики: «Это вовсе не порнография. Это политический маркетинг. Вести политическую кампанию без денег невероятно трудно. А трусы снять — что ж за проблема?»
   В Дании в 1994 году Якоб Хаугард, комик по профессии, баллотировался в парламент страны с избирательной программой, в которой он обещал бороться за стандартного размера пылесборники для пылесосов, более разнообразные подарки к Рождеству, а также гарантировал всем избирателям хорошую погоду и всем велосипедистам, коих в Дании великое множество, ветер только в спину.
   Хаугард стал членом парламента.
   (Для продолжающих игру: здесь оценивать следует, естественно, избирателей).
   Конечно, следуя Шекспиру, можно с грустью заметить, что действительно что-то крепко не в порядке в королевстве Датском. Но и на родине великого барда такой цирк случается, что дым столбом. Одна из партий, называющая себя Партия Чудовищного Бреда, регулярно — годами — пытается протащить своих представителей на все мыслимые и немыслимые выборные должности (в чем иной раз и преуспевает!). Программу ПЧБ можно бы вставить сюда целиком, но ограничимся парой предложенных в ней проектов:
   — отбуксировать Британию в Средиземное море и тем кардинально улучшить традиционно унылый климат страны;
   — обязать владельцев собак кормить своих подопечных фосфоресцирующей пищей, чтобы пешеходы (особенно в темное время суток) могли обходить светящиеся кучки стороной.
   Вернемся, однако, в Штаты (где же и наблюдать демократию воочию, как не там). В 1994 году мисс Лесли Элен Перес стала основным кандидатом на пост главы техасского отделения Демократической партии, обогнав многих признанных политиков по числу собранных голосов. Мисс Перес нисколько не помешало при этом ее богатое прошлое. В 1963 она — простите, он — в последнюю минуту избежал смертной казни за совершенное убийство. Казнь заменили на пожизненное заключение, но в 1971 году наш герой уже вышел на свободу.
   И не надо обрушиваться на меня на предмет путаницы в родах, падежах, склонениях да спряжениях: «она, он, стала, вышел» и так далее. Вся эта история с мисс Перес мозги запудрит кому угодно.
   Потому что в тюрьму она села — простите, он сел — как обычный в половом отношении и довольно-таки уголовного вида и характера мужчина, которого звали Лесли Дуглас Эшли. А уже после выхода оттуда мистер Эшли сменил — тотально и хирургически — пол, отчего и стал (стала?) мисс Лесли Элен Перес. Так что вы уж сами со всеми родами и склонениями разбирайтесь — а заодно и с содержимым черепных коробок тех, кто так радостно кинулся за нее (за него?) свои голоса отдавать.
   Легкие отклонения на половом фронте в политике — вещь довольно регулярная. Как показывает и история окружного прокурора (тоже выборная должность, своего рода трамплин в большую политику) в округе Роклэнд, штат Нью-Йорк, Кена Грибеца. Мистер Грибец нанял даму, известную своим профессионализмом на фронте садомазохизма, и подписал с ней контракт, по которому обязался быть ее «сексуальным рабом». Она его лупцевала, как положено, а он — в платьице или мини-юбке — валялся в ее ногах, вымаливая прощение. (Целый гардероб таких платьиц и юбочек хранился в шкафу нашего бравого прокурора.)
   История всплыла в 1995 году, и прокурор Грибец в отставку все-таки отправился. Но почему-то никого раньше не настораживало, что при звонке Грибецу автоответчик информировал звонивших наигранно капризным голосом самого Грибеца, что «нехорошая девочка Кенни к телефону подойти сейчас не может».
   Потому несколько обнадеживает победа, одержанная Кеном Калвертом в 1994 году в Калифорнии, где он был переизбран в сенат штата — несмотря на то, что до того был арестован полицией во время рейда на подпольный бордель, где сенатор Калверт развлекался, как выяснилось, не единожды.
   Нимало не смутившийся Калверт своего конкурента на выборах сразил наповал, обыграв эту неприятную историю самым достойным образом. Соперник его выступал с платформой, направленной на еще бoльшую защиту прав гомосексуалистов (еще бoльшую — это уж представляйте, как можете), а наш бравый сенатор рычал в микрофон налево и направо: «Ну и арестовали! Ну и с проститутками! Так я по крайней мере ДЕВОЧЕК люблю!»
   С чем и победил. И вы тут свои оценки выставляйте как хотите — но я и сенатора, и особенно его избирателей в идиоты зачислять наотрез отказываюсь.
   Но, думаю, неправильно будет одними лишь победителями тут заниматься. Потому что и те, что выдвигались, но проиграли — тоже ведь из того самого роду-племени, о котором мы тут толкуем. И голосов в своих попытках набирали они не так уж мало — это на случай, если вам электорату оценку выставлять приспичит.
   И по своим интеллектуальным качествам нимало они не уступят ни одному из тех, что до вожделенных кресел все ж добрались. Да вот хоть мистера Эрвина Дэвиса взять. Который сражался за пост губернатора Арканзаса с самим действовавшим тогда губернатором. Звали которого в ту пору — Билл Клинтон.
   Дэвис проиграл, но почему — лично мне понять трудно. Потому что не знай я его имени-фамилии, так предположил бы, что о самом экс-губернаторе речь идет, уж больно как-то в стиле Клинтона история с Дэвисом разворачивалась.
   А так оно случилось, что требовала с него — Дэвиса, не Клинтона — некая дама алименты на ребенка, родившегося в 1990 году. Дэвис — не Клинтон, конечно — стал указательным пальцем в камеру тыкать, дескать, не знаю я никакой такой дамы, а уж тем паче какого-то ее мальчика.
   Ну, тут пришлось для анализов ДНК взять — у Дэвиса, не у Клинтона. Каковые анализы и показали, что с вероятностью 99,65% именно он, Дэвис, и является отцом ребенка. То есть, его дитя с точностью до наверняка.
   И тут— то Дэвис и выступил с изящной и талантливо заверченной версией событий. ДНК, сказал он, конечно, не врет. Так что биологически ребенок получается как бы и мой. Но ответственности моей, сказал Дэвис, тут нет ни на грош, потому что злоумышленная дамочка, оказывается, тайком проникла в его, Дэвиса, дом, сперла использованный им, Дэвисом, презерватив, а уже его содержимым сама себя и оплодотворила.
   Слово в слово вот эту историю он — Дэвис, а не Клинтон — следствию и поведал. Так что по своим моральным и интеллектуальным качествам он, конечно, губернаторство выиграть был обязан. Не попадись ему другой — такой же.
   В 1996 году Мики Калинэй сражался в штате Вайоминг за то, чтобы быть выдвинутым от Демократической партии в сенат Соединенных Штатов. Сражался — и проиграл. С ним, думаю, немало проиграла и страна, потому что он предлагал неимоверным образом удешевить программу исследований космоса.
   Мики рекомендовал потратиться один раз, но по делу — и выстроить башню в… 35 тысяч километров высотой. А уж потом по электромагнитному монорельсу пуляй себе вагонетки со спутниками на орбиту и даже дальше — и никаких тебе расходов ни на ракеты, ни на ихнее ракетное топливо.
   И вот, как видите, забаллотировали его братья-демократы. Хотя если разобраться — а чем же он мисс Лесли Элен Перес (в прошлой тюремной жизни мистер Лесли Дуглас Эшли) так уж и хуже?
   А то вот еще интересный кандидат в мэры города Рэли, штат Нью-Йорк, выдвигался не так давно (и всерьез в выборных-то боях поучаствовал, сторонников привлек совсем немало). Раньше — да не в таком уж далеком и прошлом — звали его Сесил Макгирт, но с тех пор он стал именоваться Доктор О.Б. Аал-Анубиаимхотепокорохамз. («Доктор», как вы могли догадаться, здесь имя, а все прочее — повторять не буду, и так едва напечатал — фамилия.) Кстати, это не полное написание его фамилии, а всего лишь сокращенная — для удобства всех прочих — форма.
   История эта с фамилией так получилась. Будучи еще Сесилом Макгиртом, наш герой был убежден, что он ирландец — ну, тут, понятно, и «Сесил», и особенно «Макгирт» свою роль сыграли. Но потом занялся он вплотную изучением своего генеалогического древа (занятие невероятно популярное на Западе), да и открыл со временем, что насчет родословной своей был неправ. Ну, и переименовался по такому случаю.
   Зато теперь вот какая красивая у человека фамилия и простое удобное имя. Кстати, это же имя — Доктор — ныне носят и его жена, и все их шестеро детей. Этим семья, по словам кандидата в мэры, шлет призыв ко всем: стремиться к самому что ни на есть высшему образованию.
   А насчет ирландского своего происхождения он, пожалуй что, и впрямь заблуждался. Потому что ведь — негр…
   Тут не могу еще одну историю не вспомнить. Она вообще-то не по разряду политики у меня проходит, но уж больно откровенные параллели возникают — и не по моей же вине.
   Отделение Национальной Ассоциации за Права Белого Населения в городе Филадельфия возглавляет некая мисс Куртни Мэнн, мать-одиночка и налоговый консультант (работа, которая, казалось бы, требует определенного количества серого вещества). Когда в 1997 году Ку-Клукс-Клан планировал свой марш в не столь отдаленном от Филадельфии Питтсбурге, Куртни, будучи страстной последовательницей идей Клана, хотела принять в этом мероприятии участие.
   Клановцы, однако, ей отказали. И это несмотря на то, что в НАПБН она очень активно работает вот уже несколько лет. Почему?
   На этот вопрос, заданный газетой «Питтсбург Пост», и попытался ответить Великий Дракон Клана в штате Пенсильвания:
   «Она нам и транспорт хотела прислать. И ко мне в гости на уикенд просилась, чтобы у нас жить, пока марш организуем. Она что-то сильно запуталась, ей-богу. По-моему, она и сама не знает, но… она ж негритянка!»
 
   Что до игры — то с ней, пожалуй, что и хватит. Предварительный итог уже можно подводить. Интересно, кстати, было бы знать, какой у читателя средний балл в нашей викторине получился — какую, то есть, среднюю оценку на предмет искомого идиотизма он героям изложенных выше историй выставил. Если балл где-то под восемь-десять вышел, то такой читатель мне прямо как мед по сердцу, поскольку самим фактом своего существования уже вселяет надежду на более светлое будущее этой планеты. Но ежели кто среднюю оценку в четыре, три, два, или — не дай Бог — ноль вывел, то такого человека я лично прошу откликнуться и сообщить в издательство если и не полный адрес, то хотя бы географические координаты его среды обитания. Чтобы я эту его среду обитания в своих поездках мог за сотню — а лучше за две — верст со всем полагающимся почтением стороной на цыпочках обойти.
   Но большинству, думаю, уже отчетливо видно, кого выбираем — под заливистый серебристый смех довольно-таки сволочной богиньки. Садистов и мазохистов, воров и уголовников, проституток и психопатов, маразматиков и алкоголиков. И идиотов, идиотов, идиотов…
   Кто— то тут заметил, что я среди перечисленного лжецов не указал. Вам что, действительно хотелось это отдельной строкой иметь? Я-то полагал, что «политик» и «лжец» давным-давно в синонимах ходят -и какие еще аргументы тут могут понадобиться?
   Оно— то ведь и самими политиками никогда не скрывалось особо -ну разве что на самом пике предвыборных боев. А так-то и они это без нервов воспринимают, как нормальные условия бытия. Не так давно в городе Кингстон, что в канадской провинции Онтарио находится, городской совет хотел кандидатов в провинциальный парламент заслушать, платформы их, соображения на будущее — всю, в общем, обычную туфту. На что один из членов городского совета, Дэйв Мирс, рассмеялся и сказал, что на кой же ляд время-то тратить. «Мы и так знаем, что все политики — лжецы. Включая, кстати, нас самих». Лучше, по-моему, не скажешь.
   И неужели кому-то газет ежедневных да телевизора по этой части не достает, что еще на страницах этой книги доказательства данному тезису приводить надо? «Курил, но не затягивался». «Я не имел сексуальных отношений с этой женщиной». «Я имел с ней неподобающие отношения, но никак не сексуальные». «Это она меня имела. А меня там, может, и не было». «И вообще не ваше это собачье дело, а мы тут втроем как-нибудь разберемся. Я, жена, да еще наш (семейный, что ли?) бог». Или: «Девальвации денег не будет». «Девальвации денег не будет». «Я говорил, и повторю еще раз: девальвации денег не будет». (С последним предметом — каждый раз все ближе к истине. И действительно, как девальвировать то, чего у людей уже давно в помине нет?)
   В оправдание политикам, конечно, следует сказать, что иной раз врут и не без смысла. Не просто, то есть, так, чтобы за ради красного словца — а для достижения практических каких-то целей. Что уже, как вы понимаете, вполне и облагорожено. То есть, не одна биология все-таки работает.
   Приврать, допустим, для того, чтобы задницу в искомое властное кресло воткнуть. Святое дело. Поэтому для меня возмущение американской прессы по поводу, скажем, конгрессмена Веса Кули просто непонятно.
   Ну, издал он, как положено, свою биографию в выборах 1994 года. А досужие писаки тут же и вынюхали, что ни в каких «спецвойсках» в Корее во время тамошней войны конгрессмен Кули не служил, что бы там биографическая брошюра на эту тему ни глаголила. И что это вообще за «спецвойска»? Секретные, сказал Кули. Потому никаких деталей не будет. Тем паче, что все детали и документы таинственным образом в пожаре сгорели. С орденами, надо полагать, вместе.
   Потом, правда, выяснилось, что служил он не совсем в Корее, а в очень даже отечественном штате Джорджия. Мирно служил — без воя снарядов и регулярных десантных высадок в тылу врага. Ну, и вдобавок еще что-то там насчет своих академических достижений прибрехнул.
   Так вот у меня и вопрос к репортерам-правдоискателям: ну и что? Во-первых, служил он тогда, когда Корейская война и шла — тут уж щепотка героизма в биографию сама просто напрашивается, грех биографию и не припудрить. Во-вторых, задачей его было не раздеваться перед избирателем догола, складывая все грязное белье в аккуратную кучу, а как можно симпатичнее да глянцевее перед тем же избирателем предстать. В-третьих, происходило оно уже в годы правления Уильяма Джефферсона Клинтона, и ловля аж таких микроскопических блох на исподнем прочих смертных (хоть даже и политиков) на кое-какие мысли и о самой прессе навести может.
   И в целом хороша-то картина. Когда журналист (!) говорит политику (!!), что «врать НЕХОРОШО».
   А потом что значит — нехорошо? А если очень нужно?
   Вот взялись, скажем, недавно полоскать члена мексиканского правительства Фаусто Альсати. Ну да, заявлял человек, что докторскую диссертацию защитил в свое время, да еще и в Гарварде (что ведь, кстати, никакой ни гениальности, ни даже образованности не показатель — уж мы ли докторов не видели, в том числе и гарвардского разлива). Так нет же, надо было рыть да копать, чтобы заявить потом торжествующе: не было никакой диссертации. Нету в далеких гарвардских анналах ничего похожего.
   Пришлось сеньору Альсати подправить версию, спустившись до магистерского диплома в том же Гарварде. Увы, и тут припутали. А еще чуть позже оказалось, что он и порог-то колледжа никогда в жизни не переступал.
   А уж потом покатилось, как под гору. И аттестата школьного министр, как выяснилось, не имел. Более того, даже близко к аттестату не подполз, будучи вышиблен… из второго класса за плохое поведение.
   Соврал, согласен. Но разве ж не для дела соврал? Скажи он правду — так разве б сел в то кресло, в котором не без удовольствия сидел? Какое кресло? А разве я не сказал? Министра образования, естественно. Всей немаленькой североамериканской страны.
   Так что такая ложь для политика — никакая, можно сказать, не ложь, а решение насущных технических моментов. Методами наиболее естественными и доступными.
   А во всем прочем они, конечно, врут, как дышат — натурально и на полном автопилоте. Никакой зачастую цели и не преследуя. Может, как я уже намекал, биология. А может, чтобы из формы не выйти. (Как в том анекдоте, что по Интернету годами ходил. «Как узнать, когда Клинтон врет?» «Когда у него губы шевелятся»).
   Или вот когда выбрали уже Стива Мэнсфилда на одну очень немаленькую должность в Техасе, а потом и стали уличать: и в том соврал, и вот в этом еще. Причем врать в его случае никакой нужды абсолютно не было (что биологическую мою теорию в определенной степени подтверждает). Сказал, например, что был адвокатом по уголовным делам — а на самом деле занимался страховыми да налоговыми проблемами. (Убей, не пойму — где тут разница такая уж кардинальная). Сказал, что в молодости встречался с одной женщиной тайком от жены, но это все уже в прошлом, да и женщина та умерла — а женщина эта, как выяснилось, хоть сама любовная интрижка действительно всеми участниками уже забыта, жива и прекрасно себя чувствует. (Зачем похоронил? Черт его знает, может, для эффекту).
   Или вот это — самое веселое. Сказал, что родился в Техасе (на самом деле — в Массачусетсе). Потом журналисту, который по всему этому списку проходился, признался, что в Техасе-то он не родился, но вот мальчонкой в Хьюстоне все-таки жил. Тот бумаги свои поковырял, да и спросил Мэнсфилда: а не врет ли он и по этой, совсем уж крохотной части? На что Мэнсфилд порозовел слегка, и честно ответил, что — конечно же, врет.
   И добавил, что теперь, будучи избранным на высокий свой пост, с собственным враньем решил бороться (именно это и заявил репортеру, что тот должным образом в своей газете и пропечатал!). Потому что, сказал Мэнсфилд, теперь ему, как члену верховного суда штата, оно может и не к лицу оказаться.
 
   Так что, повторяю, сами видите, кого выбираем. А уж весь набор пакостей, которые избранники наши совершить способны, вряд ли и перечислить возможно. Потому что в список такой войдет буквально все, что живому человеку по плечу — и что во всех учебниках патологии (от сексо— до психо-) изложено.