Страница:
— Ерунда какая-то!.. Это имеет хоть какое-нибудь значение?
Римма снисходительно улыбнулась.
— Значение? А ты вспомни, знаешь ли ты такого человека… Безрассудного, расточительного и сумасбродного. Страстного настолько, что он не видит ничего вокруг, кроме обожаемого предмета…
— Есть! Я знаю, кто он! — Таисия стала лихорадочно собираться. — Все, спасибо! Я знаю, где его найти!
— Ну, и куда же ты собралась?
— В ресторан твоего бывшего мужа.
— К Леве?! Тая, он, конечно, шут и дурак порядочный, что от меня ушел, но помочь тебе в этом деле вряд ли сможет.
— Успокойся, подруга. Лева здесь ни при чем, — Таисия мстительно улыбнулась. — Я попрошу помощи у другого дурака…
— Основная сложность лечения в том, что мы не сможем применить обезболивающее, — отметил он. — Иначе эффект препарата упадет до минимуму! На этом этапе от вас потребуется больше человеческих качеств, нежели профессиональных. Надо будет помочь пациенту справиться с болью. Понимаете?
Медсестра внимательно слушала.
— Необходимо каждые полчаса вводить препарат, корректируя дозировку в зависимости от стабильности температуры, давления и пульса пациента. Надеюсь, пока все понятно?
— Да, Павел Федорович, я все поняла. Скажите, а это будет первый случай применения вашего метода?
— Да. Но вы не волнуйтесь, мы справимся! Вы же опытная медсестра.
— Да, я опытная медсестра. Но я не смогу вам ассистировать. Извините.
— Но почему вы отказываетесь? Объясните.
— Павел Федорович, вы сами говорите, что метод еще до конца не опробован. Это же подсудное дело!
— И вы думаете, что я предлагаю вам что-то криминальное? — строго спросил врач.
— Ну, зачем вы так! Я же столько лет под вашим началом проработала. Вам я верю как себе. Но вдруг парень этот не выдержит?
— От больного и его родных я получил официальное согласие. Здесь бояться нечего, — успокоил врач.
— Да ведь им просто не на что больше надеяться! Поймите, у меня не бог весть какая должность, но рисковать ею я не намерена. — Она отвела взгляд в сторону.
— Да, я вас понимаю. Хорошо, я обращусь к другим медсестрам.
— Они тоже откажутся. Ни одна из них не согласится так рисковать.
Выйдя из кабинета Павла Федоровича, медсестра подошла к сестринскому посту и присела рядом с Машей.
— Ну, что Павел Федорович сказал? — спросила Маша, продолжая что-то писать в журнале.
— Предложил ассистировать при лечении нашего Самойлова, но я отказалась.
— Почему? — удивилась Маша.
— Его метод находится в стадии разработки. А если что-то пойдет не так?
— Что же он собирается делать? Ведь ему обязательно нужна ассистентка! — заволновалась Маша.
— Не знаю. Из наших никто не согласится ему помогать!
— А я бы согласилась. — Голос девушки звучал уверенно.
— Ну так пойди, скажи ему! Он в таком положении, что, глядишь, и переведет тебя из нянечек в медсестры.
— Спасибо за совет, — искренне сказала Маша.
«Наивная девочка», — подумала медсестра.
Зайдя в кабинет к Павлу Федоровичу, Маша заявила с порога:
— Павел Федорович, я согласна.
Врач посмотрел на нее с удивлением:
— На что вы согласны, Маша?
— Я знаю, что вы собираетесь делать.
— Так, интересно. И что же? — заинтересованно спросил Павел Федорович.
— Я хотела сказать, я в курсе того, что вы собираетесь лечить новым методом Алексе» Самойлова и у вас нет ассистента.
— И вы хотите выразить солидарность? Что ж, спасибо.
— Нет, я хочу сказать, что готова вам ассистировать.
— Машенька, тут одного желания мало. Необходимо еще и умение.
— Павел Федорович, но у меня же есть медицинское образование, — стала уговаривать врача Маша.
— Это очень рискованное лечение. Если у нас не получится… — тут он запнулся.
— Получится, вот увидите! — стала убеждать его Маша. — Я буду очень стараться!
— Скажите, Маша, кто он вам?
— Просто знакомый… — честно ответила Маша.
— Иные так о своих родных не заботятся… Знаете, есть такой обычай: если ты спас человека от смерти, то обязан заботиться о нем всю оставшуюся жизнь.
— Может, и так… — тихо сказала Маша. —Что ж, спасибо, что согласилась помочь. Пойдем тогда поговорим с пациентом и его родными.
— Как себя чувствуешь, герой?
— Голос прорезался, — ответил Алеша. — Теперь хоть воды могу попросить! Врачи обещают поставить на ноги: медицина на месте не стоит.
— Ну и отлично! Слушай, я с твоим отцом разговаривал. Он все не может понять, как такое могло с тобой произойти.
— Честно говоря, я и сам не понимаю. Пытаюсь вспомнить, какая-то мозаика получается…
Следователь внимательно присмотрелся к Алеше:
— Вот поэтому я к тебе и пришел. Давай попробуем разложить эту мозаику.
— А что, аварией уже заинтересовались правоохранительные органы?
— Пока нет. Леша, ты же понимаешь, я сейчас говорю с тобой не как следователь, а как друг отца.
— Да, конечно.
— Скажи, ты употреблял в тот день наркотики?!
— Наркотики? — Алеша искренне удивился. — Нет, конечно! Я что, похож на наркомана?
— Не похож. Но анализы твоей крови говорят обратное.
— То есть как?! — Алешино непонимание росло.
Следователь внимательно наблюдал за Алешиной реакцией. Не переигрывает?
— Я правда не принимал наркотиков! Ни тогда, ни до этого.
— Хорошо. Вспомни, когда ты садился за руль, ехал к ЗАГСу, как ты себя чувствовал? Было ли что-то странное, необычное?
— Да, была сильная слабость, и очень хотелось спать. Но я решил, что это из-за усталости. Мы же только из рейса пришли, а моя вахта была последней.
— А потом? — вкрадчиво спросил следователь.
— Хотел остановиться, но я ведь опаздывал к Кате. Решил перебороть сон и поехал дальше, а потом уже ничего не помню.
— А ты принимал в этот день или накануне какие-нибудь лекарства?
— Таблетки? Зачем?! Да я здоров, как бык… — тут Алеша осекся, — вернее, был здоров.
— Может, кто-то подложил их тебе в еду?
— Нет, последний раз я ел на корабле, а там все из общего котла.
— И уж конечно, никто не мог незаметно сделать тебе укол! Да, странная история… Ну ладно, поправляйся. А я еще навещу твоего врача.
— Привет! Отца ждешь? — спросил Буравин.
— Нет, Виктор Гаврилович, вас. У меня к вам очень серьезный разговор.
— Вот как? Ну, рассказывай.
— У меня возникли небольшие трудности в аптеке, — начал Костя.
— Небольшие? — уточнил Буравин.
— Ну, если честно, то существенные. — Костя отвел взгляд.
— Хорошо, если тебе нужен совет, я всегда готов помочь.
Да, советчиков у Кости было хоть отбавляй!
— Но мне нужен не совет… Мне срочно нужны деньги!
— И сколько же тебе нужно?
— Одиннадцать тысяч долларов, — выдохнул Костя, — Я закупил большую партию товара, но он завис, и у меня нет сейчас оборотных средств. Очень прошу, помогите!
— А почему ты не хочешь обсудить это с Борисом? — засомневался Буравин.
— Понимаете, мне просто стыдно сейчас идти к отцу со своими проблемами. Я должен поддерживать их с матерью, а получается… — стал объяснять Костя.
— Да, я понимаю! Но у меня нет столько денег.
Костя обреченно вздохнул. Это конец. Костя уже хотел выйти, но Буравин его остановил:
— Подожди! Мы с твоим отцом просто не держим в сейфе столько наличных. Ты вот что, приходи попозже. Я что-нибудь придумаю.
— Спасибо, Виктор Гаврилович! — просиял Костя. — Меня это действительно выручит! Спасибо!
Когда Костя ушел, Буравин поднял трубку телефона и спросил у секретарши:
— Людмила, скажи, когда Борис собирался приехать?.. Да, спасибо… Нет, ничего.
Он положил трубку и задумался.
— Сынок, ты уверен в своих силах? Справишься? — нежно спросила она Алешу.
— Мам, да не волнуйся ты!
— Леш, а может, подождем? — преложила Катя. — Поженимся, а уж потом проведем эти процедуры?
— Катя, доктор говорит, что ждать нельзя. И потом, глядишь, на ноги встану. Свадьбу тогда уже дома играть будем! — ответил ей Алеша.
— Нет уж, ты не торопись! — Катя почему-то заволновалась. — Лечись как следует. И раз решили в палате расписаться, значит, так тому и быть.
В это время и зашли в палату Павел Федорович и Маша.
— Ну, как наш моряк? — бодро спросил врач.
— Он у нас молодец! Не унывает! — ответила за моряка Полина.
— Именно это нам сейчас и нужно! Так вот, я нашел ассистентку и готов приступить к процедурам. Но хочу еще раз спросить: все согласны?
Алеша одобрительно кивнул. Катя же подозрительно посмотрела на Машу и попросила:
— Доктор, позвольте вас на пару слов в коридор.
— Да, конечно.
Когда они вышли, то Алеша спросил Машу:
— Слушай, Маша, я все хочу спросить, тогда в попутке ты сказала, что спешишь к бабушке. Как она?
— Ничего, обошлось.
— Мама, это Маша. Мы познакомились, когда я сбежал с корабля на свадьбу.
— Очень приятно, — осторожно сказала Полина.
— Так что ж получается, это ты доктору ассистировать будешь? — спросил у Маши Алеша.
— Да, я. А ты что, не согласен?
— Да нет, что ты, согласен! Просто… Я стесняюсь немного, — сказал он шепотом.
— Я тоже! — шепотом ответила ему Маша, и они рассмеялись.
Но вдруг Алешино лицо посерьезнело:
— Знаешь, Маша, одна мысль не дает мне покоя! Помнишь, тогда, в попутке, ты сказала, будто мне грозит опасность от автомобиля? Ведь так все и вышло!!! Ну почему я тогда тебя не послушал?!
— Привет, — сказал Самойлов. — Как тут у нас, жарко?
— Нет, порядок. Но мне надо поговорить с тобой. Только что тут был твой старший и попросил денег.
— Ты дал? Сколько? — Самойлов полез в карман за бумажником, чтобы вернуть деньги.
— Нет, не дал, — проинформировал Буравин. — Он хотел одиннадцать тысяч долларов.
Самойлов медленно спрятал бумажник на место и присел.
— Одиннадцать?! Что-то случилось?
— Я хотел тебя спросить. Никогда его таким не видел — какой-то подавленный и все мямлил о проблемах в аптеке.
— А почему он не обратился ко мне? — недоумевал Самойлов.
— Говорит: у отца сейчас и без меня проблем хватает. Вроде как бережет тебя. Я, конечно, сразу такую сумму не нашел, попросил его попозже встретиться.
— Витя, слушай, я сам во всем разберусь. Хорошо?
— Да, я так и подумал. Тебе-то с сыном проще общий язык найти, — улыбнулся Буравин.
— Где у вас назначена встреча?
— Я просил его сюда заехать.
— Хорошо, я, его дождусь и все выясню. Ты не беспокойся, я сам все улажу.
— Не пойму я, батя, чего ты до сих пор цацкаешься с этим Костей?
— Твои предложения? — насмешливо спросил отец.
— Отправить его рыб кормить, и вся недолга!
— Ты что, предлагаешь мне свои собственные деньги в море выкинуть? — рассмеялся смотритель. — Зачем?
На счастье, что ли? Или как в фонтан, чтобы вернуться сюда, когда срок отмотаешь? Жорик, пойми, чем дольше он тянуть будет, тем больше долг.
— А где он такие деньги найдет? И счетчик тикает. Через полгода он их тем более отдать не сможет.
— Не волнуйся, вернет. У него папа богатый! Хотя… Твоя мысль мне нравится!
— Какая мысль? — удивился Жора, как будто у него мыслей никогда не было и в помине.
— Про то, чтобы Костю на счастье в море выбросить. Может, я так и сделаю. Но только когда получу свои деньги!
— Доктор, — заявила она, — я против того, чтобы эта медсестра вам ассистировала!
— Подождите, не кипятитесь. .Объясните, почему вы против? — спросил Павел Федорович.
— Эта девушка ненормальная. Она приставала к Алексею, воспользовавшись тем, что он парализован и не мог позвать на помощь.
Врач устало вздохнул:
— Еще что-нибудь?
— Да! Когда я попыталась образумить ее, она натравила на меня какого-то сумасшедшего, по-видимому, очень тяжелого пациента…
— Послушайте, хватит надо мной издеваться! — возмутился врач.
— Вы о чем, доктор?!
— Я?! О чем вы говорите? Это же городская больница, а не дурдом. Ну какие здесь могут быть сумасшедшие?
— Буйные…
Тут дверь открылась, и в коридор вышла Маша.
— Машенька, — сказал Павел Федорович, — идите в лабораторию за анализами, а потом занесите их, пожалуйста, ко мне в кабинет. Прошу вас, побыстрее!
Маша быстро ушла, а Катя с плохо скрываемой ненавистью проводила ее взглядом.
— Так вот оно что! Вы с ней заодно!
— Так! Выслушайте меня внимательно! Если бы не эта девушка, вашего жениха, возможно, не довезли бы живым до больницы! У меня нет времени объяснять вам почему, но если вы хотите, чтобы Алеша встал на ноги, Маша будет мне ассистировать. Извините, но мне пора!
Катя от ярости даже топнула ногой.
— Сейчас здесь твой отец. Вызвать его? — предложила секретарша Косте.
— Да нет, мне с ним вроде бы не о чем говорить. Пожалуй, я пойду.
Но тут его остановил голос отца:
— Костя, куда это ты собрался?
— Папа? Я и не ожидал тебя увидеть!
— Зайди, пожалуйста. Нам надо переговорить.
— Сегодня я был у Алеши, — сказал Самойлов. — Он спрашивает, почему ты не приезжаешь. Когда ты к нему собираешься?
— Я давно хотел навестить его, но сейчас очень много дел в аптеке.
— Костя, мне было очень стыдно перед ним, он ведь твой брат.
— А давай я поеду к нему прямо сейчас? — засуетился Костя.
— Сядь! Это еще не все! Сегодня мне еще раз было стыдно за тебя, перед Буравиным. Почему ты попросил денег у него вместо того, чтобы обратиться ко мне?
Костя понял, почему нет Буравина.
— Я просто не хотел тебя беспокоить, — тихо сказал он отцу.
— Нет, ты побоялся, что я буду задавать вопросы, — жестко ответил Самойлов. — Так что у тебя случилось?
— У меня появились небольшие проблемы. Ничего страшного, отец, не беспокойся, — заюлил Костя.
— Ты просил у постороннего человека одиннадцать тысяч и называешь это пустяками?! — возмутился отец.
— Но я хотел занять их! На неделю, максимум на две.
— Я готов дать тебе эти деньги, — спокойно заявил Буравин.
— Правда?! — обрадовался Костя.
— Да. Но сначала покажи мне документы: накладные, сальдо за квартал и договоры с поставщиками. Я должен знать, насколько серьезны твои проблемы.
Костя снова сник:
— Но у меня нет их с собой.
— Хорошо, когда ты сможешь их показать? — строго спросил Самойлов.
— Не знаю… Надо все собрать и заполнить… — Костя совсем потерялся.
— Все ясно! Мало того, что ты бездельник, ты еще и врун! — сделал вывод отец.
— Папа, я обязательно покажу тебе эти бумаги, но позже. А деньги нужны мне прямо сейчас. Ты дашь мне в долг?
— Нет! Пока не будет документов, ты ничего не получишь!
А как хорошо все начиналось! Костя оказался в очень трудном положении. Он просто не знал, к кому еще можно обратиться за такими деньгами.
Он хотел бы куда-то спрятаться и обо всем забыть. Но сделать это было невозможно. Его в очередной раз потревожил звонок смотрителя.
— Костик, ты чего не приходишь? Я жду! И уже начинаю сердиться!
— Я собираю деньги.
— И как, успешно? — поинтересовался смотритель.
— Да, я почти нашел нужную сумму, — соврал Костя.
— Значит, можно считать, что завтра ты погасишь свой долг?
— Боюсь, что завтра не получится, — замялся Костя.
— Ты, главное, не торопись, — неожиданно дружелюбно сказал смотритель. — Я могу и подождать.
— Правда? — обрадовался было Костя. — Тогда через неделю я верну всю сумму.
— Очень хорошо! Только ты вернешь не одиннадцать, а двенадцать тысяч. За моральный ущерб и проволочки.
Жора сочувственно посмотрел на брата:
— Что, продинамила тебя твоя Маша? Ничего, брат, такое случается.
— Нет, — отозвался Толик, — я ее видел. Но она не взяла подарков. Я же говорил: она не такая!
— Просто ты сделал что-то не так. Толик, да как ты не поймешь, что они все одинаковые!
— Все, но только не Маша! — упрямился Толик.
— Маша! Да кто она такая?! Послушай, у нее наверняка кто-то есть. Вот и вся загадка! Ну, ничего такого не припоминаешь?
— Не знаю… Сегодня был разговор про какого-то парня из больницы.
— Не знаю, не знаю… Так узнай! А если окажется, что он есть, можешь смело искать себе другую девчонку.
— Мне не нужны другие!
— Что ж, тогда придется с этим парнем разобраться, — сказал Жора.
— И разберусь! Разберусь!!! — вдруг заорал Толик.
Толик вскочил, выхватил из угла металлический прут и в приступе ярости разбил стоящую вдоль стены батарею бутылок.
Жора спокойно наблюдал за действиями брата.
— Можно, конечно, и так, — удовлетворенно сказал он, разглядывая море вина и осколков. — А можно и просто припугнуть его. Толик, ты же это очень хорошо умеешь делать!
— Как себя чувствуешь, Алексей? — спросил врач.
— Кажется, ничего. Доктор, вы говорили, что во время процедуры мне может быть больно. Скажите, насколько больно?
— Не знаю, Алеша. Но ты должен понять, что как бы ни было больно, тебе нельзя двигаться.
— Почему?
— Я установлю катетер, по которому препарат будет попадать в позвоночник. Если он сместится, то провалится все лечение.
— Хорошо, я понял. Я потерплю.
— Договорились. Маша, вы готовы?
Но Маша почему-то не реагировала на его слова. Она смотрела отрешенно, словно видела что-то, что не видит больше никто.
— Павел Федорович, я боюсь! — сказала она шепотом.
— Это что еще такое?! Отставить неуверенность!
— Нет, вы не поняли. В себе я уверена. Но выдержит ли Алеша?
— Он выдержит, если мы ему поможем. Вы ведь очень чуткий и отзывчивый человек, вот и поможете Алеше справиться с болью.
— Дорогие медики, мне неудобно вам напоминать, но вы, кажется, собирались проводить какую-то процедуру? — прервал их разговор Алеша.
— Правда? — удивился врач. — Ну что, я вижу, все готовы? Тогда с Богом!
Борьба за Алешино здоровье началась.
— Какая у него температура? — спросил врач."
— Тридцать шесть и шесть, — ответила Маша.
— Увеличьте дозировку.
Маша присоединила к катетерной трубке шприц и ввела раствор.
— Мне больно, — сказал Алеша.
— Где? — спросил врач.
— Ноги! Они очень болят.
— И хорошо, что больно. Значит, нервные окончания не атрофированы, и у нас есть надежда. Терпи, парень. Будет еще хуже. Я предупреждал.
— Павел Федорович, я больше не могу.
Маша положила Алеше руки на плечи и сказала, словно заговаривая:
— Сейчас пройдет. Сейчас все пройдет.
— Алеша, пожалуйста, потерпи! — попросил врач. — Только не двигайся, а то сместишь катетер.
— Хорошо, я постараюсь, — пообещал Алеша, но тут же вновь застонал от боли.
Маша склонилась к самому уху Алеши и начала читать детскую считалку:
— Бурый мишка, у мишки — шишка. Шишка с елки, на елке — перепелки…
Неожиданно Алеша перестал стонать и успокоился. В этом было какое-то колдовство.
— Вот так, вот так. Вот и хорошо, — сказала Маша.
— Хорошо. Маша, мне надо сейчас отлучиться. Звонили из милиции и хотят, чтобы я поговорил с их человеком. Я постараюсь прийти как можно скорее. — Павел Федорович уже собрался выходить, но остановился и добавил: — Если меня не будет в течение часа, не ждите, вводите препарат. Но если состояние Алеши станет ухудшаться, немедленно сообщите мне через коридорную медсестру.
— Ну что, еще что-то стряслось? — спросил подошедший к нему Лева.
— Вся жизнь у меня стряслась. Не знаю, как обратно сложить, — мрачно сообщил Костя.
— Слушай, Костя, возьми себя в руки! Иначе ты ничего не добьешься. Давай, рассказывай, что там с твоей жизнью не так.
— Буравин денег не дал. Мало того, он еще и отцу на меня настучал, — пожаловался Костя.
— Плохо дело. Выкрутился?
— Да. Сказал, что у аптеки долги.
— А что смотритель?
— Еще тысячу накинул.
— Да, я говорил, счетчик у него — что надо.
— Так что, возможно, сегодня вечером я буду рыб кормить. Лева, может, все-таки одолжишь мне? Я готов отдать с процентами, — просительно сказал Костя.
— Костик, давай не будем больше заводить этот разговор. Я сказал — нет, значит — нет.
— Что же мне делать, Лева?! Кто мне теперь .поможет?!
Но тут к ним подошла Таисия и поздоровалась с ними:
— Здравствуйте, мальчики. Костя, а я к тебе. Лева, ты позволишь?
Лева охотно уступил свое место Таисии. Она манерно присела на стул.
— Как там, кстати, супруга моя бывшая поживает? — повел Лева светский разговор. — Про меня что-нибудь нагадала?
— Что ты, мошенник, бросил ее.
— Ну, это я и без карт знаю. А привет ей все же передавайте.
Лева откланялся и ушел.
— Костя, я бы хотела поговорить с тобой о Кате, — сказала Таисия. — Она попала в беду!
Костя встревожился:
— Что с Катей?!
— Это касается Алеши, — начала издалека Таисия. — Ты сильно за него переживаешь?
— Таисия Андреевна, не надо об этом. Давайте прямо к делу.
— Ну хорошо, Костик. Ты меня извини за то, что я сейчас скажу, но я мать, и ты должен понять меня.
— Я постараюсь.
— Костя, Катя не будет счастлива с Алексеем. Я знаю, что он твой брат, но… Я очень люблю свою дочь и желаю ей только хорошего. Поэтому я против их свадьбы.
— Я вас не понимаю…
— Да все ты понимаешь, Костя! — оборвала его Таисия. — Ты любишь Катю?
— Но, простите, Таисия Андреевна…
— У вас был роман. Потом вы расстались. Так? — от Таисии трудно было что-то скрыть.
— И вы, помнится, к этому тоже руку приложили, — злобно сказал Костя.
— Костик, давай не будем о старом, — мирно произнесла Таисия. — Я ошибалась. Скажи, ты все еще любишь ее?
— Катя — невеста Алексея.
— А разве это может помешать настоящей любви?!
Костя молчал.
— Ну, значит, я ошиблась, извини. Жизнь не стоит на месте. Все меняется. И чувства, к сожалению, тоже…
— Но не в этом случае, Таисия Андреевна. Здесь все неизменно, — признался Костя.
— Я очень рада твоему постоянству, Константин. Прошу тебя, ради Катеньки, поговори с братом, попроси его хотя бы отложить эту свадьбу.
— А вы думаете, она этого хочет? — с надеждой спросил Костя. В этот момент у него зазвонил телефон, и он услышал Катин голос:
— Костя, привет. Это я.
— Здравствуй. Рад тебя слышать…
— Мне нужна от тебя кое-какая информация. Меня интересует одна нянечка из больницы.
— Какая еще нянечка? — удивленно спросил Костя. — И при чем здесь я?
— Ой, ну та, которая все время возле Алеши крутится!
— Никак не пойму, о ком ты… Может, ты имеешь ввиду Машу Никитенко?
— Ну конечно, ее! Мне кажется, я когда-то видела эту особу в твоей аптеке.
— Ну да. Маша работала у меня фармацевтом. А что, она теперь в больницу устроилась? — Костя заволновался.
— Мало того, она собирается ассистировать врачу во время сложнейшей процедуры, которую будут делать Алеше!
— Странно… По-моему, для этого нужно специальное образование. Хотя… врачу, наверное, виднее.
— Ну уж нет! Я прямо сейчас пойду в больницу и выгоню оттуда эту выскочку. И ее заступничек доктор не посмеет встать у меня на пути. Спасибо! Пока!
Поговорив по телефону с Катей, Костя продолжил беседу с ее мамой.
— Таисия Андреевна, вы сильно ошибаетесь, если думаете, что Катя хочет расстаться с Алешей.
— Она хочет этого, Костя. Поверь мне, хочет, — настаивала Таисия.
— Да? Почему же тогда она ездит к нему в больницу?
— Костя, ты же знаешь Катю! Да она никому, и себе в первую очередь, не признается в своей слабости. А оставить Алешу для нее сейчас — слабость.
— Значит, вы считаете, что Катя остается с ним только из упрямства? — спросил Костя.
— Конечно! — уверенно сказала Таисия. — И если они поженятся, то оба будут несчастливы.
— Может быть, в отношении Кати вы правы… А Леша?
— Ты что же, думаешь, он будет рад годами лежать прикованным к постели и видеть, как его жена работает, выбиваясь из сил?! Да он возненавидит и себя, и ее за то, что она принесла ему такую жертву!
Костя молчал, уставившись в столешницу.
— Я не знаю, как его угораздило попасть в эту аварию. Но ты должен понять, Костя, что одно несчастье не должно повлечь за собой другие. А несчастьем будет их свадьба.
Римма снисходительно улыбнулась.
— Значение? А ты вспомни, знаешь ли ты такого человека… Безрассудного, расточительного и сумасбродного. Страстного настолько, что он не видит ничего вокруг, кроме обожаемого предмета…
— Есть! Я знаю, кто он! — Таисия стала лихорадочно собираться. — Все, спасибо! Я знаю, где его найти!
— Ну, и куда же ты собралась?
— В ресторан твоего бывшего мужа.
— К Леве?! Тая, он, конечно, шут и дурак порядочный, что от меня ушел, но помочь тебе в этом деле вряд ли сможет.
— Успокойся, подруга. Лева здесь ни при чем, — Таисия мстительно улыбнулась. — Я попрошу помощи у другого дурака…
* * *
Павел Федорович подробно проинструктировал медсестру, что надо будет делать для дальнейшего лечения Алеши.— Основная сложность лечения в том, что мы не сможем применить обезболивающее, — отметил он. — Иначе эффект препарата упадет до минимуму! На этом этапе от вас потребуется больше человеческих качеств, нежели профессиональных. Надо будет помочь пациенту справиться с болью. Понимаете?
Медсестра внимательно слушала.
— Необходимо каждые полчаса вводить препарат, корректируя дозировку в зависимости от стабильности температуры, давления и пульса пациента. Надеюсь, пока все понятно?
— Да, Павел Федорович, я все поняла. Скажите, а это будет первый случай применения вашего метода?
— Да. Но вы не волнуйтесь, мы справимся! Вы же опытная медсестра.
— Да, я опытная медсестра. Но я не смогу вам ассистировать. Извините.
— Но почему вы отказываетесь? Объясните.
— Павел Федорович, вы сами говорите, что метод еще до конца не опробован. Это же подсудное дело!
— И вы думаете, что я предлагаю вам что-то криминальное? — строго спросил врач.
— Ну, зачем вы так! Я же столько лет под вашим началом проработала. Вам я верю как себе. Но вдруг парень этот не выдержит?
— От больного и его родных я получил официальное согласие. Здесь бояться нечего, — успокоил врач.
— Да ведь им просто не на что больше надеяться! Поймите, у меня не бог весть какая должность, но рисковать ею я не намерена. — Она отвела взгляд в сторону.
— Да, я вас понимаю. Хорошо, я обращусь к другим медсестрам.
— Они тоже откажутся. Ни одна из них не согласится так рисковать.
Выйдя из кабинета Павла Федоровича, медсестра подошла к сестринскому посту и присела рядом с Машей.
— Ну, что Павел Федорович сказал? — спросила Маша, продолжая что-то писать в журнале.
— Предложил ассистировать при лечении нашего Самойлова, но я отказалась.
— Почему? — удивилась Маша.
— Его метод находится в стадии разработки. А если что-то пойдет не так?
— Что же он собирается делать? Ведь ему обязательно нужна ассистентка! — заволновалась Маша.
— Не знаю. Из наших никто не согласится ему помогать!
— А я бы согласилась. — Голос девушки звучал уверенно.
— Ну так пойди, скажи ему! Он в таком положении, что, глядишь, и переведет тебя из нянечек в медсестры.
— Спасибо за совет, — искренне сказала Маша.
«Наивная девочка», — подумала медсестра.
Зайдя в кабинет к Павлу Федоровичу, Маша заявила с порога:
— Павел Федорович, я согласна.
Врач посмотрел на нее с удивлением:
— На что вы согласны, Маша?
— Я знаю, что вы собираетесь делать.
— Так, интересно. И что же? — заинтересованно спросил Павел Федорович.
— Я хотела сказать, я в курсе того, что вы собираетесь лечить новым методом Алексе» Самойлова и у вас нет ассистента.
— И вы хотите выразить солидарность? Что ж, спасибо.
— Нет, я хочу сказать, что готова вам ассистировать.
— Машенька, тут одного желания мало. Необходимо еще и умение.
— Павел Федорович, но у меня же есть медицинское образование, — стала уговаривать врача Маша.
— Это очень рискованное лечение. Если у нас не получится… — тут он запнулся.
— Получится, вот увидите! — стала убеждать его Маша. — Я буду очень стараться!
— Скажите, Маша, кто он вам?
— Просто знакомый… — честно ответила Маша.
— Иные так о своих родных не заботятся… Знаете, есть такой обычай: если ты спас человека от смерти, то обязан заботиться о нем всю оставшуюся жизнь.
— Может, и так… — тихо сказала Маша. —Что ж, спасибо, что согласилась помочь. Пойдем тогда поговорим с пациентом и его родными.
* * *
Войдя в палату к Алеше, следователь Буряк огляделся и бодрым голосом спросил:— Как себя чувствуешь, герой?
— Голос прорезался, — ответил Алеша. — Теперь хоть воды могу попросить! Врачи обещают поставить на ноги: медицина на месте не стоит.
— Ну и отлично! Слушай, я с твоим отцом разговаривал. Он все не может понять, как такое могло с тобой произойти.
— Честно говоря, я и сам не понимаю. Пытаюсь вспомнить, какая-то мозаика получается…
Следователь внимательно присмотрелся к Алеше:
— Вот поэтому я к тебе и пришел. Давай попробуем разложить эту мозаику.
— А что, аварией уже заинтересовались правоохранительные органы?
— Пока нет. Леша, ты же понимаешь, я сейчас говорю с тобой не как следователь, а как друг отца.
— Да, конечно.
— Скажи, ты употреблял в тот день наркотики?!
— Наркотики? — Алеша искренне удивился. — Нет, конечно! Я что, похож на наркомана?
— Не похож. Но анализы твоей крови говорят обратное.
— То есть как?! — Алешино непонимание росло.
Следователь внимательно наблюдал за Алешиной реакцией. Не переигрывает?
— Я правда не принимал наркотиков! Ни тогда, ни до этого.
— Хорошо. Вспомни, когда ты садился за руль, ехал к ЗАГСу, как ты себя чувствовал? Было ли что-то странное, необычное?
— Да, была сильная слабость, и очень хотелось спать. Но я решил, что это из-за усталости. Мы же только из рейса пришли, а моя вахта была последней.
— А потом? — вкрадчиво спросил следователь.
— Хотел остановиться, но я ведь опаздывал к Кате. Решил перебороть сон и поехал дальше, а потом уже ничего не помню.
— А ты принимал в этот день или накануне какие-нибудь лекарства?
— Таблетки? Зачем?! Да я здоров, как бык… — тут Алеша осекся, — вернее, был здоров.
— Может, кто-то подложил их тебе в еду?
— Нет, последний раз я ел на корабле, а там все из общего котла.
— И уж конечно, никто не мог незаметно сделать тебе укол! Да, странная история… Ну ладно, поправляйся. А я еще навещу твоего врача.
* * *
По совету Левы Костя пошел к Катиному отцу и довольно долго прождал его в приемной, уже отчаялся его увидеть, но Буравин все-таки приехал. Зайдя в офис и увидев Костю, он нисколько не удивился.— Привет! Отца ждешь? — спросил Буравин.
— Нет, Виктор Гаврилович, вас. У меня к вам очень серьезный разговор.
— Вот как? Ну, рассказывай.
— У меня возникли небольшие трудности в аптеке, — начал Костя.
— Небольшие? — уточнил Буравин.
— Ну, если честно, то существенные. — Костя отвел взгляд.
— Хорошо, если тебе нужен совет, я всегда готов помочь.
Да, советчиков у Кости было хоть отбавляй!
— Но мне нужен не совет… Мне срочно нужны деньги!
— И сколько же тебе нужно?
— Одиннадцать тысяч долларов, — выдохнул Костя, — Я закупил большую партию товара, но он завис, и у меня нет сейчас оборотных средств. Очень прошу, помогите!
— А почему ты не хочешь обсудить это с Борисом? — засомневался Буравин.
— Понимаете, мне просто стыдно сейчас идти к отцу со своими проблемами. Я должен поддерживать их с матерью, а получается… — стал объяснять Костя.
— Да, я понимаю! Но у меня нет столько денег.
Костя обреченно вздохнул. Это конец. Костя уже хотел выйти, но Буравин его остановил:
— Подожди! Мы с твоим отцом просто не держим в сейфе столько наличных. Ты вот что, приходи попозже. Я что-нибудь придумаю.
— Спасибо, Виктор Гаврилович! — просиял Костя. — Меня это действительно выручит! Спасибо!
Когда Костя ушел, Буравин поднял трубку телефона и спросил у секретарши:
— Людмила, скажи, когда Борис собирался приехать?.. Да, спасибо… Нет, ничего.
Он положил трубку и задумался.
* * *
Полина уже согласилась с решением сына.— Сынок, ты уверен в своих силах? Справишься? — нежно спросила она Алешу.
— Мам, да не волнуйся ты!
— Леш, а может, подождем? — преложила Катя. — Поженимся, а уж потом проведем эти процедуры?
— Катя, доктор говорит, что ждать нельзя. И потом, глядишь, на ноги встану. Свадьбу тогда уже дома играть будем! — ответил ей Алеша.
— Нет уж, ты не торопись! — Катя почему-то заволновалась. — Лечись как следует. И раз решили в палате расписаться, значит, так тому и быть.
В это время и зашли в палату Павел Федорович и Маша.
— Ну, как наш моряк? — бодро спросил врач.
— Он у нас молодец! Не унывает! — ответила за моряка Полина.
— Именно это нам сейчас и нужно! Так вот, я нашел ассистентку и готов приступить к процедурам. Но хочу еще раз спросить: все согласны?
Алеша одобрительно кивнул. Катя же подозрительно посмотрела на Машу и попросила:
— Доктор, позвольте вас на пару слов в коридор.
— Да, конечно.
Когда они вышли, то Алеша спросил Машу:
— Слушай, Маша, я все хочу спросить, тогда в попутке ты сказала, что спешишь к бабушке. Как она?
— Ничего, обошлось.
— Мама, это Маша. Мы познакомились, когда я сбежал с корабля на свадьбу.
— Очень приятно, — осторожно сказала Полина.
— Так что ж получается, это ты доктору ассистировать будешь? — спросил у Маши Алеша.
— Да, я. А ты что, не согласен?
— Да нет, что ты, согласен! Просто… Я стесняюсь немного, — сказал он шепотом.
— Я тоже! — шепотом ответила ему Маша, и они рассмеялись.
Но вдруг Алешино лицо посерьезнело:
— Знаешь, Маша, одна мысль не дает мне покоя! Помнишь, тогда, в попутке, ты сказала, будто мне грозит опасность от автомобиля? Ведь так все и вышло!!! Ну почему я тогда тебя не послушал?!
* * *
«Дети вырастают и начинают делать большие долги», — подумал Буравин, увидев входящего в офис Самойлова.— Привет, — сказал Самойлов. — Как тут у нас, жарко?
— Нет, порядок. Но мне надо поговорить с тобой. Только что тут был твой старший и попросил денег.
— Ты дал? Сколько? — Самойлов полез в карман за бумажником, чтобы вернуть деньги.
— Нет, не дал, — проинформировал Буравин. — Он хотел одиннадцать тысяч долларов.
Самойлов медленно спрятал бумажник на место и присел.
— Одиннадцать?! Что-то случилось?
— Я хотел тебя спросить. Никогда его таким не видел — какой-то подавленный и все мямлил о проблемах в аптеке.
— А почему он не обратился ко мне? — недоумевал Самойлов.
— Говорит: у отца сейчас и без меня проблем хватает. Вроде как бережет тебя. Я, конечно, сразу такую сумму не нашел, попросил его попозже встретиться.
— Витя, слушай, я сам во всем разберусь. Хорошо?
— Да, я так и подумал. Тебе-то с сыном проще общий язык найти, — улыбнулся Буравин.
— Где у вас назначена встреча?
— Я просил его сюда заехать.
— Хорошо, я, его дождусь и все выясню. Ты не беспокойся, я сам все улажу.
* * *
Да, дети выросли. Жора беседовал с отцом почти на равных.— Не пойму я, батя, чего ты до сих пор цацкаешься с этим Костей?
— Твои предложения? — насмешливо спросил отец.
— Отправить его рыб кормить, и вся недолга!
— Ты что, предлагаешь мне свои собственные деньги в море выкинуть? — рассмеялся смотритель. — Зачем?
На счастье, что ли? Или как в фонтан, чтобы вернуться сюда, когда срок отмотаешь? Жорик, пойми, чем дольше он тянуть будет, тем больше долг.
— А где он такие деньги найдет? И счетчик тикает. Через полгода он их тем более отдать не сможет.
— Не волнуйся, вернет. У него папа богатый! Хотя… Твоя мысль мне нравится!
— Какая мысль? — удивился Жора, как будто у него мыслей никогда не было и в помине.
— Про то, чтобы Костю на счастье в море выбросить. Может, я так и сделаю. Но только когда получу свои деньги!
* * *
Кате снова приходилось бороться. В этот раз она требовала, чтобы Машу не пускали к Алексею.— Доктор, — заявила она, — я против того, чтобы эта медсестра вам ассистировала!
— Подождите, не кипятитесь. .Объясните, почему вы против? — спросил Павел Федорович.
— Эта девушка ненормальная. Она приставала к Алексею, воспользовавшись тем, что он парализован и не мог позвать на помощь.
Врач устало вздохнул:
— Еще что-нибудь?
— Да! Когда я попыталась образумить ее, она натравила на меня какого-то сумасшедшего, по-видимому, очень тяжелого пациента…
— Послушайте, хватит надо мной издеваться! — возмутился врач.
— Вы о чем, доктор?!
— Я?! О чем вы говорите? Это же городская больница, а не дурдом. Ну какие здесь могут быть сумасшедшие?
— Буйные…
Тут дверь открылась, и в коридор вышла Маша.
— Машенька, — сказал Павел Федорович, — идите в лабораторию за анализами, а потом занесите их, пожалуйста, ко мне в кабинет. Прошу вас, побыстрее!
Маша быстро ушла, а Катя с плохо скрываемой ненавистью проводила ее взглядом.
— Так вот оно что! Вы с ней заодно!
— Так! Выслушайте меня внимательно! Если бы не эта девушка, вашего жениха, возможно, не довезли бы живым до больницы! У меня нет времени объяснять вам почему, но если вы хотите, чтобы Алеша встал на ноги, Маша будет мне ассистировать. Извините, но мне пора!
Катя от ярости даже топнула ногой.
* * *
Костя вернулся в офис в надежде решить свои денежные проблемы, но здесь его ждала неожиданность. Оказалось, что Виктор Гаврилович уехал. Костя растерялся. Буравин всегда держал свое слово и вдруг — уехал!— Сейчас здесь твой отец. Вызвать его? — предложила секретарша Косте.
— Да нет, мне с ним вроде бы не о чем говорить. Пожалуй, я пойду.
Но тут его остановил голос отца:
— Костя, куда это ты собрался?
— Папа? Я и не ожидал тебя увидеть!
— Зайди, пожалуйста. Нам надо переговорить.
— Сегодня я был у Алеши, — сказал Самойлов. — Он спрашивает, почему ты не приезжаешь. Когда ты к нему собираешься?
— Я давно хотел навестить его, но сейчас очень много дел в аптеке.
— Костя, мне было очень стыдно перед ним, он ведь твой брат.
— А давай я поеду к нему прямо сейчас? — засуетился Костя.
— Сядь! Это еще не все! Сегодня мне еще раз было стыдно за тебя, перед Буравиным. Почему ты попросил денег у него вместо того, чтобы обратиться ко мне?
Костя понял, почему нет Буравина.
— Я просто не хотел тебя беспокоить, — тихо сказал он отцу.
— Нет, ты побоялся, что я буду задавать вопросы, — жестко ответил Самойлов. — Так что у тебя случилось?
— У меня появились небольшие проблемы. Ничего страшного, отец, не беспокойся, — заюлил Костя.
— Ты просил у постороннего человека одиннадцать тысяч и называешь это пустяками?! — возмутился отец.
— Но я хотел занять их! На неделю, максимум на две.
— Я готов дать тебе эти деньги, — спокойно заявил Буравин.
— Правда?! — обрадовался Костя.
— Да. Но сначала покажи мне документы: накладные, сальдо за квартал и договоры с поставщиками. Я должен знать, насколько серьезны твои проблемы.
Костя снова сник:
— Но у меня нет их с собой.
— Хорошо, когда ты сможешь их показать? — строго спросил Самойлов.
— Не знаю… Надо все собрать и заполнить… — Костя совсем потерялся.
— Все ясно! Мало того, что ты бездельник, ты еще и врун! — сделал вывод отец.
— Папа, я обязательно покажу тебе эти бумаги, но позже. А деньги нужны мне прямо сейчас. Ты дашь мне в долг?
— Нет! Пока не будет документов, ты ничего не получишь!
А как хорошо все начиналось! Костя оказался в очень трудном положении. Он просто не знал, к кому еще можно обратиться за такими деньгами.
Он хотел бы куда-то спрятаться и обо всем забыть. Но сделать это было невозможно. Его в очередной раз потревожил звонок смотрителя.
— Костик, ты чего не приходишь? Я жду! И уже начинаю сердиться!
— Я собираю деньги.
— И как, успешно? — поинтересовался смотритель.
— Да, я почти нашел нужную сумму, — соврал Костя.
— Значит, можно считать, что завтра ты погасишь свой долг?
— Боюсь, что завтра не получится, — замялся Костя.
— Ты, главное, не торопись, — неожиданно дружелюбно сказал смотритель. — Я могу и подождать.
— Правда? — обрадовался было Костя. — Тогда через неделю я верну всю сумму.
— Очень хорошо! Только ты вернешь не одиннадцать, а двенадцать тысяч. За моральный ущерб и проволочки.
* * *
Толик так и не дождался Маши. Он отправился домой, по дороге вернув цветочнице купленный у нее букет. Дома он бросился ничком на топчан у стены.Жора сочувственно посмотрел на брата:
— Что, продинамила тебя твоя Маша? Ничего, брат, такое случается.
— Нет, — отозвался Толик, — я ее видел. Но она не взяла подарков. Я же говорил: она не такая!
— Просто ты сделал что-то не так. Толик, да как ты не поймешь, что они все одинаковые!
— Все, но только не Маша! — упрямился Толик.
— Маша! Да кто она такая?! Послушай, у нее наверняка кто-то есть. Вот и вся загадка! Ну, ничего такого не припоминаешь?
— Не знаю… Сегодня был разговор про какого-то парня из больницы.
— Не знаю, не знаю… Так узнай! А если окажется, что он есть, можешь смело искать себе другую девчонку.
— Мне не нужны другие!
— Что ж, тогда придется с этим парнем разобраться, — сказал Жора.
— И разберусь! Разберусь!!! — вдруг заорал Толик.
Толик вскочил, выхватил из угла металлический прут и в приступе ярости разбил стоящую вдоль стены батарею бутылок.
Жора спокойно наблюдал за действиями брата.
— Можно, конечно, и так, — удовлетворенно сказал он, разглядывая море вина и осколков. — А можно и просто припугнуть его. Толик, ты же это очень хорошо умеешь делать!
* * *
Маша и Павел Федорович готовились к проведению процедуры, которая должна была помочь Алеше.— Как себя чувствуешь, Алексей? — спросил врач.
— Кажется, ничего. Доктор, вы говорили, что во время процедуры мне может быть больно. Скажите, насколько больно?
— Не знаю, Алеша. Но ты должен понять, что как бы ни было больно, тебе нельзя двигаться.
— Почему?
— Я установлю катетер, по которому препарат будет попадать в позвоночник. Если он сместится, то провалится все лечение.
— Хорошо, я понял. Я потерплю.
— Договорились. Маша, вы готовы?
Но Маша почему-то не реагировала на его слова. Она смотрела отрешенно, словно видела что-то, что не видит больше никто.
— Павел Федорович, я боюсь! — сказала она шепотом.
— Это что еще такое?! Отставить неуверенность!
— Нет, вы не поняли. В себе я уверена. Но выдержит ли Алеша?
— Он выдержит, если мы ему поможем. Вы ведь очень чуткий и отзывчивый человек, вот и поможете Алеше справиться с болью.
— Дорогие медики, мне неудобно вам напоминать, но вы, кажется, собирались проводить какую-то процедуру? — прервал их разговор Алеша.
— Правда? — удивился врач. — Ну что, я вижу, все готовы? Тогда с Богом!
Борьба за Алешино здоровье началась.
— Какая у него температура? — спросил врач."
— Тридцать шесть и шесть, — ответила Маша.
— Увеличьте дозировку.
Маша присоединила к катетерной трубке шприц и ввела раствор.
— Мне больно, — сказал Алеша.
— Где? — спросил врач.
— Ноги! Они очень болят.
— И хорошо, что больно. Значит, нервные окончания не атрофированы, и у нас есть надежда. Терпи, парень. Будет еще хуже. Я предупреждал.
— Павел Федорович, я больше не могу.
Маша положила Алеше руки на плечи и сказала, словно заговаривая:
— Сейчас пройдет. Сейчас все пройдет.
— Алеша, пожалуйста, потерпи! — попросил врач. — Только не двигайся, а то сместишь катетер.
— Хорошо, я постараюсь, — пообещал Алеша, но тут же вновь застонал от боли.
Маша склонилась к самому уху Алеши и начала читать детскую считалку:
— Бурый мишка, у мишки — шишка. Шишка с елки, на елке — перепелки…
Неожиданно Алеша перестал стонать и успокоился. В этом было какое-то колдовство.
— Вот так, вот так. Вот и хорошо, — сказала Маша.
— Хорошо. Маша, мне надо сейчас отлучиться. Звонили из милиции и хотят, чтобы я поговорил с их человеком. Я постараюсь прийти как можно скорее. — Павел Федорович уже собрался выходить, но остановился и добавил: — Если меня не будет в течение часа, не ждите, вводите препарат. Но если состояние Алеши станет ухудшаться, немедленно сообщите мне через коридорную медсестру.
* * *
Костя зашел к Леве в ресторан и плюхнулся за свободный столик.— Ну что, еще что-то стряслось? — спросил подошедший к нему Лева.
— Вся жизнь у меня стряслась. Не знаю, как обратно сложить, — мрачно сообщил Костя.
— Слушай, Костя, возьми себя в руки! Иначе ты ничего не добьешься. Давай, рассказывай, что там с твоей жизнью не так.
— Буравин денег не дал. Мало того, он еще и отцу на меня настучал, — пожаловался Костя.
— Плохо дело. Выкрутился?
— Да. Сказал, что у аптеки долги.
— А что смотритель?
— Еще тысячу накинул.
— Да, я говорил, счетчик у него — что надо.
— Так что, возможно, сегодня вечером я буду рыб кормить. Лева, может, все-таки одолжишь мне? Я готов отдать с процентами, — просительно сказал Костя.
— Костик, давай не будем больше заводить этот разговор. Я сказал — нет, значит — нет.
— Что же мне делать, Лева?! Кто мне теперь .поможет?!
Но тут к ним подошла Таисия и поздоровалась с ними:
— Здравствуйте, мальчики. Костя, а я к тебе. Лева, ты позволишь?
Лева охотно уступил свое место Таисии. Она манерно присела на стул.
— Как там, кстати, супруга моя бывшая поживает? — повел Лева светский разговор. — Про меня что-нибудь нагадала?
— Что ты, мошенник, бросил ее.
— Ну, это я и без карт знаю. А привет ей все же передавайте.
Лева откланялся и ушел.
— Костя, я бы хотела поговорить с тобой о Кате, — сказала Таисия. — Она попала в беду!
Костя встревожился:
— Что с Катей?!
— Это касается Алеши, — начала издалека Таисия. — Ты сильно за него переживаешь?
— Таисия Андреевна, не надо об этом. Давайте прямо к делу.
— Ну хорошо, Костик. Ты меня извини за то, что я сейчас скажу, но я мать, и ты должен понять меня.
— Я постараюсь.
— Костя, Катя не будет счастлива с Алексеем. Я знаю, что он твой брат, но… Я очень люблю свою дочь и желаю ей только хорошего. Поэтому я против их свадьбы.
— Я вас не понимаю…
— Да все ты понимаешь, Костя! — оборвала его Таисия. — Ты любишь Катю?
— Но, простите, Таисия Андреевна…
— У вас был роман. Потом вы расстались. Так? — от Таисии трудно было что-то скрыть.
— И вы, помнится, к этому тоже руку приложили, — злобно сказал Костя.
— Костик, давай не будем о старом, — мирно произнесла Таисия. — Я ошибалась. Скажи, ты все еще любишь ее?
— Катя — невеста Алексея.
— А разве это может помешать настоящей любви?!
Костя молчал.
— Ну, значит, я ошиблась, извини. Жизнь не стоит на месте. Все меняется. И чувства, к сожалению, тоже…
— Но не в этом случае, Таисия Андреевна. Здесь все неизменно, — признался Костя.
— Я очень рада твоему постоянству, Константин. Прошу тебя, ради Катеньки, поговори с братом, попроси его хотя бы отложить эту свадьбу.
— А вы думаете, она этого хочет? — с надеждой спросил Костя. В этот момент у него зазвонил телефон, и он услышал Катин голос:
— Костя, привет. Это я.
— Здравствуй. Рад тебя слышать…
— Мне нужна от тебя кое-какая информация. Меня интересует одна нянечка из больницы.
— Какая еще нянечка? — удивленно спросил Костя. — И при чем здесь я?
— Ой, ну та, которая все время возле Алеши крутится!
— Никак не пойму, о ком ты… Может, ты имеешь ввиду Машу Никитенко?
— Ну конечно, ее! Мне кажется, я когда-то видела эту особу в твоей аптеке.
— Ну да. Маша работала у меня фармацевтом. А что, она теперь в больницу устроилась? — Костя заволновался.
— Мало того, она собирается ассистировать врачу во время сложнейшей процедуры, которую будут делать Алеше!
— Странно… По-моему, для этого нужно специальное образование. Хотя… врачу, наверное, виднее.
— Ну уж нет! Я прямо сейчас пойду в больницу и выгоню оттуда эту выскочку. И ее заступничек доктор не посмеет встать у меня на пути. Спасибо! Пока!
Поговорив по телефону с Катей, Костя продолжил беседу с ее мамой.
— Таисия Андреевна, вы сильно ошибаетесь, если думаете, что Катя хочет расстаться с Алешей.
— Она хочет этого, Костя. Поверь мне, хочет, — настаивала Таисия.
— Да? Почему же тогда она ездит к нему в больницу?
— Костя, ты же знаешь Катю! Да она никому, и себе в первую очередь, не признается в своей слабости. А оставить Алешу для нее сейчас — слабость.
— Значит, вы считаете, что Катя остается с ним только из упрямства? — спросил Костя.
— Конечно! — уверенно сказала Таисия. — И если они поженятся, то оба будут несчастливы.
— Может быть, в отношении Кати вы правы… А Леша?
— Ты что же, думаешь, он будет рад годами лежать прикованным к постели и видеть, как его жена работает, выбиваясь из сил?! Да он возненавидит и себя, и ее за то, что она принесла ему такую жертву!
Костя молчал, уставившись в столешницу.
— Я не знаю, как его угораздило попасть в эту аварию. Но ты должен понять, Костя, что одно несчастье не должно повлечь за собой другие. А несчастьем будет их свадьба.