Веснина Елена. Сила предсказания

   Но Жора резко оборвал его мечтания:
   — А мы с тобой никогда не женимся!
   — Это почему? — удивился Толик, который уже видел себя в праздничном костюме рядом с невестой.
   — Да потому что! — стал объяснять Жора. — Ты женщин как огня боишься, не знаешь, с какой стороны подойти. А мне это вообще ни к чему!
   Видя, что брат не соглашается с ним, Жора поставил вопрос ребром:
   — Да разве в женитьбе настоящее мужское счастье?
   — А в чем? — не понял брата Толик.
   — В силе, в деньгах, во власти! Мы с тобой и сейчас не последние люди в городе — нас все знают. А лет через пять вообще на первые роли выйдем.
   Толик засомневался:
   — Думаешь?
   — А как же! — уверенно ответил Жора. — Батя наш к тому времени старым станет, вот мы его и заменим. Он нам дорожку проторит, мы по намеченному пути и пойдем. Будем вдвоем город держать.
   — Сомневаюсь… Отец у нас мужик башковитый, нам до него далеко. — Толик проявил себя большим реалистом, чем брат.
   — Ничего, мы с тобой не хуже будем! Он сам всего добивался, а мы его связи унаследуем, авторитет и все такое!
   — Не знаю, Жора, нужно ли мне это?..
   — Конечно, нужно! — уверенно сказал Жора. — Ты просто по наивности своей этого не понимаешь! Толян, ты, главное, меня слушайся — и все будет в ажуре!
   И Жора покровительственно похлопал Толика по плечу.
   Баба Зина возилась с пирогами, когда на кухню вошла ее подруга Анфиса с пакетиком корицы в руках. Она протянула пакетик Зинаиде:
   — Держи, соседка. Еле-еле эту корицу дома нашла. Помню, что была, а где лежит — запамятовала.
   — Спасибо. А то я пирог затеяла, хватилась — корицы нет. А без нее совсем не то. В магазин бежать — далеко.
   Баба Зина открыла пакетик, посыпала корицей пирог и поставила его в духовку.
   — Хорошо, когда люди добрые по соседству живут, — улыбнулась она Анфисе.
   — А ты чего стряпней занялась? Повод есть — или так, для души? — спросила соседка.
   — Да так… — смущенно ответила Зинаида. — Как говорится — на всякий случай.
   Но Анфиса видела бабу Зину насквозь.
   — Зин, скажи, а Саныч в плавании?
   — Ага.
   — А когда возвращается? — не унималась Анфиса.
   — Да не знаю точно. На днях. Может, завтра, а может — послезавтра…
   — А скорее всего — сегодня. Правда? — в голосе Анфисы звучит лукавство.
   — Ну да. А что?
   — Да вот смотрю я на вас и поражаюсь — столько лет вы общаетесь, то ссоритесь, то миритесь… А ни расстаться окончательно, ни сойтись никак не можете.
   — Судьба, наверное… А может, привыкли мы уже к такой жизни и по-другому просто не сможем… Ты присаживайся. Пирог испечется, чайку попьем, — захлопотала у стола Зинаида.
   — Нет, Зин, спасибо. Побегу я. А то Саныч еще обидится, что я его пирог раньше, чем он, попробовала! — весело отказалась Анфиса.
   Анфиса как в зеркало глядела, потому что буквально через несколько минут пришел Сан Саныч. Он был в парадном костюме и с цветами. Потоптавшись у порога, Сан Саныч сказал:
   — Цветы вот принес… Вот… В вазу поставь.
   Баба Зина взяла цветы и указала рукой на свободный стул.
   — Присаживайся. Гостем будешь. Это что ж, мне?
   — Теперь тебе.
   — Да, давно ты мне цветов не дарил… — сказала Зинаида, любуясь букетом и расправляя в вазе цветы.
   — Мы ведь с тобой уже не жених и невеста… Сколько лет, сколько зим…
   Сан Саныч задумался и замолчал.
   Тут Зинаида разглядела его и спросила:
   — А что ты нарядный такой?
   — Да вот… На свадьбу меня пригласили. Думал поздравить жениха. А там… — Сан Саныч осекся.
   — Что, он с невестой поругался? — еще улыбаясь, спросила Зинаида.
   — Нет, на машине разбился. В ЗАГС он опаздывал. Торопился сильно!
   Улыбка сошла с лица бабы Зины, и она ахнула:
   — Значит, правда!
   — Что правда? — не понял Сан Саныч.
   — Мне сегодня Маша рассказывала об одном парне. Познакомилась с ним в попутке. Он тоже торопился на свадьбу…
   Тут Сан Саныч заволновался:
   — Что за парень? Как его звали?
   — Не знаю… Хотя погоди! Она у его брата, Константина Самойлова, в аптеке работает.
   — У Кости?! Точно, Алешка!
   — Вот! А потом она сказала, что чувствует, будто плохое что-то с этим Алешей случилось. Я думала, что это воображение у нее, а выходит…
   Что выходит, Зинаида не объяснила, и задумалась, вспоминая свой разговор с внучкой.
   — А сейчас-то она где? — спросил Сан Саныч.
   — Убежала куда-то… — машинально ответила Зинаида, погруженная в свои мысли.
   Сан Саныч принюхался и огляделся по сторонам.
   — Зин, а у тебя ничего не горит?
   Но баба Зина даже не слышала его, она думала о чем-то своем.

* * *

   Алешу оперировал врач-травматолог Раковский. Операция шла уже довольно долго, но Маша все сидела и ждала.
   Вдруг она увидела, что по коридору стремительно идут люди, навстречу им из операционной вышла медсестра.
   — Подождите, пожалуйста, — остановила медсестру Полина. — Мы родители Алексея Самойлова. Как он?
   — Ничего не могу сказать. Сейчас идет операция.
   — Я же тебе говорил, ничего они нам не скажут, — сказал Самойлов жене.
   — Ну хотя бы скажите, что с ним? Какие травмы? — не унималась Полина.
   — Это очень тяжелый случай? — тревожно спросил Самойлов.
   Они оба с напряженным вниманием смотрели на медсестру.
   — Да поймите, я же не врач.
   — Мы все понимаем. Но поставьте себя на наше место! — продолжала упрашивать Полина.
   — А вы поставьте себя на мое. Я же ничего не знаю. Прошу, подождите, пожалуйста.
   Самойлов начинал закипать:
   — Неужели у вас нет никакой информации? Мы же родители!
   — Я же говорю, идет операция. Выйдет доктор и все вам расскажет.
   Медсестра прекратила этот бесполезный с ее точки зрения разговор и ушла.
   Маша поняла, что это Алешины родители, и ей захотелось подойти и успокоить их, но она не решалась это сделать.
   — Как же тяжело ждать! — пожаловалась мужу Полина. — Но знаешь… я боюсь новостей. Пока ждешь, есть надежда…
   — Все будет хорошо, — с уверенностью сказал Самойлов.
   — Только бы жив остался… Господи, только это! — как заклинание повторяла Полина.
   — Мы еще на свадьбе у него погуляем, — с преувеличенным энтузиазмом сказал Самойлов. — Он у нас молодец. Все вынесет!
   — Не напоминай мне о свадьбе! — взмолилась Полина. — Если я буду думать еще и об этом, то сойду с ума.
   В этот момент Маша все-таки решилась к ним подойти.
   — Вы родители Алеши? Простите, я знаю, что вам сейчас не до этого…
   — Что вам, девушка? — спросила Полина.
   — Возьмите, — тихо сказала Маша и протянула им коробку с обручальными кольцами.
   Самойлов взял из Машиных рук коробочку с кольцами и спросил:
   — Простите, но как у вас оказались эти кольца?
   — Мне их передали врачи, — ответила Маша.
   — Вы здесь работаете? — поинтересовалась Полина.
   — Нет. Я знакома с Алешей и, оказавшись на месте аварии, помогала врачам, приехала сюда на машине «скорой помощи».
   У Полины появился к Маше интерес: ведь она хоть что-то может знать о ее сыне.
   — Что с Алешей?! Скажите, пожалуйста! — взмолилась она.
   — Сейчас, в больнице, все уже гораздо лучше, — успокоила женщину Маша.
   — А там, после аварии? — Самойлов внимательно всматривался в Машино лицо. — Говорите, пожалуйста. Мы все равно узнаем.
   — У него сердце останавливалось… Но врачи справились.
   У Полины невольно вырвался стон:
   — О боже… Алешка!
   Самойлов прижал жену к себе, погладил ее по голове и снова обратился к Маше:
   — А подробностей о его состоянии вы не знаете?
   — К сожалению, нет. Я тоже здесь жду и волнуюсь.
   Тут Самойлов все-таки решился задать тот вопрос, который вертелся у него на языке с самого начала разговора с Машей:
   — Простите, но вы говорите, что знакомы с Алешей? Он никогда о вас не говорил.
   — Мы познакомились совершенно случайно, сегодня утром, в попутной машине. Но я давно знаю вашего старшего сына.
   — Костю? — удивился Самойлов.
   — Да. Я работаю у Кости в аптеке, — объяснила Маша.
   — Я вижу, вы — добрая девушка, — сказал Самойлов спокойным тоном. — Вы нас поймете. Сейчас сюда приедет его невеста…
   — Да, я понимаю, что мне сейчас лучше уйти. Поверьте, все будет хорошо. Он поправится, — успокоила Маша родителей, вставая.
   — Да, конечно. И я хочу, чтобы вы знали, что мы вам очень благодарны. — Полина выразительно посмотрела на мужа. — Боря, скажи!
   Самойлов привычным деловым жестом полез за бумажником.
   — Да что говорить… Мы заплатим вам. Сейчас, подождите.
   — Нет, не надо! Не надо денег! — в отчаянии попросила Маша И, кивнув супружеской чете, быстро ушла.
   Проводив девушку взглядом, Полина сказала мужу:
   — Надеюсь, что мы ее не обидели.
   — Обидели? Не волнуйся, она все понимает. Видит, что мы сейчас только об Алешке думаем, — вздохнул Самойлов.
   — Где же Катя? — взволнованно спросила Полина. — Может быть, с ней что-то случилось? Таисия давно к ней уехала.
   — Я уже позвонил Кате. Она почему-то недоступна, — ответил муж и замолчал.
   В конце концов у Самойлова стали сдавать нервы:
   — Где же доктора? Хоть кто-нибудь мне расскажет, что с моим сыном?!
   — Боря, успокойся. Говорят, этот врач, Раковский, лучший в городе.
   — Лучший. Хорошо бы… — начал Самойлов, но вдруг сам себя перервал. — А, вот и он! Доктор!
   Из-за дверей операционной вышел врач, и Самойловы бросились к нему.
   — Павел Федорович, пожалуйста, скажите, он жив?! — еще даже не подойдя к нему, спросила Иолина.
   — Да, он жив. Операция идет успешно, — успокоил родителей врач.
   — А можно его будет увидеть? Можно будет попасть в палату? — взмолилась Полина.
   — Нет. Тем более что пока он без сознания.
   — Хорошо, мы будем ждать в коридоре.
   — А вот этого я бы не рекомендовал. Вам лучше пойти домой, отдохнуть и успокоить нервы.
   Понимая, что уйти сейчас просто невозможно, Самойлов все-таки стал уточнять:
   — Вы говорите, что операция идет успешно. Но каково состояние Алеши? Нам сказали, что была остановка сердца!
   — Я же сказал — он без сознания.
   — Но жизнь его под угрозой или нет?! — Голос Самойлова становился суровым. — Послушайте, вы не имеете права ничего от нас скрывать. Мы же родители.
   — Хорошо, я скажу. У него множественные тяжелейшие травмы. Чудо, что его вообще довезли до больницы.
   — Но он будет жить?.. — прошептала Полина.
   — Мы делаем все возможное. Но вы должны быть готовы ко всему… Возможно, и к самому худшему…
   И родителям снова осталось лишь одно — ждать.
   Баба Зина уже готовила обед, когда в дом вбежала Маша и с порога выдохнула:
   — Ты не представляешь, бабушка, что я видела…
   — Да на тебе лица нет… — с тревогой отозвалась Зинаида, и ее рука непроизвольно потянулась к сердцу.
   Маша, не замечая этого жеста, говорила взахлеб:
   — Помнишь, я рассказывала тебе про того парня, Алешу, Алешу Самойлова?
   — Конечно,«помню… — кивнула бабушка.
   Маша глубоко вздохнула и сказала:
   — Ну так вот… Он попал в аварию… Ехал на машине и врезался в дерево…
   — Да, Машенька. Он теперь в больнице.
   Не понимая, Маша удивленно спросила:
   — А ты откуда знаешь?!
   — Да я бы не знала, — горестно покачала головой бабушка, — но Сан Саныч заходил. Он, оказывается, наставник этого парня. Они вместе ходили в плавание, и тот его на свадьбу пригласил. Такое горе…
   Маша не ответила, казалось, что она далеко отсюда. Погруженная в свои мысли, она негромко, словно сама себе, произнесла:
   — Странно… Я как будто знала, что что-то случится. Мы еще разговаривали с ним об этом. И потом меня будто что-то привело на место аварии.
   — Горе-то какое, — продолжала причитать Зинаида. — Что же с Алешей? Он живой хоть?
   Очнувшись от своих невеселых мыслей, Маша постаралась успокоить ее:
   — Когда я уходила из больницы, был жив.
   Но ее слова произвели обратный эффект. Уже совсем было успокоившаяся бабушка вздрогнула и испуганно спросила внучку:
   — Ты была в больнице? А как же ты туда попала? Ты не пострадала?
   Только сейчас Маша окончательно осознала все происходящее. Мысленно ругая себя за то, что заставила Зинаиду переживать, она обняла ее за плечи:
   — Бабуля, ты не волнуйся. Ложись, отдыхай… А я все-все тебе расскажу.
   Уже уложив бабушку и заботливо подоткнув под нее плед, Маша устало присела рядом. Не замечая на себе внимательного бабушкиного взгляда, Маша погрузилась в раздумья. Как в полусне вспоминала она весь прошедший день. Свою встречу с Алешей в такси, его голос, его глаза, его радостное предсвадебное возбуждение, свою неожиданную тревогу за него. Потом перед глазами встала искореженная машина, безжизненное Алешино тело. Ее снова охватило желание помочь, возродить к жизни, вернуть его голос, улыбку, смех. Алеша был таким близким, родным, совсем своим. Почему? Что с ней происходит?
   — Маша, Машенька! — окликнула ее бабушка. — Так как же ты оказалась в больнице?
   — Сначала я помогала врачам, а потом они взяли меня на скорой в больницу, — объяснила девушка.
   — Ты у меня молодец! — в голосе Зинаиды слышалась гордость за внучку.
   — Знаешь, я успокоилась только тогда, когда Алешу отправили в операционную. У него очень серьезные травмы, и врачи боялись не довезти его.
   — Даст бог, выкарабкается парень! Вот бедный, попал как! Знать, и вправду сильно спешил к невесте!
   — Мне так хотелось дождаться конца операции… Убедиться, что его жизнь вне опасности.
   — Зачем же ты ушла оттуда, если так переживаешь? — удивилась Зинаида.
   — Я не могла там оставаться… Алешина невеста должна была приехать… В общем, его родители попросили меня уйти, — тихо объяснила Маша.
   Тут бабушка даже руками всплеснула от возмущения:
   — Они тебя выгнали, так, что ли?!
   — Вроде того… Да какое это имеет значение?
   Маше, конечно, было обидно, но она во что бы то ни стало хотела это скрыть. Правда, Зинаиду так просто не проведешь.
   — Машенька, не обижайся на них. Родителей Леши можно понять.
   — Я не обижаюсь, — тихо сказала Маша, — только я бы могла посидеть тихонько в коридоре до конца операции.
   — Они просто не поняли. Все ведь на нервах, — объяснила Зинаида. — Приедет его невеста, — а тут незнакомая девушка. Что она подумает? Ну посуди сама…
   — Наверное, ты права. Только, представляешь, отец Леши предложил мне денег. — Машин голос дрожал от обиды.
   — Чтобы ты ушла?! — возмутилась бабушка.
   — Нет, за то, что я помогла спасти Алешу, — объяснила Маша.
   — Ну и взяла бы!
   — Бабушка, ну как можно?! Я не из-за денег помогала, — не согласилась с бабушкой Маша.
   — Я понимаю, что не из-за денег, но ты кучу сил и времени потратила, чтобы помочь их сыну. Так что Могла бы смело взять.
   — Я подумала, что это неправильно.
   — А надо было о нас подумать. Мы ведь сейчас совсем без денег. Как нам дальше жить? — Зинаида пригорюнилась.
   — Но я же не могу зарабатывать на чужом горе! — убежденно сказала Маша.
   — Интересно получается! Спасаешь от смерти младшего брата, а старший тебе месяцами зарплату не платит! Разве это правильно? — возмутилась Зинаида.
   — Бабушка, ну почему ты не хочешь меня понять?!
   Маша окончательно обиделась и решила уйти, но Зинаида ее остановила, взяла за руку и нежно сказала:
   — Постой, внучка. Извини. Я же сама такая, как ты. Всю жизнь другим людям за «спасибо» помогаю. Думала тебя уберечь. Да нет, видно, такова наша доля!
   Между бабушкой и внучкой вновь установились мир и согласие.

* * *

   Какой короткой бывает человеческая жизнь и какими долгими, бесконечно, безысходно долгими могут быть несколько часов операции, от которой зависит эта жизнь.
   Как матери совладать с собой, смириться со своей беспомощностью и бессилием?
   Полина не видела никого вокруг, когда врачи вывезли из операционной каталку с ее сыном. Она кинулась следом, но в реанимационную палату ее не пустили. Плохо понимая, что происходит, она обратилась к врачу:
   — Доктор, да скажите же, что с ним?! Как прошла операция? И почему в реанимацию?
   — Все в порядке, — по-деловому сухо ответит тот. Он давно привык общаться с родственниками пациентов и как врач старался избегать беспочвенных обещаний и утешений. — Так положено после операции. Проведем послеоперационное обследование, а потом расскажу о состоянии вашего сына подробнее.
   — Но жизни… Его жизни уже ничего не угрожает?
   Врач бережно, но настойчиво отстраняя ее от себя, повторил:
   — Я все расскажу вам позже, я уже сказал, не волнуйтесь.
   Слезы хлынули из глаз несчастной матери, застилая все вокруг. Уже не видя, кому она это говорит, Полина прошептала:
   — Спасибо… Мой сыночек, живой Самойлов в тщетной попытке утешить жену обнял ее. Как важно бывает иногда вот так просто обнять, защитить, отвести от края.
   После нового бесконечного ожидания к Самойловым вновь подошел врач для более подробного разговора.
   — Операция была тяжелая… — начал он. — У вашего сына множественные осколочные переломы с повреждением мягких тканей… — Поймав испуганный взгляд матери, он уточнил: — Но организм у него молодой. Он все это перенес.
   Полина с надеждой ухватилась за его слова:
   — Значит, все будет хорошо? Леша поправится?
   — К сожалению, я пока таких гарантий дать вам не могу. Все будет зависеть от того, справится ли ваш сын с шоком, вызванным аварией, или нет.
   — Это все очень опасно? — снова напрягаясь, спросила Полина.
   — Да. Лечение можно продолжать только после того, как он выйдет из состояния шока. Худший вариант, когда больной не справляется с шоком и впадает в кому.
   — И что тогда?
   — Мы можем очень долго поддерживать жизнь пациента, но часто люди умирают, так и не выйдя из коматозного состояния, — честно признался врач.
   Срываясь на истерику, измученная женщина закричала:
   — Но так же нельзя! Нужно как-то ему помочь! Нужно что-то делать!
   — Я уже сделал все, что мог. Алексею введен препарат, который поможет преодолеть травматический шок. А сейчас нам остается только ждать. Теперь все будет зависеть от выносливости организма.
   — Значит, у нас есть надежда? — спросила Полина.
   Врач продолжал держать официальный тон.
   — Надежда всегда остается с нами… Но пока более определенного я вам ничего сказать не могу. Препарат должен подействовать в ближайшее время.
   — И что тогда?
   — А тогда уж можно будет говорить о том, какое мы назначим лечение и как его будем проводить.
   С плохо скрываемой болью в голоде Полина спросила:
   — Он в палате один?
   — Ну что вы! С ним рядом — дежурная медсестра. Да и я каждый час осматриваю его. Ваш сын находится под постоянным наблюдением.
   Голос Полины снова задрожал:
   — Доктор, пожалуйста… Разрешите мне побыть рядом с сыном.
   "Пока не могу… Извините…
   — Ну тогда позвольте хотя бы взглянуть на него…
   Сдавшись под ее напором, врач неуверенно произнес:
   — Ну хорошо, вы можете зайти ненадолго… Но, — сразу же предупредил он, — только не плачьте! Вы должны быть спокойны.
   Натужно улыбаясь врачу, Полина кивнула. Сейчас она была готова на все. Уже собираясь идти, она неожиданно повернулась к мужу. Что-то не давало ей все время покоя, а сейчас она поняла, что именно:
   — А где Катя? — спросила она.
   — Не знаю… По-моему, еще не приехала, — неуверенно ответил Самойлов.
   Снова едва не срываясь не крик, Полина попросила:
   — Боря, узнай, пожалуйста! Надо ведь, чтобы и она пришла к Алеше!
   Она собиралась сказать еще что-то, но тут ее окликнул врач:
   — Полина Константиновна!
   — Простите, доктор! Я готова! — ответила она.
   И быстро, пока врач не передумал, она пошла в палату.
   Теперь все собирались в больнице.
   Приехал Буравин поддержать Самойловых.
   — А Катя где? — спросил у него Борис, вспомнив просьбу жены.
   — За Катей в ЗАГС поехала Таисия. С минуты на минуту будут здесь, — объяснил Буравин. — А Леша как?
   — Врачи провели операцию, но пока он без сознания.
   — А что они говорят?
   — Ничего определенного… Надо ждать, когда он преодолеет шок… — Самойлов настолько был занят своими мыслями, что переспросил: — Так где, ты сказал, Катя?
   — Сейчас приедет… Тая за ней поехала… — терпеливо, как больному, объяснил снова Буравин.
   — Ну да… Ты уже говорил… Извини… — рассеянно произнес Самойлов.
   — Все будет нормально, Боря… Алеша поправится… Вот увидишь! — стал успокаивать друга Буравин.
   Но Самойлов его почти не слышал и думал о своем:
   — Надеюсь. Полина просто с ума сходит!
   — Ты успокой ее… И сам не волнуйся так. А как только что-то понадобится: деньги, лекарства, — ты сразу говори. Я все достану! — Буравин искренне готов был помогать.
   — Хорошо. Как только Катя придет… Ну… Ты знаешь, где мы…
   — Конечно, вы только не волнуйтесь. Я сразу пришлю Катю к вам…
   Буравин сжал руку товарища. Похлопал его по плечу.
   — Я с вами, Боря. Держись, дружище…
   Самойлов только кивнул.
   На выходе из больницы Буравин столкнулся с Костей.
   Тот уже понял, что не только брат, но и он сам попал в беду: ведь все получилось совсем не так, как он планировал.
   — Виктор Гаврилович, где они?! — кинулся Костя к Буравину.
   — Там, в коридоре, у палаты дежурят. А Катя где? Или она с матерью приедет?
   — Катя убежала из ЗАГСа до того, как приехала Таисия Андреевна…
   — Как это убежала? Куда? Зачем? — изумился Буравин.
   — Я не знаю куда! Она обиделась на Алешу… Рассердилась. Думала, что он нарочно не приехал! — Костя знал гораздо больше, чем говорил.
   — Тогда понятно. Такой удар в такой день. Как же нехорошо все вышло… Ее же здесь Самойловы ждут! А Таисия где?!
   — Она домой поехала. Думает, что Катя туда вернется, — объяснил Костя.
   — Да зачем думать, когда нужно просто позвонить?! Вы звонили ей?!
   — Да. Но она сначала трубку бросила, а потом совсем заблокировала телефон.
   — Так, значит, Катя до сих пор не знает об аварии?! — вдруг осознал Буравин.
   Костя кивнул и пошел отыскивать родителей.
   Он нашел отца в коридоре. Он сидел на стуле, закрыв лицо руками. Костя присел рядом с отцом и обнял его. Только после этого Самойлов поднял голову и посмотрел на него.
   — Что с Алешкой?! — спросил Костя.
   — Он в реанимации. Больше врачи ничего не говорят.
   — Папа, как это произошло? Тебе что-нибудь известно? — Этот вопрос был очень важен для Кости. Отец даже не понимал, насколько важен.
   — Пока почти ничего. Костя, я не понимаю, как это могло случиться? Алешка никогда не был лихачом. Всегда уверенно водил машину.
   — Может, это из-за того, что он спешил на свадьбу? — предположил Костя.
   — Нет, — отрезал Самойлов. — Ты же сам его видел. Он спешил, но не настолько, чтобы потерять управление машиной на ровном месте.
   — Давай я схожу на место аварии? Посмотрю, может, в машине была какая-то неисправность? — Костя явно волновался, ему хотелось кое-что проверить, как-то себя защитить.
   — Может быть…
   Отец задумался, а потом, приняв решение, сказал:
   — Костя, действительно, сходи. Нужно все осмотреть. Я хочу знать, почему это случилось. И я узнаю.
   В голосе отца звучала яростная решимость. Было понятно, что это не просто слова. Костя испугался. Испугался за себя.
   Это чувство не покидало его и потом, когда вернулся Буравин и строго спросил:
   — Почему не остановили Катю?
   — Зося пыталась… Говорила, что у Леши, наверное, что-то случилось… Но Катя и слушать ничего не захотела… — аккуратно подбирая слова, ответил Костя.
   — Вот же характер упрямый! — Уж кто-кто, а Буравин знал свою дочку.
   — Зося побежала за Катей, но та уже прыгнула в лимузин и уехала… — продолжил свой рассказ Костя.
   — Так, лимузин. Понятно.
   Буравин взял телефон и набрал номер.
   — Алло? С вами говорит отец девушки, которую вы сегодня увезли от ЗАГСа… Буравин. Да-да… Невесты… Куда вы ее отвезли?
   В это время в приемном покое появился водитель лимузина, говоря по телефону с Буравиным:
   — Ваша дочь сказала…
   Но тут водитель поднял глаза и увидел Буравина, смотрящего на него. Мужчины одновременно выключили телефоны.
   — Так куда вы отвезли мою дочь? — повторил свой вопрос Буравин.
   — К маяку. Она так захотела. А потом я все время искал вас, чтоб разобраться с деньгами: мы же арендовали лимузин на целый день.
   — Почему вы оставили ее одну там, на море? — возмутился Буравин — Почему не привезли обратно?!
   Водитель пожал плечами:
   — Она потребовала, чтобы я уехал.
   Буравин посмотрел на водителя взглядом, которым одаривают полных идиотов, и без слов быстро пошел к выходу.
   — Так что с деньгами? Я что-нибудь должен? Вы же за весь день заплатили вперед! — спросил ему вслед водитель.
   Буравин развернулся и отдал две команды. Одну Косте:
   — Иди к брату.
   Другую — водителю:
   — Вы свободны. Возвращать ничего не надо.
   Сказав это, Буравин сел в машину и помчался к маяку, сходя с ума от волнения за дочь.
   Катя в это время стояла у обрыва с отрешенным взглядом, смотря прямо перед собой. Медленно сняв фату, она бросила ее с обрыва в море. Но после этого не ушла, а осталась смотреть на причудливый полет легкой ткани.
   Когда Буравин подбежал к обрыву, Кати там не было. Он вообще не увидел там никого. Пусто. Буравин подошел к краю обрыва, посмотрел на море. И вдруг он увидел в море фату, пляшущую на волнах… Насмерть перепуганный Буравин пытался заглянуть под обрыв, но это у него не получилось, и он решил спуститься вниз. В это время к нему сзади подошла Катя.