Веснина Елена. Сила предсказания

   — Да, я понимаю, — задумчиво сказал Костя.
   — Вот и хорошо! Если ты любишь Катю, то обязан быть на моей стороне. Ради Кати и ради своего брата.
   Таисия положила свою руку на руку Кости.
   — И еще! Теперь я не буду возражать, если вдруг ты вновь окажешься рядом с Катей.
   Они хорошо понимали друг друга.
   — Значит, если я вас правильно понял, Таисия Андреевна, вы предлагаете мне сделку? — спросил Костя.
   — Не сделку, Костенька, а союз. Наш с тобой союз против роковой свадьбы Кати и Алеши. Что скажешь на это?
   — Хорошо! Но… Если у нас с Катей все сложится, вы не будете возражать?
   — Даю слово!
   Костя нежно поцеловал Таисии руку и сказал:
   — Это прекрасно, что вы обещаете не вмешиваться, если я снова стану ухаживать за Катей. Однако у нашего замечательного плана есть одно маленькое препятствие.
   — Какое же?
   — Это сама Катя. Как я сумею отвлечь ее от Алеши, если она этого не хочет?
   — Я думаю, в первую очередь тебе надо поговорить с Алешей. Скажи ему, что Катя не будет с ним счастлива. Он должен прислушаться к брату.
   — А если нет? — хмуро спросил Костя.
   — Тогда предложи Кате сходить в кафе, в кино. Развлеки ее! Она любит веселиться. А сидеть у постели инвалида — такая скука!
   — Таисия Андреевна, все это здорово придумано, но вы забываете самое главное: Катя любит Алешу, а не меня.
   — А ты попробуй! Вдруг получится! — подзадорила его Таисия. — Насколько я знаю, в плане развлечений фантазия у тебя работает. Если же тебе потребуются деньги…
   Тут Костя поднял голову и напрягся в ожидании.
   — Говори, не стесняйся! Чтобы устроить счастье дочери, я готова на все.
   — Но если она все же откажет мне? — упорствовал Костя.
   — Костик, ну разве тебе можно отказать? В тебя же просто нельзя не влюбиться! Уж поверь мне, умудренной опытом женщине. — Таисия пустила в ход любимое женское оружие и преуспела. Костя улыбнулся и воспрянул духом. — В общем, ты обдумай все хорошенько. И действуй! Если потребуется помощь или совет — звони! Ну все, удачи!
   Когда Таисия ушла, к Косте подсел Лева.
   — Что ей было нужно? Она что, подозревает тебя?! — с тревогой спросил он.
   — Нет, Лева, все гораздо круче! — ответил Костя, глядя вслед уходящей Таисии. — Если я правильно все понял, то ты сейчас видел мою будущую тещу!
   — Да?! — удивился такому повороту событий Лева.
   Но Костя его не слышал.
   — Значит, я все это не зря затеял, — сказал он сам себе.
   — Нет, Лева, ты только представь себе: Таисия призывает меня в союзники! — радостно сообщил Костя. — Она предлагает мне свою помощь, чтобы наладить отношения с Катей.
   — Что же тут такого странного? — не понял Лева.
   — Да ты что?! Она же меня на дух не переносила! Просто как в сказке получается.
   — Костя, я не верю сказкам, — жестко сказал Лева. — В жизни так не бывает. А хочешь знать, почему у тебя все получилось?
   — Ну и почему?
   — Да потому, что ты наконец стал слушать умных людей. И сам поступаешь теперь умно. Вот тебе и результат.
   — Спасибо, друг.
   — Не за что. Но вот чего я понять не могу: почему это она вдруг тебя так возлюбила? А главное, надолго ли? — засомневался Лева.
   — Не знаю… — Но тут Костя отогнал все раздумья. — А, чего там думать! Надо успех развивать! Сейчас же пойду к Кате. Все, я побежал! До встречи!
   Костя резко встал.
   — Да! Узнаю прежнего Костю! — с удовольствием отметил Лева.
   — Нет, Лева, прежним я больше не буду! — с пафосом сказал Костя. — Хватит мне уже подбирать за братом остатки! Я теперь стану успешным и счастливым! И любимым тоже!
   — Ну-ну. Удачи в этом нелегком деле… — не поддержал этого пафоса Лева.

* * *

   В кабинет к Павлу Федоровичу зашел Буряк и, показывая удостоверение, привычно представился:
   — Я следователь, Буряк Григорий Тимофеевич. Я хочу задать вам несколько вопросов об Алеше Самойлове.
   — Проходите. Садитесь, — предложил ему врач. — Что же вы хотите узнать?
   — Ну, в первую очередь о его состоянии.
   — Состояние стабильное. В данный момент я провожу крайне сложную процедуру. У меня мало времени. Какие у вас конкретно вопросы?
   — Павел Федорович, как вы думаете, Алексей — наркоман?
   — Нет.
   — Почему вы так считаете?
   — Я же врач. У Алексея нет никаких признаков длительного употребления наркотиков. Я уверен, что тот прием наркотика вообще был единственным.
   — Интересно, — стал рассуждать следователь. — Значит, Алексей единственный раз в жизни попробовал наркотик, а потом сел за руль и поехал в ЗАГС? Странно, вам не кажется?
   Врач кивнул.
   — А какой наркотик он принял, вы уже установили?
   — Да, кстати, это тоже очень странно. Это, собственно, не наркотик в общем смысле.
   — Как так? Поясните, — попросил следователь.
   — Это медицинский препарат, применяемый в анестезии. Понимаете, его не колют, а вдыхают.
   — Вдыхают?! И какой от него эффект? — заинтересовался следователь.
   — Эйфория, затем глубокий сон. Но тут опять загадка. При такой дозе, которая была у Алексея в крови, стадию эйфории он пролетел, как курьерский поезд.
   — То есть практически сразу потерял сознание? Да, загадка!
   Врач посмотрел часы и заметил:
   — Но решать загадки — это ваша профессия, а моя — лечить больных. У вас больше нет вопросов?
   — Да как вам сказать… После нашей беседы вопросов стало гораздо больше.
   — Ну, к сожалению, ответить на них не в моих силах. Извините, но мне пора.
   И они оба вышли из кабинета.

* * *

   Маша старалась делать все как положено.
   — Алеша, приготовься. Сейчас я сделаю еще одну инъекцию, — сказала она.
   — Я готов.
   Маша присоединила к трубке шприц и ввела раствор.
   Лицо Алексея исказилось гримасой боли, но он только закусил губу и молчал.
   — Тебе не больно?
   — Нет, — прошептал Алексей.
   — Обманываешь! Потерпи еще чуть-чуть! Сейчас будет легче.
   — Терплю!
   Маша отложила шприц и сказала:
   — Ну, вот и все. Тебе уже не больно? Правда?
   — Да, спасибо тебе.
   — Когда будет больно, не скрывай этого. Хорошо?
   — Хорошо. Маша, ты мне очень помогаешь.
   — Я тут ни при чем. Только внутри себя ты сможешь найти те силы, которые помогут тебе встать на ноги и жить дальше.
   — Маша, а можно и мне тебя кое о чем попросить?
   — О чем?
   — Ты можешь обещать мне, что будешь ассистировать доктору, пока не окончится эта процедура? Я не уверен, что справлюсь без твоей помощи.
   — Не волнуйся, — успокоила его Маша, — я буду рядом. А теперь тебе нужно поспать.
   — Но я не хочу спать, — возразил Алеша.
   — Да, конечно. Это лекарство так действует. Видишь, глаза закрываются сами. Поели. Тебе надо набраться сил.
   Алеша закрыл глаза и уснул.

* * *

   Как бы ни складывались семейные дела, но работа — прежде всего, поэтому Самойлов был на работе и занимался делами, но душа у него была не на месте.
   — Боря! Ну какой от тебя здесь толк? Поезжай в больницу, — предложил Буравин.
   — Нет, Витя, я все-таки лучше здесь побуду, — отказался Самойлов.
   — Ну, как скажешь.
   — Ты знаешь, Алешку вечно тянуло на приключения. Но я почему-то всегда думал, что если беда и случится, то не с ним, а с Костей.
   — Да, разные ребята, — задумчиво сказал Буравин.
   — Вот именно! — согласился Самойлов. — Алешка шебутной, но зато открытый. А Костя все молчком делает. Никогда не поймешь, что он задумал. Помнишь историю со шлюпкой?
   — А как же! Всех пограничников на уши поставили! — отозвался Буравин.
   — И главное, отвязали они ее вместе, а унесло в море только Алешку. Костя на берегу остался.
   — Подожди, и Костя там был?!
   — Конечно! Приходит домой — и в свою комнату. Мы видим: что-то не так. Где Алешка? Не знаю, говорит, он с ребятами остался. Я, конечно, надавил… Тут он все и выложил.
   — Подожди, сколько лет им тогда было? — спросил Буравин.
   — Косте — 10, Алешке — 8. А нашли его — умора! Шлюпка худая, он банкой воду отчерпывает. Я ему: что ж ты не прыгнул, к берегу не поплыл? А он: пап, я же вроде как капитан.
   — А я не знал об этом. Вот молодец! — засмеялся Буравин.
   — Да это ладно! Я у него спрашиваю, что он дальше думал делать в открытом море. А он мне: темноты ждать! Ты же мне Полярную звезду показывал.
   — Ну, Алешка! Он что же, по звездам хотел до берега добраться?
   — Уверен! — очень серьезно ответил Самойлов. — Вот тогда я понял, что он станет настоящим моряком. Если в 8 лет капитаном себя считал и с тонущего судна не ушел.
   — А Костю ты из-за этого случая не пустил в мореходку? — вдруг понял Буравин.
   — Да. Если он не выручил товарища в беде, тогда что ему на флоте делать?
   — Боря, а ты не слишком строг к нему? Один раз оступился, с кем не бывает: испугался пацан, вот и все.
   — Но как оступился? Нет уж, пусть лучше торгует. Хотя и это у него не выходит. Полина очень переживает за него.
   — Полина сейчас за Алешку больше волнуется, — возразил Буравин. — Борь, поезжай хоть домой! Она, наверное, уже там. Успокоишь ее.
   — Хорошо. Только ты меня со счетов не списывай! Я завтра за двоих отработаю. Дела есть дела. Договорились?!
   — Идет!

* * *

   Вернувшись в палату к Алеше, врач проверил, все ли в порядке.
   — Боли усиливаются, — предупредила его Маша.
   — А давление, пульс, температура?
   — Немного выше нормы.
   — Дозу повышали?
   — Да, как вы и говорили.
   — Хорошо, посмотрим. Если все идет так, как я предполагаю, то сейчас должна наступить частичная чувствительность.
   Он стал проверять это.
   — Доктор, что вы делаете? Я же не мертвый! Мне больно! — закричал Алеша.
   — Вы молодец, Алексей! Вы даже не знаете, какой вы молодец! — обрадовался врач.
   — Павел Федорович, получается? — спросила Маша.
   — Да, — кивнул ей врач, и они заулыбались.
   — Чего вы там смеетесь?! — обиженно воскликнул Алеша. — Человеку больно, а им смешно. Тоже мне медики!
   К Полине, стоявшей возле Алешиной палаты; подошла Катя и спросила:
   — Полина Константиновна! Как проходит лечение?
   — А, Катенька! — встрепенулась Полина. — Нет, пока ничего не известно. Боже мой, я вся измучилась, сил моих больше нет.
   — А вот мне кое-что удалось узнать.
   Дверь палаты Алеши открылась, и в коридор вышел Павел Федорович. Полина, забыв про Катю, бросилась к нему.
   — Ну, как он?
   — Я не могу сказать с уверенностью… Но появились признаки улучшения.
   По лицу врача Полина поняла, что он доволен первыми результатами процедуры.
   — Спасибо! Доктор, простите, я сомневалась в вашем методе. Но теперь…
   — Подождите! Процедура еще не закончена. Я пока ничего не могу гарантировать…
   Катя закатила глаза к потолку и покачала головой:
   — Вот именно!
   От переизбытка чувств Полина начала плакать.
   — Послушайте, вы устали. Вам нужно отдохнуть. Поезжайте домой. Если будут новости, мы обязательно известим вас.
   — Доктор прав, Полина Константиновна, идите, а я прослежу, чтобы все тут было в порядке.
   — Спасибо,( Катенька!
   Полина ушла, врач тоже собрался уходить, но Катя остановила его:
   — Постойте, доктор. Мне нужно с вами серьезно поговорить. Это касается вашей замечательной ассистентки, Маши.
   На губах Кати появилась злая усмешка.
   — Что ж, пройдемте в мой кабинет, — вздохнул врач.
   — Так вы опять недовольны моей ассистенткой? Что на этот раз? — спросил Павел Федорович.
   — Возможно, вам это неизвестно, но у Маши нет образования операционной медсестры!
   — Почему, я знаю об этом.
   — Да?!! — возмутилась Катя. — Но тогда вы не станете отрицать, что она не имеет права вам ассистировать?
   — Я назначаю ассистента, исходя из требуемой мне помощи, а Маша прекрасно справляется со своими обязанностями! И гораздо лучше многих дипломированных специалистов.
   — В фармакологии — может быть, но не здесь. Если вы не выполните моих требований, то я буду жаловаться в вышестоящие инстанции.
   — .Вы все это серьезно говорите? — удивился врач.
   — Вполне. А еще я могу подключить прессу. Так что лучше отстраните Машу, чтобы не давать газетчикам поводов для публикаций.
   — Что ж, мне не привыкать к критике. И я по-прежнему не вижу оснований для того, чтобы отстранить Машу.
   — Знаете, доктор, — с сомнением в голосе сказала Катя, — я начинаю бояться за здоровье Алеши, если в лечении вы придерживаетесь тех же принципов, что и в подборе персонала.
   — Но вы можете понять, что я не могу отстранить ассистентку, пока не закончена операция?
   — Найдите другую! — капризно потребовала Катя.
   — В том-то и дело, что больше никто не соглашается.
   — И вы не нашли ничего лучше, как допустить к операции неквалифицированного человека?
   — Послушайте, Екатерина, — спокойно сказал врач. — Ради вашего жениха, подождите окончания процедуры. Иначе я не могу ручаться за успешный исход операции.
   ~А я считаю, что успеха не будет, пока вам ассистирует непрофессионал. И мне ничего не остается, как пожаловаться на вас.
   — Ну что ж, жалуйтесь!
   — Но жалоба будет касаться уже не только Маши, но и всего вашего метода, который, как я понимаю, тоже вызывает массу вопросов. Я в любом случае добьюсь ее отстранения. А если вы будете препятствовать, то я сделаю так, чтобы отстранили вас обоих!
   Она вышла, хлопнув дверью.
   Павел Федорович вернулся в палату.
   — Как дела? — спросил он у Маши.
   — Собираюсь ввести новую порцию препарата. Алеша чувствует себя удовлетворительно.
   — Не торопитесь, Маша. Я сам все сделаю.
   — Конечно, я тогда прослежу за приборами, — предложила Маша.
   — Нет, Маша, — сказал врач, — вам придется уйти. Я вынужден отстранить вас.
   — Почему? Что случилось?! — испугалась Маша.
   — Видите ли, я не имел права допускать вас к этой процедуре.
   — Но она ведь уже почти закончена. Подождите чуть-чуть.
   — Нет, не могу. Вы должны уйти прямо сейчас. Фармацевт не может ассистировать при таких процедурах, — твердо сказал Павел Федорович.
   — Доктор, что происходит? — спросил Алеша.
   — Все в порядке, Алексей, — успокоил его врач. — Я завершу лечение сам.
   — А Маша?
   — Маша будет заниматься своей обычной работой.
   — А я против! Она должна остаться! — воспротивился Алексей.
   — Нет, Алеша, эти вопросы решаю здесь только я! — твердо сказал врач. — И ответственность тоже вся на мне.
   — Я все поняла, — сказала Маша. — Успокойся, Алеша. Процедуры уже почти закончены. Мое присутствие и вправду необязательно.
   Она пошла к двери, по пути снимая халат. В коридоре дорогу ей преградила Катя.
   — Что случилось? — спросила она наигранно. — Тебя отстранили?
   — А, так это вы постарались. Я должна была догадаться! Как вы не понимаете, что это только навредит Алеше!
   — Нет, я-то как раз стараюсь для него. А вот ты, не имея должного образования, можешь ему навредить.
   — Нет, просто вы считаете, что я пристаю к нему. Но это не так, вы ошибаетесь!
   — Меня не обманешь, я все видела!
   — Что? Ведь вам не в чем упрекнуть меня. Я же просто хочу помочь.
   — Вот что, иди-ка ты отсюда! — злобно сказала Катя. — А то и тебе, и твоему защитничку-доктору не поздоровится.
   — Хорошо, я уйду. Только Павел Федорович тут ни при чем. Он взял меня в ассистентки потому, что больше никто из медсестер не соглашался. Из-за Алеши, понимаешь?
   — А это я еще выясню, — пообещала Катя.

* * *

   — Ну вот, осталась последняя порция препарата. Ты готов? — спросил врач у Алеши.
   — Да. Скажите, почему вы отстранили Машу? Она же справлялась.
   — Алеша, у нее нет диплома операционной медсестры.
   — Это так важно?
   — Да, это очень важно. Я вообще не имел права ее допускать.
   — Понятно. Хорошо, делайте побыстрее укол, а то уже боль подступает.
   Врач вздохнул и стал вводить препарат.
   — Как себя чувствуешь?
   — Мне больно, очень больно!
   — Ничего, ничего. Осталось совсем немного. Терпи, ты же моряк!
   — Я не могу больше терпеть! Позовите Машу!
   — Терпи!
   — Не могу!!!
   От боли Алексей стал метаться на кровати.
   — Нет, не двигайся! Ты же сместишь катетер!
   Но Алеша уже не слышал его. Он был уже почти в беспамятстве от боли.
   — Маша! Маша, помоги мне! — кричал он.
   Алеша метался на кровати от боли, не слыша голоса врача:
   — Подожди немного, парень! После укола легче станет!
   Но Леше легче не становилось.
   — Да что же это такое! — запаниковал врач. — Алексей, ты меня слышишь?
   Но Алеша только метался и стонал. Павлу Федоровичу стало ясно, что один он уже не справится.
   Он бросился к двери и распахнул ее:
   — Сестра! Сестра!! Срочно сюда! Немедленно!
   Медсестра уже бежала к палате, когда Катя бросилась ей наперерез:
   — Что там? Алеше плохо?
   — Да откуда я знаю? Пустите! — отмахнулась от нее медсестра.
   — Подождите меня!
   Катя тоже ринулась в палату.
   — Да вы что? Нет, вам туда нельзя. — И медсестра закрыла перед Катей дверь.
   Катя дрожащей рукой достала телефон и, путаясь в кнопках, набрала номер. Голос ее дрожал:
   — Полина Константиновна? Да, случилось… Здесь настоящая паника! Не знаю, они меня не пустили! Но, по-моему, что-то с Алешей.
   — Да, Катя, я поняла! Выезжаю прямо сейчас!
   Полина вскочила с дивана и стала лихорадочно собираться.
   — Что там произошло? Да не молчи же! Что с Алешей?! — спросил Самойлов, глядя на мечущуюся жену.
   — Не знаю!!! — закричала Полина. — А я ведь говорила тебе! Предупреждала! Нет: «Все будет хорошо! Надо верить!»
   — Подожди, сейчас не время выяснять, кто прав, кто виноват!
   Маша хорошо чувствовала все, что происходит с Алешей. Она чувствовала его даже на расстоянии. В какой-то момент она поняла, что происходит неладное, и ноги сами понесли ее в больницу. Уже в коридоре она столкнулась с Катей.
   — Тебя еще здесь не хватало! — заорала Катя, преграждая ей дорогу. — Ты человеческого языка не понимаешь? Мне что, сюда милицейский наряд приставить?
   — Пусти меня! — тихо сказала Маша. — Я должна помочь!
   Хватит! Ты уже помогла! Поэтому Алеше и плохо! — продолжала кричать Катя.
   — Ты не права… Пожалуйста, пропусти меня! — Маша почти молила ее.
   — Не пущу!!! — Катя стояла насмерть.
   Из палаты выглянула медсестра и сказала:
   — Девушка, вы с ума сошли?! Вы что здесь разорались? Это же больница, а не балаган!
   Тут уже медсестре досталось от разъяренной Кати:
   — ЧТО?!! Да как вы смеете?!
   В этот момент Маша, воспользовавшись моментом, проскользнула в палату. Катя хотела сделать то же, но медсестра ее не пустила.
   — Ну, ничего… — закричала Катя. — Я и на вас управу найду!
   — Посторонним не положено! — сухо сказала медсестра и закрыла дверь.
   — Да что же это творится, в самом деле?! — возмутилась Катя. Все всё делали не так, как она хочет!
   Маша забежала в палату с вопросом:
   — Он жив, Павел Федорович?!
   Врач поднял голову:
   — Да, жив. Спасибо, что пришли.
   — Вы укололи обезболивающее? — догадалась Маша.
   — Я должен был пойти на это, потому что возникла угроза его жизни. Просто не могу понять, как вам удавалось с ним справляться? Как только вы ушли, все вышло из-под контроля.
   — Я больше не уйду. Хорошо? Ничего, мы все вернем на место и продолжим лечение.
   — Нет, теперь о продолжении лечения не может быть и речи. Нам снова приходится бороться за его жизнь.
   — Тогда давайте, я помогу.
   Маша положила ладонь на лоб Алеше, и он тихо застонал.
   — Сейчас мы все поправим, вернем на место проводки, все подключим… А доктор сейчас немного отдохнет — и снова продолжит лечение, — приговаривала Маша.
   Доктор смотрел на нее с удивлением.
   — Теперь справимся, Павел Федорович?! — спросила Маша.
   — Не сомневаюсь! — ответил врач.
   В это время чета Самойловых быстро шла по больничному коридору, но остановилась, потому что оба увидели выходящую из туалета Катю. Она была заплаканной, косметику с лица она смыла.
   — Что с Алешей, Катюша?! — спросила Полина.
   — Не знаю, Полина Андреевна! Меня к нему не пустили!
   — Но почему ты звонила? — удивился Самойлов.
   — Доктор позвал на помощь, и к нему побежала медсестра.
   — Ты плакала? Тебя кто-то обидел? — участливо спросила Полина.
   Катя показала пальцем в направлении палаты и обиженно сказала:
   — Мало того, что в палату не пустили, так еще и насмехаются, сволочи…
   — А кто не пустил тебя в палату, Катя? Доктор? — спросил Самойлов.
   — Все они там заодно. Вы думаете, кто там сейчас? Эта шарлатанка Маша! — возмущенно сообщила Катя.
   — Почему шарлатанка?! — ахнула Полина.
   — Да у нее ведь образования нет, чтобы помогать Алешу лечить. Я ее уже выгоняла, а она снова лезет!
   — Подожди, мы сейчас во всем разберемся, — деловито сказал Самойлов.
   — Как бы не поздно было разбираться! Замучат ведь они Алешку своими опытами дурацкими!
   Катя всхлипнула и закрыла лицо ладонями.
   Самойловы смотрели на нее с недоумением, но в это время вышел врач.
   — Доктор, что произошло?! Катя нас вызвала… — стала объяснять Полина причину прихода.
   — У нас возникли осложнения, поэтому я вынужден был прекратить лечение.
   — Что не удивительно, — подчеркнула Катя. — Учитывая, что занимаются моим женихом сплошные дилетанты…
   Катя с вызовом посмотрела на врача.
   — Нет, — мягко возразил врач, — кризис случился потому, что вы настояли на отстранении моей ассистентки, лишив меня тем самым отличного помощника!
   — Но жизнь Алеши вне опасности? — спросила Полина.
   — Да. Однако все достигнутое ранее пошло насмарку! А ведь он уже начал чувствовать ноги! Еще бы немного…
   — А есть какие-нибудь шансы продолжить лечение? — с надеждой спросил Самойлов.
   — Я пытаюсь это сделать, но для этого необходимо, по крайней мере, чтобы никто мне не мешал.
   — А конкретнее? Чем мы можем вам помочь? — Самойлов был готов на все.
   — Я хочу, чтобы Маша помогала мне до конца лечения.
   Полина с мольбой посмотрела на Катю, но та отвернулась.
   — Но ведь у этой девушки нет нужной квалификации, — напомнила Полина.
   — Поймите, сейчас от нее не требуется каких-то запредельных знаний. А то, о чем я прошу, она выполняет великолепно! Она чудесная помощница.
   — Послушайте, да хватит о чудесах! — возмутилась Катя. — Вы же просто хотите прикрыть ими свои промахи!
   — Думайте, как хотите, но мне нужна ее помощь! — настаивал на своем врач.
   — Я думаю, что страшного ничего в этом нет. Полина, на твой взгляд…
   Но Катя перебила Самойлова:
   — А мое мнение, вижу, тут никого не интересует! Так вот, знайте: пока эта «чудесная помощница» будет крутиться возле Алеши, ноги моей в этой больнице не будет!
   Буравин был из тех людей, которых называют трудоголиками. Он был дома, но работал, разложив бумаги на диване и даже на полу.
   — Устал? — нежно спросила его жена.
   — Да.
   — Тогда отложи работу. В офисе целый день трудишься, теперь еще и дома будешь? Ты ведь уже почти утонул в этом бумажном море.
   — Да… Как же хорошо мне было, когда я ходил в море! — мечтательно сказал Буравин. — Денег получал гораздо меньше, но зато душа отдыхала!
   — Ты был неотразим в своей парадной капитанской форме, — вспомнила Таисия. — Я ведь как увидела тебя, сразу влюбилась и поняла, что только за тебя выйду и никому тебя не отдам.
   — Я был хорошим капитаном… Но теперь, похоже, с бумажной мели мне уже не сойти.
   Таисия стала собирать бумаги:
   — Я тебе помогу. Давай отложим все эти договоры и проведем вечер вместе. Посидим, вспомним молодость. У нас уже очень давно не было таких вечеров.
   — Тая, прости, я не могу, — отказался муж. — У. Алешки начался курс лечения, и Борис поехал поддержать Полину. Так что мне надо отработать за двоих.
   При упоминании о Полине Таисия поморщилась.
   — Завтра всё вместе сделаете. Прошу тебя, отложи свои дела, — стала настаивать она.
   — Прости, я не могу. Понимаешь, на лечение Алеши могут потребоваться деньги, причем немалые. Так что лучше я все-таки поработаю.
   — Но ведь о нем есть кому позаботиться! Пусть об Алеше думают его родители.
   — Но он ведь уже и к нашей семье имеет отношение!
   — Какой семье?! — удивленно спросила Таисия. — Той, где у моего мужа совсем не находится для меня времени?!
   — Слушай, ты можешь меня понять или нет? — возмутился Буравин.
   — Нет, не могу! Я уже не в первый раз замечаю такую холодность ко мне с твоей стороны. И я знаю, откуда она!
   — Знаешь?! — сурово сказал Буравин. — Тогда скажи, не тяни резину!
   — Да потому, что я — не Полина! — выдохнула Таисия.
   — Ну при чем здесь Полина?! Что ты опять начинаешь все наизнанку выворачивать?
   — Я начинаю? Так это у меня с ней в молодости бурный роман приключился? Чуть до колец дело не дошло!
   — Я этого никогда не скрывал. И ты прекрасно знаешь, что, когда мы разошлись, между нами все закончилось.
   — Ой ли? И сердечко не екает, когда случайно встречаетесь? Или — не случайно?
   — Послушай, чего ты от меня добиваешься?
   — Правды! Вы ведь все давно обдумали, да? Свести детей хотите чтобы был лишний повод встречаться, не вызывая ни у кого подозрений.
   — Ну и бред! Прошу тебя, не впутывай Катю в свои дикие фантазии!
   — Это я ее впутываю? — возмутилась Таисия. — Да ты же ее так запугал, что девчонка слово боится тебе поперек сказать!
   Буравин подошел к жене и потряс ее за плечи: