— Ну что ж, давай попробуем, — согласился Буряк.
   С секундомером ехали они по маршруту, пройденному Алешей перед аварией.
   — Отсюда он начал резко ускоряться — от светофора. Вжал в пол педаль газа — и раздавил ампулу со снотворным, — рассуждал следователь.
   — Значит, наркотик действовал всего одну минуту. И Лешка за это время перестал контролировать ситуацию, — подхватил Самойлов.
   — Похоже, это действительно была лошадиная доза!
   — Это лишний раз подтверждает, что мой сын никакой не наркоман! Его хотели убить! Убить, понимаешь?! — воскликнул Борис.
   — Или просто усыпить. Или ампула вообще выпала из его кармана… Это пока только версия, Боря, — остудил его пыл следователь.
   — Для тебя, может, и версия. Для меня это совершенно очевидно. Мы должны найти того, кто это сделал, Гриша. Во что бы то ни стало. Я не успокоюсь, пока эта мразь не будет наказана!
   — Если он существует — найдем! Обязательно найдем, — пообещал тот.
* * *
   Полина кормила Лешу завтраком, но ел он неохотно.
   — Ты ешь совсем без аппетита. Разве не вкусно? — расстроенно спросила она сына.
   — Вкусно. Только я уже наелся. Мам, скажи, а Катя не звонила? — конечно, это волновало Лешу куда больше еды.
   — Нет.
   — А ты ей? — продолжал выпытывать сын.
   Полина тяжело вздохнула:
   — Не знаю, сынок, стоит ли? Если она захочет — сама придет или позвонит, а если нет — к чему принуждать?
   — Но я хочу определенности. Любой. Даже если она не заболела, а притворяется — пусть скажет мне об этом.
   — А что ты будешь делать, если Катя заявит, что между вами все кончено? — с опаской уточнила Полина.
   — Мам, ты боишься, что я опять попытаюсь покончить с собой? — сообразил сын.
   — Нет, что ты! Но я все равно за тебя переживаю. Катя — девушка капризная. И непостоянная… — поспешно ответила Полина.
   — Мама, что бы ни сказала мне Катя, я не буду совершать опрометчивых поступков, — успокоил ее Алексей. — Моя попытка выброситься из окна — только минутная слабость. Больше такого не повторится. Я обещаю.
   Неожиданно в прихожей раздался звонок.
   — По-моему, позвонили в дверь… — напрягся Леша.
   — Мне тоже показалось… Видно, кто-то к нам в гости пришел… — согласилась Полина.
   — Кто это? Может, Катя? — с надеждой спросил Леша.
   — Сейчас узнаем, Алешенька… Я пойду открою.
   Алеша с надеждой посмотрел вслед матери.
   Открыв дверь, Полина увидела на пороге Машу. Ее удивлению не было предела:
   — Маша?
   — Здравствуйте, Полина Константиновна. Можно мне войти? — спросила Маша.
   — Да-да, конечно, — спохватилась Полина.
   Зайдя внутрь, Маша сказала:
   — У меня к вам есть одно предложение.
   — Предложение? Ко мне? — Полина не переставала удивляться.
   — Да. Это касается Леши. Я пришла вам помочь. Я хочу ухаживать за Алешей. Возьмите меня к нему в сиделки.
   — Спасибо тебе, Маша. Но… Это не нужно… Мы пока сами справляемся со своими проблемами, — отказалась Полина.
   — Но вы же работаете… И ваш муж — тоже… И старший сын…
   — Я договорилась со своим руководством о скользящем графике. Когда мне нужно, я ухожу с работы домой и все успеваю… — возразила Полина.
   Повисла неловкая пауза.
   — Но вы же не медработник! А здесь специальные знания нужны… — снова начала Маша.
   — Ничего… Я разберусь… Ты, Маша, хороший специалист. Я думаю, ты без труда найдешь себе другое место… — прервала ее Полина.
   — Другое мне не нужно, я у вас хочу работать, Полина Константиновна! — вежливо, но твердо отвечала Маша.
   — Но я же сказала: мы не нуждаемся в услугах сиделки! — удивляясь все больше, воскликнула Полина.
   Но Маша не собиралась просто так сдаваться.
   — Маша! Ты разве меня не слышала? Спасибо за предложение, но мы не можем его принять, — упорствовала Полина.
   — Но почему, Полина Константиновна? Я ведь от чистого сердца предлагаю… Я действительно хочу Алеше помочь! — настаивала Маша.
   — Маша, пойми, нам не нужны здесь чужие люди. Рядом с Алешей должен быть кто-то из родных.
   — Извините, но я так не думаю. Ухаживать за Алешей должен профессионал. Вдруг ему понадобится какая-то экстренная помощь?
   — Тогда мы к вам обязательно обратимся!
   Полина считала, что все сказано. Повисла тишина, но Маша не двигалась с места.
   — Но почему такой важный для Алеши вопрос решаете только вы одна? Ведь ваш сын — взрослый человек. Он может сам сказать, чего хочет… — наконец сказала Маша.
   — Алеша болен, и сейчас я отвечаю за него, — сухо ответила мать.
   — Это нечестно! Неправильно! Пожалуйста, давайте спросим самого Алешу, как ему будет лучше… — воскликнула Маша.
   К ним присоединилась Ирина, которая вышла посмотреть, кто пришел. Услышав последнюю реплику, она сказала сестре:
   — По-моему, девушка права… Алексей вправе выбирать, кто и как за ним будет ухаживать…
   Когда Полина, Ирина и Маша вошли в Алешину комнату, он рассеянно листал книгу.
   — Леша, тут к тебе гостья пришла, — окликнула его мама.
   Алеша поднял глаза от книги:
   — Маша? Здравствуй… — тихо сказал он.
   — Привет. Я… — начала Маша, но Ирина ее перебила:
   — Маша хочет за тобой ухаживать. Ты как, Алеша, не против?
   — В каком смысле — ухаживать? — недоумевая, спросил Леша.
   — Ну… Помогать… Быть рядом… — объяснила Полина.
   Алеша, насупившись, молчал, и она продолжала:
   — Я не считаю, что это разумно… И сказала Маше, что мы сами со всем справимся…
   — Но мы хотим, чтобы ты сам принял решение, Алеша, — сказала Ирина.
   — Леша, скажи, нуждаешься ты в услугах Маши или нет?
   Помолчав, Алеша попросил:
   — Мама! Тетя Ира! Можно я поговорю с Машей наедине?
   — Конечно-конечно… Пожалуйста… — согласилась мама и с сестрой вышла из комнаты.
   Алеша обратился к Маше:
   — И как это, интересно, ты собираешься за мной «ухаживать»? А главное — зачем?
   — Я хочу тебе помочь, — просто ответила девушка.
   — Да-а? Ты уже помогала мне, — и он ткнул в свои безжизненные ноги, — а толку никакого!!! Еще помочь хочешь?!
   — Хочу. Сколько надо — столько и буду помогать… Не всё с первого раза получается! — спокойно отвечала Маша.
   — А-а… Я понял! Это у тебя хобби такое — совать свой нос, куда не просят! — грубил Леша, но Маша, казалось, этого не замечала:
   — Как ты себя сейчас чувствуешь, Алеша?
   — Как и раньше: лучше всех! Разве не видишь? — огрызнулся он.
   — Это хорошо, что ты злишься… Здоровая злость — необходимое условие для победы.
   — Слушай, кто ты такая, я вообще не пойму? Строишь тут из себя… Может, ты просто ненормальная?
   — Может… — улыбнулась Маша. — А кто нормальный? Ты знаешь, что такое «норма»? Я, например, нет…
   — Объясни, чего ты добиваешься? Зачем тебе нужно за мной ухаживать? — взмолился Леша.
   — Я не могу этого объяснить. Я просто чувствую, что должна быть рядом с тобой. Вот и все, — твердо сказала Маша.
   — Зачем?! Что толку, если ты будешь сидеть возле меня целый день? Все равно ты не сможешь поставить меня на ноги! — обреченно воскликнул Алексей.
   — Пока не смогла… Но буду стараться… — спокойно ответила Маша„
   Алеша долго смотрел на Машу и не находил в себе сил прогнать ее. Довольная таким поворотом событий, Маша вышла из его комнаты. Ее ждали Полина и Ирина.
   — Ну как? — спросила Ирина. — Что тебе сказал Алеша?
   — Где я могу переодеться? — деловито поинтересовалась Маша.
   Ирина и Полина переглянулись.
   — Я прямо сейчас приступаю к обязанностям сиделки, — объявила Маша.
   — Алеша согласился принять твою помощь? — изумилась Полина.
   — Что все-таки он сказал? — уточнила Ирина.
   — Много чего. И плохого, и хорошего… Но это не важно. Главное — он меня не прогнал! — гордо объявила Маша.
   Вернувшись в комнату к Алексею, Маша спросила:
   — Итак, дорогой друг, с чего начнем?
   — Ты что… не уйдешь? — осторожно спросил Алексей.
   — Нет! Как бы тебе этого ни хотелось.
   — Но… После всего, что я тебе наговорил…
   — Ну, сказал глупость, с кем не бывает? Я не обиделась.
   — Надеюсь, ты не злопамятная.
   — Не-а! Не злопамятная. Я просто злая, и память у меня хорошая.
   Они рассмеялись.
   — А я думал, ты уйдешь и хлопнешь дверью!
   — Я обязательно хлопну дверью, — пообещала Маша. — Но только после того, как ты начнешь ходить!
   — Ты так говоришь, будто уверена в том, что это будет.
   — А я уверена!
* * *
   Жора всю ночь обыскивал затопленный док и уже отчаялся найти что-нибудь. Усталый, он сел на какую-то доску, которая неожиданно скользнула. С удивлением Жора понял, что доска прикрывала крышку сундука, немного торчащего из земли. Его радости не было предела — он нашел, куда отец перепрятал свои сокровища! Достав нож, он начал судорожно вскрывать крышку сундука трясущимися руками. И вот она поддалась! Перед изумленным взором Жоры предстали несколько кирпичей. Не веря своим глазам, он расшвырял кирпичи: сундук был пуст. Вдруг ему на плечо легла тяжелая рука, и громовой голос произнес:
   — Обидно, да?
   Жора вскочил — за его спиной стоял, ухмыляясь, отец. Жора онемел.
   — Ну что уставился? Отца родного не признал? издевался смотритель.
   — Ты? Ты как здесь… — лепетал Жора.
   — Ты, конечно, парень хитрый, только я еще хитрей, запомни навсегда. Неужели ты думал, что я не предусмотрел, что ты за мной следить будешь? Я ж тебя, щенка, как облупленного знаю.
   Жора в бешенстве сжал нож, которым только что вскрывал сундук. Заметив его жест, отец угрожающе двинулся вперед:
   — Брось нож, дурак, а то я тебе в пять секунд покажу, что еще и сильней тебя.
   Не выдержав его напора, Жора сдался и спрятал нож. Униженный и раздавленный, он не поднимал на отца глаз. Тот удовлетворенно кивнул:
   — То-то. Пошли домой, Пинкертон. Дел невпроворот, а он по докам шляется…
   По дороге смотритель продолжал поучать своих сыновей:
   — Значит, так… У вас обоих, я смотрю, времени слишком много свободного… Один забил себе голову любовной блажью. То по бабам бегает, то страдает от избытка чувств…
   Толик опустил глаза, а отец перевел взгляд на Жору:
   — Другой тайно по докам лазит, умнее отца родного себя считает…
   Жора также опустил глаза.
   — Короче… Хватит вам обоим дурью маяться! Пора наконец делом заняться! — решительно заявил смотритель.
   — Что за дело, отец? — первым отозвался Толик.
   — Для начала нужно разыскать и доставить ко мне Костю.
   — Самойлова? — уточнил Толик.
   — А какого ж еще?
   — А он тебе так до сих пор деньги и не вернул? — спросил Жора.
   — Не вернул… Поэтому пора с ним, ребята, разобраться.
   — Ладно! Мы разберемся, отец! — с готовностью отозвался Жора. — Да, Толян?!
   — Тихо-тихо! Знаю я вас… Только кулаками махать и умеете… Если вы этому Косте репу в порошок сотрете — кто мне будет долг возвращать?!
   Толик и Жора виновато молчали, слушая отца.
   — То-то же… — удовлетворенно буркнул смотритель. — Костя мне живой и здоровый здесь нужен. Так что припугните его, но не так, чтоб очень! Я хочу, чтоб он своими ногами сюда пришел и говорить со мной мог.
   — Ясно, — ответил Жора.
   — Хотя, конечно, потом проучить этого Костю надо. А то парень, видно, не понимает русского языка. Должен мне кучу денег, а отдавать не торопится, — задумчиво продолжал смотритель.
   — Так нам сейчас прямо его найти? — спросил Жора.
   — А вы что, еще здесь? А ну, быстро за ним! — прикрикнул отец, и братья бросились исполнять его приказ.
   Сегодня им несказанно повезло: очень скоро они увидели Костю, который в отличном настроении приближался к маяку.
   — О! На ловца и зверь бежит. Хватай его, Толик, — радостно выкрикнул Жора.
   Толик схватил Костю, заламывая ему руки.
   — Э, вы чего? Я же к вам шел! — завопил Костя.
   — Тем лучше. Мы тебя и доставим, — кивнул Жора.
   — Пустите, больно же! — возмущался Костя.
   — Зато надежно. С пути не собьешься. — И они потащили Костю к маяку.
   Через некоторое время они втолкнули Костю в каморку отца, Толик заламывал ему руки за спину, Костя сопротивлялся.
   — Я принес вам долг. Скажите, чтобы они меня отпустили! — возмущенно крикнул он смотрителю.
   — Обыщите его, — приказал смотритель сыновьям.
   Жора вывернул Костины карманы и нашел деньги.
   — Здесь ровно столько, сколько я вам должен. Я шел сюда, чтобы вернуть долг… А они меня схватили… — продолжал возмущаться Костя.
   — Отпусти его… — сказал смотритель Толе и ухмыльнулся Косте: — Это разве долг?
   — Ну да… Здесь — вся сумма… — ошарашенно сказал Костя.
   — Да ты нам в три раза больше должен!!! — возразил смотритель.
   Костя от неожиданности потерял дар речи.
   — Я же все вернул… Почему в три раза больше?!
   Жора и Толик заговорщицки переглянулись.
   — Потому что проценты, — объяснил Жора.
   — Давай беги. Ищи деньги, — скомандовал Толик.
   — Время пошло, Костя, — подвел итог смотритель.
   — Вы… серьезно?!
   — Мы похожи на клоунов? — изумился Жора.
   — Но… Где же я найду…
   — А эти где нашел? — Жора кивнул на принесенные Костей деньги.
   — Что, испугался? Да пошутили мы, пошутили! — окончательно ошалевшего Костю похлопал по плечу смотритель.
   Костя облегченно вздохнул.
   — Страшно стало, да? Поверил? — спросил довольный Жора.
   — Ну вы даете…
   — Ты мне теперь должен всего лишь две штуки баксов. Лишнего я не прошу, но и своего упускать не хочу. Раз проценты накапали, их нужно погасить.
   Костя опять изменился в лице.
   — Иди, Костя. Но возвращайся поскорее. И с деньгами.
   — Вообще-то, у меня к вам есть одно дело…
   — Как я понимаю, речь идет о контрабанде? — догадался смотритель.
   — Именно! Риска никакого, все продумано до мелочей, а ваше участие в предприятии будет хорошо оплачено.
   — А что конкретно-то делать надо, я не понял? — поинтересовался Жора.
   — Да, Костя, объясни подробнее, — попросил смотритель.
   — В порту стоит судно — сухогруз «Верещагине». Вам нужно будет переправить с ним одну посылку. Товар, — объяснил Костя.
   — И как это сделать?
   — А вот это уже ваша головная боль. Мое дело — поставить задачу. Ваше — выполнить ее. За это вам и заплатят.
   — Ладно, это я понял. Меня интересует другое. Конкретная сумма, которую мы получим.
   — Ручка есть у вас?
   Толик протянул ему ручку. Костя написал на бумаге сумму, копируя Якова. Смотритель взял бумажку и, увидев сумму, с уважением посмотрел на Костю.
   — Сюда входят и мои две тысячи… — добавил Костя. — Ну, те проценты, которые я вам должен.
   — Какой ты хитрый! Хочешь, чтобы и вашим, и нашим, — сказал смотритель. — Ну хорошо. Давай обсудим.
   Смотритель поставил на стол бутылку. Костя, выпив коньячку, стал несколько вальяжен.
   — Да я на сто процентов уверен, что все получится. Вы не пожалеете, что со мной связались! — убежденно говорил он.
   Толик и Жора были настроены скептически.
   — Посмотрим… — сказал Толик.
   Костя повернулся к нему и панибратски похлопал по плечу.
   — А чего ты боишься? Все будет в порядке, поверь мне! Со мной не пропадешь!
   Смотритель слушал и подливал Косте коньяк.
   — За успех нашего предприятия! — произнес свой тост Костя.
   Все выпили.
   — Ну, коль скоро о деталях мы договорились, не" смею тебя больше задерживать, — твердо сказал смотритель.
   Костя удивился, что праздник так быстро закончился.
   — Надеюсь, теперь все будет без эксцессов? Ведь у нас с вами общее дело! И я, и вы заинтересованы в его успехе!
   — Конечно Константин.
   — Я знал, что на вас можно положиться!
   И Костя, слегка покачиваясь, ушел.
   — Я же говорил: чую, будет дело! Чутье меня никогда не подводит! — потер руки смотритель.
* * *
   На стоянке перед домом Самойловых следователь аккуратно припарковал свою машину.
   — Ну, тут уже, конечно, ничего не найти. Слишком много времени прошло, — констатировал он, осмотрев место, где стояла Лешина машина.
   — Может, стоит поискать свидетелей? — с надеждой спросил Борис.
   — Спустя столько времени? Вокруг столько машин. Вряд ли кто-то обратил внимание на Лешкину машину. Хотя… — Следователь осмотрелся и заметил невдалеке лавочку, на которой сидела одинокая старушка. Поймав его взгляд, Борис сказал:
   — Это, кажется, наша соседка.
   — Тогда пойдем, познакомимся с твоей соседкой. — И Григорий направился к лавочке.
   — Доброе утро. Меня зовут… — начал было Самойлов, но старушка прервала его:
   — А то я не знаю, как вас зовут. Самойлов вы, Борис Алексеевич, вон в том подъезде живете. Я ж соседка ваша, Анастасия Семеновна.
   — Да, действительно… Анастасия Семеновна, — виновато повторил Борис.
   — Сколько лет живете, а соседей не знаете, — укоризненно продолжала она. — И Костя, старший ваш, такой же. А вот Алеша, тот всегда здоровается! Какое несчастье-то с ним, Господи…
   — В тот день вы случайно не видели, как Алексей уезжал? — сразу повел разговор по нужному руслу Григорий.
   — А как же! Он такой нарядный в машину-то садился, что ты! Жених!
   Самойлов и следователь переглянулись.
   — Анастасия Семеновна, припомните, пожалуйста, в тот день никого посторонних возле машины Алексея не было? — строго спросил следователь.
   — Нет, кроме сыновей ваших. Кости да Алеши, никого. А почему вы спрашиваете? Вы что, из милиции? — догадалась старушка.
   — Да, я следователь, — подтвердил Буряк.
   — Так это был не просто несчастный случай, это было преступление! — воскликнула старушка. Я, мил человек, ведь не глупая, я понимаю, что просто так следователи не приезжают! Это было преступление, и я помогу вам его раскрыть!
   — Вы вспомнили что-то еще?
   — Еще нет, но если вспомню… Я же говорила, у меня память хорошая! — похвасталась старушка. — Стоит что увидеть — мгновенно все запоминаю! Вот, например, посмотрела один раз программу передач — и все помню! В деталях! А здесь такая история, неужели думаете, я не докопаюсь до истины?!
   Самойлов со следователем обреченно переглянулись.
   — В таком случае давайте сделаем так. Я вам оставлю визитку, а вы, если что-нибудь вспомните еще, позвоните мне, хорошо?
   Он протянул Анастасии Семеновне визитку.
   — Хорошо. Обязательно позвоню! Вместе мы найдем преступника!
   Самойлов и следователь пошли к машине, а старушка, сжимая в руке визитку, смотрела им вслед горящим взглядом мисс Марпл.
* * *
   Буравин, сидя за столом, работал. В его кабинет осторожно вошла Катя. Увидев ее, отец недовольно спросил:
   — Катя? Что тебе здесь надо?
   — Я хочу с тобой поговорить, — заявила она.
   — Вот как? Вчера я тоже хотел пообщаться, но никак не мог застать тебя дома. А сегодня у меня нет желания с тобой разговаривать, — холодно сказал отец.
   Катя присела на стул, виновато глядя на отца. Буравин упорствовал:
   — Катя, ты мне мешаешь. У меня много работы. Уходи.
   — Нет, папа, я не уйду! Пока ты не выслушаешь меня, я буду сидеть на этом стуле и смотреть в твои грустные глаза.
   — Катя, если ты сейчас же не уйдешь, я буду вынужден вывести тебя отсюда за руку. Неужели ты хочешь, чтобы тебя выставили из кабинета, как нашкодившую первоклашку?
   — Папа, я все понимаю… Ты вправе так себя вести… Но я пришла поговорить о Леше.
   — О Леше? Хорошо, я тебя слушаю…
   Он выжидательно посмотрел на дочь. Та молчала.
   — Я очень тобой недоволен, Катя. Очень. Ты поступила некрасиво… Да что там некрасиво — подло ты поступила! Ты хоть понимаешь это?
   Катя кивнула.
   — Понимаю…
   — И чего ты в таком случае ждешь от меня? — мрачно спросил Буравин.
   — Совета.
   — Совета? Какого?
   — Что мне делать, папа… Потому что я по-прежнему люблю Лешу… И мне очень стыдно от того, что я сделала…
   Катя уткнулась отцу в плечо.
   — Мне так жаль, что из-за моей глупости свадьба не состоялась… Я была такая дура! Почему я тебя не послушалась раньше?! Он никогда меня не простит…
   — Успокойся, Катюша, — смягчился Буравин. — Все еще можно исправить, поверь мне.
   — Правда?!
   — Ну конечно, моя маленькая… Просто на будущее, Катя, это будет тебе уроком. Любовь надо беречь. За любовь надо бороться… И не упустить момент… Иначе можно совершить самую большую ошибку в жизни…
   — Я понимаю. Я тоже так думаю… я поговорю с Лешей.
   — Ты умница, ты все правильно решила.
   — Спасибо тебе. Ты самый лучший папа на свете.
   Сестры сидели в гостиной и беседовали.
   — Видишь, как все удачно складывается… — сказала Полина. — С Лешей теперь дежурит Маша. На эту девочку можно положиться.
   — Ты уверена? Мне Костя говорил, что у нее нет специального образования!
   — А разве дело в дипломе? Я же вижу, как она работает, как ухаживает за Лешей… Она знает, что делает.
   — Тебе виднее, — согласилась Ирина.
   — Так что я смело могу вспомнить о своей работе. Заняться делами.
   — Ты прямо сейчас уйдешь?
   — Да, а что?
   — Не понимаю, почему ты так рвешься работать? — недоумевала Ирина. — Меня, например, никто не заставит выйти на работу, скажем, на день раньше из отпуска… А работать по выходным это вообще — нонсенс! Поля, ты ненормальная. Работать, когда можно спокойно посидеть дома, с сестрой…
   — Ира, свою работу надо любить… — принялась объяснять Полина.
   — Ну и люби ее, только без фанатизма! Давай ты никуда не пойдешь, а? Мужиков нет, посидим, поболтаем. Или сходим куда-нибудь. За Лешкой Маша присмотрит.
   — Нет, Ир, мне правда надо идти. Ты не понимаешь… Работа, раскопки, исследования — для меня это очень важно…
   — Ну-ка, дорогая моя, посмотри на меня… Ты точно идешь на работу? Я хорошо тебя знаю, что-то ты темнишь.
   — Нет, нет, с чего ты взяла? — поспешно ответила Полина. — У меня действительно много дел…
* * *
   Роман Полины с Буравиным продолжался. Узнав, что Полина снова вышла на работу, Буравин очень этому обрадовался и спросил, может ли он приехать к ней в офис.
   — Приедешь… Зачем? — спросила Полина.
   — Мне нужно с тобой поговорить. Это касается Кати и Леши. И это не телефонный разговор.
   — Хорошо, — согласилась Полина. — Я тебя жду.
   — Все, сейчас буду.
   Этот разговор пыталась подслушать Людочка, но услышала только последнюю фразу.
   — Уже уходите, Виктор Гаврилович? — невинно спросила она, когда Буравин вышел из своего кабинета.
   — Да, Люда. Дела…
   — Конечно, конечно… Понимаю.
   Людочка уже понимала, что все это связано с какой-то женщиной, и даже догадывалась, с какой.
   Полина и Буравин были рады встрече. Буравин рассказал о том, что дочь раскаялась, любит Лешку, страдает…
   — Но если честно, я приехал потому, что хотел тебя увидеть… А разговор о детях — это предлог, — признался Буравин.
   — Я догадалась, — тихо ответила Полина.
   — Я хотел поговорить совсем о другом. О том, что наболело на душе… Мы с тобой никогда не говорим об этом… но оба чувствуем, что мы важны друг другу. До сих пор. Я по-прежнему ревную тебя к Борису… И все так же тебя люблю.
   Они впервые так откровенно поговорили. После свидания Буравин подбросил Полину домой, но она попросила не подвозить ее к подъезду.
   — Не надо. Так будет лучше. Я дойду пешком.
   — Понятно, — вздохнул Буравин. — Снова шпионские игры. Зачем лишние разговоры, да?
   — Ты же сам все понимаешь…
   Вернувшись в офис и не обнаружив Буравина, Самойлов удивился.
   — Где Виктор Гаврилович? — спросил он секретаршу.
   Люда равнодушно пожала плечами:
   — Уехал.
   — Куда? — поинтересовался Самойлов.
   — Не знаю! — неопределенно пожала плечами Людочка.
   — И что, ты не слышала, с кем говорил Буравин перед тем как уйти?
   — Я не имею привычки подслушивать! — покраснела Людочка. — Я просто исполняю свои обязанности и не интересуюсь личной жизнью своего начальства.
   — Да, конечно… — согласился Самойлов. — Но сейчас я прошу тебя помочь. Вспомни, пожалуйста, может, ты все-таки что-нибудь слышала?
   Люда кивнула.
   — Ну… Сегодня к Виктору Гавриловичу приезжала дочь, они о чем-то поговорили, он повеселел…
   — А потом?
   — Потом куда-то позвонил, — продолжала секретарша, — с кем-то поговорил, разволновался, и уехал.
   — Кому он звонил? — подозрительно спросил Самойлов.
   — Не знаю. Я не успела понять. Но, кажется, он говорил с женщиной.
   — Так. Ясно… — мрачно сказал Самойлов.
   Он поднял трубку и позвонил домой.
   — Алло! Полина? Как это нет? А где она? А, на работе… Спасибо.
   Людочка посмотрела на него понимающим взглядом.
   — Давай договоримся, Люда. Отныне ты будешь докладывать мне обо всем, что происходит в этом офисе в мое отсутствие.
   — Подслушивать? — возмутилась Людочка. Если надо — да! — жестко сказал Самойлов. —А вы не боитесь, что такое же поручение я могу получить от Буравина?!
   — Нет. Этого я не боюсь.
* * *
   Маша приступила к выполнению своего плана лечения Алеши.
   — Все это бесполезно, — предупредил ее Алексей. — Это иллюзия, что я поправлюсь… Обман.
   — Ты не прав.
   — Прав. Но я устал с тобой спорить. Тебе никогда этого не понять, потому что, извини, ты не калека.
   — Значит, так! Во-первых, ты должен продолжать заниматься. Тренировать руки. А во-вторых… Чтобы я больше не слышала, как ты ноешь! — безапелляционно заявила Маша.
   Леша удивленно вскинул брови:
   — Слушай, а по какому праву ты так со мной разговариваешь? Командуешь мной?!