Вико Наталия. Тело черное, белое, красное

   – Ка-ак же…О-че-ень ра-ад… - Голос Куприна был столь же необъяснимо протяжен. "Кажется, он взял меня за руку". - Она почувствовала прикосновение теплой руки. - А-анри мне го-оворил о вас, ма-ада-м… Благодарю-ю за помощь в пе-ерево-оде, жаль, что не име-ел чести…ра-аньше-е…
   К горлу подступил комок, и она не смогла ответить Куприну. "Сейчас это, кажется, сзади. Чей-то взгляд… Точно, сзади…"
   Ирина медленно обернулась. На нее с интересом смотрел стоящий неподалеку коренастый мужчина с узкими глазами, дававший какие-то распоряжения официантам. Именно от него исходило это тошнотворное ощущение тревоги. Знакомый колючий взгляд. И руки… Где она видела эти руки с короткими, будто обрубленными пальцами?
   – Спорить будете? - донесся до Ирины его вопрос, обращенный к собеседнику, похоже, журналисту. - А я вам скажу, что революционный порыв масс раздавил буржуазию в России, как гниду.
   "Спорить будешь, гнида буржуйская?" - обожгла мозг фраза из прошлого.
   У Ирины перехватило дыхание. "Кажется, Куприн что-то говорит". - Она попыталась сосредоточиться.
   – Знаете ли, дорогой граф, существовать в эмиграции, да еще русской - это то же, что жить поневоле в тесной комнате, где разбили дюжину тухлых яиц. - Куприн всплеснул руками. - В прежние времена я сторонился интеллигенции, предпочитая велосипед, огород, охоту, рыбную ловлю, уютную беседу в маленьком кружке близких знакомых и собственные мысли наедине. Теперь же пришлось вкусить сверх меры от всех мерзостей, сплетен, грызни, притворства, подозрительности, а главное - непродышной глупости и скуки. А литературная закулисная кухня… Боже, что это за мерзость!
   "Спорить будешь, гнида буржуйская?" - пульсировала, разрывая голову, вонзившаяся в мозг фраза.
   – Простите, ради Бога, Александр Иванович, но мне что-то нездоровится, - прервала разговор мужчин Ирина. - Я покину вас ненадолго.
   Чувствуя спиной встревоженный взгляд Николя, подошла к столику, взяла бокал красного вина, сделала глоток, даже не почувствовав вкуса, и, повернув голову вполоборота, стала наблюдать за короткопалым. Да, похоже, это он. Но надо бы подойти поближе и убедиться - помнится, у того была татуировка с именем на пальцах.
   – Не понимаю. - Голос появившегося рядом Николя был очень тих и ровен, и это свидетельствовало о том, что он взбешен. - Столько времени мечтать познакомиться с любимым писателем, помогать в переводе его произведений и вдруг повести себя так бестактно, так необъяснимо…
   Она поморщилась:
   – Николя, умоляю, у меня, кажется, начинается мигрень. Я уже понюхала соль… скоро пройдет… Оставь меня одну, не беспокойся. Ты же еще хотел переговорить с Красиным.
   Николя, недоуменно пожав плечами, развернулся и направился к группе людей, окруживших Красина.
   Ирина, держа бокал в руке, незаметно наблюдала за интересовавшим ее мужчиной. Очевидно, тот отвечал за организацию приема - наблюдая за действиями официантов, он то и дело отдавая какие-то распоряжения. Наконец, остался один. Ирина медленно двинулась в его сторону. Мужчина поправил воротник костюма. "САША" - прочитала она на руке…
   За мгновение Ирина все решила. Еще не знала, когда и как, но знала, что обязательно сделает это… Но сначала… Она неловко оступилась и… опрокинула на него бокал с красным вином. "Черный костюм, белая рубашка, красное пятно", - машинально отметила в уме.
   – Господи! Какая же я неловкая! Простите… - Почувствовала, как кровь отхлынула от лица - они встретились глазами. - Голова внезапно закружилась. Душно… много народу… я не выношу духоты… простите, ради Бога.
   Мужчина, поспешно схватив салфетку со стола и промокая пятно, натянуто улыбнулся.
   – Вы знаете русский, мадам…? - Сделал паузу, внимательно глядя на нее.
   – Тарнер. - Ирина протянула ему руку лодочкой. - Графиня Тарнер.
   – Вы русская? - Мужчина осторожно подвел ее к креслу и, усадив, встал перед ней.
   – Русская. А вы, я так понимаю, сотрудник посольства. - Она облизнула пересохшие губы.
   – Водички желаете? - Он наклонился к ней, обдав сильным запахом сладковатого одеколона.
   – Да, если не затруднит. - Быстрым движением пальцев вытерла выступившие над верхней губой капельки пота, наблюдая, как он подошел к официанту и что-то шепнул ему, указав в ее сторону. Кивнув, официант поспешно удалился.
   – Сейчас принесет. - Проговорил короткопалый, вернувшись к Ирине. - Вы чего-то меня спросили? Из головы вылетело. Ах да, вспомнил. Про мою работу. Да, я новый сотрудник посольства, технический, так сказать, сотрудник… - Он многозначительно посмотрел на нее и улыбнулся, обнажив мелкие неровные зубы.
   Официант подошел к ней, протянув бокал воды. Ирина сделала глоток. Вода очень кстати оказалась холодной. Они помолчали.
   – А я, скажу честно, вас сразу углядел. Да-а уж… Уж больно платье у вас приметное.
   – Только платье? - кокетливо улыбнулась Ирина. Она уже успела взять себя в руки.
   – Ну… - собеседник замялся, - вы тоже… привлекаете.
   Ирина сделала еще глоток.
   – Уж извиняйте, коли что не так сказал или, не ровен час, обидел. Не хотел.
   – Отчего же обидели. Напротив. Очень даже все правильно сказали. - Ирина заметила, что непроизвольно начала говорить, подражая ему. - Мне приятно слышать было. Даже очень. Тем более от соотечественника. В Париже знакомыми уже обзавелись? - Она поискала глазами Николя.
   – Откуда? Я тут всего неделю, как прибыл. Так что знакомство с вами мне на пользу. Прям подарок. - Мужчина пристально посмотрел на нее. - Вам, гляжу, полегчало. Может, еще чего надо, так вы скажите, я устрою.
   – Если не затруднит, пригласите сюда вон того господина, который с вашим послом разговаривает. Скажите: супруге нездоровится, просит домой отвезти.
   – Муж, что ли, ваш?
   Ирина кивнула.
   Мужчина пружинистой походкой направился в сторону Николя, который, выслушав его, бросил встревоженный взгляд на жену и, извинившись перед Красиным, торопливо подошел к ней.
   – Девочка моя, что случилось? - воскликнул он, наклоняясь к Ирине.
   – Милый, - она протянула мужу обе руки, - отвези меня домой, прошу тебя. Вон, видишь, что я натворила, - она удрученно показала рукой на влажное пятно на пиджаке стоящего рядом мужчины и перешла на русский. - Облила господина… - вопросительно взглянула на него, ожидая подсказки.
   – …Серегин. Александр Серегин, - торопливо представился тот.
   – Вот, облила господина Серегина красным вином, - по-французски продолжила Ирина. Серегин внимательно вслушивался и кивал, всем своим видом показывая, что все понимает. - А он в Париже всего неделю, представь, какое впечатление у него будет. Просто ужас какой-то! - Она поднялась с кресла. - Николя, что же ты молчишь? Познакомься с господином Серегиным и, уж хотя бы, будь любезен - пригласи его к нам в гости, чтобы я могла загладить свою неловкость. Вот, кстати, хоть на завтра.
   Николя протянул Серегину руку и перешел на русский язык.
   – Граф Тарнер. Рад приветствовать. Простите неудобство от моей супруги. И прошу к нам, - он покосился на Ирину и, широко улыбнувшись, продолжил, - завтра, к обеду. - Покашляв, Николя протянул визитную карточку. - Позвоните с утра, я объясню, как нас найти. Будем ждать. Еще раз извините, пожалуйста.
 

***

 
   В машине они ехали молча. Войдя в квартиру, Николя наконец раздраженно произнес:
   – И как это понимать? Это что, у русских женщин так принято - вести себя неприлично с соотечественниками? Или это внезапная жажда разрушений? Ну да! Красное платье естественно предполагает революционные действия! - Ирина молчала. - Между прочим, следовало бы вместе с мсье Серегиным пригласить на обед и господина Куприна!
   – Прошу тебя, Николя. - Она подошла к мужу совсем близко и, страдальчески поморщившись, прикрыла ему рот ладонью. - У меня правда голова очень болит. Не обижайся. Давай завтра поговорим. Нежно поцеловав его в щеку, она прошла в свою комнату и ничком упала на шелковое покрывало.
   Что ж, Николя прав. Это действительно неутоленная жажда. Жажда, которая - она теперь могла сама себе в этом признаться - мучила ее все последние годы. Жажда мести…
   "Бологое, Бологое - ты далекое такое", - вдруг сложился в голове дурацкий стишок. Она потерла виски. Но стишок не захотел уходить - лишь спрятавшись на мгновение, выскочил снова: "Бологое, Бологое…"
 

***

 
   …Ирина распахнула окно, впустив в комнату холод февральской ночи, и, завернувшись в одеяло, легла на кровать, наблюдая за причудливой игрой теней на потолке. Ветер теребил легкие занавески, и в свете уличных фонарей тени оживали, двигаясь, то медленнее, то быстрее. "Игра теней подобна игре тайных желаний - оживших, но еще не осуществленных…" - Она вздохнула. Похоже, в эту ночь ей не удастся заснуть. Зажгла ночник. Тени исчезли, спрятавшись по углам. "Что ж, - подумала Ирина, - сегодня все прошло как надо". Короткий невинный разговор, а сколько он таил в себе - этого не дано знать никому. Только ей. Господь послал ей эту встречу. Или дьявол? Впрочем, теперь это не имеет значения. Главное, чтобы этот человек завтра пришел, потому что ей нужны все имена. Все до единого.
   Она поднялась с кровати и, взяв стоящий на столе графин, налила немного воды. Выпила. Легче не стало. Горло по-прежнему будто стягивала петля. "Вино… Это то, что сейчас нужно", - подумала, уже выходя из спальни. В гостиной было темно - плотные шторы совсем не пропускали свет. "Черт побери, где бутылка?" - Она на ощупь передвигалась между выставившими острые углы и словно увеличившимися в размерах предметами. "Вот, наконец-то! - Пальцы ощутили прохладное стекло. - Бокал в этом мраке, конечно, не найти. Где-то должна быть чашка…"
   Вернувшись в свою комнату, она выдернула торчащую из горлышка бутылки пробку и налила себе вина. Затем еще… Красные капли, упав на белую салфетку, стали синими… Сев на кровать, облокотилась на столик. Кто мог представить, что она встретит убийцу Ники в Париже? Налила еще… Что там Шаляпин говорил про месть? Похоже, он был прав… Конечно… В мести есть упоение. Уничтожить зло… И не важно, чем придется пожертвовать! Телом или душой…
   Вина, оставшегося в бутылке, хватило еще на половину чашки… "Такая любовь, как моя, наказуема. Она греховна, потому что сильнее любви к Богу, и за это придется платить. Ну, что ж. Я готова… Ох, Ники, Ники…" - она обессилено откинулась на подушку и, зажав рот руками, тихо заплакала. "Приснись мне! Слышишь?! Ну, приснись же мне! Почему же ты мне никогда не снишься?!"
 

***

 
   Вопрос Николя прозвучал сразу же после того, как она, приняв душ, появилась в гостиной в длинном шелковом халате, прижимая к себе кошечку, уже отмытую и расчесанную, с розовой ленточкой на шее.
   – Я жду объяснений! - Николя стоял у камина, скрестив руки на груди. Лицо его было напряжено.
   Ирина опустилась на диван и ласково провела рукой по мягкой шерстке кошечки.
   – Я сама удивлена, дорогой! - Она с нежной улыбкой смотрела на мужа невинными глазами. - Никак от себя этого не ожидала. - Лицо Николя начало расслабляться. Ирина набрала воздух, чувствуя веселое вдохновение. - Представь - иду вчера, а у входа в кафе сидит вот этакая прелесть. Смотрит на меня так жалобно, будто просит - возьми к себе, я совсем пропадаю… - Она бросила выразительный взгляд на Николя, -…без ласки! Я и взяла, велела отмыть, и - ты только посмотри - какая красавица!
   Разомлевшая кошечка грациозно вытянула передние лапки. Николя, всем своим видом показывая заитересованность в беседе на тему бродячих животных, приблизился к жене. Кошка напряглась, шерсть у нее начала приподниматься.
   – Ничего прелестного не нахожу! Не переношу… - Он вдруг приподнял кошку за загривок, - приблудных кошек! Им не место в моем доме! - и отшвырнул ее к двери. Издав пронзительный звук, в котором было выражено все негодование по поводу происходящего, кошка приземлилась у большой дубовой двери гостиной, которая сразу приоткрылась, и на пороге появилась хорошенькая темноглазая горничная в голубом платье и белом кружевном передничке.
   – Вы меня звали, мсье? - ангельским голосом спросила она.
   – Лили! Уберите это… из моего дома! Немедленно! - рассерженно проговорил Николя.
   Горничная, торопливо наклонившись, взяла кошечку на руки и бросила вопросительный взгляд на хозяйку. Ирина едва заметно покачала головой. Лили, легким кивком дав понять, что хозяйке беспокоиться не стоит, поглаживая кошку, тихо вышла, оставив дверь приоткрытой. Николя, нахмурившись, подошел к двери, со стуком закрыл ее и, видимо, желая успокоиться, принялся расхаживать по комнате.
   – Каким образом вы, женщины, находите общий язык друг с другом? Образование, воспитание, социальный статус не играют никакой роли, когда вам нужно объединиться против общего врага - мужчины.
   Ирина, откинувшись на спинку дивана, молча наблюдала за рассерженным мужем. Таким она его еще не видела. Интересно, следующей приблудной кошкой будет она?
   – Господин граф, позвольте заметить… - Она выбрала самую покорную интонацию из имевшихся в ее арсенале.
   – Не позволю, госпожа графиня! - Николя остановился, гневно глядя на нее. - Посмешище из себя делать - не позволю!
   Ирина опустила голову, пряча улыбку. "Какой же он, в сущности, добрый, чудесный человек. И, похоже, вправду меня любит".
   – Я порвал отношения с единственным своим родственником - младшим братом! - продолжал бушевать Николя. - И из-за чего, позвольте вас спросить? Из-за того, - он приподнял за спинку стоящий рядом стул и с силой ударил им об пол, - что он был против моего брака с женщиной, которую я знал всего один день. Мне казалось, это ревность, зависть, но теперь…
   – Ох, - она поморщилась, - не кричи, ради Бога, Николя, тебе нельзя так волноваться. Нет никаких тайн. Иди ко мне, присядь! - Она откинулась на спинку дивана и показала рукой на место рядом с собой. - Иди, иди, не капризничай.
   Николя, даже не глядя в сторону жены, отрицательно покачал головой. На лбу у него выступила испарина.
   – Вот ты все говоришь, нам надо родить ребенка… - вздохнула Ирина, поправляя волосы. - Николя молча смотрел на жену исподлобья. - А если у него… - в ее голосе появились насмешливые интонации, - окажется такой же несносный характер, как у рара? Будет топать ногами, швыряться несчастными животными, а потом… - она сделала многозначительную паузу, - вырастет и женится на какой-нибудь сумасшедшей русской, - Ирина поднялась с дивана и положила руки на плечи мужу, - убеждая нас, что все это по большой любви.
   Улыбка тронула губы Николя. Ирина пристально посмотрела ему в глаза.
   – А любовь-то есть, а, Николя? Как ты думаешь? Есть? Или сказки все это?
   – Есть! - на секунду задумавшись, ответил он, крепко прижимая ее к себе. - Только в любви, как у вас говорят, чем дальше в лес, тем больше недоумения.
   – Милый, - Ирина посмотрела на него с неподдельным интересом, - я все время хочу спросить, кто тебя напичкал русскими пословицами? Это же чудо какое: по любому поводу - наша народная мудрость. Вот если уйду я от тебя, что тогда скажешь? Мадам с возу - лошади праздник?
   На губах мужа заиграла торжествующая улыбка.
   – Нет, ты неправильно сказала. Правильно: баба с возу - кобыле облегчение!
   Ирина прикоснулась к его колючей щеке губами.
   – Скоро мне придется брать у тебя уроки.
   – Стремление к знаниям - еще одно мое положительное качество, - гордо проговорил Николя. - Но почему-то о тебе, - он слегка отстранился, - я до сих пор практически ничего не знаю.
   – Мне иногда кажется, что я сама о себе ничего не знаю и все происходившее со мной - рассказанная кем-то неправдоподобная история, - грустно сказала Ирина, чувствуя, как в горле опять появился комок.
   – И все же, Ирэн, - он настойчиво возвращал ее к теме разговора, - что с тобой происходит?
   Она в задумчивости потерла виски и тяжело вздохнула. "Без помощи Николя в этом деле все равно не обойтись. Значит, надо найти какое-то объяснение".
   – Хорошо. Я расскажу. Знаешь, у меня все эти годы такое чувство, будто я потеряла корни. Дело в том, что перед тем, как бежать из России, я спрятала наши семейные реликвии - документы, письма, фотографии… и фамильные драгоценности, - многозначительно добавила она, - в нашем доме в тайнике под лестницей черного хода. Об этом знали только я и наш камердинер, верный, порядочный человек, который никогда бы…
   …Ирина говорила и говорила. История на ходу обрастала подробностями. Она явно была в ударе сегодня. Николя внимательно слушал, не перебивая. В какой-то момент Ирине на мгновение показалось, что в его умных глазах мелькнула почти неуловимая, глубоко спрятанная мысль: "Я так люблю тебя слушать, дорогая. Что бы ты ни говорила". Она бросила на мужа подозрительный взгляд. "Нет, не может быть. Показалось".
   – Словом, мне надо будет поехать в Россию, - закончила она свое вдохновенное выступление.
   – Почему бы не обратиться с просьбой к Красину? - спросил Николя.
   – Чтобы он начал наводить обо мне справки в ОГПУ и выяснил, что мой отец был министром Временного правительства, расстрелянным большевиками? Сейчас это у них, кажется, называется - "чуждый социальный элемент". И потом, что я ему скажу? Случайно забыла мешок с драгоценностями под лестницей в доме по такому-то адресу, не поможете ли съездить забрать? - съехидничала Ирэн. - Нет, ни под своим, ни под твоим именем мне ехать нельзя. Мне необходимы документы на другое имя, - проговорила она, многозначительно глядя на мужа.
   – Я всегда чувствовал, что ты дочь министра! - покачав головой, усмехнулся Николя. - Да, но зачем тебе этот, как его, Серегин?
   – Ну как ты не понимаешь? - Ирина всплеснула руками. - Я не была в России столько лет и хочу знать, что там происходит и как надо себя вести, из первых рук, а не из эмигрантских газет. Серегина мне просто Бог послал! - "Или дьявол?" - проскочила в голове тревожная мысль. - Позволь мне сделать то, что я хочу. Я не могу объяснить тебе, как я буду это делать, потому что ничего не могу сказать наперед. Может, этот человек и ничем не поможет мне, но я и не собираюсь делать его своим союзником, я хочу лишь использовать его как источник информации, а если и как помощника, то невольного. Я, наверное, очень сбивчиво все объяснила, но постарайся меня понять. Мне нужен от тебя максимум доверия и поддержки. Я уверена, что смогу это сделать. Просто уверена. Наша встреча с этим Серегиным не была случайна. Это знак судьбы…
   Николя посмотрел на Ирину отсутствующим взглядом, думая о чем-то своем.
   – Твой дядя ведь уже уехал… - Как бы между прочим, задумчиво сказал он.
   Ирина удивленно вскинула глаза. "Откуда он об этом знает?"
   – Ну да, мой дядюшка на прошлой неделе уплыл в Североамериканские Соединенные Штаты. У него там дела.
   Николя, внимательно посмотрев на нее, повернулся и молча направился к выходу из гостиной.
   – Как! И ты ничего не скажешь? - Она в изумлении поднялась с дивана.
   – Скажу! - остановился он в дверном проеме. - Вчера в посольстве ты была самая красивая! - Обернувшись, он широко улыбнулся.
 

***

 
   "Если не смотреть на руки с отвратительными короткими пальцами, то его можно терпеть… - подумала Ирина. - Надеюсь, недолго… - проскочила в голове злорадная мысль. - К тому же у меня есть преимущество - я знаю о нем больше, чем он обо мне. И я знаю еще кое-что… - усмехнулась она, продолжая разглядывать собеседника, - его будущее. Надеюсь, он не попросит меня погадать… Трудно представить его сегодня в роли пьяной скотины, каким он был тогда. Он молчалив. Интересно, это профессиональное качество или его проинструктировали более опытные товарищи из посольства, и он боится сказать что-нибудь лишнее? Он употребляет слишком много парфюма. Запах довольно резкий и приторно-сладкий, как у покойного камердинера Василия по праздникам. Похоже, он абсолютно уверен в себе, - это признак глупости. Сидит, закинув ногу на ногу, демонстрируя волосатую полоску кожи между слишком коротким носком и брюками. Следовательно, ему наплевать на мнение окружающих по поводу его персоны. "Принимайте меня таким, какой я есть". Что ж. Попробую…"
   Ирина подняла с серебряного подноса изящный фарфоровый кофейник и слегка улыбнулась Серегину:
   – Еще? Кажется, вам понравился мой кофе.
   – Да. - Он причмокнул. - Кофе хорошее. Хотя я больше к чаю приучен. А что, мужа вашего еще нет? - покосился на дверь гостиной.
   – Ничего не поделаешь. - Она сделала неопределенный жест рукой. - У него важная встреча с кем-то из правительства. - Серегин метнул в ее сторону заинтересованный взгляд. - Я, знаете ли, не очень вникаю в его дела, - продолжила Ирина. - Не женского ума это дело. Предназначение женщины - совсем в другом. Не так ли?
   – Гм-м… Это с какой стороны посмотреть, - покашляв в кулак, глубокомысленно проговорил он. - У нас в Советском Союзе женщины к мужчинам приравнены.
   – Во всем? - с живым интересом спросила Ирина.
   – Полностью и во всем! - гордо ответил Серегин. - Имеются, конечно, отдельные буржуазные пережитки, однако ж мы их все вскорости перетрем, - показал он руками, как это будет происходить.
   – А вы надолго к нам? - Она поднялась и, не дожидаясь ответа, подошла к окну. Так ему будет удобнее разглядеть ее фигуру. Краем глаза перехватила вороватый взгляд, скользнувший по ее телу. С ног до головы. Это хорошо. Значит клюет. Если бы рассматривал с головы до ног - это было бы уже другое. Она кокетливо наклонила голову:
   – Так вы не ответили. Надолго к нам в Париж?
   – Пока на полгода послали. Для устройства работы и проживания сотрудников. А там поглядим. - Он снова покашлял, бросив быстрый взгляд в сторону двери.
   "Ку-уда?! Смотри на меня! Смотри же, ну!" - мысленно приказала она.
   Его узкие глаза, на секунду задержавшись на вырезе ее платья, снова ускользнули в сторону.
   – А я так скучаю по России! - Вздохнула Ирина. - Знаете ли, снятся даже - Невский, Летний сад, Петропавловка… А вам снятся?
   – Нет. Мне сны про это не снятся.
   – Это оттого, что вы недавно из России, - с грустью проговорила она.
   Серегин нахмурился:
   – Ежели вы так скучаете, что ж домой не едете? У нас хоть и нет всех ваших парижских фиглей-миглей, зато все - родное, нашенское.
   "Как развивается русский язык!" - ехидно отметила Ирина.- Во сне не привидится! Надо будет при случае подарить эти словечки Анри в коллекцию".
   – Знаете ли, друг мой… - Она сделала паузу, во время которой медленно провела рукой по бедру. "Не надо было надевать светлое, оно полнит… - подумала она и тут же мысленно рассмеялась. - Господи, о чем это я? Без сомнения, ему должны нравиться дородные женщины!" -…в жизни мы не всегда делаем то, что хочется. Порой мы сами себе не принадлежим в той именно степени, как нам бы хотелось. Вы согласны?
   Гость, снова покашляв, пожал плечом.
   – Посмотрите… - Открыв окно, она жестом пригласила его подойти. Серегин замялся, вжимаясь в кресло.
   "Господи, он еще размышляет. - Раздраженно подумала Ирина. - Ну, вставай же, сволочь, долго мне тут стоять? От окна дует, а я в легком платье. Нет, точно надо было надеть что-то другое…"
   – Да подойдите же, не бойтесь, я вас не съем.
   Серегин неуверенно поднялся и подошел, остановившись в полушаге от нее.
   – Видите… - Она отодвинулась, пропуская гостя ближе к окну, - вон там дама выходит из машины? Красивая, холеная, богатая. Видите?
   Серегин опасливо выглянул из окна. Ирина, прикоснувшись ладонью к его лицу, повернула голову в нужную сторону. Он вздрогнул, но не отстранился.
   – Ну, ее ж с вами не сравнить… - Попытался сделать комплимент.
   "Еще бы ты ее со мной сравнил. - Подумала Ирина, исходя яростью. - Ей на вид за сорок, а что она испытала в жизни? Держу пари, ее не били смертным боем, она не сидела в тюрьме, не меняла последние вещи на еду, ее не пытались насиловать пьяные подонки, у нее не расстреливали на глазах мужа, не убивали отца и…"
   – Благодарю… но я о другом.
   Она придвинулась к нему всем телом. Не успев отступить, он оказался в опасной близости к ней. Их тела почти соприкасались. Взгляды встретились. В его узких глазах появился плотоядный блеск. "Ну, кажется, клюет рыбка" - злорадно подумала Ирина, почувствовав, что ситуация меняется в ее пользу.
   – Так вот… - Продолжила, переведя взгляд на его губы.
   "Как два слизняка, гадость какая", - ее передернуло, и она невольно отклонилась назад. Серегин потянулся за ней.
   – Простите… - Коснулась пальцами виска и растерянно покачала головой. - Вы так… на меня смотрели, что я даже сбилась с мысли. - В затуманившихся глазах гостя промелькнул испуг, и он поспешно сделал шаг назад.
   – О чем это я? - Продолжила Ирина. - Ах да. Так вот, представьте, Александр: живет такая дама, с виду благополучная и всем довольная, а, может, втайне мечтает встретить в своей жизни мужчину, который увез бы ее туда, где приключения, риск, опасность, туда, где можно почувствовать остроту жизни! Живем-то один раз! Нельзя же всю жизнь есть только сладкое, неизбежно захочется чего-то пряного, острого! Мяса с кровью… Вы меня понимаете?
   – Не очень… - Настороженно ответил он, отходя от Ирины и направляясь к креслу.
   – Ну, как же вы меня не поймете? - В ее голосе послышалась досада. - Не помню, кто это сказал: "Лучше один раз напиться крови, чем всю жизнь питаться падалью!"
   Серегин вдруг оживился.
   – Насчет крови это вы хорошо сказали. Душевно. - Уголки глаз у него увлажнились.
   – А приходилось ли вам, Александр, убить человека? - Спросила Ирина, глядя на него наивно распахнутыми глазами.
   – На войне всяко бывало. - Расправив плечи, Серегин приосанился. Опустившись в кресло напротив гостя, она изобразила восхищение.