Введенский Николай. (Стихи, поэмы, романсы, арии)

по-осеннему дик и суров,

Собираются в путь
журавли накануне снегов.

Холода наступают -
в полях замерзает трава.

На застывших озерах
блестит подо льдом синева...

В этот радостный час
государю я предан душой,

Расписные знамена
осенней окутаны мглой.

Голосами свирелей
наполнился красный дворец,

Орхидеевый кубок
берет просвещенный мудрец.

Благородством и славой
обилен сегодняшний пир,

И такого веселья
вовеки не видывал мир.

В Поднебесной отныне
царят тишина и покой,

Всякий с радостью вторит
звучанью Свирели земной*.

Вы вернетесь туда,
где морской распахнулся простор.

Сняв чиновничью шапку,
забудете службу и двор.

Ваши весла опустятся
в воду прозрачных лагун,

Только солнце погаснет
и смолкнет звучание струн.

Вас кипящие волны
поднимут на гребни свои,

И лихая упряжка
уже не свернет с колеи.

О покое прибрежном
и во мне пробудились мечты,

И стыжусь я того,
что я пленник мирской суеты.

Вас холмы и сады
красотою своею влекут,

Только я не сумею
от тяжких избавиться пут.

МОИ ЧУВСТВА В ПЭНЧЭНСКОМ ДВОРЦЕ ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ГОД БЛИЗИТСЯ К ЗАКАТУ

Я грущу оттого,
что природа меняет свой лик,

Я жалею о том,
что так скоро кончается год.

Песня княжества Чу
отзывается грустью в душе,

Песня княжества У*
мне о доме забыть не дает.

На плечах исхудавших
просторное платье висит,

В волосах у меня
пробивается прядь седины.

На вечерней заре
я сижу в одинокой тоске,

Белохвостая цапля
кричит на исходе весны.

СОСЕДИ ПРОВОЖАЮТ МЕНЯ ДО ПРИСТАНИ КВАДРАТНАЯ ГОРА

Я получил приказ,
покинув град столичный,

От дома вдалеке
найти себе приют.

Я лодку отвязал,
ее волна колышет,

Но думы о друзьях
отчалить не дают.

...Я слышу шум ветвей
дряхлеющего леса,

К сияющей луне
свой поднимаю взгляд,

Но красота небес
и эта даль лесная

От одиноких дум
меня не исцелят.

Мне, хворому, сейчас
не до мирской заботы, -

Мне больше ничего
не надо от людей.

Я покидаю их,
отныне я свободен

И поселюсь навек
в обители моей.

Пусть каждый новый день
и вправду будет новым,

И вы меня, друзья,
утешьте добрым словом.


ВЕЧЕРОМ ВЫХОЖУ ИЗ ЗАЛА СИШЭ*

Вдоль ограды пройдя,
выхожу я из западных врат

И на запад смотрю,
на вершины скалистых громад.

Как вздымаются круто хребты -
над грядою гряда,

Исчезает во мгле
бирюзовая даль без следа!

Утром иней белеет
на красной кленовой листве,

Вечерами туман
проплывает в густой синеве.

Вот и осень прошла, -
мне до боли ушедшего жаль.

В растревоженном сердце
глубокая зреет печаль.

О супруге своем
перепелка тоскует в силках,

Птица, сбившись с пути,
о покинутых помнит лесах.

Как умеют они
об утратах скорбеть... и любить!

Что ж тогда обо мне,
потерявшем друзей, говорить!

В отраженье зеркал
поседевшие пряди блестят,

Все просторнее кажется мне
мой привычный халат.

Я не верю тому,
кто зовет примириться с судьбой -

Только лютня одна
в одиночестве дарит покой.

НАХОДЯСЬ В ОБЛАСТИ ЮНЦЗЯ, С ВОСТОЧНОЙ ГОРЫ СМОТРЮ НА МОРСКИЕ ВОЛНЫ

Вешними днями
вновь начинается год,

Белое солнце
в облачной дымке встает.

Здесь, на вершине,
радостно мне и легко,

Тяжкие думы
так далеко-далеко.

Быстрые кони
топчут в низине цветы

Иль отдыхают
возле крутой высоты.

Рву орхидеи
я на широком лугу,

Дикие травы
рву на речном берегу,

В чаще белеют
ранних цветов лепестки,

В зарослях плещут
волны весенней реки.

Только недолгой
в сердце была тишина;

Грустью внезапной
снова душа смятена,

Не исцелиться
даже волшебной травой -

Только отшельник
ведает высший покой.

ПОДНИМАЮСЬ НА ОДИНОКИЙ УТЕС ПОСРЕДИ РЕКИ

Я на береге южном
устал от бушующих вод,

Снова северный берег
меня красотою зовет.

Все здесь кажется новым,
речные потоки кружат.

Жаль, вечернее солнце
Так быстро пошло на закат.

Гладь вскипела речная,
волна накатила на плес -

Предо мною в сиянье
возник Одинокий Утес.

Облака заиграли
в сиянье лучей заревых,

Успокоились волны,
и ветер над заводью стих.

В мире тайное тайных
сокрыто от взора людей.

Сокровенная мудрость...
кому мне поведать о ней!

Мне пригрезилась та,
что на гребне Куньлуня живет*,

Я в мечтах отрешился
от суетных дел и забот.

Постигаю душой
долгожителя Аня* завет,

Чтоб дойти до предела
судьбою отпущенных лет.

ОСМАТРИВАЯ КРЕСТЬЯНСКИЕ ПОЛЯ В ХАЙКОУ,

ПОДНИМАЮСЬ НА ГОРУ КАМЕННАЯ ТАРЕЛКА

В бесконечных скитаньях
никто не утешит меня.

Над морскими просторами
реет воздушный поток.

И не знает никто,
где предел для вскипающих волн,

Что в безбрежную даль
на неведомый мчатся восток.

Где-то слышится песня -
поют собиратели трав,

Чую смутную горечь,
вздыхаю с неясной тоской.

Отправляюсь бродить
на песчаный нефритовый плес

И на красную гору
взбираюсь отвесной тропой.

ВОЗВРАЩАЮСЬ ИЗ СОКРОВЕННОЙ ОБИТЕЛИ В МЕСТЕЧКЕ КАМЕННЫЕ СТЕНЫ.

ПИШУ ПОСЕРЕДИНЕ ОЗЕРА

Чем ближе к рассвету,
тем небо ясней становилось,

И вот засияли
и горный ручей и отроги.

И это сиянье
такую вселяло отраду,

Что путник счастливый
забыл об обратной дороге.

Покинув долину
еще предрассветной порою,

Я к лодке спустился -
и сумерки пали на кручи.

Леса над обрывом
окутало мглою тумана,

В неясном дыму
набежали вечерние тучи...

Головки кувшинок
над тихой водою застыли,

Густых тростников
предо мною возникла преграда.

И вот в камышах
я ступаю тропинкою южной,

Чтоб отдых найти
за калиткой восточного сада.

Спокойно на сердце,
заботы меня не тревожат.

В согласии с истиной мудрой
пребуду и впредь я.

Я эти стихи
посвящаю отшельникам здешним:

Быть может, они принесут
мудрецам долголетье.

НОЧУЮ НА ГОРЕ КАМЕННЫЕ ВОРОТА

Я на ранней заре
орхидеи срываю в саду,

Боюсь, что их иней
погубит морозной порою.

Опускается тьма.
Я устроил ночлег в облаках,

Любуясь мерцаньем камней,
освещенных луною.

Доносится гомон
гнездящихся в зарослях птиц.

Качнуло деревья -
прохладой из леса пахнуло.

Ночные неясные звуки
послышались мне,

Потом эти звуки смешались
до слитного гула!

Но кто возликует
от радости вместе со мной!

Вина ароматного
не с кем отведать из чаши!

Мой старый приятель
опять не пришел погостить,

Надеяться тщетно -
не сбудутся чаянья наши...

ИДУ ПО ЛОЩИНЕ, ГДЕ РУБЯТ БАМБУК, ПЕРЕСЕКАЮ ГОРЫ И РУЧЕЙ

Обезьяны кричат.
Час рассвета уже недалек,

Но в безмолвных долинах
еще не рассеялся мрак.

У подошвы горы
собирается легкий дымок,

А цветы полевые в росе
не заблещут никак.

Над обрывом кружит
и змеится тропинка моя,

Возносясь по отвесным уступам
на горный отрог,

Вброд иду по ручью,
поднимая одежды края,

Поднимаюсь все выше
по шатким настилам дорог.

Острова на реке...
то накатит волна, то уйдет.

Я отдамся потоку,
беспечно играя веслом.

По глубоким затонам
озерная ряска растет,

Мелководье речное
покрыто густым камышом.

Подставляю пригоршни
под струи летящей воды

И к лицу нагибаю
весеннюю ветку с листвой.

Возле каменных стен
вижу горного старца следы:

Весь в плюще и лианах
он словно стоит предо мной...

Орхидею срывая,
припомню далеких друзей,

Конопляные стебли
в безмолвной тоске обниму -

Вся природа открыта
душе восхищенной моей!

Как чудесно вокруг,
но зачем это мне одному!

Я на горы смотрю,
забывая о мире людском.

И в прозренье глубоком
не помню уже ни о чем...

НА ГОРЕ КАМЕННЫЙ ДОМ

Я утром прозрачным
брожу в заповедных краях.

Отвязана лодка.
Все дальше плыву по реке.

Проносятся мимо
затоны в цветах орхидей.

Высокие горы, покрытые мхом, -
вдалеке.

Над ними, как шапка лесистая, -
Каменный Дом.

С вершины могучей
срывается вниз водопад.

Пустынные воды -
им многие тысячи лет!

Скалистые пики
здесь целую вечность стоят!

Далеких селений
не слышен здесь суетный шум,

Сюда в непогоду
не сможет дойти дровосек.

Без близкого друга
не мог я отправиться в путь,

Как тот небожитель*,
сокрывшийся в горы навек.

В краю заповедном
отшельников много живет,

Мечтаю о счастье я -
с ними сродниться душой.

Нездешнюю радость
не выразить бедным словам.

Душистые ветки
срываю морозной порой.

НОЧЬЮ ПОКИДАЕМ БЕСЕДКУ КАМЕННАЯ ЗАСТАВА

Я множество троп исходил
между гор и камней,

Десятую ночь
провожу я в лодчонке своей.

Летящие птицы
спускаются мне на весло,

От звезд замерцавших
становится всюду светло.

Восходит, восходит луна,
окруженная тьмой,

Сверкают, сверкают росинки
под ясной луной.


ВХОДИМ В ОЗЕРО ПЭНЛИ*

День и ночь на воде...
Я от долгих скитаний устал.

Красота набегающих волн
неподвластна словам.

Острова на воде...
Мы несемся, петляя меж скал.

Крутизна берегов
преградила дорогу волнам.

Голоса обезьян
так печально звучат под луной!

Выпадает роса
на душистых цветах полевых.

Хорошо зеленеют поля
этой поздней весной,

Собираются белые тучи
на скалах крутых.

Дни и ночи мои
бесконечных раздумий полны,

От зари до зари
на душе десять тысяч скорбей.

На Зеркальном Утесе
смотрю, как блестят валуны,

У Сосновых Ворот
раздвигаю сплетенье ветвей.

Не узнает никто,
что здесь было, в долине Трех Рек,

Ни о чем в Девяти Родниках
не расскажет вода.

В этом мире от нас
все чудесное скрыто навек,

И отшельник-даос
свою тайну унес навсегда.

Огоньки чудодейственных трав -
их нигде не найти,

И волшебную яшму свою
затаила река.

Для чего я внимаю
напеву о дальнем пути?

Только лютня замолкнет,
и сразу приходит тоска...

ЗАКАТ ГОДА

Я тоскою охвачен,
никак не усну.

Да и сон не избавит
от горестных дум!

Лунный свет озаряет
снегов пелену,

Дует северный ветер,
и дик и угрюм.

Быстротечное время
проходит - не ждет,

И я чувствую:
старость меня стережет...


ОТПРАВЛЯЕМСЯ В ПУТЬ И ВХОДИМ В НАНЬЧЭН*

Не устану веслом
брызги волн поднимать.

Как же мне красотой этой
взор утолить!

И хотя не увижу
заоблачных гор,

Что за счастье - на лодке
по заводям плыть!

БАО ЧЖАО

В ТРЕТЬЮ НОЧЬ ТРЕТЬЕГО МЕСЯЦА ГУЛЯЮ В ЮЖНОМ САДУ

Кувшинки собираю
под яркою луной,

Душистый ветер манит
в заоблачный простор.

Травою непролазной
опутан редкий лес,

Сияющее солнце
играет в складках гор.

Над озером прозрачным
густеет синий дым,

Цветочные узоры,
как на шелку, блестят.

Вина с тобою выпьем
вечернею порой,

Пучком травы душистой
украсим наш халат.


В ЗАКАТНУЮ ПОРУ СМОТРЮ НА ЯНЦЗЫ*. ПРЕПОДНОШУ МИНИСТРУ СЮНЮ

В пути так мало
радостных минут!

В закатный час
охвачен я тоской.

Садится солнце.
В тучах гребни гор.

И вот смотрю
во мрак реки ночной...

Речной поток
раздвинул берега,

В густой туман
оделся статный лес.

Лесная даль
без края, без конца.

Грядою туч
сокрыт предел небес.

Все кружит птица,
с другом разлучась,

Зовет его
с небесной высоты.

Постигни душу
птицы в вышине,

И грусть мою понять
сумеешь ты...

Мой господин -
столичный домосед,

Пиры он задает там
каждый день

И все печально
сетует, что я

Живу в глуши
убогих деревень.

ОТВЕЧАЮ ОТШЕЛЬНИКУ СЮ

Из грубого риса
готовят вино в деревнях.

Цветы хризантемы
затеряны в травах густых.

И все же при этом
они благородства полны!

А ну-ка, хозяин,
отведаем прелести их!

Не нужно в нефритовой чаше
вина подавать -

Нам радость приносит
осеннего солнца тепло.

Роскошной посуды
тяжелое злато и кость

Тебе не помогут,
когда на душе тяжело.

ДАРЮ НА ПРОЩАНИЕ ГОСПОДИНУ ФУ

Легкокрылая лебедь
парит над озерной водой,

Одинокому гусю
пристанищем станет река.

Суждено расставание
любящим душам друзей,

И на сердце у каждого
только печаль и тоска.

На восток и на запад
разлетятся в ненастье они,

И на землю опустятся
в дальней чужой стороне,

Чтобы там вспоминать
о покинутых гнездах своих,

Слышать голос друг друга
и видеть друг друга во сне.

Надвигается солнце
на волны холодной реки,

Сиротливые тучи
по мутному небу скользят.

Ослабевшие крылья
расправят и лебедь и гусь,

Промаячат в тумане
и вновь возвратятся назад.


Из цикла "ПОДРАЖАНИЕ ДРЕВНЕМУ"

x x x

Еще не желтеет
речная трава у излук,

А дикие гуси
уже потянулись на юг.

Звенит и стрекочет
осенний сверчок у дверей,

Склоняются женщины
ночью над пряжей своей.

От воинов - тех,
что недавно вернулись домой,

Услышала я о тебе,
мой супруг дорогой.

Как раз далеко на границе
сражение шло,

И я на восток посмотрела,
вздохнув тяжело.

Мой пояс становится мне
непривычно велик,

Гляжу, что ни утро, -
тускнеет мой яшмовый лик.

Воистину участь моя
тяжела и горька, -

Чем ночи длинней,
тем сильнее на сердце тоска.

В шкатулке без дела
пылятся мои зеркала,

Нефритовый цинь*
паутина давно оплела...

x x x

Есть в ханьских владеньях
гряда удивительных гор.

Смотрю на вершины -
возносятся к тучам они.

На склонах тенистых
и летом не тают снега,

В цветущих долинах
прекрасны осенние дни.

Под утро, под утро
видны в вышине облака,

А ночью, а ночью
слышны голоса обезьян.

Тоскую в дороге -
печали терзают меня,

На сердце у путника
боль незалеченных ран.

В дорожной беседке
пускай мне вина подадут,

За винною чашей
мне снова припомнишься ты...

Ах, если бы духом
мы были, как камень, тверды,

А нравом, как шелк деревенский,
мягки и просты.


Из цикла "УЧУСЬ МАНЕРЕ ЛЮ ЧЖЭНЯ"

x x x

Распустились лотосы
на речной воде -

Будто бы по циркулю
рассадили их.

Ветер набегающий
гонит легкий дым.

Жемчугами светится
зелень рек лесных.

Отливает золотом
блеск озерных вод,

Яшма драгоценная -
синева ручья.

Не боюсь, что почестей
я не заслужу,

А грущу, что молодость
пролетит моя.

ПЕЧАЛЮСЬ ОТТОГО, ЧТО ИДЕТ ДОЖДЬ

Потемневшее небо
затянуло сплошной пеленой,

И потоками хлынул
нескончаемый дождь проливной.

В облаках на вечернем закате
и проблеска нет,

В моросящих потоках
по утрам утопает рассвет.

На тропинках лесных
даже зверь не оставит следа,

И замерзшая птица
без нужды не покинет гнезда.

Поднимаются клубы тумана
над горной рекой,

Набежавшие тучи
садятся на берег крутой.

В непогоду приюта
у бездомного нет воробья,

Сиротливые куры
разбрелись у пустого жилья.

От сплошного ненастья
разлилась под мостками река, -

Я подумал о друге:
как дорога его далека!

Я напрасно стараюсь
утолить мою горечь вином,

Даже звонкая лютня
не утешит в печали о нем.

СМОТРЮ НА ОДИНОКИЙ КАМЕНЬ

В благодатной долине
на юг от великой Янцзы

Склон утеса холодный
деревьями густо порос.

На проталинах снежных
краснеют бутоны цветов,

Распустившимся веткам
не страшен жестокий мороз.

Драгоценных ракушек
струится изменчивый блеск,

Лучезарных камней
разливается радужный свет.

Напоенные влагою тучи
идут без конца,

Набегают кипящие волны -
предела им нет!

Допою свою песню
под капли часов водяных,

И тревожные звуки
погаснут рассветной порой.

Быстротечная жизнь...
сколько лет нам осталось еще?

Ах, наполни-ка чарку,
и радость пребудет с тобой!

ПОЮ О ВЕСНЕ

Расставаться с зимою
и осенью, право же, жаль,

Но ничто не сравнится
со светлыми днями весны.

Благодатные ветры
еще не приносят жары,

А последние заморозки
будто и не холодны.


ОПАДАЮТ ЦВЕТЫ СЛИВЫ МЭЙ*

Мой двор окружили
деревья высокой стеной,

Но тяжко вздыхаю
я лишь перед сливой одной.

Ты спросишь меня,
в чем причина печали моей:

Под снегом цветы ее
кажутся яшмы нежней,

Плодам ее спелым
роса не бывает страшна,

Колышутся ветви ее,
когда наступает весна.

Но эти же ветви
поникнут в морозные дни:

Цветы их прекрасны,
но недолговечны они...


Из цикла "ПОДРАЖАЮ "ДОРОЖНЫМ ТЯГОТАМ"*

x x x

Господин мой, видел берег
в зелени речной?

Травы, что мертвы зимою,
расцветут весной.

Господин мой, солнце видел
с городской стены?

Небеса, едва погаснув,
будут вновь озарены.

Но совсем иная доля
суждена на свете мне -

И меня Источник Желтый*
скоро спрячет в глубине,

Путь людской - мгновенье счастья
и страданий череда.

Благодатными бывают
только ранние года.

Я хочу, чтоб было больше
встреч нам суждено,

Чтоб водились под подушкой
деньги на вино.

Для чего мне после смерти
слава и успех?

Жизнью, бедностью, богатством
Небо ведает за всех.

x x x

Господин мой, видел иней
на морозном льду?

Как там холодно и мрачно,
подо льдом в пруду!

Пусть под утро потеплеет
солнечной порой,

Только долго ли продлится
утренний покой?

Наша жизнь на этом свете
пронесется вмиг,

Кто из нас причины смерти