Страница:
Вскоре показалась и насыпь дороги. Путники собрались было взобраться на нее, как вдруг сбоку раздался истошный рев.
Они шарахнулись в сторону и только после этого увидели, что столкнулись почти нос к носу с огромным бурым медведем.
Они осторожно стали пятиться назад, надеясь, что медведь отстанет от них. Но тут в их сторону из-за мощной туши игриво поскакал смешной мохнатый комок.
И друзья поняли, что дело — дрянь. Так как набрели они на медведицу с медвежонком.
Никаким, даже самым примитивным, оружием они пока не обзавелись, не в силах предположить возможность подобной встречи.
Медведица тем временем угрожающе встала на задние лапы и показала клыки. Клыки впечатляли. Хищница с недвусмысленными намерениями двинулась в сторону бедолаг. Однако не успела сделать и двух шагов, как отовсюду с гиканьем и визгом на нее кинулись маленькие тела.
Это были дети. Голые грязные дети Покровителей. Тем не менее, вооруженные острыми костями, кусками камней и еще чем-то.
Медведица взмахнула мощной лапой, и один из нападавших отлетел в сторону, ударившись о ствол невысокой ели. Но другой охотник резко взмахнул рукой, и в глаз зверя воткнулось длинное острие.
Истошный рев мог бы разбудить город, будь тот немного ближе. Медведица заметалась, пытаясь вырвать копье из почерневшей от крови глазницы, а окружившие ее маленькие охотники, как только зверь поворачивался к ним спиной, не упускали случая воткнуть в толстую шкуру новое копье.
Через некоторое время медведица заметно ослабла, и тогда охотники принялись кидать ей в голову тяжелые камни, которые валялись здесь в изобилии..
И медведица затихла.
С победными криками дети бросились на тушу и принялись свежевать ее с помощью острых камней. К ним, прихрамывая, присоединился пострадавший от удара лапой. Через его тело шли три параллельные кровавые полосы, но он не обращал на это никакого внимания, а отрывал от обнажившихся ребер куски мяса с салом и жадно вгрызался в них.
Игорь и Мишаня встали на ноги. Дети неприязненно посмотрели на их, будто говоря своими взглядами: «уходите прочь, мы не желаем делиться с вами своей добычей».
И друзья, все еще не оправившись от увиденного, выбрались на дорогу. И пошли в направлении предполагаемого аэродрома.
Сзади донесся слабый и какой-то беспомощный рык. Игорь и Мишаня обернулись.
За ними неуклюже бежал тот самый медвежонок, из-за которого его мамаша едва не сделала из них фарш.
— Чего он привязался? — спросил Игорь.
— Запах от нас, наверное, интересный, — ответил Мишаня. — Как-никак, три дня в первобытной пещере… Ну, что, малыш, пойдем с нами?
Медвежонок, похоже не был против. Он тыкался в ноги то Игоря, то Мишани и издавал тихое рычание.
— Хорошо, — сказал Игорь. — Пойдем с нами. А звать тебя будем… Он — это он или она?
— А фиг его знает!
— Все равно. Будешь Терминатор.
Терминатор рыкнул, очевидно, выражая одобрение.
… Шли долго, потеряв счет времени. Запутаться со временем не составляло труда, так как солнце не восходило и не садилось, а просто бродило по кругу невысоко над горизонтом.
…Сначала показалось, что аэродром вымер. Потому, что никакой охраны видно не было, и Игорь с Мишаней спокойно шли по бетонной «рулежке». Позади цокал когтями по бетону Терминатор.
При такой тишине и безлюдье странно было видеть ряды белоснежных бомбардировщиков, будто бы готовых прямо сейчас вырулить на взлет.
Однако тишина оказалась обманчивой.
Через пять минут прогулок по этой авиационной выставке, Игорь почувствовал в затылке холодный ствол, а после услышал слова:
— Ты что это, сукин сын, мать твою так и разэдак, делаешь на режимном объекте?
Терминатор неуверенно зарычал.
— Да что ты спрашиваешь, майор, давай их шлепнем, да и всех дел. Только в лесок отведем, чтобы бетон не пачкать… — второй голос был беззлобный, но недовольный, словно рука уже устала «шлепать» всех без остановки.
— Ну, давайте, шлепните, — спокойно и зло ответил Игорь. — Патронов не жалко? А то смотрите, через пару дней они вам ой как понадобятся…
— Это что, ты нам угрожаешь? — насмешливо спросил первый голос и Игоря с Мишаней развернули лицом к говорившим.
Люди с пистолетами, что стояли перед ними, почему-то не внушали страха. Скорее даже, напротив — какую-то странную симпатию. Они совсем не походили на камуфлированных боевиков, и в их движениях не чувствовалось жесткости. Хотя Игорь не сомневался — при необходимости, они «шлепнут» их, не моргнув глазом. Все были в кожаных летных куртках и черных пилотках.
— Вы летчики? — спросил Игорь. — Вас-то нам и надо…
Люди переглянулись и захохотали.
— Ну, да, — сказал первый, оказавшийся крепким усатым дядькой. — Летчики всем нужны. Особенно сейчас. Бруснику опылять…
Все снова заржали.
— Что с медведем-то делать? — спросил один из военных, трепля Терминатора за уши. Тот не особо сопротивлялся.
— На цепь надо посадить. А то собаки разорвут… — ответил усатый.
В это время в отдалении завыла сирена. Выдержав высокую ноту, она смолкла.
— Что это? — встрепенулся Мишаня. — Тревога?
— Традиция, — ответил усатый. — Гудит в час дня и в девять вечера.
— А сколько сейчас? — спросил Мишаня.
— Одно из двух, — серьезно ответил усатый. — Согласись, в полярный день особой разницы нет…
Их все-таки не расстреляли. Зато накормили до отвала картошкой с грибами. После этого начались переговоры.
Разговор вышел трудный. Летчики и техники (а это действительно оказались они) не хотели верить рассказам про то, что творится в стране. Что же послужило всему причиной, Игорь решился открыть не сразу. А только под авиационный спирт с солеными волнушками.
Оказывается, этот гарнизон, как один из стратегических, до самых последних дней опекали и поддерживали, даже когда прекратилась нормальная связь и приказы стали доставлять пакетами и морзянкой по проводу. При этом информация приходила сюда в сильно дозированном виде, и о том, что происходило в мире, здесь представляли слабо.
А когда в процессе разговора более или менее представили, разлили друг другу по стакану спирта.
В последнее время в гарнизоне постоянно происходили какие-то непонятные зачистки специально присланным спецназом. А потом спецназ куда-то ушел.
И вскоре в городке началась череда загадочных убийств. Однако разгуляться убийцам особо не пришлось. Их вскоре выявили — благо, гарнизон маленький. Все друг друга знают. Тем более, что у убийц оказались на лицах странные отметины — в виде фиолетовых букв «Y».
— На лицах?! — хором воскликнули Игорь и Мишаня.
— Да… А вам что-то об этом известно?
Игорь кивнул. И рассказал всю историю. С самого начала.
По окончанию рассказа воцарилась пауза.
— Вы, конечно, можете мне не верить. — Сказал Игорь и ручкой принялся что-то чертить и писать на скатерти. — Но если у вас есть возможность, пошлите самолет вот по этим координатам. Это была секретная информация, но теперь это значения не имеет. Там вам объяснят все подробнее и нагляднее. Заодно и нас отвезите. Нам есть что рассказать. Это может понадобиться для борьбы с этим … злом.
— А… А может, впендюрим в эту пещеру пару ракет, а? — нетрезво щурясь предложил один из летчиков. — Ее и завалит…
— Это не поможет, — сказал Игорь. — Пещер по всей планете тысячи. Во все не впендюришь…
— А у нас тут… Тс-с! И атомные бомбы есть, — вставил другой, безуспешно пытавшийся наколоть на вилку скользкую волнушку. — Мы их загрузим, и ка-ак долбанем!
— Хорош глупости болтать, — недовольно поморщился усатый. Он выглядел самым трезвым в этой компании
— Правильно, — сказал Мишаня. — Это не поможет. Это все равно, что бороться с вирусом, засовывая руку в огонь. Планета уже заражена. И иммунитет ее подорван — она не в силах сопротивляться…
— Так что делать? — спросил усатый.
— Надо связаться с нашей базой. Связи, как я понял, у вас нет.
— Нет. Дальней связи пока нет.
— Тогда — только самолет. По земле не добраться. Сейчас, наверно, Покровители уже везде…
— Кто?
— Ну, эти, дикие. По привычке мы называем их Покровителями.
— Мда… Так или иначе, это надо осмыслить. И доложить в штаб…
— А если в этом штабе есть… корректоры? Вдруг их не всех перебили?
— Ладно, — решил усатый. — Кончай пьяный базар. Утро вечера мудренее. Завтра все решим…
Прямо на аэродроме нашлось небольшое двухэтажное здание, в котором Игорю и Мишане предоставили место для ночлега. Те едва успели сказать «спасибо», как отрубились, что называется, без задних ног.
Проснулись от озлобленного лая собак. Вскочили на ноги. И тут же во всем доме посыпались стекла. Раздались выстрелы. Игорь и Мишаня тихонько выбрались на улицу и спрятались за огромным шасси какого-то самолета.
По летному полю бегали толпы Покровителей в своих шкурах, гоняя собак с оборванными цепями. Время от времени они подбегали к двухэтажке и кидали туда принесенные с собой камни. Из окон раздавались выстрелы, однако безрезультатно. Выглядело бы все это комично. Если не думать о целях Покровителей.
Вдруг раздался дикий рев, переходящий в свист. Покровители оторопели.
Сюда двигалась странная машина, похожая на грейдер, но с массивным устройством впереди, заканчивающимся чем-то вроде огромного наконечника пылесоса.
— Ого, — сказал Мишаня. — Это машина для сушки взлетной полосы. Реактивный движок…
Рев реактивного двигателя заглушил слова Мишани. Покровители кинулись было на нового врага, но не смогли подойти к машине ближе, чем на пять метров. Брошенные в сторону машины палки и топоры полетели обратно. Большинство Покровителей сбежалось на звук. Они совершенно не боялись. Однако им не хватило ума обойти машину сбоку. И Игорь восторженно наблюдал, как чудо-машина гонит перед собой груду беспомощно копошащихся человеческих тел, с которых безжалостно срывало шкуры.
— Им хорошо, — позавидовал Мишаня. — Реактивная струя, она, знаешь. какая теплая….
Судя по крикам, так оно и было.
Пока Покровители сражались с ветряным мельницами, откуда-то подкатил небольшой разведывательный БТР. Он пустил пару очередей над головами голых покорителей аэродрома, и те быстро скрылись в ближайших зарослях.
Из домика выскочили летчики с техниками и принялись наперебой обсуждать происшедшее.
Игорь и Мишаня выбрались из-за шасси.
— Ну, что, — сказал Игорь. — Как долго вы намерены держаться против такого вот бардака? Это ведь только начало…
— А чего страшного? — спросил усатый. — Что мы, этих дикарей на место не поставим?
— Если каждый раз будете гонять БТР и этот агрегат — на долго вас не хватит, — задумчиво сказал Мишаня. — А когда закончатся патроны и горючка — вас съедят…
— Съедят?!
— Ну, зимы же здесь долгие. Они наверняка успеют проголодаться…
Вдалеке послышались выстрелы.
— Что за черт, — забеспокоился усатый. — Там один прапорщик в карауле стоит. Совсем про него забыли…
Вскочили на БТР, причем Игорь влез, не спрашивая, и понеслись вдоль ряда огромных белоснежных птиц. Теперь, видимо, навсегда прикованных к грешной земле. Потому что нужны они были для защиты людей друг от друга. И оказались совершенно бесполезны против босоногих пришельцев с острыми палками…
Ворвались прямо в толпу Покровителей, что разбежались по летному полю, словно тараканы. Непонятно, каким образом, но им удалось ракурочить стоящий здесь вертолет. Стекла были выбиты или треснуты, а из пробитых баков на бетон текло топливо.
— Э, внимание, осторожнее с огнем! Эй, Певник, где ты там прячешься?
Дверь вертолета со скрипом отвалилась и оттуда буквально вывалился молодой человек в синей летной куртке, с совершенно обезумившими глазами.
— Я… Я это… Я хотел отогнать их… Что это было? — бормотал он, вертясь на месте и прижимая к груди карабин.
— Отставить панику, прапорщик! Залазь на броню!
Прапорщик Певник, судорожно цепляясь за скобы, залез на БТР. В них со всех сторон полетели камни. Первым по затылку получил спасенный прапорщик, что сразу же заорал самым жутким матом. Отъезжая, они видели, как из леса вновь высыпала толпа дикарей. Теперь они набросились на ближайший к ним бомбардировщик. Тот вроде даже покачнулся.
Усатый вскочил и заорал:
— Да что ж вы делаете, сукины дети, да я вас… Эй, поворачивай пулемет!
— Патроны кончились, — крикнули снизу.
Усатый в бессильной ярости выхватил из кобуры «макаров» и три раза пальнул в сторону негодяев. После чего затвор отбросило назад: патронов больше не было.
— Надо солдат прислать! — сказал один из летчиков.
— Убьют их почем зря, — пообещал Игорь. — Начнете стрелять в Покровителей — только разозлите. Они ничего не боятся. Просто завалят вас трупами…
— Так что делать?! — воскликнул усатый.
… АН-12 удалось снарядить довольно быстро. Кое-кто из прозорливых техников давно понял, что дело может кончится бегством, и потому транспортник был всегда наготове. Пожалуй, это вообще был единственный, еще способный летать, самолет на аэродроме.
Сейчас в него загоняли грузовик-цистерну с топливом — на обратную дорогу.
— Значит так, — сказал усатый. — Я вам верю. Верю только потому, что ничего больше не остается. Вас доставят, куда вы хотите. Но с одним условием: выясните, что нам делать, чтобы выжить. И отправите самолет обратно. Не дай бог, что с ним случится…
— А вы разве не полетите с нами? — спросил Игорь.
— Нет, — ответил усатый. — У наст тут, в гарнизоне, семьи, дети… Да и аэродром от этих сволочей должен кто-то охранять. С вами полетит Певник. Все равно от него здесь толку… Только мы на вас надеемся. Столько горючки истратим — хотелось бы, чтоб не зря…
— Так выхода другого все равно нет, — пожал плечами Игорь. — Спасибо вам огромное.
Из приоткрытого окна выглянул пилот. Он выглядел сосредоточенным профессионалом, однако не мог скрыть пробивающую эту маску радость предстоящего полета. Он поглаживал обшивку, ожидающе глядя на Игоря с Михой, которые прощались с усатым майором.
— Ну, с Богом, — сказал усатый и хлопнул друзей по плечам руками. — Вся надежда на вас. Не забудьте про радиостанцию.
— Пришлем, обязательно! — ответил Игорь и полез по решетчатой лесенке в самолет. — Только не забывайте кормить Терминатора!
Их не стали убивать, как корректоров. Их плотно окружили и, покалывая острыми копьями, повели вглубь леса. Мельком Жека увидел изуродованное тело полковника Петрицкого. Как бы ни был при жизни неприятен особист, Жеке вдруг стало безмерно его жалко.
И тут Жека заметил, что Санька рядом с ними нет! Он исчез самым невероятным образом!
Первым порывом было покрыть его проклятьями, как предателя. Но с другой стороны — почему человек должен идти умирать просто так — за кампанию, если имел возможность спастись? Кроме того, Жека попытался уверить себя, что Санек обязательно придет к ним с Акирой на выручку…
Все представлялось Жеке в жутком и непонятном свете. Откуда тут могли взяться такие безумцы? Не в первый раз они встречаются с проявлением такой дикости. Взять хотя бы расправу у нефтебазы. Или вертолет — иначе, откуда там каменный топор?
Может, это какая-то секта?
— Кто вы? — спросил Жека у ближайшего конвоира.
Тот равнодушно посмотрел на Жеку и ничего не ответил.
— Акира, спроси ты, — сказал Санек.
«Правильно, — подумал Жека. — Ведь, благодаря Акире, мы еще живы. Странно, но им понравились его рисунки».
Акира оглядел товарищей и кивнул.
— Кто вы такие? — спросил он.
Конвоиры помотали головами. Очевидно, они не понимали слов Акиры. Один из них что-то громко крикнул, и с Акирой поравнялся тот, покрытый нарисованной чешуей, очевидно главный в этой жуткой банде.
— Чего тебе, браток? — гнусаво поинтересовался главарь, и Акира только сейчас заметил, что у того остро заточены зубы, как любят делать в некоторых африканских племенах. На щеках, скулах и на лбу вспухшими шрамами был выведен сложный рисунок.
Это было настоящее чудовище.
Ютаку не стали убивать. Потому, что он сделал единственное, чем можно было спасти жизнь перед лицом беспощадного врага.
Он сумел удивить его.
Удивив даже самое страшное чудовище, ты возвышаешься над статусом обыкновенной еды. Ведь даже монстрам недостаточно сожрать свою добычу. Иногда им хочется поиграть с ней.
И разве можно просто так сожрать УДИВИТЕЛЬНОЕ? Например, еду, которая заливисто хохочет прямо тебе в пасть, не обращая внимания на потоки голодной слюны… Хочешь — не хочешь — от этого всякий аппетит пропадет…
Ютаку не тронули. Пока. Покуда он интересен чудовищам. Теперь, чтобы выжить, надо научиться продлевать интерес к собственной личности.
Надо навсегда перестать быть для них едой.
— Кто вы? — повторил Акира.
— Мы — Иеху, — ответил главарь, и глянул на Акиру, видимо, ожидая определенной реакции на его слова. Не дождавшись никакой реакции, он охотно пояснил:
— Мы самое сильное племя. Мы быстрее и храбрее любого зверя. Все, кто становятся у нас на пути — наши враги. А врагов мы убиваем. Беспощадно. А потом мы отрезаем им головы. Чтобы все видели, что это сделали Иеху. И еще — мы едим своих врагов. Пусть жалкие Гыы. Вааху, Няньга презирают нас за это! Они лжецы. Они едят своих же — когда нет еды. Мы же едим лишь врагов.
— А мы — враги? — спросил Акира.
— Пусть это решит Ль, — ответил главарь. — У тебя удивительные картинки. Как в наших древних пещерах — их называют рисунки Р. Надо показать их Ль. Где ты их взял?
— Нарисовал…
— Что?! Ты врешь!
— Нет, это правда.
— В натуре, правда? Е-мое! Не может быть…
— Я покажу, если мне дадут такую возможность…
Казалось, главарь сейчас запрыгает от восторга.
— Я побегу, скажу Ль!
Он побежал вперед, подпрыгивая от восторга, словно семилетний мальчишка, а не кровожадный убийца и охотник за головами. Затем он замер на полушаге и вернулся.
— Но смотри, — прошипел он в лицо Акире. — Если ты солгал — я тебя на куски разорву!
Акира выдержал взгляд главаря и даже улыбнулся ему.
Как Ютака.
… Их вывели на большую поляну, поверхность которой была изрыта глубокими рубчатыми колеями, словно здесь танцевали бульдозеры.
По кругу сидело множество тех, кто называл себя Иеху, причем половину составляли дети и подростки. Они не обратили особого внимания на пленных, продолжая заниматься своими делами, а именно: едой, битьем камнем о камень и рисованием на телах друг друга. Очевидно, такая, человеческая, добыча была здесь нередка. Особенно, судя по многочисленным шестам с насаженными на них полуистлевшими головами.
Акира почувствовал, что может потерять сознание от этого зрелища. Однако взял себя в руки, заставляя смотреть и запоминать увиденное.
Посреди поляны громоздилось странное косматое сооружение. Присмотревшись, Жека с удивлением узнал в нем танк Т-72, только тщательно обернутый темными шкурами, отчего даже задранный в небо ствол напоминал хобот какого-нибудь доисторического мамонта.
— Великая Ль! — развязно закричал главарь, что ждал их, сидя на земле у гусеницы танка — Мы привели пленников! Вон тот может рисовать колдовские рисунки Р!
Только сейчас Жека и Акира увидели полулежащую на башне танка фигуру, что, в отличие от прочих Иеху, была одета в джинсы и джинсовою же куртку.
— Ль… Лена?! — воскликнул Жека, не веря своим глазам.
Главарь привстал на ноги и напрягся. Он непонимающе смотрел то на Лену — а это и вправду оказалась она — то на пленников.
Взгляд Лены оказался холоден. Она не узнала Жеку. Или сделала вид, что не узнала. Жека понял, что имеет смысл подыграть ей. Акира тоже правильно оценил ситуацию и поднял над головой альбом.
Главарь сразу переключился на рисунки.
— Вот они — на мертвых листьях, смотри! Но он сказал, что умет рисовать такие же — значит, сможет нарисовать их и на живом камне!
Ль (или Лена) сделала знак рукой. Альбом был отобран у Акиры и передан Лене.
Та что-то сказала главарю. На лице того выразилось неудовольствие. Лена легко спрыгнула с танка и, не глядя на пленников, пошла в лес.
— Идите за ней, — буркнул главарь. — И делайте все, что она прикажет. Если что будет не так — убьем сразу!
Жека и Акира покорно побрели вслед за Леной. На почтительном расстоянии, едва различимые сквозь ветки и стволы деревьев следовали Иеху.
Лена остановилась возле камня и повернулась к Жеке:
— Прости, я не могла показать, что знаю тебя. И дальше этого показывать нельзя. Иначе нас могут убить…
— Что происходит, Лена? — спросил Жека. Его переполняли противоречивые чувства — и радость от встречи, сознание того, что Лена жива, и неприятное ощущение от этой отчужденности, сознание того, что Лена знает гораздо больше него…
— Я не знаю, как вас зовут… — Лена обратилась к Акире.
— Акира.
— Я Лена. Здесь меня называют Ль. Вы художник?
— Да.
— У Иеху есть какие-то свои поверья по поводу рисунков. Вы видели их татуировки? Я сказала, что хочу посмотреть, как вы рисуете. Вот камень — приступайте, чтобы не вызывать у них подозрений… У вас хоть есть — чем?
Акира кивнул и достал из-за пазухи маркер.
— Лена, как это все понимать? — спросил Жека. — Как ты оказалась среди этих убийц? Да еще, чуть ли не во главе…
— Нет, я вовсе не во главе. Я их символ… Вообще — это странная история. Наша экспедиция полностью провалилась. Нам не просто не давали учить детей. На нас начали охоту…
— Корректоры?
— Нет, местные жители. Мы еле унесли ноги. Самое неприятное, что нам не удалось вызвать помощь — трансиверы пришлось бросить, когда мы ночью убегали из поселка. Тогда не погиб ни один из наших. Только…
— Что?
— Только не прошло и суток, как ночью, в степи. когда все спали, на нас набросились эти… Иеху. Всех наших убили. Это было ужасно…
Было видно, что Лена с трудом удерживается от того, чтоб не разрыдаться.
— В живых оставили только меня. Я сначала не поняла — почему. Думала, меня хотят использовать… Ну… Использовать…
— Я понял, — сказал Жека.
— Но оказалось, что накануне у них умерла… Ну, колдунья, что ли… И в бреду якобы поведала, что они встретят новую колдунью — символ и талисман клана… По всем признакам выходило, что это я. Теперь я даже считаю, это была удача. Очень редкая возможность влиять на один из кланов Покровителей…
— Что?! — чуть не заорал Жека. Рука Акиры дрогнула, и он, подумав, принялся превращать неожиданную закорючку в часть общей картинки.
— Ты еще не понял? — горько спросила Лена. — Да, это они и есть. Вернее — часть их. Они все одинаковые и разные одновременно. Но объединяющая их сила — в жажде разрушения. Очень скоро они сметут все на своем пути. Колдуны своими заговорами поссорили людей, а теперь этим дикарям осталось лишь добить нас…
Жека слушал и не верил.
Как, вот это и есть «долгожданная» сверхцивилизация, превратившая в ничто нашу культуру? Это их мы боялись, зарываясь в землю и трепеща от ужаса ожидания?..
Видимо, однако, не зря боялись… Все гениальное просто. Даже если это творение злых гениев…
…— И теперь я поняла, — продолжала Лена. — Бесполезно пытаться поднять культуру людей наполненных страхом. Надо попытаться пойти другим путем, совершенно противоположным, может, даже безумным на первый взгляд — заразить культурой, пусть на самом низком уровне, самих завоевателей… Знаешь, Жека, мне кажется, что вы — мои добрые ангелы…
Жека удивленно вздернул брови. Лена вдруг оживилась, одновременно сосредоточенно пытаясь сформулировать свою мысль.
— У меня нет никакой сколько-нибудь полной информации о Покровителях, кроме той, что знают Иеху. А знают они немного, столько, сколько нужно для привычной им жизни. Как я поняла, всем у них заправляют колдуны или шаманы. А поскольку роль колдуна или колдуньи теперь выполняю здесь я, то можно попытаться провести свою волю… Жаль, что только вождь говорит по-русски. Представляете — у него в голове такой же Гид, как у тебя! Благодаря ему, он говорит на любых языках. Так что главная проблема — это языковой барьер. Невозможно воздействовать на Иеху через вождя — он хитер и самолюбив. Быстро раскусит неладное…
— А можно и не говорить, — задумчиво сказал Акира, продолжая украшать камень рисунком. — Я не думаю, что они любят вести беседы политического плана. Но, как я понял, они любят картинки…
— Ты это к чему? — прищурился Жека. Он начинал понимать, куда клонит Акира, но не представлял себе реальность таких предположений.
— Анимэ имеют свой язык, и язык этот общечеловеческий, — пояснил Акира. — Не зря их смотрели по всему миру. Достаточно придать рисунку выразительность — и их поймет каждый… Независимо от языка. Тем более — дети. А большинство из этих Покровителей — дети…
— Они все, как дети, — тихо сказала Лена.
— Но ты это про анимэ говоришь, — возразил Жека. — Мы же не можем водить их в кинотеатры…
— Это проблема, — согласился Акира. — Но ведь главное — идея. А способ воплощения — это уже второй шаг. И потом…
Акира вдруг широко улыбнулся, будто вспомнив что-то очень забавное:
— Кто сказал, что для анимэ обязательно нужен кинотеатр?
…— О! О! Ты шаман, шаман! — восклицал вождь, прыгая на месте от возбуждения. — Покажи, покажи мне еще раз Ютаку!
Они шарахнулись в сторону и только после этого увидели, что столкнулись почти нос к носу с огромным бурым медведем.
Они осторожно стали пятиться назад, надеясь, что медведь отстанет от них. Но тут в их сторону из-за мощной туши игриво поскакал смешной мохнатый комок.
И друзья поняли, что дело — дрянь. Так как набрели они на медведицу с медвежонком.
Никаким, даже самым примитивным, оружием они пока не обзавелись, не в силах предположить возможность подобной встречи.
Медведица тем временем угрожающе встала на задние лапы и показала клыки. Клыки впечатляли. Хищница с недвусмысленными намерениями двинулась в сторону бедолаг. Однако не успела сделать и двух шагов, как отовсюду с гиканьем и визгом на нее кинулись маленькие тела.
Это были дети. Голые грязные дети Покровителей. Тем не менее, вооруженные острыми костями, кусками камней и еще чем-то.
Медведица взмахнула мощной лапой, и один из нападавших отлетел в сторону, ударившись о ствол невысокой ели. Но другой охотник резко взмахнул рукой, и в глаз зверя воткнулось длинное острие.
Истошный рев мог бы разбудить город, будь тот немного ближе. Медведица заметалась, пытаясь вырвать копье из почерневшей от крови глазницы, а окружившие ее маленькие охотники, как только зверь поворачивался к ним спиной, не упускали случая воткнуть в толстую шкуру новое копье.
Через некоторое время медведица заметно ослабла, и тогда охотники принялись кидать ей в голову тяжелые камни, которые валялись здесь в изобилии..
И медведица затихла.
С победными криками дети бросились на тушу и принялись свежевать ее с помощью острых камней. К ним, прихрамывая, присоединился пострадавший от удара лапой. Через его тело шли три параллельные кровавые полосы, но он не обращал на это никакого внимания, а отрывал от обнажившихся ребер куски мяса с салом и жадно вгрызался в них.
Игорь и Мишаня встали на ноги. Дети неприязненно посмотрели на их, будто говоря своими взглядами: «уходите прочь, мы не желаем делиться с вами своей добычей».
И друзья, все еще не оправившись от увиденного, выбрались на дорогу. И пошли в направлении предполагаемого аэродрома.
Сзади донесся слабый и какой-то беспомощный рык. Игорь и Мишаня обернулись.
За ними неуклюже бежал тот самый медвежонок, из-за которого его мамаша едва не сделала из них фарш.
— Чего он привязался? — спросил Игорь.
— Запах от нас, наверное, интересный, — ответил Мишаня. — Как-никак, три дня в первобытной пещере… Ну, что, малыш, пойдем с нами?
Медвежонок, похоже не был против. Он тыкался в ноги то Игоря, то Мишани и издавал тихое рычание.
— Хорошо, — сказал Игорь. — Пойдем с нами. А звать тебя будем… Он — это он или она?
— А фиг его знает!
— Все равно. Будешь Терминатор.
Терминатор рыкнул, очевидно, выражая одобрение.
… Шли долго, потеряв счет времени. Запутаться со временем не составляло труда, так как солнце не восходило и не садилось, а просто бродило по кругу невысоко над горизонтом.
…Сначала показалось, что аэродром вымер. Потому, что никакой охраны видно не было, и Игорь с Мишаней спокойно шли по бетонной «рулежке». Позади цокал когтями по бетону Терминатор.
При такой тишине и безлюдье странно было видеть ряды белоснежных бомбардировщиков, будто бы готовых прямо сейчас вырулить на взлет.
Однако тишина оказалась обманчивой.
Через пять минут прогулок по этой авиационной выставке, Игорь почувствовал в затылке холодный ствол, а после услышал слова:
— Ты что это, сукин сын, мать твою так и разэдак, делаешь на режимном объекте?
Терминатор неуверенно зарычал.
— Да что ты спрашиваешь, майор, давай их шлепнем, да и всех дел. Только в лесок отведем, чтобы бетон не пачкать… — второй голос был беззлобный, но недовольный, словно рука уже устала «шлепать» всех без остановки.
— Ну, давайте, шлепните, — спокойно и зло ответил Игорь. — Патронов не жалко? А то смотрите, через пару дней они вам ой как понадобятся…
— Это что, ты нам угрожаешь? — насмешливо спросил первый голос и Игоря с Мишаней развернули лицом к говорившим.
Люди с пистолетами, что стояли перед ними, почему-то не внушали страха. Скорее даже, напротив — какую-то странную симпатию. Они совсем не походили на камуфлированных боевиков, и в их движениях не чувствовалось жесткости. Хотя Игорь не сомневался — при необходимости, они «шлепнут» их, не моргнув глазом. Все были в кожаных летных куртках и черных пилотках.
— Вы летчики? — спросил Игорь. — Вас-то нам и надо…
Люди переглянулись и захохотали.
— Ну, да, — сказал первый, оказавшийся крепким усатым дядькой. — Летчики всем нужны. Особенно сейчас. Бруснику опылять…
Все снова заржали.
— Что с медведем-то делать? — спросил один из военных, трепля Терминатора за уши. Тот не особо сопротивлялся.
— На цепь надо посадить. А то собаки разорвут… — ответил усатый.
В это время в отдалении завыла сирена. Выдержав высокую ноту, она смолкла.
— Что это? — встрепенулся Мишаня. — Тревога?
— Традиция, — ответил усатый. — Гудит в час дня и в девять вечера.
— А сколько сейчас? — спросил Мишаня.
— Одно из двух, — серьезно ответил усатый. — Согласись, в полярный день особой разницы нет…
Их все-таки не расстреляли. Зато накормили до отвала картошкой с грибами. После этого начались переговоры.
Разговор вышел трудный. Летчики и техники (а это действительно оказались они) не хотели верить рассказам про то, что творится в стране. Что же послужило всему причиной, Игорь решился открыть не сразу. А только под авиационный спирт с солеными волнушками.
Оказывается, этот гарнизон, как один из стратегических, до самых последних дней опекали и поддерживали, даже когда прекратилась нормальная связь и приказы стали доставлять пакетами и морзянкой по проводу. При этом информация приходила сюда в сильно дозированном виде, и о том, что происходило в мире, здесь представляли слабо.
А когда в процессе разговора более или менее представили, разлили друг другу по стакану спирта.
В последнее время в гарнизоне постоянно происходили какие-то непонятные зачистки специально присланным спецназом. А потом спецназ куда-то ушел.
И вскоре в городке началась череда загадочных убийств. Однако разгуляться убийцам особо не пришлось. Их вскоре выявили — благо, гарнизон маленький. Все друг друга знают. Тем более, что у убийц оказались на лицах странные отметины — в виде фиолетовых букв «Y».
— На лицах?! — хором воскликнули Игорь и Мишаня.
— Да… А вам что-то об этом известно?
Игорь кивнул. И рассказал всю историю. С самого начала.
По окончанию рассказа воцарилась пауза.
— Вы, конечно, можете мне не верить. — Сказал Игорь и ручкой принялся что-то чертить и писать на скатерти. — Но если у вас есть возможность, пошлите самолет вот по этим координатам. Это была секретная информация, но теперь это значения не имеет. Там вам объяснят все подробнее и нагляднее. Заодно и нас отвезите. Нам есть что рассказать. Это может понадобиться для борьбы с этим … злом.
— А… А может, впендюрим в эту пещеру пару ракет, а? — нетрезво щурясь предложил один из летчиков. — Ее и завалит…
— Это не поможет, — сказал Игорь. — Пещер по всей планете тысячи. Во все не впендюришь…
— А у нас тут… Тс-с! И атомные бомбы есть, — вставил другой, безуспешно пытавшийся наколоть на вилку скользкую волнушку. — Мы их загрузим, и ка-ак долбанем!
— Хорош глупости болтать, — недовольно поморщился усатый. Он выглядел самым трезвым в этой компании
— Правильно, — сказал Мишаня. — Это не поможет. Это все равно, что бороться с вирусом, засовывая руку в огонь. Планета уже заражена. И иммунитет ее подорван — она не в силах сопротивляться…
— Так что делать? — спросил усатый.
— Надо связаться с нашей базой. Связи, как я понял, у вас нет.
— Нет. Дальней связи пока нет.
— Тогда — только самолет. По земле не добраться. Сейчас, наверно, Покровители уже везде…
— Кто?
— Ну, эти, дикие. По привычке мы называем их Покровителями.
— Мда… Так или иначе, это надо осмыслить. И доложить в штаб…
— А если в этом штабе есть… корректоры? Вдруг их не всех перебили?
— Ладно, — решил усатый. — Кончай пьяный базар. Утро вечера мудренее. Завтра все решим…
Прямо на аэродроме нашлось небольшое двухэтажное здание, в котором Игорю и Мишане предоставили место для ночлега. Те едва успели сказать «спасибо», как отрубились, что называется, без задних ног.
Проснулись от озлобленного лая собак. Вскочили на ноги. И тут же во всем доме посыпались стекла. Раздались выстрелы. Игорь и Мишаня тихонько выбрались на улицу и спрятались за огромным шасси какого-то самолета.
По летному полю бегали толпы Покровителей в своих шкурах, гоняя собак с оборванными цепями. Время от времени они подбегали к двухэтажке и кидали туда принесенные с собой камни. Из окон раздавались выстрелы, однако безрезультатно. Выглядело бы все это комично. Если не думать о целях Покровителей.
Вдруг раздался дикий рев, переходящий в свист. Покровители оторопели.
Сюда двигалась странная машина, похожая на грейдер, но с массивным устройством впереди, заканчивающимся чем-то вроде огромного наконечника пылесоса.
— Ого, — сказал Мишаня. — Это машина для сушки взлетной полосы. Реактивный движок…
Рев реактивного двигателя заглушил слова Мишани. Покровители кинулись было на нового врага, но не смогли подойти к машине ближе, чем на пять метров. Брошенные в сторону машины палки и топоры полетели обратно. Большинство Покровителей сбежалось на звук. Они совершенно не боялись. Однако им не хватило ума обойти машину сбоку. И Игорь восторженно наблюдал, как чудо-машина гонит перед собой груду беспомощно копошащихся человеческих тел, с которых безжалостно срывало шкуры.
— Им хорошо, — позавидовал Мишаня. — Реактивная струя, она, знаешь. какая теплая….
Судя по крикам, так оно и было.
Пока Покровители сражались с ветряным мельницами, откуда-то подкатил небольшой разведывательный БТР. Он пустил пару очередей над головами голых покорителей аэродрома, и те быстро скрылись в ближайших зарослях.
Из домика выскочили летчики с техниками и принялись наперебой обсуждать происшедшее.
Игорь и Мишаня выбрались из-за шасси.
— Ну, что, — сказал Игорь. — Как долго вы намерены держаться против такого вот бардака? Это ведь только начало…
— А чего страшного? — спросил усатый. — Что мы, этих дикарей на место не поставим?
— Если каждый раз будете гонять БТР и этот агрегат — на долго вас не хватит, — задумчиво сказал Мишаня. — А когда закончатся патроны и горючка — вас съедят…
— Съедят?!
— Ну, зимы же здесь долгие. Они наверняка успеют проголодаться…
Вдалеке послышались выстрелы.
— Что за черт, — забеспокоился усатый. — Там один прапорщик в карауле стоит. Совсем про него забыли…
Вскочили на БТР, причем Игорь влез, не спрашивая, и понеслись вдоль ряда огромных белоснежных птиц. Теперь, видимо, навсегда прикованных к грешной земле. Потому что нужны они были для защиты людей друг от друга. И оказались совершенно бесполезны против босоногих пришельцев с острыми палками…
Ворвались прямо в толпу Покровителей, что разбежались по летному полю, словно тараканы. Непонятно, каким образом, но им удалось ракурочить стоящий здесь вертолет. Стекла были выбиты или треснуты, а из пробитых баков на бетон текло топливо.
— Э, внимание, осторожнее с огнем! Эй, Певник, где ты там прячешься?
Дверь вертолета со скрипом отвалилась и оттуда буквально вывалился молодой человек в синей летной куртке, с совершенно обезумившими глазами.
— Я… Я это… Я хотел отогнать их… Что это было? — бормотал он, вертясь на месте и прижимая к груди карабин.
— Отставить панику, прапорщик! Залазь на броню!
Прапорщик Певник, судорожно цепляясь за скобы, залез на БТР. В них со всех сторон полетели камни. Первым по затылку получил спасенный прапорщик, что сразу же заорал самым жутким матом. Отъезжая, они видели, как из леса вновь высыпала толпа дикарей. Теперь они набросились на ближайший к ним бомбардировщик. Тот вроде даже покачнулся.
Усатый вскочил и заорал:
— Да что ж вы делаете, сукины дети, да я вас… Эй, поворачивай пулемет!
— Патроны кончились, — крикнули снизу.
Усатый в бессильной ярости выхватил из кобуры «макаров» и три раза пальнул в сторону негодяев. После чего затвор отбросило назад: патронов больше не было.
— Надо солдат прислать! — сказал один из летчиков.
— Убьют их почем зря, — пообещал Игорь. — Начнете стрелять в Покровителей — только разозлите. Они ничего не боятся. Просто завалят вас трупами…
— Так что делать?! — воскликнул усатый.
… АН-12 удалось снарядить довольно быстро. Кое-кто из прозорливых техников давно понял, что дело может кончится бегством, и потому транспортник был всегда наготове. Пожалуй, это вообще был единственный, еще способный летать, самолет на аэродроме.
Сейчас в него загоняли грузовик-цистерну с топливом — на обратную дорогу.
— Значит так, — сказал усатый. — Я вам верю. Верю только потому, что ничего больше не остается. Вас доставят, куда вы хотите. Но с одним условием: выясните, что нам делать, чтобы выжить. И отправите самолет обратно. Не дай бог, что с ним случится…
— А вы разве не полетите с нами? — спросил Игорь.
— Нет, — ответил усатый. — У наст тут, в гарнизоне, семьи, дети… Да и аэродром от этих сволочей должен кто-то охранять. С вами полетит Певник. Все равно от него здесь толку… Только мы на вас надеемся. Столько горючки истратим — хотелось бы, чтоб не зря…
— Так выхода другого все равно нет, — пожал плечами Игорь. — Спасибо вам огромное.
Из приоткрытого окна выглянул пилот. Он выглядел сосредоточенным профессионалом, однако не мог скрыть пробивающую эту маску радость предстоящего полета. Он поглаживал обшивку, ожидающе глядя на Игоря с Михой, которые прощались с усатым майором.
— Ну, с Богом, — сказал усатый и хлопнул друзей по плечам руками. — Вся надежда на вас. Не забудьте про радиостанцию.
— Пришлем, обязательно! — ответил Игорь и полез по решетчатой лесенке в самолет. — Только не забывайте кормить Терминатора!
-6-
Их не стали убивать, как корректоров. Их плотно окружили и, покалывая острыми копьями, повели вглубь леса. Мельком Жека увидел изуродованное тело полковника Петрицкого. Как бы ни был при жизни неприятен особист, Жеке вдруг стало безмерно его жалко.
И тут Жека заметил, что Санька рядом с ними нет! Он исчез самым невероятным образом!
Первым порывом было покрыть его проклятьями, как предателя. Но с другой стороны — почему человек должен идти умирать просто так — за кампанию, если имел возможность спастись? Кроме того, Жека попытался уверить себя, что Санек обязательно придет к ним с Акирой на выручку…
Все представлялось Жеке в жутком и непонятном свете. Откуда тут могли взяться такие безумцы? Не в первый раз они встречаются с проявлением такой дикости. Взять хотя бы расправу у нефтебазы. Или вертолет — иначе, откуда там каменный топор?
Может, это какая-то секта?
— Кто вы? — спросил Жека у ближайшего конвоира.
Тот равнодушно посмотрел на Жеку и ничего не ответил.
— Акира, спроси ты, — сказал Санек.
«Правильно, — подумал Жека. — Ведь, благодаря Акире, мы еще живы. Странно, но им понравились его рисунки».
Акира оглядел товарищей и кивнул.
— Кто вы такие? — спросил он.
Конвоиры помотали головами. Очевидно, они не понимали слов Акиры. Один из них что-то громко крикнул, и с Акирой поравнялся тот, покрытый нарисованной чешуей, очевидно главный в этой жуткой банде.
— Чего тебе, браток? — гнусаво поинтересовался главарь, и Акира только сейчас заметил, что у того остро заточены зубы, как любят делать в некоторых африканских племенах. На щеках, скулах и на лбу вспухшими шрамами был выведен сложный рисунок.
Это было настоящее чудовище.
Ютаку не стали убивать. Потому, что он сделал единственное, чем можно было спасти жизнь перед лицом беспощадного врага.
Он сумел удивить его.
Удивив даже самое страшное чудовище, ты возвышаешься над статусом обыкновенной еды. Ведь даже монстрам недостаточно сожрать свою добычу. Иногда им хочется поиграть с ней.
И разве можно просто так сожрать УДИВИТЕЛЬНОЕ? Например, еду, которая заливисто хохочет прямо тебе в пасть, не обращая внимания на потоки голодной слюны… Хочешь — не хочешь — от этого всякий аппетит пропадет…
Ютаку не тронули. Пока. Покуда он интересен чудовищам. Теперь, чтобы выжить, надо научиться продлевать интерес к собственной личности.
Надо навсегда перестать быть для них едой.
— Кто вы? — повторил Акира.
— Мы — Иеху, — ответил главарь, и глянул на Акиру, видимо, ожидая определенной реакции на его слова. Не дождавшись никакой реакции, он охотно пояснил:
— Мы самое сильное племя. Мы быстрее и храбрее любого зверя. Все, кто становятся у нас на пути — наши враги. А врагов мы убиваем. Беспощадно. А потом мы отрезаем им головы. Чтобы все видели, что это сделали Иеху. И еще — мы едим своих врагов. Пусть жалкие Гыы. Вааху, Няньга презирают нас за это! Они лжецы. Они едят своих же — когда нет еды. Мы же едим лишь врагов.
— А мы — враги? — спросил Акира.
— Пусть это решит Ль, — ответил главарь. — У тебя удивительные картинки. Как в наших древних пещерах — их называют рисунки Р. Надо показать их Ль. Где ты их взял?
— Нарисовал…
— Что?! Ты врешь!
— Нет, это правда.
— В натуре, правда? Е-мое! Не может быть…
— Я покажу, если мне дадут такую возможность…
Казалось, главарь сейчас запрыгает от восторга.
— Я побегу, скажу Ль!
Он побежал вперед, подпрыгивая от восторга, словно семилетний мальчишка, а не кровожадный убийца и охотник за головами. Затем он замер на полушаге и вернулся.
— Но смотри, — прошипел он в лицо Акире. — Если ты солгал — я тебя на куски разорву!
Акира выдержал взгляд главаря и даже улыбнулся ему.
Как Ютака.
… Их вывели на большую поляну, поверхность которой была изрыта глубокими рубчатыми колеями, словно здесь танцевали бульдозеры.
По кругу сидело множество тех, кто называл себя Иеху, причем половину составляли дети и подростки. Они не обратили особого внимания на пленных, продолжая заниматься своими делами, а именно: едой, битьем камнем о камень и рисованием на телах друг друга. Очевидно, такая, человеческая, добыча была здесь нередка. Особенно, судя по многочисленным шестам с насаженными на них полуистлевшими головами.
Акира почувствовал, что может потерять сознание от этого зрелища. Однако взял себя в руки, заставляя смотреть и запоминать увиденное.
Посреди поляны громоздилось странное косматое сооружение. Присмотревшись, Жека с удивлением узнал в нем танк Т-72, только тщательно обернутый темными шкурами, отчего даже задранный в небо ствол напоминал хобот какого-нибудь доисторического мамонта.
— Великая Ль! — развязно закричал главарь, что ждал их, сидя на земле у гусеницы танка — Мы привели пленников! Вон тот может рисовать колдовские рисунки Р!
Только сейчас Жека и Акира увидели полулежащую на башне танка фигуру, что, в отличие от прочих Иеху, была одета в джинсы и джинсовою же куртку.
— Ль… Лена?! — воскликнул Жека, не веря своим глазам.
Главарь привстал на ноги и напрягся. Он непонимающе смотрел то на Лену — а это и вправду оказалась она — то на пленников.
Взгляд Лены оказался холоден. Она не узнала Жеку. Или сделала вид, что не узнала. Жека понял, что имеет смысл подыграть ей. Акира тоже правильно оценил ситуацию и поднял над головой альбом.
Главарь сразу переключился на рисунки.
— Вот они — на мертвых листьях, смотри! Но он сказал, что умет рисовать такие же — значит, сможет нарисовать их и на живом камне!
Ль (или Лена) сделала знак рукой. Альбом был отобран у Акиры и передан Лене.
Та что-то сказала главарю. На лице того выразилось неудовольствие. Лена легко спрыгнула с танка и, не глядя на пленников, пошла в лес.
— Идите за ней, — буркнул главарь. — И делайте все, что она прикажет. Если что будет не так — убьем сразу!
Жека и Акира покорно побрели вслед за Леной. На почтительном расстоянии, едва различимые сквозь ветки и стволы деревьев следовали Иеху.
Лена остановилась возле камня и повернулась к Жеке:
— Прости, я не могла показать, что знаю тебя. И дальше этого показывать нельзя. Иначе нас могут убить…
— Что происходит, Лена? — спросил Жека. Его переполняли противоречивые чувства — и радость от встречи, сознание того, что Лена жива, и неприятное ощущение от этой отчужденности, сознание того, что Лена знает гораздо больше него…
— Я не знаю, как вас зовут… — Лена обратилась к Акире.
— Акира.
— Я Лена. Здесь меня называют Ль. Вы художник?
— Да.
— У Иеху есть какие-то свои поверья по поводу рисунков. Вы видели их татуировки? Я сказала, что хочу посмотреть, как вы рисуете. Вот камень — приступайте, чтобы не вызывать у них подозрений… У вас хоть есть — чем?
Акира кивнул и достал из-за пазухи маркер.
— Лена, как это все понимать? — спросил Жека. — Как ты оказалась среди этих убийц? Да еще, чуть ли не во главе…
— Нет, я вовсе не во главе. Я их символ… Вообще — это странная история. Наша экспедиция полностью провалилась. Нам не просто не давали учить детей. На нас начали охоту…
— Корректоры?
— Нет, местные жители. Мы еле унесли ноги. Самое неприятное, что нам не удалось вызвать помощь — трансиверы пришлось бросить, когда мы ночью убегали из поселка. Тогда не погиб ни один из наших. Только…
— Что?
— Только не прошло и суток, как ночью, в степи. когда все спали, на нас набросились эти… Иеху. Всех наших убили. Это было ужасно…
Было видно, что Лена с трудом удерживается от того, чтоб не разрыдаться.
— В живых оставили только меня. Я сначала не поняла — почему. Думала, меня хотят использовать… Ну… Использовать…
— Я понял, — сказал Жека.
— Но оказалось, что накануне у них умерла… Ну, колдунья, что ли… И в бреду якобы поведала, что они встретят новую колдунью — символ и талисман клана… По всем признакам выходило, что это я. Теперь я даже считаю, это была удача. Очень редкая возможность влиять на один из кланов Покровителей…
— Что?! — чуть не заорал Жека. Рука Акиры дрогнула, и он, подумав, принялся превращать неожиданную закорючку в часть общей картинки.
— Ты еще не понял? — горько спросила Лена. — Да, это они и есть. Вернее — часть их. Они все одинаковые и разные одновременно. Но объединяющая их сила — в жажде разрушения. Очень скоро они сметут все на своем пути. Колдуны своими заговорами поссорили людей, а теперь этим дикарям осталось лишь добить нас…
Жека слушал и не верил.
Как, вот это и есть «долгожданная» сверхцивилизация, превратившая в ничто нашу культуру? Это их мы боялись, зарываясь в землю и трепеща от ужаса ожидания?..
Видимо, однако, не зря боялись… Все гениальное просто. Даже если это творение злых гениев…
…— И теперь я поняла, — продолжала Лена. — Бесполезно пытаться поднять культуру людей наполненных страхом. Надо попытаться пойти другим путем, совершенно противоположным, может, даже безумным на первый взгляд — заразить культурой, пусть на самом низком уровне, самих завоевателей… Знаешь, Жека, мне кажется, что вы — мои добрые ангелы…
Жека удивленно вздернул брови. Лена вдруг оживилась, одновременно сосредоточенно пытаясь сформулировать свою мысль.
— У меня нет никакой сколько-нибудь полной информации о Покровителях, кроме той, что знают Иеху. А знают они немного, столько, сколько нужно для привычной им жизни. Как я поняла, всем у них заправляют колдуны или шаманы. А поскольку роль колдуна или колдуньи теперь выполняю здесь я, то можно попытаться провести свою волю… Жаль, что только вождь говорит по-русски. Представляете — у него в голове такой же Гид, как у тебя! Благодаря ему, он говорит на любых языках. Так что главная проблема — это языковой барьер. Невозможно воздействовать на Иеху через вождя — он хитер и самолюбив. Быстро раскусит неладное…
— А можно и не говорить, — задумчиво сказал Акира, продолжая украшать камень рисунком. — Я не думаю, что они любят вести беседы политического плана. Но, как я понял, они любят картинки…
— Ты это к чему? — прищурился Жека. Он начинал понимать, куда клонит Акира, но не представлял себе реальность таких предположений.
— Анимэ имеют свой язык, и язык этот общечеловеческий, — пояснил Акира. — Не зря их смотрели по всему миру. Достаточно придать рисунку выразительность — и их поймет каждый… Независимо от языка. Тем более — дети. А большинство из этих Покровителей — дети…
— Они все, как дети, — тихо сказала Лена.
— Но ты это про анимэ говоришь, — возразил Жека. — Мы же не можем водить их в кинотеатры…
— Это проблема, — согласился Акира. — Но ведь главное — идея. А способ воплощения — это уже второй шаг. И потом…
Акира вдруг широко улыбнулся, будто вспомнив что-то очень забавное:
— Кто сказал, что для анимэ обязательно нужен кинотеатр?
…— О! О! Ты шаман, шаман! — восклицал вождь, прыгая на месте от возбуждения. — Покажи, покажи мне еще раз Ютаку!