Страница:
— Погодите-ка… Почему не мог? У него была назначена встреча с военными. Или военным…
— Ага… Это интересно. Там есть камеры наблюдения?
— Как раз там — вряд ли.
— Все равно — пойдем к ним в гости.
— Пойдем… Только свяжусь с руководством.
Военные уровни составляли основу активной безопасности Стоунхенджа. Именно их системы спасли Игоря и его спутников при нападении банды «махновцев».
Вынужденная пассивность, постоянная оборонительная позиция не очень нравилась военным. Тем более, сейчас, когда оказалось, что зловещие Покровители — всего лишь первобытные дикари.
Игорь никогда не вникал в закулисные игры руководителей Стоунхенджа, но подозревал, что политическая жизнь идет здесь нешуточная. Ему представлялись как минимум три лагеря: оперативники во главе с Тимом, военные и нынешнее хозяйственное руководство, как изначально признанное лигитимным.
Сейчас же ситуация менялась, менялось значение тех или иных сил в реальной жизни, а следовательно, это не могло не сказываться на властных амбициях. А сейчас, когда Стоунхендж представлялся единственным известным островков цивилизации и концентратом ресурсов — политика могла вылезти из подполья.
Мало ли кому здесь вдруг взбредет в голову идея стать новоявленным королем мира…
Длинные коридоры военных уровней были лишены даже намека на эстетику. Простые лампы в металлических сетках, грубые стены, грубо покрашенные двери с порядковыми номерами. Редкие вооруженные патрули…
Тим позвонил местному руководству, и им дали разрешение обследовать лифтовые площадки. На третьей по счету Вадим усмехнулся и сказал:
— Что и требовалось доказать! Видите — рубцы на резине? Здесь силой раздвигали дверь. Не знаю, как это возможно технически… О! А вот и «пальчики»! Видите? Уверен, что это — пальчики убийцы. Другому незачем хвататься за дверь именно здесь… А вот какие-то волоски… Надо проверить — не убитого ли? Ну, что ж… Есть над чем поработать.
Стоунхендж строился как убежище для «сливок» человеческого общества, и никому не приходило в голову, что когда-то здесь придется расследовать убийства. Поэтому, разумеется, не существовало никакой базы данных отпечатков пальцев. Однако, исходя из предположения, что убийца мог быть военным, решили для начала обязать их сдать отпечатки в первую очередь. Тем более, что строгая армейская организация могла в этом только помочь.
Вадим, очевидно, знал свое дело, а потому Игорь оставил его заниматься расследованием самостоятельно, с тем, чтобы тот регулярно отчитывался перед ним.
У самого же Игоря и без того было дел по горло. Новым направлением деятельности оперативников стали попытки выхода на контакт с руководством Покровителей. Формулировка, конечно, была какого-то штабного умника. Игорь так и не смог убедить начальство, что никакого руководящего центра у Покровителей нет.
Скорее всего, по мысли Игоря, имеет смысл установление контакта с шаманами, поиск компромиссов именно с ними.
Были в штабе и те, которые считали, что поиск контактов, компромиссов и тому подобного необходимы только для одной цели — выявление слабых сторон завоевателей и нанесения им уничтожающего удара.
Игорь зря пытался убедить оппонентов в тупиковости этого пути. Ведь в штабе не предстали масштаба завоевания. Покровители смешивались с землянами, пока только территориально. Но не исключено, что скоро произойдет и этническое смешение. Ассимиляция.
Штабисты гневно играли желваками и кричали, что не допустят этого, что нужно нанести удары… Только огнем и мечом! Только безалостное возмездие!
Игорь, разводя руками, говорил, что любой мощный удар, нанесенный по Покровителям, с неизменностью накроет и землян. Надо, повторял он, искать альтернативные пути противодействия варварству и возрождения культуры. Ведь именно это, а не собственно противодействие нашествию чужих племен, является главной задачей.
Главной бедой было не вторжение. Главной бедой была так называемая цивилизационная бомба — проклятье, наложенное Покровителями на человеческую расу.
Понимали это далеко не все…
Игорь проводил совещание в «учебке» — готовили новые кадры для оперативной работы. За школьными партами сидело человек около десяти слушателей, что вызвались добровольцами из числа граждан Стоунженджа и прошли соответствующий отбор.
Попутно Игорь пытался втолковывать свои идеи. Он считал, что стадия «позиции страуса» — зарывания головы в песок, накопления ресурсов и ожидания развития событий — прошла. Надо было думать над дальнейшими путями развития остатков цивилизации. И кто-то должен был думать об этом всерьез.
Игорь рассказывал все, что он узнал о Покровителях за время пребывания у них, сопровождая свои рассказы заключениями Мишани и его экспертной группы. Получалось не так уж и мало. За исключением сущности механизмов воздействия на цивилизационные процессы и способностей шаманов Покровителей в принципе.
Но, по крайней мере, это было более или менее ясное направление движения…
Тявкнул трансивер.
Да, — отозвался Игорь, сделав знак слушателям, чтобы те вели себя потише. — Что?! Где?
Игорь спрыгнул с края стола, на котором восседал перед аудиторией и кинулся к выходу. Слушатели проводили его недоуменными взглядами.
Это было уже второе убийство. Вернее, сразу — второе и третье.
Вадим сообщил, что в разных нашли тела двух руководителей аппарата Стоунхенджа. В обоих случаях убийство неумело пытались замаскировать под несчастный случай.
Больше никаких объяснений Игорю не требовалось.
В Стоунхендже завелись корректоры.
Больше никаких серьезным мотивов для убийств таких людей не наблюдалось.
Игорь мчался к штабу на персональном электрокаре, а в голове уже сформировалась невеселая мысль о том, что на Земле нет и не может уже быть безопасных мест для наследия прежней цивилизации. Что бесполезно зарываться под землю, бесполезно строить убежища от совершенно непонятного и страшного врага, имя которому ДИКОСТЬ.
…Это было совещание в узком кругу. Тим, Игорь и Вадим. После должна была собраться комиссия главного руководства, однако Тим со свойственным ему чутьем уже не доверял ей.
— Так что это может быть? — сходу спросил Тим. — Ты думаешь то же, что и я?
— Наверное, — кивнул Игорь. — Это корректоры… Больше некому.
— Но… Почему вы так считаете? — спросил побледневший следователь Ястребов.
— Зачем здесь кому-то кого-то убивать? Тем более, что психологические проверки у нас — обычная практика. Мы живем в замкнутом пространстве и всеми силами защищаемся от возможных паник и психозов…
— Можно еще предположить, что убийства — это какой-то заказ с некими политическими или иными целями, — сказал Тим. — Скажем, передел власти… Бред, конечно, но исключать такого нельзя. Тогда непонятно — почему все сделано так грубо? Это по всем признакам не профессионал — а их у нас, согласитесь, достаточно. Тот четко шел бы одним из путей — или просто убивал бы, с целью демонстрации силы, устрашения, или сделал бы так, чтобы смерть дейсьтвительно выглядела естественной. Не то, что это нелепое падение в шахту лифта, смерть под колесами электромобиля или удар током от разобранного телевизора. Зачем крупному чиновнику разбирать телевизор? Нет, это был дилетант с зачаточными представлениями о методах киллеров. Типичный корректор…
— Но ведь мы все здесь — потенциальные жертвы корректоров, — возразил Ястребов. — Мы все — корневые точки, поэтому и находимся в Стоунхендже. Почему корректор кого-то выбирает? И выбирает — ключевых людей…
— Новые «корневые точки», — задумчиво сказал Тим.
Игорь глянул исподлобья на Тима и сказал:
— А вы что думали? Что нам удалось сделать маленькую консервированную Землю? Нет, видимо, это уже не получится… И нас, наверное, тоже теперь разделят на «рядовых» граждан и «корневые точки», которые определяют суть событий…
Все повторяется, только в масштабах одного отдельно взятого бомбоубежища…
Ютака долго сидел на разбитой скамейке в погибшем городском парке. Мертвые скелетики деревьев были опутаны паутиной каких-то неведомых тварей, из-за заброшенных каруселей доносились жуткие звуки, словно там кого-то долго и мучительно ели, и этот кто-то до самого последнего момента был свидетелем процесса собственного пожирания.
Ютаке не мешали все эти звуки и страхи. К ним он давно привык. Он думал. Думал долго и все никак не мог придумать ничего такого, что разорвало бы цепь невеселых, тусклых картин увядания прежнего, любимого им мира.
Он давно уже смирился с тем, что на земле его родного города живут чудовища, что его в каждую минуту могут съесть или попросту сделать из него сувенир на память об удачной охоте. Привычка давно уже сделала этот мир обыденным.
Ютаке уже не казался этот новый мир таким уж враждебным. Надо было просто знать законы, по которым он живет. Ютака сделал свой первый шаг — он не испугался. И это помогло ему завести друзей. Теперь есть у кого попросить совета в трудную минуту. Надо только разбудить Переговорника, и тот сонным и недовольным голосом поведает слова Чи или Ха, или толстого Гы, что своим видом и голосом внушает ужас даже его друзьям-чудищам.
Но этого мало, для того, чтобы и другие люди вылезли из своих нор, открыли глаза и взглянули в жуткие морды нежити без страха, а чудища поняли, что попали на землю достойных уважения существ…
Ютака наблюдал как маленькое существо Цынь, похожее на слегка сдутый волейбольный мяч с постоянно меняющимся рисунком на коже, прыгает взад-вперед через палку, которой Ютака задумчиво рисовал узоры на пыльном асфальте.
И это смешное зрелище навело Ютаку на мысль…
— Эй, Акира, вставай! У нас тревога!
Жека тряс Акиру за плечо и поминутно озирался по сторонам.
— Что… Что такое? — бормотал Акира, поднимаясь с самодельной лежанки из еловых веток.
— Разведчики Иеху говорят, что на нас собирается напасть более крупное племя. Даару, кажется…
— Напасть? За что?
— Оказывается, Иеху вперед них разграбили и разрушили какую-то деревню неподалеку, и те обиделись. Представляешь?
— Что им, мало чего разрушать осталось?
— Так представь, Акира, мало! Для них в этом весь смысл — в разрушении! Для этого они и пришли сюда! Но, по-моему, это только повод. Говорят, шаман этих Даару науськивает свой клан на этот, потому, что якобы Иеху убили свою шаманшу, а вместо нее поставили человеческое отродье. Наш атаман от ярости аж пеной пошел. Я и сам не свой — по-моему, он в Ленку втюрился. Если он только тронет ее — я его убью. Не посмотрю, что он — охотник за головами…
— И что мы будем делать, Жека?
— Будем надеяться, что наши победят. Наши, блин! Тьфу! А еще лучше, под шумок смоемся. Вместе с Ленкой…
— Тихо, сюда идут…
К Акире и Жеке приближалась делегация Иеху в боевом снаряжении — то есть, так же, в неглиже, только с топорами — во главе с самим вождем.
— Здорово, пацаны, — сказал вождь и сел на корточки. Ему только «косячка» не хватало для полноты колорита. — Я вот чего пришел. У нас тут разборки намечаются. Так не хотелось бы, чтобы вы в кустах отмокали, пока мы этим козлам будем хари на ж…пу натягивать…
— Дык мы, эта, и на стреме постоять можем… — сказал слегка оторопевший Жека. Тяжело было привыкнуть такому «базару» вождя племени.
— Ты мне фуфло не вешай, — прервал Жеку вождь. — Будете со всеми махаться. Мы тут вам приперли — чем. Выбирайте. Воины из вас, конечно, беспонтовые, но хоть помельтешите до кучи, пыль в глаза пустите…И вот еще — чтобы на нас потом не катили, мол, мы человеков в племя взяли, вас отделают под настоящих Иеху
— К-как это — отделают? — спросил изумленный Жека.
— Сейчас поймешь…
И вождь что-то крикнул на своем гортанном языке.
К Жеке и Акире подскочили два с ног до головы татуированных амбала и принялись срывать с них одежду.
— Э-э! — орал Жека. — Па-азвольте! Не надо! Штаны, штаны не рвите! Е… ! Хоть трусы оставьте!
Акира только жалобно верещал что-то по-японски.
Не обращая внимания на протесты, Иеху быстро их раздели и усадили на куски шкур. Тут подошел старый и тощий, словно высохший, Иеху и принялся выставлять перед несчастными пленниками куски черепов, заполненные разноцветной жижей, раскладывать длинные иглы, вроде дикообразьих.
Жека понял, что сейчас произойдет, и застонал от бессилия. Понял и Акира.
— Нет! Господин вождь! Я сам! Я сам могу! — крикнул Акира.
Вождь обернулся.
— А! В натуре! — весело крикнул он. — Ты ведь умеешь! Давай, только быстро!…
Жаль, что по близости не было зеркала. Иначе потрясенный Жека увидел бы, что в своем голом виде он теперь совершенно не отличим от «Трансформера» из одноименного анимэ. Пока Акира рисовал, старик ловко, но больно прокалывал рисунок своими ежовыми иглами.
— Это что — навсегда? — всхлипывал Жека.
— Будем надеяться, что это можно вывести, — пожимал плечами Акира. — Лицо обещали не трогать — только краска.
Акира тоже превратился в «трансформера», только более худого. Однако, не менее впечатляющего.
Когда их увидел вождь, то даже не нашелся, что сказать. Только кивнул, чтобы «Транформерам» дали каменные топоры. К счастью, их не видела Лена — видимо, ее где-то прятали от врагов.
…Примитивной, но эффективной тактикой Иеху была внезапность. Поэтому, только узнав о планах нападения, врагам был вынесен приговор.
Каждое сражение у Покровителей было всего лишь разновидностью охоты, а потому никаких особых приготовлений не было. Вождь вышел на середину поляны, почесал мешок из кожи, заменяющий трусы, и взмахнул дубиной.
Иеху бросили свои дела — недолюбленных женщин и недогрызенные кости корректоров — и пошли следом за вождем. Жеку и Акиру деликатно толкали в спину копьями.
Шли через лес довольно долго. Наконец, навстречу выбежали два передовых Иеху и что-то сказали вождю. Тот помахал над головой рукой, и Иеху растворились в чаще. Ощущалось только присутствие конвоиров.
Они медленно подползли к опушке и увидели бескрайнее лежбище завернутых в шкуры людей. Эти были куда волосатее Иеху, и куда смуглее. А главное — намного крупнее. Жеке стало понятно, откуда у этих Даару такая самоуверенность.
Большинство Даару безмятежно спали, очевидно, отдыхая перед предстоящим сражением.
Иеху не стали долго наслаждаться этим зрелищем. Раздался дикий визг, от которого Жека чуть не надел под себя, и их с Акирой вытолкнули на поляну.
Прямо перед ним мигом проснулись и вскочили на ноги около десятка плотных здоровяков в шкурах. Они с недоумением уставились на разрисованных Акиру и Жеку.
От ужаса Жека не нашелся сделать ничего лучше, чем заорать нечеловеческим голосом.
Надо сказать, это возымело некоторый успех: Даару, оторопев и не догадавшись схватить оружие, попятились назад, за что и поплатились: сверху, прямо с деревьев на них обрушилось пять Иеху, нанося удары копьями и топорами. Тут же напавшие вскочили на ноги и кинулись дальше, туда, где затевалась основная свалка.
Конвоиры Акиры и Жеки бросили их и с криками кинулись добивать упавших.
Жека понял, что это шанс.
— Уходим! — сказал он и потащил Акиру обратно в лес.
— А Лена? — на бегу спросил Акира.
— За ней и бежим!
Они мчались через лес, не обращая внимания на ветки, что больно хлестали по голым торсам. За недели странствий вместе с Иеху, они научились лучше ориентироваться в лесах, а ноги их окрепли.
Поэтому к лагерю они выскочили довольно быстро. Женщины и дети неприязненно смотрели на них, продолжая заниматься своими делами.
— Лена! — крикнул Жека.
Никто не отзывался. Они побежали сторону импровизированного капища, где Лена обычно совершала придуманные ею же для отвода глаз обряды, с тем, чтобы убедить Иеху в том, что она — настоящая колдунья.
Среди раскрашенных мистическими символами шкур и черепов никого не было.
— Вот, дьявол! — выругался Жека.
— Вы пришли к Великой Ль? — спросил знакомый голос.
Жека с Акирой обернулись и увидели вождя. За ним в окружении Иеху стояла перепуганная Лена.
Лицо и тело вождя были залиты кровью. И даже зубы были в крови, будто он перегрызал кому-то горло.
Вождь ухмылялся. Видимо, Даару здорово досталось.
— Смыться решили? — поинтересовался он. — Ладно, на первый раз прощаю. Вы помогли нагнать страху на жалких Даару. Молодец, Аки, хвалю! Хорошо раскрасил себя и его вон… И я подумал — а давай всех моих Иеху так раскрась, а? Нас и так боятся, а теперь мы еще большего ужаса на всех нагоним…
Жека представил себе сотню ярких цветных «трансформеров» с дубинами и хмыкнул.
— Хорошая мысль, вождь. Уважуха тебе!
…Даару не дали себя полностью истребить, и в страхе бежали, снабдив однако, Иеху собственным мясом. Акира и Жека предпочитали дичь, которую добывали подростки, и ее, к счастью хватало. Хотя трудно было исключить, что, рано или поздно, придется начать есть и себе подобных.
…У детей Иеху появилось много игрушек в виде отрезанных голов убитых Даару. Однако вскоре, их внимание было отвлечено кое-чем другим.
Акира, посчитав, что цветовая гамма красок Иеху слишком бедна, сам изготовил красители из найденных в разграбленных селениях материалов.
И принялся за работу. А именно — за новую боевую раскраску охотников за головами — видимо, самого зловещего племени Покровителей.
Жека давно подозревал, чтоАкира не так прост, каким казался на первый взгляд, но сейчас он был просто восхищен. И не только художественным мастерством японца, которое теперь проявилось в искусстве тату или боди-арта.
Его сразил скрытый сарказм, ирония и оптимизм Акиры.
Если они с Акирой походили теперь на мультяшных «Трансформеров», то среди воинов-Иеху стали появляться самые настоящие Человек-Паук, Супермен, Нинзя-Черепашки, еще какие-то неизвестные Жеке герои анимэ и комиксов. Акира не жалел красок, тем более, что вызывал своими художествами дикий восторг Иеху, и особенно — детей.
Но когда Жека увидел вождя — с ним едва не приключилась истерика. Неизвестно, какими приемами пользовался Акира, но когда перед Жекой появился самый натуральный Бэтмен, только без характерных обтягивающих плавок — он чуть не упал в обморок. Акира даже убедил вождя надеть сделанную им шапочку с мышиными ушами.
Вождь довольно скалил заточенные зубы. В Бэтменском облике это выглядело странно.
— Ай, да Акира, ай да сукин сын, — приговаривал Жека. — Это ж надо — так нести культуру в массы.
— Боюсь, что с этими персонажами у людей теперь будут совсем другие ассоциации, — грустно ответил Акира. — Но мне очень хотелось посмотреть, что из этого выйдет…
— Вышло здорово, — заверил Жека. — Теперь нас точно не убьют…
Дети теперь ходили за Акирой толпами. Он рисовал на камнях разные сценки из известных анимэ и придуманные им самим же. Они не понимали язык друг друга, но Акире казалось, что его рисунки передают детям те чувства и то настроение, которое он пытался им придать. А иногда даже Акира замечал, что в колких звериных взглядах маленьких Покровителей появляется то, что никогда раньше ему у них не доводилось у них видеть.
Что-то детское.
Раздавать бумажные рисунки запрещали взрослые Иеху, считая это мертвыми предметами. Но Акира уже знал, что ему надо делать.
Только бы добраться до этого легендарного Стоунхенджа…
…На рассвете разведчики принесли весть о том, что неподалеку в маленьком городке расположилась большая группа «одержимых», вооруженных «мертвым» оружием, верхом на «мертвых» же животных.
Эта весть невероятно оживила Иеху. Больше всего они любили убивать вооруженных людей и ломать технику, доказывая тем самым бессилие «мертвого» оружия против бесстрашия Иеху.
Идея нападать на людей совсем не нравилась Ни Жекке, ни Акире. Пусть даже предстоящие жертвы — наверняка бандиты и корректоры.
Поэтому перед самым нападением, которое замышлялось днем, при ярком солнце, Жека и Акира направились к окраине городка. «Трансформерную» раскраску скрывала одежда. Вскоре они увидели площадь, на которой сгрудились джипы и мотоциклы. В здании с надписью «Кафе» шло веселье. Вовсю играла музыка, доносились пьяные крики.
Перед дверью на пластиковых стульях сидело двое вооруженных автоматами парней.
— По-моему, идти туда — не самая лучшая идея, — с сомнением покачал головой Жека.
— Но они же — люди! — сказал Акира.
И первым пошел к сидящим. За ним последовал и Жека.
— Здравствуйте, — сказал Акира. — Нет времени ничего объяснять. Быстро собирайтесь и уезжайте. Иначе вас убьют.
Сидящие подняли осоловелые глаза на пришельцев.
— Чо? Чо сказал этот косоглазый? — поинтересовался один из них.
Второй молча щелкнул затвором.
— Ты откуда здесь взялся, урод? — продолжил первый. — О, да вас, козлов двое? Чо такие смелые? Под кем ходите?
— Под Бэтменом, — честно скзал Жека. — Послушайте моего друга — уезжайте…
Распахнулась дверь кафе, и оттуда буквально вылетел толстый тип в пропотевшей насквозь футболке. В руке его был огромный зазубренный нож.
— Где?! — заорал он. — Где эти гниды?
Он схватился за лицо. Между пальцами вспыхнуло фиолетовое сечение. Он убрал руку от лица, которое перекосило, словно от боли под разгорающейся фиолетовой отметиной.
— А! — заорал он. — Вот они! Мучители! Ненавижу!…
В кафе стихло веселье, и раздались множественные крики ярости, на улицу высыпало еще несколько вооруженных людей, отмеченных символами корректоров.
Жека еще раз пожалел, что решил помочь этим людям. Акира, видимо, тоже.
— Убить их! — заорали в толпе.
— Стойте! Не просто убить! Этого мало!
— Да! Надо показать этим нелюдям! Чтобы они почувствовали! Убийцы Земли!
— Иуды! Наемники чудовищ!
С корректорами трудно было спорить. Их видение мира по-прежнему сильно отличалось от общечеловеческого. Их можно было бы даже пожалеть. Только не было ни времени, ни особого повода.
С незадачливых доброжелателей сорвали рубашки.
— Смотрите! Точно, нелюди! — закричали в толпе, увидев на телах художества Акиры.
— А ну, давай, к мотоциклам их!
— Точно! Покатаем напоследок…
Акире и Жеке связали руки и карабинами прищелкнули к буксирным тросам. Взревели моторы. Толпа заулюлюкала.
— Давай! Давай, прокати их! За нас, за наши семьи! За страну!
«За Родину, за Сталина…» — машинально подумал Жека и рухнул, как подкошенный, когда его мотоцикл сорвался с места.
Первой пришла боль в вывихнутых руках. Следом ударило по ребрам и обожгло кожу. Жека сжал зубы, готовясь к худшему, как вдруг кубарем перекатился через себя и замер.
Тяжело дыша, но, все же, приходя себя, Жека видел, как на городок накатывается толпа людей… то есть Покровителей в шкурах. В отличие от тех, каких Жека видел раньше, эти были в полосатых шкурах и умело метали копья. Корректоры, кого не свалили в первые секунды, повскакивали на мотоциклы и в машины, и отстреливаясь, бросились наутек.
Жека лежал и не знал, радоваться ему такому избавлению от мучительной смерти, или пока подождать. Какие порядки в ходу у этих полосатых, он не знал…
Закрывая солнце, над ним склонилась тень человека в полосатой шкуре и огромным каменным ножом в руке. Прямо к лицу Жеки ниспадал край шкуры, на котором он с изумлением увидел бирку с надписью «100% acrylic pile. Made in China».
— Обожаю мультики про «трансформеров», — сказал человек.
Это был Санек.
В Стоунхендже поселился страх. Кончился запас иллюзий безопасного существования под толстой бетонной крышкой. Таинственный убийца разгуливал по «последнему оплоту цивилизации», и никто не мог сказать, кого же он выберет следующей жертвой. Более того, не было уверенности, что убийца вообще действует в одиночку.
Игорь просматривал сводку. Ему, как заместителю начальника оперативного штаба, следовало заниматься совсем другими вещами, а именно — внешней оперативной работой. Однако в Стоунхендже не было специальной внутренней службы безопасности, если не считать небольшие полицейские части. Никто не мог предполагать, что враг ударит изнутри. Ведь «счастливчики», попавшие сюда, прошли строгий отбор.
Теперь в спешке создавался следственный аппарат во главе со следователем Ястребовым, а также новая, внутренняя опергруппа. Игорь лично не участвовал в ней, но курировал ее деятельность как заместитель начальника оперативного штаба.
Восемь убийств за неделю… Сумасшедшая цифра для этого тесного мирка. Однако аналитики говорят, что интенсивность убийств возрастает. Впрочем, и без особого аналитического мышления ясно, что если за последние двое суток произошло уже три убийства…
Все идет к тому, что в замкнутом пространстве подземного города может произойти взрыв. Взрыв невероятной силы, такой, который погребет под собой все, что было с таким трудом собрано и сохранено «до лучших времен». Пока еще не предана огласке статистика смертей. Однако шила в мешке не утаишь, и скоро атмосфера всеобщей подозрительности и тотального недоверия накроет город. Это в лучшем случае. Только б не начались самосуды…
Игорь читал сводку и пытался разобраться в путаных цифрах и казенных формулировках.
— Ага… Это интересно. Там есть камеры наблюдения?
— Как раз там — вряд ли.
— Все равно — пойдем к ним в гости.
— Пойдем… Только свяжусь с руководством.
Военные уровни составляли основу активной безопасности Стоунхенджа. Именно их системы спасли Игоря и его спутников при нападении банды «махновцев».
Вынужденная пассивность, постоянная оборонительная позиция не очень нравилась военным. Тем более, сейчас, когда оказалось, что зловещие Покровители — всего лишь первобытные дикари.
Игорь никогда не вникал в закулисные игры руководителей Стоунхенджа, но подозревал, что политическая жизнь идет здесь нешуточная. Ему представлялись как минимум три лагеря: оперативники во главе с Тимом, военные и нынешнее хозяйственное руководство, как изначально признанное лигитимным.
Сейчас же ситуация менялась, менялось значение тех или иных сил в реальной жизни, а следовательно, это не могло не сказываться на властных амбициях. А сейчас, когда Стоунхендж представлялся единственным известным островков цивилизации и концентратом ресурсов — политика могла вылезти из подполья.
Мало ли кому здесь вдруг взбредет в голову идея стать новоявленным королем мира…
Длинные коридоры военных уровней были лишены даже намека на эстетику. Простые лампы в металлических сетках, грубые стены, грубо покрашенные двери с порядковыми номерами. Редкие вооруженные патрули…
Тим позвонил местному руководству, и им дали разрешение обследовать лифтовые площадки. На третьей по счету Вадим усмехнулся и сказал:
— Что и требовалось доказать! Видите — рубцы на резине? Здесь силой раздвигали дверь. Не знаю, как это возможно технически… О! А вот и «пальчики»! Видите? Уверен, что это — пальчики убийцы. Другому незачем хвататься за дверь именно здесь… А вот какие-то волоски… Надо проверить — не убитого ли? Ну, что ж… Есть над чем поработать.
Стоунхендж строился как убежище для «сливок» человеческого общества, и никому не приходило в голову, что когда-то здесь придется расследовать убийства. Поэтому, разумеется, не существовало никакой базы данных отпечатков пальцев. Однако, исходя из предположения, что убийца мог быть военным, решили для начала обязать их сдать отпечатки в первую очередь. Тем более, что строгая армейская организация могла в этом только помочь.
Вадим, очевидно, знал свое дело, а потому Игорь оставил его заниматься расследованием самостоятельно, с тем, чтобы тот регулярно отчитывался перед ним.
У самого же Игоря и без того было дел по горло. Новым направлением деятельности оперативников стали попытки выхода на контакт с руководством Покровителей. Формулировка, конечно, была какого-то штабного умника. Игорь так и не смог убедить начальство, что никакого руководящего центра у Покровителей нет.
Скорее всего, по мысли Игоря, имеет смысл установление контакта с шаманами, поиск компромиссов именно с ними.
Были в штабе и те, которые считали, что поиск контактов, компромиссов и тому подобного необходимы только для одной цели — выявление слабых сторон завоевателей и нанесения им уничтожающего удара.
Игорь зря пытался убедить оппонентов в тупиковости этого пути. Ведь в штабе не предстали масштаба завоевания. Покровители смешивались с землянами, пока только территориально. Но не исключено, что скоро произойдет и этническое смешение. Ассимиляция.
Штабисты гневно играли желваками и кричали, что не допустят этого, что нужно нанести удары… Только огнем и мечом! Только безалостное возмездие!
Игорь, разводя руками, говорил, что любой мощный удар, нанесенный по Покровителям, с неизменностью накроет и землян. Надо, повторял он, искать альтернативные пути противодействия варварству и возрождения культуры. Ведь именно это, а не собственно противодействие нашествию чужих племен, является главной задачей.
Главной бедой было не вторжение. Главной бедой была так называемая цивилизационная бомба — проклятье, наложенное Покровителями на человеческую расу.
Понимали это далеко не все…
Игорь проводил совещание в «учебке» — готовили новые кадры для оперативной работы. За школьными партами сидело человек около десяти слушателей, что вызвались добровольцами из числа граждан Стоунженджа и прошли соответствующий отбор.
Попутно Игорь пытался втолковывать свои идеи. Он считал, что стадия «позиции страуса» — зарывания головы в песок, накопления ресурсов и ожидания развития событий — прошла. Надо было думать над дальнейшими путями развития остатков цивилизации. И кто-то должен был думать об этом всерьез.
Игорь рассказывал все, что он узнал о Покровителях за время пребывания у них, сопровождая свои рассказы заключениями Мишани и его экспертной группы. Получалось не так уж и мало. За исключением сущности механизмов воздействия на цивилизационные процессы и способностей шаманов Покровителей в принципе.
Но, по крайней мере, это было более или менее ясное направление движения…
Тявкнул трансивер.
Да, — отозвался Игорь, сделав знак слушателям, чтобы те вели себя потише. — Что?! Где?
Игорь спрыгнул с края стола, на котором восседал перед аудиторией и кинулся к выходу. Слушатели проводили его недоуменными взглядами.
Это было уже второе убийство. Вернее, сразу — второе и третье.
Вадим сообщил, что в разных нашли тела двух руководителей аппарата Стоунхенджа. В обоих случаях убийство неумело пытались замаскировать под несчастный случай.
Больше никаких объяснений Игорю не требовалось.
В Стоунхендже завелись корректоры.
Больше никаких серьезным мотивов для убийств таких людей не наблюдалось.
Игорь мчался к штабу на персональном электрокаре, а в голове уже сформировалась невеселая мысль о том, что на Земле нет и не может уже быть безопасных мест для наследия прежней цивилизации. Что бесполезно зарываться под землю, бесполезно строить убежища от совершенно непонятного и страшного врага, имя которому ДИКОСТЬ.
…Это было совещание в узком кругу. Тим, Игорь и Вадим. После должна была собраться комиссия главного руководства, однако Тим со свойственным ему чутьем уже не доверял ей.
— Так что это может быть? — сходу спросил Тим. — Ты думаешь то же, что и я?
— Наверное, — кивнул Игорь. — Это корректоры… Больше некому.
— Но… Почему вы так считаете? — спросил побледневший следователь Ястребов.
— Зачем здесь кому-то кого-то убивать? Тем более, что психологические проверки у нас — обычная практика. Мы живем в замкнутом пространстве и всеми силами защищаемся от возможных паник и психозов…
— Можно еще предположить, что убийства — это какой-то заказ с некими политическими или иными целями, — сказал Тим. — Скажем, передел власти… Бред, конечно, но исключать такого нельзя. Тогда непонятно — почему все сделано так грубо? Это по всем признакам не профессионал — а их у нас, согласитесь, достаточно. Тот четко шел бы одним из путей — или просто убивал бы, с целью демонстрации силы, устрашения, или сделал бы так, чтобы смерть дейсьтвительно выглядела естественной. Не то, что это нелепое падение в шахту лифта, смерть под колесами электромобиля или удар током от разобранного телевизора. Зачем крупному чиновнику разбирать телевизор? Нет, это был дилетант с зачаточными представлениями о методах киллеров. Типичный корректор…
— Но ведь мы все здесь — потенциальные жертвы корректоров, — возразил Ястребов. — Мы все — корневые точки, поэтому и находимся в Стоунхендже. Почему корректор кого-то выбирает? И выбирает — ключевых людей…
— Новые «корневые точки», — задумчиво сказал Тим.
Игорь глянул исподлобья на Тима и сказал:
— А вы что думали? Что нам удалось сделать маленькую консервированную Землю? Нет, видимо, это уже не получится… И нас, наверное, тоже теперь разделят на «рядовых» граждан и «корневые точки», которые определяют суть событий…
Все повторяется, только в масштабах одного отдельно взятого бомбоубежища…
-2-
Ютака долго сидел на разбитой скамейке в погибшем городском парке. Мертвые скелетики деревьев были опутаны паутиной каких-то неведомых тварей, из-за заброшенных каруселей доносились жуткие звуки, словно там кого-то долго и мучительно ели, и этот кто-то до самого последнего момента был свидетелем процесса собственного пожирания.
Ютаке не мешали все эти звуки и страхи. К ним он давно привык. Он думал. Думал долго и все никак не мог придумать ничего такого, что разорвало бы цепь невеселых, тусклых картин увядания прежнего, любимого им мира.
Он давно уже смирился с тем, что на земле его родного города живут чудовища, что его в каждую минуту могут съесть или попросту сделать из него сувенир на память об удачной охоте. Привычка давно уже сделала этот мир обыденным.
Ютаке уже не казался этот новый мир таким уж враждебным. Надо было просто знать законы, по которым он живет. Ютака сделал свой первый шаг — он не испугался. И это помогло ему завести друзей. Теперь есть у кого попросить совета в трудную минуту. Надо только разбудить Переговорника, и тот сонным и недовольным голосом поведает слова Чи или Ха, или толстого Гы, что своим видом и голосом внушает ужас даже его друзьям-чудищам.
Но этого мало, для того, чтобы и другие люди вылезли из своих нор, открыли глаза и взглянули в жуткие морды нежити без страха, а чудища поняли, что попали на землю достойных уважения существ…
Ютака наблюдал как маленькое существо Цынь, похожее на слегка сдутый волейбольный мяч с постоянно меняющимся рисунком на коже, прыгает взад-вперед через палку, которой Ютака задумчиво рисовал узоры на пыльном асфальте.
И это смешное зрелище навело Ютаку на мысль…
— Эй, Акира, вставай! У нас тревога!
Жека тряс Акиру за плечо и поминутно озирался по сторонам.
— Что… Что такое? — бормотал Акира, поднимаясь с самодельной лежанки из еловых веток.
— Разведчики Иеху говорят, что на нас собирается напасть более крупное племя. Даару, кажется…
— Напасть? За что?
— Оказывается, Иеху вперед них разграбили и разрушили какую-то деревню неподалеку, и те обиделись. Представляешь?
— Что им, мало чего разрушать осталось?
— Так представь, Акира, мало! Для них в этом весь смысл — в разрушении! Для этого они и пришли сюда! Но, по-моему, это только повод. Говорят, шаман этих Даару науськивает свой клан на этот, потому, что якобы Иеху убили свою шаманшу, а вместо нее поставили человеческое отродье. Наш атаман от ярости аж пеной пошел. Я и сам не свой — по-моему, он в Ленку втюрился. Если он только тронет ее — я его убью. Не посмотрю, что он — охотник за головами…
— И что мы будем делать, Жека?
— Будем надеяться, что наши победят. Наши, блин! Тьфу! А еще лучше, под шумок смоемся. Вместе с Ленкой…
— Тихо, сюда идут…
К Акире и Жеке приближалась делегация Иеху в боевом снаряжении — то есть, так же, в неглиже, только с топорами — во главе с самим вождем.
— Здорово, пацаны, — сказал вождь и сел на корточки. Ему только «косячка» не хватало для полноты колорита. — Я вот чего пришел. У нас тут разборки намечаются. Так не хотелось бы, чтобы вы в кустах отмокали, пока мы этим козлам будем хари на ж…пу натягивать…
— Дык мы, эта, и на стреме постоять можем… — сказал слегка оторопевший Жека. Тяжело было привыкнуть такому «базару» вождя племени.
— Ты мне фуфло не вешай, — прервал Жеку вождь. — Будете со всеми махаться. Мы тут вам приперли — чем. Выбирайте. Воины из вас, конечно, беспонтовые, но хоть помельтешите до кучи, пыль в глаза пустите…И вот еще — чтобы на нас потом не катили, мол, мы человеков в племя взяли, вас отделают под настоящих Иеху
— К-как это — отделают? — спросил изумленный Жека.
— Сейчас поймешь…
И вождь что-то крикнул на своем гортанном языке.
К Жеке и Акире подскочили два с ног до головы татуированных амбала и принялись срывать с них одежду.
— Э-э! — орал Жека. — Па-азвольте! Не надо! Штаны, штаны не рвите! Е… ! Хоть трусы оставьте!
Акира только жалобно верещал что-то по-японски.
Не обращая внимания на протесты, Иеху быстро их раздели и усадили на куски шкур. Тут подошел старый и тощий, словно высохший, Иеху и принялся выставлять перед несчастными пленниками куски черепов, заполненные разноцветной жижей, раскладывать длинные иглы, вроде дикообразьих.
Жека понял, что сейчас произойдет, и застонал от бессилия. Понял и Акира.
— Нет! Господин вождь! Я сам! Я сам могу! — крикнул Акира.
Вождь обернулся.
— А! В натуре! — весело крикнул он. — Ты ведь умеешь! Давай, только быстро!…
Жаль, что по близости не было зеркала. Иначе потрясенный Жека увидел бы, что в своем голом виде он теперь совершенно не отличим от «Трансформера» из одноименного анимэ. Пока Акира рисовал, старик ловко, но больно прокалывал рисунок своими ежовыми иглами.
— Это что — навсегда? — всхлипывал Жека.
— Будем надеяться, что это можно вывести, — пожимал плечами Акира. — Лицо обещали не трогать — только краска.
Акира тоже превратился в «трансформера», только более худого. Однако, не менее впечатляющего.
Когда их увидел вождь, то даже не нашелся, что сказать. Только кивнул, чтобы «Транформерам» дали каменные топоры. К счастью, их не видела Лена — видимо, ее где-то прятали от врагов.
…Примитивной, но эффективной тактикой Иеху была внезапность. Поэтому, только узнав о планах нападения, врагам был вынесен приговор.
Каждое сражение у Покровителей было всего лишь разновидностью охоты, а потому никаких особых приготовлений не было. Вождь вышел на середину поляны, почесал мешок из кожи, заменяющий трусы, и взмахнул дубиной.
Иеху бросили свои дела — недолюбленных женщин и недогрызенные кости корректоров — и пошли следом за вождем. Жеку и Акиру деликатно толкали в спину копьями.
Шли через лес довольно долго. Наконец, навстречу выбежали два передовых Иеху и что-то сказали вождю. Тот помахал над головой рукой, и Иеху растворились в чаще. Ощущалось только присутствие конвоиров.
Они медленно подползли к опушке и увидели бескрайнее лежбище завернутых в шкуры людей. Эти были куда волосатее Иеху, и куда смуглее. А главное — намного крупнее. Жеке стало понятно, откуда у этих Даару такая самоуверенность.
Большинство Даару безмятежно спали, очевидно, отдыхая перед предстоящим сражением.
Иеху не стали долго наслаждаться этим зрелищем. Раздался дикий визг, от которого Жека чуть не надел под себя, и их с Акирой вытолкнули на поляну.
Прямо перед ним мигом проснулись и вскочили на ноги около десятка плотных здоровяков в шкурах. Они с недоумением уставились на разрисованных Акиру и Жеку.
От ужаса Жека не нашелся сделать ничего лучше, чем заорать нечеловеческим голосом.
Надо сказать, это возымело некоторый успех: Даару, оторопев и не догадавшись схватить оружие, попятились назад, за что и поплатились: сверху, прямо с деревьев на них обрушилось пять Иеху, нанося удары копьями и топорами. Тут же напавшие вскочили на ноги и кинулись дальше, туда, где затевалась основная свалка.
Конвоиры Акиры и Жеки бросили их и с криками кинулись добивать упавших.
Жека понял, что это шанс.
— Уходим! — сказал он и потащил Акиру обратно в лес.
— А Лена? — на бегу спросил Акира.
— За ней и бежим!
Они мчались через лес, не обращая внимания на ветки, что больно хлестали по голым торсам. За недели странствий вместе с Иеху, они научились лучше ориентироваться в лесах, а ноги их окрепли.
Поэтому к лагерю они выскочили довольно быстро. Женщины и дети неприязненно смотрели на них, продолжая заниматься своими делами.
— Лена! — крикнул Жека.
Никто не отзывался. Они побежали сторону импровизированного капища, где Лена обычно совершала придуманные ею же для отвода глаз обряды, с тем, чтобы убедить Иеху в том, что она — настоящая колдунья.
Среди раскрашенных мистическими символами шкур и черепов никого не было.
— Вот, дьявол! — выругался Жека.
— Вы пришли к Великой Ль? — спросил знакомый голос.
Жека с Акирой обернулись и увидели вождя. За ним в окружении Иеху стояла перепуганная Лена.
Лицо и тело вождя были залиты кровью. И даже зубы были в крови, будто он перегрызал кому-то горло.
Вождь ухмылялся. Видимо, Даару здорово досталось.
— Смыться решили? — поинтересовался он. — Ладно, на первый раз прощаю. Вы помогли нагнать страху на жалких Даару. Молодец, Аки, хвалю! Хорошо раскрасил себя и его вон… И я подумал — а давай всех моих Иеху так раскрась, а? Нас и так боятся, а теперь мы еще большего ужаса на всех нагоним…
Жека представил себе сотню ярких цветных «трансформеров» с дубинами и хмыкнул.
— Хорошая мысль, вождь. Уважуха тебе!
…Даару не дали себя полностью истребить, и в страхе бежали, снабдив однако, Иеху собственным мясом. Акира и Жека предпочитали дичь, которую добывали подростки, и ее, к счастью хватало. Хотя трудно было исключить, что, рано или поздно, придется начать есть и себе подобных.
…У детей Иеху появилось много игрушек в виде отрезанных голов убитых Даару. Однако вскоре, их внимание было отвлечено кое-чем другим.
Акира, посчитав, что цветовая гамма красок Иеху слишком бедна, сам изготовил красители из найденных в разграбленных селениях материалов.
И принялся за работу. А именно — за новую боевую раскраску охотников за головами — видимо, самого зловещего племени Покровителей.
Жека давно подозревал, чтоАкира не так прост, каким казался на первый взгляд, но сейчас он был просто восхищен. И не только художественным мастерством японца, которое теперь проявилось в искусстве тату или боди-арта.
Его сразил скрытый сарказм, ирония и оптимизм Акиры.
Если они с Акирой походили теперь на мультяшных «Трансформеров», то среди воинов-Иеху стали появляться самые настоящие Человек-Паук, Супермен, Нинзя-Черепашки, еще какие-то неизвестные Жеке герои анимэ и комиксов. Акира не жалел красок, тем более, что вызывал своими художествами дикий восторг Иеху, и особенно — детей.
Но когда Жека увидел вождя — с ним едва не приключилась истерика. Неизвестно, какими приемами пользовался Акира, но когда перед Жекой появился самый натуральный Бэтмен, только без характерных обтягивающих плавок — он чуть не упал в обморок. Акира даже убедил вождя надеть сделанную им шапочку с мышиными ушами.
Вождь довольно скалил заточенные зубы. В Бэтменском облике это выглядело странно.
— Ай, да Акира, ай да сукин сын, — приговаривал Жека. — Это ж надо — так нести культуру в массы.
— Боюсь, что с этими персонажами у людей теперь будут совсем другие ассоциации, — грустно ответил Акира. — Но мне очень хотелось посмотреть, что из этого выйдет…
— Вышло здорово, — заверил Жека. — Теперь нас точно не убьют…
Дети теперь ходили за Акирой толпами. Он рисовал на камнях разные сценки из известных анимэ и придуманные им самим же. Они не понимали язык друг друга, но Акире казалось, что его рисунки передают детям те чувства и то настроение, которое он пытался им придать. А иногда даже Акира замечал, что в колких звериных взглядах маленьких Покровителей появляется то, что никогда раньше ему у них не доводилось у них видеть.
Что-то детское.
Раздавать бумажные рисунки запрещали взрослые Иеху, считая это мертвыми предметами. Но Акира уже знал, что ему надо делать.
Только бы добраться до этого легендарного Стоунхенджа…
…На рассвете разведчики принесли весть о том, что неподалеку в маленьком городке расположилась большая группа «одержимых», вооруженных «мертвым» оружием, верхом на «мертвых» же животных.
Эта весть невероятно оживила Иеху. Больше всего они любили убивать вооруженных людей и ломать технику, доказывая тем самым бессилие «мертвого» оружия против бесстрашия Иеху.
Идея нападать на людей совсем не нравилась Ни Жекке, ни Акире. Пусть даже предстоящие жертвы — наверняка бандиты и корректоры.
Поэтому перед самым нападением, которое замышлялось днем, при ярком солнце, Жека и Акира направились к окраине городка. «Трансформерную» раскраску скрывала одежда. Вскоре они увидели площадь, на которой сгрудились джипы и мотоциклы. В здании с надписью «Кафе» шло веселье. Вовсю играла музыка, доносились пьяные крики.
Перед дверью на пластиковых стульях сидело двое вооруженных автоматами парней.
— По-моему, идти туда — не самая лучшая идея, — с сомнением покачал головой Жека.
— Но они же — люди! — сказал Акира.
И первым пошел к сидящим. За ним последовал и Жека.
— Здравствуйте, — сказал Акира. — Нет времени ничего объяснять. Быстро собирайтесь и уезжайте. Иначе вас убьют.
Сидящие подняли осоловелые глаза на пришельцев.
— Чо? Чо сказал этот косоглазый? — поинтересовался один из них.
Второй молча щелкнул затвором.
— Ты откуда здесь взялся, урод? — продолжил первый. — О, да вас, козлов двое? Чо такие смелые? Под кем ходите?
— Под Бэтменом, — честно скзал Жека. — Послушайте моего друга — уезжайте…
Распахнулась дверь кафе, и оттуда буквально вылетел толстый тип в пропотевшей насквозь футболке. В руке его был огромный зазубренный нож.
— Где?! — заорал он. — Где эти гниды?
Он схватился за лицо. Между пальцами вспыхнуло фиолетовое сечение. Он убрал руку от лица, которое перекосило, словно от боли под разгорающейся фиолетовой отметиной.
— А! — заорал он. — Вот они! Мучители! Ненавижу!…
В кафе стихло веселье, и раздались множественные крики ярости, на улицу высыпало еще несколько вооруженных людей, отмеченных символами корректоров.
Жека еще раз пожалел, что решил помочь этим людям. Акира, видимо, тоже.
— Убить их! — заорали в толпе.
— Стойте! Не просто убить! Этого мало!
— Да! Надо показать этим нелюдям! Чтобы они почувствовали! Убийцы Земли!
— Иуды! Наемники чудовищ!
С корректорами трудно было спорить. Их видение мира по-прежнему сильно отличалось от общечеловеческого. Их можно было бы даже пожалеть. Только не было ни времени, ни особого повода.
С незадачливых доброжелателей сорвали рубашки.
— Смотрите! Точно, нелюди! — закричали в толпе, увидев на телах художества Акиры.
— А ну, давай, к мотоциклам их!
— Точно! Покатаем напоследок…
Акире и Жеке связали руки и карабинами прищелкнули к буксирным тросам. Взревели моторы. Толпа заулюлюкала.
— Давай! Давай, прокати их! За нас, за наши семьи! За страну!
«За Родину, за Сталина…» — машинально подумал Жека и рухнул, как подкошенный, когда его мотоцикл сорвался с места.
Первой пришла боль в вывихнутых руках. Следом ударило по ребрам и обожгло кожу. Жека сжал зубы, готовясь к худшему, как вдруг кубарем перекатился через себя и замер.
Тяжело дыша, но, все же, приходя себя, Жека видел, как на городок накатывается толпа людей… то есть Покровителей в шкурах. В отличие от тех, каких Жека видел раньше, эти были в полосатых шкурах и умело метали копья. Корректоры, кого не свалили в первые секунды, повскакивали на мотоциклы и в машины, и отстреливаясь, бросились наутек.
Жека лежал и не знал, радоваться ему такому избавлению от мучительной смерти, или пока подождать. Какие порядки в ходу у этих полосатых, он не знал…
Закрывая солнце, над ним склонилась тень человека в полосатой шкуре и огромным каменным ножом в руке. Прямо к лицу Жеки ниспадал край шкуры, на котором он с изумлением увидел бирку с надписью «100% acrylic pile. Made in China».
— Обожаю мультики про «трансформеров», — сказал человек.
Это был Санек.
-3-
В Стоунхендже поселился страх. Кончился запас иллюзий безопасного существования под толстой бетонной крышкой. Таинственный убийца разгуливал по «последнему оплоту цивилизации», и никто не мог сказать, кого же он выберет следующей жертвой. Более того, не было уверенности, что убийца вообще действует в одиночку.
Игорь просматривал сводку. Ему, как заместителю начальника оперативного штаба, следовало заниматься совсем другими вещами, а именно — внешней оперативной работой. Однако в Стоунхендже не было специальной внутренней службы безопасности, если не считать небольшие полицейские части. Никто не мог предполагать, что враг ударит изнутри. Ведь «счастливчики», попавшие сюда, прошли строгий отбор.
Теперь в спешке создавался следственный аппарат во главе со следователем Ястребовым, а также новая, внутренняя опергруппа. Игорь лично не участвовал в ней, но курировал ее деятельность как заместитель начальника оперативного штаба.
Восемь убийств за неделю… Сумасшедшая цифра для этого тесного мирка. Однако аналитики говорят, что интенсивность убийств возрастает. Впрочем, и без особого аналитического мышления ясно, что если за последние двое суток произошло уже три убийства…
Все идет к тому, что в замкнутом пространстве подземного города может произойти взрыв. Взрыв невероятной силы, такой, который погребет под собой все, что было с таким трудом собрано и сохранено «до лучших времен». Пока еще не предана огласке статистика смертей. Однако шила в мешке не утаишь, и скоро атмосфера всеобщей подозрительности и тотального недоверия накроет город. Это в лучшем случае. Только б не начались самосуды…
Игорь читал сводку и пытался разобраться в путаных цифрах и казенных формулировках.