К моменту выхода 51-го стрелкового корпуса генерал-майора П. П. Авдеенко к Днепру противник уже успел переправить на правый берег 208, 82 и 327-ю пехотные дивизии, которые закрепились на рубеже Казаровичи, Приорка (в окрестностях Киева).
   Поздно вечером 26 сентября группа в 25 человек, возглавляемая коммунистом старшим сержантом П. П. Нефедовым из 842-го полка 240-й стрелковой дивизии полковника Т. Ф. Уманского, на четырех рыбацких лодках переправилась через Днепр и к рассвету окопалась на правом берегу реки.
   Вслед за этой группой форсировали Днепр стрелковые батальоны капитанов В. А. Саввы и Ф. В. Ванина, а за ними - главные силы дивизии. Большую помощь воинам оказывали местные жители приднепровских сел и деревень. Они охотно выполняли роль проводников, разведчиков, помогали готовить переправочные средства, подносили к реке припрятанные от гитлеровцев лодки. Только в полосе наступления 38-й и частично 60-й армий, на участке Казаровичи, Староселье (севернее Киева), советским частям и соединениям было передано 330 рыбацких лодок.
   Почти одновременно с 240-й стрелковой дивизией Днепр под Ново-Петровцами форсировала 180-я стрелковая дивизия полковника Ф. П. Шмелева. Утром следующего дня на западном берегу Днепра оказались воины 167-й стрелковой дивизии генерал-майора И. И. Мельникова, форсировавшие Днепр в районе Вышгорода. Подразделения дивизий с ходу вступили в бой с передовыми частями 82-й и 327-й пехотных дивизий, поспешно закрепившихся на правом берегу реки. Под прикрытием 167-й дивизии днем и ночью преодолевали реку все новые и новые подразделения и части корпуса.
   За проявленную доблесть, мужество и отвагу только в 240-й стрелковой дивизии звания Героя Советского Союза удостоились 45 солдат, сержантов и офицеров во главе с ее командиром полковником Т. Ф. Уманским. При форсировании Днепра севернее Киева сначала были образованы два тактических плацдарма, которые вскоре были объединены в один. Это был плацдарм оперативного значения, получивший название лютежского, сыгравший в ноябре решающее значение в освобождении Киева. А в конце сентября вражеское командование было вынуждено перебрасывать сюда дополнительные силы и средства из-под Киева и Дарницы. В результате существенно ослаблялась вражеская группировка, оборонявшая предмостные укрепления на восточном берегу Днепра.
   Ликвидацию дарницкого плацдарма гитлеровцев командующий 38-й армией возложил на 50-й стрелковый корпус генерал-майора С. С. Мартиросяна. В помощь корпусу по приказу командующего фронтом была направлена 56-я гвардейская танковая бригада из 3-й гвардейской танковой армии. Танкисты нанесли удар вдоль левого берега Днепра в северном направлении, совместно со стрелковыми соединениями выбили врага из населенных пунктов Гоголев, Борисполь и создали угрозу охвата фланга дарницкой группировки с юга. Стремясь предотвратить нависшую угрозу окружения своих войск на восточном берегу Днепра, вражеское командование 28 сентября отвело свои части за Днепр, а имевшиеся в районе Дарницы переправы взорвало.
   Успеху 38-й армии при форсировании Днепра и особенно осуществлению маневра силами и средствами на лютежское направление во многом способствовало стремительное наступление соседнего справа Центрального фронта. Этому успеху помогли действия войск его левого крыла: 13-й и 60-й армий и 7-го гвардейского механизированного корпуса, которыми командовали соответственно генерал-лейтенанты Н. П. Пухов, И. Д. Черняховский, И. П. Корчагин.
   Наступление Воронежского фронта при подходе к Днепру и в ходе его форсирования осуществлялось, как уже упоминалось, на широком фронте. Если центр был нацелен на Переяслав-Хмельницкий, правое крыло - на Киев и севернее, то левое крыло выходило на черкасское направление. В состав войск этого крыла Воронежского фронта входили 52-я армия генерал-лейтенанта К. А. Коротеева и 4-я гвардейская армия генерал-лейтенанта И. В. Галанина.
   К 22 сентября эти армии отбросили противостоящие части противника на рубеж Бригадировка, Деменцы, Даньки. В результате его полтавская группировка, насчитывавшая семь дивизий, оказалась охваченной с северо-запада. Над ней нависла угроза окружения. Одновременно с востока к Полтаве подошли войска 5-й гвардейской армии генерал-лейтенанта А. С. Жадова и 53-й армии генерал-лейтенанта И. М. Манагарова из Степного фронта. Затем воины Степного фронта обошли город с севера и юга. 23 сентября они ворвались на его окраины и при содействии 4-й гвардейской армии Воронежского фронта ночным штурмом освободили от гитлеровских оккупантов древний украинский город, важный узел железных дорог - Полтаву.
   В ознаменование этой победы столица нашей Родины Москва салютовала 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий. 12 соединений и частей Степного фронта были удостоены почетного наименования Полтавских.
   Войска двигались пологоволнистыми полями, сменяющимися рощами и светлыми борами, в которых, казалось, вымерла жизнь. Однообразную степь лишь кое-где прерывали курганы, западины да глубокие воронки.
   Полтава, раскинувшаяся на правобережном плато Воркслы и трех высоких холмах, встречала своих освободителей хлебом-солью. Люди отрывали от себя последний запас, чтобы от всего сердца угостить солдат, отблагодарить за столь желанную свободу, за возвращенную радость.
   Войска проходили мимо памятников старины, которые говорили о бессмертной доблести петровских полков, разгромивших у стен Полтавы армию Карла XII. Мимо взметнувшейся ввысь стальной колонны - памятника Славы русского оружия, мимо монументального сооружения в честь Петра Первого на том месте, где он почивал после подвигов своих. Бойцы и командиры вглядывались в памятник коменданту Полтавской крепости полковнику Келину, герою Отечественной войны 1812 года, в надгробные плиты братских могил русских солдат, отстоявших свое Отечество,
   Былая слава роднилась с новой. Новая черпала вдохновение в былой. Солдаты мысленно клялись с честью пронести боевые Знамена своих частей через грядущие бои и сражения. К этому звали их героические традиции мужественных предков, вел пример героев-командиров.
   Разгромив совместно с войсками Степного фронта полтавскую группировку врага, войска левого крыла Воронежского фронта продолжали теснить противника в юго-западном направлении. С выходом к Днепру соединения 52-й армии передали свои участки 4-й гвардейской армии, а сами перегруппировались в полосу 47-й армии с целью форсирования реки у Канева.
   Как показал опыт преследования отступавшего противника на Левобережной Украине и последовательного форсирования крупных водных преград, особенно Днепра, такие операции сопряжены с огромными трудностями. Переправы уязвимы: они могут быть разрушены артиллерийско-минометным огнем и ударами авиации. Реки затрудняют маневр из глубины вторыми эшелонами и резервами, изолируют переправившиеся войска, ведущие боевые действия по расширению плацдарма, от органов тыла. А это, в свою очередь, вызывает перебои в снабжении войск всем необходимым.
   Но и в таких сложных условиях войскам Воронежского фронта к концу сентября удалось форсировать Днепр всеми армиями и захватить на западном берегу девять небольших по размерам, но очень важных в оперативно-тактическом отношении плацдармов. Наиболее крупными из них были букринский и лютежский.
   Оценивая ход боевых действий по расширению захваченных плацдармов, командующий Воронежским фронтом в своем боевом распоряжении от 28 сентября отмечал недопустимо медленное продвижение войск. "Необходимо, - указывал генерал армии Н. Ф. Ватутин, - всемерно ускорить темпы переправы войск на правый берег Днепра, особенно артиллерии, танков, минометов и PC. Всю артиллерию, ожидавшую переправы, расположить на огневых позициях на левом берегу, имея передовые наблюдательные пункты в боевых порядках войск на плацдарме"{50}.
   Немецко-фашистские войска, непрерывно контратакуя, прилагали огромные усилия, чтобы сбросить наши части в реку и восстановить фронт обороны по западному берегу Днепра, Развернулась ожесточенная борьба и в воздухе. Несмотря на сложную обстановку, когда еще не были оборудованы захваченные у немцев аэродромы на подступах к Днепру, летчики 2-й воздушной армии проявили высокое воинское мастерство и массовый героизм. Особенно напряженными были воздушные бои над районом букринской излучины. Только во второй половине сентября там было проведено 211 воздушных боев, в которых враг потерял около 200 самолетов.
   На плацдармах
   К концу сентября Днепр был форсирован нашими войсками на огромном фронте севернее и южнее Киева. Ставка приказала Воронежскому фронту прочно закрепить за собой плацдармы па правом берегу Днепра, подготовить и нанести удар в направлении Кагарлык, Фастов, Брусилов во взаимодействии с войсками левого крыла Центрального фронта, которые должны были нанести удар в общем направлении на Чернобыль, Иванков, Радомцшль, разгромить киевскую группировку противника и овладеть Киевом.
   Для выполнения этой задачи Н. Ф. Ватутин решил охватить фланги киевской группировки противника с севера и юга. Наша 3-я гвардейская танковая армия входила в состав главной ударной группировки фронта. Этой группировке предстояло первоначально объединить разрозненные плацдармы в районах букринской излучины, Канева и Селище в один общий плацдарм, а потом развернуть общее наступление на Брусилов. Танковой армии П. С. Рыбалко было приказано не позднее утра 3 октября завершить переправу танков на букринский плацдарм, имея в виду наступать в полосе 27-й армии в качестве подвижной группы фронта.
   Подготовка к наступлению проходила в сложной обстановке. Войска отражали яростные контратаки противника и продолжали бои по расширению плацдарма. Тем не менее командиры, штабы, партийно-политические органы провели большую работу по подготовке войск к выполнению ответственной боевой задачи.
   Большое внимание по-прежнему уделялось накапливанию сил и средств на букринском плацдарме. 29 сентября, спустя неделю после выхода передовых отрядов 3-й гвардейской танковой армии к Днепру, в ее состав прибыла 6-я понтонно-мостовая бригада. Под непрерывным огнем артиллерии и ударами авиации противника она построила шесть паромных переправ и два понтонных моста, что резко повысило темпы переправы на букринский плацдарм танков, самоходно-артиллерийских установок и артиллерии.
   Наступление ударной группировки фронта началось 30 сентября после мощного удара артиллерии и авиации по боевым порядкам противника. Пехота с танками, сопровождаемая огневым валом артиллерии, ринулась в атаку, но натолкнулась на плотную, хорошо организованную оборону врага{51}. Поэтому продвижение наших войск было незначительным. Нашим танкистам и стрелковым частям удалось лишь достичь северовосточной окраины Великого Букрина и соединиться с войсками, действовавшими на плацдарме в районе Григоровки. Дальнейшее наступление из-за ограниченного количества танков и самоходной артиллерии развития не получило.
   В первых числах октября противник перегруппировал с неатакованных участков и из глубины дополнительные силы и средства и предпринял ответные контратаки и контрудары. Контратакующие пехота и танки поддерживались авиацией, которая совершала от 500 до 2200 самолето-вылетов в день. В результате наши активные действия под Букрином временно прекратились. Мы здесь готовились к возобновлению наступления, которое было назначено на 12 октября.
   Тем временем на правом крыле фронта войска 38-й армии продолжали наращивать силы и средства на лютежском плацдарме. С потерей Лютежа немецко-фашистское командование перегруппировало свои силы и возобновило контратаки по всему фронту. Стало очевидным, что дальнейшая борьба за расширение плацдарма будет зависеть от быстроты переправы на правый берег тяжелого вооружения, особенно танков и самоходно-артиллерийских установок.
   И здесь мне хочется рассказать об одном замечательном эпизоде из боевой деятельности наших танковых войск в минувшую войну, который положил начало вождению танков по дну, получившему в наше время широкое распространение.
   Это случилось в 5-м гвардейском танковом корпусе генерал-лейтенанта танковых войск А. Г. Кравченко. Корпус получил задачу форсировать Днепр в полосе 51-го стрелкового корпуса у Лютежа и совместно с его соединениями расширить плацдарм, имея в виду в дальнейшем нанести удар в обход Киева с северо-запада. При постановке этой задачи командующий фронтом генерал армии Н. Ф. Ватутин обратил внимание генерала Кравченко на сложность преодоления Десны на подступах к Днепру и указал, что на постройку моста через нее под грузы потребуется не менее 8 - 10 суток. Таким образом, будет упущено главное - своевременность оказания поддержки передовым частям 38-й армии, ведущим тяжелые бои за удержание плацдарма на правом берегу Днепра. Надо искать возможность преодолеть Десну вброд.
   Штаб корпуса организовал разведку. Был выбран участок переправы в районе Летки, где ширина реки достигала 280 м, при максимальной глубине 2 м. Во время разведки реки комсомольцы 20-й гвардейской танковой бригады сержанты С. Кривенко и И. Горбунов несколько раз ныряли в ледяную воду, чтобы изучить дно реки.
   Так как глубина брода значительно превышала тактико-технические возможности танков по преодолению водных преград, особое внимание было уделено их подготовке к подводному вождению. Все люки и отверстия танков уплотнялись паклей и ветошью, промасленными солидолом, выхлопные трубы двигателей удлинялись специально изготовленными брезентовыми рукавами и при погружении танков в воду выводились на поверхность реки. Оптические приборы обертывались водонепроницаемыми материалами. Личный состав проявлял большую изобретательность в подготовке машин к переправе. Так, например, в 22-й гвардейской танковой бригаде были изготовлены и установлены на башнях специальные козырьки для прикрытия пушек. В некоторых подразделениях были сделаны плавающие воздухоприемники с гофрированными шлангами, обеспечивавшие доступ воздуха в танк даже при полном погружении его в воду.
   Инженерные войска 38-й армии, возглавляемые генерал-майором Н. В. Крисановым, оборудовали пути подхода танков к реке и места спуска их на воду, навели паромные переправы. На ряде болотистых участков поймы саперы уложили жердевые и хворостяные настилы.
   Переправа корпуса через Десну началась на рассвете 4 октября. Танки шли вброд, а остальные части корпуса - по двум паромно-десантным переправам и на рыбацких лодках. Скорость танков не превышала 6 - 7 км в час. Механики-водители вели танки по азимуту, руководствуясь указаниями командиров танков, которые передавались по танковому переговорному устройству. По одной колее можно было пропускать не более трех танков, так как грунт вымывался из-под гусениц, что приводило к увеличению глубины брода.
   На практике преодоление таких широких и глубоких водных преград танками вброд осуществлялось впервые. Опыт этой переправы показал, что тактико-технические возможности танков при преодолении рек вброд, даже при самых примитивных усовершенствованиях, могут быть значительно повышены.
   Переправившись через Десну, 5-й гвардейский танковый корпус в тот же. день вышел к Днепру, в течение последующих двух ночей под прикрытием стрелковых соединений переправился на четырех паромно-десантных переправах на лютежский плацдарм и принял участие в его расширении.
   5 октября Ставка передала из Центрального в Воронежский фронт 13-ю и 60-ю армии, а тремя днями раньше переподчинила 52-ю и 4-ю гвардейскую армии Воронежского фронта Степному фронту. Соответственно были установлены новые разграничительные линии между фронтами. Этим мероприятием преследовалась цель сосредоточить управление всеми армиями, действовавшими на киевском направлении, в руках одного командующего, направить усилия этих армий на выполнение главной задачи - освобождение Киева.
   В связи с резким увеличением количественного состава войск правого крыла Воронежского фронта генерал армии Н. Ф. Ватутин решил охватить левый фланг 4-й танковой армии противник{52} и во взаимодействии с войсками, наступавшими в букринской излучине в направлении на Брусилов, разгромить ее. Главный удар нанести с букринского плацдарма силами 40, 27 и 3-й гвардейской танковой армий. Второй удар планировался силами 38-й армии с лютежского плацдарма, а обеспечивался с запада ударом 60-й армии с плацдарма в районе Страхолесье.
   В период подготовки к новому наступлению, которая длилась с 6 по 10 октября, инженерные войска фронта, возглавляемые генерал-майором инженерных войск Ю. В. Бордзиловским, собрали на Днепре 40 паромов. Одновременно они навели 15 наплавных паромных мостов. Два из них, в районе Григоровки и южнее Зарубенцев, находились под воздействием не только артиллерийско-минометного, но и ружейно-пулеметного огня противника. Поэтому движение по ним осуществлялось главным образом ночью. С рассветом мосты разводились, а их паромы отводились от участков переправ на расстояние до 1,5 км и рассредоточивались в прибрежных кустах. Кроме того, были построены три свайных моста: войсками 38-й армии - у Сваромья, 40-й в 6 км южнее Ржищева и 3-й гвардейской танковой армии - у села Козинцы.
   О строительстве последнего моста мне хотелось бы рассказать несколько подробнее.
   Военный совет фронта принял решение о строительстве моста через Днепр у села Козинцы, возложив эту задачу на инженерно-саперные части нашей танковой армии и усилив их инженерными средствами фронта. Для заготовки строительного материала было привлечено около двух тысяч жителей Переяслав-Хмельницкого района. Общее руководство строительством моста было возложено на временно созданный штаб во главе с членом Военного совета танковой армии генерал-майором С. И. Мельниковым, Начальником строительства был назначен опытный инженер А. В. Топальский.
   Военный инженер Алексей Васильевич Топальский был сравнительно недавно призван из запаса, раньше в армии не служил, боевого опыта не имел. Но как гражданский специалист он обладал глубокими знаниями, имел хорошую практику, полученную на проектировании и строительстве ленинградских городских мостов. Его заботливым "шефом" стал генерал-майор танковых войск Семен Иванович Мельников.
   - Вы будете строить, а мы вам помогать. Все, что понадобится, мы сюда доставим, - встретил прибывшего инженера генерал.
   Время на строительство моста было крайне ограничено. Учитывая это, генерал С. И. Мельников энергично мобилизовывал все наличные силы инженерно-саперных частей и местных крестьян для быстрого подвоза и заготовки материалов для будущего моста, впоследствии названного строителями мостом генерала Мельникова. Под его непосредственным руководством в прибрежном лесу был создан в кратчайшие сроки хорошо организованный лесозавод. Генерал сам вникал в детали наскоро готовившегося проекта моста. Он утвердил его, внеся весьма существенную поправку: уменьшить пролет между сваями, чтобы мост мог выдержать самые тяжелые грузы.
   Член Военного совета армии не спал по нескольку суток подряд. Казалось, он был вездесущим. По самым неотложным делам он приезжал на лесозавод в самое неожиданное время - ночью, ранним утром. Был в курсе всех событий на каждом строительном участке, на каждом из восьми мест, где забивались сваи, где саперы и понтонеры работали по пояс в ледяной воде. Непосредственными деятельными помощниками генерала С. И. Мельникова были офицеры политотдела армии, которых Семен Иванович ввел в штаб и привлек к строительству моста, придавая ему исключительно важное значение как одному из решающих условий успеха будущей операции.
   Обстановка на участке строительства была крайне напряженной. Люди работали действительно самоотверженно, самозабвенно, геройски. Перед нами несколько дневниковых записей инженера А. В. Топальского, вошедших в официальный отчет о строительстве моста. Они, пожалуй, лучше иных рассказов свидетельствуют о том, на что способны наши воины, стремившиеся ускорить освобождение советской земли от гитлеровской нечисти.
   Вот эти записи: "...Вчера в 15.50 на левом берегу Днепра была забита первая свая, а сегодня утром старший лейтенант Михайлов доложил об окончании первых трех опор.
   ...После колоссальных усилий побеждает воля людей - забита первая свая на втором участке. Майор Юрченко в этот день торжествует победу. Ему удается забить еще три сваи. Однако забивка свай отстает от плана. Люди работают день и ночь, но результаты пока неутешительны. Враг разгадал нашу цель. Усилился огонь по переправам выше моста. Немецкие самолеты произвели налет в район моста.
   ...Прекрасное утро. Всюду кипит работа. В 7.45 в линию моста введен копер. Юрченко, уступив другому начальнику с таким трудом завоеванный участок, перебирается со своим отрядом дальше. Бьет седьмой десяток свай и идет дальше живой и энергичный начальник участка Михайлов. Организует своих бойцов и обеспечивает копры лесоматериалами неутомимый Бахарев. Широко развернули работы на правом берегу саперы командира Алексеева... Пикируя на участки моста, немцы ожесточенно бомбили нас. Но нельзя убить мужество и волю русского воина. Наши самолеты быстро отогнали немцев. Встали снова на свои места бойцы и офицеры. Мост будет построен - таков приказ.
   ...Заново создается первый участок. Убитого Михайлова сменяет старший лейтенант Скрягин. Майора Юрченко сменяет на боевом посту капитан Соболев. Восстанавливаем разрушенное хозяйство участков. Снова вырастают подмости. Но враг все еще не унимается. Сегодня в 8.10 - новый налет авиации. Бомбежке подвергся правый берег".
   За одиннадцать суток через Днепр был построен свайный мост длиной 750 м, шириной 4 м, грузоподъемностью около 45 тонн. Чтобы представить объем работ по строительству моста, достаточно отметить, например, что потребовалось заготовить около 3,5 тысячи кубометров леса и переправить его на противоположный, западный берег.
   Строительство моста велось круглосуточно, несколькими строительными командами, которые работали одновременно на нескольких участках: непосредственно в русле реки, с правого и левого берегов. Артиллерийско-минометный огонь и частые бомбардировки вражеской авиации выводили из строя многих воинов. Среди погибших был начальник инженерных войск 3-й гвардейской танковой армии полковник М. В. Онучин, посмертно удостоенный звания Героя Советского Союза.
   В результате поистине героической работы строителей в строго установленный срок, 14 октября, мост был пущен в эксплуатацию. Военный совет танковой армии доносил в те дни в штаб фронта: "С началом строительства моста как в зеркале отразилось высокое политико-моральное состояние всей массы строителей, их трудовой энтузиазм и патриотический героизм"{53}.
   За мужество, героизм и трудовую доблесть, проявленные личным составом инженерных войск в обеспечении форсирования Днепра, многие были награждены правительственными наградами. Наиболее отличившиеся удостоились звания Героя Советского Союза. Среди них - начальники инженерных войск 38-й армии генерал-майор Н. В. Крисанов и 60-й армии полковник З. А. Концевой, командир 23-го отдельного моторизованного понтонно-мостового батальона майор А. П. Тихонов и другие.
   Наступление войск фронта со всех плацдармов началось 11 - 12 октября. Противник оказывал ожесточенное сопротивление. Наибольший успех наших войск наметился в районе Лютежа.
   18 октября Военный совет Воронежского фронта доложил в Ставку Верховного Главнокомандования соображения о дальнейших действиях: "В настоящее время на плацдарме непосредственно в 20 - 30 км севернее Киева (плацдарм в районе Лютежа) 38-я армия сломила сопротивление противника и преследует его. Имеется полная возможность развивать дальнейший успех в юго-западном направлении; однако резервов для этого не имеем. Имеется также возможность развить успех с плацдарма 60-й армии (Черняховского), но так же не имеем сил... Развитие успеха севернее Киева значительно облегчало бы прорыв фронта с букринского плацдарма и облегчило бы полное выполнение поставленных Вами задач фронту"{54}. К концу октября лютежский плацдарм приобрел первостепенное значение для борьбы с киевской группировкой противника и освобождения Киева.
   В эти же дни войска фронта, сосредоточенные на букринском плацдарме, дважды переходили в наступление, но прорвать вражескую оборону на участке Ржищев, Канев не смогли. Гитлеровское командование успело создать здесь мощную, глубоко эшелонированную оборону с достаточным количеством войск, огневых средств и всевозможных инженерных сооружений и заграждений.
   Таким образом, в ходе октябрьского наступления на букринском и лютежском плацдармах освободить Киев не удалось. Сказались физическое перенапряжение войск, отсутствие резервов, растянутость тылов. На выполнение задачи повлияла и резко пересеченная местность букринской излучины, ограничивающая боевое применение крупных соединений и объединений танковых войск. Немаловажным было и то, что войска фронта утратили оперативную внезапность, которая была достигнута в первые дни 3-й гвардейской танковой и 40-й армиями, с ходу форсировавшими Днепр. Наши войска вышли к Днепру, почти не имея табельных переправочных средств, что затрудняло наращивание сил на плацдармах с целью их расширения.
   Однако октябрьское наступление войск ударной группировки Воронежского фронта сыграло свою положительную роль. Отдельные небольшие тактические плацдармы, захваченные в районе букринской излучины и Канева, были объединены в единый плацдарм. К этому направлению было приковано десять вражеских дивизий, в том числе пять танковых и моторизованных, что создало благоприятные условия для успешного форсирования Днепра севернее Киева и захвата на его западном берегу лютежского плацдарма, а также для успешного форсирования Днепра на других операционных направлениях. Эти плацдармы послужили в последующем исходным районом для проведения Киевской наступательной операции, а затем - для широкого наступления советских войск с целью освобождения Правобережной Украины.