Страница:
Наши замечательные победы второго периода войны свидетельствовали также о растущей мощи Советских Вооруженных Сил. В 1943 году завершился процесс восстановления стрелковых корпусов, были заново сформированы и переформированы десятки стрелковых дивизий, развились бронетанковые и механизированные войска, другие виды и рода войск.
Нового, качественно более высокого рубежа достигло советское военное искусство. Общее стратегическое наступление в кампаниях 1943 года осуществлялось путем проведения последовательных операций, в ходе которых наши войска окончательно овладели стратегической инициативой. Советское Верховное Главнокомандование к началу 1944 года имело значительные резервы. Оно диктовало противнику свою волю и могло влиять этими резервами на ход и исход предстоящих сращений.
Резкое увеличение технической оснащенности войск, качественное развитие средств вооруженной борьбы, рост боевого и организаторского опыта командиров, воинского мастерства бойцов Красной Армии дали возможность вести операции и бои с большим размахом и высокой маневренностью. В наступлении советские войска успешно осуществляли прорыв глубоко эшелонированной обороны противника, добивались окружения и уничтожения его крупных группировок, форсировали мощные водные преграды, производили высадку морских десантов, неотступно преследовали врага. Дальнейшее развитие получили формы и способы согласованного применения всех видов вооруженных сил и родов войск.
Победы Красной Армии во втором периоде войны во многом определялись хорошо организованной партийно-политической работой в войсках. Проведенная в 1943 году перестройка партийных и комсомольских организаций еще больше укрепила влияние коммунистов в частях и подразделениях. В 1943 году армейские и флотские парторганизации приняли в свои ряды около 1,5 миллиона человек кандидатами и 837,6 тысячи - членами ВКП(б). Всего к концу года эти организации объединяли более 2,7 миллиона коммунистов, а организации ВЛКСМ насчитывали около 2,4 миллиона воинов-комсомольцев. Это была великая сила, способная вести за собой миллионы защит-пиков социалистической Родины на бессмертные подвиги.
Окрыленные победами на фронтах и воодушевленные поддержкой всего советского народа, наши воины сражались самоотверженно и умело. Непрерывно рос их массовый героизм. В 1943 году за мужество и отвагу в боях с врагом более 2 миллионов человек были награждены орденами и медалями, более 2 тысяч 400 воинов удостоены звания Героя Советского Союза. Десятки соединений и частей получили правительственные награды и почетные наименования в честь освобожденных ими городов. Дополнительно появились 9 гвардейских общевойсковых и 2 гвардейские танковые армии, много других соединений и частей.
Значительный вклад в обеспечение коренного перелома в войне внесли наши героические партизаны и подпольные организации. В 1943 году число партизан по сравнению с предыдущим годом увеличилось вдвое. Повысился уровень руководства партизанским движением, укрепилась его материальная база, широкий размах получила массово-политическая работа среди населения оккупированных районов. Действия партизанских соединений и отрядов стали более организованными и тактически зрелыми. Они, как правило, координировались с операциями Красной Армии и были направлены на уничтожение живой силы и боевой техники врага, разрушение его коммуникаций, на решение других задач.
...Завершался 1943 год. Огненный прибой войны неудержимо двигался на запад. Не успевали смолкнуть одни ожесточенные бои, как начинались другие. Это были великие, героические будни сражающегося народа. Начинался третий период войны - период ее победоносного завершения. Коммунистическая партия поставила перед Красной Армией ответственные задачи: очистить всю родную землю от гитлеровских захватчиков, оказать помощь народам Европы в освобождении от нацизма и завершить войну полным разгромом фашистской армии на территории Германии.
Обстановка на советско-германском фронте к концу 1943 года не оставляла и грана надежды немецко-фашистскому командованию на возобновление активных действий большого масштаба. Характерно в этом отношении признание начальника германского генерального штаба, высказанное им в начале 1944 года на совещании высшего руководящего состава армии, о том, что Германия после провала попытки победить Россию силой оружия вынуждена была перейти на Востоке к обороне.
Немецкие вооруженные силы нуждались в передышке для восстановления людских и материальных резервов, укрепления обороны, особенно на южном крыле советско-германского фронта, где они понесли наиболее ощутимые потери. Здесь немецкое командование намеревалось во что бы то ни стало восстановить оборону по Днепру, удержать в своих руках важные в экономическом отношении районы Правобережья и в случае возобновления наступления Красной Армии не допустить ее продвижения в южные районы Польши, на Балканы и в Крым.
На северном крыле и в центре предполагалось прочно обороняться, чтобы прикрыть кратчайшие пути к Германии, проходившие через прибалтийские республики.
Таким образом, активных вражеских действий зимой 1944 года можно было ожидать лишь на Украине. Для срыва замысла противника необходимо было без каких-либо значительных оперативных пауз подготовить и нанести по врагу новые мощные удары.
Участок советско-германского фронта от Полесья до Черного моря для осуществления таких ударов в тот период был наиболее выгодным. Во-первых, здесь противник еще не успел организовать прочную оборону. Во-вторых, наши войска на правом берегу Днепра имели киевский и кременчугско-днепропетровский стратегические плацдармы, которые создавали благоприятные условия для разгрома всего южного крыла вражеских войск, выхода на Государственную границу и за ее пределы. И наконец, важность этого участка советско-германского фронта предопределялась реальным соотношением противоборствующих сил. Здесь к концу 1943 года сосредоточились наиболее крупные силы сторон. В частности, противник имел до 40 процентов пехотных и около 70 процентов танковых и моторизованных дивизий, действовавших на всем советско-германском фронте. Еще более значительной на этом участке была группировка наших войск: она включала около 42 процентов стрелковых и до 80 процентов танковых и механизированных соединений, что позволяло без значительных перегруппировок развернуть новое мощное наступление на Украине.
Исходя из сложившейся военно-политической обстановки, Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед Красной Армией на зиму и весну 1944 года две основные задачи. Во-первых, разгромить вражескую группировку на юго-западном направлении, освободить Правобережную Украину и Крым, выйти на Государственную границу СССР и создать условия для развития наступления в Польшу, Чехословакию и на Балканы. Во-вторых, нанести поражение врагу на северо-западе, полностью снять блокаду Ленинграда и создать условия для освобождения советской Прибалтики.
Определив эти два стратегических направления дальнейшего развертывания боевых действий, советское командование исходило из того, что одним, даже очень сильным, ударом в этот период нельзя было достичь главной военно-политической цели - полного очищения советской земли от оккупантов. Кроме главного удара на юге необходим был сильный удар и на севере, под Ленинградом, что давало возможность расстроить стратегический фронт противника, сковать его маневренные способности и громить по частям крупные группировки врага.
В этих целях на Украине предполагалось провести две последовательные стратегические операции - по завершению освобождения Правобережной Украины и по освобождению Крыма.
Окончательный замысел разгрома врага на юге страны и освобождения Правобережной Украины сложился в начале января 1944 года уже в ходе возобновившегося наступления. Он состоял в том, чтобы мощными ударами на 1400-километровом фронте от Полесья до Херсона рассечь оборону врага и разгромить его по частям. Важное место в этом замысле отводилось войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов. Им предстояло разгромить главные силы группы армий "Юг" и выйти в Карпаты. Два других Украинских фронта - 3-й и 4-й - в это время должны были освободить от немецко-фашистских захватчиков юг Украины и Крым. Действия наших войск на Украине координировали представители Ставки Верховного Главнокомандования Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков - при 1-м и 2-м и А. М. Василевский - при 3-м и 4-м Украинских фронтах.
В конце 1943 года непосредственно на киевском направлении продолжали действовать войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина. В соответствии с приказом Ставки они перешли к жесткой обороне и отразили несколько сильных контрударов противника, пытавшегося прорваться к Киеву. Наши войска прочно удерживали занимаемый рубеж на киевском плацдарме протяженностью 490 км.
Нам здесь противостояла 4-я немецкая танковая армия генерала Э. Рауса - наиболее сильная из группы армий "Юг", имевшая 30 дивизий, в том числе 8 танковых и 1 моторизованную. С воздуха армия поддерживалась 7-м и частью сил 4-го авиационных корпусов. Всего противник имел свыше 530 тысяч человек, 1100 танков и штурмовых орудий, около 5850 орудий и минометов и до 500 самолетов.
Втянувшись в бои за киевский плацдарм, к концу декабря 1943 года противник здесь уже не располагал какими-либо значительными оперативными резервами: почти все немецкие дивизии оказались в первом эшелоне. Его главная и наиболее боеспособная группировка, действовавшая на этом направлении, была сосредоточена на центральном участке. Основу вражеской группировки составляли танковые дивизии. Они были сосредоточены в двух районах: одна группа, наиболее активная, - западнее Малин, Радомышль и вторая - на фронте Высокое, Брусилов, Корнин.
Из анализа вражеской группировки следовало, что для ее разгрома целесообразно было нанести фронтальный рассекающий удар, с тем чтобы потом громить противника по частям. Этот вывод, как мы увидим дальше, и был положен в основу решения командующего 1-м Украинским фронтом на предстоящую наступательную операцию.
Группировка войск этого фронта имела в своем составе к концу декабря 1943 года 7 общевойсковых, 2 танковые и 1 воздушную армии. Всего с учетом соединений фронтового подчинения имелось 63 стрелковых, 3 кавалерийских дивизии, 8 танковых и механизированных корпусов и другие соединения и части различных родов войск. Всего во фронте насчитывалось 900 тысяч человек, 12620 орудий и минометов, 297 установок реактивной артиллерии, 1125 исправных танков и самоходных артиллерийских установок, 529 самолетов. Наши войска превосходили противника в людях в 1,7, в артиллерии - в 2,2 раза. По танкам и самолетам силы были примерно равны.
Рассекающий, фронтальный
Разработка замысла наступления началась во фронте в первых числах декабря после получения директивы Ставки, в которой указывалось, что с подходом 18-й армии (а она прибыла в состав фронта 1 декабря после разгрома таманской группировки), 1-й танковой армии и других сил "нужно заняться организацией нашего контрнаступления с задачей разгрома сил противника и выхода на Южный Буг"{69}.
В докладе Верховному Главнокомандующему о плане наступательной операции 1-го Украинского фронта, позже получившей название Житомирско-Бердичевской, замысел был сформулирован так: "Сильным фронтальным ударом разгромить главную группировку противника на бердичевско-казатинском направлении, охватить с запада группировку противника, действующую к юго-востоку от Белой Церкви, и, стремительно развивая успех на Жмеринку, перерезать коммуникации всей южной группировки противника с тем, чтобы затем во взаимодействии с 2-м Украинским фронтом уничтожить ее.
В результате выполнения первого этапа операции выйти на десятый день наступления: подвижными соединениями - в район Жмеринки; главными силами общевойсковых армий - на рубеж Олевск, Новоград-Волынский, Любар, Хмельник, Винница, Тетиев, Володарка"{70}.
15 декабря Военный совет фронта внес некоторые изменения в уже утвержденный Ставкой план наступательной операции. О выводах по вероятным действиям противника в докладе Верховному Главнокомандующему говорилось:
"При создавшейся обстановке в целях быстрейшего разгрома противника нужно бить его по частям, а именно: своей главной группировкой нанести удар по брусиловской группировке как наиболее близкой к Киеву, следовательно, наиболее опасной, а затем, развивая успех на брусиловско-бердичевском направлении, повернуть часть сил для удара с юга через Коростышев в тыл малинской группировке противника, чем содействовать 60-й и 1-й гвардейской армиям в ее разгроме"{71}. Этот доклад - один из характерных примеров творческого, объективного подхода к оценке обстановки.
Во фронтовой директиве войскам, утвержденной 16 декабря Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым, было кратко сформулировано решение командующего фронтом: вначале разбить брусиловскую группировку противника, затем малинско-радомышленскую. На флангах - на коростеньском и белоцерковском направлениях - провести обеспечивающие операции с задачей овладеть Коростенем и Белой Церковью.
Анализ фронтового плана наступления показывает, что в основу замысла Житомирско-Бердичевской операции было положено требование создания решающего превосходства в силах и средствах на сравнительно узких участках прорыва. Это давало возможность мощным ударом сокрушить вражескую оборону и разгромить основные силы противника - его брусиловскую и малинско-радомышленскую группировки. С их разгромом окончательно снималась угроза Киеву. Нанесение главного удара силами трех общевойсковых - 1-й гвардейской" 18-й и 38-й - и двух танковых - 3-й гвардейской и 1-й армий на брусиловско-житомирском направлении приводило к рассечению всего вражеского фронта, создавало условия выхода во взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта в тыл группе армий "Юг" и освобождения важнейших административно-политических и экономических районов Правобережной Украины.
При этом особого внимания заслуживает применение на направлении главного удара двух танковых армий, обеспечивавшее прорыв обороны противника и развитие наступления в глубину. Имелись в виду два обстоятельства: первое - в полосе наступления находилась сильная танковая группировка противника; второе - в условиях распутицы только танки могли вести за собой пехоту и артиллерию во избежание их отставания, танковые части и соединения не должны были далеко отрываться от стрелковых войск. На танковые армии были возложены особо ответственные задачи. 3-я гвардейская в первый день операции должна была войти в прорыв в полосе 18-й армии и совместно с ее соединениями разгромить брусиловскую группировку противника, в дальнейшем изменить направление наступления на девяносто градусов и нанести удар южнее Коростышева в тыл малинско-радомышленской группировке или, в зависимости от обстановки, наступать на Бердичев. В свою очередь 1-я танковая армия нацеливалась на развитие успеха 38-й армии на казатинском направлении, а частью сил она должна была оказать помощь стрелковым соединениям в освобождении Корнина.
Удачным был выбор направлений ударов и па других участках фронта. Так, войска правого крыла, где наступали 60-я и 13-я армии, содействовали главным силам в разгроме малинско-радомышленской группировки противника, развивали самостоятельное наступление на Коростень и Черняхов. Кроме того, они сковывали вражеские силы южнее реки Припять, тем самым прикрывая стык с войсками Белорусского фронта. В свою очередь войска левого крыла фронта 40-я и 27-я армии, развивая наступление на белоцерковском направлении, обеспечивали оперативное взаимодействие с войсками 2-го Украинского фронта, наступавшими на Кировоград.
Организация наступления была хорошо продумана. Все решения командующих армиями были взаимоувязаны между собой и не только соответствовали единому фронтовому замыслу, но и творчески его развивали. Большой заслугой командиров и штабов всех степеней явилось то, что планирование декабрьско-январского наступления, осуществленное в сложных условиях непрекращавшихся боевых действий на киевском плацдарме, было претворено в жизнь почти без существенных изменений.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что во многих очерках, посвященных минувшей войне, непосредственному рассказу о ходе боев нередко предшествуют описания замыслов и решений. На наш взгляд, это органически необходимо. Без их глубокого осмысливания трудно понять развитие событий. Решения и соответствующие им приказы составляют основу управления в бою и операции. Между тем выработка решений - многогранный процесс, который по достоинству можно оценить только в его развитии, в разрешении противоречий, в сопоставлении результатов с вражескими замыслами и планами. А для этого необходимо глубоко вникнуть в атмосферу этой своеобразной битвы умов.
На протяжении всей войны, в разгар сражений и в периоды временного затишья, ни на минуту не прекращалась эта незримая дуэль с противником ожесточенная схватка интеллекта и силы воли. Боевая обстановка требовала от каждого советского военачальника огромного нервного напряжения и непрерывного размышления. Приходилось решать все новые и новые задачи, и всегда со многими неизвестными. Из многих вариантов решений надо было выбрать один-единственный и потом настойчиво претворять его в жизнь. Это нелегкое дело. Времени на раздумья и организацию боя всегда в обрез, положение на фронте могло измениться. Надо всегда быть готовым проявить решительность и твердую волю, не упустить выгодного момента для удара по врагу, для достижения победы малой кровью.
Смелость и мужество советских офицеров в те годы проявлялись не только в том, что они могли, когда этого требовала обстановка, первыми подняться в атаку и, презирая страх, повести людей на подвиг. Они были мужественными и тогда, когда необходимо было взять на себя единоличную ответственность за принятое решение, они обладали мужеством высшего порядка. Война дала неисчислимые примеры, когда советские офицеры и генералы принимали смелые и дерзкие решения. Они шли на оправданный риск, помня о том, что бой нельзя повторить. За красными стрелами ударов, рубежами, прочерченными на боевых картах, за строкой приказа они всегда видели живых советских людей, судьбы сотен и тысяч воинов, за которых были в ответе перед народом.
В минувшую войну нашим войскам часто приходилось готовиться к новому наступлению в ходе боев. Так было и перед Житомирско-Бердичевской операцией. В декабре 1943 года войска 1-го Украинского фронта, продолжая отражать настойчивые контратаки противника западнее Киева, одновременно готовились к новому броску. Это требовало максимальной мобилизации всех сил и средств, титанического напряжения. В ходе предыдущих сражений наши соединения и части понесли большие потери. Люди устали от непрерывных боев, начавшихся еще в июле на Курской дуге. Кроме того, после уточнения задач армиям на окончательную подготовку войск оставалось не более шести суток. Дорог был каждый день. Оттягивание начала наступления дало бы врагу возможность укрепить свою оборону и подтянуть резервы.
В создавшейся обстановке успех дела во многом зависел не только от быстроты, но и от скрытности проведения всех подготовительных мероприятий. В этих целях наряду с соблюдением в войсках строжайшей секретности и повышенной бдительности широко использовались активные средства дезинформации противника. Чтобы ввести его в заблуждение относительно готовившегося наступления, по указанию командующего фронтом проводились демонстративные действия наших войск. В частности, начиная с 19 декабря на правом крыле фронта - в 13-й и 60-й армиях - имитировалась подготовка большой операции с нанесением удара на запад и юго-запад. Для демонстраций сосредоточения крупной группировки в районах Хочиновка, Сарновичи, Перемога, Чоповичи и других было развернуто по десять ложных дивизионных радиосетей, а в районе Ходаки, Стремигород, Медыновая Слобода - ложная радиосеть 3-й гвардейской танковой армии.
Преднамеренно распускались слухи о том, что советские войска на всем фронте перешли к жесткой обороне и лишь на коростеньском направлении готовятся к наступлению. В последующем стало известно, что все эти мероприятия достигли своей цели. Немецкое командование, опасаясь за свой левый фланг, сохранило на коростеньском направлении группировку войск, в составе которой была и хорошо укомплектованная танковая дивизия "Адольф Гитлер".
Наиболее ответственным мероприятием подготовки к наступлению было проведение перегруппировок войск. На житомирском направлении они были завершены 22 декабря, а на коростеньском и белоцерковском - в ходе операции. Сложные и трудоемкие перегруппировки были проведены на главном направлении.
В годы минувшей войны советское командование придавало большое значение быстрому и скрытному созданию наступательных группировок, видя в этом залог успеха предстоящего наступления. Однако перегруппировки были сопряжены с определенными трудностями. В частности, на киевском плацдарме положение усложнялось тем, что войска, как уже упоминалось, втянулись в оборонительные бои. Они были особенно ожесточенными на коростеньском направлении. Здесь 20 декабря наши войска отражали сильный вражеский удар 3 пехотных дивизий и 120 - 150 танков.
Несмотря на сложную обстановку и непрекращающиеся оборонительные бои, войска фронта вели напряженную подготовку к наступлению. Например, в нашей 3-й гвардейской танковой армии была проведена рекогносцировка полосы ввода ее в прорыв, был изучен передний край обороны противника и подходы к нему. Командиры танковых и механизированных соединений непосредственно на местности организовали взаимодействие с командирами стрелковых корпусов и дивизий. В частности, мне как командиру танковой бригады пришлось тщательно согласовывать действия с командиром 129-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майором Сергеем Михайловичем Бушевым. Бой показал, что эта работа оказалась очень полезной.
В этой связи хотелось бы отметить, что личные контакты руководителей, необходимые при решении любого ответственного дела, особенно важны при организации боя. Война показала, что лучшей из всех связей является живое общение между командирами. Оно дает возможность в короткий срок договориться по многим практическим вопросам, на основе единого приказа предусмотреть различные варианты действий и тем самым развязать творческую инициативу взаимодействующих командиров и подчиненных им войск. Личные контакты имеют и огромное взаимное психологическое воздействие. При общении между командирами устанавливается атмосфера взаимного доверия, возрастает уверенность в успешном выполнении боевой задачи, повышается ответственность за общее дело. В ту пору каждое слово, сказанное друг другу перед боем, звучало как клятва.
При подготовке к Житомирско-Бердичевской операции, наряду с организацией боя и его обеспечением, проводилась целенаправленная полевая выучка войск. Личный состав готовился с учетом особенностей предстоящего наступления. Например, танкисты отрабатывали марш, развертывание и ведение атакующих действий в условиях бездорожья и плохой видимости. На практических стрельбах в туман и дождь тренировались в отыскании и надежном поражении целей. Тщательно изучали противника, его новые тактические приемы, трофейное оружие и технику. Кстати, к этому времени во фронте появились данные о новом противотанковом средстве немцев - фаустпатроне.
Особенно напряженно занималась пехота, которая в большей мере, чем другие рода войск, была связана оборонительными боями. Для наступления все стрелковые батальоны готовились как штурмовые. В полках и батальонах создавались группы истребителей танков, штурмовые группы. С этими группами проводились специальные занятия по уничтожению танков, по блокировке и уничтожению долговременных огневых точек, закопанных бронированных целей, укрепленных зданий. Пехота тренировалась в дружной и одновременной атаке, быстром переходе от наступления к обороне. Как и другие рода войск, она отрабатывала меры и способы борьбы с авиацией противника, порядок разминирования его минных полей и преодоления других искусственных и естественных препятствий.
В артиллерийских частях, наряду с другими занятиями, проходили специальную подготовку артиллерийские наблюдатели. Они выделялись с переносными рациями в стрелковые и танковые роты и обучались для совместной работы. Не прекращая боевых полетов, готовилась авиация. В ходе практической работы учились связисты, инженерные и другие специальные рода войск.
И днем и ночью вели боевую работу разведчики. Противник изучался всеми видами и способами: активной воздушной и наземной разведкой, боем специально выделенных батальонов, наблюдением, в том числе подготовленными офицерами. В целях выявления огневой системы противника производились артиллерийско-минометные налеты и по ответному огню засекались вражеские огневые позиции. В войсках, предназначенных для прорыва обороны, добивались того, чтобы каждый командир роты и батальона точно знал, какой перед ним находится противник, его огневые средства, характер оборонительных сооружений и препятствий.
Нового, качественно более высокого рубежа достигло советское военное искусство. Общее стратегическое наступление в кампаниях 1943 года осуществлялось путем проведения последовательных операций, в ходе которых наши войска окончательно овладели стратегической инициативой. Советское Верховное Главнокомандование к началу 1944 года имело значительные резервы. Оно диктовало противнику свою волю и могло влиять этими резервами на ход и исход предстоящих сращений.
Резкое увеличение технической оснащенности войск, качественное развитие средств вооруженной борьбы, рост боевого и организаторского опыта командиров, воинского мастерства бойцов Красной Армии дали возможность вести операции и бои с большим размахом и высокой маневренностью. В наступлении советские войска успешно осуществляли прорыв глубоко эшелонированной обороны противника, добивались окружения и уничтожения его крупных группировок, форсировали мощные водные преграды, производили высадку морских десантов, неотступно преследовали врага. Дальнейшее развитие получили формы и способы согласованного применения всех видов вооруженных сил и родов войск.
Победы Красной Армии во втором периоде войны во многом определялись хорошо организованной партийно-политической работой в войсках. Проведенная в 1943 году перестройка партийных и комсомольских организаций еще больше укрепила влияние коммунистов в частях и подразделениях. В 1943 году армейские и флотские парторганизации приняли в свои ряды около 1,5 миллиона человек кандидатами и 837,6 тысячи - членами ВКП(б). Всего к концу года эти организации объединяли более 2,7 миллиона коммунистов, а организации ВЛКСМ насчитывали около 2,4 миллиона воинов-комсомольцев. Это была великая сила, способная вести за собой миллионы защит-пиков социалистической Родины на бессмертные подвиги.
Окрыленные победами на фронтах и воодушевленные поддержкой всего советского народа, наши воины сражались самоотверженно и умело. Непрерывно рос их массовый героизм. В 1943 году за мужество и отвагу в боях с врагом более 2 миллионов человек были награждены орденами и медалями, более 2 тысяч 400 воинов удостоены звания Героя Советского Союза. Десятки соединений и частей получили правительственные награды и почетные наименования в честь освобожденных ими городов. Дополнительно появились 9 гвардейских общевойсковых и 2 гвардейские танковые армии, много других соединений и частей.
Значительный вклад в обеспечение коренного перелома в войне внесли наши героические партизаны и подпольные организации. В 1943 году число партизан по сравнению с предыдущим годом увеличилось вдвое. Повысился уровень руководства партизанским движением, укрепилась его материальная база, широкий размах получила массово-политическая работа среди населения оккупированных районов. Действия партизанских соединений и отрядов стали более организованными и тактически зрелыми. Они, как правило, координировались с операциями Красной Армии и были направлены на уничтожение живой силы и боевой техники врага, разрушение его коммуникаций, на решение других задач.
...Завершался 1943 год. Огненный прибой войны неудержимо двигался на запад. Не успевали смолкнуть одни ожесточенные бои, как начинались другие. Это были великие, героические будни сражающегося народа. Начинался третий период войны - период ее победоносного завершения. Коммунистическая партия поставила перед Красной Армией ответственные задачи: очистить всю родную землю от гитлеровских захватчиков, оказать помощь народам Европы в освобождении от нацизма и завершить войну полным разгромом фашистской армии на территории Германии.
Обстановка на советско-германском фронте к концу 1943 года не оставляла и грана надежды немецко-фашистскому командованию на возобновление активных действий большого масштаба. Характерно в этом отношении признание начальника германского генерального штаба, высказанное им в начале 1944 года на совещании высшего руководящего состава армии, о том, что Германия после провала попытки победить Россию силой оружия вынуждена была перейти на Востоке к обороне.
Немецкие вооруженные силы нуждались в передышке для восстановления людских и материальных резервов, укрепления обороны, особенно на южном крыле советско-германского фронта, где они понесли наиболее ощутимые потери. Здесь немецкое командование намеревалось во что бы то ни стало восстановить оборону по Днепру, удержать в своих руках важные в экономическом отношении районы Правобережья и в случае возобновления наступления Красной Армии не допустить ее продвижения в южные районы Польши, на Балканы и в Крым.
На северном крыле и в центре предполагалось прочно обороняться, чтобы прикрыть кратчайшие пути к Германии, проходившие через прибалтийские республики.
Таким образом, активных вражеских действий зимой 1944 года можно было ожидать лишь на Украине. Для срыва замысла противника необходимо было без каких-либо значительных оперативных пауз подготовить и нанести по врагу новые мощные удары.
Участок советско-германского фронта от Полесья до Черного моря для осуществления таких ударов в тот период был наиболее выгодным. Во-первых, здесь противник еще не успел организовать прочную оборону. Во-вторых, наши войска на правом берегу Днепра имели киевский и кременчугско-днепропетровский стратегические плацдармы, которые создавали благоприятные условия для разгрома всего южного крыла вражеских войск, выхода на Государственную границу и за ее пределы. И наконец, важность этого участка советско-германского фронта предопределялась реальным соотношением противоборствующих сил. Здесь к концу 1943 года сосредоточились наиболее крупные силы сторон. В частности, противник имел до 40 процентов пехотных и около 70 процентов танковых и моторизованных дивизий, действовавших на всем советско-германском фронте. Еще более значительной на этом участке была группировка наших войск: она включала около 42 процентов стрелковых и до 80 процентов танковых и механизированных соединений, что позволяло без значительных перегруппировок развернуть новое мощное наступление на Украине.
Исходя из сложившейся военно-политической обстановки, Ставка Верховного Главнокомандования поставила перед Красной Армией на зиму и весну 1944 года две основные задачи. Во-первых, разгромить вражескую группировку на юго-западном направлении, освободить Правобережную Украину и Крым, выйти на Государственную границу СССР и создать условия для развития наступления в Польшу, Чехословакию и на Балканы. Во-вторых, нанести поражение врагу на северо-западе, полностью снять блокаду Ленинграда и создать условия для освобождения советской Прибалтики.
Определив эти два стратегических направления дальнейшего развертывания боевых действий, советское командование исходило из того, что одним, даже очень сильным, ударом в этот период нельзя было достичь главной военно-политической цели - полного очищения советской земли от оккупантов. Кроме главного удара на юге необходим был сильный удар и на севере, под Ленинградом, что давало возможность расстроить стратегический фронт противника, сковать его маневренные способности и громить по частям крупные группировки врага.
В этих целях на Украине предполагалось провести две последовательные стратегические операции - по завершению освобождения Правобережной Украины и по освобождению Крыма.
Окончательный замысел разгрома врага на юге страны и освобождения Правобережной Украины сложился в начале января 1944 года уже в ходе возобновившегося наступления. Он состоял в том, чтобы мощными ударами на 1400-километровом фронте от Полесья до Херсона рассечь оборону врага и разгромить его по частям. Важное место в этом замысле отводилось войскам 1-го и 2-го Украинских фронтов. Им предстояло разгромить главные силы группы армий "Юг" и выйти в Карпаты. Два других Украинских фронта - 3-й и 4-й - в это время должны были освободить от немецко-фашистских захватчиков юг Украины и Крым. Действия наших войск на Украине координировали представители Ставки Верховного Главнокомандования Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков - при 1-м и 2-м и А. М. Василевский - при 3-м и 4-м Украинских фронтах.
В конце 1943 года непосредственно на киевском направлении продолжали действовать войска 1-го Украинского фронта под командованием генерала армии Н. Ф. Ватутина. В соответствии с приказом Ставки они перешли к жесткой обороне и отразили несколько сильных контрударов противника, пытавшегося прорваться к Киеву. Наши войска прочно удерживали занимаемый рубеж на киевском плацдарме протяженностью 490 км.
Нам здесь противостояла 4-я немецкая танковая армия генерала Э. Рауса - наиболее сильная из группы армий "Юг", имевшая 30 дивизий, в том числе 8 танковых и 1 моторизованную. С воздуха армия поддерживалась 7-м и частью сил 4-го авиационных корпусов. Всего противник имел свыше 530 тысяч человек, 1100 танков и штурмовых орудий, около 5850 орудий и минометов и до 500 самолетов.
Втянувшись в бои за киевский плацдарм, к концу декабря 1943 года противник здесь уже не располагал какими-либо значительными оперативными резервами: почти все немецкие дивизии оказались в первом эшелоне. Его главная и наиболее боеспособная группировка, действовавшая на этом направлении, была сосредоточена на центральном участке. Основу вражеской группировки составляли танковые дивизии. Они были сосредоточены в двух районах: одна группа, наиболее активная, - западнее Малин, Радомышль и вторая - на фронте Высокое, Брусилов, Корнин.
Из анализа вражеской группировки следовало, что для ее разгрома целесообразно было нанести фронтальный рассекающий удар, с тем чтобы потом громить противника по частям. Этот вывод, как мы увидим дальше, и был положен в основу решения командующего 1-м Украинским фронтом на предстоящую наступательную операцию.
Группировка войск этого фронта имела в своем составе к концу декабря 1943 года 7 общевойсковых, 2 танковые и 1 воздушную армии. Всего с учетом соединений фронтового подчинения имелось 63 стрелковых, 3 кавалерийских дивизии, 8 танковых и механизированных корпусов и другие соединения и части различных родов войск. Всего во фронте насчитывалось 900 тысяч человек, 12620 орудий и минометов, 297 установок реактивной артиллерии, 1125 исправных танков и самоходных артиллерийских установок, 529 самолетов. Наши войска превосходили противника в людях в 1,7, в артиллерии - в 2,2 раза. По танкам и самолетам силы были примерно равны.
Рассекающий, фронтальный
Разработка замысла наступления началась во фронте в первых числах декабря после получения директивы Ставки, в которой указывалось, что с подходом 18-й армии (а она прибыла в состав фронта 1 декабря после разгрома таманской группировки), 1-й танковой армии и других сил "нужно заняться организацией нашего контрнаступления с задачей разгрома сил противника и выхода на Южный Буг"{69}.
В докладе Верховному Главнокомандующему о плане наступательной операции 1-го Украинского фронта, позже получившей название Житомирско-Бердичевской, замысел был сформулирован так: "Сильным фронтальным ударом разгромить главную группировку противника на бердичевско-казатинском направлении, охватить с запада группировку противника, действующую к юго-востоку от Белой Церкви, и, стремительно развивая успех на Жмеринку, перерезать коммуникации всей южной группировки противника с тем, чтобы затем во взаимодействии с 2-м Украинским фронтом уничтожить ее.
В результате выполнения первого этапа операции выйти на десятый день наступления: подвижными соединениями - в район Жмеринки; главными силами общевойсковых армий - на рубеж Олевск, Новоград-Волынский, Любар, Хмельник, Винница, Тетиев, Володарка"{70}.
15 декабря Военный совет фронта внес некоторые изменения в уже утвержденный Ставкой план наступательной операции. О выводах по вероятным действиям противника в докладе Верховному Главнокомандующему говорилось:
"При создавшейся обстановке в целях быстрейшего разгрома противника нужно бить его по частям, а именно: своей главной группировкой нанести удар по брусиловской группировке как наиболее близкой к Киеву, следовательно, наиболее опасной, а затем, развивая успех на брусиловско-бердичевском направлении, повернуть часть сил для удара с юга через Коростышев в тыл малинской группировке противника, чем содействовать 60-й и 1-й гвардейской армиям в ее разгроме"{71}. Этот доклад - один из характерных примеров творческого, объективного подхода к оценке обстановки.
Во фронтовой директиве войскам, утвержденной 16 декабря Маршалом Советского Союза Г. К. Жуковым, было кратко сформулировано решение командующего фронтом: вначале разбить брусиловскую группировку противника, затем малинско-радомышленскую. На флангах - на коростеньском и белоцерковском направлениях - провести обеспечивающие операции с задачей овладеть Коростенем и Белой Церковью.
Анализ фронтового плана наступления показывает, что в основу замысла Житомирско-Бердичевской операции было положено требование создания решающего превосходства в силах и средствах на сравнительно узких участках прорыва. Это давало возможность мощным ударом сокрушить вражескую оборону и разгромить основные силы противника - его брусиловскую и малинско-радомышленскую группировки. С их разгромом окончательно снималась угроза Киеву. Нанесение главного удара силами трех общевойсковых - 1-й гвардейской" 18-й и 38-й - и двух танковых - 3-й гвардейской и 1-й армий на брусиловско-житомирском направлении приводило к рассечению всего вражеского фронта, создавало условия выхода во взаимодействии с войсками 2-го Украинского фронта в тыл группе армий "Юг" и освобождения важнейших административно-политических и экономических районов Правобережной Украины.
При этом особого внимания заслуживает применение на направлении главного удара двух танковых армий, обеспечивавшее прорыв обороны противника и развитие наступления в глубину. Имелись в виду два обстоятельства: первое - в полосе наступления находилась сильная танковая группировка противника; второе - в условиях распутицы только танки могли вести за собой пехоту и артиллерию во избежание их отставания, танковые части и соединения не должны были далеко отрываться от стрелковых войск. На танковые армии были возложены особо ответственные задачи. 3-я гвардейская в первый день операции должна была войти в прорыв в полосе 18-й армии и совместно с ее соединениями разгромить брусиловскую группировку противника, в дальнейшем изменить направление наступления на девяносто градусов и нанести удар южнее Коростышева в тыл малинско-радомышленской группировке или, в зависимости от обстановки, наступать на Бердичев. В свою очередь 1-я танковая армия нацеливалась на развитие успеха 38-й армии на казатинском направлении, а частью сил она должна была оказать помощь стрелковым соединениям в освобождении Корнина.
Удачным был выбор направлений ударов и па других участках фронта. Так, войска правого крыла, где наступали 60-я и 13-я армии, содействовали главным силам в разгроме малинско-радомышленской группировки противника, развивали самостоятельное наступление на Коростень и Черняхов. Кроме того, они сковывали вражеские силы южнее реки Припять, тем самым прикрывая стык с войсками Белорусского фронта. В свою очередь войска левого крыла фронта 40-я и 27-я армии, развивая наступление на белоцерковском направлении, обеспечивали оперативное взаимодействие с войсками 2-го Украинского фронта, наступавшими на Кировоград.
Организация наступления была хорошо продумана. Все решения командующих армиями были взаимоувязаны между собой и не только соответствовали единому фронтовому замыслу, но и творчески его развивали. Большой заслугой командиров и штабов всех степеней явилось то, что планирование декабрьско-январского наступления, осуществленное в сложных условиях непрекращавшихся боевых действий на киевском плацдарме, было претворено в жизнь почти без существенных изменений.
В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что во многих очерках, посвященных минувшей войне, непосредственному рассказу о ходе боев нередко предшествуют описания замыслов и решений. На наш взгляд, это органически необходимо. Без их глубокого осмысливания трудно понять развитие событий. Решения и соответствующие им приказы составляют основу управления в бою и операции. Между тем выработка решений - многогранный процесс, который по достоинству можно оценить только в его развитии, в разрешении противоречий, в сопоставлении результатов с вражескими замыслами и планами. А для этого необходимо глубоко вникнуть в атмосферу этой своеобразной битвы умов.
На протяжении всей войны, в разгар сражений и в периоды временного затишья, ни на минуту не прекращалась эта незримая дуэль с противником ожесточенная схватка интеллекта и силы воли. Боевая обстановка требовала от каждого советского военачальника огромного нервного напряжения и непрерывного размышления. Приходилось решать все новые и новые задачи, и всегда со многими неизвестными. Из многих вариантов решений надо было выбрать один-единственный и потом настойчиво претворять его в жизнь. Это нелегкое дело. Времени на раздумья и организацию боя всегда в обрез, положение на фронте могло измениться. Надо всегда быть готовым проявить решительность и твердую волю, не упустить выгодного момента для удара по врагу, для достижения победы малой кровью.
Смелость и мужество советских офицеров в те годы проявлялись не только в том, что они могли, когда этого требовала обстановка, первыми подняться в атаку и, презирая страх, повести людей на подвиг. Они были мужественными и тогда, когда необходимо было взять на себя единоличную ответственность за принятое решение, они обладали мужеством высшего порядка. Война дала неисчислимые примеры, когда советские офицеры и генералы принимали смелые и дерзкие решения. Они шли на оправданный риск, помня о том, что бой нельзя повторить. За красными стрелами ударов, рубежами, прочерченными на боевых картах, за строкой приказа они всегда видели живых советских людей, судьбы сотен и тысяч воинов, за которых были в ответе перед народом.
В минувшую войну нашим войскам часто приходилось готовиться к новому наступлению в ходе боев. Так было и перед Житомирско-Бердичевской операцией. В декабре 1943 года войска 1-го Украинского фронта, продолжая отражать настойчивые контратаки противника западнее Киева, одновременно готовились к новому броску. Это требовало максимальной мобилизации всех сил и средств, титанического напряжения. В ходе предыдущих сражений наши соединения и части понесли большие потери. Люди устали от непрерывных боев, начавшихся еще в июле на Курской дуге. Кроме того, после уточнения задач армиям на окончательную подготовку войск оставалось не более шести суток. Дорог был каждый день. Оттягивание начала наступления дало бы врагу возможность укрепить свою оборону и подтянуть резервы.
В создавшейся обстановке успех дела во многом зависел не только от быстроты, но и от скрытности проведения всех подготовительных мероприятий. В этих целях наряду с соблюдением в войсках строжайшей секретности и повышенной бдительности широко использовались активные средства дезинформации противника. Чтобы ввести его в заблуждение относительно готовившегося наступления, по указанию командующего фронтом проводились демонстративные действия наших войск. В частности, начиная с 19 декабря на правом крыле фронта - в 13-й и 60-й армиях - имитировалась подготовка большой операции с нанесением удара на запад и юго-запад. Для демонстраций сосредоточения крупной группировки в районах Хочиновка, Сарновичи, Перемога, Чоповичи и других было развернуто по десять ложных дивизионных радиосетей, а в районе Ходаки, Стремигород, Медыновая Слобода - ложная радиосеть 3-й гвардейской танковой армии.
Преднамеренно распускались слухи о том, что советские войска на всем фронте перешли к жесткой обороне и лишь на коростеньском направлении готовятся к наступлению. В последующем стало известно, что все эти мероприятия достигли своей цели. Немецкое командование, опасаясь за свой левый фланг, сохранило на коростеньском направлении группировку войск, в составе которой была и хорошо укомплектованная танковая дивизия "Адольф Гитлер".
Наиболее ответственным мероприятием подготовки к наступлению было проведение перегруппировок войск. На житомирском направлении они были завершены 22 декабря, а на коростеньском и белоцерковском - в ходе операции. Сложные и трудоемкие перегруппировки были проведены на главном направлении.
В годы минувшей войны советское командование придавало большое значение быстрому и скрытному созданию наступательных группировок, видя в этом залог успеха предстоящего наступления. Однако перегруппировки были сопряжены с определенными трудностями. В частности, на киевском плацдарме положение усложнялось тем, что войска, как уже упоминалось, втянулись в оборонительные бои. Они были особенно ожесточенными на коростеньском направлении. Здесь 20 декабря наши войска отражали сильный вражеский удар 3 пехотных дивизий и 120 - 150 танков.
Несмотря на сложную обстановку и непрекращающиеся оборонительные бои, войска фронта вели напряженную подготовку к наступлению. Например, в нашей 3-й гвардейской танковой армии была проведена рекогносцировка полосы ввода ее в прорыв, был изучен передний край обороны противника и подходы к нему. Командиры танковых и механизированных соединений непосредственно на местности организовали взаимодействие с командирами стрелковых корпусов и дивизий. В частности, мне как командиру танковой бригады пришлось тщательно согласовывать действия с командиром 129-й гвардейской стрелковой дивизии генерал-майором Сергеем Михайловичем Бушевым. Бой показал, что эта работа оказалась очень полезной.
В этой связи хотелось бы отметить, что личные контакты руководителей, необходимые при решении любого ответственного дела, особенно важны при организации боя. Война показала, что лучшей из всех связей является живое общение между командирами. Оно дает возможность в короткий срок договориться по многим практическим вопросам, на основе единого приказа предусмотреть различные варианты действий и тем самым развязать творческую инициативу взаимодействующих командиров и подчиненных им войск. Личные контакты имеют и огромное взаимное психологическое воздействие. При общении между командирами устанавливается атмосфера взаимного доверия, возрастает уверенность в успешном выполнении боевой задачи, повышается ответственность за общее дело. В ту пору каждое слово, сказанное друг другу перед боем, звучало как клятва.
При подготовке к Житомирско-Бердичевской операции, наряду с организацией боя и его обеспечением, проводилась целенаправленная полевая выучка войск. Личный состав готовился с учетом особенностей предстоящего наступления. Например, танкисты отрабатывали марш, развертывание и ведение атакующих действий в условиях бездорожья и плохой видимости. На практических стрельбах в туман и дождь тренировались в отыскании и надежном поражении целей. Тщательно изучали противника, его новые тактические приемы, трофейное оружие и технику. Кстати, к этому времени во фронте появились данные о новом противотанковом средстве немцев - фаустпатроне.
Особенно напряженно занималась пехота, которая в большей мере, чем другие рода войск, была связана оборонительными боями. Для наступления все стрелковые батальоны готовились как штурмовые. В полках и батальонах создавались группы истребителей танков, штурмовые группы. С этими группами проводились специальные занятия по уничтожению танков, по блокировке и уничтожению долговременных огневых точек, закопанных бронированных целей, укрепленных зданий. Пехота тренировалась в дружной и одновременной атаке, быстром переходе от наступления к обороне. Как и другие рода войск, она отрабатывала меры и способы борьбы с авиацией противника, порядок разминирования его минных полей и преодоления других искусственных и естественных препятствий.
В артиллерийских частях, наряду с другими занятиями, проходили специальную подготовку артиллерийские наблюдатели. Они выделялись с переносными рациями в стрелковые и танковые роты и обучались для совместной работы. Не прекращая боевых полетов, готовилась авиация. В ходе практической работы учились связисты, инженерные и другие специальные рода войск.
И днем и ночью вели боевую работу разведчики. Противник изучался всеми видами и способами: активной воздушной и наземной разведкой, боем специально выделенных батальонов, наблюдением, в том числе подготовленными офицерами. В целях выявления огневой системы противника производились артиллерийско-минометные налеты и по ответному огню засекались вражеские огневые позиции. В войсках, предназначенных для прорыва обороны, добивались того, чтобы каждый командир роты и батальона точно знал, какой перед ним находится противник, его огневые средства, характер оборонительных сооружений и препятствий.